Аннотация: ...в которой появляется заявленный злодей.
Лето за окном радовало буйством красок, теплым ветерком овевало лицо, щекотало едва уловимым, сплетенным из множества других запахов, ароматом волшебства. По прозрачно-голубому небу неспешно плыли белые и кудрявые, как ягнята, облачка, низко над городом летел из теплых стран кудесник на ковре-самолете, длинная седая борода стлалась следом. С шумом, звоном пронеслась над крышами карета волшебницы Иолки, запряженная тремя рыжими пегасами.
Хора досадливо закусила губу, но и сквозь ржание пегасов и грохот кареты, пролетающей вровень над крышей ее дома, разобрала скрип захлопывающихся ворот. Тетя Летиция по срочному делу уезжала к подруге, волшебнице Марте, но к обеду была намерена вернуться. Времени терять не стоило.
Радужные мыльные пузыри плыли по Сиреневой улице и, лопаясь, издавали тихий мелодичный звон. Хора с невольной завистью загляделась на стайку босых мальчишек, раскрасневшихся, растрепанных, с веселыми криками бегущих за пузырями.
- Дорогу, дорогу! - раздался позади бас циклопа, сопровождающего процессию из трех паланкинов. Девушка заторопилась дальше. Ей непривычно было без возвышающегося рядом надежного Хлопа, который сегодня отправился с тетушкой. После ограбления та стала подозрительной, не в пример беспечной племяннице, и каждое утро начинала с обхода дома, имея целью выяснить, не пропало ли чего. За пределами же дома и присутствие трех циклопов, на взгляд тетушки Летиции, не гарантировало ей полной безопасности.
Миновав улицу Мастеров, с ее вечным оживлением, шумом и говорливой толпой, Хора попетляла по узким улочкам и переулкам и оказалась на затененной деревьями аллее городского парка. Несколько парочек неспешно прохаживались по белым плитам аллеи, все скамьи были заняты отдыхающими горожанами в пестрых нарядах, бортики фонтана на небольшой площади оккупировала детвора. Хора решительно свернула на улицу Фей, зажмурившись от вновь нахлынувшего солнечного света. Улица, украшенная большим количеством цветов, вьюнков и кустов, вела прямиком к Академии. Дома выглядели празднично и вместе с тем внушительно, мостовая под ногами заблестела маленькими узорчатыми плитками, прохожие попадались неизменно с сопровождающими циклопами, наемниками или слугами. То и дело, размеренно топая, циклопы проносили мимо богато украшенные паланкины. Озорные феи яркими стайками носились над головами, не упуская возможности подшутить над людьми или подругами. Известное дело, больше хорошей шутки феи любят только нектар.
Девушка свернула в прохладный переулок и сошла с узорчатой мостовой. Перед ней блестели кованые бронзовые ворота - целое произведение искусства. Красивые птицы, чьи длинные хвосты переплетались с плющом, на некоторое время всецело завладели ее вниманием. Затем взгляд Хора упал на медную табличку, разделенную на две части желобком. Имена жильцов дома располагались не друг под другом, как обычно, а на половинках. "Кирра Вихрь. Волшебная помощь" - гласила надпись слева. "Орран Озерский. Помощь. (Волшебная)" - повествовала правая половинка.
Юная аристократка задумчиво нащупала торчащую из шва кружевной перчатки нитку, намотала на палец и, резко дернув, оторвала. Тут же спохватилась, огляделась, но увидела лишь стайку воркующих зорянок.
"Видела бы меня сейчас тетя" - с раскаянием подумала Хора, нажимая на правую половинку таблички.
Птицы на воротах ожили и взмахнули блеснувшими на солнце крылами. При этом правая озорно подмигнула девушке глазом-завитком, а левая взглянула пронзительно и недружелюбно. Ворота плавно отворились, и под птичье треньканье и воркование, напоминающее звяканье монеты о монету, Хора направилась к дому.
Мощеная дорожка прямолинейно и недвусмысленно упиралась в крылечко с тремя ступеньками под узорчатым козырьком. Но на глаза девушке попалась песчаная тропка, ужом ускользающая в заросли шиповника и рододендрона. Внутренняя борьба продолжалась недолго. Шаг - и за спиной девушки сомкнулись колючие ветви со сладко пахнущими цветами. Попетляв по всем закоулкам небольшого садика перед домом, тропка ненавязчиво доставила посетительницу к крыльцу.
Возвышаясь на три ступеньки над Хорой, в дверном проеме стояла девушка с острыми чертами лица и не менее острым взглядом, чрезвычайно похожим на взгляд птицы на воротах. Истинная племянница тети Летиции ни словом, ни жестом не выразила охватившего ее изумления при виде стройной фигурки в мужских штанах. Магичкам законы приличия не писаны.
Громко хмыкнув, незнакомка тряхнула короткими темными волосами, сбежала со ступеней и пронеслась мимо, полыхая летящей следом оранжевой лентой шарфика.
- Вторая дверь справа! - донеслось из глубины дома. Сочтя это указанием к действию, Хора вошла в дом, миновала прихожую, где мирно соседствовали запахи табака и лаванды и постучала в названную дверь.
- Входите, входите, - отозвались внутри.
Девушка поправила шляпку и повернула холодную бронзовую ручку.
- Добрый день, добрый день, - поднялся из-за стола молодой человек, не отрывая глаз от странного прибора в руках. Дестяки маленьких шестеренок бешено крутились, рычажки ходили туда-сюда, что-то звякало, шипело и клацало. Сам волшебник выглядел возмутительно молодо, особенно в этот момент, подавшись вперед, с горящими глазами и растрепавшимися темными волосами. Вдобавок карманы жилета внушительно топорщились, белая рубашка была украшена россыпью пятнышек на рукаве, а пальцы - чернилами.
- Ну, немного же осталось, - шепотом обратился маг к своему прибору. Шестеренки закрутились еще быстрее, звяканье переросло в монотонный шум, затем в гул, а потом что-то щелкнуло и постепенно все затихло.
- Добрый день. Орран Озерский, - как ни в чем не бывало, обратился маг к посетительнице, отложив странную конструкцию в сторону. - С кем имею честь?
- День добрый, - отозвалась девушка, - Хора Долл.
- Я могу вам чем-то помочь? - коротко поклонился Орран.
- Да, я надеюсь на это, - кивнула Хора.
- Присаживайтесь, сударыня, - пригласил маг, и сам устроился на прежнем месте за столом.
- Благодарю, - ответила девушка, села в кресло и рассказала свою просьбу.
*
Пестрая толпа, в которой приходилось лавировать между циклопами с покрытыми татуировками мощными плечами, уступать дорогу юным барышням и почтенным дамам, уворачиваться от снующих туда-сюда разносчиков, наводила на Мора отчаянную тоску по пустынным крышам. Он ощущал себя человеком, который внезапно проснулся не там, где засыпал. Казалось, способность каждого городского жителя чувствовать себя в толпе так же, как рыба в воде, покинула его. Два раза ему пришлось ловить сбитую с головы шляпу, отчего она не стала выглядеть лучше, с добрую дюжину раз принимать извинения за случайные столкновения и с чертову дюжину - извиняться самому.
Наконец вычурно-узорчатая плитка рыночной площади сменилась плиткой обычной, радостно желтевшей между домами и клумбами, а потом и вовсе булыжником, нежащимся в тени узких переулочков. До черного входа трактира "Подорожник" Мор добрался относительно спокойно. Какой-то малыш, правда, облил его жидкостью для мыльных пузырей, за что был рассеяно треплен Мором по голове и назван хорошим мальчиком.
В маленькой комнатке с одним окном, заплетенным виноградом, было довольно сумрачно для солнечного летнего дня. Впрочем, обитателю каморки это не очень мешало. Он удобно расположился на мягкой софе перед столиком с шахматной доской. Рядом с софой на полу стояла большая кружка кофе в окружении рассыпанных тузов, десяток, дам и королей. Мор хорошо знал картинки этих карт, и знал, что подмигивающий, фривольно раскинувшийся на королевском троне джокер подозрительно похож на хозяина колоды.
- Ага, - произнес Бесс, прищурив один глаз, а другим, пронзительно-голубым, уставившись на вошедшего. Изящный белый единорог, над которым зависла его рука, тонко ржал и бил по большой шахматной доске копытцем с серебряной подковкой.
- Ага, - повторил Бесс, открывая и второй глаз, прозрачно-зеленый, - я так и знал, что ты придешь.
Мор потеребил светло-голубой манжет рубашки, отказался от мысли сесть на единственный в комнате табурет и собрался с духом, чтобы высказать цель своего прихода.
- Мне не нравится... Совершенно не устраивает то, чем мы занимаемся. - Едва Мор приступил к делу, выяснилось, что все заготовленные в закромах памяти слова сбежали, как только он перешегнул порог комнаты, и насмехались над ним из-под софы. Лезть под чужую софу, пусть и за своими словами, показалось юноше неприличным, и он стал подбирать новые.
- Я больше не буду водить вас по крышам. Все драгоценности надо вернуть владельцам.
Бесс уселся поудобнее на кровати, облокотился на подушку и пристально смотрел на гостя, подперев рукой склоненную на бок голову. Сбежавшие слова катались по полу от смеха, в полном восторге дрыгая в воздухе лапами.
- Я не понимаю, - встрепенулся задумавшийся было Бесс, - ты что, предлагаешь это вполне серьезно? Один раз свернув на нашу дорогу, не так просто с нее сойти. Я могу отпустить тебя, не просто так, конечно, но что-то кому-то вернуть...Что с тобой случилось? Дружок, - протянул он, приподнимаясь и вглядываясь Мору в лицо, - а ты, часом, не влюблен?
- Нет! - ответил тот так поспешно и выразительно, что других подтверждений Бессу и не потребовалось.
- Понятно, все понятно, - пробормотал он под нос, садясь обратно. - Чары сброшены, второй раз уже не... Вот что. Пользы с тебя теперь никакой, можешь идти, куда хочешь. Только если ты будешь нам мешать или задумаешь выдать нас страже, я об этом узнаю, найду ее и все ей о тебе расскажу.
*
- Значит, вот здесь? - уточнил Орран Озерский, похлопав по стволу липы.
- Да, на той ветке.
- Гм...
Волшебник поднял голову, обошел дерево кругом и, вернувшись на прежнее место, поскреб аккуратную бородку.
- Вы присядьте, дело не быстрое, - повернулся он к Хоре, а затем с ловкостью, говорившей об обширной практике, вскарабкался на то место, где девушка видела черного котенка. Вниз посыпались кусочки коры, с визгом порхнули в разные стороны феи, да чей-то заплутавший сон вылетел на свет и растаял под солнечными лучами.
Девушка послушно села на затененную скамейку, перешагнув через колонну деловитых муравьев. Рядом гудели пчелы, слетавшиеся на сладко пахнущие желтые розы, кружились в веселом хороводе радужные бабочки, то поднимаясь высоко к ярко-голубому небу, то порывисто опускаясь к самой земле. В беленом доме распахнулось окно, и светловолосая девочка, беззаботно напевая, принялась поливать розы, растущие прямо у стены. ого ольилмЗалихватски свистя, над городом пронеслась волшебница Шелла на крыльях ветра. Дохнуло прохладой, зашуршала листва, а Хора подхватила слетевшую шляпку.
Орран Озерский наконец с шумом спрыгнул с пахнущей медом липы, отряхнулся и сказал подошедшей девушке:
- Кто-то забрался на дерево и снял его.
- А потом?
- А потом забрал с собой.
- Но как узнать... Как узнать, в хорошие руки он попал или нет? - спросила Хора, широко раскрыв глаза.
Орран развел руками.
- Можно найти и того человека, но время упущено, сразу этого не сделать. Если вас так это интересует, приходите завтра, я посмотрю, что можно сделать.
- Хорошо, я приду, - пообещала Хора.
*
В хмуром настроении Мор возвращался назад. С одной стороны, груз на его совести стал меньше. Но он не исправил того, что сделал, и слова Бесса, сказанные напоследок, все еще звучали в ушах. Озорник-ветер сбил с него порядком мятую шляпу, но он не обратил на это внимания. Долго ждавшие, пока их отправят на пряничные луга, сдобные кролики сбежали из пекарни, и небольшой лавиной утремились ему навстречу под крики прохожих - он не заметил.
Только на залитой солнцем центральной площади его вывел из задумчивости чей-то взгляд. Он не был особенным. Напротив, он был самым обычным среди сотен других взглядов. Но хмурое настроение тут же сбежало без оглядки, а мир вокруг заиграл яркими красками. И стало ясно, что припекает солнце, что мостовая дышит теплом, что из кондитерской пахнет леденцами, а за ним увязался сдобный кролик, посыпанный драже.
Девушка смущенно опустила глаза, но сделав несколько шагов, искоса взглянула на Мора из-под шляпки. И все проблемы показались ему ничтожными и не достойными внимания. И почему-то захотелось проверить, не выросли ли за спиной крылья. Но это было не так важно. Мор стоял и улыбался.
Сочтя такое внимание не совсем приличным и смутившись окончательно, Хора заторопилась дальше, с трудом подавляя желание оглянуться. Руки ее теребили кончик косы, и даже каблучки стучали: "Стой, стой, стой!".
Незаметно для себя оказавшись в своей комнате, Хора долго смотрела на лилию. Смутное чувство, неясное и хрупкое, неодолимо тянуло ее на улицу, прочь из стен дома. Тонкая щемящая радость, оставляющая привкус тоски по чему-то неизвестному, переполняла душу. Твердо решив к приезду гостя успокоиться, Хора усилием воли усадила себя в кресло и раскрыла книгу. Но вместо испытаний, выпавших на долю бедняжки Элиции в десятом томе серии, она вновь и вновь видела этот день. И в конце-концов взгляд девушки вновь обратился к цветку.
За созерцанием ее и застала тетушка, суетливая, как еж. И не взирая на все возражения, племянница была отправлена наряжаться к приезду маркиза Керра.