Холодно. А чему удивляться? Цикл уже подходит к концу, прозрачная Белая Ввиу уплотняется всё сильнее. Белое и колючее кружит со свистом вокруг нашей компании, пробуя на ощупь шерсть, но в освещённый тёплый круг влететь пока боится.
- Баари, расскажи сказку, - просит Лиика, уютно устроившись у меня под рукой.
- Отчего же нет, - хмыкаю я. - Слушай. Вуука, ты тоже можешь слушать.
- Я занят, - ворчит Вуука, пристраивая над огнём гриб зур-зур. - Но конечно, буду слушать.
- Если пойти на самое высокое солнце, - нараспев начинаю я, - то нужно будет идти долго-долго. Нет, не знаю сколько. Но можно дойти до такого места, где Поле кончается.
- И там опять Серые Пустоши? - перебивает меня Лиика.
- А вот и не угадала. Там другое место, непохожее на Поле. Оно называется...
Мне приходит в голову новое слово. Я медленно перекатываю его на языке. Да, хорошее слово, пусть и придуманное. Так тому и быть.
- Это место называется Леес. Там гораздо теплее, чем у нас, но главное отличие в другом. Всё, что там растёт - гигантское. Есть и обычные кусты, как здесь, но большая часть вытягивается, растёт и тянется к небу настолько... Ну вот если меня поставить друг на друга тридцать раз, то вот такой высоты!
- А сколько там вкусных корней! - восхищённо говорит Лиика.
- Вот-вот, - соглашаюсь я. - Но кроме корней, на этих стволах растёт съедобное. Самого разного вида - круглые и сладкие, продолговатые и хрустящие, с блестящей кожицей и в скорлупе. А уж хвороста в этом Леесу и искать не надо, он просто валяется огромными кучами! И там смолисто пахнет, а густая тень прохладна, а ручьи огромны настолько, что их даже нельзя перепрыгнуть.
- Какое замечательное место, - бормочет Лиика. - А я вот только Поле знаю, и Серые Пустоши, конечно.
Все говорящие приходят из Серых Пустошей. Да, я тоже. Помню, что осознаём мы себя в огромных железных полукруглых ящиках. Из некоторых есть выход, и появившиеся выползают наружу, если видят свет. А снаружи ничего нет, только серый пепел от горизонта до горизонта. Разумеется, именно поэтому Серые Пустоши. Как смотришь, так и называется. Дальше делай что хочешь. Можешь лечь и умереть. Можешь заползти обратно в огромный железный ящик и тоже умереть. А можешь пойти.
Нет, как в другие стороны - не знаю. А те, кто пошёл за солнцем, приходят сюда, на Поле.
Здесь у нас древний уговор. Те, кто приходит на Поле - друг друга не едят. Не знаю, крутись как хочешь. Грибы ищи, копай прозрачные сочные корни, охоться на неговорящих. Да, большеглазых крылатых тоже можно, они не говорящие. Только их сбить в воздухе очень трудно, а на землю они никогда не садятся. Зато любят вокруг огня кружить, вот как сейчас. В принципе, если хороший прыжок... Но на мне греется Лиика, и я оставлю большеглазых крылатых в покое. Пока.
Лиика странная, не похожа на других говорящих. Нет, среди нас одинаковых нет вообще, но она здорово отличается. Из тех, кто обитает на Поле, Лиике хуже всех, конечно, она не шерстяная. Только на голове немного есть. И она маленькая. Совсем. Я её обычно с собой ношу. Она умненькая, но иногда очень смешно говорит.
Вуука жарит на костерке гриб зур-зур. Повезло ему. Под вечер все грибы обычно прячутся, закапываясь в землю, а этот, стало быть, не успел. Ну и достался Вууке. Хороший гриб. Дело даже не в том, что он сильно вкусный, а просто потом снятся красивые сны. Иногда из сна можно что-то принести полезное. Одеяло, или лопатку, или кусок верёвки. Повезло Вууке, кто спорит? Нет, он, конечно, даст нам с Лиикой лизнуть пару раз, но это его добыча и съест он гриб зур-зур сам.
- Слушай, Баари, - говорит Лиика, - я вот до сих пор не могу понять, как ты разжигаешь костёр? Сколько раз смотрела, а никак не пойму.
- Да что тут понимать? - удивляюсь я. - Складываешь хворост в кучку, а потом смотришь. Ну, смотришь не просто так, а выбираешь какую-то одну веточку. И смотришь сильно-сильно. Оно и вспыхивает. Любой говорящий так умеет.
- А я не умею, - обиженно говорит Лиика. - Не выходит.
- Может, потому что ты маленькая? - пожимаю плечами я. - Да ты не грусти, всё у тебя ещё получится.
Ввиу кружит вокруг нас всё быстрее и уплотняется всё сильнее. Хвороста до утра не хватит. Если Белая Ввиу разойдётся вовсю, мы все трое замёрзнем. В общем-то, ничего особенного, через три лунных цикла оттаем. Просто лежать столько времени не в укрывище, а под белым колючим - неприятно. Оттаиваешь, и видишь, что тебя где-то частями мелкие серые погрызли, где-то в шерсти багровая плесень завелась, а уж расчесаться заново - мука мученическая. Я-то здесь, на Поле, уже трёхсотый цикл живу, много раз замерзал, знаю эти дела. А вот Лиике всё впервой будет.
Белая Ввиу разошлась не на шутку. Рановато что-то в этом цикле, ещё десять-двадцать малых солнц должно бы пройти. Но тут не просчитаешь, Ввиу никто не указ.
- Знаешь что, - говорю я Лиике, - кажется, пора замерзать. Пойдём-ка в укрывище. Вуука, ты с нами?
- Ещё чего! - недовольно огрызается Вуука, медленно смакуя гриб зур-зур. - Тут костра ещё на полчаса. Я здесь останусь.
- Ну как хочешь, - киваю я.
Часть 2
- Баари, проснись!
Тишина.
- Баари! Здесь темно и мокро!
Снова тишина.
А, ну да. Он, наверное, ещё не оттаял. Я-то маленькая, а он же здоровенный какой! Да и ещё в шерсти...
Привет, кстати! Я - Лиика. Как и все говорящие, осознала себя в Серых Пустошах, потом дошла сюда, на Поле. По сравнению с живущими здесь другими говорящими я очень-очень маленькая. И шерсти у меня нет, только на голове. Нет, тут все совершенно разные, но таких мелких как я, тут не бывает. А когда я пришла на Поле, я подружилась с Баари.
Баари очень большой и очень добрый. А ещё он рассказывает сказки. И умеет придумывать новые слова. Мы с ним почти всегда ходим вместе. Ну, вернее, он ходит, а я на нём сижу. Он здесь, на Поле давным-давно живёт, и всё знает. А мне вот только первый цикл прошёл. Я первый раз замерзала, да! Ничего особенного, кстати.
Ой, Баари, когда оттает, наверняка есть захочет. Пойду пока корней накопаю.
- Баари, проснись!
Это что такое? Голос Лиики? Ну да. Малявка, видимо раньше оттаяла. Ну, на то она и малявка.
Что ж, новый цикл начался. Сейчас надо найти что-нибудь поесть, потом расчёсываться. Хоть мы и в укрывище замерзали, а всё одно шерсть свалялась.
- Баари, ты проснулся?
- Не проснулся, а оттаял, - ворчу я.
- Ну проснулся же! Держи.
Лиика подталкивает ко мне кусок прозрачного корня, величиной чуть ли не с неё саму. Как дотащила только? Вгрызаюсь.
- М-м-ммм-мм...
Вкусно. В первый лунный цикл после того, как Поле оттаяло, прозрачные корни самые сочные. Ну да, тянут на себя всё, что в земле найти могут, чуть сладковатые от этого. Потом уже не то, конечно.
Вкусный корень, да. Но надо пойти поискать что посущественней.
- Лиика, на охоту пойдём?
Радостный взвизг. Привычно сажаю Лиику на плечо. Двинулись.
Что?? Большеглазый крылатый сидит на ветке? Не летит? Вот удача.
Я не глядя, подбираю первый попавшийся камень. Отлично, жареный большеглазый всяко лучше корней, пусть и сочных.
- Хорошо, что ты не промахнулся, - замечает Лиика.
- Не понял, - удивляюсь я. - Вот есть камень и есть цель. Как можно промахнуться? Вот ты, к примеру, ешь ягоды. Ты разве можешь не попасть ягодой в рот?
- В рот не промахнусь. А вот камнем в летящего жужжащего могу не попасть, - грустно говорит Лиика.
- Странно. Впрочем, повторю - наверное, это потому что ты ещё маленькая. Всё потом получится.
- Но ведь другие говорящие сразу умеют не промахиваться?
Я пожимаю плечами.
- Да. Но ты пока не грусти. Цикл движется, и кто знает, что ты будешь уметь позже? И у нас сейчас другое дело.
Я киваю на тушку большеглазого крылатого.
- Я ощипаю! - вскидывается Лиика.
- Он в два раза больше тебя, - смеюсь я. - Устанешь. Я быстрей сделаю.
Ну что ж, можно жарить. Я вспоминаю, как в прошлый раз Лиика жаловалась, что не может разжечь костёр. Складываю хворост кучкой. Ветки выбираю самые сухие, с пригорка.
- Хорошо. Теперь смотри только на неё. Сильно смотри, глубоко.
Лиика смотрит пристально-пристально.
- Не-а... Не выходит...
- Попробуй по-другому. Представь, что эта ветка тебя понимает. И молча прикажи ей загореться.
Лиика смотрит, скосив глаза, напыживается, набирает в грудь воздуха и...
Хворост занимается весело пляшущими язычками пламени.
- Аа-а-а-аааа-ааа-ааааааа!!!
Радостный визг чуть не опрокидывает меня на землю.
- Получилось!!!!! - вопит Лиика.
- Я так и говорил, - спокойно замечаю я.
Сытые и довольные, мы лежим на сухом пригорке, с удовольствием смотря на яркое солнце. Внезапно Лиика подскакивает.
- Пойдём проверим, как там Вуука, - говорит она. - Он же собирался не в укрывище замерзать, а просто так, под белым колючим.
- Да что с ним будет? - удивляюсь я. - Ну грязный, конечно, ну может, мелкие серые чуть погрызли. За малое солнце заживёт. Что его проверять?
- Надо! - строго говорит Лиика.
Ну сходим, не вопрос.
Мы приходим к тому месту, где в прошлом цикле жгли последний костёр. Вуука там. Он разглядывает какую-то полинялую дырявую тряпку и чуть не плачет.
- Привет! - радостно кричит Лиика.
Вуука грустно шмыгает носом.
- Можешь рассказать нам, что случилось, - предлагаю я. - Или можешь не рассказывать.
- Я эту вещь из сна принёс, - говорит Вуука. - Точно знаю, что это накручивается на шею. Она была такая замечательная! Блестящая, с узорами, мягкая-мягкая! Я её из сна взял, и на себя намотал. Знаете, какой я красивый был! Эх, жалко вы меня не видели... А потом замёрз, как обычно. Вот, сегодня оттаял, а она...
Мне приходит в голову новое слово. Я немного катаю его на языке. Да, оно правильное, я уверен.
- Шааф, - говорю я. - Это называется шааф.
Вуука немного думает, потом решительно кивает.
- Ты прав, - говорит он. - Это действительно называется шааф, я чувствую, что так правильно. Но он испортился!
- А что ты хотел? - замечает Лиика. - Мы ведь звали тебя в укрывище, а ты поленился. Три лунных цикла под белым колючим - никакое мягкое и блестящее не выдержит.
Вуука покаянно кивает.
- Ты ещё найдёшь гриб зур-зур, - мягко говорю я. - И принесёшь себе из сна ещё лучший шааф.
- А пока пойдём к нашему огню, - добавляет Лиика. - У нас ещё немного жареного большеглазого осталось.
Теперь уже трое сытых говорящих довольно смотрят на яркое солнце.
- Ну что, идём? - неожиданно спрашивает Лиика.
- Куда? - удивляюсь я.
- В Леес. Там, где высокие стволы со съедобным и огромные ручьи.
Я вздыхаю.
- Лиика, ты что, не поняла? Я рассказывал тебе сказку.
- Я прекрасно поняла, что ты рассказывал мне сказку. Но я видела это место во сне.
Хм. Когда замерзаешь, снов обычно не видишь... Ах, ну да, мы же перед этим немножко лизнули гриб зур-зур! На меня-то не подействовало, конечно, а Лиике, значит, хватило. Понятно.
- Сон и есть сон, - говорю я. - Нет, конечно, иногда оттуда можно что-нибудь вытащить, но это же не означает, что всё виденное во сне существует на самом деле.
- Баари, ты ничего не понял, - строго говорит Лиика.
- А что я не понял?
В голосе Лиики прорезываются наставительные нотки. Смешно.
- Баари, вот ты живёшь на Поле много-много циклов. Правильно?
- Правильно.
- Ты пришёл из Серых Пустошей за высоким солнцем. Правильно?
- Угу.
- Почему ты не идёшь дальше?
А вот теперь не смешно. Действительно, почему?
- Слушай, Баари, - продолжает Лиика. - Вот мы пойдём за высоким солнцем дальше. Допустим, Поле где-то кончится. Допустим, там опять будут Серые Пустоши, или что-то совсем плохое. Мы всегда можем вернуться обратно и жить, как жили. А пока - почему бы нам не пойти?
Я перекатываю у себя в голове эту мысль...
- В самом деле, - медленно говорю я, - почему бы и нет?
Часть 3
И вот, спрашивается, зачем? Мы идём на высокое солнце уже второй лунный цикл. И всё в дороге. Баари, понятно, хорошо - он здоровенный, и шаги у него соответственные. Лиике ещё лучше, она у него на плече сидит. А я значит, всё бегом да бегом? А ведь Поле уже и не совсем Поле, да. Кусты всё выше, неговорящих летающих всё больше (вкусные, не спорю), да и грибы какие-то непуганые. Прыгаешь на них, а они в землю почти и не закапываются. Наверное, оттого, что здесь явно теплее, чем на Поле. М-да. Вообще-то, как ни посмотри, правильно Лиика придумала в дорогу отправиться... Хоть и бегом приходится... Эх, ладно уж.
- Баари, смотри! - вопит Лиика мне в самое ухо.
- Смотрю, - спокойно откликаюсь я.
- Ты видишь?
- Ну а как же. Если ты вон про тот огромный кустарник, виднеющийся на горизонте...
- Это не обычные кусты, Баари! Это... я даже не знаю, как назвать... Это тот самый Леес, да?
Я молчу. Скоро подойдём и увидим точно. Но как так может быть? Я ведь это место просто придумал. Хотя Лиика видела его во сне... Ай, ладно, сейчас дойдём и потрогаем.
- Это уже не куст, - потрясённо говорит Вуука, задирая голову.
Мы трогаем огромные стволы. Они все разные. У каких-то гладкая белая шкурка, у других шершавая коричневая, у третьих вместо листьев пучки зелёных иголок. Некоторые стволы такие толстые, что даже я не могу их переломить. Вырвать из земли могу, а переломить нет. Грызть - невкусно.
- На них должно расти съедобное! - заявляет Лиика.
- Съедобное никому ничего не должно, - бурчит Вуука. - Только когда его найдёшь или поймаешь.
- Баари, ну-ка, подними меня! - командует Лиика.
Рассматриваю гигантский куст, тот самый, который с пучками игл. Действительно, есть на нём какие-то странные плоды. В сплошной чешуе. Лиика решительно срывает парочку и ещё более решительно откусывает. То есть пытается.
- Тьфу! - говорит Лиика. - Оно деревянное.
- Шиишка, - внезапно произносит Вуука.
Пожалуй, да. Правильное слово, чувствую. Что ж, будем теперь называть эти плоды именно так.
- Оно же должно быть съедобное, - обиженно говорит Лиика.
- Наверное, незрелое ещё, - откликаюсь я. - Через пару лунных циклов попробуем. Может, эти шиишки ещё и сладкие окажутся.
Высокое солнце уже не высокое. Сползает вниз, отдыхать. Стараемся оставлять его справа, хотя в густоте лееса солнца уже и не видно. Интересно, леес так и тянется дальше или будут ещё открытые места?
Будут. Леес остался сзади. Впереди простор, заросший разноцветными тонкими. Пахнуло водой. Это хорошо, ручей нам сейчас очень кстати...
Ручей???
Мы все трое поражённо молчим.
- Баари, придумай нужное слово, - говорит Лиика. - Ручьём это называть уже неправильно. Ты посмотри, до другого берега шагов, наверное, сто. Твоих шагов.
Я смотрю на воду и катаю на языке новое слово.
- Реэка, - произношу я. - Запоминайте.
- Можем, кстати, идти рядом с ней, - замечает Вуука. - Она как раз на высокое солнце течёт.
Я аккуратно захожу в воду. Всё глубже, глубже. Вода достаёт мне до шеи. А я ведь не маленький. Сколько же в этой реэке воды?
Внезапно что-то тычется мне в живот. Я машинально вцепляюсь в это когтями, поскальзываюсь, падаю в воду с головой, булькаю, всплываю, снова нащупываю ногами дно...
И кто это у меня в когтях?
Мокрая блестящая трепыхается и тупо смотрит на меня большими глазами.
- Мир тебе, - быстро произношу я стандартное.
У нас на Поле по-другому нельзя. Иначе как поймёшь, можно ли есть встреченного незнакомца?
Мокрая блестящая молчит.
Неговорящая?
Ура, еда!
Мокрая блестящая зажарена и съедена. Лиика сидит у костра, привалившись к нагретому за малый цикл камню. Вуука убежал обратно в леес, хочет рассмотреть большие стволы подробнее. Я размышляю - не залезть ли в воду ещё раз? Мне понравилось. Опять же, вдруг ещё мокрая блестящая попадётся? Да, пожалуй.
Встаю.
- Баари! - потрясённо говорит Лиика. - У тебя на спине крылышки.
- Что?
- Крылышки!
- У кого?
- У тебя!
- Где?
- На спине!
- Извини, что-то я всё равно не понял. У кого?
- Баари! - медленно и чётко произносит Лиика. - У тебя на спине появились маленькие крылышки. Две штуки. Как у радужных летающих.
Пытаюсь заглянуть себе за спину.
Ой. Действительно. И что мне теперь с ними делать?
Кажется, я спросил это вслух.
- Баари, ну ты меня удивляешь! - подскакивает Лиика. - Попробуй полетать!
- Хм, ещё бы знать как...
- Ну как-нибудь! Попробуй! А потом ты меня покатаешь, да? И теперь мы сможем не идти, а лететь! Это же насколько быстрее будет! Слушай, а ты теперь большеглазых крылатых можешь прямо в воздухе ловить? А вот если...
- Всё-всё, уговорила, сейчас попробую.
Пытаюсь шевелить спиной. Ничего не получается. Как-то глупо и неудобно. Может быть, надо думать о том, чтобы подняться вверх? Как я приподнимаюсь, отрываюсь от земли, наклоняюсь вперёд, ложась животом на встречный ветер...
Шмяк!
Больно, однако. Падать плашмя с высоты двух своих ростов - как-то не очень здорово...
- Я потом потренируюсь, - небрежно говорю я. - Попозже. Когда время будет. И мягкое надо заранее подстелить. А пока ножками похожу, ничего страшного. И вообще я в воду собирался.
- Я с тобой иду в воду! - решительно говорит Лиика. - Вдруг у меня тоже крылышки прорастут?
Мы сушимся у костра. Нет, крылья у Лиики не появились. Но зато теперь Лиика очень даже довольна тем, что почти не шерстяная. Сохнет быстро. Мне-то ещё долго возле огня крутиться.
Возвращается Вуука, держащий целую охапку грибов зур-зур. Он потрясён.
- Вы не представляете, сколько их там, в леесе, - говорит он. - И не прячутся совсем! Да, по сравнению с Полем здесь просто счастье!
Ну что ж, отлично. И ужин будет вкусный, и сны наверняка окажутся очень полезными. Я бы вот с удовольствием из сна какой-нибудь мешок принёс. Можно будет запас еды с собой носить.
Лиика быстро рассказывает Вууке о моих новых крылышках. Предложение показать, как я летаю - отметаю с негодованием. Кажется, Вуука прекрасно понимает, о чём я, и совершенно не завидует.
- Давайте ужинать, - говорит Лиика, раздавая нам палочки для насаживания грибов.
Лучи утреннего солнца щекочут мне нос. Я просыпаюсь, крепко прижимая к себе вынесенную из сна добычу. Оглядываюсь вокруг - Лиики нет, Вуука сидит неподалёку, гордый и счастливый. На шее у него намотан мягкий кусок ткани с посверкивающими искорками.
- Шааф? - припоминаю я название этой вещи.
- Ага, шааф, - говорит Вуука. - Точно такой же, который тогда замерзание не пережил. Правда, красиво? А у тебя что?
Точно помню, что хотел вытащить из сна мешок. Ну-ка, что у меня в руках? Ух ты! Не просто мешок, а потрясающий мешок! Сверху затягивается, дно жёсткое, да ещё и лямки пришиты, чтобы на спине носить можно было! Ай да я! Нет, эта вещь однозначно лучше крыльев!
- А Лиика где? - интересуюсь я.
- Сейчас появится, - говорит Вуука. - У неё какая-то странная вещь, никогда такой не видел...
Лиика выходит из-за деревьев. Она вся в чём-то белом и кружевном, надетом на себя. У меня в голове всплывает новое слово.
- Плаатье, - озвучиваю я.
- Хорошее слово, - кивает Лиика. - Я красивая?
- Очень. Тебе теперь в этом будет тепло?
- Ой, Баари, мне и так не холодно. Эта вещь не для тепла.
- А зачем она тогда нужна?
- Баари, на меня приятно смотреть?
- Да.
- Ну вот за этим и нужна.
Ещё половина лунного цикла позади. Мы продолжаем идти в прежнем направлении. Леес кажется нескончаемым.
- Гляди, это явно укрывища, - толкает меня в бок Вуука. - Значит, тут тоже говорящие живут.
Я рассматриваю несколько странных кубических сооружений. Сделаны из ровных стволов, в стенах квадратные отверстия, затянутые полупрозрачным. Пахнет дымком и чем-то съедобным.
- Ну что ж, пойдём знакомиться.
Мы подходим ближе. Навстречу нам выбегают пару десятков местных говорящих. Они все почти одинаковые, и в общих чертах похожи на Лиику. В руках у них заострённые жерди.
- Мир вам! - вежливо говорю я.
Вперёд выходит один из местных. В отличие от других, у него нет шерсти на голове и сам он завёрнут в жёлтое.
- Убирайтесь, мутанты!
Я непонимающе верчу головой. Убираться? В смысле, подмести здесь, на поляне, чтобы было чисто? Зачем? И что такое "мутаанты"?
- Девочка, а ты можешь остаться у нас, - ласково произносит говорящий, завёрнутый в жёлтое.
Плохо говорит. Липко. Противно.
Лиика пристально смотрит на него, а потом её прорывает:
- А пусть тебе заострённный корень сквозь жопу прорастёт! С колючками! Чтоб на тебя крылатый большеглазый сверху нагадил! Чтоб тебе мелкие серые что-нибудь отгрызли!
Ой, стыдно-то как! Ещё интонации какие знакомые. Понятно, когда во время охоты об корягу споткнёшься и летишь носом в землю, а упущенная еда тебе из кустов ухмыляется - ещё и не то сказанёшь. Но Лиика-то откуда... А, ну да, она же часто на охоте вместе со мной...
- Именем Верхнего, уходите! - напряжённым голосом кричит говорящий в жёлтом, делая руками какой-то знак. После чего смотрит на нас так, будто мы должны тут же раствориться в воздухе. Странный.
Остальные местные говорящие напрягаются и направляют на нас заострённые жерди.
Вуука в ярости, я чувствую его. Оборачиваюсь. Плохо. Он напрягся и смотрит на укрывища местных, как на горку хвороста. Я хватаю его за загривок и встряхиваю.
- Не надо огня. - Затем обращаюсь к толпе местных. - Не злитесь. Мы не хотели ничего у вас отнимать.
Уходим. Нас провожают напряжёнными, недобрыми взглядами.
- Они называли нас "мутаанты", - спустя какое-то время задумчиво говорит Лиика. - Баари, ты не знаешь, что это такое?
Я перекатываю слово на языке. Неправильное.
- Такого слова не существует, - отвечаю я. - Есть слово "говорящие", есть "разумные". "Мутаанты" - нет такого слова.
- Значит, они просто ошибаются, - подводит итог Лиика.
Чем дальше мы идём, тем Леес становится выше и гуще. А ещё сильно жарко. Лиика давно сняла белое кружевное и упрятала в мой мешок. Мы с Вуукой просто пыхтим. Съедобного вокруг немерено. Разноцветные крылатые порхают целыми стаями. Шипящие ползающие - на каждой ветке, только руку протяни. Съедобное на стволах гроздьями. Сладкое и кисленькое, хрустящее и терпкое. Всё как я когда-то Лиике и рассказывал.
- Как же здесь тепло и удобно, - восторгается Лиика, сидящая у меня на плече. - Почему тут никто не живёт?
- Ну, отчего же, - доносится из ближайших зарослей насмешливый голос. Через мгновение перед нами оказывается очень необычный говорящий. Сверху он похож на Лиику, только чешуйчатый, а снизу он длинный и ползающий. Да, как вон те шипящие, на ветках.
- Мир тебе! - торопливо произносит Лиика.
- Мир тебе, - откликается чешуйчатый, расплываясь в улыбке. - Давненько я этих простых и хороших слов не слышал. Циклов четыреста, пожалуй, как с Поля ушёл. Вы сами оттуда, стало быть?
- Оттуда, - киваю я. - Жили как все. Долго жили, а потом решили пойти. Интересно стало, что дальше за Полем. И правильно сделали, что пошли.
- Оставайтесь тут, - приглашает чешуйчатый. - Здесь нет Белой Ввиу. И каждый цикл замерзать не нужно. С едой, сами видите, проблем нет. А то я здесь в одиночестве, даже поболтать не с кем. Других говорящих на месяц пути во все стороны никого.