Поэты мы, но наш Парнас
в глубокой впадине вершины.
Не видят, и не слышат нас,
ни выше, ни в лугах долины.

И наш язык понятен только нам,
он помогает узнавать друг друга.
Мы слишком много отдаем словам,
их, адресуя замкнутому кругу.

И, просевая мириады слов,
мучительно слагаем имя Бога.
А в это время землю пашет Пров,
чинуша напрягается в чертогах.