Ревность.

Рано утром, когда город спит,
если выйти на улицу Пятую - 
по асфальту копытом звенит
полу-муж, полу-лошадь проклятая.

В платье Евы, жена без стыда,
восседая на звере фривольно,
чтобы я сильнее страдал,
гладит круп скотины довольной.

И кентавр, подражая жене,
улыбаясь мыслишкам ехидным,
прижимает к шершавой стене,
и хвостом по лицу хлещет сильно.

Засмеявшись, привстав на дыбы,
ускакал за угол галопом.
Голос, словно из гулкой трубы,
в сердце бухнул: "Ты бабу прохлопал".