Вихарев Олег
Под небом голубым

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Покачиваясь и держась за стену, Кирилл с трудом поднялся на колени. Голова пульсировала болью, в ушах звенело, а горло было забито пылью и горело от сухости. Некоторое время он ждал, когда с глаз его спадет пелена, и пытался сфокусировать взгляд на окружавших его мутных фигурах...
  Покачиваясь и держась за стену, Кирилл с трудом поднялся на колени. Голова пульсировала болью, в ушах звенело, а горло было забито пылью и горело от сухости. Некоторое время он ждал, когда с глаз его спадет пелена, и пытался сфокусировать взгляд на окружавших его мутных фигурах. Уловив какое-то движение совсем рядом с собой, он на четвереньках подполз ближе и увидел на полу скорчившегося человека, зажимающего руками рану на животе. Человек беззвучно шевелил ртом, и Кирилл, не слыша слов от звона в ушах, прочитал по губам, что раненый просит воды. Он полез было за флягой, но вдруг четко разглядел на заляпанной кровью форме раненого незнакомую треугольную черно-красную эмблему. Кирилл нашарил на поясе нож и, резко выдохнув, всадил его человеку в грудь. Тот задергался, захватал воздух, плеснул кровью из открытого рта и умер, удивленно глядя куда-то в угол. Тяжело поднявшись, Кирилл нетвердо зашагал к озеру.
  Он долго пил, полоскал рот, умывался, затем смочил бинт холодной водой, лег на песок, устроившись головой на выброшенном на берег бревне, и положил мокрый бинт себе на лоб. Так он пролежал несколько минут, не двигаясь и тупо глядя в грязно-белое осеннее небо, пока боль в голове и звон в ушах не затихли и не успокоились.
  Нас было шестеро, вспомнил он. С самого начала нас было шестеро.
  Кирилл встал и, все еще раскачиваясь от контузии, пошел обратно к полуразрушенной церкви, где последний раз видел своих товарищей. Все они, кроме Кости Крюка, пропавшего ранее, были там и, убитые, застыли на грязном полу, а вокруг их тел уже прохаживались на черных цепких ногах голодные вороны.
  Капитан, раскинув руки, лежал прямо посреди зала. Большой и пепельно-серый, он равнодушно смотрел мертвыми глазами в облупившийся церковный потолок, а вся грудь его была в темных пятнах засыхающей крови. Кирилл осторожно подошел к нему и аккуратно снял с пояса пыльную планшетку, в которой лежала та самая карта, которая послужила причиной того, что их отряд, состоящий из шести человек, покинул сравнительно безопасную территорию Светлых Ключей и зашагал вдоль теплотрассы на юг, к лежащему где-то за болотами Городу.
  Историю про Город капитану рассказал прокаженный, промышлявший добычей шкур. Последняя охота прокаженного вышла очень удачной и он напивался в баре, спуская полученные за шкуры деньги; там его и встретил капитан, отличавшийся редким умением присоединяться к чужим пьянкам, неважно по какому поводу их закатывают. И когда, порядочно надравшись, они начали бахвалиться друг перед другом своими подвигами, прокаженный упомянул, что если долго идти на юго-запад, там, за бездонными озерами, мертвыми руинами и ядовитыми полями можно наткнуться на Город, нетронутый катастрофой. По словам прокаженного, в Городе было электричество, функционировал водопровод, а крепкие стены надежно защищали его от наступления леса. Якобы, город этот секретный, и жили в нем изначально ученые, которые нашли способ остановить лес и не допустить его к себе. А сейчас с радостью привечают всех, кто до них добирается, потому что им тоже нужны и хорошие охотники, и умелые мастера, и меткие стрелки.
  - Да ладно заливать-то! Что же ты там сам не остался, раз там такой рай? - хохотал капитан.
  - Я бы остался, да меня не оставили, - хрипло ответил прокаженный, и снял капюшон, обнажив замотанную бинтами голову, - им такие как я не нужны.
  Он достал из своего рюкзака засаленную карту и протянул капитану:
  - Вот и карта есть. Идешь от Светлых Ключей вдоль теплотрассы на юго-запад. Там через озера..., - водил он грязным пальцем по нарисованным лесам и дорогам.
  Капитан слушал, глядел на карту, смеялся, не верил, а после сделал за нее прокаженному такое предложение, от которого тот сразу заскалился безгубым своим ртом, затряс головой и согласился.
  С картой капитан пришел к отряду и объяснил, что к чему. В отряде сначала тоже не верили, смеялись, но как посмотрели повнимательнее - призадумались. Места и правда отдаленные, людей мало заходит, дорога опасная. Но здесь, в Светлых Ключах уже становилось тесно. С самого начала катастрофы эта небольшая территория оказалась отрезана лесом, и он продолжал свое наступление, вызывая постоянный приток людей с окраин региона. И зарабатывать тяжело стало, и выживать. Не в лесу помрешь - так с голодухи, или конкуренты порешат. Поговорили, подумали, собрали рюкзаки и двинулись вдоль теплотрассы к неведомому Городу.
  Их было шестеро. Они шли осторожно, экономя патроны и припасы, не вступая в конфликты, избегая встреч с людьми и ненужных вопросов. Охотились только ради мяса, опасные места обходили стороной. "Лучше дольше, да тише" - говорил капитан. Так дошли они до памятной той бензозаправки, где сгинул без следа Костя Крюк. В два часа ночи, как полагалось, заступил на дежурство, а на утро его уже не было. Остались от Кости его автомат, рюкзак и следы на сырой земле, уводящие в густую лесную чащу. Капитан тогда ждать его не стал, а велел разобрать Костин рюкзак и разделить вещи. В пустой рюкзак он потом сунул две банки тушенки, рожок патронов, пару сушеных окуней и сморщенное яблоко. А затем, вместе с автоматом и короткой запиской, в которой говорилось, что отряд ушел дальше на юг, капитан спрятал рюкзак в куче мусора на заправке и написал углем на стене над этой кучей два слова "Для Крюка". С тех пор никто Костю не видел, куда он ушел и зачем, на чей лесной зов откликнулся - никто не знал.
  Чем дальше заходили они, тем тяжелее становился путь. Изредка встречались на их пути крохотные поселения или стоянки, где можно было обогреться, поспать в безопасности и запастись продуктами. Лес становился все гуще и темнее - они шли вдоль огромных озер, в глубоких водах которых шевелили рваными плавниками древние сомы; вдоль давно заброшенных руин, в подвалах которых обитали страшные твари, заманивающие в свои подземные логова криками, похожими на человеческий плач; вдоль заросших дорог, на сохранившихся столбах которых покачивались от холодных осенних ветров повешенные неведомыми извергами люди в истлевшей одежде.
  Так дошли они до села, полностью проглоченного лесом, и одна лишь полуразвалившаяся церковь напоминала о том, что когда-то в этих местах жили. В этой церкви капитан и решил остановиться на привал, но когда они вошли в нее, внутри вскочили вдруг с мест какие-то люди в черных комбинезонах, похватали оружие и без предупреждения открыли огонь. Пришлось принимать бой, и в этом нелепом, и непонятно отчего начавшемся бою, все и полегли. Все кроме Кирилла, который успел заметить, как один из "черных", чувствуя, что их теснят, швырнул прямо в середину зала связку гранат.
  Со вздохом, Кирилл шел от одного своего павшего товарища к другому и прикрывал им глаза. Похоронить бы их по-человечески, но у него одного, да еще с контузией, не хватило бы сил вырыть четыре могилы. Он оттащил все трупы в сторону и накрыл обширным куском грязной ткани, который нашел тут же, на полу церкви. Затем собрал все припасы, которые мог унести и уложил в свой рюкзак. Покосился на черные скрюченные фигуры противников, подумал пару мгновений и пошел проверять, нет ли у них чего ценного. В лесу не до брезгливости и щепетильности. У "черных", впрочем, ничего особенно полезного не оказалось - оружие и патроны Кирилл брать не стал, еды у него итак было достаточно. Деньги, какие нашел, он забрал, а у одного, видимо командира, обнаружил странные документы. Он пролистал их, но ничего не понял - похоже, что люди эти были не то наемниками, не то военными, у которых был приказ добраться в какой-то малопонятный "квадрат" и найти там некий "объект", прилагались и карты запутанных лабиринтов и шифры кодовых замков...Военные, а часовых не выставили. Позволили себя врасплох застать. Хотя, может не ожидали просто других людей встретить в этой глуши, расслабились...Черт с ним, пусть кто-нибудь другой разбирается, если делать нечего, - Кирилл бросил пачку документов на грудь мертвеца, взял рюкзак и пошел на юго-запад. Его ждал город, в который так верил капитан, а больше ему идти было некуда.
  Одному было тяжело и страшно. Безмолвно давило сверху серое небо, шумел угрожающе лес, а где-то в его глубинах, среди брошенных и раскуроченных деревьями домов, бродили черные косматые лешаки и тоскливо выли. Кирилл со страхом ждал ночи, когда лешаки выйдут из своих дневных убежищ и пойдут сверкать зелеными глазами во мгле, поджидая когда одинокий человек подойдет достаточно близко, чтобы его можно было настичь одним прыжком, свернуть ему шею ударом когтистой лапы и уволочь еще теплое тело в чащу. Уже смеркалось, когда он вышел к очередному безымянному водоему с темной ледяной водой и почуял запах дыма. На берегу сидели двое в черных комбинезонах, жгли костер и похоже варили уху. Рядом лежали их рюкзаки и оружие. Имели они отношение к тем, кто навеки остался лежать в церкви, или нет - Кирилла уже не интересовало. Подступала ночь, а значит, кто бы они ни были, должны понимать, что лишний стрелок не повредит, пусть даже с ним придется поделиться ухой. Вот утром они могли попробовать от него избавиться, но до утра еще дожить надо, а там посмотрим кто кого.
  Он вышел из-за деревьев так, чтобы они его заметили, и шел спокойно, не таясь, держа руки на виду. Подойдя к костру поздоровался:
  - Вечер добрый, ребята! Уху варите?
  - Садись, браток! Отдохни с нами, - хрипло сказал один. Второй тут же потянулся и поворошил палкой угли в костре.
  - Спасибо, - кивнул Кирилл. Он снял с плеч надоевшие рюкзак и автомат, сел на бревно и протянул руки к огню. Некоторое время сидел молча, полагая, что с ним заговорят, но двое сидели молча и тупо смотрели то на пламя, то на озеро.
  - Вы сами-то откуда будете? - спросил Кирилл. - А то я со Светлых Ключей иду, здешнюю местность знаю плохо. Тут может село какое есть, или стоянка рядом?
  Двое молчали. Второй опять потянулся и абсолютно таким же как до этого движением поворошил угли в костре.
  - Я ухи попробую? Что-то горелым она у вас пахнет, мужики, помешали бы что ли... - натянуто улыбнулся Кирилл, холодея внутри, и осторожно поднял крышку котелка. Вместо ухи в котле кипела кашеобразная масса, начинающая подгорать.
  - Садись, браток! Отдохни с нами. - снова прокаркал первый.
  Кирилл вскочил и схватил автомат - сидящие у костра начали вдруг меняться, тупые их глаза начали проваливаться внутрь черепов, превращаясь в черные пустые дыры, черты лиц оплывали и вытягивались, словно тающий воск. Нелюди поднялись со своих мест, страшные и ссутулившиеся, с выросшими вдруг до земли руками. Тут Кирилл не целясь дал по ним очередь от бедра с семи шагов. Одного оборотня отбросило в кусты, второй обиженно взвыл и ускакал в темноту, сгустившуюся вокруг костра. Кирилл, дрожа от страха, подошел к трупу и, на всякий случай, всадил еще одну пулю в бесформенную уродливую голову. В тех же кустах он увидел торчащие ноги в армейских ботинках и одного за другим, выволок к костру двух еще теплых мертвецов. Это были те самые бойцы, которых, похоже, всего за несколько минут до появления Кирилла убили оборотни. С трудом он усадил трупы на землю и прислонил их к бревнам, лежащим по сторонам от костра, чтобы твари, которые крадутся в ночной темноте, не думали, что он совсем один.
  Кирилл снял с убитых ботинки, сел лицом к лесу, а спиной к озеру, закрылся рюкзаком от холодного ветра с воды, положил на колени автомат, дослал патрон, подпалил один ботинок в костре, чтобы пошел черный вонючий дым и звери не учуяли запаха свежих мертвецов, и начал ждать рассвета.
  Пришла кошмарная, бесконечно долгая ночь. Тишина ее то и дело прерывалась, то плеском зубастых щук в холодном озере, то треском ломаемых ветвей, то уханьем, рычанием и стонами лесных существ. Заслышав новый звук, Кирилл дергался, направлял в ту сторону автомат и начинал жечь вонючий ботинок. Меж деревьев то и дело мелькали чьи-то глаза; один раз, около трех часов ночи, кто-то крупный и тяжелый со вздохом встал во мраке и долго-долго стоял, не шевелясь, глядя на костер. А Кирилл, дрожа от страха и холода, палил ботинок и до боли в пальцах сжимал автомат, изо всех сил удерживаясь от того, чтобы выстрелить в густую непроглядную темноту.
  Ближе к утру лес успокоился, а совершенно измотанный от нервного ожидания Кирилл рухнул на песок возле костра и уснул.
  Он проснулся от холода. Огонь погас, от озера шел белый туман, темнели у бревен окостеневшие мертвецы с разутыми ногами в дырявых носках. Низкое серое небо обещало мелкие дожди и промозглую сырость. Кирилл попрыгал, помахал руками чтобы как-то согреться, развел костер, поплескал в лицо ледяной водой из озера, наскоро позавтракал, и, сверившись с картой, и пошел дальше.
  Карта вывела его к огромному, захваченному лесом заводу. Молча стоял среди высоких сосен его грубый бетонный параллелепипед, с узкими бойницами цеховых окон и длинным кирпичным забором, разрушенном узловатыми как мускулистые руки стволами аномальных деревьев. Поперек заросшего заводского двора, словно мертвый доисторический ящер, растянулся проржавевший подъемный кран, вырванный из земли и опрокинутый неизвестной чудовищной силой. Кирилл пошел вдоль забора, опасливо поглядывая на мрачное и пустое здание через пробоины и дыры в заборе. Кажется, он узнал это место - его фотография была среди тех документов, которые он оставил у одного из мертвецов в церкви. Может быть стоит сюда вернуться после того как он найдет Город, наверняка ведь "черные" шли за чем-то ценным. Но сейчас он туда не пойдет. Он знал, что в такие места соваться опасно: после того как оттуда ушли люди, там поселились жуткие создания - дети леса и жертвы человеческой войны с природой. Кошмарные твари, скрывающиеся в темных подвалах и шахтах, дремлющие на верхних этажах и кишащие на просторных полах пустых цехов. Ни за какие ценности мира Кирилл бы не рискнул сунуться туда в одиночку. Там ждала верная смерть. Она скребла когтями по бетону, грызла старые шланги и провода и, затаившись, ждала.
  Территория завода была велика. Кирилл шел уже двадцать минут, а забор все не кончался и казалось, что он уходит в бесконечность, и мир в этом месте превращается в непрерывную дорогу, где с одной стороны плотная стена леса, а с другой - зияют пустые глазницы заводских окон.
  Но и то и другое завершилось и перед глазами Кирилла предстала голая равнина, которую пересекала железная дорога, выходящая откуда-то из индустриальных заводских недр и уходящая в ядовитый туман, висящий над землей. Вся равнина была покрыта лужами яркого химического цвета, над которыми поднимались отравленные испарения. Это были следы попыток людей выиграть у леса территорию и отбросить его назад. Теперь здесь не было ни леса, ни людей. Карта говорила, что идти надо вдоль железной дороги, Кирилл натянул респиратор и двинулся вперед.
  Он шел четко придерживаясь рельс, перепрыгивая и обходя лужи, и давно уже потерял счет времени и расстояния, так как все вокруг тонуло в густом ядовитом тумане. По пути то и дело замечал он на земле высохшие трупы, держащиеся руками за горло, или скелеты, наполовину погрузившиеся в химические разливы. А через некоторое время, в токсичных клубах, он увидел вдруг три людских силуэта, идущих навстречу ему по другую сторону от железной дороги. Люди тоже заметили его и приостановились - Кирилл разглядел, что они идут без масок, а лица их замотаны бинтами, как у прокаженных. Одна фигура указала на Кирилла и что-то сказала другой, но та лишь покачала головой и они так же пошли вперед, будто не обращая на Кирилла никакого внимания. Он помахал им рукой и попробовал было перебраться к ним через рельсы, но увидел тут же развернутые в его сторону стволы автоматов и передумал. "В конце концов, у них свой путь, у меня свой," - подумал он.
  Наконец клубы испарений стали рассеиваться, лужи встречались все реже и Кирилл вышел к болотистому лесочку. Рельсы уходили прямо в лес и исчезали в одной из его черных бездонных трясин. Если карта не врала, то после перехода через топи Кирилл оказывался всего в пяти километрах от Города.
  Он нашарил в кустах крепкую палку, обстругал и осторожно пошел через болото. Стояла мертвая тишина, только накрапывал мелкий и противный осенний дождь, да чавкала под ногами податливая почва. Кирилл шел осторожно и аккуратно, тщательно прощупывая дно шестом. Периодически он останавливался и смотрел на карту и компас, но плутая по болоту трудно было придерживаться выбранного направления, слишком часто приходилось петлять, поворачивать, и возвращаться назад. Он промок и устал, надоевшие рюкзак и автомат оттянули плечи, в ботинках хлюпала вода, а конца болоту все не было видно. Пробродив порядочное количество времени и выбравшись на относительно сухое место, Кирилл скинул рюкзак и присел перекусить. Он вскрыл ножом банку тушенки и жадно начал черпать холодное мясо и жир сухарем, как вдруг услышал у себя за спиной тяжелый плеск. Банка тут же полетела на землю, щелкнул предохранитель, а Кирилл, прижавшись щекой к автомату, уже смотрел сквозь прорезь прицела в ту сторону, откуда донесся звук. На его глазах, поросший сухой травой остров, лежащий посреди черной трясины, вдруг шевельнулся и по-лягушачьи прыгнул в сторону.
  Треснула в болотной тишине короткая автоматная очередь, "остров" зашипел, брызнул темной кровью и резко скакнул вперед, перейдя в лобовую атаку. Кирилл вскочил с места, ударил еще одной очередью, и тут же услышал, как справа от него тоже плеснуло - там из трясины поднялся еще один "остров". Этот был ближе, и Кирилл смог разглядеть отвратительное скользкое существо, напоминающее огромную жабу, больную раком кожи, и размером с хорошую свинью. Первый "остров" уже погружался в топь, сраженный пулями, а второй в один прыжок преодолел лежащее между ним и человеком расстояние и оказался в двух шага от Кирилла. С ужасом увидел тот, как розовой молнией выстрелил из скрытого рта язык и утянул в беззубый рот Кириллов рюкзак. Грохнули новые выстрелы, недовольно шипя, "остров" уполз в трясину, но рюкзака не выплюнул, а вокруг уже слышался плеск то с одной, то, с другой стороны. Дремавшие до поры "острова" спешили посмотреть на новую жертву гиблых топей.
  Кирилл повесил автомат на плечо и быстро, насколько это было возможно, зашагал через болото. Когда очередное существо оказывалось слишком близко, он стрелял одиночными, чтобы сберечь патроны, большая часть которых осталась в рюкзаке. Он быстро устал, и все чаще проваливался в трясину, откуда долго и тяжело выбирался с помощью шеста, а "острова" уже распознали его тактику и держались подальше, стараясь, вместе с тем, замотать и загнать свою жертву, чтобы разделаться с ней, когда она уже не в силах будет идти и сдастся черной булькающей жиже. Они не шли в атаку на прямую, а шлепали по сторонам, то и дело полностью уходя в воду.
  Вспыхнула вдруг над болотом сигнальная ракета, а кто-то закричал "А ну пошли отсюда, сволочи!". Тут же щелкнул винтовочный выстрел, потом еще и еще, и с каждым выстрелом, новый "остров" с шипением уходил под воду. Кирилл увидел стрелявшего -пожилой мужчина, лет шестидесяти, он что есть сил махал Кириллу руками и мигал фонарем. Когда он понял, что Кирилл его видит, он закричал:
  - Жаблей не бойся! Они сейчас к тебе не сунутся, они меня знают и света ракет боятся. Я тут по сухому буду ходить и тебе фонарем моргать количество шагов, а ты в ту сторону откуда я мигаю иди - так ко мне выберешься.
  Так и пошли. Пожилой внимательно смотрел за передвижениями Кирилла и то и дело бегал то вправо, то влево, то кричал "Вперед пять!", или "Назад три!". Изредка он хватал винтовку и, ругаясь, стрелял в излишне ретивых жаблей.
  В конце концов, измотанный и насквозь промокший Кирилл выбрался на сухое место и задыхаясь упал на землю.
  - Выкарабкался, молодец! - ласково похлопал его по плечу пожилой. Передохни пару минут, и пошли в дом греться. Как же тебя угораздило сюда зайти?
  Кирилл только ловил ртом воздух и пытался успокоить бешено стучащее сердце.
  Они сидели в теплой избушке, ели жареную рыбу и пили горячий чай. Мужчину звали Сергеем Семеновичем.
  - До катастрофы был майором ракетных войск. После, стал майором Армии Возрождения, - мягко улыбаясь говорил Семеныч, - а теперь смотрю за перевалочным пунктом. Здесь у меня обычно караваны торговые останавливаются, экспедиции, охотники - надо людям ночлег обеспечить, совет полезный дать, чаем, вот, напоить.
  - Так значит людей здесь много ходит? - спросил уже отогревшийся Кирилл.
  - А как же! Городские идут, с Шахт проходят ребята, да мало ли... - Семеныч махнул рукой. - А ты что же, неместный?
  Кирилл покачал головой.
  - Со Светлых Ключей я. В Город иду.
  Семеныч покачал головой.
  - Далеко забрался, мы думали там уже нет никого... А чего один идешь? А... понимаю. Не дошли значит остальные. Ну до Города тебе, брат, топать и топать еще.
  - Как это топать? Пять километров всего, у меня же и карта есть! - Кирилл достал уцелевшую планшетку, развернул карту, ткнул пальцем в отметку. - Вот же он - Город!
  Сергей Семенович переменился в лице и посмотрел на Кирилла как на сумасшедшего.
  - Это кто же тебе такое сказал, Кирюха? - он встал из-за стола. - Это что же за враг тебе эту карту сунул? Не Город там. Там Шахты! Нельзя туда тебе!
  - Почему нельзя? Как не Город? Какие еще Шахты? - недоуменно проговорил Кирилл.
  - Обыкновенные. По добыче угля. Держит их Сенька Козолуп со своей бандой, и если бы ты до них дошел, выбор у тебя был бы невелик. Либо в бандиты к Козолупу, если приглянешься и сможешь через Пустой Тоннель живым пройти, либо уголь рыть, рабом-шахтером. Либо пулю в голову, но этот вариант у нашего брата всегда есть. - Семеныч поскреб бритый подбородок - Не знаю я, кто тебя с толку сбил, парень, а только Города там нет.
  - Значит обманул прокаженный... - вздохнул Кирилл.
  - Это какой еще прокаженный? - прищурился майор, - Это из тех, что все в бинтах ходят, страшные такие?
  - Ну да, они к нам забредают иногда. Шкуры продают, барахло всякое.
  - Уууу, Кирилл... Вижу, вы там на окраинах совсем не в курсе событий. Это свалочники. А называют их так за то, что живут они на огромной индустриальной свалке, к северу от Ядовитого поля. По слухам, в недрах ее есть какое-то вещество или излучение, которое уродует людей. Оттого они все в бинтах и ходят.
  - А чего же они там поселились тогда? - не понял Кирилл.
  - Дело в том, что под действием этой хреновины у них вырабатывается удивительная живучесть и устойчивость к химическому и радиоактивному воздействию. Там, где обычному бойцу потребуется костюм химзащиты, а потом еще полгода терапии, свалочник пройдет и не поморщится. Они залезают в самые страшные и отравленные места и достают такие вещи, которые нам с тобой и не снились. В свалочники идут те, для кого жажда наживы превыше всего стоит, кому терять нечего или спрятаться нужно. Своих там не выдают, а про их моральные качества ты, видимо, и сам все уже понял. Сенька им, наверняка, приплачивает за басни про город и липовую карту.
  - Так что же, Города все-таки нет? Вы же сами говорили ...
  - Погоди. - Сергей Семенович полез в шкаф, выудил оттуда свою карту, раскатал на столе и провел пальцем:
  - Мы с тобой здесь. Шахты тут. А к Городу - сюда. - ткнул он в совсем другую сторону.
  - Значит и мне туда. - выдохнул Кирилл.
  Старый военный с жалостью посмотрел на него.
  - Далеко. Не дойдешь ведь, Кирюха. Да и не надо тебе туда, оставайся лучше у меня - вдвоем веселее. Поживешь, обвыкнешься, людей узнаешь, места, а там уже решишь - стоит тебе в Город идти или нет. Там ведь тоже к чужакам с подозрением относятся.
  Тот только покачал головой в ответ.
  - Пойду я, Сергей Семенович. Надо дойти. Иначе все зря. А вы в Городе были?
  - Я-то, - усмехнулся военный, - был. Даже жил там, некоторое время.
  - И что, правду говорят, что он лесом нетронутый, и как в старые времена, там и свет есть и водопровод!?
  - Есть, есть, правда не в том объеме как до катастрофы было, но все же получше чем в иных местах. Не в землянках люди живут. Только не думай, что там женщины в легких платьях гуляют, кинотеатры работают, а мороженое, как в детстве, вкусное - разочаруешься. Да и не один он такой, есть и другие, хотя, далеко до них, но караваны регулярно ходят. Это в ваших краях совсем дикая территория, все лес под себя подмял, а дальше к югу держатся еще люди. Люди - они твари живучие, злые, просто так своего не отдают...
  На утро Кирилл собрал нехитрые припасы, которые смог выделить ему майор, попрощался и пошел дальше, теперь уже точно к Городу.
  - Посматривай по сторонам, Кирюха. - напутствовал его Семеныч, - увидишь где приметное место - крест, трубу, дупло какое - загляни внутрь. Там ребята, бывает, оставляют припасы для других или для себя на обратный путь. Ну и ночлежки подмечай, будет там пара мест...
  Два дня шел Кирилл по лесу. Припасы его подошли к концу, а единственный тайник, который он нашел, хранил в себе мятую банку испортившихся шпрот и заплесневевший сухарь. С ночлегом было получше - обе ночи он провел в землянках, устроенных, видимо, охотниками. В одиночку в них все равно было опасно, но лучше, чем под открытым небом. На третий день, голодный и уставший, он наткнулся в лесу на пять обглоданных трупов, разбросанных меж деревьев. Рюкзаки их были выпотрошены, а еды не было. Влажная земля еще хранила отпечатки следов, похожих на волчьи, но покрупнее. Кирилл долго рассматривал их, пытаясь понять, куда же могу уйти этот зверь, но следы путались, обрывались, потом снова начинались, уходили в заросли папоротника и сливались друг с другом. В конечном итоге он плюнул и пошел дальше.
  Его спасло то, что за долгое время пути в одиночку чувства его обострились и он научился слышать лес и замечать в нем всякое движение. В последний момент успел он уклониться от метнувшейся к нему желто-зеленой молнии, рванувшей острыми клыками кожу на плече. Кирилл упал, выстрелил три раза вслепую, отполз и обомлел - перед ним стоял легендарный зверь из сказок и ночных историй. О нем вполголоса рассказывали бывалые охотники и бродяги, но мало кто мог похвастаться, что видел его живым, а уж тем более мертвым. В нем и правда было что-то волчье, но он был крупнее, по-звериному гибкий, со шкурой, прочной как дерево и поросшей желто-зеленой травой, позволяющей идеально маскироваться в лесу. Не зверь и не растение, сын нового времени. Принц Леса. Зеленый Волк. Он смотрел на Кирилла своими желтыми глазами, роняя с клыков капли крови и готовился к последнему прыжку. Он знал, что человек голоден, ранен и слаб, и оружие его малополезно против крепкой как дуб шкуры.
  Кирилл тщательно прицелился, навел автомат на зверя и нажал на спусковой крючок, но Зеленый Волк легко ушел от выстрелов, пули лишь хлестнули по стволам деревьев, выбивая щепки. Он прыгнул в густые лесные заросли и исчез. Кирилл напряженно водил автоматом из стороны в сторону, чутко прислушиваясь к малейшему шороху. Вот хрустнула ветка где-то слева - он резко повернулся, коротко выстрелил на звук - снова гнетущая тишина. "Попал или нет?" - лихорадочно соображал Кирилл. Чутье говорило, что не попал. Что пули ушли "в молоко", а Зеленый Волк только посмеялся над неловким человеком своим звериным смехом. Снова Кирилл кружил на месте, до рези в глазах вглядываясь в частокол древесных стволов, сердце сильными частыми толчками гнало кровь по жилам, воздух, казалось, звенел от повисшего напряжения. Рванулось вдруг из кустов мощное быстрое звериное тело, Кирилл неловко отклонился в сторону, но опоздал и кубарем полетел на землю. Сам в одну сторону, автомат в другую. Зеленый Волк приземлился у него за головой, резко перебирая лапами развернулся и замер, не сводя с человека своих желтых глаз.
  Кирилл рванул с пояса последнюю гранату и выдернул чеку. Если умирать, то хотя бы забрать врага с собой, решил он. Волк медленно пошел на него, а Кирилл осторожно поднимался на ноги, не спуская глаз с покрытой травой удивительной шкуры. Подранное клыками плечо кровоточило и он чувствовал, что с каждой вытекающей каплей уходят из него силы. Любопытно, - мелькнула у него мысль, - а вот у Зеленого Волка кровь красная или зеленая как травяной сок? Или вязкая и янтарная как смола?
  Ему почти удалось встать, когда зверь прыгнул, метя в горло, Кирилл едва успел прикрыться рукой и они вместе повалились на землю. Волк был тяжелым, от него исходил резкий животный запах, смешанный будто с каким-то пряным травяным ароматом. Он вцепился клыками в руку, брызгая кровью, и царапая лапой грудь Кирилла. Уже проваливаясь в темноту от слабости и чудовищной боли Кирилл, собрав все свои силы, выбрал момент и затолкал гранату прямо в оскаленную пасть, в самое горло зверя. Тот мотнул головой, соскочил, закашлялся, а потом грохнул взрыв и тяжелая обезглавленная туша, сделав несколько нетвердых шагов, рухнула на землю.
  Кирилл, одуревший от боли, словно в полусне нашарил у себя за пазухой пузырек с перекисью и бинты. Он плеснул на раны вспенившуюся жидкость, разорвал негнущимися пальцами упаковку на бинтах и как мог перевязал раны. Только после этого он позволил себе потерять сознание и провалился в глубокий мрак.
  Он увидел себя сидящим у костра, а напротив него сидел Костя Крюк. Костя был бледен, а на его грязную форму налипли старые коричневые сосновые иголки и опавшие листья.
  - Костя! - говорит ему Кирилл, - Ты куда же от нас ушел?
  Тот печально вздыхает и отвечает:
  - В лес я ушел, Кирюха, в лес. Я теперь, понимаешь ли, не человек вовсе. Лес забрал меня к себе, я теперь часть его.
  - Да брось, Костя. Ты приходи сейчас ко мне - мы с тобой в Город пойдем. Тут недолго осталось, честно. Я большую часть пути уже прошел...
  Костя только грустно качает головой:
  - Не могу. Нельзя уйти от леса. Если он забирает - то это навсегда, понимаешь, Кирюха. И рано или поздно, он всех заберет, как бы яростно вы ни сражались, потому что он сильнее вас. Он древний, он помнит нас еще с тех времен, когда мы были его детьми, и теперь он решил взять нас обратно. Вы проиграли, Кирилл. Теперь это снова его мир.
  - Костя... - Кирилл встает, но видит вдруг, как сгущается тьма за Костиной спиной, и там возникает что-то огромное, косматое, сверкающее сотнями глаз. И бледный силуэт Кости начинает погружаться внутрь этой мохнатой тьмы, как в трясину, до тех пор пока не остается на поверхности лишь белое как мел, почти прозрачное лицо.
  Тогда Кирилл бросается вперед, прыгает через костер, но налетает сильный ветер и бросает ему в лицо горсть сосновых иголок, Кирилл зажмуривается, снова открывает глаза и...
  ...с серого неба на лицо ему падал мелкий колючий дождь. Страшно болели рука и плечо, а голова будто раскалывалась на части, но повязки все же остановили кровь и спасли от смерти. Он поднялся и тут же зашатался от невероятной слабости. Покачиваясь и спотыкаясь, нашарил он на земле свой автомат и, опираясь на него как на посох, словно в бреду пошел вперед. На поляне остался лежать мертвый Зеленый Волк, и кровь его была такая же красная, как у других животных.
  Сгущающиеся сумерки, слабость и непрекращающаяся боль давили на сознание и прокручивали реальность через жуткую мясорубку, выворачивая лес наизнанку. Губы Кирилла тряслись и бормотали что-то несвязное, он ковылял уставившись в одну точку, то и дело спотыкаясь, словно оцепеневший мертвец, которого неведомая сила подняла из могилы. Ничего не осталось в его воспаленном уме, только боль и странный внутренний приказ идти вперед, идти, во что бы то ни стало. Вся жизнь его уместилась теперь в одном только этом направлении - вперед - и не было ни времени, ни пространства, только вектор, которому нужно было следовать. То и дело из окружающих серых сумерек выходили призраки - то это снова был Костя, то капитан, то давно погибшая мама. Они шли рядом с Кириллом, обращались к нему, а он даже что-то отвечал им и все шел, шел, шел...
  Его заметил часовой на вышке и тут же сообщил об этом старшине. Старшина Степанов долго рассматривал шатающегося ковыляющего человека в бинокль и кусал губы.
  - Ох нехорошо это, Вася. Пусть поближе подойдет, а там ты его окликни. - сказал он рядовому.
  Когда из заполненных бредом сумерек выплыл вдруг парень с винтовкой и крикнул: "Стой, кто идет?" - Кирилл принял его за очередной фантом и хрипло и тихо, будто сам себе ответил: "Это я... Кирилл...иду от Светлых Ключей...".
  - Стой, стрелять буду! - снова крикнул парень.
  Кирилл не останавливался, голова его будто утратила способность соображать. "Это я... Кирилл..." - повторил он - "Иду от Светлых Ключей...". Грохнул выстрел. Сумеречный туман рассеялся. Кирилл замер, затем отбросил автомат, задрал вверх руки и неловко переступая заплетающимися ногами пошел, почти побежал, вперед.
  - Не стреляйте, ребята, я свой! - закричал он насколько позволяло пересохшее горло - Не стреляйте, пожалуйста! - и неважно было, кто эти люди, но в этот момент они были для него "своими", человеческими. Он обессилено рухнул на землю, задыхаясь и царапая ее пальцами, а к нему уже бежали старшина Степанов и бледный рядовой Василий.
  - Я как приказано, товарищ старшина - плачущим голосом говорил Василий, - я же в него не целился, я в сторону стрелял.
  Старшина перевернул грязного, перепачканного кровью человека и облегченно вздохнул
  - Живой! Ты потерпи, браток, потерпи. - он засуетился, срывая флягу с пояса, - Сейчас, сейчас. Ты уж извини нас, но мы тут тоже не просто так стоим. А если бы ты оборотнем оказался? Вот и пришлось пальнуть. Был бы оборотень - уже в кусты ускакал бы... Вася! Дуй за санитарами!
  Кирилл не слушал, он жадно и захлебываясь пил из заботливо поднесенной ко рту фляжки, а когда напился, поднял на старшину свои запавшие блестящие глаза и спросил:
  - А до города далеко?
  Старшина Степанов засмеялся:
  - Недалеко, браток, совсем недалеко! Сейчас санитары прибегут, а там - десять минут и ты уже считай в городе. Добрался, не переживай!
  И Кирилл тоже засмеялся, хотя это было трудно и больно, и ныли израненная рука и плечо, и страшно хотелось есть, но все это было уже позади, потому что он дошел. Дошел!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"