-Я обещаю. Я обязательно заберусь на эту вышку и крикну оттуда, что люблю тебя!
Летним днем облака были ватными, белыми, огромными. Рабочие срезали ветки деревьев, и к вечеру землю усыпал белых пух - его можно было комкать в руках, жечь... Казалось, что пух на пыльной и сухой земле отражает облака в чистом голубом небе. Звеняще чистом, до рези в глазах голубом.
Духота, разлитая в воздухе, заставляла слизывать семечки тополей, приклеившиеся к губам, сглатывать и проводить по лбу рукой, тяжело дыша. Время не двигалось - оно замерло, умерло под ногами, у зеленой травы, у куста с белыми мелкими цветами.
Шаг, шаг, вверх - по железной теплой лестнице, на вышку. Еще шаг, еще перекладина, остановка, чтобы отдышаться и снова - вперед. Чтобы солнце слепило глаза, чтобы становилось дышать все тяжелее, чтобы решимость не угасла, пока не окажешься на высоте телефонной вышки - там, откуда виден большой кусок района.
Людей почти не было. Они прятались в прохладных квартирах, детвора жгла тополиную вату в серых подъездах, весело взвизгивая и убирая ноги от горящих комков.
-Ты возьмешь меня с собой туда, наверх?
-Нет. Ты будешь стоять внизу и смотреть.
Шаг, еще шаг. Пока дойти до вышки, пока подняться по лестнице здания, пока забраться - футболка на спине в такую жару прилипла к телу, темные волосы на висках и лбу намокли. Тяжело. Тяжело. Тяжело. Горло пересохло.
Деревья вокруг стояли молчаливой зеленой стеной, рваные лучи освещали землю - листья ломали на кусочки желтый свет, разбивали на мозаику. Она шевелилась лишь изредка.
По дороге, совсем близко от здания с вышкой, шла девушка. С распущенными каштановыми волосами, летней сумкой через плечо, в тонком платье из белого материала. Обувь утопала в пухе.
Шаг, еще шаг. И вот - та вершина. То огромное небо. Слепящее, незабываемое. Полное ватных облаков. И внизу - мертвое ватное море пуха от срезанных ветвей. Изредка - проблески в виде зеленых листьев, которые отсюда казались черными.
Девушка.
Раскинутые руки парня. У перегородки. Чтобы крикнуть. Чтобы крикнуть!
-Мы уже не вместе.
-Я все равно...
-Не нужно!
-Я так верну тебя!
Раскрытый рот. Улыбка. Широкая улыбка, и море вдруг всколыхнулось, зашумело, побежало рябью, и наверху океан тоже забурлил, ватная пена пошла в сторону, словно подгоняемая. Ветер освежил лицо, чуть не украл у девушки шляпу с каштановых волос!..
Вот сейчас!
Девушка получила в подарок цветы; немного приподнявшись на носочках, поцеловала парня рядом с собой, засмеялась, наверное, и пошла с ним под руку.
Тишина снова охватила мир. Снова умерло море. Земля. Небо.
Девушка подняла голову наверх, придерживая шляпу на голове, посмотрела на вышку. Когда-то с нее должен был сделать признание ей один мальчик. Первая любовь.
Парень у ограды вышки поймал взгляд девушки, повернулся и пошел к теплой лесенке.
Девушка, на миг замерев, отвернулась к любимому и опустила голову.
Летним днем облака были ватными, белыми, огромными. Рабочие срезали ветки деревьев, и к вечеру землю усыпал белых пух - его можно было комкать в руках, жечь... Казалось, что пух на пыльной и сухой земле отражает облака в чистом голубом небе. Звеняще чистом, до рези в глазах голубом.
Духота, разлитая в воздухе, заставляла слизывать семечки тополей, приклеившиеся к губам, сглатывать и проводить по лбу рукой, тяжело дыша. Время не двигалось - оно замерло, умерло под ногами, у зеленой травы, у куста с белыми мелкими цветами.