Кракотск, Заброшенный Особняк МакКуэллов • 26 июля 2011
С трудом разлепив налитые свинцом веки, я пришла в сознание. Изображение всё ещё плыло перед глазами, напоминая бесформенные, намазанные на холст кляксы. Неужели я жива? Даже как-то не верится. Секундами спустя пришла и адская боль, стрелой пронзившая тело. Я вздрогнула в безысходном приступе, чувствуя, как жалящий жар равномерно распространяется по организму, заполняя собой каждую клеточку. Сфокусировав уже более менее чёткий взгляд на окружающей обстановке, к своему глубокому потрясению я обнаружила, что была у себя дома, в особняке, лёжа на кровати, завёрнутая в тёплое одеяло. Ни тебе гнусной вони Охотников, от которых нужно было спасаться, ни этого проклятого леса и дебильной звериной тропы. А Дмитрий? Где он? Неужели мне всё это приснилось?
Да нет, не приснилось. Осмотрев себя, я заметила, что мои руки были грязными и разодранными, все в запёкшейся крови, одежда пыльная и местами рваная. Волосы были растрёпаны до такой степени, что ни одна расчёска в мире не смогла бы прочесать их, да и краткие вспышки боли в голове только усугубляли ситуацию, дезориентируя меня. Откуда мне знать, может, я взята в заложники? Арбалета поблизости не наблюдалось, и я до жути перепугалась, когда за дверью послышались подозрительно тихие шаги. С удовольствием задала бы трёпку этому "тихоне", но я была явно не в форме. Ничего лучше придумать, кроме как спрятаться под кроватью мне не удалось, а, в прочем, на большее меня бы вряд ли хватило. Какие бы противоречивые чувства не разбудил во мне этот высокий брюнет, это ещё вовсе не означало то, что я безропотно доверяла ему. Не здесь. Не в этих краях.
Откуда мне знать, может, он втайне убить меня желает?
Тогда зачем дотащил до особняка, а не оставил на съедение собакам? Ведь одному было бы проще. Я сама так хотела поступить, но провалилась. Неудачница. Хм, может, он вообще мазохист какой-то или того хуже похотливый извращенец, которому доставляет удовольствие измываться над своими жертвами, а я - его очередная клиентка?
Я бы могла и дальше забивать свою голову всякими глупыми мыслями, лишь нагнетая обстановку, но скрип ступенек и приближающиеся к комнате шаги заставили меня отложить внутренний столь противоречивый монолог на более подходящее время. Прятаться под кровать было бессмысленно: меня не привлекала мысль сломя голову сигать на грязный пол, а после прятаться, как какая-то детсадовская воспитанница. Уж лучше встретить опасность, так сказать, лицом к лицу, чем трусливо затаиться и ждать непонятно чего. Повернувшись на левый бок и прикрыв один глаз, я притворилась спящей, как только дверь со скрипом приоткрылась, пропуская внутрь довольно высокую тёмную тень.
Дмитрий, как я помнила, был одет в тёмное длинное пальто, которое, неловко шурша, сейчас скользило по полу, разбавляя мрачную гробовую тишину. Так странно было воспринимать всё это только на слух, полагаясь на инстинкты и свою чрезмерную, богато насыщенную фантазию, которая могла позволить себе чуть-чуть приукрасить не такую уж и красочную действительность. Та нерасторопность, с которой он шёл к моей кровати, заставила меня понервничать, перебирая всевозможные вариации развития дальнейших событий.
Неужели он хочет избавиться меня?
Притворяться спящей было бессмысленно, и я, резко сев на кровати, впилась взглядом безумных глаз в силуэт Бога, сжимая в руках охотничий нож, совсем недавно прятавшийся в бесформенных складках одежды. Парень от неожиданности замер на месте, сжимая в руках...тазик с тёплой водой. Его тёмные глаза округлились, а небольшая белоснежная тряпочка, повисшая на руке, соскользнула на пол. Что он собирался со всем этим делать? Прибираться в этом бардаке?
- Что ты здесь делаешь? - всё ещё держа в руках навострённый нож, задала я вопрос Дмитрию. То, что он умудрялся сохранять невозмутимость в такой провокационной ситуации, злило меня даже больше, чем то, что он делал сейчас здесь, прямо в моей комнате. Одежда на мне напоминала больше лохмотья, оголяя все мыслимые и немыслимые места. Фактически я сидела под небольшим одеялом совершенно голая, пряча свои немаленькие прелести от этих карих глаз, так и притягивавших меня своим магнетизмом.
-Я просто пришёл сделать тебе компресс. - довольно спокойно сказал он. Ни один мускул не дрогнул на его бледном лице, так притягательно переливавшемся в свете бра. - У тебя очень сильный жар.
-Со мной всё в порядке. Не беспокойся. - заверила я Дмитрия и как бы в доказательство своих слов резко встала с постели, кутаясь в короткое одеяло. Нужно было срочно отыскать себе какую-либо нормальную одежду.
Сделав шаг, я почувствовала тошноту и головокружение, а после мир со скоростью света завертелся перед глазами. В ушах что-то захлопало, в висках дико запульсировала ноющая и противная боль. Не сдержавшись, я издала тихий, жалобный стон, а потом, чувствуя, как почва уходит прямо из под ног, словно срубленная берёзка, полетела прямиком наземь и уже готова была поцеловаться с полом. Но не тут-то было.
Дмитрий. Он молниеносно подбежал и поймал меня, крепко прижав к себе моё обмякшее полубессознательное тело. Первая мысль, посетившая моё затуманенное сознание, как только я ощутила непривычное давление на себе, оказалась на редкость странной.
О, Боже, какой же он горячий!
Рельефная, мускулистая грудь вздымалась и опускалась, так тесно контактируя со мной, что я невольно закусила губу в приступе паники. Мои соски на груди непроизвольно напряглись. Тонкая ткань шёлковой чёрной рубашки на парне, которая совсем недавно была сокрыта под пыльником, не могла спасти меня от оплавляющего жара его опьяняющего тела. Я сходила с ума от такой близости, и множество не совсем приличных и похотливых мыслей закрадывались в голову.
От такой нескромности я ощутила, как заливаются краской мои щёки. Неужели я могла подумать о Таком в такой неподходящий момент? Хотя кого это могло волновать в эти минуты, кроме меня самой и моей совести, которая жалобно заурчала, коря меня за распутные фантазии.
Я довольно долго пробыла без сознания, а когда очнулась, то снова оказалась на своей постели, правда, укутанной во что-то более длинное и тёплое, приятно пахнущее мятой и темной влажной землей. Приглядевшись, я поняла, что именно это было. Пальто Дмитрия.
Но вот только где он сам? Оглядевшись по сторонам, я испытала глубокое разочарование. Мой личный Бог опять куда-то запропастился.
Неужели и минуты спокойно посидеть не может?
***
Никогда бы не подумал, что такое возможно. Вывести меня из себя стало вполне реально, как только я познакомился с Роуз, с местной жительницей здешних мест. Как будто что-то внутри сломалось, рухнул барьер, сдерживавший какие-либо эмоции. Только это не был гнев, злость, ненависть. Это был...смех. Простой и искренний. Не помню, когда в последний момент так расслаблялся. В обычном мире было полно проблем и забот, требовавших немедленного решения, что как-то и не до веселья. Нужно быть всегда серьёзным. Какое там расслабиться, если всё вокруг крутится-вертится как бешеная карусель? А здесь, как я понял, живут явно по первобытным укладам, а не по законам суетливо-хаосного современного мира. Выживает наиболее сильный и приспособленный, а не тот, у кого большое состояние и наиболее выгодное положение в обществе. В этих землях все равны, будь то президент промышленной компании или простой работник сельскохозяйственной организации. Никаких привилегий. Только борьба за жизнь с инстинктами заложенного в каждом из нас зверя.
Я сидел в довольно громоздком кожаном кресле цвета слоновой кости, откинувшись на спинку. Голова кипела от множества и нужных, и ненужных мыслей и вопросов.
Что за чёрт, а?!
Равномерно вдыхая и выдыхая, я пытался успокоиться, унять чёчётку расшатанных нервишек. Здравый рассудок всё ещё отказывался признавать всю реалистичность того кошмара, в котором мне довелось оказаться. А ведь я ничего такого не делал, чтобы оказаться здесь. Хотя нет, сделал - сначала сунул свой нос туда, куда не следовало, а потом думал. А теперь по уши влип, заработав не только множество рваных, зазубренных царапин на руках и ногах, напоминавших по масштабам глубокие порезы, и испорченную одежду, сколько кучу проблем в виде пришибленной местной банды головорезов, именуемых Охотниками. Если б не эта маленькая, но сильная девочка, я бы сейчас не сидел здесь, жалея себя любимого. То, что случилось со мной - это ужасно, но не настолько, чтобы впадать в анабиоз.
Эх, Розмари, Роуз, как же ты вовремя появилась, тем самым спасая мою задницу от нежелательных приключений.
Она умиляла меня своей неприступностью и независимостью, которую ни капельки не скрывала. Что тут сказать, вполне храбрая и сильная девчонка. Вот только иногда ей удавалось перейти все границы...
Плеснув прохладной воды в лицо, я умылся, пытаясь хоть как-то прийти в себя после утомительной прогулки по ночному лесу. Ноги всё ещё помнили тот бешеный темп, с которым я удирал от местных охотников, и те увечья, что нанесли им неприветливые заросли колючек. Что тут сказать - адское местечко.
Мои наивные фантазии насчёт того, что это был дурной сон, не оправдались. Да нет, никакой это не сон. Всё это реально, это место не плод моей больной фантазии. И Роуз. Красивая девушка-дикарка с арбалетом наперевес и весьма неординарным взглядом на общение с людьми.
Где-то я её уже видел, но вот где?
Тихие, несмело-крадущиеся шаги по ступенькам дряхлой скрипучей лестницы заставили меня обернуться. Как я и ожидал, это была моя новая знакомая и спасительница в одном лице, юная Розмари Хэзевей. Она замерла на предпоследней ступеньке, словно размышляя, стоит ли ей спуститься с неё или же лучше вернуться назад, в свою комнату.
-Доброе утро. - почтительно поприветствовал её, чувствуя, как повисшая между нами тишина невыносимо давит на меня. Хотя я даже не был уверен, что сейчас утро. Просто у меня появилась странная необходимость сказать что-то, выразить своё почтение хозяйке этого особняка.
За окном царила непроглядная тьма, хотя стрелки моих наручных часов показывали чуть больше половины пятого утра. На секунду наши взгляды пересеклись...
Чёрные и пушистые длинные ресницы девушки, подобно крыльям воронам, нетерпеливо замерли, кокетливо изогнувшись к веку, большие глаза цвета горького шоколада скрестились с моими, карими. На мгновение я заметил яркую искру, вспыхнувшую в потаённых уголках их. Это воспламенило что-то в моём сознании, яростно и мучительно, больно обжигая изнутри. Тёмные густые брови, так чувственно обрамлявшие эти "всколыхнувшиеся бездны", на долю секунд напряглись. Словно их обладательница была недовольна чем-то, а именно: тем, как я без капли стеснения позволял себе разглядывать это чудо, это творение, запечатлённое на её лице, которое само не в меньшей степени я мог с уверенностью назвать произведением искусства. Ни один мускул не дрогнул на свежем девичьем лице, как-то искажая его, оно лишь демонстрировало истинную природную красоту этой странной, но такой молодой девушки. Совершенные мужественные и одновременно женственные линии скул на мгновение напряглись, и я заметил, насколько острым был их изгиб. Казалось, что проведя пальцем вдоль одной из них, можно порезаться, как об лезвие ножа. Лицо больше не было таким мертвенно-бледным как тогда, когда я нашёл её, лежавшую на земле без сознания, пытаясь удрать от Охотников; теперь его заливал здоровый румянец, уместно и лаконично констатировавший со смуглой от природы кожей. И Роуз была прекрасна. Вся. И эти сжавшиеся в тонкую линию алые губы, которые она время от времени покусывала то ли от привычки, то ли от нервов, и роскошная копна угольных волос, роскошными локонами ниспадавших на хрупкие плечи.
Разве я мог оставить её в этом мрачном лесу на растерзание каким-то психопатам? Какими бы ни были её намерения относительно меня, хотелось ли ей моего общества или нет, но я не мог остаться равнодушным к судьбе Роуз. Даже если она панически боялась меня, при удобном случае угрожая физической расправой.
-Ты ещё здесь?
От этих неожиданных слов мои зрачки заметно округлились.
Мне послышалось, или в самом деле это сказала Роуз?
-Что?
-У тебя со слухом проблемы или как? Я, кажется, вполне внятно и понятно изъясняюсь. - язвительным и одновременно раздражённым тоном выпалила она, сложив крест-накрест руки на груди. Миновав ступеньки, отделявшие её от пола первого этажа, девушка как ни в чём не бывало направилась в сторону кухни, находившейся немного правее лестницы.
- Я спрашиваю, что ты тут делаешь? - снова повторила она, правда, намного громче, ещё более властным и командным тоном, словно я был никем. Ничтожеством каким-то.
Так ко мне ещё никто и никогда в жизни не обращался. Слова Роуз больно ударили по моей гордости. Мне 24 года, а не 5 лет. Эта девочка ещё не доросла, чтобы так со мной разговаривать. Да кто она такая? Ей от роду лет 15-16, не больше, а она так смеет мне дерзить?
-Ничего такого, что могло бы показаться противозаконным и уголовно-наказуемым. - парировал я, опустившись обратно в кресло, в котором, к моему глубокому сожалению, я так и не смог ранее вздремнуть.
Из ушей уже давно норовился пойти пар от переизбытка гнева, которым было полно моё сердце, но я упрямо не давал ему вырваться на свободу, сдерживаясь, стараясь игнорировать колкости, слетавшие с языка столь юного создания в мой адрес. Её бы по хорошему счёту отшлёпать не помешало ремнём да хорошенько, чтобы хоть как-то научить уважать старших.
Какой уж тут сон, когда вокруг такой дурдом творится?!
Немного погодя Роуз нагрянула в гостиную, где я сидел, блаженно прикрыв глаза и откинувшись на мягкую спинку кресла, равномерно вдыхая и выдыхая, и пытался хоть как-то прийти в себя после бессонной ночи. Какое-то время мне даже удалось вздремнуть, но звонкий девичий голос, пронзивший эту хрупкую дымку спокойствия и умиротворения, заставил меня распахнуть полусонные, всё ещё слипавшиеся глаза.
- Так мы и острить умеем? Хм, ну, что ж, впечатляет. - по-хищному хитрая ухмылка озарила губы, стоило ей только присесть на край дивана. Отпив глоток какой-то жидкости, судя по всему, это была вода, девушка продолжила - Вот только уйти тебе всё равно придётся.
- Это отчего ж? Я спас тебе жизнь. Мне некуда идти. Я не знаю, где я, и кто те преследователи, что хотели нас убить.
- Поправочка: не Нас, а Тебя. Тебя одного. Ты им нужен. Не я. А зачем ты спас меня, не знаю. В любом случае это твои проблемы. Я не просила тебя это делать.
- То есть, ты выгоняешь меня. - заключил я в итоге.
Она утвердительно кивнула мне в ответ, сделав ещё глоток из стакана.
Кто бы мог подумать, что эта строптивая особа способна выкинуть такой номер, да ещё и с самим Дмитрием Белозёровым! Один-ноль в её пользу.
Ощутив повышенный дискомфорт, я покинул кресло и нервно заходил из одного конца комнаты в другую, параллельно украдкой наблюдая за реакцией Роуз, которой хоть бы что. Ей до всего было фиолетово, в частности до того, где я должен буду как-то кантоваться.
Вот же упрямая девица! Она хочет выставить меня на улицу. А я ведь ничего такого ей не сделал, по крайней мере, не успел.
-А мы как-то не можем договориться? Заключить соглашение, ну, я не знаю, оформить какую-то бумагу типа договора или что-то в этом духе. - после этих слов, которые, как мне показалось, были полным бредом сивой кобылы, я бросил мельком взгляд на дикую охотницу, наблюдая за её реакцией.
Лицо девушки выражало заинтересованность мои словами, что-то в этой пустозвонной и глупой болтовне увлекло её, поэтому-то она и не остановила меня. Наверное, ей было просто интересно послушать, как я решил выкрутиться из этой заварушки.
Боже, как же я глупо выгляжу со стороны!
Хотя когда меня это в последний раз волновало? В классе 8-9, когда я был мал да зелен, и никто ровным счётом не обращал на меня внимания?
- Хм, интересно, весьма заманчивое предложение... Меня это забавляет. - сладко протянула девушка, поудобней устроившись на диванчике и подоткнув под спину маленькую белоснежную подушку.
Наверное, никогда я так в жизни не волновался, как сегодня и сейчас. Как какой-то выпускник, с нетерпением ожидающий момент выдачи долгожданного аттестата, на который горбатился целых 11лет.
Господи, да что творит со мной эта маленькая фурия?! Она только так веревки из меня вьёт.
- Ну, так что? - с мольбой во взгляде вновь обратился я к Роуз. Ей явно нравилось сохранять молчание, наблюдая за моими мучениями в попытках предугадать возможный исход сложившейся ситуации.
С вызовом прикусив нижнюю губу, которую она несколько минут усердно жевала, я понимал, что девушка просто испытывала моё терпение, проверяя мои нервы на прочность. Но они ведь не железные.
Когда я потерял всякую надежду на то, чтобы услышать вразумительный ответ, до моих ушей долетел совсем тихий, еле слышный голос, сказавший такие заветные слова.