Молодые лейтенанты, давным-давно, мы попали в командировку в Забайкалье, в город Читу. Ну что там делать? Днем служебные обязанности, вечером неприютная гостиница с плохим буфетом и расшатанной кроватью. Иногда звонят женщины и заводят речи о том, что хорошо бы встретиться. Но зато гостиница - в центре города: слева, - штаб Забайкальского военного округа, справа, - Обком ЦК КПСС, а в центре памятник Ленину, который стоит спиной к штабу, а лицом к обкому. Местные военные шутили: это значит, что он за армию спокоен, а вот за руководящими партийными работниками глаз да глаз нужен.
И пойти вечером нам было только в ресторан. Благо, что в отличие от Москвы, попасть туда было гораздо легче. Там мы шиковали. Покупали на всех пачку Мальборо, ну и все остальное, что надо для приятного препровождения. Женщин там было довольно много, и мы сидя за рюмкой с удовольствием наблюдали, как они танцуют, как двигаются, как едят, кто одни, а кто с кавалерами.
И вот я заметил, что одна симпатичная стройная брюнетка, танцуя со своим кавалером, недвусмысленно стреляет глазами в мою сторону. И вижу, что кавалер уходит, а она остается одна. Ну как тут не пригласить ее на танец? Потанцевали. А она и говорит: "Это мой родственник, и я вообще свободна". Ну вы представляете: молодая горячая кровь ударяет в голову. Да и дама очень ко мне расположена. Заканчивается вечер, и естественно, мы хотим его продлить. Дама говорит: "Поедем ко мне, но только на такси". Такси в Чите вечером взять никаких проблем, но для местных, думаю, это был большой шик. У ресторана уже они стоят наготове. И мы поехали, в какие-то переулки, в старый город, в кирпичные дома постройки начала века. Я совсем потерял ориентацию, где это было, не представляю. Моя дама, а имени ее я так и не запомнил, а может она его и не назвала, вышла из такси и пошла во двор. Старый кирпичный дворик, темная улица. А мне сказала подождать ее на улице. Жду минут десять. Она выходит, на лице какое-то раздосадованное выражение, что-то пробурчала вроде "где они шляются" и побежала в дом напротив. Я жду: пятнадцать минут, тридцать, в легкой рубашке. А вечером в Забайкалье ночи очень холодные. Днем жара, а ночи холодные. А под землей на глубине полутора метров - вечная мерзлота. Поэтому, там яблони не растут. И вдруг я вижу, подходит троллейбус. Делать нечего, бегу, прыгаю в пустой салон и еду к себе в центр. Гораздо позже, анализируя все это, я понял, что это была афера. В лучшем случае я расстался бы с деньгами, а в худшем и со своей жизнью. Наверное, ангел-хранитель меня спас.
Но молодость, есть молодость. И на следующий день мы снова идем в ресторан. И снова хочется любви. Можете себе представить, но вчерашний случай совсем забыт. Это сейчас, когда я вспоминаю, по спине мурашки пробегают. А тогда было - как с гуся вода. Ну вот, и снова мы пьем, сидим как взрослые. А я вижу, в компании через два столика сидит девчонка: худенькая, скуластенькая, в простеньком платьице. И никто ее танцевать не приглашает. И так мне захотелось сделать ей что-нибудь приятное. И я пригласил ее на танец. Она, несмотря на мои опасения, сразу согласилась. Наверное у вас тоже в жизни были моменты, когда вы танцуете с женщиной и она чувствует и каждое ваше движение. Она реагирует на каждое ваше, даже не очень правильное движение. Легкая, почти невесомая, лежит на ваших руках, и как вы, пьяный и неустойчивый, не пытаетесь сломать ритм, ничего не получается. Гибкое тело подчиняется всем вашим, даже безумным движениям. Она говорит, что ее редко приглашают танцевать, потому что считают девочкой. А ведь она уже совсем взрослая. И конечно, из ресторана мы выходим вместе. Но такси она не требует. Наоборот, говорит, что идти ей до дома всего десять минут. Говорит, что она замужем, что у нее дочь. Но с мужем она почти в разводе. И мы идем по майскому городу. Вокруг белеют и пахнут цветы. Наверное это шиповник. Подходим к ее старому кирпичному дому, к скамейке, вокруг которой тоже что-то цветет. Уходить ей не хочется, и мы сидим, разговариваем, а вокруг все тихо и никого нет. И когда пора уже идти, и терпеть больше нельзя, я крепко прижимаю ее к себе, поднимаю ее легкое, почти невесомое тело и целую, целую. Она отвечает мне. И так мы стоим, наверное, полчаса. И мне совсем не тяжело держать на весу ее, такую легкую, невесомую, худенькую, отзывчивую.
Потом были другие встречи. Мы гуляли по летней Чите, по ее окраинам. Она приходила в легком ситцевом сарафане, под которым ничего не было. Я краем глаза заглядывал в вырез, где совсем не скрываясь светились маленькие груди, обнимал ее. И мы шли сначала по горячему асфальту, потом по сосновому лесу. Она была работником МВД и очень гордилась своим удостоверением. Когда мы ходили в ресторан, она умышленно выкладывала его из сумочки в расчете, что нас тогда не обсчитают.
Когда я позвал ее к себе в гостиницу, она сразу согласилась. Я жил в номере с товарищем. Когда мы пришли я сказал ему: "Выметайся и не показывайся!". Он, думаю, понял. Мы открыли шампанское, выпили, сидя на кровати. Потом я ее поцеловал. Она была согласна на все. Как она двигалась, как реагировала. Такого у меня еще не было. За несколько минут она вспотела так, что наши тела скользили в луже пота, мягкого, ароматного, и это было восхитительно. Простыня была насквозь мокрая. Она говорила мне: "Я слабенькая такая, и поэтому потею".
Потом были еще встречи у нее дома, там где спала ее дочь и старая бабушка на сундуке. А мы любили друг друга под песню Аллы Пугачевой "Я больше не ревную" и время для нас останавливалось. Потом были прогулки по Чите. Как то мы добрались до старой деревянной церкви, в которой венчались сосланные декабристы. Недалеко от нее они и жили. В церкви сейчас музей. Висят кандалы. Но в этом заброшенном дальнем уголке России декабристы жили, боролись за свое существование. И они много сделали. Один из них, не помню кто, разработал план развития Читы и послал его царю. И представляете, царь его утвердил. И Чита спроектирована по этому плану: прямые улицы, перекрестки. Декабристы первые стали сажать в парниках огурцы и помидоры. И только потом это стали делать местные жители.
Думаю, что она любила меня. А может и нет. А я? А я помню ее и буду помнить всегда. Где ты Таня? С кем ты? Какая ты стала сейчас? Наверное совсем взрослая? И помнишь ли ты меня?
Вот я и рассказал вам о нескольких счастливых днях моей жизни. Их было много и, если вам интересно, я могу вспомнить еще кое что.