Айза лежала на кровати и смотрела в потолок. Он был давно не беленый, желтоватый, в каких-то разводах с паутиной по углам. Баба Тамара не наврала, гостиница была не дорогая, да и не очень плохая, да, не новьё, но вроде чистенько, бельё свежее, вай-фай и милая девушка на ресепшене. Картину портил только потолок, да староватые, немного выцветшие, желтые обои. Осмотрев покои, девушка решила, что, чай не королевна и оплатила номер на пару дней, но забронировав на неделю. Она верила, что Пашка придёт в себя раньше и она сможет его увезти домой, даже не допуская мысли, что что-то может пойти не так.
Но сейчас не мысли о друге занимали её бренную головушку, она думала о Раяне. Что по прошествии столького времени их связывает? Как-то нестерпимо появлялось ощущение, что ничего. Она снова и снова очерчивала взглядом пятнышки на потолке. Не может быть, чтобы ничего. Весной будет год как они вместе. Раян такой красивый, нежный, внимательный, знаменитый, она же его любит... наверное... она так думала... Но отчего же сейчас, вдалеке она не тоскует, почему её сердце не стонет от того, что она не смогла его сегодня увидеть, пусть даже на экране небольшого нэт бука который всегда возила с собой? От чего в этом меленьком номерке семейной ярославской гостиницы ей лучше, чем в их общем доме, обставленном в стиле, хай-тек?
Девушка попыталась воскресить в голове какие-нибудь нежные и романтические воспоминания о своём мужчине, ну или хотя бы просто как они что-то делали вместе. По всему выходило что вместе они только ели и то редко, да занимались любовью. Больше не единой схожести. Они любили по-разному проводить время: она с книгой на диване или гуляя по городу или, в конце концов, посмотреть старый фильм, он же обожал тусовки, путешествия и риск жизнью. Не можешь уехать? Займись чем-нибудь экстремальным, это был его девиз. Айза отказывалась, могла лишь, холодея внутри смотреть со стороны. К слову сказать, книги Раян читал, новомодные бесцелеры, в отличии от классики которую любила девушка, с кино тоже выходила незадача, для него кино это только экшн, боевик, на крайний случай триллер, комедии и мелодрамы его откровенно усыпляли. У них не было общих друзей, все приятели и дружбаны молодого актёра немного пренебрежительно относились к русской журналисточке, её же подруги, что смогли появится за несколько месяцев на новом месте жительства, могли лишь вздыхать в компании Раяна.
Зачем ей всё это? Она не могла понять, почему живёт в этом пластмассовом мире, этой пластмассовой жизнью? Воспоминанья о том, как она жила здесь, в России, были в разы более выпуклыми, чем там в Америке, а ведь она оттуда уехала совсем недавно и её жизнь там была ещё почти ощутима на ощупь. От всех этих мыслей становилось холодно, Айза залезла под одеяло, но тёплая шерсть только создавала иллюзию тепла, а внутри всё, по ощущениям, покрывалось инеем. Как она проживает свою жизнь? Она тратит себя на этого чужого человека, который не просто её не знает, он даже не стремится узнать. Зачем ей это? Она заработала какой-то баснословной славы? Бешенных денег? Она стала счастливее? Всё в этой Америке ей чуждо, даже Раян! Ей тяжело там жить, ей там не нравится. Возможно кому-то там не просто комфортно, для кого-то там рай на земле, для Айзы раем оказался собственный двор, с дворником Джамшудом, который уже много лет подметал бордюры, с брехучей соседской шавкой, с родными, живущими через пять домов, с Пашкой, который через день забегает и опустошает холодильник, с противной Людкой Кутепко, которая разбавляла своей глупостью, тяжесть работы их отдела. Да, сейчас она могла признаться, что перед сдачей номера им в их редакции приходилось не сладко, Америка с их авралами даже рядом не плавала.
За этими размышлениями она не заметила, как уснула. Ей снилось большое поле, усыпанное какими-то мелкими цветочками и она, Айза, гуляла по нему вдыхая ароматный запах трав и на душе было так легко и хорошо, что можно вот так просто гулять, никуда не торопясь и наслаждаясь природой.
Утро ворвалось трезвоном будильника и прохладой в комнате, стоило только откинуть одеяло. Хотела она того или нет, надо было вставать, завтрак был до десяти, а бегать и искать пирожково-хлебные совсем не хотелось. Тем более, что надо было позвонить Раяну, расставаться по скайпу не хотелось, да сейчас в свете утра, в душе снова теплилась надежда о том, что, вдруг это вчера была усталость и она на самом деле любит этого красивого мужчину и расставшись с ним поймёт какую большую ошибку совершила, а поэтому она решила расставлять все точки над и когда лично доберётся до загранщины.
Молодой человек посокрушался, что она вынуждена задержаться, но сильно огорченным не выглядел, на заднем фоне весело шумела какая-то компания, возможно ожидавшая его. А Айза быстро закруглив свой разговор уставилась на стену, сидя на кресле и поджав ноги. Надо было ещё смастерить статью и поговорить с врачом в двенадцать. Так же девушка планировала подойти к бабе Тамаре и договорится о том, чтобы та её опять провела в реанимацию взамен на помощь. Ради того, чтобы увидеть Пашку Айза была не только больничные коридоры мыть, но и туалеты драить, лишь бы разрешили побыть рядом, подержать прохладную, почти безжизненную руку.
Доктор встретил её недовольным взглядом:
- Родственники так и не появились? - поджал он тонкие губы.
- Я же Вам вчера сказала, - тяжело вздохнула девушка, - как он себя чувствует?
- Изменений в состоянии нет. Я бы Вам всё же настоятельно рекомендовал найти его родню или получить их письменное решение, заверенное нотариально, о действиях относительно здоровья Павла Сергеевича. Его состояние не внушает радужных перспектив.
- я постараюсь, - покладисто согласилась девушка, биться и что-то втолковывать было бесполезно.
Бабу Тамару она увидела только к пяти часам, проторчав всё это время у её подсобки. Пожилая женщина пришла, отдуваясь и неся тяжелые сумки:
- Ты чего это тут?
- Баба Тамара, помогите, пожалуйста, - со стоявшими в глазах слезами кинулась к ней Айза, разве, что, не упав к ней в ноги.
- Ну-ну, пошли-ка, - санитарка потянула девушку в клетушку, где хранились халаты да швабры с вёдрами, - что случилось? - спросила она, плотно притворив дверь.
- Баба Тамара, просите что хотите, но только помогите видится с Пашей. Я Вам помогать буду в чём скажите! Хотите туалеты чистить буду? Только помогите!
- Вот ещё туалеты чистить! - фыркнула женщина, - не девичье это дело. А вот полы мыть можешь и пособить. Ты знаешь что? Приходи в семь вечера к чёрному ходу, а потом уж часов в девять я тебя проведу, как раз когда медсестрички в реанимации меняются. Только уж не долго, пока я там мою.
25/02/17
Девушка была готова целовать натруженные руки санитарки, а та лишь тепло улыбалась, эта девчушка была так похожа на её подрастающую внучку, такая же простая и чистая, несмотря на то, что и московская, профессия вон какая, к разврату близка, и за границу моталась, ан нет, не испортило её. В людях баба Тамара разбиралась, много их перевидала и работая на заводе и тут, в больнице, её дочка была не такой, та уже лет в двенадцать имела счётчик в глазах, свою выгоду видела и всегда учитывала вперёд всего. Пожилая женщина знала, что для жизни оно то и не плохо, скорее даже наоборот, но сердце тянулось к людям другого склада, таким как внучка, или вот эта Айза, поэтому и помочь было в радость, а про полы она сказала прекрасно понимая, что девчушка покоя себе не найдёт, пока не отблагодарит, чего дурного, надумает денег сунуть, а уж этого точно санитарке не хотелось. На том и порешили.
До вечера девушка сбегала в магазин дабы не тратится на кафешки, доширак и хлеб с колбасой пополнили её припасы, а также чашка и чай в пакетиках, она его не жаловала, но обзаводится заварочным чайником значило, что она тут планирует задержаться на долго, а это было совершенно не так.
Сегодня Айзе показалось, что щеки Пашки порозовели, оттесняя мертвенную бледность. Она рассказывала то, что произошло за сегодня, поглаживая руку и просила скорее поправится. Ей было так страшно от того, какой он и в тоже время она каждую секунду ждал, что ресницы друга затрепещут, он откроет свои шоколадные глаза и улыбнётся, как в третьесортной, но так любимых девушкой, мелодрамах. Но этого не происходило. Она ещё до похода в реанимацию помогла бабе Тамаре перемыть полы, и теперь, когда пожилая женщина закончила, оставив палату её друга напоследок, они шли домой.
Санитарка рассказывала о внучке, об их житье бытье, о дочери, все эти нехитрые подробности оседали в душе молодой журналистки, напоминая, что её жизнь очень удалась. Санитарка с внучкой ютились в крохотной двушке, где большая комната была от силы метров двенадцать, дочь её что-то пыталась заработать в столице, да денег всё ровно присылала мало, больше проедая, в основном одёжу дочери привозила, а с едой они уж сами выкручивались, как могли, пожилая женщина работала санитаркой, да за чертой города у них было пару соток огорода, который подкармливал картошечкой, да помидорчиками с огурчиками.
Сегодня, лежа на кровати, Айза думала о Пашке, пока сидела да писала статью, которую должна была послать, казалось стоит только голову донести до подушки она отрубится, а как только легла сон как рукой сняло, всё же не о том она, наверное, пишет, раз мозги так сопротивляются, лениво подумалось ей. 'Может стоит сходить в церковь?', пришла в голову странная мысль, свечку кому-нибудь поставить, о здоровье друга. Размышление было действительно странный, не привычным для девушки, церковь она последний раз посещала 'сто лет назад' на какой-то экскурсии, но подружка Алёнка, всегда говорила, что, если мысль пришла, значит она пришла не зря, а потому, стоило в свободное время заскочить в какой-нибудь храм, благо их в центре городка было несколько.