Когда Айза вышла из больницы с бабой Тамарой, она разве что не пела и не плясала. Пашка пришел в себя! Он открыл глаза! Он видел её и узнавал её, девушка это поняла по его взгляду, ласковому, радостному и нежному. Баба Тамара тоже радовалась за девочку, так трогательно стремится к другу, так переживать за него, даже в церковь ходила, они-то, молодёжь, не шибко и набожные, а эта вон и в церковь побежала, и не уезжала, хотя как-то обмолвилась, что работу из-за болезни этого парня потеряла, но нет же, сидела в чужом городе и ждала.
На следующий день врач реанимации обрадовал не только уже известной ей новостью, что Пашка пришел в себя, он ещё и заговорил, мало, с трудом, не очень связно, но заговорил, от этой вести хотелось пищать и визжать. Её к Пашке, конечно же, не пустили, мотивировав это тем, что она разнесёт бациллы, но врач уверил её, что пациент интересовался подругой. Но ничего, она придёт ночью, все эти запреты встреч сейчас казались сущей ерундой, когда я её друг пришел в себя и будет жить, возможность поболтать сейчас - это такие мелочи, о которых и думать не стоит, да она и не думала, она уже ехала в Москву вместе с ним на поезде, помогала вставать на ноги, они пили вечерами чай у неё в квартире. Почему в этих мечтах нет места Раяну она не задумывалась.
Вечером того же дня, сжимая руку Пашки она рассказывала, что никто не знает, что она сюда пробирается, о том, как живёт в съёмной квартире и прочие мелочи своего житья бытья. Друг в основном молчал, лишь поздоровавшись, когда она пришла, но девушка видела интерес к тому, что она говорила в его глазах. Как хотелось слышать его, пусть и слабый, слегка надтреснутый голос. Она беспрестанно трогала его то за руку, то гладила по щеке, то приглаживала его волосы, Пашке это очень нравилось и если бы он мог замурчать, то непременно это сделал бы.
Так продлилось около недели. Друг тяжело, но приходил в себя после комы, медленно с осложнениями и проблемами, но дело шло. Его здоровье ухудшалось ещё и большим количеством травм, полученных при аварии, но Айзу это не пугало, главное жив, а с остальным они справятся. С большим трудом ей удалось договорится о том, чтобы переправить друга в Москву. Так как он был в сознании, то в кредит влезать не пришлось, часть финансирования этого мероприятия взял на себя руг. Пашка и сам хотел уже ближе к дому, где и стены помогают и Айза не тратится на съём жилья, в общем он тоже видел в этом только плюсы. Девушка молчала о том, что его мать не потрудилась приехать, чтобы спасти его жизнь, а он и не спрашивал, боясь услышать правдивый ответ. Когда он был нужен своей матери? Только когда приносил пользу ей приносил пользу. А Айка, его родная Айка, сидела тут безвылазно.
Как-то, почти перед отъездом он спросил её про Райана, как он относится к её такому долгому отсутствию. Подруга лишь фыркнула, неопределённо помахала рукой и сказала, что он всё понимает. И, наверное, это было правдой, просто они уже около пяти дней не созванивались и похоже ни один из них от этого не страдал.
И вот наконец Москва, через месяц отсутствия она встречала своих жителей, сильным морозом и такими ледяными порывами ветра, что было тяжело дышать, а в носу непонятно от чего образовывались сосульки. Ничего не скажешь - радушный приём, но двум молодым людям, так долго пробывшим вдали от своей малой родины, было глубоко плевать на это, их радовало всё, что они видели, от дыма из редких труб, да пробок в центре города, это их родной город, в котором они родились и выросли.
Пашке предстояло ещё долго лежать в больнице, куда его и доставила платная скорая прямо из Ярославля. Точнее сама скорая была заказана из Москвы, заранее, тогда же, когда Айза договаривалась о месте в больнице для реабилитации. Вариантов перевозки оказалось предостаточно, когда начали искать, но они решили всё же ехать на машине, а не лететь, потому что врачи не рекомендовали Пашке перепады давления, можно было и на поезде, но опять же это как ни странно удлиняло время дороги, а парень не настолько окреп, точнее настолько не окреп, единственное, что у него не плохо удавалось - это говорить, и то с переменным успехом, то его речь была плавной, нормальной, а то рваной и мало связной, сказывался сильный удар головой, он многое забывал, но приходили воспоминания из глубокого детства, в общем не голова а кавардак, на пару с кучей малой.
Да уж работать он сможет не скоро, в свете этого он оформил доверенность на Айзу, чтобы он по его просьбе могла снимать деньги и отрезал матери доступ к своему счёту, неизвестно сколько понадобится на лечение, и тем более сколько он проведёт без работы. Вот тогда-то и проявилась его дражайшая родительница. Она начала названивать Айзе, которая попросту игнорировала её звонки, в больницу в Ярославле, вызнала телефон московской больницы и не только позвонила, но даже доехала до неё. Мамаша прорвалась в палату, заламывала руки и причитала, какой же у неё бедненький сын и какая несчастная она. Павел устало смотрел достаточно знакомый концерт и размышлял о том, успеет ли его подруга застать окончание. Откровенно говоря, этого совсем не хотелось, даже не зная всех сопутствующих он был уверен, что Айза не обрадуется и оказался прав.
Ещё бы минут пятнадцать, и они бы разминулись, к их общему спокойствию, но этого не произошло. Увидев мамашу друга, девушка застыла на входе, а услышав ахи-вздохи её затрясло:
- Вы, уважаемая, какого чёрта припёрлись? - впервые она говорила в таком тоне с родственниками Паши, раньше она ограничивалась вежливым 'здрасти - до свидания' - когда Вам звонили из Ярославля с просьбой приехать, вы что-то не очень торопились, когда я вас умоляла, обещая оплатить и поезд, и такси в Москве и Ярике, вы ссылались на дела. А вот когда у Вас закончились деньги, то явились, - девушка стояла в дверях, уперев руки в боки, её глаза метали гром и молнии, - а ведь тогда, был вопрос жизни и смерти и ваше явление народу, было жизненно необходимо!
- Не преувеличивай, - отмахнулась от неё мамашка, - если б всё было так как ты говоришь, Паши бы тут не было, вы все передёргивали!
- Преувеличиваю! - вскипела Айза и её очи чуть не выкатились из орбит, - Да чтобы он жил я подделывала Ваши подписи, врач нарушил инструкции и предписания, лишь бы сохранить Пашке жизнеобеспечение! А вы фифа ободранная, тут строите заботливую мамочку!