Утро встретило меня солнышком и пониманием, что проблема у меня всё-таки есть. Иди на работу с ребёнком было верхом глупости, но и оставить её одну я не мог. Собравшись с духом решил обратиться за помощью к Розе:
- вы знаете, у меня к Вам есть одна просьба, - замялся я, - так получается, что я пришел не один, ко мной ещё маленькая девочка.
- Да где ж она, - всплеснула руками старушка, - неужто на морозе оставил!
- Да что Вы! - удивленно воскликнул я, как кого-то можно в принципе оставить на холоде в ночи, - она спала со мной, - с этими словами я сходил в комнату и принёс сладко спящую девочку, - она весь день спит и есть, вы не могли бы за ней приглядеть, пока я работаю?
- рожденная, - с неким благоговением прошептала старушка и протянула руку.
- ну да, - согласился я, не понимая какие ещё бывают дети, - её зовут Хоуп. Вы сможете её покормить?
- конечно, - рьяно закивала бабушка, - положи её вот сюда, у стенки, - указала она на свою кровать. Да чем же её кормить, - заохала она тут же, - эх коза померла пять лет назад, а так было бы молочко то.
- ничего не надо, - потряс я банкой с сухим молоком, - мы пока обходимся этим. И вот ещё, доставая из другого кармана мясную консерву, поставил на стол, - я вам её открою и кушайте на здоровье.
Мне на секунду показалось, что от моей щедрости старушку Кондратий хватит, он схватилась за сердце и часто-часто задышала.
- откуда ж такие богатства? - пришла она в себя.
- Вам лучше не знать, - слукавил я.
- Подожди ка милок, - Роза с трудом поднялась с кровати опиревшись на протянутую руку и за шаркала к шкафу, - тут одежа сына моего сохранилась, уж не знаю подойдёт ли тебе она, он похудее был, но бери что подойдёт, - и царственным жестом распахнула гардероб.
Не в моём положении было крутить носом и покопавшись я всё же нашел подходящие штаны, наверное её сыну они были великоваты, судя по всей остальной одежде, мне же туго облегали ногу в бедре, но присев пару раз я удостоверился, что они не должны порваться. Это было отличной заменой той больничной робе, что я нашел на складе.
Уговорившись с хозяйкой дома и натопив печь, я ушел на работы. Так побежали дни, я быстро познакомился с немногочисленным населением деревушки, и очень сильно сдружился с Розой, подкупая её тем что делил свою скудную пайку на двоих. Есть хотелось постоянно, но я не отчаивался, понимая, что всё равно со дня на день мне надо будет уходить. Так прошел месяц, малышка стала более общительной, сменив свой постоянный сон на несколько часов бодрствования и приходя домой, каким бы усталым я не был обязательно играл с ней и разговаривал. Старушка-соседка отыскала старую облезлую погремушку и забавляла девочку ею в моё отсутствие. На мою радость Хоуп была не капризна, словно чувствуя, что нам сейчас нельзя показывать характер. Я тоже держал себя в руках, хотя бесхребетность старосты меня бесила. Людьми он точно не управлял, хотя мужчины работали на совесть, но каждый мог прогнуть его, частенько роль руководства брал на себя Иван, мужчина, встретивший меня, когда я пришел в деревню. Но всё хорошее когда-нибудь кончается, вот и Леон поправился и вышел на работу. В этот день Иван отозвал меня в сторону и сообщил:
- мы тебя не гоним, но или давай документы, или пайки больше не будет. Ты работник хороший, но не обессудь, с нами Комитет строго.
Я лишь улыбнулся, а вечером распрощавшись с квартирной хозяйкой ушел. Зима шла к концу и день на день становилось теплее. Снег конечно не стаял, но и сильного холода по ночам не было.
04.08.16
Последующие месяцы я пытался приткнутся в деревушки, что попадались мне на дороге, но становилось все сложнее. Без документов мы были лишь помехой, жалостливые ссужали нам немного еды или вещей, а работу никто не давал. Когда Хоуп было месяца три, о её возрасте меня просветила одна дама, сообщив что девочка совсем кроха, мы пришли в достаточно крупную деревню, весна во всю входила в свои права, радуя первыми цветами. Я уже привычной дорогой пошел к дому старосты. Сейчас я выглядел весьма прилично, за это время я избавился от больничный робы и пополнил гардероб малышки, всё оружие было надёжно запрятано в заплечный мешок. Я аккуратно расспрашивал встреченных людей о военных действиях, а точнее о том насколько тихо в тех или иных местах. Практически все таращили на меня глаза и спрашивали где я слышал столь лживые слухи об Обществе, что я наконец и сам стал сомневаться, а видел ли я-то, что видел, но автомат, нож и самое главное моя малышка, говорили о том, что видел. Услышанное сильно меня удивляло. Как такое может быть, что у них почти под боком были серьёзные схватки, а никто ни в зуб ногой?
На пороге общего дома меня встретила женщина в брюках и широкой рубашке, с закатанными рукавами, поверх которой была наброшена жилетка, а в руках была половая тяпка.
- Добрый день. Мне бы со старостой поговорить, - не громко обратился я.
Дама выпрямилась и окинула меня придирчивым взглядом:
- И что же Вы желаете? - сощурив глаза спросила она.
- я бы хотел узнать не ли в деревне работы.
Она бросила тряпку в ведро и оттерла руки:
- ну заходи, - холодно протянула она, переходя на 'ты'.
Внутри дом не отличался от множества других, которые я спел перевидать: большая совещательная комната и в конце кабинет старосты. Женщина шла туда уверенным шагом, ополоснув руки по пути, у рукомойника. Когда я зашел за ней в комнату она уже восседала за столом сложив руки на груди:
- документы? - надо же женщина староста, это меня очень удивило.
- у меня украли сумку с провиантом, в которой были документы, - завел я свою, уже набившую оскомину, песню.
- что это за ребёнок?
- это моя дочь.
- где мать?
- погибла.
- при каких обстоятельствах?
- зимой провалилась под лёд, и я не смог её вытащить.
- кем ты можешь работать?
- разнорабочим, - подобные диалоги повторялись из деревни в деревню, и я уде прикидывал куда мне идти дальше, когда моя собеседница кивнула головой.
- хорошо оставайтесь. Дам комнату в семейном доме, работа на ферме, стандартный паёк, - у меня даже рот открылся от удивления, она мои выращенные глаза истолковала по-своему, - что-то не устраивает?
Я отрицательно замотал головой.
- надеюсь ребёнок выращенный. Для детей у нас есть ясли.
И хотя я достаточно общался с людьми значение слов 'выращенный' и 'рожденный' оставалось для меня загадкой. А посему я согласно кивнул.
Граней моей радости не было, когда нас с малышкой отвели в светлую комнату с детской кроваткой в углу и выдали паёк на ужин. Работа оказалась не сложной - прибирать за животными, да перетащить, если что надо. Но не прошло и семи дней как ночью я проснулся в холодном поту. Что мне снилось не могу сказать, но в душе горело нестерпимое желание бежать из этого рая. Я встал и на негнущихся ногах подошел к окну, весеннее солнышко не торопилось озарять собою небосвод. Фонари на главной улице не горели, но вдруг на дороге показался белый свет фар. Мне это очень не понравилось. Машина доехала до дома старосты и остановилось, от автомобиля отделилась фигура и нырнула в сумерках крыльца. На душе стало и вовсе не спокойно. Я, торопливо натянув штаны и накинув рубашку выскочил во двор.
Передвигаясь в тени, я спешно добрался до окон дома старосты, которые горели золотистым светом. 'Ночные гости добрыми не бывают' билось в голове.
- нет он ничего не знает - доносился голос старосты из приоткрытого окна, - и девочка у него явно рожденная, это мне в яслях подтвердили, - как бы хотелось думать, что разговор идет не о нас с Хоуп.
- документов у него нет?
- документов нет и у него в вещах обнаружено оружие, какой-то автомат, я сама проверяла, - от её этих слов холодок пробежал по спине, значит обыскивала и знает - это плохо. Предчувствие не обмануло, и я рванулся опять к дому, стараясь не забывать об осторожности. Вряд ли эти люди приехали ночью, чтобы сделать мне документы. Я спешно кидал вещи в свой огромный рюкзак, когда понял, что злощастного оружия попросту нет, значит не только обыскала, но и изъяла. От этого меня и вовсе заколотило, хотя я до конца не мог понять от злости или от страха.
Не сильно задумываясь я схватил девочку и рванул в соседскую комнату, напротив. Со всей силы рванув на себя окно, уже было вознамерился сигануть в него, когда оно не поддалось. Я, шепотом костеря несчастную конструкцию дергал раму на все лады, ощущая всеми фибрами души как приближаются ко мне те, кто приехал на грузовике с железным, закрытым кузовом, который я успел разглядеть, когда бегал подслушивать. На последнем рывке створка поддалась, и я выскакивая услышал, как открылась входная дверь в общий коридор.
Бегал ли я когда-то так быстро в своей жизни? Очень сомневаюсь. Уже за последним домом в деревне начали надсадно гудеть ноги, а после того как пересёк поле, на груди словно камень был, заставляя задыхаться. Я услышал, как ревёт двигатель грузовика, когда тот выскочил на дорогу из деревни, кинувшись меня искать. Но я не позволял своему телу сдаться: 'Надо спасти Хоуп' билось набатом в голове. Сто плохого нам могли сделать люди в машине я не знал, но чувство что ради доброго дела нас бы не стали преследовать, гнала меня вперёд.
10.08
Я словно бешенный заяц несся к лесу. Между деревьев машине будет не так-то легко проехать. Малышка перепугавшись тихо хныкала, но я не обращал внимание. Главное сейчас спастись, уйти от этого назойливого шума мотора. В голове была кромешная пустота, только слово 'бежать' билось как птица в клетке. Через час я выдохся. Выдохся на столько, что ноги подкосились, увлекая меня вперёд, каким-то чудом удалось повернуться боком и не прижать девочку своим весом. Я лежал и нервно вслушивался в ночную тишину пытаясь расслышать звуки преследования, но их не было, только я в это не верил. Произошедшее сегодня включило недоверие ко всему и ко всем, я не верил даже самому себе. Везде враг. Я попытался подняться, но ноги не слушались, и я пополз, опираясь на руки. Надо двигаться, иначе тебя найдут - пришла подсказка из недр мозга. Но также пришло понимание, что я далеко так не продвинусь, организму нужен отдых, хотя бы небольшой. Рухнув на спину, я уставился в светлеющее небо. Глаза закрылись сами собой.
Проснулся я от того что кто-то тыкал в меня палкой. Медленно, с ужасом, открыл глаза.
- гляди-ка не сдох! И то хорошо.
Надо мной возвышалась дама неопределённого возраста, одетая в странные мешковатые одежды. Волосы визитерши были длинные и сильно вились, глаза были хитро прищурены, а рот изгибался в хитрой усмешке. Я инстинктивно сжал прикорнувшую на груди малышку.
- это откуда ты у нас такой нарядный? - она окинула меня внимательным взглядом, как будто до того, как растолкала меня, у неё подобной возможности не было, - ты не лагерный. Безработный что ли? - я затравлено кивнул. С одной стороны, справится с ней не составляло труда, а с другой, уверенности в себе у меня на было. Я было попробовал просунуть руку за спину, но дама заметила мой манёвр, - руки, - угрожающе произнесла она, перекинув винтовку и я вернул кисть на место, - может ты повстанец? - я отрицательно замотал головой. По тем обрывкам информации, что доходила до меня - повстанцев не жаловали, - и ты значит скитаешься, работу ищешь? - я опять кивнул, - оружие, - протянула руку женщина. Ну на это я не подписывался.
Опираясь на правую руку, я поднялся, глядя на неё исподлобья. Ноги дрожали мелкой дрожью, дам навела на меня дуло:
- Леди я не знаю кто вы и откуда и не собираюсь вам ничего отдавать, - рыкнул.
- ух какой борзый, - довольно хмыкнула она, - ты так не скоро работу найдёшь. Что у тебя там? - она указала дулом на гамачёк, в котором, скрытая от глаз, спала малышка.
Я сжал кулаки. Желания беседовать с этой странной женщиной желания не было, те более что теперь к людям с оружием я относился мягко говоря отрицательно, но Хоуп всё решила сама. Завозившись она агукнула. Глаза женщины расширились от удивления, она опустила оружие и с нескрываемым любопытством приблизилась ко мне:
- у тебя там ребёнок? - почти шепотом спросила она. Я лишь сощурил глаза, - дурак, - добродушно махнула она на меня рукой, - документов небось нет, на неё точно, - это было скорее утверждение, чем вопрос, - а коли нет, тебя ж в первой деревне в Лагерь загребут. Девочка то твоя? - я всё же решился ответить и кивнул, но руку перенёс на пояс, чтобы удобнее было выхватить нож, за несколько месяцев я узнал, что не плохо с ним обращаюсь. По крайней мере метал им не плохо, про разделку животных я и вовсе молчу, - рожденная же. Мать где? - я пожал плечами, - в Лагерь загребли? - сдержано кивну, - ну пошли. Что с тобой горемыкой делать.
Она развернулась спиной и пошла в глубь леса. Я не торопился за ней идти. Отойдя достаточно далеко она обернулась:
- а ну пошли за мной, дурак. Тут военные патрули периодически рыщут. Жизнь что ль надоела, - я нерешительно двинулся за ней, всё не опуская руку с пояса, - и за ножом своим не тянись, я тебе свою спину доверилась, не надо шакалить, - после этого она уверенно пошла дальше, предоставляя мне возможность выбрать спасать свою жизнь или нет.
Я, с трудом переставляя ноги поплёлся за ней. Почему я ей поверил? Сам не знаю. Но такого человека я встречал впервые, она была какая-то не правильная. Женщина, с оружием, посреди леса. Не одна селянка в таком виде не разгуливала. А уж тем более не позволяла себе так общаться.
Через пару часов ноги отказались слушаться, а она всё шла и шла, не зная устали, закинув на спину рюкзак.
- Леди мне надо покормить ребёнка, - схитрил я. Она хитро оглядела меня, но согласилась на привал.
- м-да. Не ходок ты, а идти нам ещё далеко, с сутки. Я сюда за редкой травой ходила, у нас такая не растёт. Кстати можешь звать меня Мелиса. Тебя как звать красавчик?
Я поднял на неё тяжелый взгляд.
- Ноун Бизи.
- а малыша?
- малышку. Хоуп.
- Хоуп, - протянула она, - странное имя.
- надежда, - буркнул я.
- Надежда на что? - хмыкнула она, - уж не на лучшую ли жизнь?
- н жизнь, - сквозь зубы ответил я.
- даже та-а-ак, - вскинула бровь собеседница, - тогда, да смысл есть. Где ж ты документы потерял Ноун?
- украли.
- и откуда ж мы идём?
- с запада.
- О! как мило! Я там выросла. А и какого города? - хитро сощурилась Мелиса.
- из маленькой древни, вы не знаете.
- а может знаю?
- сомневаюсь.
Собеседница лишь хмыкнула и достала из рюкзака бутерброд.
- значит так. Мне проблемы не нужны. Поэтому я буду идти до заката. Не сбавляя темп, - доев сообщила она, - готова сделать один перерыв на кормёжку малютки. Если не хочешь попасться вечернему патрулю, будешь идти так же. Отстанешь твои проблемы, хотя конечно девчушку жалко. На ночь разобьём палатку и потом ещё пол дня пути. Понятно? - я кивнул, - ну и отлично.