Любовник мой с ней танцевал полночи -
она была известной балериной.
А он - любил балет - и между прочим,
он был художник. Рисовал сангиной.

Ну я, конечно, это не стерпела -
какого черта, право! Вы б терпели?
Нет, морду бить и выяснять - скорпеной
прослыть! Нет, я сыграла а-капелла.
(Иль это.. ну не важно. В общем, спела!) 

Я просто подошла к ней и спросила -
насколько, мол, серьезны, намеренья?
И можно ль... без вреда и без насилья   -
но прекратить в сей адрес песнопенья?

Она ответила - на сущем отморозе -
что не была, не привлекалась, и не будет...
но! - что потом - и было се апофеозом -
надеется, что я сыграю в бубен..

Иль в ящик - как же это все прелестно!
Она - и убедительна же, право! -
она мне пригрозила тонкой леской!
(Что, нет, братва, изысканней расправы?)

На что я ей ответила - позвольте,
мадам, мадмуазель - и иже с ними -
не соблаговолите ль птичкой-полькой
оттанцевать на место - за вторыми?

Иль это - занимайте тридцать третьей!
Мы долго б препирались с нею в сладость -
но - тут пришел мой муж! И оперетте 
положен был конец. Какая гадость!

Какая гадость, право! Мой художник -
вот гад! - увы! - к ней не переметнулся!
А я так понадеялась! И что же? -
Развод, дележ имущества на пульсе...

И он - люблю, люблю... "Люблю" - что толку?
А муж! - любимый муж! - упечь в зверинец! -
он мне сказал - кладу ключи на полку! 
А сам ушел к проклятой балерине!

12.01.2009.