С утра, в воскресенье, мы бегали классом: 
Весна, реки-лужи, - всё только для нас! 
Нам было по семь да по кружечке квасу, 
По десять копеек на детский сеанс. 
Про неуловимых, индейцев, погони - 
Ну, что ещё в детство вместиться могло? 
И вдруг на афише: 'Найди меня, Лёня!' 
Увидела я, и меня обожгло! 
Там мальчик по имени Лёня картинно 
Лишь мне улыбался. Другим всё равно - 
Они уходили ещё с середины, 
А я целый класс потащила в кино. 
Мы вышли из зала, плевались мальчишки: 
'Ни драк, ни погони, не фильм - а дерьмо!' 
А я уж листала Осеевой книжку 
Про Лёньку, а сердце всё знало само! 
Я глупых мальчишек дождусь на балконе 
С садовою лейкой: 'Врагу не пройти!' 
Что смыслят они? Мой таинственный Лёня 
Пора! Ох, пора меня, милый, найти! 

Собравшись на душном и пыльном перроне, 
Девчонки мечтали: 'Костер и рассвет...' 
- Кто видел картину: 'Найди меня, Лёня!'? 
Там парень... Ты видела? 
- Глупости! Нет!!! 
Зачем соврала? - Неспроста, - это  тайна! 
Стучали колеса: 'на юг да на юг...' 
Быть может, у моря однажды... случайно..., 
Но это секрет от болтливых подруг. 
Ах, лето, моё пионерское лето! 
Есть Чёрное море и сердце в груди! 
Ах, Лёнька, зачем без тебя мне всё это? 
Найди меня, Лёня, скорее найди! 
Какой-то мальчишка чеканил легонько, 
Задиристый, вредный - видать по всему. 
И кто-то позвал его: 'Лебедев! Лёнька!' 
Мне было тринадцать, пятнадцать - ему. 
С насмешливым синим ехидным прищуром, 
И где синевы я так много найду? 
Он сплёвывал смачно и чей-то окурок 
Докуривал лихо у всех на виду. 
Высокий и стройный, спортивный мальчишка, 
Конечно же, Он быть не может другим: 
Осеевой старая мудрая книжка 
Мне в сердце кусочком вросла дорогим. 
Он к нам подошёл, юный бог белокурый, 
Сказал: 'Мелюзга, ну-ка, хватит трещать!' 
А я руки в боки: 'А ну, брось окурок!' 
Он бросил, краснея, и я ощущать 
В тот день научилась всю женскую силу, 
Над всею Вселенной великую власть. 
Наверно в тот вечер я стала красивой, 
Я знала, Моё - никому не украсть. 
Ещё всё купалось в малиновом звоне, 
Но осень послала гонцов на причал. 
Так близко сидел тот таинственный Лёня 
Со мной у костра и зубами стучал. 
Рубашка и платье почти растворились, 
Костёр погибал в проливном мираже, 
О взрослую тайну два сердца разбились 
В одном поцелуе, не детском уже. 
Он взял мои пальцы в большие ладони, 
И птицы от страха замолкли в саду. 
'Я скоро уеду. Найди меня, Лёня!' 
Он, сжав мои пальцы, ответил: 'Найду!' 
Три слова признанья пол маленькой жизни, 
С семи до тринадцати я берегла, 
Пока не пригнал этот ветер капризный 
Заветный кораблик к моим берегам. 

Останется лето в плацкартном вагоне, 
Как долго смотрел он, как будто в бреду. 
А я всё твердила: 'Найди меня, Лёня!' 
Он сунул записку: 'Люблю и найду!' 

Одной фотокарточке, точно иконе: 
Четвертому мальчику в третьем ряду, 
Ночами молилась: 'Найди меня, Лёня!' 
И ангел с небес отвечал мне: 'Найду!' 

Но сколько их, звёзд, на моём небосклоне, 
Но нет самой лучшей на Млечном Пути. 
Найди эту дурочку, дяденька Лёня, 
Уже четверть века не можешь найти.