Светленова Светлада : другие произведения.

Один день из жизни смерти (Новогодняя сказка)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Однажды мне предложили написать рассказ для конкурса. Это был мой первый опыт участия в подобного рода мероприятиях, но результат сочли достойным аж второго места. Сказка о чуде и ее брате до сих пор нравится мне самой, а кое-какие моменты, позаимствованные из личного опыта переживаний, до сих пор вызывают легкое содрогание.
  Светлада
  "ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ СМЕРТИ"
  
  ***
  Утро выдалось наредкость солнечным. Небо голубело, аки глаза младенца. Снежное одеяло укрывало землю ровным пушистым слоем. Словом, любо дорого поглядеть! В такой день, тем более накануне праздника, очень не хотелось думать о работе. Мысли текли ленивые и все больше о том, что Ритка сподобится приготовить к новогоднему застолью. Будет опять экспериментировать и наготовит Бог весть какую экзотику или остановится все же на классическом "Оливье"? Ему бы хотелось последнего. Недавний кулинарный шедевр Ритки - курица в меду - ему жутко не понравился. Мясо сластило и напоминало человечину. "Фу!" - сплюнул Сема про себя и поморщился.
  Закинув руки за голову и вытянувшись на постели, Сема рассматривал потолок. Ритка мирно спала. Ее размеренное дыхание он слышал даже через всю комнату. Шторы были раздернуты, и мягкий солнечный свет прочертил на полу золотистые дорожки. Трогательная и мирная картина, если ни о чем таком не задумываться. Прислушавшись к внутреннему голосу, Сема определил, что у них с Риткой будет время позавтракать прежде, чем спешить на очередной объект.
  Поднявшись с кровати, он прошлепал босыми ногами по приятно прохладному полу. Мельком глянул на безмятежное выражение Риткиного лица. Белые волосы разметались по подушкам, черты заострились. Бледная кожа нежно подсвечена розовым. "Красавица! То-то мужики от нее без ума... Были... Теперь все реже ее строгой и величественной красотой восхищаются" - мысленно отметил Сема, направляясь в ванную.
  Тщательно почистив зубы и хорошенько поплескавшись в ледяной водичке, он бодрым шагом двинулся на кухню. Закипятил чайник, заварил крепкого черного кофе. Пожарил тосты и намазал их тонким слоем клубничного джема - все, как любит Ритка. На скорую руку приготовил яичницу с ветчиной - для себя. Взглянув на часы, убедился, что Ритку опять придется будить, как вчера и позавчера. "Вот негодница! Снова всю ночь читала небось..." - вздохнул Сема. Будить Ритку он ужасно не любил. Во-первых потому, что она все-таки его родная сестра-близнец, и инстинкты в ней просыпались раньше, чем сознание; а во-вторых, потому, что питал к ней необычайную слабость - баловал, нежил и всячески потакал ее сумасбродным капризам.
  Войдя в комнату, склонился над Риткой. Ее дыхание было ровным и почти бесшумным. Тени от длинных, густых ресниц лежали темными полукружьями на высоких скулах. Покачав головой, Сема набрал в грудь побольше воздуха и, приготовившись ко всяким неожиданностям, легонько коснулся обнаженного плеча сестрицы, которое эротично обнажил мягко сползший пуховый плед.
  Не раскрывая глаз, та метко лягнула его ногой в самое уязвимое место. Но Сема был настороже, потому удар, конечно, не достиг своей цели. Вслед ему полетела подушка. Наклонившись, он пропустил ее над головой. Ударившись о стену, белоснежная клякса растеклась по стене, а затем мирно упала на пол. Наличие под подушкой еще одного метательного снаряда Сема предполагал, однако вовремя среагировать не успел. И книжка в нарядной глянцевой обложке смачно впечаталась прямо в нос незадачливому братцу.
  - Уй! - Невольно вырвалось у него болезненное восклицание.
  Не позволив печатному изданию присоединиться к подушке на полу, Сема поймал ее в полете. Развернул и воззрился на имя автора и название. Недовольно прищелкнул языком и укоризненно посмотрел на сестру.
  - Рита, когда же ты наконец повзрослеешь и перестанешь читать эту фэнтезийную лабуду? -Спросил он недовольным тоном.
  - Ни-ког-да! - По слогам ответила сестрица и широко зевнула, демонстрируя миру отличный белозубый оскал и нежно-розовую, как у котенка, гортань.
  - В позапрошлый раз, помнится, ты маялась ерундой и носилась с черной розой в волосах целых две недели. А потом взялась изображать добрую, заботливую старушку, пекущую пирожки... Меня тогда чуть удар не хватил, когда я тебя увидел в кружевном передничке, с морщинами во всю мордаху и огромным подносом со сдобой. Ты вошла и заявила приторно-ласковым тоном: "Внученька, а я тебе вкусненького принесла. Молочка хочешь?" Я подумал, что ты сошла с ума.
  - Ну и что? - Беззаботно заявила Ритка. Она валялась на кровати на животе, размахивая босыми ногами в воздухе. Ее изящные гладкие пяточки мелькали едва ли не у самого носа Семы, и его это жутко раздражало. Он пытался отмахиваться от них, как от насекомых, но разумеется безуспешно.
  - В прошлый раз ты целую неделю шила какую-то тряпку. В итоге, нацепив ее на себя, явилась ко мне в таком прикиде поздним вечером. Я едва не помер от сраха! Что-то дырявое, полуистлевшее и настолько эклектичное, что волосы вставали дыбом. А в сочетании со ржавой косой вруке и свисающими сосульками длинными космами вокруг головы и фосфоресцирующими тенями на веках - вообще убийственно. Помнишь, что ты сказала? "Милый, у тебя такой сексуальный череп!" А ведь я уже почти спал...
  Ритка жизнерадостно рассмеялась и, перевернувшись, вскочила с постели. Вприпрыжку побежала в ванную, бросив на ходу:
  - Эх, братец... А я, кажется, влюбилась!
  Сема снова посмотрел на книжку в своих руках. Еще раз перечитал имя автора и название. Заглянул в анонс и горестно вздохнул.
  На кухне Ритка появилась в новом прикиде. Тугие черные косы змеями вились по спине. "И когда только успела перекраситься?" Одеяние ее походило на нечто полупрозрачное и воздушное. Множество юбок, накидок, шарфов и вуалей. Впрочем, все это легковесное безобразие до чертиков соблазнительно облегало стройную фигурку сестры и струилось, подобно серебристой воде в фонтане. Эффект надо сказать - впечатляющий. Нитки бусов, цепочки, подвески и браслеты из крошечных тонкоголосых колокольчиков дополняли наряд и создавали запредельное звуковое сопровождение.
  Сема сдержался и ничего не сказал. Он видел, как Ритке хотелось, чтобы он ее похвалил за старание и фантазию, но ему это было делать неприятно. Позавтракали в полном молчании. Быстро сжевали каждый свое блюдо. Деловито и сдержано собрались в дорогу и вышли за порог, плотно затворив за собой тяжеленную бронированную дверь.
  
  ***
  Работа оказалась муторной и неприятной. Сема испытал глубокое чувство отвращения по отношению к себе и ко всему сущему. Такие приступы мизантропии накатывали на него нередко. Ритка была подавлена и печальна. И этот факт добавлял ему негативных ощущений. Когда сестра улыбалась и выглядела счастливой, на душе становилось светлее. Все же она была его светлой половиной. Сгустком позитива, до краев наполненным бокалом... И в этом бокале плескалась чистая, ничем незамутненная радость - покой, умиротворение, уют и теплота. Все то, что она дарила тем, с кем ей приходилось сталкиваться.
  На полпути домой, их настиг очередной вызов. Сема скрипнул зубами. Ему сейчас меньше всего хотелось снова работать. "Забиться бы в какой-нибудь угол, взять бутылку виски и вылакать ее со льдом или с "Кока-колой" - медленно, со вкусом. Так, чтобы напиться и почувствовать приближение праздника" - размышлял Сема, меняя траекторию их движения. Ритка безмолвной тенью следовала за ним - потускневшая, поблекшая и притихшая. Даже многочисленные побрякушки на ее костюме больше не издавали ни звука. И это казалось Семе особенно тоскливым предзнаменованием.
  - Послушай, смерть - это ведь красиво? - Вдруг произнесла Ритка хриплым от долгого молчания голосом.
  - Конечно, нет. - Отрезал Сема чуть резче, чем ему того хотелось бы.
  - Почему? Вот, скажем, лет четыреста назад... Рыцарь, защищая честь своей дамы, погибал на дуэли. Изящная схватка, свист клинков. Сталь и серебро в воздухе. Песня железа. Запах пота и кровь на белом кружеве воротника. Красиво?
  - И в то же время - эпидемия чумы. Смрад разлагающихся трупов. Уродливые язвы на телах. Костры с маслянисто-черным дымом. Крики, стоны и плач детей. Уродливо?
  - Фи, противно. Ты неисправимый пессимист. - Поджала губки Ритка и нахмурилась. Она всегда так делала, когда между ними вспыхивал подобный философский спор и брат занимал излюбленную мрачно-апокалиптическую позицию.
  - Скорее реалист, четко осознающий функциональную необходимость смерти, как таковой. И адекватно расценивающий мелочность и незначительность сопутствующей внешней атрибутики.
  - Как же так? Смерть - самое важное событие в жизни человека. К ней он готовится с самого момента рождения... Он должен хотеть уйти красиво.
  - И ее боится до дрожи в каждой клеточке тела. Откладывает мысли о ней напотом и старается забыть. Только забыть не получается. А страх смердит отвратительно до тошноты.
  - Разве можно бояться того, что неизбежно? Не лучше ли подготовить все к тому, чтобы смерть вошла в дом не ненавистной вестницей несчастья, а долгожданной хозяйкой, несущей свет и благославенную тишину? Вот те же римские императоры. Знаешь, как красиво они уходили...
  - А сколько с собой при этом забирали невинных и недоживших досвоей положенной кончины?
  - И все же люди умеют любить и ценить смерть. И уходить так, чтобы это запомнилось.
  - Смерть - это закон вселенной. Он безлик, неподкупен и беспристрастен. Ему все равно, насколько эстетично удавился алкоголик дядя Петя и насколько некрасиво вспороли живот безымянному бандиту на очередной разборке. - Жестко отрезал Сема. Ему не нравились утопические настроения сестры. И ее глупое, необъяснимое, наивное желание оправдать смерть, не нуждающуюся ни в каких оправданиях.
  - Смерть - это высшая справедливость. А справедливость не может быть равнодушной. Любая наивысшая ценность просто не может быть холодной и безликой. Высшая - значит, тяготеющая к прекрасному и совершенному. Смерть - совершенное завершение жизни, а значит - должна быть красивой и нести утешение. - Горячо возразила Ритка и победно воззрилась на Сему. Ей казалось, что она привела убийственно-мощный аргумент.
  - В чем ты видишь утешение, когда смерть отнимает ребенка у несчастной матери? Или окунает в вечный холод любимого человека, еще несколько мгновений назад согретого теплом рук и дыхания возлюбленной?
  - Не знаю... Но, может, так лучше для них всех? Смерть ведь знает наперед, что их ждет. И приходит, чтобы предотвратить куда более страшные вещи. - Сникла Ритка. Плечи ее опустились, а глаза наполнились слезами.
  
  ***
  Хорошо, что в этот момент их длинный путь наконец завершился, иначе Сема не выдержал бы дальнейшего развития беседы и позорно сдался, лишь бы не видеть, как сестра огорчается и плачет. Они прибыли на место, откуда поступил очередной сигнал.
  Обыкновенная панельная девятиэтажка. Трехкомнатная квартира. Плохонькие обои на стенах, потеки на потолке. Явно, здесь живут не слишком богато. В коридор из маленькой комнатки выходит немолодой мужчина. На руках - ребенок, мальчик лет двух-трех.
  - Что случилось? - Встревожено спрашивает его женщина, вышедшая навстречу из соседней комнаты.
  Мужчина молча закрывает за собой дверь.
  - Что? - Настойчиво переспрашивает женщина.
  - Кажется, померла наша бабка. - Равнодушно отвечает тот.
  - Что?.. - Голос женщины дрожит. Сердце ухает в пятки. Все тело охватывает слабость. Ноги делаются ватными. Она тяжело опирается на стенку в потертых обоях. - Ты с ума сошел!!! - Истерично кричит она, тратя на этот эмоциональный всплеск последние силы. Обморок близко, но организм слишком молод и крепок, а потому женщина остается на ногах и только голова начинает кружиться, а сердце бухает где-то в животе - болезненно и неритмично. Страх смерти настолько силен, что ощущается почти физически. Острыми иголочками впивается в кожу, ледяной струйкой бежит по венам и оседает сеткой мелких трещинок на мгновенно пересохших губах. "Смерть! Рядом! Там! За дверью... Нет! Нет!" - колотится у нее внутри, выбивая замысловатый ритм сумасшедшего пульса.
  - Ба! Ба-а-а-а! - Кричит женщина, колотя в дверь. Переступить порог она не в состоянии. Там - территория смерти. - Бабушка!!!
  Сема оглядывается на Ритку. Во взгляде немой вопрос: "Кажется, мы вовремя?" К его удивлению Ритка бессмысленно и счастливо улыбается.
  - Семчик, а закон умеет ошибаться? - Хитро прищурившись, спрашивает она.
  Сема недоуменно пожимает плечами.
  - Пойдем, нам здесь делать нечего. - Мягко говорит сестра и берет его за руку.
  Сема ничего не понимает. Он растерян и удивлен. Он явственно получил сигнал и был на сто процентов уверен, что они поспеют к сроку, как всегда - "Точность - вежливость королей..." И смерти.
  Поддавшись неослабевающему напору Ритки, он двинулся вслед за ней - прочь от этой странной квартиры, где запах смерти ощущался так явственно, а страхом фонило - аж зашкаливало. И при этом едва уловимо пахло надеждой и непоколебимой верой... Во что?
  - Так ты говоришь, что смерть - это закон. - Вернулась к прежней теме повеселевшая сестричка.
  - Ну да. - Как-то неуверенно промямлил Сема, который до сих пор не мог отойти от случившегося: система дала сбой! Система, которой он верил безоговорочно. Винтиком которой считал себя и был твердо уверен в правильности своего мировосприятия.
  - А мы - всего лишь его функционалы? Кажется так ты говоришь всегда? - Уточнила Ритка, прокладывая курс в сторону дома.
  - Да. - Помрачнев, подтвердил Сема. И добавил: Куда ты? У нас еще куча работы сегодня. День только начался. И так, считай, повезло, что до сих пор не задергали.
  - А ты меня любишь, Семка? - Кокетливо подмигнула ему сестричка.
  - Конечно! - Облегченно сказал Сема. На этот вопрос он мог ответить без опаски. И абсолютно честно.
  - Ты за меня боишься, желаешь мне счастья и добра. - Продолжила Ритка свое перечисление.
  - Да. Да! Тысячу раз да! - Раздражаясь, ответил брат.
  - Значит, закон через нас с тобой имеет представление о том, что такое любовь, привязанность, страх, нежность, надежда и так далее? Раз уж мы с тобой - его физические воплощения в материальном мире. - Лукаво усмехнулась она.
  Сема промолчал. Такого поворота событий он никак не ожидал. Впрочем, по всему выходило, что Ритка права. Если, конечно, следовать его логике и той стройной теории, с которой он привык существовать.
  - Скажи, а чудо - это тоже закон? - Заглянула ему в глаза сестра.
  - Это исключение из правила. - Проворчал Сема. - Любой закон должен иметь то, что в его рамки не вписывается. То, что выходит за грань его компетенции. Иначе это уже не закон, а абсолют.
  - Значит, чудо - это то, что может встать на пути у закона и повернуть его вспять?
  - Ну, примерно.
  - Тогда считай, что сегодня мы были свидетелями чуда. - Улыбнулась Ритка.
  В квартире, откуда они не так давно ушли, распахнулась запертая дверь в комнату и на пороге появилась старая женщина. Оглядевшись, она спросила:
  - В чем дело? Чего кричишь?
  И мальчишка на руках у мужчины засмеялся звонко-звонко. И помахал в спину исчезающим Ритке и Семе.
  
  ***
  Дома было тепло и покойно. Ритка заварила чай со специями: корица, ваниль, гвоздика. Вкусно, уютно. По-домашнему. И чуть-чуть по-новогоднему.
  Откуда-то сестричка достала елочку. Поставила в облезлое ведро, засыпала песком и принялась украшать. Часа через полтора творческих стараний лесная красавица украсилась ватным снегом, стеклянными игрушками, разноцветными бусами, хлопушками, гирляндами и конфетами в броских обертках. Ведро было обернуто цветной бумагой, а у подножия елки установлены дед Мороз и Снегурочка из пластмассы.
  Сема отстраненно наблюдал за действиями сестры. В сердце засела заноза сомнений. Но он постарался заглушить голос совести. "Пусть себе порезвится... Ну, хотя бы сегодня!" - думал он, вслушиваясь в пустой эфир, откуда не поступало ни одного сигнала, по которому ему следовало бы немедленно явиться.
  Вскоре с кухни потянулись такие умопомрачительные запахи, что в животе у него заурчало. Рот наполнился голодной слюной и всякие мысли о правильности или неправильности всего происходящего напрочь выветрились из головы. Войдя на кухню, он жалобно заскулил, выпрашивая у бессердечной Ритки, колдовавшей у плиты, хотябы кусочек чего-нибудь вкусненького... Та только отмахнулась от него ножом, которым нарезала лук. Глаза ее были красными от слез, которые выжимал из нее коварный овощ.
  На обед Ритка запарила китайскую лапшу и велела Семе удовольствоваться этим в ожидании и предвкушении праздничного ужина. После обеда Сема завалился на диван и от скуки (чего уже давно с ним не случалось - проклятая работа сжирала все время!) включил телевизор. Там, естественно, показывали "Иронию судьбы". С удовольствием досмотрев фильм до конца, он пощелкал пультом в поисках еще чего-нибудь интересненького. Наткнулся на "Чародеев" и тоже досмотрел до конца.
  Сосущая пустота внутри улеглась. И ему даже понравилось это потрясающее ощущение - жизнь, свободная от приказов закона, чьи инструкции он привык безукоснительно и эффективно исполнять. Время за праздным ничегонеделанием летело на удивление быстро. Сема и не заметил, как старинные часы в гостиной пробили восемь.
  Ритка накрыла роскошный стол. Белоснежная скатерть, сверкающий хрусталь. Свечи в тяжелых бронзовых канделябрах. И таинственное, сказочное сияние гирлянды на новогодней елке... Телевизор в углу тихонько бормотал что-то веселое - кажется, прошлогодний концерт какого-то юмориста. Толи юбилей, толи бенефис... Черт их разберет.
  Они чинно, как и положено любой добропорядочной семье, сели за стол. Сема разлил по бокалам шампанское. Произнес короткий тост, провожая уходящий год. Ритка продолжала улыбаться.
  - Ты на меня не сердишься? - Спросила она после того, как они выпили и хорошенько подкрепились приготовленными разносолами.
  - Нет, конечно. Это был замечательный новогодний подарок, милая. - Тепло отозвался Сема. И снова разлил шампанское.
  В полночь они выпили еще по бокалу, а затем, взявшись за руки, выскочили на улицу, где принялись выпускать в небо шипящие и плюющиеся пестрыми огнями феерверки. Их лица раскраснелись, глаза блестели радостью и азартом. Серебристые переливы Риткиного смеха разносились далеко-далеко по округе. Им вторил хрипловатый, надтреснутый смех Семы, смеявшегося слишком редко, чтобы этот странный звук был похож на нормальный человеческий смех.
  Да и то сказать - когда смеется Чудо - это похоже на волшебство. На звонкий и счастливый смех ребенка. Когда же смеется Смерть... А Вы слышали, как смеется Смерть? Тогда прислушайтесь. Быть может именно в эту новогоднюю ночь на земле не умрет ни одного человека потому, что так решила Чудо, а Смерть не пожелал возразить любимой сестре. Или не смог?..
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"