Светлов Андрей Евгеньевич : другие произведения.

Звёздный час

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.96*18  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Просто повесть о двух полубеспризорных пацанах, основанная на реальных дорожных событиях. Имена изменены. Уж насколько удалось-судить не мне. Написано в дороге на погрузках-разгрузках, события происходили в 2006 году
  
  
  
  
  
  
   Вступление
   Чтоб объяснить, как ЭТО всё было написано, с чего вдруг водила на стоянках взялся за ноут, вместо того, чтоб спать или попивать пивко с приятелями, придётся добавить это вступление. 2006 год. Весна, уже почти лето. Я, неопытный тогда перевозчик на купленной в сентябре сцепке, не имеющий ни постоянной клиентуры, ни постоянных диспетчеров, сижу в Москве на выходных на пыльной стоянке, грузов нету, на вагончике диспетчерской замок. Когда скука становится совсем невыносимой, достаю из под сиденья ноутбук и пытаюсь найти загрузку на Автотрансинфо, в интернете. И мне везёт. RUS-RUS вес20/объём82 Москва-Москва Реквизит цирковой оплата еженедельно почасовая 200р/ч Примечание: перецепка, только тягач, на всё лето. Грузится СРОЧНО!!!!! Данные на месте. Сперва идея с "только тягачём" мне не понравилась. Да и 200 рублей в час-маловато. Да и не маловато, а катастрофически мало. Но от "циркового реквизита" и "всего лета" появилось сладкое предвкушение, похожее на ощущение мальчишки-школьника в последний учебный день в мае. Дай, думаю, всё ж позвоню, отчитаю наглого диспетчера- 200 рублей в час за двадцатитонную фуру-очень мало. Звоню. Отвечает уставший женский голос:
   -Слушаю.
   -Здравствуйте, я по загрузке вас беспокою, цирковой реквизит.
   -Сейчас я передам трубку...
   Впоследствии выяснилось, что трубку она передала человеку, которого в повести зовут Сильвер. А пока мы друг друга не знали, и между нами состоялся следующий разговор:
   -Да! Это водитель?
   -Ммм.. Хозяин машины. Но сам за рулём.
   -Вот!!! Ты-то нам и нужен. Приезжай быстрей, адрес я скажу.
   -Минуточку...
   -Какая минуточка!!! Все уехали давно, один прицеп остался.
   -Я понимаю. Но 200 рублей в час...
   -Так!!! Стой и не шевелись. Где стоишь? Сейчас я приеду и тебя сопровожу. И по дороге всё объясню. Только не уезжай!
   В некоторой растерянности диктую ему телефон и объясняю, как спуститься на стоянку на 19-м км МКАДа.
   Через часа полтора, когда солнце уже устало безжалостно жарить через лобовое стекло, на стоянку влетела взмыленная шестёрка-такси. Взъерошенный дядька лет пятидесяти энергично хлопнул дверью, пробежал глазами по ряду скучающих грузовиков, и наконец вопросительно показал на мою машину.
   Я вылез и вразвалочку подошёл. Дядька с весёлым напором и ощутимым южным акцентом завопил:
   -Что? Что ты прогуливаешся???? Давай быстро заводи свою машину!!! Люди уже выехали, а мы стоим!!!
   -Аааа....Мммм... А какже....
   -Поехали!!!!! По дороге всё!!!!
   Ну ладно, завёл машину, вывел её на пустынный МКАД, и покатил по указке дядьки. По дороге он объяснил примерно следующее:
   Он замдиректора Южного цирка. В Москве Росгосцирк передал им на баланс ещё один прицеп. А утащить нечем. А гастроли начинаются через 8 дней. Гастроли по всему побережью. И надо ехать, а я ползу как улитка, хотя надо ещё мой прицеп приспособить на стоянку(бесплатно, не переживай) И насчёт оплаты не переживай. Оплата действительно 200 рублей в час. Только ВСЁ ЛЕТО!!! 24 часа в сутки!!!! Итого 4800 в день. А ездить придётся мало. Хочешь, прямо сейчас тебе за первый месяц предоплату дадим? (Я, конечно, хотел).
   А ещё оказалось, что на местах простоев на гастролях можно подрабатывать рабочим, 80 рублей в час. За лошадками прибирать, кормить их, помогать таскать реквизить, и разные другие занятия, не требующие цирковой квалификации.
   И я почувствовал, что хочу. Ужасно хочу ехать на гастроли с цирком с этим весёлым шумным дядькой в кабине. И всё лето находится на побережье. Видимо, к своим тогдашним почти 33 годам всё ещё оставался мальчишкой в душе, который за любой кипиш, лишь бы дома не сидеть.
   Дальше всё было, как в хорошей сказке. Мой прицеп отцепили на какой-то базе в районе окружной железной дороги. Прицепили старенькую, но аккуратную тираспольку с надписью на весь бок: "ЦИРК" и рисунком весёлого клоуна в котелке и с зонтиком. Пришлось повозиться с тормозными шлангами и поменять местами пару проводов в розетке на прицепе. В прицепе уже находились лошади.
   И когда мы уже выкатывались со МКАДа на южную магистраль, когда дядька почувствовал, что все хлопоты позади, понял, как мягко и мощно импортный тягач разгоняет почти невесомую тираспольку, он сказал:
   -Я вообще-то не курю. Но.. Угости-ка меня сигаретой... Затянулся, выпустил дым, и спросил:
   -Не жалеешь?
   -Не-а. Ни капельки.(тем более, что в кармане приятно шуршали 140 тысяч)
   -Ну и хорошо. Ты не переживай. Думаю что ты никогда не пожалеешь. Ещё и вспоминать будешь по-хорошему.
  
  
  
   Взъерошенный Витька выкатился из калитки. День начался неудачно. Да и вчерашний день, и последние несколько лет удачными назвать было трудно.
   ...Когда Витьке было семь лет, погиб его отец. Майор уголовного розыска. Витьке плохо запомнились пышные похороны и прощальный нестройный залп из милицейских пистолетов. В голове первоклассника Вити Травкина не укладывалось, что папы больше нет. Он осознал это позже, постепенно.
   Сперва всё было нормально. Они с мамой перебрались зачем-то из города в деревню, в старый дом родителей папы, который долго стоял пустым, и вторую половину первого класса Витя учился в деревенской школе. Там в одном кабинете занимались пять первоклашек, шесть второклассников и ещё несколько ребят из третьего класса. Его никто не обижал, да и вообще нравы в школе были добродушные, незлобливые. Первый класс Витька окончил не лучше и не хуже других. На летних каникулах вместе со спокойными деревенскими ребятами плескался в тёплой мутной речушке без названия, собирал в перелеске землянику и грибы. Иногда бегал к недалёкой автотрассе. По трассе, которая шла от Москвы до самого моря, сплошным потоком, днём и ночью шли в одну и другую стороны машины. Нарядные цветные легковушки, двухэтажные автобусы и тяжелые грузовики с прицепами. Витка мог часами смотреть на проходящие машины. Для него люди, едущие в этих машинах, были существами с другой планеты. Они ехали по своим, непонятным маленькому Витьке делам, в города, которых он никогда не видел.
   Но во втором классе беззаботная и безбедная жизнь Витьки Травкина закончилась.
   В доме появился дядя Гена. Высокий, толстоватый, с невыразительным лицом и бесцветными глазами. Он иногда оставался ночевать, и от него часто пахло водочным перегаром. Потом Витька стал чувствовать такой же запах от мамы. Дядя Гена, когда был подвыпивший, пытался слюняво заигрывать с Витькой, и Витька, содрогаясь от отвращения, уходил в другую комнату. А когда дядя Гена был трезвый, он просто не замечал Витьку.
   А однажды дядя Гена ударил Витьку. Раньше Витьку никто никогда не трогал, и поэтому Витька растерялся. Дело было так. Пьяный дядя Гена, придя домой, потребовал, чтобы Витька подал ему тапки. Витька молча развернулся и пошёл в комнату. И тогда дядя Гена в два шага догнал его, рывком повернул к себе и наотмашь ударил его по лицу. И отшвырнул, сказав:
   -Щенок. Ты у меня научишься послушанию...
   Проревевшись в своей комнате, Витька собрал свои вещички в школьный рюкзачок и ушел из дома. Обратно его привезли через два дня на милицейской машине, подобрав на обочине трассы, где он сидел грязный и голодный.
   Мама отругала его, но не сильно. Она спешила на кухню, где с очередной бутылкой водки ждал её ненавистный дядя Гена.
   В доме всё чаще не было еды. Витька голодными глазами следил в школе за другими детьми, которые на перемене доставали из сумок завтраки, данные им родителями. Один раз он не выдержал, и сдавленным голосом попросил половинку бутерброда у соседки по парте. Она ответила:
   -Своё надо носить...
   На следующий день Витька утащил дома ведро и щётку для мытья полов и отправился к трассе. В километре от перекрёстка трассы и дорожки, ведущей в их деревню, была большая асфальтированная площадка с забором. Там была ночная стоянка для грузовиков, кафе для водителей и мастерская по ремонту автомобильных колёс. Днём здесь тоже крутилось много машин. Останавливались покушать, заклеить колесо, просто передохнуть. В основном -огромные грузовики, неуклюже -медлительные на стоянке и стремительно -изящные на трассе.
   Витька набрал в ведро воды и стал ждать. Дождался, когда с трассы на площадку съехал грузовик, подождал, пока водитель выйдет из кабины, подошел, и, обмирая от стеснения, спросил:
   -Дяденька, вам машину помыть не надо?
   Водитель удивился.
   -Таким маленьким ведром такую большую машину?
   Витька молчал. Но отступать было некуда. Он сказал:
   -Ну хотя бы кабину... Докуда достану...
   -А зачем?
   -Заработать. На еду...
   Водитель покачал головой, вынул из кармана синюю пятидесятирублёвку и протянул Витьке.
   -Не надо ничего мыть. Иди, купи себе поесть.
   Витька спрятал руки за спину.
   -Нет, я так не могу. Я же не нищий.
   -Ну, раз ты человек принципов, мой...
   Когда водитель вернулся с обеда, кабина блестела до самых окон, а Витька, подпрыгивая, свежей водой пытался вымыть стёкла. Но получалось плохо -Витьке не хватало роста. Водитель оглядел дело Витькиных рук и похвалил:
   -Я даже не ожидал. Отлично. За такую работу надо добавить.
   И дал Витьке ещё пятьдесят рублей.
   -А теперь позволь-ка твою щетку напрокат...
   И сам вытер от пыли и мошек стёкла кабины.
   Витька хотел отдать лишние деньги обратно, но водитель возразил:
   -Не спорь. Я знаю, сколько стоит мойка кабины и стёкол. Теперь с чистой совестью беги, кушай.
   Так и пошло. День за днём, год за годом. Витька обливался потом в жару около раскалённых машин, в дождь трясся от холода. Зимой руки коченели в ледяной воде. Ему исполнилось десять лет, потом одиннадцать. Часть заработанных денег он проедал в кафе на стоянке, часть относил маме. Домой ходил только ночевать. Утром шел в школу, потом на стоянку. Он научился с одного взгляда различать, к кому стоит подходить с предложением своих услуг, а кого лучше обойти стороной. Кто заплатит, а кто нет. И постепенно привык, считал, что нормальная жизнь, не лучше и не хуже, чем у других.
   Но летом начиналась тоска. На стоянку часто заезжали машины с детьми. Ехали на море и просто на каникулы. Нарядные, причёсанные, беззаботные ребятишки весело топали в кафе, иногда за руку с папами и мамами. Горластая пацанва из вставших на ночёвку грузовиков устраивала игру в футбол прямо на площадке.
   В таких случаях Витька отходил в сторонку и прятался за колёсной мастерской. Он как бы видел себя глазами тех, других ребят. Нестриженого, в грязноватой футболке и старых штанах с пузырями на коленках, со сморщенной от воды кожей на руках. И ему становилось стыдно. И Витька остро завидовал этим ребятам. Но по-хорошему, без всякой злости и обиды.
   Однажды летним вечером ребятня из грузовиков так же затеяла играть в мяч, пока их папы попивали в кафе прохладное пиво. Витька наблюдал за ними из своего закутка. Один из ребят неловко ударил по мячу, и мяч покатился в сторону от всех играющих. Витьке под ноги. Промазавший мальчишка подбежал за мячиком и увидел Витьку. Посмотрел чуть виновато и сказал без всякого стеснения:
   -Я возьму, ладно? А ты чего не играешь? Ты с какой машины? Идём с нами!
   Витка только покрутил головой. Ну куда он с ними -грязный и потрёпанный? Ребята все нарядные, в аккуратных шортах и цветных чистых футболках...
   Мальчишка смотрел удивлённо. Потом пробежался взглядом по Витьке от макушки до стоптанных кроссовок. Сам мальчишка был одет -просто загляденье. Оранжевая футболка навыпуск, светлые шорты до колен, оранжевые же носочки и чистенькие кроссовки. Зашнурованные, правда, тем же лентяйским способом, что и у Витьки -через одну дырочку. Светлые волосы аккуратно подстрижены. Только на макушке торчала непослушная кисточка волос.
   Мальчик, не глядя, кинул мяч за спину, в сторону остальных игроков, которые уже нетерпеливо покрикивали. Крикнул:
   -Я не играю!
   И спросил у Витьки без всякой издевки и превосходства:
   -У тебя что-то случилось? Ты чего какой-то взъерошенный? Тебе помочь?
   От этого неожиданного участия у Витьки, который уже давно не плакал от обид и пьяных побоев дяди Гены, помокрели ресницы. Он стал тереть глаза двумя руками, как будто в них что-то попало. Мальчик осторожно взял его обеими руками за локти и снова спросил:
   -Ты чего? Я тебя чем-то обидел? Подожди, пожалуйста, не уходи никуда.
   Он убежал к остальным ребятам и через полминуты вернулся ещё с одним пацаном. Ростом пониже, с более тёмными волосами. Тоже аккуратно подстриженного и тоже с кисточкой на макушке. Одетого так же, как и первый. Только футболка и носки были не оранжевые, а зелёные. Второй сразу сказал:
   -Привет. Тебя как зовут?
   Витьке ничего не оставалось делать.
   -Витька.
   -А меня Максим. Макс.
   Первый мальчик тоже представился:
   -А меня Сергей. Или Серый. Так что у тебя случилось? Может, мы поможем?
   И Витька, удивляясь сам себе, рассказал этим двум ребятам свою историю. И как папа погиб, и как появился дядя Гена, и как мама потихоньку спивалась. Как получал иногда вместо платы за мойку тычки и пинки от жадноватых проезжих. И как зимой руки примерзали к мокрому железу. И как его хотели избить два молодых придурковатых водителя, приняв за воришку. Тогда спас Витьку пожилой шофер. Он вырвал перепуганного зарёванного Витьку у молодых, отогрел и напоил чаем в теплой уютной кабине.
   Мальчишки слушали, не перебивая. Когда Витька закончил, Максим присвистнул. Сказал:
   -Ничего себе...
   Второй мальчик, Сергей, сказал:
   -Посидите здесь. Я сейчас!
   Максим спросил у него:
   -Ты куда?
   -За Димой.
   Когда Серёжа убежал, Витка сумрачно спросил у Максима:
   -А Дима это кто? Тоже пацан?
   Максим ответил серьёзно:
   -Да. Тоже пацан. Только чуть-чуть пожилой. Вообще-то, это нам почти отец.
   Долго удивляться Витьке не пришлось. Сергей вернулся, таща за собой за руку довольно молодого дядьку. Чем-то неуловимо похожего на обоих пацанов. Но не чертами лица, а чем-то другим. А, вот в чём дело -догадался Витька. У этого дядьки была такая же яркая футболка (только желтая) и такой же открытый дружелюбный взгляд. "И вправду, как пацан" - подумал Витька. Дима протянул Витьке руку и сказал:
   -Расскажи, пожалуйста, ещё раз, только мне.
   Витька рассказал, уже спокойно. Дима внимательно всё выслушал и сказал:
   -Так сразу и не сообразишь, что делать. Витя, посиди здесь, а я с пацанами пошепчусь немного.
   Они отошли. Пока они разговаривали в стороне, Витька сидел, ковыряя ручкой от щётки песок. Наконец они вернулись. Дима сказал:
   -Вот что. Если хочешь, поехали с нами. Место найдётся. В тесноте, да не в обиде.
   На секунду Витька обрадовался. Разве не об этом он тайно мечтал последние пару лет! Ехать с добрым и трезвым взрослым по всей стране! Иметь таких друзей, как Макс и Сергей! Но радость затухла.
   -Спасибо, но я не могу. Мать-то без меня совсем пропадёт. Как она одна?...
   -Ну что ж. Извини. А жаль. Как я понял, денег ты без работы не возьмёшь?
   -Не возьму.
   -А машина у нас чистая. Может, хоть маленький подарок возьмёшь? От чистого сердца?
   -Не знаю. Смотря что за подарок.
   -Давай так. Пойдём, посмотришь. Не понравится -не бери. Понравится -на здоровье.
   -Ладно. То есть спасибо!
   -Пойдём, не стесняйся.
   Витька пошел вслед за мальчишками и Димой. Они подошли к чистому белому грузовику с блестящим синим прицепом. Витька знал такие машины, но не знал, как они называются. Именно такие машины было очень неудобно мыть. Слишком высокие. Дима открыл кабину, и мальчишки пулями скользнули наверх. Витька, смущаясь, забрался следом. Последним влез Дима.
   Мальчишки уселись на каком-то выступе около лобового стекла, как на подоконнике. Дима сел за руль, а Витька стоял посреди кабины. Дима повернулся и поднял диванчик, который находился позади сидений. Под ним обнаружился вместительный ящик. Посреди ящика стояла незастёгнутая сумка, полная разноцветных мальчишечьих вещей. Некоторые вещи выпали из просевшей сумки и лежали просто на полу ящика. Увидев это, Дима посмотрел на мальчишек. Максим качнул ногой и независимо сказал:
   -Она сама открылась. На кочках, наверное.
   Дима покачал головой и сказал Витьке:
   -Вот, выбирай.
   Витька застеснялся, но Сергей с Максом помогли ему. Они сами выбрали ему красную футболку, защитные шорты, белые трусики- плавки и белые носки.
   -Бери. У нас полно. Одевай прямо здесь. Если стесняешься, мы отвернёмся.
   -Да ладно...
   Витка переоделся. Дима сложил его старые вещи в пакет и протянул Витьке:
   -А это можешь оставлять в колёсной мастерской. Пришел на работу и переоделся. Отработал - и в чистое, а это пусть будет спецовка.
   -Точно! И как я сам не догадался! - и спохватился - Спасибо вам.
   -Не за что! Носи на здоровье. И кстати, если передумаешь - мы до завтра, до девяти утра здесь.
   -Ага. Ещё раз спасибо. Я пойду, поздно уже. До свиданья!
   -Пока!..
   Вечером Витька изо всех сил отмывал свои старенькие кроссовки. Утром пришел на стоянку чистый и нарядный. Но сразу не пошел переодеваться. Со странным чувством смотрел, как Димин грузовик поёрзал, выбираясь со стоянки, вышел на дорогу и, быстро разогнавшись, исчез из виду. Убедившись, что его никто не видит, помахал вслед рукой. Забежал в кафе позавтракать. Дома не успел, да и нечего было. С некоторых пор вся еда, попадавшая в дом, называлась не "еда", а "закуска". И утром от закуски ничего не оставалось.
   Добродушные тётки в кафе, увидев нарядного Витьку, заохали:
   -Какой у нас сегодня Витенька красивый! Никак, жениться собрался?
   -Да ну вас...
   Витька быстро сжевал бутерброд, запил чаем, расплатился и пошел переодеваться.
   И опять день за днём пыльные и грязные машины. И Витька тёр, отмывал, отчищал... Но летом работы поубавилось. Дождей не было, и машины заезжали в основном чистые. А размазывать воду по чистой машине или просто попрошайничать Витьке не позволяла гордость.
   Как-то раз, утром, подходя к стоянке, Витька издалека заприметил грязную легковую машину. Заторопился, забежал переодеться, набрал в мастерской воды и подошел к машине. И от возмущения обомлел. Машину уже мыл тощий маленький пацанёнок. По виду класса из второго. В коротких шортах, маечке с лямками и растоптанных сандалиях на босу ногу. Витька его и не заметил сразу потому, что такого мальца за машиной просто не было видно. Малец неумело, но старательно натирал бока машины, и острые лопатки смешно шевелились в вырезах голубой маечки. Увлеченный своим (а точнее, Витькиным) делом, пацанёнок совершенно не смотрел по сторонам, и поэтому не заметил опасности в виде бесшумно подошедшего Витьки. А когда заметил, было поздно.
   По законам уличного бизнеса следовало хорошенько навешать мальцу и выпроводить со стоянки навсегда. И малец, увидев Витьку с ведром и щеткой, тоже это понял. Уронил губку в ведро и быстро закрыл лицо руками.
   А Витка совершенно некстати вспомнил почему-то "пожилого пацана" Диму и Серёжу с Максимом. Разве они ударили бы беззащитного и готового ко всему пацанёнка, который даже не пытается убежать и защититься? И помимо своей воли Витька взял пацанёнка за тоненькие запястья и осторожно отодвинул его руки от лица. Тот разожмурил огромные глазищи и испуганно смотрел на Витьку. Чтоб прекратить неловкое молчание, Витька сказал:
   -Ты неправильно моешь. Надо сперва всю сторону намочить, чтоб грязь отмокла, а потом смывать. А ты только грязь размазываешь, и краску царапаешь. Смотри, как надо.
   Витька взял мальчишкину губку и в несколько взмахов намочил бок машины. Потом обмакнул её в своё ведро с чистой водой и такими же уверенными взмахами начисто вымыл его. Бок машины засиял на солнце.
   -Понял? Теперь иди и ту сторону чистой водой перемой. Я представляю, что ты там наразмазывал. И вообще, не ленись воду почаще менять.
   Пацанёнок обрадовано схватил Витькино ведро и убежал за машину. Витька вздохнул и пошёл следом. Последил, как малец смывает свою размазню. Поучительно сказал:
   -Что бы ты без меня делал? Пришли бы хозяева, увидели твои художества, и вместо денег получил бы ты по ушам.
   Когда хозяин машины вышел из кафе, расплатился с малышом и укатил, Витька подозвал малыша и сказал:
   -А теперь рассказывай, откуда ты взялся и что на моей стоянке делаешь?
   История у малыша, которого звали Владька, оказалось похожей на Витькину, но гораздо проще. Родителей своих он и не помнил, а жил у бабки, которая приходилась ему какой-то дальней родственницей. Тоже часто пила и забывала Владьку покормить. А вчера за то, что Владька без спросу съел половину батона и выпил полпакета молока...
   -Вот, смотри, если не веришь. - Владька огляделся по сторонам и задрал майку. Незагоревшая мальчишкина спина была в сине-красных рубцах.
   Неожиданная жалость к доверчивому малышу кольнула Витьку. "Животное пьяное. Он же ещё совсем малёк" - подумал он про Владькину бабку.
   -А то, что это твоя стоянка, я же не знал! Мне что, уходить?
   -Да ладно уж, оставайся. Куда тебя девать? - удивляясь самому себе, сказал Витька.
   Так и стали работать вместе. Владька подносил воду, Витька мыл машины. Или наоборот. Витька старался всё делать по-честному, хотя маленький Владька был готов всю работу выполнять сам, а деньгами делиться с Витькой. Но Витька даже мысли такие гнал.
   Как-то раз, в относительно спокойное время дня (не утро и не обед), на стоянку въехали сразу два грязноватых, несмотря на хорошую погоду, грузовика. Из одного выскочил молодой, стриженый наголо толстоватый парень, (Модный - про себя отметил Витька), из другого не спеша вылез седой усатый пожилой водитель. Увидели пацанов с вёдрами и щётками и махнули руками - мойте, мол.
   Когда надо вымыть сразу две машины, только успевай поворачиваться. Витька торопливо натирал кабины, а Владька подносил воду.
   Когда вторая кабина была почти домыта, Витька услышал за спиной грохот ведра и плеск. Витька обернулся. Ведро валялось на асфальте, а Владька лежал рядом. Витька бросил щетку и подбежал к Владьке. Взял под мышки и поставил на ноги. С коленок и локтей часто капали красные капли. Владька не плакал, а только всхлипывал и часто моргал мокрыми ресницами. Держал руки чуть на отлёте, чтоб не закапать шорты. Витька поймал себя на том, что почти физически чувствует его боль. Владька всхлипнул ещё раз и сказал:
   -Ты иди, домывай. Я сейчас новое принесу.
   Взял ведро и захромал к крану. Витка с досадой окликнул его:
   -Стой! Ну куда ты собрался? Жди здесь.
   Обернулся. Молодой и пожилой как раз вышли из кафе и подошли к машинам. Витька подбежал к ним и сказал:
   -Извините, пожалуйста, у вас не найдётся аптечки?
   Молодой ответил:
   -А у вас что, своей нету? Должны иметь на производстве!
   Пожилой выразительно посмотрел на молодого, постучал пальцем по лбу, забрался в свою кабину и протянул Витьке пластмассовую коробку с красным крестиком. И пошёл следом за Витькой.
   Владька стоял на том же месте, слегка растопырив руки. Маленький и несчастный. Витька присел около него на одно колено, открыл аптечку, вынул комок ваты, тюбик с зелёнкой и моток бинта. Пожилой водитель сказал:
   -Давай-ка я тебе помогу.
   Умело отмотал бинт, промокнул Владькины ссадины, открыл зелёнку. Владька неожиданно сказал:
   -Я хочу, чтоб Витька.
   -Витька так Витька, - не стал спорить водитель.
   Он протянул смоченную зелёнкой вату Витьке. Владька шёпотом попросил:
   -Витька, ты только дуй, ладно?
   -Ладно, ладно, подую.
   Витька помазал Владьке ссадины зелёнкой и старательно подул. Сложил аптечку и вернул водителю. Сказал:
   -Спасибо. Подождите чуть-чуть, я сейчас домою. Совсем быстро.
   -Хорошо. Да ты не торопись. Мы пока постоим, покурим.
   Витька сбегал за водой и за несколько минут домыл кабину. Водители рассчитались. Молодой залез в кабину, а пожилой сказал напоследок:
   -Ты на него не обижайся. Молод он ещё и потому глуп. А братишка у тебя славный.
   -Братишка?
   -Разве этот малыш тебе не брат?
   -Нет. Он так просто. Работаем вместе...
   -А я почему-то подумал, что младший братик. Ладно, будь здоров!
   -До свиданья.
   За последние две недели Владька привязался к Витьке и ходил за ним хвостиком. Куда один, туда и второй. Стояла жара, и, если до обеда удавалось хоть немного заработать, то после обеда мальчишки шли на речку. Бестолковый, не умеющий плавать Владька, если не мог нащупать дна, верещал на всю реку. Витка в шутку пригрозил привязать его верёвочкой к дереву на берегу. Владька на время притих и стал плескаться по колено в воде. Потом разошелся снова. Витька прикрикнул на него. Владька, хитро глядя, ответил:
   -У тебя же всё равно нет верёвочки.
   -Тогда по заднице надаю!
   -Не-а, не надаёшь!
   -С чего ты взял?
   -Не надаёшь, и всё! Знаю!
   Когда они, накупавшись, улеглись на песке, Витька спросил:
   -Вот откуда ты знаешь, что не надаю?
   Владька подумал, и, бесстрашно глядя на Витьку, ответил:
   -Если бы хотел, ты бы мне ещё тогда, в первый день надавал. А раз тогда не смог, то теперь и подавно не тронешь!
   -С чего ты решил, что я не смог? Просто пожалел тебя.
   -Нет, не смог! - заспорил Владька. - Я видел!
   -Что ты видел? У тебя же лицо руками было закрыто!
   -А я через пальцы подглядывал!
   -Ничего ты не подглядывал! У тебя и глаза зажмурены были!
   -Ну и что? Вот надавай, если можешь!
   -Будешь приставать, надаю!
   -Ну надавай! - Владька нахально перевернулся со спины на живот и оттопырил тощий зад.
   Витька решил слегка шлёпнуть его по плавкам, чтоб не задавался. Приподнял руку... и опустил.
   -Вот видишь! Не можешь!
   -Ну и не могу. А ты всё равно не вредничай.
   Владька посопел и примирительно сказал:
   -Я не вредничаю. Это я так...
   Владька подобрался поближе и потёрся ухом о Витькин локоть.
   А на следующий день Витька ночевал дома последний раз....
   В этот день они на пару заработали несчастные двадцать рублей. Вымыли стекло на одной-единственной легковушке. Больше грязных машин просто не было. На эти двадцать рублей Витька заставил голодного Владика съесть тарелку борща. Только под конец не удержался и отхлебнул несколько ложек. Но это было в обед. До вечера они просидели в тени мастерской, слушая ленивую перебранку шиномонтажников, изнывающих от жары и безделья. Под вечер, когда стоянка наполнилась машинами, тоже чистыми, разошлись по домам.
   Витька зашел домой, и в нос ударило мерзким кислым запахом давно не мытой посуды. Но Витька привычно проскользнул в свою комнату. В ней он поддерживал порядок. Из-за стенки доносились приглушенные голоса. Витька прислушался. Ну конечно, опять пьяные! Витька разделся и улегся на узенький скрипучий диванчик. Но голод, так и не ставший привычным, не давал уснуть. Витька встал, поддёрнул трусики и босиком прошлёпал на кухню. С отвращением покосился на стол, заставленный посудой с какими-то засохшими объедками. Открыл холодильник. Там одиноко стояла недопитая бутылка водки и нераспечатанная банка шпрот. В пакете мёрзла половинка батона.
   И Витька не выдержал. Отрезал батона, распечатал шпроты, и, не отходя от холодильника, съел половину банки. Он не заметил, как зажегся свет и в кухню зашел дядя Гена. Услышал только, когда тот спросил хриплым голосом:
   -Денег принёс?
   Вздрогнул от неожиданности и сквозь зубы ответил:
   -Нет.
   -А почему?
   -А потому! Не заработал!
   -А кто не зарабатывает, тот не ест... А ты что здесь делаешь?
   -А что, не видно? Не жрал целый день!
   Дядя Гена заглянул в холодильник. Покачиваясь, пару секунд смотрел внутрь. Потом спросил неожиданно окрепшим голосом:
   -Ты что, щенок, с закуской сделал? Да я тебя...
   Он неожиданно цепко обхватил лёгонького Витьку за пояс и потащил в комнату. Витька брыкался и извивался, но дядя Гена сжимал его, как в тисках. В комнате, не выпуская Витьку, он довольно ловко для пьяного выдернул из брюк тонкий ремень. Прижал Витьку к дивану. Витька вскрикнул сдавленно:
   -Мама!!!
   До последней секунды Витька был уверен, что мама вступится, не даст, не позволит. Но в ответ услышал пьяненький голос:
   -Сынок, слушайся старших.
   И ощутил первый режущий удар.
   Сперва от боли Витька закричал. Но потом подумал: "Фиг вам. Избить можете, но заставить кричать -никогда". .
   Но неожиданно всё кончилось. Покрасневший дядя Гена отшвырнул ремень, и обессилено упал в кресло.
   Ни на кого не глядя, Витька натянул трусы, поднялся, и, обмирая от боли при каждом движении, ушел в свою комнату. Там он уткнулся лицом в подушку и полночи всхлипывал от обиды и злости, пока под утро не заснул.
   Когда он проснулся, старые часы показывали одиннадцать часов с минутами. Всё тело ныло от вчерашних побоев. Витька собрал свои вещи в школьный рюкзак (как два года назад), и ушел на стоянку.
   Владька уже крутился там. Посмотрел обиженно: мол, где ты был. Витька торопливо сказал:
   -Подожди...
   И зашел в мастерскую. Подошел к добродушному дяде Аркадию и спросил:
   -Можно, я здесь буду ночевать? На диване...
   Дядя Аркаша посмотрел на Витькино потерянное выражение лица и не спеша ответил:
   -Отчего же нельзя? Можно. Ночуй сколько хочешь. Хорошему человеку почему не позволить.
   -Спасибо, дядь Аркаш... Я у вас тут каждый день прибирать буду и пол мыть.
   -Вот и ладненько. Договорились.
   Когда Витька переодевался, в мастерскую просочился любопытный Владька. Увидел Витькину голую спину и ноги и испуганно ахнул. Витька только сердито глянул через плечо. Владька подошел сзади и осторожно положил Витьке на плечо невесомую тёплую ладошку. Спросил шёпотом:
   -Витя... Очень больно было? За что тебя так?
   Неожиданно для себя Витька сказал:
   -Ещё как больно. Но я даже ни разу не пикнул. Вот!
   -Что, и мама не заступилась?
   Витька промолчал. Зато подал голос напарник дяди Аркаши, недавно пришедший из армии Валера, которого чаще называли "Метр на два". Это прозвище вполне точно давало представление о его размерах. Он легко в одиночку таскал и разбирал грузовые колёса без всяких приспособлений, двумя коротенькими ломиками. Руки у него были такой же толщины, как Витькино тело, а кулак - как Витькина голова. Он сказал:
   -Дядь Аркаш, ты посмотри, как эта сволочь мальца изукрасила! Может, мне после смены сходить потолковать с ним? С глазу на глаз?
   -Не надо, Валер. Он не поймёт! - торопливо сказал Витька.
   -У меня поймёт!
   -Валера, прибьёшь дурака ненароком, сидеть за него потом. Говорит пацан "не надо", значит, не надо.
   Узнав, что Витька остается ночевать в мастерской, Владька заявил, что тоже никуда не пойдет. Не помогли ни уговоры, ни не очень уверенные угрозы.
   Да в душе Витька и рад был, что Владька остаётся. Он сам привязался к этому непоседливому малышу. К тому же казалось Витьке, что после предательства матери никого родней Владьки у него нету. Может, не зря сказал тогда пожилой водитель про братишку? Может, именно такого братишку Витька неосознанно и хотел всю жизнь? Верного, преданного, иногда ласкового, как котёнок, иногда колючего, как ежик? Витька вспомнил, как утром потеплело на душе от прикосновения Владькиной руки.
   Перед обедом прошел торопливый тёплый дождик. В отдалении вовсю громыхала гроза, а здесь покапало несколько минут, и снова вылезло солнце. Зато машины стали заезжать мокрые и забрызганные, и работы у Витьки с Владькой прибавилось. Довольно быстро заработали на обед и на ужин.
   К обеду поток машин почти иссяк. С одной - двумя Витька управлялся сам, а Владьку отпускал подурачиться. Последнее время Витька старался, чтоб малышу приходилось поменьше работать. На добродушные вопросы слесарей из мастерской, чего, мол, малой бездельничает, а старшой за двоих трудится, отвечал, что он маленький и успеет в жизни наработаться.
   С обеда до вечера опять было затишье. Когда день стал утрачивать свою яркость и из желтого превращаться в розовый, на стоянку потянулись машины. Витька с Владькой взяли полные вёдра и разошлись. Витька к грузовым, а Владька к легковым, которые вставали около длинной одноэтажной гостинички.
   Витька натирал забрызганные боковые стёкла усталых тёплых грузовиков, когда услышал чей-то изумлённо-восхищённый возглас:
   -Мужики, вы гляньте, что малец творит!
   Витька тут же выскочил из-за машины и взглядом нашел Владьку около гостиницы.
   Там стоял огромный черный джип, из распахнутых дверей которого лился странный синевато-неоновый, какой-то неземной свет и негромкая, но мощная музыка. Не самая современная, но ритмичная и жизнерадостная. И Владька, пританцовывая в такт музыке, протирал джипу фары и фонари. На переднем сидении джипа сидел крупный мужчина, покачивал свешенной ногой. А из задней дверки вдруг вышла девочка. Чуть повыше Владьки, в искусственно растрёпанных джинсах, розовой майке и розовых кроссовочках. Подошла к подтанцовывающему Владьке, вынула у него из рук губку и аккуратно уронила в ведро. Взяла его за обе руки и стала танцевать с ним!
   А хитрющий Владька как будто этого и ждал! Развернул кепочку козырьком назад и не сопротивлялся. У него получалось, и здорово! Девочка сделала знак своему папе, и он добавил громкости на всю стоянку и включил подсветку. А музыка всё не кончалась и не кончалась, а только играла быстрей и быстрей! И вот уже половина стоянки смотрит на аккуратную девочку в городской одежде и озорного пацанёнка в шортах, маечке-лямочке и растоптанных сандалиях, которые весело и слаженно танцуют что-то вроде "ламбады" в свете фар! Витька тоже смотрел, испытывая лёгкую растерянность и... гордость! И когда музыка достигла предела быстроты и стихла, над стоянкой повисла секундная тишина, которая через миг взорвалась хлопками! Хлопали все: и уставшие водители большегрузов, и администраторша гостиницы, и тётки, выглянувшие на шум из кафе, и слесари из мастерской, и папа девочки, вышедший из джипа, и даже Витька.
   Владька же (вот чертёнок!) ничуть не растерялся от всеобщего внимания. Он немного похлопал девочке, слегка поклонился ей (и где научился?), снял с головы кепочку и пошел с ней вдоль рядов зрителей. В кепку щедро посыпались деньги.
   От такого простодушного нахальства Витька слегка обалдел, но люди переговаривались одобрительно и вознаграждали симпатичного малыша не скупясь. Последним Владька подошел к папе девочки, и, дурачась, подставил кепку. Мужчина что-то положил туда и серьёзно пожал Владьке руку. Владька ещё раз дурашливо поклонился публике и подбежал к Витьке. Радостно улыбаясь, ссыпал ему в карманы все деньги, как ни в чём ни бывало надел кепку и вернулся к джипу. Выловил губку, домыл машину и собрался уходить, но тут в толпе недовольно заговорили:
   -Давай ещё! Ещё можешь?
   Владька подошел к девочке, театрально показал рукой в её сторону и выжидательно наклонил голову. Девочка сделала шаг ему навстречу и протянула руку. Папа девочки пожал плечами, наполовину залез в недра своего роскошного джипа и включил музыку. Уже другую, но тоже быструю и жизнерадостною. И Витька подумал, что, наверное, даже став взрослым, он не забудет, как в неверном свете фонарей и фар, на пыльной стоянке весело и красиво танцевали мальчишка-мойщик машин из далёкой забытой деревни и аккуратная столичная девочка. После конца танца Владька снова полушутя -полусерьёзно поклонился девочке и галантно проводил её до дверки машины. На этот раз он не стал проходить по рядам с кепкой, а вприпрыжку побежал прямо к Витьке. Но стоящие радом с Витькой водители сами сняли с него кепку, сунули туда пачку собранных бумажных денег и нахлобучили кепку обратно. А Владька подошел к Витьке и ласково притёрся ему под локоть. Витька обнял его за плечи и слегка щелкнул по носу. Водители, весело переговариваясь, разошлись. Убедившись, что их никто не слышит, Витька спросил:
   -Ты чего это разошелся?
   -А что, не понравилось?
   -Да нет, что ты! Очень понравилось! Где ты только научился таким... придворным манерам?
   -Не знаю... Нигде. По телику видел, наверное...
   -Ну, ты молодец, конечно. Талантливое дитя.
   -Сам ты дитя!.. Слушай, меня эта девочка пригласила в кафе на мороженое. Можно, я схожу?
   -Сходи конечно! А с чего это ты меня спрашиваешь? Такой всегда самостоятельный малыш был.
   -Ну... мы же вместе... У кого же мне ещё спрашивать? Кстати, ты не считал, сколько мы заработали?
   -Нет ещё. Беги, переоденься и умойся, а я пока посчитаю.
   Пока Владька переодевался и умывался (больше для вида. Сполоснул пыльные ноги, надел под сандалии носки да вместо маечки-лямочки одел нормальную футболку), Витька быстро подсчитал деньги. За два танца Владька заработал больше тысячи и ещё одну стодолларовую бумажку. Столько они вдвоём не зарабатывали за месяц. Витька честно сказал об этом Владьке. Владька сперва удивился, а потом сказал:
   -Ты мне дай, пожалуйста, сто рублей, а остальное спрячь. Потом пригодятся.
   -Ладно, Владька, спрячу. Иди, а то подружка твоя заждалась, наверное.
   -Нет, не заждалась. Они сейчас в гостиницу оформятся и за мной зайдут. Ой, а ты не обижаешься? А то я всё "за мной", "меня"?
   -Нет, что ты! Мне-то там и делать нечего.
   Пока Владька поедал с девочкой и её папой мороженое, Витька пошел в мастерскую. Взял на условном месте ключ, отпер дверь, включил неяркую лампочку. Побрызгал на пол водой из большого чана, в котором проверяли заклеенные камеры. Тщательно подмёл всю мастерскую, потом своей щеткой до блеска натёр пол. Старая затоптанная плитка заблестела, а в мастерской к запаху тёплой резины и клея добавился запах свежести и дождя.
   Потом Витька разложил старый скрипучий диван, убрал с него грязноватое одеяло и застелил свежим бельём, выпрошенным в гостинице. Набросил сверху гостиничное одеяло. Посмотрел на свои ноги и руки, вздохнул, разделся и, поёживаясь от вечерней прохлады, проскользнул за мастерскую, где на четырёх кривоватых ногах стояла бочка с водой. За день вода в бочке нагревалась, и вечером эту бочку использовали, как душ. В прохладном воздухе вода, попахивающая ржавым железом, показалась чуть ли не горячей. Витька с наслаждением оттирал пыль, которая как будто въелась в кожу. Напоследок мылом с запахом земляники вымыл голову. Вытерся прихваченным из дома полотенцем. Нашарил ногами сандалии, прошлёпал в мастерскую. Тут уже поджидал его Владька с губами, перемазанными мороженым. Витька секунду смотрел на него, а потом сказал:
   -Пошли со мной.
   Владька с готовностью вскочил и подошел к выходу, но Витька сказал:
   -Раздевайся.
   -Зачем? - опасливо спросил Владька.
   -Сейчас узнаешь.
   Владька, поёживаясь, разделся. Остался в одних тоненьких трусиках. И сразу же покрылся гусиной кожей, обхватил себя руками за бока. Витька усмехнулся и сказал:
   -Личинка комара на морозе. Пошли. Да трусы сухие прихвати.
   -А у меня нету...
   -Ладно, пошли так.
   Витька вывел Владьку за мастерскую и поставил под бочкой. Открыл кран. Через полминуты Владька перестал мёрзнуть. Витька закрыл кран и тщательно намылил малыша. Владька не сопротивлялся, стоял, растопырив руки, и послушно поворачивался вокруг своей оси. Витька снова открыл кран и смыл с Владьки мыльную пену. Заодно и намочил ему голову. Но когда он стал мылить Владьке голову... Ой-ёй-ёй, как он заорал!!! От неожиданности Витька отпрыгнул. А Владька орал не переставая. Понять, что он хочет сказать, было невозможно. На Владькин крик за мастерскую вбежали несколько возвращавшихся из кафе водителей и сторож стоянки. В первую секунду они решили, очевидно, что Витька обижает малыша, но когда увидели намыленного орущего Владьку и перепуганного растерявшегося Витьку, рассмеялись. А Витька уже сообразил, что надо делать. Не обращая внимания на крик, он домыл Владьке голову и смыл мыло с головы и с лица. Как по волшебству, крик прекратился. Но когда Витька вытер Владьке голову и тот открыл глаза, крик возобновился с новой силой. Начавший привыкать Витька спросил:
   -А теперь чего орёшь?
   -А чего они смотрят? Я же здесь голый!
   -Господи, ну и дурак! - в сердцах сказал Витька. Завернул бестолкового Владьку в полотенце и утащил в мастерскую. Усадил на диван и кинул ему чистые трусы из своего рюкзака, а сам вышел за Владькиными сандалиями. Около мастерской покуривали прибежавшие на шум водители. Увидев Витьку, один сказал:
   -Хороший у тебя братишка.
   -Ага... Только шумный очень.
   -Это он сегодня с девочкой танцевал?
   -Он.
   -Молодец мальчишка. Ничего не боится. А вы что, и живёте здесь?
   -Приходится. Ну ладно, я пойду.
   -Давай.
   -До свидания.
   В мастерской Владька и не думал вытираться. Сидел на диване так, как его оставил Витька, поджав коленки к подбородку. Смотрел задумчиво. Увидел вошедшего Витьку и спросил:
   -Витька! А ты чего со мной возишься?
   -Хочу и вожусь. Какое тебе дело? А ты чего меня слушаешься?
   Витька присел на диван рядом с мокрым Владькой. Поправил на нём полотенце. Владька выжидательно молчал и смотрел непонятно. В огромных зелёных глазищах отражалось по лампочке. Владька вздохнул и сказал:
   -Знаешь, Витька... Давай спать ложиться. Вот ляжем, и я тебе скажу. В темноте... Потому, что...
   "Потому, что заревёшь" -подумал Витька.
   Он быстро вытер малыша, положил его поближе к тёплой стенке. Стенка здорово нагревалась за день, потому, что в пристройке за ней целый день тарахтел компрессор. Осторожно лёг сам, натянул одеяло. Заботливо проверил, не стащил ли одеяло с Владьки. Дотянулся и выключил лампочку. Владька повозился, просунул ледяные ноги между Витькиными коленками. И прошептал:
   -Знаешь, мне просто всё время кажется, что ты мне не чужой. С того раза, когда ты меня не стукнул и не прогнал. И водители всё время говорят - братишка. И мне иногда кажется, что ты и вправду как старший брат. А разве можно не слушаться старшего брата? И возишься со мной всё время. А я иногда боюсь - вдруг тебе надоест, и ты меня, ну, бросишь. Тогда совсем пусто станет.
   Владька подозрительно всхлипнул. Помолчал и сказал:
   -Я наврал тогда, что не помню родителей. Я всё помню. Мне пять лет тогда было. Мы с мамой и папой из отпуска ехали на машине. И мой старший брат, Юрка. Он меня на три года старше был. Ну, как ты. Мы опаздывали в школу, и папа решил на ночь не останавливаться. До дома немножко оставалось. Я сзади папы сидел, а Юрка рядом. Я смотрел на дорогу, и вдруг вижу: из-за встречного грузовика другая машина выскакивает. И нам навстречу. Папа не успел отвернуть. Там такой удар страшный был, и машина загорелась сразу. И я, и Юрка стали двери дёргать, чтоб вылезти, а двери заклинило. А потом какой-то дяденька огнетушителем стекло разбил и меня вытащил. Оттащил на край дороги, снова побежал к машине, а тут бак взорвался. То есть я ещё не понимал, что это бак был. Просто вспышка яркая, и сразу стало очень светло. И жарко. Я сперва смотрел, а потом не помню. Потом в больнице лежал. Только там ничего не лечили, а просто вопросы всякие задавали. Например, про родственников. Я про эту папину двоюродную тётку и вспомнил. А потом меня ей и отдали. А я ей нужен, как рыбе зонтик. И вот я от неё и убегать начал. А она и не ищет даже. Вот.
   Витька лежал и не знал, что сказать. Как утешить малыша, на которого свалилась такая беда? А Владька помолчал и продолжал стеклянным от слёз голосом:
   -Я и на акробатику ходил, и на современные танцы. Думаешь, откуда я танцевать умею? И на акробатике хвалили. Говорили - очень гибкий.
   Владька ещё помолчал и вдруг сказал тихо:
   -Витька... Ты только не бросай меня, ладно? Мне одному было очень-очень плохо... А теперь ещё хуже будет.
   -Владька. Маленький. - Витька хотел сказать "маленький мой", но постеснялся. - Самое честное-пречестное слово, я тебя не брошу.
   -Правда?
   -Правда. Куда же тебя теперь девать?
   Владька благодарно прижался к Витьке. Уткнулся носом в плечо. Витька чувствовал локтем, как под тоненькой Владькиной кожей бьётся маленькое сердечко. От Владькиной макушки пахло земляничным мылом.
   Витька подождал, пока малыш успокоится. Спросил:
   -Не спишь ещё?
   -Нет, а ты?
   -И я не сплю. Владька!
   -Что?
   -А что дальше-то делать будем?
   -В каком смысле?
   -Ну, всю жизнь тут будем машины мыть?
   -Не знаю. Я тоже иногда про это думаю. Только ничего не придумывается...
   -Вот и давай будем понемногу придумывать.
   -Давай. Только в детский дом я не пойду.
   -Почему?
   -Я был там месяц, пока папину тётку разыскивали. Больше не хочу. Там старшие пацаны знаешь, как издевались? По всякому. А наши пацаны, ну, с нашей комнаты, даже не пытались заступиться. Только смотрели и ждали, когда до них очередь дойдёт. И защититься не пытались.
   -А ты?
   -А я пытался. Только бестолку. Ещё сильней доставалось. Но я ни разу без сопротивления не сдался. А только они всё равно сильней.
   -А когда я к тебе подошёл первый раз, ты не пытался защититься. Лицо ладошками закрыл и стоял.
   -А тогда... Витька, вот можешь не верить, но тогда я почему-то знал, что ты меня не тронешь.
   -А закрылся зачем?
   -Я не закрылся, а глаза закрыл. Мне на маленькую секундочку показалось...
   -Что?
   -Только не смейся. Мне показалось, что ты - это Юрка. Ты очень на него похож. И на меня. Люди же всё время говорят, что мы братья.
   -Брось ты. Чего похожего?
   -Да? Иди сюда!
   Владька вскочил, включил свет, нащупал ногами сандалии и подбежал к пыльному осколку автомобильного зеркала, висящему над умывальником. Нетерпеливо посмотрел на Витьку:
   -Иди же! Иди скорей!
   Витька нехотя подошел. Протёр зеркало. Владька встал рядом, приподнялся на цыпочки и сказал:
   -Смотри! Ведь похожи!
   Витька посмотрел. Сперва никакого сходства не уловил. А потом... Если смотреть долго, то сходство появлялось. Тот же поворот головы, тот же взгляд, причёска, цвет волос. Нос сапожком. Форма губ.
   -Правда, похожи немножко. Совсем чуть-чуть.
   -Не немножко! Все говорят!
   -Да кто все?
   -Ну, водители. Девочка эта, из Москвы. Её папа тоже спросил: "А ты чего брата не позвал?"
   -А ты что?
   -А я сказал, что ты занят...
   -Правильно. Ладно, спи, давай.
   -Ага...
   Владька пошевелил холодными ногами, пристраивая их поудобней. Повозился и засопел. Витьку тоже тянуло в сон. Уже засыпая, он подумал: " Надо и вправду что-то придумывать. Зимой Владька здесь не выдержит"...
  
   Утром Витька проснулся пораньше. Владька спал, свернувшись калачиком, натянув одеяло по самые уши и выставив ноги. Витька с непривычным тёплым и щемящим чувством потрогал Владькины ноги. "Холодные. А вообще, силён ты пинаться во сне". Поправил одеяло. Владька что-то промычал и растянулся во всю длину. Витька оделся и вышел из мастерской. Солнце стояло довольно высоко, и чувствовалось, что день будет жарким, хотя в тени ещё ощущалась утренняя прохлада. Машины по одной не спеша покидали стоянку. И первый раз Витка смотрел им вслед с завистью. Едут в далёкое далеко, но у каждого есть дом, в котором ждут. "Напроситься бы с кем-нибудь. Особенно кто на юг едет. Там море, там тепло. Там пожилой пацан Дима с Сергеем и Максимом где-то в море плещутся. Зря я тогда с ними не поехал. Ведь звали. Хотя, может, и не зря. Владьку бы не встретил". При мысли о Владьке он опять ощутил в душе непривычное ласковое тепло. И подумал о нём не как о верном, но шумном и непоседливом напарнике, а как о младшем братишке. И эта мысль доставила ему непонятное удовольствие. Потом пришла другая мысль, уже обычная, будничная. "Надо Владьку будить и кормить. Скоро машины пойдут, не до еды будет. Да и дядя Аркаша с Валерой скоро придут. Неудобно". С этой мыслью Витька вернулся в мастерскую. Владька продолжал сладко спать, снова высунув из-под одеяла тощие исцарапанные ноги. Витька секунду подумал, а потом выдернул из веника прутик и пощекотал маленькую пятку. Владька неразборчиво забормотал во сне и втянул одну ногу под одеяло. Витька усмехнулся и пощекотал вторую. Вторая нога втянулась следом за первой, а Владька приоткрыл глаза. Увидел Витьку и заулыбался. Откинул одеяло и встал на диване. Стоя на диване, он оказался одного роста с Витькой, даже повыше. Витька сказал:
   -Вставай. Скоро машины пойдут, а мы ещё не завтракали.
   -Так мы же и не завтракаем! -удивился Владька.
   -А теперь будем. Вчера вместе с твоими "танцевальными" почти пять тысяч заработали. Наконец-то откормлю тебя. А то на солнышке насквозь светишься.
   Владька внимательно посмотрел на своё пузо и серьёзно ответил:
   -Не-а, не свечусь...
   -Это потому, что здесь солнышка нету.
   -Да? Тогда ладно... А есть-то хочется!
   -Вот и пошли!
   -Подожди... Подойди-ка поближе.
   -Зачем?
   -Ну подойди! Что тебе, трудно, что ли?
   -Ну, подошел. Что дальше?
   Владька начал раскачиваться на диване. Диван жалобно заскрипел. Владька качнулся сильней и вдруг прыгнул на Витьку. Обеими руками ухватился за шею, а ноги сплёл вокруг пояса. Витка мельком подумал: "Какой лёгонький. У него что, кости трубчатые?", И сердито сказал:
   -Чего скачешь? Слезай!
   -Не-а. Отнеси меня умываться! Я всё равно не слезу!
   -Вот отнесу тебя под бочку, будешь знать!
   -Нет, там вода холодная. Лучше к умывальнику!
   Витька подправил Владьку, чтоб висел ловчее, и, пиная перед собой Владькины сандалии, побрёл к умывальнику. Около умывальника поставил сандалии поровней, и Владька медленно сполз по Витьке, попав ногами в обувь.
   Владька с минуту поплескался под краном, мокрыми ладошками пригладил взлохмаченные вихры. В незастёгнутых сандалиях прошлёпал к дивану и оделся.
   Витька запер мастерскую, сунул ключ в карман шортов и пошел в сторону кафе. Владька скакал впереди, как танцующий журавлёнок.
   В кафе у Владьки разбежались глаза. Раньше они ограничивались тарелкой супа и хлебом, иногда хватало на чай. В долг и бесплатно Витька никогда не брал, хотя добродушные тётки часто предлагали подкормить его без денег. Лишь иногда, когда не ели по несколько дней, он разрешал Владьке съесть супа в долг.
   А сейчас Владька по-хозяйски пробежался глазами по прилавку и нахально заявил тётке за стойкой:
   -Мне три пирожных, мороженое и два стакана сока!
   Тётка перевела удивлённый взгляд на Витьку. Витька невозмутимо сказал:
   -Он имел в виду сосиски с картошкой и одно пирожное. И один стакан сока. А потом одно мороженое.
   Владька пихнул Витьку локтем в бок и сказал:
   -Ууу, какой. Ладно-ладно...
   После завтрака мальчишки набрали вёдра и приготовились ждать. Уселись в тени мастерской и поглядывали на въезд на стоянку. Владька облизывал подтаивающее мороженое. Пару раз он предложил Витьке откусить. Витька лениво ответил:
   -Ешь, давай. Взрослые сладкое не едят.
   -Какой же ты взрослый? Тебе же одиннадцать лет всего!
   -А тебе восемь. Значит, ты маленький, а я большой.
   -Ну и ладно! Мне больше останется! А ты точно не хочешь? А то совсем мало осталось!
   -Точно не хочу. Доедай быстрей, а то вон машины заезжают.
   -Я быстро!
   А на стоянку тем временем заезжали... Одна, две, три, четыре... Восемь грузовиков! Разные тягачи с одинаковыми, старинными на вид прицепами. На всех прицепах шли по боку одинаковые надписи.
   -"Росгосцирк" - прочитал Владька. - Ух ты, интересно как!
   Предпоследний грузовик тащил на длинном тросе точно такой же, видимо, сломанный. Грузовики проехали в дальний угол стоянки, туда, где асфальт переходил в заросшее клевером поле. Встали в ряд. Из кабин стали по одному и по двое выскакивать люди. И, что больше всего поразило мальчишек, из прицепов - тоже. А из прицепа, стоящего где-то в середине, вышел самый настоящий... Клоун! С растрёпанной рыжей шевелюрой, в старинном пиджаке поверх полосатой фуфайки. Витька с Владькой забыли про вёдра и щётки. Как завороженные, стояли они и смотрели на клоуна. А клоун там временем принялся весело и сердито кричать на водителя той машины, которую притащили на буксире:
   -Петрович, не стой как памятник! Чини свою колымагу! Нам ещё ехать и ехать, а мы с тобой уже полдня потеряли!
   -Дык крестовина, Сильвер Иванович!
   -Вот и меняй свою крестовину, а не то ты сам вместо крестовины будешь!
   -Дык я это... Крестовину-это я мигом...
   Водитель, гремя сумкой с ключами, уполз под машину. Оттуда тут же понеслись сдавленные проклятия.
   Клоун заметил стоящих с разинутыми ртами мальчишек. Подошел, лениво порылся правой рукой у Владьки за шиворотом и вытащил яблоко. С хрустом откусил, поморщился. Сказал:
   -Кисловатое. Будешь?
   Владька с сияющими глазами схватил яблоко и принялся грызть, засунув свободную руку себе за шкирку. Клоун тем временем засунул руку за майку Витьки, тоже вынул яблоко и опять откусил. Довольно сказал:
   -Это сладкое. На! - и отдал яблоко Витьке. Витька заулыбался и откусил. Правда сладкое!
   -Меня зовут Сильвер Иванович. Для друзей - просто Сильвер. Клоун, или как говорят в цирке - ковёрный. Заслуженный артист республики, заместитель директора Южного цирка. А вы кто такие и что тут делаете?
   Мальчишки переглянулись и рассказали. Клоун слушал внимательно, не перебивая. В конце рассказа не выдержал, отпустил крепкое словцо и добавил:
   -Довели страну, с... сволочи, клянусь своим котелком! И что думаете дальше делать?
   -Не знаем... Мы думаем, но ничего не придумывается! Пока так, машины моем.
   -А вы только машины моете? Или всё, что движется?
   -Смотря что...
   -Вы должны все места здесь знать. Здесь речка поблизости есть?
   -Есть! Мы там купаемся! Минут пять ходьбы отсюда!
   -Отлично! Покажете?
   -Конечно! Пойдёмте!
   -Минуточку. Я уже стар купаться в речке.
   Клоун отошёл к своим и коротко сказал что-то дядьке лет сорока в клетчатой рубахе и светлых джинсах. Тот, в свою очередь, посовещался ещё с кем-то, и через минуту задняя стенка сломанного фургона опрокинулась вниз, как трап с корабля. И из фургона на землю стали по одной спускаться... Лошади! Изящные, аккуратные и непохожие на разномастных деревенских лошадок. Черные с белыми полосами на ногах и две белые, с черными полосами на мордах. Каждую лошадь вёл под уздцы кто-нибудь из помощников того, в клетчатой рубахе. Когда всех лошадей вывели на горячий асфальт стоянки, Витька с Владькой, обмирая, подошли. Клоун Сильвер сказал:
   -Звёзды Южного цирка! Вот их и надо сводить на речку искупать. А то дорогой нахватались пыли. Проводите их, пожалуйста, к речке, пока Петрович чинит свой памятник античного автомобилестроения.
   Витька осторожно спросил:
   -А нам пешком или как?..
   -А вы "или как" умеете?
   -Конечно! Мы же деревенские всё-таки! Только без седла...
   -Не очень то вы похожи на деревенских детей... Впрочем, вы же рассказывали. Кстати, в цирке с седлом и не ездят... Валентин!
   -Что? - откликнулся дядька в клетчатой рубашке.
   -Дай мальчишкам Искру и Стрелку! Не пешком же им за вами бежать.
   -Хорошо! Мальцы, идите сюда. Вот это Искра - показал он на белую спокойную кобылку с черной полоской на морде. А вот это - Стрелка - он погладил по морде стоящую рядом лошадку такой же масти, но с черной полоской не на морде, а на ноге.
   Владька секунду переводил светящийся взгляд зелёных глазищ с одной лошади на другую, потом решительно подошел к Стрелке и бесстрашно обнял её за морду. Лошадь покосилась на отважного мальчишку и прихватила губами его майку. Обслюнявила Владьке шею. Он обрадовано засмеялся. А Искра сама потянулась к Витьке и положила тяжелую голову ему на плечо. Валентин удивился. Негромко сказал стоящему рядом Сильверу:
   -Удивительное дело! Они никогда чужих не признавали, а Стрелка даже Петровича куснула пару раз. А к мальчишкам ластятся!
   -На то они и мальчишки! Лошади-то чувствуют! А Петровича и зайцы могут покусать.
   -Это точно! Ладно, пацаны, забирайтесь и поехали!
   -Ага! Мы сейчас!
   Витька и Владька оттащили свои вёдра к машине, посбрасывали на откинутый трап шорты и майки, поставили около вёдер сандалии и остались в одних плавках и босиком. В таком виде вернулись к Валентину и Сильверу. Витька сам вскарабкался на Искру, а Владьку подсадил Валентин. Сильвер сказал:
   -Потихоньку, мальчики. Лошади обученные, сами знают, что делать. Но вы всё же поосторожней!
   Это было очень красиво: уходящий по солнечному полю от стоянки небольшой конный отряд. И впереди на белых лошадях два худеньких загорелых мальчишки. Как барабанщики или горнисты в забытых конармиях двадцатых годов.
   Искра и Стрелка действительно оказались умными и послушными животными. Слушались малейшего шевеления поводьев и были, кажется, даже довольны, что им в седоки достались не взрослые наездники, а невесомые мальчишки.
   Так без приключений добрались до речки. Искра и Стрелка без промедления сами зашли в воду. От прохладной воды Владька взвизгнул, и Стрелка тут же повернула к нему умные глаза, словно говоря: "Ты что? Не бойся!"
   Витька в воде соскользнул с Искры и плыл рядом, держась за изящную шею. Искра, как будто проверяя, на месте ли наездник, время от времени поглядывала на Витьку золотистым глазом.
   На обратном пути, когда возвращались с речки, тихому Владьке как шило под хвост попало. Он неожиданно крикнул Витьке: "Догоняй!", легко тронул босыми пятками бока Стрелки. Та перешла на рысь. Витька испуганно крикнул:
   -Владька! Не балуйся! По шее получишь!
   -Сперва догони! - ответил Владька и ещё толкнул ногами лошадиные бока. Стрелка взяла красивый галоп. Витька тут же подтолкнул ногами бока Искры и чуть отпустил повод. Искра легко помчалась вдогонку Владьке, который, слегка откинувшись и совсем бросив поводья, описывал по полю вокруг остальных всадников огромную дугу. Было видно, что он держится на лошади, только обхватив её бока ногами. Вот он радостно вскинул руки и развёл их в стороны. "Красиво идёт" - подумал Витька, с каждой секундой приближаясь к Владьке - "А если грохнется? Поймаю -точно наподдам. Нет, не наподдам , лишь бы не упал".
   А Владька и не собирался падать! Летел, раскинув руки, навстречу солнцу и ветру, и, кажется, смеялся от радости и восторга. Витька поравнялся с ним, и умные цирковые лошади помчались рядом, бок о бок. И Витька тоже бросил поводья и разбросал руки в стороны. Правая ладонь прикоснулась к Владькиной левой руке. Владька глянул без испуга и крепко вцепился в Витькину руку. Ветер трепал обоим отросшие светлые волосы. Так они и мчались рядышком, пока лошади не закончили описывать круг, не поравнялись с другими и не пошли шагом. Валентин задумчиво посмотрел на Владьку и спросил:
   -Где-то учились или само получилось?
   -Само! Ой, а вы что, нас наказывать не будете?
   -А вы согласны на наказание?
   Владька с Витькой подумали, ещё крепче сцепились руками и почти хором ответили:
   -Теперь согласны. На всё. То есть почти на всё...
   -Ладно, разберёмся. Хотя младшему надавать по заднице не мешало бы.
   -Не-а... Не надаёте!
   -Это почему?
   -Во-первых, Витька не даст. А во-вторых, вам, по-моему, самому понравилось.
   По рядам наездников прошел сдержанный смех. Валентин тоже посмеялся и сказал:
   -Понравилось. Даже одна идея появилась. Но о ней позже.
   На стоянке машина Петровича уже изрыгала едкие клубы дыма, а сам Петрович сматывал трос, на котором его столь бесславно притащили на стоянку.
   Пока мальчишки помогали заводить лошадей в фургон, Валентин подошел к Сильверу и сказал:
   -Слушай, а что это за пацанята?
   -Что-то случилось?
   -Нет, наоборот. Видел бы ты, как они ехали. Прирождённые наездники. Без тени страха. И лошадей чувствуют.
   -Нормальные пацанята. Беспризорники местные. Рассказывали о себе - так мне плакать хотелось.
   -Слушай, а может, их с собой забрать?
   -Я уже два часа об этом думаю. Чудовищная авантюра, но и здесь им не место. И поедут ли?
   -Чего голову ломать? Давай спросим!
   Сильвер подошёл к Витьке с Владькой и спросил:
   -Что, ребята, понравилось?
   -Очень! Как сказка! Жаль только, что она уже кончилась...
   -А что, хотелось бы продлить?
   У Витьки заблестели глаза. Он, кажется, начал о чём-то догадываться.
   -Хотелось бы, конечно. Только вы подумайте ещё раз. А то вдруг потом передумаете. Мне-то ничего, а Владька привязчивый, слёзы будут.
   -Мы-то не передумаем. Но учтите: цирк -это праздник только для зрителей. Для всех остальных это тяжелая ежедневная работа над собой. А для маленьких артистов, вроде вас, это ещё и учеба. Постоянная, каждый день. Не запищите?
   -Наверное, не запищим. А если совсем тяжело будет...
   -А если совсем тяжело будет, то мы всё-таки вместе! Да, Витька? - подал голос стоявший до этого молча Владька.
   -Ну, тогда собирайте вещи и поехали.
   Пока мальчишки собирали свои нехитрые вещички, Сильвер с Валентином подошли к дяде Аркаше. О чём они говорили, слышно не было, но последние слова старого мастера пацанам всё-таки удалось разобрать:
   -Вы там построже с ними. А здесь им не место, это точно.
   Прощание пацаны запомнили плохо. Были шумные причитания тёток из кафе, угрюмо стоял Валера. Дядя Аркаша по очереди прижал мальчишек к себе и ткнулся им в щёки прокуренными усами. Строгая администраторша из гостиницы сунула им в рюкзачок чистые полотенца. Толстый хозяин стоянки, который не раз ворчал на Витьку с Владькой за лужи на асфальте и чрезмерный расход воды, ни на кого не глядя, сунул им в кармашки по тысяче рублей. Пробормотал:
   -Это на дорогу вам. И вы уж обиды не держите. Всякое сгоряча бывает.
   Наконец Сильвер махнул рукой, взревели сразу все моторы, и громоздкие машины стали по одной разворачиваться и выползать из ворот стоянки на дорогу. Витька с Владькой на коленях сидел в кабине самого высокого грузовика и махал остающимся. Владька неожиданно ткнулся Витьке носом в футболку и беззвучно заплакал. Витька напугался:
   -Владька, ты чего? Хорошо же всё!
   -Просто всё теперь по-другому будет.
   -Привыкнешь. Это же в сто раз лучше, чем машины на стоянке мыть! Не реви!
   -Буду! Пореву немножко, и перестану.
   На следующий день машины въехали в солнечный южный город, попетляли по тенистым улицам и въехали в ворота огромного здания с куполом наверху. Вдоль купола шли большие зелёные буквы : "ЦИРК". Из здания вышли рабочие и стали выгружать фургоны. А Витька с Владькой, держа Сильвера за руку, прошли в неприметную дверь с табличкой: "Росгосцирк. Дирекция Южного цирка". Поднялись на второй этаж, толкнули дверь с надписью "Директор".
   В небольшом кабинете за столом сидел дядька с загорелой лысиной. Сильвер поздоровался с ним и сказал:
   -Мальчишки, разрешите представить вам нынешнего директора Южного цирка, а в прошлом лучшего акробата-силовика Владимира Дьяченко! А это, если ты скажешь своё решающее слово - юные надежды цирка, в недавнем прошлом беспризорные мойщики машин братья Травкины!
   -Шумно от тебя, Сильвер. И места много занимаешь в кабинете. - проворчал директор. - Я-то скажу своё слово, сам когда-то из детдома, а вот найдёныши твои не заскулят через месяц? Не подведут?
   -Не бойтесь, не подведём! - звонко сказал Владька.
   -Ты вот что... Забирай своих мальчишек и иди отсюда. Не мешай работать. Всё необходимое сам оформишь. Ты же у меня вроде как заместитель.
   -Понял! Уходим! - с этими словами Сильвер подтолкнул пацанов к двери, вышел сам и прикрыл за собой дверь. Уже внизу он сказал Витьке с Владькой:
   -Самое неприятное позади. Теперь определим вас на жительство, и - работа, работа, работа.
   На жительство Сильвер определил их в небольшую комнатку вроде гостиничной. Такие комнатки шли в ряд вдоль первого этажа цирка. И в них жили артисты, приехавшие на гастроли в этот город. К удивлению Витьки и Владьки, в четырёхместной комнатке уже сидел на кровати мальчишка лет одиннадцати в блестящих обтягивающих шортах с искорками. Волосы мальчишки были стянуты искрящимся обручем. Такая же искрящаяся рубашка с кружевным воротником и манжетами вокруг рукавов, небрежно брошенная, валялась на кровати. Мальчик сидел, поджав под себя одну ногу и старательно растирал щиколотку. Сильвер, как со взрослым, поздоровался с мальчиком, и сказал:
   -Вы знакомьтесь, располагайтесь, а через часик я за вами зайду.
   И ушел. Мальчик из-под ресниц глянул на Витьку с Владькой и отвернулся. Владька подошел к нему, присел на краешек кровати и сказал:
   -Привет. Меня Владик зовут. А вон его Витька. А тебя?
   -А меня Санька. А вы что работать будете?
   -Как это: что работать? Мы новенькие.
   -Ну, с каким номером выступать?
   -Ааа... Мы ещё не знаем. Но точно на лошадях. А ты почему отворачиваешься?
   Санька повернулся. Только сейчас Витька заметил, что ресницы у него мокрые, а на щеках следы от слёз. Санька объяснил:
   -На репетиции не разогрелся и ногу растянул. И так больно, а ещё и отец наорал и снял с репетиции. Вы не думайте, он вообще-то добрый, только иногда сгоряча может. Мы, например, воздушные гимнасты на трапециях: я, отец и старший брат. Эта кровать моя, а остальные свободны. Вы занимайте любые, брат с отцом в другой комнате, а я тут один. Никто не мешает уроки делать и телик смотреть.
   Витька с Владькой успели выбрать себе кровати под окном и разложить в тумбочки вещички, когда за ними зашел Сильвер.
   -Отдых окончен. Работать!
   Сперва они пошли к костюмеру. Толстая девушка сняла с них мерки и спросила:
   -Что шьём?
   Витька и Владька растерялись. Сильвер назидательно сказал:
   -Привыкайте к самостоятельности. Номер ваш, вот и придумывайте костюмы сами.
   Владька подумал и сказал:
   -Тогда костюмы, как у Саньки. Только не светлые, а чёрные. Лошади-то белые! И тоже с блёстками!
   Витька глянул на Сильвера. Тот одобрительно кивнул. Девушка спросила:
   -На головы что?
   Тут уже Витька осмелел:
   -Обручи, тоже как у Сани. Тоже черные.
   -А на ноги что?
   Витька повернулся к Сильверу:
   -А на ноги обязательно? Босиком нельзя?
   -Наверное, можно. Но на всякий случай сшей им чешки в тон костюмам.
   -Через пару дней будет готово.
   Потом они пошли к лошадиному тренеру Валентину. Сидели вчетвером до вечера, придумывали, как будет выглядеть номер. Несколько раз казалось, что номер придуман и расписан, но тут Витька или Владька предлагали что-нибудь ещё, и всё начиналось сначала. Правда, никто ни разу не прикрикнул на мальчишек и не попросил не морочить головы. Наконец, Валентин сказал:
   -Всё! Сейчас номер выглядит законченным. Что-то добавить - и номер затянется, что-то убрать - будет не номер, а так, времяпровождение для смены декораций. Остальное откорректируется во время репетиций. А сейчас, ребята, ужинать и спать. Завтра репетиции, а через месяц вы выходите на арену. Времени не то, что мало, его просто нет! Благодарите судьбу за то, что сейчас лето, и вам не нужно в школу!
   Ужинали в небольшой столовой прямо в цирке. За соседним столиком сидел Санька с отцом и старшим братом, болтал ногами и ел ватрушку, запивая молоком. От молока его губы были белые. Увидев Витьку с Владькой, он обрадовался, поперхнулся ватрушкой, прокашлялся и закричал на всю столовую:
   -Пап, вот они! Помнишь, я тебе говорил! Мы вместе жить будем!
   Отец Саньки приветливо глянул на Витьку с Владькой, а Сане сказал:
   -Не вздумайте беситься до полуночи.
   Вместо Саньки ответил Витька:
   -До полуночи не вздумаем. Самое большое - это до полдвенадцатого!
   Санин старший брат показал всем троим кулак, а Санька забрал своё молоко, остаток ватрушки и пересел к Витьке с Владькой. Дождался, пока отец с братом уйдут, наклонился и сказал:
   -Хотите, я вам вечером всё здесь покажу?
   -Хотим, только не сегодня. У нас завтра первая репетиция, и не хотелось бы проспать. Ты не обиделся?
   -Нет. Тогда в другой раз. Ну что, тогда пошли в комнату?
   -Ага.
   Витька допил компот, проследил, что бы Владька допил молоко, и они пошли в комнату. Без Саньки они бы здесь точно заблудились - столько здесь было лестниц и коридоров. В комнате хотели поболтать, но незаметно уснули.
   Репетиция оказалась совсем не такой, как представляли себе Витька с Владькой. Они ожидали непрерывных скачек, а заниматься пришлось прыжками, хождением по бревну, отжиманием от пола. А ещё учились группироваться, падать, вскакивать, висеть на лонже - это такой подвешенный на блоках к куполу цирка тросик со страховочным пояском. И только к концу дня по полчаса скакали верхом по манежу. Но не для удовольствия, а тоже учились. Учились скакать рядом, правильно держать осанку, руки. Раскинутые руки надо было держать ладошками вверх, а мальчишки часто забывали. И тут же слышался крик Валентина:
   -Руки! Руки! Птичек кормим с ладошек, а не кучку навоза прикрываем!
   Заниматься было трудно ещё и потому, что на арене одновременно с мальчишками занимались и акробаты, и жонглёры, и эквилибристы, а это отвлекало и мешало сосредоточиться. А ошибок здесь не спускали ни взрослым, ни детям. Иногда Валентин покрикивал на пацанов, иногда было слышно, как Санькин отец жестко отчитывает Саню с братом. Воздушные гимнасты обзывали друг друга то макаронинами, то сосисками, а иногда и похуже. Например, мешком сами понимаете, с чем. Но и на похвалы не скупились.
   Если везло, то группировку, падения и сальто отрабатывали вместе с Санькой. Тогда за них брался Сергей, его отец. Он очень понятно и терпеливо объяснял, как и что нужно делать, чтоб правильно упасть, не повредившись, куда смотреть, чтобы после одиночного или двойного кувырка через голову встать на ноги, и при этом не балансировать на согнутых ногах, а распрямиться и сделать красивый жест в сторону публики или партнёра по трюку. Такие жесты назывались "комплименты".
   Вечером мальчишки вваливались в комнату полумёртвые, втроём забивались в тесный душ, отмывались сами и отмывали привычно орущего Владьку. После этого хорошо, если оставались силы поболтать пять минут или ещё пару раз, гремя коленками и локтями по деревянному полу, отработать тяжёлую фигуру. Санька тоже здорово умел объяснять, и Витька с Владькой не стеснялись спрашивать. А многие элементы номеров у них были схожи.
   А первое сентября - назначенный день открытия осеннего сезона в Южном цирке, приближался неумолимо. Оставалось всего две недели.
   Наконец, наступили дни, когда отдельные элементы номера были готовы, и номер осталось только "склеить". Но это только говорится "всего лишь склеить". На самом деле настоящая работа только начиналась. Ведь выступление Витьки и Владьки решили пустить именно номером, а не "украшением номера" старших наездников.
   Сначала полдня с руководителем оркестра подбирали марш, под который будет исполняться номер. Обычные марши для детского номера не годились. Выручил помощник дирижера, который когда-то работал вожатым в "Орлёнке". Он в несколько нот наиграл на синтезаторе марш, весёлый, торжественный и немного тревожный. Называется эта музыка "Марш юных кавалеристов". В него на синтезаторе же вплели мелодию основного циркового марша, и получилось то, что нужно! Дирижер объяснил, что в разные моменты исполнения номера мелодия марша кавалеристов будет стихать, а цирковая усиливаться, и наоборот.
   Дальше, уже под музыку, учились красиво выезжать на арену, на скаку делать комплименты публике и друг другу. Потом с тоненькими поясками от лонжи на скаку вставали и выпрямлялись. Подрыгивали на широких спинах лошадей, скачущих бок о бок вдоль борта манежа. Крутились через голову вперёд и назад. Срывались, повисая на лонжах, и снова и снова прокручивали номер. Но самый главный трюк нужно было исполнять без лонжей. Это прыжок на скаку через огромный обруч, горящий холодным спиртовым пламенем. Но исполнение этого трюка откладывали из-за требования Валентина: "Два дня без падений". Наконец, двадцать третьего и двадцать четвёртого августа Владька и Витька исполнили номер без единой ошибки и без единого падения. Без неуверенности и стеснительности, с весёлыми улыбками. "На десять пятёрок с плюсом", как сказал Валентин. Он наконец перестал шептать потихоньку "Сыро, не готово. Буратинки на деревянных лошадках". А наоборот, стал показывать пацанам большой палец и с гордостью поглядывать на других артистов, работающих в манеже.
   Назавтра назначили "прокрутку" номера целиком, в костюмах, с музыкой, комплиментами и пешим возвращением на манеж с лошадьми, взятыми под уздцы, "под аплодисменты". Выступать решили босиком, потому, что чешки проворачивались на ногах и ноги скатывались с лошадиных спин. А босиком получалось то, что нужно! Вечером Витька с Владькой и Санькой первый раз шептались допоздна. Санька рассказывал, как его трясло год назад при первом выходе на манеж.
   -Но мне легче было - честно сказал Саня. - Я с отцом и братом был. А вам трудней будет. Вы одни.
   -Ничего это не одни! - возмутился Владька. - Я с Витькой буду, а Витька со мной! И ещё ты болеть за нас придёшь. Придёшь ведь, правда?
   -Конечно приду. Я даже пальцы колечком держать буду, чтоб у вас всё хорошо прошло. И папу с Женей позову! Мы за вас все вместе болеть будем!
   -Ты заодно и завтра на репетиции пальцы колечком подержи. А то первый раз без страховок. - Попросил Витка. - Ты не подумай, я не за себя боюсь. То есть за себя тоже, конечно, но в основном, за него.- Он кивнул головой на Владьку, беззаботно стоящего на кровати вверх ногами и пытающегося пальцами ног дотянуться до выключателя.
   -Ладно - серьёзно сказал Санька. В этот момент свет в комнате погас, и через секунду в полной темноте раздался грохот упавшего на деревянный пол костлявого тела.
   -Только этого ещё не хватало! - сказал Витька, подошел к выключателю и на ощупь включил его. Владька сидел на полу и виновато улыбался. Витька не выдержал и звонко шлёпнул Владьку по тощему заду. Владька не обиделся. Прижал ладошки к пострадавшему месту и сказал:
   -Ты чего? Я же сгруппировался! Нечего меня шлёпать!
   -Маленькое чудовище! Ты ещё покалечься перед премьерой!
   Владька виновато засопел и улегся. Витька выключил свет и прошлёпал к своей кровати.
   Утром переоделись в "парадное". Искре и Стрелке уже вплели в хвосты ленточки и султаны в гриву. Витька и Владька волновались, как перед настоящим выступлением. Но на спинке сидения первого ряда сидел Санька. Он показал скрученное из пальцев колечко, мол, я с вами, всё будет нормально.
   Наконец, специальный диктор, который во время выступления объявляет номера (он называется шпрехшталмейстер), громко сказал:
   -А теперь выступают... Юные наездники... Дебютанты сезона... Братья Травкины! Встречайте!
   И тут же рванулась знакомая музыка. Витька переглянулся с Владькой - давай, мол, вперёд! И они помчались. Выехали на манеж, сделали приветственные жесты в сторону пустого зрительного зала, проехали полный круг и пустили лошадей в галоп. Встали стоя, выпрямились, раскинули руки в стороны (ладонями вверх, не забыли!). Взялись за руки, проехали так ещё один круг, расцепили руки. Подпрыгнули на широких спинах лошадей, сделали переднее и заднее сальто, снова распрямились и сделали комплименты друг другу. Такие специальные красивые жесты рукой, поднятой чуть выше горизонтали и указывающие на партнёра. Этот жест как бы говорит зрителю: "Только благодаря ему номер удался и понравился вам". Сделали мостик. Руки на одной лошади, а ноги на другой. Искра и Стрелка молодцы, не подвели, не дрогнули. Снова выпрямились и снова комплименты друг другу и зрителям. Ещё круг стоя, чуть откинувшись назад и с раскинутыми руками. И вдруг музыка меняется. Марш стихает, а на него накладывается и нарастает тревожная барабанная дробь. Из-под купола опускаются полыхающие обручи. Лошади их не видят и потому не боятся. А мальчишки видят, но с весёлыми улыбками продолжают нестись прямо к ним. Кажется, ещё секунда, и обручи собьют невесомых мальчишек, но в последний миг мальчишки делают переднее сальто прямо сквозь обручи и снова встают на ноги и раскидывают руки. Дробь стихает и снова звучит торжественный марш. Лошади с наездниками убегают за кулисы. А через несколько секунд мальчишки возвращаются, ведя лошадей под уздцы, раскланиваются, снова делают комплименты зрителям и друг другу, и вновь уходят за кулисы, чтоб освободить манеж следующим артистам.
   Когда номер закончился, зааплодировали все. Валентин, Сильвер, директор Южного цирка, рабочие манежа, шпрехшталмейстер, Санин отец и брат, силовые акробаты - в общем, все, кто был у манежа и подсматривал новый номер из-за кулис. Оркестр сыграл туш. Но громче всех аплодисментов слышно было звонкий Санькин голос. Он, стоя на спинке первого ряда кресел, кричал на весь цирк:
   -Витька! Владька! Молодцы!
   Валентин тихонько говорил Сильверу:
   -Вроде ничего, нормально...
   Сильвер спокойно ответил:
   -Во-первых, не спеши, сглазишь. А сейчас слушай, что я заметил...
   И Сильвер стал шепотом что-то объяснять Валентину, то показывая рукой на манеж, то делая какие-то выразительные жесты. Валентин кивал.
   А Витька с Владькой и с Санькой весело сцепились на манеже, и в радостно орущей куче-мале можно было разглядеть только тонкие ноги в черных и белых шортах с блёстками.
   Следующими репетировали Санька с отцом и братом. Быстро "прогнали" отработанный номер, и Санин отец с братом ушли за кулисы. Санька остался покрутить на лонже передние и задние перевороты. Витька с Владькой с удовольствием наблюдали, как тоненький и гибкий Санька вертится на пятиметровой высоте. За спиной у них, за краем манежа, пощелкивала лебёдка для лонжи с шестерёнчатым тормозом. Владька посмотрел на лебёдку, и глаза у него испуганно округлились. Скобка, обжимающая тонкий тросик, на другом конце которого висел Санька, медленно сползала. Еще секунда, и она сползёт совсем. Владька успел крикнуть:
   -Витька! Тросик! - и вцепился в трос руками повыше скобки. Витька обернулся и увидел, как Владька плавно поднялся метра на два с лишним. И с высоты послышалось:
   -Саня! Витька! У меня руки сползают!..
   Витька увидел, как Саня наверху расстёгивает поясок лонжи и зажмурился. От падения легонького тела мягко толкнулся под ногами манеж, а Владька, удерживаемый тормозом лебёдки, плавно опустился на середину манежа, рядом с лежащим навзничь Санькой...
   Потом была "скорая". Владьке забинтовали пораненные тросиком руки, а Саньку увезли. Витька с Владькой шарахнулись к конюшне. Незаметно вывели Искру и Стрелку. Подкованные копыта простучали по асфальту и опавшим листьям на дорожках парка. До больницы оказалось совсем недалеко. Забыв про цирковую форму, мальчишки накинули уздечки на перила крыльца и вбежали в приёмную больницы. Подбежали к загородке, за которой сидела строгая медсестра, и хором спросили:
   -Где Санька? Что с ним?
   -Какой Санька? А, этот мальчик из цирка... Не переживайте. С ним всё в порядке. Небольшой ушиб и шок от испуга. Если подождёте несколько минут, то домой пойдёте вместе.
   Витька с шумом выдохнул воздух и переступил босыми ногами на холодном каменном полу. А Владька прижался к Витькиному боку и привычно высунул голову из-под локтя. Витька разлохматил ему волосы. Через несколько минут из коридора вышел Санька. Слегка напуганный, но весёлый. Увидел ребят и обрадовался:
   -А вы откуда здесь?
   -За тобой приехали!
   -Сейчас папе справку отдадут, и пойдём обратно. Меня даже от выступлений не отстранили. Папа говорит, успел сгруппироваться.
   Обратно шли пешком. Витька и Владька вели лошадей за собой за уздечки, а Санька шёл между ними. Все трое поддавали ногами редкие кленовые листья.
   В цирке их ждал Валентин. Хотел устроить нахлобучку, но, увидев живого и здорового Саньку, погрозил кулаком и махнул рукой.
   До премьеры Владька и Витька прогнали номер ещё несколько раз. Устранили мелкие "ляпы", замеченные Сильвером, отработали прыжок через обруч. Даже решили делать не один, а два прыжка. Первый - просто через обруч, а второй - уже через горящий.
   Первого сентября с утра пацанов била нервная дрожь. Должны были работать два представления - дневное и вечернее. Но к началу дневного дрожь отпустила, к тому же верный Санька крутился рядом и всячески подбадривал. Выступать мальчишки должны были в начале второго отделения, сразу после взрослых наездников. В середине первого отделения Витька с Владькой прокрались к занавесу, отделяющему манеж от кулис, и выглянули в зал. Зал был полон, да ещё и половина - дети в праздничных школьных формах. А дети, как известно, самые требовательные зрители. Об этом не раз говорили даже взрослые артисты. Но Санька снова утешил:
   -Дети самые требовательные ко взрослым. А своим они сочувствуют и прощают ошибки. Мне после первого выступления одна девочка огромный букет принесла прямо на манеж. Я взял, растерялся, даже "спасибо" не сказал. А она меня в щёку поцеловала и сама говорит: "Спасибо тебе! Ты лучше всех выступал". А я стою, как дурак, щеку тру, вроде как от помады. А Женька смеётся, дурак. Она потом за кулисы приходила, мы с ней гулять ходили, а потом я в неё даже немножко влюбился. Только она здесь в отпуске была с мамой, уехала потом. Так что не переживайте! Главное, или в зал не смотрите, или выберите какого-нибудь одного зрителя, который больше всех понравится, и выступайте как будто для него одного.
   Во время антракта Владька снова выглянул из-за занавеса. Половины зала не было. Наверное, ушли в буфет. Витька постарался рассмотреть оставшихся зрителей, чтобы, по совету Саньки, выбрать одного, "своего". И вдруг во втором ряду он заметил двух пацанят, а рядом с ними - взрослого. Витькино внимание привлекли ярко-зелёная и ярко-оранжевая футболки пацанов и ярко-желтая тенниска взрослого. "Не может быть. Показалось" - подумал Витька, но про себя решил, что эти трое и будут "его" зрителями. Подозвал Владьку и показал на них. Владька согласился. И тут прозвенел звонок, извещающий о начале второго отделения. Витька с Владькой заспешили за кулисы, а мимо них один за другим проносились взрослые наездники на черных конях. Конюхи уже привели Искру и Стрелку, помогли мальчишкам забраться на лошадей. Владька тихонько сказал:
   -Стрелочка, лошадка моя хорошая, не подведи, пожалуйста.
   А Витька просто обнял Искру за тёплую шею. Хотел посидеть так, не шевелясь, но подошёл Сильвер и хриплым от волнения голосом сказал:
   -Ну мальчики, удачи вам. Помните всё и не волнуйтесь. Мы все за вас болеем.
   -Спасибо, дядя Сильвер. Мы и не волнуемся. Почти!
   Сильвер рассмеялся, потрепал их за ноги и отошёл. Подскочил Санька, показал колечки на обеих руках. Сказал:
   -Держитесь, пацаны. Я здесь буду, за занавесом. Обещаю.
   Санька посторонился. Взрослые наездники один за другим возвращались с манежа. Один из них (Валентин) спрыгнул на ходу, отдал поводья подбежавшему конюху и сказал быстро:
   -Мальчишки, вперёд. Удачи. И не бойтесь.
   И тут с манежа раздался голос шпрехшталмейстера, усиленный динамиками:
   -Выступают... Юные наездники... Дебютанты сезона... Братья Виктор и Владислав Травкины!.. Встречайте!!!
   Послышались аплодисменты, и тут же рванулся знакомый марш. Витька подал чуть заметный сигнал Владьке, занавес распахнулся, и мальчишки выехали на манеж. В первую секунду их ослепил свет прожекторов, которые на репетициях были выключены. Но глаза привыкли, и Витька с Владькой поскакали вдоль бортика. Сделали положенные комплименты зрителям, легко встали на ноги и поехали стоя. Витька нашел взглядом "своих" и невольно задержал на них взгляд. Вроде знакомые светлые волосы и кисточки на макушках. Да нет, не может быть! Витька раскинул руки ладошками вверх ("птичек кормим...!"), через полкруга привычно ощутил ладонь Владьки. Ещё круг и ещё взгляд на "своих". Расцепили руки, переднее сальто, встать, выпрямиться, раскинуть руки, заднее сальто, выпрямиться, чуть откинуться, комплимент залу, успокоиться, посмотреть на "своих". Всё нормально... Нет, не всё! Двое мальчишек в зелёной и оранжевой майках стоят ногами на креслах и смотрят на Витьку не отрываясь. Витька оторвал от них взгляд, под тревожную барабанную дробь сосредоточился, глянул на Владьку. Тот держится молодцом, взгляд нацелен на надвигающийся обруч, на губах - беззаботная улыбка. Прыжок, переднее сальто через обруч, выпрямиться. Обруч уползает наверх и снова опускается, уже горящий. Ещё прыжок, сальто, выпрямились. Дробь сменяется торжественным маршем, снова комплименты - сперва Владьке (молодец, малыш!), потом залу. Еще круг, спокойно глянуть на "своих", и к занавесу. За занавесом мальчишки быстро соскочили с лошадей (Владька опять спрыгнул Витьке на ногу. Хорошо, что лёгкий!), развернулись, взяли лошадей под уздцы и спокойным шагом вышли на манеж. Сделали комплименты друг другу, зрителям, поклонились. И тут оркестр стих, и грохнули аплодисменты. Да какие! С аплодисментами на стоянке, когда Владька танцевал с девочкой, не сравнить! Витька с Владькой подняли глаза к залу и увидели, что зал аплодирует стоя! Говорят, такого не всегда удостаиваются даже взрослые и опытные артисты! А тут мальчишки, новички, дебютанты! Витька поискал глазами "своих". Взрослый был на месте, а двое мальчишек с огромными букетами перелезали через бортик манежа. Перелезли, подбежали к Витьке и Владьке и вручили букеты. В грохоте аплодисментов никто из зрителей не услышал:
   -Витька? Ты?
   -Сергей? Макс? Не может быть! Прибегайте сейчас за кулисы!
   -Ага!
   Сергей и Макс вернулись в зал, а аплодисменты не смолкали. То тут, то там слышались крики "Браво!" и "Бис!". Наконец, зал начал стихать, и тут Владька нарушил отрепетированную процедуру ухода с манежа. Видимо, слегка растерявшись от света и шума, он привычным движением просунулся Витьке под локоть и прижался к боку, маленький и счастливый, а Витька, тоже по привычке, взлохматил ему волосы. Стихшие было аплодисменты грохнули с новой силой. Зрители поняли, что это не отработанный жест, а что-то другое.
   От затянувшегося ухода спас шпрехшталмейстер. Он подошел к мальчишкам, обнял за плечи, потом поднял руки и снова объявил:
   - Выступали наездники Виктор и Владислав Травкины!
   Слегка подтолкнул Витьку с Владькой в спины, и они отработанным шагом наконец-то покинули манеж.
   За кулисами их встречали Санька, Сильвер, Валентин и лысый директор. Валентин показал два поднятых больших пальца, Сильвер громко сказал:
   -С премьерой вас, мальчики! Поздравляю! Всё прошло отлично!
   А директор проворчал:
   -Я третий раз в жизни вижу в цирке, а не во дворце съездов, зал, аплодирующий стоя. Первый раз двадцать с лишним лет назад, когда дебютировала знаменитая девочка на шаре. Второй раз год назад, когда на манеже первый раз выступил Александр Стрельченко. И третий раз-сегодня.
   -Спасибо вам всем! Только кто такой этот Александр Стрельченко?
   -Как кто? Это же я! - Весело возмутился Санька. - Вы что, со мной в одной комнате живёте и фамилию не знаете? Хоть бы афиши почитали! Там же написано: " Гимнасты на трапециях отец и сыновья Стрельченко"!
   Витька спохватился:
   -Извините, пожалуйста, там ко мне два друга должны прийти, я пойду. Можно?
   -Можно. Сегодня вам всё можно.
   -Тогда я побежал!
   И Витька рванулся к выходу, отгораживающему кулисы от вестибюля для зрителей. И услышал сзади:
   -Витька, а я?
   От обиды Владька был готов зареветь. Витька тут же сказал:
   -Я думал, ты сзади! Чего отстаёшь? Быстрей! Санька, идём с нами!
   Потом они впятером долго сидели в парке у цирка на спинке скамейки под желтеющими тополями. Ели мороженое и болтали ногами. Редкие прохожие удивлённо поглядывали на трёх мальчишек в странных шелковых рубашках и шортах с блёстками и двух обычных, одетых чисто, но по-уличному. Тем более что двое "блестящих" были босиком, несмотря на прохладный день, а третий в странных тапках-чешках.
   * * *
   А пятерым мальчишкам было наплевать, что думают о них прохожие. Им было о чём поговорить. Столько всего надо было рассказать друг другу, обменяться номерами телефонов, договориться о встрече на будущее лето. Они разговаривали, пока к ним не подошел рыжий седоватый человек в полосатой фуфайке, в котором даже без шутовских ботинок и носа-шарика угадывался клоун, и невысокий светловолосый водитель с припаркованного неподалёку тяжелого магистрального грузовика с зауральскими номерами. Тогда мальчишки торопливо распрощались, пожали руки и разошлись. "Блестящие" со старым клоуном пошли к цирку, а двое других - к грузовику. И только маленький мальчишка, похожий в своём чёрном цирковом костюмчике на босого белобрысого чертёнка, вдруг с полпути сорвался и побежал назад, к садящимся в грузовик пацанам. Подбежал, что-то сунул им в ладошки, и, не оглядываясь, побежал догонять своих.
   Уже в кабине грузовика пацаны разжали руки и посмотрели, что сунул им Владька. Оказалось - два значка с изображением купола и надписью "Южный цирк".
   Ни мальчишки-циркачи, ни сыновья водителя - междугородника ещё не знали, что им не придётся ждать встречи до будущего лета. Не знали, что в середине декабря в далёком Среднеуральске все тумбы запестрят афишами: "Гастроли Южного цирка!" "Только на зимних каникулах!", "Гимнасты на трапециях отец и сыновья Стрельченко!", "Юные наездники братья Травкины!". Ничего этого они ещё не знали. До неожиданной встречи зимой им предстояли репетиции и выступления на манеже, а по вечерам - занятия математикой, русским языком и всеми другими школьными предметами под присмотром заместителя директора Южного цирка, а в прошлом - знаменитого клоуна Сильвера Ивановича.
  
   Послесловие.
  
   Лето 2006 пролетело весело и незаметно. Было всё. И напряженная суета перед началом выступлений. И спокойные понедельники. И ощущения, что все вокруг твои друзья. Когда у любого можно попросить сахара или заварки с отдачей или без. И любой может подойти с просьбой моего "чудо-набора инструментов". И запах опилок, лошадей и медведя. И хитрющий Владька, который чётко сообразил, к кому и зачем можно подкатиться и выпросить. Ко мне он подкатывался после репетиций, и, пританцовывая от нетерпения на тонких загорелых ногах, говорил:
   -Тебе же нечего делать, правда? Ты же правда совсем-совсем не устал? Своди меня на море, а? А то Витька с Санькой своё что-то придумали, а мне неинтересно... Ну пойдём, да?
   Когда я собрался уезжать в середине сентября, когда контракт был честно отработан, Сильвер заманил меня в свой кабинет и спросил:
   -А ты точно хочешь уехать? Ты не подумай, что я из-за машины спрашиваю. Но думаю, я выражу общее мнение. Если хочешь-оставайся. Богатым никогда не будешь, но я же вижу, что тебе нравится.
   Я только покачал головой. И нравится, и хочется остаться, и такого коллектива я нигде не видел. Но всё-таки моё-это дорога..
   -Не можешь? Понимаю. Ладно, не надо долгих прощаний. Вот твоя денежка, проверь, и езжай. Захочешь вернуться, или если случится чего, всегда возвращайся.
   -Спасибо...
   Около спокойно тарахтящей машины вертелся Владька.
   -Уезжаешь?
   -Ага.
   -Жалко как... Вот, возьми, ладно? А я побежал. Пока!
   Сунул мне госцирковский значок с куполом шапито, помахал рукой и ускакал.
  Послесловие.
   По дороге к Москве осень становилась всё ощутимей. Листья всё желтей, ночи всё прохладней.
   Тягач без прицепа невыносимо подкидывало на ухабах. И на фоне серого пейзажа всплывали иногда перед глазами летние картинки...
   ...Два пацанёнка на лошадях без сёдел, уходящие от стоянки в густую траву к речке...
   ...Проревевшийся Владька и серьёзный Витька в первый день неотрывно смотрят на дорогу, сидя на одном сиденье, а Сильвер лежит на спалке, делает вид что читает, а сам о чём-то думает, держа книжку вверх ногами...
   ...Владька хулиганит на спалке, стоя вверх ногами и зацепившись коленками за верхний гамак, Сильвер делает вид, что ничего не видит, а Витька деловито вытаскивает из кабинного веника тростинку, чтоб пощекотать мальцу бока....
   ..Всей толпой собираем купол. Инструменты разбросаны, пацанва путается под ногами, и тем не менее к вечеру купол готов, к тягачу подключена лампочка, и несколько человек, в том числе я, пьют кофе без печенья, потому что печенье съедено мальцами.
   ...Первая "ознакомительная" драка Саньки и Витьки. И изумлённый Владька, который сказал им: "Люди, вы что, обалдели? Быстро миритесь!"
   ...Последний разговор с Сильвером перед отъездом. Я так до сих пор и не знаю-правильно поступил или нет, что уехал...
   Август-сентябрь 2007. Москва-Воронеж-Липецк-Санкт-Петербург.
  
Оценка: 6.96*18  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"