Аннотация: (Заключительная часть истории начавшейся давным-давно...)
***Битва с северным ветром
Старый Бочо сидел у входа в пещеру ветров и угрюмо смотрел на небо. Там катился вдоль обочины Млечного пути вечно улыбающийся Бен Бу. 'Всегда так... - подумал шаман и дёрнул крылом. - Некоторые летают вдоль небесной дороги и в ус не дуют, а ты должен сидеть сиднем на Земле и сторожить этих непосед'. Он ловко поймал шестом южный ветерок, который пытался ускользнуть в полярную ночь, и загнал его обратно в пещеру.
'Сколько можно заниматься этой чепухой?' - спросил старик у баклана, прилетевшего на запах оттаявших водорослей. Баклан покосился на него круглым глазом, да так и замёрз от выползшего сквозь щель северного ветра.
Бочо для надёжности свернул птице шею и принялся разводить костерок. Северный ветер, которого люди называли Сармой, вмиг обнаглел и превратился в бушующий ураган. Огонь в очаге вытянул языки пламени и через некоторое время угас. Крылатый человек недоумённо почесал остроконечную голову и, подперев дверь куском базальта, побрёл к краю скалы. Разбежавшись, взмыл в тёмное небо и отправился на поиски тайфуна, лишившего его ужина.
Ветер, почуяв неладное, притворился туманом и поплыл над тундрой легкой морозной дымкой.
Но Бочо не зря называли хитрым шаманом. Он ухватил за край пелены и дёрнул так, что ветер взвыл и взвился до звёзд. Одноногий старик полетел за ним и сплёл из ветра добротную сеть. Правда, пришлось поднатужиться. Тайфун упирался и не хотел лезть в узкое ушко иглы из китового уса. Но всё было напрасно. Ураган попытался спеленать Бочо. Он обернулся вокруг колдуна и начал душить. Крылья у остроголового человека сложились, и он камнем полетел вниз. Словно метеор шаман прорезал небосклон и упал за каменной грядой, разделяющей мир на восток и на запад. Проревев проклятие, он снова взмыл в небеса и, раскрутившись как юла, намотал на шест Сарму.
Он размахивал посохом и пел шаманскую песню без слов, а ветер яростно швырял в него горстями снега и мириадами колючих льдинок.
И бились они так три дня и три ночи.
Наутро четвертого дня жители большого стойбища проснулись от треска и гама идущего с неба. Сарма хотел заморозить людей и превратить их в ледяные столбы, но Бочо эта затея не понравилась. Он достал огниво, поджёг болотный газ и начал греть воздух над тундрой. Вылил в море чёрную жидкость, проступающую из земли, и огонь перекинулся на приполярные льды. Тут-то северный ветер и начал молить о пощаде. Уставший крылатый шаман отослал забияку на юг и начал наводить порядок. Он потушил тундру и море. Разогнал облака, из которых до сих пор сыпал колючий снег и забросил на небо упавшие звёзды. Ветер подглядывал за Бочо и, судя по всему, не собирался лететь в ссылку.
Шаман погрозил ему пальцем и, лихо развернувшись над стойбищем, направился обратно к пещере ветров.
Дверь, закрывающая вход в пещеру, была снесена и валялась перед бесконечным тоннелем, ведущим в нижний мир. Надсмотрщик горестно покачал головой и вошёл в тёмную мглу.
***Пещера
Терве спал и его громкий храп отражался от каменных сводов. Оглохшие летучие мыши робко жались по углам и молили крылатого бога, чтобы он поскорее избавил их от этой напасти. Если бы они знали, откуда идут переливчатые мотивы, то нашли бы способ прекратить мучения, но призрачное дыхание был невидим, поэтому мыши, устав от бесплодных поисков, смирились со злой судьбой и только изредка попискивали, недобро сверкая глазами-бусинками в темноте.
Бочо обвел взглядом пещеру. Его самые худшие предчувствия сбылись: ветры вырвались на свободу. Он оказался никудышным тюремщиком. И Эндури - повелитель мира, живущий в ядре галактики, - опять будет его ругать. А когда боги не в духе, плохо приходится всем. Эту простую истину шаман испытал на своей волосатой шкуре, когда Эндури после прошлого поражения в битве с Рыбой Осха, в сердцах отослал его сторожить ветры. Как давно это было... Прошло уже миллионы миллионов лет. Время ничуть не смягчило характер верховного божества, а эти невидимые ничтожества совсем обнаглели. Бочо надеялся, что Терве станет его помощником, но бывшее дыхание вселенной постарел и большую часть времени проводил в сладком сне. Колёса, вращающие Землю, крутились как надо, поэтому особых забот у Терве не было. Налаженный механизм нижней тундры тихо поскрипывал, движимый силой ветров, и, казалось, что основы его не могли поколебать ни вселенские катаклизмы, ни копошение людей, заполонивших Землю и создавших неисчислимое множество причудливых машин и строений, изуродовавших прекрасный лик мира.
Бочо вздохнул. Подаяния ему вот уже тысячи лет никто не приносил. Люди перестали бояться шаманов. Правда, впроголодь он не сидел, охотясь на тюленей и рыбу, которой в мировом океане плавало предостаточно. Иногда по ошибке нападал на подводные корабли, принимая их за китов, но последнее время научился отличать мёртвое от живого. Вот бы ещё люди научились отличать богов от стихий. Но эта мошкара, вьющаяся над болотом Вселенной, была слишком высокого мнения о себе.
Послышалась особо мощная рулада из невидимого носа Терве, и с потолка посыпались мелкие камушки, а мыши с жутким писком начали бестолково метаться, натыкаясь на стены.
Глаза Бочо привыкли к темноте и, отмахиваясь от надоедливых летунов, он шагнул к молчавшим механизмам. Пол пещеры всколыхнулся, и сверху посыпались камни. Терве проснулся и удивлённо глазел на то, как крылатый человек, громко ругаясь, выбирается из завала.
- Привет! - сказал Терве и сладко потянулся. - Интересно, а куда все подевались?
Шаман прервал поток ругательств и угрюмо ответил: - Это я у тебя хотел спросить: куда отправились твои никчёмные копии?
Призрачное дыхание немного обиделся и, пошептавшись с летучими мышами, впряг их в колёса мира. Облетел пещеру, но никого не нашёл и заскучал. Тихонько подобравшись к расстроенному Бочо, гаркнул во всё горло, которого у него никогда не было. Отлетев на приличное расстояние от взбешенного тюремщика, он рассмеялся, довольный своей шуткой. У Бочо от удара о свод пещеры на голове появился второй рог. Шаман задумчиво потёр шишку и зажёг припасённый факел. Мыши на мгновение остановились, увидев на фоне стены тень их заклятого врага и мучителя - Терве. Может поэтому, а может по какой-то другой причине самое главное колесо мира издало пронзительный скрежет и сломалось. Все оцепенели, и в пещере повисла гнетущая тишина.
- Ну, вот, - сказал Бочо. - Доигрались. Теперь никогда не наступит лето. И в мире всегда будет холодно и темно. Ненавижу, когда что-нибудь ломается...
Бочо погасил факел и стал привыкать к вечной тьме. Летучие мыши попытались провернуть главное колесо мира, но после того как тысячи их умерли от усталости, они бросили это глупое занятие и унеслись вон из пещеры.
- Не к добру, когда лемминги бегут с каяка... - многозначительно сказал Терве. Он всегда любил выражаться напыщенно и со значением. И в этот раз не упустил случая блеснуть ораторским мастерством. - Однако быть беде... - добавил он и умолк.
В глубине горы что-то заворочалось, и с потолка посыпались валуны. Когда мир дёрнулся и камни упали в третий раз, Бочо, ни слова не говоря, сорвался и полетел - нет! не к выходу из пещеры! - он понёсся в нижний мир.
***Тоннель в нижний мир
Терве спешил, несясь вслед за шаманом, и удивлялся своей смелости. А ещё размышлял о том, что всё в мире повторяется. Он вспомнил, как один грустный человек две тысячи лет назад написал: 'И дуют ветры на запад и на север, на восток и на юг. И кружат и кружат...'
Красиво было про ветры сказано. И правдиво. Вот только всё плохо заканчивалось в той истории. Терве любил изредка полистать страницы забытых книг. Иначе он не был бы ветром. Это как полярному волку - дай только волю, и он вынюхал бы все следы в тундре. Так и ветры - очень любят шелестеть листами деревьев и книг.
Но сейчас размышлять о прочитанном было некогда. Над нижним миром нависла угроза. Хотя, над ним, наверное, всегда висит нешуточная тяжесть - мир подлунный. Вернее, подбенбунный. Терве вздохнул. Старый приятель совсем зазнался и с того времени, как стал Луной, ни с кем не разговаривает, а только строит рожицы высоко в небе. И ведёт себя крайне вызывающе. Ну, ничего. Если всё пойдёт наперекосяк, этот выскочка останется без планеты и будет скитаться как самый разнесчастный астероид из пояса Койпера. Будет похож на миллионы бродяг, блуждающих за пределами Солнечной системы. Сполна познает, каково это - быть одному во Вселенной.
Терве был так погружён в свои мысли, что чуть не расквасил несуществующий нос, когда тоннель, ведущий в нижний мир, резко изогнулся и начал корчится в судорогах. Даже старый и хитрый Бочо испугался этого катаклизма. Землетрясение под землёй всегда неприятно. Можно запросто попасть в пасть божеству Агды и быть погребённым заживо. Этот зверь постоянно бродит по подземным лабиринтам и тяжко стонет. А когда Бочо выбивает трубку, это существо грозно шевелится, и поэтому дрожат горы, а вулканы выпускают ядовитый газ - его кашель. Призрачное дыхание ещё долго фантазировал о жизни вождя подземного стойбища. Но тут тоннель кончился, и они упали на изнанку мира, где увидели в сумрачной мгле огромные столбы, на которых покоится Земля. Гигантские скалы опускались в безбрежный океан с плавающим в нём китом, в спину которого и были вонзены, как огромные гарпуны, опоры всего сущего.
'Ничего себе!' - только и смог вымолвить Терве, как на них напали.
***Огненные птицы с каменными перьями
Тьма существ появилась из ниоткуда и словно туча мошкары закружилась вокруг столбов. Потом странные птицы унюхали чужаков и ринулись в атаку. Терве по привычке стал невидимым, но посмотрев на съежившегося Бочо, собрал капли воды, растолок их в пыль и превратился в тайфун.
- Что будем делать? - проревел он, пролетая рядом с Бочо и пытаясь увлечь за собой стаю крылатых тварей.
- Всё то же, что и всегда... - старый шаман пытался наколдовать грозное оружие, но у него ничего не получалось. - Развел тут сырость, у меня уже мозги превратились в болотную жижу!
- Да ты посмотри с кем я сражаюсь! Если бы не было воды, нас бы уже давно сожгли!
Бочо присмотрелся. За Терве гнались птицы, изрыгающие огонь из узких морд, которые были утыканы рядами острых зубов вперемешку с клыками. Они появлялись из расщелин в мировых столпах и, громко скрежеща каменными крыльями, рушились вниз. Но словно по волшебству взмывали вверх и устремлялись в погоню за Терве.
Бочо задумался. Что-то в этом коловращении было неправильным. Как будь-то кто-то помогал чудовищам быть легче воздуха. И на птиц они совсем непохожи. Скорее всего, на каких-то нелепых ящеров, изрыгающих огонь.
- Знаешь, Терве, - шаман подпрыгнул на одной ноге и уцепился за дыхание мира. - Чудится мне, что твои родственники - вольные ветры - переметнулись в стойбище врага и стали помогать властелину нижнего мира. Жаль, я не знаю кто он и где он, а то бы наколдовал ему смерть.
Терве превратился в густой туман, прихватив с собой стаю, и опустился на спину кита. Разлегся на бугристой коже и словно заснул, но на самом деле задумался.
- Знаешь, Бочо, а ведь ты прав, - Терве с любопытством посмотрел на шамана и продолжил: - Мне с самого начала не нравились эти летучие ужастики, уж больно они похожи на одного крылатого колдуна с остроконечной головой.
- На что это ты намекаешь? - шаман хотел обидеться, но передумал.
- Я не намекаю, а предлагаю. Давай ты превратишься в каменную птицу, только не будешь плеваться огнем, а я сыграю роль ветра, который несет тебя по этому мерзкому небу. Глядишь, что-нибудь разузнаем о местном правителе.
И они присоединились к стае птиц, которая уже не выписывала круги в сером мглистом небе, а летела куда-то, ловко лавируя между основ, на которых покоится мир.
***Окки
Агды только внешне был похож на древнего ящера. На самом деле это была идеальная машина для убийства, состоящая из клыков, рогов и шипов. Он ловко проскользнул в отверстие тоннеля в каменном небе и пополз по его своду, не спуская глаз с двух самозванцев, которые хитростью проникли в его владения. Хозяину это явно не понравится. Агды и так до конца не выполнил его приказ. Только половина ветров согласилась поднимать в воздух его птенцов. А их у Агды было великое множество.
Все началось давным-давно. Пришедшее в нижний мир из ниоткуда чудовище с большой головой и зубами наружу, вращая алмазными резцами, вгрызлось в спину реликтового кита и вдоволь напилось его черной крови. И после этого заснуло на сотню лет. Агды хотел его убить, но побоялся. Железный зверь был жутко страшен. А после того как монстр проснулся, он выпустил из себя ядовитую воду и погубил треть всего, что двигалось в нижнем мире. Да и самому ящеру Агды досталось. До сих пор саднили раны от острых зубов Окки - именно так звали нового владыку подземного царства.
Агды как камень свалился на головы чужаков и стал терзать их тела, вереща и призывая хозяина. Бочо ошалел от такой наглости и тихонько придушил ящера. Терве в это время спеленал птиц и разнес их по гнездам. Правда, сделано это было в весьма грубой форме и больше напоминало затыкание трещин в столпах, на которых держится мир, но дыханию мира было не до сантиментов. Надо было еще разобраться с предателями - ветрами.
Но тут появился зверь с головой из стали, с множеством ртов с вращающимися челюстями, наполненными алмазными зубами. Он, походя, разрушил несколько опор мира и быстро приблизился к пришельцам.
- Окки! Окки! Спаси нас от шамана и ветра! - вскричал Агды и ловко вывернулся из хватки Бочо. - Мы рады, что ты у нас есть! У кита черной крови много! Мы поделимся с тобой!
- Сам возьму! - взревело чудовище и взрезало клыками кожу кита, словно снег полозьями нарт. Напившись, оно отрыгнуло огненным фонтаном и, грозно ощерившись, поползло в сторону пришельцев.
Терве и Бочо переглянулись и бросились врассыпную.
Броситься то они бросились, но ветры помешали им сбежать.
Так бились они долгие дни, пока не истощились их силы. Тогда Бочо взмолил о пощаде, но не разжалобил Окки. Хотя, тот тоже устал. Тяжело дыша, они упали рядом и смотрели как Агды гоняет струями огня невидимого Терве.
- Пока я не погиб, может, поведаешь кто ты и откуда взялся? - Бочо надеялся, что чудовище расскажет о себе, прежде чем издохнет.
- Я сын рыбы Осхи и великого Лосося! В прошлой вселенной мать ушла на нерест и встретилась с железной рыбой, бороздящей космос. После нереста у нее отложилась одна икринка, но ее обманом захватил Лосось. Мама говорила, что это была не рыба, а старый шаман, который умел скитаться между звезд, прыгая на огненной ноге.
Бочо попытался исчезнуть с глаз долой, но Окки поймал его за крыло.
- Да. И еще мама говорила, что он коварен и крылат.
Шаман оттолкнулся посохом и взлетел над нижним миром, но до каменного неба долететь не успел, его сбил точным плевком Агды. Терве с ужасом наблюдал, как горящий шаман летит в пасть железному чудовищу. Зверь захватил изо всех сил сопротивляющегося Бочо в стальные лапы и прокричал ему в лицо:
- А еще я узнал, что этот шаман - один из бессмертных, потому что, говорят, он сын Эндури!
И проглотил бедного старика, раздробив его кости алмазными резцами.
Терве подхватил душу Бочо - его оми - и спрятался среди сталактитов, свисающих с каменного неба. Оми долго стенала и плакала, жалея тело и крылья - всего того, чего так трагически лишилась. Дыхание мира пыталось утешить оми шамана, но у него не получалось. Тогда он пообещал вытащить её из нижнего мира и закинуть на Полярную звезду, а то и дальше, в центр галактики. Тогда оми узнает, кто же все-таки на самом деле был Бочо. Это помогло унять плач и дало чуть времени оглядеться.
В нижнем мире творились странные вещи. Если бы у ветра были волосы - они встали бы дыбом от ужаса. Но дыхание мира сделал все возможное в этой ситуации. Терве позвал Бен Бу. И тот откликнулся. Не сразу. Через несколько лет.
***Разрушение основ
Терве периодически делал вылазки в нижний мир и пытался договориться с ветрами. Те уже сами понимали, что служат не тому хозяину. Погибший Бочо, хоть и старался казаться суровым, но все-таки был справедливым тюремщиком. А Окки и его приспешник Агды оказались просто тиранами - недалекими и кровожадными.
Проходили дни за днями, ночей в этом сумрачном мире не было. Окки, дорвавшийся до власти, строил новый нижний мир.
С неба, если каменный свод можно было назвать небом, сыпались камни. Оно вздрагивало и гудело. Иногда из него появлялись похожие на Окки страшные морды на длинных железных шеях. Они опускались вниз, вонзались в спину кита, и его черная кровь фонтаном вырывалась наружу. Окки пил ее, капли оставлял птенцам Агды.
'Слишком сильное колдовство', - подумал Терве, наблюдая как сотни голов рушатся с неба, спеша напиться крови, и посетовал: - 'Да где же этот Бен Бу?!'
Но Бен Бу не торопился помочь старому приятелю. Может, после спасения вселенной он больше не хочет рисковать своей никчемной жизнью? Но Терве все же был уверен, что спутник Земли не допустит уничтожения нижней тундры. Иначе на чем будет держаться средний мир? Ведь если он рухнет, то куда денутся многочисленные обожатели Бен Бу, населяющие Землю? Дыхание мира подговорил Сарму, единственного, кто вызвался ему помочь, чтобы он слетал в верхний мир и убедил Бен Бу поторопиться. А сам занялся подготовкой восстания. На оми людей, прячущихся в складках кожи кита, надежды было мало. Они, пугливо оглядываясь, робко выходили из своих убежищ и все время плакали и просились в небесный мир, где, как они были убеждены, их ждала хорошая охота, теплая погода и тучные стада оленей. Терве пытался им рассказать об ужасах вселенной и вечной стуже космоса, но они делали вид, что не понимают о чем он говорит. Им главные шаманы рассказывали о рае, а по его рассказам выходило, что ад, который тут устроил Окки - это еще цветочки, которые здесь никогда не росли.
Терве понял, что оми людей мало отличаются от их земных ипостасей - такие же тупые, недалекие и доверчивые. Надо же! Доверять шаманам! На это способен только человек. Поэтому он посоветовал оми прятаться и убегать, когда начнется заварушка. Души людей качали несуществующими головами, цокали невидимыми языками и пропускали его слова из одного призрачного уха в другое. Наверное, это была такая людская забава, решил он и перестал обращать на них внимание. Оми были забавными. И от них не исходило угрозы. Но толку от них было мало.
Зачем ждать попутного ветра, если ты сам ветер? К решающей битве все было готово, кроме поддержки с небес, то бишь отсутствующего Бен Бу. Дыхание мира вместе с сонмом своих потомков предстал перед Окки во всей красе невидимости. Чудовище как раз напилось черной крови и благодушно отрыгивало, чтобы покормить птенцов Агды. Его окружал железный лес свисающих с неба свирепых монстров, терзающих и мучающих бедного кита.
Терве ужаснулся, он и не предполагал, что их расплодится столько, что они покроют всю спину кита. Столпы, на которых покоится мир, уже казались тонкими опорами среди толстых упитанных колонн, которые не переставая насыщались и качали кровь бессловесного животного куда-то вверх, в средний мир.
- Вперед! За Землю! За Отечество! - крикнул Терве и бросился в бой. Он слышал эту колдовскую формулу, когда в насмешку раскачивал белый полог чума, на котором показывали движущиеся картинки. Что это означало, он не знал, но заклинание подействовало. Ветры рванулись в атаку и начали расправляться с каменными птицами и железными трубами, а Терве бросился наперерез Окки, который решил ускользнуть, так как, наверное, понял, что перевес не на его стороне.
Но как же Терве ошибался!
Окки несся к громадной конструкции, слепленной и скрученной из бесчисленного количества труб и шарнирных сочленений. Забравшись в самую сердцевину, чудовище криво ухмыльнулось, обнажив рот, полный алмазных зубов, и включило адский механизм. Тут-то Терве понял, что близкая победа оказалась полным провалом.
Механический монстр пополз, раскручивая свои многочисленные ноги и захватывая в ловушки из фиолетовых молний потомков дыхания мира. Ветры кричали от боли, но ничего не могли сделать. Колдовство Окки лишили их невидимости, и Терве мог только наблюдать, как они гибнут в гигантской пасти машины. Их осталось мало, и ветры молили предводителя хоть как-то им помочь, но неумолимые челюсти перемалывали их, как недавно калечили Бочо, пока тот не издох.
Терве протрубил отступление, но было уже поздно. Он остался один. Окки, громогласно хохоча, гонялся за ним по нижнему миру, пока не загнал в дыру, от которой начинался тоннель в пещеру ветров.
С отверстием происходили странные метаморфозы. Оно грохотало, словно внутри ворочалось мифическое существо.
'Ну, вот и все...' - подумал Терве и перед его внутренним взором промелькнула вся его долгая и бестолковая жизнь от начала сотворения вселенной и до сегодняшнего бесславного конца.
Но он рано расстраивался! Свод обрушился, и в нижний мир влетело ослепительно улыбающееся божество.
- Где же ты был? - устало прошептал Терве и уцепился за край гигантского бубна, который до недавнего времени был Луной.
- Превращался в Бен Бу слишком долго! - расплылся в улыбке старый друг и спросил: - Ну, что? Все как всегда плохо?
- Не поверишь... Просто отвратительно... - произнес Терве и кивнул на Окки, который расправлялся с останками ветров.
- Ох, Терве, Терве... Вечно ты без меня впутываешься в безумные войны и прочие неприятности! Но ничего! Прорвемся! Я тут, пока ты воевал, немного поразмыслил и придумал вот такую штуку, - Бен Бу развернулся темной стороной к Окки и стал шептать Терве план решительного сражения.
***Последняя битва
Посреди бескрайней тундры нижнего мира, расположенной на спине кита, на котором держится мир, среди леса развалин опор мира и железных труб, спускающихся с небес, замер гигантский механизм, внутри которого недобро скалился Окки. Его окружала армия каменных птиц, а впереди, изгибая кольцами длинный хвост, кривлялся Агды - праящер и пращур всех мерзких существ когда-либо пытавшихся прокрасться в средний мир.
Им противостояла дерзкая троица, готовая умереть, но не допустить того, чтобы безнаказанно кто-то пытался разрушить основы всего. В центре весело улыбался Бен Бу. Его нарисованная рожица была дополнительно раскрашена устрашающими рисунками, во все стороны торчали шипы, на которые он мог бы насадить сотни врагов, но самое главное оружие было спрятано на его темной стороне. Он, будучи Луной, твердо уяснил - светлые мысли лучше держать во тьме. А лучшее средство для принуждения к миру - это правильно подобранное оружие. Слева и справа от него неизвестно где и непонятно как перемещались Терве и северный ветер - Сарма. Терве гордился своим сыном - он через все препятствия привел в нижний мир Бен Бу, да еще и сам вызвался участвовать в битве.
Вперед выдвинулся Бен Бу, звонко ударил себя в туго натянутую грудь, так что ближайшие враги оглохли, и громко крикнул:
- Окки!.. В последний раз приказываю убраться из нашего мира и подыскать себе другой! Иначе мы убьем тебя и твоих приспешников! Выбирай!
Властелин нижнего мира издал страшный вопль и бросился в атаку. За ним кинулись крушить все подряд каменные птицы, а Агды взвился свечой в серое небо и начал поливать троицу языками пламени из своей зубастой глотки.
Бен Бу развернулся к ним темной стороной и запел старое шаманское заклинание, вызывающее духов шаманов-прародителей. Терве и Сарма усилили голос грохочущего бубна и его дробь стала до того невыносимой, что сумерки превратились в ночь. Птицы ослепли и бестолково начали метаться, попадая под лапы гигантского механизма, который, сокрушая все на своем пути, ползал по спине кита и искал невидимых врагов. А в это время троица пыталась одолеть Агды. Сарма заморозил его глотку, Терве опутал его сетью заклинаний, а Бен Бу вылил часть воды, принесенной им из верхнего соленого океана. Этого было достаточно, чтобы на время обезоружить Агды. К счастью, как и было задумано, часть вылитого моря попала на железные ноги механизма. Они сразу начали покрываться ржавчиной, ломаться и через некоторое время Окки был обездвижен.
- Где ты научился этому колдовству? - Терве был обескуражен столь легкой победой.
- Люди откопали колеса мира и сделали тьму их копий. Правда, у них ничего не вышло. Мир не стал послушным и управляемым. Все-таки это были подделки. Но я нашел причину их неудачи: железо, так любимое людьми, не всесильно. Соленый океан сильнее его. Вода сильнее огня, а добро сильнее зла.
- Постой, последнюю сентенцию ты к чему приплел?
- А к тому, добрый мой друг, что настала пора прикончить этого ублюдка Окки и всю его команду!
И Бен Бу с криком 'За Землю! За Отечество!' кинулся на врагов и погнал их к кромке нижнего мира - туда, где воды низвергаются в глотку кита.
'Странно, - подумал Терве. - Моего заклятого друга в том чуме точно не было. Откуда он узнал это мощное заклинание?' Но надо было торопиться. Иначе вся слава опять достанется этому выскочке. И дыхание мира вместе с Сармой ринулась крушить врагов и избавлять нижний мир от чудовищ.
***Новый нижний мир
Окки был сокрушен и повержен в утробу кита. Собственно, он всем уже надоел своей прожорливостью и дурным характером. Адский правитель должен быть добрым и участливым, так как жизнь в аду и так трудна и невыносима. Поэтому Бен Бу и Терве попросили Эндури, чтобы он назначил в нижний мир другого владыку. Тот, то ли был не в духе, то ли думы о судьбах мира в этот день были особенно печальны, щелкнул пальцами, на которых были насажены кольца Юпитера, и сделал Бен Бу правителем нижней тундры.
Бывший спутник Земли был настолько ошарашен этой новостью, что замолчал на долгие годы, обдумывая в тишине все сказанное в тот день владыкой вселенной. Но дело в том, что Эндури ничего не сказал, если только не принимать в расчет щелчок пальцами. Так что неизвестно о чем размышлял Бен Бу. Скорее всего, ни о чем. Но иногда просыпался и щелкал себя по носу. В нижнем мире раздавался печальный звук. А люди думали, наблюдая как сходят с ума их приборы, что готовится извержение какого-то нового вулкана.
Но на самом деле глобальное низвержение было одно. Правда, оно больше походило на вознесение.
Агды - огненного ящера центра планеты - Эндури протащил через средний мир и закинул на орбиту Земли. Но кто же знал, что летающее чудовище так испугается, что захочет проглотить свой хвост?! Ну, вроде что-то круглое будет болтаться рядом с Землей и ладно, решил владыка вселенной и скрылся в чертогах внутри ядра галактики. Терве незаметно спрятал оми Бочо в складках мантии властелина. Дыхание мира очень гордился своей хитростью и тем, что исполнил обещание спровадить шамана далеко и надолго.
А еще Терве с Сармой попытались восстановить старые опоры мира, но железные столбы, качающие черную кровь наверх, уже настолько прочно прижились в спине кита, что их невозможно было вынуть, чтобы не погубить его. Поэтому они решили оставить все как есть.
Была надежда на то, что люди наверху поймут, что нельзя бесконечно кормить свои дурацкие машины черной кровью кита, на котором держится мир. Ведь если он погибнет, то что будет с вселенной?
Но надежда казалась такой же призрачной, как и дыхание мира, которого кто-то когда-то в шутку назвал 'Терве'.