Я поднимался по лестнице - лифт как обычно не работал. Ужасно болела спина. В руках был тоже какая-то слабость, что я чуть не выпустил папку из рук. Вот ключ вошел в замок, тот щелкнул, и дверь распахнулась. Дальше все было как в тумане, какимито рывками. Марина с каким-то козлом. Стенка с коллекцией ножей. Крики, кровь. Марина орет и плачет, обнимая захлебывающееся кровью обнаженное мускулистое тело. И снова лестница, пролет за пролетом. На одном из них я упал, больно ударился головой. Дверь подъезда. Я толкнул ее с силой.
Вскрикнув, я чуть не свалился с дерева. Стояло холодное серое утро. Настолько холодное, что даже срывался легкий снежок. Первый снег. Я потянулся и втянул с силой морозный воздух. Пробрало. Я поежился. Пора было выдвигаться. По рации я связался с начальством, доложил обстановку, получил одобрение и пожелание удачи. Перекусив наскоро, я спустился с дерева и побрел в сторону леса, не забывая смотреть на ПДА. Впрочем, путь мой казался легким и безопасным. Лишь однажды детектор оповестил меня об аномалии, да и то она была где-то в стороне и совершенно не мешала идти. Наверное это все потому, что дорога дамой всегда легче. Я поругал себя за такие мысли, больно щипнул за руку и взял с себя слово больше так не думать и не расслабляться, пока не усядусь за барную стойку и не сделаю первый глоток пива. При мыслях о пиве вкусовая память напряглась, и я почти явственно ощутил его вкус. Я даже сглотнул.
Лес был мрачен. Единственное что немного его облагораживало это мелкий снежок, но и он казался каким-то зловещим. Несмотря на то что деревья не блистали пышными кронами, в лесу царил полумрак. Я замедлил шаг, и как оказалось не зря. Через несколько шагов я заметил, как что-то шмыгнуло за деревьями. Дорога домой говоришь? Ну-ну. Я выхватил "макар" и остановился. Деревья росли не слишком плотно, но изза обилия кустов видимость была хуже среднего. Шурхнуло. Теперь ближе. Я выставил руку с пистолетом перед собой и стал медленно отходить к ближайшему дереву. Кто-то в кустах, решив, что прятаться больше нет смысла и ломанулся напрямик. Кусты затряслись, и из них выскочил здоровенный пес. Он на секунду замер, вертя головой, и кинулся ко мне. Я стал жать на курок, посылая в животное пули, одну за одной. Но пес так ловко вилял, а я так перепугался, что ни одна пуля не достигла цели. Лишь с нескольких деревьев полетели щепки, да пару веток кустов упали, срезанные выстрелами. Пистолет беспомощно щелкнул. Пес в очередной раз заложил вираж и вдруг прыгнул. До него было метров 5-6, но он преодолел их одним прыжком. Глядя, как ко мне летит огромная безглазая (я только сейчас заметил) туша, я выхватил нож. Перезарядить ствол я уже не успевал. Выставив лезвие перед собой, я попытался уйти с линии удара, но не успел. Пес напоролся брюхом на нож, повалил меня на сырую землю и намертво вцепился в руку. Я заорал, задергался, пытаясь сбросить с себя огромного зверя. Рана на животе его похоже мало беспокоила. Все же отпихнув его ногами, я извернулся, пытаясь встать, но тут же боль пронзила леву икру. Я снова вскрикнул и, не стерпев боли, снова повалился на землю. Пес все дергал и дергал меня за ногу, пытаясь, видимо, куда-то тащить. Стиснув зубы от боли, я смог перевернуться на спину и стал с остервенением пинать безглазую морду правой ногой. Несколько ударов получились особенно сильными, пес взвизгнул и отпустил ногу. Он тут же кинулся в сторону, вильнул и бросился уже сбоку, метя прямо в шею. Я вскочил на ноги, сам не поняв как. Боль была настолько сильной что я даже не смог встать на ногу и стоял как раненная цапля. Теплые струйки сочились испод рваного рукава, стекая по руке. Я сильно сжал нож, готовясь к атаке. Пес в очередной раз вильнул, подправляя свой курс, и снова прыгнул. На этот раз я, до крови прикусив губу, кинулся в сторону, успевая уйти от удара и тут же мощным движением всадил лезвие в шею монстру, по самую рукоять. Пес упал, кубарем прокатился по палой листве, захрипел, заскулил, задергался, пытаясь встать и неестественно выворачивая голову. Я стоял не в силах пошевелиться. Я бы упал, но боялся, что тогда я уже не встану. Пес уже затих, даже не хрипел, а я все стоял, тяжело дыша и облизывая сухие окровавленные губы. Наконец оцепенение стало потихоньку отступать, уступая место боли. Я поднял руку и провел ею с силой по лицу. Кожу на руке неприятно свело от спекшейся крови. Я кое-как сменил обойму ПМу, и потихоньку, морщась от боли, запрыгал к бездыханному телу мутанта. Пытаясь наклониться за ножом, я упал. Тихонько взвыв, я все же смог усесться рядом с мертвым слепым псом. Выдернув из его шеи нож, я вытер лезвие об остатки шерсти, кое-где просматривающейся на практически лысом теле.
Стянув рюкзак, я полез за аптечкой. Обработав раны на руке и на ноге, перевязав их и вколов обезболивающее и общеукрепляющее, а также сыворотку от бешенства, я решил продолжить путь. Чем скорее выберусь, тем скорее попаду в нормальный госпиталь. Да и пока действует обезбаливающее - идти куда проще. Найдя подходящего размера ветку, я обрезал все ненужное ножом и, опираясь, как на посох, похромал дальше. Вопреки ожиданиям идти было не так больно. А когда подействовало обезбаливающее, то я даже хромать меньше стал. Теперь я шел еще внимательнее, прислушиваясь к посторонним звукам, поглядывая во все кусты, не забывая смотреть на детектор.