Профессор смотрел на Климова и не узнавал своего бывшего лаборанта. Внешне тот всё ещё оставался худым и нескладным парнем, одним из обитателей многочисленных лабораторий, винтиком системы, послушным исполнителем, имя которого выбито на пластике бейджа. И всё же, что-то было неправильно. Он не должен был вставать и просить слова. Его и на учёный совет не приглашали! Тем не менее, аспирант занял место за трибуной и явно уходить не собирался. Модест Венедиктович Аверьянов повернулся к председателю и чуть заметно пожал плечами. Может, и правда, у молодого человека нечто важное? Пусть выступит, а там уж разберёмся.
-Что ж, эээ... Юрий Борисович, если вам действительно есть что сказать, мы вас внимательно слушаем. Только учтите, ваш доклад должен быть очень важен, если вы позволяете себе такие... эээ... вольности, - кивнул профессор.
-Благодарю вас! - Климов будто бы не замечал неудовольствия старших коллег; вместо того, чтобы стушеваться под их взглядами и покинуть учёный совет, он, раскрыв папку, улыбнулся неодобрительно гудящему залу. - Господа, последние десять лет я работал в лаборатории мирмекологии, и в этой папке, - он бережно погладил голубой картон, - собраны результаты моих наблюдений. Целью исследования было изучение структуризации общества насекомых, в частности, методы управления муравейником.
Существует гипотеза, что муравьи используют заранее прописанные алгоритмы работы, предназначенные для разных ситуаций. Своего рода таблицы схем поведения. Они удивительно быстро адаптируются к изменению условий среды обитания, но мне не удалось выявить ни одного достоверного канала связи. Тогда я понял: дело не в мозге отдельно взятого муравья, а в самом муравейнике. В поисках ответов я вскрыл больше сотни муравьиных жилищ, и когда изучил их строение - меня поразило сходство муравейника с египетскими пирамидами.
Внешне муравейники очень похожи на творения древних египтян. Но на этом сходство с пирамидами не заканчивается: в разрезе муравейники почти идентичны срезу пирамид. Те же ходы, камеры для хранения, плотность кладки, хитроумная вентиляция. Причём, устройство муравейника не в пример сложнее египетских усыпальниц. Как будто древние люди пытались воссоздать муравейник, но, лишённые необходимых знаний и инструментов, вынуждены были существенно упростить задание. Кстати, если сравнить форму куколки муравья и саркофаг фараона, можно отыскать немало сходных элементов.
Увы, наука ещё не может дать чёткого ответа на вопрос, для чего же древние фараоны строили пирамиды, но по некоторым данным, пирамиды были не просто усыпальницами. Они выполняли более важную миссию, являясь средством связи с другими мирами. Муравейники служат для той же цели, господа! Я убеждён, и результаты моих наблюдений это подтвердили, что муравейники работают как передающие установки. Пока что не известно, куда именно и кому они передают информацию, но совершенно очевидно, что на примере муравейников мы имеем дело с объектами внеземного происхождения.
-Это возмутительно!
-А космических кораблей вы в муравейниках не обнаружили?
-Помилуйте, откуда же там космические корабли?
-Ой, в современных муравейниках чего только нет! Я вот не удивлюсь...
Климов замолчал и затравленно обвёл взглядом аудиторию. Совсем не такой реакции он ждал от учёных. Плечи его поникли, и только усилием воли он заставил себя поднять голову.
-Вы смеётесь? Вы же ничего не понимаете! Муравьи не пришельцы! Они биороботы, созданные для сбора информации о земле и её обитателях! На примере муравьёв мы имеем дело не просто с машинами, но с квазинанотехнологиями! Муравьи живые, они размножаются, едят, но при этом являются машинами! Они заполонили все континенты, проникли в нашу жизнь, поселились во всех средах обитания; всё, что попадает им под руку, они разбирают на части и утаскивают к себе в муравейники! Они же собирают образцы, изучают нас! Вы этого до сих пор не понимаете? Кому передаются эти данные? Как будут использованы? А самое главное, как их остановить?
Профессор вздохнул и, опустив голову, закрыл лицо руками. Бедный парень! Он сошёл с ума. А ведь мог сделать себе неплохую карьеру на кафедре. Увы, неокрепшие умы так хрупки...
-Что ж, Юрий Борисович, ваш доклад очень эээ.... интересен. Вероятно, все доказательства находятся в этой папке? Если вы будете столь любезны, передайте мне её пожалуйста, учёный совет непременно изучит все факты и примет к сведению... Вы ведь понимаете всю важность вашего открытия, да? Я прошу вас подождать меня в моём кабинете, а потом мы вместе ... эээ... Побеседуем. Иван Семёныч, дорогой, проведите коллегу...
Климов с надеждой посмотрел на профессора, ободряющая речь которого показалась ему глотком свежего воздуха в душной среде насмешек и подначиваний, которыми осыпали его учёные. В сопровождении своего куратора он спустился с трибуны и покинул зал заседаний.
Когда за ними закрылась дверь, и в аудитории опять воцарилась тишина, председатель кивнул на голубую папку, что сиротливо и как-то неуместно выделялась на столе ярким пятном.
-Модест Венедиктович, вы действительно собираетесь это читать?
-Нет, конечно. Бедный мальчик....
2
Лейтенант Зу Арн Йи сердито засопел и выпустил пять мэнгов алой эмоции. Бездельник Ми Ру! Отчёт по Терре до сих пор не готов, да и его самого нет на вахте уже целых пять минут. Что ж, взыскание будет соответствующим. Лейтенант зловеще фыркнул и заменил один алый мэнг ауры на фиолетовый. Ещё два фиолетовых мэнга - и экипаж наблюдательной станции перестанет общаться с нерадивым собратом. А уж если аура лейтенанта станет фиолетовой полностью - беднягу просто аннигилируют.
Старший аналитик по вопросам колонизации Ми Ру спешил изо всех сил. Все его щупальца трепыхались, пытаясь переместить грузное тело агаллайца в рубку, но опоздание всё равно было неминуемо. Как же не вовремя он решился на почкование! А, с другой стороны, в наблюдательном отсеке так скучно! Все наблюдатели почкуются, пользуясь неточностями устава. Да, не рекомендуется обзаводиться потомством на службе, но ведь не сказано, что нельзя!
Эх, теперь даже в дверной проём приходится протискиваться с трудом. В ауре аналитика вспыхнул оранжевый мэнг раскаяния, красиво дополняя жёлтые и зелёные пятна верности и подобострастия. По станции отчётливо пульсировало настроение лейтенанта, и Ми Ру, булькая от натуги, наконец, ввалился в командную рубку.
-Благополучия вам, прозрачнейший Зу Арн Йи! - наблюдатель изобразил красивый цветовой пассаж, предписанный уставом, и посопел для солидности.
-Не слепите мои вакуоли! Я жду ваш доклад по Терре!
-Как мы и предполагали, освоение Терры продвигается вполне успешно. За последние двадцать оборотов наши наблюдательные станции фиксируют изменение химического состава атмосферы. Содержание ядовитых фракций кислорода уменьшилось на 2.5% , тогда как хлорсодержащие фракции возросли в среднем на 1.2%. По прогнозам аналитической службы этот процесс будет продолжаться в прогрессии Арн Ву. Также отмечается активизация тектонической и техногенной активности на Терре. Воды по-прежнему, слишком много, но учёные уже разработали эффективные меры и сейчас наши технологии предложены аборигенам и тщательно внедряются в их культуру. Уже через пятьдесят оборотов Терра будет вполне пригодна для колонизации.
-Ага. Уже пытались однажды. И что? Из-за нелепой случайности вся работа по освоению была отброшена на тысячи оборотов! Глупый "человеческий фактор"! Кто мог подумать, что рабочие фараоны взбунтуются из-за ерунды? Кстати, что там с аборигенами?
-Мы учли ошибки предшественников, и теперь наша первостепенная цель - модификация общества аборигенов по нашему примеру. Современные терране оказались очень восприимчивы к психокодированию. Большие колонии аборигенов уже сейчас по социальному укладу напоминают наши муравейники, остальным пока трудно адаптироваться в цивилизованном обществе, но прогнозы благоприятны.
Аура лейтенанта понемногу светлела. Что значат каких-то пятьдесят оборотов для истинного агаллайца? В мечтах он уже видел себя генерал-губернатором Терры.
3
Сегодня ночью я опять не могу уснуть. Ночной ветер проносится над моей головой, задевает антенки, и я с наслаждением ловлю запахи нектара, разлитые в воздухе. Я забираюсь на лист одуванчика и любуюсь тонким серпиком луны. Отсюда она кажется немного ближе. Я слушаю стрекот кузнечиков и упиваюсь одиночеством.
Мне страшно. У рабочих муравьёв не бывает чувств. Может, я вовсе не муравей? У меня такое же тело, как у других, я так же чувствую настроение своей королевы. И всё-таки, такие мысли я позволяю себе только здесь, где меня не смогут почувствовать эмпаты. Не представляю, каково это - чувствовать абсолютно всех муравьёв колонии! Я не выдерживаю эмпатического фона даже своей рабочей бригады, поэтому так радуюсь возможности побыть наедине с собой.
Ночью, в часы, когда нам полагается спать, я убегаю на поверхность. Я знаю, что здесь очень опасно, и всё-таки, мне душно в лабиринте муравейника. Ровные стены, деловитые рабочие, запах новорожденных личинок убьют меня вернее, чем тысячи опасностей внешнего мира.
Меня неудержимо тянет к людям. Они огромные и горячие. От их перемещения дрожит верхний шар грунта и приминается трава. Вещи, которые они оставляют - странные. Но очень часто люди оставляют нам еду. Вкусную сладость на блестящей фольге или хлебные крошки в прозрачных коконах. Так весело разбирать места человеческих пикников! Никогда не знаешь, что найдёшь.
Иногда люди нас убивают. Эмпаты не понимают зачем, но, на всякий случай, советуют держаться от людей подальше. Особенно, когда те приходят на пикник. Самые жадные и нетерпеливые из нас обычно гибнут, раздавленные людьми или утопленные в пиве. Вы знали, что алкоголь вреден для муравьёв?
И всё-таки, тянет нас к забытым бутылкам и целлофановым пакетам. В этом мы схожи с людьми. Иногда я не понимаю, почему их считают животными? Налицо высокий интеллектуальный потенциал, и мы могли бы сотрудничать, вместо банального изучения друг друга.
Как сладко пахнут цветы! Этот запах напоминает о Ней. Рабочие муравьи не имеют пола, нам не полагается размножаться, но я не могу считать Мику обычным рабочим. Верно, у неё нет пола, да и имени, если разобраться, тоже нет. Я сам придумал ей имя.
Так звали королеву людей, которая не стала меня убивать, а вытряхнула из банки прямо в спасительную траву. Получается, не все люди - бездумные убийцы? И у них так много королев!
Моя Мика тоже могла бы быть королевой. Она пробегает по нашему тоннелю ровно в полдень, сгибаясь под тяжестью стройматериалов, которые в пять раз превышают её собственный вес. Я ловлю её настроение: для меня оно всегда чуть-чуть отличается от остальных.
Нам не полагается мечтать о любви. Всё, что мы делаем - строго регламентировано и целесообразно. Такие выдумки, как любовь, нам ни к чему. Я даже не уверен, что понимаю, что такое любовь. Но слово звучит красиво - значит, оно должно обозначать красивое понятие. Такое, как эта луна, как лёгкий ночной ветер, как запах конфеты, забытой в траве...
Я поднимаю голову к небу, и тысячи звёзд отражаются в моих глазах...