Аннотация: Киев, журнал "Реальность фантастики" 11/2004
Виктор Крымзалов
Александр Свистунов
П О Л Т Е Р Г Е Й СТ
Как-то под утро мне паровоз приснился. Едет и свистит, да так, что уши закладывает. Хочешь - не хочешь, а проснешься. Открыл я глаза - что за чертовщина? - Паровоза нет, а свистит по-прежнему. И не где-нибудь, а прямо у меня в квартире.
Вскочил я с постели и на кухню. А там, на плите чайник со свистком надрывается, вскипел, значит.
Жутко мне чего-то от вида этого чайника стало. Я, между прочим, живу один, дверь изнутри на задвижку закрывается. И окна с балконом по причине холодной погоды насмерть заколочены - ни одному домушнику, хоть он лопни, не забраться.
Выключил я чайник и от греха подальше задним ходом из кухни выбрался. А когда в контору прибежал, первым делом Саныча, дружка своего, старшего юрисконсульта в сторонку оттащил.
- Так и так, Саныч, - говорю,- у меня дома сенсация произошла, полтергейст поселился. Уже чайники по утрам самостоятельно на огонь ставит.
- Ой, Вова, - засомневался Саныч, - а ты случаем не ошибся? Может, вчера лишнего перебрал?
- Я, Саныч, уже неделю ни-ни по причине алкогольной дороговизны, - обиделся я. - Так что бегом ко мне - давай сегодня вечером вместе аномальное явление изучать.
Заинтересовался Саныч, согласие на совместные научные изыскания дал. Мы с ним после работы ко мне и завернули.
Сели в комнате на диван, за кухней в открытую дверь наблюдаем. Минут пять понаблюдали - вроде ничего. А потом глядим: чайник сам по себе над плитой поднимается, как будто инопланетная тарелка какая. Подлетел к водопроводному крану, старую воду вылил, новую залил и опять на плите приземлился.
- Ну и дела! - Саныч удивляется. - Верно, полтергейст.
- Ага, он самый, - шепчу. - Может, милицию вызвать?
- Рано пока милицию вызывать, - отвечает Саныч. - Состава преступления нет. Вот если бы полтергейст скалкой тебя по лбу треснул, как в статье из популярного журнала "Пожары и кошмары", тогда другое дело.
- Может, в таком случае специалистов позвать! - не унимаюсь я. - Есть такие экстры-сенсы по нечистой силе и полтергейсту. Про них тоже в одном популярном журнале писали, "Жуть и муть" называется.
- На черта тебе эти специалисты, - Саныч отмахивается. - Только натопчут в квартире, да слопают все подчистую из холодильника.
- Так что делать-то, Саныч? - начал нервничать я. - Слышь, чайник уже закипает!
А Саныч помолчал немного, почесал затылок и выдает:
- Ты, Вовка, не суетись. Полтергейст у тебя, мирный, драться не собирается, наоборот, в хозяйстве помогает, чайники ставит. Иди, спасибо ему скажи, да чайку попьем.
Вышел я на кухню, выключил чайник и говорю:
- Здорово это у вас, гражданин полтергейст, с чайником получается, - заявляю. - Только если бы вы здесь еще посуду помыли, полы подмели и вообще весь этот свинарник на кухне прибрали, вам бы просто цены не было.
Сказал это, хвать заварку и быстрее обратно в комнату. А полтергейст и вправду, оказывается, не только чайники ставить может. Глядим с Санычем, а на кухне во всю тарелки возле раковины, как птички, порхают, и самодвижущиеся тряпки со стола рыбьи кости в летающее мусорное ведро сгребают.
- А как же, - отвечаю. - Полтергейст - друг человека.
От радости, что так с аномальным явлением подфартило, мы с Санычем тут же в кафе поблизости завернули и по сто пятьдесят смирновской на последние деньги за потусторонние силы шарахнули. А когда домой, вернулся, я полтергейсту еще одно спасибо за образцовый порядок на кухне сказал, и заказ наутро сделал.
- Вы уж не обессудьте, господин полтергейст, - говорю. - Только если вы часам к семи еще во всей квартире уберетесь и бутербродики к чаю соорудите, так вам просто памятник поставить надо будет.
А тот и верно, не подвел, все, как заказывали, выполнил. Проснулся я утром: вся квартира блестит, а на кухонном столе в тарелочке бутерброды с тертым сыром и булочки с маком дожидаются.
- Ну, спасибо, ну выручил, - похвалил я его. - Никогда не думал, что такие интересные бутерброды можно делать. Чай нашей чаеразвесочной фабрики с ними пить - только позориться. Тут бы лучше "Эрл Грей" подошел, что в супермаркете за углом продается.
Понравилась, видать, моя похвала полтергейсту, целая пачка вкусного чая в форточку залетела. Посмотрел я на него, и загрустил.
- Эх, к такому бы чаю, - вздыхаю, - еще бы и шоколад самарский да колбасу твердокопченую. Достань к ужину, а? А то мне, сам понимаешь, некогда, на работу опаздываю.
А на работе первым делом все Санычу выложил.
- Вот такие дела, - информирую. - Есть вполне реальная возможность значительно улучшить свое питание.
- Хорошие дела, - Саныч соглашается. - Только бы я на твоем месте серьезно подумал, как общее свое благосостояние поднять на недосягаемую высоту.
Согласился я с ним и домой двинул - колбаску твердокопченую с шоколадом рубать.
- Ну, молодец, полтергейст, ну помощник! - сказал я своей аномалии после ужина. - Теперь, раз такое дело, я тебе списочек составлю, чем еще помочь надо, а ты пока, чтоб не скучно было, бельишко постирай.
Список у меня, ясное дело, здоровый получился - на двадцати тетрадных листах и еще одном газетном обрывочке. Но полтергейст ничего, списочек принял, все заказанное исправно таскал. Даже подъездные старушки этот факт как-то отметили.
- У тебя, Вова, феномен какой-то дома творится, - говорят. - То и дело то ли гуси, то ли вороны в форточку залетают. А один раз на балконе даже целый летающий пингвин приземлился, очень крутой компьютер P-4 напоминает.
А к субботе я решил у себя праздник устроить и Саныча как самого близкого друга пригласил. Усадил его в кресло и команду своей аномалии даю:
- А ну-ка, Пол, давай стол накрывай. Пошикарней, да побыстрее!
Полтергейст к моим вкусам уже приученный, знает, какие деликатесы к банкету требуются. Котлеток киевских в судке ресторанном доставил, коньячок "Арарат" открыл, бутербродики с черной икрой в тарелочках разбросал. Правда, без особого умения разбросал, все вкривь и вкось получилось, не как в парижских ресторанах с приличным обслуживанием. Пришлось ему даже замечание сделать.
- Эй, дружок, - говорю, - покультурней работать надо! Даром я тебе тут что-ли спасибо каждый день как попугай по сто раз выдаю!
А когда мы с Санычем по бутылке коньяка выдули, я сразу понял, каким лопухом оказался.
- Эй, Пол, - обращаюся, - слушай сюда. Я тут подумал на просветленную голову. Мне работать, оказывается, надоело. Так что давай так: жратва с вещичками само собой, а ты мне еще наличными подбрасывай. Для начала тысяч так по десять в день, а там видно будет.
А полтергейст, который в этот момент посуду в серванте от пыли бархоткой протирал, чего-то барахлить начал, чашку на пол уронил. Хорошая чашка, между прочим, от бабушки в наследство осталась.
- Ну, ты и свинья, братец, однозначно - обиделся я. - Я тебя приютил, помогать разрешаю, а ты посуду бьешь? А ну тащи мне в знак компенсации сервиз "Мадонна"! Да не такой, что в магазинах продается, а музейный, и не один, а целых три штуки!
Тут-то моя аномалия и взбесилась. Саныч первым заметил, что дело керосином пахнет.
- Пригни голову, дурень, - закричал он, - над ней сковородка барражирует!
Я голову в плечи втянул.
Но передумал полтергейст. Не стал меня домашней утварью по башке шарахать.
Вместо этого в дверь позвонили. Бритый молодой человек приятной наружности, с золотым "болтом" на правой руке, ласково на меня посмотрел и представился.
- Ваш налоговый инспектор, - говорит. - Сигнал на вас, Владимир, поступил. Доходы у Вас левые не меряны, а с государством делиться не желаете.
- Вы, что ли государство, - по юридической привычке накалил атмосферу Саныч.
Не успел налоговик разораться и ответить, как следует, как участковый милиционер в квартире нарисовался.
- Гражданин, - грозно произнес он, и будто из обоих глаз в меня выстрелил. - Паспорт предъявите.
Даже налоговик заткнулся, так сурово все стало. Я и подумать не успел, куда же полтергейст мой паспорт припрятал во время уборки, а он выпорхнул из ящика стола помятым голубем и прямо в руки участкового.
- Ну, точно, - радостно заорал тот, - гражданин Комаровский, Вы обвиняетесь в злостном уклонении от уплаты алиментов.
- Каких алиментов.
Дурно мне стало, опустился я на пол мимо стула.
- У нас с бывшей женой моей Таней никогда детей не было, - упавшим голосом произнес я.
- Молчать, - привычно повысил голос милиционер. - Документы на Вас в полном порядке, хоть сейчас в суд передавать можно. И сыну вашему Додику семь лет всего, так что платить вам алименты еще лет десять. Если в тюрьму сесть не хотите.
- Погодите, вмешался старый юрист Саныч, - это подлог и подкоп, тьфу, то есть компромат и фальшивка.
- Так, - значительно произнес участковый. - Это еще кто? Сообщник.
- Какой сообщник? - Пробормотал я, постепенно приходя в себя, - по уплате алиментов?
- Не, - налоговик радостно подпрыгивал и потирал ладошки, - по неуплате налогов с теневого бизнеса.
- Так, господа хорошие, Вы мне надоели. - Значительность участкового в виде кудрей аж из под фуражки вылезла. - Три дня сроку вам даю, господин юрист Владимир Комаровский на урегулирование финансового вопроса с бывшей женой вашей Таней. Не успеете, посадим. - Последние слова милиционер прошипел как змей искуситель. - Передаю их вам, коллега, - участковый кивнул налоговику. - Или все-таки в КПЗ их запереть? - Мечтательно произнес он.
Налоговик не рассусоливал. Он улыбнулся по доброму и попросил меня и Саныча завтра с утречка прибыть к нему в кабинет, с деньгами и декларациями.
- Да я ж не этого района, - возмутился Саныч.
- А я с города, ребятки, в городскую налоговую приходите.
Инспектор пожелал спокойной ночи и удалился.
А потом приходил пожарник и требовал наличие огнетушителя в прихожей. Приходили из санэпидемстанции требовали наличие тараканов на кухне, грозя большим штрафом. Заскакивали скинхеды, предупредить, что завтра начнутся погромы юристов и просьба ждать их весь день дома.
Саныч давно ушел, но позвонил с работы сообщить, что уволили меня по сокращению штатов. Кошмар продолжался до глубокой ночи.
Чтобы окончательно не расстроиться сбегал я в дежурный супермаркет, купил на последнюю заначку очень хороший виски "Баллантайн", сполоснул два стакана и сел на кухне с полтергейстом объясняться. Выпили по маленькой, то есть у него из стакана виски в момент испарился, и пришла мне мысль в картишки с ним перекинуться. Пятьдесят два раза подряд я дураком оставался, пока не сообразил, что он все мои карты наперед знает. Хотел, было обидеться и опять свиньей Пола-то нашего Гейтса обозвать, но одумался и дружбу предложил. Дернули мы по полстаканчика виски, гляжу, взаимопонимание налаживается. Только с сынком нашим проблемка случилась.
- Пол, - говорю я ему, - будь человеком, забери Додика обратно, а то больше виски не налью.
А тот уперся, даже к стакану не притрагивается. Ну ладно, думаю. Наверное, хороший малец получился. Пусть моим сынком считается. Допили мы виски и подружились окончательно.
Назавтра не пришлось мне идти в налоговую, пожарники и санэпидемстанция не беспокоили меня до конца жизни, скинхеды забыли о моем существовании. А сынок, Додик, остался. Хороший малыш получился, способный. Алименты, конечно, пришлось платить. Так и было с чего. Карьера моя стремительно в гору пошла. Через несколько лет я, блин, депутатом государственной думы стал. И репутация была у меня, что надо - самого шумного народного избранника. Полтергейст также в думу переселился, интереснее ему там было, просторно и весело.
А бывшая моя жена Таня скопила деньжат алиментских, выиграла грин-карту и уехала с Додиком в Америку, к небоскребам и равным возможностям. Пару раз за десять лет было дело, даже письма присылала с фотографиями. Додик скоро вырос, взял себе американскую фамилию. Звался он теперь сэр Девид Копперфильд-второй, дурачил людей своими фокусами и скрывал родственную связь с Полтергейстом и со мной. Но я не в обиде, хорошо ведь все получилось.