Один из лучей пробился сквозь тучи и лёг на стену, чуть выше комода. Там когда-то висел детский рисунок. Мой. С рисунка смотрел пухлый кот малинового цвета. Смотрел и улыбался как Чеширский кот. А потом я сорвала этот лист и сожгла. Позже жалела, но ни рисунок, ни Сёмку было уже не вернуть... Сорок девять... как же я люблю и ненавижу это число. Каждый раз, когда я его слышу, что-то во мне вздрагивает, трепещет, рвётся, проваливается куда-то... Странно, ведь уже почти семь лет прошло...
До того года я была самой обыкновенной: жила, училась, мечтала об особой, нереальной, сказочной любви. Сначала я думала, что это Алёшка. Сейчас я считаю, что наша встреча, наш роман были самыми обыкновенными. Трагедия моя самая простая: я ему верила как никому другому, а он предал. В тот день, когда узнала об измене, я и повстречала Семёна. Сидела на скамейке в парке, рыдала взахлёб. Город наш большой и в парке было многолюдно, но никому не было дела до плачущей. Сколько я так просидела, согнувшись, обливая модную юбку слезами, не знаю. Не засекала. Уж как-то не до того было.
- А ты сама видела его с другой? - спросил кто-то неожиданно.
Я подняла голову и взглянула на подошедшего. Обычный сероглазый парень. Бледный какой-то. Одет в драные джинсы и рубашку с короткими рукавами. Около виска ссадина. Лицо, руки поцарапаны, кое-где маленькие рваные едва начавшие заживать раны. Он приблизился к скамейке, волоча левую ногу, медленно присел около меня. Парень мужественно притворялся, что боль в повреждённой ноге его не беспокоит.
- Знаешь, и у меня была сказочная любовь, - сказал незнакомец и грустно улыбнулся.
- Такой не бывает! - сказала я убеждённо.
- И я об этом подумал, узнав об измене, - парень нахмурился и долго-долго смотрел куда-то вдаль, потом встрепенулся, спросил взволнованно, - Ты как узнала? Сама видела?
- Светка видела... Ну, моя лучшая подруга. Ей я верю.
- И мне сказал один из друзей. Я жутко разозлился. Напился и хотел уехать от изменницы, далеко-далеко. Авария. Очнулся в больнице. И подумал: "А вдруг меня обманули?". Ушёл из больницы, искал её. А она уже выскочила замуж. За того "доброжелателя". Даже не поинтересовалась, где я, как я... Забавно, не правда ли? Мы поклялись любить друг друга вечно, говорили, что доверяем друг другу, а тут - с десяток слов - и мы уже разбегаемся, как чужие... Впрочем, в жизни часто так: почему-то верят тому, кто говорит гадости о любимых, а не любимым... Какая ж после этого любовь?
Сомнение змеёй прокралось в моё сердце. И мне стало досадно. И на него за его историю, и на себя за недоверие к лучшей подруге
- Ты нарочно рассказал?
- Ага, - и он улыбнулся, отчасти дружелюбно, отчасти грустно, - Самое лучшее: доверяй, но проверяй. Я не проверил...
- Ты... ты... пошёл вон!
- Не следует отталкивать людей: чем чаще ты отталкиваешь их, тем больше вероятность, что они устанут от этого и уйдут. Возможно, навсегда.
Я вскочила и быстро пошла прочь. Правда, через несколько шагов мне стало стыдно: он же после больницы, ещё не оправился толком, а я... Разворачиваюсь. Он сидит на скамейке, сгорбившись и крепко сцепив пальцы. У него трагедия, а я... Постояв с минуту-другую в нерешительности, приблизилась, протянула руку:
- Помочь тебе подняться?
Парень отпрянул от моей руки так, словно я ему бомбу какую-нибудь предлагала. Правда, кончиками пальцев я успела зацепить его плечо. И мои пальцы... прошли сквозь него.
- Как видишь, мне уже ничего не поможет, - печально улыбнулся незнакомец, - А у тебя ещё есть время.
- Но... ну... ты... тебя всё равно ж видно! Пошёл бы и рассказал ей.
- Да ну её, пусть помучается, когда узнает... - сердито сказал призрак.
Чуть помолчав, мрачно сказал:
- А лучше, пусть живёт, не зная. Я видел, что она была счастлива с ним...
- Дон Кихот, блин, нашёлся! - язвительно усмехаюсь, - Я б на твоём месте явилась к ней и всё объяснила! И вообще, шила в мешке не утаишь: ты смолчишь, так всегда найдутся "добрые люди", которые всё в подробностях расскажут.
- Может, другие скажут... - спокойно ответил парень, - А мне не злиться нужно.
- А что ещё ты можешь?
- Объяснить тем, кто ещё жив.
Мне, например. Ну, ну...
- Да кому ты нужен со своими советами?
- Возможно, тебе нужен.
- Ой, я прям сомневаюсь...
Призрак довольно улыбнулся:
- Вот и отлично. Проверь свою ненаглядную Светку.
- Не смей на мою лучшую подругу наезжать!
Так мы и расстались: он в полной уверенности, что его тут оставили для примирения разлучённых клеветой, я - с подозрениями, что и при жизни у него было что-то с головой.
С Лёшкой я поссорилась. Он притворился, будто не понимает причины. Вот гад! Сволочь! И каков притворщик: такую невинную рожу состроил, что любой бы ангел обзавидовался! И вообще, права Светка: мужикам верить нельзя! Уж она-то знает: подруга обжигалась много раз. А я... я и без этого хмыря проживу! Найду себе настоящую любовь!
Дней десять я упорно бродила по парку в гордом одиночестве. Как назло, любовь не объявилась. Ну, хоть один бы познакомиться подошёл! Кстати, во время прогулок я частенько видела того призрака. Притворяясь живым, он подкарауливал грустных людей и доставал их своей историей. И что ни день, тем печальнее становилось лицо рассказчика. Видимо, нынче добрые советы не в моде. Куда ценнее, когда никто к тебе с советами не лезет.
Как-то вечером я увидела его на улице. И взгляд несчастного призрака был какой-то совсем уж безжизненный. Видно, Дон Кихот в его душе приказал долго жить... Да, я злая. Добрыми в подобных случаях не становятся.
- Ну как твои успехи в примирении влюблённых?
Спаситель лишь досадливо отмахнулся.
- А к ней ходил?
Парень кивнул.
- И? - спросила я без особого интереса.
- Она узнала про аварию. Так убивается, бедняга...
- А твой добрый друг, небось, её утешает?
Призрак не ответил. Да и так понятно.
- Себя бы пожалел! Видно же, что страдаешь!
- Не хочу причинять ей новую боль своим рассказом. Вообще, пусть Бог рассудит, нужно ли ей знать всё.
Мне хотелось сказать какую-нибудь колкость про Бога, но я смолчала. Жаль было этого призрака. Хотелось что-нибудь для него сделать.
- А ты-то как? - парень с надеждой взглянул на меня.
- Злюсь. Не отвечаю на его звонки. Раз он припёрся с букетом, так я ему этим букетом и по морде, и по морде...
- Вот уйдёт твой Лёшка к другой, тогда и пожалеешь.
- А ты-то откуда его имя знаешь?..
- Иногда наблюдал за тобой. Было интересно, прислушаешься ли...
Буркаю:
- Раз знаешь, тогда к чему спрашивать?
- Из вежливости, наверное... - призрак развёл руки в стороны.
С минуту мы молчали, наблюдая за заходящим солнцем.
- А у тебя кот такой прикольный, малиновый... - неожиданно сказал незнакомец.
Я не сразу сообразила, что ещё за кот. А как дошло, так озверела:
- Ты... в мою квартиру пробирался? В моих вещах копался? Наблюдал, как я переодеваюсь?!
- Ты в том розовом белье весьма хороша, но, уж извини, мне это теперь не интересно...
Забыв, что он - призрак, попыталась его треснуть. Моя рука прошла сквозь его голову. Наглец печально взглянул мне в глаза. Как-то уж очень умело призрак воскрешает мою совесть.
Убрав руку, огляделась. Оказалось, никто не заметил.
Мы разошлись в разные стороны. С неделю молча проходили мимо друг друга. Странно, что призрак так часто мне встречался. С Лёшкой я так и не примирилась...
- Мам, не грусти! Иди к нам! - Сёмка неожиданно вывел меня из раздумий.
- Съешь и мою долю, сынок. Мне что-то не хочется.
Мальчишка взволнованно сжал мою руку:
- Мамуль, что с тобой? Ты такая печальная!
Взъерошиваю ему русые волосы.
- Не выдумывай, милый! Всё со мной хорошо. Так, взгрустнулось вдруг... С кем ни бывает... Прости, что своей кислой миной омрачаю твой день рожденья.
Сын молчал некоторое время, потом осторожно спросил:
- А можно я мой подарок на стенку повешу? Чтоб тебе настроение поднял?
- Сёмочка, это же твой подарок!
Мальчуган погладил мои пальцы.
- Это подарок для тебя. От меня.
- Ладно, вешай, - ласково улыбаюсь сыну.
А потом прикинусь, будто я очень счастлива. Я умею притворяться счастливой. Уж столько-то лет прошло... Кстати, надо мне гостям показаться. А то как-то не хорошо: ушла в другую комнату, задумалась...
Вечерело. Я молча пила кофе с сахаром. Семён сидел на полу около стола и разглядывал лежащий перед ним рисунок. Пухлый кот неестественного цвета насмешливо смотрел на парня и улыбался во весь рот.
- Я вот вообще рисовать не умел, - заметил призрак, не отрываясь от любования детским рисунком.
И что он в этом коте нашёл?!
- Повесь на стенку и молись на него! - съехидничала я.
- Не могу к нему прикоснуться, - спокойно ответил Семён, - Да и квартиру мою уже поделили...
Мне опять стало совестно. Вот ведь чувство это неугомонное! Из-за него-то и впустила этого несчастного в свою квартиру. Впрочем, и от совести бывает польза: я не жалела о своём поступке. Уж больно интересным собеседником оказался призрак.
- Могу его на свою стенку повесить. Над комодом. А ты смотри, раз нравится.
Сказано-сделано.
Рано утром Семён уходил: ему всё ещё хотелось кого-то осчастливить своими советами. После обеда возвращался - и мы гуляли по парку или сидели у меня дома и болтали обо всём на свете. И мне было легко с ним. И ему, судя по всему, было хорошо со мной. Странный друг у меня завёлся, но уж какой есть...
Алексей до сих пор не объявился. Наверное, букетом по лицу - это слишком...
Гости наконец-то ушли. Я убирала со стола. Сын отправился вешать подарок. Я прикинулась, будто мне любопытно, чего там Сёмка для меня приготовил.
Солнце светило ярко-ярко, подглядывало за мной сквозь окно. А может, это Семён подавал мне какой-то знак? Семён... Сёмка... Я глупая была, прости! Я мечтала о какой-то необычной, нереальной любви. А как она пришла - не заметила её...
В то утро кухня была залита солнечными лучами. Я завтракала без особого аппетита. Семён стоял напротив меня и как-то странно улыбался.
- Знаешь, сегодня сорок девятый день...
- Надо же, совсем ничего прошло с нашей первой встречи! А кажется, будто целая жизнь пролетела... - отхлёбываю кофе.
- Да, - призрак нахмурился, потом заглянул мне в глаза, улыбнулся: - Знаешь, я рад, что с тобой встретился.
Ворчу:
- Ты как будто прощаешься.
- Мне нужно уходить. А тебе - примириться с Алексеем.
Кричу:
- Опять ты за старое?! Не хочу я с ним мириться!
- Живому надлежит быть с живыми. И вообще, ты ж мечтаешь быть с кем-то "вместе". А меня ты даже поцеловать не можешь.
- Ой, да больно-то надо!
Семён долго-долго смотрел мне в глаза, затем медленно направился к двери. В шаге до неё остановился, обернулся:
- Ну, прощай. Может, и есть какая-то возможность опять встретиться с тобой, но тебе, как вижу, она не нужна, - и прошёл сквозь дверь.
Я что-то ещё кричала ему вслед, злое и обидное. Сёмка не вернулся.
Целый день злилась на призрака. А к вечеру забеспокоилась. Он говорил: "сегодня сорок девятый день". Говорят, что на сорок девятый день душа умершего решает, переродиться ли ей или уйти навсегда. Ну, я не очень точно помню те слова. Да и кто докажет, правда это или нет? Вот только... сегодня сорок девятый день... И Сёмка ушёл... Но он-то призрак! Просто Семён зациклился на идее помогать влюблённым, собирался меня к Алексею подтолкнуть. Он вернётся! Сёмка каждый день возвращался ко мне! Ну, может, подуется немного, подождёт, пока я помирюсь с Лёшкой, а потом зайдёт...
Ночью мне не спалось. Что-то смутное рвалось из души, кричало, беспокоило меня...
Подумаешь, сорок девять дней! Он же всегда возвращался!
Утро вышло какое-то серое и мрачное. Солнце будто бы навечно спряталось за тучами. И я отчего-то соскучилась по призраку, по его улыбкам, то весёлым, то печальным, по мягкому взгляду его серых глаз. Интересно, почему он каждый день возвращался? Тьфу, ну, ты и дура, Маринка! Ясно же: ты единственная, с кем он мог поговорить. А у него, как говорится, наболело за эти дни...
К вечеру Семён не вернулся. Может, для виду помириться с Лёшкой? Тогда бы Сёмка вернулся...
Сердце пронзило болью. И пришло страшное осознание того, что на Лёшку мне теперь начихать. Мне нужен этот призрак. С ним я не смогу обрести обычное женское счастье. Ну и пусть, только бы он был рядом со мной! Я... люблю его... Когда-то так мечтало о необычной, нереальной любви. Вот и домечталась...
Прошёл месяц. Или же он едва тащился? Уверена, что верно второе. Странно, Светка говорила обратное. Любопытная штука это время. А Сёмка так и не вернулся. Заботится о моём благополучии, хмырь. Сам же выбрал, что на его взгляд, лучше для меня. А я так не хочу, не хочу!
Ещё два месяца. Я не выдержала и пошла к Алексею просить прощения. Да, мне по-прежнему был нужен мой Сёмка. Но иного способа вернуть его я не знала.
Ух и трудно же мне с моим бывшим пришлось! Он, зараза такая, накрепко запомнил тот проклятый букет! Впрочем, я была упрямее его. С полмесяца Алексей упорно оборонялся, а я использовала всё своё оружие на нём. Наконец, парень сдался. Я изображала бурный восторг по поводу "счастливого примирения". И каждое утро, каждый вечер ждала, когда же вернётся Семён. Забила на учёбу, целыми днями бродила по парку и ближайшим улицам, высматривая знакомую фигуру...
Сёмка вбежал в комнату, схватил меня за руку:
- Мама, пойдём! Я доделал!
Опять оборвал мои воспоминанья, вредина. Впрочем, так даже и лучше. Уж слишком грустно закончилась история второй моей любви. И чем больше вспоминать все подробности, тем тяжелее становится на сердце.
Я сама убедилась, что Алексей мне изменяет. Со Светкой... Давно уже... Фиг с ним, с Лёшкой, но вот лучшая подруга... Да тьфу на них обоих!
Я кричала на них до хрипоты. И ушла, чтоб никогда не возвращаться. Чтоб через несколько дней выяснить: я беременна. Сёмка так и не вернулся... Наверное, он был не призрак, а отчаявшаяся душа, вымолившая себе разрешение ненадолго побыть среди живых. Я не знаю, осчастливил ли он кого-нибудь другого своими советами, вразумил ли своим рассказом. Мне вот, прислушавшейся к его совету, стало только хуже. Сначала я надеялась, молила бога подарить мне ещё одну встречу... Вскоре поняла, что всё напрасно. Я осталась одна. Правда, если я дам этому нежданному родиться, тогда нас уже будет двое...
Сын открыл передо мной дверь, завопил:
- Та-дааам!!! - и указал на свой подарок.
Над комодом, на том же месте висел клетчатый тетрадный лист. С него смотрел на меня усатый толстый малиновый кот. Смотрел будто бы мне в глаза и улыбался. Улыбкой Чеширского кота.
Я потрясённо уставилась на этот дар. Долго-долго не смогла оторвать от него взгляда. Когда наконец посмотрела на сына, мальчишка улыбался мне той самой грустной улыбкой... Сёмкиной... У меня будто язык к зубам приклеили. Сёмка обнял меня, пожелал мне доброй ночи и ушёл к себе. Позже я заглядывала к нему в комнату: сын спал, свернувшись калачиком. На лице его притаилась довольная и счастливая улыбка человека, сделавшего важное дело. Сделавшего как следует. Всю ночь я просидела возле Сёмки, утром расспрашивала. Мальчик ничего не помнил. Может, дети помнят свои прошлые жизни только до семи лет. Может, никто не помнит. Досадно, что вчера не расспросила. Ведь с того момента, как я увидела рисунок до одиннадцати часов и тридцати семи минут - тогда родился сын - было время. Вдруг он бы вспомнил?
Я потеряла остатки самообладания и расплакалась. Сынишка крепко обнял меня.
- Не волнуйся мама, я с тобой!
Глупый, что ж ты так? Почему?
Сёмка с нежностью и грустью заглядывал мне в глаза. Сначала меня это раздражало, даже хотела оттолкнуть его. Неожиданно поняла: возможно, у него это был единственный способ быть вместе со мной. Он и вернулся... так... Просто он очень-очень хотел вернуться.
Спасибо, Сёмка! Ты простил меня, глупую, в сорок девятый день.nbsp;