Аннотация: Девичья борьба в пионерлагере, все пристойно :)
СТАРШАЯ ВОЖАТАЯ
В самом начале незабвенных девяностых довелось мне проходить преддипломную практику в качестве вожатого летнего, тогда ещё пионерского, лагеря. Лагерь как лагерь, со всей причитающейся атрибутикой, в меру озорными детьми, строгой (пока не "полечится") начальницей и козлами отпущения в виде нас, вожатых. Ввиду моих особых заслуг, а именно влюбленности в преферанс, к чему я активно подключал молодёжь, и стремлению похерить любую дисциплину во всех ей проявлениях, я, пожалуй, вполне мог претендовать на звание "почетного козла отпущения".
Обычным мероприятием, к великой радости детей и лишней головной боли для нас, вожатых, было купание. Хоть мой отряд и был "малышовым", и на общие купания не ходил, я, как один из немногочисленных вожатых-парней должен был совместно с физруком и плавруком сопровождать на речку старших ребят. То, что я не умею плавать, в расчет не принималось :)
Методика уклонения от этой "общественной нагрузки" была отработана до мелочей и заключалась в прятанье под кроватью, покрывало при этом свешивалось до пола, образуя эдакий уютный домик. Действовало безотказно.
В очередной раз укрывшись таким образом от строгого начальства и, как всегда, выслушав из своего укрытия нелестную характеристику в мой адрес, с твёрдым обещанием вступить со мной в предосудительные интимные отношения, причём с использованием трубы от кочегарки (в выражениях начальница не стеснялась), я подождал, пока это, пылающее праведным гневом существо женского пола удалится подальше и выбрался из своего убежища. Предстоял двухчасовой отдых.
На крылечке корпуса, стоящего напротив того, где я партизанил, стояли кучкой наши девчонки-вожатые младших групп, которые уже уложили своих подопечных на тихий час и теперь отдыхали уже законно, в отличие от меня. Что-то там, рассказывали, размахивая руками, хохотали. Особенно выделялась Лена, которая была постарше всех нас, уже работала учительницей начальных классов и в лагере занимала должность старшей вожатой. Высокая и довольно худенькая, но не тростинка, а, как говорят про таких, "жилистая", всегда очень скорая, как на язык, так и на дело, она обычно всегда была центром компании.
Вот она что-то сказала Алсушке, моей напарнице в отряде, спрыгнула с перил, и обхватила девчонку поперёк тела с явным намерением уронить.
Алсу была ростом только по плечо Ленке, пухленькая смешливая девочка, всегда спокойная и исполнительная, за что пользовалась у начальства заслуженным уважением, с помощью которого вытаскивала меня из передряг, когда дела становились совсем уж плохи.
Лена поставила Алсу подножку, осторожно уложила нисколько не сопротивляющуюся девушку на доски крыльца и непринуждённо, как само собой разумеющееся, уселась верхом ей на живот.
Я кубарем выкатился из своего корпуса, надеясь, прежде чем Лена встанет, успеть рассмотреть картину поближе. Но я боялся напрасно. Лена удобно устроилась на своей пленнице, и, как оказалось, болтала совершенно о посторонних вещах, как будто сидела не на своей подруге, а на удобном стульчике. Даже руками подогнула Алсушке колени, сделав себе из них "спинку". Алсу лежала, не пытаясь как-то изменить ситуацию и временами даже участвовала в общей болтовне. Остальные девчонки так же спокойно болтали, не обращая никакого внимания на "скульптурную группу", как будто всё так и надо.
Я боялся, что когда подойду к ним, застесняется либо Ленка, либо, что более вероятно, Алсу. Ничуть не бывало! Посмотрели, кивнули и болтают дальше.
Я же смотрел во все глаза, во рту пересохло (потом уж дошло - а не для меня ли это всё игралось?). Хоть мне всегда нравились смешанные "посиделки", но всё же когда девчонка сидит верхом на девчонке, в этом есть что-то завораживающее. Да и слишком непривычной была такая картина для нас, воспитанных при советской власти.
Минут десять не меньше Лена "объезжала" свою пленницу, пока та наконец, не взмолилась:
- Лен, отпусти! Тяжело же!
Девчонки поднялись и, как ни в чём не бывало, рассевшись на перилах продолжили разговор, а я побыстрее удалился, так как очень боялся, что моё взволнованное состояние слишком уж бросается в глаза.
Разумеется, я не мог просто так забыть этот случай. С Леной у нас были очень хорошие отношения и как-то, оставшись наедине "за рюмкой чая" я завёл разговор о той борьбе, начав, конечно, с восхваления её силы и ловкости. Ленка только отмахнулась:
- Да ну, это разве борьба?! Она сразу легла, я на неё уселась. Вот дома у нас...
Тут я навострил уши на максимум. В Теме к тому времени я был уже давно, хотя и не знал тогда, что такое Тема. Если Лена и заметила моё возбуждение, то вида не подала. Я постараюсь воссоздать её рассказ максимально полно, опустив свои наводящие вопросы и вообще всё, что к делу не относилось.
- Нас три сестры, как у Чехова. Танька старше меня на год, а Оля на три моложе. Сейчас уже нет, конечно, а раньше дня не проходило, чтобы мы не побарахтались. В постели обычно устраивали подушечные бои, а потом - врукопашную. Чаще всего мы вдвоём на Таньку налетали, она сильная такая была, могла обеих нас как котят зажать. Спасались только щекоткой. Пока она со мной разбирается, Оля ей пальцами под рёбрышки, Танька на нее - я щекочу. И так пока она не выдохнется.
Уложим её вниз лицом, одна на спину сядет, другая на ноги, чтобы не брыкалась, руки назад завернём, коленками прижмем, всё - попалась! И щекочим, пока пощады не попросит, потом отпустим, она даже не встанет, так и лежит, представляешь, как объезжали?!
А один на один с ней даже думать нечего, и сейчас, кстати, тоже. Она, наверное, в два раза больше меня весит! В охапку возьмёт, повалит, сядет верхом и всё - приплыли! На спине она не признавала сидеть - "это не победа, если не на лопатках". На грудь как плюхнется всем весом - не вздохнешь, только сразу сдаваться. Олю то она ещё жалела "по молодости", а вот меня, бывало, трепала даже не в шутку. Один раз, Олька стащила что-то у неё, а Танька на меня... Уложила, обездвижила полностью, карманы все проверила, потом отпустила. Так обидно - как с цыплёнком, на самом деле. А я ведь только на год её младше, ростом вообще всегда были одинаковые. Правда, не весом.
А больше всех из нас Олька любила возиться. Ну, всерьёз то мы не боролись с ней, поддавались, конечно, и я, и Танька. Если на кровати боролись - только не дать ей на спину сесть! Если руки завернёт - пиши пропало, под подушкой у неё всегда фломастеры были, которые мы старались выкинуть заблаговременно. Но если не уследишь, да зажмёт - такого на спине напишет!!! Все имена знакомых мальчишек наших там перебывали. Мы как-то с Танькой поймали её за эти проделки и исписали вообще всю! Представляешь! Перестарались - попало от матери по полной программе... Вот так вот!
Прошла неделя или чуть больше. Видимо мой интерес к подобным вещам всё-таки был замечен. Однажды поздно вечером я возвращался с планёрки. Утренних планёрок в лагере не признавали, даже в лагерной песне, помнится, был куплет:
"Дети крепко спят, свет везде погас.
Только начинается планёрочка у нас.
Длится ровно пять минут, то есть, три часа,
А выходишь - на траве уж утренняя роса"
Дети, конечно же, спать не собирались и свет горел везде. И тут Лена призывно махнула мне рукой с крыльца одного из девчачьих корпусов. Вид у неё был весьма загадочный.
- Мои девчонки такое устроили! Хочешь посмотреть?
Она провела меня к окнам корпуса, оба мы с ней немаленькие, смотреть в окна было легко.
Девчонки "среднего" отряда устроили великое подушечное побоище, видимо по принципу "стенка на стенку и каждая сама за себя", по крайней мере при виде кучи полуголых девчонок лет 12-13, хаотично мечущихся по спальне, ничего другого в голову не приходило.
Утомившись, девчонки одна за другой выпадали из игры в переносном и прямом смыслах - плюхаясь на свои кровати. Скоро на "ринге" остались только двое - Гульнара, небольшого руста черноволосая смуглая девчоночка и Танзиля (в обиходе Таня), высокая, выше Гульки на полголовы, крепко сбитая девица с роскошными кудрями. Гульнара по сравнению с ней выглядела как тростинка рядом с дубком. Исход поединка всем казалось, был ясен, явно разные весовые категории, наверное и Танзиля подумала о том же.
И все просчитались! Как Гулька уложила на лопатки свою соперницу я просто не увидел, хотя и смотрел во все глаза. Секунда только, и уже Танька лежит поперёк кровати, а Гуля сидит на ней верхом. Ещё секунда - за руку, как за рычаг Гулька крутанула противницу, укладывая её вниз лицом и устроилась у неё на спине. Таня, ошеломлённая, только сейчас видимо начала "въезжать" в ситуацию, но пока она догадалась что-то сделать, Гуля взяла подушку и деловито стала пристраивать её у себя за спиной. Зачем это надо было, я понял в следующую секунду, когда Танькины пятки вместо того, чтобы попасть Гульке по спине впечатались в подушку. Похоже, в подобных вещах опыт у Гули был немалый.
Убедившись, что со спины ей ничего не угрожает, и не дожидаясь пока Танька придумает что-то ещё, победительница поплотнее устроилась на своей "лошадке", надёжно зажала ей руки коленками и запустила пальчики в бока. Девчонки, рассевшись по кроватям, восторженно смотрели на "мастер-класс", так бы это сейчас назвали.
- В прошлом году у нас секция дзюдо открылась, вот - смотри результат! - подмигнула мне Лена, и снова перевела взгляд за окно, где изнемогающая от смеха Танька, похоже, вымаливала пощаду у своей победительницы, - Смена растёт, блин!