У Пирата что-то надломилось в душе. Он потерял интерес к еде. Целыми днями смотрел убитым взглядом, я не выдержала, решила выпустить неудачника из домика.
Лети, Пират, на свободу! Поднимем гормональный фон, пробудим древние силы: жить, летать, дышать полной грудью.
Инстинкт свободы много значит для здоровья птиц, и не только. Так, например, человеческим матерям природа добавляет сил во время беременности и кормления. Мать получает больше шанса на выживание по сравнению с самцами и бесплодными самками. Это актуально для выживания вида.
Когда птица сидит в клетке и ее инстинкты продолжения рода отключены, она как бы уходит из первой очереди на выживание.
Для эусоциальных животных важна мотивация быть необходимым. Организм выработал механизм ухода в случае прекращения воспроизводства. У людей это называется старостью. Как только женщина становится бесплодной, она жиреет, тело превращается в протеин. В эпоху каннибализма это было необходимо, но сейчас гены постменопаузного ожирения невозможно отключить.
У птиц, не проживших тридцать отпущенных природой лет, здоровье привязано к пищевому изобилию. Выживают лишь сильные, способные в драке отстоять право на жизнь. Яйца откладывают только сытые самки, которых способны обеспечить их боевые мужья.
Пират должен захотеть жить. Справиться с болезнью глаза ему поможет только свобода, полеты, движение.
Дверца открыта.
Пират сначала не поверил, долго сидел на краю, шагнул, оглянулся, посмотрел на потолок , и вдруг понял, взмахнул крыльями. Занавески взметнулись от широких могучих взмахов - шторм покосил стены.
-Не поймаешь!
Взлетел, сделал круг, второй и врезался в лампочку.
Пирату повезло, что нашел пристанище в аварийном, полуразрушенном доме. Высоко под потолком сохранились неразобранные конструкции от навесного потолка, они стали временным приютом для птицы.
В клетку он больше не заходил, но кормушку очень уважал. Лечить его перестала, и он мгновенно ожил. Свободные полеты, игра с лампочкой вдохнули новую жизнь в несчастные кости.
За окном заморозки, уже и снег повалил, но Пират нашел хорошее место для зимовки. Он поправился, стал хроником, но, как говорят, стабильным. Без глаза, но в зимнем раю. За окном морозы, голодные птицы день и ночь молили человека о горсточки зерен, а у барина свой дом, свой бар и свой раб.
Лечение еще ненавязчиво продолжалось в виде бадов, минералки и витаминов, но регулярные пилюли уже стали не нужны.
Пират поправился, начал переругиваться со своим отражением в стекле, любил танцевать, иногда помогал глупому рабу- человеку отыскать зажимы для шторы, пару раз убежал на территорию неприятеля Петрушки, где снова сцепился в драке. Но в целом он поправился, похорошел, а глаз всегда держал с другой стороны, так что - всегда красавчик.