По счастью, неприятный разговор не имел последствий и не ознаменовался возвращением кошмаров, а пробуждение у чародея было более чем приятным - кому же не понравится просыпаться от ласк и поцелуев!
- Все еще считаешь свое бессмертие проклятием? - лукаво поинтересовался молодой человек, аккуратно стирая с его живота капли спермы и целуя солоноватую кожу.
- Ох, Ванечка! - засмеялся разнеженный Кощей. - Ты прав. Без сомнения, жизнь настолько причудливая штука, что самый добрый и невинный дар способен принести несчастье, а в проклятии возможно отыскать положительные стороны!
Позже уже серьезно объяснил:
- Все так, Ваня. Если бы не оно, мы бы с тобой не наслаждались сейчас этим великолепным палтусом и вообще вряд ли бы встретились. Тебе даже сказок про Кощея услышать бы не довелось.
Иван кивнул: он сразу понял, что именно о своем наставнике-родиче, - хотя ни одним из этих слов его назвать язык не поворачивается, - Кощей говорил, когда упоминал о важной для себя победе. И дальше тоже было боле-менее понятно: он получил не только проклятие, но богатство и власть, поскольку теперь остался единственным представителем этого своеобразного царско-колдовского рода. По любому из законов все принадлежало ему, а затем молодой правитель начал воевать уже свою империю, что привело к той жуткой казни. Не будь Кощей бессмертным, тогда бы все и окончилось, и Ване довелось бы разве что в каком-нибудь историческом трактате встретить упоминание о древнем жестокосердном завоевателе, - в качестве назидательного примера, так сказать. А может и не довелось бы, не обо всех память людская сохранилась.
- Однако, если рассматривать отвлеченно, - между тем продолжил Кощей, - то ничем иным бессмертие быть не может. Посуди сам, конечно, каждый хочет пожить подольше, да еще сохраняя молодость и силу. Это естественно и понятно. Обидно уходить, не доделав дело всей своей жизни, горько оставлять близких... а если в нужде или беде - вдвойне! Это я понимаю. Но время идет, рано или поздно любое дело будет доделано, и вот уже близкие начинают тебя оставлять. Это если они вообще есть. Любые забавы и наслаждения рано или поздно приедаются. Власть? Власть тоже, потому что года и века проходят, но чаяния и стремления, пороки и страсти людей по сути остаются прежними. Пожалуй, лишь познание бесконечно, но знание ради знания - бессмысленно и бесплодно как само бессмертие. А еще и опасно - очень легко забыться и потерять человеческий облик, самого себя... душу, если угодно, то, что делает нас людьми со всеми присущими достоинствами и недостатками. Увы, Ваня, на свете есть очень немного вещей, которые по-настоящему способны придать сил и смысла как самой короткой, так и самой долгой жизни!
Последние слова чародей произнес стоя близко к Ване и, наклонившись, как-то так заглянул в глаза, - что у парня аж дыхание перехватило и голова закружилась от этого взгляда.
- Кос... - только и смог выдохнуть Иван, канув в бездну зеленых омутов.
Протянул руку и коснулся его груди над сердцем, Кощей сжал его ладонь, но не убрал, а улыбнулся.
Кстати сказать, имя вызвало целую небольшую бурю в пресловутой купальне. На волне удовольствия, радостно-облегченного подъема, Иван признался в безобидной слабости, - что давно хочет, но не может придумать какое-нибудь ласковое обращение от Кощеева имени. Вот, чародей зовет его Ваней и Ванечкой, и как бы он раньше по поводу своего имени не психовал, но от Кощея это звучит нежно, интимно, по-особенному... И ему так же хочется, чтобы только между ними, но на ум приходят одни глупости, точно насмешка какая.
Чародей фыркнул беззлобно, стряхивая с волос воду, и пояснил, что в сущности, Кощей это и есть его имя, а вернее истинное имя и род, просто чуть искаженное в произношении на народный слух, причем так давно, что он сам себя уж иначе не называет. Иван неожиданно возмутился и обиделся:
- Хорошее дело! В одной постели спим, а я, значит, и имени твоего не знаю, кличкой обзывать должен!
Кощей попытался его утихомирить, что как раз не кличкой, а полным величанием получается, но потом сдался и произнес исходное. Действительно, очень похоже выходило, только подлиннее и с пришепетыванием.
- ...и если уж тебе так хочется, то собственно имя здесь Косц, - язвительно закончил мужчина. - Правда, как ты его сокращать станешь - ума не приложу!
Иван виновато пожал плечами и извиняющейся поцеловал в плечо:
- А оно что-нибудь означает?
- Означает! - продолжал ехидно усмехаться мужчина, обернувшись. - Птичку так называли. Дрозд которая, черный. Может видал, в каждом лесу на каждой десятой ветке!
- Прости! - окончательно сконфуженный попросил Иван. - Оно тебе не нравится, да?
После вчерашнего нетрудно было догадаться, что дано оно отнюдь не любящими родителями. Торопливо заговорил, убеждая:
- Ты зря! Оно красивое... если ты не любишь, то я любить стану! А дрозд хорошая птица, я тебе обязательно покажу, если ты не слышал...
Кощей ответил на поцелуй и мягко отстранил парня от себя, собираясь все же полностью одеться:
- Слышал, Ванечка, слышал... Но ты все равно покажи!
Однако столь изысканное развлечение, как слушание трелей певчих птиц, по вполне понятной причине пришлось отложить, - не сезон, - хотя Кощей был уверен, что молодой человек не забудет и об этом своем небольшом обещании, и обязательно его выполнить, даже если бы чародею пришло в голову упираться. Зато теперь Иван стал обращаться к нему большей частью только по имени, и оказался прав, - от него оно тоже звучало по-особенному, словно неся в себе всю гамму нежных и теплых чувств, что испытывал тот к мужчине. А уж услышав, как Ваня его жарко выстанывает, полностью раскрываясь и подаваясь навстречу любовному натиску своего партнера, Кощей и думать запамятовал о чем-то другом. Все скверные тени не то что отступили на второй план, а рассеялись без следа.
Время шло своим чередом по уже ставшему привычным для них обоих распорядку. Каких-либо происшествий тоже пока больше не случалось, разве что Иван действительно серьезно поговорил с Варварой об Обещанных, предупредив, что в помощи не откажет, да еще о Горыныче ходил какой-то пошлый слух, что у него внезапно обнаружился потомок, причем при весьма пикантных обстоятельствах, и неслабо накрутил блудному папаше хвост, когда тот подбивал клинья толи к его невесте, толи вовсе уже к собственной внучке. Судя по тому, что Змей нынче имел бледный вид и сидел ниже травы, тише воды, слух подозрительно походил на правду.
Иван вначале только головой покачал на безбашенную наивность друга, которая постоянно доводила его до беды, а потом вдруг как-то раз задумался под этот слушок о чем-то своем и хмуриться начал изредка. Кощей нет-нет, да и ловил на себе странные взгляды, ни значения, ни причины которых понять не мог. Рано ли, поздно, но он не выдержал.
После того как исчезли последние опасения, охота - не охота, но совместные прогулки в погожий денек приятно разнообразили досуг, а зиму Ваня любил не меньше лета. Определенных удобств, конечно, было поменьше, зато присутствовала некая романтика, а поцелуи с привкусом мороза пьянили пуще крепкого вина и горячили кровь. Увлекшись в порыве страсти, Иван приподнялся над распростертым мужчиной, любуясь им таким - на белой коже проступил яркий румянец, глаза сверкают словно две огромные зеленые звезды, длинные темные волосы разметались по пушистому снегу, и снежинки сверкали в них драгоценными искрами, пунцовые губы полуоткрыты и с них срывается учащенное дыхание... И в это мгновение, моментально опомнившийся Кощей снова заметил в глазах своего возлюбленного что-то похожее на грусть, толи вину, толи укор.
- Что с тобой, Ваня? - мягко обратился к нему чародей, садясь. - Может я тебя обидел чем?
Иван затряс головой и отвернулся было, но Кощей потянул его за руку. Иван бросил на него отчаянный взгляд и с тяжелым вздохом признался:
- Нет, дело во мне. Понял я, а теперь не могу никак от этой мысли избавиться. Что как бы хорошо все между нами не было, а придется мне однажды от тебя уехать...
Рука застыла.
- Вот как? - бесцветным голосом уточнил мужчина.
- Ну да, - не замечая его состояния проговорил Иван, садясь рядом в снег. - До этого еще далеко, но наступит же когда-нибудь время, когда стану я седым и морщинистым старцем, а ты... ты останешься таким же молодым и прекрасным.
После короткой паузы, Кощей с шумом втянул воздух, встряхнулся целиком и поднялся:
- Вставай 'старец'! - насмешливо распорядился он. - И давай возвращаться, а то в сугробе разговаривать несподручно!
Парень покорно последовал за ним, не зная, чего и ждать теперь от язвительно фыркающего себе под нос мужчины.
- Ванечка, горе ты мое, что ж ты мне сразу про свою печаль-тревогу не сказал?! - не выдержал и еще по дороге стал пенять Ивану чародей, в глубине души сердясь на него за пережитый страх. - Я уж было сам невесть чего не надумал! Все так, Ваня, я свое бессмертие тебе дать не смогу, однако ж есть несколько аспектов, о которых ты запамятовал. Во-первых, кто тебе сказал, что я тебя из-за такого пустяка отпущу? На свете хватает способов эту самую молодость и жизнь продлить! Во-вторых, ты, Ванечка без всяких отступлений принадлежишь уже этому миру, тебе наверняка это уже говорили...
Дождавшись утвердительного кивка, Кощей довольно хмыкнул и продолжил отводить душу:
- И что время здесь течет несколько иначе, наверняка тоже. Нет, как сам понимаешь, дело не в том, что зима с летом местами меняются и по сто лет длятся, а в том, что существуют некие связи, которые раздвигают обычные рамки для тех, кого скрепляют. Да даже известный тебе Андрей, раз он здесь остался и обязался Хозяйке служить, о седых волосах может не задумываться не то что двадцать, а лет пятьдесят. А ты, между прочим, Словом связан не с кем-нибудь, а напрямую со мной.
Чародей временно прервал разнос-объяснение, когда они добрались до замка. Пристыженный Иван так же не торопился прерывать молчание, занимаясь насущными мелочами. Чувствовал он себя скверно за то, что изводился глупостями, и любимого зря волноваться заставил, в то время как сам чародей в нем был твердо уверен как в спутнике жизни и на самотек ничего пускать не собирался.
Молодой человек переоделся и вышел к столу, - время было обеденное. Кощей уже ждал его там, по-кошачьи жмурясь на играющее в витражах солнце. Чуть успокоившийся уже, мужчина тихонько фыркнул, отошел от окна, сел и ехидно протянул:
- И третье, Ваня. Скажи-ка ты мне, а гулял ли ты в моем саду?
- Ну, гулял, - мрачно отозвался Иван.
- Плохо, стало быть, гулял! - припечатал чародей, глядя на него лукавыми глазами. - Видел ли там в укромном уголочке, за заповедными чарами кривенькая неказистая яблонька растет, а у ее корней два махоньких ключа бьют?
- Видел... - настороженно признал Иван, - но...
- То, что ты к этим ключам не полез, - молодец! Мало ли что приключиться могло. Так сам мне назовешь, что это за ключи, или мне сказать?
- Вода живая и мертвая... - едва вымолвил потрясенный Иван.
- Во-о-т! - назидательно поднял палец Кощей. - Тогда яблонька с зелепушными яблочками...
- Молодильными...- выдохнул парень.
- Правильно, Ваня! Можешь скушать пирожок, - посмеивался чародей. - Мне они без надобности, я, как ты справедливо заметил, и без них не старею. Зато тебе и ходить далеко не нужно, и времени довольно, и с травками разными ты блестяще управляешься, чтобы рассчитать сколько, чего и когда тебе принять понадобится, чтобы этот процесс остановить.
Иван сидел, как мешком пристукнутый, потом со стоном спрятал лицо в ладонях:
- Ох, же я и идиот!!!
- Что ты, Ваня, - мужчина подошел к нему, погладив по плечу. - Незачем так уж себя казнить, раз все разрешилось.
- Как же, не зачем! Да ведь если б я эти поганые ключи сразу проверил, то тебя бы на ноги мгновенно поставил!
- А вот это вряд ли, - серьезно возразил чародей. - Сам подумай, вода мертвая на меня бы не подействовала, и к чему мне вода живая, если я и так умереть не могу. Потому они именно у меня в саду и пробились, что все это мне не к чему. Я сам - только подарить и уступить могу, а себе в корысть использовать не получится. А вот тебе пригодится, и если бы ты, не зная ничего туда полез, то мог бы и пострадать. Так что, все что не делается, оно к лучшему.
Иван подумал с минуту и согласился, с улыбкой заглядывая в глаза мужчине:
- Точно. Твоя правда.
Он сжал его ладонь на своем плече, лишь ворчливо заметив, что небось, за этим добрая половина царевичей-королевичей и прочих вань, в сад и лезет.
- Не без того, - усмехнулся Кощей. - Как ты думаешь, почему на меня Моревна так взъелась? Не только потому, что я под ее каблучок стелиться не пожелал, но и вовсе оказался чересчур холоден, непонятлив да неуступчив. Намеков не слышу и нужных подарков не делаю.
- А мне, значит, сделал, - провокационно протянул Иван, жадно глядя на подрагивающие в улыбке губы мужчины. Встал и потянулся к нему, крепко прижимая к себе.
- Ох, Ванечка, - с деланным легкомыслием отмахнулся чародей, прижимаясь к нему теснее, шепнул на ухо - подумаешь какие-то яблоки!
'Когда я сердце тебе свое без остатка отдал, не жалко...'