Одним из любимых занятий Карла I Стюарта была охота. Это увлечение даже было запечатлено на полотне знаменитого фламандского художника Антониса ван Дейка. В молодости королю нравилось гнаться за оленем на коне, но к шестидесяти годам интерес к этому увлечению немного притупился, чему немало поспособствовала чрезвычайно бурная жизнь последних 20 лет, связанная с суровыми испытаниями, изгнанием и лишениями. Половину этого срока король провел в Каролине - так стали называть в честь Карла I английские владения в Северной Америке, сохранившие верность короне, а именно Вирджинию и Мэриленд. Название появилось с легкой руки принца Уэльского в 1651 г. в переписке с отцом. Вскоре приверженцы Стюартов в Новом Свете стали называть себя каролинцами. Название прижилось и распространилось также и на жителей Вирджинии и Мэриленда. Впоследствии территория Каролины расширилась за счет новых территорий и достигла на западе реки Миссисипи, а на юге, после присоединения Флориды - Мексиканского залива. Променяв безопасность в Новом Свете на некоторые неудобства, в частности, связанные с удаленностью от событий в Англии, Карл, едва получив вести о кончине Кромвеля, покинул Каролину и немедленно отплыл в Европу. Решив временно поселиться в Голландии, куда прибыл из Брюсселя его старший сын и наследник - принц Уэльский, король стал дожидаться своего триумфального - в этом он нисколько не сомневался - возвращения в Англию.
Шел 1660 год. Уже второй месяц в Гааге находилась делегация английского парламента, прибывшая для переговоров с королем относительно условий его возвращения на престол. Предстояло урегулировать множество вопросов. В первую очередь, нельзя было допускать мести короля в отношении солдат. Армия, активно боровшаяся против Карла I, теперь восстанавливала его на престоле. Тем самым она ставила себя в неловкое положение, выйти из которого ей необходимо было достойно, сохранив лицо. Ныне же все возвращалось на круги своя - если не по сути, то хотя бы внешне. Генерал Монк обратился с письмом к Карлу I, в котором он рекомендовал предложить стране полную амнистию, сделав исключение лишь для нескольких лиц, список которых одобрит парламент, пообещать полное возвращение долгов солдатам и подтвердить законность сделок по купле-продаже земли. Ситуация в Англии изменилась: значительная часть земли, главного источника богатства и знатности, перешла в другие руки, и вернуть ее прежним владельцам было уже невозможно. Все считали, что король может снова вступить в свои права - в отличие от потерявших свои поместья "кавалеров". Следовательно, король должен будет безоговорочно признать тот факт, что новые собственники сохранят за собой свои приобретения. Никаких репрессий! Нечего и говорить, что Карл I категорически отверг эти условия. В этом проявилась главная слабость Карла, не умевшего вести переговоры, подразумевающие поиск компромисса и требующие гибкости. Сильнейшее воздействие на короля оказывали его приближенные, такие, как принц Руперт Пфальцский, маркиз Ормонд или лорд Дигби, ныне покойный, вместе с ним бывшие в изгнании в Новом Свете. Отнюдь не положительное влияние на процесс переговоров оказывала королева Генриетта Мария Французская, не забывшая о годах, проведенных в изгнании. Правда, в окружении короля было несколько здравомыслящих лиц, таких, к примеру, как сэр Эдвард Хайд или генерал Черчилль. Единственный их недостаток был в том, что их мнение не совпадало с мнением короля. Сэр Уинстон Черчилль после бегства короля не принимал участия в роялистских мятежах, но, тем не менее, его, как участвовавшего в гражданской войне на стороне короля, подвергли преследованиям в Англии, и тому пришлось бежать к королю, где он дослужился до генерала.
Чтобы отвлечься от ежедневной рутины бесплодных переговоров, король решил принять приглашение поохотиться от Фредерика де Зуйленштейна, дяди и гувернера внука Карла Первого - Вильгельма Оранского, сына штатгальтера Нидерландов Вильгельма II Оранского и Марии Генриетты Стюарт, старшей дочери английского короля. Охота обещала быть весьма интересной, так как Фредерик собирался впервые испытать своих новых легавых из Дренте, специально выведенных для охоты на куропаток. Сам заядлый охотник, Карл не мог упустить такой возможности и прибыл в городок Эде в Гелдерланде, где должна была проходить охота. Принц Уэльский не поехал с отцом, оставшись в Гааге, хотя изначально планировал поохотиться. Однако его советник Эдвард Хайд настойчиво рекомендовал ему остаться, чтобы продолжить обмен мнениями с делегацией парламента, и принц согласился. Сам он склонялся к принятию условий парламента и старался по мере сил убедить своего отца, доказывая ему, что вернуть прежние порядки невозможно. Король, согласившись на предложенные от имени парламента условия, выступит для английского народа избавителем от неопределенности последних лет и станет символом легитимного правления. Само население устало от конституционных экспериментов и желало восстановления монархии, но при этом народ твердо решил не допускать более возможности королевского произвола. Разговор между отцом и сыном проходил временами в повышенных тонах. Молодой дворянин Тимоти Мур, дежуривший в тот день у дверей королевского кабинета, так описывал в своих "Записках..." случившуюся размолвку: "После завтрака настал мой черед нести службу у королевских покоев. Его Королевское Высочество прибыл к королю. Разговор зашел о вчерашних переговорах с посланниками Парламента. Принц почтительно заметил своему венценосному отцу, что не стоит так высокомерно и неуважительно говорить с людьми, которые представляют ныне Англию. На это Его Величество с раздражением ответил, что Англию здесь представляет только он, а все остальные - всего лишь самозванцы. Принц возразил: "Сир! Ваш отказ от условий парламента может отсрочить возвращение нашей династии на престол. Ваш батюшка, а мой дед, Яков Первый, оставил Вам после своей кончины четыре короны, а что оставите мне Вы?" - "Сын мой, неужели Вы действительно считаете, что я, милостью Божьей, и более ничьей, король Англии, Шотландии, Ирландии и Франции по праву наследования, соглашусь смиренно получить свой трон обратно от сборища бунтовщиков, попустительством Божьим называющемуся парламентом? - вскричал Его Величество. - Я Вас более не задерживаю, сын мой. Идите!" Принц, выйдя из кабинета, выглядел огорченным и сокрушенно качал головой". ( The memoirs of Timothy Moore, Esq. - Записки Тимоти Мура, эсквайра, писанные им самим.)
Король Карл, трясясь в карете по плохим дорогам провинции Гелдерланд, вспоминал свой разговор с Черчиллем. Победитель кромвелевцев на Ямайке и Барбадосе тщетно уговаривал его принять если не все, то большую часть условий, считая, что в противном случае парламент может пригласить на престол кого-нибудь другого. Неприятный осадок от этого разговора испортил настроение королю на все время пребывания в пути. Даже фривольные рассказы королевского шталмейстера Джорджа Вильерса, 2-го герцога Бэкингема, не развеселили короля. Он немного оттаял лишь после встречи со своим внуком и дочерью, которые прибыли в Эде из Делфта, чтобы увидеть деда и отца. Десятилетний Уильям произвел на короля благоприятное впечатление своими манерами и знаниями, за что король поблагодарил его дядю Фредерика. Тот затем повел короля на свою псарню, одну из лучших в Нидерландах. Там Фредерик с гордостью продемонстрировал королю легавых породы дрентский патрийсхонд, выведенных специально для охоты на куропаток. Король был в восторге и с нетерпением ждал завтрашнего дня, чтобы поохотиться. Охота должна была проходить на вересковых пустошах Велюве - настоящем раздолье для охотников, где можно поохотиться и на кабана и на благородного оленя, не говоря уже о зайцах и прочих пернатых. Доступна была и английская забава - охота на лис. Впрочем, по мнению Карла, охота в Каролине была ничуть не хуже, в частности, на индеек. Америка в свое время поразила Карла, только прибывшего в Новый Свет, своим изобилием животного мира, огромными пространствами, своей величественной природой, а также малым числом жителей. При должном освоении эти земли могли принести огромные богатства. Своими указами, изданными в Джеймстауне во время своего пребывания там, Карл I санкционировал наделение землей всех переселившихся и освобождение от налогов на первые три года, для привлечения новых жителей. Конфликтов с индейцами король приказал избегать по мере возможности и стремиться приобретать землю путем добровольной уступки с их стороны. Но фактически этим распоряжениям никто не следовал, хотя отношения с индейцами были все же лучше, чем у пуритан в Плимутской колонии, которые видели в туземцах лишь язычников, коих следовало уничтожать, во славу Господа, разумеется. Столкновения каролинцев с религиозными фанатиками-пуританами, не идущими на какой-либо компромисс с королевскими властями, породили взаимную неприязнь, лишь укоренившуюся впоследствии. Только большие расстояния и малочисленность жителей не дали разрастись конфликту в нечто большее. Король не забыл о проблемах с населенностью американских колоний по прибытии в Европу, и поручил принцу Руперту Пфальцскому - "адмиралу с пуделем" - создать частную компанию по освоению земель к югу от Вирджинии. Победитель адмирала Эйскью в Чесапикском сражении (впрочем, злые языки приписывали победу над кромвелевским "морским генералом" его талантливому заместителю контр-адмиралу Холмсу, а также помощи курляндцев с Тобаго) создал такую компанию, став ее главой. Компания привлекала переселенцев бесплатной землей и прочими льготами. Основанная ею колония впоследствии по высочайшему соизволению получила название Рупертания. Столицей колонии стал город Чарльзтаун, названный в честь короля Карла II. В дальнейшем, после отмены Нантского эдикта, туда прибыло значительное число французских гугенотов, которые образовали крупную общину, принимавшую активное участие в жизни Каролины. Французы составили впоследствии основную часть жителей образованной в начале следующего века провинции Ватагуа, в долине реки Теннесси, что к западу от Аппалачей. А в 60-х годах XVIII века к северу от них немецкие колонисты создадут провинцию Вандалия. Оставят свой заметный след в истории Каролины и Северной Америки вообще также голландцы, впрочем, к нашему повествованию это прямого отношения не имеет.
Утро хоть и выдалось прохладным, но было безоблачным и обещало погожий день. Карл со своей свитой выехал из усадьбы Фредерика де Зуйленштейна, и все с шумом и гамом помчались к месту проведения охоты. Собаки рвались с поводка, чуя добычу. От дыхания людей, охотничьих собак и коней поднималась дымка. По дороге спугнули нескольких зайцев, которые умчались прочь, вызвав смех и шутки у охотников. Шталмейстер короля Вильерс блистал своим остроумием. Карл Стюарт находился в добром расположении духа и весело шутил с придворными. Таким его не видели с того дня, как в Гаагу прибыла делегация парламента. Фредерик заинтересовал короля своими рассказами об охоте на тура в Польше и на медведя в Московии. На месте сбора охотников ждал королевский егермейстер в окружении псарей.
- Сир, мы выследили крупную стаю куропаток в верещатниках, что за рощей. Можно незаметно подойти поближе, - доложил он.
- Так чего медлить, идем! - воскликнул Карл и тронул коня. Остальные поспешили за королем.
Пройдя насквозь лесок, охотники вышли на опушку. Их глазам открылись обширное сиреневое от цветущего вереска пространство, освещаемое восходящим солнцем. Капли росы искрили и вспыхивали, подобно драгоценным камням. Небо было подернуто зеленовато-розовой дымкой. Косые лучи создавали причудливую игру теней на склонах верещатника, а стелящийся в низине туман мешал разглядеть куропаток. Впрочем, их можно услышать раньше, чем увидеть. Егермейстер ожидал лишь приказа от короля, чтобы выпустить собак.
- Выпускайте! - приказал Карл.
Егермейстер махнул рукой в сторону псарей и те тотчас спустили свору. Собаки с радостным лаем бросились в заросли. Королю подали его охотничье ружье облегченного типа, сделанное лучшим испанским ружейным мастером. Эти ружья только начали входить в моду, их специально делали легкими, дабы можно было стрелять навскидку по птицам.
Собаки вспугнули целую стайку куропаток, которые с громким криком взлетели из зарослей. Карл вскинул ружье и выстрелил, поразив одну птицу. Придворные вежливо зааплодировали удачному выстрелу короля. Охота была открыта. Подранок упал и был схвачен легавой, которая принесла добычу Карлу. "Молодец!" - монарх поощрительно потрепал пса по голове. Тут и там падали куропатки, сбитые меткими выстрелами остальных охотников. Собаки с лаем носились по пустоши, хватая сбитых птиц и выгоняя затаившихся из укрытий. Пороховой дым растекался по низине, мешая целиться. Король решил подняться повыше, чтобы разглядеть взлетающих куропаток, и отошел в сторону от основной группы в сопровождении егеря, заряжающего оружие. На фоне грохота ружейной стрельбы одиночный выстрел из лесу был совершенно неслышным. Егерь лишь увидел внезапно уронившего ружье короля, схватившегося за грудь. Затем король упал лицом в траву. На крик егеря первым прибежал Джордж Вильерс. Заметив, что Карл еще дышит, он воскликнул:
- Король жив!
Охотничий камзол короля окрасился кровью, вытекавшей из раны на груди. Пуля застряла внутри, пробив легкое. Те, кто это увидел, поняли, что короля спасти не удастся - он умрет раньше, чем из города доедет спешно вызванный врач. И король это понял тоже. Карла приподняли, повернув на бок, для облегчения дыхания.
- В руки Господа предаю ... - прошептал он.
Не успели поднести умирающему принесенное кем-то распятие, как из горла хлынула кровь. Король скончался через несколько секунд. Все стояли с растерянным видом, некоторые плакали. Веселое светское развлечение внезапно превратилось в трагедию. Герцог Бэкингем прошептал молитву. Потом вскочил на ноги. Вид его наводил страх, глаза бешено сверкали.
- Где, где этот мерзавец, что стрелял в короля? Ищите его, он не мог уйти далеко, - орал герцог на столпившихся. Егеря и слуги под предводительством дворян бросились на поиски. Примерное направление показал егерь, бывший рядом с королем в момент покушения. Все кинулись в лес, откуда прозвучал злодейский выстрел. Увы, несмотря на найденные несомненные улики в виде примятой травы, обрывков одежды, следов от подков и просыпанного пороха на месте, откуда был произведен выстрел, убийцу или убийц найти не удалось. Организованные властями Соединенных Провинций поиски также оказались безуспешны. Преступники как в воду канули.
Впоследствии строились разные предположения относительно того, кем был убийца, и кто стоял за покушением. Самыми популярными стали следующие версии: фанатик-одиночка, помешанный на борьбе с монархией; аристократический заговор в среде приближенных короля или наследного принца. Высказывали даже мнение, что за убийством короля мог стоять генерал Монк, желавший устранить главное препятствие для восстановления монархии, как бы парадоксально это не звучало; даже испанцы и французы, не говоря уже о голландцах, были названы в качестве заказчиков. Ни одна из версий не получила своего окончательного подтверждения и вошла в число величайших загадок истории, наряду с убийством в Далласе президента Государства Дезерет Дэвида М. Кеннеди, прибывшего в Техасскую Республику с официальным визитом. В обоих случаях убийц так и не нашли.
Тело короля было решено везти по воде в Роттердам. Новость разнеслась по всей округе и по пути следования процессии отовсюду сбегались жители. Гроб с телом Карла I в Роттердаме встречал его сын, теперь уже король, Карл II Стюарт и члены парламентской делегации, Великий пенсионарий Ян де Витт, иностранные послы и др. Было решено забальзамировать тело, дабы похоронить его в Лондоне. Предварительное согласие по этому поводу уже было достигнуто.
Эскадра, отплывшая через неделю в Дувр, увозила из Роттердама нового короля Карла II, чтобы он в соответствии с древним обычаем и по воле парламента занял престол, и короля старого - для погребения в усыпальнице английских королей в Вестминстерском аббатстве. Мечта Карла Первого сбылась - он вернулся в Англию. А еще почти через тридцать лет другой король - Яков II - сбежит в Америку от наступающей армии Вильгельма III Оранского, после чего Стюарты навсегда покинут родину своих предков. В Новом Свете они обретут новую родину - Каролину. Но это уже другая история.