В полутемном зале в удобном кресле расслабленно сидел мужчина и с чувством удовлетворения смотрел на небольшой резервуар с полупрозначной жидкостью. Единственным источником освещения служили лампы вокруг самого резервуара, они придавали лицу пожилого человека вид неподвижной маски со сложным рельефом. На самом деле это морщины мужчины складывались в занимательный узор. Ученый, а сидящий человек был успешным ученым, переживал свой триумф наедине с главным достижением. В сверхсовременном инкубаторе находилась пока неразличимая взгляду, но жизнеспособная клетка, которая в данный момент непрерывно делилась, чтобы вскоре вырасти в живое существо. Совершенное, с поразительными способностями, каких еще не видывал этот мир. Так, по крайней мере, считал выдающийся австрийский генетик Себастьян Вогель.
Идея пришла ему в голову, когда он отмечал свое тридцатилетие, но каким же долгим оказался путь к наблюдаемому сейчас результату. Сорок лет мытарств и злоключений, два инфаркта, после которых упрямый мужчина продолжал свое дело. Вся жизнь была потрачена на реализацию его мечты и немногие из людей могли похвастаться воплощением своих грез в реальность. Себастьян мог. Что же он видел перед собой? Конечно же, будущее. Он лично спроектировал геном, вся суть которого заключалась в создании химеры. Фенотип смоделированный компьютером выдавал больше сотни вариантов, но внешний облик был лишь оберткой скрывавшей истинное чудо. Существо должно было иметь возможность скрещиваться с кем угодно. От человека до самых простых животных имевших половые различия. Зачем? Профессор Вогель был сторонником гибридизации и улучшения как человеческого так и геномов иных существ. Нарушить незыблемые правила, обойти их с настоящим изяществом, а не грубыми методами современной генетики.
По мере роста и формирования эмбриона Себастьян чувствовал, что не совершил ни единой ошибки. Все происходило, как и в его снах, где он почерпнул видение совершенного существа. Ни одного отклонения или проблемы. Коллеги и подчиненные смотрели на главу проекта с возрастающим почтением. Созданное на основе двух десятков различных геномов существо просто не могло развиваться так гармонично. Профессор Вогель лишь загадочно улыбался и не отрывал взгляда от своего детища.
День за днем, месяц за месяцем он смотрел, как в резервуаре-инкубаторе воплощается настоящее чудо. На шестом месяце уже можно было сузить варианты внешнего вида этого существа. Торс человека плавно переходил змеиный хвост соответствующих размеров. Сюрпризом стали небольшие перепончатые рудиментарные крылья за спиной. В семь месяцев существо впервые открыло глаза. Совершенно обычные карие глаза через мгновения вновь смежили веки, но персонал не единожды прокручивал этот момент на записи, ища признаки химеры. Безрезультатно. Глаза были человеческими.
Себастьян не хотел ждать еще полтора десятка лет, пока его творение вырастет, а сразу заложил в геном развитие до уже взрослой особи в инкубаторе. Годы брали свое, и он не был уверен, что проживет так долго. Он должен, обязан самостоятельно провести все намеченные эксперименты. Отдавать свое детище в руки криворукого идиота, неспособного понять всю глубину грандиозного открытия и прорыва в науке? Это было выше его сил.
Пока же в материальном мире продолжала расти химера, на границах небесных сфер дух некогда убитой титаниды чувствовал притяжение из мира, который уже покинули олимпийцы, растеряв свои силы. Угасающая последние несколько тысяч лет Ехидна обратила свой взор на мир смертных и не смогла сдержать возгласа изумления прокатившегося по границам тартара. Пустая оболочка в точности повторяющая ее прежнее тело звала подходящую душу, ее душу. Титанида не сомневалась ни секунды. Снова почувствовать вкус крови, дуновения ветра, окунуться в теплые воды океана, познать сладость близости с достойным мужчиной и радость материнства? Любой ставший на ее пути был бы раздавлен в железной хватке разъяренной дракайны. Таких глупцов к счастью не нашлось, и тело приняло в себя древнее сознание, некогда наводящее ужас на смертных и богов.
Вселение духа ознаменовалось настоящей свистопляской в показании приборов и паническими криками персонала. Профессор Вогель готов был поубивать всех подчиненных-идиотов, если с его ненаглядной химерой что-то случилось.
- Что происходит,- строго поинтересовался Себастьян у дежурного.
- Объект просыпается, профессор,- не отрываясь от монитора, ответил седовласый генетик,- Мозговая деятельность появилась внезапно.
- Что за чушь вы несете коллега?- не поверил глава проекта.
- Посмотрите сами, если у вас найдется другое объяснение происходящему, я буду только рад.
Открывшее глаза существо отличалось от всего ранее виденного, как белое от черного. Карие глаза сменились ядовитой зеленью с вертикальным зрачком, хищная улыбка с острыми длинными клыками не могла принадлежать генетически смоделированной химере с нулевым жизненным опытом. Грациозный взмах удлинившимся хвостом и прозрачная стенка уникального инкубатора разлетелась мелкими осколками. Выбравшаяся из него женщина засмеялась переливчатым смехом и закружилась с невозможной для человека изящностью, буквально завораживая людей. Смех все звучал и звучал. В нем каждый слышал безумную радость, торжество и опасность. Так мог бы радоваться страдающий от ломки наркоман, дорвавшийся до героина. Когда танец закончился, Ехидна обратила внимание на мужчин, замерших с открытыми ртами. Совершенное лицо, точеная шея, высокая грудь невозможной идеальной формы. Крупные перепончатые крылья и змеиный хвост, покрытый золотистой чешуей, выглядели настолько естественно, что у всех без исключения возникало чувство восхищения.
Ехидна окинула взглядом этих людей, и лишь один из них казался достойным. Худощавый мужчина с шикарной лысиной не пользовался у женщин успехом, но титанида смотрела глубже, намного глубже. Она с первого взгляда оценивала способность дать сильное потомство.
Ждать и разводить долгие брачные танцы она не собиралась. Удар хвостом, и очередная преграда рассыпается на мелкие осколки. Не спуская взгляда с заинтересовавшего ее индивида, Ехидна вырвала сердце у старика, по которому мойры плачут и наконец, откусила кусочек свежего мяса, не теряя ни капли теплой крови. Силы понадобятся и ей, и её избраннику. По мужчинам титанида истосковалась за тысячи лет сильнее всего. Взмахи хвостом отправили лишних людей в царство Аида, а зачарованный техник по имени Генрих сделал уверенный шаг в сторону дракайны, практически не осознавая ничего.
Хвост Ехидны как будто сбрасывая кожу превратился в стройные ноги и она прыгнула в строну своего избранника.
- Продержись до заката, если хочешь жить,- пропела титанида на древнем греческом, повалив своего избранника на пол.
Генрих не обратил на эту тарабарщину никакого внимания. Он бы и на взрыв атомной бомбы внимания не обратил. Сейчас одурманенный разум мог думать только об одном - совершенстве, которое прильнуло к телу техника с однозначными намереньями.
Ехидна пришла в современный мир во плоти и не собиралась терять ни минуты новой жизни напрасно. Первый же мужчина возрожденной титаниды продержался всего несколько часов, а потом испустил дух в объятьях изголодавшейся по мужской ласке дракайны.
Изменившийся мир был густонаселен, но вот никого сопоставимого с древними героями там не было и Ехидне предстояло познать это на своем опыте.
Профессор Вогель с дырой в груди лежал среди разгромленной лаборатории, так и не закончив свои исследования. Жестокость и необузданность древних существ и богов была окутана аллегориями сказаний и мифов, сейчас же изменчивый мир делал очередной виток по спирали прогресса, давая возможность забытым богам и титанам сделать долгожданный шаг в покинутую ими реальность.
Первой стала прародительница, истинная мать, способная в одиночку возродить легендарных созданий.