Поскольку автор явно не в состоянии воспринять всерьез собственный текст со стороны, то я вынуждена его цитировать.
АВТОР (предлагая готовый текст):
"Внезапно бабочка взлетела, потянув за собой и Светку, с задранным подолом коротенького ситцевого платьица. Осторожно поддерживая его, девочка, наконец, выбралась из травянистой чащи и мелкими шажками направилась к курятнику, где давно бесновалась наседка в ожидании своих несмышленышей. Распрямив подол, Светка высыпала в материнские объятия невесомые пушистые комочки, которые при виде родительницы запищали с удвоенной силой."
ЧИТАТЕЛЬ (следуя за автором в естественной последовательной логике от слова к слову):
"Внезапно бабочка взлетела, потянув за собой и Светку" - бабочка из парка юрского периода? Могучая и мускулистая, как Сталлоне?
"Потянув за собой и Светку, с задранным подолом коротенького ситцевого платьица" - как Вас понимать, уважаемый автор? Чем, собственно, занималась "в зарослях травы" Ваша малолетняя героиня? Всего лишь присела пописать, надеюсь?
"Подол пищал и двигался безо всякого Светкиного вмешательства" - вынуждена еще раз повторить вопрос о таинственном занятии девочки. Или, может быть, автор предлагает читателю мистическую картину левитации отдельно пищащего подола? Или бабочка, запутавшаяся в подоле, всё еще пытается взлететь с героиней, и пищит от трудоемких усилий?
"Осторожно поддерживая его (подол, - Т. Т.)" - бедная девочка ничему не удивляется, а просто "придерживает". Удивляется читатель.
"Бесновалась наседка в ожидании своих несмышленышей" - наседка - бесновалась (!) в ожидании. За всю жизнь ни разу не удалось увидеть бешеную курицу и даже курицу, просто вышедшую из себя.
"Распрямив подол, Светка высыпала в материнские объятия ..." - ну, хотя бы развеялась тайна задранного подола, можно расслабиться - не триллер, никто никого не насиловал, в небеса не уносил и разъяренные куры никому отныне не угрожают, более того, у них волей автора - "материнские объятия".
Следующая цитата:
"Жизнь прекрасна! Она вздохнула полной грудью и... втянула в себя целый коктейль любимых запахов родного двора" - трехлетний ребенок уже имеет представление о коктейлях? Очень информированная девочка.
"Мальчишка, уставившись в нее долгим изучающим взглядом, неожиданно выкрикнул какое-то НЕПОНЯТНОЕ (выделение моё, - Т. Т.) слово... (далее в контексте - "Жидовка!") Светка выпрямилась и выдавила из себя: - "А ты жид!"
Девочка "3-4 лет", как теперь с великом трудом уверил себя читатель, оказалась очень продвинутым ребенком: дети в этом возрасте еще не могут производить столь грамотные манипуляции с незнакомыми словами. Во всяком случае настолько, чтобы не только правильно определить его как существительное (это еще допустить возможно), но и в полном соответствии с законами языка редуцировать слово вдвое, и применительно к ситуации поставить его в нужном роде и падеже.
* * *
Неправда ваша, автор. Рассказ от первой до последней строчки есть произвол вымысла отнюдь не художественного.
ВЕРА, ВЕРОЧКА, ВЕРУНЯ...
Я давно обратила внимание, что существует категория пишущих женщин, определенно неравнодушная к многоточию: они столь высоко ценят свою способность к эмоциональному самовыражению, что никакое чувство, засвидетельствованное рядовыми точками-запятыми, их удовлетворить неспособно: по замыслу всё происходящее должно быть раскалено до предела, доведено до отчаяния и погружено в пучину навечно.
* * *
Первый раз читатель во мне не выдержал страстей на Тенетах, на стихотворении Веры Юшмановой "Измена". Привожу свой краткий статистический анализ этого стихотворения, потому что его автор пользуется в небольшом пространстве стихотворения, в принципе, теми же приемами, что и Светлана.
"35 троеточий + одна многоточная строка + 6 одинарных восклицательных знаков + дважды три восклицательных знака + один раз три вопросительных + два одинарных вопросительных + личная авторская форма "??!!!" + "любитЬ, любиТЬ, любИТЬ, люБИТЬ, лЮБИТЬ!" + т_а_к_о_й (разрядка и подчеркивание автора)+ расположение текста зигзагом и вправо и влево."
* * *
В рассказе Гармидер - 126 многоточий на 91 предложение (учитывая и те, которые состоят из одного только слова).
Некоторые из них украшены этими знаками и в начале, и в конце. Для симметрии, видимо.
Есть совсем интересные предложения, например: "...И ты... одинокая, беззащитная и обессиленная... ползешь по длинному коридору, чтобы спасти своего ребенка.., желанного... долгожданного..." - многоточие употреблено пять раз.
Нормально функционирующих знаков препинания в рассказе нет. Возникает подозрение, что автор не знает, зачем они, собственно, вообще нужны. Или что перед нами смелый синтаксический эксперимент, где автор сознательно поставил целью довести удельный вес многоточий до равенства с прочим текстом.
Увы - не впечатляет. Раздражает. Потому что во всей вселенной нет черной дыры, способной поглощать одни только многоточия.
* * *
Знаки препинания - отнюдь не единственный вопрос автору.
* * *
В роддоме: "- Рано!.. - И тяжелые кулаки градом по спине... - Не мешай спать!" - кто бил роженицу? Изуверы-врачи? Соседки по палате? Может быть, ее и нужно было бы побить для прояснения чувств и излечения от хронической депресии, но действие должно быть осмысленным, уважаемый автор.
* * *
Вообще роддом, описываемый Гармидер, мог родиться в воображении Эдгара По, но, пожалуй, и он бы усомнился в необходимости спекулирования такого рода крайностями.
Согласна - медицина в России только в Кремле. Но женщины тем не менее рожают.
Согласна - роддом это действительно кровавый конвейерный поток. Но отнюдь не об этих проблемах пишет автор - он не опускается до грешной земли, у него - святое, у него - ЧУВСТВА. Поэтому ни в каком правдоподобии необходимости нет.
"Господи!!! Где же все? Где врач? Где акушерка?.. Не повезло тебе, моя хорошая...У них был тяжелый день... Они явились... Следующая смена...А тебе уже было все равно..."
Не в чистом же поле рожала героиня. А если не в поле, то автору нужно бы знать, что пересменка врачей в любом стационаре происходит максимум в течение часа. А родовые схватки длятся намного дольше. Часов двадцать - вполне рядовая физиологическая норма. Бывает, что и сутки. Что даже животные, легко, по отношению к человеку, производящие на свет потомство, за этот срок управиться не могут - рядовой полосатой кошке, привычной к такой работе, потребуется часов пять. Роды - труд. Тяжелый и долгий. И к нему женщина готовит себя все девять месяцев вынашивания. Психологически в том числе. Регулярно посещая женские консультации, которые весьма настойчиво контролируют состояние. И даже в России в крупных городах беременным предлагают пройти спецкурсы подготовки к родам, включающие элементы медитации и приемы холотропного дыхания. (По меланхолично-расслабленной интонации рассказа могу предположить, что Ваша героиня пребывает во вполне цивилизованном месте, где можно позволить себе столь много необязательных душевных потрясений.)
Если женщина за время пересменки (около часа схваток) устала до полного нежелания жить и спасать столь ожидаемое, как утверждает автор, дитя - значит, заявленная в рассказе тема ожидания якобы желанного дитяти вообще неуместна и не стоит разговора. Либо - еще один возможный вариант - роженица патологически истерична или нездорова настолько, что рожать ей противопоказано. Но и это - совсем другая тема, другой рассказ и другие знаки препинания.
* * *
"Да не взойдет солнце над роженицей дважды!" - умное правило, зафиксировавшее с незапамятных времен суточный цикл родов как нормальный. В принципе, я могу допустить, что ни одной акушерки так и не явилось к рабочему месту в течение суток, хотя и знаю, что в выходные и праздничные дни в любом стационаре положено быть дежурному врачу. Но автор-то прямо говорит о "следующей смене"? Замечу, медсестры в роддомах тоже не безрукие, в самой крайней ситуации оказать начальную помощь могут и без врачей. Моя подруга угодила рожать под новый год - вот ей действительно пришлось справляться самостоятельно: врачей, ясное дело, в помине не было, а дежурный, приняв сполна новогодней спиртяги, крепко спал. Разбудить его нянечка не сумела, и, полагаю, это было благом. Ну, а тот факт, что в родовой палате оказалось традиционно отключенным отопление (четыре градуса тепла), уже значения не имели, поскольку некогда было обращать на него внимание. Могло всё кончится и хуже, но при нормальном предлежании плода благополучный исход родов во многом (чтоб не сказать - в основном) зависит от психологического состояния роженицы. Помыкалась подруга - тоже особа не слишком уравновешенная, но с помощью Божьей и санитарки все-таки сына Григория на свет произвела. Славный, красивый мальчик, до сих пор чихает лишь в исключительных случаях.
* * *
Меня заинтересовала психология молодой мамы: больше всего на свете жаждавшая родить сына, рожавшая-рожавшая в горьком одиночестве, и отчаявшаяся - допускаю, что такое возможно: выбилась из сил, жутко, боль чудовищная. Зато когда пришли врачи, то ей было на всё, включая ребенка, наплевать: "Ребенок твой, измученная ни в чем неповинная кроха, не тянулся более своей черненькой головочкой к свету... И тебе больше не нужен был такой свет... ...С криком и грубой руганью они налегли на тебя с двух сторон: - Да помоги же нам! - Но ты не хотела..." - чем обусловлен этот садизм?
Ну, не хотела героиня больше желанное дитя, ни в чем неповинное, и всё тут. В принципе, патологические роды могут изувечить даже сильную женщину, всякое бывает, когда человек только себе предоставлен. Но о физической патологии (ну, ребенок попкой шел - чего не бывает) у автора ни слова. Зато душевное состояние невменяемой героини действительно вызывает опасение.
* * *
Автор своевольный, да еще сентиментальный, рядовые события жизни его не устраивают, ему страсти в клочья нужны: "Почему они не дали тебе умереть? .. Боялись испортить показатели..."
Логично, однако. А если б не показатели, то, ясное дело, дали бы умереть спокойно и матери, и новорожденному.
* * *
"После долгих усилий им удалось вернуть к жизни и твое дитя... Только к какой жизни?..." - неужели с точки зрения автора смерть на самом деле предпочтительнее? Не могу, однако, не рассудить трезво, что в перерасчете на ближайшие лет этак пять ответ на вопрос зависит в первую очередь от молодой мамы и в последнюю - от внешней реальности.
"Но ты, юная, впервые (?! - Т. Т.) столкнувшаяся с чудовищной жестокостью, услышав ЕГО голос, вмиг оттаяла,.. всех простила... Ты лежала ослабевшая, не в силах поднять ни голову, ни руку, мысленно примеряя себе самое святое из всех имен: МАМА, МАМА, МАМОЧКА..."
Еще раз обращаю внимание на явное сходство со статотчетом в отношении стиха Веры Юшмановой, тоже злопоутребившей прописными буквами. "ЕГО" ( и "ОН") - личные местоимения, употребляемые в отношении ребенка до конца рассказа), равно как и "МАМА, МАМА, МАМОЧКА" - напыщенное уродство. В частности и потому, что "святое имя", равно как и "ОН" роженица применяет отнюдь не к Богу и не к Деве Марии, а исключительно к себе.
"...Ты уже видела себя, красивую и стройную (легкомысленные фантазии, на родильном-то столе? - Т. Т.), с гордостью ведущую, вначале в детский садик, а затем в школу, прекраснейшее дитя..." - так возвысилась духом измученная роженица, распятая на кровавых пеленках! Женский нарциссизм предела не имеет ни в совести, ни в нарушении реальности.
* * *
И почему всё-таки "в школу с гордостью, Вера,..Верочка,.. Веруня, красивая и стройная,.. ты так его и не повела..." Не захотела? Или все-таки героине удалось-таки осиротить сына, добившись своего и красиво умерев?
... ...Загадочные существа женщины... Очень жестокие... ... ...
ДОЧЬ УЧИТЕЛЬНИЦЫ
Относительно предыдущих этот рассказ более состоятелен. Хотя бы потому, что в нем не нарушена внутренняя логика. А не нарушена, думаю, потому, что этот, в отличие от предыдущих, измышлен не полностью, а скорее всего частично построен на автобиографических элементах. Не обязательно они касаются именно сюжета, могут касаться и чувства.
Многоточия здесь я решила не считать - занятие занудное. Могу лишь отметить, что их повторившееся обилие дало основание заподозрить, что в предыдущем рассказе имела место рядовая дамская безвкусица, а вовсе не творческое экспериментирование с многозначительностью - попытка хоть и откровенно неумелая, но хоть как-то бы оправдавшая злоупотребление трехтактной пунктуацией.