Бывают жуткие ливни. Случаются либо в дождливый сезон, когда водой пропитаны молекулы воздуха, либо в засуху, когда вместо прохладного дождичка с небес опрокидывается ушат воды. Резко и неприятно. Дождливое небо так же выглядит по-разному. Например, затянутый пеленой небосвод может скрывать в себе босса уровня - грозовую тучу. И когда промокший до нитки путник думает, что хуже уже не будет...
Другой случай, летним днём усталый бедолага, потеряв бдительность под жарким солнцем, устраивается в тени раскидистых деревьев, не ожидая подвоха. Но тёмное многоэтажное водно-ветровое чудовище не дремлет, оставляя последнего в луже неприятных чувств.
В один из таких дней, когда закат разорвавшимся снарядом поставил точку в дневном цикле, я возвращался домой не то с корпоратива, не то с обычной дружеской пьянки. Конечно же, попал под сильный проливной дождь. Народ смыло с радара, оставив меня одного в неравном бою с сыростью. Слегка пьяный, обиженный на небесную канцелярию, я потопал по узкому тротуару небольшого парка, засаженного берёзами, тополями и клёнами. Ни крика птиц, ни шороха животных. Только "белый шум" дождя.
Есть нечто волшебное в силе ливня. Природа замирает, бытовые проблемы уходят на второй план. С одной стороны, осознание беспомощности и одиночества в бесконечном бурлящем потоке, с другой стороны, наплыв внутреннего успокоения и даже некоторой защищённости от внешнего мира. Хоронятся жертвы, прячутся охотники. Все трепещут перед мокрым явлением.
Когда я превратился в одну большую каплю, готовую смыться вместе с бурным потоком в ближайшую сточную канаву, из этой самой канавы выполз щенок. Похожий на набухшую от сырости губку, он прильнул к ноге и заскулил.
- Потерялась, псина ты безродная, - вздохнул я, присаживаясь на корточки.
На нём был широкий кожаный ошейник. Потеребив малого за ухом (пёс был белым дворнягой-подростком), отправился дальше. Животные не люди, к природным невзгодам подготовлены. Щенок за мной.
Но пёс скулил и не отставал. На выходе из парка зашёл в ларёк с выпечкой. Будто морской маяк, он дарил надежду бедолагам, попавшим в бурю. Взяв две сосиски в тесте и кофе три в одном, уселся за столик. Усталое лицо продавщицы скрылось за прилавком так же стремительно, как и появилось.
- Будто морское чудовище, - подумал я и уставился через стеклянный барьер на щенка.
Тот мок снаружи и скулил. Ожидание, что животное свалит, увидев подобную несправедливость, не оправдалось. Пёс нервно подёргивал носом, но не уходил. Надкусывая вторую сосиску, я встретил его напряжённый взгляд. Неужели нет в тебе ни капли сочувствия, ни толики сострадания? Не выдержал. Сухо попрощавшись с продавщицей, вышел в сырой мрак.
- Свалился на голову, - пробормотал почти с упрёком, наблюдая, как жадно глотает пёс сосиску в тесте, - ей богу, что за нерадивые хозяева?
Пробежала гнусная мысль, что собаку кинули. Или издевались настолько, что мокрая свобода оказалась лучше сухого плена. Сколько хозяев держат питомцев ради забавы? Сколько сторонятся ответственности, если с последними что-нибудь случается? Какие права у братьев меньших? Когда хотим, заводим, ласкаем и нежимся, когда хотим, орём, бьём и бросаем. Убийство питомца не влечёт наказания. Тогда чего бояться? Высшая раса потребления в действии.
Так мы и шли, хлюпая по лужам, вдыхая мокрый воздух. Показался знакомый подъезд. Темнота вовсе окутала мир и размытая в пространстве лампочка влекла, будто свет в туннеле. Подошли к двери.
- Дальше сам по себе, - сказал я сухо, - нет ни сил, ни желания приглядывать за тобой. Ничто в жизни не случайно, и то, что оказался на улице, закономерность бытия. Воля высшего бессознательного, если хочешь. Значит, где-то накосячил, где-то гавкнул, а не заскулил, где-то огрызнулся, а не помахал хвостом. В жизни всегда так, нужно уметь прогибаться, подстраиваться и кидать. Ради собственного блага...
Дверь захлопнулась, а ливень усилился.
Утром светило солнце и пели птицы. К моему облегчению, пса у подъезда не было. Чувство жалости к беззащитной душонке несколько отравляло совесть, но ничего. Память избирательна и запоминает хорошее. Защитный механизм жалкого эго.
Путь на работу проходил через знакомый парк. Любители тенниса часто играли на открытом корте в утреннюю прохладу. Этот день не был исключением. Дорожка проходила рядом с площадкой, и я, как ни в чём не бывало, семенил по проторенному пути. Резкий свист и последовавший удар в висок оборвали размеренный поток мыслей. В глазах сначала потемнело, потом заискрилось. Теннисный мяч влетел с силой пушечного снаряда.
Подбежали люди. Прострация овладела разумом, агрессия захватила тело. Когда поднимали с земли, стал барахтаться, будто рыба на крючке. В порыве гнева кого-то ударил, от кого-то получил в ответ. Бессвязная ругань срывалась с уст, упрёки летели в ответ. Вскоре, весь грязный и взъерошенный, остался один. Сидел на газоне и проклинал судьбу.
Желание идти на работу отпало. Не умрут, если рядовой инженер пропустит день. Всего лишь винтик системы, блоха истории. Вдруг осознал, насколько гнусный и безвкусный сериал проживаю. Ни великих свершений, ни чистосердечных поступков. Ещё собака...
Услышал над головой карканье. Поднял голову и обомлел. Воронка из птиц как в ночном дозоре. Знак проклятия. Побежал, сломя голову, но воронка не отставала. Светофор отсчитывал последние секунды жизни зелёного человечка, но я ни о чём не думал и бежал через дорогу. По середине ковыляла старуха, охая и причитая. Воронка остановилась над ней и грозно зарокотала. Остановился.
Запыхавшийся и растерянный, я помог ей добраться до тротуара. Водители одобрительно посигналили. Глянул на небо. Воронка слегка поредела, но не пропала.
- Щенка всё утро искала, - сказала старуха, - да так и не нашла. Убежал вчера в дождь и не вернулся. Хороший был пёсик, доверчивый.
Я молча откланялся. Мрачный мысли сгустились, как и воронка над головой. Рыскал по району, как одержимый. К вечеру нашёл. Мокрый труп щенка в сточной канаве. Рядом сидел ухоженный мопс и скулил. Воронка над головой каркала наперебой. Взял животное на руки и отпустил, только когда нашёл хозяев. Воронка вновь поредела. На время.
Путь искупления и просветления тернист. Для кого-то это медитация, для кого-то озарение, для меня теннисный мяч в висок. Такова судьба. Что ж, игра началась...