Когда пятничный рабочий день закончился и мы с другом открыли первую банку пива, сидя за деревянным советским столом на советских табуретках в маленькой советской кухоньке обыкновенной "хрущёвки", счастью нашему не было предела. Сложилось так, что, не сговариваясь, мы оба взяли отпуск на две недели. А не виделись мы, казалось, ни разу за всю послехристовую эпоху. И кутёж грозился стать грандиозным, если не эпическим. Для противодейтвия столь крепкому состоянию, как алкогольное забытье и дабы исключить ставшую в последнее время частой практику не вынужденных путешествий, мы закупились тремя упаковками активированного угля по пятьдесят штук в каждой, разного рода сорбентами, каким-то средством от опьянения (оно так и называлось) и жаренной уткой по типу пекинской.
Итак, мы были во всеоружии. Оставалось выбрать противников. Для начала решили размяться паллетом светлого пшеничного, затем взять настойку на рябине и клюкве, ввязаться в серьёзный бой с водкой и коньяком, а в конце устроить финальную разборку с семидесятиградусной кедровой настойкой. И ни в коем случае не понижать градус. Ни шагу назад, как говорится.
Денег у нас было достаточно и закуской мы себя не обделили. Тут были и малосольные огурчики в трёхлитровой банке, купленные на рынке у бабушки, и маринованные лисички с опятами, где через мутный рассол проглядывались чёрный горошек, лавровый лист и семена кунжута. На квартиру заказали стейки из сёмги и свиной шеи, скумбрию на углях и куриные крылышки, баранину на кости и антрекоты из свинины, а так же шашлык из говядины и курицы. Напоследок друг, войдя в кураж, заказал ещё и люля-кебаб из нескольких видов мяса. Защитникам животных и вегетарианцам вход был строго воспрещён.
Когда паллета наполовину была пуста (или полна, кому как нравится) мы перешли на настойку. Разговоры шли разные.
- Не были американцы на Луне, - протестовал друг, чья красная рожа говорила о том, что первый редут сопротивления алкоголю пал.
- Не веришь официальным данным, - возражал я, - по такой логике любая информация является надувательством и фикцией.
- Мозгами надо думать, - не унимался друг, - извилинами шевелить, головой ворочать. В этой высадке две лжи. Во-первых, её не было, а во-вторых, её снимал не Кубрик. Ты видел, как снимал Стэнли?
- Нет, - ответил я, замечая, как товарищ растекается мыслью по древу. Второй барьер обороны взят настойкой.
- Кубрик снимал так дотошно и витиевато, что американцам проще было бы действительно слетать на спутник. Какие фильмы он снимал. Одно "Сияние" чего стоит. Ты читал Кинга? Знаешь что-нибудь из его творчества?
В таком ключе прошло полвечера. Когда дошли до большой политики, друг оказался большим знатоком заговоров.
- И глубинное государство, и борцы за права всего, чего можно, играют под дудку одной шайки, - твердил он разгорячено, выплёвывая изо рта кусочки огурцов и опят, - история сама предвзятость, потому что пишут её под диктовку тех же особ.
- Говоришь так, будто они бессмертные, - усмехнулся я, опрокидывая рюмку водки.
- Нет, конечно, - ответил собеседник так громко, что это означало одно, алкоголю остался последний рывок и центральная нервная система вместе с остатками разума падёт под натиском спиртовых вливаний, - но посмотри, какая у них медицина. Президентов так не лечат, как их! И продукты у них не с бабушкиного огорода, который под заводской трубой располагается, и пьют они благородные и чистые напитки, которые нам в рекламах показывают. А не эту разбавленную бодягу.
Сгоряча он махнул рукой, так что рюмка полетела на пол.
- И разговоры у них только о том, чтобы где-нибудь не появился неподконтрольный персонаж, а если и появился, - я подмигнул соседу, - то тут же его убрать. И дело в шляпе. И так добрых две тысячи лет.
- Смейся-смейся, - обиделся друг, пережёвывая шашлык, - на таких дураках система держится.
- А как бы нам таких же дурнушек найти, - предложил я, - не баронесс, конечно, с графинями, а так, попроще.
- В клуб! - скомандовал друг, вскакивая со стула и вскидывая руку, - в нашем весёлом плавании корабль должен пришвартоваться в гавани.
Однако он тут же упал на табуретку, сражённым штормовым алкогольным порывом.
- С кедровкой мы без посторонней помощи не справимся, - заметил я, поднимаясь из-за стола, - нужны добровольцы.
На часах было полтретьего и найти девчонок, готовых нахаляву выпить и поесть, не составляло труда. Как мне казалось.
Клуб, в который мы обычно ходили, располагался в полукилометре от квартиры. Охранники нас знали, и из-за того, что мы не устраивали буйных представлений, пускали даже пьяными. Наскоро одевшись, причесавшись и надушившись понемногу всеми видами духов, мы двинулись к точке назначения. На улице никого не было, фонари горели через один.
- Занятная ночка! - воскликнул друг, - как раз для приключений.
На перекрёстке встретили шесть девушек. Явно не местных. Загорелые, спортивные, в вызывающих обтягивающих лосинах и спортивных куртках на разный цвет и манер. Куртки были расстегнуты и под каждой выделялись соблазнительные топики. Алкоголь, друг наш и враг, не преминул воспользоваться ситуацией. Отринув любую предосторожность и подозрительность, мы завязали разговор.
- Видно, вы много времени проводите в зале, - заявил друг, низко кланяясь.
- Мы волейболистки, - ответила самая высокая дама.
Её макияж был вызывающим. Чёрные волосы спускались по широким плечам до самой талии. Мускулистые руки были в татуировках, а мышцы на бёдрах резались от каждого движения.
- Где здесь можно отдохнуть? - спросила вторая, с большими голубыми глазами. Невозможно было понять, загорела её кожа или была такой с рождения.
- Пляжницы, - нашёлся я, наблюдая замысловатую игру света на её теле.
Дамы улыбнулись.
- Почему бы нам не пойти к нам? - попытал счастья друг пьяной фразой, - есть напитки, есть закуска.
- Почему бы и нет, - без раздумий ответила третья слегка хриплым голосом.
Так мы оказались на квартире. Алкоголь поистине стирает границы времени и пространства. Пили дамы как лошади, ели как львицы.
- Истинные спортсменки, - восхищался друг.
Когда еле стояли на ногах, а рассвет неприятно бил в окна, возвещая о начале нового дня, друг с двумя новыми знакомыми отчалил восвояси.
- Один на четверых, вывезу ли? - мелькнуло в голове, - ну да ладно, будет, о чём рассказать.
Я, конечно, слышал, что спортсменки существа без комплексов и похожи на современных сирен, но такой прыти не ожидал. В один момент их шаловливые ручки оказались в моих самых укромных местах, и наши губы сплелись в групповом поцелуе. Однако, когда мои пальцы добрались до промежности одной из них, я обомлел. Твёрдое, длинное, совершенно не женское начало. И тут я понял. Отпрыгнул к стене, будто ошпаренный. Четыре рожи жадно на меня смотрели и хищнически улыбались...