Такойто Сергей Антонович. Хронiка побѣды надъ луннымъ войскомъ

Двести лет тому назад, в самый разгар Отечественной Войны 1812 года, небольшой французский отряд подвергся лихому казачьему налету - факт сам по себе в условиях войны ничем не примечательный, однако получивший после развитие неожиданное. Но об этом позже.

Во время нападения старший урядник Донского Казачьего Войска Е. зарубил неприятельского офицера и, помимо прочих трофеев, изъял у того полуисписанную тетрадь. Не понимая ни слова - записи, разумеется, сделаны были на французском - казак положил содержание какой-нибудь важной информацией военного свойства и передал тетрадь командиру, который в свою очередь отвез ее в штаб А-ского полка.

Штабные, свободно читавшие по-французски, нашли текст "бредом пережившего удар 13-ти фунтового ядра" и полнейшею ахинеей, но, очевидно смеху ради, тетрадь направили выше - во 2-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Багговута, где она и привлекла к себе внимание сначала инженер-полковника З., тогда же давшего перевод, а после и целого ряда самых разнообразных чинов и персон. Об этом мы, как и обещали, расскажем позже, а сейчас приведем самый перевод текста (с сокращениями).

Итак.

НѢБѢСНАЯ КАМПАНIЯ

Хронiка побѣды надъ луннымъ войскомъ

(От автора: дальнейший текст мы изложим языком современным для удобства читателя)

Седьмое сентября 2012

Сегодня великий день! Франция ликует! Пределы ее бушуют красками. Суета, банты, знамена! Кони ржут, трубы гремят; кринолины в дымках, мундиры в позументах. Долгожданность дня отражают яркостью своею все те пышные цветы, коими обычно распускается империя, начиная сулящую скорую победу и громкую славу войну!

Общую радость разделяю и я, но, кажется, переживаю её в сотню раз острее остальных! Сия война связана для меня с ожиданиями личными: драма далеких дней дюжину лет грезами влекла меня ко дню сегодняшнему, дюжину лет жизни посвятил я приготовлению к нему, ради него пришел я в Небесный Флот. Полный волнительных предчувствий, стою сегодня я на пороге того, к чему так долго стремился...

Однако позвольте представиться: меня зовут Поль рю Монтескье. Я капитан Императорского Небесного Флота, французский дворянин и наследник обширных поместий, раскинутых сразу в нескольких провинциях Восточной Франции, в степях когда-то русского Дона.

История моя началась двенадцать лет назад. В то время уже минуло почти два века со славной эпохи императора Наполеона, когда в одночасье пали перед поступью Великой Армии его Россия, Британия, Турция, Египет, Индия, Новый Свет - все, прежде грозные, соперники покорены были и поглощены Францией; власть и влияние империи простерлись и утвердились повсеместно.

Пятнадцатилетним юношей беспечно проживал я дни в родительском имении. (Здешние места некогда принадлежали русскому царю: отсюда происходит приставка "рю" (Russie) в моей фамилии - такие приставки повелись после покорения России у новых владельцев ее поместий). Прогулки верхом, чтение старинных романов и долгое праздное ничегонеделание обыкновенно наполняли день мой. Ничем иным не обременял я свое существование, всецело наслаждаясь мгновением текущим и нимало не заботясь о будущем. Надобно сказать, что сия аркадия свойственна была не только поколению мне современному, но многим поколениям прежним, бранным трудом достославного Наполеона избавленным от необходимости всяких завоеваний - того, что заставляет трудиться и радеть. И душ и земель хватало с избытком - все это свободно даровалось нам наследством великих побед двухвековой давности. В этой сладкой лени процветала Франция. Процветал и я.

И я любил! Милую рыжеволосую Элен - мою ровесницу из соседнего имения, которая часто гостила у нас. Юная красавица, в прежние годы неизменная наперсница детских моих игр, стала теперь для меня предметом волнения юности. Вечерами мы оставались одни и мило ворковали в густой тени сада.

- Скоро, - страстно шептал я ей на ушко, - я вовсе брошу отеческий приют! Флот станет вторым моим домом. Сотню самых чудесных открытий совершу я тогда в Вашу честь!

Элен смеялась и кокетливо надувала губки.

- Мне не нужны никакие открытия. Что за романистика - вечно заставлять женщину ждать?! Выбирайте, Поль: или я, или флот!

Так продолжалось до тех пор, покуда не произошел невероятный случай, навсегда изменивший всю жизнь мою и самую жизнь Франции.

В один из обычных летних вечеров мы с Элен сидели в беседке на краю речного обрыва и любовались природою. Небо было еще светло, мириады неярких звезд украшали его; Луна огромным полным шаром таинственно мерцала над нами. Держа друг друга за руки, полные чувственной лирики, молча смотрели мы в высь. Вдруг - о изумление! - своды неба покрылись неясными темными точками, которые непрестанно увеличивались в размерах и вскоре стали ясно различимыми. Затаив дыхание, мы продолжали наблюдать. Небесные точки становились крупнее. Мы поняли, что с неба к нам приближалось множество странных предметов, их очертания с каждой минутой становились отчетливее. Вот они достигли земли...

Удивительно, но это оказались некие, неизвестные нам, летучие приспособления! Большей частию они состояли из огромного, высотою со взрослую березу, шара; сей шар, очевидно, выполнен был из легкой материи, порывы ветра заметно волновали его - вероятно, шар играл роль, схожую с ролью корабельного паруса. Снизу же шара я заметил подобие плетеной корзины, такой что в нее свободно вмещалось несколько человек. Сознание мое вмиг оказалось прикованным к корзинам - в них были... нет, не люди, но живые существа! Внешними очертаниями на людей вполне похожие, но это были не люди! Кожа странных существ пугающе отливала зеленым цветом. Их вытянутые к макушке овальные головы, огромные зеркала блестящих глаз в пол-лица, длинные тонкие пальцы - все говорило о том, что мы имели дело с чудовищными созданиями некоего мира, доселе вовсе неизвестного человечеству.

Элен, бледная от испуга как смерть, вскрикнула. Мы бросились к дому.

Несколько существ из ближайшей корзины настигли нас - завязалась драка; сколь мог, пытался я защитить бедную свою спутницу, но получил сильный удар по голове и потерял сознание.

Проведя без сознания три дня и очнувшись в своей постели, я поначалу принял описанные события за сон, но скоро убедился в обратном. Больше того, я оказался далеко не единственным свидетелем загадочного пришествия: газеты пестрели красочными заголовками на эту тему. Сообщалось, что пострадали все соседние провинции; а таинственные существа улетели тем же путем, откуда и прибыли, спустя несколько часов после появления, проведя все время в грабежах и стычках с местной полицией. Но самое ужасное открытие было впереди: ко мне привели старого крестьянина, который, переминаясь с ноги на ногу и страшно запинаясь, сообщил, что Элен, милая моя Элен похищена! Он рассказал, что видел, как силою увезли ее на одном из летучих шаров, как с высоты простирала она руки, взывая: "Поль! Поль!".

Боль и горечь заполнили мое сердце! Всего самообладания хватило мне ровно настолько, чтобы поблагодарить и отправить старика; а после заломил я руки в рыданиях, всеми дьяволами на свете клянясь вернуть любимую Элен.

Прошло три недели. Столичные газеты, доходившие, кстати говоря, до нас исправно, опубликовали доклад парижского астрономического общества, касательный пережитой напасти. Из доклада я узнал, что нашествию подверглись многие провинции как восточной, так и центральной части империи, и нигде не обошлось без жертв; а загадочные зеленые существа оказались воинственными жителями Луны - это подтверждали многие обсерватории, наблюдавшие массовое отступление пришельцев в телескоп. Лунные люди, сообщалось далее, достигли технического развития много выше земного, что и позволило им напасть на величайшую по своей мощи империю так внезапно и безответно.

Франция негодовала! За всю долгую историю страны не было еще столь вопиющего случая посягательства на спокойствие её и саму честь! Вызов был брошен. Но не такова Великая Франция, чтобы молчанием отвечать на укол! Учреждениям науки всех уровней были разосланы высочайшие указания к скорейшему изысканию средств возмездия. Построение летучих судов стало для Военного Министерства идефикс, средств на разработку не жалелось. В университетах, академиях, лабораториях всех мастей лучшие умы империи с жаром бросились в исследование секрета "небесного плавания". Развитие науки получило неожиданный и существенный толчок.

В те поры, движимый всею гаммою чувств от жажды мщения до честолюбия, я покинул родное имение и отправился в Петербург, где поступил в морскую академию. Признаться, грезы о морских походах уже оставили меня, уступив место воображениям новым: пылкая натура моя отчаянно верила в скорые открытия и создание Францией флота летучего, служба в котором и являлась моею целию. Пока же я с усердием учился морскому делу, полагая позже применить сии знания в плавании небесном. Так шло время; мечты мои держались надеждою, а надежда питалась мыслями об Элен.

Минуло четыре года; полеты все еще не были открыты; и неизвестно, сколько бы еще продолжались обильно финансируемые Военным Министерством исследования, если бы не один случай, состроивший насмешливую гримасу всей высоколобой ученой профессуре. Случай, падение яблока, помог англичанину Ньютону открыть некогда закон тяготения - случай же помог Франции открыть "небесное плавание". Долгожданное решение появилось на свет милостью простого парижского школяра, наблюдавшего копчение рыбы - именно ему первому пришла в голову мысль использовать свойство обыкновенного дыма.

"Плотную оболочкою уловив дым от любого источника, - писал юноша в университетскую коллегию, - возможно заставить оную подниматься вверх, согласно природе самого дыма. Закрепив же на оболочке, поднимать с нею груз, равно и подниматься самим".

Идея была принята. Вскоре, успешные пробные полеты первых воздушных судов, названные "ballon de fumee" (букв., шар с дымом, фр.), положили начало массовому их созданию. Это были приспособления внешне очень похожие на наблюдаемые во время пришествия, но имевшие значительно больший размер. Купола их внизу имели открываемые отверстия, в которые посредством тлеющих лампад нагонялся дым: так осуществлялось управление. Сверху и по бокам купола оснащались длинными шипами на случай столкновения с куполами противника, подвесные гондолы вооружались пушками. Команда гондолы состояла из нескольких человек: часть из них управляла судном, а остальные, бомбардиры, ведали пушечным огнем и запусками еще одного смертоносного изобретения - "воздушной бомбы". Последняя представляла собою уменьшенную копию "ballon de fumee", где место гондолы занимало чугунное ядро, начиненное порохом. Воздушная бомба назначена была для запуска по ветру в сторону неприятеля, а масло в лампаде ее рассчитывались так, что последняя прекращала источать дым ровно над вражескою позицией - тогда баллон терял силу, и бомба падала прямо на голову противника, где разрывалась, сея ужас и смерть.

На фоне достижений столь впечатляющих, не стоит, верно, упоминать также об эволюции вооружений нам привычных... тем не менее кратко сообщу, что и они претерпели усовершенствования: новоизобретенный состав пороха делал пушечные выстрелы вдвое мощнее прежних, а современная оружейная сталь, подвергнутая ковке особого рода, приобретала крепость гранита.

Итак, со дня лунного нашествия прошло шесть лет, когда во всеуслышание было объявлено, что Франция имеет теперь весь комплекс военных средств, пригодный к сражениям за сферы небес и вторжению на Луну. Военное Министерство официально объявило о подготовке к лунному вторжению. Досужие речи о грядущей войне не сходили с уст.

Между тем, чаяния мои о служении в небесных частях оправдались полностию; прошение мое о переводе было удовлетворено; и в скором времени я, новоиспеченным офицером Небесного Флота, приняв команду, впервые поднялся на борт летучего судна. С новою силой теперь грезились мне отчаянные заоблачные баталии и возможная скорая встреча с давно утерянной любовью!

Вскоре же нас постигли и первые неудачи: первая эскадра "ballon de fumee", отправленная к границам Луны с целию разведки, указанных границ не достигла, но остановилась на середине пути, добравшись до некого высотного предела, преодолеть который оказалось не под силу также и нескольким последующим экспедициям. Астрономическое Общество, рассмотрев обстоятельство, объявило об открытии т.н. "горизонта гравитации" - границе зон притяжения Земли и Луны. Продолжив исследования, наука сообщила, что пространство между Землею и Луной заполнено особым, недоступным обыкновенному восприятию, веществом - небесным эфиром. Сие вещество, как сообщалось далее, непременно оказывается подвержено явлению приливов, подобных приливам морским, управляемым Луною; но с тою разницей, что для приливов небесных важно не только положение Луны и Земли друг против друга, но и особое сочетание прочих планет, которое за двенадцать лет выпадает раз на один день. Важность же подобных открытий состояла в возможности для воздушных судов пересекать "горизонт гравитации" с приливами небесного эфира. Сказанное во многом объясняло события шестилетней давности: появление пришельцев и их неожиданное исчезновение в тот же день.

Военное Министерство, рассмотрев данные науки, назначило вторжение на Луну на дату следующего прилива - 7 сентября 2012 года. Ждать тогда оставалось шесть лет.

........................................................................................................

На этом рукопись обрывается. Известные события завершили ударом казачьей сабли жизнь автора, лишив его возможности окончить сочинение, инженер-полковника З. - дополнительных технических деталей, а нас с вами, дорогой читатель, подробностей французской победы над жителями Луны. Может быть, даже подробностей для нас с вами много более интересных, - подробностей французской победы над русской армией в войне 812-го года!

Но не в этом суть! История рукописи развивалась далее замечательно необыкновенным образом.

З., просидевший к тому времени на штабной службе треть века и впитавший в полной мере все свойства, к коим служба подобного рода - а паче, служба столь долгая! - располагает, в частности, непреклонное уважение к писанному на бумаге, воспринял ее под совершенно серьезным углом.

"Это умно! Бросив лирику, это все чертовски умно! Это все можно и должно воплотить нам сейчас! Сейчас применить же! - увлеченный идеей, думал он. - То-то будет Бонапарту!".

Погрузившись в работу, в течение недели З. произвел на свет увесистую стопку чертежей летучего аппарата. И даже успел с помощью подручных из саперной роты совершить несколько "запусков", сначала отправив гулять по ветру наполненный костровым дымом бычий пузырь, а после красиво спалив растянутый на веревках между соснами огромный размером с крестьянскую избу сшитый из парусины мешок.

Вскоре после этого разыгралась знаменитая Бородинская Битва, в которой корпус Багговута принимал участие, а сам З. был убит. При последующем отходе русских войск и эвакуации штаба чертежи и рабочие записи З., касательные предполагаемых работ по созданию "Новейших средств ведения современной кампании", равно как и сама рукопись и перевод, были аккуратно изъяты, упакованы в кошель и благополучно переехали на новое место.

Такое тщательное внимание к этим именно бумагам - вообще, не весьма характерное для описанной ситуации - полагается, обуславливалось тем, что З. к тому времени успел изрядно впечатлить (читай - уверить в необыкновенной значимости) своими "запусками" достаточно сослуживцев: вокруг его экспериментов неизменно создавалась такая важная обстановка, и сам он при этом имел вид столь торжественный, что при штабе оказалось немало офицеров, всерьез полагающих, что все они находятся в единственном шаге от великого будущего русской военной науки! Кроме того, подобную бережность мог запросто проявить один из непосредственных подручных З., такой же бумажный канцелярист, так же верящий в успех дела.

На новом месте, куда прибыли документы, царил хаос: шум, гам; посыльные, восклицая, сновали непрестанно; прибывшие с поручением искали одних, адъютанты иных, последние сами искали кого-нибудь; при этом все вместе они производили такое впечатление, что никто никого так и не находил. Горы самых разнообразных, нужных и ненужных, вещей были свалены тут и там - казалось, не было здесь ни одной мелочи, лежавшей на своем месте.

Пакет с бумагами З. попал в руки кого-то из только прибывших и неопытных штабистов, который в спешке успел единственно прочесть первый вынутый из пакета лист. Этим листом оказался неоконченный рапорт З., адресованный командованию вышестоящей армии и содержавший много убедительнейших слов наподобие: "секретнейшее", "новейшие", "мощнейшее" и т.п. Молодой офицер обратил также внимание на роскошную упаковку, что также свидетельствовало о важности содержимого. Все это вместе взятое имело результатом то, что пакет был тщательным образом запечатан и с грифом "Совершенно секретно. Очень важно" отправлен нарочным адресату рапорта: в штаб армии, а оттуда, сохраняя гриф, в Петербург, в Инженерную Экспедицию.

Доподлинно неизвестно, каким перипетиям подвергся пакет после этого: след его был утерян более чем на сто лет.

В 1917 году в Петрограде, в ходе волнений революции, бумаги случайно были обнаружены в архиве Главного Инженерного Училища, бегло просмотрены и... брошены в костер - в эпоху аэропланов, дальнобойных орудий и стальных линкоров лучшим применением для "Новейших средств ведения современной кампании" оказалось поддержать огонь, круг которого, теснясь, сидели люди и, протягивая к теплу замерзшие пальцы, равнодушно глядели, как тает в языках пламени прежде гордое "Совершенно секретно. Очень важно".

Комментарии: 20, последний от 13/04/2016. © Copyright Такойто Сергей Антонович (soandso@bk.ru) Размещен: 21/08/2007, изменен: 17/02/2009. 18k. Статистика. Рассказ: Фантастика		Оценка: *6.004** Ваша оценка:

Такойто Сергей Антонович: другие произведения.

Хронiка побѣды надъ луннымъ войскомъ