Часть 1. КРОЙЦЛИНГЕН - ГОРОД МИГРАНТОВ СО ВСЕХ КОНЦОВ СВЕТА
Как я стал эмигрантом - это тема отдельного разговора и в данный момент к моему рассказу отношения не имеет. Только скажу, что иного выхода обезопасить себя и свою семью от репрессивного режима Ислама Каримова я не нашел, а сидеть в тюрьме по сфабрикованному последователями Ежова-Берия делу, как это уже произошло в отношении десятка независимых журналистов и диссидентов в Узбекистане, мне не хотелось. С другой стороны, сообщу, что в Швейцарию я въехал легально по разрешению федерального правительства в статусе политического беженца... С другой стороны, не стану обосновывать, почему выбрал именно эту страну - тоже есть на то причины.
ДОЛГИЙ ПУТЬ ЭМИГРАЦИИ
Но только не нужно сразу ахать: ой, как повезло человеку! Оказалось, этот статус не позволяет человеку получить сразу все права, едва вступив на новую землю, и наслаждаться жизнью, как казалось мне с первого взгляда. Недостаток информации в этой части стал большим пробелом в дальнейшем проживании и жизнедеятельности, более того, был определенный шок, когда я и моя семья столкнулись с несколько иной действительностью, чем представлялось нам вначале. Прежде всего, статус политэмигранта нужно доказывать и дальше, и мое предварительное восьмичасовое интервью в швейцарском посольстве в Ташкенте всего лишь было шагом для рассмотрения персонального обращения за помощью к миграционным властям и предоставления ими первичного разрешения на въезд в страну. Но как я доберусь до Швейцарии - это моя головная боль, и здесь дипломаты ничем мне помочь не могли - так пояснили в посольстве. И люди по-разному разрешают эту проблему. Кто-то перебирается в Казахстан или Кыргызстан через нелегальные каналы и оттуда добирается до Швейцарии, а кто-то открыто летит из Узбекистана - все зависит от конкретного обстоятельства...
Поскольку я не имел разрешения от МВД Узбекистана на выезд в страны с визовым режимом (у нас ОВВиГ районного УВД выдают двухгодичную т.н. "выездную визу") из-за негласного указания СНБ (бывшего КГБ), а вовсе не из-за правовых норм и закона (и оспорить это оказалось в авторитарном государстве практически бессмысленным делом - все мои попытки потерпели крах), то я вылетел с семьей (супругой и двумя дочерьми) на Украину - туда можно было лететь, лишь имея штамп о местной прописке. Мой расчет оказался верным: в ближнее зарубежье пограничники в аэропорту "Ташкент" выпустили без особых проблем, хотя мой паспорт офицер КПП рассматривал долго и особенно придирчиво (хотел бы я знать, что написано в компьютере у погранцов в базе данных обо мне), задал пару вопросов, вроде, на сколько дней в Киев, почему нет обратного авиабилета, кто проживает на Украине? При этом его лицо оставалось каменным и хмурым, словно он видел перед собой преступника...
- Вернусь поездом Харьков-Ташкент, - лаконично ответил я. - Еду в гости к друзьям. - Согласитесь, не стану же я чекисту говорить о своих истинных намерениях - тотчас арестуют (с этим в Узбекистане не просто строго, а настоящий беспредел-произвол). Хотя в моих словах не было особого вранья - в Киеве у меня были друзья и знакомые, а вот насчет обратной дороги... может, я когда-нибудь действительно вернусь этим поездом...
На мою жену были оформлены дети, и у нее, кстати, стояла "выездная виза". Погранец заметил и швейцарскую въездную визу.
- Куда-нибудь следуете затем? - подозрительно поинтересовался он у нее. Супруга испуганно посмотрела на меня - она не знала, как ответить, боясь усложнить ситуацию, и я ответил:
- Пока - нет, а дальше видно будет! - и тут я не соврал, так как билетов до Швейцарии у нас не было. Дело в том, что ни одно агентство по бронированию билетов не выдало бы нам проездных документов, т.к. у меня не было "выездной визы". А потом, если даже и продали билеты, то погранцы не пропустили бы на самолет. Не мог я заранее приобрести билет и в Швейцарию, ибо пограничники сразу бы смекнули: человек пытается покинуть страну без разрешения сверху. А потом, СНБ каждый день сканирует информационное пространство, в том числе системы "Амадеус", "Габриэль", "Галилей" и другие, и знают, кто из "врагов узбекского народа" перемещается по миру. Конечно, здесь меня было легко вычислить. Остановило СНБ и то, что в мою защиту выступила лауреат Нобелевской премии мира 1997 года Джоди Вильямс, которая написала письмо министру иностранных дел (полковнику СНБ - вот уж умора!) с тревогой за мою безопасность и просьбой не преследовать меня. Видимо, была дана команда меня пока особо не дергать, и только этим я могу объяснить тот факт, что пограничник на КПП меня не задержал.
Поэтому второй расчет строился на том, то в Киеве нет никому никакого дела до "выездной визы", главное, есть действующий паспорт, есть въездная виза в иностранное государство (в Москве, кстати, наоборот, очень придирчивы к таким вещам). Так оно и оказалось. Агентство по бронированию в аэропорту "Борисполь" спокойно продало мне четыре билета в один конец, а на следующий день я уже проходил регистрацию на рейс. Девушка у стойки спросила, почему нет обратного билета, и вызвала какого-то сотрудника на консультацию. Тому я признался, что я - политический беженец, в визе стоит соответствующая метка (набор цифр), проставленная консульским отделом. Видимо, тот это знал, так как согласно кивнул головой и дал команду: "Пропустить". Погранцы вообще ни к чему не придрались. Как я понял, на Украине с демократическими свободами и правами человека дела обстоят значительно лучше, чем в России и другом месте постсоветского пространства (и вообще, Украина мне всегда нравилась своей принципиальностью и свободомыслием). Но не стану вникать в эти подробности - речь не об этом.
Два часа полета, и вскоре наш самолет приземлился в аэропорту города Цюрих. Проходя пограничный контроль, я спросил у офицера по-английски, мол, кто нас встречает (соответствующую информацию о дате вылета в Швейцарию, номере рейса я выслал сотруднику в посольство Швейцарии по Интернету, как и было оговорено заранее). Тот ответил, что не знает, но всех встречают за таможенной зоной.
Таможня вообще нас не проверяла, и мы спокойно с багажом вышли в большой зал для встречи прибывающих. Увы, нас никто не встретил. Бесполезно мы прождали 4 часа, а я как угорелый бегал по аэропорту в надежде увидеть человека с табличкой с нашими именами. Моей супруге это надоело, и она потребовала от меня более решительных действий. И мне пришлось подняться на второй этаж и обратиться в отдел полиции. Я разъяснил сотруднику, вышедшему из кабинета, в чем дело, и предъявил паспорта. Тот взял их и пошел проверять по своей базе данных. Через некоторое время он вернулся и сказал, что вызвал офицера миграционной службы, и тот нами займется. Действительно, вскоре подошел мужчина, представившийся как мистер Питер Фишер. Он заявил, что не получил никакой информации о нашем прибытии (бюрократия и здесь неповоротлива), нет также сведений о нас как о беженцах и в базе данных министерства, но раз мы же здесь, то для выяснения всех обстоятельств мою семью направят в Кройцлинген (Kreuzlingen) в Федеральный миграционный центр. А там уже разберутся.
- Это рядом, всего лишь час езды по железной дороге, - пояснил он. Вокзал находился прямо под аэропортом, куда мы и спустились сразу.
Он купил нам железнодорожные билеты. Я с огромным багажом (шесть чемоданов и пара сумок) влез в вагон. Дети и супруга сели у окна и любовались пейзажем весь путь. Нужно сказать, что природа была действительно неотразима, и она даже приподняла нам настроение. Но только на время, так как в дальнейшем все наши чувства были замороженными...
Кройцлинген - это конечная станция, граница с Германией. Всего в 200 метрах находилась другая железнодорожная станция, только германская, но туда можно было пройти, имея Шенгенскую визу (чего у нас не было). Впрочем, многие мигранты без разрешения сновали туда-сюда, и редко, когда их проверяли у полосы с табличкой "Zoll". Нарушать закон мы не хотели и никогда не пересекали границу.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ИЛИ ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Сделаю маленькое отступление и поясню, что такое приемные пункты Федерального ведомства по делам беженцев (BFF). Они расположены в четырех городах - Базель, Кьяссо, Валлорб и Кройцлинген. Там мигранты сдают свои паспорта и проездные документы, с них снимают отпечатки пальцев, проводятся собеседования - интервью. В приемном пункте, в данном случае, Кройцлингенском центре люди все это время живут, получая услуги питания, ночлега, кое-какого досуга и лечения (экстренного).
Миграционный центр Кройцлингена - это трехэтажный комплекс с внутренним двором, автоматическими телекамерами на заборах и охраной у входа. Забегу вперед и скажу: режим как в казарме. Уже через прозрачные стены мы увидели представителей различных наций, этнических групп и рас, которые слонялись по двору или стояли у дверей, с любопытством разглядывая нас.
Встретили нас сотрудники центра не особенно приветливо, но и без лишних эмоций. Видимо, мигранты порядком надоели им, однако есть закон, регулирующий этот процесс, а они его исполнители, поэтому ничего личного в отношении мигрантов они не проявляли. Но и попали внутрь мы не сразу, пришлось час просидеть на улице, пока нас впустили в приемную. Дело в том, что к 17.00 возвращались люди с прогулки по городу, и мы могли только с ними пройти в здание. Исключений они не делали - вот уж немецкая педантичность!
Женщина - офицер в серо-голубой униформе с полным прибамбасом каких-то спецсредств (что вызвало изумление у нашей семьи - уж не в тюрьму ли мы попали?) спросила, на каком языке мы разговариваем. Я ответил, что родной - узбекский, свободно владеем также русским и можем изъясняться по-английски (правда, только я и немного супруга). Нам дали чистые бланки, которые я заполнил на двух языках - английском и русском. Паспорта были изъяты. Затем нас провели в отдельный кабинет, и там начался... обыск.
Вначале обыскали нас, вытащили все предметы из карманов. Никаких спецсредств (типа металлодетектора), только руками (в перчатках, чтобы, наверное, не заразиться от нас какой-либо инфекцией). Шмону подверглись и дети, никому снисхождения сотрудники не делали. У меня челюсть отвисла, когда они стали рыться в наших чемоданах и доставать все подряд, при этом мешая одежду и вещи, что так заботливо складывала моя суженная. У супруги глаза наполнились слезами, так как она не ожидала такого отношения и приема. С красными лицами стояли и дети, явно ошарашенные. Даже в Узбекистане я не испытывал такого унижения, а там всякое бывает. Впрочем, потом я осознал, что все делалось для нашей же безопасности. Если они так придирчиво просматривали вещи и других людей, то, значит, никакое оружие не могло проникнуть внутрь зведения и не могло служить угрозой для жизни проживающих. А здесь, как оказалось, происходили различные ЧП. А с другой стороны, я потом, сидя на кровати, от безделия мысленно "разработал" схемы, как можно пронести сюда нежелательные вещи, после чего весь этот обыск оказался бы фарсом и отнюдь не мерой безопасности. Впрочем, не только я один оказался таким изобретательным, представители СНГ рассказали мне, как можно пронести сюда хоть атомную бомбу...
Но продолжу. Шприцы - обязательный атрибут любого путешественника - были изъяты в первую очередь. Женщина подозрительно спросила, а для чего нам их столько, уж не наркоманы ли мы. Нужно сказать, что шприцами пользовалась моя супруга, так как часто делала себе инъекции, если у нее начинался приступ астмы. И вообще в Узбекистане пациенты сами покупают медикаменты и с ними идут на прием к врачу - халява у нас давно закончилась. Ответ был выслушан, однако шприцы все равно конфисковали, так как нельзя было их проносить внутрь. Мол, если нужна медицинская помощь, то ее супруга получит от местного персонала. Кстати, при выезде охрана нам так шприцы не возвратила.
Медикаменты также подверглись тщательной проверке. Убедившись, что это не героин, марихуана или "колеса", нам вернули аптечку. Как потом выяснилось, она нам очень пригодилась, так как никакой помощи в самом деле в центре не оказывается. Вызов врача - это 600 франков плюс расходы на лекарства, и на это сотрудники Центра не идут (лишь в экстренном случае). Врач, прикрепленный к нам, работал только в первую половину утра, и она больше всего интересовалась, болеем ли мы туберкулезом, а затем демонстрировала видеофильмы о СПИДе - вот в этом и заключалась работа человека, носящего белый халат и принявшего, наверное, клятву Гиппократа.
Если же с кем-то что-то случалось, то один из обслуживающих сотрудников звонил врачу, перечислял симптомы или разъяснял проблему со здоровьем, после чего выдавал таблетки или мазь. То есть нас обслуживал неквалифицированный специалист. Не понимаю, как можно было чем-то помочь в экстренном случае. Может, из-за этого, как мне рассказали проживающие, здесь недавно умер ребенок. Персонал не хотел вызывать врача, а когда все же вызвали, то было поздно... Впрочем, о медицине я расскажу чуть позднее...
Затем проверке подверглись одежда, обувь, документы. Бумаги и косметичка также были изъяты. У меня забрали цифровую фотокамеру, сотовый телефон и "флэшку" - электроника была запрещена. Продукты (узбекские лепешки, сладости, печенья, пряники) полетели в корзину с мусором, вызвав у нас изумление (в наших традициях с хлебом никогда нельзя так обращаться, подобное нами воспринималось не иначе, как кощунство). Деньги и драгоценности оставили при нас. Зонтики также не разрешили внести внутрь, и их повесили у входа: то есть если пойдет дождь, то, выходя на улицу, мы можем их забрать.
После обыска нас провели в здание, где располагался жилой комплекс со множеством комнат. Семью разъединили. Мне дали нижную "полку" двухярусной железной кровати в комнате, где проживало около 20 человек. Супруга с детьми была рядом (через одну комнату), им тоже попалась двухярусная кровать. Нам вручили каждому по два полотенца, зубные щетку и тюбик (на один месяц), мыло (на три дня), постельные принадлежности (менять только через 2 недели), для меня одноразовый станок для бритья, а также показали собственную ячейку железного шкафа. Туда мы должны были складывать свои вещи. Нельзя было пользоваться свободной ячейкой (ведь не все вещи вмещались в отведенную). Если там обнаруживались "посторонние" предметы, то персонал их изымал и выкидывал (как оказалось, те, кто пренебрегал этим правилом, в итоге оставался без штанов). Уж такого оборота я понять не мог.
Чемоданы пришлось сложить под кровать супруги - другого более безопасного места мы не нашли. Впрочем, что считать безопасным местом? Здесь частенько воровали, у людей пропадали деньги, драгоценности, но никто особо не искал воров. Поэтому многие ставили замки на ячейки, чемоданы. У нас ничего особого не было, на что можно было покуситься, и поэтому мы не пытались "законсервировать" чемоданы.
Детям попался второй "этаж" кровати, и я беспокоился, как бы они не упали ночью. Мои опасения оправдались, один раз младшенькая Зарина во сне выпала, и чуть не разбилась. Просить персонал поменяться местами было делом бесполезным - ты обязан находиться там, где зарегистрирован. Вечером ежедневно делались проверки: сотрудники сверяли номера личных листков с номерами кровати, где мы находились, и делали отметки. Нельзя также ложиться на свободные кровати, а если кто-то все-таки это делал, то его насильно могли спихнуть.
Такой концлагерский режим меня и мою семью просто шокировал. Первый день прошел ужасно. Поскольку время ужина прошло, то нам ничего не полагалось поесть, хоть помирай от голода - у немцев строгий распорядок. Впрочем, от пережитого никто из нас особо и не хотел заполнить желудок. Я не мог смотреть в глаза детям и супруге.
Оказалось, что в Центре проживало около 200 человек. И здесь был большой простор для социолога, вздумавшего изучить проблемы взаимоотношений различных культур, рас и наций, оказавшихся в одном месте и под давлением жестких принципов совместного общежития. Скажу вам, что потенциальные условия для конфликтов возникали постоянно. Например, мне было непонятно, почему курды - выходцы из Ирака, Ирана или Турции - по ночам устраивали концерты с песнями и плясками, что дрожали все стены и полы. Дети не могли уснуть, больные ворчали, женщины возмущались, а курдам хоть бы хны - орут во весь голос, думая, наверное, что их песни всем нравятся. Попытки их успокоить ни к чему не приводили. Секьюрити сидели в приемной, и они не слышали народное творчество Ближнего Востока. В итоге кто-то из жильцов шел и стучал охране, а те уже успокаивали курдов. Впрочем, курды пели и в туалетах, и в душевой, используя весь потенциал голосовых связок, и порой мне хотелось треснуть кого-либо, чтобы заткнуть рот. Но сдерживался, ибо это могло негативно отразиться на моем персональном деле.
Все друг против друга плели какие-то интриги, стучали друг на друга, словно от этого получали плюсы в личном деле. А может, кому-то нравилось, что другому хуже, чем у него обстоят дела. Этого я никак понять не мог: зачем? Неужели ради выгоды следует делать плохое незнакомым людям? С другой стороны - это школа жизни, начинаешь понимать, что может скрываться за улыбкой и, казалось бы, дружеским рукопожатием. Наверное, швейцарцы специально создают сложные условия, чтобы истинные качества выползли наружу, и можно было понять, кто есть кто.
Раньше моя супруга с удовольствием смотрела арабские телесериалы, слушала их песни, увлекалась ближневосточной модой. Но после общения с арабами в Центре она разочаровалась в этой нации, и только то, что пророк Мухаммед был арабом, еще удерживало ее какие-то позитивные мысли. Я тоже был не в восторге от них. По ночам арабы устраивали "дом приемов" в помещении, нисколько не заботясь о других людях, словно их не существует. Они собирались у кого-то на кровати, громко разговаривали, смеялись, мешая спать. И не реагировали на замечания. Впрочем, это мои личностные впечатления, вполне возможно, я немного сгущаю краски в отношении арабов или курдов...
Но продолжу о специфике Центра. В помещениях, где жили женщины, можно было разместить своих детей, в том числе и мальчиков до 12 лет. Мужчинам запрещалось входить к ним, впрочем, все плевали на эти запреты. Как я, например, не мог навестить своих детей и супругу, которые находились в определенно подавленном состоянии? Меня пару раз "вылавливал" секьюрити и делал наставления, мол, я совершил правонарушение, граничащее с уголовным преступлением. Спорить бесполезно - немцы абсолютно не восприимчивы к нашим чувствам, они оперируют другими категориями. Поэтому я кивал головой, якобы стыдясь за свои действия, и опять входил в помещение, едва сотрудник охраны уходил дальше. Точно также поступали и другие, чьи семьи были разъединены. Конечно, это был не Освенцим, не Бухенвальд, но какое-то сравнение проступало. Потому что было много запретов. Но не стоит негодовать или обижаться на это, ведь Центр - фильтрационный пункт, и здесь производилось первичное дознание, кто есть кто, зачем и как прибыл в страну. Сюда люди приходили добровольно, и вправе также добровольно уйти. Лишь те, кто имел какие-то особые правонарушения, могли отсюда прямиком направиться в тюрягу. Полицейские особо не церемонились с такими беженцами. Но именно отсюда начинался путь к реальному получению статуса беженца и легальному проживанию в стране и Европе. И поэтому многие терпели унижения, неудобства, притеснения...
Моими соседями оказались арабы, турки, африканцы, о них я расскажу чуть позднее. Был также серб Игорь, с которым я часто перекидывался словечком, обсуждая проблемы. Супруга проживала в одной "компании" с индусами, арабками, чеченками, африканками. Нужно сказать, что женщины из Юго-Восточной Азии пользовались какими-то пахучими мазями, от которых супругу подташнивало. Еще плюс то обстоятельство, к примеру, что индуски не купались, и представьте себе, какой душняк стоял в комнате...
Чеченка Белла с двумя дочерьми и сыном сказала, что здесь люди живут до трех месяцев, ожидая своей участи. Отсюда три пути: в кантон, то есть в общежитие с улучшенными условиями проживания (отдельная комната) и дальнейшее рассмотрение дела о статусе, депортация (добровольная или насильная) и... бегство. Да, да, те, кто получал первичный отказ и чувствовал, что его могут отправить на родину в наручниках или в тюрьму, давал тягу, например, во Францию или Италию. Таких здесь было много, то есть те, кто опасался преследования по закону в своей стране или в соседней от Швейцарии. Практически 99% обитателей Центра - это нелегалы, то есть приехавшие в Швейцарию без визы, незаконным путем и порой без паспортов или каких-либо документов. Многие из них уже при пересечении границы закапывали паспорта или сжигали их, и так без документов "сдавались" властям.
Моя супруга пыталась доказать, что мы приехали по разрешению правительства и нас должны скоро определить, как полагается, но эти доводы вызвали у чеченки усмешку.
- Все так говорят, все здесь доказывают, что страдают на родине. Но все здесь обязаны прожить не менее месяца, я уже здесь второй месяц. Вот увидите, - и она оказалась права. Мы пробыли в Кройцлингене ровно 30 дней...
И продолжу повествование по теме. Второй день начался с 6.00 утра далеко не в радужном у нас настроении. Автоматически поднялись шторы на окнах. Было лето. В глаза ударили ранние лучи солнца. Становилось жарко. Из динамиков в коридорах на полную мощь вырвалась музыка - современная эстрада, чаще всего, хард-рок (а от такого шума не поспишь, мигом вскочишь), после чего слышался крик секьюрити:
- Гутен морген!!! Гуд монинг!!! - и далее что-то про подъем, перечислялись фамилии, которые должны были спуститься в столовую для дежурства. Обычно там предпочитали работать арабы, африканцы, уж не знаю, может, этим самым они набирали себе "очки" для позитивного решения, или развлекали себя так...
На каждом этаже располагались кабинки туалетов, отдельно для мужчин и женщин. Также раздельно были умывальные комнаты. В выходные дни на третьем этаже они закрывались, и мы спускались на второй. Представляете, сколько народу толпилось в ожидании своей очереди к клозету или раковине? Закрывались они в связи с тем, что часть проживающих уезжала на отдых к знакомым, и никто не собирался чистить за них уборные. Кстати, туалетные комнаты были снабжены датчиками, которые включали свет, едва войдешь туда. В каждом из них - четыре металлические кабины. Вода спускалась при нажатии кнопки на стене, был также отдельный шланг для смыва того, что не смогло предварительно смыть водонапорное устройство.
Купаться можно было в душевых, они располагались на первом этаже и функционировали только с 18.00 до 22.00. Хочу сказать, что туда следовало ходить в резиновой обуви, так как никто не мог гарантировать безопасность здоровья, что не подцепишь какую-нибудь гадость. Ведь здесь купались люди со всех концов света, а черт знает, кто в себе содержит какую бациллу, паразита, грибок, и это легко может перекинуться на другого. Как я сказал выше, особого медицинского контроля здесь за каждым не производилось...
Завтрак (в 7.00 и лишь по выходным - в 7.30 или 8.00), а также обед (13.00) и ужин (17.30). У входа в столовую формировались две очереди. С одной стороны - только одинокие мужчины (а их тьма тьмущая), и они заходят самыми последними, и им порой оставались крошки от завтрака. С другой стороны - семейные и женщины. Вначале пропускали супругов с маленькими детьми, затем без детей, стариков, потом одиноких женщин. Всем процессом руководит секьюрити, он дает команду, кому и когда пройти к стойке и получить свою порцию. То есть здесь нет никакого шведского стола, каждый ест столько, сколько ему положат на поднос. Нельзя самому тянуться к продуктам - ударят поварешкой по рукам (сам испытал один раз от старушки-немки, которая по характеру 70 лет назад могла служить в гестапо и дослужиться до группенфюрера СС). А кладут немного, досыта не наешься. Порой формируются очереди за добавками, впереди - дети, затем взрослые. И самое странное, отходов не меньше. Видимо, не все могут есть то, что готовят местные повара. Кстати, вся пища - привозная. Где-то быстро готовят из полуфабрикатов и в специальных контейнерах везут в Центр. Но еда, в основном, безвкусная и малокалорийная.
Расскажу о меню. Супа или чего-то жидкого там нет - об этом сообщаю заранее. Завтрак стандартный - чай или кофе, хлеб, масло и варенье. Детям еще дают стакан молока или какао. Самое смешное, что сотрудники экономили на еде, например, смешивали молоко с водой, но после этого всякий вкус у напитка терялся, мои дети, например, отплевывались и не желали пить эту гадость. Чай и кофе в металлических сосудах, но обычно их на всех не хватает. Когда мужчины подходят, то им достается самая малость - то, что не успели съесть семейные. Точно такая же картина с вареньем, и многие из бедолаг едят просто хлеб с маслом, голодными взглядами поглядывая на тех, кто успел намазать себе толстым слоем сладкую пастилу, джем. Мы осознали эту специфику не сразу и порой оставались с носом, а потом, поглядев на других, научились их приемам - уже брали с собой бутыли, которые тайно заполняли чаем (в здании нельзя было вскипятить чай, кстати, нашу заварку секьюрити конфисковали в первый же день). Также тайно выносили из столовой хлеб. Дело в том, что мучные изделия, точно так же, как и молочные (йогурты, кефир, мороженое), конфеты и шоколад запрещалось заносить на территорию Центра. Считалось, что эти продукты способствуют появлению тараканов и прочих зловредных насекомых. Но когда по вечерам дети хотят поесть, то идешь на всякие ухищрения, чтобы их накормить. В частности, берешь хлеб, масло и варенье из столовой, суешь их в карманы и идешь с наглой рожей мимо секьюрити. Точно также женщины проносят в бюстгальтерах, трусах и еще где-то (охрана их не особо досматривает) печенья, шоколад и другие сладости. Зато потом без проблем суешь в рот детям еду, лишь бы они замолчали, не трепали нервы.
Правда, не повезло одному иракцу. Его семилетний сынишка Хусейн вечером захотел поесть. Отец достал припасенные хлеб и масло и сделал бутерброд. В этот момент в помещение зашел охранник и сделал замечание, мол, это правонарушение. Мужина в ответ заявил: сын хочет кушать, что же мне делать? Охранника это не смутило, он приказал прекратить "процесс пищеварения" и отнял продукты. Это привело в бешенство иракца, он стал орать: "Ноу фуд, ноу интервью, ноу кантон!" - то есть то, то здесь ничего нельзя, можно только подохнуть. Конечно, внутренне все мы его понимали и сочувствовали ему. Но что могли поделать, как помочь? Ведь мы находились в другом мире, где другие правила...
В итоге явилась остальная стража, скрутила иракца и сопроводила в другое помещение на первом этаже. Мы думали, что сейчас вызовут полицию и его депортируют домой. Но все обошлось. Там он просидел до утра, а потом ему позволили вернуться к сыну, который, кстати, испуганный и заплаканный, пробыл в комнате моей супруги. Его под покровительство взяла чеченка Белла.
Итак, о меню Центра. На обед обычно дают только вторые блюда. О супе мы только мечтали. Представляю, как мучались многие, особенно дети, с запорами. Так вот, в понедельник - немного курицы в соусе, три картошки, салат, состоящий из одной капусты с майонезным соусом, и два кусочка хлеба. Во вторник и пятницу - рыбная котлета с картошкой, среда - макароны в томате, четверг и воскресенье - кусочки мяса с картошкой и салатом, в субботу - окорочка. Вместо чая - сырая вода.
Ужин: или два крутосваренных яйца с рисом и залитых каким-то соусом, салат из капусты, но уже с кислым соусом (есть его могли далеко не все), или макароны, или что-то похожее на омлеты из яичного порошка с зеленым горошком, спаржей, травой, или нечто похожее на пельмени в томате, но внутри теста трава - брокули (я это блюдо называл "курбака-чучвара" - лягушки в тесте) - абсолютно невкусное блюдо (зато обожаемое немцами). Вместо чая - опять водопроводная вода.
Но если хочешь напитки, то прямо в столовой можно было у автомата купить фанту, колу, спрайт, кофе, какао, минералку. Был также автомат с сигаретами. Ну, это делали только те, у кого деньги водились в достаточном количестве, ибо цены были здесь выше, чем в магазине.
Долго засиживаться за столом не позволялось. Быстро поел - вставай, неси посуду к дежурным и выходи во двор. Войти обратно можно было только через час - когда завершится уборка.
Пока пережевываешь пищу, слушаешь информацию одного из сотрудников обслуживающего персонала, обычно это делал сам интендант, или секьюрити. Читались список дежурных в Центре, а также фамилии тех новичков, которым предстояло пройти кое-какие процедуры. Так, в частности, на второй день после завтрака нас сопроводили в кабинет, где мы сдали отпечатки пальцев на специальном сканере, нас там же сфотографировали. Отказываться от этого нельзя, иначе могут выпроводить из Центра: вали, откуда пришел. А могут и заподозрить, что нечиста автобиография - об этом немедленно сообщат полиции. Впрочем, бояться мне было нечего, и я спокойно прошел дактилоскопию. Не избежали этой манипуляции и супруга, и дети.
После - медицинский осмотр. Только это смешно называть осмотром. Меня и супругу пригласили в кабинет, где два врача провели тест на туберкулез. Тест - это громко сказано, поскольку мы не сдавали кровь или слюну на анализы, не проходили флюорографию. Просто при помощи компьютера задали вопросы на русском языке. В их числе: кашляете ли вы, потеряли ли вес за последние месяцы, курите, потеете?.. Вопросов немного - около десяти. А потом выходит результат: "В настоящее время вы не болеете туберкулезом". Мне хотелось смеяться: как все просто! Не нужно дорогостоящей аппаратуры, личного осмотра тела, все решает компьютер на основе ответов. Соврете или нет - это ваше личное дело, врача это не беспокоит. Беспокоит только тех, кто живет в Центре и постоянно находится в контакте с бацилло- или вирусоносителем.
А потом - демонстрация видеофильма о СПИДе. Но тут мы взмолились: о проблеме этой сами вам можем прочитать лекции, не утруждайте себя лишними хлопотами, а нас - тратой времени. Тогда нам всучили пачки презервативов, видимо, для того, чтобы все-таки поставить галочку в проведенном мероприятии. На вопрос: а как я могу использовать эти штучки, если мы живем раздельно, плюс в комнатах, где одновременно находятся десятки людей, и нет специально отведенного места для интимных отношений, было пожатие плечами, мол, это не наша проблема.
Не скажу, что половое воздержание шло на пользу всем. Во-первых, это усиливало раздражение и способствовало нервным срывам. Во-вторых, мотивировало сексуальное домогательство. Оказывается, за несколько месяцев до нашего приезда здесь произошло ЧП: один негр изнасиловал в душевой подростка. Подростка и его родителей быстро отправили в кантон, а негра... нет, не в тюрягу на несколько лет, а обратно домой - в Африку (пускай там насилует слонов и зебр). То есть преступник легко отделался (в Узбекистане такому "герою" не миновать уголовного преследования, а что с ним сделают в зоне за подобное преступление - так это можно только догадываться). Уж не понимаю, почему была проявлена такая гуманность...
Некоторые пользуются этой ситуацией. Например, одна девушка - то ли арабка, то ли славянка, точно не скажу, - подружилась с каким-то турком, а через два дня заявила, мол, он меня хотел изнасиловать. Ее отправили в кантон, а турка - домой. Потом и в кантоне она провернула в очередной раз этот фокус. Кого-то депортировали, а ей предоставили еще какие-то привилегии. Но в третий раз ей никто не поверил, и вернули обратно в Кройцлинген. Когда я увидел ее, изумился: кто мог покуситься на эту даму - страшнее атомной войны. Извините, однако у меня при виде ее не было никакой реакции, связанной с эрекцией. Может, это она считала себя роковой женщиной, но с ней, наверное, просто общались из-за скуки, чем из-за желания сексуального контакта. Но все уже знали, что это за птичка, и с ней практически никто не разговаривал - мужики обходили ее стороной.
Пару раз в туалете я видел на полу сперму, видимо, кто-то снимал напряжение мастурбацией. Были и негритянки, которые оказывали сексуальные услуги, естественно, не бесплатно. Где и как это они делали - я не в курсе. Только один раз случайно услышал, как одна из них (по имени Ольга) на суахилья и по-английски ругалась с моим соседом из-за того, что тот до сих пор не заплатил ей деньги. Тот выворачивал кошелек, пояснял, мол, пока нет возможности оплатить, подожди немного. Результата этого диалога я не знаю - не в моих правилах подслушивать.
Короче, особой медицинской помощи в Центре не оказывается. Даже тогда, когда две дочери моего знакомого армянина Анзора заболели ветрянкой, доктор не посетил их. Помогла бы простая "зеленка", но здесь о таком препарате никто не слыхивал. Всучили какую-то белую мазь, и то на третий день. Кое-как девочки выкарабкались. Да, один раз отвезли одну беременную негритянку в роддом, и тоже тогда, когда пошли воды... Была еще одна негритянка, вся в волдырях, еле передвигалась, а также еще одна из Судана, которая страдала сахарным диабетом - она пару раз теряла сознание. Не скажу, что это кого-то из персонала волновало.
Понятно, что это связано с финансами. Медицина в Швейцарии платная, за услуги врачей платят частично граждане, частично страховая касса. Мигрант не имеет ни денег, ни работы, ни страховки. У государства не так уж много средств для поддержки беженцев. Кроме того, ведь многие из них в дальнейшем подлежат депортации - зачем лечить?..
Мне показали одного негра, который прожил здесь почти год, и он удивился, когда ему сказали, что он получил распределение в кантон. Но после жизни в Африке пребывание в Центре ему казалось раем, и он не хотел уезжать отсюда. Был также долгожитель в 8 месяцев, а обычно здесь больше чем на 3-4 месяца не задерживают - закон позволяет продлевать срок в 2 раза лишь в особых случаях.
Ограничений было много, в их числе запрещалось проносить в здание мучные и молочные изделия, шоколад, но разными способами они все равно оказывались в Центре. Исключения делались только в отношении напитков - пепси, колы, минералки. Алкоголь - табу! Даже скотч и краски с кисточками охранники изъяли у нас, хотя ничего преступного или опасного в рисовании я не видел...
КТО ЕСТЬ WHO
Народ в Кройцлингенском центре собирается разный. Здесь представители практически всего человечества с разных концов мира. Я видел и тибетцев, и арабов, и африканцев, и латиноамериканцев, и монголов, и индусов, и наших братьев по Союзу. Особенно много кавказцев, в частности, грузин, армян и чеченцев. Как мне пояснил чеченец Аслан, политических среди кавказцев мало, в основном они здесь занимаются криминальным бизнесом - "бомбят" магазины. Есть даже специализация: так, к примеру, грузины воруют электронику и механику, армяне - косметику, одежду, продукты, негры - одежду и приторговывают наркотиками. Никто из них не собирается возвращаться домой и всеми правдами-неправдами стремится остаться в Швейцарии. Был также таджик по имени Умар, который уже 6 лет живет в Европе. Оказалось, что он тоже любитель "почистить" супермаркеты. На интервью ему сказали, что про него все знают, в том числе и то, что в Австрии полиция интересуется им. Умар все понял, и после обеда его уже не было в Кройцлингене.
Он и рассказывал, что тех, кто не говорит правду, у кого нет документов, иногда сажают в тюрьму, там создают невыносимые условия, и тогда мигрант, каким бы стойким он ни был, признается, откуда приехал. И его туда депортируют. "Нам все время твердят: Швейцария - маленькая страна, всех принять не может", - говорил Умар. Девушка из Кыргызстана Умида тоже давно в Европе, более-менее говорит по-немецки, надеется получить статус беженца. Какие причины заставляют их приехать сюда - они никому не говорят. Но я чувствовал, что политических среди них нет. Основная причина, скорее всего, - экономическая неудовлетворенность в своей стране.
Как они все сюда попадают - отдельная история. Европа - практически открытая, границы внутри мало- или слабоохраняемы, и лишь внешние периметры власти стремятся держать на "замке". Но и через них удается просочиться многим эмигрантам. Но если уже очутились внутри, то правительства ничего поделать не могут, вынуждены рассматривать их заявления о беженстве. Есть такой даже термин - "азульт" и "азулянты" (просьба о беженстве и сами мигранты). Удивительно, что среди них есть люди из довольно развитых стран - Польши, Хорватии, Израиля. Один парень, ранее живший в Украине, а ныне в Израиле, просил азульт. Я его спрашивал, а что ему не нравится в Израиле, ведь там своя этническая база, мощная экономика, чувство самодостаточности и защищенности...
- Это не мое, - признался он. - Надоело мне там. Удивительно, насколько изолируются евреи. Например, нам не нужны визы в Швейцарию, а граждане Швейцарии для поездки в Израиль обязаны получить въездную визу. Да не думай, что я один. Многие экс-советские евреи стараются перебраться из Земли обетованной в Германию, США и Канаду. А я подался в Швейцарию (кстати, ему пришел отказ, но парень решил искать счастья в соседней Австрии).
Мне трудно понять, как смогли добраться до Швейцарии монголы или колумбийцы, зато точно знаю, что чеченцы обычно пробиваются через Польшу. Как мне они сами пояснили, жизнь в Польше не ахти какая простая, их судьба мало интересует поляков, в Россию возвращаться они боятся, вот и изыскивают нелегальные пути транспортировки в Западную Европу. Кто-то оседает в Германии, кто-то - в Австрии, кому-то удается получить статус беженца в Швеции, Норвегии, Италии... Но не все везучие, некоторых депортируют обратно в Варшаву. Швейцария хороша тем, что она не имеет соглашения о депортации в первую страну, из которой приехал мигрант (Дублинский договор). Но на неофициальном уровне власти все равно делают запросы по всей Европе, для этого достаточно "пробить" (привожу термин азулянтов) их отпечатки пальцев. А дальше поступает полная информация: где в первый раз появился мигрант, числятся ли за ним правонарушения, просил ли он о статусе беженца раньше. Это позволяет миграционной службе сравнить заявления человека с имеющейся сводкой от соседей, выяснить, правду ли он говорит. И часто это хороший механизм вывода "на чистую воду". А потом принимается решение, что делать дальше.
Но вначале проводится интервью - встреча сотрудника миграционной службы с беженцем. Если человек не знает государственных языков Швейцарии, то приглашается переводчик. Иногда присутствует представитель неправительственной гуманитарной организации. На этой встрече азулянт делает заявление о причинах, заставивших его уехать из страны, он сообщает, как добирался до Швейцарии, и предъявляет доказательства преследования. У меня было второе интервью на 11 день пребывания в Центре (обычно оно происходит на 5-7 день). Выяснилось, что мои документы где-то застряли, но первичное решение о предоставлении убежища миграционная служба дала. У меня поинтересовались, как я приехал в Цюрих, есть ли еще какие-нибудь дополнительные сведения по моей проблеме. Естественно, я обновил базу данных, представив новые документы. Ответил я и на другие вопросы, которые были связаны с моей личностью. Все было четко, и сотрудник признался, что это редкость в его практике, когда все сходится по пунктам, датам и последовательности изложения, есть подтверждения словам. Переводчица сообщила мне, что обычно они слышат сказки, например, что возле одной африканской деревни появился лев-людоед, он сожрал половину населения, и поэтому беженец вынужден был уехать из страны и на этом основании он просит статус "Б" - политического беженца. Будете смеяться, но обычно на такие заявления приходили положительные решения. Оказывается, их невозможно депортировать, так как родная страна отказывается от таких граждан. И вообще, к африканцам здесь особое, я бы сказал, трепетное отношение. То сям, то там можно обнаружить интернационал в виде межрасового брака. Швейцарки так и западают на чернокожих, как пчела на мед, а сколько детишек-полуафриканцев-полуевропейцев (мулатов) бегает по улицам - так это не сосчитать. Впрочем, это не к теме, и лично я ничего против этого не имею.
Были и просьбы о беженстве на основании того, что человек болеет СПИДом, и он на родине не может получить соответствующее лечение. Некоторые специально заражали себя гепатитом, чтобы остаться в Европе (ужас!). И вообще, сложилось впечатление, что к неграм и цыганам в Европе более благосклонное отношение, чем к бывшим советским гражданам. Уж не знаю, чем насолил СССР Швейцарии... Только многим из "наших" приходил отказ.
Некоторые делали бизнес на системе беженства. Например, одна полячка и мой знакомый серб Игорь после четырех дней пребывания подали стоп-азульт, то есть прекратили действие своего прошения на статус беженца. В этом случае им покупают авиабилеты домой, дают по 700 франков в качестве материальной поддержки и отвозят в аэропорт. На первое время этих денег должно хватит. Такое же сделал россиянин Сергей, который более месяца проторчал в Швейцарии, а потом захотел вернуться в Санкт-Петербург. "Еду с деньгами прямо ко дню рождения сына", - радовался он. Не знаю, может, он осознал, что статус не получит, а деньги не помешают. Ведь в случае отказа ничего не предоставляется.
Но мне сказали, что из Центральной Европы многие злоупотребляют таким положением. Они едут на Запад, просят азульт, а потом отказываются, получая денежную компенсацию. Так вот, та же полячка уже в третий раз приезжает в Швейцарию за деньгами... И ей уже сказали, чтобы больше такого фокуса она не проделывала, иначе арестуют за мошенничество...
Но продолжу о специфике собеседования азулянта с властями. В самом деле, на интервью следует назвать все важные причины, по которым пришлось покинуть свою страну, представить доказательства, копии документов, проверить протокол и подписать его. Задаются вопросы о личном статусе, финансовом положении и доходах, имуществе, родственниках, работе в государственных структурах (полиции, армии, министерствах), семье, фактах пребывания за границей и другое. Это станет основанием для изучения дела и выдачи документа со статусом "N" (удостоверение личности для просящего убежища), которое действительно на полгода. После второго интервью, если все прошло гладко, могут выдать документ "F", который позволяет временно находиться в Швейцарии (обычно на 1 год, с дальнейшим продлением). По закону его предоставляют в случае тяжелой болезни или в ситуации гражданской войны, а если есть позитивные изменения, то статус ликвидируется и человеку следует вернуться домой. За это время выдается пособие в размере 60 франков (около 40 евро) на человека в неделю - немного, но достаточно для того, чтобы жить (особенно если учитывать, что не нужно платить за комнату, коммунальные услуги, да и в транзитном центре кантона - хайме - иногда дают дополнительные пособия - на одежду, обувь, школьные принадлежности, продукты питания). Кроме того, в течение первых трех месяцев нельзя работать, иногда этот срок продлевается до шести месяцев. Право на работу выдает кантон. С документом "F" нельзя покидать Швейцарию, но если двойная буквенница ("FF"), то можно путешествовать по Европе.
Статус "S" - более высокий, его могут получить на срок, пока правительство не решит, что ситуация в вашей стране не изменилась к лучшему. Статус "B" - политического беженца позволяет также мигранту находиться бесконечно долгое время в Швейцарии, быть на социальном обеспечении, иметь банковский счет, работу, страховку, автомобиль, квартиру и получать более высокое пособие, где-то до 1000 франков в месяц на человека. С этими документами открыты все двери мира, можно посещать всю Европу, а также без визы США, Канаду. Но данные статусы непросто получить, и все-таки они не вечны. Кроме того, в течение всего времени пребывания в стране власти внимательно следят, чтобы эмигрант не совершил правонарушения. Это может быть безбилетный проезд на транспорте, мелкая кража в супермаркете или скупка краденого (обычно некоторые попадаются на этом, не подозревая, к примеру, что цифровая камера, купленная по дешевке у грузина, на самом деле краденая). Если эти факты имеют место, то статус легко потерять, и мигранта депортируют как нежелательное лицо.
Кроме того, человек, имеющий статус "В", не вправе посещать свою родину. Иначе, какой вы политический беженец? Мне показали одного шри-ланкийца, который шесть раз ездил домой, после чего терпение у швейцарских властей лопнуло, они отняли статус "В" и заставили его проходить заново всю процедуру доказательства преследования и рассмотрения дела.
На интервью нельзя врать, потому что ложь легко вычисляется. Есть нестыковки в словах, событиях, человек путается в именах, месте происшествия (такие мелочи нельзя придумать, если это на самом деле не произошло). Интересуются погодой, временем в момент совершения какого-то насилия, число людей, внешность, специфику места (улицы, дома). А потом на втором интервью вновь задают одни и те же вопросы, и тут человек может споткнуться. Все данные проверяются через прямые или косвенные источники информации. Конечно, никто не сообщит вашей стране, что вы в Швейцарии и просите убежища, однако факты могут проверить сотрудники посольства, международных организаций, просто коллеги-товарищи. Поэтому необходимо предъявлять подлинные документы, к числу которых относят письма от важных лиц, повестки в милицию или суд, решения государственных инстанций, справки врача, газетные статьи, фотографии, приговоры, свидетельства о задержании и нахождении в КПЗ, СИЗО, тюрьме, письма с угрозами и т.д.). Если есть сомнения в вашей этнической принадлежности, то вызывается специалист-лингвист. Например, с чеченцами разговаривали люди, знающие этот язык, они также расспрашивали про месторасположения дома, школы, название улицы, где находится парк, административные учреждения. И если человек не знает языка или города, то это легко определить.
Кроме вас отдельному интервью подлежат другие совершеннолетние члены семьи, при этом проверяется, насколько ваш рассказ близок к их версии. Детей тоже могут опросить, но только в присутствии родителей. Поэтому ложь все равно всплывает.
Отказ может поступить, если:
- скрыта истинная цель приезда (не война, преследование, а семейные или экономические проблемы);
- скрыта истинная ваша личность (вы выступили под чужой или выдуманной фамилией);
- все документы фальшивы;
- ранее подавали заявление об убежище и не предъявили новых доказательств;
- ваша история неправдоподобна и нет доказательств, подтверждающих реальность событий;
- ваша страна безопасна или вы прибыли из страны, где уже имеете статус беженца.
В любое время можно остановить процесс рассмотрения дела - стоп-азульт. А для тех, кто захотел вернуться, существует специальная процедура Return Assistant. Можно беседовать со специалистом этой программы в любое время, и ее результаты не влияют на решение миграционных властей. Иногда Центр посещали миссионеры и общественные адвокаты, они интересовались положением того или иного человека, давали советы. Белым людям они помогали не очень-то охотно, а вот с африканцами возились как с младенцами, так и лелеяли их. Представляете, как ненавидели их, чернокожих, представители других наций и рас.
И вообще, в Кройцлингенском центре люди ждали двух событий: интервью и отъезда (Austerlitte) в кантон. Ежедневно вечером - часов в 20.30 (за исключением пятницы и субботы) вывешивались сводки о предстоящих событиях для отдельных персон. Народ с нетерпением толпился у стенда возле столовой, все переспрашивали друг у друга: кантон или интервью, или ничего? В день на собеседование вызывали 5-8 человек.
У некоторых бывало по три-четыре, а то и больше интервью, только некоторым хватало и одного, чтобы было получено какое-то решение. Быстрее всех рассматривались дела тибетцев - проблема с Китаем была общеизвестна. Далее шли африканцы. К чеченцам отношение уже более сдержанное, видимо, уже не все верили в народное сопротивление, да и Москва сумела расписать мигрантов как бывших экстремистов (хотя, наоборот, я убедился, что чеченцы - люди, достойные уважения, а подонки есть в любой нации). Грузинов и армян уже заранее относили к потенциальному криминалу, чаще всего им приходили отказы, но не всегда дело доходило до депортации - давали шанс в кантоне, если тамошний адвокат согласится защищать. Тянули с ответами иракцам и иранцам. Не знаю, какое отношение было к выходцам из Юго-Восточной Азии. Грузинам и армянам было сложнее: их президенты не раз посещали Швейцарию и уверяли местные власти, мол, у них порядок, спокойно, безопасно, никаких причин для бегства не существует. Поэтому всех, кто с паспортами Грузии и Армении, или говорит на грузинском и армянском, сажайте в самолет и пинком домой. Сами понимаете, что не все кавказцы говорили о своих этнических корнях.
Только швейцарцы иногда шли на маленькие хитрости, например, говорили азулянту: вам отказ, вы обязаны в течение 24 часов покинуть страну. Человек, естественно, верил, хотя в его документе был указан адрес кантона. То есть, если человек действительно находился в сложном положении, то он переводил текст с немецкого, добивался позитивного решения и дальше через адвоката суда. А если махнул рукой: а ну вас, к черту! - то, значит, не так уж плохи обстоятельства у этого азулянта.
Иногда писали в сводке: кантон. Счастливчики радовались, их поздравляли друзья, другие азулянты. Но едва он выходил за пределы Центра, как тотчас подъезжала полицейская машина, человека сажали в тюрьму или отправляли на родину. Видимо, такой фокус проделывали, если подозревали, что при отказе тот сбежит. Был случай: двум женщинам с сыновьями из Колумбии организовали интервью на четвертый день приезда в Центр, а через неделю объявили: кантон. Те ликовали. А на выходе им всучили документы, дали проездные билеты и сказали: в течение суток покиньте страну. Уж не знаю, что они потом делали.
Целыми днями люди, полеживая на травке или сидя за столом, говорили о том, как хорошо жить в кантоне. И это понятно, потому что там предоставляют жилье в транзитном центре каждой семье отдельный. После жизни в казарме такие мечты возникают у каждого. Одновременно обсуждались вопросы пособий. Как мне говорили, что самые богатые кантоны - немецкие (из 26 кантонов - 17 немецкие), там больше всего дают пособий в денежном исчислении. Однако богатство обратно пропорционально человеческим качествам, то есть чем богаче, тем черствее по отношению к азулянтам. Чуть беднее - французские кантоны, но зато французы более дружелюбны и веселее. Итальянские кантоны - самые бедные, порой там денег не дают, только все продуктами поддерживают мигрантов, однако там самый приветливый, отходчивый и гостеприимный народ. Многие мечтали о французской территории Швейцарии. Но никто не мог самостоятельно выбрать местожительство - это прерогатива федерального министерства в рамках соглашения с кантонами. Поменять кантон можно только по согласованию местного правительства, но это бывает крайне редко, и я не слышал, чтобы такие факты были. Нужно сказать, что каждый кантон - это отдельная территория страны со своими законами, органами власти, и поэтому правовая база различается порой слишком сильно: где-то что-то разрешено, в другом месте это запрещено. Даже школьная программа различна.
Забегу вперед и скажу, что моя семья попала в немецкий кантон - Цюрих. Денег здесь давали немного, в среднем по 60 франков в неделю на человека. Хайем - так называется общежитие, было сносным (далеко не плохим, как мне тут сказали), но это еще не конечная остановка, через 4-6 месяцев предстоит еще один переезд в другой хайем, возможно, в иной город. О квартире здесь еще можно мечтать долго. Зато моим знакомым чеченцам повезло - Аслан с семьей попал во французский кантон, и там им сразу выдали трехкомнатную квартиру. Да и пособие там выше - 450 франков на человека в месяц. Вот уж действительно лотерейная судьба азулянта.
Некоторые сравнивали Швейцарию с другими странами Европы. Часто хвалили Австрию и Бельгию, мол, там лучше условия для мигрантов создают. Но при этом добавляли: а-а-а, зато все они - нацисты и расисты. Наверное, они там получили отказ и поэтому перебрались сюда.
Часть приезжих полагает, что, родив в Швейцарии, легче получить статус беженца и, может, даже гражданство. Поэтому многие женщины едут сюда на последних месяцах беременности. Увы, это далеко не так. Конечно, сразу не вышлют домой, но статуса "F", "B" или "S" никто не гарантирует. Гражданство можно получить, лишь вступив в брак. Может, этого и добиваются многие мигранты. А некоторым даже аусвайса с литерой "N" не дают. Скажем, в нашем хайме жила цыганская семья (то ли из Македонии, то ли из Болгарии), у них два раза был негатив по персональному делу об азульте, и основным документом считался листок личности Миграционного центра. Было ясно, что им ничего не светит в Швейцарии. Но все равно к этой этнической группе в целом более мягкое отношение, чем к выходцам из СССР...
А вообще существует целая система приезда в Швейцарию. Оказывается, одного африканца целая деревня финансирует для поездки в Европу, а тот, приехав в Швейцарию, получает социальные пособия, где-то работает, в том числе нелегально, и поддерживает свой поселок постоянными банковскими инвестициями. То есть на его деньги живет по крайней мере человек 50 на родине. И эти мигранты удерживаются здесь из-под последних сил, всячески стараются закрепиться, в том числе и через брак. И вообще, я заметил, что чернокожие с какой-то ненавистью или завистью смотрели на людей с иным цветом кожи. Я - интернационалист, разницы между расами не делаю, но ощущать на себе такие взгляды - не очень-то приятное занятие. Особенно поразились этому мои дочери, которые раньше никогда не видели африканцев и не знали о расовой нетерпимости ничего...
Есть криминальная система доставки людей. Мне не говорили конкретно, кто и как сюда приехал. Только скажу, что это не дешево. Мои знакомые чеченцы (супруги + трое детей) отдали 4 тыс. евро на дорогу из Варшавы в Кройцлинген. Один раз "пролетели" на 1 тыс. евро, когда попробовала уехать супруга, но ее где-то на границе застукали и вернули обратно. Ко второму разу подготовились более основательно. Но, увы, как потом выяснилось, после рассмотрения их дела супруга посадили в тюрьму и потом депортировали в Польшу, а жена с детьми успела сбежать из Центра, скрывалась у знакомых, подавала прошение о пересмотре дела... Итогов до сих пор я не знаю.
Был также один поляк, который несколько лет занимался таким "извозом", все чеченцы знали его адрес. Но кто-то из них же его и кинул, сообщив о криминальном бизнесе властям. Поляка поймали с поличным и посадили на 8 лет.
Но отношение к мигрантам в стране меняется. Как только я приехал в кантон Цюриха, на глаза мне попались рекламные блоки на улицах, на которых было написано "Miss brauch Stoppen- Asult und Aus", короче, готовился референдум по миграции, где ставились более жесткие правила пребывания и проживания иностранцев в Швейцарии. Учитывая тот беспредел, который устраивали приезжие, я понимал, что это вынужденная мера. Как мне сказали на интервью: "Швейцария - маленькая страна, всех принять не может. Поэтому мы регулируем этот процесс, разрешаем жить только тем, кто действительно нуждается в защите".
ДЕЛУ - ВРЕМЯ, ПОТЕХЕ - ЧАС
Не думайте, что мигранты целыми днями бездельничают, мол, сидят на скамейке и семечки грызут. Их тоже припахивают. Как в монастыре, работа есть всем: и молящимся, и больным, и свободным. Это, с одной стороны, позволяет Центру экономить на сотрудниках, с другой, работой отвлекают от стресса, безделья, потенциальной агрессии, с третьей стороны, воспитывает уважение к чистоте и чужому труду (правда, насчет этого утверждения я не совсем уверен).
Как я говорил выше, во время завтрака зачитывается список дежурных. Не удастся спрятаться или не услышать, так как вашу фамилию до исступления будут читать в микрофон, и уже соседи, доведенные до бешенства, силком приволокут вас к секьюрити. Или сама же охрана разыщет вас даже в туалете. Если попытаетесь прикинуться больным, то этот прием не пройдет. В крайнем случае, накажут тем, что не разрешат выходить на прогулку в город. Или оттянут дату интервью или выезда в кантон. Способов воспитания накоплено много.
Работа заключается в ежедневной уборке помещения. Одни ходят по комнатам и поправляют, а где нужно, и заправляют кровати. Другие моют полы и окна. Третьи пылесосят в коридорах (за ночь на полу скапливается огромное число мертвой мошкары). Четвертые собирают мусор во дворе. Пятые чистят туалеты. Вот последнее не совсем приятное занятие. "Везунчики" одевают огромные сапоги, халаты и шлангом моют клозеты. После них уже сотрудники дезинфицируют химическими препаратами.
Можно много говорить об этике и морали, но за словами не всегда можно представить реальную культуру человека. Вообще по тому, как люди ходят в туалет или утилизируют отходы, можно судить об общей культуре нации. Меня удивляло то, что беженцы курили там, где запрещено (например, в комнате, коридоре) и выбрасывали окурки в песочницу, на детскую площадку, хотя везде были расставлены пепельницы. Или огрызки яблок, о которые подскальзывались женщины... Моей супруге пару раз не повезло - она убирала площадку. " Я не курю, не выкидываю огрызки, но обязана убирать за других", - возмущалась она. А на следующий день видели опять всю площадку в окурках и огрызках. Что за культура? Мне говорили, что сами швейцарцы очень аккуратны и чистоплотны, и если есть мусор, то это дело рук приезжих. В правильности этого утверждения я на 90% убеждался не раз.
Во время уборки одна старушка с рыжей косой, которую я обозвал группенфюрером СС, выгоняла всех из комнат, в том числе больных, пожилых, спящих, проводила шмон в ячейках. После ее торнадо многие вещи в лучшем случае оказывались на полу, а в худшем - в мусорном баке. Некоторые беженцы, обозленные этим, не раз жаловались начальству, оно, в свою очередь, успокаивало, мол, старушка вне себя, с приветом, нельзя же так реагировать на ее выходки, потерпите... Короче, в обиду свой персонал Центр не давал.
Работа начиналась в 8.00 или 9.00 и длилась в течение часа или полтора, и так было только шесть дней в неделю. А потом - отдых.
Каждый человек самостоятельно боролся со скукой. Одни целыми днями смотрели телевизор, где крутили одни и те же музыкальные клипы. другие играли в настольный теннис, бадминтон или волейбол, третьи катались на качелях или бегали по деревянным спортивным комплексам. Для детей были настольные игры, им выдавались игрушки, даже была отведена специально комната (там всегда был беспорядок).
Насчет досуга, гм, тут сложно что-то сказать однозначно. Люди в основном ждали времени выхода на прогулку в город. Было два периода: с 9.00 до 11.00 и 14.00 до 17.00. В это время нужно было уложиться. Нельзя опаздывать, иначе на следующий день не выпустят в наказание. Бессмысленно приходить раньше - не впустят. Ровно в 11.00 и 17.00 из приемной выходили секьюрити и производили личный досмотр, причем женщина-офицер проверяла лиц своего пола, а мужчина - своего. Один раз я был свидетелем казуса. В числе мигрантов оказалась женщина, видимо, священнослужитель, из Тибета. Она была пострижена наголо, одета в религиозную одежду, и по чертам лица никто бы не признал за ней принадлежность к прекрасной части человечества. Молодой охранник стал ее обыскивать, а та как запищит! Секьюрити испуганно произнес:
- Ешлундигунг (простите)... - за такие ошибки можно было и ответить по всей строгости, например, якобы, за сексуальное домогательство. Но священнослужитель не стала подавать жалобу на него. Все обошлось, и ее пропустили внутрь.
Еще разрешалось мигрантам уезжать на уик-энд к знакомым, родственникам. Обычно они собирались утром и покидали город после обеда в пятницу, а обратно приезжали в воскресенье к 18.00. В это время Центр уменьшался на одну треть беженцев, и было значительно спокойнее, чище. Честно говоря, я так ждал этого времени, но не потому, что собирался на уик-энд (мне и ехать было не к кому), а потому что трудно видеть одни и те же морды, сталкиваться с ними, переругиваться из-за пустяков. А ведь конфликты бывали. Один раз подрался албанец с африканцем. Была ночь, все легли спать, а тут грохот, шум. На втором этаже шла драка. Народ улюлюкал, поддерживал ту или иную сторону, женщины и дети в страхе запрятались по каморкам. Прибежала охрана, всех разняли, провинившихся посадили по разным кабинетам до утра в приемной. А потом выпустили обратно.
Кстати, каждый этаж всегда можно огородить от другого толстыми стеклами. Говорят, что драки не редкость здесь, и поэтому спецсредства применяются охраной без колебания.
Наблюдая за людьми со стороны, не трудно заметить, что знание английского языка связывает лишь на определенное время: для игры, совместной уборки, принятия пищи или душа (да, не все мигранты знают его даже на уровне примитивного общения). И кучкуются они по этническому признаку или по признаку какого-то единства. Например, африканцы стремились быть сами по себе, индусы - сами, не особо контактировали с другими тибетцы. Выходцы из бывшего СССР, несмотря на то, что уже прошло 15 лет с момента независимого плавания республик, все же продолжали объединяться, встречаться, переговариваться, советоваться. Нас всех называли "русиш", хотя я - узбек, собеседник - таджик или чеченец. Просто мы активно использовали русский язык.
Писать на стенах - это интернациональная вредная привычка. Детские беседки были исписаны на арабском, тамильском, китайском, польском, болгарском, даже русском (но писали, судя по всему, чеченцы, типа "Грозный, Чеченская Республика"). На английском была мощная фраза: "Тибет никогда не был и не будет частью Китая! Свободу тибетцам!" Короче, вся революция - в этих лозунгах мигрантов.
Бывало и так, что Центр использовался некоторыми "перекати-поле" в качестве временного пристанища, как бы отеля. Однажды к нам завалилась женщина, француженка, мол, ищет убежище. Удивленная охрана проверила ее французский паспорт, но в просьбе не отказала, впустила, дала ночлег. А утром она уехала... То есть, не нужно платить деньги за ночлег, питание...
Другая история: как-то вечером сюда привезли мужчину лет пятидесяти. Он оказался русским из Донбасса, имя его - Юрий. Вполне респектабельный, аккуратно одетый, в очках, настоящий учитель математики или географии. Но как поется в песне: "настоящий полковник... скрывался уголовник..." - так оно и оказалось. Юрий утром нам признался, что его застукали в тот момент, когда он воровал вещи в магазине. "О боже, - подумал я тогда, - вот уж никогда не придет в голову, что этот интеллигентный на вид человек - вор".
- Охрана тоже не верила, что я краду продукты, - смеясь, говорил Юрий, видимо, прочитав мои мысли. - Сработала сигнализация, теленаблюдатель в мониторе засек кражу и дал команду. Охрана бегает вокруг меня, ищет вора. И никто не хочет принять меня за него. И лишь потом указали на мою персону, и секьюрити была в шоке: не может быть! Меня повезли в тюрьму, а я попросил азульт. Мою просьбу в убежище уважили и привезли сюда".
Оказывается, он уже много лет бродяжничает по Европе и не собирается возвращаться домой. Живет у тех, кто даст ему приют, питается в домах милосердия, передвигается автостопом или "зайцем" в поездах, автобусах, иногда ворует. "В Европе так легко стащить вещи, просто удивляешься, почему до сих пор жители ротозействуют, - рассказывал Юрий. - В Швейцарии обокрасть магазин - раз плюнуть. За один раз можно стащить огромное число вещей".
Несколько раз он сидел за решеткой. Но за воровство дают, наверное, не столь большие сроки. "В Германии я просидел полтора месяца, мне надоело, и я потребовал адвоката, - продолжал дальше повествовать о своей жизни этот веселый бродяга. - Тот просмотрел мое дело и установил, что меня арестовали ни за что. То есть никакими реальными доказательствами против меня полиция не располагала. Вот уж здесь адвокат развернулся. Обвинил полицейских в произволе, нанесении морального ущерба. У моей внучки был день рождения во время моей отсидки, и я якобы не смог ее навестить, поздравить. Были нарушены семейные узы, традиции, я так страдал из-за этого... Короче, мне выплатили около 5 тысяч евро в качестве компенсации и выпустили. А я поехал дальше".
Как я говорил, вся Европа - без внутренних границ. Люди спокойно пересекают государства во всех направлениях и местах. Лишь некоторых полицейские вылавливают, но фильтр этот, откровенно говоря, слабый. "Я без паспорта обошел практически все страны, и только оставил себе на закуску Испанию, - сообщил Юрий. - Я хочу остаться там жить, жениться на какой-нибудь испанке..." Кто знает, может, это ему и удастся. Потому что после обеда он исчез.
Дело в том, что утром его хотели заставить работать в столовой. Он прикинулся больным, мол, сердце пошаливает, зовите врача. Приползла переводчица. Но Юрий требовал медицинского работника, а не специалиста по русскому языку. От него отвязались, мол, что со старика возьмешь... А тот нам выразил возмущение: "Это что за безобразие здесь! Сплю в одной комнате с неграми, да еще работать заставляют. Меня в тюрьме не припахивали, а тут такие порядки?.. Э-э-э, лучше я свалю отсюда". Была пятница. Он с толпой подошел к выходу. Его новые документы в качестве азулянта были уже готовы, и поэтому ему сделали отметку о уик-энде. А тому это и нужно. Ведь с этой бумагой можно спокойно передвигаться по Швейцарии. Короче, он дал деру, наверное, в Испанию, к морю, к мечте о жгучей испанке...
Да, чуть не забыл. Я сам убедился, что некоторые кавказцы - профессиональные воры. Они заходили в магазины, в частности, "Диннер", "Куп" или "Мигрос", тащили сигареты, шоколад, носки и даже аппаратуру (не понимаю, как одному удалось вытащить музыкальный центр! - и никто его не остановил). Одна армянка, как рассказывает супруга, зашла в примерочную с кипой трусов и юбок и вышла оттуда... без этих вещей. "Неужели она натянула на себя 15 трусов и четыре юбки? - изумлялась она. - И неужели никто этого не видит?" Супруга призналась, что боится после этого иметь дела с бывшими братьями по Союзу. Кстати, одна моя знакомая из Узбекистана сильно погорела на этом, и она мне в письме советовала никогда не доверять выходцам из Кавказа. "Подставят и продадут, будь осторожен, Алишер", - писала она мне. Я следовал ее совету.
Было еще так называемое развлечение. Недалеко от Центра располагалось гуманитарное заведение, где азулянты пили кофе, лимонад, рисовали, читали, с ними встречались адвокаты, давали советы, некоторым нуждающимся предоставляли медикаменты, одежду, набор средств (например, для младенцев - люльки, соски, игрушки). Я был там один раз с семьей, и нам не понравилось. Шумно, накурено, и без толку все. Но кавказцы и африканцы ходить туда любили...
КУРОРТНЫЙ РОМАН БЕЖЕНЦА
Так уж получилось, что в данной статье я больше описывал проблемы и жизнь беженцев, чем страну, которая меня приютила. Поэтому вношу поправку. Кройцлинген - это курортная зона Швейцарии. Это очень красивое место: чистый воздух, зеленые поля, голубое небо, толерантное население, красивые домики. Нет городской суеты, как, например, в Цюрихе или Женеве. В полукилометре от Центра расположено озеро. Именно туда в жаркие утренние и дневные часы устремлялись азулянты.
Там можно было заниматься несколькими делами:
- купаться в озере;
- кормить птиц, в частности, уток, лебедей;
- кататься на морском судне;
- отдыхать на траве;
- наблюдать за жизнью животных (здесь расположен минизоопарк);
- играть в игры (есть спортплощадки, в том числе детская);
- сидеть в кафе и ресторанах;
- по вечерам смотреть кино на воздухе (но, увы, в это время нас не выпускали из Центра).
Вода в озере теплая. Правда, мои дети не особенно лезли в воду, так как не умели плавать, а с другой стороны, брезговали, поскольку у берега плавали водоросли, палки, насекомые, то есть то, что не любит прекрасная половина человечества. Рядом с людьми купались собаки, что также не особенно позитивно воспринималось нами. Брр - сморщила лицо моя старшая дочь Азиза, когда рядом промчался, отряхиваясь, чей-то пес.
Кстати, на берегу были таблички, где на немецком представлена информация о флоре и фауне озера. Вид членистоногих и хордовых, иглокожих и моллюсков окончательно отбил желание у детей лезть в воду. Я же был не столь категоричен и пользовался любым случаем, чтобы поплавать и позагорать. Короче, за 30 дней пребывания в Кройцлингене я по цвету кожи приблизился к представителям Африки.
Забавно было и кормить птиц. Мы специально брали с собой хлеб. Едва подойдешь к тихой заводи, как тотчас подплывают утки, а также подлетают нахальные чайки, которые на ходу ловят кусочки хлеба, которые мы кидаем уткам. Слышны кряканья, писки, хлопки крыльев, шум воды - идет борьба за лакомый кусочек. Даже воробьи подскакивают в надежде получить халяву, и как тут не угостить их?
Самое удивительное в том, что в Кройцлингене я лишь в одном месте обнаружил Интернет-кафе. Работало оно с 16.00 до вечера. 5 минут - 1 франк, удовольствие дороговатое, не успеешь даже открыть свою почту и прочитать письма. Оказывается, у многих швейцарцев дома есть компьютер и выход во всемирную киберпаутину, стоит это удовольствие 20 франков в месяц. Так что кройцлингенский интернет-клуб - это для азулянтов или туристов, и цены здесь монопольные - не поспоришь.
Еще одна забава - ходить по магазинам, глазеть на вещи. Так уж получилось, что у моей семьи вкусы разделились: я топал в отделы электротехники, а семья - одежды и парфюмерии, игрушек. И лишь на продуктах питания наши интересы встречались. Но в первое время было трудно привыкнуть к ценам - для нас они казались фантастически высокими. Впрочем, и другие европейцы замечали, что в Швейцарии все непомерно дорого. Высокий уровень жизни предполагает высокие доходы и, наверное, высокие цены. А с другой стороны, есть товары, цены на которые, как я заметил, значительно ниже, чем в Узбекистане, например, электроника. Ну, не купишь у нас неплохой DVD-player за 30 евро (45 франков).
Дома в Кройцлингене очень аккуратные, красивые. Старинных немного, однако они создают особый колорит жизни в городе. Современные дома тоже органично вписываются в окружающее пространство. Везде цветы, растения, штучки-прибамбушки для того, чтобы украсить, например, кадушку с кактусом, типа маленького домика, ветряной мельницы (игрушки для цветов - вот уж есть над чем посмеяться). Видно сразу, насколько швейцарцы любят природу. Может, поэтому в городе очень чисто и уютно. Есть несколько церквушек, школ, много магазинов, причем вещи выставляются без присмотра прямо на улицу. Иногда думаешь: неужели не воруют? Воруют, но торговые обороты позволяют, видимо, перекрывать стоимость похищенного.
Сами местные жители увлекаются физическими нагрузками: не только дети, но и старушки мчатся на велосипедах по дорогам и, проезжая мимо, обязательно говорят: "Грейци митенант" (Здравствуйте всем). После этого начинаешь влюбляться в местное сообщество, настолько все культурные и гостеприимные. Правда, однажды я почувствовал на себе откровенное презрение со стороны одной дамы, которая, видимо, учуяла во мне "пришельца", хотя ничем я не выдал ей свое иностранное происхождение. Видимо, чуют 28 органами чувств. Но такое было лишь раз.
Мои дети впервые увидели обилие машин разных моделей и марок и хотели иметь в собственности чуть ли не каждую, что проезжала мимо. Нравилась им и водительская вежливость: едва ступишь ногой на дорогу, как машины останавливаются и пропускают пешеходов (в Ташкенте давят людей и на пешеходной полосе - там вообще автокультура на уровне плинтуса).
Полицейских на улицах я ни разу не видел, только это не значит, что их нет в городе, и за порядком некому следить. И вообще, в Швейцарии с безопасностью личности нет проблем.
Над озером постоянно летают вертолеты, причем военные, самолеты (типа "кукурузник" или бипланы), а также... дирижабль. Он прилетал с немецкой стороны, кружился на радость детям и к удовольствию взрослых над нами и улетал обратно. Я вначале не понимал, к чему эти демонстрационные полеты, а потом понял: реклама! Ведь на борту дирижабля были навешаны электронные адреса фирм, какие-то мероприятия и даты, так что здесь все делается с умом.
А внизу, на волнах качаются парусные суда, катера, плывут прогулочные корабли. Иметь корабль - дело недешевое, но швейцарцы и германцы могут себе позволить такое. И все-таки это красивое зрелище: корабль на фоне заката солнца...
Африканцы умудрялись здесь завести курортные романы. Удивлялся я тому, насколько эффективен их цвет кожи для этого, а может, они брали женщин чем-то еще?..