Признаюсь, я думал, что завершил тему, связанную с узбекской дипломатией, и если и буду возвращаться, то только в каких-то статьях. Однако через некоторое время у меня накопилось еще немал интересных фактов, которые решил изложить в очередной 'серии' своих воспоминаний-размышлений. Если кто-то хочет увидеть в моих записях нечто исторический ракурс развития МИДа Узбекистана, то не стоит тратить время - это всего лишь мои частные мысли, не претендующие на историзм. То есть, просто возвращение к прошлому и оценка всего происшедшего с сегодняшних дней.
Недавно я читал информационные сообщения МИДа (в том числе копии-структуры - Информационного агентства 'УзА', находящегося при этом же министерстве) о том, о сем, и ничего, кроме ухмылки, эти статейки не вызывали. Серые, однобокие и малоинтересные материалы, которые вряд ли привлекуют внимание экспертов или специалистов. По-моему убеждению, пресс-служба внешнеполитического ведомства является однояйцовым близнецом агитационно-пропагандистского агентства 'УзА' - одинаковые идеологические штампы, аж до тошноты доходит. Аналитики нет, как и нет ясности, что и где, и почему (например, заявления по каким-то событиям). Более того, почему-то некоторые заявления (в частности, по Ошским событиям) выдает в печать не пресс-служба, а 'Жахон' - тогда непонятно, зачем нужна пресс-служба? Вполне возможно, что работников для информационного пространства 'куют' в одном инкубаторе, и тут я плавно переместился на вопросы образования. Возникло желание посмотреть, какие учебные программы существуют в Университете мировой экономике и дипломатии - кузнице кадров для дипломатической и внешнеполитической работы различных учреждений, организаций и органов.
Нашел ссылку на УМЭД и зашел на страницу. Не скажу, что она мне понравилась - жиденько так, серо, если честно. Уж такой университет мог бы сделать более интересным свою кибернетическую визитку, все-таки это лицо такого важного учебного заведения. Например, некоторые страницы пусты и там сообщение, что идет работа над ними, и почему-то возникло мнение о затягивании этого процесса. Мало сведений о преподавателях (только одна кафедра математики и информатики 'засветилась'), о программах обучения с раскладкой, какие темы, сколько часов отводится на лекции и семинарские. Список студентов в формате 'Ворд'... Путаница русского и узбекского языков (на русской версии стоят материалы на узбеском языке), такое ощущение, что 'визитку' сделали тяп-ляп, лишь бы что-то сварганить, а качество мало кого интересует.
Ладно, вопрос не в этом. Стал читать, кого же готовят в УМЭД по линии 'Международные отношения'. Нашел:
'Факультет готовит кадров по следующим направлениям:
Эксперты-аналитики и прогнозисты политических и управленческих указов;
Специалисты по выработке политических стратегий;
Определение подходящей политики Республики Узбекистан на международной арене, исходя из анализа международной политической ситуации;
Изучение политических, социальных и культурных принципов Республики Узбекистан в экономических отношениях с иностранными государствами;
Проведение теоретических и практических исследований в сфере истории, теории и практике международных отношений, мировой истории, истории религии, языков, экономики, литературы и культуры'.
Прекрасные направления, я готов поаплодировать тем, кто вычерчивал их и ставил краеугольным камнем в процесс подготовки кадров. Действительно, это важные предметы для дипломатической работы. Но у меня сложилось впечатления, что кадры-то уже есть, а вот результаты... В условиях жесткого контроля над мыслительным процессом и пресечения всякого творчества и... как бы сказать помягче... альтернативности в подходах и реализации внешней политики, все полученные знания - ноль, они стерутся и молодые дипломаты просто адаптируются к реальности. Типа, 'Что скажут - то сделаю, ни йоту в сторону'; 'Напишу так, как требуют, никакого инакомыслия', 'Анализ проведу в стезе политики президента, а не так, как в реальности'. Я почему так говорю... Дело в том, что практикующаяся политика МИДа мало рефлектирует с реальностью, она как бы отражает виртуальный, воображаемый мир, а не тот, в котором мы живем. Поэтому трудно понимать, чего же хочет наша страна.
Например, я анализировал ситуацию на Кавказе и преподносил свои версию (модель) наших взаимоотношений с Азербайджаном, Арменией и Грузией, однако все это отметалось руководством, и устанавливалось: следует не 'придумывать', а отрабатывать и развивать те установки, которые спустились по маршруту 'начальство - дурак' вниз с Аппарата президента. Мол, там сидят не идиоты и тоже знают, то и как, и нечего из себя умника строить. Нам только дают возможность находить подтверждения правильности взятого курса. Всякое отклонение - проявление оппортунизма и инакомыслия.
Проблема еще была и в том, что трудно было пояснить кое-какие моменты персонам, которые не располагали соответствующими знаниями. К слову, мне было легче изучать макроэкономическое положение страны, экспортно-импортные потоки, состояние бизнеса, поскольку я закончил институт по специальности 'планирование народного хозяйства' и долгое время работал на кафедре 'статистики'. То есть полный набор статистического аппарата и математических инструментов, умение работать с цифрами и выделять основное направление экономики. Большую помощь сыграло и образование, которое получил на историческом факультете, именно это позволяло мне давать оценку политической ситуации в той или иной стране.
Проблема была в том, что весь комплект анализа я приносил замминистра Шокасыму Шоислоамову, и тот смотрел на все это, как морской рак на куклу Барби. Будучи филологом по специальности ему было сложно вникнуть в мои раскладки, поэтому он заводил старую песню, что это прочитает потом, а мне следует не отвлекаться и заниматься тем делом, что поручено руководством. Начальник Управления СНГ Останакул Мирзаев, у которого в черепе гуляло торнадо, кипел от злости, когда я заводил разговор о своем видении ситуации. В таких условиях все желание сделать что-то полезное улетучивалось.
Если исходить из принципа, что, якобы, весь мир восхищен узбекской моделью и внешнеполитическими предложениями Ислама Каримова, то вряд ли аналитические и прочие записки будут представлять интерес не только для руководства, но и вообще для экспертов, международной общественности. Это самообман и фантазии, но на них не сделаешь серьезных дел. Также глупо считать, что все страны просто балдеют от того, как динамично входит Узбекистан в мировую политику и мировую хозяйственную систему. Для всех наша республика не представляет особого интереса, и если бы не события в Афганистане, куда втянуты США, Западная Европа и Россия, то отношение было бы как к рядовой бананово-африканской деревне. Не стану говорить и о том, что в Европе на уровне обывателей знания об Узбекистане заканчиваются на концовке '-стан', а дальше идут предположения, что это Афгани-стан, Паки-стан, Вазири-стан. Смешно, но некоторые швейцарцы говорили: а-а-а, это Татар-стан? Башкоро-стан? - то есть знали о субъектах Российской Федерации, но не об одной из бывших советских республик.
Но в любом случае, если студенты получают хорошие теоретические знания, которые основаны только не на книгах Ислама Каримова, на более серьезных изданиях, особенно западных, то они могут быть востребованы международными структурами и иностранными организациями - там нужны не тупоголовые, а именно гибкие и эрудированные специалисты. Уверен, что трезвомыслящие люди еще долго будут мыкаться у подъезда в МИД, ожидая, когда кто-то на них обратит внимание. Мне кажется, фраза 'Система обучения факультета на 80-90% состоит из практических курсов, отвечающих требованиям мировых университетов', на самом деле просто пустой трёп. Потому что между теорией и практикой узбеской дипломатии большой разрыв. Можно выучить, как следует работать по консульским вопросам, а потом в реалии, в посольствах или в самом МИДе увидеть, что делается все в противоположность этому. Можно говорить о честности ведения переговоров и после понять, какие камни держаться за пазухой против 'друзей'. И это не тактические ходы, а полная политическая проституция и бездарщинность, если не хуже - безответственность.
Рассматривая предметно-курсовые раскладки, мне понравился широкий спектр, который преподается на факультете: Регионалистика, Геополитика; Внешняя политика; Политическая культура; Теория международных отношений; История дипломатии; Политические системы; Дипломатический протокол и этикет; Дипломатическая и консульская служба; Анализ международной информации; Идея и менталитет; Дипломатия; Политическая конфликтология; Международные отношения Востока; Международные отношения Запада; Международные отношения соседних стран; Проблемы международной безопасности и разоружения; Международные организации; Политическая история... и т.д.
Это очень серьезные дисциплины, которые нужны дипломату. Когда я работал в середине 1990-х, то никто из нас не имел такого 'багажа'. Как я уже рассказывал, в МИД набирали людей, которые обладали организационными и аналитическими способностями, знали иностранные языки или хотя бы работали за рубежом. Подавляющее большинство имели специальности, не имеющие никакого отношения к дипломатии - биологи, врачи, техники, партийные пропагандисты, филологи. Более подходили к работе люди с профессиями философов, историков, социологов, экономистов, даже журналисты, то есть социальных наук. Но и они не имели точных представлений, что же такое дипломатия, и учиться приходилось на ходу. Каждый день работы - это практическая учеба, которая строилась на ошибках и творческих подходах (хотя творчество тоже понятие относительное, ибо все ужималось в определенные рамки). Давила атмосфера казармы и тотального контроля, система запретов и предположения: не дай бог что-то выйдет боком, уж лучше стоять на месте, чем идти вперед. В итоге дипломатия медленными шажками шла вперед, часто прыгая назад или топчась на одном месте.
Так уж получалось, что обучались и дипломатической службе, и бюрократическим уловкам, ибо как и в любой государственной структуре здесь были теневые и подковерные игры, система блата и протеже, эксплуатации 'лошадок'. Совру, если скажу об отсутствии в МИДе умных и эрудированных специалистов, просто они были под откровенными лицемерами и подлецами, карьеристами и прохиндеями, за которыми стояли кланы, мафия и знать. В министерство хотели многие, но оно не резиновое, всех вместить не способно, и вскоре прошла новая кадровая политика, когда часть перевели в смежные учреждения (например, УМЭД, МВЭСИТ, Институт стратегических и межрегиональных исследований, Академию общественного строительства, в НК 'Узбектуризм' и т.д.), часть уволили по результатам т.н. аттестаций. Вместо них набирали людей, уже имеющих родственные отношение с высокопоставленными чиновниками. Говорят, этой 'болезнью' страдал Абдулазиз Камилов, который ставил того или иного человека на должность, исходя из статуса его родни. Короче, сплошная коррупция.
Не думайте, что все дипломаты после ухода из службы устроились по соответствующему статусу. Кому-то больше повезло, кому-то - меньше, кто-то доволен ситуцией, а кто-то еще в поиске лучшего. К слову, бывший помощник министра Камол Каримович ныне живет в США и, как мне сказали знакомые, работает таксистом. Он даже переводил какой-то текст оппозиции то ли на арабский, то ли на английский язык, приехал в Турцию для встречи с некоторыми оппозиционерами, а потом исчез, решив, что в большую политику лучше не лезть и с СНБешниками не иметь сложностей. Таксистом работал и второй секретарь Управления стран СНГ и потом посольства в России Алишер Гулямов, он остался в Москве и устроился обычным шофером. Бывший сотрудник Управления международных организаций МИДа и посольства в Австрии кандидат юридических наук Шухрат Хакимов нашел работу в Канаде, открыл свой бизнес и получил второе экономическое образование. В сфере медицины устроился и третий секретарь Госпротокола Шамиль Бекмухамедов (по кличке 'Терминатор'), который ныне является гражданином США. Удачно сложилась и судьба Наиры Ташмухамедовой, ведущего специалиста в посольстве Узбекистана в Москве: она получила степень кандидата политических наук и ныне проживает в Великобритании, у нее хорошая семья и большие перспективы.
Мой коллега по управлению Бехзод Расулов работает в УМЭДе, а бывший третий секретарь Ильхом Орифий - пенсионер; на пенсию вышел и уважаемый мной бывший замнача управления и советник в Азербайджане Рахманджон Расулов (мы его называли Саадам Хусейн, но в принципе он оказался самым человечным, порядочным и справедливым в МИДе). Третий секретарь Амир Хаитматов вначале работал в таможне, а потом устроился в структуру, которая занимается поставкой сырья для пищевой промышленности. Первый секретарь управления СНГ и посольства в Москве Бахтияр Ирисметов ушел в Институт философии и права, как он мне сам писал, для написания докторской диссертации, а потом постарался исчезнуть с поля моего зрения, видимо, просчитал, что негоже иметь в знакомых таких опасных персон, как я.
Экс-третий секретарь и стукач-кляузник по жизни Бахадыр Хусанов не смог проявить способности в ИСМИ и ныне пашет в рекламно-консалтинговой структуре. Пулат Саидакбаров показался в Министерстве культуры и спорта (там я его фото случайно увидел на ведомственном сайте), а потом устроился охранников в компанию 'Лукойл'. Экс-второй секретарь Акмаль Хакимов перешел в ИСМИ, и там, скорее всего, выполняет особую аналитическую миссию, с диссидентами, к которым отношусь и я, старается не иметь никаких контактов. Укатила в Россию и там защитила докторскую диссертацию 'Баба-Яга' - Алла Бекмухамедовна Каримова, видимо, обидевшись на бывших покровителей. В Москве остался и бывший мой шеф по посольству Бахром Мамаджанов, работает в какой-то коммерческой структуре. Короче, их знания опыт оказался не востребованным ныне узбекской дипслужбой.
Как мне написал один из моих бывших коллег: 'Вообще статус узбекского посла сейчас сильно девальвирован. Ты посмотри кого посылают. Был такой кудрявый дурачок Шерзод Файзиев. Сейчас он посол в Туркмении. Шакасым в ссылке в Таджикистане'.
Это я говорю к тому, что каждый, кто мечтает о карьере в МИДе, должен осознавать о краткости службы там, если за спиной нет мощного толкача и влиятельных родственников. И если, конечно, он не работает на СНБ - тогда это ведомство само может способствовать должностному росту. Об этом я скажу чуть ниже.
Все равно повторю, что у нас были грамотные люди. Для меня хорошим спецом был Терехов Виктор Михайлович из Управления политического анализа и прогнозирования; он же позже был советником в посольстве в Москве. Было много людей, имеющих опыт работы за рубежом, например, Саидмурат Максудов, выпускник восточного факультета ТашГУ, который в период СССР работал военным переводчиком в арабских странах, его же наши привлекли в узбекское посольство в России, а потом и в центральный аппарат - МИД. Правда, позже вытурили по абсурдным требованиям, однако россияне не стали так пренебрежительно относится к ценному кадру, и пригласили к себе. Саидмурат долгое время работал советником дипломатической миссии России в Сирии, и уверен, что руководство было довольно этим узбеком.
В МИДе СССР работали и те, которые позже продолжили карьеру в Ташкенте. К примеру, Адхам Расулов, закончивший МГИМО, позже занимавший должность замначальника Управления СНГ, хотя и его позже уволили, как мне сказали, за передачу сведений внутреннего характера российской стороне. Может, это была ложь, утверждать чужую историю не стану, ибо точно также по историям некоторых моих 'коллег' можно иметь представление и обо мне лично, которое не всегда будет соответствовать оригиналу.
Был еще в МИДе Узбекистана и кадровый дипломат Тошпулат Юлдашев (раньше работал в союзном МИДе), знаток Востока, который позже перешел в оппозицию и был репрессирован спецслужбами. В итоге он вынужден был эмигрировать в США, где получил политическое убежище. Читая его статьи на многих сайтах, я не продолжаю удивляться широтой его взглядов, глубиной ума и тонкостью подхода к проблемам. Это Аналитик с самой большой буквы, и у него следует учиться многому. Жаль, что его статьи блокируются в Узбекистане. Конечно, такие специалисты мало нужны узбекскому внешнеполитическому ведомству, ибо оно функционирует в совершенно иных аспектах и под иными задачами.
Свои знания мы получали, черпая из практики и тех книг и журналов, которые удавалось найти. Уже в Москве я купил соответствующую литературу и в свободное время читал и познавал науку дипломатии. И видел, насколько не соответствует наша практическая ежедневная жизнь с той, что представлена как стандарт для сотрудника миссии. Мы были окружены всяческими запретами. Любой начальник вмешивался в личную жизнь подчиненного, навязывая ему установки поведения, мировоззрения, убеждений и т.д. В свою очередь, ему свыше давались такие наставления, и он как бы по цепочке передавал дальше и вниз. В итоге складывалась строгая иерархия подавления всего живого, человек вынужден был ужиматься в отведенные рамки. Получалось так, что дипломат переставал нести в себе человеческие функции, у него не было прав и свобод, а только обязанности и схема образа жизни, иначе говоря, внешне он выглядел как высшая каста государственного чиновничества, а внутри был просто роботом с программой действия.
Ограничения касались всего: и встреч с иностранцами, и общения с одноклассниками и родственниками, и посещения каких-либо заведений (рестораны, казино, аттракционы). Не дай бог оказаться в центре скандала - это крест всей карьеры! - если даже никакого отношения не имеешь к нему. К примеру, в австралийской газете была напечатана лжеистория об узбекском советнике в Египте, который приобрел львов и скармливал их ослами. Статья была представлена так, что проблема имелась только в отношении загрязнения окружающей среды съеденными останками животных, а остальное как бы все нормально. Понятное дело, что все это было высосано из пальца, журналисты просто прикололись. В самом деле, кто всерьез отнесется к этой истории, особенно если учесть, что большая часть австралийцев имеет смутное представление о Египте и совсем околонулевое - об Узбекистане. Но совсем иначе восприняли эту информашку руководители внешнеполитического ведомства, там всех словно бешеная собака покусала - задергались, забегали, заголосили.
Уверен, что и в посольстве, и в МИДе было проведено расследование. Трясли всех, чтобы выяснить, откуда растут ноги у этой заметки. Когда выяснили, что это газетная 'утка', то решили сделать два вывода:
- первый, для недопущения подобного в реалии - запретить сотрудникам посольств иметь диких и домашних животных, уверен, на сей счет по инициативе параноика Абдулазиза Камилова был издан соответствующий приказ (этот типчик уже отличался и ранее подобными установками, что характеризовало его умственные способности, - прим.А.Т.);
- необходимо дать отпор публикации, чтобы и впредь ничего подобного не выходило. Конечно, статья была подготовлена при содействии местных журналюг и СНБ, но опубликована она была не в пресс-центре МИДа или его структуры - Информационного агентства 'Жахон', а на сайте-провокаторе 'Пресс-Уз.Инфо' - там, где печатались грязненькие материалы против оппозиции и независимой масс-медиа в угоду для диктаторского режима.
МИД, как я однажды сказал, это отдел Службы национальной безопасности. В дипломатию люди приходят из разведки и контрразведки, полагая, что это со своим опытом можно легко заниматься внешней политикой. Это есть большая ошибка, но на этом строится вся работа узбекской дипломатии. МИД пропах подозрительность и внутренней слежкой, недоверием, постоянно звучат призывы к бдительности и осторожности, хотя дипломатия во всем мире - обычная государственная служба, пускай и престижная, но все же гражданская служба. Это не армия. И тем более не спецслужба. Это орган, направленный на укрепление сотрудничества со всеми странами, защиту национальных интересов и граждан за рубежом, поддержки мира и стабильности, предотвращения реальных и потенциальных угроз. Конечно, там присутствует аналитика и исследование, встреча с теми или иными лицами, отражающими взгляды какого-то слоя населения или властных структур - это обычная практика дипломатии. Другое дело, что это тонкая грань с политическим шпионажем. И это еще не страшно. Неприятно, когда начинается элементарная разведка и работа по поиску и уничтожению 'врагов'. Дипломатический иммунитет дает многое для этого.
И став структурой СНБ, наш МИД превратился в оружие террора, угроз и организации политической слежки за соотечественниками. На руководящие посты назначаются люди из карательно-репрессивных органов. Далеко ходить не станем. Кто входит в руководящий состав министерства? На сентябрь 2010 года из шести человек пять имеют отношение к спецслужбам:
- это министр Владимир Имамович Норов, который в прошлом был сотрудником МВД (1976-1992 гг.), и его офицерский чин и статус продолжает храниться в системе милиции;
- первый заместитель министра Абдулазиз Хафизович Камилов, который практически вылез из СНБ: он в 1992 -1994 гг. занимал должность заместителя председателя республиканской Службы, и по сей день числиться там. Ранее, он был работником КГБ СССР;
- заместитель министра Абдурахим Каримович Ходжаев, из военной разведки (в 1986-2003 гг. - служба в Главном разведывательном управлении Минобороны СССР, Минобороны РУ;
- заместитель министра Рустам Аскарович Тухтабаев, который в 1986-1996 гг. являлся сотрудником Узбекского общества дружбы и культурных связей соотечественниками за рубежом (а это чисто чекистская организация, - прим.А.Т.), в 1996-1997 гг. - главным консультантом по вопросам межгосударственных отношений Аппарата президента Республики Узбекистан (должность от СНБ); в 1997-2000гг. - заместителем секретаря Совета национальной безопасности при главе государства;
- заместитель министра Анвар Cаидович Салихбаев (в его автобиографии отмечено: в 1973-1991 гг. - служба в вооруженных силах Узбекистанa; 1991-1994 гг. - работа на различных должностях в Службе национальной безопасности; 1994-2004 гг. - первый и простой заместитель председателя СНБ.
А где же профильные дипломаты? То есть те, кто готовился именно как дипломат, а не разведчик-шпион? Есть шестой заместитель министра - Бахтиёр Анварович Исламов, но которого тоже считают резервом кадрового состава СНБ... Таким образом, гражданским министерством руководят чекисты, и чего следует ожидать после этого?
Но это еще не все. Смотрим дальше: в те страны, отношение к которым у руководства Узбекистана, мягко скажем, неоднозначное, в обязательном порядке направляются люди из СНБ. Чаще всего это государства с ярко выраженными исламскими ценностями и политикой.
Данный список свидетельствует, что эти страны особенно контролируются ведомством Рустама Иноятова (глава СНБ). Что касается руководителей дипмиссий в других странах, то полной уверенности в их участии в 'невидимом фронте' у меня нет. Думаю, что спецслужбы других странах на самом деле прекрасно осведомлены, кто из наших дипломатов работает на другую организацию и точит нож для тайных операций. Зато мне известно, что сотрудниками СНБ являлись в прошлом послы в: Афганистане - Мирсабит Абдуллаев; Казахстане - Турдикул Бутаеров; Малайзии - Айбек Хасанов; Азербайджане - Абдугафур Абдурахманов; Франции - Равшанбек Алимов. Далее, бывший посол (и консул) в Турции, Израиле г-н Исаев Рустам Якубович - выпускник Московского института военных переводчиков (КГБ/ГРУ СССР), был сотрудником внешней разведки СНБ Узбекистана.
Далее, известно, что на должности консулов или секретарей, занимающихся вопросами консульской службы, берут исключительно сотрудников СНБ. Попасть туда простым не просто, хотя бывают исключения (например, Расулов - юрист, который работал вторым секретарем в московском консульстве). Это офицеры в: Афинах - Мамажанов Тохиржон Абилович; Бангкоке - Икрамов Саидрахим Саидович; Джидде - Абдуллаев Зафар Абдуфаттахович; Дубаи - Мадаев Бахтиёр Камилджанович; Мазари-и-Шариф - Абдураззаков Миродил Шарипович; Нью-Йорке - Аманов Дурбек Умидович; Стамбуле - Гулямов Аброр Ахрорович; Франкфурте-на-Майне - Бекмирзаев Ислам Инагамович; Шанхае - Закиров Ильхом Якубович; Новосибирске - Каюмов Абдурахим Рашидович; Москве - Бегешев Эрек Шавкатович; Иране - Сафаров Сабриддин Чориевич; Франции - Хамид Хошимов; Израиле - Равшан Матчанов; Азербайджане - Саидахмедов Уткир Муллаевич; Италии - Туйгун Яминов; Южной Корее - Кахрамон Далимов; Таджикистане - Рахимжанов Зафаржан Ахмаджанович и Рахимов Сухроб (вице-консул); Каюмов Зафар Нигматуллаевич, генконсул.
Кроме того, военными и чекистами являются: Дильмурод Исакулов - 1-й секретарь посольства Бельгии, координатор с НАТО; Турдимурат Турсунмуратов - 1-й секретарь посольства Бельгии, координатор с НАТО (сотрудник Минобороны Узбекистана); Тимур Рахимов - советник посольства в Бельгии; Сардор Садыков - второй секретарь консульства/ посольства в Бельгии; Ахмедов Рустам Ришаевич - 1-й секретарь посольства в Иране; Дилшод Ботирович Парпиев - первый секретарь посольства в Малайзии (сын главы Гостаможни); Рустамходжа Иноятович Азизходжаев - первый секретарь посольства в Малайзии (возможно, имеет отношение к экс-вице-премьеру Алишеру Азизходжаеву); Юнусов Аюбхон Лутфулла угли - первый секретарь посольства в Саудовской Аравии; Алишер Кундузов - второй секретарь посольства во Франции; Абдухалимов Анвар Абдурахимович - 1 секретарь и Темур Хамрохужаев - 3-й секретарь посольства в Латвии; Шерзод Асадов - 3-й секретарь посольства в Сингапуре; Кадиров Фуркат Кабулович - Советник-посланник, координатор по сотрудничеству с ОДКБ; Аскаров Мурод Эркебаевич - представитель Узбекистана в ООН.
Не слишком ли много для одного ведомства лиц, имеющих отношение к другой организации? Хочу заметить, что из-за этого снижается качество дипломатической службы, работники СНБ больше заняты текучкой по своем профессиональным интересам, чем по гражданской. Страдает и сервис для отечественных и иностранных граждан. Вы не представляете, сколько нареканий от узбекистанцев я слышу по деятельности посольств республики в США, Германии, Франции и Великобритании. Вопросы от постановки на консульский учет до перевода и легализации узбекских документов. Одна женщина Г. рассказывала, как переводила диплом с узбекского на немецкий. Она заплатила за услугу 110 евро и отправила документ в Берлин, однако наше посольство вернуло пакет, заявив, что такими делами занимается консульство во Франкфурте-на-Майне. Удивительно, что это должны узнать соотечественники лишь пост-фактумом. Однако проблема не закончилась. Консульство уже в свою очередь потребовало заплатить, хотя деньги были уплачены и имелся чек. Тут пошли хитрости, мол, в Берилне один расчет счет, а во Франкфурте другой... Беседы были не простыми, и на другой стороне провода разговаривали очень хамски и противно, высокомерно и в приказном тоне. Короче, женщина Г., разозлившись на бюрократические проволочки и хамство, отказалась и попросила вернуть ее кровные. Как бы не так! Через три года только ей пообещали вернуть, но так и не вернули, сославшись, что деньги давно ушли на расчетный счет МИДа и оттуда 110 евро ну никак не достать. Понятное дело, кто-то бабло положил в карман.
Вот так обманывают людей дипломаты. И это только мелочи. А сколько ошибок с визами? Еще одна история: бизнесмены из Швейцарии решили посетить Ташкент и DHL-службой отправили паспорта. Это обошлось им в 900 евро плюс услуги консульства. Когда же шофер привез паспорта обратно, за несколько часов до отлета, то изумленные бизнесмены увидели, что у них вклеены визы с чужими именами! Звонки во Франкфурт ничего не дали: консул с неохотой признал ошибку, обещал бесплатно все исправить. А потом вообще зарядил, мол, пускай иностранцы летят в Ташкент, там пограничникам пофигу, какое имя стоит на визе. Ха, как бы не так! Уж эти солдатяры внимательны к визам и такую ошибку пропустить не захотят. Короче, дипломат-чекист сознательно подводил бизнесменов под проблемную ситуацию, чтобы и там на них могли поживиться.
Я уже не стану говорить, сколько нареканий на узбекские представительства в Европе мне пришлось услышать в Швейцарии и Германии. И это потому, что дипломатической работой занимаются полуграмотные люди или люди, занимающиеся другими делами. Именно эти факты больше всего свидетельствуют, насколько далека теория от практики.
Зато делать деньги - на этом все горазды. Особенно приятно, когда бизнес делаешь под прикрытием дипломатического статуса. Как-то прочитал заметку на одном латвийском сайте, что за два месяца сотрудники узбекского посольства в Риге накупили в магазине беспошлинной торговли огромное количество табачных и спиртных изделий. В расчете на одного человека (включая и членов семей) получалось, что таким объемом употребления можно было легко себя в могилу свалить и оттуда никогда не выбраться. У латвийцев возникало оправданное сомнение, что здесь все чисто, высказывались предположения о перепродажи алкоголя и сигарет на 'черный рынок'. Я уверен, что так оно и есть. Конечно, дипломаты не прочь выпить и на халяву, и дешево, однако такой объем явно предназначался для перепродажи, и наши сотрудники наладили хорошие поставки в некоторые кафе и рестораны, получая неплохой навар.
Но это часть бизнеса. Есть и другие масштабы и направления, в которые вовлечены лица с дипломатическими паспортами. Я же увидел, как это делалось в Москве. Раз в год мы имели право получать обратно уплаченный НДС при покупке товаров или получения услуг. Речь идет только о промышленных изделиях, а не о продуктах питания. В течение года дипломатом и его семьей приобретались те или иные вещи, товарные и кассовые чеки складывались и подшивались, и в конце года мы сдавали их в бухгалтерию. Там подводили подсчеты и передавали в налоговые или финансовые службы России, после чего государство возвращало деньги.
Я собрал кое-что и мне позже (я уже к тому моменту уехал из России) вернули около 100 долларов. Но потом я узнал, какие масштабные операции были у других. Некоторые коллеги имели десятки друзей и знакомых, и просили их при покупке оформлять соответствующие чеки. Для тех это не было проблемой, и они соглашались. В итоге дипломатом сдавались такие огромные суммы, что превышало в несколько раз его годовую зарплату, зато он получал возврат налогов, которые и не платил. Это тоже было неплохим приработком, особенно, если для этого ничего им и не делалось. Дипломат обманывал не только чужое государство, но и родную страну, поскольку делал легальным способом нелегальный деньги.
'Нищета' дипломатов порождала такие хитрости. Не скрою, по меркам Москвы заработные платы узбекских дипломатов были невысокими - 700 долларов получал посол, 600 - советник, я же, как второй секретарь, имел 490 долларов в месяц. Хотя я не платил за электричество, воду и проживание - это оплачивалось посольством, а сколько там накручивалось - одному ревизору известно. Хотя наши доходы в десяток раз превышали доходы среднего узбекистанца. Не знаю, как сейчас там, в посольствах, с зарплатой, может, и повысили...
Но и тогда, в 1997 году, мы просили повышение у Ташкента. Посол Ш.Шахалилов поручил Б.Мамаджанову, а тот - мне сделать экономические расчеты по потребительской корзине в столице России, основываясь на данных местных экономистов. Если получалось, что наши доходы ниже, то можно было просить надбавку. Действительно, наша ставка оказалась невысокой в сравнении с полученным результатом. Но все это было бесполезным, Минфин Узбекистана и не собирался нам ничего дополнительно давать. Более того, убрали зарплату, что 'капала' нам с предыдущей работы (мы оставались в списках МИДа как откомандированные, иначе говоря, в Москве нам начисляли не зарплату, а суточные).
Конечно, региональные дифференциации в оплате труда вносили свои коррективы в желания дипломатов работать в той или иной стране. Мечта любого - Европа и Северная Америка, Юго-Восточная Азия. В СНГ - лишь те, за которых просили и толкали не столь могущественные люди.
Вот кто не нуждался в зарплате и имел самого высокого покровителя - Гульнара Каримова. Ее доход - это не жалкая оплата посла или замминистра, это огромные доходы, получаемые коммерческими операциями под крышей дипломатией. Если в учебниках УМЭД описывается, каким должен быть дипломат, то уверяю вас, Гульнара Исламовна ни в какой ипостаси не вписывается в эти рамки. Более того, полная противоположность (и попробуйте спросить об этом профессора!). Потому что:
- она лишь числится послом в Испании, на самом деле она не работает послом в Испании; дипломатический статус лишь усиливает ее личные позиции в аристократических кругах и обеспечивает личную безопасность и скрытность финансовых операций;
- она занимается личным бизнесом, а не государственной службой, причем коммерция выходит на первый план;
- она патронирует разные там общественные структуры, источником существования которых являются республиканский бюджет и принудительные спонсорские отчисления, что не дает, если судить по тому, как об этом часто публикуется, ей заниматься прямыми служебными обязанностями. Если человек тратит рабочее время на разные там мероприятия - конкурсы, встречи, концерты, форумы и т.д., то зачем она работает в дипломатической системе? Нравится общественная работа - иди туда, занимайся этим, но освободи основное место.
Дипломат обязан обладать личной скромностью, но разве такова дочка диктатора? На ее сайте http://gulnarakarimova.com размещено множество фото, где она стоит рядом с именнитыми персонами. Такое складывается впечатление, что Гульнара желает поразить воображение читателя и вселить чувство зависти, мол, смотрите, какие люди общаются со мной, так что и вы преклоняйтесь. Так делают личности с неполноценным самодостоинством и напыщенным 'я'.
А на самом сайте написано о себе как бы от третьего лица: 'Гульнара Каримова - одна из самых ярких, молодых и узнаваемых личностей в Узбекистане. Доктор политических наук, профессор. В настоящее время Чрезвычайный и Полномочный Посол Узбекистана в Испании и Постоянный представитель Узбекистана в ООН и других международных организациях в Женеве. Имеет двоих детей.
Инициатор и попечитель ряда известных в своей стране и за рубежом общественных культурных и благотворительных организаций и проектов, в связи с чем сегодня ее имя все чаще связывают с созданием современной модели социальных проектов и аккумуляцией благотворительных начинаний в стране.
Под ее руководством проводятся детские и юношеские конкурсы и фестивали республиканского масштаба, благоустраиваются сельские и городские больницы, школы и детские сады, осуществляются проекты международного уровня, среди которых выставки, зарубежные презентации национального искусства и традиций, культурные, научные и экономические форумы и конференции. Также известна как создатель и дизайнер бренда 'GULI'.
А про сайт ее побрякушек и игрушек просмотрите на сайте www.guli.zu, и задайтесь вопросом, что ей ближе - государственная служба или коммерция, самопрославление и самоудовлетворение от амбиций и тщеславия, у которых нет границ.
Если посмотреть на ее трудовой распорядок, то должна крутиться как белка в колесе и пахать 24 счаса в сутки. Однако ее легче найти на тусовках европейской аристократии, чем в кабинете посла. Ее можно встретить в Нью-Йорке, Тель-Авиве, Франкфурте, Париже, Женеве, Мадриде, Москве, Ташкенте, но не в здании дипломатической миссии. Она там - редкий гость. Однажды сотрудник Женевского офиса ООН, Комитета по правам человека Анита Т. Призналась, что ни разу не встречала в стенах организации представителя Узбекистана, кем являлась госпожа Каримова. Стоит вопрос: для чего ей выдавали дипломатический паспорт? Ведь по теории от нее ждут иного...
Посол в дипломатической иерархии - это генеральская должность, и Гуля получила ее в 36 лет (чуть ранее - в 29-30 лет имела должность советника - фактически, полковника). Во время Великой Отечественной войны люди кровью и подвигами заслуживали эти погоны. А чего сделала Гульнара? Ее заслуга лишь в том, что она - дочка диктатора. Ее успехи - это продвижение личного эго и собственных корыстных интересов на базе административных и экономических ресурсов государства.
Себя Гульнара позиционирует как гуманитария, что мать Тереза просто отдыхает. Если Моника Белучче за разовую жратву с ней получила 190 тыс. евро, то талант узбекского подростка был оценен в 30 баксов - именно такую сумму выдавали победителям конкурса от Фонда 'Форум культуры и искусства'. Чем не цинизм?
Практически, Гульнара занята бизнесом и собственным обустройством. Она продвигает свои товары под маркой GULI, устраивает выставки своих изделий, фашн-шоу и так далее, то есть это то, что не предусматривается дипломатической стезей. Коммерция и дипломатия - противоположные вещи. Это недопустимо - совмещать разные профессиональные обязанности. Но этого 'не замечают' в МИДе, в прокуратуре и в Аппарате президента. Потому что это позволительно дочери диктатора. Любому другому дипломату делать нечто подобно равносильно самоубийству. В лучшем случае выгонят с работы, в худшем - упрячут за решетку. Сомневаетесь? Попробуйте представить, чтобы этим занялся какой-либо другой посол.
Не чувство мести или злорадство движет мной, когда я все это описываю. Просто хочу сказать, как далека практика узбекской дипломатии от тех стандартов, о которых пишут учебники УМЭД..
Как-то выпускница УМЭД, с которой я имел непродолжительное время контакт, заявила, что больше всего за границей работает именно те, кто закончил данное учебное заведение. Это спорно, потому что тогда нужно иметь полные сведения того, кто из выпускников узбекистанских вузов, ныне за пределами родины и лишь тогда можно произвести сопоставление. Я в большей степени встречал врачей, инженеров, строителей, и ни одного из УМЭД. Дело в том, что развитым странам необходимы люди с практическими специальностями, ибо спрос на них больший, чем на дипломатов, международных юристов или экономистов. Только не подумайте, что я собираюсь принизить статус обучающихся в УМЭД, отнюдь!
Я преподавал на факультете международного туризма ТашГЭУ, и потом выяснилось, что многие мои студенты сейчас находятся за границей - кто-то повышает квалификацию, кто-то работает. К примеру, из группы в 12 человек, в котором был куратором, 8 ныне не дома...
Работа в МИДе или посольстве - это не праздничные мотивы, это напряженный труд, связанный с анализом ситуации и оценкой происходящих событий, выработка каких-либо решений (точнее, предложений, ибо решения принимаются высшим руководством исходя из каких-то порой иной мотивов, которые малодоступны для рядовых дипломатов). Но бывает так, что даже простое решение усложняется. Помню, к нам в посольство в Москве поступали письма от разных организаций, и все что было увязано с экономикой, передавалось в наш отдел. Большинство на них мы могли ответить самостоятельно, не обращаясь в Ташкент. Однако мой шеф предпочитал переправлять их в МИД, мол, пускай они там думают или вообще списывал в архив, оставляя без внимания. Но поскольку некоторые были настойчивыми, то вынуждали меня проявить реакцию.
- Может, все-таки ответим, это же просто? - говорил я шефу. Тот кислил лицо, после чего выдавливал:
- Ладно... только без обращения к послу. Отвечай сам... факсом...
Естественно, я готовил ответ, и чтобы как-то придать эффектность письму, доставал из программы 'Ворд' стандартные образцы факса. Получалось солидно на таком бланке. Однако Мамаджанов был недоволен, он заявлял мне, махая моим листком у моего носа:
- Алишер, ну почему ты все усложняешь и портишь?
- А что? - недоумевал я.
- В таком виде твое письмо приобретает официальный вид, а должно быть типа просто письма, ни к чему не обязывающего... Пойми, за эти строки ты несешь персональную ответственность. А отдуаваться за все будет посольство, если что-то не так...
'Блин, что не делаю - все не так!' - раздраженно думал я тогда. Конечно, это было малопонятным делом, когда на письма в форме факса отвечал второй секретарь посольства, а не посол или, на худой конец, советник.
Что касается ответов из Ташкента, то часто мы не дожидались никаких ответов и заинетересованным ведомствам России и зарубежных стран оставалось только засунуть свои интересы и вопросы глубокого в одно место... Такова уж была специфика узбекской дипломатии: чем меньше вопросов, тем спокойнее живется.
Но иногда меня приглашали в иные дипломатические миссии для изучения каких-то вопросов. Часто, это касалось конвертации денег и инвестиционного климата в Узбекистане. Само собой, это были не простые вопросы. Ибо конвертация имела очень сложный характер и многие инвесторы просто прогорали. Куда запрятал Ислам Каримов те 100 тонн золота, о которых он заявлял, как о гарантиях инвестициям, я не знал. Хотя уже тогда подозревал, что давно уплыли в чьи-то карманы (сейчас уверен - в диктаторские!).
Один раз меня пригласили в посольство КНДР. Но мой шеф сказал, что туда не следует ходить, ибо ничто не должно увязывать нас с коммунистическим прошлым и что интересов у нас в Северной Корее нет и оттуда никаких инвестиций не ожидаем. Я не пошел. Однако тамошний первый секретарь оказался настойчивым, несколько раз звонил, вынудив меня все-таки прийти. Тогда разные мысли крутились в голове: зачем я ему понадобился? Что хочет Пхеньян от Ташкента? Когда мы встретились, то понял, что попал на элементарную политинформацию, что в советские времена проводились в школе и в вузе. Я даже подзабыл об этом. В течение часа пришлось слушать об успехах северокорейской экономики и могучих идеях чучхе. Само собой, мне пришлось придать своему лицу выражение вежливости и изумления от подобного чуда, хотя пропускать это через мозг было муторным занятием. Откровенно говоря, скучал и думал, как бы быстрее завершить этот монолог. Видимо, северокорейскому 'брату' нужно было тоже отчитаться перед руководством о проделанной идеологической работе и вскоре он завершил пропагандистский урок.
Когда я вернулся в посольство, то Мамаджанов поинтересовался:
- И зачем он просил твоего присутствия?
Я ему пояснил основные идеи северокорейского вождя, и шеф сплюнул, мол, блин, ради этого пришлось тебе тащиться на Мосфильмовскую улицу, за три девять земель?.. С тех пор, прежде чем куда-то приходить, я интересовался: а зачем и для чего? Второй раз испытать 'северокорейский эксперимент' на себе не хотелось что-то.
И еще скажу, дипломатия - это система, из которой ты выпадаешь, даже сам того не понимая и зачастую помимо своего желания. Тебя элементарно выдавливают. Когда меня в декабре 1997 года отозвали из Москвы, не сообщив причины, я не предполагал, что в кабинетах руководства на мне поставили крест. По возвращении в Ташкент на следующий день явился в МИД. Прошел в здание по диппаспорту, сдал его и получил взамен национальный. Никто в Управлении кадров мне не пояснил ситуцию, не сказал, в связи чем я вдруг понадобился центральному аппарату. Я как бы повис в воздухе - ни к небу, ни к земле. В Управлении стран СНГ на меня смотрели с удивлением, мол, ты чего приперся, ведь был здесь в октябре во время отпуска, что случилось? Начальник управления Останакул Мирзаев со мной не захотел встречаться, видимо, не считал нужным давать объяснения.
И я ушел, ничего не понимая. Но уже тогда почувствовал, что дело неладное. С 13 декабря 1997 по 4 марта 1998 пытался пробить стену молчания. Представляете, почти три месяца я официально числился как сотрудник дипломатического ведомства, но в реальности им не являлся. Даже в здание проходил с трудом - у меня не было удостоверения. По обычному паспорту заказывал себе пропуск то в бухгалтерию, то в управление кадров, то в ИА 'Жахон', туда, где, как я думал, мог бы решить кое-какие вопросы. Один раз позвонил коллеге Бекзоду Расулову, который к тому моменту стал заведующим отделом, и просил выписать мне разрешение, а тот честно говорил:
- Алишер, я не вправе это сделать, сейчас в Бюро пропусков звонит только начальник - таковы новые правила, спрошу у Мирзаева.
Тот на эту просьбу нагло отвечал: 'А зачем мне Таксанов? Он мне не нужен. Я его не звал, у меня он не работает!' В итоге мне приходилось дозваниваться до приемной Шоисламова или иного замминистра. Согласитесь, это не могло не вызвать у меня негативных чувств. И спустя десятилетие меня вновь охватывают гнев и презрение, когда вспоминаю свое униженное и оскорбленное состояние, и радуюсь при этом, что никак теперь не связан с дипломатией. Я могу писать все, что думаю, говорить все, что считаю нужным. Я отвечаю только за свое 'я'.
Хочу только сказать, что моя судьба грозит любому, кто сделает какой-то 'опрометчивый' шаг или просто не впишется в систему - его выдавят как чужеродный элемент.
И последнее. Первую свою главу я начинал с историей о Кубе. Тогда Узбекистан, стараясь подлизнуть одно место США, выступил против Острова Свободы. Спустя десять лет - в 2008 году - Ташкент подписал договор об установлении дипломатических отношений с кубинцами, и это делалось назло Америке. Это еще раз подтверждает, что у узбекской внешней политики нет четких ориентиров, а есть лишь сиюминутные амбиции диктатора.