В одной центрально-азиатской стране жил да был один мужлан. Часы жизни отстучали ему почти шестьдесят годин, сединой прошлись по голове, только извилин в мозгу не прибавили.
Окружающие взирали на него в лучшем случае с недоумением, в худшем же, вообще избегали общения. Да и как же с таким дело иметь? Кичлив, спесив, недалёк. Да что там "недалёк", просто глуповат не по возрасту. Мало того, и ведёт он себя, прямо сказать - по-свински.
Звали этого мужлана, ну скажем, Рустамжон Абдуллаев, и себя-любимого он требовал именовать не иначе как "академиком всеобщих наук", главным специалистом по "информационным войнам", монархическим теориям и мировой политэкономии. Хотя на самом деле разбирался во всём этом так же, как свинья в апельсинах.
Никому, однако, не было известно - кто и за какие-такие заслуги да труды наградили его этим научным званием. Народ в той стране был испокон веков сердечным и покладистым, не любили местные люди в чужие души лезть. Хочешь называться "академиком", так, пожалуйста. А если завтра взбредёт тебе в голову именоваться, допустим, мореплавателем или космонавтом, мы тоже не против.
Правда, старики в чайханах его родного города Н-н рассказывали про данного "академика" совсем-совсем по-другому...
Был этот Рустам когда-то простым прорабом в местном ремстройтресте, и должность та было, естественно, хлебной. Пока простым людям квартиру ремонтируешь, можно ненароком полмешка цемента утащить, а пока другие не видят, и пару листов шифера стырить. Курочка, она, как говориться, по зёрнышку клюёт...
Так бы всё и шло по накатанной, но тут грянула Всесоюзная Перестройка и прокатилась она волной по той республике, тогда ещё совсем "зависимой".
Как и многих других обуял нашего Рустама дух авантюризма, захотелось ему срочно обогатиться. И пошло-поехало, покатились в карман лёгкие денежки, рубль к рублю, сум к суму. Всякие кооперативы, малые предприятия с ограниченной безответственностью и тому подобное.
Но "предпринимателю" (тогда ещё "бизнесменов" не было) Абдуллаеву этого показалось мало.
- Если мне позволили обогатиться, - подумал он, - то почему бы и во власть не пробиться?!
Но с этим как-то не вышло. Во власти пребывая, надо хоть скудным умишком, да располагать, иначе люди не поймут тебя, свиньям на смех выставят. Наш Рустам, подёргался, подёргался, понял бесполезность своих несбыточных мечтаний и решил поменять стезю, т.е. пойти .... куда бы вы думали? ..... в науку!
Потому что в ней, в науке, главное диплом учёного заполучить, а то, что в голове пусто, так это никого и вовсе не интересует.
Подумал-подумал Рустамжон и поехал он в Ленинград, так Санкт-Петербург тогда назывался. Там по тем смутным временам было много настоящих учёных, но все они, увы, жили ох как бедновато, так и не научились, бедняги, на стройке цемент воровать.
Нашёл наш герой одного из таких и предложил, за умеренную плату, конечно, написать за себя диссертацию. Ученый тот встрепенулся, - как бы конфуза какого не вышло. Понял сразу, что за фрукт азиатский к нему на кривой свинье подкатывается. Он же двух слов внятно связать не может. В одном предложении четыре ошибки делает, а туда же, в "мировую экономику" рылом своим прёт. Но его Рустамжон успокоил:
- Вы не бойтесь, дорогой, я всех членов учёного совета дынями нашими одарю, а членов ВАКа ещё кое-чем другим пожалую.
Так они в цене сошлись и всё порешили.
В один прекрасный день жители города Н. были крайне удивлены.
Дети на улице кричат:
Смотрите! Смотрите! Рустам-ѓғри домой вернулся! Говорит, что "кандидатом наук" теперь стал! Был простой нодон, теперь главный экономист!
- Эх, - ворчали аксакалы, - с деньгами в наши дни можно всего добиться.
Прошло некоторое время, и Рустам опять уехал в далёкий город на Неве, много денег с собой взял, долларов, а вернулся уже "доктором наук".
Потом и в третий раз смотался. Ба! Да он уже - "академик"!
И вот теперь Абдуллаев всюду ходит с высоко поднятым носом и презрительно фыркает на окружающих, а чтобы его посчитали ещё умнее, призывает народ дать отпор "обиженным из-за бугра", при этом руками машет и слюной брызжет.
Фыркал он всегда не просто, а сопровождая любое похрюкиванье потоком ругани и брани. Его слова хотя и были полны идиом из жаргона уличной шпаны, лексики базарных торговок, но зато переплетены с наукообразными фразами и совершенно бессмысленными терминами, которые он время от времени черпал из "Википедии", а потом прилежно записывал для памяти в свою рабочую тетрадь. В наши дни переписывая целыми абзацами из доступной "Википедии" можно, увы, сойти за умного человека.
Не церемонился теперь Рустам-акадмик ни с кем, но больше всего любил обливать грязью незнакомых ему людей, из зависти, конечно. Он ведь, "академик", а его в учёном мире никто не признает. Руки не подают, плюются, в сторону отойдя, платочками носы закрывают.
- Фу-у-у! Слава Аллаху, что от Рустама-вонючки так быстро отделались.
Естественно, не только разговаривать, но и находится рядом с ним, было невозможно больше одной минуты. Однажды простые учёные не выдержали и высказали ему:
- Послушайте, акамилло... Что вы всё время ругаетесь как прораб-ханыга на стройке? У вас же совсем-совсем грязный язык. Приведите себя в порядок! Бросьте это свинство! Стыдно в такие почтенные годы молоть подобные фразеологические нечистоты! Из вашего рта, простите, тухлятиной несёт!
Почесал Рустамжон свой плоский затылок, снял и надел обратно академический колпак, который больше походил на шутовской, после чего и сказал чванливо:
- Ха-ха и еще раз - ха! Вы меня не оскорбили, потому что вы сами все - обиженные, опущенные, предатели и отщепенцы! Вам завидно, что я такой умный, что академик, что меня в Санкт-Петербурге знают и на разных веб-сайтах печатают!
(Между нами говоря, что на тех сайтах его печатают только ради подарков - дыни, сухофрукты, косточки солёные...)
Спорить с ним никто не стал, просто все развернулись и ушли. Долго извергал им вдогонку гадости "академик", затем развернулся и побрел-таки в поликлинику.
"Ладно, почищу себе язык, чтобы не было у этих "обиженных" повода меня в чем-либо обвинять", - решил он и постучался в дверь, где висела табличка "Отоларинголог".
Его встретила молодая женщина-врач и поинтересовалась причиной визита.
- Некоторые злопыхатели заявили, что, мол, у меня грязный язык. Проверьте, пожалуйста, и напишите справку, типа - у меня все хорошо, - пояснил Абдуллаев, побренькивая бубенцами на своём колпаке.
Врач попросила его сесть на кушетку и открыть рот, высунуть язык - такова обычная медицинская процедура. То, что она увидела, ее потрясло, аж всплеснула руками.
- Ах, ах... Простите, акамилло, но у вас действительно грязный язык, словно вы его в дерьме, как в футляре, всё время храните, - с недоумением произнесла она. - Такой безобразно толстый, распухший, черный и вонючий, ужас прям!.. Я попробую его вычистить... Хотя за результат не ручаюсь... Язык насквозь сгнил и протух...
Как вас жена ещё из дома не выгнала, за свинский дух?!
Рустамжон хмыкнул и сказал:
- Чистите. Я уплачу.
Сначала врач подготовила препараты, потом смазала мерзкий язык каким-то порошком, тампонами с едкой жидкостью его тщательно обработала, сделала инъекции. Трудилась не меньше часа. Устав, она присела, подала зеркало "академику" и произнесла:
- Вроде бы вычистила, посмотрите... Пришлось сильнодействующие вещества применить...
Абдуллаев взглянул: действительно - бледно-розовым стал его язычина. И от радости он стал опять говорить всякие похабные слова и прочие гадости. Врач зажала уши руками и попросила помолчать. После чего опять взглянула в рот пациенту и вскрикнула:
- О боже! Язык снова стал грязным! Странно, ведь я же его только что очистила!
Она схватилась за инструменты и медикаменты, энергично начала отбеливать язык "академика" чем-то белым, напоминающим хлорную известь. Прошел еще час. Вроде бы все получилось. Но едва Рустамжон открыл рот, как поток брани в отношении соперников и оппонентов немедленно вырвался наружу. Даже плакаты на стене пожухли и скрутились в трубочки от таких слов, а вода в стакане стала издавать гниловатый болотный запах. И необъяснимым образом язык вновь почернел.
Долго чистила врач, а потом, убедившись в бессмысленности своей работы, устало произнесла:
- Эх, это, видать, не по моему профилю... У вас проблема в мозгу кроется, грязный он там весь, наверное, непотребными мыслями загажен... Сходите к специалисту-мозговеду, его кабинет напротив.
Произнеся нечто нехорошее и нецензурное в адрес всех врачей-ЛОР, Абдуллаев перешел в соседний кабинет. Там сидел старичок в халате, который любезно принял пациента.
Узнав причину визита, он покачал головой, протер очки, подумал и произнес:
- Хм... Ну, любезнейший, давайте вначале сделаем вам томограмму... Что скажет прибор, каков диагноз, а дальше решим...
"Академик" сел в кресло, на голову ему медсестра надела обруч и присоски с проводами. Прибор зажужжал, и на осцилографе побежали ломаные линии. Однако все они были с острыми пиками, словно датчики фиксировали нечто несуразное. Врач охнул:
- Ох, да что же это такое? У меня складывается мнение, что ваша голова полна грязных мыслей! Даже на экране я вижу сапожническую брань и похабщину! Простите, но у вас в башке сплошное говно, батенька мой!
Сел за стол старичок, полистал медицинские справочники, подумал и заявил:
- Извините, но мне нужно сделать вам трепанацию черепа!
Рустамжон поковырялся в носу, а потом спросил:
- А зачем? Что это даст? Я же академик, мои мОзги нельзя трепать. Как я потом ими, потрёпанными, мыслить буду?
- У вас какой-то странный мозг, судя по данным томограммы. Импульсы схожи не с человеческим мышлением, а со свинскими инстинктами! Мне нужно убедиться в том, что у вас в черепе действительно именно ваши, а не чужие мозги.
Рустамжон немного посквернословил и лишь потом позволил провести операцию над собой. Он снял колпак и положил его на колени - самая дорогая вещь для "академика", доказательство его научности и остепенённости. Врач между тем аккуратно обычной, между прочим, "болгаркой" срезал верхнюю часть черепа, отделил ее и посмотрел на мозги. И тот час отскочил в сторону, схватившись за нос. Из черепа шла жуткая вонь, оттуда выделялись отвратительные миазмы, вдохнув который медсестра, ассистировавшая операцию, сразу упала в обморок. Пришлось открывать окно и включать вытяжку, чтобы проветрить комнату. Из окон и через патрубки стали втягиваться нехорошие слова и мысли "академика"... Те, кто попадал под их влияние - насекомые, птицы и кошки - тут же теряли ориентацию, многие сразу же издохли, не выдержав такой умственно-психической атаки...
- Какой грязный у вас мозг! Ужас! - вскричал мозговед. - Он заполнен до краёв всякими нечистотами! Где вы так замусорили его? О чем вы думаете? Ужас! Стыд! Срам!
- Да, я работал в ремстройтресте, покупал диссертацию, между делом открыл два магазина на рынке, потом боролся с обиженными... - дальше "академик" стал излагать свои мысли опять в рамках уголовных понятий и присуще лишь сексуально-замороченным личностям.
Старичок покачал головой и, вздохнув, сказал:
- Я думаю, что нужно основательно прочистить ваши мозги.... Вытащить их наружу, хорошенько простирнуть в щелочном растворе, затем дать им просохнуть на солнце. Но сначала удалим все мысли.
Рустамжон не стал спорить, дал согласие. Не дожидаясь, когда медсестра придет в себя, врач сам включил пылесос и поднес шланг к разверзнутому черепу Абдуллаева. Натужно загудел мотор, втягивая в пылесборник грязные мысли мужлана. Не прошло и пяти минут, как пакет был полон. Мысли шуршали в нем, пытались вырваться наружу и облить окружающих своим гнусным и отвратительным содержанием. С омерзением старичок вынул пакет из корпуса пылесоса и заменил на новый. Но и тот вскоре оказался заполненным до отказа. Десять раз сменялся пылесборник, однако мозги так и не стали чистыми. Тут мозговед устало присел на стул:
- Да, совсем запущен процесс, боюсь, это неизлечимо...
- А меня это и не беспокоит, - произнес временно безмозглый Абдуллаев. - Мне нравится быть таким, какой я есть. Поэтому мои статьи читают сотни тысяч людей, а "обиженных" никто не читает, ха-ха! Единственное, чтобы мой колпак всегда был на моих мозгах. Колпак дает мне уверенность в собственной правоте, с другой стороны - он укрывает от лучей солнца и мухи не садятся. Та Академия, которая избрала меня, гордится моими материалами!
Врач задумался, написал что-то в карточке.
- Послушайте, может, ваш мозг всё-таки находится не в том месте? Вам нужна соответствующая среда, где вы сможете полностью раскрыть свои способности!
- Да-да, мне, академику, нужна соответствующая среда! - вскричал Рустамжон, вскочив с кресла. - Чтобы я мог заявить всему миру о необходимости коронации нашего Любимого Президента и его старшей дочери! Где признают меня самым умным в мире! И опустят всех обиженных у параши! - дальше опять пошла непотребная речь.
Нужно отдать должное врачу, он выдержал это сквернословие, потом провел пациента к карете "скорой помощи" и приказал водителю везти на ближайшую свиноферму. Естественно, предварительно он захватил чемоданчик с инструментами.
Через десять минут они уже были за городом, там, где находилась свиноводческое хозяйство. И хозяин - добрый человек! - разрешил мозговеду для эксперимента взять самого жирного, вывалявшегося в грязи, а в то же время и самого наглого борова из всех, которые обитали в хозяйстве. Врач быстро вскрыл череп животного, достал и выкинул его мозги, а взамен вставил Абдуллаевские. Зашить нервные волокна, кровеносные сосуды, привинтить шурупами на прежнее место крышку черепа и вновь натянуть толстую шкуру, было делом нехитрым для такого специалиста, как тот мозговед.
- Ну, как? - спросил он, когда все завершилось.
Абдуллаев удовлетворённо хрюкнул и на этот раз что-то нецензурное. Позыркал глазами и радостно взвизгнул - он узрел в недалеке большую зловонную, мутно-зелёную лужу. Толкая других животных, находившихся на свиноферме, "академик" в теле чушки, бросился туда и на всей скорости плюхнулся в вонючую жижу, поднимая брызги. Там он переворачивался, вертелся, бил копытами себе подобных, типа, вон отсюда, это - мое место! - и обливал весь свет грязью, пожирая одновременно со дна какие-то помои. Жирные зеленые мухи залетали ему в пасть, поскольку нашли там всякие вкусности.
Так он попал в свою стихию. Изредка его "хрюканье" таки пробивается в Интернет. Но ничего нет в этом удивительного, такой свин-академик всегда грязь найдёт и в ней с удовольствием вываляется.