Серебряный месяц в небе взошёл.
Он красив и тосклив в одно время.
Он манящею силою в сердце вошёл,
Привлекая своим световым отражением.

Меняются годы, столетия;
Поколенья растут без конца.
Развивается быстро поэзия,
Забываются строки творца.

Но из года в год неизменно,
Отдаляясь, но незначимо вовсе,
Светит месяц над миром презренным.
Он был до нас и будет он после.

Часто думаю я о забвенье,
Что ждёт каждого после смерти.
Может, не сразу, через какое-то время, 
Но забудут и вас, уж поверьте.

Герострат ведь был прав наверное:
Он остался в веках, хоть и чудом.
Значит, можно совершить преступление,
Если память хранится людом?

Нет, даже вечная память в веках
Не спасёт от погибели личности.
Не вернуть уж былого никак,
Не вернуть лучших душ из античности,

Не вернуть ни известных политиков,
Ни писателей, ни честных критиков,
Ни художников, ни великих воителей,
Ни учёных, ни лучших строителей.

Не вернуть уже близких, любимых.
Как бы память была не сильна,
Не увидеть их больше, родимых:
Переступлена жизни черта.

Да, мне страшно, я честно признаюсь,
Исчезать точно так же бесследно.
Как на плесень в сосновом гробу распадаюсь,
Представляю я каждую ночь неизменно.

Также думаю я, что всё тщетно,
Что чего бы ни делал народ, 
Всё равно всё когда-то бесследно,
Как ни жаль, но, увы, пропадёт.

И чего бы вокруг ни творилось,
У Вселенной один итог:
Чтоб Всё впоследствии в пыль превратилось
И в простейших частиц хаотический ток.