Аннотация: производственная сказка про древних египтян и их пирамиды ( не стеб ! )
Дышащий слой Тотемпоразда
Под заунывно-знойные напевы южного ветра, запутавшегося в волшебных жезлах, шло возведение великой пирамиды. На целые лиги растянулись вереницы рабов из обслуги, мерно звеня колокольцами, плыли караваны верблюдов и, с протяжным завораживающим блеянием, спешили на кухни целые стада овец. Сотни воинов зорко вглядывались в округу и держали сотни копий наготове, чтобы ничто не угрожало величественному сооружению, а кнуты сотен надсмотрщиков ни на секунду не застывали в неподвижности, чтобы рабы и другие животные не предавались пошлой и омерзительной праздности. Каждые несколько локтей пространства стройки стоял или сидел жрец, про которого можно было сказать, что он в глубокой задумчивости и ему нет дела до всего происходящего вокруг... однако жрецы также вносили свой вклад в общее дело, и их доля была ничуть не меньшая чем у кого-то другого. Нет, никто не забывал о своем неоплатном долге перед великим фараоном.
Словно по волшебству росла пирамида Сына Озириса, гробница великого Джосера. Размах строительства был таков что, казалось, сама пустыня подчинилась воле Божественного Царя и начала сползаться к подножию будущего погребального ансамбля. С каждым днем, с каждым часом и даже с каждым ударом сердца становилась пирамида выше и величественнее, и никто не мог сказать, что это не так, без того чтобы не прослыть лжецом и не поплатиться за глупость своей никчемной жизнью. Стройка двигалась ритмично, согласованно, казалось этот процесс словно набравший обороты гончарный круг неудержим и его не остановить, пока не будет полностью завершена работа, и последняя песчинка громады усыпальницы не займет свое место.
Однако это свершилось! Вся стройка, весь этот многотысячный, раскинувшийся на невообразимо огромной площади, муравейник замер в испуге, когда Архотеп, самый главный управляющий строительством начал расправу над Тотемпораздом, главным монтажным зодчим.
Даже издалека, даже сквозь все производственные шумы был слышен их двухголосый вопль. Тотемпоразд кричал от боли, когда Архотеп попадал по нему скипетром - символом верховной власти проекта. Сам Архотеп задыхался от ярости и натуги, но все равно тоже непрестанно кричал. Кое-кому, в крике вельможи почему-то почудился страх, но это было невозможно, поэтому никто не поверил своим галлюцинациям. Чего может бояться самый главный верховный управляющий? Он слишком высокопоставленный вельможа, чтобы хоть что-то могло его напугать. На похоронах его положат по правую руку от самого фараона, чтобы он лично прислуживал Великому Царю в лично отстроенных для Сына Неба чертогах. Власть и влияние Архотепа были настолько велики, что никто не осмеливался вступиться за архитектора, хотя он тоже был не последним в свите Пресветлого Повелителя Великой Реки. Даже жрецы, а Тотемпоразд был из их числа, сделали вид, что все идет как должно идти, и что в происходящем нет ничего особенного или противоестественного.
Впрочем убийства не произошло, и вовсе не потому что обрушилось небо, наоборот, солнце взошло для несчастных земляных червей копошащихся у подножия непоколебимой громады. Как раз когда из разбитого лика Тотемпоразда брызнула кровь, раздался рев рога.
-Фараон! - прокатилось по эстакадам и лесам, опутывающим пирамиду. По техническим пристройкам и обслуживающим помещениям. - Джосер сжалился над нами и явился к нам!
Действительно, звук трубы означал появление Верховного Правителя. Принадлежащего Пчеле и Тростнику несли в роскошном паланкине, где сам он неспешно лакомился виноградом. Появление Джосера повергло всех присутствующих в шок и трепет. Рабов словно ветром сдуло от лика пресветлого фараона, жрецы и советники попадали ниц. Прервалась и экзекуция. И Тотемпоразд и Архотеп равно сложились в три погибели задолго до того как к ним приблизились носилки с фараоном. Впрочем, Великий не зря носил свой титул, он все же разглядел дисгармонию среди своих слуг.
-Я слышал - здесь что-то происходит, - с достоинством произнес величественный Сын Озириса. - Что-то, чего быть не должно?
-О, Несравненный! - завопил Архотеп. - О, Покоритель севера и юга! О, Угнетатель великой реки! О Укротитель варваров и крокодилов!
-И тэдэ и тэпэ! - прервал вельможу фараон, спокойно продолжая отщипывать с грозди, сладкие ягоды. - Так что случилось то?
-Случилась беда, о, несравненный! - запричитал Архотеп. - Твоя воля оказалась нарушена этим сыном петуха и змея, этой отрыжкой Сэта, будь прокляты имена их обоих! Этим...
-Нарушена моя воля? - удивился фараон и даже отвлекся от винограда.
Стража отреагировала мгновенно. Хищно задрожали жала копий и "паучьи лапки" боевых топоров. Заскрипели натянутые тетивы луков.
-Это все он! - завопил громче прежнего Архотеп и едва не выбил Тотемпоразду глаз, с такой экспрессией ткнул в его сторону пальцем. - Он, продался темным колдунам и затемнил твой облик, о, Величайший!
Не в силах более сдерживать эмоции, вельможа вновь набросился на зодчего и стал его душить. Тотемпоразд как мог отбивался.
-Подожди, Архотеп, - поморщился Джосер. - Давай все же выслушаем, почему этот несчастный решил так поступить с божественным склепом.
Управляющий неохотно отступил.
-О, Великий! - начал Тотемпоразд взволнованным, но непреклонным голосом. - Все мои чаяния и труды лишь на благо Тебе, и Твоей Бессмертной Славы...
- Не думай что пустые слова смягчат мое сердце. Горе тебе, если у тебя нет веской причи...
-Причина есть! - воскликнул архитектор.
По котловану прокатилась волна мертвой тишины. До сих пор об этом можно было говорить с известной долей лукавства. Строительство Пирамиды нельзя прекращать ни на мгновение, это знают все. Все остальное может подождать, но только не строительство пирамиды. Поэтому это просто так принято было считать, что наступила мертвая тишина когда приходил Царь Верхнего и Нижнего Египта. Какое-то движение остается даже при появлении фараона. Однако авторитет Сына Озириса - нечто даже большее чем строительные технологии. Пусть даже и священные.
Какой-то человечишка прервал самого Сына Бога? Когда эта ссора верховных строителей только начиналась, Архотеп орал почти полчаса, прежде чем эффект от его криков остановил хотя бы одну бригаду. Драка на таком высоком уровне была редкостью, но в принципе не нарушала устоев мироздания. Сейчас же вся стройка от края до края замерла в благоговейном ужасе от того что случилось. Даже безмозглые животные почувствовали как сгустился воздух и перестали мычать, блеять и мекать.
Однако Тотемпоразда не поразил гром, и ближайший стражник не проткнул нечестивца копьем в утробу. Сам фараон величественным жестом подарил безумному еще несколько глотков жизни. Происходящее заинтересовало Фараона и, чтобы развлечься, он был готов потерпеть несколько секунд не рабской почтительности.
-Вот как? - брови Джосера сошлись "домиком".
-Я все объясню, - сказал зодчий. - Но нельзя ли приказать, чтобы работы продолжались? Каждый миг промедления, может все погубить.
-То есть ты считаешь, что ты ничего не погубил?
-Я все только спас! - воскликнул строитель. - Так пусть же мои труды, в Твою славу, о, Великий, не пропадут зря!
Джосер колебался ровно секунду. Логику фараона можно было понять. Если все уже пропало, то полчаса лишних бессмысленных работ не слишком разорят казну. А вот если ничего непоправимого еще не случилось, то нельзя получасом простоя погубить все.
-Двадцать плетей тому, кто не начнет работать, когда замолкнет мой голос.
Проговорил фараон это, ни к кому специально не обращаясь, однако на последнем слове Сына Бога стройка уже шумела, как это было до свары главных зодчих. Вновь потянулись вереницы вьючных животных, вновь зазвенел инструмент рабочих, вновь продолжила расти... с каждым мгновением, с каждым ударом сердца продолжила расти вверх пирамида великого царя. Тогда фараон кивнул Тотемпоразду.
-Говори. И пусть твоя речь будет убедительной, иначе о твоей участи будут слагать страшные легенды.
-Пусть так и будет, о Величайший, если я окажусь недостойным твоей милости.
-И не трать ни мгновения из тех, что тебе еще осталось жить без мучительной агонии, - посоветовал Джосер.
-Я буду краток, как только это необходимо, чтобы ничего не утаить, - низко склонился Тотемпоразд.
Выпрямившись, он обвел взглядом стройку. Некоторым присутствующим показалось, что это прощальный взгляд, и что зодчий хочет увидеть все что успел сделать. Архотеп даже злорадно хихикнул, хотя его участь также была под вопросом. Однако Тотемпоразд не думал о смерти как о своей ближайшей судьбе.
-Скажи, о, Величайший, - патетически воскликнул зодчий. - Что ты видишь, когда смотришь на свой некрополь?
-Я вижу строящийся некрополь, - тут же отозвался фараон. - Вижу рабов, двигающихся недостаточно быстро, чтобы я был ими доволен, вижу фундамент, который должен быть выше на три локтя, а вместо этого его, если Архотеп не врет, придется сносить, вижу своего палача, застоявшегося без работы.
-А я вижу основание глиняной горы, которая раскиснет в следующий же сезон разлива Нила, но само основание которой останется на века и даже тысячелетия, потому что я успел его сделать, - с трепетом и одновременно наглостью поправил Сына Озириса ничтожный человечишка.
-А еще я вижу строение, которое так же как и это основание будет нерушимо пока не кончится само время, - с этими словами Тотемпоразд указал на какую-то кривую постройку неподалеку. - А вон там еще одна, и вон те две тоже, если их не сломать сейчас специально...
-Не испытывай мое терпение, о святой безумец, - зевнул Джосер. - Мне еще предстоит придумать для тебя казнь. Может быть даже две или три...
-Я просто приводил примеры нецелевого использования дарованных нам свыше благ, о, Милостивейший! - воскликнул жрец. - То что должно стоять века, мы делаем как будто это жалкая лачуга, а жалкие лачуги обрекаем на бессмертие. И все потому что ошиблись в такой мелочи.
Он наклонился и поднял с земли жука.
-Посмотри еще раз на свою пирамиду, что ты видишь, о Превосходный Воитель? Кто складывает песок, кто склеивает его, кто превращает грязь под ногами в гору над головой?
-А, вот ты о чем! - рассмеялся фараон. - Я даже и не понял, настолько все обыденно... Ты имел в виду скарабеев?
Он еще раз окинул взглядом стройку.
...На целые лиги растянулись вереницы рабов из обслуги, мерно звеня колокольцами, плыли караваны верблюдов с материалом и с протяжным завораживающим блеянием спешили на кухни целые стада овец. Сотни воинов зорко вглядывались в округу и держали сотни копий наготове, чтобы ничто не угрожало величественному сооружению, а кнуты сотен надсмотрщиков ни на секунду не застывали в неподвижности, чтобы рабы и другие животные не предавались пошлой и омерзительной праздности. Каждые несколько локтей стоял или сидел жрец, про которого можно было сказать, что он в глубокой задумчивости и вокруг каждого жреца двигались потоки песка.
Миллионы и миллиарды скарабеев неутомимо и безостановочно катили каждый по комку грязи и все в одном направлении, но каждый по отведенной ему схеме, той что мысленно проецировали на них жрецы. Повинуясь магии, навозники устремлялись к пирамиде, закатывали неимоверные количества строительного раствора вверх по склону, слепляли свою ношу в единое целое, убирали из еще мягкого, но уже начинающего твердеть бетона все лишнее, в том числе и трупы своих собратьев...
С каждым вздохом, с каждым мгновением и ударом сердца росла великая пирамида Несравненного Фараона.
-Именно их и никого более, - кивнул жрец. - Ты прав, о Благороднейший, то что мы видим, настолько обыденно для нас, что не сразу бросается в глаза, хотя как раз этого то здесь более всего прочего. Это как если бы плывя по голубому Нилу мы забывали о воде. Так и сейчас, выполняя почти все наши строения с помощью скарабеев, мы забываем об этих святых навозниках.
-Не понимаю как это вредит пирамиде, но не мешает простым домам! - поджал губы фараон.
-На самом деле все очень просто, - безмятежно ответил зодчий. - Я просто заметил что тонкостенные постройки сохраняются дольше чем такой же объем бетона в крупных строениях. Везде можно отыскать руины той или иной безделицы, а пирамиды твоих предков, о, фараон, расползаются под собственным же весом и от них остаются лишь невысокие холмы. А ведь на них тратится больше сил, и используются лучшие композиты. Я задался вопросом, в чем причина этого? И я нашел ответ!
Тотемпоразд торжествующе улыбнулся.
-Слюна скарабеев действует на наши растворы как отвердитель. Она настолько хороша, что полученный с ее помощью материал неотличим от природного. Именно поэтому то мы и можем с их помощью строить свои дома и дворцы, однако чтобы процесс шел как следует, раствору нужен приток свежего воздуха.
-Ерунда! - раздался выкрик Архотепа. - НАШ бетон достаточно пористый и может впитывать столько воздуха, сколько потребуется.
-Так и есть, но до определенного момента! - также повысил голос Тотемпоразд. - Это справедливо для относительно малых объемов. Примерно до одного кубического человеческого роста. А, если выше, бетон остается внутри обычной грязью.
-И что же ты предложил? - поинтересовался Джосер.
-На определенном этапе я велел оставить вентиляционный слой в толще пирамиды...Даже несколько слоев. И по вертикали, и по горизонтали. Зазор минимальный, тоньше лезвия ножа. А потом, когда бетон немного осядет, он станет еще тоньше.
-Ты нарезал мою пирамиду как пирог! - воскликнул фараон. - Святотатец! Убейте его! Нет, подождите... И что получилось?
-Я сделал несколько пробных бурений, нигде нет даже и следа того разложения бетона что обычно идет в монолитных пирамидах. Построенная по этой технологии гробница простоит не то что века... Тысячелетия. Спустя тысячи лет люди будут помнить и поклоняться великому Джосеру.
Открывшаяся перспектива заставила фараона задуматься. Он оглянулся на долину царей. Там тянулись вереницы пирамид. Те что поближе, отец и дед нынешнего правителя Египта еще были ничего, а вот те что дальше уже начинали разваливаться. Пресветлому Сыну Неба не хотелось лежать в таком убожестве. Потом Джосер посмотрел на свою пирамиду. На рабов и животных, на жрецов и воинов, на целое море скарабеев, вместо миллиарда маленьких кучек строящих одну большую.
-Однако, как-то это не солидно получается, - пробормотал он. - У всех пирамиды как пирамиды, а у меня вся из маленьких кирпичиков.
-Не беспокойся, о Милостивейший, - усмехнулся Тотемпоразд. - Даже эти маленькие кирпичики будут такими огромными что и сотня человек не смогут сдвинуть их с места даже на катках. Наоборот, наши потомки будут удивляться, как это мы сложили такое чудо как пирамида Славного Джосера из таких валунов, да еще и так точно их обработали. А что касается этих монолитных развалин, то лет через сто-двести, от них не останется и следа. Ты будешь первым, кто оставит след в истории навечно!
-Звучит заманчиво, - признался фараон. - Пусть так и будет.
...Под заунывно-знойные напевы южного ветра, запутавшегося в волшебных жезлах, шло воздвижение великой пирамиды. На целые лиги растянулись вереницы рабов из обслуги, мерно звеня колокольцами, плыли караваны верблюдов с материалом и с протяжным завораживающим блеянием спешили на кухни целые стада овец. Сотни воинов зорко вглядывались в округу и держали сотни копий наготове, чтобы ничто не угрожало величественному сооружению, а кнуты сотен надсмотрщиков ни на секунду не застывали в неподвижности, чтобы рабы и другие животные не предавались пошлой и омерзительной праздности. Каждые несколько локтей стоял или сидел жрец, мысленно направляющий миллионы и миллиарды жуков скарабеев каждого по отдельности и всех разом. Нет, никто не забывал о своем неоплатном долге перед великим фараоном.
Словно по волшебству росла пирамида Сына Озириса, гробница великого Джосера. Размах строительства был таков что, казалось, сама пустыня подчинилась воле Божественного Царя и начала сползаться к подножию будущего погребального ансамбля. С каждым днем, с каждым часом и даже с каждым ударом сердца становилась пирамида выше и величественнее, и никто не мог сказать, что это не так, без того чтобы не прослыть лжецом и не поплатиться за глупость своей никчемной жизнью. Стройка двигалась ритмично, согласованно, и этот процесс словно набравший обороты гончарный круг был неудержим пока не будет полностью завершена работа, и последняя песчинка громады могильника Великого фараона Джосера не займет свое место.
Краткая справка:
Пирамида Джосера древнейшая из сохранившихся до наших дней пирамид.
В древнем Египте был широко распространен асфальт, почти в том же химическом составе, что и сейчас, поэтому не пугайтесь некоторых современных слов, встретившихся в рассказе. Вдруг это тоже было уже тогда?