Отношение Д. Тальковского к статье А. Жмудь и примечаниям В. Жмудь.
А. Ж. 'Важно иметь две точки зрения на один и тот же предмет и допускать, что возможны две различные точки зрения'. Д.К.Максвелл [1]
Д. Т. По поводу эпиграфа не могу сказать ничего определенно. Да, действительно важно иметь две различные точки зрения на один и тот же предмет. Истинной точкой зрения можно пользоваться самому, а ложную точку зрения, представив ее как истинную, можно предложить соседу, разумеется, если он украл, или в принципе может украсть у тебя курицу.
В.Ж. Эпиграф не совсем удачен, я уже отмечал http://zhurnaL.Lib.ru/z/zhmudx_w_a/vozmoznost-7.shtmL . На самом деле надо рассмотреть не менее двух точек зрения, до такого рассмотрения невозможно говорить об истинности. Диалектика - наука о двух суждениях. Из двух суждений необходимо выбрать одно, истинное, и отбросить другое, ложное. Для выбора необходимо иметь две точки зрения. То есть на самом деле, действительно, необходимо на этапе исследования истинности гипотезы иметь и рассмотреть не менее двух точек зрения. Если учесть, что 'окончательная истина' никогда не бывает найденной раз и навсегда, следовательно, постоянно надо иметь в виду возможность существования альтернативной теории. Всегда эту теорию достаточно хорошо знать - в плане достоинств и в плане недостатков, чтобы в случае возникновения новых фактов снова иметь возможность взвешенного сопоставления исходной теории и альтернативы для поиска истины. В этом смысле эпиграф обоснован.
Д. Т. Согласен. Именно поэтому в ответе Вам, по поводу эпиграфа, я написал: 'Не могу сказать ничего определенно'. Теперь же могу добавить только, что в силу того, что Диалектика - эта наука о двух суждениях, многие политики, в частности, совершенно необоснованно в своих пристрастиях ратуют за многополярный мир, о чем я писал в своем, опубликованном 12.07.2008 года, обращении к Соловьеву. В то время как мир, перед тем как стать абсолютным, то есть, однополярным, должен какое-то время оставаться двух полярным, но никак не много полярным. На одном полюсе - сверхдержава, опрометчиво одержавшая обременительную для себя победу над Союзом. Второй полюс, в силу безысходности положения, обязаны образовать все оставшиеся государства с тем, что бы противостоять диктату сверхдержавы, опрометчиво одержавшей победу над вторым полюсом суждений, но при этом так и не научившейся решать проблемы сохранения цивилизации и жизни Земли.
А. Ж. 'В последние годы официальная наука считает недопустимыми любые попытки критического анализа специальной теории относительности (СТО) А. Эйнштейна, отождествляя это с признаком невежества......'
Д. Т. Абсолютно с Вами согласен - что есть, то есть: из песни слов не выбросишь.
А. Ж. В какой-то мере это обусловлено абсурдными поползновениями ниспровержения этой теории некоторыми из авторов.
Д.Т. Считаю, что никакие абсурдные поползновения ниспровержения не могут оправдать запрет на любую критику, в том числе и теории, разумеется, если эта теория, выдерживают критику. Запреты же допустимы исключительно только при чрезвычайных ситуациях.
В.Ж. Некоторый регламент (а ведь это - тоже запрет) на критику всегда неизбежен. Поэтому невозможно добиться ситуации, в которой каждому будут позволять говорить все, что вздумается. Нелепо требовать от академиков, чтобы они выслушивали мнение двоечника-школьника или отчисленного за неуспеваемость студента. У них просто нет на это времени. Но иногда случается, что и двоечники или отчисленные студенты в своем мнении ближе к истине, чем маститые академики. Поэтому регламент может казаться лишь признаком неуместности дискуссии в данном конкретном научном собрании или при данном конкретном обсуждении.
Д.Т., Во-первых, я не двоечник, двоечником был Альберт Эйнштейн, которого маститые академики, включая 'наших', с определенного времени и до окончательного уничтожения нашего государства, почему-то буквально носили на руках. Тем не менее, я согласен, что и двоечники, и отчисленные студенты, или тем более человек, имеющий академическое военное и высшее техническое образование, иногда в своем мнении могут быть ближе к истине, чем маститые академики.
Во-вторых, как мне представляется, регламент, как запрет на критику и запрет на критику в виде Государственного Постановления, приведшего, в конце концов, к его уничтожению - это, два различных вида запретов.
В.Ж. В древнем Риме не принято было останавливать оратора. Цицерон воспользовался этим, зная, что решение сената будет не таким, как ему хотелось, он говорил до заката, а с закатом полагалось прения прекращать и никаких решений не принимать. Опоздание же с решением на сутки для Цицерона было достаточным для того, чтобы триумф Цезаря не состоялся. Поэтому регламент необходим,
Д.Т., позволю вмешаться: регламент, как имеющая решающее значение для конкретного события процедура, был важен, именно для Цицерона. Что касается Цезаря, то он только в тот момент глубоко осознал, как важно своевременно устанавливать законы, отображающие реальную действительность, в отличие от мнимой действительности.
В.Ж., но должны быть другие возможности продолжения дискуссии. Ортодоксальная наука не дает и альтернативных возможностей, поскольку все остальные дискуссии, не совпадающие с официальными тезисами, попросту игнорирует, отвечать на них никто не собирается. При этом ортодоксальная наука защищается весьма умело: вас не выслушают, потому что вы - не академик в этой области, но вы не станете не только академиком, но даже кандидатом наук по физике, если открыто будете опровергать официальную позицию. Искусственно организован порочный круг, дабы защитить свои научные регалии, которые для большинства 'ученых' важнее истины.
Д.Т., Согласен, в частности по этому поводу рассуждая аналогично, в ОТКРЫТОМ ПИСЬМЕ В ПРЕЗИДИУМ АН СССР от 13 марта 1981года, я писал: 'У нас сложилась порочная ситуация при которой тот, кто более преданно и утонченно проанализирует следствия постулатов Эйнштейна - тот более других физик. Образовалась секта физиков без физики. Вход в эту секту строго контролируется. Да не войдет туда никто, кто не молится Альберту Эйнштейну - главному законодателю Природы. Усомниться в правомерности хотя бы одного из следствий постулатов Эйнштейна - преступление, немедленно карающееся отлучением от физики. И для того чтобы уже больше никого не шокировали "выводы-парадоксы" из "постулатов-парадоксов", против здравого смысла ведется широкое наступление, остатки которого при этом усердно выкорчевываются'. Согласитесь, в наших рассуждениях есть много общего.
А. Ж., Тем не менее, дискуссия по существу этой теории неизбежна, ибо, как правильно отмечает М. Джеммер. 'Если фундаментальные понятия теоретической физики не могут быть извлечены только из опыта, но являются, по выражению Эйнштейна, 'свободными творениями человеческого разума'. То изучение процесса их формирования и сопутствующих этому эмпирических, математических, философских и психологических факторов может оказаться полезным, для того чтобы понять, была ли фактически принятая теоретическая схема единственно возможной и не могла ли появиться иная формулировка теории при ином сочетании действовавших в то время факторов' [2, стр.10].
Д.Т. Не читал и не слышал даже о М. Джеммере, но его рассуждения не только Вам, но и мне смею Вас заверить, очень даже нравятся.
В. Ж., Эту книгу я тоже не читал. Предпринял поиск в Интернете и выяснил, что она входит в обязательный курс, например, на кафедре Экспериментальной физики. См. http://www.cosmoLogy.su/fiLe.php/id=246. На эту книгу ссылается также В.Л. Гинзбург, в своем докладе 'К столетнему юбилею квантовой теории (несколько замечаний)' http://www.ufn.ru/tribune/articLe_2.pdf. Любопытная цитата из Гинзбурга. 'Времена идеологического (да и всякого иного) диктата и цензуры, характерные для советского режима прошли, и будем надеяться, навсегда. Естествоиспытатели и философы должны иметь и сейчас фактически имеют право свободно высказывать свое мнение без необходимости следовать ограничениям типа обязательной приверженности диалектическому материализму или какой-либо иной философской позиции.
Д.Т. С приведенными выше Вашими утверждениями можно согласиться только с известными оговорками. В частности, анализируя рассуждения М. Джеммера: [2, стр.10], я пришел к парадоксальному на первый взгляд выводу, в результате которого я отыскал дорогу, по которой устремились наши ученые-релятивисты, в погоне за извлечением так нужных им фундаментальных понятий теоретической физики, как продукта 'свободного творения человеческого разума'. Более того, при этом я твердо обозначил конечную цель таких устремлений. Так в обращении к Заместителю председателя комиссии по борьбе с проявлениями бюрократизма, академику Ю. А. Осипяну еще 27.09.1987 года, я писал: 'В физике сложилась драматическая ситуация: наши ведущие физики-академики заблудились даже не в трёх соснах, а в двух постулатах Альберта Эйнштейна и до сих пор не могут разобраться, чём отличается опыт от эксперимента, эксперимент от отрицательного эксперимента, релятивизм от идеализма и диалектического материализма, материализм от идеализма.
Смешно сказать, но многие ученые, как мне представляется совершенно необоснованно относящие себя к материалистам, находясь в полном здравии, берутся утверждать, что релятивист А. Эйнштейн является "естественнонаучным материалистом" и диалектиком. Вот уже, действительно, как в том анекдоте, который так любит В. Л. Гинзбург: "Гёте утверждает, что больше всего в своей жизни он любил Гретхен. Комментатор же собрания его сочинений в этом месте сделал примечание: здесь Гёте ошибается, больше всего он любил Лизхен".
Судите сами, Альберт Эйнштейн прожил интересную и насыщенную жизнь. Он был современником В. И. Ленина. На его глазах свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. И за всю свою интересную и насыщенную жизнь Эйнштейн ни разу не назвал себя ни материалистом, ни диалектиком. И вот теперь, после смерти Эйнштейна, наши ученые взяли на себя обязательство из релятивиста Эйнштейна сделать диалектического материалиста. Зачем? Мы вернемся к этому вопросу. Но вначале рассмотрим, чем отличаются друг от друга опыт, эксперимент, отрицательный эксперимент и почему последователи А. Эйнштейна, стараются не акцентировать внимание на имеющихся отличиях этих таких разных понятий.
Ведь что такое опыт, как не все положительное, с чем мы постоянно и осознанно сталкиваемся в своей жизни и деятельности. И что такое эксперимент, тем более 'отрицательный эксперимент', как не брак: когда что-то не получается, или получается, но не так как хотелось бы. И испокон веков так было в народе - народ всегда знал и умел ценить опыт. Равно как знал, что такое отрицательный эксперимент и, тем более, как к нему надо относиться. Возьмем хотя бы притчу об опытном кузнеце и завистливом барине. Кузнец имел дело с опытом, завистливый барин с отрицательным экспериментом. Чем все дело кончилось у завистливого барина Вы, конечно, помните. Будем надеяться, что и у физики, построенной на 'отрицательном эксперименте', будет такой же конец.
Но это ещё когда, будет? А вот как было. Сначала все было хорошо. Практически все физики были материалистами по той простой причине, что они как ученые имели дело с материей посредством экспериментов, выкристаллизовывающихся тяжким трудом в опыт и, естественно, ставили свое сознание, в зависимость от этого опыта, позволяющего им познавать материю. Именно потому материя у них всегда была на первом месте: материя - первична; сознание, производная материи - вторично. Но позже, особенно к началу XX века, релятивистам стало скучно от веками установившихся традиций развития физики, как науки, определяющей основные законы развития окружающего нас мира. И они решили сказать свое слово - создали релятивистскую физику. Физику, в которой материя - предмет изучения ученых, находится уже не на первом месте, а зависит от их сознания - идеи. Создали физику, которая строится не на опыте: порой, кажется, что ученые просто устали отыскивать абсолютные законы, а на всем, что подвернется под руку, в том числе и из 'отрицательных экспериментов'.
Именно такой подход к строительству физики позволил релятивистам, в конце концов, создать физику, в которой их мысль, сознание, стоит впереди материи. Проще говоря, появилась возможность получать только то, что устраивает релятивистов, что им жизненно необходимо, что им именно сейчас захотелось. Естественно, хотеть позволяется не всё и не всем. А дальше идут, простите, скучные и нудные технические подробности. Важен факт: релятивистская физика - это инструмент, посредством которого можно из традиционной Аристотелевой материалистической физики, создать физику идеалистическую. Спрашивается, зачем? Затем только, чтобы опытные мастера были посрамлены, а завистливый барин восторжествовал? Ясного ответа на этот вопрос Вам не даст никто. Даже самые идейные релятивисты не знают: зачем все это? Нам полезно, нам очень захотелось, нам выгодно, почему бы и не попробовать?
Физика как наука, название которой придумал Аристотель, уже никого теперь больше не интересует. Официально всех нас интересует, простите только релятивистская физика. Можно привести бесчисленные тому подтверждения'.
Таким образом, как видите, не один только М. Джеммер был обеспокоен и заинтересован в установлении математических, философских и психологических факторов, полезных, для того чтобы понять, была ли фактически принятая теоретическая схема единственно возможной и не могла ли появиться иная формулировка теории при ином сочетании действовавших в то время факторов.
Что касается цитаты из Гинзбурга: 'Времена идеологического (да и всякого иного) диктата и цензуры, характерные для советского режима прошли, и будем надеяться, навсегда. Естествоиспытатели и философы должны иметь и сейчас фактически имеют право свободно высказывать свое мнение без необходимости следовать ограничениям типа обязательной приверженности диалектическому материализму или какой-либо иной философской позиции". Цитаты, в которой выражается отношение к философии то, оппонируя Гинзбургу, в ОТКРЫТОМ ПИСЬМЕ В ПРЕЗИДИУМ АН СССР от 13 марта 1981года, я утверждал: Тем не менее, не довольствуясь вышеприведенной критикой, противники материалистического мировоззрения - релятивисты, объявившие о разрешении тысячелетней проблемы движения способом распространения Принципа Относительности на все явления природы, на рубеже семидесятых годов перешли в открытое наступление на диалектический материализм.
В полном соответствии с тактикой: побеждает тот, кто громче кричит и стремительнее наступает, уточняются роль и место как физики, разумеется, релятивистской, так и философии, конечно, марксистско-ленинской. А заодно и астрофизики, так как там, по мнению релятивистов, остались еще схоласты, почитай диалектически мыслящие астрономы, которых прямо таки необходимо как можно скорее научить мыслить по релятивистски. А на первых порах добиться от них признания, по крайней мере, что современная космология родилась единственно в работах А. Эйнштейна. Все же остальные, то есть до и после, но не так как А. Эйнштейн - это, простите, Добчинские и Бобчинские, но не более того. Да что там диалектически мыслящие астрономы, марксистско-ленинская философия - вот противник достойный пера и устремлений воинствующих релятивистов. Благо редакции, бумага, труд рабочих первого пролетарского государства и даже гонорар, в награду за усердие, все к их услугам.
Таким образом, рождалась тактика и стратегия наступления на основы марксистско-ленинской философии. Во-первых, согласно этой тактике, необходимо показать что философия, пусть сначала вообще, не это теперь главное, важно, что именно диалектическая, не приносит науке пользы, а часто приносит только больше вреда. То есть на первых порах, даже допуская критику философии вообще, необходимо попытаться, как можно сильнее лягнуть марксистско-ленинскую философию. Показать что диалектическая философия - это такой пустяк, от которого науке кроме вреда нет никакого проку. В муках борьбы с философией, причитают релятивисты, рождались система Коперника, шарообразность Земли, теория относительности, множественность миров, квантовая механика, расширяющаяся Вселенная, эволюционная теория Дарвина, законы Менделя. Не было бы философии, напрашивается вывод - ученым не пришлось бы мучаться! Ах, какие гуманисты, эти релятивисты!
Во-вторых, чтобы уменьшить муки несчастных ученых, необходимо перейти ко второй ступени борьбы с марксистско-ленинской философией. Необходимо отделить, раньше помните объединиться, чтобы ошельмовать, а теперь отделить, оторвать, но уже не философию вообще, а именно марксистско-ленинскую материалистическую философию от естественнонаучных теорий: 'Современной диалектической философии должны быть совершенно чужды любые попытки, диктовать природе ее законы, попытки решать вопрос об истинности или ложности естественнонаучных теорий'. То есть, на втором этапе борьбы с материалистической философией предлагается так обкорнать марксистско-ленинскую философию, чтобы она и нос свой не смела совать в решение научных проблем: 'Теория относительности, квантовая механика, система Коперника, множественность миров, теория Дарвина, законы Менделя, предельность скорости распространения сигналов, материальность среды распространения света, конечность объема и расширяющаяся Вселенная. Все это - естественнонаучные проблемы, которые, исходя из наблюдений и экспериментов, должны решать и контролировать физики и астрономы'. [В. Л. Гинзбург]. Важно уточнить: физики-релятивисты. Астрономы, научившиеся мыслить как релятивисты?! Ведь известно, что вопреки басням Альберта Эйнштейна о физике-бакенщике, просто физиков, просто астрономов, просто философов нет в природе. А если они и есть, то все они по образному выражению В. И. Ленина, безнадежные тупицы.
Здесь же на втором этапе необходимо не только "размежеваться" - отделить диалектическую философию от решения важных научных вопросов, но необходимо также резко ограничить круг проблем, решаемых марксистско-ленинской философией: 'Таким образом, диалектическая философия должна быть сведена в космологии к признанию существования Вселенной совершенно независимо от человеческого сознания и фактически до его появления'. Еще отрицание бога и других чудес, стоящих за природой. И мимоходом, как чем-то незначительным, ей разрешается заниматься методологией и теорией познания: 'В применении к астрономии или ее части - космологии, обсуждение подобных проблем также вполне естественно и интересно'. Но вполне естественно и действительно важно именно то, что апробированная на нас тактика: тактика, в результате которой белое выдается как черное и наоборот. Тактика, когда очевидное представляется как невероятное с тем только, чтобы потом было возможно невероятное представить как очевидное. Тактика, применяемая не только в борьбе единственно только с марксистско-ленинской философией. Эта тактика, во-первых, не имеет логически завершенного окончания, а во-вторых, имеет вполне конкретное название - предательство.
Если при этом вспомнить и учесть что наука - это логически непротиворечивая упорядоченная система знаний, устанавливающая причинные связи процессов и явлений в форме законов, с целью объективного все более глубокого и полного познания окружающего нас мира. Если учесть что ее стержнем может быть только философия, формирующая наиболее общие правильные суждения о природе. Если при этом учесть что только марксистско-ленинская философия действительно способна упорядочить систему знаний так, чтобы эти знания образовали науку. Тогда необходимо признать, что релятивисты не просто, но дважды - предатели. Предав марксистско-ленинскую диалектическую философию, они предали науку. Предпринимаемые попытки представить дело таким образом, что естествоиспытатели могут создавать научные теории без философии. Или, что вообще в высшей степени интересно, сами, посредством своих естественнонаучных теорий, способны выкристаллизовывать те или другие философии. Есть, в первом случае - невежество, а во втором случае - стремление поставить телегу впереди лошади.
В. Ж., К сожалению, свободой слова у нас сейчас злоупотребляют, в результате чего публикуется немало явно лженаучной литературы. Впрочем, лучше уж пропустить нечто весьма сомнительное, чем проявить излишнюю строгость и заглушить ростки чего-то интересного'. Таким образом, мы видим, что на словах все - 'за'. Теоретически любая теория открыта для критики. На практике же критику теории относительности ортодоксальные физики воспринимают в штыки. В частных дискуссиях они и их сторонники не соглашаются, не только отвечать на достаточно корректно поставленные вопросы, но и не слушают уже готовые обоснованные ответы на эти вопросы; давят авторитетом, или применяют другую из известных уловок Шопенгауэра (или их совокупность). В официальной науке все альтернативные взгляды попросту игнорируются, дискуссии и публикации остаются без внимания, выявленные противоречия никак не разъясняются, либо в лучшем случае объявляются 'кажущимися'. Проблема в том, что современные ортодоксальные физики не считают абсурдным обсуждать 'машину времени', 'четвертое измерение', а заодно и пятое, шестое - хоть восемнадцатое, как 'реальность истинного мира'. Это им не кажется лженаукой, как и 'взвешивание души'.
Д.Т. Свободой слова у нас сейчас не злоупотребляют, как Вы совершенно ошибочно утверждаете, а используют эту так называемую свободу слова для достижения конкретной и строго обозначенной цели, для чего как раз и публикуется явно лженаучная и абсурдная литература. Что касается реальной свободы слова, то Вы правильно заметили: 'на практике же критику Теории Относительности ортодоксальные физики воспринимают в штыки', то есть, лишают оппонентов, критикующих Теорию Относительности Эйнштейна свободы, и не только слова.
В. Ж. Известно, что теоретический анализ полевого взаимодействия подготавливался всем ходом исторического развития физики: от выдвинутой Фарадеем концепции поля, как посредника при передаче силового воздействия и феноменологической теории электромагнитного поля Максвелла, до эфирной теории электронов Лоренца. Не могли не наложить свой отпечаток на развитие этой теории так же популярные в те годы математические и философские работы Маха и Пуанкаре. А. Эйнштейн в СТО не просто логически замкнул круг своих знаменитых предшественников, но и внёс в них новый подход к самой сущности проблемы полевого взаимодействия движущихся тел. И сделал это А. Эйнштейн таким образом, что 'восхитил современников', по выражению Г.Лоренца, 'захватывающей смелостью своего отправного пункта'.
Д.Т. Рассуждая о роли Максвелла, Лоренца, Пуанкаре и Эйнштейна в развитии теоретической физике в ОТКРЫТОМ ПИСЬМЕ В ПРЕЗИДИУМ АН СССР от 13 марта 1981года, я писал: 'давайте рассуждать по порядку. Постарайтесь поставить и решить следующие вопросы: Что такое философия? Какие бывают философии? Кого можно назвать философом? Какая философия дала жизнь Теории Относительности А. Эйнштейна в частности, и релятивизму вообще? Не верьте при этом за уши притянутым к философии людям, что философий бывает больше чем две. Не верьте, что когда-нибудь будет возможен их синтез. Не верьте, что материализм имеет, или может иметь в принципе, хоть какое-либо отношение к релятивизму. Вспомните, В. И. Ленин буквально камня на камне не оставил не только от идеалистической сущности учения Маха, но и мировоззрения непоследовательных в вопросах философии ученых: физика Артура Риккера и писателя философа Абеля Рея. В. И. Ленин глубоко и принципиально критиковал взгляды, как Пуанкаре, так и Лоренца, которых уже в то время считал хорошими естествоиспытателями, но никуда не годными философами. В. И. Ленин не ошибся: Пуанкаре, а позже и Лоренц с трудом, не без колебаний, полностью порвали с материализмом. На смену эмпириокритикам-махистам, пришли релятивисты, которые отличаются от всех других разновидностей физического идеализма разве что только своей изуверской утонченностью, вероломством, беспринципностью и коварством, но никак не своей сущностью.
Чтобы убедиться в этом спросите у любого физика-релятивиста о существовании среды распространения света - материи. И он Вам ответит, буквально: "Согласно современным физическим воззрениям, среда распространения света в природе отсутствует ". Как здесь не вспомнить раздел из работы В.И.Ленина "Материя исчезла"! Как можно вообще забыть то, чему учил нас В. И. Ленин? Как можно относить, или истолковывать с материалистических позиций мировоззрение тех ученых, которые при решении основного вопроса философии сразу и без колебаний занимают идеалистическую позицию? Да, релятивисты заигрывают с материализмом. Но эти заигрывания - проявления той самой изуверской утонченности и беспринципности, только наивный человек может отнести к заявкам на право называться материалистом. Только человек, абсолютно не знакомый с диалектическим материализмом, может назвать, или истолковывать с материалистических позиций, релятивизм. Задачей материалистической философии, если только ее последователи не собираются выбросить на помойку учение наших вождей, заключается не в попытках приобщить непоследовательных и путанных в вопросах философии естествоиспытателей к материализму, а показать где и на чем они свихнули свои мозги. Показать где, когда и как они отошли от материализма.
Хорош материалист, который при первых же трудностях, скорее высосанных из пальца, чем продиктованных здравым рассудком, отказывается от среды распространения света - материи, и предлагает свои частные постулаты, которые для всех его последователей на девяносто, а для некоторых и на все сто процентов, заменяют Природу. Кто более преданно и утонченно проанализирует следствия из этих постулатов - тот более других физик. Образовалась секта физиков без физики. Вход в эту секту строго контролируется. Да не войдет туда никто, кто не молится Альберту Эйнштейну - главному законодателю Природы. Усомниться в правомерности хотя бы одного из следствий постулатов Эйнштейна - преступление, немедленно карающееся отлучением от физики. И для того чтобы уже больше никого не шокировали "выводы-парадоксы" из "постулатов-парадоксов", против здравого смысла ведется широкое наступление, остатки которого при этом усердно выкорчевываются.
Хорош философ, причисляющий себя к материалистам, который ругает Лоренца за то, что тот в свое время был чересчур материалистом, чтобы уже тогда сделаться релятивистом. Который готов хвалить Лоренца как раз за то, за что его ругал В. И. Ленин, который за чечевичную похлебку релятивизма готов отказаться от мощного оружия - диалектического материализма. Именно таких "философов - материалистов" как манны небесной ждут, понимают и ценят буржуазные идеологи. Пока такие "философы материалисты" у нас есть - им нечего бояться!
О настоящей сути философии, учил В. И. Ленин, надо судить не по тем вывескам, которые на себя навешивают философы, а по тому, как они на деле решают основные теоретические вопросы, с кем они идут рука об руку, чему учат и чему они научили своих учеников и последователей. Тем не менее, попробуйте назвать физика релятивиста - идеалистом. Какой здесь подымится вой! В этом как раз и заключается основной результат успехов изуверов-релятивистов. Но спросите их: Так существует или не существует среда распространения света? И они Вам ответят: Эйнштейн сказал - нет. Спросите их: А как Вы думаете? Они ответят: Мы не думаем, мы изучаем А. Эйнштейна. Спросите их: Но почему в таком случае Вы не изучаете В. И. Ленина?
Вот на этот вопрос они Вам ничего путного не ответят. Все усилия изуверов-релятивистов будут затрачены в одном направлении: показать, что современное развитие физики, с которым не знаком В. И. Ленин, внесло какие-то коррективы и оправдывает существующее положение вещей. Подобная ложь - издевательство над теоретическим наследием В. И. Ленина - их мало смущает. По крайней мере, до тех пор, пока простаки философы, причисляющие себя к материалистам, будут истолковывать релятивизм с материалистических позиций. Нет задачи более важной, чем внесение ясности в этот вопрос. Нет вопроса более ясного по своей сути, в решении которого не было бы напущено столько идеологического тумана с тем, чтобы в его клубах было возможно черное выдавать за белое. Но надо помнить, что можно обманывать свои народы, можно пытаться обманывать другие. Но никому еще не удавалось обманывать всех сразу и долго'.
Так что, как Вы понимаете и об этом говорите, А. Эйнштейн 'восхитил современников', по образному выражению Г.Лоренца, 'захватывающей смелостью своего отправного пункта', отнюдь не на пустом месте.
В. Ж., Которым явилось утверждение: 'не следует придавать абсолютного значения понятию одновременности. Два события, одновременные при наблюдении из одной координатной системы, уже не воспринимаются как одновременные при рассмотрении из системы, движущейся относительно данной системы' [3, т.1, стр.7].
Д.Т. Мне известны рассуждения релятивистов, обосновывающих свое учение, но их речи мне скучны. Мне скучно слышать 'научные' обоснования релятивистского тезиса о том, что если в одной системе отсчета 2*2 = 4, то всегда найдется такая система отсчета, в которой абсолютной истиной будет утверждение, что 2*2 = 5 или 6. Это уже, как карты лягут. А вот как все сложится, никто не должен знать. То есть, релятивисты говорят нам, то есть, постулируют, что события в разных системах отсчета не являются одновременными, а вот как установить одновременность этих событий, они об этом не говорят. Потому ценность такой 'науки', по глубокому моему убеждению, равна не нулю даже, а отрицательной величине.
В. Ж., При этом в своей теории Эйнштейн исходил из признания:
- конечной скорости распространения силового воздействия полем;
- локального характера полевого взаимодействия; т.е. 'Поле здесь и теперь зависит от поля в непосредственном соседстве в момент только что проистекший' [2, т.4, стр.448];
- протяжённости силового взаимодействия, в результате чего оно передаётся и воспринимается на всём пути взаимодействия.
Последнюю особенность полевого взаимодействия Эйнштейн не выделял в СТО непосредственно, но фактически учитывал её при переходе от рассмотрения движения точечных материальных тел к 'твёрдому стержню', 'ось которого направлена по оси Х координатной системы' [2, т.1, стр.12 -13].
В созданной теории, как известно, осуществлён переход к четырёхмерному пространству-времени, в котором время и пространство становятся относительными и собственными для каждой из систем координат, а скорости являются абсолютными. Кроме того, величина скорости света в вакууме провозглашается предельной величиной для всех движений материальных тел.
Д.Т. Я решительно не согласен с возможностью создания в ближайшее время теории, в которой осуществлён переход к четырёхмерному пространству-времени, и в котором время и пространство становятся относительными и собственными для каждой из систем координат, а скорости являются абсолютными.
В. Ж., Однако, принятая А.Эйнштейном теоретическая схема при всей её элегантности не является единственно возможной и самой совершенной. Эйнштейн и сам высказывал неудовлетворение, когда писал: 'С самого начала ясна недостаточность принятых постулатов для обоснования теории масштабов и часов. Эти постулаты не настолько сильны, чтобы из них можно было вывести достаточно полные уравнения для физических процессов. Если вообще не отказываться от физического толкования координат (что само по себе было бы возможно), то лучше уж допустить такую непоследовательность, но с обязательством избавиться от неё на дальнейшей стадии развития теории. Однако этот грех нельзя узаконить до такой степени, чтобы разрешать, например, пользоваться представлением о расстоянии, как о физической сущности особого рода, существенно отличающейся от других физических величин, сводить физику к геометрии и т. п.' [3, т.4, стр.268]. Можно утверждать, что иная формулировка теории полевого взаимодействия возможна в том случае, если изменить отправной пункт СТО без изменения его сущности.
Д.Т. Звучит заманчиво, но я в это слабо верю. Буду благодарен любому оппоненту, который убедит меня в этих моих заблуждениях. Кроме того, я не понимаю, зачем изменять отправной пункт СТО без изменения ее сущности, уже не говоря о том, что отправных пунктов СТО, не один, а несколько.
В. Ж., 'Возможность' существования такой науки не обсуждается - она существует, это - официально принятая точка зрения. А вот 'целесообразность' продолжать стоять на этой позиции, действительно, сомнительна. Эти взгляды давно пора отбросить как ошибочные, устаревшие. Статья А.М.Ж. как раз против этих взглядов. Я тоже против такого представления. Тот факт, что время входит в уравнение волны в форме, несколько похожей на то, как туда входят координаты пространства, никак не указывает на то, что время и пространство равноценны. Он лишь указывает на очевидный факт, что волны (любые, и световые в частности) распространяются так, что их фаза увеличивается и с увеличением пространственной координаты, и с увеличением времени. И это довольно естественно. Я не считаю, что нужна 'другая формулировка' постулатов теории относительности. Я вообще против постулатов в экспериментальной науке.
Д.Т. Вообще-то постулаты, так же как и законы, являются составной и неотъемлемой частью любой науки, в том числе и экспериментальной.
В. Ж., Существует теоретическая механика. Нерелятивистская. Она основана не на постулатах, а на понятиях, принципах и законах. Понятие массы, понятие энергии, понятие импульса и так далее. Закон сохранения энергии, закон сохранения массы, законы Ньютона, законы упругого взаимодействия и так далее. Принцип относительности Галилея - туда же. В эту теоретическую механику достаточно ввести понятие о конечной скорости света - и все встанет на свои места. Только надо с этой конечной скоростью корректно оперировать. Тогда результаты опыта Майкельсона получатся не обескураживающими, а вполне закономерными.
Д.Т. Понятия, разумеется, если они противопоставляются постулатам и законам, всегда останутся просто понятиями, которые справедливо, к слову сказать, всеми постоянно осуждаются.
А. М. Жмудь построил свои взгляды на ином подходе, который он назвал 'информационным'. Суть его состоит в том, что все тела реагируют не на истинное положение других тел, а на информацию о положениях этих тел. Поскольку информация (то есть полевой отклик) распространяется с конечной скоростью, то эта информация запаздывает, и, следовательно, всегда ошибочна. Если это учесть, то законы взаимодействия надо формулировать не так, как они сформулированы у Ньютона, но не надо их отбрасывать надо, лишь ввести поправку на 'ошибку восприятия'. Тела находятся на расстоянии, скорость полей конечна, следовательно, силы притяжения или отталкивания направлены не по линии к истинному положению центра масс, а по линии к тому положению, которое было чуть ранее. Величина запаздывания легко вычисляется. Поэтому наблюдаемое несоответствие между понятиями 'одновременность' в разных системах объективно существует (как следствие объективного запаздывания), но из этого не следует объективного отсутствия понятия одновременности. Если из любой системы произвести обратные вычисления, учитывающие запаздывание сигналов и девиаций полей, то всегда должно получаться одно и то же. Это и есть 'истинное' положение объектов, 'истинная одновременность' и так далее. Даже если обратное вычисление почему-либо невозможно, это не указывает на отсутствие истинной одновременности, это лишь указывает на некорректность задачи, которая возникает вполне закономерно.
Известно, что в ньютоновской механике пространство и время имеют конкретные значения в любой системе координат и не зависят от взаимодействия материальных тел. Исходными понятиями в этой механике являются масса материального тела и его относительная скорость. Задача здесь сводится к тому, чтобы по действующим на тело силам определить закон его движения. При этом действующая сила пропорциональна массе и относительной скорости взаимодействующих тел и передаётся непосредственно при их соударениях вследствие чего и изменяется закон их движения. При полевом взаимодействии силовое воздействие передаётся полем, и оно так же зависит от величин зарядов или масс и относительной скорости взаимодействующих тел. Таким образом, и в том и в другом случаях скорость относительного движения взаимодействующих тел в основном и определяет закон движения этих тел.
По существу, А.Эйнштейн, отрицая абсолютную одновременность удалённых событий, тем самым отрицает абсолютную адекватность силового воздействия, а, следовательно, неадекватность восприятия относительной скорости при полевом взаимодействии. Отсюда предлагаемая новая формулировка будет: не следует придавать абсолютного значения относительной скорости движения материальных тел, воспринимаемой посредством передачи силового воздействия физическим полем.
Д.Т. Другим словами, как я понимаю, надо отказаться от абсолютизации Принципа Относительности. Если это действительно так, то это как раз то, за что я ратую, и чего постоянно добиваюсь.
В. Ж., Приняв такую формулировку, процесс полевого взаимодействия можно рассматривать таким же образом, как и в ньютоновской механике, но при этом следует учитывать, как истинную относительную скорость (v) между движущимися взаимодействующими телами, так и воспринимаемую ими посредством поля относительную скорость (u) .
Третьей скоростью, участвующей в рассмотрении, является скорость распространения взаимодействия в поле данной физической основы. Для электромагнитного поля - это скорость света в вакууме - c.
Необходимо установить связь между этими скоростями. В простейшем случае прямолинейного равномерного движения для этого можно воспользоваться мысленным экспериментом аналогичным тому, что и при выводе соотношений специальной теории относительности. Пусть полевое взаимодействие происходит между двумя точечными телами на электромагнитной основе на прямолинейном участке пути длиной L0, в средине которого находится второе тело, принятое за неподвижное, Первое тело движется равномерно со скоростью v = L0/t0. Очевидно, световые сигналы от движущегося тела из начального и конечного участков пути придут к неподвижному телу за разные промежутки времени: t1 и t2 соответственно. За время t1 движущееся тело пройдёт путь vt1, а сигнал - путь ct1. Естественно, что t1 (v + c) = L0/2.
Аналогично: t2 (c - v) = L0/2. Отсюда полное время прохождения всего пути будет восприниматься неподвижным телом как:
Дt = t2 - t1 = 10 / c [ v/c (1 - v2/c2)].
Разделив воспринимаемую при таком взаимодействии длину пути
L0 (1- v2/c2)- 1 / 2
на воспринимаемое время (t0 + Дt) и учитывая, что L0 /t0 = v, получим выражение для воспринимаемой скорости:
u = v (1-v2/c2)1/2. (1)
Полученное выражение показывает, что воспринимаемая скорость будет тем сильнее отличаться от истинной относительной скорости, чем ближе эта скорость по своей величине к скорости света. При скоростях малых по сравнению со скоростью света релятивистский эффект отсутствует: u = v.
Д.Т. Трудно оценит физическое содержание формул. Пришлите, пожалуйста, статью с формулами, написанными в редакторе формул, как прикрепленный файл.
В. Ж., На сайте http://zhurnaL.Lib.ru/z/zhmudx_w_a/vozmoznost-7.shtmL формулы читаются достаточно неплохо.
Д.Т. Глубокоуважаемый Вадим, формулы не могут читаться достаточно неплохо. Как мне представляется, формулы могут просто читаться, или не читаться.
В. Ж., В вашем тексте почему-то пропало форматирование. Некоторые числа являются индексами, некоторые - показателями степени. Видимо, вы на каком-то этапе сохраняли файл как текстовый, в результате форматирование пропало. Или вы его взяли в другом месте? Еще, возможно, не понятно что-то в связи с тем, что есть в тексте буква l - длина, английское 'эль'. Ее не надо путать с цифрой 1 (один). Чтобы путаницы не было, я ее заменил заглавной буквой. Буква D символизирует греческую 'дельту'. Чтобы путаницы не было, я ее также заменил, хотя на сайте это проблематично.
Д.Т. Пришлите, пожалуйста, статью с формулами, написанными в редакторе формул, как прикрепленный файл.
В. Ж., Необходимо подчеркнуть, что отличие воспринимаемой скорости от истинной относительной скорости обусловлено отмеченными А.Эйнштейном особенностями полевого взаимодействия и не является 'кажущимся'. Полевое взаимодействие между телами осуществляется не на основе истинной относительной скорости, а именно на основе воспринимаемой скорости. Однако предлагаемый переход от собственных масштабов пространства и времени к воспринимаемой скорости возвращает рассмотрение процесса полевого взаимодействия в трёхмерное пространство с традиционным понятием времени. Помимо этого, что особенно важно, такой переход снимает ограничение предельной скорости любого движения скоростью света в вакууме налагаемого СТО. Первоначально А.Эйнштейн не вводил требование предельной скорости в свою теорию. Его второй постулат требует лишь инвариантной, а не предельной скорости. Известно, что впервые предположение о возможности создания такой механики, в которой 'скорость света являлась бы непреодолимым пределом', высказал Пуанкаре [4, стр.25].
Эйнштейн, исходя из того, что при равенстве скоростей подкоренное выражение в преобразованиях Лоренца превращается в нуль, так же стал утверждать, что 'Число, выражающее скорость света, явно входит в преобразования Лоренца и играет роль предельной скорости в классической механике' [3, т.4, стр. 479]. Таким образом, Эйнштейн пришёл к выводу о том, что 'для скоростей, превышающих скорость света, наши рассуждения теряют смысл' [3, т.1, стр.18]. Из этого же исходил и Минковский, который ввёл уже в качестве аксиомы утверждение о том, что 'скорость в веществе всегда меньше скорости света в пустом пространстве' [5, стр.24].
Д.Т. Рассуждения релятивистов о прошлом, если признаться честно, меня уже мало волнуют. Меня все больше и больше волнует не то, что с нами было, а то, что будет.
В. Ж., Релятивисты считают, что коль скоро время и пространство одинаково входят в уравнения, то можно подобрать такие траектории движения (то есть сделать такие манипуляции с пространством), которые приведут к изменениям во времени. Важно, что релятивисты считают такой подход неизбежным, следующим с необходимостью из вида некоторых уравнений. Далее - важно, что вывод о предельном характере скорости света принят даже не на основании логики (пусть даже и ошибочной), а всего лишь так исторически сложилось. Сам автор первоначально не делал такого вывода. Этот вывод сделали за него его последователи, и далее он просто не стал с этим спорить. Это очень важно для понимания истинного места релятивистских теоретических положений в науке. Понимая их истинное место, мы и будем их рассматривать не как неотъемлемой результат применения той или иной теории, а как исторически сложившееся и даже ничем не обоснованное заблуждение.
При переходе к анализу полевого взаимодействия посредством воспринимаемой скорости нет необходимости, налагать какие либо ограничения на скорости движения материальных тел. Истинная относительная скорость может принимать любые значения, в том числе и превышающие скорость распространения взаимодействия в данном физическом поле.
Д.Т. Согласен. Истинная относительная скорость может принимать любые значения, в том числе и превышающие скорость распространения, в частности, света.
В.Ж. И это не только не теряет смысл, и не нарушает причинности. Это лишь означает, что взаимодействие приняло новые формы. При равенстве скоростей: v = c исходя из соотношения (1) получим u = 0, т.е. такое взаимодействие, при котором возможно образование сложной системы из взаимодействующих тел. При сохранении таких взаимных траекторий движения, при которых это условие будет сохраняться, их взаимное силовое воздействие будет восприниматься отсутствующим, несмотря на то, что истинная энергия каждого будет Е = mc2/2. Но при разрушении такой системы выделится энергия, обусловленная не воспринимаемой, а истинной относительной скоростью движения этих тел, откуда естественным образом получим значение выделяющейся при разрушении такой системы энергии: Е = mc2. Это соотношение явилось, как известно, гениальной догадкой А.Эйнштейна. Впервые он выдвинул эту гипотезу в 1905 году. Впоследствии он возвращался к этому вопросу в 1906, 1935 и даже в 1946 году в статье под характерным названием: 'Е = mc2: настоятельная проблема нашего времени', однако ни в одной из этих работ так и не было релятивистского вывода этого соотношения.
Д.Т., Считаю, что к формуле (Е = масса, умноженная на квадрат скорости света), Эйнштейн, равно как и все остальные релятивисты, даже вместе взятые, не имеют ровным счетом никакого отношения.
В.Ж. Эйнштейн вложил в эту формулу новый смысл. С тех пор привилось мнение, что он и является автором этого соотношения. Коль скоро новый смысл ошибочен, то можно говорить и о том, что это соотношение само по себе справедливо в ином понимании, не в том, которое утверждал Эйнштейн. Тогда можно сказать, что он не имеет к ней никакого отношения. В целом же, как популяризатор этого соотношения, он к нему имеет самое прямое и непосредственное отношение.
Д.Т. Популизатор и автор идеи, как мне представляется, это не одно и то же.
В.Ж. Если рассматриваемое взаимодействие происходит на электромагнитной основе, то при истинной относительной скорости, превышающей скорость света, воспринимаемая скорость становится мнимой величиной.
Д.Т. Ну и что здесь необычного. Ведь звук от выстрела, если Вы убегаете от стреляющего со скоростью, большей, чем скорость звука, для Вас тоже мнимая величина.
В.Ж. Я не согласен ни с автором (А. Жмудем) ни с вами (Д. Тальковским). Мы не можем воспринимать мнимых величин. Воспринимаемая скорость будет восприниматься как противоположная по направлению. Это - разница. Далее с выводом, что частица будет восприниматься как 'античастица' согласен полностью. Термин 'мнимая' уместен лишь по аналогии с классической оптикой, которая оперирует истинным изображением и 'мнимым'. То есть термин, на мой взгляд, не удачный, а сама суть, которую автор имеет в виду, вполне правильна.
А.Ж. Это означает, что взаимодействующая материальная частица будет восприниматься в таком взаимодействии с обратным знаком своего движения, то есть, как 'античастица'.
В.Ж. Совершенно верно.
А.Ж. Для получения такого эффекта этой частице необходимо сообщить огромную энергию, что в действительности и наблюдается при создании античастиц [6, стр.550].
Д.Т. Не понимаю, причем здесь 'античастица', зачем влезать в дебри?
В.Ж. Это принципиально важно для объяснения многих экспериментов. Автор (А.Жмудь) считает, что античастиц в природе вообще не существует. Существуют лишь эффекты, при которых обычные частицы воспринимаются как античастицы. Я с ним в этом отношении вполне согласен. Но для принятия такой позиции надо принять возможность существования сверхсветовых скоростей для всех частиц без исключения. Я эту возможность принимаю, поэтому мне все в этом рассуждении близко и понятно. Вообще говоря, я уже не могу точно припомнить, кто первый эту идею высказал, я или он. Мне кажется, что я, но я могу ошибаться. В этом мы согласны на 100%.
Д.Т. Поразительно, но эти общие рассуждения мне также нравятся, и также близки.
В.Ж. Следует обратить внимание на то, что в классической механике под 'количеством движения' (импульсом) подразумевается мера механического движения, равная для материального тела произведению его массы на скорость Р = m0v. Теперь воспринимаемый в полевом взаимодействии импульс будет
Р = m0 v (1 - v2/c2) -1/ 2
Формально такое же значение релятивистского импульса принято и в СТО, хотя там оно по признанию самого Эйнштейна не выводится: [3, т.2, стр., 417]. Но в нашем случае такое значение импульс принимает не потому, что возрастает масса тела, как это трактует СТО, а является следствием воспринимаемой в полевом взаимодействии скорости. Все экспериментальные зависимости, якобы подтверждающие зависимость массы от скорости, следует трактовать в пользу не зависимости массы от скорости, а ослаблением взаимодействия с полем и в силу этого эффекта, воспринимаемого как возрастание массы тела.
Д.Т. С массой и инерцией я пробовал 'разбираться' в статье 'Проблемы движения'. Интересно Ваше мнение о моем 'разбирательстве'.
В.Ж. Я, к сожалению, Вашу статью пока не осилил. Мне ясно пока лишь одно: там есть много полезного и важного. Но мне ведь приходится еще работать по основному направлению моей деятельности. А для того, чтобы разобраться с Вашей статьей, необходима исходная информация, на основе которой вы пишете свою статью. То есть, мне нужен литературный поиск. Я в астрономии (фактологической) очень слаб. Я не знаю историю вопроса и официального взгляда, мне не знакомы экспериментальные данные, поэтому я не могу, к сожалению, пока оценить ваши рассуждения. Кое-какие мысли у меня уже появились на эту тему, но им надо дозреть.
А.Ж., Таким образом, показано, что принятая А.Эйнштейном теоретическая схема для описания процесса полевого взаимодействия не является единственно возможной. Более того, переход к воспринимаемой скорости, учитывая важнейшие особенности полевого взаимодействия, впервые установленные А.Эйнштейном, возвращает нас к трёхмерному пространству, устраняет ограничение скоростей величиной скорости света. Даёт новое понимание процесса полевого взаимодействия, в том числе образование систем и появление 'античастиц'. Впервые приведенная возможность иного подхода к теории полевого взаимодействия была опубликована автором в 1997 году [7].
Естественно, что предлагаемый подход к анализу полевого взаимодействия требует нового философского осмысления.
В.Ж. Автор говорит о том, что понятие 'античастицы' вообще говоря, в физике не нужно. Мы же не вводим новую сущность для описания поведения отражения в зеркале. Есть возможность многое поставить на место. В частности, нет необходимости предполагать, что частицы возникают из энергии и уничтожаются, превращаясь в энергию. Всего лишь происходит такое стремительное ускорение частиц в некоторых случаях, что результирующая скорость становится больше скорости света в вакууме. Это явление воспринимается как возникновение античастиц, но таковым на самом деле не является. Никаких античастиц не возникает. Просто частица разгоняется до сверхсветовых скоростей, и вместо одного ее трека, развивающегося в одном направлении, исследователи фиксируют два трека, разлетающихся в противоположные стороны. Причем свойства второй частицы зеркально отличаются, и если есть заряд, спин или иной признак частицы исходной, то у этой 'мнимой' частицы, у этого отражения, эти признаки будут такими, какими они были бы у 'античастицы'. То есть воспринимаемая частица кажется пришедшей из прошлого, потому что излучение от более позднего момента времени приходит раньше, чем излучение более раннего.
В этой теории есть еще один большой плюс, о котором в данной статье не сказано, но сказано в других статьях. Как только мы допускаем, что частица может двигаться со скоростью, большей, чем скорость света, так тут же выясняется, что поведение электрона в атоме вовсе не такая уж неразрешимая загадка, как это казалось Бору и Планку, а с ними и всем остальным физикам.
И квантовая гипотеза вовсе не является необходимой, поскольку дискретный характер спектров излучения различных атомов теперь объясняется отнюдь не квантовым характером энергии как таковой, а только лишь квантовым характером процесса формирования нового излучения за счет перехода электрона с одной стационарной орбиты на другую. А вот стационарность дискретных орбит электрона теперь объясняется не квантовой природой энергии, а решением нелинейных уравнений движения электрона.
Д.Т. Поразительно, но эти рассуждения мне очень близки и нравятся также, как мне представляется, как и Вам.
С глубоким уважением и признательностью за внимание, Д.Тальковский