Натянув кожушок и обув валенки, Пикс вышел из норки. Расчищать снег было его любимым занятием. У него даже лопатка специальная имелась. Бобёр смастерил.
Но главное это то, что к уборке снега мышонок подходил всегда творчески.
Как это? - спросите вы. А вот так! Сейчас сами поймёте.
- Шур-шур, шух-шух, - напевала лопата.
- Скрип-скрип, скрип-скрип, - поскрипывал снег.
И вот уже перед мышонком приличная горка снега.
- Да-а-а... - задумчиво протянул Пикс, глядя на горку. - Кого она мне напоминает?.. Большая, круглая, пушистая...
Осмотрев горку со всех сторон, но так и не придумав "кого", Пикс вошёл в норку.
В норке было тепло. Дрова, догоравшие в очаге, освещали жилище Пикса мягким загадочным светом.
Не зажигая свечи, мышонок сел на кровать и стал смотреть в окно.
- Ну, кого же она мне всё-таки напоминает? Кого? - думал Пикс, пристально всматриваясь в горку.
От этого у мышонка даже глазки зачесались. Пикс крепко потёр их кулачками.
Горка вдруг зашевелилась. Она то сжималась, то разжималась, то округлялась, то удлинялась. Местами втягивалась, местами вытягивалась, принимая всё более и более отчетливые формы...
И тут Пикс ясно увидел... Кого бы вы думали? Белого пушистого Медвежонка!
- Я не Мама! Я Пикс! - попытался объяснить Медвежонку Пикс.
- Мама! Мама! - не успокаивался Медвежонок, тычась носом в валенки Пикса.
- Ну, где?! Где ты Маму видишь?! - отчаялся мышонок. - Откуда мне знать, где твоя Мама?!
- У-у-у... - заныл медвежонок. - Ма-а-а!..
- Ну, хорошо! Хорошо! - успокоил малыша Пикс. - Найдём твою Маму. Не плач. Вот только санки возьму.
Взяв санки и усадив на них Медвежонка, Пикс отправился на поиски Мамы.
Санки скользили легко и весело. Медвежонок, который был больше и увесистее Пикса, казался пушинкой.
- Мышонок, а мышонок! Ты куда это снег везёшь? - послышалось вдруг откуда-то сверху.
Пикс поднял голову. На дереве сидела Сорока.
- А это вовсе и не снег. Это Медвежонок, - ответил мышонок, на всякий случай ещё раз пристально посмотрев на санки. Там действительно сидел белоснежный Медвежонок.
- Медвежонок? - переспросила Сорока. - Но наши медвежата бурые. Это там, на севере, белые. Откуда здесь белому-то медвежонку взяться?
- Не знаю... - тихо ответил Пикс. - Он Маму зовёт. А я не знаю, где его Мама.
- Маму зовёт? - задумалась Сорока. - Конечно, если бы вы умели летать, ну, хотя бы как я, могли бы на севере поискать. А так... Слышишь, мышонок, а что, если мы этого Медвежонка к нашей бурой Медведице отведём? У неё детки малые. Белому брату обрадуются.
- И то правда! - повеселел мышонок. - Главное же не цвет?
- Не цвет, - согласилась Сорока. - Главное - это мамина любовь. Это когда ты для мамы самый-самый!
- Да... - тут уже мышонок задумался. - А ты знаешь, Сорока, он для меня тоже стал уже этим... Ну, самым-самым.
- Это хорошо! - ответила Сорока. - Это потому, что ты добрый... Так что? Пошли к Медведице?
- Пошли! - подхватил Пикс.
Сорока шла впереди, перепрыгивая с ветки на ветку, с дерева на дерево, и громко стрекотала.
- Ты чего так расшумелась? - спросил Пикс. - Малыша разбудишь. Дремать уж начал.
- А это я на погоду. Видать снова снег будет. А может...
- Ма-ма! Ма-ма! - заныл спросонья Медвежонок.
- Вот видишь... - только и успел сказать Пикс.
- Иду-у-у! Иду-у-у!... - послышалось вдруг вдали, будто шум ветра.
Гул всё приближался и приближался. И тут пошёл густой снег. Снежинки, хватаясь друг за дружку, творили в воздухе удивительный силуэт.
- Так это же белая Медведица! - закричал Пикс, да так, что окончательно разбудил Медвежонка.