К вопросу о проблемах современного еврейского образования
Ни для кого не секрет, что мы живем в эпоху, когда образование становится главным фактором не только успеха человека или нации, но и просто выживания - выживания в жестких условиях современных джунглей цивилизации, опутанных бесчисленным множеством лиан-проводов, по которым, образно говоря, струится кровь современного информационного общества - информация. Роль образования в данной ситуации - служить тем спасательным кругом, благодаря которому мы все, с Б-жьей помощью, не пойдем на дно, на съедение, курам на смех, различным некрофагам. А их, некрофагов этих, весьма и весьма много вокруг нас. Достаточно лишь взглянуть на главные вехи еврейской истории, и убедиться, как живуче это племя, стремящееся давно видеть евреев лишь в качестве мумий или восковых фигур в своих музеях мадам Тюссо или мавзолеях.
Нимрод, первый узурпатор всемирной власти, пытался уничтожить нашего праотца Авраама, повелев ему прыгнуть в котлован огня. За что? За то лишь, что Авраам был против повальной ассимиляции - против попытки объединить все человечество на основе всемирной стройки Вавилонской башни. Вы спросите: Что же тут плохого? Единая цель, объединение усилий всего человечества, использование всех ресурсов на благо всех, развитие технологий, и т.д. Ответить на эти вопросы необходимо, ибо, очевидно, они остаются актуальными и для нашей сегодняшней жизни. Верно, строительство Вавилонской башни было великим технологическим проектом своего времени, решения технических задач, возникших в рамках его реализации, определили технологическое лицо человечества на века, и даже на тысячелетия. И тем не менее нельзя сбрасывать со счетов и то негативное влияние, которое эта "стройка века" оказала на человечество. Речь идет об утрате человеком понятия о своем б-жественном происхождении, сужения понятия "человек..." до сентенции вроде "..есть биологическое существо, главной целью существования которого является постоянная занятость на возведении Величественной, Великой, Прекрасной и Могущественной БАШНИ!" Когда с грандиозных козел падал человек, никто даже и в ус не дул, никого это не печалило. Если вместо человека падал кирпич - вздох сожаления вырывался из каждой груди, стесненной невосполнимой утратой столь дорогого строительного материала. А человек? Что человек, чтобы помнить о нем, и что он из себя представляет, чтобы печалиться о его судьбе? Такова была общая позиция, общая, как принято сегодня говорить, парадигма. И лишь Авраам был сторонником совершенно иного взгляда на человека и на его место в мире. Авраам верил, что человек является партнером Всевышнего в этом мире, он наравне со Всевышним ответственен за существование мира, он наравне с Творцом творит этот мир. Каждый человек. Каждый отдельный индивид. Каждый на своем месте. Каждый в соответствии с тем талантом, с теми способностями, которые ему дал Всевышний. И, следовательно, запрягать всех в одну лямку, подчинять деятельность всех и вся лишь одной-единственной модели означает духовно кастрировать человечество, лишить его права на будущее, на восходящее развитие. Ибо что будет с человечеством, которое поколение за поколением живет лишь для того, чтобы построить Башню? Собрание рабов, сообщество Сизифов - которым Камю даст положительную установку, уговорив их радоваться своему положению Сизифа и не пытаться найти лучшую альтернативу такой жизни. Таким обществом легко управлять, ибо, по высказыванию еврейских Мудрецов, "в тягость рабу свободная жизнь". Раб постоянно ждет команды от своего хозяина. И хозяину (в данном случае, Нимроду) только этого и надо было. Авраам ему мешал. Авраам хотел вселить в души людей иной настрой, и тем самым освободить их для творческой жизни, для постоянной созидательно-осваивающей деятельности во всех концах земли, во всех пределах. Авраам зажигал души людей - и свеча горела. Нимрод хотел затушить ее. И для этой цели он избрал весьма символическую казнь для Авраама: сожжение. Вероятно, он желал тем самым выразить свое опасение тем, что деятельность Авраама, в конце концов, приведет к тому, что весь запылает как одна большая топка, и в пламени всеобщего творчества человечество сожжет само себя. Вот такие вот именно люди, как Авраам, придумают атомное и водородное оружие, которое сможет уничтожить весь мир. Нет уж, лучше держать человечество в черном теле, в ежовых рукавицах, в повиновении - и идти вперед неспешно, стерелизовав человека, отобрав у него надежду на творчество (обратите внимание, какая интересная аллюзия с современным миром: война идет между диктатором, жестоко поработившим собственный народ (проживающий, между прочим, именно там, где когда-то шло строительство той самой башни), и между так называемым "свободным миром", двулично заявляющим о свободе личности - и в то же время стремящимся навязать всему остальному миру свое мировидение и свое мировоззрение, не считаясь с особенностями развития иных культур и цивилизаций). И вот Авраам был брошен в огонь - но вышел из него благодаря чуду, которое совершил для него Всевышний. Аврааму, который ни в грош не ставил любые внешние обстоятельства, ведя лишь богатую духовную жизнь, черпающую свою энергию из внутренних, скрытых в душе человека, источников - не полагалось умереть от влияния внешних обстоятельств, пусть даже столь сильных, как бушующее пламя.
Столь подробно и столь детально этой случай был мной разобран лишь потому, что он архетипичен. В еврейской истории, как уже было упомянуто выше, было немало подобных случаев, но все они онтологически восходят к единому истоку - к Аврааму. Но какая же есть у всего этого связь с образованием? Ведь именно проблемы образования были заявлены как тема данной статьи, и ничто иное!? Вот тут-то мы и подходим к самому главному, а именно: проблема дефиниции образования, проблема формирования того образовательного идеала, к которому должен стремиться наш народ.
На протяжении веков у еврейского народа был такой идеал. Он воплощался в образе Тальми?да Хаха?ма, то есть еврейского мудреца, обладающего широкими познаниями во всех разделах еврейской мудрости, и в первую очередь, конечно же, в Талмуде и hалахе (прикладные аспекты исполнения заповедей и обычаев). Шли века, менялись континенты и страны, в которых формировались центры развития еврейского образования, а идеал, центральный образ этого образования оставался прежним. История развития европейского еврейства в последние 300 лет внесла значительные изменения в понимание того направления, в котором еврейскому народу следует двигаться для того, чтобы осуществить новую парадигму своего бытия.
Что это такое - новая парадигма? И есть ли она вообще? Иногда, честно говоря, думаешь, глядя на те робкие попытки формирования нового взгляда на мир, на роль еврейского народа в мире, на переосмысление богатейшей еврейской традиции, кажется, что это просто смешно - говорить о новой парадигме. Маленький еврейский народ разбросан по всем континентам (в самом деле, где нас только нет!?), Израиль - маленькая ближневосточная страна - раздираем постоянными войнами и внутренними конфликтами (7 войн за 54 года и еврейское население 46 национальностей), иудаизм - великая мировая религия - переживает острейший кризис идентичности (может ли быть монополия на "еврейский книжный щкаф"?). Но самое, самое главное - отсутствие (или, по крайней мере, безгласие) мыслитиля, способного осмыслить всю величину и весь охват проблем, стоящих перед еврейским народам во всем своем разнообразии! Просто слезы наворачиваются на глаза и опускаются руки...
Что же, что же делать?
Образование, бесспорно, способно стать тем необходимым подспорьем, которое, по крайней мере, поможет выявить людей, потенциально способных решать подобные проблемы. Но каким оно должно быть, это образование? В нашем заглобализованном мире принято обращаться прежде всего к так называемому "мировому опыту", чью роль обычно выполняют те империи, под чьим культурным влиянием находятся реципиенты "мирового опыта". Для Запада - это Америка, для стран постсоветского ареала - это Россия, для Востока - это Япония. Объяснить такое стремление легко: успешность той или иной нации "держаться на плаву" вызывает естественное стремление у ее вассалов перенять ментальные особенности титульных держав, сделать их своими, ассимилировать (при этом исподволь ассимилируясь самим). Это подобно принципу крисстализации, когда в сильно концентрированном растворе взвешенные частицы того или иного вещества концентрируются вокруг первого образовавшегося кристалла - того образца совершенства, к которому все его окружающее стремится. Так это работает. Объективно. Независимо от нашего сознания. Вернее, благодаря ему, его свойству инерции.
Без инерции сознания невозможно осваивать большие просторы. Подумайте, какое главное свойство психики необходимо водителям-дальнобойщикам (и в данном случае это обобщающее название для всех тех людей, которые фактически, реально, на деле занимаются освоением безграничных просторов Америки, России, Африки, Европы, всего Дальнего Востока, включая Китай)? Выдержка, терпение, инертность сознания. Без этого невозможно. Без этого можно от однообразия пейзажа, от монотонности действия и от рутинности деятельности сойти с ума, сброситься в реку с первого попавшегося на пути моста. Лишь круги разойдутся над головой - как последние следы замкнутости цикличного бытия.
А раз это так - то и постоянное заимствование, постоянный обмен передовым опытом есть процесс перманентной борьбы за выживание. Глупо не принимать этого в расчет. Но не менее глупо и расчитывать лишь на него. Ибо человеческое бытие (а еврейское - и подавно) состоит из двух вложенных друг в друга систем, двух взаимодействующих механизмов: борьбы за выживание и... творчества.
Не было, нет и не может быть возможности творить "на заказ", подстраиваясь под существующие модели мироощущения, живя ЧУЖОЙ жизнью. Ведь суть творчества в том и состоит, что это в первую очередь формирование СВОЕГО взгляда на жизнь, на те пертурбации, которые скручивают спираль человеческой жизни, наполняя ее динамизмом и питая ее потенциальной энергией движения. На коллизии каждой человеческой души, сотканной из уникального набора способностей, талантов и качеств. Лишь творчество можно рассматривать как настоящую борьбу за выживание, ибо лишь оно является движением выталкивания наработок духа наверх, на гребень бурлящей волны жизни. По сравнению с мощью этого импульса другой, менее энергичный, более поверхностный импульс того, что принято называть борьбой за выживание лишь по привычке, выглядит бледной тенью величественного дерева. Как сказано: "Дерево жизни она (т.е. Тора, как сцена главного приложения еврейского духа) для тех, кто ухватился за нее...".
И потому, глядя на то, как заимствование моделей образования и воспитания из других культур буквально разрушает еврейскую самобытность, привнося в нашу природу нечто такое, что чуждо ей изначально, хочется раскинуть руки в стороны и встать на пути этой лавины окаменевших мыслей (хоть так почувствовать себя в шкуре того китайца, который остановил колонну боевых танков на площади Тянь-ань-мень). "А как же мы? Что же с нами будет? Куда все катится? Да ведь невозможно же так! Необходимо что-то срочно менять! Ради нашего будущего! Ради наших детей! Ради всего для нас святого! Ради самого Святого (благословен Он)!".
Наступает когда-то время и обратиться к творчеству собственного народа на ниве образования. Всмотреться в тот уже порядком запыленный и потрескавшийся идеал еврейского образования, который верой и правдой (именно так: Верой и Правдой) служил еврейскому народу на протяжении всех поколений.
Тальмид Хахам.
Как много в этом звуке для сердца нашего слилось, как много в нем отозвалось.
Пришло время отряхнуть с него пыль забвения, очистить его от замшелости загнанности в андерграунд, заставить блестеть и сиять, служа путеводной звездой всему еврейскому народу.
Но... Необходимо учитывать и специфику современного момента. Уровень задач, которые необходимо решать. Сложность существующих взаимосвязей. Для этого одними лишь знаниями Талмуда и Шульхан Аруха назубок не обойтись. Возникает вопрос о целесообразности образования, то есть его соответствия целям и потребностям еврейской жизни. А более всего - целям и потребностям самого же человека.
Другими словами, легких решений нет. Нельзя выработать, по аналогии с учебным планом, единый образовательный план. В первую очередь этот план определяется индивидуальностью человека, кругом его интересов, его способностями - и талантом. Ибо в каждом человеке есть талант. Какой - вопрос сугубо индивидуальный. И раз так, то и для каждого человека должен существовать свой собственный план развития, свой собственный план образования. Безусловно, невозможно обойтись без систем обучения, без обущающих систем, но они, системы эти, обязательно должны быть ориентированны на личность человека, на разработку тех качеств и черт характера, которые присущи данному конкретному человеку - и никому другому. И речь здесь идет не о массовом суперменстве, а о реализации личности.
Никто, наверное, не станет спорить с тем, что есть в мире различные ментальности. Есть своя ментальность и у евреев. И корни ее - в Торе, в ее интеллектуально-эмоционально-деятельностном постижении. Именно так, не разбросанно-разорвано: отдельно интеллект, отдельно эмоции и отдельно действия, - а в их интеграции, в их неделимом конгломерате. И вот именно тогда, когда человек достигнет единства своей личности, в которой найдут свое отражение и воплощение все его способности и таланты, именно тогда и найдет человек это единство и в Торе - у него, образно говоря, откроются глаза, и он увидит, что каждая книга, каждое предложение и, даже, каждая буква лишь этим единством и пронизаны. Приобретя же такое единство, человек может и народ свой, и весь мир даже вписать в единую интегральную систему: движущуюся, динамичную, развивающуюся. И не составит никаких трудностей понять ее структуру и динамику. И решения проблемам найдутся - как чудо возрождения, как чудо синтеза, как чудо воплощения еврейского идеала образования, отодвинутого было на второй план жизни кратковременной увлеченностью идеями-однодневками, но возвращающегося уже (а по-иному и быть не могло) на авансцену еврейской жизни, в самую гущу волнующих и многообещающих событий становления "нового" еврейства.