Давно это было. Горбатился я тогда в одной конторе от зари до зари света белого не видя, пока наконец не надорвал спину и не сломал живот. Но к счастью для работодателей, все обошлось. Направили они меня в салон лечебно-принудительного массажа - и не зря! Правда спина с животом так и не срослись, но зато там я познакомился с человеком будущего. Да! Человеком, который подарил мне веру, придал смысл и открыл глаза. Окрыленный и прозревший, с тех пор я несу найденный свет всюду, куда могу дотянуться. Внимайте.
1 Рыночная мечта
Человек этот был не простой. Он тоже надрывался в офисе, но этажом выше. Большой человек, с охраной. А сблизились мы на взаимной почве массажа. Массаж вообще располагает к близкому знакомству. Макс, так он представился, оказался созерцателем и мыслителем. Его любимая тема - справедливое общество, любимый способ туда добраться - раздать все вокруг в частные руки, а несогласных, и потому оставшихся с пустыми руками, отправить вместе с государством на ближайшую помойку истории. Я конечно не скрою, сначала не очень порадовался такому варианту своего будущего, но Макс оказался на редкость убедительным. Он обьяснил все мои беды бюрократически-олигархическим государством, которое мешает каждому проявить свою положительную сущность. Вот если бы не было государства, обьяснил Макс, а все управлялось свободным рынком, каждый мог бы получить по заслугам, а это и есть справедливость. А государство постоянно вмешивается, отнимает, перераспределяет и потребляет. Хотя при этом ничего не производит.
И я ему поверил. Ведь если так задуматься, а это хорошо получается в компании с массажисткой, все беды - от власти. Вечно она стращает, не пущает и удушает свободу, дороже которой ничего нет. Это ж прямо тюрма какая-то! Узрев во мне единомышленника, Макс воодушевился и расписал мне такие перспективы, что я чуть было не свалился с массажного стола. И забрезжила перед нами новая заря скорой рыночной революции. Озаренные, мы стали наперебой возмущаться государственно-мафиозной олигархией с нечеловеческим лицом и воображать как расцвело бы все вокруг, исчезни из нашей жизни эта пакость.
И все бы хорошо, да только когда я наконец стукнулся головой об пол, я сообразил, что есть одна вещь, которая ну никак вписывается в свободный рынок. Ведь если всех отпустить на волю, мы ж побьемся головами! Кто-то ж должен нас беречь. Странно, что эта мысль самому Максу в голову не пришла, ведь охрана то как раз у него, не у меня. Оказалось - пришла. Более того, Макс очень доходчиво мне обьяснил, что именно без государственной мафии наступит полный порядок, потому что частные охранные агенства перейдут на самоокупаемость и бросятся очертя голову охранять простых граждан, жестоко конкурируя до последнего клиента. Будут следить за нарушителями и посягателями. Будут сторожить наши завоевания и стеречь нашу свободу. Короче, будут бороться за переходящее красное знамя капсоревнования, а счастливым гражданам останется только выбрать самое улыбчивое агенство, предоставляющее самую надежную безопасность по самой скромной цене.
Уж не знаю, то ли я так сильно ударился головой, то ли еще по какой причине, но не смог я прогнать сомнение. И задумался, хотя мне это, в общем, не свойственно. Первое, что мне пришло в голову, что государство - это в принципе и есть частное охранное агенство. Только очень большое. Нет, конечно монополия - это не комильфо. Не рынок. Но ведь государство на свете не одно. Есть и другие. Можно выбрать где лучше. Да только везде одно и тоже, в разной правда степени. Сговорились они, государства эти.
- Ты не понимаешь,- обьяснил Макс,- на свободном рынке нельзя сговариваться. Это наказуемо.
- А кто накажет?
- Другие агенства. Их же много.
- А... - сообразил я. - Война?
- Рынок! Конкуренция!
Боже упаси от такой конкуренции, подумал я, косясь на сурового охранника Макса с тяжелым ремнем в окрестностях брюха. И снова задумался. Откуда пошла власть эта? И почему нет свободы, хотя всем только ее и хочется? Неужели гнет власти, ее законов и ее правосудия - единственное состояние гомо, нашего глупого, сапиенса? Сколько мы на этой многострадальной земле, а власть есть всегда. Хоть рынок, хоть не рынок. И что-то не рынок эту власть под себя подминает, а все больше она его. Уж как хорошо при рынке - и цены низкие, и зарплаты высокие, и бедных мало, и богатых много, а вот поди ж ты - власть неискореннима. И всегда мешает. Мешает и никак не хочет в наш свободный рынок. Не нужны ей наши капиталистические деньги. Ей, власти, только власть нужна.
А только ли власть такая упорная? - стал я размышлять дальше. Только ли власть такая неподкупная? Вот та же конкуренция и чисто конкретный капитализм. И кто только прописал Максу все эти рецепты? Конкуренты - это ж враги. Им только дай. Ну понятно, Макс - бизнесмен и провидец. А мне, с простого массажного стола, видится иначе. Если вооруженная охрана конкурирует, я лучше под столом пережду!
Нет, не так все стройно с этим рынком. Криво я б сказал. Вот массаж можно купить, почему же нельзя охрану? Макс купил, как-то ему это удалось. Богатые, они все могут купить. Но бедным людям все не нужно. Особенно массаж. То ли дело охрана. На первый взгляд - как бы массаж головы, чтоб спать спокойно. Но массаж - штука опасная. Голову нельзя расслаблять. Вдруг массажисту зарплата покажется маленькой? Он попросит - раз, еще раз. И что делать? Сказать - добро пожаловать в рынок? Массажист, который по телу, он уйдет, и ты другого наймешь. А который по голове - не уйдет. Возьмет за горло и улыбнется. Ты к другому побежишь, мысленно конечно, а другой вежливо так - извините, Вы не наш клиент. Весело? Еще как! И понять их, в принципе, можно. Им своя безопасность тоже не лишняя.
Но это еще полбеды. Это еще по божески, потому что очень похоже на любимое государство. Куда хуже, если она - твоя охрана - скромно промолчит. И о том, что ей - твоей охране - кто-то заплатил больше - за твою же безопасность - ты так никогда и не узнаешь. Как же тогда покупать безопасность? А вдруг таки недоплатил? Вдруг у соседа ее больше? Или переплатил? С чем сравнить? Опять с соседом? Это ж бесконечный убыток, потому что собственная безопасность ни с чем не сравнивается и ничем не измеряется. А раз так, все эти вольные братства обязательно скупит какой-нибудь начинающий цезарь с большими карманами, великими планами и хроническим ощущением собственной уязвимости. Мало что-ли мы их уже повидали? Да и без великого цезаря в каждом безопасном агенстве найдется свой, пусть маленький, но тоже страдающий. И возьмутся они выяснять, кому из них безопаснее. И что противно - обязательно кто-то да победит. Не получится так, чтобы они все друг друга поубивали. Нет, не получится.
А с другой стороны, доверяться нынешним победителям - в виде мужей государства - тоже нет смысла. Чем они лучше? Тем, что помыты, побриты и глядят неподкупными глазами? Это тоже все пока. Пока им выгодно. Смотрят на тебя, а сами схватились за вымя и массируют, массируют... И нет средств их остановить. Не придумали люди за все свои долгие века. Так может и правда лучше рынок - там хоть сам выберешь кто? В конце концов, что мне ближе - мой личный выбор или ихние общие выборы? Персональное стойло или коллективный хлев?
Вот это дилемма! Пришлось мне мысленно бороться за будущее. Уж больно мне противны все эти государства и рынки. Пришлось, короче, усиленно думать. Нет, ясен пень, есть что-то нездоровое в идее, что закон, регулирующий рынок, должен регулироваться рынком. Почти то же, что и в идее, что цены, помогающие составить план, спускаются госпланом. Деньги и власть - две независимые силы. И они вполне стоят друг друга. Есть право - деньги не обязательны. Есть деньги - закон не помеха. Их противоестественный союз выражается в нашей веселой жизни качелями, с одной стороны которых нас давит рынок, а с другой - прессует государство. И уж коль скоро нам грезится свобода, надо бы не только распрямить рынок, чтобы он наконец проявил свою щедрость и доброту, но и нагнуть государство, чтобы оно не мешало нашей частной инициативе. Найти ту единственную позу, где они бы уравновесили друг друга. Ибо порознь они нас сплющат и не заметят.
Об эту задачку набили шишки многие. И в мысленном построении безопасного будущего Макс со товарищи пожалуй выбрали правильное направление. Да и продвинулись дальше всех, жаль в обратную сторону. Это я сообразил еще тогда, на массажном столе, еще до того как узнал о шальной пуле и трагической гибели.
2 Страх и деньги
Задача расчленения государственного трупа становится легким и приятным делом, когда все его питательные функции, в точном соответствии с заветами Великого Макса, сами собой регулируются деньгами, иммунитет - забота о ближнем - достается ближним, а содержание головы - УК, ГК и тд - вычищен и используется строго по мере необходимости. Остальной хребет может быть заменен системой гражданской безопасности. И не обязательно, чтобы вся она была общественна. Если была у Макса частная охрана, хоть и такая ненадежная, пусть и дальше будет - до тех пор, пока найдется другая охрана, которая защитит от нее самой.
Но прежде чем мстить за Макса, светлая ему память, уместно было бы разобраться, что такое государственная безопасность. Не в смысле охраны государства от нас или охраны нас от государства, а охраны нас от нас. Ясно, что это не защита от супружеской измены, преднамеренного банкротства или шальной пули, хотя от всего перечисленного очень хотелось бы обезопаситься. Что нам гарантирует, или скорее делает вид что гарантирует, государство? Охрану жизни? Нет. Охрану собственности? Опять нет. Разве что недвижимой, но ее и так особо не украдешь. Охрану порядка? Ну, более-менее, если порядком считать всеобщее следование государственным законам. А чем оно этот порядок гарантирует? Тем, что попытается наказать нарушителей. То есть страхом. И еще, если очень сильно повезет, государство поможет в критической ситуации - вытащит из пожара или выловит из наводнения. Вот все эти пункты - ничего + страх + случайная помощь - и есть госбезопасность.
Отсюда понятно, почему оно "делает вид" - остались еще в наших рядах бесстрашные. И что интересно, само государство их боится! Иначе оно не охраняло бы себя с куда большей заботой, чем нас. В деле собственной охраны государство проявляет поистине героическую выдумку и усердие. Тут ему важен действительно гарантированный результат - оно должно быть в абсолютной безопасности. В отличии от нас, кому никакой гарантии не полагается даже символически. И понять государство можно - дашь нам гарантию, так потом по судам затаскаем! То ли дело агенство - его можно таскать по судам за нарушение своих обязанностей - за то, что не спасло, не защитило, не уберегло. Теоретически по крайней мере, если подлечиться и страх побороть. И еще, если в окрестностях найдется такой же бесстрашный суд.
Отмеченные выше пункты вполне по силам охранным агенствам, частным детективам и независимому правосудию. Более того, заботливому агенству, в отличии от равнодушного государства, будут выгодны законопослушные граждане и невыгодны мошенники, насильники и провокаторы, которые окажутся без всякой защиты, что по-моему очень правильно - скорее передавят друг друга. И это еще одно важное отличие. Выходит, агенства действительно лучше государства, если под "лучше" мы будем понимать "лучше всем нам", честным и мирным гражданам?
Но не стоит спешить, давайте еще растянем удовольствие. Наша нынешняя безопасность, включая и меж государственную - ту, что вытекает из их конкур... войны между собой - опирается на силу и страх. Будучи поддаными современной, не слишком репрессивной власти, мы этот страх почти не ощущаем - все мы находимся в одинаковом положении, все мы как бы равны в страхе, а потому в отношениях между собой о нем можно забыть. Однако лишившись высокой государственной крыши и вникая в вопросы собственной безопасности, мы рискуем ощутить всю прелесть страха по полной программе. А честная, но безжалостная конкуренция только ухудшит ситуацию, доведя всеобщий страх, ощущение уязвимости и цену за собственную жизнь до космических высот.
И давайте будем откровенны - если уж могучее государство не в силах обезопасить себя, опираться на страх в этом деле - дело явно безнадежное. Как бы не боялись мы агенств, агенства - друг друга, а все мы вместе - еще кого-то на самом верху, порядка не будет. Да и кому нужен такой порядок?! Что это за свобода? Страх - это инструмент принуждения, а значит безопасность в будущем свободном обществе должна быть основана на чем-то прямо противоположном.
На чем же? Может на деньгах? Честным будут платить, а нарушителей будут штрафовать? Прекрасно - честным наконец станет быть выгодно. Но что, если нечестным станет быть еще выгоднее? Обмануть или сговориться особенно легко, когда некого боятся. Нет, не клеится - страх нам не подходит, но и жадность тоже. Как же быть? Нам надо просто как-то захотеть порядка. Не денег, не выгоды, а порядка. И тут меня наконец осенило! Ну конечно! Нам всем надо просто договориться, мы же не дикие звери? Захотеть и договориться! Итак, все опять возвращается к началу - нам необходим всеобщий договор, а значит и этика, как его единственная гарантия. Эта неожиданная мысль меня сильно обрадовала - вот теперь можно действительно расслабиться и получить удовольствие. С этикой давно все ясно, этичные люди - ангелы во плоти, порядок для них - норма жизни. Этичные агенства не надо бояться, это будут самые безобидные агенства, а этичный суд со своими законам - самый лучший какой только можно получить даром!
Тут-то я и упал со стола второй раз. А зачем ангелам безопасность, охрана и защита? От кого?! А затем и третий - и мои мечты больно уперлись в жесткую физическую реальность. Как попасть в это общество без страха и обмана, если дорога туда плотно перекрыта большинством населения? Ежели для большинства главное - именно страх и деньги? О какой свободе можно говорить? Нет, они конечно могут кричать о своей свободе на каждом углу, но что они понимают в ней?! Пожалуй, к врагам свободы в лице озабоченной власти, вполне можно добавить это крикливое большинство. Так что прежде чем мечтать, надо разобраться с этой толпой. Переучить, перевоспитать, обьяснить как пользоваться книгой. В конце концов, защитить нас от нас кроме нас просто некому. Государство - то мы. А потому и государство у нас такое. И рынок, кстати.
Итак, мы в окончательном тупике? Ибо среднего не дано - либо мы все вместе забываем страх, обман и все прочее, что мешает нам договориться, либо каждый за себя. Нельзя же в самом деле доверять наполовину и договариваться понарошку? А значит охрана либо нужна - и тогда без общей крыши нам не обойтись, либо не нужна - и тогда не нужны и агенства с их конкуренцией.
3 Конфликт и договор
Это был поистине прекрасный итог, освободивший мою голову изнутри, хотя и украсивший ее снаружи. В результате, несмотря на мое желание вернуться на работу, массаж мой затянулся и мне поневоле пришлось искать чем заполнить утомительные сеансы. В отсутствии Макса я решил сосредоточиться на свободном обществе собственного покроя. Тем более, что еще далеко не все ясно с этим обществом. Вот например, а такие уж ангелы эти свободные люди? Почему бы не предположить, что в семье не без урода? И верно - никогда все не будут этичны. Всегда будут больные, не способные быть моральными - вот их и может остановить риск наказания. Но что если такой окажется еще и тупым? Конечно, в будущем возможно лечение идиотов, но природа хитра и изобретательна, лучше быть готовым остановить такого до того, как он нанес удар. Во-2-х, в личных отношениях не все бывает гладко. Люди могут ревновать, завидовать и даже ненавидеть друг друга. Вдруг у кого-то не выдержат нервы? Конечно, в личную жизнь общество не полезет, но ведь человек вполне может свихнуться от такой жизни на работе! В-3-х, молодежь и подростки обязательно должны пройти стадию бунтарства и протеста. А кто из родителей в состоянии уследить за ними? Разве не стоит помочь этим бедолагам? Ради общего блага?
Да, тут есть о чем подумать! Это хорошо. А еще лучше то, что в свободном обществе далеко не все проблемы от маргиналов. Помятуя о сложных отношениях свободы и детерминизма, будет правомерно предположить, что даже свободному обществу свойственны конфликты. Да и вообще, бывает ли свобода безконфликтной? Это порядок известен своей слаженностью и складностью, а свобода больше напоминает хаос - вольные граждане не только ошибаются, они могут иметь разные точки зрения! И хотя это не значит, что они сразу приступят к мордобою, конфликт надо как-то разрешать! И желательно не как-то, а цивилизованно.
Третья причина, по которой нам (это я уже воображал себя среди ангелов!) будет необходима система безопасности - катастрофы, эпидемии и катаклизмы. Нет сомнения, что свободное общество тут пойдет гораздо дальше нынешнего государства. Однако борьба с катаклизмами отличается от борьбы со свободными людьми, временно вставшими на путь порока. Строго говоря, защита от напастей детерминизма - основное направление деятельности человека с того самого момента, как он осознал себя способным на этот подвиг. Сюда входит и труд, и наука, и творчество, и даже массаж! А что это значит? А то, что система безопасности - нечто куда более специфическое, заточенное прежде всего на разрешение конфликтов, от самых простых - вызванных нарушением известных даже идиотам законов, до самых сложных - вызванных неизвестными науке силами, разводящими людей по разные стороны баррикад.
Отложим пока нарушение законов и посмотрим на конфликты посерьезней. Конфликтов, очевидно, нам не избежать. Даже ангелам не удастся заранее предусмотреть все необходимые законы. Хуже того, придумывание законов в свободном обществе вообще невозможно заранее! Девиз свободы - "разрешено все, что не запрещено". Но откуда тогда возьмется это "запрещено"? Как раз от того, что возник конфликт - чьи-то ловкие манипуляции привели к обиде, несправедливости и жажде крови. Подобные конфликты тоже существуют с того момента, когда люди научились манипулировать руками. Это благодаря им возникли сначала примитивные политические структуры, а потом и современное государство - система мирного разрешения конфликтов. Госбезопасность - лишь вторичная ее функция, помогающая сохранить саму систему. Стало быть, если мы хотим уничтожить государство, мы прежде всего должны подумать именно о способе разрешении конфликтов, а уже потом о том, как защитить этот способ от тех, кому он не нравится.
Что же такое политическая система? Сначала я под внешним влиянием решил, что это тоже типа способа борьбы с катаклизмами - примерно как самолет борется с землей. Если правильно выстроить "сдержки и противовесы", то все силы ваимоуничтожаться и самол... государство сразу взлетит! Но потом догадался, это не так. Люди - не куски, падающие с неба, их интересы невозможно предусмотреть, а идеи - предугадать. Они разрушат любую систему, если им захочется. Важно, чтобы не хотелось, чтобы они поверили, что мирный договор куда лучше клапанов и зажимов, балансов и ветвей. И такое возможно! Если скажем в экономике консенсус пока проблематичен, то с физическим насилием он уже практически достигнут. Многие граждане, несмотря на страх и жадность, уже отучились от мордобоя по всякому поводу. Так что вместо клапанов и зажимов, мы пойдем иным путем - этичного договора.
Впрочем, отправится дальше по этому пути мне помешала сломанная спина. Может и к лучшему. Ибо неизвестно, как далеко бы я забрел со всеми этими консенсусами, собраниями да голосованиями. Так что вместо деталей новой политической системы будем считать, что противники как-то договорятся между собой и мирно разойдутся, унося в массы новый закон. Все, что можно сказать об их договоре - он будет неторговый. Договор "купи-продай" возможен если общество столкнулось с доселе неизвестным видом насилия - ни у кого еще нет потребности в его преодолении, а значит нет и спроса. Вместо спроса есть противоположные мнения. Согласовать их - дело долгое и хлопотное, а результатом будет не только новый закон, но и соответствующая компенсация. Этим направлением платежа и ценен неторговый договор. Можно сказать, торговый договор оценивает добавленное благо, неторговый - потерянное. Торговый совершенствует практические блага, которые стремятся к общему благу как к солнцу, но никогда до него не достанут. Неторговый - занимается разрешением таких ситуаций, где по хорошему договориться о цене не получается. А разрешив такой спор, он возводит нормы этики на новый, доселе невиданный уровень, откуда она сияет не хуже солнца.
Раз уж мы залетели в такую высь, давайте для иллюстрации вообразим борьбу за свет. Пусть неизвестный герой придумал электрическую лампочку, потребность в которой существовала допустим с библейских времен. Детерминизм оказался побежден и у людей появилась свобода от темноты. Но одновременно появилась потребность в лампочках. Сперва эта потребность удовлетворялась несправедливо и возник конфликт, но потом борьба с тьмой завершилась и света хватило всем. Торговый договор главенствовал на первом этапе - когда на рынок пришла лампочка, второй - когда общество провело электричество в каждый дом.
Вот такая, значит, там политическая система. Вернемся в наш грешный мир. История борьбы за свет наверняка сопровождалась воровством лампочек, и для решения столь примитивных конфликтов нам понадобится по крайней мере суд. Несомненно, запрет на воровство лампочек существовал задолго до их появления, а если суд обнаружил досадное отсутствие такого закона, он вполне мог бы его ввести сам или созвать экстренное собрание граждан. Так или иначе, пусть наша простая, но этичная система безопасности включает суд и не включает - собрание граждан. Собрание оставим политикам.
4 Функции
Разделка государственной туши привела к появлению системы, напоминающей качели, где на одной стороне - торговый договор, а на другой - неторговый приговор. Чтобы понять как это работает, надо начать с ее функций. Но где мы их возьмем? Если принять гипотезу, что даже в идеальном обществе физическое насилие запрещено - обещанное, но не гарантированное государством, будет хорошим началом.
4.1 Охрана личности
Первое - защита от явной, непосредственной угрозы. Какие бывают угрозы? Самая очевидная - физическое насилие или его высокая вероятность. Другой вариант - нефизическое воздействие, представляющее угрозу здоровью, например, инфекционное или химическое заражение, продажа целофановых пакетов без дырок, гвоздей в развес. Еще вариант - личное оскорбление или эмоциональная атака, например демонстрация чего-то такого, что вызывает приступ неудержимой, опасной для жизни рвоты. Угрозой личности может также являться нарушение границы частной жизни, например проникновение в жилище, в закрытую от посторонних информацию.
Право на защиту - единственное, которое допускает внесудебное физическое насилие, но поскольку риск для жизни, связанный с этим бывает неприемлем, охраной личности вполне могут заниматься те, кто имеет соответствующие способности. Т.е. тут мы имеем нормальный, здоровый рынок услуг. В принципе, причиной внесудебного насилия можно считать также отказ от разбирательства в суде. Но лучше считать это частью судебной процедуры.
Разумеется, охрана требуется далеко не каждому. А кому требуется? Особо уязвимым - например, грудным детям и беременным. Тем, кто занят опасным промыслом - например, ездой на автомобиле и разрешением конфликтов. А также тем, кто несет риск посторонним - родителям тех же детей. Важно заметить, что охрана не может мешать жить посторонним, например, ходить им по тротуару. Блокировать публичное пространство чревато конфликтом!
Что происходит дальше, после того как насилие применено и угроза ликвидирована? Настает пора мирного разрешения конфликта. Стороны могут уладить недоразумение, согласовать компенсацию или перенести дело в суд, если договориться не получается. В итоге всех этих действий мы имеем неторговый договор. Почему? Торговый договор - когда предложена услуга и получена оплата. В данном случае - создана проблема и получена компенсация. А как квалифицировать участие третьей стороны? Услуга суда - частично торговая, ее выбирают сами стороны, а частично нет, если ее оплачивает проигравший. Но поскольку он это делает по предварительному договору, суд можно считать чисто коммерческим.
Может возникнуть ситуация, когда в процессе самообороны нападавший погиб. Значит ли это, что конфликт исчерпан? Не обязательно. Если ущерб возник, его надо возместить. Очевидно суд возможен и в этом случае. А если после нападавшего - скажем, агрессивного водителя, напавшего своим автомобилем на бетонную тумбу - ничего не осталось? Пострадавшую выручит ее страховая компания.
Но и это еще не конец. Что если угрозу до конца устранить не удалось? Что если она реализовалась? Компенсации может оказаться недостаточно и наступает пора сурового, но справедливого наказания. Допускает ли свобода частное возмездие? Как посмотреть. Мы знаем, что исправление несправедливости требует договора. Значит, нельзя исправить ее просто молча отомстив - месть, самосуд и любое "ответное" насилие нам не подходит. Но зато можно наказать в рамках процедуры по приговору суда. Хорошо бы эта процедура давала потерпевшему право помилования, исполнения наказания и оплаты наказания осужденным. Правда, не каждому наказание по силам, а некоторые его виды - например, тюремное заключение - требуют массу времени. Появляется потребность в услуге. Поскольку наказание является частью судебной процедуры, насильственные действия к осужденным могут также выполняться судебными приставами. Почему бы тогда не купить у них услугу наказания, а точнее не переуступить ее им?
Кстати о тюрьме. Правильно ли заключать осужденного в тюрьму? Изоляция от общества - хорошее наказание, но все мы знаем, а кто не знает, тому можно только позавидовать, что такое тюрьма. Конечно, когда сами осужденные оплачивают свою изоляцию, они и решают какой быть тюрьме. И все же. Преступник должен быть удален из общества. Отказ иметь дело с теми, кто не участвует в договоре - отличный выход для свободного общества. Но поскольку все ресурсы, включая территорию, у нас общие - удаление из общества автоматически превращается в перемещение в область, управляемую властью. Власть - главное отличие между нами. И если эта область достаточно большая, многие из нынешних обитателей планеты наверняка по собственному почину захотят в такую "тюрьму", лишь бы не мучаться на свободе. Хорошо бы у них был законный путь туда! А может и обратно.
4.2 Охрана собственности
Вообще-то этот пункт излишен. Защита от угрозы нанесения материального ущерба - продолжение того же права на защиту личности, ибо лишение человека материальных средств ставит под угрозу его существование.
4.3 Охрана порядка
За исключением описанного выше, до решения суда свободного человека нельзя трогать никоим образом. Но как же тогда следить за порядком? Что делать, если правила нашего свободного общества нарушаются без непосредственной угрозы личности? Как быть с неядовитым загрязнением окружающей среды или действиями, вызывающими у посторонних чрезмерное душевное волнение? Как поступить с мальчишкой, мучающим в подворотне котят, или соседом, пьющим по утрам кровь христианских младенцев? Очевидно, в обоих случаях порядок действий должен быть примерно таким:
- зафиксировать факт нарушения (собрать свидетельства и улики)
- идентифицировать нарушителя - если можно добровольно, иначе следовать за ним
- создать информационное событие, оповестить окружающих
Как видно, подобные действия, хоть и являются моральным долгом каждого, под силу не всем и не всегда. А значит, тут мы имеем явную потребность в специальных услугах. Но есть нюанс. Поскольку от охраны порядка польза всем, есть смысл покупать услугу сообща, это своего рода коллективная потребность. Несмотря на этот нюанс, этичные граждане без сомнения смогут оплатить услуги народных дружинников поголовно и эквивалентно - согласно обьективной ценности. Однако учитывая сложности эквивалентости, можно предложить иной вариант оплаты - не потребителем, а нарушителем. Такая форма оплаты не обязательно должна привлекать суд - все может работать на добровольной основе. Да, возник конфликт. Кто-то нарушил общественный порядок и вынужден покаятся. Нужен нам для этого суд? Разумеется нет. Достаточно желания договориться, хоть в данном случае и нерыночно. Если же ущерб велик, а нарушитель беден, дружинников выручит их страховая компания.
Бывают однако ситуации, когда имеет место тайное нарушение. Причем оно вполне может включать угрозу личности и ущерб собственности. В этом случае защитники порядка за дело могут не взяться - оплата не гарантирована, да и заинтересованное лицо присутствует. Последний факт указывает на наличие персональной потребности в услуге, а значит и рынка. Однако, такая удача бывает не всегда. А бывает, что заинтересованное лицо понесло такой ущерб, что уже не в состоянии договариваться. Тут мы сталкиваемся с ситуацией, когда в обществе должен существовать механизм оплаты поиска преступников. Кто же платит, если заинтересованного лица нет? Кроме дружинников некому. А если преступник не найден? Опять страховая компания.
4.4 Спасение утопающих
Применение насилия к посторонним людям ради их спасения является довольно щекотливой проблемой. Посторонний человек, вообще говоря, имеет право на выбор любого образа действий, если это не касается окружающих. Однако, если для того, чтобы свести счеты с жизнью, он выбрал людное место, мы вправе говорить, во-1-х, о эмоциональном насилии над окружающими, представляющем реальную угрозу их психическому здоровью, а во-2-х, о нарушении границ личной сферы. Я полагаю, мы все имеем право на то, чтобы в публичной сфере не совершалось ничего чрезвычайного, несмотря на то, что для части публики подобные события представляют известное развлечение. Поэтому спасение утопающего, даже если он решил свести счеты с жизнью, вполне оправдано. Претензии спасенного ему следует предьявлять самому себе, включая возмещение ущерба, понесенного теми, кто его спас - планировать надо тщательнее. Что касается благодарности, возмещения морального ущерба окружающим и оплаты расходов - лучше, если все это происходит на неформальной почве, свойственной личным отношениям, которые несомненно тут же возникнут.
5 Структура
5.1 Система
Таким образом, в процессе наших лечебно-профилактических фантазий обрисовалась многоуровневая система, состоящая из коммерческих и не совсем структур. Первые предлагают услуги, которые оплачиваются по предварительному договору, а вторые - следят за порядком и извлекают из нарушителей штрафы, компенсации и т.п. Конечно, можно сказать, что и штраф - тоже услуга, оплачиваемая по предварительному договору, ведь сама жизнь в свободном обществе - штука добровольная. Однако в случае штрафа мы имеем дело с теми, кто не хочет жить в свободном обществе - мы их принуждаем к этому! Кто же будет принуждать? Судебный пристав - единственный, кто имеет право применять насилие на постоянной основе. Но где он взял это право? Это право - такое же следствие всеобщего договора, как и все, что пришло мне тут в голову. Сила фантазии - источник всех прав!
Что относится к коммерческим структурам?
- суд, помогающий разрешить конфликты;
- приставы, обеспечивающие привод в суд, охрану суда и наказание (охрану от осужденного);
- агенства, обеспечивающие охрану личности (а также охрану от личности), включая собственность и информацию;
- следователи, ищущие нарушителей;
- страховые компании, обеспечивающие дополнительный покой.
К не совсем коммерческим относятся патрули, следящие за порядком, и просто все неравнодушные.
Начнем с конца. Что такое страховая компания? Это маленький прообраз государства - мы ей платим за страх, она нас оберегает. Если у страховых компаний есть альтернатива, они не страшны и действительно оберегают нас - чтобы не пришлось возмещать ущерб. Если альтернативы нет, они быстро превращаются в государственного монстра и вместо того чтобы беречь, начинают нас беззастенчиво грабить. К сожалению, альтернативу страховым компаниям найти трудно. Кто оплатит ущерб, если преступник не найден? Оказался финансово несостоятельным? Если есть собственная охрана, можно попытаться привлечь ее, но это не выход - не должен же каждый обзаводиться охраной?! Остаться без возмещения ущерба тоже не хочется. И тем не менее, выбора у нас нет - нам нужен выбор, т.е. альтернатива! Да, надо быть готовым к тому, что свобода будет дорого стоить, и плата заключается в том, что помимо страхования, у каждого останется выбор - стать незастрахованной жертвой. Стать ради свободы!
Теперь патрули. Поскольку следить за порядком могут все желающие, патрулями могут быть и агенства, и следователи, и даже страховые компании. Добавят порядка всевозможные любительские организации, например, друзья пожарника, тимуровская гвардия или юные натуралисты, берегущие природу, чистоту на улице и общественное здоровье. Короче, чем больше - тем лучше. Но только не приставы, в силу их особых прав. Как же быть приставу, если он оказался в форме? Проходить мимо? Не обязательно. Важно помнить, что даже в форме, пристав строго ограничен судебной процедурой. И оружие ему не понадобится.
Оружие вообще надо истребить как класс. Оружие - это угроза, оно далеко стреляет, легко прячется и весьма условно делится на оборонительное и наступательное. А что за радость развязывать руки идиотам, готовым убивать каждого, кто мешает им сходить с ума? Идиоты, как известно, плодятся пропорционально доброму к ним отношению. Кто их остановит? Моральный императив? Как-то не хочется полагаться на эту идеалистическую субстанцию в сугубо материалистическом вопросе собственного выживания. Макс, еще до того как стал человеком прошлого, наверняка возразил бы мне, что личное оружие - самый верный друг и помощник. И пусть с ним согласятся эксперты с тех экзотических мест, где без друга "АК-47" просто нельзя. Или те, что живут в перепуганных штатах и питают клиническую слабость к этой мужской дружбе. Они расскажут нам о ее прелестях позднее, когда демократия наконец рухнет и цивилизация перейдет в следующую фазу. Железный фетиш возможно поможет одинокому волку избавиться от тирании эмансипированной супруги, но он не поможет в главном - не вернет чувства причастности к коллективу, который обогреет и утешит. Эта отеческая функция достанется организованной крыше, которая в условиях свальной любви к оружию станет единственным выходом. И конечно одинокие волки с радостью включатся в этот любовный процесс - ведь крыша, случись что с ее клиентом, а в чем-то уже с ее собственностью, будет заинтересована найти виновного и получить с него компенсацию. Ибо даже вооруженному человеку хочется знать, что он нужен настоящему другу, а не холодной железке!
Подобное живое творчество бандитских масс до сих пор вызывает теплые чувства у жителей бывшего союза республик свободных. Поэтому свободным людям, в отличии от бедных максиков, ни такая забота, ни иные холодные друзья, не нужны. Откуда следует, что оружие - как инструмент насилия и страха - должно исчезнуть вместе с его поклонниками. Договор подписывается ручкой, а реализуется добрым словом. В основе чего, разумеется, лежит кодекс чести охранника, спасителя и защитника. Что касается самого кодекса, то поскольку законы у нас появляются сами собой, никаких дополнительных структур нам не потребуется.
5.2 Комиссария
А что еще может потребоваться? Контроль. Несмотря на то, что этичность сотрудников коммерческих структур вне подозрений, полезно иметь над ними дополнительный надзор с целью дальнейшего всемерного повышения качества этой этичности. Полезно наблюдать не только за методами их работы, но и за их психическим здоровьем. Важно также озаботится этикой конкуренции - поддержанием количества услуг, ограничениями на вертикальную и горизонтальную интеграцию, на размер сил агенств. В конце концов не все ли равно, через братоубийственную бойню или в результате торжественного мирного договора, разросшиеся приставо-страхово-банковско-промышленные конгломераты превратятся в нового Левиафана? Надзор конечно снизит накал борьбы, что ж делать. Зато появится что-то новое - уверенность в будущем.
Нет, разумеется, все это не обязательно. Моральный долг не только предлагателей, но и потребителей услуг - поддерживать высокий этический уровень общества. Любые конфликты между охраной порядка и охраняемыми точно так же разрешается в рамках системы. И тем не менее, из практических соображений, почему бы не иметь еще одну структуру? Назовем ее условно "комиссарией". Комиссария делает сразу все - патрулирует патрули, сидит на чрезвычайной линии, наблюдает за агенствами, решает споры и, если надо, ликвидирует провинившихся. В конце концов агенства неизбежно будут конфликтовать - такова природа их работы.
Что такое комиссария? По сути, это специализированный - назовем его "уголовным" - суд, дополненый подразделением активных граждан, проверяющим соответствие работы правилам и в случае необходимости помогающим ликвидировать отклонения. Если ликвидировать мирно не получается, обычным порядком инициируется конфликт и разбирательство в суде. Для выполнения силовых функций комиссария имеет штат приставов, и может привлекать соседние комиссарии, которые без сомнения заинтересованы помогать друг другу. Впрочем, "соседние" - громко сказано, поскольку как и всякий суд, комиссария нетерриториальна. Но разве законы и правила не территориальны? Законы должны увязываться со всеми прочими судами, оперирующими в нашем обществе, и если выяснится их ошибочность, они могут быть пересмотрены. Если же подобное прецедентное право граждан не устраивает, они могут дополнить общество отдельным законодательным органом - тем же собранием, например. Но в идеале конечно, когда наша этика достигнет космического уровня, этого не потребуется. Суда будет вполне достаточно. Судей будет много, выбрать можно любого, а все их нормы будут согласованны и взаимоприменимы - юрисдикция у нас одна на всех.
Комиссария - это не власть, не государство и даже не "ночной сторож". Во-1-х, она никого не сторожит и вообще не занимается кипучей деятельностью - лишь надзором, рассмотрением жалоб и споров. Во-2-х, у нее нет исключительной законодательной функции - все нормотворчество согласовано с прочими судами. В-3-х, она кормится не налогообложением, а платой за услуги и штрафами. В-4-х, имея конкретные задачи, она не занимается производством "публичных благ", воодушевлением масс и сбором пожертвований. В-5-х, ее "вооруженных сил" - приставов - даже в сговоре с соседями, не хватит для "захвата" территории. В-6-х, в силу узкой специализации, подкуп комиссарии ничего никому не даст для установления диктатуры. У нее нет ни СМИ, ни складов оружия, ни эмиссионного центра. Эта комиссария, между нами, даром никому не нужна. Зато глупые сговорившиеся окажутся изгнаны из общества, потому что общество гораздо больше их всех. Примерно как и сейчас, армия любого государства способна захватить власть, но она и не мечтает об этом. В развитом обществе такие слишком многим рискуют - они, например, не смогут организовать экономическую жизнь, если все откажутся сотрудничать с новой властью. Ну и в последних и главных, комиссария никого не принуждает. Люди сами туда пойдут, добровольно. И чем сильнее будет недовольство, тем больше желание. Что и означает искомый баланс.
Комиссария венчает нашу замечательную систему разрешения конфликтов - можно сказать, что наша система и есть комиссария, ибо все прочие конфликты будут решаться неформально. Система гарантирует нам безопасность. Она следит не только за нарушениями существующих норм, но и любыми потенциальными проблемами. Под ее неусыпным оком находятся как агенства, так и простые граждане, ибо никаких различий по отношению к закону между ними нет и быть не может. Члены агенств - такие же граждане, а всякий гражданин может работать в качестве агенства. Если же в процессе разрешения конфликтов выяснилось, что никаких норм нарушено не было, значит назрела новая норма, которая может потребовать собрания граждан и консенсуса. Но и без собрания нам неплохо, поскольку любая принятая норма может быть оспорена в том же суде.
Описанная конструкция характерна тем, что в ней нет навязанной безопасности для всех и одновременно нет безбилетников - тех, кто ей пользуется, но платить не хочет. У каждого безбилетника есть отличный способ избежать платы - никогда не доводить дело до конфликтов!
6 Правосудие
Как видно из описанного, суд - ключевая структура нашей системы, следящая за соответствием норм жизни, а жизни - нормам. Рассмотрим свободное правосудие поближе, разложим и, так сказать, рассортируем. За точность тут я не ручаюсь, ибо мысли эти мне внушили мои бывшие работодатели уже потом. А поскольку вне массажа я к мыслям оказался невосприимчив, привожу их в порядке забывания.
6.1 Поиск истины
Знания о фактах в суде добывают путем опроса свидетелей и сопоставления улик, а знания о справедливых нормах - опрашивая мнения и сравнивая факты. Знания о фактах к делу не относятся - процесс их получения достаточно хорошо изучен. Со справедливостью все гораздо хуже. Если для фактов важно, чтобы люди воздействовали на окружающую материю, то для справедливости - чтобы люди воздействовали друг на друга, чтобы их интересы пересекались. Тут-то и возникает вопрос - как узнать причину конфликта и придумать новую, справедливую норму? Причем ни убеждения, подтвержденные или порожденные местом в системе, ни моральное насилие тут не помогут. Не поможет и социальная наука, отрабатывающая заказы тех, кто использует насилие в своей практической деятельности.
Возможный вариант помощи - собрание граждан, но собравшиеся не обязательно прочувствуют конфликт так, как его прочувствовали стороны в суде! Именно анализ конкретных конфликтов ведет суд туда, где не ступала нога ученого, идеолога или слуги народа - в область полной беспристрастности, требуемой одновременно двумя заказчиками, заинтересоваными в противоположных результатах анализа. Они оба представляют свои версии видения социальной реальности, свои обоснования и даже возможно моральные оправдания. И все это - поддержанное мнениями людей, знакомых с ситуацией. Задача анализа - прийти к обьективному решению, и реальная беспристрастность, а не декларируемая обьективность - единственно возможный механизм для этого.
Но означает ли это, что доводы сторон имеют равный вес? Отнюдь. У того, кто наносит обществу вред в суде меньше прав, чем у того, кто приносит пользу. Например, равны ли люди, если один не нарушал закон ни разу, а второй - многократно? Если один честно трудится, добивается успехов и содержит семью, а второй получил наследство, болтается по тусовкам и ни хрена не делает? Суд должен учитывать все, ибо истина находится там, где люди стремятся к ней - т.е. стремятся к свободе. Если кто-то стремится в противоположную сторону - какой вес может иметь его мнение? Такое мое мнение.
6.2 Суд как договор
Поэтому суд - наилучший механизм по выработке справедливых норм, свободных и от творческой деятельности платного пропагандиста, и от зажигательной проповеди идейного моралиста, и от художественного наскока недовольного владельца СМИ. Ибо все это - то, что мы имеем сейчас вместо суда и вместо норм. Почему? Не почему имеем, а почему суд? Потому что он - идеальный неторговый договор. Тут и четкая процедура, и аккуратная информация, и твердые этические нормы, и честная состязательность, и поиск компромисса, а главное - абсолютная необходимость и искреннее стремление понять, докопаться до ответа. Правильная судебная процедура - формализованная версия того доисторического разговора, который возник из насилия и породил разум.
Этичные люди конечно могут обойтись без формальностей. Но если этики, которая требует поистине невыносимых способностей, не оказалось в достаточном количестве, поможет суд. Но при этом суд - это все равно договор двоих! Договор между сторонами первичен уже в том, что обе стороны согласны на общую юрисдикцию, процедуру и судью. И в частности, заранее согласны с результатом. Они просто приглашают в помощники третьего, который выступает как представитель общества. Однако решение суда и договор двоих людей имеют одинаковую моральную силу. Суд лишь помогает достичь консенсуса и обеспечить гласность.
Суд - механизм реализации договора о ненасилии именно так, как это предполагается обьективной этикой - независимо и нейтрально, переступая через эгоизм и альтруизм. Формальность процедуры не относится к поиску решения. Оно не имеет ничего общего с нормами, которые приходят в голову власти, взваливающей на себя тяжесть моральных решений за своих подданных. В поисках справедливости суд руководствуется не формой, буквой или идеологией, а совестью и разумом - интуитивными и рациональными инструментами этики. И это поднимает роль судьи, который становится мало похож на буквоедскую крысу.
Доступность суда каждому гарантирует доставку всех проблем до заинтересованных ушей, а моральный авторитет суда - доставку решений обратно в окружающую действительность. Так мы получаем универсальные этические нормы и право, неуклонно аккумулирующее коллективную этическую мудрость. И все это счастье - только благодаря нашему суду - квинтэссенции ума, чести и совести будущих эпох.
6.3 Общее благо
Но как может поиск справедливости обойтись без идеологии? Так! Скрупулезный анализ форм насилия и скучное выявление нарушений баланса свобод, достигаемое в рамках долгих судебных разбирательств, приблизят нас к общему благу гораздо быстрее идеологов, озабоченных народным счастьем. Суд не падет жертвой химер социальной справедливости, как мой приятель Макс. Ибо суд отвечает не перед идеологами, а перед заинтересоваными сторонами.
Суд в обществе без власти не заменяет власть - он не выписывает готовых рецептов, не выдумывает социальных структур и институтов, не организует публичные блага. Он оставляет людям свободу все это делать самим, лишь указывая направление, очерчивая примерные рамки. Например, в будущем это могут быть пристойные размеры капитала, справедливая доля рынка, приличный размер компании, этичные цены в ситуациях катастроф, допустимая назойливость рекламы и маркетинговых кампаний, приемлемые гонорары знаменитостей, соответствие девиза его содержанию, а бренда - его качеству. Точные цифра не важны - важен ориентир. Да, закон у нас не похож на нынешний. Так же как не похож и сам суд!
Целью нашего суда является этическая истина, материализуемая в работоспособных нормах, и ничто другое - ни сотрудничество, ни эффективность, ни порядок. Суд рассматривает единичные случаи несправедливости в отличии от пресса власти, давящего всех скопом во имя большой, "социальной" справедливости. Воодушевление великой целью обычно приводит лишь к новому насилию. Но единичные случаи указывают путь всем! И потому суд позволяет выпустить пар до того, как он разорвет котел. Суд - это движение к абстрактному общему благу, каждый шаг которого и каждое решение приносит кусочек новой свободы.
6.4 Независимость и репутация
Справедливый суд - та, все еще никак не поддающаяся реализации часть социального договора, без которой все остальные фантазии еще долго будут кочевать по просторам философии никак не отражаясь на реальной жизни. В частности, суд невозможен без реальной способности противостоять насилию и потому уровень независимости суда - лишь отражение уровня этики общества. Свобода суда от любых форм влияния, особенно таких неявных, как моральное и информационное, возможна до тех пор, пока судьи действительно беспристрастны и обьективны. И конечно опираются на обьективную этику. Но где взять таких судей? Как добраться до такого суда?
Основополагающий принцип его решений - согласие, добровольность и абсолютное отсутствие насилия. Поэтому в идеальном случае, судьей может быть каждый, поскольку каждый является участником договора. В реальности, конечно, предпочтительно иметь судьями наиболее уважаемых членов общества, озабоченных своей моральной репутацией больше всего на свете. Поскольку репутация - вещь зыбкая, количество судей не может быть ограничено, а вот срок их практики - вполне. Выборы судей лучше проводить, как и всякие выборы, жребием, чтоб устранить любые сомнения в случайности их итога. Назначенные судьи отчитывается перед назначателем, выбранные угождают выборщикам. Случайно выбранный судья верен математике и озабочен прежде всего репутацией. Ему предстоит доказать, что случай не был слеп.
А что такое репутация? Это не доверие или моральный авторитет, а вера в проницательность и мудрость. В этичном обществе не стоит вопрос доверия. Однако даже там люди будут отличаться качеством мозгов. Сомнительное решение рушит репутацию суда, а репутация - его единственная ценность и возможная гарантия справедливости. Ни выборы, ни назначения, ни присяжные не решат проблему так, как ее решит свобода выбора - граждане выбирают только себе те суды, которые считают справедливыми. Но поскольку от ошибки не застрахован даже самый мудрый, любая норма и, соответственно, решение суда может быть обжаловано в любом другом суде. Сколько раз можно обжаловать? Да сколько угодно. Понятно, что если человек сутяга, вряд ли ему стоит полагаться на мудрость следующего судьи. Даже свобода не обходится без консенсуса.
Суд должен быть независим от всего, включая население. И хотя последнее - крайне проблематично, сочетание свободы каждого в выборе судьи, его опоры на собственную совесть и обьективную этику позволяет надеятся на возможность существования идеального правосудия. Но, конечно, надежда - надеждой, нет и не может быть никаких гарантий обьективности решений, найденных судом. Самые мудрые, опытные и беспристрастные судьи не свободны от социальной реальности, личного впечатления и собственных новаторских идей. Самый независимый суд может подвергнуться информационной атаке, моральному давлению и массовому психозу. Самая логичная истина может показаться искренним заблуждением под влиянием эмоционального поощрения, родственных чувств и авторитетного мнения. Что ж, люди всегда заслуживают той свободы, которую заслуживают.
6.5 Оплата
Суд - это вполне практическое благо, раз уж совершенным людям он не нужен. Оплата его услуг происходит путем торгового договора. Так же как, кстати, и услуг законодателей - сами по себе законодатели ищут консенсус, но договаривающиеся стороны не они, а те, кто инициировал этот процесс.
Но возможно ли вообще коммерческое правосудие? Если правосудие дорого, оно станет нам не по карману. Если дешево, богатые скупят его. Такие возможности есть пока есть бедные и богатые. А бедные и богатые есть, пока людям деньги важнее свободы. В свободном обществе несправедливое решение приведет к потере репутации не только суда, но и богача. С ним никто не захочет иметь дело, а этичный рынок лишит его денег, ибо деньги вторичны по отношению к этике! Конкуренция суду тоже не помеха. Цель суда - не деньги, а истина! А потому стоимость судебного процесса у нас будет оптимальна. Например, отменять смертную казнь только потому, что нет денег докопаться до истины, и следовательно, может пострадать невинный - маразм, в результате которого серийные убийцы вполне комфортно доживают свой век за счет родственников своих жертв. Но также неэффективно и казнить по первому подозрению, экономя каждую копейку! Там, где рулит этика, а не нажива, такого быть просто не может. И такое быть может!
Может быть справедливый суд!
7 Внешняя угроза
Погрузившись с головой в идеальное правосудие, я чуть не забыл об одной важной проблеме, свойственной нашему миру. Точнее, нашему миру, если он будет сосуществовать с нынешними варварами - оборона от желающих присоединиться. Очевидно, без сил ядерного сдерживания нам не обойтись. Почему ядерного? Наши силы должны быть ориентированы на нанесение максимального урона противнику. Ни о каком "пропорциональном" применении силы речи не идет. Агрессор должен быть так наказан, чтобы больше никогда не смог угрожать и заведомо превосходящий ответ - лучшая гарантия. Проблема с обороной в том, что эта коллективная потребность. Конечно лучше, если ее оплатит противник, но тут мы сталкиваемся с иным механизмом, нежели охрана порядка. Хорошая оборона основана на запугивании - а значит, чем лучше оборона, тем меньше шансов получить за нее плату. Придется полагаться на этику. Тут уже появятся безбилетники, не имеющие о ней понятия и намеренные свалить от нас как только запахнет жареным. Утешает одно - свобода настолько заманчива, что окружающие государства долго не протянут и их население дружно примкнет к нам. И другое - они попытаются нас захватить, чтобы мы не совращали ихних подданных, но, конечно, будут разгромлены нашими доблестными боеголовками и возместят нам ущерб по полной. Утешает и третье - что в обществе без принуждения живут другие люди. Так что безбилетникам в любом случае радоваться недолго.
Однако, если отставить в сторону все это шапкозакидательство и рассмотреть проблему серьезно, то станет ясно - в случае обороны от внешнего агрессора мы сталкиваемся с ситуацией, когда одной добровольности недостаточно. В конце концов, на кону вопрос выживания, а значит в дело должна вступать героическая мораль.
Что ж, никогда не лишне подтвердить - свобода возможно только в "свободном" мире, т.е. свободном от катастроф. Внешняя угроза - это очевидная атака детерминизма. Причем она ничем, с точки зрения способов отражения, не отличается от любой другой катастрофы - необходим героический призыв, напряжение всех коллективных сил и соответствующая организация общества. Временное ограничение свободы прекрасно подходит в случае "мелких" катастроф - засух, наводнений, эпидемий. Однако в случае войны дело принимает гораздо более серьезный оборот. Проблема в том, что война запускает древние общественные механизмы - иерархические структуры, которые, как и всякий детерминизм, не захотят сдаваться. Люди быстро привыкают - одни командовать, другие подчиняться. Особенно, если война продолжается долго. Несколько лет еще не проблема. А если десятки? Если выросли поколения, не знающие свободы? Война безопасна только если она короткая и победоносная. Иначе она убивает свободу не хуже противника.
Борьба за свободу среди варваров требует соответствующих средств. И это неизбежно приводит к тому, что свободное общество опускается на уровень варваров. Причем эта закономерность видна даже на примере нынешних относительных уровней свободы. Если мы посмотрим на борьбу с исламским "терроризмом", то увидим, что борцы сами стали похожи на террористов - секретные суды, патриотические акты, тотальный контроль. Дурной пример, как известно, заразителен. Впрочем, кто их них террористы на самом деле - большой вопрос. Так что сосредоточимся на выживании свободного общества. Один из выводов из сказанного в том, что и сами сдерживающие силы, и соответствующие структуры должны быть сразу готовы к употреблению в случае необходимости. Согласитесь, если мы не готовы к агрессии, победа может занять критически много времени. Но как же мы можем иметь одновременно две взаимоисключающие общественные структуры, не считая горы оружия?! Отсюда вытекает следующий вопрос - а может ли вообще свободное общество сосуществовать рядом с варварами? И следующий - как оно тогда вообще возникнет и утвердится, если кругом варвары?! Похоже, нам нужен метод кардинального массажа головы - охватывающего и лечащего сразу всех!
Но угроза со стороны варваров не обязательно может приходить извне. Вспомним тюрьму, которая есть не что иное, как варварская организация внутри. Что толку, что управляют ею приставы - верные стражи свободы? Привычка к постоянному насилию над заключенными - верный способ испортить людей. Уже охрана суда и разовые наказания несут в себе определенные риски, но содержание тюрьмы - это явно шаг в пропасть. И опять, нам нужно не заключение, а более кардинальное решение - лечение и головы, и ее внутренностей. Вот зачем нам нужна обьективная этика - такая, чтоб она работала сама по себе, независимо от нас, обьективно. И она у нас есть!
*
Эти сладкие сны едва не стоили мне здоровья. Но разве сравнятся синяки и шишки с такой грандиозной перспективой? Замена страха и жадности свободой - это вдохновляет! Замена эта неприменно дойдет до триумфального конца. Граждане богатеют, смелеют и умнеют. А чем они умнее - тем свободнее. С одной стороны, применение силы становится все более бессмысленным - хищник должен быть голодным, сытому есть что терять. Растут и собственные потери агрессора, растет и риск - богатый лучше защищен. С другой стороны, теряет силу и привлекательность денег - нельзя же обжираться до бесконечности! Мирный обмен становится все эквивалентнее - разнообразие больше, специализация глубже. Разум становится все уникальнее и ценнее. Свобода прямо на глазах становится могильщиком паразитической, бесконтрольно растущей власти - и полицейской, и финансовой. То ли дело наша комиссария. Она не только не растет, но напротив, содержит зерно своей естественной гибели. Когда солнце свободы окончательно взойдет над мирными нивами и усталые пахари торжественно проводят на покой последнего война, агенства сами собой отомрут и вслед за ними тихо отомрет комиссария.
Вот так это примерно мне привиделось, пока я проходил курс расслабляющего массажа. И размышляя о наследии Макса, я с радостью осознал, что да - Макс был неправ. За что и поплатился. А я с тех пор сижу дома - ибо поумнел! Пусть дураки горбатятся! И если уж бороться с властью - то мыслью. Умственная борьба с ней, в отличии от вооруженной или финансовой, быстро приводит к ее полному поражению, разжижению и рассасыванию. Ну какая в конце концов власть вся эта "комиссария"? Так, название одно...