Услышав знакомую фразу, я застыла как была: с корзиной в одной руке, с платком в другой, с юбкой, заткнутой подолом за пояс. Сладкие ягоды, которые я жевала, вдруг начали отдавать горечью. Кинжал... кинжал я сунула...
- Даже не думай, моя прекрасная пейзаночка.
Я медленно повернулась.
- Ах, это вы, Страж-Коммандор!
Был вечер. Я только что вернулась из леса, куда ходила с местными селянками. Попрощавшись с девушками, которые жили вокруг Башни, я, чтобы не идти перемазанной и расхлябанной через оживленный двор, решила сократить путь. Старая дверь под сеном на гумне во дворе бондаря Рогена - о, я всегда отличалась любознательностью, дверку-то нашла на восьмой день моего пребывания на посту Стража-Коммандора в Амарантайне. Пробралась в кладовую.
И вот, пожалуйста. Как он меня выследил? И зачем следил, ведь мы, кажется, не врагами расставались. Неужели прекрасный антиванский ворон, который любил меня, вернулся в лоно своей организации, колыбели лучших наемных убийц всего материка, всего Тедаса? Мы встретились, когда Зевран пытался убить меня. Тогда он провалился, и я сохранила ему жизнь позволила следовать за мной, дала ему защиту от коллег, впустила в свою постель, а после и в сердце. Так что же, теперь этот эльф вернулся закончить то, что ему не удалось четыре года назад?..
- Здравствуй, Зевран, - легко и добродушно отзываюсь я, глядя на него. - Я и не признала тебя сразу, прости.
Он сидит расслабленно на бочке с какими-то соленьями.
- Ты весь укропом пропахнешь, - говорю ему я. Надо же что-то говорить, так сказать, оттягивать неизбежное.
Хотя, спорю на сто золотых, Зевран не убьет меня раньше, чем трахнет. Водится за ним такая привычка дурная.
Спрыгнул с бочки. Против воли я дернулась, выронив корзину.
Зеленые, как хризолит, зауженные к вискам глаза, холодны и жестоки. Овальное лицо эльфа, пухлые губы и лепные скулы в свое время позволяли ему, знаю, разыгрывать из себя девочку. Зевран был таким изобретательным... Он единственный в моей жизни негодяй, который рассказами о своих злодеяниях не оттолкнул, а заставил влюбиться в себя. И хотеть. Отчаянно хотеть. Я сопротивлялась долго, но... Зеврану Аранаи не может сопротивляться никто. Даже я - Страж-Командор Серых Стражей, эрлесса Амарантайна, принцесса-консорт Ферелдена, дочь тэйрна Кусланда и жена короля Алистера Тэйрина, несчастная дура Мойра Кусланд Тэйрин...
Хотя тогда я, как и Зевран, была лишь убийцей вне закона. Была Серым Стражем, попавшим в опалу, последней с Алистером искоркой уничтоженного угасшего ордена.
Легкий черный кожаный доспех не стесняет грациозных движений убийцы. Татуировка на лице, привычная прическа из сколотых на затылке прядей, не дающих растрепаться остальным волосам, все это так знакомо!.. Мы не виделись почти три года, но я помню его лицо так, словно расстались вчера.
- Ваше высочество, - он склоняется в медленном и весьма непочтительном поклоне, не отрывая похотливых глаз от меня, - не ожидал... увидеть вас в таком виде.
Кинжал в петле под кофтой. Если я брошу платок ему в лицо, то успею достать оружие.
- Зови меня по имени, прошу, - любезно обращаюсь я к Зеврану, - если мне не изменяет память, мы когда-то были на "ты".
Его рука лежит на бедре, демоны!.. Слишком близко к оружию. Только бы не подошел ко мне...
- Меня не было давно.
К чему это было сказано? Дыханье Создателя, я так давно не была в войне, так расслабилась, управляя своим эрлингом или разъезжая с мужем по королевству, что совсем забыла, каково это - быть рядом с Зевраном. Похоже, и он забыл, как из глумливого дерзкого любовника и убийцы превратился в одночасье в испуганного своими чувствами, стесняющегося себя самого эльфа с полными сомнения и боли глазами?..
Воспоминание об этом придало мне сил.
- Да, давно. И я слышала, что в Антиве... - я выдержала паузу. - Погибли многие из твоих коллег.
Это мягко сказано. До меня дошли сведения, что в Антиве полностью уничтожены тридцать семь ячеек "Воронов" - почитай, вся организация. И не только рядовые ее члены, но и мастера, а порой и лица, держащие контроль над той или иной ячейкой.
- Да, - легко сказал Зевран, - но это к лучшему. Воронам пора стать другими.
А вот это очень, очень плохо. Если организации больше нет - значит, им нет дела до того, выполнил ли Зев свой давешний контракт или нет. Если он не пришел убить меня для того, чтоб вернуться в лоно организации, то, значит, меня заказали по новой. Но кто? И почему именно его прислали?..
Внезапно нахлынуло. Я стою и думаю, кто его прислал, как достать кинжал и как оттянуть нападение, а о том, что любимый мною эльф пришел убить меня не подумала вовсе. Стало горько. Три года не было его, а как же все те кошмарные сны, что его больше нет в живых, как же мучительное ожидание писем, весточек, как же боль забывания - я ведь принцесса, мне не пристало страдать из-за сына шлюхи, думала я, вырывая Зеврана из сердца.
А теперь он пришел и стоит тут с жестоким взглядом и кровожадной ухмылкой...
- Конечно, - несколько изумился он внезапной смене интонаций.
- Может, перед тем как исполнить то, зачем ты пришел, по традиции... ну, отымеешь меня? А то я здесь совсем закисла, понимаешь, Алистер уже три месяца странствует по Морозным горам, и мне тут совсем-совсем...
- Мойра! - звонко и удивленно перебил он меня. - Ты что, совсем рехнулась?! Ты решила, что я тебя убивать пришел?!
- Я... да, - созналась я честно, доставая все же кинжал и сжимая в ладони рукоять, - и поэтому я попросила бы тебя оставаться там, где ты сейчас.
Замерев лишь на несколько секунд, Зевран неумолимо начал двигаться в мою сторону.
- То есть, ты решила, что я способен убить тебя? Твоя вера в меня - она всегда поддерживала, я ведь уже это говорил? - горькая насмешка в его словах разозлила меня.
- Тебя не было три проклятых года. И вдруг ты появляешься здесь, - прошипела я. - Подстерегаешь меня... И стой на месте, я сказала! - прогремела я, видя, что эльф все так же крадется ко мне.
- О, госпожа моя, - притворно испугался он, - не извольте гневаться, что я не вошел в главные ворота Башни Бдения, тем самым подставляя под удар не только себя, но и вас...
- Что? За тобой следят?
- Следят, гонятся, всего понемногу, - он светски махнул рукой, давая понять, что ничего особенного.
- Дыханье Создателя, Зевран! - я едва не швырнула в него кинжалом, опомнилась, бросила платком. - Почему сразу было не сказать, что ты ищешь убежища?! Клянусь, однажды тебя убьют не враги, а свои же!
Напряжение спало. Я велела эльфу оставаться здесь, а сама отправилась на поиски своего сенешаля. Дав Вэрелу понять, что у меня тайный гость, я распорядилась доставлять в мою комнату завтрак, обед и ужин вне зависимости от того, там я или нет.
- Госпожа, смею напомнить, что Его Величество со дня на день будет здесь, - поджав губы, заметил сенешаль.
Я немного недоговорила Зеврану. Алистер действительно ездил по Морозным горам и окрест, но неделю назад пришло письмо, что наш сюзерен и муж на всех парах мчатся к Башне Бдения, где намерены повидать нас, свою любовь и жену, а после и во время - навестить Орден Стражей, отдельных личностей и какого-то друга, с которым не виделись уже давно.
- Я знаю, Вэрел. Его Величество поймет. Кроме как во второй комнате, я нигде этого гостя не поселю, понимаешь? - я сделала бровки домиком.
Сенешаль, сбросив маску чопорного управляющего, сказал мне, понизив голос:
- Мойра, я... понимаю. Имеет ли смысл людям быть наготове в случае нападения?
- Не думаю, друг мой. Кроме того, здесь скоро будут отряды короля... Как-нибудь обойдемся.
Когда-то я с небольшим отрядом бросалась на орду порождений тьмы. Теперь же с меня пылинки сдувать хотят. О, трусики Андрасте!.. Только б не стать той, которую во мне видят мои люди. После обороны Башни прошло не так много времени, но память человеческая слаба...
Я отвела Зеврана в свою комнату, показала ему тайный вход во вторую, меньшую, спальню.
- Здесь ты будешь в безопасности, - сказала я, уходя, оставив Зева разглядывать настенные гобелены, глушащие все звуки. - Сейчас принесут еду в мою комнату, служанкам не показывайся, сиди тихо. Заберешь поднос, когда прислуга выйдет... Да, и ванну для тебя наберут, - я купалась вчера, служанки проклянут меня за внеочередное таскание бадеек с водой в мою комнату...
- О, это кстати, я очень грязен, - эльф сел на кровать, которая еще не была застелена. - Не хочешь, милая, помочь мне стать чище? А то и со мной в воду забраться?..
- Словом, отдыхай, а у меня есть дела, - сделав вид, что ничего не слышала, продолжила я.
И ускользнула из комнаты не слишком изящно, но не до изящества было. Потому что очень сильно хотелось остаться и помочь Зеврану стать чище, довольнее, ближе... Помочь ему стать таким, как раньше. Возможно ли это вообще? Скорее всего, нет...
Завертевшись с делами насущными, я осталась ночевать в кабинете на узкой софе. Не то чтобы меня так уж занимали именно сейчас налоговые отчеты, но мысль о том, чтобы подняться и раздеться в одном замкнутом помещении с Зевом, меня пугала.
Поутру я попросила служанку, Девону, принести мне чистую одежду из комнаты. Та вернулась, трясясь не то от страха, не то от любопытства и сообщила, что на моей кровати спит голый светловолосый эльф.
- У него еще такие татуировки линиями на теле, - сообщила Девона, показывая на себе.
- Я уступила гостю свое ложе, - в досаде не нашлась, что соврать поубедительней я, - поэтому и сплю в кабинете.
- У нас много комнат ведь, сударыня моя...
- В его долийском племени это признак особого уважения. Так что держись от него подальше, он долиец.
Забрав у нее одежду, я настрого запретила рассказывать другим об эльфе.
- А то выпорю, - припугнула я.
- Ох, сударыня, простите, - без особого, надо сказать, страха Девона присела в книксене и убежала.
Заперев дверь кабинета, я принялась переодеваться. Слуги меня совсем не боятся, чтоб их, подумала я. Все из-за того, что я не люблю строить из себя высокую аристократку. Обычно меня такое отношение со стороны прислуги устраивает, но иной раз - вот как сейчас - я понимаю, что немного пиетета не помешало бы.
Беда была, когда в первые месяцы после свадьбы мы с Алистером поселились во дворце. Слуги, помня и любя прежнюю королевскую чету, относились к нам не так, как пристало относиться к своим монархам. Прежняя хозяйка дворца, Анора, дочь тэйрна Логэйна Мак-Тира, правила железной рукой, а ее несчастный супруг, король Кайлан, старший единокровный брат Алистера, был любим за веселый нрав, обаяние и кровь Серебряного Рыцаря Каленхада, легендарного героя, в его жилах. Отец Аноры, герой, помогший Мэрику, отцу Кайлана и Алистера, освободить нашу страну от орлейских оккупантов, был вообще-то простым крестьянином, но Мэрик сделал его вторым тэйрном Ферелдена. Первым и единственным тогда был мой отец, Брайс Кусланд, тэйрн Хайевера.
Анора, наверное, мучимая мыслью о своем крестянском происхождении, всегда требовала, чтобы к ней относились с особой проформой. Только "Ваше Величество", только официоз, только преклонение. О, моя мать была, пожалуй, единственным человеком в Ферелдене, который мог позволить себе иронизировать над Анорой. И умная, жесткая, гордая королева не находила, что ответить. Мама не любила королеву. Когда встал вопрос о женитьбе Кайлана, конечно, в первую очередь взоры двора пали на единственную дочь тэйрна Кусланда... Но мне тогда было лишь 14 лет, и родители напрочь отказались отдавать меня ранее, чем через два года. Анора и Кайлан были старше меня, одногодки почти, да и близки с детства, вот и не дождался сын Мэрика совершеннолетия девочки, носившей имя его бабушки, Мятежной Королевы Мойры Тэйрин... Моя мама, Элеонора, тогда возмущалась очень. Поджимая губы, она припомнила, что Кусланды - древнее Тэйринов, что мы уже были тэйрнами, когда Серебряный Рыцарь Каленхад Тэйрин пришел на нашу землю, будучи на тот момент лишь очень везучим оруженосцем, которому посчастливилось собрать войско. "Если кто и может, и достоин рожать Кайлану сильных и умных наследников, то это Мойра, а не эта хитрая крестьянка", - никак не могла угомониться мама. А мне было все равно. Да, я видела Кайлана не раз, и он казался мне очень красивым - весь такой сияющий, золотисто-смугловатый, с белокурыми волосами, в золотом доспехе. Но он был мне чужим, и та хрупкая девушка, которая смотрела на него всегда с затаенной обидой почему-то, держась отстраненно и в то же время всегда следуя за ним, несомненно заслуживала руки и сердца принца больше, чем я. Анора - изящная статуэтка с платиновыми волосами, тонким лицом дивной женственной красоты, огромными сливовыми очами, всегда казалась мне воплощением идеала. Великолепно воспитанная и блестяще образованная, с живым умом, политическим чутьем, изворотливостью лисы - о, когда мы с Алистером отчаянно боролись за перевес в политической борьбе с ее отцом, я знала, что главное сражение впереди. И что более опасным соперником будет именно красавица Анора, а не ее грубый горячий отец, хоть за ним и стояла огромная армия.
И мне, угловатому подростку, тогда было обидно за другое - за то, что я не такая, как эта прекрасная молодая женщина. Даже не любя Кайлана, лишь уважая его, я плакала от горькой обиды, что мне предпочли другую, и тем больнее было, что та другая более достойная, чем я. У меня худые руки и ноги, груди нет, волосы черные вечно взлохмачены, и кожа поцарапанная и в синяках от занятий с мечом и щитом в компании будущих рыцарей моего отца. Платья на мне сидят как на чучеле, и я такая неуклюжая и глупая... Впрочем, я быстро забыла обиду. Подростки такое забывают.
Правда, спустя пять лет я все же испытала некое подобие триумфа. Весной моя семья прибыла ко двору, и по причине того, что наш дом в столице был накануне изрядно подтоплен водой из Драккона, королевская чета любезно предложила нам во время весеннего бала пожить во дворце. В первый день по прибытии мы явились приветствовать короля с королевой. На мне было платье серо-голубого цвета, по последней моде, и высокая строгая прическа стиля, который ввела королева Анора. Кайлан сделал мне какой-то изысканный комплимент и спросил, чем я намерена заниматься во дворце. Я ответила, что несомненно приму участие в вышивании с Ее Величеством и другими дамами, а также поучаствую в турнире Его Величества. Король заулыбался одной из лучезарнейших своих улыбок и спросил: "А что, ты уже отдала свой платок кому-то из парней?" Я ответила: "О, что вы, Ваше Величество, я буду участвовать сама, и во время вышивания как раз хотела попросить у кого-либо из дам платок". Король расхохотался, мои родители принялись уверять его, что их дочь не настолько безрассудна, хоть и впрямь хорошо владеет мечом. "Я хотел бы на это посмотреть", - ответил Кайлан.
Я в действительности не собиралась брать ничей платок, но на ужине в тот вечер Кайлан шутками и прибаутками под смех рыцарей и дворян вынудил меня взять платочек некрасивой бедняжки Коринны, дочери эрла Южного Предела Брайланда. Мой отец сражался бок о бок с ее отцом у Белой реки. Не могла же я позволить, чтобы несчастную Кори осмеивали вместе со мной, по мнению короля неспособной защитить ни ее, ни свою честь. Поэтому такими же шутками я заставила Кайлана обменяться платками. Теперь у меня был лиловый плат королевы, а у него - розовый Коринны. Анора бледно улыбалась, но все же парой слов поддержала меня, мол, ее уверенность заставляет меня думать о том, что завтра супруг будет не так весел.
Я сражалась как могла, получив ранение от Эймери Вулффа, сына эрла Западных Холмов. После того провела еще один бой, отец велел мне прекращать. Я не послушалась, тогда Кайлан приказал мне снять доспех и отправиться к лекарю. Я съязвила, что король боится встречи на поле. О, он был сущим ребенком! Сразу же взялся доказать, что это не так. "Если сил шутить у вас хватает, то и сил поднять меч должно хватить тоже".
Конечно, я проиграла, мне было очень плохо, наверное, из-за кровопотери. Я поклонилась королю и упала. Смутно помню, как он нес меня на руках в палатку лекаря.
Вечером перед балом он пришел ко мне в комнату. Выгнав служанок, извинился за то, что решил, что моя травма не столь сильна. Потом достал из рукава миниатюрную лилию - такие росли в садике под королевской спальней - и подарил мне. Сказал, что я стала совсем взрослой, шутливо посетовал, что не дождался моего взросления. Он мялся, будто хотел что-то сказать, но не знал как. Уходя, он бросил якобы в шутку странную фразу о том, что блондинов почему-то так тянет к брюнеткам.
Через год, когда моих родителей убил Хоу, когда Дункан вытащил меня из родного тэйрнира, я снова встретилась с Кайланом у Остагара. Он скорбел о моих родителях, но подготовка к битве занимала все его внимание. А потом было поздно, король погиб вместе с Дунканом и всеми Стражами...
Я помню Кайлана как сейчас - высокий ужасно, настоящий богатырь, мускулистый и огромный, ослепительный в своем золотом доспехе. И все же он не вызывал у меня никаких теплых чувств. В отличие от его брата. Когда я впервые увидела и услышала Алистера, в сердце екнуло что-то...
Так вот, пришлось мне наказывать слуг, которые смели поучать меня или говорить: "А вот леди Анора..." Леди Анора сидит в отдельной башне форта Драккон, говорила я, хочешь к ней? Никто почему-то не хотел.
Переодевшись в мужскую нижнюю одежду и шерстяное бордовое блио, я умылась во дворе, проклиная Зеврана, вычистила грязные ногти и причесалась руками. Хорошо, что жители Башни Бдения привыкли к моей простяцкой манере обиходиться, так что и это восприняли спокойно.
К обеду, кажется, все знали, что в моей постели спит татуированный эльф. Хорошо, что люди долийские тату не отличают от ритуальных рисунков антиванских воронов.