Безшумность. 

В порыве ясности тревоги
не видишь видимость в дороге,
и, забываясь, что есть что порой,
вгоняешь мысль в потоке звука.

И за чертой далёкой вольности
весь шепот забивает шум в ушах,
где нет всей глухоты в природе,
так загоняющей тебя в разлуке.

Быть может, слух уходит нервно,
вгоняя трепетом всех очертаний,
что так бежали вперёд ногами,
так сторонясь куда-то вдаль.

И лишь звучание в мозгу своём
не догоняет разум в подсознание,
как быть марионеткой ощущения,
всех чувств,зажатых в осознании.

Летя как птица в немоте своей,
гул держится как никогда не свой,
он забывается, как стук в испуге,
что так кромсал в пути наедине.

Безшумность стала всем своим,
тем призраком без наслаждения,
как черствым камнем времени,
что так бежала очень медленно.

И что ни говори, контакт терялся
всей глухоты в пространстве,
вбиваясь меж течением единым
и застревая в миг мрака мира.

Ее неточный силуэт видения
сбивал всех с толку ненадолго,
давая сильный свой момент,
чтоб уделить всех без сожаления.