Но с другой стороны, почему обязательно всё должно быть так, как ты привык?

Туве Янссон "Все о муми-троллях" 

Горячий кофе согревал пальцы. Тепло всасывалось в руку, вилось по плечам и аккуратно окутывало голову. Мягкими покалываниями оно вынуждало мысли замедляться и путаться. Глаза слипались.

9Дан по фамилии Впрок, которая большими буквами была указана на бейджике, кое-как устроил свое вялое тело в кабину лифта и бессознательно отпил из стаканчика. Прижался к стене - при движении старой махины и упасть недолго. Умудрился содрать спиной пару объявлений, но не поднял их, а просто попинал кончиком начищенной до блеска туфли.

Конструкция заскрипела и с шумом поехала во дворец, на нулевой уровень. Вообще-то юный Впрок работал сегодня вместо приболевшего стажера и уже сожалел о том, что согласился.

Ночь началась ужасно. Старший Грюма пропустил приветственную часть и вскрикнул, не скрывая восторга:

- Святы шестеренки! Кто тут у нас? Неужто юный господин! Я слышал, что ты покладистый паренек, но не настолько же! Все в порядке с тем паршивцем! Просто он нытик! Неспроста моя сестра говорит, что хлюпики нынче пошли! Заруби себе на носу, я с тобой нежничать не буду, маменькин сынок!

Юный господин ненавидел ночные смены. Когда он плелся домой, то натыкался в холле на свеженьких инженеров. В голове живо рисовалось, как они заходят в разум Механизма, изучают каждую его деталь с кропотливой точностью, придумывают ему различные новшества. Иными словами, совершенствуют его. В груди начинала скрести ревность.

9Дан и назначенный ему куратор Милуш, не Грюма - слава всем болтам! на первое время одной ночи с ним более чем достаточно - всего лишь следили за сердцем Механизма. Скучнее занятия не найти! Вот тебе место - сиди глазей без конца на светящийся шар и записывай всякий раз, когда его сияние поменялось даже на четверть тона.

Не сломай 9Дан голень, попал бы, куда должен. И повредился-то по глупости! Увязался за Ги исследовать старую улицу, уж больно соблазнительно звучало, и угодил в яму на порченной дороге.

Он сбегал из больницы при всяком удобном случае и с костылями наперевес спешил к отделу кадров. Кандидатов на должность инженера собралось немало. Их колонна растянулась не на часы, а на сутки, но 9Дан слишком боялся пропустить свою очередь. В итоге больная нога распухла.

- Если не угомонишься, юный господин, - погрозил доктор, - то я её отрежу!

- Как пожелаете, - ни капли сомнения в голосе, - но я должен идти.

Увы, далеко он не уковылял и даже наоборот - пролежал в больнице дольше, чем рассчитывал. Он не попал в список допущенных к работе инженеров.

Следующий набор проводился через год. Чтобы не тратить времени попусту, 9Дан решил устроиться надзорным сердца. Тоже как-никак место во дворце. Стажеров подыскивали до конца месяца.

Ко дню последнего собеседования он выздоровел, но кость срослась неправильно. 9Дан похрамывал. Ему предложили открыть рану и заживить по-новой, правда, в этом случае место надзорника юному Впроку тоже не светило, и он отказался от лечения...

...чтобы сейчас бегать за кофе для Грюмы. Да-да, гораздо забавнее гонять туда-сюда калеку, чем поручить ему важное задание. А ведь дел-то хватало!

Город жил под защитой Механизма не одну сотню лет. Причиной тому стали изменения в атмосфере Земли. Сейчас ученые вели споры о том, что же пошло не так. Благодаря сохранившимся документам известно только, что человечество в те далекие времена подсчитало сроки до неминуемой катастрофы, потом сделало это еще несколько раз для пущей уверенности и заключило: люди не успеют приспособиться. Тогда-то и началось строительство Механизмов.

Один, по сообщениям двухвековой давности, сейчас хоронился на дне затопившего большую часть материков Кристального океана. 9Дан никогда не видел океан воочию, только на картинках - как и большинство жителей города, он ни разу не выходил за пределы Механизма. Всякое желание столкнуться с буйной стихией напрочь отбили запугиваниями о том, что дикие воды разворотили убежище и погубили прятавшихся в нем людей, пусть на это и понадобился не один год.

Примерно та же печальная участь постигла второй Механизм. Он строился на равнине, однако после движения земной коры поднялся больше чем на тысячу метров. Величайшее из творений разломило на части, заявляли исторические сводки.

В третьем и пережившем все невзгоды Механизме сегодняшней ночью на внеплановой смене, зевая каждую минуту, страдал 9Дан.

Разумеется, любая работа во дворце - наивысшая честь. Никто не спорит! Разве можно забыть о долге перед Механизмом, когда двадцать пять часов в сутки, четыреста девятнадцать из четыреста двадцати дней в году чудо-машина создавала для горожан условия, пригодные для существования? Всё же, юный господин принес бы больше пользы, попади он в разум.

Лифт застонал и с грохотом затормозил, вынудив задремавшего Впрока вцепиться в стену. Двери открылись, и в кабинку ворвалась тишина безлюдного холла.

9Дан на цыпочках прокрался к шаткому мосту из металлических брусьев и крепкой сетки. С самого первого дня досадной стажировки, вероятно, ещё и раньше, у дряхлого сооружения висела ленточка: 'Внимание! Не подлежит использованию!' Конечно же, никто с ним не возился. Зима близилась к середине и зверствовала на всю катушку, чем знатно потрепала убежище. Ремонтников направили на укрепление обветшалых частей туда, во внешний мир.

Ходить по мосту было не так рискованно, как наружу, и путь до надзорных будок сокращался вдвое. 9Дан уже несколько раз пересекал его без неприятностей, так что особо не волновался.

Пройдя где-то треть опасной дороги, он почувствовал, что не в состоянии нормально открыть глаза, и снова отхлебнул кофе. Несколько капель попало на белую рубашку. Впрок попытался прикрыть их галстуком, но услышал недовольный скрип старенького моста - слишком долго на нем задержался - и поспешил вперед.

- Наконец-то! Что у тебя? Пятна? Вот ведь неряха! - Грюма поджидал его, потому выхватил стаканчик раньше, чем стажер остановился. - Почему так мало? Обычно порции побольше!

- Вот если бы вы заплатили... - 9Дан разозлился, но вовремя опомнился и прикусил язык.

Он нырнул в свою будку и плюхнулся на стул. Сидели они в раздельных комнатах. Это якобы должно было повысить внимательность, но пока сильнее вгоняло в дрему. Даже разговором не спастись. Только наблюдать. Наблюдать. Наблюдать...

Шар за смотровым окном так мягко светит... Кто-то колыбельную поет? Нет, просто шум, ненавязчивый такой, легкий. Шшш... Похоже на воду. Шшш... Словно разом объединили сотню бассейнов и вентиляторами пустили по ним воздух из кондиционеров. Так умиротворяет. Так спокойно.

9Дан похлопал себя по щекам и вдруг понял, что очутился вовсе не в будке. Стены исчезли. И разглядывал он не сердце Механизма, а собственные ноги. Обувь пропала. По правилам безопасности ходить босиком запрещалось, но сейчас он гулял один, потому сделал шаг без страха и смущения. Затем, не поднимая головы, посмотрел назад. Следы. 'Это песок' - подумал он, хотя никогда с песком не встречался.

Никто с уверенностью не мог сказать, но основная теория сводилась к тому, что третий Механизм был построен в пустыне, оттого-то наверно город внутри него и звался Пустынью, но к рождению 9Дан ландшафт успел неоднократно поменяться.

Считалось, что песок вредил Механизму, и потому ни одной крупицы внутрь не взяли. Юный господин узнал его лишь потому, что видел этот сон несчетное количество раз и перерыл горы информации, чтобы найти сведения о предметах и веществах из него. Голые ступни сейчас отчетливо передавали ощущение зыбкости и мягкости. Интересно, песок, правда, такой? Ведь в легендах он упоминался как неприятное чудовище: грубый, сухой, способный резать и ослеплять, а также забивать нос и рот до удушья.

Снова послышался шепот воды. Раз - и изловчившаяся волна защекотала ноги, слизала следы. 9Дан решился поднять голову. Перед ним стелился пляж, широкий и пустынный. Юный господин хотел полюбоваться на океан, но не смог: шея не поворачивалась - мозг отказывался верить, что та сторона вообще существует. Что еще страшнее, не получилось сделать шага назад.

Неожиданно он улыбнулся, не понимая причины, и рванул вдоль линии берега. Он оставлял следы, а вода их смывала.

- 9Дан! 9Дан! - Грюма тряс его за плечи.

Противный голос заглушил убаюкивающую песню волн, вынудил встрепенуться и потереть лицо.

- Поршень мне в задницу! Что ты творишь? Сердце поменяло цвет! Для доклада нужно, чтобы мы оба это подтвердили! А ты что же, посапываешь себе и хлопот не знаешь?

- Вы были не против побыть один, когда я поднимался наверх.

- Эй! Не умничай! Бегать за кофе для начальника и храпеть на посту - разные вещи!

- Я подтвержу. Если вы видели, то значит так оно и есть.

- Вдруг мне померещилось! Думаешь, второй на дежурстве нужен, чтоб дрыхнуть? Понимаю, конечно, это не разум, с которым всякий сопляк, вроде тебя, грезит работать. Наверняка воображал, как изобретаешь всякую дребедень, а жители города тебя боготворят. Вот только разум-то можно починить при необходимости. А если сердце сломается, от чего тогда получит энергию Механизм? Где мы еще раздобудем мощи, чтоб такую махину поддерживать? Наше дело очень ответственное!

'Видимо, чем ответственнее, тем нуднее', - подумал 9Дан. Он виновато посмотрел в окно надзорной будки и отвернулся. Причина их спора, увитая бесчисленными трубками, сияла как и раньше. Ни разу не случилось переполоха из-за потухшего сердца, а оно не могло не погаснуть за такой-то срок. Вывод напрашивался сам собой: этот источник не настолько важен, и 9Дан сейчас занимался откровенной ерундой. Ну ничего! Чуть меньше года потерпеть, и он уйдет отсюда, чтобы занять должность, которую хотел.

- Я не доложу на тебя, - уже в дверях сообщил Грюма. - В благодарность за кофе!

Все-таки взятка. Юный Впрок сомневался, примет ли брюзга стаканчик за подкуп. Теперь вопрос отпал сам собой. Теория перешла на практику, хотя 9Дан в тайне надеялся, что советы родителей не подействуют.

Впроки владели единственным кафе в городе. Мама делилась "секретом" семейного процветания с любым, кто имел несчастье спросить. Мол, когда людей запускали в Механизм, толковые пращуры успели прихватить с собой кофейных зерен. Правда, слов она использовала больше, и объяснения длились не меньше получаса.

Матушка намеревалась сделать его наследником кофейной индустрии, так что 9Дан много времени проводил на небольшой плантации за их домом, за стойкой кафе или счетами, постигая азы хитрости, утаивания и убалтывания, другими словами, предпринимательства. Одним из которых он сейчас и воспользовался.

Утро подползло с коварной медлительностью, и с недовольной миной в будку заглянул Грюма, разрешил откланяться.

9Дан побрел к лифту. Он не понимал, как шёл и куда, пока не услышал свое имя. Юный господин очнулся и заметил, что плелся по старому мосту.

- Носом клюешь, да только гляньте где! Жить надоело? - причитала Добрянка, пытаясь пропихнуть себя в двери лифта. Да, он явно строился без расчета на полных людей. - Давай-ка аккуратненько к нам.

Неподалеку от неё стояли с головы до пят белый из-за наследственной болезни Трамиш и вечно ухмыляющийся Ги, прослывший парнем без пары винтиков. Они тоже подзывали к себе, правда, только жестами.

Эти трое стали счастливчиками, получившими право стажироваться при разуме Механизма. На месте одного из них мог оказаться он. В груди кольнуло. 9Дан поджал губы и сделал очередной шаг. Тут же послышался грохот и скрип. Неужели слишком долго пробыл на мосту? Вроде и шёл-то как обычно. Юный господин собрался с силами и заспешил, уверенный, что успеет, потому не сразу осознал, что летит вниз.

Нельзя сказать, что приземлился он мягко. 9Дан быстро проверил себя - обошлось без переломов, но руку точно вывихнул.

- Ты в порядке? - прокричала Добрянка.

- Ага! - отозвался он и принялся обшаривать поверхность.

Местами она проржавела. Как выберется, напишет отчет о состоянии 'неиспользуемой территории Механизма, в которую угодил вследствие несчастного случая'. Вот так он озаглавит своё маленькое путешествие.

- Я за подмогой! Не двигайся, пожалуйста! А то сдуру хуже только сделаешь!

9Дан попытался привстать, но пластины прогнулись, а затем и вовсе начали крошиться. От удивления юный Впрок отпрянул и едва не упал. Вокруг мгла, ни зги не видно, но по звукам нетрудно догадаться - под ним ничего не было. Как странно! Согласно чертежам, которые он изучил вдоль и поперек, образовавшаяся дыра должна оголить ядовитую землю, никак не пустоту.

Пластина под ногами захрустела. Он испуганно отпрыгнул и провалился.

Немного о практичности молчания

9Дан по фамилии Впрок

9Дан не собирался двигаться до появления спасателей, но подозрительное шипение заставило его вскочить. Он инстинктивно принял защитную стойку, и вовремя. На него обрушился мощный удар. Потом затишье, которое помогло прочувствовать, как по и без того пострадавшей руке прокатилась резкая боль.

- Если что-то откуда-то падает... - раздался голос, и 9Дан отреагировал на него затуманенным взглядом. Открывшаяся виду картина заставила забыть о ране и осторожности. На невысокой самодельной башенке сидел мальчик и смотрел вверх. - Если что-то откуда-то падает, - повторил он, - значит, там что-то есть.

Словно проклятье в сторону умника посыпались ругательства. Хотя нет, это трудно было назвать членораздельной речью, просто звуки, несущие в себе угрозу.

9Дан снова принял защитную стойку, не сомневаясь, что вот-вот получит добавки. Все же он сумел разглядеть своего врага. Синева глаз прожигала насквозь, а бледное лицо излучало столько гнева, что махать кулаками было вовсе необязательно. Понятно и так, что ему здесь не рады. Лоб покрывали шрамы определенно в виде символов, но разбираться в их значении сейчас совсем не хотелось. На мощных руках в ряд тянулось несколько углублений, аккуратно обрамленных металлом.

Всплеск волн оглушил. Ноги тонули в горячем песке.

Юный господин мотнул головой, чтобы вернуться к реальности. Он хотел сменить позу на более дружественную и объяснить, что оказался здесь без злого умысла, но незнакомка наградила его очередным ударом, стоило шевельнуться.

- Я тебе не наврежу, - потянулся он к ней. - Успокойся, ладно?

Девушка затопталась на месте, не зная что делать, и на любые убеждения откликалась рычанием.

- Ты не понимаешь меня? - удивился он, а затем снова глянул на мальчика. Тот молча созерцал потолок, раскачиваясь взад-вперед. - А ты? Эй!

От вскрика дикарка напряглась ещё сильнее.

Юного господина накрыли тени. Надежды на мирный исход в миг рассеялись, так что 9Дан набрался смелости и осмотрелся.

Они стояли на игровой площадке. Повсюду катались брошенные мячики, возле не законченных на стенах и полу рисунках валялись цветные мелки. Вокруг места сражения уже собралась толпа. Высокие худые фигуры неторопливо оцепили противников, не давая возможности отступить.

9Дан попробовал протолкнуться. Несколько бледных парней бешено завопили и вытолкнули его к центру образовавшегося ринга. 'Придется драться!' - зажмурился он и сжал пальцы в кулаки.

Девушка атаковала слева, и он с трудом увернулся. Вой со всех сторон мешал сосредоточиться, к тому же сон не отпускал. 9Дан до сих пор не понимал, то ли он без сознания, то ли действительно влип в неприятности. Мир превратился в череду ярких картинок и фоновых шумов.

Новый, ничем необоснованный грохот совершенно выбил его из колеи. Он на секунду потерялся, и хитрая соперница навалилась и положила его на обе лопатки.

9Дан успел заметить, как на площадку высыпали люди в бронированных костюмах. Они со знаем дела разгоняли скопище дикарей, и те в испуге визжали и неслись прочь, падая и наступая друг на друга.

Девушка не обращала внимания на хаос. Она прижимала юного господина к полу и скалилась. Один из охранников успел схватить её за длинные волосы и оттащил до того, как она вонзила зубы в шею жертвы. Она извивалась в попытках ранить помешавшего ей наглеца и истошно орала, брызгая слюной.

Спасатели забрали 9Дан. Когда он очнулся, то уже лежал в больничном крыле. Из обратного пути помнил только, как открывались и закрывались двери, скрежетал лифт и люди шептались, но их слова не задерживались в голове.

- Я же говорила! - поправила одеяло мама. - Тебе не следует работать с Механизмом. Эта штука все соки из тебя выкачает! Ещё только стажируешься, а уже синяков набил! Оставь это другим! Владеть кафе не так опасно! Ты же будущий представитель Впроков! Ты должен беречь себя!

9Дан кивнул, чтобы успокоить её. Как ни старалась, его стремления стать инженером госпожа Впрок убавить не могла. Он болел Механизмом и надеялся работать исключительно с ним.

- Мне пора, - она пригладила волосы. - Дела сами делаться не будут! Я послала кое за кем, чтобы посидели с тобой!

- Что? Зачем? Я же не маленький!

В ответ - хлопок дверью.

9Дан откинулся на подушки и попытался вспомнить, что же такое с ним приключилось. Правда? Когда в мыслях всплыли синие глаза дикарки, он нервно потер плечо, будто так избавился сразу от всех тревог. Или иллюзия? Гогочущая толпа призраков и паренек на башенке. Откуда им взяться?

В палату ворвался Ги и сразу улегся на кровать рядом с 9Дан, значительно оттеснив его к краю. Можно, конечно, поспорить за власть над койкой, но толку? Были-проходили. Добрянка неуклюже прошагала к стулу и гордо его заняла, не предавая значения тому, что хлипкие ножки подкосились. Трамиш тенью проскользнул внутрь и оперся спиной на стену. Он откинул капюшон заношенной кофты, и его голова растворилась в белых оттенках палаты.

- Ну как ты? - Добрянка уставилась на перевязанное запястье.

Она вытащила из кармана пакетик, достала кусочек сушеного фрукта и протянула пострадавшему. 9Дан с благодарностью принял угощение, но Ги отобрал его и поглотил без намека на сожаление.

- В порядке. Вы почему здесь?

- Эй! - толкнул его обжора. - Когда ещё все соберемся и повеселимся? Хи-хи! Добрянка! Есть еще? Как же хорошо быть больным! Столько вкусного несут!

- Тебе весело, - 9Дан помотал головой, но не стерпел и засмеялся. - Да, больным уж так везет, что слов нет! Вот если бы у них еще еду не отбирали!

- Хочешь? - Ги выплюнул прожеванный кусочек на ладонь и сунул под нос юному господину. - Держи! Я же не зверь какой-то!

- Спасибо, обойдусь.

Пакостник пожал плечами и вернул неприглядную кашицу в рот.

- Ты пронежился целый день, - Добрянка спрятала пакетик обратно в карман, но Ги не спускал с неё своего коронного взора охотника.

Ясно дело, теперь не отвяжется. Добрянка раздраженно выдохнула, со скрипом качнула стул назад и отдала сокровище Трамишу. Пускай сами разбираются! Она всегда так поступала, чтобы избавиться от назойливости Ги. Поделишься с ним, он затребует больше, а потом ещё больше. Такой уж он! Не заметишь, как обдерет как липку! Лучше сразу показать, что ничего ему не перепадет. Она пожертвует лакомства кому угодно, даже выбросит их, если никто не попадется, только этому попрошайке ничего не достанется! На днях вон вынудил её отдать Трамишу точно такой же пакетик с сушеными яблоками, а Трамиш не дурак, чтобы делиться! Сам таких дорогих закусок не пробовал до недавних пор.

9Дан наблюдал за ними с усмешкой, что совсем не мешало слушать разъяснения Добрянки.

- Смена уже закончилась. Мы подумывали заскочить, но когда нас об этом попросила сама госпожа Впрок, сомнений уж не осталось. Правда, Ги она не приглашала...

- Ты точно хорошо себя чувствуешь, юный господин? - разноцветные глаза белобрысого пытались сосредоточиться на 9Дан, но взгляд в итоге уперся в ножки склонившегося на бок стула. - На вид странный.

- Я там на людей напоролся, - сознался тот.

- Вот это новости! - встрепенулся Ги. - Ежели там кто живет, мы бы об этом знали. На кой х... - 9Дан кашлянул, чем намеренно сбил матерщиника с мысли. Тот захихикал, но ему напомнили о разговоре, и он продолжил: - Зачем скрывать? Паленым пахнет! В мозгах нашего товарища точно что-то сломалось.

Он обхватил голову больного ладонями, одну из которых ещё не успел избавить от слюней, покрутил её из стороны в сторону, а затем уставился на макушку.

- Прекрати! Я не шучу! Зуб даю! - настаивал он. - Правда, они какие-то не такие были.

- Это ты сейчас 'не такой', - Добрянка старалась незаметно поправить стул - не получалось. - Нет смысла скрывать кого-то, если только их не прячут от нас. А прятать могут, только потому что они опасны... Вот спасибо тебе! Теперь буду шугаться всякого шороха! Ты специально это придумал? Попугать нас решил?

- Вы не понимаете, - он высвободил голову из рук Ги. - Они как бы не совсем такие, как мы. Я не успел многого разглядеть, но на руках у них точно есть... клапаны что ли. Будто в них можно вставать болт или какое приспособление с определенной резьбой.

- Человекообразные роботы, - простонал Ги. - На такую реальность я согласен!

Он снова захихикал, но его воодушевление никак не ободрило 9Дан.

- Ох! - в палату заглянул мужчина. - От госпожи Впрок услышал, что ты пришел в себя, и решил навестить. Смотрю, тебе веселья хватает!

Брака Морок, вот уже четыре года мэр города, души не чаял в 9Дан - "соседском мальчишке со звонким смехом", как он говорил - и нисколько этого не скрывал, возможно, потому что судьба подарила ему четырех дочурок, но обделила хотя бы одним, пусть даже он и был бы безобразником, сыном.

- Папа! - вскочила со стула Добрянка.

Морок просеменил в палату, обнял дочь и поцеловал в румяную щеку, пытаясь не выпустить из руки черную папку и трость. Зато его цилиндр, украшенный перьями из хвоста то ли петуха, то ли индюшки, сполз прямо на круглые очки с темными стеклами. Он поправил шляпу и сдвинул очки на кончик носа с одной только целью.

- Тебе бы домой пора! Да и всем остальным, - озорно оглядел он визитеров. - Завтра у вас рабочий день, бездельники этакие! А ну марш!

Ги скорчил плаксивую рожицу, но послушно слез с кровати и прошаркал в коридор. За ним последовала Добрянка, но до самой двери не упускала из виду улыбавшегося отца. Трамиш той же тенью, что явился, скользнул прочь, но успел пристроить в углу свой рюкзачок.

- У меня к тебе важный разговор, мой друг, - заходил по палате Морок. - Касается он случившегося.

- Знаю, что виноват... - начал 9Дан.

Неужели отстранят?

- Я прекрасно осведомлен, какой ты человек, мой мальчик, - Морок мягко улыбнулся. - Определенно, ты пошёл по мосту, не потому что хотел нарушить запрет или покрасоваться. Я слышал, ты работал три смены без перерыва. Впредь тебе стоит всё взвесить, как подобает, прежде чем соглашаться на чьи-либо просьбы.

- Так и будет, - уверил он.

- И больше не заставляй нас, стариков, волноваться! Но дело не только в этом, - мэр почесал подбородок и, наконец, сел на шаткий стул. - Ты должен понимать, что Механизм нерушимо связан с моей деятельностью. С деятельностью любого из нас. Мне не хочется интриг, я для них слишком глуп, поэтому спрошу напрямик. Ты видел что-нибудь необычное?

- Я видел людей, - кивнул 9Дан. - 'Не таких' людей.

- Так, - Морок поднял указательный палец, призывая замолчать. - Тогда начнем по порядку. Ты только стажер-надзорник. Конечно же, тебе ничего конкретного не сообщалось. Держи, - он достал из папки листок и ручку. - Подпиши договор о неразглашении.

- Но...

- Ты умный мальчик, я верю в тебя. Во дворце есть некоторые проблемы, но поправимые, так что жителям нашего славного городка о них вовсе незачем знать. Мы официально признаем, что ты пострадал в результате работы с Механизмом, а ты в свою очередь скажешь, что получил достойную компенсацию за свои травмы. Как выйдешь с больничного, можешь приступать к стажировке со своими друзьями. Хрюшик потрудился перевести тебя в отсек попрестижней. Он печется о персонале дворца, как о собственных детках! Ты же не хочешь поставить под удар такого хорошего человека, раз меня тебе не жалко? Просто забудь об истории с мостом, - он более настойчиво протянул документ. 9Дан поставил подпись. - Так вот! Что касается людей... да... здесь ты немного запутался. Наверно, из-за усталости, да и ударился сильно, думается. Эти создания напоминают людей, но они - не мы. Ты правильно сказал, они 'не такие'. Как бы поточнее выразиться? Наверно, слышал, что раньше существовало много видов гоминидов, но в итоге остались только мы. Это не совсем так. Под нами действительно живет другой вид, но он давно уже потерял всякую сознательность. А может, и не имел её. Теперь уж не разобрать! - лицо Браки Морока омрачилось.

- Зачем они нужны?

- Всегда зришь в корень, да? Всему свое время! Не торопись! Лучше отдохни как следует! Достаточно знать, что эти существа важны для Механизма и совершенно безобидны, если их не пугать.

- То есть они просто животные?

- Да, как коровы и свиньи на ферме нашего любимого дядюшки Скрючина.

9Дан ничего не ответил, но на сердце стало тяжко. Как-то странно было сравнивать подобных себе созданий с домашним скотом.

- Одно дело быть людьми, - его смущение не ускользнуло от Морока, - и совсем другое - походить на них. Мы ведь поняли друг друга? - он поднялся. - Да? Ну и хорошо. Выздоравливай скорее, сынок. И помни:

Верь в Механизм, как веришь в себя,

И разум, и сердце душою любя!

9Дан повторил последнюю фразу с нескрываемым восторгом. Строки из гимна! Кто же откажется произнести их с самим мэром!

- Ах, кстати! - Морок уже стоял у двери, но вернулся, доставая трость, которую держал под мышкой. - Это тебе! Сделана на заказ! - он прислонил её к кровати. - Из самого крепкого дерева в моем саду! Может быть, теперь ты будешь падать реже!

Он ухмыльнулся и покинул палату так быстро, что на секунду показалось, он просто испарился.

Трамиш возник на пороге ровно через полминуты. Не говоря ни слова, он поднял свой рюкзачок, достал из него книгу, отбросил сумку обратно в угол, сел на кровать напротив 9Дан, отпал на спинку, скинул ботинки и вытянул ноги.

- Я с вами теперь буду стажироваться, - похвастался Впрок.

- Похоже тебя подмаслили, юный господин, - бегал глазами по строчкам Трамиш. - Чтоб особо языком не трепал! Хотя что там! В наше время это не редкость!

- С чего бы? Эй! Намекаешь, что я не достоин? Без воли случая не сумел бы?

- Тебе виднее. Что там с людьми, которые "не такие"?

- Ну, - он сглотнул, - я ошибся. Морок сказал, что не о чем волноваться.

- Да? Что-то не слышу уверенности в твоем голосе. Сомневаешься в словах мэра?

- Разумеется, нет! Скорее в своем рассудке. Я вообще не должен обсуждать с тобой ничего, касающегося Механизма! Рано тебе ещё!

- Словно тебе в самый раз, юный господин, - Трамиш бесстрастно перевернул страницу. - Сам подумай! Ты что-то видишь, но от тебя трудно просто избавиться, ведь ты пострадал на глазах стольких людей! Знаешь, что про тебя даже в газете написали? Втиснули прямо перед самым выпуском. Мол, заходил во дворец здоровеньким, а выкатили на носилках! Даже твоя фотография есть! Правда, любительская... Ты там не очень получился. Перекошенный весь какой-то. Я прихватил... В рюкзаке... Не хочу вставать. Потом... О чем это я? Да, точно. Морок явно стремится поскорее остудить любопытство людей к этому происшествию. То, что он молол тебе, не вызывает доверия, уж прости. Нет, я не подслушивал, просто стоял слишком близко к двери. И уж мне ты можешь говорить, что посчитаешь нужным, ведь растрезвонил об этом, ещё до того как подписал договор, так что я все знаю.

- Да заткнись ты! Достал со своими теориями заговора! - 9Дан пнул его, и Трамиш умолк. - Что? Избавиться от меня? Почему? Я ничего не сделал! Подкупить, потому что упал с моста? Скорее я должен подкупать, чтобы все об этом поскорее забыли! Как же стыдно! - он отдышался и решил больше не затрагивать эту тему: - Опять читаешь чушь какую-то? - и уставился на обложку.

Дома Трамишу запрещалось изучать что-то, кроме инженерии. Никакие увещания и мольбы на него не действовали. Его лупили, ему мешали, на него кричали, поэтому он часто таскал с собой листы, реже тома, вдруг подвернется место для занятий в тишине и покое.

- Да.

- Ну-ка! Что за книга? Кажется, я вижу значок переработки! А ну дай сюда! - 9Дан потянулся к нему, но в руке закололо, и он вернулся на подушки. - Год поступления на свалку я все равно видел! - погрозил он пальцем. - Её уже 243 года как не должно быть!

- У тетки Складухи ничего не пропадает! - лицо Трамиша осталось непроницаемым. - Помнишь, когда мы заходили к ней в последний раз, она показывала статуэтку девушки без головы, выкинутую аж пятьсот с чем-то лет назад! Так вот теперь у нее есть осколок чашки, из которой пили еще до заселения в Механизм! Я хотел себе, но тетка такую цену заломила!

- Давно уже пора понять, что она мошенница! Откуда ей знать, сколько лет той чашке? Может, её уже раз десять в новую перерабатывали! Меняет мусор на мусор! А ты и рад! Да ещё и дрянь эту притащил? Чем тебе банк данных не угодил?

- Да причина в общем-то неизменна. В нем информация, полезная Механизму. Я же хочу знать то, что мне нравится.

- Что-то от твоих "нравится" никакого проку не заметил! Разве что мнить из себя больше стал, но это разве хорошо? Только о том, что тебе надо, и думаешь!

- Недавно читал, что эгоизм помогает осознать себя как личность, поэтому является важной чертой человеческого характера. Умеренный, конечно.

- И ведь не перепечатана? На древнем языке написана? - белобрысый кивнул, чем сильнее разозлил 9Дан. - Ты опять воспользовался тем, старым банком? Не боишься, что его замкнет и ты дурачком останешься? Их не ради забавы заменили.

- Не так-то легко найти книгу старых времен без вырванных или сыплющихся страниц. Оно того стоит.

- Думаешь, для чего был создан язык Механизма? Он нас объединяет, дурья ты башка! Я слышал, когда люди говорили на разных языках, они не понимали друг друга и часто враждовали. Разве это не лучший урок, который можно вынести из истории? Старание отличаться друг от друга приводит к разногласиям! Механизм дает знания, которые нас сплочают. Остальное же просто побочный мусор, который не нужно брать в расчет, - Трамиш не слушал, и 9Дан сдался. - Про что там у тебя?

- Мимика и жесты, - не отрывался от чтения тот. - Как понять человека без слов.

- Ну, давай хотя бы проверим, насколько полезным оказался твой хлам, - он принял серьезный вид. - Что тебе подсказывают мои приподнятые брови? Какой я человек? Плохой? Хороший? Равных мне нет?

- В этой книге черным по белому напечатано, - Трамиш с гордым видом перевернул страницу, - что ты зануда, юный господин.

- Да быть не может! - засмеялся он.

Сила против ума

Море

Что он натворил?

Море не спускает глаз с мальчишки, сидящего на башенке. Совершенно точно она сейчас поднимется и отметелит его по полной. Даже руки уже чешутся. Ух! Ни одного живого места не оставит! Сто раз ему было сказано, хоть и умеешь говорить как оборотни, не смей этого показывать. Каждый дурак знает, что проявление схожести с ними карается исчезновением.

Этот мальчишка... Откуда в нем столько мозгов? Как всего лишь слушая, можно разобраться в непонятном гудении, вырывающемся из чудовищных пастей. Ничего не боится. Вечно проблем ищет. Он смело твердил, что наверху что-то есть, пока над ним все смеялись. И вот, пожалуйста! Свалился оборотень, причем совершенно беззащитный. Не к добру!

Море кусает нижнюю губу и решает, что ничего пока делать не будет. Даже если и поколотит, он через секунду забудет. Единственное, о чем жалеет, так о том, что не убила чужака. Он слышал, как Умненок болтает на их языке. И пахло от него странно. Ей сразу захотелось действовать, сколько энергии и ярости появилось не пойми откуда.

Она гладит разболевшийся затылок. Один из оборотней схватил её за волосы и вырвал целый клок. Теперь голова раскалывается. Хорошо хоть крови нет.

Море замечает, как к башне подкрадывается Буяка. Когда надоест? Вообразил, будто победит кого-нибудь из её стайки и так лично её унизит. Возможно, план удастся, но только если он выберет жертвой противника посильнее. Море с рыком бросается к нему.

- Прочь от моей стаи! - шипит она и бьет Буяку по уху. - Не трогай Умненка!

Он оскаливается. За спиной возникают Дородный и Крякич. Кажется, к этой стычке он основательно подготовился. Море смотрит на Умненка и видит, что мальчишка безмятежно таращится наверх. Не собирается бежать и прятаться. Все же просто - если удрапает подальше, не останется причин для драки, да и сам не огребет. Море сомневается, сможет ли когда-нибудь понять этого ребенка. Где-то он проявляет силу своего волшебного ума, а где-то тупит настолько, что в ней самой загорается желание хорошенько его отдубасить.

Только Буяка дергается в сторону Моря, между ними встает Ёра. Конечно же, он ждет момента поудобнее, чтобы появление отличилось пафосом и привлекло самок из других мелких стаек. Он принимает горделивую позу и презрительно смотрит на шайку Буяки. Сразу за ним в ссору вступает Бочонок. Он специально несет мяч в зубах, чтобы показать врагам, как разорвет их на кусочки, если они не отступят. Его широкая крепкая челюсть действительно достойна уважения.

Трое на трое, все по-честному. Буяка сплевывает и несется на Бочонка, выставив перед собой кулаки. На Ёру прыгает Дородный, такой юркий и скользкий, что возникает подозрение на полное отсутствие костей в тщедушном тельце. Почему "дородный" - неразрешимая загадка. Словно если постоянно звать его толстым, он прибавит в весе. Морю достается Крякич, и ей сложно воспринимать его всерьез. Вместо пугающих воплей он издает кряканья. Когда-то его звали по-другому, но сейчас это уже не имеет значения. Он сумасшедший, и никто, кроме Буяки, не хочет иметь с ним дел.

Согласно подсчетам Моря, Крякич старший из них. Возможно, когда она достигнет его возраста, то тоже тронется умом. Перед своим исчезновением Коровяка, взявшая под защиту на тот момент новенькую Море, научила считать время. Если знать, что именно складывать и вычитать, то совсем несложно.

Умненок говорил, что они начинают работу на оборотней примерно к четырнадцатому дню отдыха. Сам от них слышал. Мудрая Коровяка прожила вдобавок к ним ещё одиннадцать, а затем испарилась. По вычислениям Моря, которые она вела мелком на стене, Крякич старше её на три дня отдыха, и ему осталось ещё где-то два. Значит, ей самой пять. Случается, что исчезновение затягивается и старички живут немного дольше, но то редкость. А вот забрать раньше могут запросто.

Умненок - самый младший в стайке Моря и самый слабый в общем загоне. Он отработал всего два дня отдыха. И уже два раза оборотни его забирали: в первый - когда он сломал ребро, во второй - палец. И всё потому что любит высоко залезать и из-за своей неуклюжести постоянно падает. Удивительно, оборотни удосужились построить для него более-менее безопасную башенку с оградой, чтобы он не свалился.

Крякич наскакивает с разбегу, и Море кусает его в плечо. Бедняга скулит и пытается её поцарапать. Не тут-то было! Она уворачивается, но из-за вынужденного маневра отпускает его. Из раны течет кровь. Раздается сигнал тревоги. Стена загона со скрипом раздвигается, и из неё выбегают оборотни в защитных шкурках. Сегодня стаи уже встречались с ними. Море даже унюхивает того, кто оттаскал её за волосы, но сдерживается, чтобы не напасть.

Драчунов разнимают, а Крякича уволакивают. Всегда так, если у кого-то течет кровь, его сразу же уводят. Иногда навсегда. Море знает, что навредила несильно. Она не желает ему зла. Крякича вернут, причем, совсем здоровым, а пока схватка за уважение окончена.

Скоро трудиться, но Море слишком возбуждена, чтобы расслабиться: запах свалившегося чужака до сих пор ее бодрит, а от драки сердце ещё долго не может успокоиться. Столько всего разом!

Она просто ходит по загону кругами, а затем начинает играть с Ёрой и Бочонком. Они отнимают друг у друга мяч и кидают его в корзину, что висит высоко над полом. Умненок однажды умудрился на неё забраться, поэтому сейчас она немного кривая.

Звучит команда - отвратительный писк, от которого они морщатся. Все в загоне бросают свои дела и послушно идут к маленькому проему, над которым загорается зеленый огонек. Старые двери открываются, и стаи шагают по узкому коридору прямо, затем сворачивают налево. Начинается их рабочее время.

О минусах полезности

9Дан по фамилии Впрок

9Дан стоял у зеркала и завязывал галстук, мурлыча под нос гимн Механизма. Сегодня начиналась иная стажировка, в качестве инженера. О чём ещё мечтать!

Он побрызгал водой на волосы, слишком уж вились, и оторопел - отражение кривилось, словно смеялось над ним.

- Готов? - прокричала мама.

Он поморгал, и видение испарилось.

- Да! - юный господин взял трость, с которой теперь не разлучался, даже когда шёл в уборную, и быстро зашагал по коридору. Все же он заметил, что дверь одной из комнат была закрыта на внешний засов и, прежде чем сообразил, что лучше бы поговорить об этом с глазу на глаз, крикнул: - Мам, ты опять заперла Темнушку?

На секунду он замер, а затем заспешил к обеденному столу и, прихватив бутерброд, уставился на женщину. Она любовалась пшеничным полем дядюшки Скрючина, что прекрасно проглядывалось из окна их кухни. Её каштановые волосы были туго заплетены в длинную косу. Местами поседевшие, они ловили лучи холодного зимнего солнца. Госпожа Впрок плотно сжимала губы и нервно теребила фартук.

- Твой брат опять хотел выйти на улицу, - пожаловалась она. - Я никак не могу понять, зачем? Какая ему разница, где ходить?

Вообще-то запертая дверь никогда не была помехой для Темнушки. Он и в окно мог вылезти, что успешно практиковал в половине своих побегов на волю. Правда, такие ухищрения выпадали на ночь, когда вероятность быть пойманным значительно сокращалась.

9Дан предпочитал помалкивать. Он не хотел лишать Темнушку радостей и не желал беспокоить маму еще сильнее, чем она волновалась сейчас.

- Ну... - он скопил побольше воздуха в легких, придумывая оправдание, и громко выдохнул, поскольку все они уже давно иссякли. - Наверно...

- Какая ему разница? - повторила мама. - Он все равно ничего не видит! Зато его видят наши соседи! На последних семейных посиделках господин Морок упомянул, что одна из его дочерей наткнулась на Темнушку, который бродил без дела по округе, да еще и босиком! Я так долго извинялась!

9Дан подавил стон отчаяния, заслышав о семейных посиделках. В доме действующего мэра собирались представители трех семей. Со стороны Скрючиных остался только Гнуш, он и ходил на эти собрания. Впроков представляла Кралия, мама 9Дан. Ну, а от Мороков к ним присоединялся Брака. Они размещались в его кабинете (у каждого уважающего себя мэра должен быть личный кабинет), играли в настольные игры или карты и скучно шутили. Иногда обменивались новостями и хвастались своими отпрысками, у кого они имелись.

Как только 9Дан исполнилось три, раз в год мама приволакивала его туда, и он терял целый вечер в их обществе. Вместо приветствия, они серьезно смотрели на него и спрашивали: "Что важнее всего?" "Благо Механизма!" - не задумываясь, отвечал он. Они одобрительно кивали и хвалили его за ум и ответственность.

Темнушку на семейные посиделки не приглашали. На то были свои, никак не зависевшие от него, причины.

- Вот ведь! - губы Кралии задрожали. - Как стыдно! Как в такой семье, как наша, смог родиться настолько неэффективный человек! Твой отец должен был позволить...

Она прикрыла рот ладонью, немного помолчала, а затем приблизилась к 9Дан.

- Все ещё не перерешил насчет Механизма? - начала она поправлять его галстук. - Там и без тебя неплохо справятся, а мне все тяжелее с годами становится. Управлять чем-то или кем-то гораздо сложнее, чем ты думаешь. Кстати, не забудь сегодня после работы прийти в кафе. Уже язык устал объяснять нашим клиентам, что с тобой все хорошо. Лучше покажись разочек.

- Я... - 9Дан отвел взгляд и увидел на тумбочке в прихожей рамку. В неё мама запихала первое значительное упоминание о сыне, ту позорившую его статью.

Выпуском газеты в Механизме называлось добавление событий, случившихся за сутки, в общую базу данных. Этим занимался специальный отдел коммуникаций. К слову статьи получались сухими и фотографии тоже не очень подбирались. Обычно новостным сборщикам давали список мероприятий, и они уже знали о ключевых моментах следующего дня.

Инциденты, вроде "таинственного падения наследника кофейной империи 9Дан по фамилии Впрок", ставили на уши весь отдел. На несколько часов, реже дней, обмен данными нарушался.

Информация подвергалась редакции: ценная для будущих поколений, например, изобретения и законы, вносилась как обязательная для обучения, другая - 9Дан знал, что его историю ждет именно такой конец, - отправлялась в архив, то есть она всплывала только при запросе.

Знаний скопилось много, но зачастую они были неполными. Пусть всего, что произошло до Механизма воссоздать не удалось, данных с учетом последних веков собралось столько, что на их изучение без сжатия и насильного ввода информации потребовалось бы лет тридцать.

Именно поэтому общие сведения начинали потихоньку, через банк данных, давать ребенку в возрасте шести месяцев. В приборе имелись специальные вилки, которые втыкали в вырезанные на загривке отверстия. Процедура была опасной и трудоемкой, поскольку организм не всегда принимал банк, а сам банк при неправильном использовании мог испортить рассудок. 9Дан навряд ли забудет щелчки, которые издавал маленький механизм на его шее, делясь многовековыми знаниями.

- Почему мы связываемся только с базой данных? - поинтересовался однажды у папы 9Дан. - Почему нельзя передавать информацию друг другу?

Тогда господин Впрок лично занимался обучением сына, да и дома бывал чаще.

- Чтобы не перегружать приборы, - Дая плавно вытащил банк. - Ты же должен понимать, что их функциональность ограничена. Вроде, я запрашивал для тебя этот урок.

- А придумать что-нибудь? - не сдавался тот. - У нас же есть электричество! Правда, что оно раньше всеми использовалось? Что если перестроить банк, основываясь на новом источнике энергии, не на ручном заводе? Мощности-то точно прибавит!

- Не слишком ли ты мал теории выдумывать? Представляешь, сколько энергии нужно? Да еще и для каждого! Механизм уже не потянет.

- Вот вырасту и придумаю способ! Неужели никто до меня не пытался? Или пытался? Тогда почему...?

- Ну-ка тихо! - Дая шикнул на сынишку. - Больше не говори на эту тему! И на подобные ей! Никогда и ни с кем! Обещай мне! Твое дело - трудится на благо Механизма, а не людей, - его передернуло. - Не будет его, - процедил он сквозь зубы, - не станет и нас. Пожалуйста, - он обхватил лицо 9Дан вспотевшими ладонями, - даже если считаешь иначе, всем вокруг повторяй фразу, которую я сейчас сказал.

К четырем годам дети ходили в школу, чтобы закрепить приобретенные знания, а к шести - выбирали специальность, в которою желали внести свою лепту.

На весь город имелось одно высшее учебное заведение. Оно предлагало следующие факультеты: инженерию, налаживание и медицину. И множество мелких курсов, после которых учащиеся выходили с дипломами чиновников, блюстителей порядка и прочих специалистов, не отвечающих за работу Механизма.

Три основные сферы постоянно развивались, так что на момент, когда 9Дан поступил в университет, обучение премудростям конструирования занимало тринадцать лет. В этом случае полагались исключительно на способности человека.

9Дан прохромал к выходу, наспех натянул ботинки и сказал, закрывая двери:

- Хорошо, загляну!

У лифта он встретил Добрянку. Они соседствовали на третьем уровне, чердаке города, в самом солнечном месте Механизма. Сложилось так неспроста. У людей, живших здесь, во владении имелась земля. Если ещё точнее, весь этот уровень принадлежал лишь трем семействам: Впрокам, Морокам и Скрючиным.

У них были фамилии - самый важный знак почета. Только перед фамилиями употреблялось 'господин' или 'госпожа'. Ги сразу перестал проявлять хоть какое-то уважение к 9Дан и Добрянке, за что от "всего лишь девчонки" не раз получал нагоняй, а от "всего лишь мальчишки" - усмешку. Трамиш же, напротив, придавал различию их уровней большую важность. 9Дан долго отучал его обращаться к нему 'юный господин', иногда щипками и пинками. Белобрысый присмирел, но порой в разговоре у него проскальзывали отголоски прежнего воспитания.

Самый маленький участок принадлежал Впрокам, плантация кофе, но этого хватило, чтобы особо дотошные горожане их узнавали и здоровались.

Мороки разбили великолепные сады. Они были единственными поставщиками фруктов, ягод и восхитительных цветов.

Ферма Гнуша Скрючина занимала самую огромную площадь. Здесь ютились и пастбище, и поле для засева, и овощные грядки, поскрипывала механическая мельница, сконструированная еще его пра-пра-прадедом, и возвышалась смотровая вышка, с которой Скрючин временами оглядывал местность.

Когда 9Дан был маленьким, они с Добрянкой, Ги, который обычно подталкивал на бесполезные, но веселые вылазки, и изредка Трамишем, насчет чувств последнего нельзя быть точно уверенным, любили резвиться в пшенице. Дядюшка Скрючин, уже в те времена седой и морщинистый, бранился вслед удиравшей малышне, но слова старика не вселяли ужаса, так что проказники продолжали топтать его урожай при всяком удобном случае.

Сейчас Добрянка хмурилась от солнечных зайчиков, что скакали по её лицу. Она заметила 9Дан и помахала ему.

Лифт долго поднимался с нулевого уровня. Ожидали они молча. Когда двери открылись, юный господин предложил подруге спуститься первой. Она кивнула и, еле вместившись в кабинку, отправилась вниз. Он немного постоял, наслаждаясь спокойствием утра, и вызвал лифт снова.

В Механизме работал всего один подъемник. Так удобнее следить за передвижениями горожан, да и редко кто забредал на чужой уровень. Служба во дворце была расписана по часам, потому никаких задержек не возникало.

Грохот медленно приблизился к 9Дан. Последний стон, и гостеприимный лифт готов заключить своего попутчика в объятья.

Второй уровень воплощал в себе суетливую жизнь Пустыни, её остов. Он был менее светлым, но Трамиш, это дитя полумрака, издыхал уже на нем. Натягивал на голову капюшон и смотрел в пол, как будто солнце его сожрет, если он не спрячется.

На этаже находились муниципальные учреждения: школа, университет, больничное крыло, мэрия, полицейский участок и пункт выдачи банка данных. На самом деле, пунктом он назывался просто так. Каждый желающий в любое время мог зайти и взять банк данных или даже несколько. Однако чтобы прибор заработал, с него требовалось послать запрос в отдел коммуникаций, отправить личную информацию, и только после хозяин получал персональный код.

Также на втором уровне располагались предприятия собственников: кафе и магазины. Здесь находились пекарня, текстильная и завод по производству органических красок и бумаги. Из этого можно было судить, что правительство заботилось и о досуге граждан. Ги, например, обожал в школе уроки рисования, ибо на них разрешалось одновременно есть и пачкаться. Особенно он любил цветные мелки: их всегда было много, грызи - не хочу. Он с удовольствием сломал себе подобным образом несколько зубов и вдобавок развил страсть к искусству. Теперь ему ох как зуделось стать первым признанным художником Механизма.

Как положено, в остове города селились здоровые люди, у которых в распоряжении была всякая мелочь, например, сервиз. Согласно убеждениям Пустыни, лишь ответственный человек способен создать семью. Тот, кто не смог уберечь свое имущество, не станет и достойным продолжателем рода. По словам Ги, истинного ценителя помоечных изысков, часто выбрасывались вполне нормальные вещи. Некоторые он таскал себе, хотя они были мечены и владение ими ровным счетом ничего не стоило.

Человек со второго уровня не носил фамилию, только приписку к имени с обозначением улицы и номера дома, в котором жил, так что на стажерском бейджике Ги красовалось 'Ги К-49'.

Первый уровень, он же подвал, славился темнотой своих закоулков. Сюда отправляли горожан, у которых не было ничего своего или же они имели генетические отклонения.

Женщины работали на заводе по переработке отходов. Складуха тоже работала, пока не постарела, оттуда хлам и брала. Её мать этим промышляла, и мать её матери тоже. Подвальщики время от времени приносили домой выброшенные вещи, но Складуха преуспела в этом больше остальных. У нее можно было найти всё, что душе угодно. Никто не возражал и наказывать подобную наглость никто не собирался. Все нормально, пока маленькое дельце беззубой тетушки не мешало людям с других уровней. 9Дан и не узнал бы, если бы Трамиш как-то не привел его посмотреть на обмен.

Мужчины часто становились ремонтниками, но особой радости от этого не испытывали. Часто их назначали на "уважаемые" со слов городского управления должности лишь потому, что никто из более высоких уровней не хотел рисковать своим благополучием. По крайней мере, в этом был уверен Трамиш, и 9Дан никак не мог его переубедить.

Пытаясь доказать равенство слоев, правительство учредило всем детям учиться и делать это нигде иначе как в школе второго уровня. Однако подвальщики редко уделяли внимание учебе, поэтому мало кто из них выпускался из университета, а с отличием в последние лет пятьдесят только Трамиш. Сейчас первый уровень, не скрывая, гордился им. 9Дан тоже, ведь наличие диплома служило явным знаком того, что он выбрал правильного друга. Белобрысый таскал в кармане бейджик, который сообщал только имя и номер уровня.

9Дан пару раз ночевал в подвале. Помнится, мама Трамиша весь вечер отвешивала сыну подзатыльники и ругала за то, что он не предупредил о визите 'юного господина'. 9Дан глаз не смог сомкнуть, потому что по темным улицам первого уровня разносился ужасный рёв. То работал Механизм. Казалось, было слышно, как крутится каждая шестеренка в его могучем теле.

Нулевой уровень полностью принадлежал дворцу Механизма. Два отсека отводилось под разум и сердце машины, и ещё один под очистку воды и воздуха. Отсюда же выходили трубы. Из них наружу отправлялись отбросы, непригодные для вторсырья. Часто из-за турбин измельчителей прощание с мусором сопровождалось рокотом в шахтах и сильным ветром по ту сторону стены.

Всё. 9Дан проштудировал все доступные карты и схемы, пока лежал в больнице. Вдруг что упустил. Нет, всё - ниже ничего не было. Зато огромное металлическое тело в разрезе смотрелось так величественно, что сердце Впрока замирало.

С какой стороны ни глянь, этот мир выстраивался из остатков прошлого, улучшался за счет надежд о будущем, превращался в абсолютно новою вселенную - он держался не одно столетие благодаря Механизму. Машина росла и развивалась вместе с человечеством. Уже сложно было сказать, где заканчивался холодный металл и начиналась живая плоть.

9Дан вышел из лифта и тут же наткнулся на осунувшегося Милуша. Мешки под глазами бывшего куратора подсказывали, что тот благополучно пережил вторую ночную смену. Совсем недавно он точно так же по утру встречал в холле своих друзей.

- О, наш юный господин! - улыбнулся Милуш. - Ну как? Поправился?

9Дан виновато кивнул. Конечно, на его место уже взяли другого бедолагу, но достойного прощания с наставником никто не отменял. Всегда оставаться на хорошем счету было одним из кредо Впроков.

- Заходите в "Переплет", - пригласил он. - Вас обязательно угостят бесплатным кофе.

- Ох, этот парень! - расцвел Милуш. - До чего хорош! И зачем ты ушел из нашего отсека так рано?

- Не ушел, а скорее выпал, - вырос за спиной 9Дан Грюма. - Не собираешься на днях повторить? Предупреди меня заранее, пожалуйста, не хочу пропустить, - он пробрался мимо. - Ух ты! Какая прелесть! А рубашечка-то сегодня чистенькая!

- Ты опоздал, - вспылил Милуш, но получилось как всегда больше по-доброму, чем серьезно. - Стажер уже на месте и тебя заждался! Один там сидит! Я протянул, сколько смог, но за тебя отрабатывать не намерен!

- Не сердись, ржавая ты гайка, а то уши вон как покраснели, - похлопал его по плечу Грюма. - Я хожу сюда не ради сопливых недомерков! Ждет? Пусть дальше это делает! Не порти момент! Нам нельзя выносить сор дальше стен дворца, так дай хотя бы здесь над ним поглумиться! Ах! И почему когда падает он, об этом пишут в газете, а стоит мне свалиться, так смеху на год?

- Потому что ты, друг мой, плох и на лицо, и на характер, - отстранился от него Милуш. - И пользы от тебя по минимуму! Будь любезен, иди потрудись! И прекрати хамить! Ты говоришь с жителем третьего уровня!

- Ах, ну да! Конечно! - закривлялся он. - Юный господин... - его перекосило, того гляди вырвет. - Впрок.

Грюма насупился и поплелся к надзорным будкам. По дороге натолкнулся на Ги и отскочил от него, словно ошпаренный.

- Тот самый, - он вздрогнул и схватился за грудь, но вернул себе утерянное на миг ханжество. - Не приближайся! Аж тошно!

Опоздание также не помешало ему затормозить возле высокой девушки в очках. Она ходила взад-вперед и глодала ногти. Грюма с удовольствием одарил бедняжку парочкой замечаний, судя по тому как вытянулось ее лицо. Правду о нем говорили - невыносимая личность! День только начинался, а ворчун уже всем настроение испортил.

9Дан попрощался с Милушем, но и шага не успел сделать, как под руку его схватила получившая нагоняй сотрудница. Поддергивая очки и сутулясь, она повела его по широкому коридору дворца, в противоположную сторону от привычного ему маршрута, и отпустила, только когда они добрались до массивной двери.

Сперва за спиной звучал громкий голос Ги, ему противился поучительный тон Добрянки и между ними мельтешило многозначительное молчание Трамиша, но затем вдруг все это резко исчезло.

- Тебе дается день на изучение разума, - быстро прогоготала девушка, в очередной раз поправляя очки. 9Дан прекратил оглядываться и выпучил на нее глаза. - Завтра приступишь к выполнению задания! Что? Я за тебя сегодня отвечаю! За дело!

Он попытался прочитать имя на бейджике, но она двигалась так сумбурно, что рассмотреть надпись не получилось. Девушка прокашлялась, выпрямилась и зашагала прочь.

9Дан постоял немного, но никто за ним не вернулся. В итоге он поверил в задание незнакомки и заставил себя толкнуть дверь. Зайти пока не хватало духу. Он совсем по-другому представлял встречу с разумом Механизма. Так или иначе, нужно морально подготовиться.

В конце коридора раздался смех. 9Дан отскочил от двери, будто преступник, пойманный с поличным. Сотрудники прошли мимо и не обратили на него внимания, а вот он, прижавшись к стене, проследил за ними робким взглядом. Они скрылись в кабинете напротив. 9Дан высмотрел громоздкие ящики и панели управления с рубильниками. 'Эти ребята - вычислители', - догадался он.

Доподлинно известно, что сперва Механизм не имел никакого отношения к вычислительным машинам. Однако со временем необходимость в координации работы и в точных расчетах стала настолько очевидной, что к нему подключили режимники. Отдел налаживания можно было назвать 'нервной системой', которая не сразу, но появилась и заняла место в отсеке разума.

9Дан сглотнул и проскользнул в комнату, предназначенную для сегодняшних изысканий. Огромный зал наполняли шумы и грохоты. У юного господина в глазах зарябило - не привык видеть столько движения разом. Лабиринты движения. То там, то здесь механический организм пыхтел, выдыхал пар, свистел, словно закипающий чайник. Он говорил. И 9Дан верил, что отчетливо слышал каждое его слово.

Когда во всем виновато правительство

Трамиш обыкновенный

Трамиш бился головой о стол, который начальство выделило для работы над проектом. Так лучше думалось. И его вовсе не волновало, что при каждом соприкосновении со лбом государственное имущество потрескивало.

Добрянка пыталась сосредоточиться на схемах. У неё чуть ли не из ушей сочились идеи, которые она явно считала оригинальными. Вот только одна беда не давала ей покоя: если Трамиша удавалось игнорировать с легкостью, то скакавший без устали Ги со своими пошлыми песенками заставлял её руки трястись.

Стажеры проходили практику подальше от постоянных сотрудников, поскольку только изучали свои обязанности и доказывали свои умения Механизму: с каждого носа требовалось по проекту, причем толковому. Молодняк не отличался усидчивостью и часто задавал вопросы, что отвлекало тружеников, уже переживших эти тяжкие времена.

Чулан для стажеров, как называли помещение, где они сейчас имитировали бурную деятельность, был огромным. Когда-то новичков набирали группами раз в шесть месяцев, а не по паре-тройке в год. Университет выпускал немыслимое количество инженеров, вот только спрос на них упал. Объясняли это тем, что сейчас Механизму больше требовались отряды настройщиков, чем творцы конструкторов, но обещали, что в будущем все вернется на круги своя и дворец распахнет двери для всех желающих.

Пожилой мужчина стоял перед тремя страдальцами, но полностью погрузился в вычисления, поэтому если на него кто и смотрел, то видел только спину.

Добрянка не удержалась, вытащила из кармана прибор яйцевидной формы, свой личный банк данных. Она принялась крутить диски с цифрами на приборе. Чтобы установить связь с общей базой, необходимо было ввести персональный код. Раздавались щелчки, но песенка Ги скрыла хриплые звуки.

Юная госпожа отличалась чрезвычайным любопытством, потому без сомнения пробовала разобрать условия задачи, не имевшей никакого отношения к практике. Информация сюда не высылалась, и получалось вот что - когда Добрянка вернется домой, то обнаружит на своем столе кипы листков со статьями по запросу.

Трамиш заметил её хитрость, но не подал вида. Вычисления заинтересовали и его, однако куратор ни слова о них не сказал. Значило это одно, сунешься - проблем не оберешься. Оттого работа Бумбаха стала еще таинственнее и привлекательнее. Подвальщика сдерживали только законы. Любые запросы банка данных отправлялись в отдел коммуникаций и сперва проверялись там. Трамиш рисковал шкурой, ведь разрешения на запрашиваемую информацию он не получал. Даже если соврать, рано или поздно правда откроется. Добрянка же была дочерью мэра и могла позволить себе чуть больше свободы.

- Куратор Бумбах! - выкрикнул Ги, делая акцент на имя.

Сам того не подозревая, Бумбах Н-5 стал его новой жертвой. Этот неловкий во всех отношениях человек был слишком обособленным. Казалось, он терялся и во времени и в пространстве. Ги умело распознал в нем столь уникальную способность и быстро нашел ей применение.

Куратор очнулся от размышлений, вздрогнул и выронил из руки мел. Еще одна странность Бумбаха заключалась в том, что он недолюбливал режимники. Он близко к ним не подходил и требовал с исключительной твердостью, чтобы его подчиненные пользовались головой и сами делали вычисления, хотя отделу инженерии предоставили целый агрегат. Единственно, из современной техники он воспринимал банк данных, и то как вынужденную необходимость.

Бумбаха больше привлекал Механизм, каждую часть которого он мог наблюдать и править. Да, он предпочитал понимать, с чем имеет дело, а не просто бездумно пользоваться упрощенной версией своих действий.

Трамиш не обратил бы внимания на предпочтения Бумбаха, если бы тот в первый день не посвятил целый час их стажировки обозначению того, что он не потерпит под своим руководством.

- Неужели Ги не входит в ваш список? - Добрянка уже тогда искала повод спровадить плута подальше от дворца. - Он же тот самый!

- За набором следит отдел персонала, - куратор не повернулся к ней, так что пришлось любоваться его плешью. - Если там посчитали его годным, я спорить не имею права. Для меня главное, чтобы вы работали исправно.

Так вот, совершенно обычный по меркам Механизма мел, которым куратор писал на совершенно обычной доске, упал на пол. Легкий шум от удара эхом прокатился по стенам чулана. Ги захихикал, довольный результатом, и пихнул Трамиша локтем. Тот по-прежнему пребывал в состоянии транса, так что не сподобился оценить реакцию испугавшегося наставника.

Добрянка в знак порицания покачала головой, но не произнесла ни слова, просто склонилась к банку данных, что прятала в руке.

- Вы что-то хотели спросить? - Бумбах неуклюже поднял мелок и обратился к ним. - Если надеетесь сегодня созерцать разум, то умерьте свой пыл! Не забывайте, только один стажер за раз!

Натолкнулся он, однако, на неприятную картину. Каждый из его подопечных томился своим, разительно отличающимся от полезного, занятием. Даже юная Морок, на которую он возлагал надежды, копошилась под столом, а не проливала пот над чертежами.

- Если вы будете маяться ерундой... - приступил он к поучительному монологу, но его никто не слушал. - Делайте, что хотите! Лишь бы от этого прок был! - и отвернулся к доске.

Ги во всю глотку распевал бессмысленные тексты, но лишь для того, чтобы усыпить бдительность жертвы. В случае с кем-то другим такое поведение вызвало бы как минимум недоумение, но для него оно было нормой. Когда он сидел тихо, то казался куда более подозрительным.

Он собирался окликнуть старичка, набрав побольше воздуха в легкие - Трамиш еле сдержался, чтобы не стукнуть его по выпятившейся груди, - но в чулан с видом, словно забрела случайно и не ожидала встречи, ворвалась девушка. Её очки были слишком велики, чтобы поместиться на остром, словно иголка, носу, поэтому прежде чем она приблизилась к Бумбаху, успела их раз десять поправить.

- Я отвела его к разуму, - зашептала она. - Ты уверен, что можно оставить его одного? Хорошо. Поняла. Меня подловил Грюма. Он сказал, что кое-кто хочет переговорить с тобой по поводу новичка и вообще происшествия с мостом...

Голова Трамиша замерла в нескольких сантиметрах над столом. Ассистентка отличилась необычайной зоркостью: покосилась на него, взяла куратора под локоть и утащила в дальний угол. Они приступили к серьезному, но тихому обсуждению. Пока говорила она, Бумбах кивал, затем начал разъяснять что-то он, и девушка внимала каждому его слову.

Трамиш наблюдал исподлобья. Столько ажиотажа вокруг перевода 9Дан возникло неспроста. Ещё одна ниточка, подтверждавшая теорию о темных делишках влиятельных особ Пустыни.

Бумбах встрепенулся и вскрикнул:

- Как замечательно, что у меня есть обязанности, помимо того чтобы следить за вашими... успехами! Механизм постоянно меняется и не терпит легкомыслия. Я отлучусь ненадолго, а вы сидите здесь и - будьте уж так любезны! - занимайтесь своими проектами! Пойте и пляшите, если это вам поможет! Я не тиран. Но по окончании стажировки чтоб каждый выдал мне по рабочему предложению! И секунды лишней никому не дам!

Он и ассистентка торопливо покинули чулан, но Бумбах успел наградить их многозначительным взглядом.

Трамиш коснулся лбом прохладной крышки стола. Хрусть! Ги тоскливо опустился на свое место и отодвинул подальше распятый и девственно чистый лист, будто обиделся на него. Добрянка положила на стол банк данных. Послышался треск, и секунду спустя всех присутствующих ослепила вспышка.

- Ведь я ничего плохого не делаю, - юная Морок быстренько убрала добычу в карман. - Никому извне этого показывать не буду. Просто попробую разобраться. Интересно же! Разве нет? Как ты думаешь, - она успокаивала себя, но вдруг переметнулась на Трамиша, - с 9Дан все хорошо? Как бы его не хватил инфаркт! Он же так давно мечтал попасть сюда!

- Меня другое волнует, - он откинулся на спинку стула и уставился в потолок. - Почему они так мечутся из-за юного господина?

Ги возник рядом в мгновение ока и шлепнул его по губам:

- Завали! Нельзя так звать 9Дан! Он же просил!

- Его здесь нет, так что на данный момент ему все равно.

- Это не повод обзывать друга за глаза всемогущим владыкой! - погрозил пальцем Ги, но уже секунду спустя ухмылялся своим необузданным мыслишкам.

Трамиш неловко оттолкнул его и вернул внимание к потолку.

- И как так можно жить? - Добрянка проверила, достаточно ли острый карандаш, и склонилась над листом. - Вечно видеть во всем угрозу? Ты думаешь, здесь каждый день кого-то переводят из одного отсека в другой? Для них это наверняка впервые! Что это? Только глянь на себя! У тебя однозначно другое мнение! Не хочу о нем знать!

- Раз в сто лет... - Трамиш припомнил одну из историй, которую раньше нашептывали ему бабки. И разве можно их судить? Ни для кого не было секретом, что в родильном отделении акушерки заранее готовили бланки смерти, когда к ним поступали женщины из подвала. Редко когда мать видела своего первенца. Их трупики молча забирали, оттягивая рыдания пациентки и бездумно давая ей надежду. Трамиш, например, получился у своих родителей только с третьей попытки. Как стало ясно, что мальчик выживет, их стерилизовали. Так положено - не больше одного ребенка на семью-отклонение. - Пусть для него это и заканчивается мучительной погибелью, но раз в столетие обязательно объявляется тот, кто способен разоблачить козни властей.

- Уволь! - простонала Добрянка, но он продолжил:

- На свет рождается тот, кто костьми готов лечь - и походу все-таки ложится, - чтобы открыть великую правду, которая заключается в том, что правительство крадет втихаря или под разными предлогами отбирает у граждан детей, отсылает их в лаборатории, где проводит над ними ужасные эксперименты...

В Трамиша угодил карандаш, запущенный юной госпожой.

- А инопланетяне заговоры против нас не строят? - потерла она виски. "Очень даже возможно," - промолчал он. - О! Точно! Забыла сказать, сегодня я отзавтракала сочненьким младенцем!

- Если там все-таки люди?

- Их там нет!

- А вдруг?

- Тогда не трезвонь на каждом углу, ибо прежде чем присягнуть разуму ты подписал документ, согласно которому не имеешь права разглашать какую-либо информацию о Механизме!

- Видимо, юная госпожа так бы и сделала, - Трамиш расслабился и закрыл глаза.

Что он забыл во дворце? Он же хотел работать с отцом.

Занимался его отец ремонтами, излазил город вдоль и поперек. Навряд ли осталось ещё место, где он не побывал. Даже чинил опоры по ту сторону Механизма. После случая с мостом именно его бригаду послали поверить территорию дна, на которой пострадал 9Дан.

Когда отец вернулся поздним вечером с задания, он был тих и бесцельно бродил по дому, не знал куда себя девать. Трамиш ненавязчиво спросил, все ли хорошо. Тот улыбнулся и кивнул. Тогда Трамиш уточнил, не напоролся ли он на что-то странное. Обычный вопрос, он всегда такие задавал, так что ни капельки не смутил родителя. Ничего такого. На следующий день мэр Морок собирался сделать заявление, поэтому отец не стал скрытничать, а наоборот удовлетворил любопытство сына.

Как и предполагалось, на дне Механизма образовалась маленькая, едва заметная щель. Через неё наружная земля долгое время отправляла в Механизм свои ядовитые испарения. 9Дан упал как раз в месте их сосредоточения. Наверняка галлюцинировал, заявил отец.

- Кажется, ты упоминал, что он говорил про людей? - невзначай дополнил он. - Надеюсь, ты не воспринял его бредни всерьез?

- Папа, - сказал Трамиш. - Кто ему поверит-то! Разве что псих! Люди! Там? Пф! Чушь самая настоящая!

Отец устало выдохнул и улыбнулся:

- Вот ведь умница! Завтра идешь к Складухе? Возьми детских сказок? Каких-нибудь попроще, чтобы увлекли ребенка, который ещё речи особо и не понимает?

- Тебе зачем?

- Не твоего ума дело! - наградил его шутливым подзатыльником отец. - Иди поищи, что на них обменять можно!

- Что? На кой тебе сдались эти книжки! - вмешалась мама. - Своего ребенка ими испортил - шагнуть некуда, везде они, как будто хлама в этом доме мало! - так ещё и чужого хочешь?

Хорошо, не знала, что Трамиш подарил ему на день рождения. Она грозилась выбросить сокровища, что они выменяли у Складухи, и даже их собрала. Подвальщик вызвался выкинуть мусор, но в итоге свернул к тетке. Обменял все на странный инструмент под названием губная гармошка и инструкцию. Папа был в восторге. Они вместе выучили несколько мелодий.

- Ну зачем же так злиться? - улыбался сейчас отец. - Разве тебе настолько плохо? Разве у тебя нет дома, где тебя ждут? Разве нет у тебя умного сына? Разве нет мужа, который тебя любит? - на последних словах она усмехнулась, но быстро вернула себе важность. - Разве...

"Умный сын" закатил глаза и мотнул головой. Ох уж этот папа! Своими речами заставит работать даже сломанные детали.

На утро глава семейства хоть и выглядел измученным, но вроде бы успокоился. Трамишу угомониться было сложнее.

Когда он снова навестил 9Дан, то поинтересовался:

- Поднимался ещё разговор о несчастливом мосте?

Нет, всё утихло. Эту историю быстро пережевали и проглотили. Как же так? Получается, с волшебным словом 'механизм' любая ложь отлично переваривается.

Трамиш неподвижно сидел и гипнотизировал потолок. Он был там, когда мэр Морок говорил, что внизу есть кто-то другой. "Бла-бла-бла! Важный для Механизма. Бла-бла-бла!"Этого было достаточно, чтобы закрыть тему. И хорошо, что сам господин думал, будто обличительный разговор принадлежал только его ушам и ушам его зримого собеседника. Не хотелось бы попасться ему под ноги, особенно когда ты просто Трамиш 1. Доверия к Браке Мороку подвальщик не испытывал, как, впрочем, и предыдущему главе города... да и к следующему, наверно, тоже.

- Ги! - вдруг нарушил он нависшую тишину. - Во что ты веришь?

Он специально спросил его как человека раскрепощенного, имевшего особую связь с реальностью.

- В Механизм! - не раздумывая, отозвался тот.

Трамиш не сомневался, что где-то на Ги был ключик, которым невидимая рука время от времени его заводила. Сейчас плут снова принялся скакать, хотя никаких предпосылок, никакой, по крайней мере, логичной причины для веселья не было, и в этот раз драл глотку, выкрикивая гимн.

Добрянка не выдержала и заорала на него. Поднялся шум и гам. Ещё немного и стулья полетят. Нормальные отношения для того, кто хочет быть услышанным, и того, кто слушать не желает.

Трамиша их перепалка не заботила. Он не проявил интереса, даже не изменил позы. 'Стандартный ответ. Что же такое? - растерялся он. - Как можно так просто переложить всю ответственность на пару шестеренок?'