Тарабанчук Юрий Анатольевич : другие произведения.

Разведчик Люка и Пиратская шхуна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть "Разведчик Люка и Пиратская Шхуна" - первая книга приключенческого цикла, посвященного эрдельтерьеру Сержу Люка, получившему среди индейских племен прозвище - Быстрые Ноги. Главный герой повести помогает племенам бобров, вероломно захваченным пиратами, освободиться из плена. В опасной экспедиции разведчика сопровождает юный бобр по имени Острый Глаз, который спешит на помощь Нежной Лилии, своей возлюбленной, дочери вождя племени бобров, живущих в Тихой Заводи. Действие происходит как бы в конце 17 века, Северная Америка. Издана в 2005 году на украинском языке в киевском издательстве "Зелений пес" под названием "Ховайся, хто може".

Ю р и й Т а р а б а н ч у к

Разведчик Люка

и

пиратская шхуна

  
  
  
   С е р и я
   Серж Люка

Приключения разведчика отряда боевых собак

на просторах Нового Света

  
  

Первая книга

   Повесть "Разведчик Люка и Пиратская Шхуна" - первая книга приключенческого цикла, посвященного эрдельтерьеру Сержу Люка, получившему среди индейских племен прозвище - Быстрые Ноги.
   Главный герой повести помогает племенам бобров, вероломно захваченным пиратами, освободиться из плена. В опасной экспедиции разведчика сопровождает юный бобр по имени Острый Глаз, который спешит на помощь Нежной Лилии, своей возлюбленной, дочери вождя племени бобров, живущих в Тихой Заводи.
   Действие происходит как бы в конце 17 века, Северная Америка.
  

Глава 1

Тихая Заводь

   Селение бобров готовилось ко сну. После долгого трудового дня, когда последние лучи уходящего на запад солнца скрылись в густых кронах деревьев, низко нависавших над водами Тихой Заводи, вождь племени, бобр по имени Мудрый Воин, трижды ударил большим плоским хвостом о поверхность воды:
   -- На сегодня, пожалуй, хватит, -- с чувством выполненного долга устало произнес он, обращаясь к племени, плескавшемуся в теплой летней воде. -- Не пройдет и трех дней, как два новых канала будут полностью расчищены и охватят большую плантацию прекрасных тополей!
   -- Вот тогда-то, наконец, и для меня найдется достойная работенка! -- важно заметил дородный молодой бобр, проплывая мимо вождя. -- До смерти надоело копаться в этом, тьфу, залежавшемся речном иле!
   В ответ на это высокомерное заявление раздался мелодичный девичий смех, и затем чей-то голос напевно произнес:
   -- О, слушай внимательно, славное племя бобров! Открой свои уши - это слова не ленивой скво, нет, нет! Это речь доблестного воина, сидящего на совете у костра старейшин! Когда он идет по следу, то приносит много, очень много пищи, и все вокруг в изумлении покачивают головами и восторженно восклицают: " Вот он - великий воин, умелый охотник!".
   -- Да что ты в этом понимаешь, Нежная Лилия? -- тут же сварливо взвизгнул голос. -- К твоему сведению нет бобров, равных мне по скорости разделывания древесных стволов на всем необъятном пространстве от Нью-Сити до Базальтовых Гор! У меня самые острые зубы, да, да, да! И племени уже давно пора называть меня Острозубом!
   Снова раздался смех, но теперь к женским голосам присоединились и мужские.
   -- Тебе нет равных по длине твоего быстрого языка, и нет равных не только на пространствах от Нью-Сити до Базальтовых Гор, но и на пространствах от Крепости Доброй Надежды до Больших Пресных Озер! -- пряча улыбку, громко произнес вождь. -- Имя тебе дало племя, и пока ты ничего не изменишь в своем поведении, тебе никогда не бывать Острозубом! Плыви, плыви в свой вигвам и подумай над этим, Ленивый Хвастун! И когда рыжим всадником явится новый день над водами Тихой Заводи, может быть, ты хоть что-нибудь поймешь!
   Толстый бобр, по-видимому, не случайно прозванный Ленивым Хвастуном, недовольно фыркнул и уплыл. Над Тихой Заводью опустилась теплая летняя ночь...
   Бобровая колония состояла из двадцати конусообразных вигвамов, сделанных из деревянных свай, обложенных травой и ветками и обмазанных илом. Они вытянулись цепочкой вдоль самой воды. В вигвамы вели подводные хода, по два-три хода в каждый. В верхней части располагались специальные вытяжные люки, позволяющие регулировать температуру, а размерами они были до тридцати футов в ширину и до десяти футов в высоту.
   В одном из этих вигвамов и жила девушка по имени Нежная Лилия, дочь вождя племени бобров. Но вместо того, чтобы готовиться ко сну, как это делали другие ее соплеменники, она в одиночестве вышла на ночной берег и присела у подножья высокой сосны. Ее нежное юное лицо было удивительно живым и прелестным в ярком свете быстро поднимающейся над Заводью луны. Девушка-бобриха то и дело поглядывала в сторону селения, и совершенно не составляло труда догадаться, что у нее здесь назначено свидание.
   Спустя несколько минут из прибрежных зарослей хемлока вышел молодой бобр в изящной набедренной повязке и мягко ступая по траве, подошел к девушке.
   -- О чем задумалась Нежная Лилия, благоухающий цветок Тихой Заводи, дитя густых лесов и полноводных рек? -- гортанно произнес он, бросая быстрый взгляд на дочь вождя.
   Нежная Лилия, не отвечая, с любовью глянула на пылкого влюбленного. Ей было очень приятно слышать, как трепетно тот произносит ее имя.
   -- Неужели Нежная Лилия, -- продолжал тем временем молодой бобр, -- задумалась о том что, взяв мое сердце, она не сможет вернуть его обратно? Неужели Нежная Лилия не будет хранительницей очага в вигваме Острого Глаза? Неужели она будет улыбаться другому так, как улыбается солнце в самый пасмурный день, разгоняя своей сияющей улыбкой тучи над Мерцающей Рекой?
   -- О, нет, нет, что ты! -- не в силах больше сдерживаться, громко воскликнула девушка. -- Как только молодой воин по имени Острый Глаз построит вигвам, в котором хватит места для двоих, мой отец, великий вождь славного племени бобров, благословит нас! И как только вигвам Острого Глаза будет готов, а его запасов хватит, чтобы вдвоем пережить зиму, я верну смелое сердце воина обратно и стану хранительницей очага в вигваме Острого Глаза! И только ему одному я буду улыбаться так, как улыбается солнце в самый пасмурный день, разгоняя своей сияющей улыбкой тучи над Мерцающей Рекой!
   -- О-о-о! -- глаза юноши засияли. -- Пусть будет так, Нежная Лилия, пусть будет так!
   -- Дочь моя, ты где? -- внезапно услышали влюбленные голос Мудрого Воина, донесшийся со стороны селения.
   -- Я здесь, отец! -- Нежная Лилия легко поднялась с травы и, ласково улыбнувшись Острому Глазу, поспешила домой.
   -- Я займусь постройкой нашего вигвама прямо сейчас! Взошедшая луна ярко освещает лес, и до рассвета я расчищу один из каналов! -- крикнул ей вдогонку молодой бобр. Затем он бросился в воду и быстро поплыл по темному зеркалу Тихой Заводи.
   Девушка, внезапно остановившись, глянула вслед своему возлюбленному, и затем уже медленнее пошла к вигваму отца. Чувства переполняли ее юное сердечко, и она незаметно для самой себя негромко запела, восхищаясь мужеством и решительностью своего избранника. Голос ее, завораживающе чистый, легким эхом прокатился над селением, теряясь в кронах деревьев.
   -- С кем это ты встречалась у высокой сосны, Нежная Лилия? -- строго спросил ее отец, у вигвама поджидавший возвращения дочери.
   -- С юношей по имени Острый Глаз, -- Нежная Лилия потупила глаза.
   -- Хм, Острый Глаз хотя и совсем еще юн, но уже успел показать себя настоящим охотником! -- одобрительно произнес вождь. -- Он безошибочно определяет, с какой стороны лучше подгрызть дерево, чтобы оно упало в нужном нам месте, а, учитывая силу и направление ветра, этот не по годам смышленый бобр идеально устанавливает глубину прогрыза. С тех пор, как он занимается рубкой деревьев, у нас не было ни одного смертельного случая! Ведь как это страшно, Нежная Лилия, когда подпиленное тобою дерево вдруг начинает валиться прямо на тебя! Ох, сколько славных бобров было покалечено толстыми ветками за мою жизнь! Сколько из них нашли мучительную смерть под древесными стволами!
   Девушка, соглашаясь, молча кивнула головой.
   -- Ну что же, Острый Глаз -- доблестный воин, и если он хочет взять тебя в жены, я возражать не стану! -- нотки нежности послышались в голосе отца. -- С того дня, когда твоя мать так рано ушла по дороге наших предков в обширные Небесные Заводи, а это было очень давно, девочка моя, я один в ответе за тебя. А ты у меня - и умная, и трудолюбивая, и при всем этом очень красивая малышка, во всем похожая на свою мать!
   Нежная Лилия вместо ответа опустила голову на отцовское плечо, и они еще немного молча посидели рядом, на берегу, любуясь яркими звездами, отражавшимися в водах Тихой Заводи, и размышляя каждый о своем.
   Тем временем Острый Глаз углубился в один из каналов и занялся его дальнейшей расчисткой. Сердце юноши радостно трепетало и, все еще находясь под впечатлением разговора с девушкой, он всецело предался работе.

Глава 2

Ночное нападение

   Селение бобров погрузилось в крепкие объятья сна. Легкий ветерок нежно трепетал ветви ив, чуть слышно играя тонкими листьями, где-то вдалеке ухнула несколько раз сова, и, казалось, ничто до утра не нарушит этой ночной идиллии.
   Вдруг со стороны плотины послышались звуки осторожно опускаемых в воду весел, и на поверхности Тихой Заводи показалась легкая пирога, сделанная из нескольких кусков древесной коры, сшитых между собою с помощью костяного шила китовым усом. Держась глубокой тени нависающих над водой деревьев, она, на мгновение остановившись, поплыла в сторону бобрового селения. Луна, выглянувшая в этот момент из-за легкого серпантина ночных облаков, ярко осветила цепочку мирно спящих вигвамов.
   -- Коварный Джо будет доволен, или я не Гнусавый Рот! -- тихо прошипел крупный орангутанг своему еще более внушительному компаньону. -- Эти крысы спят, как сурки. Брать их сейчас - одна потеха!
   -- Или ты не прав, Гнусавый Рот, или не бывать мне Каменным Черепом! -- сипло расхохотавшись, поддержал компаньона его товарищ. Их было двое в хищно скользящей по воде пироге и на коленях у каждого лежало по заряженному карабину, а за красные шелковые пояса были заткнуты короткие острые сабли.
   Этих двух отпетых негодяев, чьи прозвища были широко известны в южных широтах, выслали на разведку с корабля, мерно покачивающегося сейчас у плотины, отделяющей Тихую Заводь от реки.
   Пиратская шхуна под названием "Черная жемчужина", представлявшая собою одномачтовый морской шлюп с большим гафельным парусом и оснащенная медной вертлюжной пушкой, бросила здесь якорь еще два часа назад, но капитан разбойников, огромный орангутанг по прозвищу Коварный Джо решил выждать, пока его будущие жертвы покрепче уснут. На корабле находилась сотня вооруженных до зубов морских разбойников, гигантских обезьян, основательно подготовившихся к нападению на речное селение и с нетерпением ожидающих команды вожака.
   Но для чего понадобилось пиратам, привыкшим к океанским просторам, изменять своей давней привычке и, рискуя быть замеченными, подняться вверх по Мерцающей Реке? Ведь для этого странного мероприятия им пришлось пройти по Узкой Протоке, впадающей в Великое Соленое Озеро, обойдя с запада Крепость Доброй Надежды, один из немногих оплотов Закона! Ответ на эту загадку мы получим немного позднее, а пока вернемся к мирно спящему бобровому селению.
   Именно в этот момент пирога с двумя разбойниками уткнулась в покатый берег Тихой Заводи, футах в пятидесяти от крайнего вигвама.
   Осторожно ступив на берег, Гнусавый Рот огляделся и, приложив палец к губам, подал знак своему товарищу. Тот грузно выпрыгнул из лодки и, быстро взвалив ее себе на плечи, оба пирата тут же скрылись в прибрежных зарослях, бесшумно ступая по густой траве.
   Пройдя в полном молчании шагов тридцать, они подошли к гигантскому секвойядендрону, достигавшему в обхвате тридцати футов, и опустили свою ношу на землю. Затем один из разбойников ловко вскарабкался на верхушку дерева и, вытащив из-за пояса небольшой факел, поджег его, чиркнув огнивом. Когда факел разгорелся, он начал размахивать им, описывая в воздухе большие огненные круги.
   Спустя минуту разбойник увидел, как на одном из деревьев, росших на берегу у плотины, загорелся ответный огонек.
   Довольно сплюнув, пират тихо соскользнул с дерева, держа в руке догорающий факел.
   -- Ну, что там, Гнусавый Рот? -- нетерпеливо спросил напарника Каменный Череп.
   -- Эти канальи на подходе, -- весело ответил тот, умело загасив о землю сигнальный огонь. -- Пора и нам заняться делом!
   Достав со дна пироги два больших сачка и захватив с собою карабины, разбойники оставили лодку на время у дерева и так же бесшумно двинулись обратно в сторону селения.
   К несчастью, никто из бобров не слышал их приближения - ни вождь племени Мудрый Воин, спокойно спящий в своем вигваме, ни его дочь Нежная Лилия, погруженная в глубокий девичий сон, героем которого, как вы уже догадались, был юноша по имени Острый Глаз, ни остальные члены славного бобрового племени. А жаль! Ведь если бы кто-то из них в тот момент проснулся и, услышав крадущиеся шаги чужаков, громко закричал: "Тревога!", по всей вероятности все племя бобров уцелело бы, быстро уйдя сквозь свои подводные ходы в глубины Тихой Заводи. Но, увы! Племя спало.
   Спустя короткий промежуток времени на поверхности Тихой Заводи показалась пиратская флотилия, насчитывающая два десятка пирог, по четыре разбойника в каждой, и бесшумно подошла к селению. Время для нападения было выбрано как нельзя удачно - всего через несколько часов должен был наступить рассвет, но луна все еще ярко сияла в ночном небе, сквозь толщу воды освещая выходы из вигвамов.
   Выстроившись цепочкой по одной пироге напротив каждого бобрового домика, пираты опустили в воду гигантские сачки - западня была готова. Оставалось еще одно - так напугать спящих бобров, чтобы они без раздумий обратились в бегство.
   Коварный Джо, лично руководящий набегом, взмахнул рукой, и тишину над Тихой Заводью разорвали выстрелы - Гнусавый Рот и Каменный Череп, стоя прямо у вигвамов и подняв карабины вверх, стреляли в воздух.
   Перепуганные сонные бобры, ничего не понимая, бросались к выходам из своих жилищ и тут же попадали в умело расставленные сачки. Разбойники быстро вытягивали их из воды и, бросая пленников в лодки, сразу же надевали на них железные кандалы. Ловушка захлопнулась - сорок два мирных бобра были захвачены в плен!
   Мудрый Воин, лежа на дне пироги и скованный по рукам и ногам тяжелым железом, мужественно обратился к одному из хохочущих разбойников:
   -- Я вождь этого славного племени бобров и мое имя - Мудрый Воин. Мы живем в мире с другими племенами и никогда не вступали на тропу войны с племенем обезьян. Это - гнусное нападение и я хочу поговорить с вашим вождем!
   -- Закрой свою пасть, крыса! -- зарычал в ответ пират, услышав полную достоинства речь Мудрого Воина. -- Где ты видишь племя обезьян? Где? Мы - морские пираты, джентльмены удачи, и у нас нет вождя! У нас каждый сам по себе, ну а вожак у нас один - самый свирепый, самый хитрый, самый ужасный орангутанг по прозвищу Коварный Джо!
   Услышав это, Нежная Лилия, беспомощно лежавшая возле своего отца, лишилась чувств - она с детства слышала леденящие кровь рассказы о страшных и бессердечных пиратах, но никогда прежде она и представить себе не могла, что такое может случиться и с ними!
   Мудрый Воин в отчаянии опустил голову на грудь - судьба его племени, свободного племени бобров была предрешена - Невольничий Рынок, унизительное рабство, мучительная смерть!

Глава 3

Безутешное известие

   А что же в это время делал влюбленный юноша, по имени Острый Глаз? Неужели он не слышал громких выстрелов пиратских карабинов, гулким эхом пронесшихся над водою Тихой Заводи и медленно растаявших в густых кронах лесных деревьев? Неужели он не бросился на помощь своему племени, на помощь своей возлюбленной, нуждавшейся, как никогда, в его защите? Неужели он испугался, и на поверку в его груди оказалось не смелое сердце воина, а трусливое сердечко маленького бурундука? Но, нет, нет, не думайте так, друзья мои! Это было бы крайне несправедливо по отношению к юному воину! Увы, увы, - Острый Глаз просто-напросто уснул. Крепкий сон сморил юношу, и он уснул прямо на берегу, в конце дальнего канала, удобно устроившись под ветками поваленного бурей старого дерева. Конечно же, сквозь сон он слышал выстрелы, но принял их за обычные раскаты грома, и еще удивившись спросонок, почему не пошел дождь, Острый Глаз безмятежно проспал до утра.
   Итак, солнце уже вовсю освещало кроны деревьев, когда он проснулся. Сладко зевнув, юноша потянулся и, тут же поднявшись на ноги, настороженно прислушался - со стороны селения не доносилось ни звука. Это показалось ему очень странным. Обычно в это время старые бобрихи стирали белье, громко переговариваясь между собою и шлепая хвостами по воде; слышались радостные повизгивания детворы, с пронзительным свистом выпрыгивавшей из воды у крутого северного берега; старшие воины племени, собравшись в круг, строили планы на новый день, с важностью передавая по кругу трубку мира, и запах тлеющих листьев должен был доноситься и сюда. Острый Глаз глубоко втянул ноздрями прохладный утренний воздух - неужели что-то случилось? В недоумении покачав головой, он бросился в воду дальнего канала и быстро поплыл в сторону селения. Легкая завеса утреннего тумана лежала перед ним, размывая очертания берегов.
   Подплыв к селению, Острый Глаз прислушался и затем, набрав полную грудь воздуха, громко прокричал:
   -- Э-э-эй! Вы где?
   Эхо, отразившись от берегов, искаженно вернулось к нему: "Где? Где?".
   Нырнув под воду, Острый Глаз по очереди осмотрел бобровые жилища - все двадцать домиков оказались пусты!
   Ничего не понимая, он вышел на берег, и вдруг у самой воды увидел узкий след от пироги, а рядом на влажной глине отпечатки следов гигантских мокасин. Страшное подозрение закралось в душу Острого Глаза. Не веря своим глазам, он склонился над ними, и к своему ужасу заметил рядом в траве опаленный порохом пыж. "Этого не может быть!" -- страшное подозрение превратилось в уверенность - во время его отсутствия племя бобров подверглось нападению каких-то гигантских животных!
   "Возможно, их увели в плен, а, может быть, они уже мертвы! -- неопределенность терзала сердце юноши. -- Где сейчас Нежная Лилия, жива ли она? Что же все-таки случилось с его сородичами? Что?"
   Присев, Острый Глаз опустил голову на руки и горестно вздохнул.
   Внезапно в тридцати футах от него, в кустарнике, раздался сдавленный кашель и чей-то дребезжащий от старости голос едва слышно произнес:
   -- Вот и пришел конец всему племени бобров, вот и пришел. Нет, уж лучше бы я ушел по дороге наших предков много лун тому назад, только бы не видеть такой бесславной кончины некогда славного племени!
   Острый Глаз вскочил на ноги и, не веря своим ушам, воскликнул:
   -- Почтенный старейшина по имени Белый Хвост, дядюшка моего отца, это ты?
   В кустах послышалось шуршание, затем ветки раздвинулись, и из-за них осторожно выглянула белая, как лунь, голова старого бобра. Подслеповато щурясь, голова оглянулась по сторонам и, наконец, неуверенно произнесла, обращаясь скорее к себе:
   -- Неужели мне все это приснилось? Громадные кровожадные звери, охотящиеся на бобров чудесной лунной ночью, речь Мудрого Воина, плач испуганных детишек, горькие слезы скво? Неужели это был сон? -- голова печально вздохнула. -- Что же ты не смеешься надо мной, Острый Глаз?
   -- Разве я могу смеяться над тобой, дядюшка? -- сдавленно ответил юноша. -- Ведь все, о чем ты только что сказал, случилось на самом деле!
   Голова тяжело вздохнула и пробормотала:
   -- А я уже почти убедил себя, что это был просто кошмарный сон! -- и из кустов на берег медленно вышел старейшина племени по имени Белый Хвост.
   -- Расскажи мне обо всем, что видели твои глаза и слышали твои уши! -- воскликнул Острый Глаз. -- И затем я пойду по следу этих разбойников и освобожу свое племя!
   Белый Хвост недоверчиво покачал своей седой головой и, присев у воды, начал свой печальный рассказ:
   -- Ты же знаешь, Острый Глаз, что я и не думал дожить до наступающей зимы, уйдя до холодов по дороге наших предков в обширные Небесные Заводи, а потому жил я на берегу в шалаше, в стороне от селения. Вот и вышло так, что когда эти гнусные разбойники, гигантские орангутанги, напали на племя, беспорядочно паля из карабинов в воздух, я успел спрятаться в прибрежных зарослях хемлока. Оттуда я наблюдал за тем, как моих соплеменников вылавливали из воды огромными сачками и бросали в пиратские пироги. На них тут же надевали кандалы, и даже Мудрый Воин ничего не мог сделать! Он обратился к разбойникам с пламенной речью, но те просто расхохотались над его справедливыми словами!
   -- А что же случилось с Нежной Лилией? -- нетерпеливо спросил старика Острый Глаз, с неописуемым волнением похлопывая своим большим плоским хвостом по траве.
   -- Ее бросили в пирогу к отцу, и эта совсем еще юная скво все это время мужественно молчала, с презрением глядя на разбойников!
   Глаза Острого Глаза увлажнились сами по себе - он всегда знал, что у его избранницы смелое сердце!
   -- Но, слышал бы ты, как плакал этот трус по имени Ленивый Хвастун, недостойный носить имени бобра, умоляя ослабить ему кандалы! -- с горечью продолжал тем временем старый бобр. -- Вот уж у кого слишком быстрый язык, а в груди вместо гордого сердца - пучок мокрых листьев!
   -- Ленивый Хвастун всегда был таким, -- расстроено произнес юноша. -- Но что же было дальше, и для чего этим морским разбойникам понадобились бобры?
   -- Для чего, я не знаю, -- покачал головой Белый Хвост, -- а дальше было вот что - скованных пленников довезли до плотины и затем по одному подняли на борт пиратского шлюпа. Я подобрался вплотную к их кораблю, в надежде узнать, каковы дальнейшие планы этих разбойников.
   -- Но ведь ты рисковал своим собственным скальпом, дядюшка! Что стоило этим злодеям подстрелить тебя!
   -- Я был осторожен, мальчик мой, очень осторожен, и как оказалось, не зря. Они веселились вовсю, эти разбойники, и один из них проговорился, хвастливо заявив, что на Невольничьем Рынке они получат за бобров огромный сундук золотых монет! После этого на палубу выкатили бочонок рому и их вожак, которого все разбойники почтительно называли Коварным Джо, приказал поднять якоря. Не прошло и десяти минут, как пиратская шхуна навсегда скрылась за первым же поворотом Мерцающей Реки! -- не в силах больше сдерживать слез, почтенный старейшина бобрового племени горько зарыдал, возможно, впервые в жизни, обхватив свою седую голову руками.
   -- Не плачь, Белый Хвост, не плачь! Я обязательно доберусь до них, вот увидишь! -- с юношеским пылом воскликнул Острый Глаз. -- В вигваме Мудрого Воина есть большой карабин, с десяток пуль и горсть пороха, и пускай это ничто по сравнению с оружием пиратов, меня это не остановит! Я освобожу своих братьев и сестер, и Нежная Лилия снова улыбнется мне так, как улыбается солнце в самый пасмурный день, разгоняя своей сияющей улыбкой тучи над Мерцающей Рекой!

Глава 4

Незнакомец

   -- Г-г-гав! Вы сказали, сэр, Невольничий Рынок? -- на берег из прибрежных кустов выпрыгнул большой лохматый пес рыже-коричневого окраса. На плече у незнакомца висел карабин; рукоять ножа, украшенная изящной резьбой, выглядывала из чехла на поясе; охотничья сумка была обшита разноцветным вампумом, а на ногах красовались легкие мокасины. Его молодое лицо, не особо красивое на первый взгляд, подкупало выражением бесспорной правдивости и искренности. Незнакомец был хорошо сложен, худощав, в его открытом взгляде чувствовалась та твердость характера, без которой просто не выжить в этих суровых для цивилизованных животных местах.
   -- Итак, разбойники говорили о Невольничьем Рынке? -- взволновано переспросил незнакомец, глядя на опешивших бобров.
   -- Кто ты такой? -- вместо ответа произнес Белый Хвост, быстро пятясь к воде. Но располагающая улыбка незнакомца заставила старого бобра повременить с бегством.
   -- Я - разведчик отряда боевых собак, эрдельтерьер Серж Люка! Но в здешних краях меня больше знают по прозвищу Быстрые Ноги, -- дружелюбно улыбнулся пес, вильнув поднятым вверх хвостом. -- Вчера вечером в наш форт, расположенный у Янтарного Озера, невдалеке от Базальтовых Гор, пришел бобр по имени Торопыга и, падая от усталости и полученной в неравном бою раны, сообщил коменданту форта, майору Гамильтону, о появлении пиратского корабля в верховьях Мерцающей Реки.
   -- Торопыга? -- воскликнул старый бобр. -- Из племени бобров, живущих в Глубокой Затоке?
   -- Именно так, сэр! За день до этого их селение подверглось нападению отряда пиратов, и все бобровое племя было захвачено в плен. Одному Торопыге удалось бежать. Он укусил зазевавшегося разбойника за хвост и быстро ушел в воду Глубокой Затоки. Пираты открыли по беглецу беспорядочный огонь и, к несчастью, одна из шальных пуль попала тому в грудь. И хотя смельчак нашел в себе силы дойти до Форта Боевых Собак, наш гарнизонный врач оказался бессилен перед смертельной раной героя!
   -- Торопыга был настоящим воином, -- тихо произнес молчавший до сих пор Острый Глаз. -- В обширных Небесных Заводях он найдет благодатные места для охоты!
   -- Ты прав, Острый Глаз, - Торопыга был настоящим воином! -- гордо выпрямившись, воскликнул старик. -- Но ответь, ответь же мне, Быстрые Ноги, зачем этим морским пиратам понадобились мирные речные бобры?
   -- Да-да, ответь нам, Люка! Расскажи нам всю правду, какой бы горькой она ни оказалась, и пусть мне придется умереть, выйдя на тропу войны с трусливым племенем больших обезьян, я сделаю все возможное для освобождения своих соплеменников! Мы слушаем тебя, разведчик!
   Опустившись в густую траву, Серж немного помолчал, собираясь с мыслями. Его бока до сих пор учащенно вздымались от быстрого бега, ведь ему пришлось без отдыха бежать всю ночь, и, наконец, отдышавшись, он начал свой рассказ:
   -- Раз в полгода на острове Уаха-Уту, входящем в состав Пиратских Островов, проходит Большой Невольничий Рынок. С Диких Земель туда съезжаются покупатели всех мастей и пород. Владельцы ранчо и гасиенд высылают своих представителей для закупки новых партий рабов. Проходимцы с севера, запада и юга собираются вместе, чтобы обсудить свои гнусные делишки, - ведь на территориях, занимающих десятки тысяч миль, до сих пор не действует Закон, а попытки немногих смельчаков проникнуть туда, всегда оканчивались неудачей - их тела со снятыми скальпами спустя какое-то время находили в Зияющей Пропасти, в самой северной части Базальтовых Гор!
   -- Ты хочешь сказать, смелый воин, что с них снимали скальпы? -- дрожащим от волнения голосом переспросил Белый Хвост.
   -- Вот именно, сэр! Мало того, их скальпировали тогда, когда они еще были живы, и лишь затем бросали в Зияющую Пропасть!
   -- Какие ужасные вещи ты рассказываешь нам, разведчик! -- воскликнул Острый Глаз, вскочив на ноги. -- Но продолжай свой рассказ, и пусть твой язык будет правдив, а речь мудра!
   -- Отряд боевых собак, разведчиком которого я являюсь, построил мощный форт на пограничной территории, чтобы помешать набегам варварских племен со стороны Диких Земель. С запада форт прикрывают высокие Базальтовые Горы, с востока - пространства Непроходимых Зарослей, а на севере племя диких кошек не рискует нарушать перемирие, заключенное после возведения Форта Боевых Собак. И, честное слово, мне порою кажется, что дикие кошки больше боятся острых клыков моих сородичей, чем справедливости и торжества Закона!
   -- В этом ты, безусловно, прав, Быстрые Ноги, -- одобрительно кивнул старейшина. -- Наше племя пришло в эти благодатные места тридцать зим тому назад, покинув район Больших Пресных Озер, и с тех пор покой и тишина не покидали наших вигвамов, но до этого великого переселения нам не раз приходилось выходить на тропу войны с племенем диких кошек!
   -- Друзья мои, мы отвлеклись от ужасных событий, произошедших этой ночью, -- вновь заговорил разведчик. -- Командир гарнизона, майор Гамильтон, мощный мастиф, участвовавший во множестве ожесточенных сражений, чья храбрость и боевой опыт не могут быть подвергнуты ни малейшему сомнению с чьей бы то ни было стороны, лично приказал мне разведать сложившуюся в верховьях Мерцающей Реки обстановку. По имеющимся у нас сведениям, Большой Невольничий Рынок состоится через две недели. За это время нам необходимо решить, каким образом освободить захваченные в плен племена бобров!
   -- Я уже слишком стар для подобной экспедиции, но без раздумий последую за тобой, Люка! -- торжественно заявил седой старейшина.
   -- Надеюсь, мое участие в экспедиции ни у кого не вызывает сомнений? -- сосредоточенно произнес Острый Глаз. -- Для меня будет большой честью сражаться бок о бок с таким опытным воином, как разведчик, чье великое имя Быстрые Ноги заставит трепетать от страха трусливые сердца презренных обезьян, обращая их в позорное бегство!
   -- Спасибо за комплимент, Острый Глаз, но не стоит переоценивать моих весьма скромных способностей! -- элегантно поклонившись, усмехнулся Люка. -- В эту экспедицию мы, пожалуй, отправимся вдвоем, - старейшина будет скорее обузой, нежели помощником - уж слишком дальний нам предстоит путь.
   -- Ты так сказал, Быстрые Ноги, и я не буду спорить с тобой, -- Белый Хвост печально улыбнулся. -- Но ты так и не ответил нам - зачем разбойникам понадобились бобры?
   Разведчик тяжело вздохнул:
   -- Правда горька, но, мужайтесь, друзья мои, - в реках Диких Земель водятся большие раковины-жемчужницы, и ваших соплеменников хотят использовать в качестве ловцов речного жемчуга, приковав тяжелую железную цепь к ноге каждого из них!

Глава 5

Пиратский шлюп

   Греет сердце джентльмену звон монет,
   Звон монет и кружка эля!
   Отвратительный рев пьяных пиратов доносился в сырой и затхлый трюм, заставляя в страхе сжиматься сердца бобров, закованных всего какой-то час назад в тяжелые кандалы. Никто из пленников не пытался начать разговор - уныние и безысходность наполняли их души, заставляя лишь тягостно вздыхать. Пиратский корабль быстро шел вниз, по течению Мерцающей Реки, с каждым пройденным футом разрушая иллюзорные надежды пленников на скорое освобождение.
   -- Что нас ждет, Мудрый Воин? -- вдруг раздался голос одной из женщин-бобрих, по имени Доброе Сердце, которая не в силах больше молчать, задала вопрос, вертевшийся на языке и у других пленников.
   Вождь племени поднял голову и глянул в обращенные на него с надеждой глаза своих соплеменников:
   -- Нас ждет неизвестное будущее, Доброе Сердце, но не стоит отчаиваться - возможно, мы сможем договориться с разбойниками, и нас отпустят на свободу!
   -- И что ты предложишь им взамен, Мудрый Воин? -- откуда-то из дальнего угла взвизгнул Ленивый Хвастун. -- Самые аппетитные пучки листьев, ароматные ветки или питательную древесную кору? Не-е-ет! Они нас убьют, убьют, убьют!!!
   -- Прекрати визжать, трус! -- тут же со всех сторон послышались возмущенные голоса. -- Мудрый Воин прав - нельзя терять надежды!
   -- Да, дети мои, нам остается одно - надеяться, даже если мы не в состоянии перегрызть этих крепких железных оков! Какие бы лишения и опасности не подстерегали нас впереди, мы не должны забывать о том, что мы славное племя бобров, и гордиться этим, и вести себя так, как вели себя наши предки перед лицом смертельной угрозы!
   Внезапно крышка трюма отворилась, и в багровом свете факелов по веревочной лестнице, сброшенной сверху, в трюм спустился громадный орангутанг.
   -- Ну что, крысы, ловко я расставил западню? А? -- от громовых раскатов хриплого голоса разбойника сердца пленников сжались еще сильнее. Да и внешний вид этого пирата внушал панический ужас - покрытый красно-бурой шерстью семифутовый гигант с огромными руками, достигавшими в размахе девяти футов, с парой пистолетов, заткнутых за шелковый пояс, и с болтавшейся в мочке уха серьгой, он выглядел устрашающе. Высокий лоб, узко посаженные хитрые глаза, усы и борода, а на левой щеке глубокий шрам от неприятельской сабли дополняли общую картину.
   -- Бойтесь, крысы, бойтесь! Я - гроза всех Южных Вод Великого Соленого Озера, капитан пиратов по прозвищу Коварный Джо!
   -- Ч-ч-ч-то вам нужно от нас? -- чуть заикаясь от увиденного, обратился к разбойнику Мудрый Воин.
   -- От вас? От вас - ничего! -- расхохотался тот. -- А вот за вас я получу немалые деньги и мы с ребятами славно погуляем в прибрежных пиратских тавернах! И пока в наших карманах будет водиться звонкая монета, мы будем праздновать этот удачный поход, который по праву войдет в историю лучших пиратских походов! В отличие от Железной Руки и Одноглазого Бартоломео, я не ищу впустую кладов, надежно спрятанных на необитаемых островах великими пиратами прошлого - мне достаточно того, что я имею! И не думайте, что вы здесь одни - в соседнем трюме сидят ваши соплеменники, крысы Глубокой Затоки!
   -- Как?!! -- Мудрый Воин в отчаянии сжал кулаки, совершенно разбитый услышанным.
   Тем временем Коварный Джо, подняв над головою факел, принялся с деловым видом расхаживать по трюму, внимательно осматривая попавшую в его лапы добычу. Окончив осмотр, он снова подошел к вождю и, расплывшись в широком оскале, довольно произнес:
   -- Я и не рассчитывал на такой богатый улов, вождь. Да, не зря в свое время я занялся столь прибыльным ремеслом, как флибустьерство, подняв "Веселого Роджера" на мачте своего корабля! Что ж, скоро, очень скоро я стану сказочно богат - через три дня мы подойдем к Узкой Протоке, затем один дневной переход к Форту Разбойников, а там рукой подать до Уаха-Уту!
   -- И тебя не пугают мысли о справедливом возмездии, которое рано или поздно, но наступит? -- переборов страх, обратился к разбойнику Мудрый Воин. -- Скажи, что будешь чувствовать ты, когда на шею тебе накинут галстук из пеньки и вздернут на ближайшей рее, или заставят идти по неприбитой доске, один конец которой будет уходить в море?
   -- Закрой свою пасть, крыса! -- огромный кулак орангутанга, описав опасный полукруг, остановился в дюйме от лица мужественного вождя. -- Еще одно слово, и ты - покойник!
   -- Молчи, отец, молчи! -- раздался умоляющий голос Нежной Лилии, все это время прятавшейся от глаз разбойника за спиной у Мудрого Воина.
   Услышав это, Коварный Джо встрепенулся и без особых усилий отодвинув вождя в сторону, склонился над девушкой:
   -- Как тебя зовут? Отвечай, иначе твоему отцу не поздоровится!
   -- Нежная Лилия! -- гордо ответила пленница, глядя прямо в глаза негодяю.
   -- Нежная Лилия, -- осклабившись, протянул тот. -- Хоть я и не большой знаток женской красоты, - вы, крысы, для меня все на одно лицо, - в тебе, милашка, определенно что-то есть!
   -- Оставь мою дочь в покое! -- выкрикнул Мудрый Воин, тщетно пытаясь закрыть дочь своим телом.
   Коварный Джо, не обращая ни малейшего внимания на слова вождя, задумался, затем хищно улыбнулся, подмигнув побелевшей красавице:
   -- Я уже даже знаю, куда тебя можно будет пристроить! Есть у меня на примете один знакомый, отъявленный мерзавец и, кстати, ваш соплеменник, дон Хулио Хвостес. Богат, как царь Монтесума! Уж он то отвалит за тебя, крошка, мешок монет свому старинному приятелю, в знак, хм, особой благодарности за оказанную услугу. Ты будешь читать ему на ночь страшные сказки и со временем наверняка сделаешься его любимой женой!!! Х-ха-ха-ха!!! Х-ха-ха-ха!!! -- покачиваясь от безудержного хохота, главарь разбойничьей шайки поднялся по веревочной лестнице и скрылся в проеме. Крышка трюма опустилась на свое место, и темнота вновь поглотила несчастных пленников. Последний лучик надежды угас в их душах, и уже никто из них не надеялся вновь обрести свободу.
   Тем временем наступил рассвет. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь узкие палубные щели, и в трюме по-прежнему царил густой полумрак.
   Нежная Лилия, свернувшись калачиком на холодном дне трюма, беззвучно плакала, стараясь, чтобы ее не услышал отец. Тяжелые кандалы больно сжимали ее руки и ноги, и ей казалось, что и Тихая Заводь, и их селение, и юноша по имени Острый Глаз были просто красивым сказочным сном, который почему-то оборвался таким ужасным образом....
   Внезапно Нежная Лилия услышала, как отец тихонько прошептал, наклонившись к ней:
   -- Не отчаивайся, девочка моя! Я почему-то верю, что Острый Глаз и Белый Хвост, чудесным образом избежавшие пленения, нам помогут!
   Нежная Лилия кивнула, соглашаясь со словами отца, и в который уже раз перейдя от отчаяния к надежде, быстро уснула, погрузившись в крепкие объятья целительного утреннего сна.
   А Мудрый Воин все ворочался с боку на бок, стараясь не греметь железными цепями. Одна мысль не давала ему покоя - догадаются ли оставшиеся на свободе соплеменники обратиться за помощью в ближайший Форт?

Глава 6

Путешествие в Форт Догов

   Услышав о том, что пленников будут использовать в качестве ловцов речного жемчуга, старый бобр горестно закачал седой головой, а Острый Глаз молча скрылся среди вигвамов.
   Серж Люка, не тратя времени даром, быстро окунулся в прозрачной воде Тихой Заводи и подкрепившись горстью лесных орехов, громко воскликнул:
   -- Пора в путь, воин!
   Прибрежные кусты раздвинулись, и на берег в боевой раскраске вышел Острый Глаз. На макушке у него торчало соколиное перо, на спине висел лук с колчаном стрел, а в руке он сжимал карабин вождя.
   -- Я готов, Быстрые Ноги! -- заявил юноша, с гордостью потрясая оружием. -- И пусть теперь трепещут большие обезьяны - им не будет пощады!
   Разведчик улыбнулся:
   -- Острый Глаз - доблестный воин, но зачем он берет с собой в дорогу этот карабин? Не лучше ли он владеет быстрым томагавком, нежели оружием, из которого никогда не стрелял?
   -- Мой мудрый лохматый брат научит меня, как им пользоваться! -- с достоинством ответил Острый Глаз. -- Или он думает, что в голове у бобра помещается меньше мозгов, чем у этих разбойников?
   -- Тут бы я мог поспорить с тобой, Острый Глаз, мог бы поспорить. Дело не в количестве мозгов, а в определенных навыках, которые никак не могут появиться за один день, но, если ты так решил, то бери карабин вождя с собою. Возможно, при случае я преподам тебе несколько уроков, и одна юная скво, насколько я хоть что-нибудь смыслю в этой жизни, будет мне весьма признательна! Но, хватит разговоров, до наступления темноты мы обязательно должны попасть в Форт Догов!
   -- В Форт Догов? -- изумленно переспросил Острый Глаз. -- Я думал, что мы пустимся в погоню за пиратским шлюпом вниз по Мерцающей Реке!
   Разведчик отрицательно качнул головой:
   -- Мой юный друг, каким образом ты думаешь догнать идущий на всех парусах шлюп? Нет-нет, мы поступим иначе. Для начала нам необходимо переправиться через реку и, обойдя стороной Гнилую Топь, добраться до Форта Догов. Оттуда я вышлю почтового голубя со срочным донесением генерал-губернатору Крепости Доброй Надежды, и пока разбойники доберутся до Узкой Протоки, по которой они наверняка поднялись от Форта Разбойников, там их уже будет поджидать часть гарнизонного отряда. Да, именно там их и возьмут боевые собаки полковника Ван Клифа! -- глаза разведчика азартно сверкнули. -- Ну, что ты скажешь на это, воин?
   Острый Глаз, внимательно выслушавший предложенный ему план, улыбнулся и гортанно воскликнул:
   -- Отлично придумано, Быстрые Ноги!
   Седой старейшина, сидевший немного в стороне, одобрительно кашлянул:
   -- У тебя, разведчик, с мозгами все в порядке. Держись поближе к этому воину, Острый Глаз, и да будет с вами удача!
   Не прощаясь, Люка и Острый Глаз скрылись в зарослях, и над Тихой Заводью вновь легла вековая тишина, изредка нарушаемая кряканьем диких уток.
   Обойдя стороной Тихую Заводь, путешественники вышли на густо поросший крапивою пологий берег Мерцающей Реки. Подняв карабины над головами, отважные путешественники шагнули в реку и быстро поплыли к противоположенному берегу, видневшемуся в двух милях от них. Течение было достаточно сильным и, выйдя из воды, путники тяжело дышали.
   -- Впереди - Гнилая Топь, нам придется сделать крюк и обойти ее с южной стороны, -- отдышавшись, произнес Люка, ступая под своды дубового леса. Деревья в нем были без ветвей, с гладкими стволами, и лишь в самом верху шелестели густые лиственные кроны. Кругом виднелись поваленные временем стволы старых деревьев, заросли реликтового можжевельника и развесистые кусты аронии, больше известной читателю под названием черноплодной рябины.
   Сделав несколько шагов, разведчик вдруг резко остановился и глянул на идущего позади молодого воина:
   -- Ступай за мною след в след, Острый Глаз. Этот лес часто навещают свирепые медведи-гризли, и мне совершенно не хотелось бы повстречаться с ними! Сейчас самое время созревания лесных ягод - их излюбленного лакомства, да и дикие пчелы, собирающие ароматный нектар и роящиеся в дуплах больших деревьев, представляют для них вполне объяснимый интерес. Вернее не они, а чудесный мед, за обладание которым медведи готовы терпеть пчелиные укусы, и могу сказать из личного опыта, эти укусы весьма болезненны!
   Юный воин молча кивнул, напряженно вглядываясь в лесную чащу - он никогда не бывал здесь раньше, поэтому все, о чем рассказывал разведчик, было ему в диковинку.
   Проведя в полном молчании несколько часов, путешественники вышли на поросшую клевером большую поляну.
   -- Пожалуй, мы обойдем ее, -- задумчиво произнес Люка, остановившись и настороженно принюхиваясь. -- По правде говоря, мне совершенно не нравится этот запах... Так пахнет стая вонючих гиен! -- воскликнул он, бросаясь назад в лесную чащу и увлекая за собой растерявшегося бобра. Это было сделано как нельзя своевременно - в том месте, где только что выглядывала из кустов голова Острого Глаза, уже пустой воздух рассекла стрела, пущенная чье-то предательской рукой.
   -- Неужели гиены вышли на тропу войны? -- тихо спросил у разведчика юный воин, находившийся мгновение назад на волоске от смерти, и лежащий сейчас в кустах рядом с эрдельтерьером.
   -- Я уже жалею о том, что взял тебя с собой в эту опасную экспедицию, Острый Глаз, -- вместо ответа произнес тот. Затем, немного помолчав, он приподнялся на руках и прислушался, подняв уши вверх. Оставшись доволен услышанным, разведчик обернулся к бобру:
   -- Эти трусливые твари ушли. Если у них ничего не получается с первого раза, они быстро отходят, боясь достойного ответа. Такова их подлая натура, и с этим ничего уже не поделаешь.
   Острый Глаз тоже напряженно вслушивался в звуки леса, но ничего подозрительного так и не услышал.
   -- Расслабься, воин! -- легонько хлопнул его по плечу Люка. -- Они уже далеко отсюда. Стойбище этих гиен как раз возле Гнилой Топи. Оттуда они и делают свои набеги на зазевавшихся в лесу путешественников, или добивают желторотых ротозеев, по собственной глупости или неосмотрительности попавших в трясину. И запомни - гиены никогда не выходят на тропу войны - они слишком трусливы для этого! Все, на что способны эти гнусные твари, так это пустить стрелу в спину усталого путника! -- Разведчик вдруг беззвучно рассмеялся. -- Нет, ну ты скажи, Острый Глаз, до чего же предусмотрительна матушка природа! Создавая этих тварей, она наградила их таким скверным запахом, что любому, мало-мальски разбирающемуся в запахах леса созданию за милю слышно: "Внимание! Впереди опасность - вонючая стая гиен!"
   Острый Глаз, чудом избежавший смертельной опасности, и с недоумением поначалу смотревший на заразительно хохочущего эрдельтерьера, вдруг сам непроизвольно прыснул и повторил вслед за разведчиком, изменив слова на свой манер:
   -- Внимание! Внимание! Впереди - омерзительная стая ароматнейших гиен!
   Услышав это, Люка схватился за живот и повалился от хохота в траву. Бобр уселся рядом и немного отдохнув, путники двинулись вперед. Дальнейший их путь проходил без особых приключений, если не считать того, что бобр наткнулся на спящую в густой траве медведицу и благодаря счастливой случайности не разбудил ее, быстро ретировавшись с места происшествия. В общем, не успело еще солнце скрыться за кронами деревьев, как путешественники вышли на лесную опушку и невдалеке от себя увидели деревянный частокол, опоясывавший со всех сторон Форт Догов.

Глава 7

Эпидемия

   Подойдя к запертым воротам форта, Люка прислушался и, в недоумении сведя над переносицей лохматые брови, громко постучал. За частоколом послышались неуверенные шаркающие шаги, скрипнул засов, и ворота отворились.
   Картина, открывшаяся взору путешественников, была поистине удручающей. Перед ними стоял крупный дог, облаченный в расстегнутый до пояса красно-синий военный мундир, судорожно сжимая в руке карабин. Все его крупное мускулистое тело бил озноб, короткая гладкая шерсть совершенно утратила свой блеск, а небольшие, высоко посаженные уши уныло свисали вниз.
   -- Рад видеть вас, дружище! -- с трудом выговорил он, обращаясь к разведчику и громко постукивая при этом зубами. -- Я надеюсь, вы принесли лекарство?
   -- Г-г-гав! О каком лекарстве идет речь, сержант? И почему у вас такой скверный вид? -- ничего не понимая, Люка облокотился на ствол своего карабина.
   -- Как? Вы разве ничего не знаете? У нас эпидемия малярийной лихорадки! Сегодня на рассвете в Форт Боевых Собак был отправлен почтовый голубь с просьбой о помощи. Ситуация угрожающая - запасы хинина на исходе, гарнизонный лазарет переполнен, а док Бэлантью от переутомления и болезни слег! Из солдат, способных твердо стоять на ногах, остались двое - комендант форта майор де Гри, да я. И, клянусь небом, мы оба держимся лишь на чувстве воинского долга! -- сказав это, сержант неожиданно покачнулся и, ежась, пробормотал: -- Какие страшные холода бывают в этих умеренных широтах!
   -- Сэр! Я покинул Форт Боевых Собак прошлым вечером и, к сожалению, ничего не знал о приключившейся у вас беде, -- вздохнул разведчик, с состраданием глядя на солдата. -- Но не отчаивайтесь, сержант, - я уверен в том, что помощь близка!
   В этот момент из-за здания караульной службы, представлявшего собою обычный бревенчатый сруб, в наступающих сумерках показался комендант форта, майор де Гри. Вяло перебирая ногами, с помутневшим взглядом, он шел к ним, твердо вскинув подбородок вверх. Старый солдат был одет в застегнутый на все пуговицы офицерский мундир, мокрый от пота, и по всему было видно, что только титаническое усилие воли помогает майору удержаться на ногах.
   -- Это вы, Люка? -- хрипло произнес он, подойдя ближе и напряженно вглядываясь в лицо разведчика. -- Вы получили сообщение об эпидемии? Пару недель назад наш форт подвергся нашествию тропических москитов. Уж и не знаю, каким образом эти кровопийцы оказались в столь северных для них широтах, но за одни сутки они искусали весь гарнизон. Наш гарнизонный врач, док Бэлантью, клятвенно уверял меня, что имеющихся в лазарете запасов хинина хватит с избытком, но, увы, -- тут майор тяжело вздохнул, -- ситуация вышла из-под нашего контроля. Теперь и он, бедняга, мечется в бреду! Но я верю, что братья по оружию из Форта Боевых Собак не откажут нам в необходимой помощи и поддержке!
   -- Сэр! Я уверяю вас, что помощь будет оказана в самое ближайшее время! -- поклонившись, с достоинством ответил разведчик. -- Я абсолютно убежден, что, получив ваше сообщение, майор Гамильтон без промедления снарядил спасательную экспедицию, экипировав ее должным образом! Но, что это? -- Люка прислушался. Откуда-то издалека донеслась четкая барабанная дробь, нарастая с каждым мгновением, и вскоре на опушке леса показался отряд боевых собак, освещая факелами себе дорогу.
   -- Мы спасены! -- воскликнул де Гри, без сил опускаясь на землю. -- Мы спасены! Сержант, во избежание заражения вновь прибывших, расквартируйте отряд за пределами форта! -- уже теряя сознание, приказал он едва стоящему на ногах караульному. Тот, с трудом отдав честь, двинулся навстречу быстро приближающейся колонне. Достигнув арьергарда, сержант передал распоряжение майора командиру спасательной экспедиции, доктору Кретьену. Все сильнее постукивая зубами, он со слезами на глазах добавил:
   -- Вопрос жизни или смерти, господин капитан! Я вас умоляю - начните с женщин и детей! -- и, проводив дока и его помощника в гарнизонный лазарет, он мужественно отказался от предложенной ему порции хинина, заявив, что примет лекарство в последнюю очередь.
   Не отходивший все это время от разведчика Острый Глаз тронул эрдельтерьера за плечо:
   -- Воин по имени Быстрые Ноги - мудрый воин! Но не забыл ли он, спасая своих братьев, о томящемся в пиратском плену племени бобров?
   Люка потер рукой воспаленные от недосыпания глаза:
   -- Терпение, мой юный друг, и еще раз терпение. На рассвете почтовый голубь вылетит в Крепость Доброй Надежды, а пока мы переночуем у костра, подкрепившись дарами леса!
   ...Глубокая ночь уже давно лежала над Фортом Догов, когда доктор Кретьен окончил осмотр больных и подошел к разбитому на опушке экспедиционному бивуаку. Караульные привычно несли свою службу, зорко следя за тем, чтобы не погасли костры, и одновременно вслушиваясь в звуки ночного леса.
   Найдя среди спящих солдат Сержа Люка, капитан растолкал его и, отведя в сторону, внимательно выслушал доклад разведчика. Затем, немного помолчав, он неожиданно мягким голосом произнес:
   -- В короткой истории Земли Свободы это первый подобный случай, когда морские пираты нападают на мирные речные племена. Наш святой долг - положить конец этому беззаконию. С моей точки зрения, предложенный вами, Люка, план, единственно верен в сложившейся ситуации, и, если бы не эпидемия малярийной лихорадки, полностью парализовавшая этот гарнизон, я бы, не раздумывая, отправил бы с вами часть прибывшего со мною отряда. Но, увы! Это значило бы оставить без надежной защиты Форт Догов, а потому действуйте так, как было намечено вами ранее!
   Сказав это, док прилег у костра, положив под голову свернутый походный плащ, а разведчик отправился в караульное помещение. Там он достал из сумки перо и чернильницу, и принялся составлять подробнейший отчет о произошедших накануне событиях. Отблески огня отражались в его умных глазах, и не успел еще наступить рассвет, как донесение было составлено по всей форме и заверено личной подписью разведчика. Еще раз, внимательно перечитав отчет, Люка запечатал конверт сургучом, и, надписав на нем: "Генерал-губернатору Крепости Доброй Надежды. Передать лично в руки", отправил донесение с сизым почтовым голубем. Рассекая воздух крыльями, гонец поднялся в начинающее сереть ночное небо и через мгновение исчез за темными деревьями. Преодолев расстояние в триста миль, голубь должен был к вечеру доставить депешу в Крепость Доброй Надежды. И, хотя тысячи опасностей подстерегали бессловесного гонца в пути, в виде коварной куницы или быстрого ястреба, разведчик все же надеялся на благополучный исход операции.

Глава 8

Пиратский шлюп

Надежда и предательство

День второй

   С рассветом подняв якоря, шхуна продолжила свой стремительный бег по волнам Мерцающей Реки, ловко лавируя между попадавшимися на ее пути речными отмелями.
   Вчера до самого вечера пираты вели себя просто отвратительно - то и дело вспыхивали перебранки между членами разбойничьей шайки, и тогда в трюм доносились проклятия сцепившихся между собою негодяев. Главарь, стоя на капитанском мостике, с интересом наблюдал за побоищем. И лишь когда в ход пускались острые матросские ножи, он бросался в гущу схватки и щедро раздавая по сторонам тумаки и зуботычины, быстро наводил порядок.
   -- Олухи! Идиоты! Хватит делить шкуру еще неубитого гризли! -- грозно рычал вожак. -- Если вы думаете так вести себя и дальше, безмозглые тупицы, то когда мы подойдем к Уаха-Уту, некому будет получать звонкие пиастры за сидящих в трюмах крыс!
   Упоминание о звонких пиастрах на время успокаивало разбушевавшиеся было страсти, и разгоряченные боем недавние соперники, пустив по кругу очередной кувшин рому, тут же принимались горячо обсуждать, кто и сколько получит монет по подписанной ими фартовой грамоте. И когда, наконец, бросив якоря у самого берега, пираты завалились спать, перед этим как следует отпраздновав свою очередную победу, пленники с облегчением вздохнули.
   Но уже ранним утром в группе из двадцати орангутангов, собравшихся на баке, вновь завелся весьма характерный для разбойников разговор.
   -- На свою немалую долю, парни, я завалюсь этак недельки на две в один прелестнейший кабачок под названием "Пестрый Павлин", -- блаженно прикрыв глаза, хвастливо пробасил пиратский шкипер, на голове у которого красовался видавший виды красный колпак, а на правой руке не хватало сразу двух пальцев.
   -- А я, пожалуй, прикуплю побрякушек и прямиком отправлюсь в гости к своей милашке! -- воскликнул совсем еще юный разбойник, азартно сверкнув глазами. -- И она меня будет любить, Пока звонкое сыплется золото! -- отчаянно фальшивя, но с чувством пропел он часть припева из слезливой пиратской песенки.
   -- Ничего вы не понимаете в этой жизни, джентльмены! -- глубокомысленно вдруг заметил молчавший до сих пор хлипкий седой орангутанг с вытянутой лисьей мордочкой. В его челюсти не хватало доброй дюжины передних зубов, и по всему было видно, что этот джентльмен частенько бывает бит своими более крепкими сородичами. -- У Хромого Фреда на следующей неделе соберется теплая компашка, и, ответьте мне, что может быть лучше бутылочки джина и доброй карточной игры?
   -- В которой ты опять начнешь ловчить, Облезлый Лис, и если попадешься на горячем, поплатишься за это собственной шкурой! -- лениво фыркнул уже знакомый читателю пират по прозвищу Гнусавый Рот, участвовавший в нападении на Тихую Заводь.
   -- Кошельком, красавчик, кошельком! -- торжествующе парировал хлипкий орангутанг. -- Я никогда не сажусь за игорный стол, когда нечем откупиться! Хе-хе, если, конечно, вдруг поймают на горячем!
   Мудрый Воин, томившийся вместе с племенем в корабельном трюме и целиком погруженный в свои невеселые мысли, вдруг услышал какое-то постукивание в обитую железом перегородку, разделявшую между собою два трюма. Со слов вожака пиратов, за ней находились бобры Глубокой Затоки.
   Приподнявшись, вождь стал напряженно вслушиваться в ритмичное чередование глухих ударов, непроизвольно шевеля при этом губами. Когда постукивание прекратилось, он с трудом добрался до перегородки, и в свою очередь сам быстро застучал по ней, используя для этого свой плоский хвост. Племя с недоумением наблюдало за действиями Мудрого Воина, а тот, перестав стучать, опять стал внимательно вслушивался в доносившиеся из-за перегородки удары.
   -- Что ты делаешь, отец? -- Нежная Лилия, проснувшись, удивленно смотрела на вырисовывавшуюся в густом полумраке фигуру вождя.
   -- Что я делаю? -- радостно переспросил Мудрый Воин, обернувшись к племени. -- С помощью специальной звуковой азбуки я переговариваюсь с вождем племени бобров Глубокой Затоки, Неустрашимым Резцом! Да-да, именно так! И хочу вас всех обрадовать - у нас возросли шансы на спасение!
   -- Как? -- разом воскликнули пленники.
   -- Воину их племени по имени Торопыга удалось бежать в ту страшную ночь, когда пираты напали на Глубокую Затоку. Неустрашимый Резец видел, как храбрец скрылся на берегу, среди густых зарослей, и он уверен, что Торопыга, не тратя времени зря, отправился за помощью в Форт Боевых Собак!
   -- О! -- непроизвольно вырвалось из уст Нежной Лилии. -- Значит, мы будем спасены, отец!
   Все племя принялось тут же обсуждать эту замечательную новость, и в общем порыве ликования пленники не заметили, как крышка трюма была осторожно отодвинута на несколько дюймов в сторону, и сверху на них глянуло ужасное лицо вожака пиратов. Оскалив в злобном оскале зубы, тот несколько минут вслушивался в нестройный гул голосов, а затем вдруг протяжно свистнул. В мгновенно воцарившейся тишине он спустился вниз по веревочной лестнице и принялся быстро шагать из угла в угол, привычно сыпя проклятиями и угрожая немедленной смертью всякому, кто отважится произнести еще хотя бы одно слово. Наконец, немного успокоившись, он остановился перед Мудрым Воином и, растягивая слова, прорычал:
   -- Не надейтесь на помощь, крысы! Я лично выпустил из своего боевого карабина смертельный заряд в беглого бобра, после чего тот сразу же отправился прямиком на дно к рыбам! Вот так вот! Но я пришел сюда не за этим. Мне нужен слуга - эдакий шустрый крысенок для уборки в капитанской каюте. Кандалы ему поменяют на более легкие, а если он будет беспрекословно выполнять все мои указания, я, так и быть, разрешу ему выпить пинту-другую эля и оставлю ночевать на палубе!
   Мудрый Воин в негодовании покачал головой:
   -- Мы - свободный народ! Никто из нас не будет прислуживать тебе, разбойник! Ты сковал тяжелыми цепями наши руки и ноги, но наши сердца никогда не будут принадлежать тебе! Запомни это!
   -- Ты слишком много говоришь, крыса, но я еще ни разу не слышал от тебя ни одного путного слова, -- недобро улыбнувшись, процедил Коварный Джо и, с силой толкнув вождя в грудь, громогласно обратился к застывшим в страхе бобрам: -- Я спрашиваю в последний раз - кто из вас хочет получить ведро речной воды и охапку ивовых листьев? А?
   Все племя замерло. Внезапно в дальнем углу послышалась какая-то возня и, прикрывая заплывающий от удара соплеменника правый глаз, в лучах солнечного света, падающих из открытого люка, показался толстый бобр. Подвывая от страха, он все же решительно обратился к разбойнику:
   -- Я хочу быть твоим слугой, о, самый великий воин, которого когда-либо видели мои глаза, безжалостный предводитель пиратов по прозвищу Коварный Джо!
   -- Отлично, толстяк! -- расхохотался вожак. -- А как тебя кличут твои сородичи?
   -- Его имя - Ленивый Хвастун! -- воскликнул Мудрый Воин. -- И он - самый настоящий трус и предатель!
   -- Ленивый Хвастун, говоришь? -- разбойник неодобрительно покачал головой и обратился к перебежчику: -- Это имя не для такого бравого молодца, как ты. А, посему, отныне ты будешь..., -- засопев от умственного напряжения, Коварный Джо прикрыл глаза, придумывая предателю новое прозвище, -- да, ты будешь Никчемным Гарри, моим личным стюардом! Для начала мы тебя поднимем вверх и окунем в речной водице, а уж затем ты приступишь к выполнению своих прямых обязанностей, главная из которых - угождать мне. Понял, толстяк?
   Ленивый Хвастун, потупив голову, пробормотал:
   -- Слушаюсь, капитан! -- и пират, довольно осклабившись, легко поднялся по веревочной лестнице, заодно захватив с собою и своего нового стюарда.
   Когда крышка трюма легла на место, вождь племени горестно вздохнул:
   -- Какое предательство! -- а скво по имени Доброе Сердце тихонько произнесла: -- Давайте простим нашего брата, Ленивого Хвастуна, и больше никогда не будем вспоминать о нем. Ведь он сам выбрал для себя столь печальную участь, позарившись на глоток речной воды и охапку ивовых листьев, и расплачиваться за это будет тоже сам!
   Пленники, соглашаясь, молча закивали головами - никто из них не ожидал такой низкой измены от Ленивого Хвастуна, которого, несмотря на все его хвастовство и лень, искренне любили!

Глава 9

Пиратский шлюп

Подслушанный разговор

   В течение всего дня бобры не раз слышали, как разбойники оскорбляют Ленивого Хвастуна.
   -- Эй, Никчемный Гарри, безрукая крыса, я тебя сейчас научу, как нужно драить гальюн! -- визжал хлипкий орангутанг с лисьей мордочкой, больно щипая предателя за бок.
   -- Стюард! Где мой обед? -- громыхал над палубой голос вожака.
   И в то же самое время подвыпивший красномордый орангутанг, прижав голову бобра к палубной надстройке, пытался проколоть бедняге мочку уха для пиратской серьги, неуклюже орудуя при этом огромной тупой иглой.
   -- Бедный, бедный Ленивый Хвастун, -- то и дело вздыхая, вторили друг другу бобры, сокрушенно покачивая головами. Даже Мудрый Воин проникся к предателю жалостью, горестно пробормотав как-то вслух: -- Теперь-то он точно узнает, по чем фунт лиха!
   Тем временем наступила ночь. Пираты, бросив до утра якоря у берега, завалились спать.
   Ленивый Хвастун, бесконечно уставший за этот день, прилег было в крохотной темной каморке, расположенной возле матросского кубрика, но, услышав за перегородкой какие-то неразборчивые голоса, поднявшись, прислушался. Затем он осторожно прогрыз в дощатой стене крохотное отверстие и заглянул в кубрик.
   Небольшое по размерам помещение тускло освещали две полуоплавившихся стеариновых свечи, возвышавшиеся в массивных бронзовых подсвечниках на грубо сколоченном бревенчатом столе. Семеро разбойников, находящиеся в кубрике и устроившиеся кто где, о чем-то негромко беседовали.
   Как раз в этот момент пират по прозвищу Облезлый Лис достал из-за пазухи колоду карт и начал проделывать с ней разные фокусы. При этом он ни на секунду не прерывал своей беседы с одетым в жалкие лохмотья безносым пиратом, вальяжно развалившимся на просевшей койке:
   -- Можешь верить мне, можешь не верить, но я с детства мечтал стать джентльменом удачи! Да-да, в отличие от большинства из вас, попавших в буканьерство совершенно случайно. И хоть рос я в приличной семье, отец мой, эсквайр, был весьма уважаемой персоной, тяга к вольной жизни безо всяких запретов и морали кипела в моей крови так, как кипит сейчас эль в твоем бездонном желудке, Рваная Ноздря, превращая тебя из обделенного мозгами, но все ж вполне смирного орангутанга в некое ужасное его подобие! -- сказав это, Облезлый Лис тоненько засмеялся и, сморщив свой крохотный лобик, вдруг слащаво подмигнул сжавшему было свои огромные кулаки безносому пирату: -- Ну, не обижайся на своего старого товарища, Рваная Ноздря! Кто ж тебе еще скажет правду, как не я!
   -- От твоей правды всегда за милю тянет могилой! -- недовольно буркнул безносый пират.
   Остальные разбойники, не вступая в разговор с Облезлым Лисом, хитро переглянулись.
   -- Так вот, жажда приключений не давала мне покоя и, будучи еще совсем зеленым юнцом, я тайно покинул родительский дом и устроился матросом на китобойное судно, -- продолжил свой рассказ Облезлый Лис. -- Уж и поносило меня тогда по морям! Матушка очень горевала по мне, я даже как-то получил от нее письмо. В нем она умоляла меня вернуться в отчий дом и писала о том, как все меня любят и ждут моего скорейшего возвращения! -- Облезлый Лис протяжно вздохнул и с несвойственным ему трепетом достал из-за пазухи местами затертый до дыр лист бумаги: -- Да, кстати, вот оно, -- искра сожаления о своей беспутно проведенной жизни вдруг мелькнула в его глазах. Он умолк, о чем-то крепко задумавшись и с минуту глядя на выцветшие от времени строчки, с любовью написанные нежной материнской рукой, затем решительно встряхнул головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания и, больше не прислушиваясь к укорам своей совести, неожиданно громко расхохотался:
   -- Но, друзья мои, я ответил ей, что выбрал другой для себя путь и добропорядочная, честная жизнь не для меня!
   -- Ну и дурак! -- вступил в разговор молчавший до сих пор разбойник по прозвищу Верзила, сидевший на своем матросском сундучке у стены. -- Да если бы я получил такое послание, то помчался бы на всех парусах прямым курсом в родную гавань и, бросившись на колени, вымаливал бы прощение за все свои ужасные поступки и беззакония, которые уже успел совершить!
   Облезлый Лис фыркнул:
   -- Ты так говоришь, Верзила, потому как не знаешь, кто твои родители! Насколько мне известно, тебя нашли совсем маленьким в каком-то заброшенном доке и отдали в сиротский приют! Вот ты и завидуешь мне.
   -- Не говори так, Облезлый Лис! Как знать, сложись в моей жизни по-другому обстоятельства, и я, быть может, жил бы сейчас тихой спокойной жизнью где-нибудь в глубине материка, и была бы у меня добрая жена да дюжина маленьких непоседливых детишек! -- с грустью произнес безносый пират, мечтательно уставившись в потолок.
   -- Да вы что, парни, белены объелись? -- взвизгнул Облезлый Лис. -- Не тебе ли, Рваная Ноздря, снесли палашом твой когда-то длинный нос при штурме торгового галеона? И скольких пленников ты побросал за борт, привязав к их ногам ядра, когда они умоляли тебя не делать этого, а? И ты, Верзила, тоже хорош! Тебе давно уже пора носить кличку Мясник, так ты разделываешься со своими врагами, ан нет, и ты туда же со своими нравоучениями! Тьфу! -- Облезлый Лис раздосадовано сплюнул и умолк.
   -- Не горячись, Лис! -- пират по прозвищу Хромоножка вскочив, подковылял к седому разбойнику. -- У парней должны быть хоть какие-то добрые воспоминания. Вот ты, к примеру, почему-то хранишь у своего черствого, как заплесневелый сухарь, сердца письмо своей матушки, и никому не даешь его в руки, потому как оно - единственная ниточка между тобою и тою жизнью, от которой мы все в свое время отказались, и к которой до сих пор стремимся где-то глубоко внутри своих испорченных сердец!
   -- Тут ты, Хромоножка, прав, -- пробормотал Верзила, а Рваная Ноздря одобрительно кивнул головой. Облезлый Лис, молча спрятав за пазуху письмо, снова принялся сосредоточенно перетасовывать потертую колоду карт.
   -- А ты помнишь, Лис, как мы чуть не выбрали тебя вожаком? -- вдруг прыснул в кулак Верзила.
   -- И зря не выбрали, олухи! -- огрызнулся тот.
   Молодой пират, совсем недавно присоединившийся к шайке разбойников и поэтому носивший прозвище Желторотик, с интересом глянул на Верзилу:
   -- Хотелось бы узнать поподробнее, как такое могло произойти!
   Верзила покачал головой:
   -- Ну, какой из меня рассказчик? Уж лучше пускай об этом расскажет Хромоножка - он ведь тоже там был!
   Толстый бобр, сидя за тонкой стеной, затаил дыхание, целиком обратившись в слух и стараясь не пропустить ни одного слова, а Хромоножка, усевшись обратно на свою койку, не торопясь прочистил нос и начал свой рассказ...

Рассказ Хромоножки.

   -- Дело, значит, было так - ходили мы тогда на настоящей красавице, шхуне "Вечерняя Звезда Орангутанга", а в капитанах у нас значился громила по прозвищу Черная Борода. Что и говорить, знатный был разбойник! Борода у него, заплетенная в косички и украшенная пестрыми ленточками, спускалась до самого пояса, а любимым развлечением было гасить во время кутежа свечи и палить из пистолетов по своим старым боевым товарищам! Эх, что было за времечко! Что ни рейс - то мешок монет, камзолы, расшитые золотом, в бочонках заморские вина, пряности разные. Тут тебе и тюки тончайшего шелка, и сушеные бананы, и первоклассный ром! -- Хромоножка, вытянув губы трубочкой, сладострастно причмокнул. -- Один раз мы даже захватили в плен султана - он, видите ли, решил попутешествовать по свету! Ну и попутешествовал!
   -- И что же вы сделали с султаном? -- полюбопытствовал молодой разбойник, который от только что услышанного еще больше утвердился в правильности выбранной им и так много сулящей впереди разгульной пиратской жизни.
   -- Об этом ты лучше спроси у Рваной Ноздри - куда тот отправил Его Сиятельство, предусмотрительно привязав тому к ногам пушечное ядро! -- расхохотался Облезлый Лис.
   -- В общем, все у нас получалось и все сходило с рук. И вот однажды мы отправились в очередной рейс, покутив перед этим, как и полагается в прибрежных кабачках. В начале мы прошли вдоль берега, спускаясь в более южные широты, а затем капитан повернул шхуну в открытый океан.
   -- Там-то все и началось, -- пробормотал Верзила, привычно массируя рукой левое плечо.
   -- Не прошло и трех дней, как мы увидели на горизонте паруса "золотой флотилии", каравана торговых кораблей, перевозившего золото из южных колоний в Старый Свет. Подходить ближе мы не решались - караван сопровождала военная эскадра, но и менять курс нам тоже не хотелось. У всех без исключения джентльменов головы кружились от одной только мысли о золотых слитках, надежно спрятанных от глаз таких парней, как мы, и "Вечерняя Звезда Орангутанга" день за днем неслась позади каравана.
   -- Да-да, -- поддержал Хромоножку Облезлый Лис. -- Запах золота помутил наши рассудки, и мы как сумасшедшие держались в фарватере "золотой флотилии"!
   -- И вот, как-то под вечер, в совершенно безоблачном небе появилось маленькое облачко и стало быстро приближаться к нам. Задул порывистый северо-восточный пассат и буквально за несколько минут все пространство вокруг шхуны затянуло плотной серой пеленой. Казалось, океан сошел с ума! Разбушевавшаяся стихия швыряла "Вечернюю Звезду" как скорлупку по гигантским волнам. Мы едва успели освободить фок- и грот- мачты от парусов, но тут внезапно налетевший смерч закружил нашу шхуну, затягивая в чудовищную воздушную воронку и затем с легкостью, словно пушинку подняв ее, понес над водой! Мы потеряли счет времени, крепко держась за канаты и заботясь только о том, как бы ни разжать рук и уцелеть в этой свистопляске! Последнее, что я помню, был страшный удар. Как выяснилось позже, смерч выбросил нашу шхуну на берег крохотного островка, и из доброй сотни бравых пиратов уцелела неполная дюжина!
   -- Это была кара небесная! -- подняв глаза вверх, тихо произнес Верзила. -- И все из-за этого проклятого черного ремесла! Нет, уж лучше бы я в свое время послушался настоятеля и постригся в монахи! Он был так добр ко мне, заблудшему созданию!
   Облезлый Лис повертел пальцем у виска:
   -- Да, Верзила, у тебя после того удара о камни явно что-то не в порядке с головой. Такое сказануть!
   Тем временем Хромоножка, не обращая внимания на слова Верзилы и едкий комментарий Облезлого Лиса, продолжал:
   -- Когда я очнулся, то в футе от своей головы увидел вымбовку, с чудовищной силой загнанную в землю по самую рукоять! Повсюду валялись обломки "Вечерней Звезды", а из-под них доносились жалобные стоны моих товарищей. Нашего капитана, Черную Бороду, смыло за борт во время бури прямо с капитанского мостика, и те из нас, кто выжил, разведя на берегу костер и обогревшись, решили выбрать себе нового вожака. Претендентов было всего двое - Коварный Джо и Облезлый Лис. Остальные были покалечены до такой степени, что не могли твердо стоять на ногах! Над островом тем временем опустилась туманная сырая ночь. Претенденты отошли в сторону, и у костра нас осталось девятеро. Часть из нас отдавала предпочтение Облезлому Лису, как самому бывалому пирату, а другая часть горой стояла за Коварного Джо. Один джентльмен был не в счет, с момента нашей твердой посадки он лежал без сознания с разбитой о камни головой. В общем, голоса разделились поровну и тогда, не долго думая, мы решили бросить монету.
   -- Да-да, если бы вы все-таки бросили монету, я бы уж точно стал вашим капитаном, а не этот ловкач! Денежки меня любят! -- обиженно насупившись, буркнул хлипкий орангутанг. -- Но на тебя, Хромоножка, я не в обиде.
   -- Так вот, когда монета уже должна была взлететь в воздух, в ста футах от себя мы услышали слабые стоны и мольбу о помощи. Все, кто мог хоть как-то передвигаться, бросились на звуки голоса и увидели у самого берега стоявший на мели целехонький восьмивесельный вельбот! Оказывается, смерч сорвал спасательную шлюпку с одного из кораблей "золотой флотилии" и, пронеся над океаном добрую сотню миль, опустил на мель прямо у нашего берега вместе со спрятавшимся внутри вельбота торговым матросом! Коварный Джо, правильно оценив ситуацию, первым ринулся в воду и, выбросив из посудины наделавшего в штаны от страха молодца, захватил единственную лодку, на которой можно было подобру-поздорову убраться с острова. Сразу же после этого, держа в руке заряженный карабин, он еще раз предложил нам всем свою кандидатуру, угрожая оставить на острове тех, кто не поддержит его!
   -- Самое смешное в этой истории то, что первым назвал Коварного Джо своим капитаном именно Облезлый Лис, справедливо рассудив, что брошенный с такого расстояния отточенный матросский нож не причинит тому никакого вреда! -- рассмеявшись, перебил Хромоножку безносый пират. -- За ним и остальные принесли присягу новому вожаку. А у нас ведь как заведено - раз все назвали Коварного Джо капитаном, значит, так тому и быть!
   -- Все верно, Рваная Ноздря. Теперь, Желторотик, ты знаешь, почему Облезлый Лис так не любит нашего капитана, ну а мне, пожалуй, пора вздремнуть часок-другой! -- широко зевнув, Хромоножка откинулся назад, устраиваясь поудобней в узкой матросской койке.
   Облезлый Лис с неописуемой яростью что-то тихо пробормотал себе под нос и на этом беседа сама по себе прекратилась. Свечи, мигнув в последний раз, погасли, и вскоре со всех углов раздавался дружный храп джентльменов удачи.
   Ленивый Хвастун, стараясь не шуметь, осторожно отодвинулся от прогрызенного им в переборке отверстия, и неожиданно почувствовал, что кандалы, весь день крепко сжимавшие его запястья, ослабли. Он опустил руки вниз и оковы сами по себе соскользнули с его рук. Бобр приглушенно вскрикнул - за время, проведенное в неволе, от усталости и нервного перенапряжения он ощутимо похудел! Освободив таким же образом ноги, Ленивый Хвастун растерянно опустился на пол и принялся лихорадочно обдумывать свое новое положение. С одной стороны, дверь из его каморки выходила прямо на палубу, и под покровом ночи он мог бы незаметно прошмыгнуть мимо сонных часовых, а затем, бросившись в темную воду, отплыть от корабля разбойников на безопасное расстояние. С другой стороны, чудесное освобождение от оков давало ему возможность попытаться спасти томящихся в неволе соплеменников - связка ключей, отпирающих кандалы, лежала на столике в капитанской каюте, Ленивый Хвастун заметил ее, когда приносил Коварному Джо кувшин грогу на ночь.
   Раздираемый противоречиями бобр долго не мог определиться, как же ему действовать дальше, но время, проведенное в пиратском плену, произвело кое-какие положительные изменения в душе толстяка. Вспоминая оскорбления и насмешки разбойников, Ленивый Хвастун покраснел от негодования - его правое ухо до сих пор побаливало от пиратской иглы! К тому же, ему очень нравилась скво по имени Доброе Сердце, а потому, все-таки приняв нелегкое решение во что бы то ни стало помочь пленникам, Ленивый Хвастун поднялся и, осторожно приоткрыв дверь, выглянул наружу.
   Шхуна мерно покачивалась на речной волне невдалеке от берега, пираты громко храпели в подвешенных над палубой гамаках, а часовые, вместо того, чтобы зорко нести доверенную им ночную вахту, бойко подхрапывали в такт остальным разбойникам, отложив карабины в сторону и растянувшись на смотанных в бухты корабельных канатах.
   Ленивый Хвастун тяжело вздохнул и, покрываясь от страха липким потом, с опаской двинулся по ярко освещенной лунным светом палубе к капитанской каюте.
   Внезапно, в футах пяти от него, зыбкую ночную тишину разорвал душераздирающий вопль:
   -- Отдай мои дублоны, мерзавец! Это моя доля!
   Похолодев, бобр припал к палубе и с трепетом глянул в ту сторону, откуда донесся выкрик. Один из пиратов, раскачиваясь в гамаке, тяжело хрипел, с кем-то борясь во сне. Решительно стиснув зубы, Ленивый Хвастун поднялся и снова пошел вперед, хотя, если честно, соблазн сбежать в одиночку был весьма велик!
   С огромным трудом добравшись, наконец, до капитанской каюты, он внимательно прислушался. Вожак пиратов усердно похрапывал, громогласно выводя своей луженой глоткой причудливые трели.
   Вздохнув, бобр открыл дверь и на цыпочках войдя в каюту, стал на ощупь пробираться к стоящему у койки столу. Смельчак потерял счет времени, его сердце учащенно билось в груди, и, нащупав руками невидимый в темноте стол, он облегченно выдохнул. Теперь ему нужно было осторожно взять ключи и бесшумно выскользнуть из каюты.
   Протянув руку, бобр принялся методично ощупывать шершавую поверхность. Почти тут же почувствовав под пальцами холодный металл связки, Ленивый Хвастун смахнул струящиеся по лицу ручейки пота и крепко зажал ключи в руке. "Доброе Сердце будет гордиться мной!" -- мелькнула в голове у воина мимолетная тщеславная мысль, но внезапно он вскрикнул от ужаса - волосатая лапа пирата с чудовищной силой накрыла сверху его руку, намертво припечатав ее к столу! Вслед за этим раздался торжествующий хохот разбойника и бобр, покачнувшись на вдруг ставшими ватными ногах, потерял сознание.

Глава 11

Пиратский шлюп

Естественное препятствие

День третий

   Уже давно наступил яркий солнечный день, когда Ленивый Хвастун пришел в себя. Скованный тяжелыми цепями, он находился в большой деревянной клетке, установленной на юте. Оглядевшись, пленник увидел, что корабль идет вниз по реке, а его соплеменники, бросая на бобра недоуменные взгляды, построены в центре палубы, в окружении гогочущих разбойников.
   Заметив, что бобр в клетке очнулся, вожак пиратов поднялся на капитанский мостик и, сунув два пальца в рот, громко свистнул. Над палубой воцарилась тишина. Коварный Джо театрально поклонился и, заложив правую руку за борт белоснежного, обшитого золотой бахромой мундира, надетого специально по этому случаю, начал свою речь:
   -- Друзья мои! -- он по-отечески вздохнул. -- Сколько раз за годы вольной жизни мы подвергали себя смертельной опасности в поисках приличного заработка и сносной пищи? Сколько мы провели бессонных ночей, когда наши желудки сводило от голода, а мозги плавились от невыносимой жары? Сколько наших боевых товарищей полегло в кровавых стычках, так и не воспользовавшись своей законной частью полученной в честном бою добычи? Сколько отважных флибустьеров было вероломно схвачено и повешено боевыми псами правительственных войск, смыто за борт океанской волной? И я спрашиваю - кто? Кто, к примеру, будет оплакивать тебя, Облезлый Лис, рвя на себе волосы и безутешно рыдая от горя, узнав, что ты не вернулся из рейса? А?
   На палубе поднялось легкое волнение, и тут же чей-то голос радостно выкрикнул:
   -- Его кредиторы, капитан!
   Облезлый Лис возмущенно фыркнул:
   -- При чем здесь я? Чуть что - сразу Облезлый Лис! Да я, парни, вас всех переживу!
   Добившись ожидаемого эффекта, Коварный Джо вдруг резко ткнул пальцем в сторону съежившегося на дне клетки бобра:
   -- Минувшей ночью эта крыса хотела нас всех, джентльмены, лишить законной доли, по праву причитающейся каждому от продажи бобров! Пробравшись в каюту капитана, она едва не стащила связку кандальных ключей со стола! И только моя исключительная бдительность предотвратила бегство крыс! Кстати, покажите мне этих двух недотеп, стоявших в ночном дозоре.
   На пустое пространство перед капитанским мостиком вытолкали потупивших головы проштрафившихся караульных.
   Вожак строго глянул на них и громко вопросил у остальных разбойников:
   -- Ну, что будем делать с ними, парни?
   Раздались нестройные голоса:
   -- Всыпать по сотне розг, пускай знают!
   Коварный Джо протестующее покачал головой:
   -- Нет-нет. Я предлагаю забрать у них по полдоли с этого рейса и отдать тому, кто помешал бегству крыс, -- он сделал небольшую паузу, -- то есть мне, вашему законному капитану!
   Зависла неловкая тишина, никто из разбойников не ожидал такого развития событий.
   -- Правильно! В другой раз не будут дрыхнуть в дозоре! -- подобострастно прогнувшись, выкрикнул Облезлый Лис, бросая при этом полный скрытой ненависти взгляд в сторону вожака. Тот облегченно расхохотался:
   -- На том и порешим! Но, что делать с крысой? Следует проучить нахала! А что, если его протянуть под килем? А? Вот будет потеха!
   Разбойники одобрительно зашумели, выражая этим свое полное согласие с предложением Коварного Джо.
   -- Эй, кок! Подать на палубу бочонок доброго рому! Что-то у джентльменов от жары попересыхало в глотках! -- весело распорядился капитан, приступая к подготовке смертельной для жизни отважного пленника "потехи".
   Мудрый Воин, стоявший посреди других пленников на палубе, услышав о героическом поступке бобра, которого все племя считало трусом и предателем, недоуменно покачал головой. Он уже свыкся с мыслью о том, что Ленивый Хвастун навсегда потерян для племени, и ему было нелегко в одночасье переменить свое мнение о соплеменнике. Но еще раз, более внимательно глянув на съежившегося за прутьями клетки героя, вождь племени громко произнес, обращаясь к нему:
   -- Держись, смелый воин! Отныне имя тебе - Храбрец Острозуб, и даже если ты уйдешь по дороге наших предков до того, как заходящее солнце окрасит в багрянец верхушки деревьев, растущих по берегам Мерцающей Реки, ты навсегда останешься в памяти нашего племени Храбрецом Острозубом!
   Все племя согласно закивало головами, а скво по имени Доброе Сердце ласково улыбнулась герою.
   Острозуб (с этого момента мы тоже будем называть смельчака этим именем), поднявшись в клетке и следуя племенным традициям, принял полную невозмутимости позу:
   -- Спасибо вам за поддержку, мои любимые соплеменники. За эти несколько дней, проведенных в пиратском плену, я очень многое понял и осознал! -- Затем, подчиняясь какому-то чистому душевному порыву, он воскликнул: -- Ах, если бы возможно было вернуть время назад, когда мы все вместе, хвост к хвосту плыли рядом, расчищая новые каналы! -- голос храбреца предательски задрожал. -- Вернуть то время, когда одна милая скво улыбалась Острозубу, и от этой улыбки самый пасмурный день казался не таким серым! -- Бобр на время умолк, с любовью оглядывая обращенные к нему лица. У многих соплеменников на глазах выступили слезы. (Даже Мудрый Воин украдкой смахнул набежавшую слезу - так он был поражен переменой, произошедшей с Ленивым Хвастуном! Воистину, близость смерти накладывает свой отпечаток.) Затем Острозуб торжественно поднял руку: -- А теперь позвольте воину готовиться к смертельному испытанию. Ни один крик о пощаде не сорвется с уст вашего брата! -- и, отвернувшись, он погрузился в свои мысли.
   Коварный Джо, с нескрываемым интересом наблюдавший за этой сценой, оглушительно расхохотался, похлопывая себя по бокам:
   -- У Никчемного Гарри новое прозвище - Ленивая Храбрая Крыса! О-хо-хо! А-ха-ха! Сейчас мы поглядим, как этот хвастун будет кувыркаться под килем "Черной Жемчужины"!
   Пираты с еще большим рвением принялись выполнять приказания вожака, а рулевой, вместо того, чтобы крепко сжимать в руках штурвал, следя за подводными отмелями, опрокидывал очередную кружку горячительной жидкости себе в рот, азартно споря о чем-то с одним из разбойников. Лоцман, седая мартышка по прозвищу Остряк Боб, повис на прутьях клетки, в которой находился Острозуб, строя тому рожицы и весело бранясь.
   Корабль пиратов, столь неосмотрительно предоставленный воле случая, мчался на всех парусах, и никто из джентльменов не заметил выросшего прямо по курсу "Черной Жемчужины" небольшого островка, густо заросшего тростником и колючим кустарником. Спустя одно короткое мгновение шхуна с силой врезалась в созданное природой естественное препятствие и, резко остановившись, намертво села на мель. Разбойники кубарем покатились по палубе, а Коварного Джо от удара выбросило с капитанского мостика прямо в гущу островных зарослей, откуда немедленно донеслись его жалобные стоны вперемешку с градом проклятий. Стая диких уток, гнездившаяся на островке и до смерти напуганная внезапным появлением упавшего с неба разбойника, тут же взвилась в высь, при этом обильно гадя на нарушителя островной идиллии.
   -- Безмозглые твари, я вам сейчас покажу! -- бессильно заругался вожак, соскребывая с еще недавно белоснежного мундира быстро расплывающиеся пятна с весьма своеобразным запахом птичьего помета. -- Олухи, остолопы, РУ-ЛЕ-ВОЙ! -- вдруг страшно взвыл он, вскарабкиваясь по канату обратно на шхуну. -- Где рулевой?!! -- вожак ринулся к штурвалу и, быстро найдя рулевого спрятавшимся под одной из перевернутых лодок, рывком выволок его оттуда.
   В этот момент на палубе царила полнейшая неразбериха - пираты со стонами поднимались на ноги, потирая ушибленные бока и головы. Выхватив из-за пояса длинноствольный кремневый пистолет, Коварный Джо выстрелил в воздух и в мгновенно воцарившейся тишине швырнул рулевого за борт, рявкнув тому прямо в ухо:
   -- Разведать обстановку и доложить!!!
   Увидев это, разбойники притихли, а Облезлый Лис, о чью голову в момент катастрофы разбился глиняный кувшин, до краев наполненный горячительной жидкостью, с деловым видом слизывая остатки рому со своих жиденьких усиков, одобрительно пробормотал:
   -- Однако, крут капитан, крут!
   Грозно рыкнув, Коварный Джо было бросился к беззаботно сидящему на леере лоцману, но тот мигом вскарабкался на верхушку фок-мачты, громко при этом вопя: -- Остряк Боб не виноват! Пощадите Остряка Боба!
   Махнув рукой, вожак скрылся в капитанской каюте и, быстро содрав с себя превратившийся в лохмотья мундир, вновь появился на палубе в своем обычном разбойничьем наряде, с нетерпением ожидая доклада рулевого.
   Не прошло и пяти минут, как проштрафившийся пират поднялся на корабль и, сильно шепелявя (ударившись лицом о штурвал в момент катастрофы, он потерял с полдюжины зубов), доложил вожаку:
   -- Шхуна пошти по фатерлинию ф песке. Придется шдать прилива, штобы снять ее с мели, мой кафитан!
   Коварный Джо согласно кивнул головой, но тут же встрепенулся и заорал:
   -- Какого прилива, тупица? Мы на реке, а не в океане!!!
   Сердца пиратов сжались от страха - своими силами им ни за что не снять севший на мель корабль, а на чью-то помощь нечего и рассчитывать!
   В мучительных раздумьях разбойники провели около часа, затем вожак заставил их лезть в холодную воду и попытаться столкнуть "Черную Жемчужину" с мели. Но как ни тужились, стоя по шею в воде, пираты, все их усилия были бесполезны - корабль ни на дюйм не хотел двигаться с места!
   Устало поднявшись на борт, мокрые и обозленные обезьяны стали бросать косые взгляды в сторону своего капитана. Тут и там образовывались группки из тихо переговаривавшихся между собою негодяев. Облезлый Лис с таинственным видом переходил от группки к группке, умело подливая масла в огонь недовольства их теперешним незавидным положением, в котором, так уж принято среди разбойников всего мира, винили в первую очередь вожака.

Глава 11

Пиратский шлюп

Черная метка

   Пленников по приказу Коварного Джо спустили обратно в трюм. Они, скованные железными цепями, совершенно не пострадали в момент катастрофы - тяжелые оковы удержали их на месте.
   Снова поднявшись на капитанский мостик, вожак принялся молчаливо наблюдать за тем, как быстро нарастающая волна недовольства грозит вот-вот перерасти в открытый бунт.
   Гнусавый Рот, до сих пор о чем-то вполголоса совещавшийся с Хромоножкой и Рваной Ноздрей, подал Коварному Джо какой-то знак и, увидев, как тот согласно кивнул головой, быстро поднялся на мостик.
   -- Что будешь делать, капитан? -- тихо обратился Гнусавый Рот к вожаку. -- Ждать, пока тебя низложат, или действовать? Я, Хромоножка, Рваная Ноздря и еще с десяток парней на твоей стороне, но этого мало. Облезлый Лис перетянул на свою сторону, кого угрозами, а кого лестью, большую часть джентльменов, и если ты сейчас ничего не предпримешь, уже к вечеру у "Черной Жемчужины" появится новый капитан!
   -- О том, насколько плохи дела, я и сам знаю, -- недовольно буркнул Коварный Джо, хмуро наблюдая за тем, как Желторотик под руководством Облезлого Лиса что-то аккуратно вырезает ножом из листа бумаги, приложив лист к борту. -- Ты, кажется, хотел мне кое-что предложить?
   Гнусавый Рот хитро прищурился, пряча под маской бывалого пирата свое лихорадочное возбуждение:
   -- Мы с парнями обсудили ситуацию и решили тебе помочь. Наш план состоит в следующем... -- понизив голос до шепота и наклонившись прямо к уху вожака, он что-то быстро забормотал. После первых же услышанных слов Коварный Джо довольно заулыбался и дружески хлопнул хитреца по плечу. Но, если бы даже посторонний наблюдатель и уловил часто повторяемые Гнусавым Ртом слова "бобры" и "плотина", вряд ли бы он понял, о чем именно идет речь.
   Тем временем все пираты собрались в центре палубы и в наступившей тишине раздался язвительный голос Облезлого Лиса:
   -- Ребята хотят тебе кое-что вручить, капитан!
   От группы разбойников отделился выборный и стал медленными неуверенными шагами приближаться к вожаку, крепко сжав в кулак правую руку.
   -- Смелее, смелее, Желторотик! -- ободрил выборного Коварный Джо, насмешливо улыбнувшись. -- У нас все по-честному, я посыльного не трону!
   Немного успокоенный словами капитана, Желторотик поднялся на мостик и под пристальными взглядами своих товарищей вручил тому клочок бумаги, одна сторона которого была вымазана пеплом. После чего он быстро ретировался, юркнув в толпу разбойников.
   -- Так-так, -- хмыкнул Коварный Джо, внимательно рассматривая клочок бумаги. -- Значит, после первой же неудачи вы решили прислать мне, своему законному капитану, черную метку. Так выходит, парни?
   -- Ты уже нам не капитан! -- взвизгнул Облезлый Лис, приходя в неописуемую ярость. -- Немедленно слезай с капитанского мостика, или, клянусь виселицей, ты отправишься за борт кормить речных рыб!
   Не отвечая Облезлому Лису, Коварный Джо сунул в рот плитку жевательного табаку и затем громогласно обратился к собранию:
   -- Как я погляжу, здесь собрались лучшие из лучших, настоящие джентльмены удачи, просоленные морскими ветрами флибустьеры, для которых честь превыше всего! И мне, вашему старому боевому товарищу, больно наблюдать за тем, как один никчемный хлюпик, гнусную натуру которого мы все уже давно успели изучить, водит за нос добрую сотню бравых парней! Не вас ли, джентльмены, этот замухрышка не раз обирал до нитки, когда вы решали по-честному перекинуться с ним разок-другой в карты? А?
   -- Слезай с мостика! Ты низложен! -- опять раздался душераздирающий вопль Облезлого Лиса. -- Не слушайте его, джентльмены! Его песенка спета!
   -- По нашему закону для начала вы должны предъявить мне обвинения и выслушать мой ответ, а уж затем решать, нужен ли вам такой капитан, -- Коварный Джо пренебрежительно ткнул пальцем в сторону хлипкого орангутанга.
   -- Наши обвинения просты. Во-первых, ты самолично забрал себе по полдоли с уснувших в ночном дозоре часовых. А, во-вторых, вот уже несколько часов "Черная Жемчужина" подпирает килем этот остров, и если ты, Коварный Джо, не знаешь, каким образом освободить малышку, ты не праву занимаешь место нашего капитана! -- громко выкрикнул один из пиратов, подняв вверх кулак и для убедительности потрясая им.
   -- Ну что же, джентльмены, я вам отвечу по пунктам, раз уж мы все здесь собрались, -- покровительственно вздохнул вожак. -- Но для начала, Верзила, выйди-ка вперед!
   Огромный орангутанг, который был на добрую голову выше своих далеко не маленьких сородичей, неуклюже протолкался к капитанскому мостику.
   -- А теперь давайте-ка спросим у парней, несших ночную вахту, что для них лучше - сотня ударов кнутом, нанесенных вот этим милым джентльменом, или такая мелочь, как по полдоли с носа? Что скажите, любезные?
   -- По полдоли с носа! -- почти одновременно выкрикнули оба провинившихся разбойника, с опаской поглядывая на Верзилу.
   -- Я, между нами говоря, рассчитывал на ваше благородство в отношении причитающихся мне по праву денег, но, по-видимому, я ошибся. Так тому и быть - деньги уйдут в матросскую кассу!
   -- Вот это по-нашему! -- выкрикнул Гнусавый рот, незаметно подмигнув вожаку.
   -- Ты не ответил по самому главному, второму пункту!!! -- Облезлый Лис, не находя себе места на палубе, взобрался на крышу матросского кубрика и, бегая по ней, бросал злобные взгляды в сторону капитана. -- Не ответишь - прочь с капитанского мостика!!!
   -- Этот, не по годам прыткий джентльмен, вот-вот добегается! -- многозначительно произнес Коварный Джо, выразительно глянув на Облезлого Лиса. -- Быть может он надеется, что у вашего капитана дырявая, как рваный чулок, память? Или он думает, что умнее меня, - меня! - на добрую морскую милю? Неужели этот скверный интриган надеется обвести вокруг пальца сотню отважных джентльменов удачи? Неужели мы позволим ему это сделать? -- Вожак на мгновение умолк, искусно играя на чувствительных к лести душах разбойников. -- Теперь относительно второго пункта вашего смехотворного обвинения - я рад вам сообщить, что не пройдет и трех часов, как наша малышка двинется дальше вниз по реке, и между ее килем и речным дном будет не меньше сорока футов натуральной пресной водицы!
   После этого неожиданного заявления пираты притихли.
   -- Как ты это сделаешь, капитан? -- раздался одинокий голос Облезлого Лиса, первым понявшего, что вожака сместить не удастся, и вновь начавшего обращаться к нему по званию.
   -- А вот это, обезьяна, не твоего ума дело! -- отмахнулся от него Коварный Джо. Кивнув Гнусавому Рту, он легко соскользнул с капитанского мостика и, небрежно расталкивая своих недавних обвинителей, подошел к крышке трюма, в котором томились бобры Тихой Заводи.

Глава 12

Пиратский шлюп

Слово капитана

   Пленники, сидя в густом полумраке, слышали все, что происходило на палубе, и, негромко переговариваясь между собой, комментировали услышанное, вспоминая и о смелом поступке своего соплеменника.
   -- С какой твердостью держался Острозуб, узнав о готовящемся для него смертельном испытании! -- с нотками восхищения произнес один из бывалых воинов, прихлопнув хвостом по полу. -- И это просто чудо, что он до сих пор жив!
   -- Да, если бы не пагубная страсть рулевого к выпивке и шутовское ротозейство лоцмана, Острозуб был бы уже далеко-далеко от нас, так рано уйдя по Небесной дороге! -- поддержал бывалого бобра Мудрый Воин. -- Но вы слышите - разбойники вручили своему вожаку черную метку! -- он умолк, затаив дыхание. -- Та-а-ак... Коварный Джо обещает снять "Черную Жемчужину" с мели! Хм, как же он собирается это сделать?
   Внезапно крышка трюма поднялась, и по веревочной лестнице к пленникам быстро спустился вожак разбойников. Подойдя к вождю, он резко остановился и, сильно ткнув пальцем в грудь Мудрого Воина, произнес:
   -- Вам улыбнулась удача, крысы. Если вы за три часа снимете корабль с мели, не повредив обшивки, ваш так горячо любимый соплеменник останется жив! Если же нет, то пеняйте сами на себя - я лично пущу ему пулю в лоб, перед этим оскальпировав! -- и выхватив из-за пояса скальпировочный нож, Коварный Джо потряс им перед лицом вождя.
   -- Нет! Ты не посмеешь так поступить с Храбрецом Острозубом! -- воскликнула скво по имени Доброе Сердце, в отчаянии заламывая руки.
   -- Он посмеет, Доброе Сердце, он посмеет! В груди у этого разбойника кремень, а не сердце! -- с болью в голосе возразил ей Мудрый Воин и с достоинством глянул в бегающие глазки Коварного Джо: -- Племя бобров снимет вашу пиратскую шхуну с мели при следующих условиях: во-первых, вы не причините ни малейшего зла Острозубу, вернув его племени; во-вторых, отпустите женщин и детей, как только мы закончим свою работу! Я все сказал. Ответ за тобой, разбойник, -- и вождь, невозмутимо скрестив руки на груди, умолк.
   Коварный Джо фальшиво улыбнулся, неожиданно подморгнув одним глазом вождю:
   -- По рукам, крыса! Клянусь виселицей, так тому и быть! Сейчас джентльмены снимут с твоих парней цепи, и вы тут же отправитесь за борт, занявшись своим привычным ремеслом. И как только "Черная Жемчужина" почует килем быструю воду, я выполню все твои условия! -- Затем, подражая Мудрому Воину, он тоже скрестил руки на груди. -- Я так сказал, а мое слово - закон!
   Вождь с явным недоверием отнесся к словам вожака - уж слишком легко тот согласился с его требованиями, но выбора у него не было, и спустя короткое время Мудрый Воин уже вгрызался своими мощными резцами в плотный островной песок.
   Двенадцать воинов племени бобров Тихой Заводи, работавшие хвост к хвосту, хорошо знали свое дело, и вскоре на берегу выросла огромная гора песка, а "Черная Жемчужина" была освобождена от песчаного плена.
   Пираты, все это время бесцельно слонявшиеся по островку, увидев, что корабль вновь покачивается на речной волне, с дикими воплями бросились в пляс, выкрикивая при этом:
   -- Да здравствует наш законный капитан! Виват капитану!
   Волна безудержного веселья захлестнула и корабль, а Коварный Джо, важно раскланиваясь по сторонам, с поистине королевским видом принимал сдобренные грубой лестью похвалы разбойников.
   Воины племени бобров снова поднялись на борт "Черной Жемчужины", и Мудрый Воин, пошатываясь от усталости, обратился к вожаку:
   -- Пришло время проверить твое слово на прочность, капитан!
   Коварный Джо согласно кивнул головой и подал знак одному из пиратов. Тот, отперев клетку, провел Острозуба к вождю.
   -- А теперь выполни вторую часть нашего уговора - позволь женщинам и детям покинуть корабль!
   Коварный Джо ухмыльнулся:
   -- Для начала мне придется снова заковать вас в кандалы. Откуда мне знать, а вдруг вы решитесь на бегство, увидев, что ваши скво с детенышами свободны!
   Мудрый Воин, скрипя сердце, согласно кивнул и тут же все воины-бобры подверглись унизительной процедуре. Но, как только был замкнут последний замок на ногах у пленников, Коварный Джо весело скомандовал:
   -- Крыс - в трюм! Приготовиться отдать швартовы!
   -- А как же твое слово, капитан? -- гневно воскликнул Мудрый Воин, тщетно пытаясь освободиться от оков.
   -- Какое слово, вождь? -- вожак сделал удивленное лицо. -- Я и так в необычайном порыве доброты пощадил вон ту ленивую крысу! Или я погорячился? А? Смотри, а то ведь могу и передумать!
   Мудрый Воин в отчаянии опустил голову - его надежда на то, что хотя бы часть племени будет освобождена, оказалась тщетной!
   -- Перед тем, как свернуть в Узкую Протоку, мы совершим еще одну ночную вылазку! -- обратился тем временем вожак к своим соратникам. -- Этой ночью нас ждет веселая прогулка к крысам Зеленой Лагуны, и на этом, джентльмены, мы ставим жирную точку в веселом бобровом промысле! Не позднее завтрашнего вечера якорь "Черной Жемчужины" будет брошен у Форта Разбойников!
   -- Ура! -- троекратно прокричали пираты, радостно перемигиваясь и оживленно толкая друг дружку локтями. Авторитет Коварного Джо за последние несколько часов стремительно вырос, и Облезлый Лис, видя, как ловко тот выкрутился из, казалось бы, безвыходной ситуации, забился в темный угол матросского кубрика, строя планы мести и бормоча себе под нос проклятия. Бесшумно выросший за его спиной Верзила прислушался к словам хлипкого орангутанга, и, расстроено покачав головой, так же тихо исчез за дверью - гигант не любил ни сплетен, ни интриг.
   А бобров опять заперли в корабельном трюме, бросив им по охапке ивовых веток.
   Ночь властно вступала в свои права и, казалось, ничто уже в мире не сможет расстроить гнусных пиратских планов...

Глава 13

Разведчик Люка и Острый Глаз

Вниз по Мерцающей Реке

   Ну а теперь, пожалуй, самое время вернуться к двум отважным путешественникам, которых мы оставили у Форта Догов, в разбитом на опушке отрядом боевых собак бивуаке...

День второй

   Покинув на рассвете охваченный эпидемией малярийной лихорадки форт, разведчик вместе со своим юным спутником углубились в дубовый лес и, проделав в обратном порядке свой вчерашний путь, уже в полдень были на берегу Мерцающей Реки.
   Все это время Люка о чем-то сосредоточенно размышлял, изредка настороженно поглядывая по сторонам.
   Не доходя шагов пятидесяти до воды, он вдруг принялся внимательно исследовать дупла деревьев, задумчиво пробормотав себе под нос:
   -- Нет, сержант, конечно же, знал, о чем говорит, но в его весьма плачевном состоянии немудрено было и ошибиться... Та-а-к... Ага: вот куст аронии с надломленной веткой; справа - поросший мохом валун; слева - расщепленный молнией ствол старого дуба.... Все верно. Теперь в юго-западном направлении семь шагов и... -- став на цыпочки, разведчик заглянул в дупло: -- ничего нет!
   -- Что ищет внутри старого дерева лохматый воин по прозвищу Быстрые Ноги? -- гортанно произнес юный бобр. -- Может быть, глаза Острого Глаза увидят то, чего не может увидеть он?
   Люка улыбнулся:
   -- Лохматый воин ищет весла, мой юный и отважный компаньон! Обычные лодочные весла!
   -- Весла? -- Острый Глаз с недоумением глянул на разведчика. -- Но зачем Быстрым Ногам понадобились весла без пироги?
   -- В том-то и дело, что пирога у нас уже есть! Вон, видишь позади валуна то, опрокинутое бурей, огромное дерево? Лодка лежит внутри. А вот весла... -- и разведчик, с досадой отвернувшись, вновь принялся тщательно исследовать дупла деревьев.
   Острый Глаз подошел к указанному разведчиком месту и, сняв с лежавшего на земле ствола несколько здоровенных кусков коры, прикрывавших от посторонних глаз довольно большую военную лодку, спрятанную в пустой сердцевине, радостно воскликнул:
   -- Весла здесь!
   Люка тут же приблизился к юному бобру и, удостоверившись, что и лодка, и весла, и большой лодочный парус на месте, философски кивнул головой:
   -- Вот, что значит служба в регулярных войсках, Острый Глаз! И в Старом, и в Новом Свете отношение к приказам, отданным не на поле боя, зачастую просто наплевательское! Этой лодкой раз в месяц пользуются посыльные из Форта Догов, отправляясь с депешами в Крепость Доброй Надежды. Вчера поздно вечером мне об этом рассказал сержант, любезно предоставив лодку в наше полное распоряжение. Но, по уставу, весла все-таки должны были находиться в том дупле! А, впрочем, -- Люка простодушно улыбнулся: -- какая нам разница, воин? Главное то, что у нас теперь есть надежная и быстрая шлюпка! И если наш парус будет наполнять свежий попутный ветер, то вполне вероятно, что мы сможем догнать пиратский шлюп еще до того, как тот подойдет к Узкой Протоке. А потому - за дело, Острый Глаз, за дело!
   Взвалив лодку на плечи, путешественники двинулись к реке и, спустив драгоценный груз на воду, облегченно вздохнули. Затем, запрыгнув внутрь, Люка закрепил десятифутовый деревянный брус, исполнявший роль мачты, в специальных пазах, и, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, сделал приглашающий жест рукой:
   -- Карета подана, сэр! Не соблаговолит ли смелый воин отправится вниз по течению реки, взяв себе в попутчики лохматого и порою ворчливого разведчика?
   Острый Глаз тут же весело ответил, подняв карабин вождя над головой:
   -- Для Острого Глаза большая честь путешествовать вместе с мудрым лохматым воином! И пусть трепещет племя огромных обезьян - мы идем по их следу! -- после чего он тоже ловко запрыгнул в лодку.
   Люка оттолкнулся веслом от берега и, подняв на мачту парус, направил судно по течению реки, с неожиданной сноровкой управляя им.
   Устроившись тем временем на носу, Острый Глаз принялся с восторгом смотреть по сторонам, восхищаясь и речными просторами, и причудливыми красками прибрежной растительности, и пронзительной синевой небес, наполнявших душу этого простодушного и юного воина благоговейным трепетом.
   -- Какая красота! -- негромко произнес он. -- Ты только посмотри, Люка!
   Разведчик, расположившийся на корме, согласно кивнул:
   -- В это время года более пригожего места и не сыскать. Хотя там, откуда я родом, есть места, не уступающие по красоте здешним землям. Эх, был бы я художником, обязательно запечатлел бы все это на холсте! -- он задумчиво обвел взглядом открывавшуюся перед путешественниками дивную панораму. -- Но, впрочем, я разведчик, а не художник, и моя служба заключается в том, чтобы верно прочесть след на лесной тропе!
   -- Скажи, Люка, а любил ли ты когда-нибудь? -- юный бобр опять обернулся к разведчику. -- Любил ли ты по-настоящему?
   Эрдельтерьер вопросительно глянул на бобра:
   -- А разве можно любить не по-настоящему? Хм.... Твой вопрос, Острый Глаз, ставит меня в довольно затруднительное положение. Из чувства солидарности я, наверное, должен был бы сказать, что я любил, и что понимаю тебя... но, увы! У меня никогда еще не было головокружения от любви, мое сердце до сих пор свободно, и, между нами говоря, я бы все-таки предпочел влюбиться. И влюбиться только по-настоящему! А пока... Несомненно, я разделяю вместе с тобой тревогу за судьбу одной юной скво, томящейся сейчас в пиратском плену, и сделаю все, от меня зависящее, чтобы помочь и ей, и всему племени бобров, но, в любовных тонкостях, Острый Глаз, я, сказать по правде, полный невежда, чем особо не горжусь, но и сильно не печалюсь. Всему свое время, воин!
   Острый Глаз кивнул головой и, развернувшись, снова принялся любоваться прелестной панорамой. А разведчик, от природы склонный к философским раздумьям, стал молчаливо размышлять над вопросом пылкого влюбленного, при этом умело управляясь с лодкой.
   Прошло еще несколько часов и незаметно начало темнеть. За это время Люка поймал себе на ужин с полдюжины крупных рыб, выбрасывая их из воды прямо в лодку, а бобр вдоволь наелся кувшинок, в изобилии растущих на реке.
   Путешественники условились и ночью плыть вниз по течению, нигде не останавливаясь на ночлег и распределив между собою ночные вахты.
   Приспустив парус, разведчик уснул первым, а Острый Глаз продолжил внимательно поглядывать по сторонам. Сердце юного воина трепетало от тревоги за Нежную Лилию и, уже привычно сжимая в руке карабин вождя, Острый Глаз тихонько прошептал, подняв голову к мерцающим в ночном небе звездам:
   -- Я спешу к тебе на помощь, любовь моя! Скоро, очень скоро мы с тобой встретимся!

Глава 14

Разведчик Люка и Острый Глаз

Новая угроза

День третий

  
   Сладко потянувшись, разведчик открыл глаза и удивленно глянул на Острого Глаза, стоящего с веслом на носу лодки:
   -- Неужели я проспал всю ночь?
   Вскочив, он огляделся и тихонько присвистнул:
   -- Ого! Мы хорошо идем, мой юный друг!
   Острый Глаз, обернувшись к разведчику, тут же довольно кивнул:
   -- Час назад я поднял парус, и скорость пироги заметно возросла!
   Люка улыбнулся:
   -- Ты, оказывается, можешь мастерски управляться с лодкой, воин. Если ты так же искусно владеешь луком и томагавком, то я, пожалуй, не буду так беспокоится за исход нашей экспедиции!
   Юный бобр горделиво поправил перо на своей макушке:
   -- Пускай разведчик Люка выбросит из свой большой лохматой головы все дурные мысли. Острый Глаз вышел на тропу войны, и ему не будет равных в смертельной схватке!
   -- Ну-ну, -- с сомнением протянул разведчик. -- Уж больно стал быстрым язык у юного воина! Тебе так не кажется, Острый Глаз?
   -- Воин племени бобров размышлял всю ночь, и теперь он уверен в победе! -- торжественные нотки послышались в голосе бобра. -- Быстрые Ноги и Острый Глаз сумеют обвести вокруг пальца племя больших обезьян. Сегодня - решающий день, поэтому Острый Глаз так говорит! Но, юный воин должен еще кое-что рассказать разведчику.
   -- Я слушаю тебя, -- заинтересованно выговорил Люка. -- А по поводу решающего дня может ты и прав.
   -- Семь лет тому назад племя бобров Тихой Заводи разделилось. Часть племени двинулась вниз по Мерцающей Реке и после долгих дней пути основала колонию в Зеленой Лагуне. Мудрый Воин, сопровождавший переселенцев, рассказывал нам потом, что они выбрали для поселения прекрасное место, изобилующее питательной пищей. Так вот, о чем подумал я этой ночью - а что, если разбойники знают о моих братьях, живущих в Зеленой Лагуне?
   -- Не продолжай, Острый Глаз! -- вскочив, воскликнул разведчик. -- Ну, конечно же! Пираты начали с верховьев реки, и разумно было бы предположить, что и Зеленую Лагуну они не обойдут стороной. Ах, как же я до этого не додумался сам! -- он сокрушенно покачал головой. -- Нам во что бы то ни стало нужно опередить разбойников и предупредить бобров о нависшей над ними угрозе. Сейчас только раннее утро, и у нас есть все шансы уже к вечеру увидеть пиратский корабль хищно покачивающимся у входа в Зеленую Лагуну. Все предыдущие нападения были совершены поздней ночью, и я не думаю, что в этот раз разбойники поступят как-то иначе. Поэтому, Острый Глаз, пришла пора налечь на весла и на деле показать, на что мы способны!
   Замолчав, путешественники тут же принялись сосредоточенно грести.
   Проведя в полнейшем молчании несколько часов, разведчик, внезапно поднявшись со скамьи, издал радостное восклицание:
   -- Ну-ка, Острый Глаз, посмотри влево! Видишь вон тот каменистый утес, нависший над водой? Здешние жители называют его Медвежьей Пяткой. Так вот - от него до Зеленой Лагуны полдня пути по реке. И если мы правильно разгадали пиратские планы, то уже к вечеру у нас появится шанс помочь твоим соплеменникам!
   Перестав грести, Острый Глаз вскочил и, испустив воинственный клич, с озабоченным видом обратился к Люке:
   -- Не подскажет ли Острому Глазу его старший и более опытный брат, где отыскать немного красной краски?
   Люка удивленно хмыкнул:
   -- Тело Острого Глаза так искусно разрисовано с ног до головы, что на нем не осталось ни одного незаполненного краской места. Но, быть может, смелый воин желает для устрашения наших общих врагов окрасить в пурпур еще и ступни своих, обутых в мокасины, ног?
   Уловив насмешливые нотки в голосе разведчика, бобр с юношеским пылом воскликнул:
   -- Ступни Острого Глаза не нуждаются в покраске! В покраске нуждается его томагавк! Осторожно поднявшись на борт пиратского корабля, Острый Глаз вонзит боевой топор над головой вождя презренного племени трусливых обезьян, объявив беспощадную войну пиратам!
   -- Которая тут же и окончится для отважного воина! -- Люка расстроено вздохнул. -- Неужели ты думаешь, что разбойники будут спокойно наблюдать за тем, как Острый Глаз размахивает у них перед носом своим томагавком? Да и вообще, негодяям совершенно все равно, что какой-то юный бобр жаждет объявить им войну. Они ведь и так все время находятся в состоянии войны. А просто так отсылать на корабль прекрасно выполненное боевое оружие - это верх расточительства!
   Взяв в руку томагавк Острого Глаза, Люка принялся внимательно осматривать его, одобрительно говоря при этом:
   -- Что же, я держу перед собой весьма недурственный экземпляр так называемого томагавка-трубки, в котором курительная трубка присоединена к обуху томагавка и по всей длине рукоятки прожжен канал раскаленным прутом. Трубку еще ни разу не использовали по прямому назначению, не так ли, Острый Глаз?
   Бобр молча кивнул.
   -- А знает ли юный воин, что кроме томагавка-трубки существует еще масса разновидностей этого боевого топора? Это и томагавк-пика, и томагавк-алебарда, и томагавк-молот. Кстати, томагавк с обухом типа молот применяется в контактном бою для сильных оглушающих ударов. Сейчас я его тебе покажу!
   Разведчик отложил в сторону томагавк Острого Глаза и достал из своего ягдташа какой-то увесистый сверток. Бережно развернув его, он извлек на свет бронзовый боевой топор, с нанесенной на длинную рукоять гравировкой. Среди геометрических рисунков можно было прочесть несколько слов, написанных на французском языке: "Сержу Люка от благодарных колонистов". Протянув свое боевое оружие Острому Глазу, разведчик улыбнулся:
   -- Этот томагавк мне подарили французские колонисты, основавшие свой форт чуть севернее Больших Пресных Озер. Как-то у них случилась неприятность, и я оказал им одну небольшую услугу.
   Острый Глаз с пониманием кивнул:
   -- Услугу, похожую на ту, которую ты сейчас оказываешь племени бобров?
   Разведчик слегка покраснел:
   -- Давай, не будем об этом, воин. Я просто стараюсь хорошо исполнять свой воинский долг и точка!
   Бобр, внезапно быстро вскочив со скамьи, гортанно воскликнул:
   -- Песчаная гора! На острове прямо перед нами песчаная гора!
   -- Ну и что? -- удивленно протянул Люка, пряча обратно в сумку подарок колонистов.
   -- Острый Глаз разглядел на ней отпечатки плоских хвостов своих соплеменников!
   Высадившись на остров, путешественники тут же принялись внимательно изучать многочисленные следы, оставленные совсем недавно на нем пиратами и их жертвами. Разведчик, скрывшись в колючих зарослях, нашел несколько кусков белой ткани, обшитых золотой бахромой, а прямо на берегу обнаружил еще теплые угли от костра.
   -- Что скажешь, Острый Глаз? -- негромко произнес он, подойдя к бобру, внимательно исследовавшему влажную песчаную гору.
   Тот растерянно прихлопнул хвостом:
   -- Юный бобр не знает, для чего понадобилось оставлять на песке эти следы!
   Люка задумчиво потер свой лохматый подбородок:
   -- На острове побывало как минимум две дюжины разбойников. Они развели костер, но почему-то не удосужились его даже как следует затушить! Что-то их отвлекло. Но что? Впрочем, не будем зря терять драгоценного времени. Вперед, Острый Глаз! Еще три-четыре часа, и мы подойдем к Зеленой Лагуне.
   Оттолкнувшись от берега, путешественники направили лодку в нужном направлении, напряженно всматриваясь вдаль.

Глава 15

Разведчик Люка и Острый Глаз

Зеленая Лагуна

   В лесу уже царил вечерний полумрак, когда военная лодка пристала к правому берегу Мерцающей Реки. Вытянув ее из воды, путешественники прислушались и, не услышав ничего подозрительного, принялись негромко совещаться.
   -- До плотины, перегораживающей проход в лагуну, не больше четверти мили, -- произнес разведчик. -- Мы доберемся к ней по берегу и разведаем обстановку. Затем, Острый Глаз, ты должен будешь предупредить своих братьев о готовящемся на них нападении, а я попытаюсь проникнуть на шхуну.
   -- Острый Глаз проникнет на шхуну вместе с разведчиком! -- твердо сказал юный бобр. -- Зачем Острому Глазу жить, если что-то случится с Нежной Лилией?
   Разведчик внимательно посмотрел на него и, вздохнув, ответил:
   -- Я целиком разделяю твою тревогу, воин. Но ты сможешь присоединиться ко мне только после того, как бобры Зеленой Лагуны будут в безопасности.
   Острый Глаз молча кивнул головой.
   Забросав лодку ветками и проверив свои карабины, компаньоны крадучись двинулись вперед.
   Спустя несколько минут разведчик остановился и, обернувшись к бобру, приложил палец к губам. После этого он бесшумно раздвинул прибрежные кусты, и взору Острого Глаза открылась страшная картина. В какой-нибудь сотне футов от себя он увидел пиратский корабль с развевающимся на мачте черным флагом, на палубе которого прогуливалось множество вооруженных до зубов разбойников. Они почти не разговаривали между собой, следуя приказу вожака соблюдать полнейшую тишину. В быстро надвигающихся сумерках Острый Глаз с трудом разглядел, как с правого борта злодеи готовятся спустить на воду шлюпку и тронув разведчика за плечо, тревожно прошептал:
   -- Пираты готовятся к нападению прямо сейчас! Что будем делать?
   Люка, живо достав из-за пояса медную подзорную трубу, направил ее в сторону корабля и, оценив обстановку, тихо ответил:
   -- Они собираются выслать к селению нескольких лазутчиков. Поэтому, Острый Глаз, немедленно отправляйся к своим братьям. Пускай бобры как можно тише покинут свои вигвамы и спрячутся в лесу. Нам необходимо выманить разбойников с корабля и, пока те будут совершать набег на опустевшее селение, пробраться на корабль.
   Острый Глаз тут же скрылся в лесу, а разведчик продолжил свое наблюдение за шхуной. Внимательно следя за действиями пиратов, Люка думал об одном - только бы Острому Глазу хватило времени на то, чтобы увести племя в лес до того, как лазутчики займут свои наблюдательные посты!
   В тревожном ожидании разведчик провел около часа.
   Как он и предполагал, пираты выслали нескольких своих товарищей к плотине. Один из них вскарабкался на верхушку гигантской сосны, а остальные уселись под деревом, ожидая дальнейших указаний. Спустя некоторое время сидящий на дереве разбойник негромко свистнул, и, переправив пирогу через плотину, двое других поплыли к селению.
   Где-то через четверть часа на палубе поднялось лихорадочное волнение. Пираты, до этого бесцельно слонявшиеся по палубе, мгновенно преобразились. Легкие пироги были спущены на воду и разбойники, спускаясь по канатам, молча занимали места в них. Луна, поднявшаяся над темным горизонтом, осветила всю пиратскую флотилию, готовую по первому же знаку своего капитана ринуться за легкой добычей. Наконец, сидящий на дереве разбойник зажег факел, и вожак, стоявший до этого на капитанском мостике, тут же присоединился к остальным негодяям. Быстро набирая ход, пиратская флотилия достигла плотины. Затем, перетащив лодки через искусственное препятствие, разбойники направились к бобровому селению, крепко зажав в своих лапах гигантские сачки.
   На опустевшей палубе "Черной Жемчужины" остались всего двое часовых.
   Так и не дождавшись Острого Глаза, разведчик решил действовать самостоятельно. Привязав для маскировки к своей голове с десяток стеблей тростника, он вошел в темную воду и бесшумно поплыл прямо к пиратской шхуне, высунув из воды лишь кончик носа. Подплыв к кораблю и освободившись от маскировки, он ухватился за один из низко свисающих над водою канатов. Добравшись по нему до леера, Люка затаился. Затем, выбрав удобный момент, разведчик перемахнул через палубное ограждение и, прижимаясь всем телом к шершавым доскам, по-пластунски пополз к капитанской каюте.
   Внезапно со стороны селения послышались выстрелы пиратских карабинов и спустя короткое время ночной воздух огласили яростные вопли злодеев. Обнаружив, что в вигвамах никого нет, разбойники подняли невообразимый шум.
   Часовые, оставив свои посты, сошлись у правого борта, удивленно переговариваясь. Воспользовавшись этим, разведчик юркнул в каюту капитана и тут же брезгливо поморщился - ботфорты вожака, стоящие у пустой койки, пахли просто отвратительно! Проворно осмотрев каюту, Люка разочарованно вздохнул - ключей, отпирающих кандалы пленников, нигде не было. По всей видимости, они висели на поясе у главаря.
   Наметив про себя дальнейший план действий, разведчик достал из своей сумки увесистый подарок французских колонистов и, спрятавшись за дверью, крепко зажал в руке бронзовую граненую рукоять томагавка-молота - теперь он был готов достойно встретить гигантского разбойника!
   Тем временем взбешенные неудачей пираты возвращались на свой корабль, отчаянно бранясь. Громче всех звучал голос Облезлого Лиса, вновь принявшегося обвинять Коварного Джо во всех смертных грехах.
   Вожак, который был явно не в том настроении, чтобы спокойно выслушивать обвинения пройдохи, долго сдерживался, скрипя при этом зубами и лишь тяжело посапывая. Но когда Облезлый Лис, распаленный до предела собственными злобными словами, неосторожно приблизился к капитану, угрожая немедленно отправить того за борт к рыбам, кулак Коварного Джо с чудовищной силой поднял прыткого джентльмена в воздух. Перелетев через палубное ограждение, несостоявшийся вожак исчез в темном сумраке ночи и послышавшийся спустя несколько мгновений громкий всплеск уведомил о его благополучном приземлении на воду. Вслед за этим раздался полный ужаса крик Облезлого Лиса и, вскарабкавшись обратно на шхуну, он принялся бессвязно бормотать, отчаянно размахивая при этом руками:
   -- Там, в воде, крыса с соколиным пером! Здоровущая черная крыса!
   Не обращая ни малейшего внимания на слова хлипкого интригана, Коварный Джо громозвучно произнес:
   -- С рассветом мы двинемся в путь! Часовым - зорко нести ночную вахту, остальным - спать!
   Увидев, до какой степени их капитан зол, разбойники притихли, молча устраиваясь в своих гамаках.
   Отдав распоряжение, вожак двинулся к своей каюте, заодно прихватив с собою и вместительный кувшинчик рому. Он-то ничего не знал о том, что в каюте уже давно с нетерпением поджидают его появления, а Облезлый Лис на этот раз сказал чистую правду!

Глава 16

Пиратский шлюп

Гибель "Черной Жемчужины"

   Пинком открыв дверь, Коварный Джо шагнул внутрь помещения и удивленно застыл - на столе почему-то горела свеча, а на его кровати лежал обмазанный красной глиной индейский томагавк! Нервно сглотнув, он затаил дыхание и тут же почувствовал, как за его спиной кто-то шевельнулся. Ни секунды не медля, разворачиваясь всем телом, вожак выхватил из ножен изогнутую острую саблю, но тут все поплыло перед глазами разбойника - боевой топор разведчика, повернутый обухом вниз, с силой опустился на голову негодяя. Тяжело вздохнув, тот опустился на пол и потерял сознание.
   Оглушив Коварного Джо, Люка сорвал связку ключей с пояса вожака и крепко связал того этим же поясом по рукам и ногам. Затем, недолго думая, он сделал из нашейной косынки пирата кляп и запихнул его в глотку разбойника. Взяв с кровати томагавк Острого Глаза, разведчик задул свечу и выглянул из каюты.
   Караульные несли ночную вахту, зорко вглядываясь в темные берега Мерцающей Реки. Остальные разбойники мирно похрапывали, раскачиваясь в натянутых над палубой гамаках.
   Зажав в зубах драгоценную связку ключей, Люка пополз к огороженному леером люку, ведущему в трюм "Черной Жемчужины". Для того, чтобы преодолеть сорок футов, ему понадобилось где-то около десяти минут. Наконец, без происшествий добравшись до заветной цели, разведчик облегченно вздохнул и, подобрав валявшийся на палубе факел, поднял крышку трюма.
   Мягко спрыгнув вниз, в кромешную темноту, Люка чиркнул огнивом и поджег факел. Разгоревшись, пламя высветило испуганные лица пленников, обращенные к нему. Разведчик приложил палец к губам, призывая их к молчанию, но тут вперед выступил мощный седовласый бобр и, прикрывая рукой глаза от яркого света, удивленно прошептал:
   -- Быстрые Ноги? Да ведь это же Быстрые Ноги! Наш брат Торопыга все-таки добрался до Форта Боевых Собак! Мы спасены!
   -- Во время нашей последней встречи, состоявшейся этой весной у Янтарного Озера, Неустрашимый Резец выглядел немного получше, -- облегченно рассмеялся Люка. -- Но, друзья мои, нельзя терять ни минуты - пираты вот-вот могут поднять тревогу! -- и, передав факел вождю племени бобров Глубокой Затоки, он принялся за дело, снимая тяжелые оковы с пленников.
   -- Каков твой план, разведчик? -- Неустрашимый Резец, растерев свои отекшие конечности, был готов к действию и только ожидал указаний со стороны эрдельтерьера.
   -- Мой план прост и вполне осуществим, вождь. Я надеюсь, твои воины в состоянии проделать дыру побольше в днище этой пиратской посудины?
   -- Я все понял, Быстрые Ноги! -- радостно воскликнул Неустрашимый Резец. -- А затем мы поможем племени Мудрого Воина, которое содержат вот за этой, обитой железом, перегородкой в соседнем трюме! За работу, дети мои, за работу!
   Не прошло и десяти минут, как в днище "Черной Жемчужины" была проделана дыра весьма внушительных размеров. Бобры по одному уходили через нее в воду, и вскоре в подтопленном трюме остались лишь разведчик и вождь.
   -- Возьми ключи от оков, Неустрашимый Резец, и помоги своим братьям! -- передав вождю связку, Люка отбросил в сторону уже ненужный факел и, наполнив воздухом легкие, нырнул. Вождь тут же последовал за ним. Бобры племени Глубокой Затоки уже вгрызались в твердую древесину днища, спеша на помощь своим сородичам - бобрам Тихой Заводи!
  
   Ну а теперь, с разрешения читателя, мы вернемся к Острому Глазу, которому предстоит сыграть одну из главных ролей в стремительно разворачивающихся под покровом темноты событиях.
  
   Итак, выполняя указания разведчика, юный бобр предупредил племя бобров Зеленой Лагуны о готовящемся нападении пиратов и, проводив своих кровных братьев далеко в лес, вернулся к тому месту, где он расстался с Быстрыми Ногами. Но разведчика там уже не было. А потому, решив действовать на свой страх и риск - мысли о Нежной Лилии придавали юному воину сил, Острый Глаз вошел в воду и осторожно поплыл к кораблю. Но, когда он в очередной раз вынырнул, для того чтобы глотнуть воздуха, прямо перед ним в темную воду откуда-то сверху упало лохматое, что-то злобно бормочущее существо, с горящими от ярости глазами. Замерев от ужаса, бобр уставился в пылающие глаза незнакомца, но тут существо издало пронзительный крик, и стремительно нырнув, Острый Глаз в панике поплыл обратно, к спасительному берегу. Сердце так часто билось в груди у воина, что ему понадобилось очень много времени, чтобы прийти в себя.
   Отдышавшись, Острый Глаз прислушался и с опаской выполз из прибрежных зарослей.
   -- Я спешу к тебе на помощь, о, Нежная Лилия, -- неуверенно прошептал юный воин и, крепко стиснув зубы, вновь поплыл к пиратскому кораблю.
   На сей раз без приключений подплыв к "Черной Жемчужине", Острый Глаз нащупал в занимающемся над рекой рассвете туго натянутый якорный канат и пополз по нему вверх.
   Внезапно сверху на него уставилось чье-то хмурое опухшее лицо, которое тут же пробормотало:
   -- Я же говорил этим олухам, что у крысы на голове торчало соколиное перо. Так они, канальи, не поверили! А зря!
   Облезлый Лис, а это был именно он, схватил лежавший у борта карабин, целясь в бобра.
   -- Прыгай в воду, Острый Глаз! -- откуда-то из-под днища раздался встревоженный голос разведчика. -- Руби якорные канаты!
   Не мешкая, юный воин спрыгнул с двадцатифутовой высоты в воду и, нырнув, скрылся из глаз Облезлого Лиса.
   -- Полундра! -- громко закричал тот. -- Нас атакует племя соколиных крыс!
   Бросившись в капитанскую каюту, хлипкий джентльмен нашел своего капитана связанным по рукам и ногам. Тот, постанывая от бессилия, как раз оканчивал дожевать свою собственную шелковую косынку.
   Сняв путы с Коварного Джо, Облезлый Лис выбежал обратно на палубу. Пираты, как ни в чем не бывало, дрыхли в своих гамаках. "Черная Жемчужина", оставив, благодаря Острому Глазу, свои якоря у берега, набирая ход, дрейфовала по течению Мерцающей Реки, медленно погружаясь при этом в воду.
   -- Свистать всех наверх! Пироги - за борт! -- грозно скомандовал вожак, прихрамывая, выбежавший из каюты и правильно оценивший обстановку.
   На палубе тут же поднялась невообразимая суматоха. Сонные разбойники бегали по ней, бестолково выполняя приказания капитана и то и дело сталкиваясь друг с другом лбами.
   Тем временем наступил рассвет. В спешке погрузившись в легкие пироги, пиратская флотилия отошла от корабля. Спустя несколько минут в том месте, где стояла "Черная Жемчужина", образовалась гигантская воронка и целиком поглотила шхуну.
   -- А ведь я говорил про крысу, -- буркнул Облезлый Лис, толкнув Рваную Ноздрю в бок.
   Пираты как зачарованные смотрели на то место, где еще недавно красовался их корабль, но голос Коварного Джо вывел их из этого состояния:
   -- Мы еще вернемся сюда, джентльмены! Эти крысы заплатят за все! Мы дотла сожжем их селения и продадим беглецов в вечное рабство! А пока слушайте мой приказ: курс - Узкая Протока! Нас ждет Форт Разбойников, парни!
   Пиратская флотилия, грозно ощетинившись боевыми карабинами, двинулась вниз по течению Мерцающей Реки.

Глава 17

Неожиданная развязка

   Внезапно, в лучах восходящего солнца, из-за поворота реки показались семь военных вельботов, слаженно идущих на веслах против течения. Красно-синие мундиры боевых собак живописно выделялись на фоне покрытых густой растительностью зеленых берегов.
   -- Псы генерал-губернатора! Быстрее к правому берегу! -- раздался истошный выкрик Коварного Джо, и пиратская флотилия тут же изменила свой курс. -- Стреляйте по псам, джентльмены! Не жалейте пуль! Стреляйте, авось прорвемся!
   От грохота выстрелов у разведчика, наблюдавшего за этой картиной с бобровой плотины, заложило в ушах.
   Достигнув тем временем правого берега, разбойники, оставляя своих раненных товарищей на произвол судьбы, врассыпную бросались в лес, надеясь в нем найти спасение от метких солдатских пуль. Но часть отряда боевых собак, сопровождавшая вельботы по берегу, перехватывала потерявших головы от страха негодяев и вскоре почти все пираты были обезоружены и захвачены в плен.
   Облезлый Лис, которому с горсткой разбойников удалось уйти от преследования по высоким лесным деревьям, повиснув на ветке, злорадно прокричал своим компаньонам:
   -- Ну, джентльмены, и где сейчас ваш капитан? А? Не слышу!
   Гнусавый Рот примирительно буркнул, покачиваясь рядом:
   -- Не издевайся, Лис. И так на душе кошки скребут!
   -- То-то же, -- довольно ухмыльнулся хлипкий джентльмен.
   -- Вы слышите, парни, собачий лай приближается к нам! -- воскликнул Рваная Ноздря. -- Пора делать ноги! -- и пираты, соскочив на землю, быстро двинулись вперед, в сторону Крокодильего Болота, надеясь таким образом запутать следы.
   Два десятка гигантских крокодилов, гревшихся в траве на утреннем солнце, услышав приближающиеся шаги, замерли, готовясь к охоте на идущую прямо в их пасти дичь. И как только пираты ступили на берег, подгоняемые лаем боевых собак, участь их была предрешена. Одному лишь Облезлому Лису каким-то чудом удалось избежать более близкого знакомства с хозяевами Крокодильего Болота. Поговаривают, что этот джентльмен все-таки добрался до Форта Разбойников, и всякий раз, когда он слышал слово "бобр", то приходил в неописуемую ярость, начиная тут же бессвязно бормотать о какой-то крысе с соколиным пером...
   Двух других орангутангов, а именно - Верзилу и Желторотика, одетых в монашеское одеяние, спустя несколько дней видели у Форта Благородных Оленей. Дело в том, что, увидев военные вельботы, гигант вытолкнул из пироги своего более молодого товарища и нырнул следом за ним в воду. Затем, в отличие от большинства разбойников, они поплыли к левому берегу и никем не замеченные, скрылись в густых зарослях. В матросском сундучке у Верзилы, с которым тот никогда не расставался, хранились несколько монашеских ряс, а потому, быстро переодевшись, они "на всех парусах" двинулись прочь от Мерцающей Реки, дав себе зарок никогда больше не заниматься черным пиратским делом. Добравшись до Нью-Сити, Верзила устроился истопником в ближайший монастырь, а Желторотик осел где-то в глубине материка, женившись и зарабатывая себе на жизнь столярным ремеслом....
   Остальные флибустьеры вместе со своим главарем, Коварным Джо, были закованы в цепи и доставлены в Крепость Доброй Надежды. После суда часть из них была повешена для устрашения в клетках-виселицах, а другая часть отправлена на каторжные работы...

* * *

   -- Нежная Лилия! О, Нежная Лилия! -- трепетно произнес Острый Глаз, бросаясь к своей возлюбленной. Ленивый Хвастун, ой, извините, Храбрец Острозуб, держа за руку Доброе Сердце, с понимающей улыбкой посмотрел на влюбленную пару. Мудрый Воин прослезился, не скрывая своей радости, а Нежная Лилия, опустив свою голову на грудь молодого бобра и почему-то покраснев, шепнула:
   -- Острый Глаз - великий воин! И теперь только ему одному всегда будет улыбаться Нежная Лилия так, как улыбается солнце в самый пасмурный день, разгоняя своей сияющей улыбкой тучи над Мерцающей Рекой!
   Порыв всеобщего ликования охватил бобровые племена, и недавние пленники со слезами на глазах благодарили своих освободителей.
   Устало вздохнув, разведчик отошел в сторону, и, облокотившись на ствол своего карабина, задумчиво глянул в утреннее небо. Люка еще ничего не знал о том, что вскоре его прозвище Быстрые Ноги станет широко известно среди туземных племен Нового Света!
  

Конец первой книги

   Скво - женщина.
  
   Вигвам - жилище.
  
   Хемлок - дерево из породы хвойных, растущее в Северной Америке.
  
   Пирога - лодка.
  
   Гафель (от нидерл. gaffel, букв. -- вилы) - наклонный рей, закрепляемый нижним концом на верхней части мачты. Служит для подъема флага и сигналов; на парусных судах к гафелю крепят верхнюю кромку косого паруса.
  
   Вертлюжная пушка - пушка, поворачивающаяся на специальной вращающейся установке - вертлюге.
  
   Секвойядендрон - род североамериканских хвойных деревьев. Единственный вид -- секвойядендрон гигантский (веллингтония, мамонтово дерево). Живет до 3-4 тыс. лет.
  
   Огниво - железная или стальная пластина для добывания огня путем удара о кремень. Употреблялось с начала железного века до 20 в.
  
   Кандалы (от араб. кайдани -- оковы, путы) - железные цепи, надевавшиеся на заключенных для предупреждения побегов или усугубления наказания. Подразделялись на ручные и ножные.
  
   "Джентльмены удачи" - прозвище пиратов.
  
   Вампум (от индейск. wampumpeag) - разноцветные бусы из раковин.
  
   Мокасины - у индейцев Сев. Америки -- мягкая обувь, сшитая из одного или трех кусков кожи, без твердой подошвы, украшенная орнаментом.
  
   Флибустьеры (буканьеры) (франц. flibustier, от голл. vrybuiter -- пират) - морские разбойники.
  
   "Веселый Роджер" - черный пиратский флаг с черепом и перекрещенными костями.
  
   Томагавк (англ. tomahawk, из языка индейцев-алгонкинов) - холодное, метательное и рубящее оружие североамериканских индейцев; первоначально изогнутая деревянная палица с шарообразным навершием, позднее -- топорик с каменным или железным лезвием.
  
   При дележе добычи капитан получал шесть долей, офицеры - по три доли, низшие чины по одной доле.
   Вымбовка - рычаг шпиля (ворота, служившего для подъема якоря).
  
   Дублон (фр. doublon < исп. doblon < doble двойной) - старинная испанская золотая монета. Дублон содержал около 7,5 г чистого золота, т. е. вдвое больше, чем в ранее обращавшейся кастильской монете, -- отсюда его название.
  
   Ют (нидерл. Hut, букв. - хижина) - кормовая часть верхней палубы судна.  
   Леер (нидерл. Leier) - туго натянутый канат, трос, закрепленный с обеих сторон и служащий для крепления парусов, а также как ограждение, предохраняющее от падения людей за борт.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"