Пустыня. Палящее солнце и обжигающий ветер. Горячий песок. Воздух, настолько раскаленный, что плывет перед глазами. Пустыня на краю мира. Мир на краю пустыни.
Посреди этого царства огня - крошечный оазис - садок карликовых пальм. Их тени явно недостаточно, чтобы спрятать от лучей неумолимого огненного глаза. Но много ли надо уставшему путнику. Старый полуразвалившийся колодец, тихо журчащая вода. Вот он, рай на земле!
Под одной из пальм сидит старик. Он облачен в потертый, видавший виды, хитон. Тонкой тростинкой он что-то чертит на зыбком песке. Перед ним стоят трое. Трое юношей, почти ещё детей.
- Чего ты хочешь от старика Эвклида? - спрашивает старец у первого из них.
- Славы! Я хочу быть также знаменит, как и ты, Эвклид! Чтобы наши имена повторяли наравне - Эвклид и Герострат! Герострат и Эвклид!
Старик глубоко вздыхает. Своей тростинкой он что-то пишет на песке. Герострат, наклонившись, читает надпись:
"Люди! Этот юноша знаменит так же, как и я!
Эвклид"
- Ступай, ты получил все, что хотел.
Ветер уносит песочную грамоту и первый проситель уходит. Остаются двое.
Идет время. Годы сменяют года. Столетия идут вослед столетиям. Только одно неизменно. Старец в длинном хитоне сидит под деревом и что-то чертит на песке. Рядом - двое. Стоят и ждут, когда он обратит на них внимание.
- Мой друг, что привело тебя ко мне? - наконец спрашивает старик.
- Слышал я, что богат Эвклид. Хочу и я, Мидас, иметь его богатство!
Ничего не говорит в ответ старый ученый. Он снимает кожаный кошель, висящий на поясе. Развязав шнурок, вытряхивает его содержимое на ладонь. Две медных монеты, всего две монеты, словно слезы, падают оттуда.
- Возьми эти монеты, мальчик. Теперь ты богаче, чем я!
Идет время. Звезды загораются и гаснут. Люди рождаются и люди умирают. Только двое живут вне этого закона. Двое, для которых все постоянно. Двое, для которых время мертво.
Старик и юноша, напротив друг друга. Каждый видит свое отражение в глазах другого.
- Что привело тебя сюда?
- Ищу я точку опоры, о мудрый Эвклид, что позволит мне перевернуть мир.
Молчит старик. Тростинка бороздит песок.
- Зачем ты хочешь перевернуть мир? - наконец вопрошает он, - Чем он плох?
- Мир несправедлив, - не задумываясь, отвечает юноша
- Несправедлив, - эхом вторит старик, - Как твое имя?
- Архимед.
- Архимед... Ты молод, полон сил. Ступай в Сиракузы, Архимед - там ты найдешь свою точку опоры.
- Благодарю тебя, о Эвклид! - просияв восклицает Архимед
Он уходит.
В оазисе посреди пустыни, в тени маленькой пальмы, сидит старик в затрапезном хитоне, с тонкой тростинкой в руке. Редкие слезы из подслеповатых глаз капают на линии, избороздившие зыбкий песок, на причудливый чертеж - доказательство неведомой теоремы.
Налетает обжигающий ветер, высушивая слезы, унося с собой рисунок Эвклида. И тогда, он снова принимается чертить тростинкой на песке - одинокий старик, в сердце пустыни, на самом краю мира.