Жил-был Чайник. Старый такой, фарфоровый. В его стенки прочно въелась накипь, а голубые цветочки на боках потускнели от времени и обуглились на огне. Когда в нем заваривали чай, он брюзжал и плевался кипятком. Вечно ему что-то не нравилось.
А рядом жила Чашка. Обычная. Иссера-щербатая, с золотым ободком. Кто как не она мог так тонко передать всю прелесть свежезаваренного чая, настоянного на цветах и травах. Чашка была любимой ученицей Чайника.
По вечерам к ним являлась Дама. В платье цвета ночного летнего неба, усыпанного звездами, с ободком месяца в каштановых волосах и теплой мохнатой лаской омутно-бездонных глаз; она была цветком Эдема в этом бренном мире.
Около десяти они собирались в мансарде своего маленького домика, усаживались втроем за стол и пили чай. Дама хлопотала, выдумывая новые рецепты. Чайник, то и дело капая на скатерть, что-то ворковал Чашке, рассказывая о былых временах, о женщинах, которых любил, о дожде, московских веснах и просто о жизни. А Чашка...
...Она простодушно любила старый и некрасивый чайник и, завороженно слушая его рассказы мечтала стать такой же как он; так же любить, так же дарить копившееся, казалось, целую вечность, а еще иметь маленькую шапочку на голове, и чтоб обязательно как у него - голубой цветок.
...Дама любила Чашку. А за это Чашка дарила Даме мечты. Она вливала их вместе с лесными и горными ароматами и уносила свою хозяйку то к закатному альпийскому солнцу, то к теплому Эгейскому морю, то на улицы ночного Парижа. ...И всегда рядом с ней был ее Сказочный Принц.
И так изо дня в день
Но, однажды, не то сквозняк прорвался сквозь заслон окон, не то Старая Крыса неуклюже махнула хвостом, но Чашка, жалобно вскрикнув, упала и разбилась.
В тот же вечер, скорбя по любимой ученице, на огне треснул Чайник. И в пустом доме осталась одна только Дама... Она долго плакала, но не по Чашке или Чайнику. Кто будет жалеть о старой посуде?! Слезы ее были по погибшему Принцу.