5 апреля 1253 года, Арденский Лес, Долина Неметона
Изо всей поездки от Тисового Форта к реке и обратно Эрин запомнила лишь ветер, бесконечные зелёные заросли и позвякивание сбруи. Каждый имеет свой предел выносливости, за которым приходит полное равнодушие к собственной судьбе. Для Эрин этот момент наступил.
Не той ночью, наполненной дрожащим заревом, ужасом, смертной тоской и злым весельем, когда начался бунт. И не по пути в Лес, когда сотня бывших рабов, которым нечего было больше терять, оставляла за собой широкий кровавый след. Не во время бойни у реки. А сегодняшним утром, когда командир Лесной Стражи объявил, что решение принято, и все они будут переданы Визимиру.
Аскарон говорил что-то ещё, слова тускло и невыразительно падали с его жестко очерченных губ, янтарные глаза невыносимо сияли. Он имел полное право поступить с ними так, как считал нужным. И всё-таки в его глазах светилась жалость. И вина. И от этого становилось очень плохо, гораздо хуже, чем когда тебя продают, как вещь, или избивают всего лишь за взгляд, неподобающий рабу, а то и вовсе безо всяких причин.
Эрин не знала, что чувствовали остальные - Кэс и Пол, кажется, даже и не поняли ничего по малолетству. А взрослые - те как-то оледенели, молча и покорно уставившись в землю. То ли это был какой-то особенный род мужества - не ропща принять свою судьбу, то ли просто рабская привычка безвольно плыть по течению жизни, подчиняясь силе - обстоятельств или других людей. Или не людей.
И даже когда там, у реки, произошло что-то странное, и Эрин поняла, что её и мальчишек оставляют в Лесу - а, значит, дарят им жизнь, она не почувствовала ничего, только усталость. Она вяло подумала, что должна сожалеть о судьбе остальных рабов. Однако сожаления не было. В конце концов, с ними её не связывали ни родственные, ни дружественные узы. А от воспоминаний о том, что они творили в замке и по пути в Лес, ей становилось не по себе и много времени спустя...
Кони перешли на рысь, затем на шаг. Совершенно неожиданно глухие заросли расступились, и взгляду Эрин открылась знакомая поляна, рассеченная надвое широким ручьём.
Их встречали. Не Эрин и мальчишек, конечно, а Аскарона и освобождённую пленницу - на поляне буквально яблоку некуда было упасть. Солнечный свет, отражаясь от доспехов, окутывал эльфов сияющей дымкой. Они, подняв мечи и копья к небу, приветствовали Аскарона, бережно прижимающего к себе Иленвель, бессильно склонившую голову на его плечо.
***
Иленвель сидела на низком ложе поверх одеяла, кутаясь в плащ, словно ей было очень холодно. Ужин стоял нетронутым. Под потолком плавали три светящихся шарика - слишком много для такой маленькой комнаты, яркий свет резал глаза.
Сев рядом с ней, он мягко спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
- Мне страшно, - горько усмехнулась она, опустив глаза. - Не могла даже представить, что Тьма может быть внутри меня.
Аскарон знал, о чём она говорит. Магия Распада поражает не только тело, но и душу, вытягивает жизненные силы, парализует волю. Ему становилось плохо при одной мысли о том, что пережила Иленвель в Аластриме. Если б он только мог, то сам бы отправился туда. Но, к сожалению, пока только женщины, прошедшие инициацию в Священных Рощах в последние сто лет, обладали устойчивостью к действию Магии Распада, достаточной, чтобы выжить в Аластриме. Медленно, но Лес, всё же, менялся, помогая своим защитникам...
- Я знала, на что иду, - тихо сказала Иленвель, поднимая глаза. Они лихорадочно блестели, и у Аскарона болезненно сжалось сердце. - Но я не думала, что будет так тяжело. Хотелось просто лечь и умереть. Поэтому им и удалось захватить меня.
- Ты молодец, у тебя всё получилось, - сочувственно улыбнулся, точнее, попытался улыбнуться Аскарон и смутился от того, как громко и неестественно бодро прозвучали его слова в этой маленькой комнате. - Тебе просто нужно отдохнуть. Завтра будет новый день.
- Ты не подумай, что я жалуюсь, - тихо сказала Иленвель. - И... Спасибо тебе. Ты очень рисковал, когда пришёл в лагерь.
- Это мой долг, - пожал плечами Аскарон. - Я не мог поручить это кому-то другому.
- Правда? - впервые с начала разговора Иленвель улыбнулась. - Почему?
- Расскажи, как всё прошло, - явно смутившийся Аскарон перевёл разговор на другую тему.
- Амулет я нашла быстро, - ответила она, мрачнея. - Морион дал очень точное описание. Правда, пришлось убить стражника. Сандар вскоре узнает, что в его замке кто-то побывал.
- Это уже не имеет значения, - улыбнулся Аскарон. - Не переживай.
- А, возвращаясь, я наткнулась на войско, вставшее лагерем на полпути от замка. Решила посмотреть.
- И что ты увидела? - Аскарон посмотрел на неё неодобрительно, но не стал говорить о неразумности подобного риска. Это уже не имело смысла.
- Я виделась с твоим другом. Он сказал, что его легион примет участие в манёврах. Они ждут приказа.
- Ясно, - кивнул Аскарон. Он знал о легионе Венжера ещё накануне, разведчики доложили. - Что ещё он тебе сказал?
- Никто ничего не знает, включая Венжера, - усмехнулась она. - Он обещал сообщить, как только что-то станет известно. Я отдала ему свою фибулу.
- Хорошо, я предупрежу воинов, - кивнул он. - А теперь, будь хорошей девочкой, выпей вот это.
Он извлёк из-под плаща серебристо мерцающий фиал и протянул ей.
- Что это?
- Укрепляющее снадобье. Тебе нужно как следует выспаться и отдохнуть.
***
Они называли эту непролазную чащу неправдоподобно высоких деревьев Тисовым Фортом. Наблюдая за тем, как ловко эльфы бегают по ветвям и лианам, соединяющим между собой упрятанные в густых кронах платформы, Эрин лениво размышляла о том, почему именно Тисовый Форт, а не, скажем, Ясеневый или Дубовый, ведь ничего похожего на тис здесь не было.
Впрочем, то, что росло в Долине Неметона, даже отдалённо не напоминало "нормальные", в смысле, привычные, деревья. Слишком высокие, слишком мощные, слишком... точные? Эрин подумала, что подобрала верное слово: у этих деревьев каждая ветка, каждый лист были не просто совершенными, а... единственно возможными. Словно их сначала нарисовали, а затем вырастили.
- Возьми, поешь.
Эрин вздрогнула от неожиданности, услышав позади себя негромкий хрустальный голос.
- Тебе предстоит дальняя дорога, - светлоглазый эльф в пятнистом зелёном плаще протянул ей лепёшку и огромное яблоко.
- Bet heol, solveine, - Эрин поспешно встала и склонила голову, прижав руку к груди.
Эльф глянул на неё заинтересованно и слегка насмешливо, затем вдруг нахмурился и, довольно бесцеремонно взяв Эрин за подбородок, приподнял ей голову, вгляделся в глаза.
- Asenne wardan? - присвистнул удивлённо, разглядев тонкие радужные кольца вокруг её зрачков.
То, что она может обидеться на такой бесцеремонный осмотр, ему попросту не пришло в голову. Эрин молнией пронзила мысль: а ведь последние пять лет тебя постоянно вот так осматривали, не скрывая гадливого любопытства пополам со снисходительным терпением высшего. И кто? Люди, мнящие себя хозяевами Элиндара. Империи и в помине не было, когда народ Эрин строил города по всему Элиндару.
И тут эльф поразил её до глубины души. Он отдёрнул руку от лица девочки, будто обжёгшись, нерешительно положил руку ей на плечо и сказал:
- Извини, я не хотел тебя обидеть.
И сочувствие, светившееся в его глазах, лишило Эрин последних остатков самообладания. Слёзы покатились градом, и не было никакой возможности перестать плакать. Судорожно всхлипнув, она прижалась к эльфу. Он стоял, не пытаясь отстраниться, терпеливо пережидал её истерику.
А слёзы безостановочно текли по её лицу - вместе с ними из души словно вымывалась горечь нескольких лет рабства, тем более унизительного, что Эрин родилась свободной. В вольном городе Кэр-Лайон на берегу Великого Океана.
В Империи варданам жилось не слишком уютно. Их долголетие и врождённые способности лечения и предвидения у многих вызывали зависть, а своеобразие внешнего облика - злобу. А после эдикта Императора, лишившего варданов всех гражданских прав, поскольку "...заклятия и зелья, применяемые варданами, сродни эльфийскому ведовству, а, следовательно, вредоносны для подданных Империи", и вовсе началась самая настоящая травля. Каждого, у кого вокруг зрачка мерцало радужное кольцо, могли убить или сделать рабом в любой момент без суда и следствия.
Кэр-Лайон, в котором из десяти тысяч жителей примерно четверть были варданами, являлся своеобразным последним оплотом этой древней расы. До той ночи, которую впоследствии люди назвали Ночью Возмездия, а варданы - Кэр-Лайонской Резнёй.
Помнишь людей, пришедших в дом твоих родителей под покровом ночи, трусливо пряча лица под масками? Как будто это могло обмануть кого-то, кроме них самих...Жестокие, неблагодарные создания, чья память ещё короче, чем их жизнь - сына одного из них мать Эрин излечила от чахотки...
- Советую всё-таки поесть перед дорогой, - сказал эльф, когда Эрин успокоилась, после чего развернулся и ушел, ступая легко и бесшумно.
***
Было тихо и сумрачно. Сквозь мощные кроны покрытых мхом деревьев почти не пробивался солнечный свет, а густой подлесок грозно щетинился колючими ветками. Корни причудливо извивались, создавая жутковатое впечатление сомкнувшегося змеиного кольца. Ковёр из опавших листьев заглушал стук копыт, монотонно шумели кроны, раскачиваясь под порывами ветра. Изредка в этот шум вплеталось хлопанье крыльев, сердитое цоканье белок и далёкий волчий вой. Кони прядали ушами, нервно фыркали.
Тропинка, по которой они уже несколько часов двигались сквозь лесную чащу, была очень узкой, причудливо петляла и часто раздваивалась. Каждый раз Аскарон, едущий во главе их небольшого отряда, останавливался, сверяясь с картой и чем-то, отдалённо напоминавшим компас. Только вместо обозначений сторон света на нём мерцали Руны Стихий. Они переливались, меняли цвет, и Эрин начала проникаться к Аскарону уважением за то, что он способен во всём этом разобраться.
Она потихоньку поинтересовалась у эльфа, лицо которого показалось ей самым добрым, почему они так часто останавливаются, и зачем нужна карта. Разве эльф может заблудиться в лесу?
Тот охотно рассказал, что Лес Неметона не имеет постоянных тайных троп, наученные горьким опытом друиды регулярно их меняют. И даже Аскарон без Амулета Пути не смог бы пройти через Неметон - друиды ускорили рост деревьев, создали широкую защитную полосу непроходимых чащоб, бездонных топей и много других ловушек для незваных гостей.
Правда, на вопрос, куда и зачем они едут, отвечать не стал, по эльфийскому обыкновению внезапно оборвал разговор и даже переместился в арьергард отряда, чтобы избежать дальнейших расспросов.
Эрин вздохнула с облегчением, заметив, что тропа стала шире, а лесная чаща - менее дремучей. Лица эльфов тоже просветлели, словно и им было не по себе, но теперь опасность миновала.
До заката было ещё далеко, но Лес уже наполняла промозглая вечерняя сырость, ощутимо похолодало. Аскарон достал из седельной сумки запасной плащ и накинул его на плечи Эрин.
- Спасибо, - улыбнулась она. - Можно задать вопрос?
- Спрашивай, - кивнул Аскарон. Теперь они ехали бок обок, почти касаясь друг друга.
- Куда делись те два мальчика, которые были со мной? - Эрин задала вопрос обтекаемо, избегая малейшего намёка на недавно состоявшийся обмен.
- Их отвезли в один из мелларских Посёлков, там они обретут новые семьи. Что-нибудь ещё желаешь узнать?
- Вообще-то, да, - смущённо посмотрела на него Эрин. - Куда мы едем, и почему меня не отправили вместе с ними?
- Мы едем в ближайшую Рощу, а вот куда ты отправишься дальше, решат друиды. Больше я пока ничего не могу тебе сказать.
- О, - только и смогла сказать Эрин, не зная, радоваться ли оказанной чести, или самое время испугаться по-настоящему.
Эльф не посчитал нужным сказать девочке, что всё дело в цветной татуировке на её плече. Орел, держащий в когтях змею, мало походил на рабское клеймо. Знак очень заинтересовал Мориона, лорда Арденского Леса. Он даже принял личное участие в судьбе девочки, попросив Аскарона сделать всё возможное для того, чтобы сохранить ей жизнь и доставить в замок.
Потому и предложил Аскарон щедрый выкуп за рабов этому заносчивому хумансу, барону Верлену. За всех, чтобы не привлекать внимание к Эрин.
Варвар "благородного происхождения" в тонкой позолоте хороших манер и якобы образованности сделал красивый жест. Как если бы разбойник, ограбивший и убивший кого-то, проникшись жалостью к осиротевшей семье жертвы, вернул часть отнятого у неё же имущества. Но этот жест намного всё упростил - иначе пришлось бы рисковать жизнями воинов, чтобы забрать Эрин из лагеря Визимира.
- А можно еще вопрос? - спросила Эрин, и с некоторым сомнением в голосе добавила. - Только я не уверена, что он вам понравится.
- Даже так? - засмеялся Аскарон. Девочка ему, пожалуй, нравилась: маленькая, худая почти до прозрачности, но выносливая. И то сказать, несколько часов в седле, да после всего того, что с ней произошло. И ведёт себя не по-детски правильно и сдержанно.
Истолковав его смех как разрешение, Эрин спросила:
- Там, у реки, рыжий солдат, который сказал, что знает вас. Кто он?
- Не знаю, - эльф глянул на нее удивленно. - Никогда прежде не встречал его.
- Я видела вас в его, - она запнулась, подбирая слово. - Мыслях. В настоящих, не в тех, которыми он укрыт, как плащом.
- Хумансам это свойственно, - нахмурился эльф. - Они так хорошо притворяются, что сами себе верят.
- Нет, не то! Он только снаружи хуманс, а вот внутри...
- И что же внутри? - Аскарон глянул на неё с интересом. Неужели у неё есть Дар Видения? Врожденный у эльфов, он крайне редко встречался у других рас. Хотя некоторые зачатки у них все же присутствуют - многие чувствуют Тьму и боятся её, но не могут объяснить, почему избегают тех или иных мест или людей.
- Тьма, - Эрин содрогнулась. - И ненависть.
- И ты хочешь знать, кто, точнее, что он такое? Это не детское знание.
- Мне двадцать два года, просто выгляжу слишком... молодо, - с гордостью произнесла девочка. - Я asenne wardan.
- Возраст почтенный, несомненно, - слегка улыбнулся Аскарон. - И что изменится, если я отвечу на твой вопрос?
- Мне уже доводилось видеть таких, как он, прежде, - Эрин оставила насмешку без внимания, голос её прозвучал тускло и невыразительно. - В Кэр-Лайоне, во время Резни.
- Их привлекает смерть, - кивнул эльф. - Они питаются чужой болью.
- Скажи, Эрин, почему вы убежали в Лес?
- Хозяин продал нас Эр-Тириону.
- И что? - Аскарон прекрасно понял её, но показывать излишнюю осведомлённость не хотел.
- Они строят новые башни по всей стране. Только никто с этих строек не возвращается. Вот мы и не стали дожидаться, когда нас на бойню поведут, - объяснила Эрин.
- А ты откуда знаешь?
- Барон очень гостеприимен. А его гости нас, рабов, не стеснялись. К вам, в Лес, беглецы сейчас потоком хлынули, наверно?
Аскарон неопределённо усмехнулся, но отвечать не стал. Бегут-то, возможно, многие - добегают единицы. Да и не в Лес они бегут, а из Аластрима. Куда угодно: в Беотию, в Кемпер и даже к оркам в Шартанг.
Тропа резко оборвалась, упёрлась в кажущиеся непроходимыми заросли шиповника.
- Приехали, - Аскарон спешился и помог Эрин спуститься на землю. - Дальше пешком.
Лошадям завязали глаза плотными чёрными повязками, чтобы те не испугались. Отряд пошел через заросли. Эрин, увидев, как кусты расступаются перед ними и снова смыкаются за спиной, на всякий случай плотно прижала руки к телу, боясь прикоснуться к внезапно ожившим веткам.
Через несколько минут заросли неожиданно закончились, и они вышли к лесному озеру. Иссиня-чёрная вода была спокойна, как зеркало, на листьях прибрежных водяных лилий лежали красноватые отблески заката. Тёмная громада Леса плотным кольцом сомкнулась вокруг озера, подступив почти вплотную к воде. Было очень тихо, только лёгкий ветерок шуршал в кронах деревьев.
Священная Роща находилась на острове. Она была очень молодой, всего десяти лет от роду. Прежняя, уничтоженная хумансами, располагалась всего в сотне фарлонгов от озера. Там до сих пор ничего не росло, а звери и птицы обходили то место стороной. Осквернённая земля погибшей Рощи проклята. И неизвестно, сколько времени потребуется Лесу, чтобы оправиться от нанесённой ему раны...
У берега покачивался на волнах челн с высокими бортами, нос которого украшала искусно вырезанная фигура вставшего на дыбы единорога. Вёсел в уключинах не было.
- Нас ждут, - улыбнулся Аскарон.
В Рощу нельзя идти с оружием - Аскарон отстегнул от пояса меч, и отдал воинам, которые останутся ждать его на берегу. Затем помог Эрин взойти на борт и усадил на скамью рядом с собой. Чёлн быстро, но плавно поплыл к острову.
***
В Роще росла шелковистая изумрудная трава, слегка отливающая серебром. В ней мерцали крупные белые и голубые цветы, источающие тонкий, едва ощутимый сладковатый аромат. Из-под огромного белого камня, обросшего мхом, вытекал широкий ручей. Над водой струился голубоватый туман, в нём вспыхивали и гасли разноцветные искры. Родник окружали двенадцать деревьев с серебристой корой, образовывая идеально правильный круг. Их большие золотисто-зелёные листья отдаленно напоминали дубовые. Сейчас, на закате, небо над Рощей играло всеми оттенками зелёного, словно на него ложились отблески от травы и деревьев.
А рядом с камнем стоял эльф в темно-зеленом плаще, скреплённом у горла изумрудным трилистником - высокий, светлоглазый и, у Эрин даже перехватило дыхание, ослепительно красивый. Его длинные светлые волосы скреплял тонкий серебряный обруч в виде переплетённых дубовых листьев, украшенный изумрудами.
- Приветствую тебя, Аскарон, командир Лесной Стражи, - не менее церемонно ответил Велмир. - Рад видеть тебя и нашу гостью здесь.
Эрин, оробев, смотрела на него широко открытыми глазами. От волнения у неё перехватило дыхание, сердце отчаянно билось, готовое выскочить из груди. Он без улыбки разглядывал её, и не было для его пронизывающего взора ничего тайного. Эрин почувствовала мысленное прикосновение, осторожное, едва уловимое, как трепет крыльев бабочки. Скрывать ей было нечего, и она мысленно произнесла "le holl mia, estel brannen", снимая один за другим все защитные барьеры. Она услышала серебристый смешок, и мельком успела удивиться, что могло рассмешить эльфа. А через мгновение в сознание хлынул яркий поток образов: смеющиеся дети, деревья, олени, море, звёзды, сверкание мечей в солнечных лучах, летящие стрелы, сомкнутые ряды воинов на серой равнине, падающий снег - всё чередовалось с ошеломляющей быстротой. Продолжалось это едва ли больше нескольких секунд, и внезапно закончилось, оставив ощущение звенящей пустоты.
- Я видел достаточно, - кивнул Велмир, ободряюще улыбнувшись Эрин.
Надо же, а она и не почувствовала почти ничего, так бережно, как книгу, страницу за страницей, он перелистал её память. Вот некроманты - те потрошили её сознание, грубо, не особо внимательно, даже не поняли, что она не пустила их дальше специально заготовленного набора воспоминаний: малоинтересного, коротенького, приличествующего тому возрасту, на который выглядит.
На поляне появилась девушка в изумрудной тунике, и, поклонившись Велмиру, жестом пригласила Эрин следовать за собой.
Когда они скрылись за деревьями, Велмир сказал:
- Я закончил расчёты. Это случится в ночь с девятого на десятое. Всё ли у вас получилось?
- Думаю, да, - улыбнулся Аскарон, протягивая ему амулет. - Он оказался именно там, где сказал Морион.
- Как себя чувствует Иленвель? - Велмир внимательно разглядывал лежащий в ладони предмет, словно размышлял о том, стоит ли эта невзрачная вещь усилий, затраченных на её получение.
- Спала, когда мы уезжали. Я напоил её твоим зельем.
- Хорошо, - кивнул друид. - Что ещё она видела в Аластриме?
- Ей было не до наблюдений, - ровно ответил Аскарон. - Слишком много башен.
- Этот амулет принадлежал Тайрену, - в голосе Велмира звучала задумчивость. - Интересно, как он оказался у Эарена?
- Нашел где-нибудь, - пожал плечами Аскарон. - Не понимаю, почему этому придается такое значение. Что такого ценного мог знать десятилетний хуманс?
- Наверно, что-то он знал всё-таки, не просто же так ему стерли память?
- Не забывай, он был рабом в Ангионе. Мало ли что там могли с ним сделать тёмные маги или их ученики? И вовсе не потому, что в его памяти хранилось что-то важное.
- Помнишь, Тайрен обещал Мориону вернуть рукоять Меча в обмен на нашу помощь в свержении королевы Эсме?
- Илфирин с тобой, друид, - хмыкнул Аскарон. - Триста лет прошло с тех времен. Даже если он и сумел завладеть рукоятью, какое значение это имеет сейчас? Тайрен давно мёртв и ни один из его потомков понятия не имеет ни о какой рукояти.
Меч Илфирина, восстановлением которого Морион занимался несколько последних десятилетий, перестал существовать более тысячи лет назад,скрестившись во время последней битвы Часа Тьмы, с Лезвием Судьбы, созданным Великим Магом Невлином.
В той битве Лезвию Судьбы не поздоровилось ещё больше: оно исчезло в яркой вспышке вместе с Невлином, который держал его в руке. В тот же миг внезапно разошлись плотные облака, почти год окутывавшие небо Элиндара, яркий солнечный свет хлынул на землю, испепелив сумеречных тварей, призванных Невлином. Это и решило исход битвы и всей войны.
Обломки Меча долгое время хранились в Дариане. Но триста лет назад некроманты обрушили на эльфийскую столицу страшный магический удар. Погибли почти все жители. Когда в город стало возможно войти, друиды, прежде всего, искали выживших и занимались погребением павших. Про обломки Меча никто и не вспомнил.
Потом долгое время город стоял заброшенным, положившись на естественную труднодоступность Дарианы, эльфы не стали создавать магических барьеров. Как выяснилось, зря. В городе изрядно похозяйничали мародёры, утащили всё, что смогли. Видимо, обломки Меча постигла та же участь. Он ведь был из мифрила, ценившегося гораздо больше золота.
- Морион думает иначе, - возразил Велмир. - Он намерен использовать любой шанс, пусть даже такой призрачный. Если Эарен сумеет вспомнить, как ему достался амулет, возможно, это приведет нас к рукояти.
Они некоторое время молчали, глядя на постепенно гаснущие небесные краски. Когда небосвод стал тёмно-синим, и на нём зажглись первые звёзды, друид нарушил молчание:
- Те двоё тёмных, которых поймали твои воины, - улыбнулся друид. - Помнишь, с ними был ещё один, по виду селянин?
- Помню, и что?
- А то, что никакой он не селянин, а некромант высшей степени посвящения.
- Что-то незаметно было, - усмехнулся Аскарон. - Те двое хоть как-то сопротивлялись, а он просто стоял, хлопая глазами.
- И тем не менее.
- Почему же они тогда потребовали назад только двоих?
- Потому что не знали о нём вообще. Он не из лагеря, и не из обслуги местных Тёмных Башен.
- Откуда же он тогда здесь взялся?
- Тебя ничего не насторожило в их поведении? - вопросом на вопрос ответил Велмир.
- Пожалуй, - согласился Аскарон, припоминая. - Было ощущение, что они сами не понимают, как здесь оказались.
- Правильное ощущение, - улыбнулся Велмир. - Прежде чем твоим воинам попасться, все трое нарвались на кого-то ещё, очень сильного.
- И этот кто-то их сюда отправил? Чтобы самому не мараться?
- Нет. Этот кто-то передал нам послание. Очень интересное. И, главное, своевременное. Не буду утомлять тебя подробностями, передам общий смысл. Эр-Тирион уже лет двадцать проводит изыскания в Чернолесье. Они нашли алтари ингров и частично сумели перевести надписи.
- И теперь собираются опробовать найденное на нас? - нахмурился Аскарон. - Что именно они нашли?
- Нечто, чего вполне достаточно, чтобы превратить Долину Неметона в выжженную пустыню.
- И почему же они этого до сих пор не сделали? А устроили какие-то непонятные игры на границе? Или это отвлекающий манёвр, и удар будет нанесён не здесь?
- Как раз понятные, - возразил друид. - Атаковать будут именно здесь. Они согнали сюда тех, кем готовы пожертвовать в случае неудачи, потому что сами толком не знают, что в результате получится.
- Откуда такие сведения? - нахмурился Аскарон. - Мои разведчики видели на подходе к лагерю Визимира только один легион. Маловато для штурма.
- Если у тёмных всё получится, им вообще не понадобятся войска, - покачал головой друид.
- И это всё вы узнали из послания, переданного вам неизвестно от кого? - недоверчиво посмотрел на него Аскарон.
- Да, и у нас имеются основания верить ему, - кивнул Велмир. - У всех троих были сняты все смертные блоки. Это уровень Великого Мага, уровень Невлина, я бы сказал.
- Допустим, - кивнул Аскарон. - И что теперь делать?
Друид протянул Аскарону серебристо-синее кольцо, в виде дракона, расправившего крылья. В пасти дракона мерцал чёрный кристалл с рубиновыми искорками внутри. Крылья украшал филигранный узор из виноградных лоз.
- Неужели всё настолько серьёзно? Вы хотите задействовать всю силу Леса?
- Нет, только одной Рощи, - улыбнулся Велмир. - Надень его, когда начнётся атака. И направь удар в холм, на котором стоит шатёр Визимира.
- Уверен ли ты, что это необходимо? - в голосе Аскарона звучало беспокойство. - Через Милигет проходит разлом. Достаточно небольшого толчка, чтобы нарушить неустойчивое равновесие.
- Такова воля Мориона, - твердо ответил друид.
Аскарон кивнул, приложил руку к груди:
- До встречи, друид.
- Удачи тебе, воин, - улыбнулся тот.
Когда Аскарон покинул остров, Велмир собрал всех старших друидов.
- Девочку и амулет необходимо как можно быстрее отправить к Мориону, - сказал он. - Придется на время открыть Тайные Тропы.
***
Эрин не ощутила момента перехода. Только что она была в Роще, в кругу друидов, а через мгновение перед ней распахнулись ворота лесного замка.
Несмотря на глубокую ночь, вокруг не было темно. Мягкий, рассеянный свет, почти не дающий теней, исходил от самого замка, от его стен, сложенных из белого камня, изящных стрельчатых башен, мерцающих серебром крыш. Здесь, как и в Роще, всё было пронизано магией: особенной, светлой, от которой тело наполнялось лёгкостью.
Эрин успела заметить несколько смутных теней лучников, скользнувших по крепостной стене.
Холм, на котором стоял замок, окружал широкий и глубокий ров, наполненный тёмной, струящейся водой - вода двигалась, а между тем Эрин не заметила поблизости никакой реки или озера, откуда бы она могла поступать. Мост был опущен, а высокие серебряные ворота широко распахнуты, от них широкая, вымощенная шестиугольными каменными плитами дорожка вела к крыльцу. Вокруг замка росли кусты, усыпанные белыми и голубыми розами, небольшие рощицы деревьев и высокая, серебристо поблёскивающая трава, в ней сияли белые цветы.
У ворот её встретили. На дорожке появилась молодая черноволосая женщина в зелёном платье, молча взяла Эрин за руку и повела в глубину сада. Рука у неё была тёплая, мягкая, но сильная.
- Меня зовут Айлин, я веледа этого замка, - негромко объясняла она по пути. - Завтра я расскажу тебе о замке и о жизни в нём.
Слово "веледа" Эрин не поняла, но спросить побоялась, очень уж строгий вид был у Айлин. Она шла быстро, Эрин еле поспевала за ней, путаясь в полах плаща.
- Не вертись, упадёшь, - строго сказала Айлин, сведя в линию чёрные брови.
***
7 апреля 1253 года
Эрин стояла посреди древнего города, выстроенного на ещё более древнем горном плато. С тёмно-синего неба косматоебелое солнце заливало слепящим светом резкие изломы горных вершин и причудливые силуэты городских построек.
Неправильные конусы гигантских тёмных строений увенчивались светлыми колоннами с вросшими в них под разными углами тонкими звёздчатыми дисками.Поверх колонн высились полые шары с овальными отверстиями. Размещались строения группами по семь, и соединялись на головокружительной высоте тонкими ажурными мостиками.
"Этот яркий свет должен превратить меня в кучку пепла", - подумала Эрин и сама удивилась чуждости пришедшей в голову мысли.
Улицы города были вымощены чёрными, отполированными до зеркального блеска базальтовыми плитами. Опустив глаза, Эрин увидела уродливую чешуйчатую морду с огромной зубастой пастью и узкими змеиными глазами, почти скрытыми под костяными наростами. Тварь, злобно глядящая на неё, была крылатой, точнее, рукокрылой.
Отчаянно взвизгнув, Эрин развернулась и облегчённо вздохнула: позади нет никого, она здесь одна.
- Это всего лишь рисунок, - произнесла вслух Эрин, точнее, попыталась. Из горла вырвался невнятный клёкот пополам с шипением.
Глубоко вздохнув, чтобы успокоить отчаянно бьющееся сердце, девочка вновь склонилась над плитой. Тварь сделала встречное движение...
И Эрин вдруг поняла, кто отражается в базальтовом зеркале... И она закричала, громко, отчаянно, пронзительно и...
Проснулась.
Комнату с высоким сводчатым потолком заливал мягкий свет заходящего солнца, занавеси слабо колебал ветерок из распахнутых окон. Из сада доносилась нежная мелодия флейты.
- Закат? - вслух произнесла Эрин и ощутила почти физическое облегчение оттого, что её голос прозвучал нормально, правда, несколько испуганно. - Проспать почти целые сутки! Неудивительно, что снятся кошмары.
Последнее, что помнила Эрин - как её, сонную, разморенную после купания в тёплой, пахнущей лавандой воде, привели на кухню и усадили за стол. Наверно, она там и уснула. Кто-то позаботился о том, чтобы перенести её сюда, уложить в кровать и... раздеть, с некоторым смущением поняла Эрин, откинув атласное одеяло.
Оглядевшись по сторонам, увидела лежащее на стуле рядом с кроватью бирюзовое платье и некоторые другие предметы туалета. Изрядно помучившись с многочисленными застёжками, оделась и подошла к зеркалу в простенке между окнами. Атласной лентой подвязала волосы на манер причёски Айлин. Короткое, до колен, платье сидело изумительно, как будто на неё сшитое. Лёгкое, пышное, из странной, слегка мерцающей ткани, очень приятной на ощупь.
"Если в такой одежде здесь ходят слуги", - восхищённо подумала Эрин. - "То каковы должны быть наряды хозяев?"
Она могла бы ещё долго простоять у зеркала, но солнце село, и в комнате стало быстро темнеть.
Спустившись по лестнице, Эрин оказалась в просторном зале с несколькими закрытыми дверями. Постояв некоторое время в нерешительности, направилась к входной двери, но тут она распахнулась сама, открыв звёздный прямоугольник неба и тёмный силуэт на его фоне.
- Проснулась? - Эрин узнала голос Айлин. - Это хорошо. Морион желает видеть тебя.
***
Двери распахнулись при их приближении, Айлин и Эрин вошли в высокий сводчатый зал, в полумраке которого терялась широкая, плавно изгибающаяся мраморная лестница. Но совсем темно не было, несмотря на видимое отсутствие источников света. Неяркий рассеянный свет исходил от огромных витражных окон, словно снаружи была не глубокая ночь, а предрассветные сумерки.
Поднялись по лестнице до самого верха, долго шли через анфиладу залов, полы которых украшали лиственные орнаменты из драгоценных камней, а стены покрывал сплошной ковер растений. И, видимо, росли они тут не только для красоты: девочка заметила среди мощных мясистых листьев странные большие плоды, отдаленно напоминавшие яблоки. Сводчатые потолки походили на звездное небо, вдоль стен в широких желобах из необработанного камня журчала вода. Сквозь увенчанные арками дверные проемы виднелись другие комнаты, поменьше и без растений, со скруглёнными углами, обставленные красивой мебелью.
Вскоре Эрин утратила способность удивляться и шла, механически переставляя ноги и чувствуя себя так, будто спит и не может проснуться. Прежний её хозяин был человеком весьма не бедным, если не сказать больше, и на предметы роскоши и искусства не скупился. Однако здесь при воспоминании о том замке на ум приходило единственное слово: лачуга.
Наконец, путешествие окончилось.
- Я подожду тебя здесь, - сказала Айлин, останавливаясь перед дверями, ведущими в личные покои Мориона.
Эрин вошла и замерла на пороге огромного сводчатого зала. Вещи многое могут рассказать о своём владельце, но сейчас, пытаясь составить мнение о хозяине замка, Эрин пребывала в замешательстве.
На стенах развешаны луки, мечи, секиры, копья, арбалеты - всё вперемешку. Изящные вещи эльфийской работы соседствовали с массивными гномьими и неказистыми орочьими творениями. Но создавалось впечатление, что каждый предмет находился на своем месте и не мог быть передвинут или убран без нарушения общей картины.
В простенках между окнами стояли мраморные скульптуры, пространство на стенах, не занятое оружием, заполняли наброски углём, выполненные в отрывистой, очень выразительной манере. Все они повторяли одно и то же: девушка, чуть склонив голову, поправляла рукой волосы. Её улыбка, нежная и одновременно скорбная, наполняла душу печалью и томительным предчувствием неизбежного.
Смутившись, Эрин перевела взгляд на ткацкий станок с почти сплетённым ковром, изображающим залитую серебристым лунным светом земляничную полянку. И повсюду книги: в шкафах, на письменном столе, даже на полу несколько стопок.
Неужели у него на всё это хватает времени?
- Ты права, действительно не хватает, - послышался мягкий голос, и Эрин вздрогнула. Морион сидел в кресле и, улыбаясь, смотрел на неё. Надо же, а она и не заметила его появления. Или, может быть, всё это время он был здесь и с интересом наблюдал, как она, раскрыв рот, словно селянка на ярмарке, таращилась на окружающее великолепие.
- Садись, - кивнул он на кресло слева от себя. Эрин не решилась, полагая, что не имеет права сидеть в его присутствии.
- Ты не моя подданная, - усмехнулся Морион. - Впрочем, как хочешь.
Эрин осталась стоять, исподволь разглядывая эльфа и искренне надеясь, что её интерес не покажется ему навязчивым. Лицо с тонкими и правильными чертами казалось юным, и впечатление усиливала единственная седая прядь в длинных, иссиня-черных волосах, прихваченных тонким рубиновым обручем. Но взгляд не мог принадлежать юноше. В глубоких темно-синих глазах льдисто светилось мудрое спокойствие, даруемое только огромным жизненным опытом.
Морион начинать разговор не торопился, улыбался отстранённо, глядя куда-то сквозь неё. Она ждала, склонив голову.
- Итак, Эрин, - наконец, заговорил он. - Что тебе приснилось сегодня?
И всё-таки пришлось сесть в кресло, поскольку Морион заставил её нарисовать то, что ей приснилось. И тварь, и город получились весьма похоже, Эрин до сих пор и не подозревала, что умеет рисовать.
Добросовестно рассказав ему свой сон, девочка заново пережила испытанный ею ужас, но это не помешало ей заметить, что Морион не только не был удивлён, а, пожалуй, ожидал чего-то подобного. Выглядел он, во всяком случае, довольным.
- Теперь тебе часто будут сниться странные сны, - задумчиво сказал Морион. - Зарисовывай, пожалуйста, всё, что увидишь.
- Можно спросить? Что всё это значит?
- Каждый вардан - хранитель памяти своего рода, а некоторые из вас хранят память всей расы. Но такие хранители рождаются всё реже, к сожалению.
- И я, видимо... - у Эрин не хватило сил договорить фразу до конца, поскольку горло стиснуло волнением.
- Да, - кивнул Морион. - Ты Aer Venta, хранительница родовой памяти варданов, возможно, последняя в Элиндаре.
- Родители никогда не говорили мне об этом, - нахмурилась Эрин. Ей и раньше снились непонятные сны-воспоминания, но она не придавала им особого значения.
- Они берегли тебя, - кивнул Морион. - Спуск в глубины памяти небезопасен для неподготовленного. Над тобою провели восемь обрядов. Остался один, заключительный, самый важный, после которого тебе должны были рассказать всё.
"Но не успели", - от этой мысли свело скулы. Вслух она спросила:
- А вы можете провести этот обряд?
- Нет. Пока не можем. Сначала ты должна достигнуть совершеннолетия.
- Но ведь это целых восемь лет!
- Ты куда-то торопишься? - Морион глянул на неё слегка насмешливо. - Радуйся детству, пока есть возможность.
- Сомневаюсь, что у меня получится, - буркнула Эрин, отводя глаза.
Морион промолчал, по губам скользнула лёгкая улыбка.
- А что это за тварь? - Эрин испугалась внезапно пришедшей в голову мысли. - Она тоже была в числе моих предков?
- Вряд ли. Нежить неспособна к размножению, - Морион сделал изящный жест, и на столике между креслами появились два серебряных кубка. - Ингры умеют только убивать.
Эрин взяла кубок, сделала глоток. Она не поняла, нравится ли ей вкус, слишком он был непривычен. Но по телу разлилось приятное тепло, а в душе наступило спокойствие.
- Но почему тогда я видела её глазами?
- Невлин научился управлять сумеречными тварями и обучил этому некоторых своих учеников, - Морион дёрнул плечом. - Возможно, ты увидела его воспоминания.
- Мы никогда не служили Невлину! - возмутилась Эрин.
- Не служили, - согласился эльф. - Но ваша кровь изрядно разбавлена человеческой, и не только. Чистокровных, подобных тебе, осталось крайне мало.
Морион надолго замолчал, лицо его стало хмурым, а руки судорожно сжались на подлокотниках кресла.
- Уже очень долгое время меня терзает мысль, будто что-то мы упустили. Ты никогда не задумывалась, почему в Аластриме ненавидят варданов и стремятся их уничтожить?
- Потому что люди кровожадны и завистливы, им вечно не хватает того, что у них есть! - выпалила она.
- Все поголовно? - уточнил Морион, явно недовольный её ответом
Девочка покраснела. Она прежде не задумывалась об этом, принимая как данность то, что люди - смертельные враги варданов.
- Память, - подсказал он. - Ваша уникальная память, хранящая и то, что происходило задолго до того, как Аластрим стал Империей.
- То есть, - у неё перехватило дыхание. - Нас убивают, потому что мы помним что-то очень важное? Но что?
- Именно, - Морион вздохнул. - Я бы тоже хотел это знать.
- Но если я - Aer Venta, то...
Сил договорить у неё не хватило.
- Ты можешь идти, Эрин, - мягко сказал Морион. - Отдыхай, набирайся сил. И не забывай рисовать всё, что тебе приснится. Мы еще не раз вернемся к этому разговору.
Поднявшись, Эрин вдруг заметила на столе медный амулет на черной кожаной полоске. Полустертые рунические символы с трудом угадывались. "Любящий не выбирает...", сумела разобрать девочка. Вторую половину фразы она знала, как и то, что на оборотной стороне выгравировано женское лицо в профиль.
Девочка явственно увидела синее небо Кэр-Лайона, услышала многоголосый шум порта и даже ощутила боль от веревки, туго стянувшей запястья. Из глубин памяти всплыло лицо десятилетнего мальчика с прикушенной до крови губой - только что он закрыл её собой, принял на себя удар плети надсмотрщика...
- Откуда он у вас? - ахнула она.
- Тебе знаком этот предмет? - в глазах эльфа светилось странное выражение, смутившее девочку.
- Да, - запинаясь, ответила она. - Он принадлежал одному человеку, который давно умер.