Тарасенко Анна Александровна : другие произведения.

Элиндар. Глава 4. Медный амулет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Глава 4. Медный амулет

Ночь с 7 на 8 апреля 1253 года, замок Сандара

   Въезжая в ворота замка, Сандар почувствовал, что здесь что-то произошло. Можно было и не заглядывать в сознания стражников, лица которых выражали страх и смущение - недавно замок посетила смерть. И она не была естественной - в этом случае остаётся другой след, сухой и холодный, подобный пеплу давно погасшего костра. И ещё он чувствовал другой след, туманно-серебристый - след существа, владеющего магией. На мгновение ему показалось, что он очень схож с теми, что оставляют за собой эльфы, но Сандар отмахнулся от этой мысли: ни один эльф не в силах пройти пояс Тёмных Башен.
   То, что здесь произошло, можно выяснить и чуть позже, а сейчас следовало довести до конца начатое, выполнить уже оплаченный Гордоном контракт. Глава имперской разведки заказал ему пять полностью заряженных Амулетов Жизни. В Чернолесье, которое само активно поглощало жизненные силы, сделать это было почти невозможно, поэтому Сандар приехал сюда. Зачем Гордону амулеты в таком количестве, он не спрашивал, а тот, в свою очередь, не спросил, зачем ему кинжал.
   - Рабы, пригнанные вчера, размещены в подземных казематах, - угодливо кланяясь, сказал Эллис, командир гарнизона.
   - Что ещё произошло нового за время моего отсутствия? - спросил Сандар, внимательно глядя на него.
   Тот как-то замялся, ответил, уставившись в землю:
   - Гарет погиб, господин.
   - Когда и как это произошло? - тонкие губы Сандара на мгновение искривила усмешка. По-крайней мере, у Эллиса хватило ума не врать.
   - Пять дней назад. Мы сразу же подняли тревогу, но убийцу задержать не удалось. Мы обыскали весь замок, но всё на своих местах, ничего не украдено.
   - Ясно, - кивнул Сандар. - Через час собери всех стражников во дворе.
   Поднявшись на третий этаж донжона, Сандар сразу увидел тот же туманно-серебристый след, что и во дворе. В маленькой щели между двумя камнями в стене у окна мог поместиться только небольшой предмет. От него тоже остался магический след, но смазанный, ему не удалось сразу определить, что это было.
   Память камней - вещь ненадёжная, только алмазы и аметисты способны тысячелетиями удерживать точные образы тех, кто к ним прикасался. Или же должно произойти то, что сопровождается сильным выплеском энергии: мощное колдовство или мучительная смерть. Мертвое жадно впитывает боль живых, обретая на время их память и подобие жизни.
   Стук в дверь прервал его размышления.
   - Войдите, - громко сказал он, отойдя от окна и сев в кресло.
   Дверь отворилась, человек в тёмно-синем плаще бочком проскользнул в комнату, и опустившись на одно колено, прижал край плаща Сандара к губам.
   - Позволь спросить, Левенгрин, что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть сейчас в лагере Визимира?
   - Прошу прощения, мой господин, - ответил тот, не поднимая глаз. - Но произошло нечто, о чём вы должны знать.
  
   ***

В это же время, неподалёку от лагеря Визимира

  
   Легион шёл налегке. Каждый воин имел при себе всего лишь двухдневный запас еды, и одну запасную лошадь. Вся осадная техника оставлена в Милигете, ведь сегодня они не будут брать штурмом замок мятежного барона. Хотя... Лучше бунт. Было бы, во всяком случае, честнее. Там, По-крайней мере, ясно, кого и за что бить.
   Так думал легат Венжер, почти засыпая в седле под мерный шаг своего иноходца. В последнее время легат очень много размышлял, под старость он начал задумываться о многих вещах, которые раньше не приходили ему в голову. "Я - меч в руке Империи...", всплыли в памяти слова когда-то принесённой клятвы. Оружию нет нужды знать, с какой целью оно оказалось в руке, у него другое предназначение: быть продолжением руки, и не более того. Но Венжеру всё труднее становилось выполнять приказы, цели которых он не понимал. Хотя, казалось бы, должен был привыкнуть за три десятилетия службы...
   - Прошу прощения, легат, - послышался негромкий мягкий голос.
   К Венжеру подъехал командир агемы - отряда щитоносцев, охраняющих легата в бою и в пути. Он улыбался своей обычной, немного застенчивой улыбкой. Светловолосый, голубоглазый, с тонкими чертами лица, командир агемы был хорош почти девичьей красотой. Но впечатление слабости и нерешительности, которое он производил, было очень и очень обманчивым. В легионе он по праву считался одним из лучших бойцов, и Венжер ни разу не пожалел о том, что доверил ему свою жизнь.
   - Минсуратор прислал гонца. Он выбрал место для стоянки, примерно в миле от лагеря Визимира, как вы просили.
   - Очень хорошо, Линвар, - мотнул головой Венжер, стряхивая дремоту.
   - Возле того столба нужно повернуть налево, - Линвар показал на столб-указатель высотою в десять футов, за которым мощеная дорога резко обрывалась. Он указывал на крепость Неметон, которой уже не существовало. Да, собственно, и хорошая дорога закончилась почти сразу за Милигетом. Строительство Имперского Тракта, который должен был соединить все города Империи, остановилось лет двадцать назад, денег в казне едва хватало на поддержание в надлежащем состоянии уже построенных дорог.
   - Действуй, - кивнул легат.
   Линвар пришпорил коня и ускакал в авангард. Венжер проводил его взглядом, в котором светилось что-то очень похожее на отцовскую гордость.
   Их действительно связывали особые отношения. Линвар, лишившийся родителей в раннем детстве, был воспитанником легата, и Венжер любил его, как сына. Тем более что собственными детьми он так и не обзавёлся.
   Это произошло двадцать лет назад во время баронского мятежа, охватившего всё Заозёрье. Был приказ - не щадить ни зачинщиков мятежа, ни членов их семей, независимо от пола и возраста. Но мальчик с голубыми глазёнками и льняными волосами выглядел таким трогательным и беззащитным, что у Венжера просто не поднялась рука. Он решил, что усыновит Линвара и воспитает как воина - пусть он и сын изменника, но ведь не кровь, а воспитание определяют, кем станет человек.
   По крайней мере, Венжер в это твёрдо верил.
  
   ***
   - Таким образом, господа стражники, - заключил Сандар, внимательно выслушав Эллиса. - Вместо того, чтобы сторожить замок, по ночам вы занимаетесь неизвестно чем.
   Эллис попытался возразить, но встретившись взглядом с Сандаром, растерянно умолк. Остальные стражники молча уставились в землю, с видом нашкодивших детей.
   - Я предупреждал вас, - ровным голосом сказал маг. - Что не потерплю разгильдяйства. Ты уволен, Эллис.
   С этими словами он посмотрел ему в глаза. Тот как-то разом обмяк, не в силах отвести взгляд. На остальных стражников тоже напало странное оцепенение. Воздух вокруг словно сгустился. От Сандара исходил ощутимый холод. Поднялся ветер. Это продолжалось несколько секунд, затем внезапно Эллис схватился за голову и опустился на колени. Видимо, ему стало так плохо, что он мог только нечленораздельно мычать. Посеревшие от ужаса стражники, с трудом сдерживая тошноту, смотрели на то, как его кожа покрывается трупными пятнами, расползается, обнажая кости. Через несколько минут на земле лежал скелет в одежде и доспехах.
   - Теперь ты командир гарнизона, - сказал Сандар худому черноволосому стражнику, выглядевшему наименее испуганным. - Надеюсь, ты не повторишь ошибок своего предшественника.
   Маг развернулся и ушел в башню. После того, как он выслушал рассказ Левенгрина, все его мысли были заняты эльфийкой, сумевшей пройти Пояс Тёмных Башен, и медным амулетом, ради которого она рисковала жизнью. Описание, сделанное Бассом, ничего ему не сказало: точки и волнистые линии на амулете могли быть чем угодно - от эльфийских рун до полустёртого имени прежнего владельца. В остаточной памяти Эллиса тоже ничего особенного не оказалось, он даже толком не успел разглядеть убийцу. Сандар пока не представлял, с чего начать поиски.
   Вопрос о том, как эльфийке удалось добраться до его замка, а маг почти не сомневался, что именно пойманная на границе лазутчица побывала здесь, интересовал его ещё больше. Неужели в расчётах допущена ошибка, и между башнями всё-таки есть "мёртвые" зоны, не перекрываемые излучением других башен? Или, возможно, одна из башен не работала? Если так, то возникает вопрос, почему ему никто об этом не сообщил. Разгильдяйство или прямое предательство?
   Было ещё одно возможное объяснение: эльфийка имела при себе артефакт, дающий защиту от магии Распада. Такие вещи умели изготавливать только ремесленники Эр-Тириона. Значит, и в этом случае речь идёт о предательстве.
   Рассказал Левенгрин и о результатах допроса учеников. Во-первых, они оказались совсем не там, где должны были быть. Их испытание для перехода на третью ступень заключалось в том, чтобы собрать образцы растений на месте уничтоженной десять лет назад эльфийской Священной Рощи. Однако место, где их поймали эльфы, даже отдалённо не напоминало её окрестности. Во-вторых, их проводник. Левенгрин сказал, что договаривался не с ним, хотя лицо его показалось ему очень знакомым.
   С другой стороны, никаких следов того, что эльфы их допрашивали, Левенгрин не обнаружил, а в его умении допрашивать Сандар не сомневался. Возможно, просто не успели, или не сочли интересным то, что ученики могли знать. Насчёт проводника объяснение могло быть очень простым: тот, с кем договаривался Левенгрин, заболел или струсил и послал вместо себя кого-то другого. А потом они заблудились, что в Арденском Лесу очень легко сделать.
   В целом эта часть истории не показалась Сандару интересной. Вернул Левенгрин учеников, воспользовавшись ситуацией, - и хорошо, хотя, по мнению Сандара, невелика была бы потеря. Никого из тех, кого ему было бы действительно жаль потерять, он в Долину не отправил.
   Как и Император...
  
   ***

Несколькими часами позже, лагерь Визимира

  
   Над лагерем раскинулся бархатный полог ночного неба, усыпанный гроздьями больших ярких звёзд. Казалось, протяни руку - и сумеешь прикоснуться к ним. Правый берег Варги полностью погрузился в темноту и тишину, которую нарушали лишь уханье филинов и волчий вой. А в лагере Визимира горели костры, и слышалась музыка.
   Незанятые в охранении ратники скары Верлена разбрелись по лагерю, но большинство собралось у костра, послушать рассказы Грейди. Ему много довелось повидать, в юности он даже побывал в Лунных Горах, куда отец Верлена, дабы покорить сердце своей будущей жены, отправился за головой дракона. Барон своего добился, правда, это стоило жизни трём четвертям его скары, и голова огнедышащей рептилии и поныне украшает собой стену в парадном зале родового замка.
   Все давно знали эту историю наизусть, и даже новые красочные подробности, припоминаемые Грейди по мере опустошения фляги с вином, никого не интересовали. Вялый разговор, в основном, вертелся вокруг сегодняшних событий, Грейди пытались заставить рассказать что-нибудь об эльфах, но тот не соглашался, даже, вроде, трезветь начал.
   Саймер протянул ему флягу со словами:
   - На-ка, хлебни, это получше будет, чем бурда, коей торгаши нас потчуют.
   Тот, вытащив пробку, принюхался, и, довольно ухмыльнувшись в сивую бороду, сделал большой глоток.
   - Настоящий сидр! - удивился он. - Откуда?
   - Места надо знать, - хмыкнул Саймер. - Мои приёмные родители живут тут неподалёку.
   - Приёмные? - спросил Грейди.
   - Ага. Я из Долины, у меня там вся семья погибла, - мрачно ответил Саймер. - Тогда, десять лет назад.
   - Ясно, - буркнул Грейди, возвращая ему флягу.
   Горт искоса глянул на взволнованного Саймера, теперь ему до некоторой степени стала понятна та злоба, которую он выказал по отношению к пленной эльфийке. Хотя не было понятно, зачем он начал рассказ о своём несчастливом детстве именно сейчас.
   - Эльфы убили отца на моих глазах, - сказал Грейди. - А он был безоружен.
   Ратники сочувственно переглянулись. Грейди же, внимательно посмотрев на Саймера, покачал головой:
   - Они, конечно, сволочи ещё те. Но первыми не нападают, тем более на безоружных.
   - Так что ж они всю Долину вырезали? - порывисто схватив Грейди за грудки, прошипел Саймер. - Женщин, детей?
   Оттолкнув парня, Грейди сказал:
   - Остынь! Не надо было местным Рощу трогать, их же предупреждали.
   - Ты хочешь сказать, война началась из-за каких-то деревьев? - удивлённо спросил Горт. Он весьма смутно представлял себе события десятилетней давности, ему тогда было десять лет и жил он на другом краю Аластрима. К тому же, Империя постоянно с кем-нибудь воевала, та же Долина Неметона несколько раз переходила из рук в руки.
   - Темнота, - фыркнул Грейди. - Эльфы от меллорнов силу свою берут. А трогать их нельзя, иначе будет, как в Чернолесье.
   - Ну и как это удалось простым селянам? - заинтересовался Горт. - Неужели эльфы такую ценность без присмотра оставили?
   - А это история тёмная, - усмехнулся Грейди. - Без знания тайных троп к Роще не подобраться, разве что маги сильные среди селян оказались. Что как-то сомнительно. Эльфы лесорубов тех поймали да развесили на деревьях. Может, и ещё кого пришибли сгоряча. А имперские легионы тут же в Лес вошли, будто ждали, и вовсе непотребство полное началось...
   - Это кто тут у нас армию хает? - послышался из темноты гневный голос, и к костру подошли два мага с лицами, скрытыми капюшонами. - Даже детям ведомо, что нечестивцы эльфы первыми напали!
   - Вот именно, детям, - буркнул Грейди, уставившись на мага тяжелым взглядом.
   - Ты, старик, не заговаривайся, - угрожающе сказал второй эр-тирионец. - А то вмиг станешь на голову короче.
   - Уж не ты ли укоротишь? - спокойно поинтересовался Грейди. Ратники поддержали его одобрительным гулом, как бы невзначай положив руки на рукояти мечей.
   - Некогда нам с выжившими из ума разговаривать, - сказал первый, и, выставив на всеобщее обозрение золотой диск с вензелем Императора, добавил резким, властным тоном, обращаясь к Саймеру. - Ты, рыжий, пойдешь с нами.
   После их ухода воцарилась тишина, прерываемая только треском сучьев в костре.
   - Тоже мне, защитники армии нашлись, - тихо пробурчал кто-то из ратников.
   - Вот что, ребята, - решительно поднялся Грейди. - Забудьте, что сегодня слышали, глядишь, проживёте дольше.
  
   ***

Часом позже, там же.

  
   Масляные лампы давали неяркий свет, колеблющийся от сквозняка и причудливо искажающий предметы и лица. Несмотря на несколько жаровен, полных раскаленных углей, в просторном шатре эр-тирионцев стоял промозглый холод, словно в погребе.
   Саймер, скорчившийся на грубо сколоченном табурете, пытался не лязгать зубами и не смотреть в левый угол. Там тощий длиннолицый парень в серой ученической мантии деловито раскладывал на бочке скальпели, щипцы и тиски. Он возился с ними нарочито медленно, давая дружиннику возможность в деталях рассмотреть пыточные инструменты.
   - Мессир Левенгрин, иглы готовить? - лениво поинтересовался длиннолицый.
   Оторвавшись от созерцания хрустального шара на треноге, Басс Левенгрин бросил взгляд на Саймера. Как и большинству других людей, тому хватило десяти минут, чтобы проникнуться серьёзностью и важностью происходящего. Казалось, страх сочится изо всех пор его блестящей от пота кожи.
   - Думаю, Шейн, наш гость достаточно умён и это не понадобится, - мягко и даже сочувственно сказал Басс.
   Саймер отчаянно закивал, всем своим видом выражая желание сотрудничать.
   - Тот эльф, - спросил Басс, подойдя к Саймеру, и положив ему руку на плечо. - Ты сказал, что знаешь его? Откуда?
   Дружинник вздохнул с явным облегчением:
   - Вот оно, в чем дело-то! Я всё расскажу!
   - Слушаю тебя внимательно, - снисходительно кивнул Басс, и уселся на табурет.
   - Я родом из Долины, - начал рассказ Саймер. - Мне было лет девять, когда всё началось.
   - Предысторию можешь опустить, - нахмурился Басс. - Ближе к делу.
   Саймер глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и тихо сказал:
   - Отец погиб на моих глазах. Его убил эльф, не тот, о котором вы спрашивали, другой. Но этот тоже был там. Я запомнил его имя - Аскарон.
   - Что? - Басс слегка опешил. - Ты уверен?
   Если только воин ничего не напутал, то в судьбе пленной эльфийки принял участие один из Старших, командир Лесной Стражи! Давешний эльф-переговорщик представился как Ллоэлл, сказав, что действует по поручению родственников Иленвели. Это, разумеется, могло и не соответствовать действительности. Но чтобы командующий армии пришел лично договариваться о выкупе простого солдата, да хоть бы и офицера? Сама мысль казалась абсурдной.
   - Да, - мрачно кивнул Саймер.
   - Вот, что, Саймер, - сказал Басс, внутренне готовясь выслушать ещё одну неинтересную историю о трудном детстве. Но прежде чем перейти к тому, что действительно было ему интересно, следовало расположить парня к себе. Лучшего способа, чем дать выплакаться, ещё не придумали. - Расскажи мне обо всём подробно.
   - Я согласен на особый допрос, если это поможет, - тихо сказал Саймер.
   Басс удивился. Какова же должна быть сила ненависти, чтобы добровольно согласиться на то, чтобы кто-то рылся в твоих воспоминаниях?
   - Хорошо, - кивнул он. - Я постараюсь, чтобы тебе было не очень больно. Иди сюда, Шейн, поможешь.
   Ученик имел вторую ступень посвящения, его знаний и умений было достаточно, чтобы помочь в проведении допроса. Кроме того, Басс не сомневался в личной преданности Шейна, поскольку тот был обязан ему жизнью. Три года назад Басс проезжал через небольшую деревушку, и буквально вырвал Шейна из рук разъярённых односельчан, обвинявших его ни много, ни мало в том, что он вызвал град, побивший все всходы, и тем самым обрёк их на голод. Обвинение, естественно, было чушью - не всякий маг даже седьмого, высшего уровня посвящения, на такое способен, но магические способности у парня всё-таки имелись. Поэтому Басс решил принять участие в судьбе Шейна, тем более что ему как раз нужен был ученик.
   Басс открепил от пояса серебряную фляжку, и протянул её Саймеру со словами:
   - Глотни.
   Саймер выпил и закашлялся, из глаз потоком хлынули слёзы. Потом он рухнул на пол, тело выгнулось дугой, глаза закатились, изо рта пошла пена.
   - Держи его! - рявкнул Басс остолбеневшему Шейну.
   Вдвоём они сумели разжать Саймеру челюсти, и всунуть между ними деревянную ложку, чтобы парень не остался без зубов и языка. Судороги продолжались чуть больше минуты, затем Саймер затих.
   Теперь можно было приступать к допросу.
  
   ***

Пятью часами позже, там же

  
   Басс сидел у костра около шатра, в котором остался Шейн, присматривающий за всё ещё не пришедшим в себя Саймером. Солнце уже взошло, но было ещё очень холодно, утренний воздух навязчиво лез под одежду, вытягивая последние остатки тепла, покрывал кожу мурашками.
   Он смотрел на правый берег, в душе тяжко ворочалась застарелая ненависть. Правобережье Варги казалось куском дикой, невозделанной природы - огромные ясени, буки, дубы, покрытые густыми моховыми бородами, почти непроходимой стеной поднимались к горам, где смыкались с хвойными лесами Синегорья. А ведь всего десять лет назад там были поля, деревни и его, Басса, родовой замок...
   Маг очень устал, но оно того стоило. Кажется, Эр-Тирион вскоре приобретёт нового адепта с очень сильными магическими способностями. Удивительно, почему рейдеры не заметили Саймера в детстве? Сколько времени потеряно!
   Но парень был не просто потенциально сильным магом. Сознание Саймера странно раздваивалось, будто часть его принадлежала неизмеримо древнему существу. Оно бродило по улицам древних городов, отдаленно напоминающих гравюры Кербенны, видело Солёное Озеро Шартанга во времена, когда там еще не было орков. Такую раздвоенность Бассу доводилось встречать у варданов, но парень не имел никаких признаков того, что в его жилах течет кровь этой расы.
   Были и воспоминания обычные, как у любого человека, правда, не без странностей, словно кто-то намеренно вычеркивал из них отдельные детали, заменяя их чем-то другим, не особенно заботясь об общей логике.
   Воспоминание о гибели отца Саймера имело очень много наложений, пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось восстановить полную картину.
   Спутник Аскарона, зеленоглазый беловолосый эльф, действительно убил отца Саймера. Только дружинник почему-то благополучно забыл, что перед этим отец, явно сошедший с ума, зарубил топором его мать и собирался сделать то же самое и с ним. Более того, успел пару раз ударить, и если бы не проезжавшие мимо эльфы, всё кончилось бы для мальчика плачевно. Длинноухие исцелили ему раны, правда, Аскарон почему-то не хотел этого делать, но подчинился приказу беловолосого. Интересно, кто ещё кроме Мориона мог приказать командиру Лесной Стражи?
   И было ещё несколько воспоминаний, которые вообще не удалось извлечь, поскольку парень, даже находясь в полностью бессознательном состоянии, активно воспротивился этому, и сил Басса не хватило на то, чтобы преодолеть его сопротивление...
   - Он пришёл в себя, учитель, - тихо сказал вышедший из шатра Шейн.
   - Хорошо, - кивнул Басс. - Сейчас посмотрю.
   Басс некоторое время постоял у входа в шатёр, глядя на покрытые дымкой хребты Синегорья, затем, глубоко вдохнув, вошёл внутрь.
   Саймер поспешно вскочил с табурета, и застыл, выжидающе уставившись на Басса.
   - Сядь, - сказал Басс, силой усаживая Саймера на табурет, и садясь напротив. - Разговор нам предстоит долгий.
  
   ***

В это же время, там же

  
   Все воины скары Верлена собрались у шатра барона, негромко обсуждая события прошедшей ночи.
   Верлен, которого рискнули разбудить, как только Саймера увели, немедленно отправился к шатрам Эр-Тириона, но ему посоветовали не лезть не в своё дело, и использовать остаток ночи, как и подобает честным людям, для отдыха. Однако мало кто из ратников ночью сумел выспаться, обострённым чутьём людей, привыкших ходить по самому краю жизни, они предчувствовали грядущие неприятности.
   И неприятности не замедлили появиться. На рассвете барона Верлена вызвали к Визимиру, и он вернулся от него в мрачном расположении духа. Барон приказал воинам все вещи эльфийки отдать ему и очень разозлился, узнав, что двое уже успели отнести свою долю добычи торговцам. В сторону Горта он избегал смотреть, словом не обмолвившись об амулете. Это было непонятно и потому тревожно.
   Хмурый и необычно серьёзный Грейди отвёл Горта в сторону и тихо спросил:
   - Почему ты отдал амулет?
   Горт пожал плечами:
   - Мне показалось, он много для неё значит.
   - Не вздумай так ответить тёмным, - усмехнулся Грейди. - Если не хочешь лет на двадцать отправиться в рудники.
   - А какое им дело? - удивился Горт. - Моя вещь, что хочу, то и делаю. А хоть бы и в речку бросил.
   - Лучше б бросил. Не видишь, что делается?
   - А что, кстати, делается? Чего все такие злые?
   - Эльфийка, видишь ли, не просто лазутчицей оказалась, - усмехнулся Грейди. - Темные теперь барона нашего едва ли не в пособничестве врагу винят.
   - Вот как?
   - Именно.
   - Никакой благодарности! - возмутился Горт. - Мы же им двух магов вернули!
   - О чём ты говоришь, - усмехнулся Грейди, и совсем другим, серьёзным тоном сказал. - Так что, парень, думай хорошенько, прежде чем на их вопросы отвечать.
   - А что мне им сказать? - заволновался Горт.
   - Слушай и запоминай, - ещё более понизил голос Грейди. - Скажешь, когда взял эльфийку за руку, голова закружилась, а дальнейшее тебе помнится очень смутно, как в тумане. И не забудь упомянуть сильный привкус железа во рту, и что голова потом сильно болела, даже заснуть не мог.
   - Зачем? - не понял Горт. - Не было же ничего такого!
   - Может, ты просто забыл? - Грейди сопроводил свои слова красноречивым взглядом и чётко подчеркнул слово "забыл".
   - А если они меня допросят по-особому? - спросил Горт. Он понял, что ему советует Грейди: сказать, что его заколдовали.
   Грейди презрительно фыркнул:
   - Твои слова проверить не смогут, следов от таких чар не остаётся. А правильно себя поведёшь, и вовсе не станут тебя допрашивать, больно уж это хлопотно. И вот ещё что - это спрячь куда-нибудь в одежду.
   С этими словами Грейди протянул Горту маленький хрустальный шарик.
   - Что это? - удивился Горт, с интересом глядя на шарик.
   - Оберег от недоброго глаза, - спокойно сказал Грейди.
   - Откуда это у тебя?
   - Какая тебе разница?
   - Почему ты мне помогаешь? - внезапно спохватился Горт, подумав, что следовало задать другой вопрос, а именно, почему Грейди с явным знанием дела рассуждает об эльфийской магии. Да и вчерашний разговор у костра не шёл из головы. И вдруг Горту в голову пришла неожиданная мысль. Помнится, его всегда удивляла лёгкость отточенных движений Грейди, умение находить дорогу в лесу, молодой блеск глаз. Если сбрить ему бороду и усы...
   - Я много повидал, Горт, - ответил Грейди. - Видел, как необдуманные поступки ломали людям жизнь. Пусть хоть тебе мой совет пригодится...
   - Грейди, - тихо спросил Горт. - Сколько тебе лет на самом деле?
   Тот посмотрел на Горта пристальным изучающим взглядом, под которым ему стало немного не по себе, затем грустно усмехнулся:
   - Догадался?
   - Так ты действительно...
   - Только на четверть, - поспешно прервал его Грейди.
   - Я никому не скажу, - глядя ему в глаза, пообещал Горт, действительно намереваясь сдержать обещание. Чувства он при этом испытывал противоречивые. С одной стороны, Грейди ему нравился, а что касается примеси в его крови, так в том не он виноват, а его дед или бабка. С другой стороны, не то, чтобы его испугало это признание, но если об этом станет известно эр-тирионцам, им обоим несдобровать. Грейди - в силу самого факта, а Горту за то, что не донёс.
   - Я в этом не сомневаюсь, - улыбнулся Грейди. - Знаешь, до ужаса надоело притворяться, прятаться. Устал я.
   - Слушай, - Горту неожиданно пришла в голову здравая мысль. - Прости, конечно, но я слышал, что потомство эльфов и людей бесплодно. Как же ты можешь быть на четверть?
   Грейди посмотрел на Горта с явным недоумением, а затем даже не то что засмеялся, а заржал во весь голос. На них даже оглянулись Верлен и ратники. Немного успокоившись, и смахнув с глаз выступившие слёзы, Грейди сказал:
   - А я-то решил, что ты и впрямь догадался!
   - Не понял, - смутился Горт. - Кто же ты тогда?
   - Потом поговорим, - резко свернул разговор Грейди, и вернулся к ратникам, стоящим вокруг Верлена.
  
   ***

Ночь с 8 на 9 апреля, там же

   Кем бы ни был Грейди, но он как в воду глядел. Горта разбудили среди ночи два эр-тирионца, и для пущей важности завязав глаза плотной тряпкой, куда-то повели. Водили долго, изредка приказывая повернуть направо, налево, пригнуться, или прыгать - дескать, канава или яма на пути. Могли бы уж тогда и уши заодно заткнуть чем-нибудь. А то он не понял, что его водят кругами по лагерю.
   Страшно Горту не было, но поскольку плащ ему надеть не дали, он замёрз и начал злиться. Они молчали, он молчал тоже, из чистого упрямства. Через полчаса им, видимо, самим надоело гулять, и один из них тихо сказал, почти прошипел:
   - Голову пригни, пришли.
   Горт послушно пригнул голову, и едва не растянулся во весь рост, споткнувшись обо что-то мягкое.
   - Урод, - буркнул темный, которого Горт задел по лицу, когда взмахнул руками в попытке сохранить равновесие.
   С глаз его, наконец, сняли повязку, и Горт начал с интересом оглядываться по сторонам. Было на что посмотреть: жаровни с углями, мерцающие кристаллы и шары на треногах, множество других непонятных, но явно магических предметов. Из любопытства Горт оглянулся, чтобы увидеть, обо что споткнулся, и вздохнул с облегчением: это был всего лишь мешок с мукой, неизвестно с какой целью положенный у входа в шатёр.
   Двое приведших его сюда магов куда-то делись, в шатре кроме Горта находился ещё один храмовник. Он стоял к нему спиной и гремел чем-то металлическим и достаточно тяжёлым.
   - Проходи, гостем будешь, - язвительно сказал он Горту, даже не соизволив обернуться.
   Горт придирчиво осмотрел два стоящих рядом табурета и уселся на тот, который показался ему более устойчивым. Слева от входа раздался тихий смешок, и Горт невольно вздрогнул, поскольку ранее ему показалось, что там просто висят плащи. Из сумрака вышел мужчина в тёмном плаще с капюшоном, и почти восхищённо сказал:
   - Ну, ты наглый! Совсем не боишься?
   - А надо? - поинтересовался Горт. Он испытывал странное чувство: звуки и краски вокруг казались ему какими-то тусклыми, приглушенными, и в то же время ясность в мыслях была необыкновенная.
   - Как знать, - пожал плечами маг. Он откинул капюшон, и Горт опять вздрогнул: ему вдруг показалось, что у него абсолютно чёрные глаза без белков и серебристые вертикальные зрачки, из которых изливается сероватый сумрак. Помотав головой, Горт облегчённо вздохнул: обычное лицо, ничем не примечательное, обычные серые глаза. Показалось.
   - Скажи мне, Горт, - мягко улыбнулся маг, взгляд его стал внимательным и цепким. - Зачем ты отдал эльфийке амулет?
   - Можно воды? - попросил Горт, вспомнив утренний разговор с Грейди. - Жажда замучила. Будто железо весь день лизал.
   Храмовник неопределённо усмехнулся и спросил:
   - И давно тебя жажда мучает?
   - Со вчерашнего дня, - ответил Горт, подпустив в голос жалобные нотки. - И голова болит.
   - Дай ему воды, Шейн, - обратился маг к своему помощнику. Тот прекратил возиться с железками, и, зачерпнув деревянной кружкой из стоящей рядом бочки, принёс её Горту.
   - Пей. Это просто вода, - сказал Шейн, заметив сомнение в глазах Горта.
   Горт осушил кружку в несколько глотков, хотя пить ему совсем не хотелось. Маг и его помощник внимательно за ним наблюдали. Действительно, это была обычная вода, правда, с лёгким привкусом затхлости.
   - И всё-таки, - повторил вопрос маг. - Зачем ты отдал ей амулет?
   Горт выдержал длинную паузу, делая вид, что глубоко задумался, для пущей убедительности почесал затылок, затем сказал:
   - Не знаю.
   Маг кивнул, явно услышав то, что ожидал, и задал другой вопрос:
   - Припомни, не было ли чего необычного, когда ты держал её за руку?
   Ну, Грейди, мысленно восхитился Горт, всё-то ты знал.
   - Не помню, - пожал плечами Горт, нахмурился, делая вид, что вспоминает. - Всё было как в тумане.
   - Голова не кружилась?
   - Да! Точно! - воскликнул Горт. - А откуда вы знаете?
   - Работа у нас такая, - спокойно сказал храмовник. - Ладно, свободен. Но имей в виду, мы будем за тобой наблюдать.
   Горт встал, и направился к выходу. Его слегка пошатывало, сердце отчаянно билось и в ушах шумело. Только сейчас до него дошло, какая опасность ему угрожала.
   - Горт, - услышал он вдогонку, когда отодвигал полог, закрывающий выход, и внутренне сжался, приготовившись к худшему. - Зачем ты Саймера ударил?
   Глубоко вздохнув, Горт медленно повернулся, и, стараясь, чтобы голос не дрожал, ответил:
   - Пожадничал он, за то и в глаз получил.
   - Ладно, иди, - усмехнулся храмовник.
   Горт пошёл к своему шатру, гигантским усилием воли удерживаясь, чтобы не перейти на бег.
   Когда Горт скрылся за холмом, Басс сказал Шейну:
   - Оповести всех магов третьего уровня и выше, что через час я жду их.
   Шейн кивнул в знак того, что понял распоряжение и спросил:
   - Учитель, почему ты отпустил Горта? Он так странно себя вёл!
   Басс хмыкнул:
   - Как и любой, кого зачаровали.
   - А его разве зачаровали?
   - Такие чары следов не оставляют, - терпеливо улыбнулся Басс. - А парень описал классические признаки воздействия.
   - А если он всё придумал?
   - Вряд ли. Он типичный вояка, туповатый и лишённый воображения, - задумчиво сказал Басс. - Иди, ты теряешь время.
   Когда Шейн вышел, Басс сел на табурет и глубоко задумался. Судя по описанию амулета, он не может быть личной вещью эльфийки - слишком уж явная дешёвка. Особенно на фоне всего того, что ратники Верлена у неё отобрали. Один самоцветный пояс чего стоит - годовое жалованье всей скары, не меньше. Если амулет дорог ей как память, не проще ли было предложить за него выкуп? Она же предпочла действовать исподтишка, видимо, не желая привлекать внимание к истинной ценности амулета. А, впрочем, что это я, мысленно одёрнул себя Басс, пытаюсь приписать её поступкам человеческую логику? Нелюдь - она и мыслит и поступает не как люди.
   А, может, Горт всё-таки врал? Интересно, сам ли он додумался притвориться зачарованным, или у него умный помощник имеется? Надо бы, конечно, допросить его по-особому, но после допроса Саймера маг устал и до сих пор чувствовал себя неважно, а просить помощи у других магов не хотелось. Ладно, ещё будет время. А пока Саймер последит за Гортом.
   Вздохнув, Басс поднялся с табурета, движением руки загасил светильники и жаровни, и пошёл к главному шатру Храма. Предстоял один неприятный, но сугубо необходимый ритуал.
  
   ***
  
   В двенадцати бронзовых чашах на высоких треножниках ярко пылало оранжевое пламя, освещая двоих юношей, прикованных к столбу. Это были те два мага-неудачника, которые умудрились попасть в плен к эльфам. Их ждало суровое наказание - за пределами огненного круга собрался полевой трибунал в составе шести магов.
   Прикованные выглядели измученными - весь день их допрашивали с применением магии, на лицах застыло одинаковое выражение покорной обречённости. Страха в них уже не было, оба желали только одного - чтобы всё поскорее кончилось. В том, что их ждёт смерть, они не сомневались.
   - Райд и Эвис! - торжественно произнёс Басс. - Вы признаны виновными в нарушении клятвы, данной вами Эр-Тириону. Можете ли вы сказать что-то в своё оправдание?
   Они молча опустили головы в знак того, что сказать им нечего.
   - Тогда, может быть, у членов трибунала найдётся слово в их защиту? - задал Басс традиционный вопрос.
   После долгого молчания один из магов поднял руку, прося слова.
   - Говори, Кресс, - кивнул Басс.
   Тот откашлялся и негромко сказал:
   - Мне кажется, нужно учесть их молодость и то, что это первый серьёзный проступок. Я же, как наставник Эвиса, готов принять на себя положенную им кару.
   Осуждённые встрепенулись, с надеждой глядя на Кресса.
   - Хорошо сказано, - покачал головой Басс. - Я, данной мне верховным магом властью, отвергаю предложенную тобой жертву, ибо она слишком высока. Судьбу Райда и Эвиса решит тайное голосование.
   У каждого из членов трибунала имелось два камня, белого и черного цвета. Белый камень - жизнь, чёрный - смерть. Камни Басса имели на себе герб Эр-Тириона, и стоили двух голосов. В спорном случае именно он должен был принять окончательное решение.
   - Приступайте, - сказал Басс. Маги по очереди стали подходить к высокой позолоченной вазе, опуская в неё один камень. Басс голосовал последним, помедлив, и сделав вид, что терзается сомнениями, бросил свой камень. На самом деле, решение он принял ещё накануне.
   - Всё! - объявил он. - Ваша судьба решена. Готовы ли вы узнать её?
   - Да, - едва слышно сказали Райд и Эвис.
   Басс начал по одному извлекать камни. Белых оказалось два, чёрных - три, и каждый извлекаемый камень сопровождался тихим вздохом осужденных. Свой камень, который очень легко было узнать на ощупь, Басс, разумеется, приберёг напоследок.
   Выдержав паузу, достаточно долгую для того, чтобы ожидание стало почти невыносимым, он разжал руку и показал всем лежащий в ней белый камень. Райд и Эвис заплакали. Члены трибунала одобрительным гулом поприветствовали решение Басса, которое, разумеется, не стало для них неожиданностью. Накануне всё было обговорено, и каждый знал, какого цвета камень должен опустить в вазу. В условиях, когда находить новых адептов становилось всё труднее, жертвовать двумя магами второго уровня было непозволительной роскошью. Но Райду и Эвису знать это не полагалось.
  
   ***

Час спустя, там же.

  
   Басс сидел на табурете и задумчиво смотрел на лежащий на столе прямоугольный пакет, запечатанный личными печатями Сандара. Ровно в три часа ночи он должен был либо открыться, либо сгореть. Что находилось внутри, Басс даже не представлял, но узнавать не пытался. Идти против воли Сандара не только опасно, но и бессмысленно: что-что, а трезво оценивать свои возможности Басс умел, благодаря чему и достиг пятого уровня посвящения и пережил многих значительно более сильных магов.
   Печати начали светиться зелёным, и Басс замер, забывая дышать. И они вспыхнули и исчезли. Развернув пакет, он увидел внутри большой кроваво-красный кристалл, внутри пульсировало что-то чёрное. К нему прилагался лист пергамента, на котором рукою Сандара было написано: "В полночь, с 9 на 10 апреля. Девятилучевая звезда вокруг кристалла. Направление - юго-запад".
   Мой час пробил, мелькнула тревожно-радостная мысль, если всё пройдёт удачно, у Сандара больше не будет оснований медлить с моим переходом на шестой уровень...
  
   ***

Вечер 9 апреля

  
   Бароны скучали. Их совершенно не интересовал план маневров, привезенный легатом. Два-три человека слушали его, изображая вежливый интерес, остальные разговаривали, не трудясь понижать голос. Видя такое отношение, Венжер избавился от последних остатков жалости и угрызений совести. Скомкав доклад, он сразу перешёл к заключительной части.
   - Предлагаю скрепить возникшее у нас взаимопонимание чашей хорошего вина, - Венжер кивнул Линвару. Тот вышел и меньше через минуту дюжий легионер вкатил в шатер винную бочку, украшенную вензелем Императора.
   - О, как, - хмыкнул барон Кайер. - Из личных запасов Императора?
   - Беотийское королевское, - улыбнулся легат. - Урожай прошлого года.
   - Интересно, с чего вдруг такая щедрость, - хмуро поинтересовался кто-то, но его голос потонул в восторженном рёве баронов, истосковавшихся по хорошей выпивке.
   Сладкое, крепкое, золотистое, с легким земляничным послевкусием, беотийское королевское вино ценилось почти на вес золота. Оно производилось на единственном в Элиндаре винограднике. Многочисленные попытки пересадить беотийский виноград на имперские земли ни к чему не привели: получалась редкостная кислятина.
   Но бароны даже не догадывались, насколько щедрым был дар Императора: содержимое бочки на треть разбавили "зельем радости", изготовленным в тайных подземельях Имперской Канцелярии. Оно на некоторое время полностью отключало у человека критическое восприятие реальности, делая его доверчивым и послушным. И очень вредило здоровью: обострялись все имеющиеся недуги и появлялись новые. Но вряд ли бароны успеют ощутить это: жить им оставалось в лучшем случае несколько часов.
   Пока они угощались, легионеры Венжера прикатили в лагерь дюжину бочек с пойлом подешевле, но так же разбавленным зельем, и бесплатно поили всех желающих. Через час трезвых ополченцев можно было пересчитать по пальцам. Операция "Солнце Полуночи" вступала в завершающую фазу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"