Тарасенко Вадим Витальевич :
другие произведения.
Кк: "Быть или не быть"
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Комментарии: 6, последний от 27/06/2005.
© Copyright
Тарасенко Вадим Витальевич
(
95213@rambler.ru
)
Размещен: 25/01/2004, изменен: 09/10/2006. 38k.
Статистика.
Рассказ
:
Фантастика
Фантастические рассказы
Оценка:
2.25*5
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Быть или не быть.
или
А вот вам всем!
Эпиграф
Пусть тот, кто жизни и земле не мил
Безликий, грубый - гибнет невозвратно
А ты дары такие получил,
Что возвратить их можешь многократно
(В. Шекспир)
"...Уснуть... и видеть сны? Вот и ответ
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?"
"Боже, неужели получилось? Неужели я обманул их? Ну а Ты,
Господь, надеюсь, не будешь возражать?"
Голос, с каким, наверное, председательствует Бог в Чистилище, ворвался в мозг
человека: Назовите свое имя, год рождения, гражданство.
- Борис Сергеевич Иванов, 2278 год рождения, гражданин Объединенной
России.
- Добро пожаловать, Борис Сергеевич, во вторую жизнь, - голос говорившего
значительно потеплел. Таким тоном, очевидно, напутствуют душу, летящую в Рай.
"Боже, я прошел!!!"
* * *
- Борис Сергеевич Иванов? - лица говорившего по видеофону видно не было. Вместо
него на экране светился, известный всему человечеству символ Организации
Объединенных планет.
- Да, - горло мгновенно пересохло. Сердце, взнузданное ударной дозой адреналина,
понеслось вперед усталым галопом.
- Объявляем Вам решение Совета Развития Организации Объединенных планет, -
пальцы человека, сидящего в кресле напротив экрана видеофона сжали подлокотники.
Сердце, шутя, преодолело барьер в 200 ударов в минуту. - Исходя из анализа Вашей
жизненной записи, Совет Развития Организации Объединенных Планет постановляет:
Считать Вашу Жизненную Запись не удовлетворяющей критериям на право получения
второй жизни. Также Совет Развития благодарит Вас за долгую и продуктивную
работу на благо Объединенных планет. Всего хорошего".
Экран видеофона погас.
"Ну вот и все. Уподобиться Богу в главном - в бессмертии, у меня не получилось.
Что ж, остается достойно прожить остаток жизни, - сердце медленно-медленно
сбавляло темп, болезненными покалываниями в груди выражая все свое негодование
подобным стипл чезом, - и умереть".
Борис Сергеевич Иванов, бывший программист Объединенного Центра
управления межпланетными полетами, а ныне, вот уже десять лет, пенсионер 2
ступени, ждал этого события и боялся. Впрочем, этого события человека боялись
практически все люди Земли, Марса и Луны. Еще бы не бояться.
Ведь речь шла о возможности прожить вторую, а там глядишь третью, четвертую...
жизни. Достижения генной инженерии, нейрофизиологии и вычислительной техники
позволили человечеству в 23 веке отнять у Всевышнего монополию еще в одной
области - области бессмертия. Но даровалась такая привилегия далеко не всем.
Избранные определялись после анализа информации, записанной крохотным чипом,
вживляемым в мозг каждого человека в годовалом возрасте. Этот чип, прозванный
"надсмотрщиком", запоминал все, что думал, видел, слышал, делал человек на
протяжении всей своей жизни. Каждый вздох, каждая мысль, каждый поступок
фиксировался бесстрастной электронной крохотулькой. Кроме того, этот маленький
"надсмотрщик" ежесекундно контролировал работоспособность всех органов человека.
И если что не так, тут же посылался сигнал тревоги и умные машины начинали
отчаянную борьбу за жизнь и здоровье своих создателей и повелителей. И во многом
благодаря этому средняя продолжительность жизни человека достигла отметки 180
лет.
Раз в год информация с "надсмотрщика" сбрасывалась на специальный
диск. Один человек - один диск. Главный Компьютер Совета Развития или как его
еще называли Большой Ребенок за его размеры, безаппеляционность и безжалостность
выносимых им решений, что свойственно, как правило, детям, непрерывно
анализировал эти диски. И посчитав, на основе информации вживленного чипа, что
конкретный человек исчерпывает свой жизненный ресурс, он, мгновенно просуммировав
все плохое и хорошее, что успел натворить человек за всю свою жизнь, выносил
предварительный вердикт - достоин или не достоин этот человек второй жизни.
Вердикт тут же отправлялся в Совет Развития. Так что если древние египтяне
представали перед своим главным богом с начертанными на свитке папируса своими
деяниями, то современный человек представал перед своим главным богом - Советом
Развития со своим диском.
Людей в 25 веке насчитывалось аж десять миллиардов и, несмотря, на огромную
продолжительность их жизни, ежедневно умирало около ста пятидесяти тысяч людей.
Поэтому Совет Развития в подавляющем большинстве случаев просто подмахивал то,
что подсовывала ему электронная машина. Заминки случались лишь в тех случаях,
когда вердикт Большого Компьютера по известным личностям был отрицателен. Только
в этом случае члены Совета Развития пытались еще во что-то вникнуть. А так все
решала Машина. И раздавался строгий, чеканный глас в квартирах людей: "...
считать Вашу жизненную запись не удовлетворяющей..." или редко "...
удовлетворяющей...".
"Да, на меня "ускорителя жизни" не израсходуется ни грамма", - бывший
программист по многочисленным фильмам, статьям, книгам хорошо знал технологию
обретения второй жизни. Одновременно с сообщением счастливчику о благоприятном
для него решении, в Центр Репродукции Человека направлялся заказ на выращивании
клона этого человека. Генный материал для этого брался у человека одновременно с
вживлением в него "надсмотрщика". Но если женщине для вынашивания ребенка
требуется девять месяцев, то Главному Инкубатору Центра Репродукции требуется
три недели. И в день он может "рожать" до десяти клонов. Затем клон перемещается
в Инкубатор Доращивания, где за семь месяцев он достигает биологического
возраста 21 год. На все про все расходуется около двух килограммов "ускорителя
жизни"- волшебного вещества просто баснословной даже по меркам 23 века
стоимости. Попутно с доращиванием, в мозг клона вгоняется информация с диска
человека. Не вся. Всякая мелочь отсеивается, пройдя "Фильтры Времени" Большого
Ребенка. Ведь и при обычной жизни тоже многое забывается человеческой памятью.
Память о товарищах по школе, университету, память о разных событиях, встречах,
некоторых людях, которых раньше любил этот человек и о многом, многом другом
часто безвозвратно опускается в таинственные, вязкие, бездонные топи
подсознания. Остается только то, что превысило определенный эмоциональный
барьер. Как плохое, так и хорошее. "Перегоняется" в новый мозг и последние
мгновения первой жизни. Старое одряхлевшее тело и мозг усыпляют, записывая все
до конца. Причем процесс усыпления и заполнение последней информацией нового
мозга идут параллельно. И как только последний электрический импульс затухнет в
уходящем в небытие старом мозге, в тоже мгновение копия этого импульса уже
обживает новое вместилище старого человеческого "Я". Связующим мостиком между
первой и второй жизнью, ключом перехода служит отрывок из бессмертного монолога
шекспировского Гамлета: "Быть или не быть". На половине этого отрывка старый
мозг окончательно усыпляют, а новый мозг его заканчивает. И первое, что делает
человек, получивший право на вторую жизнь - учит этот монолог. Учит, чтобы
закончить его новым розовым упругим языком, помогая ему зубами, на которые еще
ни разу с профессиональным интересом не взглянул стоматолог.
Весь этот мысленный экскурс Бориса Сергеевича по уже закрытой для него дороге во
вторую жизнь, прервал вновь оживший видеофон.
- Здравствуй, Боря, - с экрана смотрел пожилой человек с абсолютно голым
черепом.
- Здравствуй, Игорь, - Борис Сергеевич расслабленно откинулся на спинку кресла.
И отсекая, в общем, то ненужные общие слова, сразу добавил, - утешать не надо.
Не красна девица. В конце концов, таких как я - подавляющее большинство.
- Боря, я ознакомился с протоколом по твоему делу, - сотрудник аппарата Совета
Развития Игорь Николаевич Переверзев вопросительно посмотрел на собеседника и,
не дождавшись ответа, закончил. - Ты не добрал две десятых процента.
- Две десятых процента или двадцать два процента, какая разница. Человек, не
допрыгнувший до края пропасти миллиметр и человек, не допрыгнувший метр,
заканчивают одинаково. Оба разбиваются.
- Боря, всего две десятых процента. Борись.
- Этот же Большой Беби умнее меня. Если он посчитал, что я уже отработанный
материал, значит так и есть.
- Боря, не сдавай свой чип. Борись. Борись за свою вторую жизнь.
- Слушай, Игорь. Ты, приближенный к верхам, живущий в Нью-Йорке, скажи мне - был
ли хоть один случай изменения решения этого Большого Пацана? Я не считаю
отдельных исключений по голливудским знаменитостям и прочим пупам и пупочкам
земли. А так, для простого смертного? Молчишь? То-то же. Не было таких случаев.
Так что, Игорек, сниму я этот чертов "надсмотрщик" и поживу хоть немного без
этого ежесекундного пригляда и изматывающей гонки за этими драгоценными
процентами.
- Боря...
- Уже сто семьдесят пять лет Боря. Тебе что, скучно будет там во второй жизни,
без старого друга?
- Мою кандидатуру Большой Компьютер еще не рассматривал, - растерянно
пробормотал Нью-Йоркский собеседник.
- Игорек, ты хоть перед старым дружком не строй из себя Деву Марию. Даже в
глухих марсианских поселках и то знают, что высокопоставленные сотрудники
аппарата Совета Развития знают пароли доступа в память Большого Ребенка и могут
узнать свой процент на данный момент времени. Что не так? - сидящий в кресле
человек вскочил с кресла и подошел вплотную к экрану видеофона.
Плазменный экран легко передал мельчайшее дрожание зрачков Переверзева.
- Так, - человек в экране отвел глаза.
- И какой твой промежуточный результат?
- Сто два процента.
- Поздравляю, - Борис Сергеевич отвернулся от видеофона.
- Боря, - раздалось у него за спиной, - я понимаю твою горечь. Но... ну я не
знаю, что еще сказать. Ведь только две десятых процента.
- Знаешь, Игорь, - хозяин квартиры вновь сел в кресло, - не буду скрывать, мне
обидно. Но обидно не за то, что я не прошел, а за то, что какой-нибудь
американец, проживший жизнь послабее меня, получит вторую жизнь. Обидно, что
какой-нибудь государственный чинуша имеет шансов еще одну жизнь прозаседать в
роскошном кабинете больше, чем получить вторую жизнь талантливый врач или
инженер.
- Обидно, но ничего не поделаешь. Американцы больше платят в Объединенный Центр
Репродукции Человека. Им и квота больше. Ситуация стара как мир. Кто платит, тот
и заказывает музыку.
- А государственные чинуши себя, естественно, не обидели, когда принимали "Закон
о весомости профессий" для Большого Компьютера. Тоже старо как мир. Ладно,
Игорь. Спасибо за участие. Но судьбу, как говориться не обманешь. Мне осталось
немного, если этот Большой Засранец подвел итог моей жизни. И я хочу это немного
прожить без надзора. Пусть у меня хоть в конце будет сплошной День Веселья.
Отдамся своему любимому хобби - повожусь с моими ненаглядными микробами. Я же
такую лабораторию себе отгрохал на пенсии.... Эх, что там говорить. До свидания.
Да, если увидишь в следующей жизни моих потомков, передавай привет.
Ярко-желтое светило вздыбливалось из-за каменистой гряды. Его лучи
неслышной поступью приближались к человеку, прислонившемуся спиной к могучей
древней сосне. Борис Сергеевич любил это место и часто, особенно после вердикта
Совета Развития, поднимался к этой сосне. Здесь его мысли текли плавно,
неторопливо. Он уже свыкся с мыслью, что еще совсем недолго он будет любоваться
этим пейзажем. И уж точно не увидит смерть этой древней сосны. Мозг, больше не
обремененный повседневной суетой занятого человека, как бы копил в себе силы,
чтобы потом "выстрелить" какой-нибудь добротной мыслью. Ниже сосны метров на
пятьдесят проходила ТрансСибирско-Тихоокеанская магистраль. И минут через десять
прямо под стоящим человеком пронесется красавец-экспресс. Бориса Сергеевича
всегда захватывало это зрелище. Было в этом виде мощного, с округленным концом,
удлиненного тела экспресса уверенно вонзающегося в черную промежность тоннеля,
что-то от глубинных, животных инстинктов человека. Послышался отдаленный шум и
серебристое инженерное чудо, спрессовав под себя мощное магнитное поле,
промелькнуло и скрылось в тоннеле. Легкий ветерок качнул крону хвойного
аксакала, лучи солнца, наконец, добрались до человека и озарили его своим
светом.
"Сосна...экспресс... люди, сотни людей", - на этот раз человек с гряды буквально
скатился... Домашний компьютер, казалось, бесконечно долго грузился и, наконец,
Борис Сергеевич увидел искомое. Глаза лихорадочно заскользили по тексту:
"Так... "...в целях дальнейшего прогресса человечества Совет Развития
Организации Объединенных Планет постановляет создать Объединенный Центр
Репродукции Человека..." не то... "...определить следующие квоты..." не то...
"...с целью объективного решения по вопросу репродукции каждого конкретного
человека, всем жителям Объединенных планет предлагается вживить чип сбора
информации. Вживление производится на строго добровольных началах и по первому
требованию человека чип немедленно удаляется. Люди, не имеющие чипа сбора
информации, рассматриваться, как кандидаты на вторую жизнь не будут" так теплее,
но еще не то. Ага, вот: "...Анализу подвергаются только поступки и действия
человека. Его мысли, слова, произнесенные вслух в одиночестве, а также интимная
жизнь являются сугубо частным делом и анализу и разглашению не подлежат".
Отлично! Ты еще меня рано пытаешься списать в утиль, Большой Засранец. А теперь
за работу и притом за работу по специальности!"
Через три месяца в квартире Игоря Николаевича Переверзева,
начальника Европейского Департамента Совета Развития, поздно вечером раздался
звонок.
- Да, - с трудом вырвавшись из сладких объятий сна, ответил хозяин квартиры.
- Привет, Игорь. Это я, Боря. Чего экран видеофона не включаешь? Неужели с
женщиной?
- Ты решил выяснить этот вопрос в двенадцать часов ночи? - Игорь Николаевич,
наконец, сообразил какую кнопку необходимо нажать на пульте управления
видеофоном.
- Ты смотри, нет.
- Уже сорок лет нет.
-Ничего в следующей жизни наверстаешь. Слабый пол от тебя будет без ума.
Как-никак больше ста лет полового стажа!
- Боря, сейчас полночь, у меня был трудный день...
- И ты смертельно хочешь спать.
- Да, и я смертельно хочу спать. Так что говори сразу, что тебе нужно.
- Я тоже хочу стать Ромео.
- Не понял?
- Я хочу снова вживить себе "надсмотрщика" и попытаться вскочить в уходящий
экспресс "Вторая жизнь".
- Но ты же его снял.
- Как снял, так и поставлю.
- Э... постой. Все не так просто. Ты же четыре месяца не был под Контролем. В
Законе о репродукции такой случай не оговорен.
- Так что мне делать?
- Ну... сначала напиши заявление в Совет Развития. А там посмотрим. Но я ничего,
Боря, не обещаю...
"... рассмотрев просьбу гражданина Объединенной России Иванова Бориса Сергеевича
о вживлении ему повторно чипа сбора информации и учитывая, Иванов добровольно
снял с себя свой чип и не был под контролем 126 суток, что препятствует
всесторонней, полной и объективной оценки его жизни, Совет Развития Организации
Объединенных Планет постановляет: в просьбе отказать".
"Ну нет, ребята. Вы так просто от меня не отделаетесь".
"Всемирный суд по правам человека руководствуясь принципами гуманности и
презумпции невиновности, то есть считая, что раз за то время, когда гражданин
Объединенной России Иванов Борис Сергеевич был вне контроля, за ним никаких
отрицательных поступков замечено не было, то их и не было, а также исходя из
того, что ни в одном международном законе не запрещается повторное вживление
чипа сбора информации и руководствуясь демократическим принципом" Что не
запрещено, то разрешено" постановляет:
1.Обязать Объединенный центр Репродукции Человека вживить гражданину
Объединенной России Иванову Борису Сергеевичу чип сбора информации.
2.В целях устранения выявленного пробела в Законе о Репродукции Всемирный Суд по
правам человека рекомендует Совету Развития Организации Объединенных Планет
восполнить этот пробел. При этом Суд считает, что вторичное вживление чипа сбора
информации после его добровольного удаления следует запретить, как
противоречащее положению о полном и объективном анализе жизни конкретного
человека. Поэтому дело гражданина Объединенной России Иванова Бориса Сергеевича
против Совета Развития Организации Объединенных Планет юридическим прецедентом
считать не следует".
"Если и существовала обходная дорога в бессмертие, то и она закрылась, пропустив
одного человека - меня. Впрочем, я ее еще не прошел".
И было ветренее осеннее утро. Борис Сергеевич совершал свой почти
что ежедневный моцион. Оставив машину у подножия гряды, он с рюкзаком за плечами
поднимался на ее верх. Там, на верху гряды, он обычно долго стоял, прислонившись
к одинокой сосне. Затем открывал рюкзак и, вытащив бутылку "Оболони",
наслаждался светло-коричневым, с веселыми пузырьками газа и белоснежной шапкой
пены напитком. Но в этот раз попить пивка ему не довелось. Еще поднимаясь, он
увидел, как потемнело небо, и усилился ветер. А, взобравшись на вершину, он
оценил все великолепие и могущество природы. Прямо перед ним стремительно
чернело огромное пространство неба, в котором проскакивали искорки молний.
Многотонные воздушные массы пришли в движение и со свистом проносились над
землей.
"Буря, скоро грянет буря!" - Бориса Сергеевича охватило волнение. Правы
оказались синоптики. Точно предсказали бурю. Не сводя глаз с завораживающего
действа, разворачивающегося перед ним, он на ощупь вытащил из рюкзака бутылку.
Закрыл и открыл глаза. Мрак стремительно накатывался на него. Тугая волна
воздуха прижала к сосне. Борис Сергеевич взглянул на часы. "Через минуту