В ее подернутых тоской
Глазах, усталых, но горящих,
Как песни бесов в темных чащах,
Мерцает быль о мгле мирской.

Она привычною рукой,
Смешая пыль в земные годы,
Сдвигает ветхую колоду -
Ее забвенье и покой...

Чуть слышный лязг... Ах да, она в цепях...
И голоса... И люди, люди, люди...
Ужель ее безжалостные судьи,
Еще вчера ходившие в друзьях?..

И горький смех коснулся бледных губ:
"Ты знаешь все! Скажи, когда мне счастье?"
"Приворожи... Я над душой не властен!.."
"Отца спаси, прошу, избавь от мук!.."...

Был взор колдуньи горек и устал,
Но огоньки в зрачках еще метались,
Когда дрова под пламенем шептались,
И над столбом горячий дым взлетал.

Бессмертный дух взметнулся над костром,
И вслед за ним, рассеяв пепел медный,
Взорвался в небе, страшно грянул гром,
И взвился шепот: "Ведьма! Ведьма!.. Ведьма..."