Лейли: другие произведения.

Сущность

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда я это писала двадцать лет назад, считала, что пишу фантастику. Сегодня, глядя на то, что происходит в мире, с сожалением понимаю, что это была вовсе не фантастика, а просто творческий прогноз того, до чего может докатиться человечество. После двух разрушительных войн человечество объединилось, стерло границы, превратив Землю в рай. Герои романа - представители самых разных народов, которые совместными усилиями противостоят наступлению зла. Они переживают драмы и испытания и собираются в Столице Объединенного человечества для того, чтобы в час икс остановить тьму. Сторонников Учения братства, противостоящего злу, называют Язычниками. Для противодействия им на Землю насылается Эпидемия, а вслед за ней - Спаситель с волшебной вакциной. Эпидемия исчезает, а принявшие ее люди превращаются в зомби. Темным удается их план, постепенно люди уходят все дальше от Храма и открывают дорогу темным сущностям. Цветущий мир начинает рушиться. Разражается новая "священная" война, давшая толчок проникновению в мир людей чудовищ и призраков. Начинает отсчет Обратное время. Зло торжествует на Земле и в космосе, и только в Столице остается негасимым островок Света - Штаб обороны человечества...


   Сущность
  
   Книга 1
   ч а с т ь 1
  
   Эпизод 1
  
   Флаер стрелой пронесся над крышами города и пересек береговую линию. Когда внизу оказалось море, Главный советник Ананд Чандран опустил стекло, и свежий ветер ворвался в салон. Машина снизилась и, касаясь волн, направилась к искусственному Острову, манящему изумрудными холмами. Почему-то Президент решил провести совещание на своей вилле посреди моря. В связи с этим туристические маршруты на Остров были закрыты и небо пустовало.
   Над головой промчался Спикер. Ананд высунулся в окно, и ветер весело брызнул ему в лицо прохладным и соленым. Он посмотрел вслед удаляющемуся зеленому хвосту машины, сверкающему лаком и символикой Объединенного человечества. Спикер очень торопился.
   - Хотите, обгоним его, господин Ананд? - спросил пилот. - Наша машина мощнее.
   - Не надо, Джозеф, наоборот, сбавь скорость, давай еще немного полетаем над морем. У меня сегодня будет трудный день.
   Изумрудный Остров приближался, и это было неизбежно. Внизу колыхался вечнозеленый мир, горели невыносимо яркими оттенками цветы, то тут, то там вспыхивали островки красного, лилового, желтого, сиреневого. Среди зелени виднелись бесчисленные аттракционы, разноцветные купола Станций, металлически сверкала пустующая воздушная трасса.
   С некоторых пор Ананд стал недолюбливать зеленый цвет. С тех самых пор, как всеобщая рекультивация превратила Землю в вечно цветущий сад, а люди научились управлять погодой. Планета цвела круглый год ярко и неутомимо. Старшее поколение еще помнило снежные зимы и красные осенние листопады, но молодежь уже не имела об этом ни малейшего представления. Ей было неведомо, что такое неожиданная гроза среди ясного дня и как в морозные ночи сверкает снег, она не вдыхала запахов ранней весны и не радовались первому цветению природы. Ананд Чандран все это помнил и тосковал иногда, пробегая взглядом еженедельное расписание погоды.
   Из зеленого моря вынырнула группа невысоких сооружений дачного типа, огражденная от остального мира куполом защитного поля. Флаер завис в воздухе у линии красных огоньков, и пилот назвал личный номер. Огоньки погасли. Джозеф осведомился:
   - Где вам удобнее выйти?
   - Мне все равно.
   На посадочной площадке уже сверкали лакированными боками несколько флаеров. "Похоже, все в сборе", - подумал Ананд, вылезая из машины. Навстречу шел сам Президент, без галстука, в рубашке навыпуск.
   - Никаких церемоний, никаких церемоний, - сказал он, горячо пожимая ему руку. - Мы тебя давно ждем.
   Они прошли в одну из зеркальных арок, составляющих стену, и направились вверх по ажурной белой лестнице. Повсюду стояли цветы и трогательно журчали крошечные ароматные фонтаны.
   - Для начала - утренний чай. - Президент церемонно поклонился, указывая рукой направление, в котором нужно идти. - Все дела потом. Еще успеем наговориться.
   Ананд скинул пиджак, перебросил через локоть и пошел по бесшумной ковровой дорожке в сторону гостиного зала. Прежде чем войти, он расправил плечи, огладил короткую жесткую черную бороду и волосы и бодро шагнул на мраморный пол.
   Несколько пар глаз колюче уставились на него. Помимо Спикера, на диванах расположились Министр экономики, Вице-президент и какой-то военный в камуфляже.
   - Простите за опоздание. - Ананд улыбнулся, подметив, что собравшиеся совсем не походят на потенциальных победителей.
   Чай разлили по старинке в чашки, и гости стали молча отхлебывать, неуклюже хватаясь пальцами за цветастый фарфор и сверля друг друга взглядами. "Нет, они не похожи на тех, кто уверен в победе", - в очередной раз подумал Главный советник.
   - Странное дело, господа, сегодня чудесный день, - проговорил он с легкой усмешкой, - а по расписанию обещали облачность. Или мне показалось... Не помните, господин Спикер?
   Спикер мотнул головой.
   - А какая вам разница, дорогой мой, - проворковал Вице-президент, круглый, розовый и мягкий, как сдобная булка, - вы же у нас затворник. Что вам погода, когда вы не признаете жизни за пределами своего кабинета.
   Военный хохотнул, покашлял и вновь сделал серьезное лицо.
   Президент куда-то удалился, и Спикер, торопливо допив свой чай, откинулся, сложил руки на животе и сказал:
   - Эта ваша Продовольственная программа для желтых - пустая трата средств. И вообще, в полномочия Главного советника, насколько мне не изменяет память, входят консультации, внесение предложений и дополнений по законопроектам, разработка общественных программ. Слушайте, господин Ананд, по-моему, вы выходите за рамки своих полномочий, вмешиваясь в государственные дела.
   - Да, память вам действительно не изменяет, но совесть, к сожалению, очень часто, - заметил Главный советник. - После войны прошло сорок лет, а миллиарды людей продолжают жить в нищете и разрухе только потому, что проиграли войну. Это, мягко говоря, неправильно.
   - Если бы они выиграли, нас с вами бы вообще не было, мой милый, - вставил Вице-президент. - Хотите стать для них благодетелем? Что ж, теперь желтые будут называть детей вашим именем.
   - Поддержите Продовольственную программу, и они станут их называть Ульрихами, - проворчал Ананд.
   - Постойте, не об этом речь, - вмешался военный. - Кто мешает желтым развиваться? Пусть строят, работают. Почему мы должны за все платить? Небось, на оружие у них деньги откуда-то находятся.
   - Откуда-то? - воскликнул Главный советник. - Как, вы не знаете, откуда они берут деньги на оружие? Так я вам скажу: из-за океана. В тамошних банках Желтым мстителям открыты ломбардные кредиты под залог ворованных ценностей, изъятых ими у Пиратов. Вы разве не слышали об этом? Очень странно, потому что эти данные я получил именно из вашего ведомства.
   Спикер поднял руку:
   - Господин Ананд, чем копаться в секретных документах, вы бы лучше сели и разработали программку трудовой реабилитации для желтых. Хватит им бездельничать и смотреть нам в карман. Уж за сорок лет они могли хотя бы дороги отремонтировать.
   - Люди, не имеющие элементарных гражданских прав, не будут строить дороги, - сказал Ананд.
   - Как это не имеют! - возмутился Вице-президент. - А "Разрешение"? А...
   Вернулся Президент, и гости смолкли.
   - А теперь, господа, пора немного размяться, - объявил он, потирая руки. - Охота!
   Гости удивленно переглянулись. Какая еще охота? Он что, с ума сошел? Они находятся здесь для обсуждения важной проблемы. Хотя... хотя охота - это тоже чертовски занятная вещь, особенно когда за все заплачено. Такие забавы обходятся очень дорого - оружие, разрешение и заключение о категории разумности дичи. Ох, уж эта Внесистемная конвенция, и нужно было Земле ее подписывать...
   Спикер, Вице-президент, Министр экономики и военный, весело перевариваясь, вышли из зала. Ананду пришлось последовать за ними. Он шел по мягкому ковру, глядя себе под ноги и пытаясь понять, что происходит. Причем тут охота? И этот утренний чай... Президент явно ведет какую-то игру. Что он задумал?
   Он замедлил шаг и поравнялся с Президентом.
   - Георгий, что происходит?
   - Ничего особенного, - заговорщически улыбнулся тот. - Чудесная будет охота. Мне тут подбросили дюжину адаптированных экземпляров, очень забавные твари, похожи на молодые деревца без листьев. А как прыгают!
   Ананд остановился. Остальное гости уже вышли из дома и направлялись к загону с инопланетной дичью.
   - Прости, но я в этом не участвую.
   - Не волнуйся, существа не относятся к категории разумных, и охотничьи трубки стреляют исключительно снотворным. Все в рамках Конвенции, не беспокойся.- Президент взял его под руку и сказал очень тихо: - Хорошо, Ананд, я открою карты. Можешь расслабиться, я на твоей стороне.
   Главный советник от неожиданности споткнулся и ухватился за резную стойку огромного подсвечника. Свечи просыпались на ковер.
   - Прости.
   - Ничего. Бывает. - Президент еще понизил голос: - Я пока не слышал твоих аргументов, но я уже с ними согласен. Давно пора решить эту проблему. Это - безобразие, позор Объединенного человечества. Я и сам хотел сделать это, но боялся. Честно признаюсь, я боюсь Лигу чистой крови. Эта сумасшедшая Де Бург... Эта баба способна организовать кому угодно досрочные перевыборы. Я ждал, когда об этом заговорит кто-то другой, чтобы сразу же поддержать его. Я и надеяться не мог, что это будешь ты! Это большая удача. Ты же знаешь, что тебе можно все, народ тебя любит, что бы ты не сделал, это будет считаться правильным. А эту встречу я устроил, потому что твои противники очень уж напирали. Но у меня нет ни малейшего желания слушать их. Пусть пока порезвятся.
   - Подожди, я что-то... Значит, нет необходимости ехать на Запад?
   - Почему же, поезжай, развейся, тебе нужно сменить обстановку. Попробуй наставить их на путь истинный, может, у тебя получится. А не получится - помни, что по Конституции последнее слово всегда за мной.
   Ананд не знал, радоваться или подождать до полной победы. Все-таки приятно, что Президент не разочаровал его. Если драки не будет, можно расслабиться и бросить основные силы на доработку Продовольственной программы. Этим он займется завтра же! Предстоит огромная работа, нет, не огромная, а гигантская. Нужны цифры, много цифр, одних слов о гуманизме и голодающих детях будет недостаточно.
   В парке царило оживление. Работники виллы и гости развлекались, собравшись вокруг сетчатого загона, в центре которого испуганно жались друг к другу трогательные существа. Они действительно напоминали молодые деревца, если бы не рассыпанные по туловищу бусинки небесно синих глаз, можно было бы принять их за связку хвороста. Люди хохотали, хлопали по сетке, брызжущей искрами силового поля, настраивали прицелы охотничьих трубок.
   Ананд подошел к загону. Спикер, облаченный в специальный костюм, ткнул ему в висок своим оружием и прокричал: "Бабах!". Вице-президент визгливо захихикал.
   Главный советник отстранил протянутую ему охотничью трубку.
   - Интересно, кто выдает заключения по категории разумности? - спросил он. Никто не ответил. - Я думаю, этой конторе следует, прежде всего, определить степень разумности самого человека. Неправда ли, господин Спикер?
   Подкатили три быстроходных транспортировщика с открытым верхом. Гости распределились по ним, погрузили снаряжение. К одной из машин прицепили контейнер с несчастными голубоглазыми тварями.
   - Господин Главный советник, что же вы, полезайте! - крикнули ему.
   - Спасибо, вам там и без меня будет весело, - сказал Ананд. - Я остаюсь.
   - Пожалеете, - кругло улыбнулся Вице-президент. - Это весьма забавно.
   - Не сомневаюсь, что вам понравится. В любом случае, господа, хочу предупредить, что подобное занятие недостойно человека.
   Ананд повернулся и быстро зашагал к дому. Ему стало не по себе. Существа смотрели с такой мольбой, что захотелось поскорее скрыться от их взгляда.
   Он спустился к берегу, прошел на самый конец длинной эстакады и присел на скамью. Тут же из подлокотников вынырнули сервисные указатели с предложением музыки, напитков, блюд, компании, дамы. Ананд встал на ноги, и указатели исчезли. Кошмар какой-то, подумал Главный советник и стал смотреть на море, облокотившись на белые перила. На этот раз сервисная служба промолчала.
   Горизонт щетинился небоскребами далекой Столицы. Море убаюкивающе колыхалось, волны перекатывались с мерным рокотом, над водой парили чайки. Неужели настоящие, удивился Ананд и, прищурясь, вгляделся в синеву неба. Мир дышал спокойствием.
   Он попытался сосредоточиться на разговоре с Президентом, на завтрашнем совещании, но ничего не получалось. Хрупкие испуганные деревца стояли перед глазами. Он сам никогда не бывал ни в Заповеднике, ни в Инкубаторе и советовал сыну не посещать такие места. Возомнив себя богами, люди посчитали возможным поселить в клетки братьев по разуму и позволили своим детям бросать в них объедками синтетических пирожков. Иногда ему казалось, что вся эволюция была лишь для того, чтобы превратить космическое пространство в гигантскую площадку для игр. За сорок лет, прошедших после Желто-белой войны, была заселена Система и Периферия, восстановлены старые колонии, построены новые, вынесено с Земли все производство. Человечество пережило неимоверный демографический взрыв, население безудержно росло и молодело. Голубая планета стала райским садом, в котором, стараясь не задумываться о проблемах, обитали хозяева Вселенной. И все же... И все же Ананд надеялся, что когда-нибудь все изменится, и человечество, повзрослевшее и помудревшее будет со стыдом вспоминать эти времена и попросит прощения у дальних миров. На этой надежде строилась вся его работа, его планы и мечты. Без нее его жизнь вообще не имела бы смысла.
   Надо включить проблему в свой рабочий график, подумал Главный советник. Продовольственная программа, закон о запрете на клонирование и мутацию, затем - поправка к Закону о волеизъявлении. Сколько работы, сколько бессонных ночей! Но только после этого можно будет смело заговорить о нарушениях Внесистемной конвенции. В противном случае никто не станет его слушать. Ананд содрогнулся, представив, что его ожидает, ведь такие противники не признают никаких правил. Придется навязать им свои, и начинать следует немедленно...
   Джозеф бежал к флаеру, дожевывая на ходу и утирая губы. Он очень удивился, увидев шефа сидящим в салоне машины, и забеспокоился:
   - Что случилось, господин Ананд?
   - Летим в город, - распорядился Главный советник.
   - А встреча разве закончилась? На кухне говорят...
   - Джозеф, - строго прервал Ананд.
   Пилот вскочил на сидение и поднял машину под самое небо, еще не успев захлопнуть дверь.
  
  
   Эпизод 2
  
   ...Летний полдень, пыль стоит столбом. Только что проехал тяжелый транспортировщик с отловленными на улицах рабочими, и серая раскаленная завеса держится в полуденном воздухе. По дороге идет сгорбленная старуха. Она делает несколько шагов, тяжело опускается на землю и, склоняясь, касается пыли лбом. Потом встает и движется дальше, опираясь на клюку и руку молодой изможденной солнцем девушки с тонкими косичками. Они движутся медленно, потому что старуха совершает поклоны на каждый третий шаг и это дается ей нелегко... Он стоит у обочины. "Наверное, она идет на Священную гору", - думает он и смотрит туда, где дорога сворачивает влево. Там кратер от снаряда, глубокий и топкий после прошедшего ночью дождя. А дальше, за кратером - сожженный космопорт и заброшенный дом с перекошенной крышей, в котором живет странный человек по имени О. О сейчас, наверное, сидит и бормочет что-то себе под нос, беседуя с пустым углом... Паломница неумолимо приближается к нему, еще поклон, еще... Остается несколько шагов. Он не хочет, чтобы она подходила, но она уже рядом, она поднимает улыбающиеся ясные глаза и приоткрывает тонкие губы...
   "Тревога! Тревога! Экипажу надеть защитные костюмы и собраться у аварийного модуля. Тревога..."
   Голос сигнальной системы ворвался в сон, словно смерч, разрушил картины, разнес в клочья лица. Доктор Ван Лин открыл глаза, поднес левую руку к лицу и взглянул на подсвеченную панель циферблата часов. Судя по бортовому времени, было еще очень рано. "Что она хотела сказать? - подумал он, еще окончательно не проснувшись. - Она определенно собиралась что-то мне сказать".
   "... собраться у аварийного модуля..."
   Лин сел на постели, потер виски. Голова была тяжелой. Что там опять произошло? В прошлый раз тревогу объявили из-за какой-то ерунды. Он не помнил точно. Это было три земных года назад. Очень давно. "Если что-то серьезное, за мной придут, - решил он и опять улегся и отвернулся к стене. - Что же она хотела сказать? Она не просто так смотрела на меня... не случайно..."
   "Всем членам экипажа..."
   - Да заткнись ты, - проворчал Лин, сполз с койки и выглянул в коридор.
   На корабле находилось всего восемь человек, но шум стоял такой, будто летела целая сотня. Мимо поспешно прошагал сопровождающий какой-то военный груз инспектор Элиот, Эли-Малыш, как называл его капитан.
   - Эй, что случилось? - спросил Лин.
   Инспектор только махнул рукой в ответ и исчез за изгибом коридора.
   Лин проводил его взглядом и почувствовал небольшое волнение, затем тревогу, быстро превратившуюся в страх, и бросился в другой конец коридора, где в стенном шкафу плечом к плечу на специальных захватах болтались защитные костюмы экипажа. Он натянул комбинезон и, на ходу застегиваясь, быстро пошел к капитанскому мостику.
   Капитан-навигатор Фатх Али был не один, из-за приоткрытой двери доносился женский крик. Это - торговый агент Тина. Услышав ее голос, Лин замер. Его бросило в жар, пришлось даже расстегнуть с таким трудом прилаженные захваты костюма. Он отодвинулся от двери и прижался к стене.
   - Вы должны, вы обязаны! - кричала Тина. - Вы обязаны решить эту проблему! Вы отвечаете за нас! Сделайте что-нибудь, у меня куча денег, я вам хорошо заплачу! Я куплю вам новый корабль! Сообщите моим друзьям, они пришлют за мной армию!
   - Успокойтесь, мадам, и перестаньте нести чушь, - спокойно говорил старый капитан. - Вы хоть понимаете, что говорите?
   - Капитан, не слушайте ее, она не в себе. - Это бортинженер красавец Роберт.
   - Прекрасно. - Фатх был невозмутим. - Не устраивайте мне тут представлений и оденьтесь, пожалуйста, мадам. И уйдите отсюда, если не трудно. Черт... Не нужно было брать на корабль этих избалованных девчонок. Как я чувствовал... Кстати, Роби, как там вторая? Надеюсь, она не покончила с собой?
   - Ангелу успокаивает Соломон, - сообщил Роберт.
   - Замечательно, а ты займись этой подругой. Ее вопли мешают мне думать.
   - С большим удовольствием, - отозвался бортинженер.
   "С большим удовольствием? Ах ты, мерзавец..." Доктор Лин сжал кулаки.
   Тина с Робертом прошли мимо, даже не глянув в его сторону. Она была в одних трусиках и коротенькой маечке, такая стройная, что захватывало дух. Она хваталась за инженера и ныла:
   - Роби, ты сделаешь что-нибудь? Я не хочу здесь умирать... я не хочу... Роби...
   Они скрылись за поворотом.
   Доктор Лин не мог оторваться от стены, он затаил дыхание и слушал шаги. Он прожил на "Антонии" уже немало лет и хорошо знал корабль. Он предполагал, куда они пойдут, но с настойчивостью мазохиста хотел еще раз в этом убедиться. Шаги замерли возле каюты красавца. Чмокнул запор, и Лин бессильно сполз на пол и уронил голову на руки. Если бы корабль сейчас развалился на куски, он не заметил бы этого, потому что был целиком поглощен происходящим за той дверью. Он представлял, как Роби целует ее заплаканное лицо, как стаскивает с нее маечку, и чувствовал, что сходит с ума.
   Над головой выросла высокая прямая фигура капитана. Копна седых волос, орлиные нос и взгляд.
   - Эй, что это с тобой? - Фатх сдвинул мохнатые брови. - Не хватало, чтобы еще ты тут хлопнулся в обморок. Зайди ко мне, поговорим.
   Капитан усадил его в свое кресло и развернул лицом к обзорному иллюминатору. Лин тупо уставился в черное пространство, ничего не видя. Его мысли находились за той дверью. Он, конечно, понимал, что никак не может претендовать на зеленоглазую красавицу в силу своего происхождения и невзрачной внешности. Это было бы смешно, и она в очередной раз подняла бы его на смех, узнав о его чувствах. Но сердцу не прикажешь, оно обычно не советуется с разумом.
   - Видишь, что делается, - сказал Фатх Али.
   - Что? - переспросил Лин.
   Капитан произнес "Мда...", вздохнул и повернул кресло к себе, наклонился и заглянул доктору в лицо.
   - Ну, и на кого мне теперь рассчитывать? Получается, что только на Роби? Бини уже в кислородной камере. Кстати, я знаю о вашей взаимной любви, но все же загляни к нему. Девчонки в истерике. Соломон... Ну, Соломон - это Соломон, ты его знаешь. Малыш развернул такую бурную деятельность, что пришлось придумать для него самое идиотское поручение и отослать подальше. Вот и ты тоже в штаны наложил... к сожалению. Одним словом, сумасшедший дом.
   "К черту все. Все к черту", - подумал Лин, крепко зажмурился и, открыв глаза, уже осмысленно взглянул на капитана.
   - Вот это другое дело, - успокоился старик. - Примерно час назад корабль тряхнуло. Ты не заметил?
   - Я спал.
   - Мы, кажется, угодили в одну из пространственных ям, их в этом районе навалом. "Антония" перестала меня слушать и уже пятьдесят минут идет с ускорением неизвестно куда.
   - И что теперь? Мы умрем? - спросил Лин, не ощущая никакого волнения. Эта история показалась ему ерундой по сравнению с тем, что случилось с его жизнью минуту назад
   - Да нет, почему же сразу умрем. - Фатх Али заложил руки за спину и начал мерить помещение шагами. Взад-вперед, от одной стены к другой.
   Капитану-навигатору было семьдесят четыре года. Двадцать пять из них он провел, глядя в прицел снайперской пушки. Прежде чем пересесть за штурвал торгового суденышка, он забрал тысячи жизней, но он был солдатом, а в эпоху больших войн это было единственным достойным занятием для мужчины. Он никогда особо не гордился своим героическим прошлым, а к старости вообще не вспоминал о многочисленных наградах, бесполезной грудой металла лежащих в его бортовом сейфе. Он мог стать генералом, мог возглавить вооруженные силы послевоенного человечества. Ему предлагали пост Министра обороны, но Фатх Али предпочел звезды нашивкам на погонах.
   Вначале успешной военной карьеры была затяжная и разрушительная священная война, чуть не ставшая концом человечества. Несколько десятилетий два непримиримых лагеря с попеременным успехом пытались доказать что-то друг другу. За это время желтая раса, сохранявшая нейтралитет, завоевывала космическое пространство. Когда на орбите Юпитера засверкала струна кольцевого пневмотоннеля, противники опомнились, поспешно заключили перемирие и вместе бросились вдогонку потенциальному врагу, которого очень боялись. Несколько лет планета находилась на грани войны и мира, технологии достигли небывалых масштабов, перекрыв все, что было сделано за двести предыдущих лет космической эры человечества... Потом говорили, что боевые действия спровоцировал давший сбой компьютер. Как бы там ни было, война за господство в космосе началась и продлилась всего десять месяцев, но к моменту победы были сравнены с землей практически все города, и планета превратилась в опаленную адским огнем пустыню. Все закончилось внезапно - стороне, условно называющей себя "белой", удалось проникнуть в компьютерную систему противника и вывести из строя все - даже гражданские - космические и наземные объекты и коммуникации. Поговаривали, что предателем стал некто По, получивший затем в награду маленькую планетку на самом краю Периферии. Однако Фатху Али эта история не нравилась, он предпочитал считать, что победу принесла разработанная и осуществленная им операция "Фараон", после которой на кителе рядом с наградами, полученными на Большой войне (как ее теперь вежливо называли), засверкали новые ордена. Впоследствии операция "Фараон" была названа лучшей тактической операцией в истории планетарных конфликтов.
   Мир оказался намного лучше войны, а навигационная карта гораздо полезнее его снайперской пушки. Все годы мира награды провели в сейфе на "Антонии". В последние несколько лет Фатх совершенно позабыл о них, вернее, старался не вспоминать, потому что хотел освободиться от прошлого. На Земле он не мог этого сделать, обязанный участвовать во всех мероприятиях Лиги чистой крови и умильно улыбаться краснощеким школьникам у своего портрета в музее Победы. Неприятности с Лигой могли стоить лицензии на бессрочную навигацию, поэтому он по возможности старался не заводить "Антонию" в земные порты, а брал заказы в удаленных колониях.
   "Антония" почти отработала свой срок. Но Фатх Али гордился своей старушкой, они были вместе почти сорок лет, он помнил каждую минуту общения с кораблем, страдал, когда приходилось ненадолго расставаться, передавая судно в профилакторий. После каждого полета он ревниво осматривал корпус, выискивал малейшие царапины, лично проверял все системы. Он разговаривал с кораблем, будто тот был живым. И вот теперь старушка "Антония" в беде. Его "Антония" в беде! Эта мысль сводила капитана-навигатора с ума.
   - Давно надо было сдать корабль на реконструкцию, - сказал Фатх. - Все оттягивал время, и - на тебе, пожалуйста. Мощностей не хватает.
   Капитан хотел сказать еще что-то, но тут в рубку ворвался инспектор и, перебив его, радостно возвестил:
   - Я придумал!
   Элиот Рамирес был очень молод, но уже успел кое-что повидать, служа в элитных войсках. Он быстро оправился от шока и принялся генерировать идеи. Они почему-то не нравились капитану, но Эли не падал духом. Он привык поражать начальство, причем не всегда приятно. Инспектор всегда и во что бы то ни стало стремился отличиться и доказать, что он лучший среди лучших, даже если это могло стоить ему жизни. Во время парада выпускников Академии он взобрался на хрустальный шпиль Башни Совета и отплясывал там, повергнув в экстаз все женское население Столицы. Но репутацию парня с проблемами он заработал, когда однажды при задержании пиратского судна вышел в открытый космос без страховки. С тех пор его не допускали к серьезным операциям, чаще всего приставляя к военным грузам и чиновникам. Эли был разочарован и понял, что военная карьера слегка отодвинулась за горизонт, однако природный оптимизм и тут не позволил ему пасть духом. Он не сомневался, что лучшие его времена еще впереди и, несмотря на насмешки сослуживцев, с улыбкой принимал каждое новое назначение. Что расстраиваться? Жизнь только начинается. Он молод, здоров, интересен, а все остальное...
   "Знал бы генерал, чем я сейчас занимаюсь, и без его приказа - думал Элиот Рамирес, торопясь на капитанский пост, чтобы осенившая его идея не успела улетучиться. - Если выберемся, надо будет попросить старика, чтобы накатал докладную на базу - "смелый, решительный, инициативный, надежный" и так далее. Посмотрим, кто тогда будет смеяться".
   Его новый план был прост до гениальности. Нужно не побояться Устава Торговой Гильдии и вскрыть грузовой контейнер, в котором находился отправляющийся с одной внеземной базы на другую военный преобразователь устаревшей конструкции. Всю ответственность инспектор брал на себя. Затем останется только дождаться, когда станет ясно, кто тянет их к себе в рот, и нанести аннигилирующий удар по нему (кому?). Это очень просто, совсем как тогда, когда освобождали заложников в системе Кольца. Нужно только забыть о Рамочной конвенции, потому что в чрезвычайных ситуациях она не работает.
   - Главное в нашем случае - это не попасть на обед к мыслящим кузнечикам, - резюмировал Элиот и хлопнул себя по колену. - Ну как?
   - Просто гениально, - проворчал капитан и поднял руку. - Значит так, сынок, никакого контейнера мы вскрывать не будем. Мы будем сидеть и ждать, причем молча. Понятно?
   - Так точно, - со вздохом отозвался инспектор. Он сел, положил руки на колени и подумал: "Ничего, еще повоюем".
  
  
   Эпизод 3
  
   Утомленный переживаниями экипаж спал, когда прекратилось ускорение. В капитанской рубке сами по себе загудели и замигали приборы, зажужжала сигнальная система, неожиданно возвестившая "бортовое время тринадцать часов ноль-ноль минут". Тина автоматически сверила часы и вдруг поняла, что "Антония" ожила.
   "Так значит, мы не умрем?" - подумала Тина немного испуганно. Тут же совершенно отчетливо в памяти всплыло все, что она говорила и делала несколько часов назад. Сердце взволнованно затрепыхалось. Боже, как же ужасно она себя вела! Эта истерика, эти вопли, крики, слезы... Кажется, она даже грозила капитану какой-то комиссией... Как же она теперь покажется на глаза старику? Господи, как стыдно! Уж лучше бы они погибли.
   Она подошла к зеркалу и критически оглядела себя. Мешки под глазами, бледные щеки, посиневшие губы, зеленые глаза потухли. Ну, прямо покойница!
   - Ты так боишься за свою жизнь, дорогая? - спросила Тина свое отражение. - Может, ты представляешь какую-то особую ценность и важность для человечества? Нет? Вот и я так думаю. Ты всего навсего богатая, избалованная, испорченная, самовлюбленная, эгоистичная девчонка. И совсем ты не такая сильная, как думала о себе. Это было первое серьезное испытание для тебя, и ты его не выдержала. Позор тебе. И все это видели, он тоже это видел... - Она погрозила себе пальцем: - Зато теперь я все о тебе знаю.
   Тина вышла в коридор. На корабле было тихо. Она на цыпочках подобралась к открытой двери мостика и быстро заглянула внутрь. Фатх был на своем месте, он тихо бубнил что-то себе под нос, кажется, разговаривал с центром. Значит, связь восстановлена. Что ж, отлично! Немного повеселев, она пошла в направлении кухни, не потому что проголодалась, просто очень хотелось поговорить с кем-нибудь, а столовая всегда была местом посиделок.
   Она вошла в столовую и остановилась на пороге. Здесь царил полный беспорядок. На столе и на полу валялись грязные тарелки и объедки дежурной смены, застигнутой страшной новостью врасплох. Она смахнула мусор в утилизатор и стала смотреть, как машина, тихо урча, всасывает остатки вчерашнего обеда. Она бездумно следила за шкалой индикатора, и когда в резервуаре не осталось ничего, кроме воздуха, подумала вслух:
   - Я хочу домой. Больше никогда никуда не полечу. Никогда и никуда. Никакого больше космоса. Хватит.
   Утилизатор перестал урчать и снова воцарилась тишина. Откуда не возьмись нахлынула тоска, безысходная и всепоглощающая. Она одна, совсем одна на краю мира... Тина поежилась и провела ладонью по увлажнившимся глазам. Очень хотелось поплакать, но не в одиночестве, а у кого-нибудь на плече. Роби? Нет, она и так сделала для него слишком много, позволив себя утешать. Теперь он возомнит себе невесть что. Тина не собиралась заводить роман с бортинженером, она просто боролась со скукой, а Роби был занятный и чертовски красивый, и главное - влюбленный в нее по уши. Он развлекал ее во время этого нудного полета, а большего ей от него не требовалось. Может, зайти к капитану, попросить прощения? Нет, не сейчас. Он, наверняка, зол и раздражен и пошлет ее к чертям. Старый вояка, как ей казалось, терпеть не мог женщин, и ни за что не взял бы ее на свой корабль, если бы не связи отца. Вечно больной Бини вообще не воспринимался ею ни как мужчина, ни как личность, а желторотый инспектор утомлял своей болтовней. Остается подружка Ангела, которую она прихватила с собой в полет тоже от скуки. Нет, не подходит. Ангелой занимается толстяк-переводчик, а третий тут лишний.
   В сущности, Тина хорошо знала, чего ей сейчас хочется больше всего. Она затеяла эту игру с собой лишь для того, чтобы помешать себе совершить очередной неправильный поступок - постучаться в дверь медицинского отсека. Да, именно этого ей хотелось. Но она не могла. Во-первых, потому что девушки ее круга не общаются с желтыми, а, во-вторых, вчера во время завтрака она зачем-то наговорила доктору Лину всяких гадостей в присутствии красавчика Роби. Он, как всегда, не обиделся на нее, но ей было очень неприятно об этом вспоминать.
   Тина никогда раньше не общалась с желтыми. Несмотря на либерализацию, им все еще не позволялось селиться на Западе без специального разрешения на работу. Она выросла единственным ребенком в аристократической семье, училась в элитном университете, поддерживая отношения с людьми исключительно своего круга. Родители позволяли ей делать все. Когда ей вздумалось идти в армию, они промолчали, зная, что привычка к беззаботной жизни вскоре вернет их дочь обратно на Землю. Отец не терял времени даром, и, пока она изучала устройство плазменных снарядов, ему удалось выхлопотать дочери место в Торговом совете. В следующем году для нее должна была открыться вакансия, а пока взбалмошную дамочку устроили торговым агентом на корабль к Фатху Али, ветерану, имевшему надежную репутацию в определенных кругах. Если бы отец знал, что на борту "Антонии" имеется желтый, то немедленно изменил бы свое решение. Но он не знал и не догадался этим поинтересоваться, потому что корабль принадлежал герою Желто-белой войны.
   Тина никогда не видела кого-либо из желтых так близко от себя, но слышала всякие истории от приятельниц, не имевших таких серьезных обязательств перед своим происхождением, как она. Ей было любопытно поглядеть, какие же они, эти желтые, вблизи. В первый раз она зашла к доктору Лину, сославшись на головную боль, второй раз симулировала растяжение лодыжки. В третий раз он не стал ее осматривать, а просто попросил выбрать для развлечения кого-нибудь другого, так как ему нравится его работа и он не хотел бы ее терять. Тина разозлилась, но ей почему-то не захотелось рассказывать об этом Ангеле. А потом она действительно заболела. Во время дозагрузки "Антонии" в какой-то колонии она прогулялась немного по тамошнему порту, а вернувшись, слегла с высокой температурой. Он целых три дня сидел у ее постели! Подозревалась инфекция, и в каюту никого не впускали, кроме врача, поэтому три дня они были совсем одни и говорили, говорили... Это были лучшие три дня в ее жизни. Она жалела, что не могла никому об этом рассказать...
   Взвизгнула сигнальная система. Тина вскрикнула от неожиданности. Голос капитана, медленный и хрипловатый разрушил тишину: "Внимание, это Фатх Али. Всем, кто способен соображать, собраться у меня через десять минут".
   Через десять минут экипаж был в сборе. Пришел даже Бини. Соломон заботливо поддерживал под локоть трясущуюся Ангелу. Люди входили и садились вкруг, пугливо поглядывая друг на друга. Тина вошла последней. Она постаралась придать себе уверенный вид и, задрав подбородок, оглядела собравшихся. Все напуганы, все бледны. Это хорошо, значит, страшно не только ей одной.
   Роберт помахал ей рукой, она подошла и села между ним и доктором, не поднимающим на нее глаз. Круг замкнулся.
   - Ну, вот все и в сборе, - произнес Фатх и ухмыльнулся: - Что, напугала вас моя "Антония"? Она любит пошутить по-стариковски. Итак, друзья мои, хочу вам сообщить, что корабль сумел преодолеть тяготение и мы вернулись на прежний курс. Поздравляю. Это - хорошая новость. Теперь плохая - мы возвращаемся на Землю... к сожалению. Нас не было на связи пятнадцать часов, и Гильдия требует немедленного возвращения для расследования обстоятельств. Если мы ослушаемся, потеряем контракт. Неизвестно, кто после этого будет с нами работать. Таковы правила, ничего не поделать. Они не писаны только для Пиратов и прочих разбойников, нам же придется подчиниться. Я уговаривал руководство повременить до завершения рейса, но бесполезно.
   - А гонорар... наши деньги? - пролепетал астрофизик Бини.
   - Забудьте о гонорарах, - отрезал капитан. - Возможно, мне удастся уломать компанию хотя бы на страховку, но это тоже под вопросом. Все зависит от результатов их чертового расследования.
   - Хорошо, а что будет с грузом? - хмуро поинтересовался Роберт. - За нарушение обязательств нас могут скинуть с дальних линий.
   - Не скинут, - сказал Фатх, - у меня связи. Это я гарантирую. А груз приказано передать преемнику на Периферии. Элиот, ты возвращаешься с нами, твои полномочия уже переданы другому лицу, сынок. Через двое суток будем на Перекрестке и остановимся ненадолго. Кстати, там можно приобрести неплохие сувениры... и поболтать с Пиратами. Хм. Может, есть другие предложения?
   - Какие могут быть предложения? - удивился Роби. - Распоряжение компании - закон.
   Капитан обернулся к Лину.
   - А ты как думаешь?
   - Не знаю, - отозвался тот, - все может быть.
   - Ну, а вы, мадам, что вы об этом думаете? - издевательски поинтересовался Фатх, с усмешкой обратив взор на Тину.
   Она покраснела и тихо произнесла:
   - Все может быть.
  
  
   Эпизод 4
  
   Совещание завершилось под утро. Ананд еще никогда так не уставал. Почти двадцать четыре часа он беспрерывно говорил, доказывая и убеждая. Едва кабинет опустел, он упал на диван и отключился. Он победил, поэтому считал себя вправе несколько часов спокойно поспать. Программа была теперь четко сформулирована и обоснована, получив поддержку экономистов, торговцев и финансистов. Оставалось уговорить Правительство и Парламент, но это уже не его забота, тут Президент скажет свое слово. А работу можно будет начинать хоть завтра. Необходимость в западном турне отпала. Можно было, как предлагал Президент, съездить туда на недельку, отдохнуть на горных курортах. Но нет, отдых - это слишком большая роскошь для него.
   "Нет, на Запад не поеду", - подумал Ананд Чандран. Тем более, если Президент собирается обойтись без Парламента... Смелое решение, очень смелое. Интересно, на что Президент рассчитывает? На его, Главного советника авторитет или же на то, что человечество изменилось за годы объединения? Он усмехнулся про себя и вернулся к мысли о поездке домой. Да, он поедет домой. Или нет, пусть лучше Кумар приедет в Столицу. На нейтральной территории ему будет легче общаться с сыном, не чувствуя укоризненного взгляда Басанти.
   При воспоминании о жене заныло в груди. Сколько раз за годы супружества они разговаривали друг с другом? Можно сосчитать по пальцам. Он почти забыл ее голос, и если бы ни Кумар, очень похожий на мать, мог позабыть и черты ее лица. Ананд женился очень рано, потому что так было принято в их роду с начала времен, и никогда не испытывал к Басанти больших чувств. Она была славной, тихой и трудолюбивой, но он не любил ее, а родителей этот факт совсем не беспокоил. Впрочем, как и ее родных. Шумные города, в которых он жил, не нравились молодой жене, почти девочке, выросшей в патриархальной семье, и университет, а потом и Медицинскую академию он заканчивал в одиночестве. Дальше началась работа, разъезды, экспедиции, неотступное движение вверх, и все годы супружества по взаимному молчаливому согласию они провели вдали друг от друга, и только редкие наезды сына в далекую Столицу напоминали о существовании семьи. Если бы жена вдруг решила развестись и завести нормального мужа, думающего о семье, а не о человечестве, он был бы только рад. Но, по-видимому, Басанти это было нужно не более, чем ему. Жена не предъявляла никаких претензий, молча растила сына и ухаживала за его стареющими родителями. Так проходила жизнь...
   Ананд позвонил доктору Диего и сказал, что сегодня не приедет на консультацию, тот очень огорчился и поругал его за невнимание к своему здоровью. И все-таки славный человек этот Диего, в очередной раз подумал Главный советник. Мда, славный... Так, на совещание к Президенту он не идет. Или идет? Да, лучше пойти, Президент может не справиться без него. Но до завтра уйма времени, и у него осталась масса нерастраченной энергии, приготовленной для затяжного боя, который не состоялся. Надо чем-то заняться.
   Он задумался, отстаивая по столу какой-то веселый ритм. В голову ничего путного не приходило, и настроение понемногу стало падать. Наверное, Вице-президент прав, он действительно ничего не знает о происходящем за пределами своего кабинета. А ведь там идет жизнь. Город населен миллионами людей, и при этом ему некуда и не к кому пойти, не с кем просто поговорить по душам. Наверное, он не умеет сходиться с людьми, слишком многого требует от них. Или он слишком занят. Занят или специально ставит перед собой невыполнимые задачи, чтобы оправдать свое одиночество?
   Его размышления нарушил сигнал прямой связи.
   "Я вернулся со смены".
   Миша! Как же хорошо, что позвонил Миша. Просто здорово!
   - Как дела, сынок?
   "Устал. Смена была трудной. В центр управления угодил метеорит и все полетело к чертям. Мастер, надо поговорить".
   - Хорошо. Через час я буду в загородном доме. Жду тебя там. Можешь уже выезжать, я предупрежу...
  
  
   Эпизод 5
  
   Конопатый Миша дремал, сидя на диване. Ананд отпустил охрану и запер двери изнутри. Когда он вошел, парень проснулся, выпрямился, протер кулаками глаза и сделал серьезное лицо.
   - Здрасте.
   - Здравствуй, сынок. Возле дома никого не было, когда ты пришел? Мне звонили с телевидения, сказали, что пришлют корреспондента.
   - Бродил тут вокруг дома какой-то тип, может быть, и репортер, - деловито сообщил Миша. - Да, точно репортер, очень нахальный. Пришлось стукнуть его пару раз, чтобы пришел в сознание.
   Ананд засмеялся, присел рядом и похлопал Мишу по колену:
   - Разве можно так с репортерами? Хотя спасибо, они мне страшно надоели. Ну, рассказывай, как дела. Что там у тебя приключилось?
   - Да ничего такого, - протянул Миша. - Метеорит попал прямо в сеть, двух монтажников унесло в открытый космос, еле отловили. А так ничего особенного... Клаус с Бану улетели на Юпитер, какие-то там у них исследования. Майор Дональд начал подумывать об отставке, и Сара на седьмом небе от счастья. Господин Пирелли завел собаку, а Иса с семьей гостил у него целый месяц. Лючия выходит замуж за какого-то богача из-за океана, в свадебном путешествии они собираются по Периферии. Вы же помните, как она мечтала о космосе. С Тагавой связаться не удалось. - Он наморщил лоб, подумал и мотнул головой. - Кажется, все.
   - Спасибо за новости. А о чем ты хотел поговорить?
   - Ну... Мастер, я тут с Хабибом разговаривал. Говорит, что его философские лекции проходят с успехом. Он объехал почти весь Юг. Может быть, и нам пора начинать?
   - Нет, пока рано, - сказал Ананд. - Сейчас пошли очень серьезные дела. Я должен протащить в Парламенте ряд проектов. У меня и так полно противников, они с радостью объявят меня сектантом, лжепророком, самим дьяволом, лишь бы помешать. Пока рано, я должен завершить эти дела.
   Миша надулся.
   - Мастер, вы сами говорили, что истина не может быть неуместно. Мы знаем, как спасти планету, и сидим молчим?
   - Понимаешь ли, сынок, вся эта хорошая жизнь еще не означает, что люди изменились. Знал бы ты, с каким трудом мне удается протаскивать свои предложения. Никто не хочет постараться для другого, хотя у него от этого не убудет. Обещаю, когда настанет время, я выйду на трибуну у памятника Победы и скажу все что думаю. Пусть тогда меня забросают камнями, это уже будет не страшно.
   - Почему вы думаете, что вас забросают камнями? Ведь Хабиб читает свои лекции!
   - Он все же не Главный советник, согласись. Если я стану говорить о конкретных вещах, о грядущих проблемах, конце света и необходимости единства, чтобы его предотвратить, это многим не понравится. Конечно, это странно и ненормально, но такова наша реальность, мы должны считаться с ней. Поверь, невозможно убедить человека в том, что другой человек его брат, если он не желает поделиться с ним даже тарелкой супа.
   Миша нахмурился еще больше и стал смотреть себе под ноги. Ананд терпеливо продолжил:
   - Поговори с Хабибом, скажи, чтобы был осторожнее.
   - Мастер, я все же думаю, надо действовать, - пробубнил Ученик. - Надо рассказать все, пока не поздно. - Он поднял голову. - Надо что-то делать. Нельзя молчать, зная истину. Вы сами это говорили!
   Ананд взял парня за плечи и слегка встряхнул.
   - Я боюсь за вас, за тебя, за Хабиба, за господина Пирелли, за всех. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Эти жертвы не принесут никакой пользы. Они бессмысленны. Никто на Земле и не заметит, что на какую-то дюжину хороших людей стало меньше. Я прошу, передай мои слова Хабибу.
   - Хорошо, - не сразу и неохотно ответил Ученик.
   Ананд погладил парня по коротко стриженым волосам.
   - Давай пообедаем, - предложил он, - я так обрадовался, услышав твой голос по телефону, что у меня даже аппетит проснулся.
   - А у меня он что-то пропал. - Миша вывернулся из-под его руки и поднялся. - Я пойду, Мастер, мне еще кое-куда заглянуть нужно.
   Ананд волевым жестом заставил его сесть.
   - Всему свое время, сынок. Понял? Сейчас у нас время обеда. Иди на кухню и запускай автомат.
  
  
   Эпизод 6
  
   На Перекрестке, как всегда, кипела жизнь. После долгого одиночества за границами Периферии и опасного пути по Нейтральной полосе, "Антония" вновь оказалась на оживленной магистрали, посреди переплетающихся космических дорог.
   "Грузовик "Антония", класс Р, бортовой номер 675-U, ваш посадочный пункт ПТ-4, 83-й причал. Добро пожаловать". Голос диспетчера был бесстрастным и монотонным. Фатха всегда раздражала эта манера технических служащих подражать механизмам. Особенно это обязательное "добро пожаловать", безразличное до оскорбительности.
   Прежде чем причалить, "Антонии" пришлось несколько часов дожидаться своей очереди на посадку, зависнув на орбите Планетного тела-4, одной из таможенных застав, выстроившихся в ряд, за которым простиралась заманчивая для Пиратов и прочих подозрительных лиц Нейтральная полоса.
   Преемник груза еще не прибыл. Диспетчер сообщил, что "Мистраль" на ПТ-4 ожидают не раньше, чем послезавтра. Придется ждать, потому что передача военного груза в камеру хранения абсолютно исключена.
   - Кто хочет, может покинуть корабль, - разрешил Фатх Али, оглядев нетерпеливо переминающуюся команду. - Советую лишнего не болтать и что попало не есть вне "Антонии". Тут много всякой заразы. Принесете заразу на корабль, отправлю на вечный карантин. Поняли? И еще - никаких покупок не делать, все равно ничего не позволю взять с собой. Поблажек не ждите. Все, теперь можете идти.
  
  
   Эпизод 7
  
   Доктор Лин не хотел покидать корабль, он предпочел бы одиночество общению с людьми. Он успел отвыкнуть от людей за семь лет, проведенных на "Антонии", и совсем не страдал от этого. Лин не любил Землю, не любил ее обитателей. Едва появилось предназначенное для желтых Разрешение на участие в пилотируемых полетах, он устроился санитаром в далекую колонию и постарался позабыть о доме. Работа была грязной и трудной, однако на К-16 жили по своим законам, отличным от земных, и он чувствовал себя здесь неплохо. А через три года по счастливой случайности познакомился с Фатхом и тот взял его на борт, не спросив никаких рекомендаций. Фатху Али разрешалось отклоняться от правил, потому что он был героем войны. Так прошло семь лет. За это время "Антония" не раз заходила в земные порты, но Лин никогда не покидал корабля. Он не хотел иметь ничего общего с этой планетой и придуманными ею порядками. Теперь "Антония" возвращалась, и с этим ничего, абсолютно ничего нельзя было поделать!
   Инспектор хлопнул его ладонью по спине, и Лин едва не полетел лицом в стену. Инспектор был сильным и ловким и любил поглядывать на него сверху вниз, поигрывая мускулами мужественного торса.
   - Док, ты чего? - сказал Малыш. - Ну чего ты такой дохлый? Честное слово, эти дальние линии и таблетки совсем калечат мужиков. Пошли с нами, повеселимся. - Он наклонился и проговорил тихо со смешком: - Бини собирается снимать девочку, на это стоит посмотреть. Узнав о посадке, он даже таблеточки перестал принимать. Хе-хе!
   Лин хотел отказаться, но мимо него к выходу прошли Роберт и Тина, и он автоматически двинулся за ними, словно притягиваемый магнитом.
   - Вот и правильно, - одобрил инспектор. - Держись меня, а то затопчут.
   ПТ-4 была крохотной планеткой, закутанной в оболочку искусственной атмосферы, как в пушистое одеяло, одной из немногих, где человек мог обходиться без специального костюма, находясь под открытым небом. Синтезаторы атмосферного воздуха и гравитаторы гудели дни и ночи. Их шум был тут также естественен, как пение птиц или шелест травы на Земле. Здесь не было городов или других поселений, здесь никто не жил, люди прилетали сюда только для того, чтобы что-то продать или купить. Порт, гостиничный блок и таможня, занимающие половину планеты, сразу переходили в торговую площадь, не имеющую ни конца ни края. На площади открыто или из-под прилавка можно было приобрести все, от земных космических кораблей до загадочных предметов, привезенных из других миров, экзотических животных и растений, а также ворованых драгоценностей.
   Рынок кишел, как растревоженный муравейник. Орали зазывалы, шипели и лязгали механизмы, ругались и кричали покупатели. Между бесчисленных магазинов и прилавков тянулись движущиеся и пешеходные дорожки, ползали разноцветные мини-поезда, развозящие покупателей. Воздух был тяжел от запахов и испарений, небо светилось от указателей и рекламы.
   Они пробирались сквозь толпу, и Лин старался не отставать от Элиота. За его широкой спиной ему было спокойнее среди шуршащей кредитками человеческой массы. Инспектор же чувствовал себя прекрасно, смеялся, шутил, задевал девчоночек, отпускал комплементы дамам, зачем-то упорно и долго торговался и в конце концов ничего не покупал.
   Эли выдернул из прорези очередного автомата нечто длинное и красное и показал ему.
   - Видишь, какой дрянью они тут торгуют? Жулье! - Он небрежно забросил товар обратно и перешел к другому прилавку. - О, а вот это совсем недурно. Смотри, какая нарезка, видишь?.. Эй, железная голова, сколько стоит? Что?! С ума сошли... На демонтаж тебя! Слышишь, док, что говорит? Триста!
   Лин кивал, хотя не знал, да и не хотел знать, о чем речь. Ему было плохо. Он мечтал вернуться на "Антонию". Они бродили и бродили по сумасшедшей площади, а искусственное солнце палило нещадно.
   Эли вдруг остановился и задвинулся за угол. Приложил палец к губам:
   - Док, смотри-ка, кто здесь. Просто смех!
   Бини не заметил их и продолжал важно прохаживаться вдоль цепочки банкоматов, провожая долгим взглядом каждую мало-мальски привлекательную женщину. Он выглядел так забавно, что Лин не смог не улыбнуться.
   С движущейся дорожки соскочили Соломон и Ангела, возбужденные и раскрасневшиеся.
   - Друзья мои, здесь так здорово! - воскликнул переводчик. - Хоть старик и запретил, но я тут купил кое-что Ангелочку. - Он выгреб из-за пазухи длиннющую нить светящихся изнутри и переливающихся розовых камешков. Вещь была явно неземного происхождения. - Потрясающая штука! И стоит почти ничего!
   - Выкинь ее, - мрачно посоветовал инспектор.
   - Почему? - Улыбка сошла с лица Соломона, а Ангела тихо заскулила у него за спиной.
   - Все эти штуки - маяки, специально продающиеся Пиратами по дешевке, чтобы такие дураки, как ты, их покупали и тащили на свои корабли, - со знанием дела сказал Эли.
   Украшение выпало из рук переводчика и сверкающей горкой застыло у его ног. Оброненную вещь тут же схватил и мгновенно исчез в толпе какой-то мальчишка.
   - Ужасное место, - заключил Соломон. - Может, вернемся на корабль?
   - Да, пожалуй, - обрадовался Лин, - что-то у меня голова разболелась.
   - Да ты что, мы еще Цирк не посмотрели! - Эли махнул рукой в сторону парящего над толпой голографического красного шатра. - За мной!
   Шатер красиво колыхался, хотя на ПТ-4 никогда не бывало ветров. Ступив под красный полог, Лин замер и почувствовал, как медленно проваливается в пустоту. В параллельном секторе зрительного зала в первом ряду сидели Роберт и Тина. Она смеялась и хлопала в ладоши, глядя на неуклюжих мохнатых зверей, в такт музыке размахивающих тройными хоботами и топающих слоновьими ногами по пыльной арене, огражденной силовым полем. Роби обнимал ее за талию и шептал что-то на ушко.
   - Мутанты, - грустно сказал за спиной Соломон.
   Цирк был переполнен. Элиот устроил им места неподалеку от входа, оттеснив группу затянутых в кольчуги красноволосых юнцов. Те не посмели возражать и отодвинулись, с завистью поглядывая на наколку элитного подразделения, красующуюся на тыльной стороне ладони инспектора.
   - Сейчас должны быть латающие ящеры, - потирая руки, сообщил инспектор. Через мгновение он уже был полностью поглощен происходящим на арене. Глаза его горели, а за щекой гуляла огромная конфета, которыми были полны карманы Элиота.
   "Совсем мальчишка", - подумал доктор Лин и попытался припомнить, каким был сам в двадцать четыре года. А правда, чем он занимался в то время? Учился? Да, он еще учился на Севере в Медицинской академии по программе для азиатского мира. Единственное светлое пятно в его земном прошлом, воспоминание, не доставляющее головной боли. Учеба, друзья, надежды...
   После ящеров, перепугавших зрителей, из подземных загонов выпустили грациозных зверей на шести тонких стройных ногах, с длинными, до пола гривами, заплетенными в косы. Ведущий сообщил о добром нраве зверушек и предложил желающим покататься. В воздухе вспыхнули зеленые огоньки, показывающие проход в силовом поле.
   Лин услышал, как Ангела ноет, выпрашивая у Соломона разрешение, и как тот мягко уговаривает ее не делать этого, потому что мутанты - твари непредсказуемые и опасные. Он ухмыльнулся и тут увидел, что по проходу идет Тина. Она идет и улыбается залу, пожирающему ее глазами. Лин чуть не вскочил и не бросился наперерез. Как же Роби разрешил ей выходить на публику в таком жутком месте как ПТ-4?.. Хотя вряд ли она поинтересовалась мнением красавчика. Это же Тина.
   По команде ведущего зверь припал на передние три ноги, и Тина уселась на него верхом. Она держалась прямо и гордо, словно полководец, выступающий перед армией.
   - Вот дура, - пробормотал Элиот, и Лин заметил, как парень напрягся. - Дура безголовая...
   - Что? - спросил он. По спине побежали мурашки.
   - Говорю - дура. - Эли выплюнул конфету. - Тут повсюду Пираты, я их нутром чую. Если работорговцы положат глаз, пропал человек, умыкнут - ищи потом человека по всей Вселенной. А такая девочка может дорого стоить.
   - Рабо...торговцы?.. - Лин с трудом произнес это леденящее душу слово, оно никак не ложилось на язык.
   - Вот именно. Их базы запрятаны черт знает где, пока нам не удалось их обнаружить. Да-да, уважаемый доктор Лин, Земля спит и видит сны и плевать ей на то, что творится в дальнем космосе.
   Работорговцы... Всю оставшуюся часть представления Лин просидел, напряженно вглядываясь в зрительный зал. Тина давно была на своем месте и продолжала хлопать и веселиться, но ему казалось, что ее там нет.
   Представление закончилось, и зрители стали расходиться. Толпа, вывалившаяся из Цирка, смешалась с общей толчеей, и Лин потерял из виду весело переговаривающихся Тину и бортинженера. Он лишился бы сознания, если бы инспектор не толкнул его в бок:
   - Вон они. Хватаем ее и тащим на корабль, как бы она не упиралась. Лучше не рисковать. - Он хлопнул себя по лбу: - Надо было захватить оружие, идиот!
   - Вы куда? - удивился Соломон, видя, как они бросились в гущу людей. Поразмыслив секунду, он направился следом, волоча за собой ноющую Ангелу.
   Все вроде бы было спокойно, но Роби почему-то качался и поминутно проводил рукой по лицу. Его шаги замедлялись, а ноги все больше заплетались и подкашивались.
   - Все, его вырубили! - крикнул Эли. - Так, ты жди здесь, не лезь туда, тебя прищелкнут одним пальцем, потом мне троих спасать придется! Я сам все сделаю! Понял? А ты, если что, беги к капитану, пусть поднимает тревогу!
   Лин послушно отстал от инспектора, но старался не выпускать его из виду. От волнения и быстрого бега его тошнило, сердце выпрыгивало из груди, в висках бешено колотилась кровь. Он увидел, как Элиот подбегает к Тине, хватает ее за руку и... падает. Почему?! Что случилось?! Да вон же, его ткнул чем-то в спину тот рыжий парень с золотыми зубами. Их там много, они повсюду среди безразлично снующей от прилавка к прилавку толпы. А Тина не понимает, что происходит, она ни о чем не знает, она тормошит красавчика, потом кидается к инспектору, а кольцо вокруг нее сжимается и сжимается, ее теснят к открытой двери магазина, где уже поджидают другие люди с золотыми зубами.
   "Что же я стою?" - подумал Лин и беспомощно огляделся. Надо кричать, звать на помощь. Кого? Всем известно, что охрану рынка давно контролируют Пираты. Бежать на "Антонию"? Пока капитан поднимет тревогу, все закончится, и они... он больше никогда не увидит ее... Господи, ведь остались считанные мгновения до того, как дверь захлопнется, надо что-то предпринимать! Но что? Что? Что?!
   Рядом что-то говорил, размахивая руками, запыхавшийся Соломон. Лин не слышал не только переводчика, но и шума толпы вообще. Переживаемое потрясение вогнало его в странное состояние, когда окружающий мир перестал существовать. Он видел только испуганные зеленые глаза, удаляющиеся от него, возможно, навсегда. Их все больше заслоняли от него чужие широкие спины, ослепляющие золотые оскалы, мрачные взгляды. Последнее, что он четко увидел, была волосатая рука, зажимающая Тине рот.
   Он рванулся и понесся, яростно расталкивая людей. Все остальное происходило без участия разума. Казалось, кто-то другой, долгие годы дремавший в потаенном уголке сознания, вдруг проснулся и поднял голову. В неведомых глубинах мозга отворилась дверца, и страшная древняя сила вырвалась наружу и расправила горячие крылья. Он оказался в бесконечности, полной знаков и проносящихся мыслей. И вся эта бесконечность двигалась по невидимой орбите вокруг разгорающегося в солнечном сплетении пламени. Все тело вибрировало, под кожей перекатывались четко осязаемые огненные волны. Пламя достигло критического накала, и ощущения на мгновение прекратились. В следующий миг в глаза изнутри ударили снопы света, тело качнулось, словно от толчка, а по кончикам пальцев прошла заметная дрожь. Не осознавая, что делает, он скрутил огонь в тугую пружину и выбросил ее конец, целясь в мохнатую руку, посмевшую коснуться его любимой женщины. Человек взвыл, выпустил Тину и упал, прижимая покалеченную конечность к животу. Следующий удар пришелся по зеркальной стене магазина, рухнувшей тяжелым дождем на головы поджидающих в засаде врагов. Зеленое пламя кипело и требовало немедленного выхода, угрожая взорваться прямо внутри него. Он выбрасывал руки вперед, и златозубые валились, как подкошенные, он разводил их в стороны, и головы кибер-охранников расплющивались о стены. Вопли, крики, топот, пыль, взлетающие в воздух обрывки и осколки. Сколько все это продолжалось, он не знал. Он не мог остановиться, потому что разбуженный зверь не позволял ему этого...
   Лин очнулся и понял, что остался один. Вокруг него было безлюдное пространство, перевернутые прилавки-автоматы, расчлененные киберы в болтающихся жилах проводов. На границе пустого пространства копошились среди разбросанных товаров люди. Поддерживая сломанные руки и ноги, они смотрели на него с неописуемым ужасом. Непроницаемая стена оцепеневших зрителей окружала поле боя, на котором царил он.
   Лин не был рад тому, что узнал о себе только что. Наоборот, открытие испугало его. Нельзя сказать, что он никогда не чувствовал своей силы. Он ощущал нечто, сидящее очень глубоко, но списывал это на отзвуки каких-то прошлых воплощений. Лин боялся того древнего зверя, который дремал в нем, потому что не знал, сумеет ли справиться с ним, когда тот однажды поднимет голову. Он не хотел рисковать и думал, что лучшее - это забыть о звере, похоронить вместе с воспоминаниями об Учителе О. Лин надеялся, что так будет лучше для всех. Когда кольца змея начнут развиваться, можно ожидать чего угодно, можно сотворить великое добро, а можно потерять контроль и превратиться в чудовище, непобедимое и ужасное. Сегодня сила впервые вырвалась на свободу, потому что он потерял контроль. Но этого больше не повторится. Никогда.
   Тина стояла отдельно от толпы, в ее глазах было столько ужаса, что ему захотелось провалиться сквозь землю, стать невидимкой, исчезнуть. "Теперь она всегда будет бояться меня, - подумал он, - это неизбежно... Ничего, зато она здесь, цела и невредима, это главное".
   Из-за перевернутого автомата поднялся, держась за поясницу, инспектор Эли. Не глядя на доктора, он проковылял на пешеходную дорожку и прохрипел:
   - Давайте на корабль.
   От толпы отделились Соломон и Ангела, волочащие бортинженера, и держащийся за сердце Бини. Астрофизик ухмылялся. Проходя мимо, специально толкнул плечом и сказал:
   - Я всегда говорил, что ты мутант.
  
  
   Эпизод 8
  
   Они вернулись на "Антонию" в полном молчании. Их провожала толпа зевак.
   Лин ушел в свою каюту без доклада капитану. За него это сделают остальные, например, Бини. Сейчас его мало волновало, что о нем подумает Фатх. Сражение отобрало все силы, он должен был немедленно лечь и закрыть глаза. Он так и сделал и сразу уснул.
   Вначале была полная тьма. А потом наступило утро, то самое утро, когда ушел Учитель. Однажды холодным осенним утром О постучал в дверь и попрощался, ничего не объясняя. Мальчишка бежал за своим Учителем очень долго, но тот все-таки ушел, и даже мать не смогла объяснить ему, почему так случилось.
   Он ничего не чувствует, но видит сквозь прошитые синеватыми прожилками прозрачные веки. Учитель О сидит на полу и улыбается ему. Он четко различает каждую морщинку на лице старика, видит за окном залитую дождевой водой воронку от снаряда. Он входит и садится рядом с Учителем. Сквозняк колышет занавески, открытая дверь стучит и скрипит под порывами ветра. Сейчас осень, к оконному стеклу прилепился мокрый желтый лист. Да, сейчас осень, ведь О ушел осенью...
   "Ну, здравствуй, мальчик Ван"
   "Учитель, как хорошо, что ты пришел. Со мной случилось что-то страшное".
   "Я знал, что рано или поздно твоя истинная природа пробудится. Я ждал этого дня"
   "Моя истинная природа... этот зверь?!"
   "Это не зверь, это твоя сила, сынок. Не надо бояться своей силы. Она превращается в зверя, только если ее неправильно использовать. Ты должен научиться контролировать ее и направлять во благо людям".
   "Почему ты не предупредил меня об этом, пока я не был озлоблен на весь мир? Почему ты не научил меня? Сегодня я чуть не стал убийцей от того, что не был готов... Если ты знал, что это когда-нибудь случится, ты должен был подготовить меня!"
   "Если бы я не подготовил тебя, ты сейчас не задавал бы таких вопросов, мальчик Ван, ты торжествовал бы свою победу и строил планы мести всем, кто когда-либо косо на тебя смотрел. Ты справишься, сынок, я верю в тебя".
   Учитель О мягко улыбнулся и покачал своей старой головой. От него исходило спокойствие и тепло, и Лин окунулся в эти волны, как когда-то в детстве. Покой и умиротворение снизошли на него с прячущихся за тучами небес. Он припал к коленям Учителя и закрыл глаза.
   "Учитель, я всегда думал: почему ты выбрал меня? Теперь я догадываюсь. Потому что во мне сидит зверь и его надо было приручить?"
   "Все имеет смысл. Но это не я тебя выбрал, Учителя и Ученики находят друг друга по звездам".
   "Пусть будет так... Можно мне остаться здесь с тобой? Я не хочу возвращаться на Землю, да еще с этим зверем. Я боюсь".
   "Ты должен вернуться. Нельзя уклоняться от испытаний".
   "Пусть тогда зверь останется здесь. Я не хочу. Я отказываюсь..."
   "Это невозможно. Открой глаза и просыпайся".
   Ученик замотал головой, еще крепче прижимаясь лбом к ногам Учителя. Он не хотел открывать глаз, он хотел остаться здесь навсегда. Невесомая ладонь легла ему на плечо и заставила подняться.
   "Открой глаза, сынок, и ничего не бойся".
   "О, скажи, почему ты ушел тогда? - тихо спросил Ученик. По щекам поползли горячие слезы. - Наверное, ты хотел, чтобы я сам это понял, но я был слишком мал, чтобы понять. Я хранил обиду всю жизнь"
   "Я никуда и не уходил, я всегда был рядом".
   "Но тебя не было столько лет!"
   "Не говори так, иначе я буду считать, что был плохим Учителем. - О провел ладонью возле его лица, и слезы высохли сами собой. - Я всегда был и буду рядом. Подумай над этим, мальчик Ван. - Он вышел из дома, у порога обернулся. - Ты должен вернуться на Землю. Смотри, не подведи меня, я поручился за тебя".
   "Поручился перед кем, Учитель? Что я должен делать? О, подожди!"
   Удаляющаяся фигурка еще какое-то время виднелась в проеме распахнутой настежь двери и в конце концов растаяла в клубах рассветного тумана. А вместо нее на фоне серого неба начал вырисовываться другой силуэт.
   Лин открыл глаза. На пороге стоял и молча смотрел на него Элиот Рамирес. Постояв так несколько минут, он тряхнул головой и ушел.
   Нужно встать и закрыть дверь, подумал Лин и вновь провалился в забытье. На этот раз Учитель не пришел. Он прождал его, сидя на большом камне посреди пыльной горячей дороги и поглядывая на часы. Он должен был еще о многом расспросить. Казалось, он ждет уже целую вечность. Ужасно жарко, солнце прожигает сквозь одежду, и совершенно негде укрыться...
   Он проснулся и почувствовал, что горит. Голова болела, лицо пылало, в глаза изнутри мозга толчками билось пламя, тело вздрагивало от озноба, при этом руки и ноги были ледяными. Он со стоном перевернулся на бок и сквозь туман снова увидел Эли, испытующе разглядывающего его из-за двери.
   - Ты кто? - серьезно спросил инспектор. - Человек?
   - Не знаю. Наверное, - сказал Лин.
   - Звездочет рассказывает всем, что ты мутант.
   - Ему, конечно, виднее. - Помолчали. - Я никого там не убил?
   - Да нет, только покалечил.
   - Это хорошо. - Помолчали. - Давно я так валяюсь?
   - Да уже целые сутки.
   - Хм... Как Тина?
   - Не знаю. Она не выходит из каюты с тех пор, как мы вернулись на корабль. Красавчик все беспокоится, волнуется, а она его не пускает. Никого не пускает.
   Лин собрал все силы и сел на постели. Голова еще кружилась, но огонь, бьющий в глаза, ослаб. Он заметил, как инспектор слегка отпрянул от двери.
   - Эли, - сказал он строго, - ты веришь Бини?
   Элиот перемялся с ноги на ногу и пробубнил:
   - Док, согласись, что люди так не умеют.
   - Как?
   - Ну, так...
   - Люди много чего умеют, только не догадываются об этом.
   - И я тоже? Интересно. - Эли немного поразмыслил и сказал: - Честно, я не согласен с Бини, но я должен понять, что происходит. Тут такой шум поднялся из-за твоих фокусов, старику большие деньги предлагают за тебя. Скорее бы этот "Мистраль" прилетел.
   - И много дают?
   - Я бы на твоем месте не шутил, - посоветовал Эли. - Здешние заправилы считают, что ты адаптированный мутант или кибер-телохранитель редкой сборки и хотят купить тебя во что бы то ни стало. В какой-то степени я их понимаю. Я служу в элитном подразделении пятый год, я знаю все виды борьбы, все приемы, умею ходить на одной руке, но такого я не видел.
   - На одной руке? - искренне удивился Лин и засмеялся.
   - Да, мы тоже кое-что умеем, - обиделся инспектор. Помолчали. - Ты можешь меня этому научить?
   - Нет.
   - Почему?
   - Для этого нужен настоящий Учитель и долгие годы обучения. А потом.... - Лин замолчал. Снова заговорил: - А через много лет, когда в один прекрасный день ты осознаешь, чем владеешь, тебе не захочется жить.
   Элиот ничего не понял. Почесал в затылке.
   - Ладно, что-то я сейчас плохо соображаю. Потом как-нибудь объяснишь. - Он исчез и тут же возник опять. - Док, ты не хочешь меня научить, потому что я белый? Не хочешь учить - не учи, но я не хочу, чтобы ты думал, будто я такой, как Бини. Я иногда подшучиваю над тобой, но на самом деле мне все равно, кто белый, кто желтый. Я говорю это не для того, чтобы тебе понравиться.
   - Я знаю. Ты хороший парень, Эли, - сказал Лин, - ты мне нравишься. Наверное, в прошлой жизни ты был моим младшим братом.
   - Да иди ты... - Элиот отмахнулся. - Скажи честно, почему ты отказываешься? Это какой-то желтый секрет?
   - Я не могу никого этому научить, потому что сам этому никогда не учился. Мой Учитель О не учил меня тому, что ты видел. Это совсем другое.
   - Чему же тогда он тебя учил?
   - Да много чему, например, тому, как устроен этот мир.
   - Неужели для этого нужен Учитель? - Инспектор хохотнул. - Прочитай пару книжек, посмотри пару сериалов и слетай в Курортную зону - сразу все поймешь... - Он замолчал, догадавшись, что сказал что-то не то. Потом покашлял и произнес: - Ну, и как же он устроен, этот мир?
   - Правильно и справедливо, - сказал доктор Лин, улыбнувшись.
   - И это говоришь ты?!
   - А что?
   - Ну, как бы это сказать...
   - Тут есть своя философия, Малыш.
   - Не называй меня так.
   - Хорошо, не буду. Так вот, Элиот, каждый несет столько, сколько ему положено, ни больше, ни меньше. В этом весь секрет.
   - Ага, прекрасное оправдание для таких, как Бини. Может, позовем его, пусть тоже послушает? - Эли покривил губы и сказал: - И вообще, что-то мне эта философия не нравится. Получается, все бесполезно, выкинь белый флаг перед судьбой и заткнись. Так?
   - Не так. Принять ситуацию такой, какая она есть, не означает смириться с ней. - Лин отодвинулся и расправил смятую постель. - Мы так и будем говорить через дверь?
   Инспектор немного помялся, потом решительно вошел и сел на койку.
   - Я понял, почему у тебя столько проблем, - сообщил он. - Это все от слишком большого ума. От того, что ты мало разговариваешь, у тебя остается много времени на всякие размышления. Так ты научишь меня?
   - Я не имею права чему-то учить, потому что сам еще мало чего знаю.
   - Почему это? Вот мы пять минут поговорили, а я уже кое-чему научился. И вообще, док, ты можешь со мной не согласиться, но лично я считаю, что каждый человек может чему-то научить. Даже я. Смешно? Я лично классно танцую. Честно-честно, девчонки просто с ума сходят. Вот вернемся на Землю, научу.
   - Боюсь, братишка, на Земле мне будет не до танцев, - усмехнулся Лин.
   Элиот не понял смысла сказанного и согласно кивнул.
   - Еще бы, при таких-то возможностях... Как тебе удавалось столько времени скрывать свои способности? Ведь я думал, что ты дохляк.
   - Я тоже так думал.
   - Да брось ты! Не верю. Ты бы и дальше маскировался, если бы не история на рынке.
   - Все может быть, - уклончиво сказал доктор.
   - Все может быть, - передразнил инспектор и лукаво прищурился. - Ты загадочный тип, доктор Лин. По-моему, у тебя очень много всяких секретов. Но кое-что я о тебе теперь знаю. Сказать? Оказывается, зеленые глазки...
   Эли не понял, что случилось, но в следующее мгновение он уже лежал на полу лицом вниз, ощущая всем позвоночником придавивший шею железный локоть. Он стал задыхаться, перед глазами поплыли круги.
   Наконец доктор ослабил хватку и спросил:
   - Откуда ты узнал?
   - Ты бредил ее именем, идиот! - выдавил Элиот.
   - Кто-нибудь, кроме тебя, слышал?
   - Да не слышал никто! Отпусти! Больно же!
   - Будешь болтать - убью. - Лин выпустил его и протянул руку. - Дай помогу.
   Инспектор оттолкнул его руку.
   - Да ты больной! Ты чуть не прикончил меня только что!
   - Прости, я не хотел, случайно получилось, я еще не научился этим управлять. Понимаешь, я очень испугался за нее, я не хочу, чтобы у нее были неприятности.
   - Я не собирался никому ни о чем болтать! - Эли, охая, поднялся с пола и упал на койку. - Док, ты можешь меня убить, но я все равно спрошу: у вас что, роман?
   - Нет никакого романа, она тут не причем, она ни о чем не знает.
   - Я снова рискую своей шеей, но скажи, пожалуйста, как ты можешь любить эту высокомерную куклу, которая все время издевается над тобой?
   Лин приподнял одну бровь, тонко улыбнулся и промолчал.
   - Ладно, я все равно на твоей стороне, псих, - махнул рукой Элиот Рамирес, - можешь на меня рассчитывать.
  
  
   Эпизод 9
  
   На следующие сутки Тина решила впустить Ангелу, которая очень уж настойчиво сигналила ей. Проведя долгое время в размышлениях, она сумела привести свои чувства в порядок и, наконец, успокоилась. Поначалу она очень испугалась. Тина не знала, чего именно - перспективы стать заложницей Пиратов или чего-то другого. Ощущения были неопределенными и расплывчатыми. Она чувствовала сильный жар, но не казалась себе больной. Она не могла заснуть, потому что, закрывая глаза, впадала в странное состояние, которое пугало и настораживало ее. Что-то происходило вокруг и внутри нее, что-то менялось и перекраивалось. Инцидент на рынке вспоминался смутно, то ли от сильного потрясения, то ли мозг постарался избавиться от ненужной и беспокойной информации. Единственное, что она помнила отчетливо - это Лин. Она думала о нем и о себе. Ее не пугала его неожиданно обнаружившаяся сила, она каким-то образом чувствовала ее и раньше. Тина всегда видела в докторе что-то необычное, но списывала это на незнакомство с низшими слоями населения. Теперь она знала, что это такое. Теперь она все знала. Она сдалась, бросила борьбу с собой, и ей сразу стало легче дышать. Она любит этого человека и все!
   Ангела кинулась ей на шею, расцеловала и затараторила, торопясь рассказать все, что знает. Тина слушала через слово, пока не уловила встревожившую ее фразу. Подруга сказала, что капитан собирается продать местной администрации мутанта в счет нанесенного рынку ущерба.
   - Что? - переспросила она дрогнувшим голосом.
   - Наш мутант...
   Тина выскочила из каюты, не дослушав.
   Дверь капитанского поста была открыта. Она ворвалась в рубку и остановилась, собираясь духом. Фатх Али стоял к ней спиной, одна рука была уперта в бок, другая прижимала к уху наушник.
   - ... нет... - говорил он раздраженно, - нет... Об этом не может быть и речи... Нет... Я уже сказал, что об этом думаю... Я сам решаю такие вопросы и в ваших советах не нуждаюсь... Ну все, вы закончили?.. А теперь, щенок, послушай меня... Да, именно щенок... Мне плевать, что ты глава администрации, мальчишка! Ты полчаса орешь на меня, старого человека, и я терпеливо слушаю... Молчать! Так вот, щенок, ты чуть не вляпался в поганую историю. Эта девушка - дочь очень влиятельного человека, ее отец - депутат Парламента, активист Лиги и один из богатейших людей в Системе. Ты развел тут пиратский притон и думаешь, что тебе все так и будет сходить с рук? Пираты, может, и получили бы свой выкуп, но ты, малыш, в лучшем случае получил бы пожизненный срок. Так что это не я, а ты мне должен за то, что мой человек спас твою шею от петли. А кто этот человек, тебя и всех остальных совершенно не касается... Что затих? Мы друг друга поняли?.. Вот и отлично. А теперь убери полицию от моего корабля. Если на нем будет хоть одна царапина, я тебя убью... Нет, я буду занимать причал столько, сколько мен нужно... Вот именно, до разгрузки... И мне тоже было приятно с тобой поболтать. - Фатх снял наушник и сказал кому-то, не оборачиваясь: - Они убирают блокаду.
   Тина робко спросила:
   - Можно?
   Фатх недовольно взглянул через плечо.
   - В чем дело, мадам? Я занят.
   И Тина не выдержала и кинулась к капитану. Ноги сами собой подкосились, она упала на колени и схватила растерявшегося старика за одежду.
   - Капитан, пожалуйста, не отдавайте им Лина, умоляю!
   - Как? - не понял Фатх.
   - Он не мутант! Он человек, честное слово, я точно знаю! Ну хотите, проведите тест, экспертизу! - Она разревелась. - Не отдавайте его, прошу вас... капитан... я его люблю...
   - Как... ты... его..? - пролепетал капитан.
   В углу что-то грохнуло, и Тина увидела, как из кресла первого помощника медленно поднимается Роберт. Красавец пронзил ее страшным взглядом и широкими шагами вышел.
   Фатх Али глупо хлопал глазами. Он совершенно растерялся. Наконец, осторожно взял за руки, поднял, подвел к креслу и усадил. Протянул стакан воды и стал ждать, когда она перестанет икать. Тина была бесконечно благодарна капитану за то, что он ни о чем не спрашивал, хотя именно от него она ожидала страшного вопроса: "И давно это у вас, мадам?"
   - Успокойся, девочка, не надо плакать, - сказал Фатх, сурово сдвинув седые брови. Старый вояка не привык возиться с рыдающими женщинами. - Я не собираюсь отдавать им твоего Лина. Кто тебе сказал такую ерунду?
   - Ангела, - всхлипнула Тина, крепко сжимая стакан обеими руками.
   Капитан покачал головой и беззвучно выругался. Потом спросил:
   - Что ты тут такое говорила? Я не ослышался - ты любишь Лина? - Тина кивнула. - Мда, не ожидал от тебя... А ты знаешь о пятом пункте Разрешения для желтых? - Она опять кивнула. - А о своем долге перед происхождением и человечеством? - Он впервые по-доброму улыбнулся ей: - Тогда ты знаешь, что делаешь.
  
  
   Эпизод 10
  
   Вряд ли сегодня кто-то на Земле задумывался над тем, почему Столицу Объединенного человечества построили именно здесь. Но двадцать лет назад, когда утомленное и напуганное бесконечными войнами человечество решило объединиться, инициаторы долго ломали голову, как же угодить всем. В Европе уже стремительно отстраивались города, однако главный город Земли не мог находиться на западе или севере, это задело бы восток и юг, и наоборот. Кандидатуры заокеанских городов не рассматривались вообще, потому что Столица не могла быть отделена от остального мира океаном. И после бурных дебатов палец Главного реконструктора планеты уткнулся именно в эту точку на карте. Здесь на берегу теплого синего моря, разделяющего Европу и Азию, до Большой войны находилась столица маленького государства, от которой осталась небольшая, чудом уцелевшая часть. И не только география и мягкий климат, не требующий особого вмешательства Управления погодой, привлекли внимание устроителей послевоенной Земли. Как выяснилось, Бог миловал это место испокон веков. Здесь никогда не было разрушительных стихийных бедствий, здесь сходились народы и религии, отсюда проходили пути, соединявшие все части света. Ходили слухи, что в окончательном выборе сыграла роль ясновидящая, под большим секретом приглашенная обследовать место будущего супергорода. Ясновидящая провела в степи среди развалин одну ночь, а утром уехала, никому ничего не говоря. Ее насилу отыскали где-то на Севере, но она опять ничего не стала рассказывать, объяснив, что не может разглашать полученную от Неба информацию. Она только сказала коротко: "Стройте". Что увидела женщина в ту ночь, какие тайны открыли ей Небеса, так и осталось загадкой. Никто сегодня не помнит, как звали ясновидящую, да и сомневаются люди, что таковая вообще существовала. Скорее всего, она была придумана, чтобы протащить в Международном правительстве именно этот проект.
   Было все это или нет, но город начал строиться, и вскоре даже самые большие скептики изменили свое мнение. Столица заняла весь полуостров и прилегающую равнину, террасами ушла в горы на север, юг и запад. Охватившая планету всеобщая рекультивация превратила город в вечноцветущий райский сад. Особенно поражал воображение эстетов центр с гигантской площадью и утопающими в зелени бесконечных парков административными зданиями невероятной архитектуры. Одновременно с жилыми кварталами к небу возносилась серебристая паутина воздушных магистралей, неподалеку от входа в бухту возводился искусственный Остров. Существующий здесь непримечательный каменистый островок был разобран и вывезен на Восток для переработки в стройматериалы. Архитекторы долго думали, как поступить с остатками Старого города, мешающими прокладке золотой полосы зоны отдыха, протянувшейся вдоль всего побережья с севера на юг. К счастью, специалисты спрогнозировали чрезвычайно высокие доходы от туристических маршрутов, и Старый город был спасен. Столицу строила вся Земля, вся планета с любовью и трепетом заботилась о своем сердце, видя в его великолепии и здоровье залог будущего процветания и главное - мира и согласия. Столица стала символом объединения для каждого, и каждый стремился добавить что-то свое, поэтому город получился необыкновенным, разнообразным и непохожим ни на один другой. По роскоши он не мог сравниться с мегаполисами Запада или Курортной зоны, по респектабельности - с заокеанскими деловыми центрами, но что-то в нем было такое, что трогало сердца землян. Может быть, дело было в этом ласковом море, в этом солнце, почти круглый год не сходившем с небосклона, в особой синеве здешних небес. А может быть, в том, о чем не хотела говорить вслух ясновидящая с Севера?..
   Столица вовсю готовилась к сорокалетию Победы. Поначалу население не проявляло особого энтузиазма. Международное правительство было настолько занято другими делами, что не распространило вовремя план праздничных мероприятий. Это было вопиющим безобразием, о чем поспешила заявить по всем каналам Сети президент Лиги чистой крови. Вслед за ней на экранах появилось лицо растерянного Премьер-министра, пообещавшего все немедленно исправить. Через четверть часа жители Столицы уже точно знали, во сколько и в какой части гигантского города планируются угощения, где развернутся театрализованные представления и гуляния, каждый мог ознакомиться с подробным меню благотворительных обедов для ветеранов войны и расписанием бесплатных маршрутов. Ситуация была спасена - люди воодушевились, мылись улицы и стеклянные стены невероятных зданий, готовились речи и пироги, развешивались флаги Объединенного человечества. За день до праздника начали прибывать гости из регионов, далеких колоний Земли и Периферии. Они бродили группами по улицам и паркам и с открытыми ртами разглядывали чудо-город.
   Говорили, что к празднику готовится какой-то сюрприз, будто памятник Победы обработан специальным веществом, которое заставит его ожить и сойти с постамента во время салюта. Еще говорили, что торжества завершатся приводнением в бухте корабля Кочевников, с которыми есть договоренность. Но никто во все это не верил, особенно в корабль Кочевников...
  
   Эпизод 11
  
   - ... и мы будем бороться до конца!
   Де Бург завершила свою речь и сошла с трибуны, гордо держа голову, увенчанную тщательно и безвкусно уложенной прической. Ужасная женщина, подумал Ананд, заметив, что президент Лиги чистой крови направляется в его сторону. Костлявая и чопорная Де Бург была в длинном вечернем платье с бесконечным шлейфом, который поддерживал то ли ребенок, то ли карлик в костюме пажа. Следом волочились двое квадратноголовых телохранителей.
   - Господин Ананд, - с вызовом произнесла Де Бург, - хочу сообщить вам, что вы совершили большую ошибку.
   Ананд только улыбнулся. Он очень устал за этот сумасшедший день от речей и салютов и не имел ни малейшего желания вступать в споры.
   - Очень большую ошибку, - повторила президент Лиги. - Если вы думаете, что победили, то это еще одна ваша ошибка.
   Де Бург передернула костлявым плечом и зашагала прочь.
   Да, ужасная женщина, еще раз подумал Ананд. Он почувствовал на себе чей-то колючий внимательный взгляд и обернулся.
   - Шеф разведки Купер, - представился коренастый лысоватый мужчина, стоящий в нескольких шагах от него.
   Ананд кивнул. Купер подошел, встал рядом, покручивая в пальцах ножку красивого бокала.
   - Терпеть не могу эту бабу, - приговорил он доверительным тоном.
   - Неужели и вас можно заподозрить в симпатиях к желтым? - спросил Ананд, слегка усмехнувшись.
   - Когда я вижу Де Бург, я действительно начинаю любить это племя, - серьезно заметил шеф разведки. - Господин Ананд, я бы хотел выразить вам свое почтение. Не скажу, что я люблю желтых или демократию, но голодающие дети - это позор для всех нас. Дети ни в чем не виноваты и не должны страдать из-за ошибок отцов. Вы у нас сегодня герой дня. Я хотел бы сделать личный взнос в вашу Программу.
   - Благодарю, вы можете перевести деньги в любом банке.
   - Давно хотел сказать вам, что мне нравится, как вы работаете. Я, как вы понимаете, слежу за всем, что происходит на этой планете и вокруг нее. Мне нравится, что вы не боитесь выражать свое мнение. Уверяю, никто не решился бы в год 30-летия Победы поднять эту проблему. Все боятся Де Бург и я в том числе. У этой бабы нет никаких тормозов. - Глаза Купера странно сверкнули и погасли. - Да ну ее... Господин Ананд, я, правда, очень уважаю вас и всегда ставлю в пример своему сыну. Меня считают страшным типом, но я просто люблю порядок.
   - Я понимаю, - сказал Ананд.
   Купер усмехнулся и крутанул шеей так, что затрещали позвонки.
   - Господин Ананд, я хотел бы в знак уважения сделать вам один подарок. Я сниму прослушку с вашего офиса. Довольны?
   - Спасибо за доверие. Не боитесь? А вдруг я заговорщик или шпион?
   - Исключено. Ни то, ни другое. - Шеф разведки хотел отойти, но что-то вспомнил и передумал: - Да, и насчет клонирования вы тоже совершенно правы.
   Задушевный голос с потолка пригласил гостей на торжественный обед. Ананд собирался сбежать с приема после официальной части, но радостно возбужденная толпа не выпустила его из своих объятий и увлекла в широко открытые двери.
   Президентские приемы всегда проходили богато - живая музыка, натуральная пища, выращенная в специальных теплицах, серебро и живой огонь в подсвечниках. Гости выпили за великую Победу, и Президент начал длинную речь, благодарил, призывал, вспоминал.
   Ананд чувствовал себя зажатым в тиски. За столом он получил место между Вице-президентом и Министром образования. Последний набросился на еду, не дожидаясь сигнала, чавкал и шумно отхлебывал из бокала. Речь близилась к завершению, когда к Министру подошли и что-то шепнули на ухо. Он недовольно скривился, утер губы салфеткой и встал из-за стола. Торопливо поменяли приборы, и в кресло упал шеф Купер.
   - Вы не возражаете? - осведомился он, засовывая за ворот салфетку.
   - Не возражаю, - сказал Ананд. Ему стало легче дышать. - Спасибо, что избавили меня от потери аппетита.
   - Отвратный тип, - согласился Купер. - Если бы вы знали о нем то, что знаю я, вы бы не то что за одним столом, в одном городе с ним находиться не смогли бы.
   - Мда, трудная у вас работа... А что интересного вы знаете обо мне?
   - Ничего. Вы для разведки человек совсем не привлекательный. У вас все дела на виду. Только одно, господин Ананд, простите, что вмешиваюсь в ваши семейные дела... Очень неправильно, что ваш сын растет без отца. Нелюбимая жена - это не причина для того, чтобы забросить своего ребенка.
   Ананду стало неловко - шеф разведки задел за живое. Он смущенно покашлял:
   - Кажется, вы очень любите детей, господин Купер.
   - Да, это моя слабость. Ради детей я готов на все. Если мой Феликс попросит меня, например, ходить на работу на ушах, я это сделаю.
   - А я своих не балую, - вмешался круглый Вице-президент. - Из балованных детей вырастают кретины, милый мой. Вон их сколько ходит по улицам, уже и не поймешь, кто парень, а кто девушка. Волосы зеленые, лицо в цветочек... тьфу!
   - Ничего, пусть лицо в цветочек, главное, чтобы шли туда, куда надо и никуда не сворачивали, - сказал Купер и стал есть.
   - А куда надо, по-вашему? - Ананд тоже взялся за вилку, поковырялся в тарелке и отложил прибор. Есть совершенно не хотелось.
   - Знаете ли, господин Ананд, времена настали слишком либеральные. - Шеф разведки повертел в воздухе вилкой и ножом. - Я не люблю Лигу, но я за порядок и против тех, кто его нарушает. А молодежь уже сама не знает, куда бросаться. И меньше всего, кстати, ей нравится организация госпожи Де Бург. Ей подавай чего-то небывалого, противоречащего порядку. Вот мой духовник отец Вито рассказал вчера, что случилось на Западе в одном городке. История меня просто потрясла. Восемнадцатилетняя девчонка принялась толковать тамошним прихожанам о каком-то единстве, конце света, Учении Братства.
   Ананд старался оставаться спокойным, хотя сердце подпрыгнуло к самому горлу и сжалось. Кто?.. Кому из них восемнадцать? Кажется, Лючие не было двадцати... Боже, Боже, ну почему она это сделала...
   - Как вы сказали? Учение кого? - переспросил Вице-президент, навалившись жирным телом на стол, чтобы лучше видеть собеседника.
   - Братства, - с отвращением повторил Купер. - Оказывается, в церковных кругах о них знают давно и называют Язычниками. Отец Вито говорит, их явление было рассчитано по звездам. Язычники приведут к новому вавилонскому столпотворению. Все знали, только я ни о чем не знал! - Он хлопнул себя по лбу. - Тут враг у самого порога, а я занимаюсь ерундой!
   - Ничего, господин Купер, зато девчонка ваша, - кругло улыбнулся Вице-президент. - Уж мы наслышаны, как вы умеете развязывать языки.
   Теперь лицо Купера стало серым.
   - Ничего не моя. - Он скорбно замолчал, и Ананд все понял. - Население там очень богобоязненное. Возмущенные старушки стали таскать ее за волосы, тут она то ли случайно, то ли не случайно стукнулась виском о край скамьи и... нет свидетеля.
   Ананд поднялся и, не сказав ни слова, вышел из зала. Ему было все равно, что подумает Купер или Вице-президент, ему было наплевать на все. Лючия погибла, веселая славная девочка растерзана толпой, а он тут, в роскоши и блеске ведет светские беседы с негодяями... Он захлебывался слезами, они клокотали в горле, не давая вздохнуть. Ничего не видя и не слыша, он прошел в туалетную комнату и запер дверь изнутри. Он хотел выплакать эту боль, раздирающую грудь, но слезы куда-то пропали, погрузились в легкие, загустели. Он бродил от стены к стене, пытаясь удержать ускользающее сознание. Но мир все же потемнел.
  
  
   Эпизод 12
  
   "Мистраль" прибыл с опозданием. После неразберихи с кодами и паролями передача груза в конце концов завершилась. Элиот Рамирес сдал полномочия, отправил рапорт начальству, получил открепление и, весело посвистывая, пошел в медотсек. Он был в прекрасном настроении и хотел поболтать с кем-нибудь об этом. Доктор был лучшей кандидатурой, потому что умел слушать.
   Эли вошел и крутанулся на одной ноге.
   - Доктор Лин, ты представляешь, все дела закончены и мы летим домой!
   - И что же тут хорошего? - бесцветно отозвался Лин, не глядя на него.
   - Как это что? - Эли подпрыгнул, достав рукой до потолка. - Мы летим на Землю! Не представляешь, как это здорово. Скажу честно, я даже рад, что с "Антонией" так получилось. Надоело мотаться по всяким базам. Хочу домой. - Он улегся на койку и заложил руки за голову. - Ты давно не был на Земле, доктор Лин?
   - Почти десять лет и не особенно туда стремлюсь, - сказал доктор, глядя в стену.
   - С самого дня Разрешения что ли? Ну и ну. Интересно, что чувствуешь, вернувшись домой через столько лет?.. У меня там куча родственников, тетки, дядьки, племянники... Эх, здорово! Когда я служил на Земле, то звонил им с базы каждую пятницу. А у тебя родные есть?
   - Мать, если жива. Отца после войны отправили на каторгу, и я его больше не видел. Больше у меня никого нет.
   - А друзья?
   - Раньше были, сейчас трудно сказать. Столько лет прошло. Кстати, ты все знаешь - кто сейчас Главным советником? Случайно не Ананд Чандран? Он как раз собирался подавать кандидатуру, когда я устроился на космические линии. Мы когда-то вместе учились. Мы... - Он взглянул на инспектора и осекся. - Что такое?
   Эли застыл и произнес свистящим шепотом:
   - Ананд - твой друг? Твой друг - Главный советник? Ты знаком с таким мужиком, как Ананд Чандран и торчишь столько лет на этой посудине?! Знаешь, какой авторитет сегодня на Земле этот твой Ананд? Да Президент никто рядом с ним! Я бы на твоем месте давно воспользовался таким знакомством.
   Лин не отреагировал так, как ожидал Элиот. Только приподнял броси и качнул головой.
   Пискнула сигнальная система и тревожный голос капитана произнес: "Лин, зайди ко мне и прихвати малыша, если он у тебя".
   В капитанской рубке, кроме Фатха Али и Роби находился важный щекастый тип.
   - Это официальный представитель Таможни, - с легкой усмешкой представил типа капитан. - А это - наш доктор, и, как видите, он человек.
   - Это должно быть доказано, - проговорил таможенник, опасливо поглядывая на вошедших. - Вам известно, что по закону транспортировка незарегистрированных мутантов запрещена, а данное лицо не оформлено у вас соответствующим образом. Сожалею, капитан, но я вынужден арестовать судно до выяснения происхождения этого... человека. Если экспертиза покажет, что это мутированный индивидуум, то вы будете оштрафованы, команда дисквалифицирована, а компания поставлена в известность. Подумайте, как отразится это на возможностях дальнейшей навигации. При нынешней загруженности дальних линий и конкуренции... ну, вы сами понимаете.
   - Капитан, по-моему, это очень серьезно, - заметил бортинженер и почему-то закашлялся.
   - Сам знаю, - гаркнул Фатх.
   Что тут происходит? - подумал Лин. Пространство вокруг него было заполнено хаотичными посылками, что очень мешало соображать. Он буквально захлебывался информацией. Волны шли отовсюду, в том числе от щекастого типа. Последний излучал особенно отчетливо, наверное, оттого, что боялся. Лин ощутил этот страх сразу, как вошел. За последние дни он успел привыкнуть к подобным ощущениям и уже не терялся, поэтому сосредоточился на госте, и остальные посылки постепенно угасли. Да, все точно - таможенник его боится. Что ж, неплохо... И еще он врет. Что именно в словах гостя неправда, Лин не знал, но чувствовал это. Вранье отсвечивает бледно коричневым, а веселость сиреневым. Эли, например, сиреневый.
   Фатх Али поднялся и указал щекастому типу на дверь:
   - Всего доброго. Можете информировать кого угодно, хоть Президента.
   - Вы пожалеете, капитан, - предупредил официальный представитель.
   - Это ты пожалеешь, если не уберешься отсюда немедленно!
   Лин усилием воли оторвался от навязчивой и липкой, как смола, волны таможенника, и сделал шаг вперед.
   - Капитан, не нужны эти сложности, я пойду, пусть проверяют, сколько хотят.
   - Никуда ты не пойдешь, - буркнул Фатх Али. - Точка.
   - Послушайте, вам не нужны неприятности, - сказал Лин. - Он все равно не отстанет от нас. А за меня не беспокойтесь, все будет нормально. Я вернусь, главное - не улетайте без меня.
   Таможенник оживился, заметив, что капитан готов сдаться.
   - Не стоит делать трагедию! - воскликнул он. - Все это формальности, но они определены законом. Что я могу поделать?
   - Конечно, формальности, - встрял Элиот. - Именно поэтому я пойдут с ним.
   Фатх коротко выдохнул, кивнул инспектору в знак одобрения и сказал:
   - А это - сотрудник Координационного департамента Генерального штаба Военно-космических сил, тоже официальный представитель, между прочим. -
   Таможенник заерзал. Капитан удовлетворенно ухмыльнулся.
   Они вышли вслед за официальным представителем и оказались в пристыкованном к "Антонии" полицейском катере, который сразу отлепился от корабля и взлетел. В круглые окна было видно, как удаляется причал.
   Эли разоружили, от чего он сильно нервничал, чувствуя себя почти голым. Не в силах справиться с волнением, он придвинулся поближе к Лину. Тот спокойно смотрел в окно, будто все это его не касалось, лицо было непроницаемым и неподвижным, как маска. Рядом с ним инспектор чувствовал себя увереннее. Он не жалел о том, что вызвался идти с доктором, но все же было немного страшно.
   Через некоторое время катер состыковался с кораблем покрупнее. Открылись шлюзы, и на полицейское судно прошли несколько боевиков с заросшими лицами.
   - Который? - спросил один из них, вращая мутными глазами.
   - Желтый, - сказал таможенник.
   - А этот?
   Официальный представитель подошел к здоровяку и стал шепотом что-то объяснять.
   - Какого черта? - взревел тот. - Какого... Ладно, заберу обоих, а там будет видно. Но плачу только за мутанта. Понял, прыщ?
   Пираты! - с горечью понял Элиот Рамирес. Этого и следовало ожидать, слишком уж странно вел себя таможенник. Все они тут повязаны, все... Что теперь делать? Кажется, им крышка... Он покосился на Лина. Похоже, док не догадывается, как они влипли, поэтому так спокоен. Черт побери, не нужно было уходить с "Антонии"!
   Но Эли ошибся - Лин прекрасно знал, что происходит, он чувствовал настроение окружающих его людей. Они излучали черноту и боялись его так же, как щекастый таможенник. Он чувствовал и того, кто был внутри него. Зверь проснулся, но сидел смирно и ждал приказа. Кажется, он научился немного управлять им, что очень радовало. Энергия медленно кипела, ходила по каналам горячими потоками, ее пары перекатывались под кожей, заставляя гореть конечности и блестеть глаза. Он мог сейчас одним пальцем уничтожить любого из увешанных драгоценностями здоровяков, а мог и помиловать. Приятно ощущать, что владеешь собой.
   - Ты! - рявкнул главарь, указав унизанным перстнями пальцем на Элиота, - сядь там и не шевелись, а то вмиг пристрелю.
   Эли вопросительно взглянул на Лина. Тот кивнул.
   Лин остался один. К нему подошел человек с каким-то прибором на глазах, приказал раздеться до пояса и стал осматривать, заглянул в рот и уши, изучил каждый волосок на теле. Наконец сдвинул прибор на лоб, утер взмокшее от усердия лицо и спросил с оттенком усталой раздраженности:
   - Где твой штамп?
   - Какой штамп? - не понял Лин.
   - Штамп с указанием доступа. У всех мутантов он есть.
   - У мутантов, может быть, и есть, но я человек.
   - Не морочь голову. Нам тебя продали как мутанта. Ты не можешь быть человеком. Это невозможно, - сообщил тип и обернулся за поддержкой к главарю.
   Лин пожал плечами. Невозможно - так невозможно. Он ненадолго снял маску непроницаемости и улыбнулся, представив, как глупо все это выглядит со стороны.
   - Человек?! - взревел главарь, страшно вращая зрачками. - На черта мне человек, да еще желтый! Он ничего не стоит! Они оба ничего не стоят! А вы куда смотрели, кретины? - обратился он к Пиратам. Те виновато опустили глаза. Он схватил за грудки таможенника. - Что я теперь должен делать с этим сопляком из обороны? Забирай всех назад и возвращай мои деньги! Верни мои деньги!!
   В ответ официальный представитель и полицейские выхватили оружие. Началась потасовка.
   Пока Пираты выясняли отношения, Лин быстро оделся, отошел к стене и бросил многозначительный взгляд на мертвецки бледного инспектора. "Ну что, братишка, пора уходить?" Эли не услышал, но догадался и подскочил к доктору. На них не обращали внимания, они ничего не стоили и никого теперь не интересовали. Стрелять в салоне никто не решался, поэтому Пираты и их партнеры дубасили друг друга чем придется и катались по полу. Катер вздрагивал и кренился, из-за высокой спинки кресла пилота то и дело появлялось испуганное лицо.
   - Я не собираюсь путешествовать с ними до конца моих дней. Здесь не очень высоко, можно прыгнуть, - сказал Лин, заглянув в круглое окно. - Тебя учили правильно падать?
   - Что?! - Эли не поверил своим ушам.
   - Как тут что открывается? Ты инспектор, ты должен знать. Давай быстрее, пока они не пошли на орбиту!
   Элиот Рамирес онемел. Он ожидал, что доктор перебьет всю команду, они захватят катер и вернутся к своим. Это было бы просто и красиво. Но прыгнуть... Бедный доктор, наверное, у него что-то с головой. Да это... да это же...
   - Ну? - крикнул в ухо Лин.
   - В полу есть люк для сброса группы захвата! - выпалил Эли. - Красный рычаг справа от кресла пилота! Но сейчас открывать нельзя - мы слишком высоко!
   Лин перемахнул через катающихся по полу людей, отшвырнул пилота и схватился за красный шершавый выступ справа от кресла. Слишком высоко? - подумал он и рванул рычаг. Катер крупно вздрогнул, в салон ворвался мощный поток холодного воздуха, слизав с пола несколько брошенных шлемов, он ринулся назад, унося с собой тепло. Дерущиеся завопили, оторвались друг от друга и стали расползаться по стенам, цепляясь за специальные поручни и утирая окровавленные лица.
   - Прыгай! - крикнул Лин ошалевшему инспектору. - Прыгай, болван!
   Эли не шевелился. Тогда он схватил инспектора за одежду и, шагнув в пустоту, рванул на себя.
   - А-а-а-а-а!!!
   Воздух оказался совсем не таким, каким ощущаешь его, стоя на твердой почве. Он был вязким и скользким. Насыщенный кислород искусственной атмосферы сразу наполнил орущие рты и ворвался в легкие, раздирая грудную клетку и выталкивая сердце наружу. Они падали долго и медленно, не камнем, а перекатывались в одного воздушного пласта на другой, как по невидимой лестнице. С поверхности планеты поднимались мощные столбы воздуха, подхватывающие их на каждой новой ступени. Это работала атмосферная установка, выбрасывающая в небо новые и новые порции живительного кислорода.
   Скатившись с очередной воздушной ступени, они с воплями рухнули в глубокий, рыхлый и мягкий песок.
   Выбравшись через некоторое время из бархана, Эли в первую очередь недоверчиво ощупал себя. Да, это был он, целый и невредимый. Но разве такое возможно?.. Он ошалело посмотрел по сторонам и завопил еще громче, чем орал, когда падал. Они действительно были живы, и это было чудом! Вокруг расстилалась неосвоенная пустыня, занимавшая одну восьмую поверхности ПТ-4, из ее недр к небу уходили сверкающие под лучами искусственного солнца раструбы синтезатора воздуха. Почва мелко и еле заметно колебалась из-за работающих глубоко под поверхностью машин.
   Утопая в шелковистом песке, инспектор подошел к доктору, сосредоточенно отряхивающему голову, встал над ним и прикрыл глаза ладонью от жара искусственного светила.
   - Док, ты знал? - спросил он. - Признайся, ты знал, что будет чудо.
   - Никакого чуда, - пробубнил доктор, сплевывая песок. - Просто под нами случайно оказалась атмосферная установка и пустыня. А могли и разбиться. Никакого чуда.
   - Хм... Я думал, ты свернешь шеи этим Пиратам и мы угоним катер. Почему ты этого не сделал? Было бы забавно и не так рискованно.
   - Я никогда не буду использовать свою силу против людей, даже если они Пираты, - сказал Лин и посмотрел на инспектора снизу вверх.
   Эли широко улыбнулся:
   - Черт возьми, кажется, я начинаю влюбляться в тебя, доктор Лин.
   Лицо доктора осталось неподвижным, только уголки губ слегка дрогнули:
  
  
   Эпизод 13
  
   Искусственное светило потускнело и стало прохладнее. Они шли торопливо. Нужно было успеть в порт до наступления темноты.
   - Стой! - вдруг вскрикнул инспектор и упал на землю, потащив Лина за собой.
   Впереди они увидели группу людей и механизмов, занятых каким-то делом. Из сложенных штабелями панелей что-то сооружали, сосредоточенно и молча работали, временами испуганно озираясь и с кем-то переговариваясь по телефону.
   - Почему мы прячемся? - шепотом спросил Лин. - Может, они указали бы нам дорогу к порту?
   Эли пожал плечами.
   - Не знаю. На всякий случай. Сначала посмотрим, что там. Тут явно что-то нечисто. Уж я в этом разбираюсь.
   Поднимая песчаные вихри, к работающей группе подполз огромный пескоход, полный людьми. Через минуту к нему присоединилась еще одна машина. Из ее недр было извлечено несколько десятков кресел, прожектора, усилители, сборная пластиковая сцена, горы черных свечей и рулоны черной материи. Быстрые деловитые люди без суеты и разговоров принялись устанавливать оборудование, наладили звук и свет, устлали песок черной тканью и расставили сидения.
   Лин и инспектор лежали в песке, наблюдая. И доктор все отчетливее ощущал, что Эли был прав. Вокруг места событий все более сгущалась серая дымка. Инспектор, конечно, ее видеть не мог, а Лин ощущал всей кожей, как нагнетается напряжение.
   - Что это такое, как думаешь? - шепнул Эли. - Секта что ли какая-то? Я слышал, что на ПТ-4 бывают сборища сектантов. Мерзкое место.
   - Все может быть.
   - Слушай, давай лучше отползать отсюда. Мне это все больше не нравится.
   - Нет, посмотрим.
   - Влипнем в историю и не вернемся на "Антонию", - сказал инспектор. Доктор промолчал. - Ладно, док, мое дело предупредить.
   Лин приложил палец к губам.
   Пока шла подготовительная работа, к месту событий стали съезжаться и слетаться гости. Среди многочисленных транспортных средств были и полицейские машины, и флаеры с правительственными знаками. Гости разбирали черные свечи и рассаживались, оживленно беседуя между собой. Публика была самая разнообразная - белые, черные, желтые, мужчины, женщины, люди в форме полицейских и таможенников, в рабочих костюмах и фраках. Между креслами ходил, давая наставления, человек в длинном черном плаще, наброшенном на дорогой модный костюм. На лацкане пиджака поблескивал символ какого-то государственного учреждения на фоне флага Объединенного человечества. Человек держал в руках ножницы и коробку, в которую собирал пряди волос, срезанные у гостей.
   Раздался громкий сигнал, и без того слабый свет, заливающий площадку, начал понемногу тускнеть. Через несколько минут освещение ослабло настолько, что люди стали казаться прячущимися во мраке призраками, и на сцене появился жирный мужчина в серебристой накидке утыканном антеннами колпаке. Зрители зааплодировали.
   - Господа, - произнес толстяк. - Я - Проповедник. Вы, наверное, слышал обо мне. Я собираю вас тут каждую пятую ночь месяца уже полгода, и рад видеть, что вас становится все больше. Я вижу, что сегодня среди нас много новичков, поэтому коротко введу их в курс дела. - Он сделал паузу, прошелся по сцене и заговорил снова. - Полгода назад я увидел во сне Отца. Он приказал мне лететь на ПТ-4 и создать здесь общину Ожидающих. В знак доверия он избавил меня от страшной болезни, вернул мне потенцию и зрение, доказав, что только он обладает реальной силой. Никакой Бог не способен на такое чудо. Вот уже полгода, как я забыл о лекарствах, вижу зорче зверя и осчастливливаю женщин. Здесь, в пустыне, мне было видение, в котором Отец сообщил, что скоро явится людям. Осталось ждать совсем немного! Каждую пятую ночь месяца он выходит на контакт со мной, и сегодня именно такая ночь. Я рад, что вы со мной!
   Зрители вновь зааплодировали. Чиновник со значком сделал знак, требуя тишины.
   Толстяк встал в центр сцены, свесил руки вдоль тела и начал медленно вращаться вокруг совей оси, направляя антенны то в одну, то в другую стороны. Неожиданно он резко остановился и замычал. Люди по команде чиновника закрыли глаза и присоединились к мычанию. Вскоре мычало все пространство.
   Лин почувствовал сильное головокружение, вслед за чем пришла страшная головная боль. Тяжелый гул густыми волнами потек в мозг, вызывая болезненные вибрации. Было ощущение, будто мозг кровоточит, кровь заливает глаза, уши, течет по носоглотке. В какой-то момент он понял, что чувствует то же, что жирный человек в сером балахоне, и в страхе вскинул голову. Сквозь красную пелену он смотрел на мир и видел звериные морды вместо человеческих лиц. Там были чудовища, люди куда-то исчезли, а твари с покрытыми шерстью мордами и желтыми глазами бесновались, вопя и вонзая желтые клыки в плоть друг друга. Лин на мгновение потерял сознание и привалился к плечу Элиота. .
   - Что такое? - испугался тот. - Тебе плохо?
   Когда он пришел в себя, видение исчезло. Он вновь был среди людей, которые дергались и раскачивались, издавая жуткие звуки. Едва он немного расслабился, как грязно-красная волна вновь накрыла его. Кто-то настойчиво ломился в его разум, требуя открыть дверь. Он держался из последних сил, напряг всю свою волю, чтобы не допустить непрошеного гостя. Это было трудное противостояние. Казалось, еще один толчок, еще напор - и оборона рухнет. Он хотел объяснить инспектору, что происходит, попросить увести его отсюда, но не мог произнести ни звука.. А Эли ничего не понимал, волновался, теребил его, пытался мерить пульс
   Наконец некто отступил. Защита выстояла, и волны потекли мимо, вибрации стали более плавными и уже не доставляли таких мук.
   - Кошмар... - проговорил он, откинулся на спину и замер.
   - Док, лучше уйдем, - взволнованно сказал Элиот. - Черт бы побрал эту ПТ-4.
   - Нет, - прохрипел доктор, - теперь нет. Я должен это увидеть.
   Лин вновь занял наблюдательную позицию. Голова тупо ныло, перед глазами вспыхивали красные искры, но в целом состояние было сносное.
   Тем временем мычание стихло. Люди замерли с воздетыми в экстатическом восторге руками.
   - Отец! - вскрикнул в тишине толстяк. - Я слышу тебя! Я чувствую тебя! Я вижу тебя! - Поднялся шум, который толстяку пришлось перекрикивать: - Отец! Дай нам силу для борьбы с твоими врагами! Дай нам власть, чтобы положить конец власти твоих врагов! Дай нам долгие ночи и острый глаз, чтобы видеть во тьме твоих ослепших врагов! Дай нам боль, которая очистит нас! Будь с нами, войди в нас, используй нас, выпей нашу кровь! Мы твои, Отец!
   Люди поддержали речь такими душераздирающими воплями, будто некто уже начал пить их кровь, после чего, глядя на мониторы с бегущей строкой, затянули заунывную песню. Вспыхнули черные свечи. Люди постепенно впадали в транс, вопли становились все тише и тише, сменялись монотонным глубоком мычанием.
   - Он грядет! - бормотал толстяк. - Я чувствую! Весь мир станет нашим, братья! Призывайте новых сторонников, выявляйте врагов и уничтожайте их беспощадно! Так говорит Отец! Все, кто сегодня с нами, все будут вознаграждены! Отец не забудет никого!
   Дальше речь человека в колпаке стала неразборчивой, он словно заговорил на чужом языке, каждый звук которого леденил душу. Он изменился в лице, сквозь человеческие черты начали просвечивать образы один ужаснее другого. Вдруг он вскрикнул и тяжело рухнул на сцену.
   Толстяк лежал посреди коленопреклоненной толпы огромным серым камнем. Казалось, душа покинула тело. Время шло. Наконец он поднял голову и произнес жутким загробным голосом:
   - Я иду... Я уже здесь... Я в ваших сердцах... Я в ваших мыслях... Вас много, а будет еще больше... Не бойтесь ничего, потому что я защищаю вас... Идите, несите мое слово людям... Этот мир будет принадлежать нам...
   При этих словах сцена раздвинулась, открыв зрителям жуткую картину - зарытых в песок по плечи людей. Наружу торчали только их головы. Проповедник взглянул вниз и оторопел.
   - А где..?
   Опомнившись, он выключил микрофоны, и дальнейший диалог между толстяком, чиновником и жертвами продолжался беззвучно. Но было ясно, что сектанты кого-то не досчитались. Проповедник пришел в бешенство, но быстро овладел собой и снова обратился к гостям.
   - Господа, я рад за вас! Кому-то из вас уже сегодня представится возможность доказать Отцу свою верность! Я завидую победителю!
   Гости пока не понимали, в чем дело. Они похлопали в ладоши и, весело переговариваясь, начали тянуть жребий. "Счастливый" билет выпал красивой хорошо одетой даме средних лет с сиреневой собачкой на руках. Не дав ей опомниться от радости, ее схватили и поволокли к сцене. Прямо с собачкой даму стали закапывать в песок на глазах онемевшей от ужаса публики. Женщина страшно кричала, упиралась, собачонка жалко тявкала, защищая хозяйку.
   - Лин... - произнес Элиот, - Лин... сделай что-нибудь. Док, пожалуйста!
   Лин и сам понимал, что должен что-то предпринять. Может быть, именно ради этого момента "Антонию" завернули на ПТ-4 и именно здесь обнаружилась его непонятная сила? - подумал он. Ведь они могли оказаться совсем в другой части пустыни, в конце концов, могли просто не вернуться сюда, а пойти в порт вместе. Могли или не могли? Кто знает...
   - Лин! - крикнул инспектор, не понимая его молчания.
   Лин напрягся и несколько раз лихорадочно вызвал зверя. Не получилось. Зверь не пробуждался. Может быть, нужны заклинания? Но в первый раз все произошло без заклинаний... Он снова сосредоточился на том, кто сидел внутри, и настойчиво позвал его. Бесполезно. "Наверное, я потратил все силы на сопротивление", - подумал он. Это было бы ужасно, потому что помочь тем людям больше некому. Они, конечно, сами во всем виноваты, но они же люди....
   Зеленый огонь вихрем пронесся по позвоночнику, заставив человека вздрогнуть. Лин чуть не закричал от радости. "Спокойно, спокойно, - сказал он себе. - Только спокойно!" Когда поток стабилизировался, он мысленно направил его в ладони и сжал их в кулаки. Казалось, в каждой руке зажато по бомбе, которые вот-вот разорвутся. Так просто! Он удовлетворенно улыбнулся. То-то же. Теперь надо решить, с чего начать и как все сделать, чтобы никого не убить. Только напугать - и не более.
   Эли следил за его действиями с нескрываемым восторгом. Он никак не мог забыть прыжок с неба и ожидал каких-то новых чудес.
   - Что бы ни случилось, ни во что не вмешивайся, - сказал доктор. - И не смотри на меня так.
   - Как?
   Лин встал во весь рост и зашагал к освещенной площадке. В его сторону повернулось несколько голов. Люди стали толкать локтями соседей и показывать пальцами на приближающегося незнакомца. Наконец обернулся и Проповедник.
   Лин остановился. Зажатые в руках бомбы дрожали от напряжения.
   - Ты кто? - спросил Проповедник.
   Вместо ответа он выбросил вперед пылающие ладони, направив удар в основание сцены. Конструкция скрипнула и начала складываться, сбрасывая вниз находящейся на ней людей. На них полетели крупные квадратные и треугольные панели, прожектора и звуковое оборудование. Лин с удовольствием громил все вокруг. На этот раз он действовал совершенно осознано и чувствовал удовлетворение от ощущения своей силы. Он и не подозревал, что это может быть так приятно. Зеленый огонь буйствовал вовсю.
   - Берегись! Оружие! - крикнул Элиот.
   Он резко развернулся и ударил по ногам вооруженных телохранителей толстяка. Несколько человек с воплями повалились на землю и стали расползаться в разные стороны. Остальные сами сложили оружие и бросились наутек.
   Наконец парализованные ужасом гости пришли в себя и ринулись к своим транспортным средствам. Крики, поваленные кресла и прожектора, визг сигнализации, ослепляющие вспышки фар дальнего света, свист заводящихся флаеров, гул и рокот моторов, крутящийся в воздухе песок... Устилающая площадку черная ткань в нескольких местах вспыхнула от посыпавшихся из рук беглецов зажженных свечей. Начался пожар.
   Подскочил инспектор.
   - Вот это да! Глазам не верю! Обалдеть!
   Ночь стала светла как день. Пламя уже охватило весь ковер и подбиралось к сцене. Доктор с инспектором стали сдвигать тяжелые панели. Первой выбежала из завала с громким лаем сиреневая собачка. В глубине копошились люди. Они помогли выбраться всем, кроме Проповедника и чиновника. Толстяк был зажат по пояс, но не звал на помощь. Он молча наблюдал за ними, и глаза его, отсвечивающие желтым, горели звериной ненавистью.
   Уходя, Лин взглянул в эти нечеловеческие глаза. Они с Проповедником встретились взглядами и оба одновременно торжествующе ухмыльнулись. "Я найду тебя", - услышал Лин в своей голове и отвернулся, чтобы толстяк не увидел, как усмешка резко стерлась с его лица.
  
  
   Эпизод 14
  
   Они добрались до торговой площади, когда искусственное солнце уже поднялось. Измучанные и потрепанные, они вошли под стеклянный купол Аукциона, за которым начиналась дорога к пору. До выхода дошли без приключений. Сквозь стеклянные безостановочно открывающиеся и закрывающиеся раздвижные двери виднелась пестрая от людей лента транспортера, ползущего к космопорту.
   "Неужели все закончилось?" - подумал Лин. Он чувствовал неясную тревогу, хотя все вроде бы было спокойно. Скользнув взглядом вправо и влево, он присмотрелся к толпе по ту сторону стекла и увидел Проповедника. Страшный человек стоял среди слипшихся тесной кучкой людей в черном и усмехался. Они смотрели друг на друга сквозь толпу.
   Дверь открылась, и два встречных потока хлынули один мимо другого. Они не двигались и сверлили друг друга ненавидящими взглядами, пока из всех динамиков не грянуло оглушающее: "Продано! Лот 1. Продано!"
   - От двери! - крикнул Лин. - Быстрее!
   Они едва успели отскочить, как прямо в толпу грянуло несколько выстрелов. Люди засуетились, не понимая, что происходит. Послышалось "убили! убили!" Встречные потоки пришли в лихорадочное движение и, смешавшись, хлынули наружу. Через несколько минут у входа остались только убитые. Над ними, расставив ноги, стояли Ожидающие. Опустив оружие, они хищно вертели головами и шевелили ноздрями, словно выискивали жертву по запаху.
   Доктор и инспектор, пригнувшись, проскочили в соседнюю секцию, отделенную нежной стеклянной перегородкой. Здесь тоже началась паника, но торги продолжались, слышались споры, крики, у стойки электронного аукционера шла массовая потасовка.
   - Что за безобразие! Где полиция? - закричали в толпе. - Полиция! Полиция!
   - Вон она, ваша полиция. - Эли кивнул на противоположный вход, где толкались, расчищая дорогу, несколько десятков полицейских. - Они заодно. Черт, так они всех перестреляют. Надо что-то придумать, док!
   Надо придумать, конечно, надо, подумал Лин. Они могут смешаться с толпой и выскользнуть из здания, и спастись. Но перед этим охотники перебьют сотни людей, чтобы добраться до них... А "Антония" - вон она, уже так близко, за серебристой оградой, протянувшейся от горизонта до горизонта. Не хочется рисковать, когда заветная цель так близка.
   - Ладно, для начала попробуем освободить помещение, - сказал Лин. Он не был уверен в своем плане, но другого все равно не было. - А потом я разберусь с дружками дьявола.
   - Здорово! - одобрил Эли.
   - Эли, я хочу, чтобы ты вышел отсюда с толпой. Так мне будет легче.
   - Нет. Ты один не справишься. Я остаюсь.
   - Это моя работа, а не твоя.
   - А мне плевать! - заявил Элиот и толкнул доктора в грудь кулаками. - Плевать! Не знаю, твоя это работа или чья, но я никуда не уйду. Понял?!
   Лин не нашел слов для возражения и отчаянно махнул рукой. Мальчишка!
   Эли был доволен. У него уже появилась идея, и он немедленно приступил к ее осуществлению. Он помчался в центральную секцию, растолкал наблюдающих за потасовкой людей и киберов и добрался до усилителей, установленных по краю аукционной площадки.
   - Бомба! - завопил он. Здесь была хорошая акустика, и его голос прогремел словно гром небесный. - В здании бомба! Спасайтесь!
   Люди перестали кричать и драться и уставились друг на друга. Послышалось?
   - Она взорвется! - прогремело под зеркальным сводом.
   Через мгновение толпа колыхнулась, разделилась на два рукава и ринулась к обоим выходам, сметая все на своем пути - хрупкие прозрачные границы, оборудование, полицейских и мебель. Во избежание разрушения здания автоматически открылись два аварийных выхода.
   Сверху Элиоту было хорошо видно, как стремительно опустошается пространство. Очень скоро толпа схлынула, оставив после себя полную разруху, будто внутри действительно взорвалась бомба. Инспектор изумленно вертел головой, поднявшись во весь рост. Ну и ну, думал он. Ничего себе...Вот это зрелище! И все это сделал он!
   Эли не сразу понял, почему оказался на полу, и стал отбиваться. Сверху навалился Лин и чувствительно ткнул кулаком в бок.
   - С ума сошел, мальчишка? Лежи здесь и не двигайся, и не суйся мне под руку!
   Эли послушно замер и стал с интересом следить за доктором, ожидая чего-то необычного. Он не испытывал особого страха, потому что рядом был Лин. Впервые в жизни Элиот Рамирес надеялся на кого-то, кроме себя.
   Лин спрыгнул с площадки и огляделся. В опустевшем зале хорошо просматривались все четыре выхода. За ними толпились люди. Ожидающие тоже были вынесены общим потоком наружу, но Лин не сомневался, что это ненадолго. Сметенные толпой полицейские возились на полу, разыскивая свое оружие и шлемы. Нужно не дать им очухаться, решил он и поискал глазами подходящую цель. Вот она - гигантское центральное табло под потолком. Он мысленно рассчитал расстояние и собственные силы. Так, достать можно, если хорошо сконцентрировать удар. Он сильно напряг все мускулы, а потом резко расслабился и ощутил, как по телу побежали горячие струи. Он подождал, пока зеленый огонь доберется до ладоней и с силой выбросил их вверх. Экран треснул от первого же удара и осыпался. От следующего удара табло качнулось, жалко скрипнули поддерживающие его конструкции, и один край гигантского монитора провис. Наблюдавшая снаружи толпа ахнула и отпрянула.
   - Убирайтесь, идиоты! - крикнул полицейским Лин.
   Те глянули вверх, немедленно бросили поиски и кинулись из помещения. В следующую секунду табло со страшным скрежетом сорвалась и полетело вниз.
   Кажется, никто не пострадал, подумал Лин, когда рассеялся стеклянный туман и улеглись поднятые в воздух мусор и обломки. Глаза и горло горели от пыли. Для того, чтобы закрепить успех, он разбил еще парочку экранов поменьше и вышел на открытое пространство. Теперь он был уверен, что никто кроме толстяка и его людей сюда не войдет.
   Проповедник в сопровождении людей в черном направлялись к нему, с хрустом ступая по осколкам. Они держали его на прицеле, но стрелять, кажется, не собирались. Лин пошел навстречу, стараясь отдалиться от того места, где затаился Элиот. Незачем мальчишке рисковать.
   - Кто ты такой? - спросил Проповедник, подойдя к нему вплотную.
   - Твой враг, - сказал Лин.
   - Ты понимаешь, что мой враг - враг Отца, а быть врагом Отца очень опасное занятие?
   - Я думаю, твоему Отцу очень не повезло, что у него есть такой враг, как я.
   Проповедник растянул губы в холодной ухмылке.
   - Ты угрожаешь Отцу? Думаешь, умения бить посуду для этого достаточно?
   Лин тоже злорадно улыбнулся:
   - А я еще много чего умею.
   - Не знаю, кто ты такой и кто тебя послал, но ты большой наглец. - Голос толстяка стал жестким. - Ты слишком самоуверен, а напрасно. Никто, ни ты, ни кто-либо другой не сможет помешать нашему делу. Процесс уже идет, и никому его не остановить. Скоро Отец будет и на Земле.
   - Почему же? Я могу остановить его на данном этапе, убив тебя.
   - Ты не убьешь меня, - снова осклабился Проповедник, - ты - хороший. Ты для того и убрал отсюда людей, чтобы никого случайно не покалечить. Так?
   - Так, но к тебе это не относится.
   - Ты не сможешь убить меня, я защищен силой Отца. Он охраняет и бережет меня. Хочешь проверить? - Проповедник достал откуда-то из складок накидки маленький атомный пистолет и протянул противнику. Тот медлил, и толстяк, приняв это за нерешительность, рассмеялся: - То-то же. Отец надежно охраняет своих слуг, поэтому зло непобедимо. А твои покровители неблагодарны. За нашу работу мы получаем богатство и власть, а что получают такие болваны, как ты? Желтую кожу! - Он рассмеялся. - Скоро Вселенная изменится, и мы все, наконец, сумеем проявить свою истинную сущность, которая томилась тысячелетиями в темнице мнимых и навязанных нам ценностей. Человек не может жить по законам, по которым живут ангелы. Согласись, что они поставили над нами жестокий эксперимент, и он не удался. Только Отец вернет нам наше "я" и откроет двери тюрьмы. Ты не дурак, ты понимаешь, что я прав. Сколько бы мы не обманывали себя, наша истинная суть - порок. Если верить писаниям, человеческий род вообще является результатом греха. Мы рождаемся от греха, живем, греша на каждом шагу, и умираем, трясясь от страха перед наказанием. Все оттого, что когда-то кому-то захотелось попробовать сделать из нас ангелов с крылышками. Не удалось. Люди - те же животные со своими животными инстинктами, но почему-то никому не приходит в голову пришивать крылышки, например, волкам. А нас заставляют бороться с естественными потребностями нашей сущности, называя все это грехом, запугивают, грозят. Нам повезло меньше, чем волкам. Мы не стали ангелами, но у нас появилась масса страхов и комплексов неполноценности, как, например, у тебя. Я предоставил тебе прекрасную возможность расправиться со мной, но ты ею не воспользовался. Совесть не позволила? Очень смешно... Теперь ты умрешь сам - вот и весь результат их эксперимента. Ты разве не замечал, как легко делается плохое дело и как трудно ползет хорошее? Замечал, как везет негодяям и как неудачливы так сказать хорошие люди? Совершать зло нам легче потому, что это - наша сущность. Делая зло, мы пребываем в своей естественной среде, нам удобно и комфортно, а добро бывает вымучено, навязано и корыстно. Ты смотришь на меня и, конечно же, думаешь, что я плохой, а ты такой славный и хороший. - Толстяк панибратски похлопал Лина по плечу. - Именно "плохое" движет прогрессом, все самые великие открытия направлены на "плохие", как ты сказал бы, цели. Самые гениальные мысли приходят в голову при желании кого-то обойти, переплюнуть, подавить, перехитрить. Зависть формирует материю. Поспорь, если сможешь.
   Лин промолчал. Проповедник смерил его презрительным взглядом.
   - А напрасно. Ты - желтый, думаю, тебе есть, что вспомнить.
   - Я запоминаю только хорошее.
   - Это неправда. Человеческая память устроена так, что фиксирует добровольно только плохое. Есть даже способ тренировки памяти для склеротиков, основанный на этом принципе. Хорошее забывается быстро. Чтобы запомнить хорошее, вам приходится прилагать усилия, а плохое остается в мозгах независимо от вас. Это факт.
   Лин слушал толстяка и все больше понимал, что не может его отпустить. Страшный человек не должен выйти из этого помещения.
   - Ну что же, - сказал он, - давай проверим, чьи покровители сильнее. Только я не буду стрелять в тебя, я никогда не держал в руках оружия и не собираюсь этого делать. У меня другое предложение. - Он заставил толстяка развернуться. - Видишь тот белый стержень? Вон тот. Он поддерживает правое крыло этого здания. Я сломаю его, и крыло рухнет нам на голову. У кого покровитель сильнее, тот останется в живых. Как тебе?
   Проповедник отшатнулся.
   - Ты сумасшедший? - Он окинул взглядом помещение и вновь расхохотался. - Точно сумасшедший! Ладно, я согласен. - Он сделал знак своим. - Выйдите и ждите меня снаружи.
   Те охотно выполнили приказ и, толкаясь, поспешно удалились.
   - Эли! - крикнул Лин, не оборачиваясь. - Элиот, уходи отсюда! Немедленно!
   - Ни за что! - донесся приглушенный голос инспектора. - Даже не думай!
   Лин сжал кулаки от злости, но гоняться за инспектором или спорить с ним сейчас не было возможности. "Ничего, - подумал он, - если останемся живы, покажу тебе, щенок!"
   Проповедник смотрел на него, криво усмехаясь. В его глазах прыгали жутковатые желтые точки. Лин отвел взгляд и сосредоточил все внимание на опоре. У него получится. Должно получиться. Заряд остался слабоватый, но на один удар хватит. Надо все сделать с первого удара, чтобы не оставила решимость... Учитель, помоги!..
   Мощный стержень, поддерживающий скелет здания и казавшийся совершенно неуязвимым и надежным, переломился словно соломинка. Участок зеркальной стена, потеряв опору, стал выгибаться внутрь. Сила натяжения оказалась такой мощной, что сами по себе лопнули два соседних стержня, и над головами людей повис гигантский стеклянный пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Со скрипом осела крыша, сверху посыпались мелкие детали и осколки. Лин не мог не признать, что противник ведет себя лучше него. В то время как он дергался и обливался холодным потом, Проповедник стоял спокойно, сложив руки на груди, и все так же в упор и с усмешкой смотрел ему в глаза. Еще можно было успеть добежать до выхода, но толстяк и не думал бежать, он был слишком уверен в своем покровителе. Лин немного завидовал его уверенности, потому что сам уже мысленно простился с жизнью. В глубине души он не верил в счастливый исход. До сих пор он считал свою жизнь никчемной и серой и думал, что без сожаления расстанется ней, когда настанет срок. Но теперь он понял, что очень хочет жить, и готов был сам броситься к спасительному выходу
   Со странным звуком лопнула в нескольких местах металлическая сеть, служащая каркасом прекрасного купола. Ее обрывки повисли и качались в такт вибрации, сотрясавшей напрягшееся здание.
   - Ты побледнел, ты боишься, - торжествуя, констатировал Проповедник и разразился жутким, дьявольским смехом.
   Зеркальные панели разошлись.
   "Конец", - подумал доктор Лин и зажмурился. Пусть противник думает о нем все, что хочет, это уже неважно. Сейчас все случится... сейчас...
   Его схватили сзади и поволокли, бесцеремонно и упорно, продирая сквозь обломки. Он ударился обо что-то головой и совсем перестал соображать. Потом оказался в душной темноте, а вокруг гремело и рушилось, зеркальному миру приходил конец.
  
  
   Эпизод 15
  
   Лин открыл глаза и увидел над собой заплаканное лицо инспектора.
   - Элиот? - удивился он.
   - А кто же еще? - всхлипнул Эли. - От меня не так легко избавиться, доктор Лин.
   - Ты хочешь сказать, что я жив?
   - Нет, ты на том свете, не видишь разве, вокруг одни ангелы. - Эли шмыгнул носом и провел рукавом по глазам. - А вообще-то мы под аукционной площадкой. Ну и кошмар ты там устроил.
   Лин пощупал рану на голове. Она кровоточила и саднила.
   - Это ты меня вытащил? - спросил он.
   - Я подумал, покровители покровителями, а друзья тоже для чего-то нужны. Прости, если не совсем аккуратно получилось.
   - Спасибо, братишка. Очень не хотелось умирать.
   - Не за что.
   - А как Проповедник?
   Элиот Рамирес скорбно вздохнул:
   - У толстяка, наверное, не было друзей.
  
  
   Эпизод 16
  
   Лин выбрался из руин, волоча за собой инспектора. Эли говорил и смеялся без умолку. Со стороны можно было подумать, что он сошел с ума, на самом же деле он был просто счастлив. Он был счастлив, что они живы, что все так здорово закончилось, что Проповедник отправился к своему Отцу, да и вообще было много причин, по которым Элиот Рамирес чувствовал себя сейчас прекрасно.
   Половина здания лежала в руинах. Воздушная зеркальная конструкция превратилась в груду заурядных обломков. Собравшиеся вокруг люди взирали на это зрелище с ужасом. Полицейские держали в опущенных руках так и не пригодившееся оружие.
   - Здорово, - сказал Элиот и вздохнул всей грудью. - Может речь произнести?
   - Попробуй, - улыбнулся Лин.
   Эли заулюлюкал и замахал толпе руками.
   И вдруг до их ушей донесся какой-то странный звук. Он пришел издалека, пролетел над головами толпы и заставил сердце доктора Лина замереть.
   Элиот перестал смеяться и прислушался.
   - Док, ты ничего не слышишь? - спросил он озабоченно. - Мне что-то показалось...
   - Нет, ничего не слышу, - соврал Лин.
   Инспектор пожал плечами, и они стали сползать по скользким обломкам. Внизу к великому неудовольствию Лина они сразу наткнулись на Бини. Сложив руки на груди, астрофизик ухмылялся, будто все случившееся было его заслугой.
   - А, добрались все-таки? - спросил он язвительно. - Интересно, кто будет возмещать ущерб?
   Продравшись сквозь толпу, провожающую их испуганными взглядами, они вышли на дорогу, ведущую к порту. Заветная лента транспортера была неподвижна, резиновая поверхность приятно пружинила. Лин шел и думал только об одном: "Этого не может быть, не может быть, не может быть..." Он чуть не потерял сознание, когда вновь услышал:
   - Ли-и-ин!
   Эли остановился.
   - Вот опять! Неужели не слышал, док?
   - Нет, - снова соврал Лин. - Не останавливайся, а то толпа тащится за нами. Еще новых проблем не хватало.
   Лин настойчиво подтолкнул инспектора в спину, но тот вывернулся и посмотрел назад через его голову.
   Глаза Элиота широко раскрылись, на губах заиграла лукавая улыбка.
   - Док, а ну-ка посмотри туда, - сказал он - Посмотри-посмотри, не пожалеешь.
   Лин не хотел оборачиваться. Он боялся. Для чего ей звать его, думал он, когда вокруг полно других людей? Кто он в ее жизни? Соскучилась, наверное, по мальчику для битья, не над кем подшутить от нечего делать...
   - Ли-и-ин!
   Элиот понимающе усмехнулся:
   - Значит, ничего не слышишь?
   Лин сделал над собой огромное усилие и обернулся.
   Тина бежала, раскинув руки сквозь заинтересованно глазеющую толпу, растрепанная и заплаканная. Она бежала, сквозь слезы смеялась и кричала, произнося его имя. Да, она звала именно его. Ошибки быть не могло.
   - В чем дело? - раздраженно спросил Бини. - Что происходит?
   - Пошел вон, - огрызнулся инспектор и похлопал доктора по плечу. - Кажется, она очень рада тебя видеть. Нехорошо заставлять даму ждать.
   Да, нехорошо. Наверное, надо идти навстречу. Только как это сделать, если ноги приросли к транспортеру и отказываются повиноваться?
   - Причем здесь я... - проговорил он, запинаясь, - ведь Роби...
   - Ну, ты идиот! - потерял терпение Элиот. - Разве она кричит "Роби"? Если бы она хотела позвать красавчика, она бы так и сделала! Она зовет тебя, болван! Чуешь разницу?
   Так-то так, размышлял Лин, но все равно... Для чего ей его звать с распростертыми объятиями? А вдруг он побежит навстречу, а она пройдет мимо? Что если она подбежит и спросит что-нибудь, например, не видел ли он где-нибудь Роби? Хотя с какой стати ей спрашивать об этом у него, ушедшего с "Антонии" тысячу лет назад... А если...
   Тут Тина вдруг споткнулась, и он больше не думал ни о чем.
  
  
   Эпизод 17
  
   Тина подвернула ногу. Боль была довольно сильной, но ее это сейчас мало заботило. О какой боли может идти речь, когда он вернулся живой! Она всю ночь прорыдала на плече у капитала под насупленный взгляд бортинженера. Фатх по-отечески утешал ее, просил прощения, что не сдержал обещания и отпустил ее Лина. Тина уже не надеялась увидеть доктора снова, а теперь вот он, целый и невредимый, бежит ей навстречу. Сейчас он подойдет, и она его обнимет со всей нежностью, накопившейся в сердце. Ну и что, что вокруг люди? Пусть смотрят, пусть радуются за них!
   Лин подбежал, упал перед ней на колени и схватил за руку.
   - Что? Что случилось? Где болит?
   Тина с сожалением поняла, что не сумеет так вот запросто броситься ему на шею. Ей безумно хотелось немедленно, прямо сейчас дотронуться до него, но ее уверенность вдруг куда-то пропала, когда он взял ее за руку.
   - Ногу... подвернула, - пролепетала она.
   - Идти сможешь?
   - Не знаю... я...
   - Давай помогу.
   - Ну, помоги...
   Он тоже был растерян и неуклюж, и пока он примеривался, как лучше ее поднять, Тина немного осмелела.
   - Подожди, я хочу кое-что тебе... - Она оглянулась на толпу. Где-то там затерялся капитан. Тина набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: - Давай сбежим?
   Лин выпустил ее руку.
   - Что?
   - Понимаешь, я хочу остаться с тобой, но на Земле нам этого не позволят.
   Вот и сказала. Молодец, похвалила она себя. Теперь он должен ответить. Ей казалось, что Лин ее понял, хотя, наверное, лучше было бы сначала поинтересоваться его отношением к себе. Ведь у него есть все основания ненавидеть ее. Так сразу взять и поставить человека в тупик, припереть к стенке. Только она могла такое сделать. Это все ее плохой характер. Эгоистка!
   Он молчал и смотрел на нее, словно искал что-то в глубине ее глаз. Она боялась моргнуть, чтобы не помешать его поискам.
   - Так нельзя, - сказал он наконец. - У Фатха будут большие неприятности, если мы не вернемся.
   Тина больше не могла себя сдерживать. Она протянула руку и коснулась пальцами его кровоточащей раны, провела ладонью по щеке. Хотя бы это...
   - Я знаю, - проговорила она. - Но если мы вернемся, большие неприятности будут у тебя.
   - Ничего, я привык.
   Он улыбнулся, и у Тины отлегло от сердца. Вот он какой, ее мужчина! Конечно, он не мог согласиться с ее предложением и подвести старика. Ее Лин, тот человек, с которым она собиралась прожить до конца своих дней, никогда не поступил бы так. Значит, они возвращаются? Что ж, пусть будет так, как он хочет. Он знает, что их ждет и готов нести этот крест. Любимый...
   Это было самое замечательное объяснение в любви в ее жизни.
   - Ладно, - она шмыгнула носом, - возвращаемся.
  
  
   Эпизод 18
  
   Огромный аквариум на все четыре стены с зеленой фосфоресцирующей водой, сказочной подсветкой и настоящими, а не голографическими рыбами, зачаровывал и уводил от реальности. Ананд спускался сюда сразу же после утренних процедур и подолгу стоял, любуясь шевелящимися водорослями, призрачными медузами и гигантскими раковинами. Пока другие пациенты были заняты завтраком, он наслаждался зрелищем, бродя по полупустому залу. Зеленый и синий в разводах мрамор под ногами зеркально отражал стены, и казалось, что находишься в воде, плывешь, а не ступаешь по земле. Посещение аквариума действовало лучше любых таблеток, сердце успокаивалось, освобождаясь от тисков боли. Он был уверен, что это аквариум лечит его, а не врачи.
   Ананд отказался от пересадки. Он не мог представить, что в груди будет биться не его пусть и барахлящий, но живой мотор, а холодное синтетическое сердце. Доктор Диего уверял, что он не почувствует разницы, кроме той, что искусственное сердце никогда не болит, но Ананд сомневался. Даже курс интенсивной терапии, рассчитанный на пятнадцать дней, казался ему бесконечностью. Столько дел ожидает его возвращения, а он здесь, в белой палате с таблеткой под языком. Уже на третий день лечения он почувствовал себя довольно сносно. Приступы стали очень редкими и быстро снимались с помощью таблеток. Этого было вполне достаточно для работы. Все, хватит лечения. Сегодня он скажет доктору Диего, что выписывается. Пятнадцать дней - это слишком.
   Красные и коричневые водоросли заколыхались, потревоженные стайкой юрких рыбок. Ананд постучал пальцем по стеклу, подводные жители вильнули прозрачными хвостами и исчезли среди камней. Нужно создать такой же аквариум в Башне Совета, подумал Главный советник. Почему бы и нет? Такое чудо способно врачевать не только физическую боль, но и душу.
   - Я не сомневался, что вы именно здесь!
   Ананд вздрогнул и резко обернулся. В дверях стоял шеф разведки, державший за руку толстого краснощекого мальчишку.
   - Где же еще вам быть? - засмеялся Купер, довольный, что произвел впечатление своим неожиданным появлением. - Знакомьтесь, это Феликс, мой сын и Бог. А это, сынок, и есть Ананд Чандран. Вы - его идеал, господин Ананд. Он очень хотел познакомиться с вами и уговорил меня привести его сюда.
   Ананду стоило больших усилий изобразить радостное умиление
   - Ну, здравствуй, Феликс, - проговорил он, пожимая пухлую детскую руку.
   - Я тоже буду Главным советником, когда вырасту! - сообщил ребенок.
   Потолок приподнялся, и в расширившийся аквариум выпустили молодого дельфина. Он резво понесся по подсвеченной воде, распугивая остальную живность. Увидев здоровенную рыбу, мальчик ахнул и позабыл обо всем на свете.
   - Иди, сынок, посмотри на рыбок, - сказал Купер. - А мы пока поговорим с дядей Анандом. Давайте присядем, если вы не против, я сегодня с утра на ногах.
   "Что ему нужно?" - думал Ананд, пока шеф разведки разворачивал скамью в виде красного коралла. Может быть, спросить открыто? Да, взять и спросить. Он не может приходить просто так. Такие люди, как шеф Купер, ничего не делают просто так.
   Купер сел и с удовольствием вытянул ноги.
   - Господин Ананд, пожалуйста, не смотрите на меня с таким подозрением, - сказал он. - Могу я испытывать к вам обычную человеческую симпатию? ("Вряд ли ты это умеешь", - подумал Ананд) Клянусь, мне от вас ничего не нужно. Просто вы мне нравитесь. Я ощущаю какое-то спокойствие рядом с вами, вы расслабляете, а при моей работе это практически невозможно. К тому же я чувствую некоторую вину за то, что вы оказались здесь.
   - Почему это? - удивился Ананд.
   Купер не смотрел на него, а следил за бегающим от стены к стене сыном.
   - Господин Ананд, я понимаю, почему вам стало плохо на приеме. Причина - в моем рассказе о погибшей Язычнице. Я видел, как на вас подействовала эта история. Вы - великий гуманист нашего времени, я не учел этого и чуть не отправил вас на тот свет. Поверьте, я бы тоже хотел быть гуманистом, вроде вас, но я слишком много знаю для этого. Прошу прощения и хочу сказать, что тоже вас прощаю. Будем считать, что я ничего не заметил. - Он обернулся к собеседнику. - Любому другому пришлось бы давать объяснения. Будь это даже Президент... Мда, ну, да ладно, перейдем к вашему здоровью. Как вас тут лечат?
   - Хорошо, - сдавленно произнес Главный советник. Ему хотелось встать и уйти, спрятаться от колючего взгляда этого человека.
   - Скажите, если что-то не так, я все улажу. Хотя выглядите вы неплохо. Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. - Он хлопнул себя по коленям. - Извините, теперь мне надо идти, полно дел.
   - Опять Язычники? - спросил Ананд с усмешкой.
   - И они тоже. А почему вы ухмыляетесь?
   - Мне кажется, вы преувеличиваете их опасность и уделяете им слишком много внимания. У вас есть доказательства существования страшной организации растлителей и богохульников? Неужели такой человек, как вы, может основываться на предсказании по звездам?
   - У меня достаточно данных, и дело, поверьте, растет. Они существуют и они очень опасны для общества и нашего будущего.
   - Не поверю, пока не увижу хотя бы одного живого Язычника. - Ананд насмешливо скривил губы, но Купер этого не заметил, он был занят сыном - вытирал его перепачканное мороженым лицо.
   - Договорились, я покажу вам его, - сказал шеф разведки. - Кстати, о предсказаниях Я, да будет вам известно, говорю об активизации темных сил, основываясь на данных науки, а не предсказаниях неграмотных монахов. Вы верите в темные силы?
   - В первую очередь я верю в светлые силы.
   - Это само собой, но врагу рода человеческого на это наплевать. Он проникает в умы и сердца нашей молодежи, как рак, и так же неизлечим. Он только и ждет, чтобы кто-то оступился, сделал шаг в сторону.
   - В сторону от чего?
   - От истинной веры в те самые светлые силы, о которых вы говорите. Если бы вы знали, сколько случаев одержания фиксируется в последнее время, и чаще всего под влияние нечистого попадает именно молодежь. Лет шесть назад появилась организация сатанинского толка под названием "Мертвая рука", они занимались колдовством, магией, людоедством. Об этом знаю только я и некоторые мои агенты. Мы тогда напали на их след, но они вдруг пропали, исчезли с лица Земли. Я знал, что они вернутся, и был начеку, поэтому то, что рассказывают о Язычниках и их невероятных способностях, очень беспокоит меня. Это ненормально и не может быть от Бога. Я чувствую запах жареного.
   - Почему вы видите в необычных способностях обязательно проявление нечистой силы? Простите меня, но все это какое-то мракобесие времен средневековой инквизиции.
   - Вы так думаете, господин Ананд? Хм... Я специально изучал следственные материалы того времени, мне было интересно выяснить, что же творилось на самом деле. И скажу вам, напрасно инквизиторов обвиняют во всех грехах, они были не так уж и не правы. Тогда происходило почти то же, что и сейчас, но у них не было других способов бороться с наступающей тьмой. В их распоряжении были только костер и Святое писание. Инквизиции фактически удалось загнать нечисть в глубокую нору, но зло не ушло, оно просто затихло до поры до времени. А все эти особые способности... Были времена, когда в людях, имеющих подобные способности, стали видеть проявление божественного чуда, они отвлекли, может быть и намеренно, от церкви массы верующих, которые толпами шли поклоняться этим преступным идолам. Вот мы же с вами не обладаем фантастическими возможностями? И большинство людей ими не обладает, значит, Язычники - либо святые, либо служители дьявола.
   - И почему же вы выбрали второе? Может быть они святые?
   - Опыт, господин Ананд, опыт. У меня большой опыт в этой области, не говоря уже о том, что я человек верующий, а церковь не признает божественности за всякими фантастическими способностями. Как другу, открою вам один секрет. Мы с моим духовником отцом Вито учредили тайный Орден экзорцистов. В нем состоят ученые, применяющие для изгнания бесов современные технологии, а не заклинания. Я неоднократно бывал на сеансах. Это что-то... К каким только ухищрениям не прибегает нечистый, чтобы скрыть свою сущность. У одной маленькой девочки бес прятался в банте, всякий раз, как мать завязывала ей бант, с ребенком начинали твориться невероятные вещи. К сожалению, не могу пригласить в лабораторию вас, это секретное учреждение.
   Вот это да! - подумал Ананд и впервые почувствовал к собеседнику живой интерес. Да у него все поставлено на научную основу! Ну и ну! Это было и жутко, и смешно одновременно.
   - И вы его видели? - шепотом спросил он.
   - Кого? - насторожился шеф разведки.
   - Беса.
   Купер просверлил его остановившимися зрачками.
   - Я вижу беса, просто заглянув человеку в глаза, - произнес он с расстановкой. - У меня чутье на нечистого. Я чувствую в Язычниках угрозу, потому что она есть, а не потому, что придумываю ее. Они опасны для порядка, стабильности, спокойствия и благополучия Объединенного человечества. Для моего сына.
   - Господин Купер, вы меня пугаете, - сказал Ананд. Ему и правда стало не по себе.
   - Пока вам нечего бояться. - Купер широко улыбнулся: - Да, вам нечего бояться.
  
  
   Эпизод 19
  
   Совещание прошло вяло и скучно. Отчет Правительству требовался по протоколу и носил чисто формальный характер, потому что и без того было ясно, что Главный советник в очередной раз выиграл сражение. Ананд отчитался, зная, что его никто не слушает, даже Президент, и прошел на свое место.
   - У кого-нибудь есть вопросы к Главному советнику? - спросил Президент, надеясь, что вопросов не будет
   Члены Международного правительства, развалившиеся в креслах огромного конференц-зала среди убаюкивающе журчащих фонтанчиков и благоухающих цветов, зевали, поглядывая в высокие окна.
   - Что ж, господин Ананд, поздравляю, надеюсь, ваша Продовольственная программа будет работать так и дальше, - сказал Президент и зааплодировал. За ним жидко захлопали остальные. - А мы со своей стороны обещаем оказывать вам всяческую поддержку. Господа, я настоятельно прошу вас всех серьезнее отнестись к этой работе. Это и в ваших интересах, потому что я не подпишу ни одного проекта, пока программа полностью не встанет на рельсы.
   - Благодарю. - Ананд привстал и поклонился. - Приглашаю всех желающих присоединиться ко мне на будущей неделе. Я везу на Восток специалистов, которые проведут тренинги для сотрудников Центров по обеспечению из числа местного населения. Ну как, есть желающие? Господин Спикер, как вы?
   Спикер стрельнул в него бесцветными глазками и пробубнил что-то вроде "спасибо, не надо".
   - Милый мой, - проворковал Вице-президент, - мне нравится ваш юмор, но я бы на вашем месте не был настроен столь оптимистично. Желтые не будут долго есть у вас с рук, дорогой мой, они скоро откусят эту вашу кормящую руку. Увидите. Я продолжаю считать, что средства, затраченные на подкормку желтых, можно было направить на более полезные для Объединенного человечества дела. Господин Президент, сколько месяцев у вас в столе лежит проект превращения планетного тела с нестабильной траекторией Р315Z на Периферии в Курорт экстремального отдыха? Это потрясающий масштабный проект! Причем, в отличие от Продовольственной программы господина Ананда, которая только жрет средства, тут все затраты окупятся за три недели эксплуатации Курорта.
   - По-моему, нашей элите и так есть, где отдохнуть, - сказал Президент. - Пора подумать и о среднем слое. Сокращайте бюджет и сделайте поскромнее эти самые потрясающие масштабы, и я утвержу проект. Не нужно никого потрясать, есть более важные дела. Вот, например, я хотел бы послушать, что скажет наш Министр полиции об успехах борьбы с Пиратами на Севере. Я получаю много тревожных сообщений от главы местной администрации. Почему не принимаются меры?
   Министр полиции, черноусый и загорелый до невозможности, встрепенулся, вскочил и сообщил басом:
   - Господин Президент, решение данной проблемы находится в компетенции разведки и армии, а не полиции. Пираты вооружены не кухонными ножами, у них на вооружении целый космический флот, я уже не говорю о крупных тайных счетах и базах, прочем вооружении и живой силе. Полиция тут бессильна, мы не располагаем информацией, а разведка отказывается делиться с нами.
   Президент пожевал губами и сказал:
   - Ладно, разведку пока трогать не будем. Я разберусь с этим... Вы же, господин Министр полиции, обеспечьте хотя бы охрану учреждений. Уж это вы в состоянии сделать? Так сделайте! И если я еще раз услышу что-нибудь о захвате заложников, первой полетит ваша голова. Садитесь! - Министр упал в кресло и промокнул взмокшее от волнения лицо носовым платком. Президент хмуро оглядел сидящих. - Господа, есть два сообщения... На Востоке неизвестным вирусом заразился целый город. Несмотря на все усилия, Эпидемию не удалось остановить, и на сегодня, всего через неделю после ее начала, вымерло больше 80 процентов населения города. Эвакуация невозможна, потому что существует опасность распространения Эпидемии. Это - первое.
   Сообщение мало заинтересовало присутствующих. Эпидемия на Востоке - это неактуально. Некоторые демонстративно зевали.
   - Второе. За минуту до начала заседания я получил информацию о крупном взрыве на пятнадцатом грузовом причале главного Северного космопорта. Причал разрушен, есть жертвы.
   Присутствующие разом загалдели, повыскакивали с мест. Один Ананд не шелохнулся. Он ждал продолжения, предчувствуя неладное. И не ошибся.
   - Тихо! - прикрикнул Президент. - Успокойтесь. Наша разведка уже провела предварительное расследование факта. Установлено, что диверсия организована сектой так называемых Язычников. Через час будет сделано специальное заявление, после чего в Объединенной канцелярии состоится расширенное заседание. Кто на него приглашен, станет известно за пять минут до начала, поэтому приказываю всем быть на рабочих местах. Ясно? А теперь расходитесь.
   Пока члены Международного правительства бурно обсуждали тревожную новость, Ананд подошел к Президенту. Тот умывался прямо из фонтана и выглядел очень несчастным.
   - Мало нам было Пиратов и Мстителей, - проговорил он, стряхивая капли воды. - Черт бы их всех побрал... И что им всем нужно? Такая вокруг жизнь, живи и радуйся... Откуда взялись эти Язычники? Ты не знаешь?
   Ананд склонился к нему, облокотился о каменную чашу фонтана. В лицо полетели хрустальные брызги.
   - Георгий, хочешь знать мое мнение? Я думаю, что впереди нас ожидают очень большие проблемы...
  
  
   Эпизод 20
  
   Ананд не включал в кабинете свет, помещение и так освещалось уличной иллюминацией. Он сидел в полумраке и слушал, а на стене-экране царил Купер. Шеф разведки разоблачал, грозил и призывал к бдительности.
   Интересно, почему он решил, что взрыв устроили Язычники? - размышлял Ананд, внимательно вглядываясь в лицо Купера, в его колючие зрачки, ловя интонации его голова. У него не может быть никаких доказательств и свидетелей. Он придумал их, потому что хочет, наконец, завести дело на Язычников и привлечь к ним внимание. Он правильно рассчитал - теперь каждый школьник станет его агентом. Было бы не удивительно и вполне логично, если бы взрыв подстроила сама разведка. Чего же он хочет, чего ему нужно? Ананд пытался понять это по глазам шефа разведки, но в них не было ничего, кроме торжества и возбуждения. Может быть, он сумасшедший, маньяк? Нет, не похож он на безумца.
   - Значит, ты враг, - вслух подумал Ананд. - Спасибо, что ты хотя бы человек, а не черт с рогами.
   На совещание в Объединенную канцелярию его не вызвали.
   Утром позвонил Купер. Ананд долго думал, прежде чем ответить на вызов. Он надеялся, что шеф разведки решит, что его нет, и перестанет трезвонить. Купер слишком часто появлялся на его горизонте в последнее время, и Ананда это все больше озадачивало. Похоже, этот страшный человек и правда был дружественно к нему расположен. Но почему? Что могло так понравиться чудовищу в болезненном неисправимом гуманисте? Это казалось странным и немного нервировало, поэтому сегодняшний день Ананд хотел провести без призрака Купера. Но не получилось.
   Шеф разведки весело поздоровался и пообещал сюрприз. Ананд с тоскливым страхом ожидал подробностей, понимая, что его ждет не милый музыкальный пирожок или что-нибудь в этом роде.
   Купер прислал за ним служебный транспортировщик с кибер-охраной. Сопровождающий сотрудник управления ничего не объяснил и жестом предложил ему проследовать за ним.
   Ананд тревожился и терялся в догадках, глядя из окна на проплывающие внизу пригороды. Он старался вспомнить в подробностях все свои общения с Купером. Он помнил все сказанное, потому что продумывал каждое слово. Нет, он не сказал ничего такого, что могло бы выдать его. Придя к такому выводу. Ананд немного успокоился.
   Транспортировщик приземлился на посадочной площадке Северного изолятора - подземной тюрьмы, упрятанной в горах вдали от туристических маршрутов. Здесь содержались до переработки самые опасные преступники Системы, например, бывший золотоискатель, шпионивший в пользу бориан - враждебной Земле цивилизации. Всех прочих нарушителей закона вывозили за пределы планеты на исправительные работы. Тюрьма представляла собой цилиндр, уходящий вглубь горной породы. Посередине тянулась шахта лифта. На каждом уровне располагалось по одной камере и по одному отсеку для переработки. После последних войн было очень много мертвецов и Земля превратилась в одно сплошное кладбище. Огромные братские могилы, которые никто не навещал, распространяли зловоние и болезни, поэтому старые захоронения было решено снести и засадить деревьями, а новых умерших стали кремировать и хоронить в Хранилища усопших - 50 урн на один квадратный метр. Это правило распространялось на всех - от президента до преступника.
   Ананд слышал много историй об этом месте, в основном, неправдоподобных, попахивающих мистикой. Он не верил в эти истории, но ему стало не по себе, когда он спустился с подножки машины на землю.
   - Я - заместитель шефа разведки, - заговорил молчавший до сих пор сопровождающий и представился: - Николай. Господин Ананд, сейчас прибудет лифт.
   - Сколько здесь камер? - спросил Ананд, разглядывая проплывающие мимо унылые круговые коридоры.
   - Двадцать шесть, господин Главный советник, - ответил сопровождающий.
   - И сколько из них занято?
   - Вообще-то эта информация не разглашается, но вам я скажу: четыре.
   - Это говорит о том, что страшных преступников стало меньше, или о том, что ваша контора плохо работает?
   - Скорее, о первом, господин Ананд. - Заместитель Купера улыбнулся. Ананду понравилась эта улыбка. - Мы прибыли.
   Купер встретил его у двери камеры. Николай следовал за ними, отставая на несколько шагов.
   - Надеюсь, я вас не очень напугал? - осведомился шеф.
   - Есть немного, - признался Ананд. - Вы заставили меня поволноваться.
   - Не стоит, просто я хочу сдержать данное вам слово.
   - Какое слово?
   - Помните, я обещал показать вам живого Язычника?
   У Ананда задрожали колени. Кто на этот раз?!
   Купер загадочно улыбнулся.
   - Заинтригованы? Прошу.
   Ананд шел за шефом разведки, не чувствуя пола. Он смотрел себе под ноги, и геометрические узоры на сером покрытии расплывались. Он думал: кто, кто, кто?
   Они приблизились к прозрачной стене и остановились.
   - Не волнуйтесь, он не видит нас, - сказал Купер.
   Ананд поднял глаза. В дальнем углу камеры, поджав к подбородку голые коленки, в потоках ослепляющего света сидел незнакомый ему парнишка. Он дрожал, то ли от холода, то ли от страха, громко стуча зубами. Господи, кто это?.. Ананд не знал этого человека, он видел его впервые.
   - Кто это?
   - Язычник, - сообщил Купер очень довольный собой.
   - Откуда вы знаете? Он сам вам об этом сказал?
   - Сам. Его вчера вечером доставили с Юга. Он проводил пропаганду.
   - Какую пропаганду?
   - В пользу своей секты, разумеется. Учение Братства, так сказать... Его сдали его же сокурсники. После моего заявления люди стали очень бдительны. У меня есть запись его болтовни.
   - Я могу ее послушать?
   - Простите, но это невозможно. При всем моем к вам уважении.
   Ананд почувствовал огромное желание схватить шефа разведки за горло. Он представил, как хрустят хрящи и кости его мускулистой шеи. Такое было с ним впервые. Он заметил, как задрожали руки, и поспешно спрятал их в карманы.
   - Могу я поговорить с ним?
   Купер замычал, демонстрируя бесконечное сожаление в связи с необходимостью вновь отказать ему, но почему-то вдруг передумал и сказал:
   - Ладно. Вы святой, кому, как не вам, исповедовать грешников.
   Ананд спросил, стараясь не глядеть на шефа разведки:
   - Когда переработка?
   - Не сейчас. - Купер прищурился: - Господин Ананд, вы задаете слишком много вопросов.
   Ананд вступил в камеру и зажмурился от слишком яркого света. Освещение тут же приглушили. Он подошел к парню. Тот взглянул на него, узнал, хотел подняться на ноги, но вспомнил о своей наготе и опять скорчился на полу.
   - Кто ты, сынок? - спросил Главный советник.
   - Абдулла, - произнес заключенный и шмыгнул носом.
   - Ты правда Язычник?
   - Я не язычник! - Черные глаза парня гневно вспыхнули. - Язычники верят в идолов, а Учение Братства верит в Бога!
   - Ты сам признался, что следуешь Учению Братства, или тебе помогли?
   - Я сам! Учитель говорил, что знающий истину не знает страха.
   - Кто твой Учитель? - спросил Ананд и сразу пожалел об этом. Вдруг мальчишка назовет имя Хабиба? Почему-то он был уверен, что это Хабиб.
   - Я не знаю его имени. Правда, не знаю... Он выступал с лекцией на свободном диспуте в нашем университете, а на свободном диспуте не спрашивают имен. Кто хочет, тот и выступает... Я не знаю, кто он, и больше его не видел, но я ему сразу поверил. Если бы вы слышали то, что он говорил... - Парень всхлипнул и проглотил слезы. - Я не проводил никакую пропаганду, как они говорят, я просто делился со своими друзьями тем, что услышал. Зачем меня посадили? Что я такого сделал?
   - Не знаю, сынок.
   Ананд сделал знак, что хочет выйти. Дверь открылась.
   Купер молча проводил его до лифта, возле которого их ждал Николай. Шеф разведки был озабочен и не смотрел ему в глаза. Они остановились у шахты.
   - Благодарю за сюрприз, - сказал Ананд.
   - Не за что, - пробубнил Купер.
   - Знаете, я был бы рад не быть здесь сейчас и не видеть всего этого, потому что я тоже стал причастным к преступлению, которое вы собираетесь совершить.
   - Господин Ананд, это не тема для обсуждений. До свидания.
   Купер посмотрел на него прямо и холодно, но в этом взгляде не было того, что должно было быть, если шеф разведки именно тот, кем считал его Ананд. Этот взгляд не выражал торжества или злорадства. Купер был озабочен и утомлен. Он просто работал,
   - Конечно, я вам не указ, - проговорил Ананд. - Этот парень ничего не знает об организации и ее главарях, что бы вы не сделали, он просто не сможет назвать вам никаких имен, даже если очень захочет. Он совсем еще мальчишка, он чей-то ребенок. Подумайте об этом, господин Купер, если хотите называться моим другом. А лучше прямо сейчас посадите меня в одну из этих славных комнаток, потому что я против этой охоты на ведьм и всегда буду против! А вдруг и я Язычник? Как думаете, господин Купер, такое возможно?
   - До свидания, господин Ананд.
   Лифт пополз вверх. Ананд заметил, что заместитель Купера старается смотреть в сторону, словно ему стыдно за все, что сейчас происходило.
   - Такая работа, - зачем-то сказал Николай.
   Яркий дневной свет, не такой ослепляющий и мертвый, как в камере, хлынул сквозь решетчатые стены кабины.
  
  
   Эпизод 21
  
   Заместитель шефа разведки Николай считал себя человеком везучим. Все в его жизни шло вроде бы неплохо, карьера складывалась удачно, семья обожала и боготворила. Все было замечательно и гладко, пока не появилось дело Язычников. Конечно, профессия шпиона и прежде не очень-то его украшала, но до того, как заняться Язычниками, Николай хотя бы знал, где правда, а где ложь, и всегда старался действовать по правилам и по совести, за что очень себя уважал. Он горел желанием сесть на дело Пиратов, однако Железяка, как за глаза называли в Управлении Купера, настаивал на том, что Пираты - дело полиции, а дело разведки - Язычники, которые куда опаснее, потому что тайно разрушают общество, разлагают умы молодежи и, следовательно, подрывают стабильность. Сам Николай так не считал, но спорить с Купером было бесполезно. Шеф болел этим делом, не спал ночами, отслеживая сообщения агентов. Заместитель жалел его, считая, что начальник просто сошел с ума. Когда-нибудь это должно было произойти - Купер слишком мало спал, слишком много думал и слишком плохо относился к людям.
   Дело Язычников стало для Николая каторгой, наказанием, чем-то вроде ужасов Северного изолятора с той лишь разницей, что он мог свободно передвигаться и говорить по телефону. Он даже переселился в кабинет, потому что Купер часто будил его по ночам и заставлял приезжать в Управление. Несмотря на всеобщее безумие, дело не двигалось с мертвой точки, и Николай почти потерял надежду не сойти с ума вместе с шефом.
   Проводив Главного советника, Николай в несколько подавленном настроении полетел в Управление. Купер уже был здесь. Не успел заместитель войти в свой кабинет, как поступил вызов от шефа. Он выругался и, громко хлопнув дверью, вышел.
   - Ну, что ты об этом думаешь? - спросил шеф.
   Николай не понял вопроса. Шеф хочет знать, что он думает об этой неловкой сцене в тюрьме? Какая разница Куперу, что он об этом думает? Да, он много чего думает. Но ичего из того, что есть сечас в его голове, шефу не понравится.
   - Я ничего не думаю, шеф, - произнес он.
   - Врешь, - уверенно сказал Купер и усмехнулся. - Ладно. Вызови родственников этого мальчишки. Пусть приедут и заберут его. Сделай это лично, я не хочу, чтобы по Управлению поползли ненужные слухи. И родственников Язычника тоже предупреди, что это дело находится под грифом секретности. И мальчишку предупреди. Если будут болтать о том, что случилось, отправятся в изолятор всем семейством. Для них же будет лучше, если станут делать вид, что ничего не было.
   - Хорошо. - Николай помедлил и все же спросил: - Почему мы его отпускаем? Вы получили доказательства его... хм-хм... невиновности?
   Купер поднял на стоявшего по другую сторону стола заместителя злобный прищуренный взгляд. Они некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец лицо Купера приняло обычное выражение, сжатые челюсти расслабились и он произнес:
   - Да!
  
   Эпизод 22
  
   Ананд вернулся в загородный дом, но не смог оставаться в одиночестве и пошел к морю. Навязчивые и тоскливые мысли терзали его больное сердце. Телохранители хотели двинуться следом, но он приказал им остаться. Он снял обувь и пошел пешком мимо цветущих садов и прекрасных вилл, не похожих друг на друга. песчаные плиты тропинки нагрелись за день, и идти было легко и приятно. Солнце стояло прямо над дорогой.
   Ананд миновал поселок и увидел широкую бирюзовую полосу моря и услышал шум прибоя. На душе сразу полегчало, словно соленый ветерок унес с собой боль. Он прибавил шаг и вскоре вышел к воде.
   Белые барашки весело бросались на горячие камни, красиво поблескивала на солнце эстакада Лодочной станции, разноцветные прогулочные батискафы подпрыгивали на волнах как мячи. На побережье в воскресение было людно. Ананд прикрыл лицо шляпой и свернул к скалам, надеясь, что его еще не успели заметить. Там можно было укрыться и побыть с морем наедине.
   Он вошел в воду, пробрался между скользкими черными камнями и поднялся в крошечный грот, не видный с берега. Здесь обычно укрывались влюбленные пары, но сегодня грот был пуст. Он сел, привалился спиной к горячему камню и закрыл глаза. Шум прибоя надвинулся, и соленый запах бьющейся о скалы зеленой воды стал отчетливее и осязаемее. Вскоре море шумело внутри него, а волны накатывались на душу, смывая черную тоску.
   Он почти перестал ощущать реальность, когда услышал хруст гальки. Миша стоял внизу и смотрел на него, задрав голову.
   - Так я и думал, что вы здесь, - сказал он. - Я хотел навестить вас в больнице, но меня не пропустили, а потом я улетел в смену. Как вы себя чувствуете?
   Ананд кивнул, мол, все хорошо.
   - Мастер, вы слышали, что случилось с Лючией?
   - Слышал. Мне рассказал об этом шеф разведки.
   У Миши вытянулось лицо, он легко взлетел по склону и сел рядом.
   - Купер?!
   - Да. Мы с ним теперь большие друзья, - усмехнулся Ананд.
   - Ну, если Купер... Я надеялся, что это слухи.
   - Не слухи, сынок
   Миша поник, опустил голову на сжатые кулаки.
   - А вы говорили, что в идущего по Пути не может попасть молния.
   - Зло, творимое самим человеком, смертоноснее любой молнии, - сказал Ананд. - К сожалению, никто из нас от этого не застрахован. Ситуация очень сложная, Миша, и с каждым днем она становится все сложнее. Ты слишком молод, и Лючия была совсем девочка. Именно молодость и наивность стали причиной ее гибели. Она не должна была этого делать, я тысячу раз предупреждал всех вас. Знание истины еще не предполагает обязательное выступление на площади. Знающий истину должен уметь ее правильно использовать, правильно приложить свое знание. А бравада ни к чему хорошему не приводит. Это не игра, это реальная жизнь.
   Он хотел добавить "теперь ты понял, что я был прав?", но Ученик его опередил:
   - Теперь вы понимаете, что я был прав? Нам надо начинать действовать, пока нас всех не перебили поодиночке!
   Ананд с отеческой нежностью погладил парня по голове.
   - Я говорю серьезно! - буркнул Ученик.
   - Хорошо, - согласился Ананд, - что же ты предлагаешь?
   - Я предлагаю развернуть пропаганду, выйти на улицы, говорить, агитировать, объяснять! Надо что-то делать, неужели вы не понимаете? - Учитель молча ждал продолжения, и Миша распалился еще больше: - У меня много друзей, которые способны понять нашу идею. Я могу привести вам тысячу сторонников, вы только позвольте мне открыть рот! Дайте добро, Мастер! Учение может привлечь миллионы, если о нем узнают! Против миллионов никакой Купер ничего не сможет поделать!
   Ананд жестом остановил Ученика и спросил:
   - Я уже говорил тебе, что мы с шефом Купером большие друзья? Так вот, как друга, он сводил меня сегодня утром в Северный изолятор. Это секретная подземная тюрьма для самых опасных и страшных преступников Системы и галактики. Купер показал мне пойманного на днях на Юге Язычника. Не удивляйся. Этот мальчик по имени Абдулла прослушал лекцию Хабиба, после чего стал делиться впечатлениями с сокурсниками, на чем его и засекли агенты. Не будет преувеличением сказать, что агенты Купера сегодня рыщут по всей планете, они все слышат, все видят и все знают. Ты не успеешь ничего сделать, ты успеешь только открыть рот и сразу окажешься в камере. Тебя сдадут твои же друзья, наслушавшиеся призывов Купера. Лючие повезло больше, чем этому Абдулле, она умерла, а что сделают с мальчишкой, одному Богу известно. - Ананд заглянул в потухшие глаза парня. - Ты понял меня? Я не хочу, чтобы завтра меня вот так же пригласили посмотреть на тебя или Ису, или на майора Дональда с Сарой!
   Миша поджал губы, отвернулся и стал, яростно замахиваясь, кидать в воду камешки.
   - Для чего тогда мы нужны, не понимаю, - сквозь зубы проговорил он, обернулся и повторил: - Для чего мы нужны?
   - Мы - основа, фундамент, на котором будет возводиться здание, когда придет нужный момент, - сказал Ананд. - Понимаешь, сынок? Я, конечно, могу выступить по всем каналам Системы в прямом эфире. Ты думаешь, человечество разом проснется и люди бросятся друг другу в объятия? - Он похлопал Ученика по мускулистой спине, обтянутой желтой форменной майкой монтажника. - Прежде чем идти на костер, мне нужно успеть еще кое-что сделать. Пока что я вижу свою задачу в этом, а вы должны помочь мне. Купер - фанатик и помешанный. Ты слышал его обращение по поводу взрыва в космопорту? Если нет, найди и ознакомься. Программная речь... Поначалу я даже думал, что он и есть мой главный противник, с которым мне предстоит бороться, но потом я понял, что это не так. Нет, Купер - лишь винтик, пылинка, он сам жертва. Так что все еще впереди. У меня появилось предчувствие. Я много размышлял о том, что происходит, и увидел истинную сущность событий. Она приоткрылась мне и повергла меня в ужас. Не знаю, как это назвать, может быть, прозрением... не знаю. Со мной уже много лет не происходило ничего подобного. Я видел, как гигантские пласты черных накоплений, дремавших тысячелетия, пришли в движение. Это - начало какого-то процесса, не знаю пока, какого именно. Что-то грядет, у меня ощущение, что человечеству предстоит пройти тяжелые испытания. И мы, так сказать Язычники, пришли на Землю именно сейчас не случайною, нам предстоит серьезная работа. Наша задача заключается не в том, чтобы стать мучениками. Сейчас не время для мученичества, сейчас нужны другие аргументы. Если бы Христа распяли сегодня, о нем забыли бы сразу, как только об этом перестали бы писать газеты. Слишком много информации, слишком усложнилась психическая жизнь человека, чтобы воспринимать подобное. Мы погибнем или окажемся в бункере Купера - и через месяц о нас и не вспомнят. Понимаешь меня, сынок? Если мы не будем сегодня осторожнее, завтра здание будет не на чем строить. А что касается новых сотрудников... Вспомни, как ты сам пришел ко мне, как пришли все остальные. Кому назначено, тот найдет дорогу. Поэтому очень прошу тебя, не наделай глупостей и предупреди остальных, особенно Хабиба.
   Миша остался неудовлетворен разговором. Но Ананд не мог сейчас согласиться с ним. Он тысячу раз представлял себе, как все это будет. Он попросит время в прямом эфире, которое ему предоставят в любое время на любом канале, даже не спрашивая о теме выступления. Да, он возьмет время, и миллиарды на Земле и по всей Системе прильнут к экранам, бросив свои дела, чтобы послушать его. Что он им скажет, сытым, благополучным и безразличным, с чего начнет? Он должен подобрать такие слова, которые сразу проникнут в их сердца, потому что эта попытка будет единственной, первой и последней. Когда-то он надеялся достичь своих целей, работая во имя Объединенного человечества. Ему казалось, что впереди уйма времени, он все успеет, выпуская каждый год по проекту, что обеспечит безболезненную революцию не только в быту, но и в сознании людей. Теперь он знал, что время вышло, и торопился успеть осуществить хотя бы часть задуманного. События ускорялись, никогда еще дни и ночи не проносились так быстро. Что-то витало в воздухе, и Главный советник Ананд Чандран чувствовал это.
  
  
   Эпизод последний
  
   На территории, прилегающей к порту, творилось что-то невообразимое. У входа, на стоянке, на площади вплоть до гостиничного комплекса собралась огромная толпа. Ананд смотрел в окно и недоумевал.
   - Что там случилось? - спросил он сопровождающего охранника. - Какая-то катастрофа?
   - Да нет, господин Главный советник. - Охранник зевнул. - Светская хроника сообщила, во сколько и через какой порт вы вылетаете, вот люди и собрались поприветствовать вас.
   Ананду это не очень понравилось. Он не любил свою популярность.
   - Почему не предупредили?
   - А что в этом такого? - Охранник посмотрел вниз и пожал плечами. - Простите, господин Ананд, но вы так редко выходите на Башни Совета, что люди не имеют других возможностей увидеть вас живьем. А они вас любят. Вы читали, что писали о вас в прошлом месяце? Неужели не читали? Писали, что вы ненастоящий, что вы виртуальный, а Ананда Чандрана на самом деле не существует. Такой шум был. Дискуссии, споры! Вот люди и разволновались.
   Ананд улыбнулся. Надо иногда просматривать новости, подумал он. Вот ведь какую новость пропустил. И выходить к людям тоже надо. Не только выступать с трибун по праздникам, но и говорить с землянами на их человеческом языке.
   - Я пройду через главный вход, - сказал он. - Джозеф, давай на посадку.
   - Как? - Охранник схватился за рацию. - Так нельзя! Мне предписано сопроводить вас до правительственной стоянки. Я один не справлюсь с толпой! Я свяжусь с охраной порта!
   - Не надо. Вы же сами говорите, что люди меня любят. Чего же мне бояться?
   Он лукаво подмигнул охраннику. Тот перестал теребить рацию и напряженно уставился в окно на приближающуюся землю.
   Флаер приземлился на общей стоянке. Никто не ринулся на приступ. Люди остались на своих местах, только радостно закричали и зааплодировали, когда он вышел наружу. Откуда-то возникли плакаты, хлопушки и флаги. Группа молодежи, пробившейся в первые ряды, скандировала "Дядя Ананд, мы тебя любим!" Ананд сделал несколько шагов в направлении здания порта. Толпа тут же разошлась, открывая ему дорогу. Он с улыбкой взглянул на идущих сзади Дхозефа и охранника. Последний побагровел от напряжения, на лбу сверкали крупные капли пота.
   Главный советник смело двинулся дальше, пожимая протянутые руки. По пути к нему присоединились вездесущие репортеры. Посыпались вопросы. Он не обращал внимания на журналистов и только улыбался камерам. Сопровождаемый толпой, он дошел до своего терминала, обернулся и сделал знак репортерам включить микрофоны.
   - Господа, - сказал он, - дорогие мои земляне, спасибо, что пришли меня проводить. Я не могу долго говорить - некогда, посадку уже объявили. Я хочу только успокоить всех, кто меня любит и уважает. Друзья мои, не верьте газетам, я - настоящий, а не виртуальный. Я существую на самом деле. Да, и еще... Наверное, хроника уже сообщила, когда я возвращаюсь с переговоров на Западе? Очень прошу, не нужно устраивать мне встречу. Я пока не сделал ничего такого, что позволило бы мне пользоваться вашим вниманием. В любом случае, спасибо за доброе отношение ко мне, братья и сестры. Я тоже должен признаться, что люблю всех вас и работаю только для вас. Еще раз спасибо и до свидания!
   Прозрачная кабинка лифта поползла вверх. А через четверть часа он взмыл в залитую солнцем синеву, в которой до скорой ночи притаились звезды...
  
  
  
  
   ч а с т ь 2
  
  
  
   Эпизод 1
  
   Ночные джунгли пахли дикими зверями и прелой листвой. В вышине, где смыкались шатром пальмы, с треском перелетали с дерева на дерево, перекликаясь жалобными голосами и роняя щепки и перья, полуночные птицы, тропическая мошкара липла к вспотевшим от напряжения лицам. Джунгли жили своей ночной жизнью, не обращая внимания на людей, затаившихся у земли.
   Элиот Рамирес провел ладонью по взмокшему лбу. Холодные капли струились по вискам и неприятно щекотали шею, проникая за ворот бронеформы.
   - Т-с-с, - послышалось сбоку. - Не шевелись, Рамирес.
   Рядом бугрилась могучая спина сержанта. Его рука висела в воздухе, готовая в любой момент подать сигнал к штурму. Два десятка сидящих в засаде десантников, не моргая, следили за ней и с нетерпением ожидали начала боя. Эли тоже горел желанием поскорей выбраться из комариного рая и узнать, ради чего их подняли среди ночи и перебросили на другой конец Земли, вооружив до зубов. Судя по размаху операции, там впереди, в непроходимых зарослях, должны были скрываться полчища жутких тварей, опасных и изрыгающих смерть.
   - Сколько их там? - шепотом спросил он у сержанта.
   - Одно.
   - Всего одно? - Эли усмехнулся: - На всех не хватит.
   - Это "одно" стоит целой армии. Эта тварь сбежала вчера из Заповедника и, говорят, уничтожила деревню археологов у границ Курортной зоны вместе со всеми домашними животными, включая тараканов.
   Эли был разочарован. Все понятно - опять неточная информация. "Говорят... Наверняка, информаторы что-то снова преувеличили, раздули сенсацию. И где там рядом с Курортной зоной может быть лагерь археологов? Что-то я такого не припомню".
   Он закрыл глаза и попробовал представить себе того, кто прячется в зарослях. Сделал все так, как учил Лин. Весь путь до Земли они с доктором много общались, и тот все же согласился научить его паре трюков. Плотная стена буйной растительности скрывала беглеца от отряда, но существо было там, он чувствовал его присутствие и слышал его дыхание. Ему трудно дышать... Бедняга, каково ему тут одному на чужой планете, затравленному и ничего не понимающему. Те, кто травит его, не знают, что такое быть дичью. Они пока охотники, у них в руках страшное оружие, и они думают, что так будет всегда. Но они сами дрожат от страха, и страх прибавляет им злости.
   Эли незаметно перевел свое оружие в нерабочий режим. Он не старался настроиться на существо, все получилось как-то само собой. Перед глазами вдруг вспыхнули сиреневые искры, в мозгу хаотично замелькали непонятные знаки. Контакт?.. Эли задрожал от волнения, кусая губы, осмотрелся - не заметил ли кто. Он и не думал, что сможет когда-нибудь это сделать сам, без присутствия Лина.
   Он сосредоточился на существе и понял, что оно боится, уловил отчетливые волны страха и услышал призывы о помощи. Образ огнедышащего чудища вмиг рассыпался. Да, он увидел того, кто был в зарослях. Не зря же Лин говорил, что у него способности! Жаль, что доктора сейчас нет рядом, вот бы он порадовался за него!
   - Не стреляйте! - крикнул Элиот и поднялся во весь рост, умоляюще взглянул на растерявшегося сержанта: - Пожалуйста, сержант, подождите, не надо стрелять, с ним можно договориться. Не стреляйте!
   Он вылез из укрытия и, пригибаясь, двинулся к зарослям. Вслед понеслись голоса:
   - Эй, оно плюется кислотой!
   - Опять этот Рамирес хочет отличиться!
   - Придурок! Чтоб оно тебя сожрало!
   Эли приблизился к зарослям и осторожно раздвинул лианы. Он знал, что не ошибается, но торопиться не следовало - бедняга был загнан и, возможно, готов на все. В свете фонаря он увидел сиреневые зрачки, много зрачков, пронзивших его неземным взглядом. Существо было действительно внушительных размеров, но смотрело не угрожающе, а скорее с любопытством. На боку болталась шляпка дыхательного прибора. Прибор сорвался, и теперь существо задыхалось.
   - Эй, привет. - Эли улыбнулся. - Ты действительно слопал всех тараканов в той деревне?
   Существо шевельнулось, почувствовав волну доброжелательности. Эли протянул руку и осторожно коснулся дыхательной маски. Существо не сопротивлялось и дало установить прибор. "Ну вот, - сказал человек, - а теперь возвращайся назад, иначе тебя могут убить. Конечно, я бы тоже на твоем месте не захотел возвращаться в тюрьму. Но пока это лучший выход. Может быть, тебя еще вернут домой. Договорились?" Существо сверкнуло цепочкой сиреневых глаз. Оно было согласно, человек сразу это понял. Оно было совсем неплохим парнем, просто очень хотело вернуться домой в свою звездную систему с красивым названием Шаааааааа. Оно никому не причинило вреда, правда, убегая от погони, в панике раздавило кого-то страшного на четырех ногах.
   Эли выбрался из зарослей, прошел мимо остолбеневших товарищей, поднял с земли оружие. Сослуживцы смотрели на него с испугом. Сержант не произнес ни слова.
   - Все нормально, оно согласно, - сообщил он, - и никого не тронет. Оно вообще не ело никаких археологов. Не нужно стрелять, оно не опасно.
   Всю обратную дорогу на базу отряд провел в молчании. Никому не хотелось даже шутить по поводу очередной странности этого Рамиреса, который вернулся из космоса совсем другим, незнакомым им человеком. Эли и не пытался что-то объяснять, отвернулся к окну и тоже молчал.
   В казарме с ним никто не заговорил. Он постоял под душем, смыв с себя липкую влагу джунглей и отправился к дежурному, чтобы позвонить домой. На этот раз новостей было не много. Дядя Себастьян женился в третий раз, а тетушка Амелия родила седьмую здоровую девочку и получила за это от правительства огромный дом с видом на океан. "Ну, тетушка, молодец, печет девчонок как пирожки", - с нежностью подумал Эли. Надо будет летом съездить домой.
   На выходе его поймал сержант, он был угрюм и озабочен. Сказал:
   - Послушай, Рамирес, ты мне нравишься, поэтому я хочу предупредить тебя, что твое последнее представление кое-кому не понравилось. Будь осторожен, тебя боятся.
   Эли кивнул.
   - Рамирес, только между нами, ты действительно с ним разговаривал?
   - Разговаривал.
   Сержант произнес "мда", кашлянул и пошел прочь.
   В коридоре корпуса было странно многолюдно, но Эли не обратил на это внимания. Предупреждение сержанта как-то сразу вылетело из головы. Он находился под впечатлением от разговора с отцом и был полностью поглощен этими мыслями.
   - Эй, Рвмирес, привет!
   Эли поднял голову, помахал приятелю и вдруг заметил в руках у сослуживца что-то, напоминающее...
   Он не успел увернуться, и игла пневматического шприца вонзилась в поясницу.
  
  
   Эпизод 2
  
   Он очнулся в слепяще белой палате прикованным к металлическому креслу. Рядом копошился человек в белом, вяло перебирающий какие-то инструменты и поглядывающий на показания жутких приборов, которыми было обставлено помещение.
   Заметив, что пациент пришел в себя, человек приблизился и вяло поинтересовался:
   - Элиот Рамирес, 24 года, рядовой, отряд специального назначения, островная база 323. Все правильно?
   Эли рванулся, кресло под ним противно заскрипело.
   - Что здесь происходит? - со злостью спросил он и, не получив ответа, закричал: - Какого черта тут происходит?! Освободите меня!
   - Не надо дергаться, малыш, - сказал человек, не оборачиваясь. - Это бесполезно. Сиди тихо и дай нам побыстрее закончить работу. Сегодня новая серия "Охотников", я должен успеть.
   Дверь распахнулась, и в нее величественно прошествовал в сопровождении прыщавого адъютанта огромный черный генерал.
   - Ну, как идут дела? - прогремел он бодро.
   - Что со мной сделают? - крикнул Эли.
   - Ничего страшного, сынок, просто тебе немного подчистят память и сделают опять нормальным человеком. Это совсем не больно. Правда, доктор?
   Вялый человек вяло кивнул.
   - Память?! - Эли похолодел. - Я не хочу! Вы не имеете права!
   - Это не тебе решать. - Генерал загораживал огромными плечами свет, падающий из окна. - Армии Объединенного человечества нужны такие здоровые парни как ты, Рамирес. В то время, как Земля терпит одно бедствие за другим, а в колониях начались мятежи, мы не можем терять таких людей, как ты. Ты нужен армии, поэтому мы и решили провести эту дорогостоящую операцию, хотя все можно было решить совсем по-другому. Ну, ты меня понимаешь, рядовой.
   - Я не хочу! - в отчаянии забился Эли. - Не хочу! Освободите меня! Сволочи, отпустите меня!
   Они только посмеивались, продолжая свое дело. Наконец человек в белом подошел вплотную, держа в пальцах скользкие эластичные трубки, и неожиданно резко засунул их пациенту в ноздри. Эли даже не успел ничего почувствовать и сразу провалился в темноту.
   Когда он вновь пришел в себя, в палате не было ни генерала, ни вялого. Свет не горел и приборы на стенах и потолке были мертвы. Эли пошевелился и обнаружил, что руки и ноги свободны. Он огляделся. В полумраке у окна кто-то стоял, сложив руки на груди.
   На колени упал ком одежды, и до слез знакомый голос произнес:
   - Что уставился? Шевелись, у нас только пятнадцать минут на то, чтобы достать твой датчик и убраться отсюда.
  
  
   Эпизод 3
  
   - Как... как ты узнал?
   Эли не верил своим глазам. Как? Почему? Откуда здесь мог оказаться Лин, которого он и не надеялся еще когда-нибудь увидеть?
   - Я следил за тобой весь этот год, - сказал доктор Лин, беспокойно поглядывая на дверь. - Я подтолкнул тебя на этот путь, поэтому отвечаю за тебя, братишка. Я знал, что в конце концов она себя проявит и тогда придется тебя спасать.
   - Кто "она"?
   - Твоя истинная природа. Ты еще не забыл, что это такое? Я предупреждал тебя, что ты не сможешь стать прежним... Так, теперь покажи мне, где у тебя сидит датчик. - Лин аккуратно и почти без крови вырезал крошечный датчик из мочки уха и положил в карман. - Пригодится. Теперь одевайся и побыстрее.
   - Док, я даже не знаю, что сказать... - Эли был до того взволнован, что никак не мог попасть в штанины. - Как ты сюда проник? А где охрана? Неужели ты всех убрал?
   - Я запустил "Фобию", вот они все и разбежались, включая агентов и твоих приятелей военных, - весело сказал доктор. Кажется, он был очень доволен своей проделкой. - Ты не представляешь, что сейчас творится вокруг этого здания!
   - "Фобию"? Это уголовное преступление, ты в курсе? Тебя посадят. - Эли наконец закончил одеваться и оправил одежду, оказавшуюся ему чуть великоватой. - И откуда ты ее достал? Эту штуку не производят уже лет двадцать!
   - Достал по случаю, - уклончиво ответил Лин, оглядел его и одобрительно кивнул. - Пойдет. Они сейчас оглохли и ослепли, но только на пятнадцать минут. Я им такую пакость подсунул, даже описать невозможно. Сам выбирал... Ладно, поторопимся, пока они не очухались. Жаль, нет времени разгромить это заведение. Что это за приборы вокруг?
   - Мемоскоп... Я готов. Что дальше? Мы выпрыгнем из окна?
   - Зачем? Здесь 115 этажей. Мы выйдем через дверь.
   - А как же "Фобия"?
   - Ты закроешь глаза и будешь держаться за меня. Надеюсь, звуки и запахи ты как-нибудь способен перенести. Так мы дойдем до лифта, спустимся в подвальный этаж и выйдем через черный ход. Главное - пройти по коридору.
   - А как же ты?
   Лин не стал отвечать, распахнул ногой дверь, и Эли крепко зажмурился. В нос ударил запах гниющего болота, что-то стрекотало, булькало, урчало, клацало зубами и зловонно отрыгивало, склизко касалось лица и волос. Он открыл глаза, только когда лифт захлопнулся.
   Эли заметил, что дрожащая рука доктора никак не может попасть по нужной кнопке, и отвел взгляд. Наконец лифт пополз вниз.
   Эли хотел заключить невозмутимого китайца в объятия, но не решился этого сделать и только пожал протянутую руку и сказал:
   - Если бы ты знал, как я рад тебя видеть, док. И все-таки, как ты узнал, что я здесь?.. Ладно, можешь не отвечать. Я вообще-то удивлен, я думал, ты вернешься на дальние линии. Или твой друг Главный советник сделал тебя министром здравоохранения?
   - Меня сняли с полетов за нарушение семи пунктов Разрешения, - безразлично сообщил Лин, наблюдая за светящимся табло, по которому носилась зеленая стрелка указателя этажей. - Как же он тащится...
   - Какая ерунда, ты же ничего н нарушал! Роби постарался?
   - Нет, Бини.
   - Вот гад неблагодарный!.. Ничего, не переживай.
   - А я и не переживаю, - сказал доктор.
   - Правильно, все еще уладится. Скажи лучше, как Тина?
   - Я бы тоже хотел это знать.
   - Не понял... Вы разве не вместе?!
   - Ее увезли из карантинного центра на следующий день после посадки.
   У Элиота заныло сердце. Такая красивая история любви и так некрасиво закончилась. Как же это несправедливо! Его после возвращения "Антонии" отделили от гражданских и он ничего не знал о судьбе экипажа.
   - Док, мне жаль, - проговорил он.
   - Мне тоже. - Лин помолчал и добавил: - Больше никогда не говори со мной об этом.
   Стрелка на табло замерла на цифре "-5". Лин сказал, что глаза теперь можно не закрывать. Здесь нет ни "Фобии", ни людей, они спокойно поднимутся по вентиляционной шахте и выйдут наружу через люк на площади с обратной стороны здания госпиталя. Эли подивился осведомленности доктора, но лишних вопросов задавать не стал.
   Они действительно вылезли из люка под ногами охваченной паникой толпы. Никто не обратил на них внимания. Они спокойно пробрались между визжащими о нападении чудовищ женщинами и хватающимися за сердце мужчинами, миновали кордон полицейских, охрипшими голосами призывающих к спокойствию, вереницу флаеров-такси, толпу врачей и журналистов. Движение на прилегающих улицах и воздушных линиях было приостановлено, отовсюду раздавался вой сирен и нетерпеливые сигналы зажатого в дорожных пробках транспорта.
   Когда опасность миновала, Лин оглянулся на устроенный им переполох и покачал головой:
   - Знаешь, что самое интересное? Все прекрасно понимают, что это галлюцинация, и все равно продолжают бояться. Никак не могу этого понять. Никак...
  
  
   Эпизод 4
  
   Ананд ответил на вызов не сразу. За последние дни секретари Купера надоели ему своими звонками. После сообщения в новостях о том, что Главный советник находится при смерти, шеф разведки справлялся о его здоровье чуть ли не каждый час.
   На этот раз это был сам Купер.
   "Как здоровье господина советника?" - заботливо поинтересовался шеф разведки.
   - Не стоило так беспокоиться. - Ананд попытался изобразить благодарность. - Газеты, как всегда, сильно преувеличивают. Просто была маленькая проблема, и она уже решена.
   "Рад это слышать, - искренне обрадовался Купер. - Вы же знаете, как мы вас ценим".
   - Благодарю, господин Купер, хотя и не достоин такого внимания с вашей стороны. А как идут дела в вашей конторе? Как продвигается борьба с Язычниками?
   "У нас тоже есть маленькие проблемы, но, уверяю вас, и они будут вскоре решены".
   - Что ж, желаю удачи. Что бы наше общество делало без таких патриотов, как вы.
   Возникла пауза. Кажется, Купер, обдумывал его слова.
   "Хорошо, что у меня есть чувство юмора, - наконец произнес он. - С нетерпением жду ваше выступление на День Объединения. Выздоравливайте".
   Ананд был рад, что разговор не затянулся. Он принял лекарство и откинулся в кресле, надеясь отдохнуть, но не тут-то было. Через минуту Шейда сообщила, что какая-то сумасшедшая поклонница вновь обрывает телефон и, что еще хуже, пришла президент Лиги чистой крови. О, нет, кто угодно, только ни эта дама, подумал он и попросил передать, что он занят.
   - Я сказала, но она так кричит, что я готова ее убить! - пожаловалась разгневанная секретарша.
   - Ладно, пусть заходит.
   Де Бурн ворвалась в кабинет, сметая все на своем пути, и громко хлопнула дверью. Тонкие губы брезгливо подрагивали, впалые щеки были пунцовыми от возмущения.
   - Я хочу выразить свой протест по поводу ваших последних рекомендаций по законопроекту о волеизъявлении! - она сразу перешла в наступление. - Вы не имели права делать подобные заявления без учета интересов Лиги! Мы требуем пересмотреть этот документ!
   - Моя госпожа, я исходил из интересов всего человечества, - мягко сказал Ананд, - Разве члены вашей замечательной организации не являются частью человечества?
   - Вы смеетесь надо мной?
   - Ну что вы! - Ананд развел руками. - Смеяться над такой утонченной дамой... Госпожа Де Бург, я выполняю свою работу. Давать рекомендации и предложения - это моя работа. Если у вас есть претензии по поправке, обратитесь в администрацию Президента.
   - Президент продался либералам! - прокричала Де Бург и бросила на стол кипу каких-то бумаг.
   Даже не взглянув на бумаги, Ананд смахнул их в утилизатор и поинтересовался:
   - У вас все?
   Президент Лиги еще сильнее разгневалась, теперь уже все ее лицо покрывали алые пятна. Она обогнула стол, стуча высоченными каблуками, и угрожающе навалилась на него тощей грудью и зашипела:
   - Мы имеем большинство в Парламенте и сорвем обсуждение! Можете не сомневаться! Не думайте, что вам удастся протащить эту поправку как свою пресловутую Продовольственную программу! Мы не позволим вам менять положение вещей! Высшая раса останется высшей, а низшая - низшей и должна знать свое место! Мы будем бороться за свои идеи!
   Ананд аккуратно отодвинул ее от себя и дружелюбно заметил:
   - Хочу напомнить, моя госпожа, что идея объединения человечества принадлежит не мне, а покойному Леопольду Юргену, вашему соотечественнику, между прочим. Он был великим человеком.
   Де Бург просверлила его бесцветными глазками и вылетела из кабинета.
   Ананд посмотрел ей вслед и улыбнулся, представив, как костлявая чопорная Де Бург возвращается в свой офис, рвет и мечет, возможно, ломает мебель и обязательно - гоняет своих секретарей, огромных и квадратноголовых. Но, в общем-то, ему было не до смеха. Президент Лиги сказала о том, что его и самого очень беспокоило. "Нужно срочно поправлять здоровье и готовиться к драке, с таким мотором я не потяну", - подумал он и почувствовал, как в левой стороне груди шевельнулась тупая боль. Он бросил в рот очередную таблетку и посмотрел на часы. День подходил к концу, а от Лина все еще не было вестей. Ананд начал беспокоиться.
   Уже стемнело, когда раздался долгожданный сигнал.
   "Мастер, у него получилось! - сообщил Миша. - Представляете? Я думал, их обоих накроют, а все вышло как он и планировал. Ну и упрямый же он!"
   "Еще какой", - подумал Ананд, встал и вышел в сад, украшающий каждый офис c южной стороны Башни Совета. Над Столицей царила теплая майская ночь. Внизу среди моря огней и буйной зелени шла обычная ночная жизнью. Главный советник побарабанил ладонями по ажурным перилам, потом облокотился о них и подпер голову руками. Беспокойство за Лина стало чем-то естественным для него, оно сопровождало его почти каждый день с тех пор, как старый друг вдруг объявился год назад. Лин все время держал его в напряжении, рисковал и исчезал. Вот и история с неким Элиотом из космоса стоила Ананду нескольких седых волос. Лин придумал дикую, рискованную и заведомо проигрышную операцию, ради ее исполнения пришлось рисковать и ему, пуская в ход свои связи в Правительстве и армии. Никто не верил, что у Лина что-то получится, и никто не смог отговорить его от этой затеи. А он пошел - и вытащил своего парня. Невероятно!
   - Еще какой упрямый, - покачал головой Ананд и засмеялся.
  
  
   Эпизод 5
  
   - Кто это был? - спросил Эли.
   - Друг, - невозмутимо сказал Лин.
   - Он знает обо мне?
   - Знает.
   - Интересно, кому ты мог рассказывать обо мне? - не унимался Элиот.
   - Друзьям. - Доктор набрал на клавиатуре переговорного устройства беспорядочную комбинацию цифр и букв, и на ладонь ему упала горсть блестящих жетонов. Он положил их в карман и подмигнул удивленному Элиоту: - Видишь, братишка, чем я занимаюсь?
   - Ну и ну, - проговорил Эли. - Ты, оказывается, мелкий воришка, доктор Лин. Что еще у тебя в карманах, кроме ворованных денег и моего датчика?
   - Что касается твоего датчика, то он уже давно на краю света. По-моему, я отправил его на Землю Франца Иосифа.
   - Куда?!
   - Так было написано на рефрижераторе. Я прицепил датчик к контейнеру и он улетел вместе с ним. Теперь тебя ищут среди сугробов, а у нас есть время.
   Эли развел руками и в очередной раз подумал, что рядом с доктором можно ни о чем не беспокоиться. Он всегда знает, что надо делать. Здорово!
   Они вышли из переговорного пункта, и Лин уверенно зашагал по направлению к станции воздушных линий, связывающих центр Столицы с пригородами. Эли послушно следовал за ним. Жизнь вновь стала казаться ему прекрасной. Он любовался сверкающими иллюминацией улицами ночного города, восхищался расчерченным воздушными поездами и созвездиями бархатным небом. Он не был в Столице с тех пор, как окончил Академию. За каких-то пять лет здесь все так изменилось.
   - Куда мы идем? - весело спросил он у доктора.
   - В Центр по борьбе с Эпидемией, - спокойно ответил Лин. - Я там работаю.
   - Что? - Элиот остановился.
   - А что такое?
   - Я туда не пойду. Ты помешал превратить меня в зомби для того, чтобы заразить этой пакостью?
   - Это лучшее место, где можно спрятаться, - терпеливо объяснил доктор. - Будешь соблюдать правила - не заразишься.
   Эли поразмыслил и двинулся дальше. Он верил доктору Лину.
  
  
   Эпизод 6
  
   Центр по борьбе с Эпидемией располагался на пустыре на самой окраине Столицы, вдали от спальных кварталов, и отделялся от мира высоченной глухой стеной, навивающей самые мрачные мысли.
   Лин приложил большой палец к детектору у входа, и послушно отошедшая в сторону тяжелая панель открыла перед Эли пышно цветущий сад, залитый неживым светом фонарей. Само здание находилось в глубине сада и загадочно выглядывало из мрака желтыми глазами окон.
   Они прошли по аллее, вдыхая чудесные ароматы ночного сада, и вошли в здание. Пока Лин выписывал на его имя многократный пропуск, он смотрел по сторонам и удивлялся, как спокойно ведут себя другие люди. Будто здесь не Эпидемия, а клуб по интересам! Может, док просто решил его напугать?
   - Вот, возьми и не теряй, - сказал Лин, вручая ему документ. - Это пропуск добровольца.
   - Что? - воскликнул Эли. - Я не собираюсь быть добровольцем! Я не...
   - Тихо, болван. - Доктор толкнул его через проходную. - Это формальность, но болтать об этом во всеуслышание не нужно. Ты меня подведешь.
   Эли проглотил язык. Он молчал, пока ему выдавали форму и снимали личные данные, пока они шли по лабиринту коридоров и пока его регистрировали в бюро. Он ждал, когда док сам разрешит ему заговорить. Здесь было так страшно, он держал руки в карманах, старался ни к чему не прикасаться и боялся лишний раз вздохнуть, ему казалось, он видит витающие в воздухе смертоносные вирусы.
   Они облачились в защитные костюмы, и Лин распахнул дверь со светящейся надписью "уровень 3".
   - Доктор, наконец-то! Где вы пропадали? Здесь такое творится! Директора нет, никого из специалистов нет! - грянуло им навстречу со всех сторон.
   Они мчались по коридору, минуя жуткие герметичные круглые двери лабораторий, от одного вида которых Эли пробирала дрожь. Лин на ходу слушал рассказ рыжей лаборантки Терезы о том, как днем в Центр поступила невиданно большая - целых двадцать пять человек - партия пораженных Эпидемией. Их тайно, во избежание паники, доставила полиция. Все больные проживают в элитном квартале на Побережье и рассказывают дикую истории о том, что некая банда желтых специально заразила их вирусом. Самое главное, говорила Тереза, что никто не знает, что делать с этими больными. Врачи разбежались, в Центре остался только технический персонал, а директор Дэвид уехал скандалить в Министерство. Там отказываются прислать новую бригаду, никто не хочет рисковать. Правда, обещали выделить контейнеры для транспортировки тел, разумеется, в условиях полной секретности. А квартал сегодня ночью сожгут во избежание распространения инфекции. Но на самом деле они просто хотят замести следы, заключила Тереза.
   Они всей толпой подошли к двери одной из лабораторий.
   - Здесь, - сообщила Тереза, искоса поглядывая на Элиота.
   - Все двадцать пять? - невозмутимо поинтересовался Лин. Лаборантка виновато пожала плечами. - Хорошо, оставайтесь здесь, а я посмотрю, в чем дело. Открывайте.
   Люди лежали вповалку на лабораторных столах, носилках и даже на полу. При его появлении больные подняли жуткий крик, матери прижали к себе детей, а отцы семейств из последних сил пытались заслонять их собой. Когда они обессилели и наступила относительная тишина, Лин сказал:
   - К сожалению, господа, вам придется потерпеть мое присутствие, потому что ни один белый врач не согласился сюда войти. - Он выдержал паузу. - А теперь расскажите, что произошло.
   - Они нас заразили! - прокричал толстолицый мужчина. - Эти желтые всю ночь колдовали в нашем квартале, когда полиция их разогнала, было поздно! Утром никто из нас уже не мог подняться с постели!
   Мужчина говорил долго, возмущался, требовал законности и наказания для этих желтых бандитов, которых при попустительстве либералов расплодилось в Столице великое множество.
   Лин терпеливо слушал рассказ. Пока мужчина говорил, он изучал его и пришел к выводу, что тот здоров, если не считать застарелой язвы и артрита. Все дело в поле. Оно сильно повреждено, и энергия утекает сквозь пробоины как вода сквозь сито. Он перевел взгляд на следующего больного, потом на третьего, четвертого. Картина была той же, даже у младенцев. Люди подверглись энергетической атаке. Несомненно, тут орудовал мастер. Для такой работы нужна большая сила и умение. Скорее всего, это Желтые мстители, по слухам, у них есть мастера-вампиры, специально обучающие таким вещам особо одаренных учеников. Их немного, но их сила страшнее любого оружия, потому что невидима и неуловима.
   Так, все ясно, но надо как-то исправлять положение. К утру они начнут умирать. Их тела и дома сожгут, и никто не будет знать, что же случилось на саамом деле
   - Замолчите, пожалуйста, - оборвал он рассказчика, - вы мешаете мне думать.
   Мужчина захлопнул рот. Лин попробовал настроиться на ребенка, лежащего на руках отца, и почувствовал, как его собственные силы начали утекать. Изголодавшееся поле младенца жадно всасывало его энергию. Он собрался и остановил поток, верее, замедлил его. Через некоторое время младенец порозовел и задышал ровнее. "Так, один есть, - подумал Лин, - но на двадцать пять меня не хватит".
   Он вышел из лаборатории, закрыл дверь и сообщил взволнованным коллегам:
   - Карантин отменяется, это не Эпидемия. Тут дело в другом, нужен особый специалист. Я постараюсь найти его. Когда он придет, ты, Тереза, завяжешь больным глаза, придумаешь что-нибудь вроде ослепляющего газа, ну, сама что-нибудь сообразишь на месте. Лучше, если они его не будут видеть. Дэвиду все объясни, а если явятся из Министерства, не пускай. Да, а вот этого молодого человека пристрой куда-нибудь.
   Тереза с интересом оглядела Эли с ног до головы и кивнула:
   - Хорошо, доктор.
   Лин прошел в свой кабинет и быстро переоделся. Он уже придумал план, главная проблема состояла в том, хватит ли сил его осуществить. Кто смог подобное сотворить? Только кто-нибудь из старой школы. Ему не приходилось еще встречаться с подобными мастерами, он только слышал о них. Что делать, если придется сражаться?.. Лучше об этом не думать.
   Дверь приоткрылась и послышался шепот Элиота:
   - Док, ты здесь?
   Лин включил свет и сердито сдвинул брови:
   - Кто тебе позволил гулять по Центру? Иди спать, братишка, и не мешай мне.
   - Я... - Эли перемялся с ноги на ногу. - Рыжая сказала, что ты уходишь... Ты хочешь оставить меня в этом морге одного?
  
  
   Эпизод 7
  
   Форма Добровольца состояла из белого балахона с капюшоном и огромным восклицательным знаком на спине. Эли чувствовал себя в ней полным идиотом. Но самой жуткой частью костюма была маска с прорезями для глаз и рта. И для чего нужны Добровольцы, если и так полно больных? - ворчал про себя Эли, путаясь в полах пугающего балахона. Он не удивился, когда доктор ответил его мыслям:
   - Болезнь в естественных условиях протекает очень быстро - максимум за десять дней, а Эксперимент требует нескольких месяцев работы. Добровольцы позволяют растянуть их мучения на этот срок. Кроме того, мы можем наблюдать их с самого момента заражения. Они герои, запомни это. Я сам никогда не пошел бы на это.
   - И много таких Добровольцев?
   - Человек пятнадцать на всей Земле. Ты - шестнадцатый.
   - Но я не хочу приносить себя в жертву.
   - Каждый чем-то жертвует, ни этим, так другим, - философски заметил доктор Лин, и Эли с пониманием кивнул.
   Побережье тонуло во мраке, что было очень непривычно для элитных кварталов города, полыхавших иллюминацией днем и ночью. Черные силуэты трехэтажных коттеджей тянулись вдоль кромки воды, сверкающей лунными бликами, слышался убаюкивающий плеск волн и шуршание ветра в экзотических зарослях, распространяющих таинственные ароматы нездешних растений. На спокойной воде тихо покачивались многочисленные яхты и разноцветные батискафы.
   - Вот живут, гады, и еще умудряются болеть, - сказал Эли.
   Откуда-то сразу послышалось: "Стоять!" Вспыхнул фонарь, и из кустов вышли двое полицейских, очень напуганных происходящим и потому очень злых.
   - Документы! - рявкнул один из них.
   Лин невозмутимо протянул визитку. Они долго изучали ее, светили в лицо, потом обернулись к человеку в форме Добровольца и отпрянули. Эли еле удержался от смешка.
   - Проходите, проходите, - испугано пробормотал, пятясь, полицейский с фонарем. - Через полтора часа возгорание, господа ученые... Доигрались в свои ученые игры... Допрыгались...
   Они прошли по аллее между рядами стройных пальм и стали спускаться к морю по сработанной под старину деревянной лестнице. Ступеньки приятно скрипели под ногами, и Эли аж зажмурился от удовольствия и предвкушения чего-то необычного.
   - Мы будем проводить научный эксперимент?" - спросил он.
   - Почти.
   Возле одного из коттеджей маячила одинокая фигура. Дозорный заметил их, что-то прокричал и бросился в дом. Через мгновение оттуда высыпало человек двадцать "Это что за детский сад?" - удивился Лин. Мстителям было лет по восемнадцать-двадцать, не больше. Ага, наверное, это ученики мастера, решил он и спросил:
   - Кто тут главный?
   - Смотря, что тебе нужно, - ответили ему.
   - Передай своему мастеру, что пришел человек, который хочет поучиться у него мастерству.
   Мстители загоготали, но двое все же пошли в дом. Остальные встали полукругом, показывая на пришельцев пальцем и посмеиваясь,
   - Как это понимать? - шепнул Элиот. - Ты что, собираешься у него учиться?
   - Нет, просто это такая форма обращения. По традиции, вызывая на бой, у нас не принято говорить "ну, ты, урод, выходи, я набью тебе морду".
   - Так ты собираешься с ним драться? - У Эли загорелись глаза.
   - Надеюсь, обойдется без этого. А ты отойди подальше и, если что, беги к полицейским и кричи погромче, чтобы отпугнуть погоню.
   - Ну и ну, хорошего же ты обо мне мнения, док.
   - Не спорь. Этот некто тоже кое-что умеет. Все может случиться.
   - Слушай, если так, давай уйдем, пусть они поджарится вместе с курортом и все дела.
   - Нет, он мне нужен, чтобы зашивать поля этих людей. У меня нет сейчас необходимого заряда, пока я буду заряжаться, они умрут.
   Ах вот оно что! Эли все понял. Вот о каком специалисте шла речь, док собрался наставить вампира на путь истинный и отправить врачевать пациентов Центра. Наивный! Достаточно взглянуть им в глаза, чтобы понять смехотворность подобной идеи!
   Главарь банды заставил себя долго ждать. Наконец он возник из дверей и, выпятив грудь, пошел на них. Такой же сопляк, как и остальные, подметил про себя Лин и посмотрел поверх голов на веранду коттеджа - нет ли там кого еще. Мальчишка мало походил на мастера.
   Главарь неторопливо приблизился к ним, тряхнул головой. За спиной мотнулась длинная черная коса.
   - Я - Ке, а это мои ученики, - заносчиво сообщил он. - А кто ты такой и почему я должен тратить на тебя свое время?
   - Я видел образцы твоего мастерства, мастер Ке, и решил кое-чему у тебя поучиться, - сказал Лин невозмутимо.
   - А это кто с тобой? - грозно спросил мастер Ке.
   - Это Доброволец, разве не видно? Лучше вам его не трогать.
   Мстители немедленно расступились.
   - Как ты догадался, что я здесь? - поинтересовался мальчишка с косой.
   - Я догадливый, сынок. - Лин усмехнулся: - А ты - просто учитель танцев, который имеет дело только с женщинами и детьми.
   Ке повел плечами, сопровождающие его парни сделали шаг вперед, но вожак остановил их резким окриком. Лин понял, что может продолжать говорить.
   - Я работаю в Центре по борьбе с Эпидемией, - сказал он. - Вчера туда доставили жителей этого квартала с поврежденной энергетикой. Если это твоя работа, то ты, конечно, мастер, но настоящий мастер должен направлять свое мастерство на пользу людям, а не во вред. Я предлагаю тебе пойти со мной, исправить свою ошибку и доказать, что ты действительно мастер.
   Мстители весело рассмеялись. Какой же он дурак, этот пришелец. А еще желтый!
   - Послушай, почему ты защищаешь белых? - проговорил вожак миролюбиво. - Это - семьи лигионерчиков, они ненавидят и презирают нас с тобой. Посмотри, как они живут, а чем мы хуже? Мы должны не драться друг с другом, а мстить им. Месть должна стать делом каждого из нас. Об этом говорил мой Учитель, об этом думает сегодня молодежь. Ты, я вижу, неплохо устроился в Столице, у тебя хорошая одежда, наверное, ты хорошо ешь и спишь, но это может закончиться в любой момент, потому что ты не белый. Или я не прав?
   - Ты прав, - согласился Лин, - но так может рассуждать обычный человек. Тот же, кто владеет мастерством, не имеет права поддаваться эмоциям.
   - Но-но, - прикрикнул вожак, - не люблю поучений, я тебе не мальчишка какой-нибудь.
   - Сколько тебе лет, мастер Ке? - обидно усмехнулся Лин.
   - А тебе что?
   - Интересуюсь. Где ты научился это делать?
   - На Священной горе.
   -Ты хочешь сказать, что вампиризму и разбою тебя научили на Священной горе?
   - Нет, но Учитель Син всегда говорил, что ненависть к белым - главный источник нашей силы.
   - У тебя был очень плохой Учитель, малыш, - холодно произнес Лин.
   Это было страшное оскорбление. Об этом знали все, даже Элиот Рамирес.
   На мгновение наступила абсолютная тишина, после чего противники с криками набросились друг на друга.
   Эли упал в заросли душистого кустарника. Его снесло туда вихрем, поднятым сражением. Прижимаясь к земле, раздвинул ветви и выглянул наружу.
   Разыгравшаяся сцена не была похожа ни на одну из видимых им драк и потасовок. В темноте мелькали руки, ноги, туловища, хотя дрались двое, казалось, что отношения выясняет целая дюжина. Почти не касаясь друг друга, противники наносили мощные удары, от которых поднимались вихри, а ветви окружающих вертолетную площадку перед коттеджем деревьев гнулись и трещали. В какой-то миг Эли даже показалось, что он отчетливо видит разноцветные вспышки в холодном весеннем воздухе. Он был потрясен и напуган и лихорадочно соображал, чем сможет помочь доктору, если коротышка возьмет верх. Ничего разумного в голову не приходило. Это точно был не его бой, док прав, ему там делать нечего.
   До возгорания оставалось сорок минут, когда бой неожиданно прекратился. Коротышка упал без сил, отправленный очередным ударом на мохнатый ствол пальмы. От столкновения с человеком дерево вздрогнуло, жалобно скрипнуло и начало крениться в сторону коттеджа. Мстители с открытыми ртами следили за тем, как высокая крона прочертила в воздухе полукруг и замерла, упершись в крышу. "Вот это да", - подумал Элиот, высунувшись из кустов. Он поискал глазами Лина. Тот стоял на другом конце площадки и потирал запястья. Он был как всегда спокоен, но Эли чувствовал, что с ним что-то не так. Была ни была, решил он, стащил через голову балахон Добровольца, вылез из укрытия и встал рядом с доктором.
   Вожак продолжал сидеть у сломанного ствола, пораженный своим проигрышем. Он, кажется, никак не мог в это поверить. Ученики обступили его и попытались поднять на ноги, но Ке разогнал их, встал сам и подошел к победителю.
   - Как это получилось? Я же сильнее тебя! - выкрикнул он, тяжело дыша
   - Все может быть, - кивнул Лин. - Побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто прав.
   Мастер Ке прищурился и недоверчиво покачал головой.
   - Кто прав? Ерунда. Ты что-то скрываешь. Я почувствовал, меня не обманешь. Ты знаешь какой-то секрет, признайся.
   - Может быть, и знаю.
   - Какой?
   - Сам же сказал "секрет".
   - Тогда давай сразимся снова!
   Лина аж качнуло от такого предложения. Хорошо рядом был Эли, иначе он бы просто упал.
   - В следующий раз... как-нибудь.
   - Ладно, я тоже устал, - смилостивился Мститель. - Но я бы хотел научиться твоему секрету. - Он учтиво поклонился. - Научи меня.
   "Зря стараешься, его непросто уломать", - подумал Эли и хохотнул.
   - Этот белый смеется надо мной?! - снова взбеленился парень с косой.
   - Да расслабься ты... мастер Ке, - сказал Лин. - Если хочешь этому научиться, нужно сперва пройти испытание.
   - Испытание? Что ж, я согласен, я люблю испытания, - заявил Ке. - Можешь меня испытывать сколько хочешь.
   - Посмотрим. Испытание очень непростое для тебя. Ты готов? Хорошо. Во-первых, придется забыть о мести. Трудная задача? Перестань ненавидеть - и тебе сразу станет легче жить. Вот увидишь. И еще - никогда не направляй свою силу во вред людям. Запомни все это, если хочешь иметь со мной дело.
   - Я постараюсь, - не очень охотно пробубнил Ке.
   - Ну-ну... А сейчас ты пойдешь с нами в Центр по борьбе с Эпидемией. Посмотрим, какие будут у тебя успехи. А твоим друзьям советую возвращаться домой и заняться каким-нибудь полезным делом. Здесь скоро все сгорит.
   Ке заколебался.
   - Ты хочешь, чтобы я помог этим белым? А Учитель Син...
   Лин схватил его за шиворот и притянул к себе. Мстители заволновались.
   - Да, я прошу тебя это сделать. Я не могу заставить тебя, поэтому прошу. Признаюсь честно, я истратил на этот бой все свои силы, а восстанавливаться быстро я не умею, поэтому ты можешь послать меня к черту. Но я прошу тебя, Ке, пойти со мной. Просто помоги людям и докажи, что ты мастер.
   Мстители недовольно загалдели, но Ке задумался. Лин ждал его решения и поглядывал на часы. До возгорания оставалось почти ничего..
   - Хорошо, - проговорил Мститель.
  
  
   Эпизод 8
  
   Они вернулись в Центр усталые, но с сознанием выполненного долга. Лин передал Ке и Эли Терезе и пошел к Дэвиду. Директора не оказалось на месте, он опять улетел в Министерство, на этот раз для того, чтобы убедить не сжигать приговоренный квартал.
   Лин уселся на диван в приемной и сразу же заснул.
   Через два часа его разбудила Тереза.
   - Доктор, принести вам подушку?
   - Нет, спасибо... Дэвид не вернулся?
   - Нет, - ответила рыжеволосая Тереза.
   - Что-то еще? - спросил Лин, заметив, что девушка не торопится уходить.
   - Этот сумасшедший человек с косичкой все перевернул! - сообщила Тереза. - Доктор, я не сумела выполнить вашего указания, я просто не успела! Он даже защитный костюм не надел и такой тарарам тут устроил! - Она подправила локон, выбившийся из-под форменной шапочки. - Не знаю, каким образом он их вылечил, но они уже попросили есть и теперь спят как младенцы. А этого... с косичкой пришлось уложить у вас в кабинете, потому что он, видите ли, потерял много энергии и не может никуда идти. Я правильно сделала?
   Лин поднялся в свой кабинет, осторожно открыл дверь, чтобы не разбудить Ке. Тот спал, по-детски поджав коленки. "Совсем мальчишка, - подумал Лин, - тоже мне... мститель". На цыпочках вошла Тереза, поставила на стол чашку чая и, украдкой поглядывая на спящего человека, шепотом сообщила, что устроила Эли в генной лаборатории.
   - А еще этот с косичкой назначил мне свидание, - хихикнула она. - Представляете, какой нахал?
   - Ну, а ты что? - улыбнулся доктор Лин.
   - Я... пусть сначала помоется.
   - Только имей в виду, что он монах.
   Тереза зажала рот ладонью.
   - Как?!
  
  
   Эпизод 9
  
   Земля готовилась к годовщине провозглашения Объединения Человечества. Приготовления к празднику, как правило, начинались за неделю вперед. Сотни тысяч детей и подростков ежедневно собирались на городских площадях и репетировали исполнение Клятвы Верности Объединенному Человечеству, заставляя прохожих утирать слезы умиления. С удвоенной мощностью работали Центры по обеспечению, флаги и фейерверки шли нарасхват. Планета украшалась и убиралась, люди приводили в порядок свои дела. А как же, ведь после праздников начинался сезон отпусков, что делало их еще более долгожданными и приятными... В этом году все было, как обычно. Кроме одного. В воздухе витал, проникая в каждого, от президента до мойщика улиц, леденящий страх. И этот страх назывался Эпидемией.
   С раннего утра на Центральную площадь Столицы, превращенную в гигантский зрительный зал, начали стекаться высокие гости. Они прилетали на собственных флаерах, стоянка для которых была устроена прямо у памятника Победы. К полудню здесь скопилось несколько тысяч сверкающих нагретым майским солнцем металлом летательных аппаратов различных модификаций, и мальчишки, гоняемые полицией, бегали между ними, воровато заглядывая в окна роскошных салонов. Поговаривали, что и мятежные колонии на время объявили перемирие и даже прислали на Землю своих представителей. Гремела музыка, мелькали разноцветные одежды снующих между рядами гостей киберов - разносчиков сладостей и напитков. Толпа мерно и лениво гудела.
   На трибуне, установленной на высоте постамента памятника Победы, показались члены Международного Правительства и Президент, неустанно улыбающийся и машущий рукой. Зрители зааплодировали. Еще больший восторг вызвал у публики выход всеобщего любимца - Главного советника. Люди вскакивали с мест, кричали и бросали в сторону трибуны цветы. Ананд смущенно поприветствовал публику и уселся на свое место.
   - Какой прекрасный день, - произнес сидящий рядом Министр финансов.
   Ананд кивнул и проверил, на месте ли таблетки. Сегодня он снова чувствовал свое сердце, может быть. даже слишком отчетливо ощущал его присутствие внутри грудной клетки. Утром Миша позвонил и срывающимся голосом сообщил, что погиб Хабиб. В городе появилась Эпидемия, начались паника, и кто-то из бывших учеников направил к его дому толпу фанатиков. Хабиб был сильным и бесстрашным, и его потеря очень многое значила для него лично и для всего дела. Самое страшное, что потерю друга приходилось переживать на глазах миллиардов людей, следящих сейчас за празднеством во всех уголках Системы и Периферии. Ему хотелось побыть одному и почтить память погибшего без посторонних глаз, но протокол требовал его присутствия. Без Ананда Чандрана, любимца народа, праздник не был бы праздником.
   - А теперь, дорогие гости, свое слово скажет наш уважаемый господин Ананд! - возвестил Президент и первым захлопал.
   Ананд с трудом поднялся к месту произнесения речей, преодолев несколько десятков ступенек, устланных вошедшими в последнее время в моду ворсистыми коврами, неприятно пружинящими под ногами. Зрители перестали гудеть, приготовившись слушать напевный, проникающий в душу голос Главного. В тишине было слышно, как трепещут на ветру флаги и бумажные цветы.
   Ананд не испытывал никакого волнения. Он привык произносить речи и никогда не готовился к ним заранее.
   - Дамы и господа, - произнес он в полной тишине, - господин Президент, уважаемые члены Правительства, дорогие гости. Я с большим удовольствием хочу поздравить всех с этим замечательным праздником! Двадцать лет назад человечество сделало один из важнейших шагов в своей истории, оно заявило о единстве. Долгие годы войн и потерь нужны были для того, чтобы мы с вами поняли, что все являемся жителями одной планеты и одной Вселенной. Мы поняли, что нам нечего делить и Земля принадлежит в равной мере каждому из нас. Когда сорок лет назад инициаторы объединения выступили с этим предложением, никто не верил в возможность успеха. Сама мысль о стирании границ казалась нелепой. Мои ровесники помнят, какие дискуссии развернулись на планете, с каким трудом пробивалась столь прекрасная идея. Но разум победил, человечество сказало свое твердое слово, и Земля зацвела. Мы все будем помнить об этом и гордиться тем, что были свидетелями этого великого события. Я очень рад, что идея объединения государств на нашей планете нашла понимание и поддержку. По-моему, сегодня даже самые большие скептики понимают невозможность возврата к прошлому. Человечество устало от бесконечных войн и потерь, оно выбрало мир и прогресс. Однако полное благополучие невозможно, пока на Земле существует несправедливость. Вы все знаете, что я имею в виду. Наверное, говорить об этом сегодня было бы некстати, поэтому я отложу свою речь до выступления в Парламенте. Но вам все же скажу: друзья мои, политическое объединение - это еще не все. Мы стерли границы между государствами, но еще остаются границы между нами самими. И эти границы самые прочные, их не разрушат никакие политические реформы, пока вы сами не начнете думать друг о друге, пока вы не поймете, что ваш враг живет не в соседнем городе, а в вас самих. Этот враг - ваше собственное нежелание открыться навстречу ближнему, нежелание любить и понять, ваш страх и косность. Пока все это существует, единства не будет, а значит, не будет и окончательного мира. Чем лучше мы живем, тем пустее становятся наши сердца. Посмотрите друг другу в глаза и увидите это сами. Нет, я не призываю отказаться от даров прогресса, я призываю взглянуть на это с другой стороны.
   Ананд остановился и перевел дух. Он вдруг понял, что говорит что-то не то, и покосился в сторону трибун. Откашлялся и продолжил:
   - Друзья, мы должны объединить наши усилия в борьбе с Эпидемией и сплотиться вокруг Международного Правительства, которое принимает все меры для спасения человечества от этой беды. Наши ученые работают днем и ночью, храбрые сыны Земли вступают в ряды Добровольцев. Сохраняйте спокойствие и терпение, мы найдем спасение. Оно существует, верьте мне. И не забывайте, что вы теперь - единая сила, которая может победить любого врага, а тем более какую-то Эпидемию. Спасибо за внимание.
   Он сошел с трибуны, преодолевая головокружение, упал в кресло и облегчено вздохнул. "Улыбайся, улыбайся, помаши им рукой", - сказал он себе. Министр финансов, наклонился к уху:
   - Что с вами сегодня, господин Главный советник? Вы прямо проповедь какую-то читали, все были очень удивлены.
   - Это все сердце. - Ананд приветливо улыбнулся и похлопал себя по груди. - Когда мотор барахлит, забываешь о политике и начинаешь думать о душе.
   - Смотря, что вы подразумеваете под словом "душа", господин Ананд, - хитро сощурился Министр. - В целом я вас понимаю, у меня самого печенка барахлит. Так вот, скажите мне, как вы собираетесь победить Эпидемию, если, человечество, покорившее скорость света, не способно вылечить печенку одного больного старика?
   - Вы, как всегда правы. Господин Министр, - сказал Главный советник, продолжая улыбаться. Он мечтал только об одном - чтобы все это закончилось как можно скорее.
  
  
   Эпизод 10
  
   Ке спал уже вторые сутки. Сторожить его сон Лин поручил Терезе и наказал не впускать в кабинет желающих поглазеть на странного человека с косичкой. Тереза была очень довольна, чего не скажешь о директоре Дэвиде. Он был просто в ярости, и на следующее утро не выдержал и вызвал Лина к себе в кабинет.
   - Ты помнишь, что обещал мне, когда я год назад взял тебя на работу после твоих космических приключений? - спросил он и сам же ответил: - А я помню. Ты обещал, что в этих стенах не будет ничего, кроме науки. Сейчас смутные времена, и Правительство все еще финансирует нас и не суется сюда только из страха и в надежде на то, что мы найдем панацею. Но скоро наверху устанут ждать и начнут нас трясти. И что мы им представим? Твоего парня с наколкой спецназа?
   Дэвид стукнул по столу кулаком. Он очень хотел казаться суровым и сердитым, но добродушная физиономия выдавала его. Директор интеллигентно подправил сползшие на нос очки и грозно произнес:
   - Ну?
   Лин сказал:
   - Это мой друг. Он дезертир, я спас его от мемоскопии и спрятал здесь.
   - Благодарю за доверие! - воскликнул директор, взмахнув руками. - А еще говорят, что в твоем кабинете второй день спит какой-то сумасшедший. Только не говори, что к тебе приехал родственник, а в гостиницах не оказалось мест!
   - Это - монах... специалист по биоэнергетике. Он лечил этих людей с Побережья и теперь должен восстановить силы.
   - Замечательно! - Дэвид вскочил и забегал по кабинету, беспрестанно подбрасывая съезжающие на кончик носа очки. - Беглый десантник и сумасшедший желтый монах. Прекрасно! Этого вполне достаточно для того, чтобы нас послали ко всем чертям! Что мне теперь делать, как ты думаешь?
   - Я знаю, что тебе надо делать. Ничего.
   - Очень ценный совет! Что еще?
   - Да успокойся ты, - сказал Лин. - Обещаю, что скоро их здесь не будет.
   - Сегодня же!
   - Нет, не сегодня, я должен придумать, что с ними делать.
   - Тогда думай быстрее. Это закрытое учреждение, а не приют для бездомных.
   Лин взглянул на директора с укоризной, и тот отвел глаза.
   - Дэвид, согласись, что от нашей конторы мало пользы. Если мы не нашли спасения от Эпидемии, то хотя бы принесем пользу человечеству, спасая хороших людей. Эти ребята - хорошие люди. поверь мне.
   Дэвид напрягся, подошел вплотную и навис над Лином. Его правая щека слегка подергивалась, что бывало в минуты крайнего волнения.
   - И давно ты знаешь, что мы работаем вхолостую? - тихо спросил он.
   - Я видел последние данные Эксперимента. Они мне не понравились.
   - Я знаю, - сокрушенно произнес Дэвид, снял очки, протер их и водрузил на место. - Лин, давай серьезно. Никто больше не должен об этом знать. Договорились?
   - Как долго ты собираешься морочить Правительство?
   - Настолько долго, насколько получится. - Директор понизил голос. - Я хочу, чтобы ты понял меня правильно. Пойми, я не боюсь остаться без работы. Ты знаешь, что у меня за океаном прекрасная клиника, я всегда могу вернуться туда. Дело не в этом. Просто сам факт нашего существования уже дает людям надежду. Они верят, что, если какие-то умные головы работают над проблемой их спасения, решение будет найдено. Нельзя отбирать у них последнюю надежду, это может привести к непредсказуемым последствиям. Я знаю, что Эксперимент провалился, я уже распорядился прекратить прием Добровольцев. Но я все равно надеюсь... Я заказал на той неделе кое-какие высокоточные приборы, разложим этот проклятый вирус на запчасти, посмотрим, из чего он состоит. Если потребуется, я сам готов ввести себе заразу. Я не сдамся, пока не возьму эту дрянь за горло!..
  
  
   Эпизод 11
  
   Третий день среди пробирок и мигающих приборов - это было уже слишком. Эли начал тосковать. За окном была весна, буйный сад, окружающий здание, источал пьянящие ароматы. Где-то за стенами бурлила жизнь, такая притягательная и красивая. Он совсем отвык от нее за годы службы, можно сказать, почти и не жил свободой, и теперь она манила его до головокружения и бередила молодую кровь. Но Лин запретил выходить из Центра, пока он не придумает, как переправить его из Столицы. Единственным развлечением Элиота было валяться на газоне в саду и смотреть, как солнечные лучи подмигивают ему сквозь кроны вечнозеленых деревьев. Никто с ним не разговаривал, ни о чем его не спрашивал, словно присутствие постороннего в закрытом учреждении стратегического назначения было совершенно нормальным явлением. В отсутствие Лина он тосковал и чувствовал себя совершенно одиноким.
   Повалявшись на траве, Эли решил заглянуть в кабинет Лина, где дрых ненормальный Ке. Хоть бы этот псих проснулся что ли, было бы с кем поболтать.
   Он включил свет и чуть не закричал от неожиданности. Ке на диване не было. Сбежал! - подумал Элиот и бросился к окну. На бегу споткнулся и упал на что-то мягкое. Это был псих с косой, он сидел в темном углу, напоминая испуганного зверька.
   - Фу ты, черт! - вскрикнул Эли и быстро поднялся на ноги. - Ты почему на полу, Косичка?.
   - Все заглядывают... - пробубнил Ке, - мне надоело... а здесь не видно.
   - Что ты такой напуганный? - Эли уселся на стол, поболтал ногами и усмехнулся, видя, как Ке напряженно следит за ним. - Глядя на тебя, даже не скажешь, что ты такой крутой парень. Ты здорово дерешься, приятель. Правда до Лина тебе далеко, но ничего, способности кое-какие есть. - Ке молчал. - Что, не хочешь разговаривать? Только не говори, что не знаешь всеобщего языка, я слышал, как ты там шустро болтал. Ты правда монах?
   - А ты правда Доброволец? - спросил Косичка напряженно. - Ты не Доброволец и не врач. Что ты здесь делаешь? Прячешься?
   "Надо же, какой наблюдательный", -недовольно подумал Эли и сказал:
   - Я - друг доктора Дина и, между прочим, его Ученик. - Он произнес это с большим удовольствием и важностью. - Где он, кстати?
   Ке пожал плечами.
   - Вообще-то, если честно, я дезертир. Лин спас меня от мемоскопии и спрятал в этом заведении. потому что сюда никакая полиция не суется. Все боятся Эпидемии.
   - От мемо... что?
   - Мемоскопия. Это когда очкарики списывают твои мысли и перечитывают их перед сном.
   - Перед сном? - Ке был непритворно удивлен.
   - Забудь. Это я так... для примера. Ты правда такой наивный или претворяешься?
   Вошла Тереза с подносом, строго посмотрела на Эли, демонстрируя недовольство его присутствием. "Как это я раньше не заметил такую девочку!" - подумал Элиот, окинув взглядом стройную фигурку и невольно задержавшись на загорелых икрах девушки. Она почувствовала его взгляд, взмахнула рыжей прической, но не смягчилась.
   - Вы тоже хотите есть? - спросила она сурово. - Столовая внизу.
   "Так, гости, кажется, не ко мне. Неужели к коротышке?.. Вот это да!" Эли сполз со стола и вышел.
   Он брел по коридору и размышлял. Не может быть, чтобы рыжеволосой мог нравиться этот затюканный Ке. Он же монах! Что они с ним будут делать, интересно узнать? К тому же он маленький и... что еще?.. еще он немытый. Вот так.
   Тоска, бередившая душу с самого утра, перелилась через край, и Эли принял решение. Пока нет Лина, он пойдет и прогуляется. А что тут такого?
  
  
   Эпизод 12
  
   В инструкции, выданной в Центре, указывалось, на каких транспортных линияхз, в каких отелях, ресторанах, барах, казино и прочих заведениях бесплатно обслуживают Добровольцев. Эли повертел в пальцах блеклый проспект и выбрал бар в тихом квартале за спорткомплексом. Спортивный сезон еще не начался, и в этом районе было спокойно, как на необитаемом острове. Часть пути он решил пройти пешком.
   Праздничная неделя только началась, и жители Столицы еще не успели устать от самих себя. Улицы были полны прекрасными весенними женщинами, иллюминация заливала проспекты и площади водопадами огня, ото всюду слышалась музыка, на каждом шагу журчали ароматные фонтаны, в которых плескались красивые разноцветные люди, ночное небо то и дело озарялось фейерверками. Он провожал взглядом девушек и думал, что скинул бы форму к черту, но нельзя, повсюду полиция. Прямо посреди улицы шло какое-то представление. Эли остановился посмотреть, но заметил, что толпа зрителей начала редеть при его появлении, и перебежал на другую сторону дороги. Опостылевший балахон с восклицательным знаком стала еще более ненавистна. Перед ним расступались, от него шарахались, опуская глаза. Он больше не мог этого выносить и взял такси.
   В баре царил полумрак. На него не обратили ни малейшего внимания. Он подошел к стойке и присел на высокое сидение. К великому удивлению Эли в заведении было множество самых обычных людей, только за одним столиком не спеша ковырялся в своей тарелке человек с восклицательным знаком на спине. Подкатил кибер-официант, сухо протараторил меню. Эли заказал себе что-то с красивым названием "Экслибрис". Это оказалось лимонное желе, один вид которого вызвал у него приступ тошноты. Он отодвинул тарелку и уставился в экран крошечного телевизора, подвешенного под самым потолком. По щекам поползли слезы, он не старался их остановить - все равно ведь никто не видит.
   - Приветствую вас, - услышал он и оглянулся.
   Человек с восклицательным знаком взгромоздился на сидение рядом, шумно поставил на стойку тарелку с недоеденным обедом и сообщил механическим голосом:
   - В этом заведении совсем разучились готовить. Я вижу, вам тоже не нравится. Что у вас там? А, понимаю, вы тоже попались на название. Это они хитро придумали, мошенники. Они думают, если у нас механические желудки, то мы переварим что угодно.
   Человек, видимо, был на завершающей стадии болезни. В прорезях заношенной маски вместо глаз виднелись стеклянные зрачки зрительных приборов, а неестественный голос свидетельствовал о том, что голосовые связки уже заменены. Эли невольно содрогнулся, но отстраняться не стал.
   - Вы давно болеете? - спросил человек, и он вновь содрогнулся от звука его голоса.
   - Н-нет.
   - Значит у вас еще все впереди, - человек вздохнул и отпил из своего стакана. - Я уже шестой месяц ношу в себе эту заразу, но врачи говорят, что пока не начали размягчаться кости, конца не жди.
   - Вы так спокойно говорите об этом...
   - А что я могу поделать? Хороша, хотя бы мозг еще продолжает работать. Я сам принял это решение, молодой человек. Вы ведь молоды, я слышу по вашему голосу. Так вот, юноша, полгода назад я был профессором одного университета на Севере и преподавал молекулярную хирургию. Когда в нашем городе начали умирать люди, я решил включиться в Эксперимент и принести себя в жертву науке и человечеству. Дело в том, что эксперименты возможно проводить только на людях, никакие другие организмы Эпидемия не берет. Очень странная инфекция... Теперь вот обедаю в этом кафе...
   - Я... я преклоняюсь перед вашим мужеством, - сказал Эли.
   - Не стоит. В скорости вы сами будете на моем месте, такой молодой... это ваш поступок достоин восхищения. У вас вся жизнь была впереди, а я со своей опухолью... Единственное, что меня тревожит, это возможная бесполезность нашей с вами жертвы. Вот это был бы удар, да-да, юноша, это беспокоит меня гораздо больше недожаренного бифштекса "Сарабанда".
   - Не будет... бесполезной, - неубедительно проговорил Элиот.
   - Возможно, - сказал человек и стал есть, отрезая ножиком кусочки синтетического мяса и аккуратно отправляя их в прорезь для рта.
   Эли вновь ощутил приступ тошноты и отвернулся. Со скукой поглазел на посетителей бара и спросил:
   - Почему они не в форме?
   - Это не Добровольцы, это просто Пираты, - сказал человек как ни в чем не бывало.
   - Пираты?!
   - А что тут такого? Им ведь тоже надо где-то питаться, а сюда полиция не заглядывает. Правда, один раз был обыск... Расслабьтесь, юноша, что нам с вами Пираты, по крайней мере они от нас не шарахаются, за что я им премного благодарен.
   Эли снова, но уже осторожно взглянул в зал через плече. Веселые мужчины и разбитные женщины, увешанные ворованными драгоценностями, ели, пили, целовались. За время службы он отловил ни одного Пирата. Он таранил и брал на абордаж их корабли, громил их базы в Нейтральной полосе. А теперь он сидит с ними в одном баре и не может даже заявить в полицию!
   Тут дверь бара с шумом распахнулась и ворвавшийся внутрь хромой человек прокричал высоким голосом:
   - Облава!
  
  
   Эпизод 13
  
   В одно мгновение помещение заполнилось вооруженными до зубов полицейскими в бронеформе, с разбрасывающими искры электрическими дубинками в руках. Но Пираты оказались готовы к встрече. Откуда-то, словно из-под земли, возникли тяжелые автоматы и огнеметы, даже женщины повынимали из-за корсетов изящные атомные пистолеты и ножи. Завязалось сражение, жестокое и бескомпромиссное. На сжавшихся за стойкой людей в форме Добровольцев никто не обращал внимания. В маленьком помещении погас свет.
   Когда сражение утихло, стало ясно, что от уютного бара не осталось ничего, кроме измазанных кровью обоженных стен и груд исковерканной мебели, из которых там и тут торчали человеческие конечности.
   Они высунули головы и взглянули в зал.
   - Господи... Боже мой, - проговорил механическим голосом профессор молекулярной хирургии.
   ...Эли выскочил из бара и понесся по улице, не чувствуя ног. Он бежал, не оглядываясь, по дороге сорвал с себя белый балахон и с ненавистью зашвырнул его в открытый канализационный люк. Он повидал на службе многое, но сцена в баре почему-то очень тяжело отозвалась в сердце. Преодолев несколько безлюдных кварталов, он остановился, чтобы отдышаться и тут же услышал за спиной: "Стой! Полиция!" В конце улицы появились трое полицейских, дубинки светились в их руках словно факелы. Эли рванулся за угол и помчался что есть силы, пугая редких прохожих. Сердце стучало молотком, в голове не было ни одной мысли, он уже не представлял, где находится, куда и от кого бежит.
   Он не заметил, в какой момент это произошло. Чья-то рука, ухватив за запястье, изменила направление его движения и увлекла в чрево ночного здания, холодно сверкающего зеркальными стенами. Теперь он бежал по гулким коридорам и темным лестницам куда-то вниз, все дальше и дальше и остановился, только ударившись в глухую стену. Он замер, все еще не понимая, что происходит. Наконец сердце замедлило свой бег, в глазах прояснилось, и он увидел перед собой человека. Это была невысокая девушка с растрепавшейся черной косой и такими же черными глазами. Некоторое время они молча разглядывали друг друга.
   - Ты кто? - спросил Эли.
   - А ты? Ты Пират ил нелегал?
   - Ни то, ни другое.
   - Зачем тогда убегал?
   - Я - дезертир без документов.
   - А-а-а...
   - Ну, а ты почему прячешься? Пиратка или нелегалка?
   - Я нелегал, только не заявляй никуда, пожалуйста, я посмотрю завтра на праздник и уеду.
   - С ума сошла? Ты выручила меня, а я буду на тебя доносить?
   - Нет, я просто подумала...А как тебя зовут? Меня - Сана.
   - А меня - Элиот. Мне крупно повезло, что ты была на улице, Сана. Что за имя? Ты с Юга?
   - Да, с Юга. Я вышла поискать еду и увидела тебя.
   - Еду?
   - Да. Я не рискую отходить далеко, а тут неподалеку есть старый продуктовый автомат, если хорошенько пнуть по нему ногой, можно получить бесплатный бутерброд или яблоко. Кстати, у тебя случайно ничего нет пожевать?
   - Нет. Ты что же, приехала на праздник без денег?
   - У меня хватило денег только на дорогу сюда, так уж получилось.
   - Как только родители отпускают таких малышек одних в такое сумасшедшее место, как Столица да еще на праздник!
   - Мои родители погибли в космосе шесть лет назад, а я живу в Лагере общественных работников.
   - Ты ... клон?
   - Нет, просто я там живу.
   - А-а-а... Как ты поедешь обратно без денег?
   - Что-нибудь придумаю. Пришлось приехать заранее, иначе не удалось бы прорваться, вот все деньги и ушли. В этом году въезд в Столицу для жителей Лагерей общественных работников ограничен, наверное, из-за Эпидемии. - Она смущенно улыбнулась. - Я уже третий день живу в этом пустом доме и все дрожу от страха - вдруг здесь привидения.
   - Зачем же терять здесь время? - удивился Элиот. - Веселье в полном разгаре, иди веселись!
   - Легко сказать...
   Они вышли на мрачную неосвещенную улицу нежилого квартала. Каждый шаг гулко отдавался в стенах домов, а по тротуарам ползали загадочные тени. "Да, вполне вероятно, что здесь живут привидения", - думал Эли, разглядывая мертвые здания, подпирающие звездное небо. Сана доверительно держалась за его руку, от чего сердце Элиота Рамиреса учащенно билось.
   Продуктовый автомат действительно находился за углом.
   - Вот, смотри, куда надо бить. - Девушка указала носком туфельки на облупленный бок старого механизма.
   Эли размахнулся и со всей силой пнул в указанное место. Автомат булькнул, по-стариковски закашлялся и стал выплевывать прямо на асфальт разноцветные пакеты с бутербродам и пирожками.
   - Получилось! - радостно взвизгнула Сана и запрыгала, хлопая в ладоши. Пушистая коса черной змеей извивалась за спиной.
   Они принесли охапки хрустящих пакетов в свое убежище, долго и весело выбирали подходящее помещение, бегая по этажам, и в конце концов расположились в заброшенном офисе. обставленном по старинке, но очень уютном. Здесь был даже старинный размонтированный кибер-телохранитель, огромный. кое-где изъеденный коррозией, с тяжелыми кулаками, безвольно свисающими по бокам туловища. Как в музее, думал Эли, разглядывая старую технику.
   Сана оказалась девчонкой что надо. Она с удовольствием ела, устроившись с ногами на кожаном диване, смеялась, без умолку рассказывая о похождениях своих соседей клонов, и в конце концов заснула, уткнувшись лбом в его плечо. Эли боялся пошевелиться и просидел так до самого утра, борясь с обуревающими его чувствами. Он страшно хотел дотронуться до спящей девушки, но боялся разрушить ее трогательное доверие. Эти южанки, говорят, такие недотроги. Он не хотел. чтобы она ушла, он хотел, чтобы она продолжала вот так вот спать у него на плече, словно все в этом мире было хорошо.
  
  
   Эпизод 14
  
   Они вышли в путь с самого рассвета. Решили идти пешком через поле с высокой, в человеческий рост, пьяняще ароматной растительностью. Огромное синее небо, просматривающееся далеко во все стороны света, стояло над головой прекрасным шатром, и Сана смеялась так звонко, что дрожали прозрачные росинки на лепестках желтых цветов.
   Эли не знал, зачем пошел за ней. Наверное, разумнее было бы позвонить Лину по номеру, указанному в оттопыривающем карман проспекте для Добровольцев. Но ему совсем не хотелось возвращаться в пропахший дезинфекцией Центр к опостылевшим пробиркам и угрюмым людям в форме. Жизнь была так прекрасна сейчас. Кроме того, Эли был заинтригован этой девочкой с Юга.
   Они шли, держась за руки, и Сана рассказывала о том, о сем, о семье, о родителях, которые все время ругались. Она была прекрасной рассказчицей, и история ее семьи увлекла Элиота. В конце концов, они решили не идти ни на какой праздник, а провести день вдвоем.
   Прогуляв много часов, они заночевали прямо в поле с высокой травой. Возвращаться в город было уже поздно. Сана достала из рюкзака принесенные с собой припасы и они стали есть.
   - Таинственная ты девчонка, - сказал Эли, задумчиво жуя и раглядывая новую подругу. - Одна в Столице, без денег, без знакомых. Это очень интересно. Ты совсем не знаешь меня, а доверяешь. Может я разбойник?
   - Нет, ты не разбойник, - уверенно сказала она.
   - Что ж, признаюсь, я славный малый. Даже очень славный. У тебя есть парень?
   - Нет. В Лагере меня считают уродиной. А у тебя.... есть любимая девушка?
   Эли сказал, самодовольно ухмыляясь:
   - Сколько угодно. Ты же понимаешь, что такой интересный парень как я... - Он вдруг наткнулся на ее взгляд и перестал ухмыляться. - Ну, чего ты? Это совсем другое. Девушек у меня было достаточно, но любимой не было.
   Сана снова опустила глаза.
   - Можно попросить тебя об одном одолжении? - спросила она.
   - Конечно.
   - Только обещай, что не будешь смеяться надо мной.
   - Хорошо, не буду смеяться.
   - Честное слово?.. Я знаю, что я уродина, никуда не гожусь, я нескладная, у меня рост маленький и ноги короткие...
   От этих странных подробностей Элиот Рамирес почему-то ужасно разволновался. Чтобы отвлечься, он схватил бутерброд и яростно впился него зубами.
   - Ты думаешь, я могу все это исправить? - попробовал он пошутить.
   - Нет, но ты можешь сделать для меня кое-что другое. Поцелуй меня, пожалуйста...
  
  
   Эпизод 15
  
   В загородном доме было тихо и прохладно. Ананд скинул пиджак, ослабил узел галстука и с облегчением упал на диван. Закрыл глаза, с наслаждением ощущая тишину всей кожей. Два дня, целых два дня он будет скрываться от людей и политики в этих стенах. Что может быть прекраснее! Нужно использовать эти дни для того, чтобы набраться сил перед дракой в Парламенте, а драка обещает быть смертельной. Один против всех... "Ты прав, Ананд, ты тысячу раз прав, - сказал он себе. - Их больше, но ты прав, поэтому ты победишь".
   Рядом кто-то кашлянул, Ананд неохотно приподнял веки и вздрогнул от неожиданности.
   - Ты меня искал? - спросил Лин.
   - Откуда ты взялся?
   - Материализовался. Китайская магия.
   - А если серьезно?
   - Я перелез через забор.
   Ананд выглянул в окно, оценил неприступность ограждения дома и улыбнулся:
   - Через этот забор нельзя перелезть, друг мой.
   - Значит можно, - хитро сказал Лин.
   Они обнялись. Ананл запер дверь изнутри, установил режим изоляции звука и опустил шторы, от чего в комнате воцарился таинственный сумрак.
   - Ну, как дела? - спросил хозяин.
   - Вроде пока ничего, - сказал гость.
   - Как продвигается Эксперимент?
   - Провалился наш Эксперимент. Ничего не вышло.
   - Не может быть!
   - Честно говоря, меня это подкосило. Я думал, что нам удастся это сделать. Наверное, я вернусь домой. Мне здесь больше нечего делать.
   - Лин...
   - Что? Я слушаю. Говори.
   - Я хочу, чтобы ты поехал в Храм.
   - Нет, я не поеду. Мы же договорились, что я сам по себе и ни во что не вмешиваюсь.
   - Имея такие способности, ты не можешь ни во что не вмешиваться. Насколько я помню, ты никогда не хотел ни во что вмешиваться, поэтому и сбежал в космос, но судьба, как видишь, настигла тебя, и ты снова среди нас.
   - Послушай, Ананд, мне не место в Храме, разве ты не понимаешь? Я мечусь из стороны в сторону и пока не знаю, где остановлюсь. Ты же знаешь, что я Язычник в полном смысле этого слова. Я учился и у буддиста, и у даоса. Моя мать молится одновременно Будде, Лао-Цзы, Конфуцию, Богу долголетия, духам предков и другим богам в зависимости от сезона года, а дождь в засуху мой народ просит не у Создателя, а у Дракона. И я все это принимаю. Что, по-твоему, я буду делать в Храме?
   - Не морочь мне голову. Я лучше знаю, кто чего стоит. Поезжай. Мне нужен Проводник.
   - Если тебе нужен Проводник, можно найти кого-нибудь достойнее меня.
   - Хорошо, я скажу прямо. - Ананд расстегнул верхнюю пуговицу сорочки, оттянул ворот, сделал глубокий вдох. - У меня плохие предчувствия насчет тебя.
   - Понятно. Продолжай.
   - В последнее время меня посещают тревожные мысли, мне кажется, с тобой что-то должно случиться. Я знаю, что ты не впадешь в истерику, поэтому говорю об этом открыто. Охота на Язычников приобретает серьезный характер. Прошлой ночью погиб Хабиб. Я до сих пор не могу забыть Лючию, а тут Хабиб...
   - Плохо... - Лин сглотнул ком. - Я не собираюсь проповедовать на улицах и спорить со священниками. Я простой желтый доктор, который никого не трогает и чтит все законы белых.
   - Клянусь, я был бы рад, если бы это было так! Не спорь, дай договорить. Ты все время рискуешь. Ради чего? Что за история с этим дезертиром? Тебе крупно повезло, что ты не попался. Кому еще, кроме тебя, могло прийти такое в голову!.. Кстати, как твой молодой друг?
   - Нормально. Лучше скажи, какой мерзавец придумал эту мемоскопию? Жаль, не было времени разгромить их лабораторию к чертям. Может быть, ты подумаешь о каком-нибудь законе по этому поводу?
   - Обещаю. А ты обещай, что поедешь в Храм. Когда все успокоится, вернешься. Тем более, что Эксперимент провалился и тебе здесь нечего делать, как ты говоришь.
   - Нет, я не поеду. А если ты очень хочешь отправить меня подальше, то помоги вернуться на космические линии. Я хочу вернуться в космос. Сможешь это сделать для меня?
   - Сейчас не могу, на тебе висит семь пунктов, должно пройти время. Потерпи, эта Де Бург и так следят за каждым моим шагом. Сейчас мне нужно только улыбаться. Вот протащу в Парламенте закон о волеизъявлении, а там все устроится само. - Он нахмурился, заметив улыбку на лице друга. - Не веришь, что мне это удастся? Вообще-то ты прав, я и сам не особо рассчитываю выиграть. Здесь задействованы очень большие силы, в том числе граждане планеты, боящиеся Эпидемии как Апокалипсиса. Даже моя секретарша может оказаться агентом Купера. Пойми, друг, я не могу сейчас рисковать, иначе все, что я сделал для людей за десять лет, будет предано анафеме, и кому-то придется начинать заново, если это вообще будет возможно.
   - Я тебя понимаю, но я не поеду. - Лин вздохнул. - Давай поговорим о чем-нибудь другом, например, о твоем здоровье. Ты неважно выглядишь, опять сердце?
   Ананд не ответил, тяжело поднялся с дивана, подошел к окну, раздвинул планки жалюзи и посмотрел в сад. Там клонились под ветром тяжелые ветви вечнозеленых деревьев и полыхали газоны красных и желтых цветов. Кстати, что обещала сегодняшняя метеосводка? Кажется, дождь с 19.30 до 20.15... Ананд поднял глаз к небу. Облачный фронт уже приближался с запада, значит, на улицах Столицы толпятся полуодетые мальчишки и девчонки, готовые к запланированной встрече с природой.
   Он обернулся. Лин все так же сидел в углу дивана и внимательно рассматривал его.
   - Я думал, ты уже дематериализовался, - сказал Ананд.
   - Я не дематериализуюсь, пока не осмотрю тебя, господин Главный советник. Как ты собираешься драться в Парламенте с такой одышкой? Я даже отсюда вижу, какие у тебя пробки... ой-ой-ой, как ты вообще живешь с такими пробками! Соберись, сконцентрируйся, прими меры, пока не поздно. Ты же можешь.
   - Для того, чтобы сконцентрироваться, нужно спокойствие. А я уже человек пропащий, я сижу на таблетках. И вообще, отстань.
   - Нигде не написано, что нужно пренебрегать своим физическим телом, как это делаешь ты. Если оно тебе дано, обходись с ним как следует. Кем бы ты там ни был, твое сердце не вместит всех проблем Вселенной, поэтому иногда позволь себе расслабиться.
   - Расслабиться... - Ананд усмехнулся. - Если бы ты знал, как бы я хотел сам уехать в Горы ... Я никому, никому не пожелаю быть на моем месте. Если бы ты знал, как тяжело всю жизнь нести это и каждое мгновение думать о том, что вдруг не сумеешь, вдруг не оправдаешь, вдруг не хватит духу и сорвешься. Я не видел сына уже сто лет... И знаешь, Лин, что ужаснее всего? С каждым годом я все больше боюсь, что вся моя работа так и останется на уровне законов и пустых речей. Я все больше боюсь, что никому на этой Земле в реальности не нужно никакое братство, люди готовы к ненависти и размежеванию, но не к единству. Никакие мои законы не заставят их перестать смотреть друг на друга волками. Все напрасно. Еще немного - и я сдамся. - Он взглянул на друга очень серьезно. - Вот признайся, о чем ты подумал в первый момент, когда я рассказал тебе обо всем?
   - Я пожалел тебя, - сказал Лин.
   - Спасибо за откровенность. Значит, говоришь, у меня пробки?
  
  
   Эпизод 16
  
   Сана проснулась от холода. Над головой пылал Орион, а с поля доносился аромат ночных цветов. Как хорошо. подумала она, протерла кулачками глаза, взглянула на часы и вдруг поняла. что не одета. Мамочка! Она схватила валявшуюся рядом одежду, набросила на плечи. сжала обоими руками на груди и только после этого осторожно взглянула на лежащего рядом мужчину. Он спал спокойным сном молодого льва. Боже, как же это получилось? - подумала она с отчаянием. Как же она могла!.. Если родители видят ее сейчас с неба, наверное, они очень ругают ее. Были бы живы, убили бы. Она даже не знает этого парня! Как она могла с первым попавшимся?!.. Но ведь это не первый попавшийся, это Эли... Ей казалось, она знакома с ним целую вечность. Странно представить, что когда-то его не было. Неужели?.. Сана нерешительно погладила бугрящуюся мышцами спину спящего, словно желая убедиться в его реальности. Он что-то промычал во сне, и она отдернула руку. Элиот. Эли... у него такое хорошее имя, да и сам он такой хороший. А еще у него красивое тело, сильные руки и смешной нос... Сана немного успокоилась и снова прилегла рядом, прижавшись щекой к его спине. Ей было так хорошо и спокойно рядом с ним, как не было давно, с тех пор, как погибли родители. Утром он проснется и они пойдут купаться. Прямо здесь, в Старом городе, пока не открылись туристические маршруты. Можно подняться на Древнюю башню и оттуда взглянуть на море. Она никогда туда не поднималась. Интересно, как выглядит Остров... Много чего можно сделать завтра, главное, чтобы быть рядом с ним.
   Сана сладко потянулась и вдруг открыла глаза. Реальность обрушилась с беспощадной жестокостью. "Дура, дура, еще раз дура... Когда он утром проснется, ты в первую очередь скажешь ему правду. Ты обязана ему рассказать сама. А лучше всего разбуди его прямо сейчас и все расскажи. Даже если он станет брезговать тобой, все равно нужно признаться. Все должно быть честно".
   В поле зашелестела трава. Ветер? - подумала она и напрягла слух. На некоторое время вновь наступила тишина, а затем шелест возобновился и вскоре стало ясно, что сквозь высокую траву движутся люди, много людей. Сана затормошила Элиота, он отмахивался от нее.
   В темноте вспыхнули совиные глаза мощных фонарей. Щелканули затворы.
   - Эли-и-и! - она рванула его за руку.
   Элиот проснулся, сел и замер, заслонив глаза рукой от ослепляющего света.
   - Неплохо вы тут кувыркались, Язычники, - раздался насмешливый голос. - Ничего, что мы подглядывали?
   Люди приблизились, встали вкруг, и Эли увидел. что это спецназовцы, затянутые в пятнистую бронеформу. Их было шестеро. Он напряг глаза, стараясь разобрать закодированное название воинской части, обозначенное на рукавах. Прочитал и похолодел, "Господи, нет, только не это!" Островная база, 323...
   - Да это же Рамирес, глядите!
   - И вправду - Рамирес! Не снимай его с мушки, а то снова исчезнет, чтоб его... Эй, Рамирес, неужели ты переспал с брюнеткой? Не могу поверить! Что это с тобой?
   - Тебе известно, что из-за тебя нас сняли с президентской кормежки? - спросил кто-то за спиной и зло пнул ногой в поясницу.
   Боль вывела его из оцепенения. Он огляделся. Десантники были повсюду, фонари безжалостно светили в лицо. Эли, стараясь не показать своего ужаса, передал Сане одежду. Она послушно стала одеваться на глазах у вооруженных мужчин. Эли был рад, что она не скулит и не хватается за него. Так ему было бы гораздо тяжелее. Все равно уже ничего нельзя поделать, они попались. Что будем с ним, Эли в общих чертах себе представлял, но что будет с ней...
   Он шепнул ей:
   - Я толкну тебя в траву, постарайся убежать.
   - Да-да, попрощайся, Рамирес, тебе совсем в другую сторону, - гаркнули над головой. - А девочка пойдет с нами. Между прочим, девчонка ничего, а?
   Эли поднялся на ноги, и шесть заряженных бластеров мгновенно уставились ему в лицо.
   - Да вы что, ребята, я же свой, - проговорил он, медленно поднимая руки.
   Все нужно было сделать в считанные секунды. Она должна сбежать, должна! Сирота из Лагеря общественных работников, да еще нелегал, не имеет никаких прав. Она никто, ее не будут искать, она беззащитна, поэтому с ней не станут церемониться... Все, время вышло, надо решать! Элиот Рамирес мысленно сосчитал до пяти и внезапно бросился на одного из десантников. Кто это был,он разбирать не стал, скорее всего, Пит-Зубастик, только у него в отряде такая худая шея. Наплевать на Пита, наплевать на всех... Главное, чтобы Сана успела убежать.
   Бывшие сослуживцы среагировали не сразу, а потом набросились на него всей толпой. Воспользовавшись неразберихой, девушка нырнула в высокую траву. Из темноты послышался бешеный треск потревоженных растений. Вслед раздались очереди, по полю пронесся огненный смерч. Никто не бросился вдогонку, потому что этот Рамирес дрался как разъяренный зверь, и даже вшестером им не сразу удалось его скрутить.
   Наконец неравная схватка была окончена, наручники защелкнулись на руках дезертира, и солдаты, поддерживая вывихнутые руки и вытирая окровавленные лица, уже без злобы пинали его, смачно сплевывая красную слюну и осколки зубов.
   - Прекратить! Я кому сказал, кретины, отставить!
   Угрюмый сержант, тяжело впечатывая походные ботинки в рыхлую землю, вышел на свет фонарей. Рядовые расступились.
   - Что, победы над старушками совсем лишила вас мозгов? - рявкнул он, оглядев солдат исподлобья.
   Он наклонился к Элиоту и освободил его руки.
   - Уходи.
   - Но... - попробовал возразить кто-то.
   - Пусть уходит! - грозно произнес сержант. - Вы десантники или грязные шпионы? Если для вас, элитного подразделения, не нашлось на Земле лучшей работы, это не означает, что вы должны уподобиться этим псам из разведки! Пусть сами делают свою грязную работу. Наша задание - взять людей в том ангаре, а этого парня там не было. Всем ясно? У кого-то есть сомнения?..
  
  
   Эпизод 17
  
   Эли мчался через поле, не оглядываясь и еле успевая разводить руками хлещущую по лицу еще дымящуюся опаленную траву. Иногда он останавливался и прислушивался, шепотом звал ее. Но Сана не отзывалась, и он вновь продирался сквозь заросли. Вдруг нога уткнулась во что-то мягкое, он потерял равновесие, упал, зашарил по земле, холодея от страшной догадки. Это была Сана, она лежала навзничь, неестественно раскинув руки, и не дышала. Пульс почти не прощупывался, было темно, Эли плохо видел, но чувствовал запах крови и горелой человеческой плоти. Он подхватил невесомое тело девушки на руки и бросился в направлении огней Столицы.
   Еще не рассвело, когда он вышел на пустое шоссе. Магистраль словно вымерла. Он опустил Сану на обочину, присел рядом отдышаться, но почти сразу поднялся и вновь двинулся в путь, еле переставляя ноги и бережно прижимая к себе подругу.
   Вскоре их догнал неожиданно вынырнувший из темноты свет фар, рядом заскрипели тормоза. Эли продолжал идти. Пусть даже это полиции или кто-то еще, ему уже было все равно.
   - Эй, приятель, кажется, тебе нужна помощь?..
   Молодой человек с разноцветными волосами и очками ночного видения на носу высадил их около здания с неоновой надписью "Клиника доктора Аладдина".
   - Это хорошая больница, - сказал он. - Моя мамаша лечила здесь свою мигрень.
   Эли не успел поблагодарить парня - его машина исчезла так же внезапно, как и появилась. Прозрачная дверь распахнулась перед ним, и он без сил упал на сверкающий белый пол, залитый светом. Он больше не мог держаться на ногах, и только наблюдал, как ее увозят на каталке, всю окутанную проводами, как вокруг суетятся люди, как проворно робот-уборщик оттирает с белого пятна крови. Чьи-то заботливые руки помогли подняться, усадили в кресло, смазали раны и ссадины.
   На рассвете его разбудили и попросили пройти к директору больницы. Его провели через ряд сияющих чистотой коридоров, оранжерею и благоухающую цветами приемную и усадили за большой стол, по другую сторону которого находился грузный лысоватый мужчина. Это был директор клиники, о чем гласила болтающаяся на груди визитка.
   - Ваша подруга потеряла много крови, но жить будет, - сказал директор. - Ее рана не смертельна.
   - Спасибо, - проговорил Эли, не поднимая глаз. - Я не знаю... у меня нет денег, но, если...
   - Ничего не нужно. Я не об этом хотел с вами говорить. Надеюсь, молодой человек, вы понимаете. что я должен спросить у вас документы и сообщить в полицию об огнестрельном ранении?
   - Да, - пролепетал Элиот.
   - Но я не сделаю этого, если вы мне честно расскажете, в чем дело. У меня самого сын вашего возраста... Впрочем, это не имеет отношения к делу. Так как, на вас напали хулиганы?
   - Нет.
   - Я так и думал. - Господин Аладдин сурово покачал головой: - Вам дадут одежду, еду и даже денег на такси, но вы должны покинуть клинику, как только ваша подруга выйдет из наркоза. За нее можете не волноваться, молодой человек, у клонов регенерация тканей идет очень быстро. Даже шрама не останется. Ах, молодежь, молодежь...
   Грузный директор еще что-то говорил, но Эли его уже не слышал.
   Его словно облили кипятком. Так значит она клон?!.. Клон! Она его обманула! Проклятье, а ведь он почти влюбился. Надо же, влюбился в клона! Следовало сразу догадаться, когда она сказала про Лагерь общественных работников, ведь засомневался, даже сам спросил ее об этом. А она... надо же, как провела... семья, мать, космос... Эли готов был разрыдаться от обиды и отчаяния, потому что за этот один день Сана стала ему очень дорога. А теперь он узнает, что она клон... Клонированных женщин часто привозили на базу развлекать солдат. Они были совершенно одинаковые и потрясающе красивые, все до единой. Сколько их, таких как она? Десять, десятки, сотни? Нет, наверное, меньше - она брюнетка, и глаза слишком умные...
   Эли вышел из кабинета, не прощаясь, оставив поучительную речь директора на полуслове. Сана уже сидела в холле, бледная, закутанная в несколько одеял. Работник клиники заказал им такси и оплатил проезд до того самого заброшенного здания, где они познакомились прошлой ночью. Как это было давно!..
   Он усадил ее на кожаный диван, не говоря ни слова, поплотнее укутал в одеяла и собрался уходить, но Сана удержала его прикосновением холодных пальцев:
   - Эли, не уходи, пожалуйста, - проговорила она еле слышно.
   - Я не могу, я знаю, кто ты, - сказал он, стараясь не глядеть на нее.
   - Прости меня, если я сделала тебе плохо...
   - Ты меня обманула. Зачем ты все это придумала про семью?
   - Я не придумала! Я правда выросла в семье, и таких как я больше нет... Мои родители не могли родить детей и поэтому нас с братом клонировали от них. У нас была нормальная семья, честное слово... и они действительно погибли в космосе, они были старатели, и случилась авария на руднике... Когда они погибли, а брат ушел с Пиратами. мне пришлось переехать в Лагерь, у меня не было выхода, но я человек, честное слово...
   - Ты не можешь быть человеком. Ты - клон и у тебя нет души.
   - Неправда! У меня есть душа! Я верю в Бога, я разговариваю с ним, и он мне отвечает! Правда!
   Он стряхнул ее прикосновение со своей руки и бегом вышел вон, чувствуя ее долгий прощальный взгляд. Он почти видел ее сквозь стены, такую маленькую, несчастную, одинокую в огромном безжизненном здании. И так хотелось вернуться, обнять ее, прижать к себе и защитить от этого жестокого мира. Но возвращаться было нельзя. Эли думал так.
   До Центра он добрался, как ни странно, без происшествий. После праздничных гулянок и застолий на утренних улицах было много пьяны и побитых людей. Полиция не обращала на них внимания, у него даже не потребовали платы за проезд в метро.
   Выйдя из метро, он позвонил Лину. Тот ни о чем не спросил, молча выслушал и сказал, что закажет ему пропуск.
  
  
   Эпизод 18
  
   Услышав голос Эли, Лин почувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. С того момента, как тот сбежал, он не сомкнул глаз и медленно сходил с ума. По известным причинам он не мог ничего предпринять, все, что оставалось - тревожно прислушиваться к новостям и вздрагивать, услышав созвучное имя. Когда Эли не вернулся и на второй вечер, он впал в отчаяние. Мальчишка был ему дорог. Может быть, их и вправду связывала какая-то из прошлых жизней, возможно, Эли был единственным, что осталось у него от того полета, единственным, с кем он еще мог поговорить о Тине.
   Эли вошел, не глядя на него, улегся на диван и отвернулся к стене.
   - Ты праздновал День объединения, братишка? - спросил Лин, стараясь быть строгим, - Тогда ты рано вернулся, самое веселье только начинается.
   - Док, брось свои приколы, мне и так погано, - послышалось в ответ.
   Лин не стал приставать с вопросами. Все равно парень сам все расскажет.
   - А где Косичка? - спросил Эли после тщетных попыток задремать и заглушить душевную боль.
   - У Терезы кончилось дежурство, и они пошли погулять.
   Снова наступило молчание.
   - Док, - позвал Эли и на всякий случай оглянулся. Ему вдруг показалось, что доктора нет в комнате. - А правда, что у клонов нет души?
   - У клонов? - Лин приподнял брови, но не показал своего удивление. - В общем-то, да, это правда.
   - Значит она... значит, клон не может верить в Бога? А она говорит...
   - Почему же не может. Может.
   - Не пойму, зачем им это, если у них все равно нет души?
   - Потому что они тоже люди.
   - Люди?
   - Конечно, биологически они такие же люди, как мы с тобой. Абсолютно такие же, просто они не имеют связи с небесами, так как Господь Бог не предусматривал их создание. Что тебя еще интересует?
   - Если клоны люди, почему считается позорным иметь с ними дело? Все смеются над теми, у кого появляются друзья-клоны, а тем более подружки. - Эли сел, потрогал распухшую скулу и спросил: - Док, а если влюбиться в клона...?
   Лин был очень удивлен и не сразу нашелся, что сказать. Пока он думал, позвонили из главной лаборатории и сообщили, что в три часа придет какая-то комиссия из Министерства. и директор очень нервничает. Лин ответил, потом присел рядом с Элиотом.
   - Я слушаю. Итак, ты влюбился в клона, братишка.
   Эли вкратце рассказал, что приключилось с ним после ухода из Центра, немного раздражаясь невозмутимостью китайца, потому что хотелось сразу понять, одобряет тот его действия или осуждает. Он рассказал о Пиратах в баре, о профессоре молекулярной хирургии, о старом продуктовом автомате. о странных людях у костра, своем чудесном спасении от ареста и свалившемся с неба парне с разноцветными волосами. Дойдя до сцены расставания с Саной, он смешался и замолчал.
   "Ты оставил ее?" Эли поймал обращенную к нему мысль и покраснел. "Да. Она осталась одна... там... она ранена... там холодно... она так смотрела на меня... совсем как человек". "Ты влюбился?". "Кажется... пока точно не знаю, но, по-моему, я влюбился в клона, идиот...".
   - Как же ты смог ее бросить? - на лице доктора, наконец, появилось что-то, но от этого Элиоту стало очень не по себе.
   - Но ведь... - произнес он и опустил голову. - Когда узнал, что она меня обманула...
   - Ты должен понять ее. Она тоже знает, как люди относятся к клонам, поэтому не сказала тебе правды. Она не собиралась тебя обманывать, она боялась тебя потерять. Эта девушка - человек, живой человек, ты не имел права так с ней поступать. Даже если бы она тебе не понравилась, ты должен был расстаться с ней по-человечески. А тем более... И брось ты эти предрассудки. Есть душа, нет души, верит в Бога, не верит. Любовь - вот самая важная религия, братишка. Сколько есть людей, обладающих душой, но не думающих о ней. Ты всегда спрашиваешь о душе у своих девиц? Или тебя это волнует, только если они клоны?
   Эли задумался. Лин, как всегда, был прав, а ему, как всегда, хотелось, чтобы друг принял решение за него. Он старше, он умнее, он лучше знает жизнь, он мудрец и философ.
   - Док, тебе бы в церкви работать проповедником, или в рекламной фирме, - пробормотал Эли и провел рукавом по глазам. - Честно говоря, я сразу хотел за ней вернуться, но побоялся, что будут говорить всякое... Ты не поймешь этого, ты из другого поколения, а в моей среде все по-другому... на смех поднимут, доконают, хоть с Земли беги.
   - Это не то, что я хочу от тебя услышать, - строго сказал Лин.
   Эли поднял голову, страдальческие складки у рта постепенно разгладилось.
   - Я сейчас поезду и привезу ее.
   - Вот это другое дело, только ты останешься здесь. Я сам пойду за твоей девочкой, а ты сиди и не высовывайся.
  
  
   Эпизод 19
  
   Сана никогда не думала, что тишина может быть настолько оглушающей. Километры пустых коридоров и тоскливо-одинаковые коробки пыльных офисов, все это гудело монотонно и страшно, давя на перепонки. Она ощущала, как жизнь постепенно уходит, вытесняемая тишиной, и это холодное здание заполняет все больше и больше места внутри нее. Она уже чувствовала себя частью железобетонной конструкции, такой же тяжелой и мертвой, все ее существо медленно врастало в окружающую тишину, а продавленный кожаный диван, на котором неподвижно просидела много часов, становился продолжением ее самой. Наверное, так уходят клоны, думала она. Ей не хотелось так уходить, ведь она всегда надеялась, что сумеет стать настоящим человеком, то есть заслужить душу, пусть не такую, как у людей, но хотя бы самую маленькую.
   В Лагере общественных работников на нее смотрели как на ненормальную и сторонились. Сана жила уединенно, не участвовала в жизни Лагеря, не заводила друзей и подруг. Она читала и много-много думала, глядя по ночам на звезды. Космос забрал у нее отца и мать, но она все равно любила небо. Она говорила с ним, рассказывала о своих мечтах и надеждах. Утреннее солнце кивало в ответ, и созвездия мерцали, подавая тайные знаки. Она знала их язык и не сомневалась, что они слышат ее. Ее странности вызывали презрительную усмешку у жителей Лагеря. К счастью, внешность ее не считалась привлекательной для владельцев каталогов, никто ее не трогал и дальнейшего клонирования не предлагали. Хотя за это хорошо платили, Сана решила для себя, что сбежит, если будут настаивать. Она хотела хотя бы чем-то походить на людей - быть в единственном числе...
   - Сана!
   Вот уже начались галлюцинации, подумала она безразлично. Сейчас наступит темнота и одним клоном на Земле станет меньше.
   Зов повторился уже ближе. В открытых дверях, откуда все время тянуло сквозняком. появился силуэт человека. Сана напрягла ослабевшие глаза. Нет, это был не Элиот. Жаль, она до последнего мгновения в тайне надеялась. что он вернется за ней. Она не осуждала его, она была благодарна ему за этот день счастья, за то, как он смотрел на нее. Она понимала его, и именно поэтому ей больше не хотелось жить на свете.
   Человек в дверном проеме приблизился. Наверное, полицейский или какой-нибудь нелегал, ищущий приюта, или Пират. подумала она безразлично.
   - Не бойся меня, я друг Элиота, - услышала она
   Потом ее подняли на руки и понесли, вниз по гулким лестницам, на улицу, где бушевал майский полдень, и желтое Солнце светило безумно ярко.
  
  
   Эпизод 20
  
   Очередь в Бюро пропусков, казалось, была бесконечной, но, как и все на свете, она тоже закончилась. Тереза просмотрела прямоугольный кусок пластика на свет, он светился радужными разводами и довольно кивнула.
   Ке угнетало все: непривычная одежда, слишком веселые люди, подозрительные взгляды и весь этот гигантский город, каждая улица которого кричала о том, что он здесь чужой. Ему было странно, что он разгуливает в дурацком виде по Столице, которую он еще недавно собирался сравнять с землей, а рядом - белая девушка, да еще с такими ногами... Невероятно! Ке был растерян, но в целом ему все это даже нравилось.
   - На, держи это при себе, - сказала Тереза, протянув пропуск. - А теперь я покажу тебе Столицу. Так, дай-ка подумать, с чего бы нам начать...
   Прогуляв весь день, вечером они засели в молодежном кафе неподалеку от Площади прогресса, набитым веселыми молодыми людьми. Здесь были парни и девушки самых разных цветов, что очень вдохновило Ке. Тереза заказала чуть ли не все, что значилось в меню, и он долго пыхтел над замысловатыми блюдами, не зная, можно ли это есть.
   Они просидели в баре до глубокой ночи.
   - У меня есть мечта, - говорила Тереза, - хочешь, скажу, какая? Я мечтаю заработать деньги на дом на Западе. Представь, такой уютный замок на скалах на самом краю континента. А вокруг - океан. Представляешь? Это будет очень дорого стоить, потому что сначала нужно купить землю и создать ландшафт по каталогу. Я уже смотрела каталог и кое-что подобрала. Красота! В Центре хорошо платят, опасно, конечно, но если соблюдать все правила, не заразишься.
   Ке неторопливо жевал и внимательно слушал. Он почти перестал бояться рыжеволосую девушку.
   - Тебе ничего не будет за то, что ты со мной ходишь по городу? - спросил он:
   - Если бы мой папа был министр или депутат, или я собиралась делать карьеру, то меня поставили бы в угол, а так - ничего. Лучше ты мне скажи, тебе-то ничего не будет за то, что ты со мной? А? Ты же монах.
   - Я плохой монах, - сказал Ке.
   - Значит, твой Бог тебя накажет.
   - За что? Я плохой монах, но зато хороший человек.
   - Как же, хороший, а тех бедняг кто чуть на тот свет не отправил?
   - Не напоминай. Это было в последний раз. Клянусь.
   - А ты хорошо дерешься? Говорят, все желтые хорошо дерутся.
   - А тебе это зачем?
   - Один тип в нашем доме все время ко мне пристает, надоел совсем. Я хочу, чтобы ты его побил.
   - Обязательно побью, - важно заверил Ке. - Что с ним сделать?
   - О, я подумаю! Что-нибудь ужасное, он такой противный!
   Разукрашенные двери кафе-аквариума распахнулись, и внутрь вошла группа слишком аккуратно для такого заведения одетых парней в галстуках и сверкающих по моде запонках. Они вели себя надменно и брезгливо. Они взяли коктейли, присели за стойку лицом к залу и стали попивать, посмеиваясь и разглядывая посетителей.
   Вроде бы ничего не произошло, но Ке почувствовал, что веселящаяся молодежь заметно поскучнела, даже Тереза стала смеяться тише.
   - Кто это? - поинтересовался он.
   - Да так, члены Лиги чистой крови, лигионерчики, как их называют. Не волнуйся, сейчас выпьют свой коктейль и уберутся.
   Парни в запонках заказали еще по бокалу, и настроение посетителей кафе было вконец испорчено. Ке старался не смотреть в сторону пришельцев, но ощущал растущую тревогу. Они ведь не просто так сидят. они издеваются над этими ребятами и девушками, думал он, чувствуя скользнувший по затылку холодный режущий взгляд.
   - Давай уйдем отсюда, - сказал он.
   - Из-за них, что ли? Стыдно. - Тереза натянуто улыбнулась.
   - Мне не нравится, как они на нас смотрят.
   - Ты что, боишься их? Э-э-э... а я думала. Ну, так совсем неинтересно...
   Ке вдруг изменился в лице. Тереза вздрогнула и стала озираться в поисках причины такой перемены. Но он смотрел только на нее.
   - Так вот зачем я тебе нужен, - произнес он с каменным выражением лица. - Наконец-то я понял. Ты хочешь, чтобы я тебя развлекал, как в цирке.
   Рыжеволосая растерялась и покраснела.
   - Что ты... - неуверенно возразила она.
   - Молчи. Ты специально привела меня сюда, ты знала, что они придут, ты специально не уходишь, ты ждешь, когда они начнут к нам приставать. Да? Ты хочешь посмотреть, что я буду делать? Ты хочешь водить меня на поводке и всем показывать?
   - Ты ... идиот... ты... дикарь... ты... - только и смогла она произнести.
   Тереза поняла свою ошибку, но не представляла, как ее исправить. Вряд ли он будет слушать ее объяснения, он снова закрылся на все замки и не откроет ей. Она не знала, что делать, она просто закрыла лицо руками и разрыдалась от обиды. Как! Как он мог подумать о ней такое после того, как они так славно провели день и так подружились!
   На них стали оглядываться, даже парни в запонках заинтересованно вытягивали шеи и указывали пальцами.
   - Ладно, - пробубнил Ке, - пошли отсюда, на нас уже все смотрят.
  
  
   Эпизод 21
  
   В этот момент ночь озарила яркая вспышка, затмившая праздничную иллюминацию, со стороны площади донесся страшный грохот, на улицах погас свет и земля под кафе-аквариумом заходила ходуном. Посуда со звоном покатилась со столов, началась паника, крики ужаса заглушили доносившийся с улицы шум. Люди бросились к выходу, опрокидывая мебель. Парни в запонках старались больше всех, прокладывая дорогу складными дубинками.
   Тереза схватила растерявшегося Ке за руку и тоже потащила к дверям.
   - Это - Пираты! - крикнули в толпе. - Это их подчерк! Подонки!
   На улице включили аварийное освещение, и в свете фонарей люди увидели сквозь прозрачные стены, что Площади прогресса больше нет. На ее месте громоздились бесформенные куски развороченного асфальта. Рядом факелом полыхало здание Музея экономики. От него отваливались огромные панели, они разбивались о землю, рассыпаясь на черно-оранжевые затухающие обломки. Завыли сирены, замигали сигналы воздушных служб пожаротушения, подкатила какая-то техника, исполосованная желтыми и синими линиями, в развалинах заскрипели гусеницами роботы-пожарные,
   Никто не решался выйти наружу первым. Люди столпились у прозрачных стен и смотрели, как догорает пожар.
   Ке был потрясен, он не ожидал, что в Столице, в самом сердце Объединенного человечества происходят такие вещи.
   Его больно огрели дубинкой по спине и стали грубо отпихивать в сторону. Ке оглянулся.
   - С дороги, вонючий придурок! - брезгливо пояснил свои действия парень с запонками, возвышаясь над ним почти на две головы. - Я кому сказал, с дороги, желтопузый! Что вылупился, со слухом плохо, псина? Пора бы вас опять на цепь посадить, а то совсем распустились у этих либералов... П-шел!
   Ке заскрипел зубами, но все же отодвинулся, пропустив парня вперед. Лигионеры протолкались к выходу, выбили деформировавшуюся от высокой температуры дверь, и первыми вышли из душного задымленного помещения. За ними из кафе начали вываливаться остальные.
   Ке все еще сердился на Терезу, но она так дрожала и так крепко держалась за него, что он смягчился, поднял перевернутый стул и усадил ее.
   - Посиди, успокойся, все уже закончилось. Видишь?
   И тут он заметил, что обгоревшее здание Музея экономики начало медленно оседать. Люди очень спешили покинуть кафе и не сразу обратили на это внимания.
   - Назад! - крикнул Ке.
   Но было поздно, человек десять, в основном "лигионеры", уже достигли развороченной площади и теперь растерянно метались, пытаясь защититься от падающих сверху обломков.
   Так им и надо, сказал себе Ке. Это - "лигионеры", а не люди, пусть умирают, не жалко. Возмездие само настигает того, кого нужно, каждый получает по заслугам. Он подумал об этом, но почему-то не почувствовал никакого удовлетворения.
   Когда обвал прекратился, он первым бросился к площади. Несколько человек из кафе последовали за ним. Общими усилиями они разгребли завал в том месте, где должны были находиться люди. Спасенных вытаскивали и увозили на подоспевших машинах "скорой помощи". Большинство почти не пострадали, от чего спасатели, полицейские и врачи даже повеселели.
   Ке отряхнул одежду и снова подумал: "Неужели это я?" Он в последний раз осмотрелся вокруг и уже собрался вернуться за Терезой, как вдруг услышал странный звук, похожий на поскуливание. Он прислушался. Да, в развалинах кто-то скулил. Собака что ли?.. Нет, кажется, человек. Ке пошел на голос и набрел на глубокую черную воронку. Он присел на корточки и попытался рассмотреть, что там внизу. Пришлось зажать нос, потому что из ямы несло сточными водами. Наверное, взрывом разворотило канализацию.
   - Там кто-то есть? - позвал он и услышал захлебывающийся слезами голос "Помогите!". - Ты где, я тебя не вижу!
   Внизу вспыхнул огонек зажигалки, и Ке даже вскрикнул, то ли от радости, то ли от удивления, он сам точно не разобрал. На дне ямы, весь облепленный грязью, стоял в раскорячку на фонтанирующих трубах тот самый высокий парень. Молодое тонкое лицо было искажено гримасой ужаса.
   - Вытащи меня, брат, я тебе заплачу! - прокричал "лигионер" истерично.
   - Ах брат... А где волшебное слово? - холодно произнес Ке, чувствуя, как душа начала каменеть. - Ты не сказал волшебного слова, мой белый брат.
   - Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
   - Вас плохо слышно
   - Пожалуйста!!
   Ке поднялся на ноги, как бы невзначай послал вниз большой ком грязи и засмеялся.
   Оставь его, пусть подыхает, он наш враг, сказал Учитель Син, который все еще жил внутри него. Белые должны ответить за все, что сделали. Должны. Должны! Их место в этой помойной яме, и ты не будешь помогать ему, Ли Шан Ке, не будешь...
   Прежние переживания неожиданно хлынули в сердце, наполняя его, как сосуд. Ке наклонился и с удовольствием посмотрел в глаза человека, который был уже почти по пояс в вонючей жиже, хлещущей из пробитых труб. "Надо же, как мало было нужно для того, чтобы асе вернулось, - подумал он, - всего-то несколько обидных слов..." Значит, Учитель Син не зря потратил на него время. Учитель был прав. Этот человек внизу ненавидит его и не стал бы протягивать ему руку помощи. Может быть, высокому повезет и его спасут еще до того, как на пепелище заработают переработчики. А, может быть, и не повезет... Нет, он не станет вытаскивать высокого. Кто угодно другой, только не он!
   "Тогда почему ты все еще здесь?" - спросил внутренний голос. Ке сердито отогнал эту мысль, но она вернулась и вновь завладела им. "Почему?" "Я здесь для того, чтобы увидеть агонию врага", - ответил он сам себе. "Глупости, - усмехнулся внутренний голос. - Ты здесь потому, что собираешься вытащить этого белого кретина". "Неправда! Я его ненавижу!" "Правда, правда,.."
   Ке схватил обломок какой-то металлической конструкции и опустил его одним концом в яму. Образ Учителя Сина съежился и улегся на дно. До следующего раза.
   - Хватайся!
   Высокий был ужасно тяжел и неуклюж, он долго копошился, скользя по стенкам ямы, наконец, Ке удалось самому дотянуться до него рукой, ухватить за шиворот и выволочь на поверхность. Спасенный сбивчиво забормотал слова благодарности, обнимая его ноги. Ке вырвался и бросился прочь. Он должен был обязательно побыть сейчас один и подумать о том, что произошло.
  
  
   Эпизод 22
  
   Тереза искала Ке до самого утра. Полицейские и пожарные переворошили пепелище вдоль и поперек несколько раз, но не нашли парня с косичкой по имени Ли Шан Ке. С рассветом поиски прекратились. "Наверное, ваш друг просто ушел, - предположил усталый пожарник. - Позвоните к нему, в машине есть аварийный телефон, он работает бесплатно".
   Она нашла Ке совершенно неожиданно. Уже ни на что не надеясь, потерянно бродила по утренним улицам, размазывая слезы и сажу по лицу, и вдруг увидела его, отрешенно сидящего под раскидистым деревом посреди газона. Глаза Ке были закрыты, казалось, он спит. Вскрикнув от радости, Тереза бросилась к нему, но он остановил ее движением руки и сказал, не открывая глаз:
   - Я победил себя. Я победил себя, Тереза-Мария-Габриэла...
  
  
   Эпизод 23
  
   - Ну, молодые люди, вижу, теперь все в сборе.
   Как не старался Лин казаться рассерженным, он не мог сдержать улыбки - уж очень забавно выглядела эта четверка. Потрепанные, в синяках и ссадинах Эли и Ке смотрели себе под ноги, словно провинившиеся школьники, а Тереза с Саной переглядывались, делая друг другу какие-то знаки.
   - Значит так, - проговорил Лин и задумался. - Значит так, Тереза, умываешься и - домой. Твой отец звонил, я сказал, что тебя срочно вызвали. но ты уже ушла. Ке, документы есть? Хорошо, ты тоже возвращайся. Денег на дорогу я дам.
   - Но. Учитель, я хочу остаться с тобой...
   - Сейчас плохое время для уроков, парень. Все может случиться. Самое главное я тебе уже сказал - забудь о мести и сам увидишь, как все начнет меняться. Мы с тобой еще поговорим когда-нибудь. Я сам тебя найду.
   Ке помрачнел. Лин хорошо понимал, что в этот переломный для парня момент ему обязательно нужен ведущий, но сейчас его больше волновала судьба Эли.
   - Вот что делать с тобой, братишка, я честно говоря, не знаю.
   - Я останусь, - заявил Элиот.
   - Нельзя.
   - Я их не боюсь.
   - А я боюсь.
   Прозвучал сигнал внутренней связи. "Включи телевизор, по 116 каналу новости про пожар, - сказал Дэвид и напомнил: - И не забудь - один час".
   На экране шли кадры ликвидации последствий вчерашнего пожара. Люди и механизмы сосредоточенно разгребали пепелище. Зычный женский голос за кадром рассказывал: "... и вот сегодня мы, жители Земли. должны все вместе сказать язычеству наше "нет"! Это наш долг перед будущим, которое мы оставляем своим детям!" Затем на переднем плане появилась поджарая журналистка и затараторила: "По полученным нами данным, государственные структуры склоняются к версии, что подрыв осуществлен так называемыми Язычниками, членами секты, известной своей антиобщественной направленностью. Источник в Правительстве сообщает, что этого мнения придерживается и руководство разведслужб, располагающее, по словам источника, немалым числом фактов организации Язычниками подобных акций. Независимые эксперты не исключают также причастность ко взрывам на Площади прогресса и в Музее экономики некоего Элиота Рамиреса, дезертировавшего из армии несколько дней назад и замеченного в кампании Язычников в Старом городе. Элиот Рамирес, бывший бойцом спецподразделения, имел доступ к конфиденциальной информации военного ведомства и знаком с генеральными кодами и шифрами. Пресс-служба управления разведки Объединенной канцелярии отказалась комментировать эту версию, однако..."
   - Черт! Черт! Черт! Что эта сука несет! - вырвалось у Лина. Он схватил телефон, стал набирать номер Ананда, но одумался и швырнул аппарат на пол. Сбросил со стола какие-то предметы, перевернул пинком кресло, и, только впечатав кулак в стену, немного успокоился и отвернулся к окну.
   - Я не знаю никаких кодов, - тихо проговорил Элиот. - Зачем они так со мной... Я честно служил...
   Сана крепко сжала его руку. Тереза всхлипнула и промокнула покрасневший нос салфеткой.
   Лин овладел собой и повернулся к ним.
   - Зато теперь я знаю, что с тобой делать, Элиот, - сказал он. - Ты поедешь на Восток... в Горы.
   - В горы? Зачем?
   - Ты будешь Проводником. Я знаю, у тебя получится.
   - Объясни.
   - Что тебе надо объяснить? Поедешь на Восток в Горы - вот и все... Вернее, не все. Ты поедешь в Храм. Это такое хорошее место... Я там не был, но рассказывают, что это лучшее место на Земле. Больше я ничего об этом не знаю, в том числе и адреса, но если я правильно выбрал, значит, ты сам найдешь дорогу.
   - Ух ты! - воскликнула Тереза. - Как интересно! Прямо как в кино. Мы тоже можем поехать?
   - Лично сейчас пойдешь домой. Это очень опасное кино и тебе в нем участвовать не надо. Ке, ты поедешь с Элиотом и будешь его оберегать. Это твое новое испытание. Я поручаю его тебе. Понятно?
   Ке молча и очень серьезно кивнул.
   Ну все, подумал Лин, теперь можно не беспокоиться об Эли, он в надежных руках. Парень не даст волосу с его головы упасть. Так, Тереза - домой, Сана... что с Саной? Она, скорее всего, не оставит Эли. Пусть сама решает.
   - Док, - прервал его размышления Элиот, - ты все решил, но неплохо бы спросить и меня самого. Ты хочешь меня спрятать и еще приставить охрану? Я отказываюсь.
   - Спрятать? - Лин усмехнулся. - Этот путь может быть даже опаснее, чем пребывание в Столице.
   - Прости, док, но тогда я вообще ничего не понимаю. Зачем это нужно? Горы, храмы, черт знает что...
   - Для чего это нужно, я не знаю, но я знаю, что кто-то должен поехать туда. Это очень серьезно и очень важно для всех нас, а ты, Эли, будешь прекрасным Проводником. - Лин помолчал, раздумывая, как объяснить ребятам то, чего он сам не понимал. - Ты поедешь туда. Решено. Если вы те самые ребята, вы сами все поймете. Я не имел права решать такой вопрос в одиночку, но я уже это сделал. Вы должны выехать не позднее завтрашнего утра. В толпе отъезжающих гостей праздника можно будет затеряться. Вы отправитесь сначала на Север, а потом на Восток, чтобы запутать след. А что делать дальше, решите сами по обстоятельствам. Но главное - не сворачивайте назад.
  
  
   Эпизод 24
  
   Все проблемы, связанные с оформлением документов и отъездом, решились сразу. Лин был удовлетворен, так как это подтверждало правильность его решения. Дороги начинали открываться. а это значит, что ребята сумеют добраться до места, если, конечно, не оступятся. Перед тем. как покупать билеты он позвонил в приемную Главного Советника. Ему ответили, что господина Ананда сейчас нет в Столице - он проводит консультации с депутатами Парламента за океаном.
   Что ж, его совесть чиста. Кроме того, Ананд согласился бы с его выбором. Почему бы и нет? - рассуждал Лин. Элиот - прекрасный малый, чистый, просто прозрачный, это видно невооруженным глазом. И эту чистоту не сумела замутнить даже жестокая служба в армии. Ке - парень с огромным потенциалом, но изначально шедший неверным путем и оказавшийся теперь на перепутье. Если указать ему правильное направление. то можно считать, что получил верного союзника, готового драться за дело до конца. Сана - это милое творение рук человеческих, имеющее прекрасное сердце и стремящееся обрести связь с небом. Почему бы не предоставить ей эту возможность?
   Так размышлял доктор Лин, наблюдая издалека за тем, как ребята проходят регистрацию на аэровокзале, как забавно крадутся мимо полицейских, как сдают вещи и пристраиваются к очереди на посадку. Все идет хорошо, сказал он себе. Троица почти приблизилась к выходу, когда в очередь врезалась рыжая девушка с огромным желтым чемоданом. Кибер-грузчик плелся за ней. безнадежно отставая. Тереза! Сумасшедшая девчонка! Лин рассмеялся, Он почему-то совсем не был удивлен ее появлением, он ожидал этого. Рыжеволосая была способна на сумасшедшие поступки.
   Он вышел из здания аэровокзала, постоял немного у входа. подождал, когда объявят об отправлении рейса в северном направлении, удовлетворенно кивнул и пошел к стоянке флаеров-такси. Лин стал пересекать площадь, когда почувствовал опасность. Он остановился и попробовал определить, откуда она исходит. Ощущения были такими, будто враг глядит на него сразу со всех сторон. Он огляделся, несколько раз повернувшись вокруг своей оси. Ничего. Обычная суета начала сезона отпусков. Люди, чемоданы, цветы, прощания... Но вот что странно - площадь перед стоянкой почему-то пуста. Он стоит на ней один, а из толпы... Из толпы, старательно изображающей безразличие, на него смотрят десятки цепких и зорких глаз. Он еще не видел их, но уже понял, что окружен.
   Лин перевел дух и постарался взять себя в руки. Кто это может быть? Боевики Лиги? Но зачем? Нет, это не они, они не станут окружать и таиться, им это ни к чему. Тогда кто? Кому он понадобился? А если разведка?
   Он сжал в кулаки вспотевшие от волнения ладони. Разведка - это плохо, очень плохо... Он покосился вправо-влево. Да, агентов много, может быть, каждый второй из тех, кто толкается сейчас вокруг стоянки. Можно сбежать при условии, если они не станут стрелять. Устроить небольшое представление и уйти по головам толпы... Нет, не получится, они пристрелят его, едва он шелохнется, потому что они до смерти боятся его, иначе не стали бы медлить. Они просто изрешетят его, а затем отправят на переработку, и друзья никогда не узнают, что с ним случилось. Кроме того, вокруг слишком много людей, могут быть случайные жертвы. Нет, не пойдет.
   "Ладно, посмотрим, что будет", - подумал доктор Лин и медленно поднял руки.
  
  
   Эпизод 25
  
   Заместитель Купера Николай почти потерял надежду на отпуск и отдых с семьей, приготовившись делить с шефом его безумие и в эти длинные праздники. Однако неделю назад случилось чудо - информатор сообщил, что удалось выяснить личность одного из тех, кто якобы знает главаря секты. Версию с желтым стали истерично прорабатывать, теперь уже не спало все Управление. Несколько раз пробовали установить слежку, но агенты постоянно теряли Язычника из виду. Купер опять впал в отчаяние и бешенство, потом появились кадры видеозаписи из госпиталя, сделанные в день побега десантника Рамиреса, и тучи вновь разошлись. Снимки сопоставили, опросили свидетелей, после чего Николай облегченно вздохнул. Ну, наконец-то! Доказательства получены, теперь дело пойдет. Шеф тоже очень оживился, даже подобрел.
   Сегодня Николай надеялся уйти пораньше и пройтись по магазинам, чтобы купить детям гостинцы. Мысли его были далеко отсюда - на Севере, где гостили у его родителей на время праздников жена и его прекрасные дети - сын и дочь, его радость и надежда. Нынешний сезон отпусков он обещал провести вместе с ними. Представляя, как обнимет детей, и напевая себе под нос, Николай спустился в холл канцелярии и тут его настиг вызов шефа. Он взвыл от досады и повернул обратно.
   - Наш Язычник замечен в районе аэропорта, - сообщил Купер. Он был серым, как станы его кабинета. - Придется брать, иначе сбежит. Пока мы будем играть в прятки, он смоется. Это сделаешь ты, я больше никому не могу доверить такое важное дело. Давай, Коля, бери людей и - вперед.
   Николай готов был завыть, но только покашлял и сказал:
   - Шеф, по-моему, его рано брать. У нас нет достаточных доказательств его связей с Язычниками. Организация побега Рамиреса - это еще не причастность к секте, если вы помните, они давно знакомы, еще по работе в космосе. Что, если он не станет с вами разговаривать?
   - Ничего, если он не захочет говорить со мной, поговорит с мемоскопом. Я получил разрешение Правительства, оборудование уже в нашей лаборатории. Дело должно быть законным и иметь государственный размах. Не волнуйся, все предусмотрено.
   - Шеф, нельзя рассчитывать на машину. Старые методы сыска намного надежнее. Я предлагаю продолжить слежку и подождать. В конце концов, он может сбежать при задержании, залечь, уйти в тень. Мы вспугнем Язычников и только. Давайте еще подождем.
   Купер рассвирепел, ударил ладонью по столу:
   - Почему ты еще здесь?!
   Николай не рассчитывал на успех, но операция прошла невероятно удачно. Язычник, вопреки ожиданиям, не оказал никакого сопротивления, за что заместитель шефа разведки был ему бесконечно благодарен.
   Задержанный сидел смирно, закрыв глаза. Лицо его не выражало никаких эмоций и напоминало маску.
   - Шеф, что это он делает? - поинтересовался один из агентов.
   - Не знаю, наверное, молится, - сказал Николай.
   - Дать ему в морду, чтобы не молился?
   - Зачем же? Пусть себе молится.
   Николай готов был расцеловать арестованного за то, что тот не осложнил ему задачу. Теперь все прорисовывалось очень четко и благоприятно. Считка памяти, отчет шефу, доклад Правительству и - долгожданная поездка с женой и детьми на Большие аттракционы за океан. Он не смог сдержать улыбки, думая об этом, и заметил, что агенты удивленно поглядывают на него. Ну и пусть, им не понять его чувств. Ни у кого из них, наверное, нет такой замечательной семьи, таких чудесных умненьких здоровеньких детишек и такой красивой и нежной женщины, какой была его Лиза.
   В распределителе Управления Язычнику сразу вкололи парализующий укол и заковали несчастного в массу железа. Николай попробовал протестовать, но ему сказали, что это личное распоряжение Купера. Пришлось отойти и наблюдать со стороны.
   Передав задержанного охране, он бросился звонить жене. Лиза была счастлива и сказала, что гордится им. Николай взглянул на часы. Значит так, считка памяти займет часа три и у него есть время отдохнуть. Пока он не заснул, в голове выстраивался стройный и замечательный план отдыха с семьей, который могла нарушить только какая-нибудь межзвездная война.
   Он проспал до полуночи, но никто его так и не разбудил. Он проснулся сам от грохота фейерверка, усыпавшего город миллионами разноцветных заезд. Взглянув на часы, заместитель шефа разведки охнул и вынесся из кабинета, даже не оправив костюм. Рубашка с одного конца вылезла из брюк и болталась белым флагом.
   В Лаборатории царила полная неразбериха, сотрудники суетились, выносили и вносили какие-то приборы, несколько человек нависали над монитором компьютера и жарко спорили на повышенных тонах. И в центре этого хаоса сидел со спокойной ухмылкой проклятый Язычник.
   - Считка... невозможно, - испуганно объяснил бледный лаборант. - Не понимаю, в чем дело, шеф. Его мозг закрыт на сто замков, которые нам не удается взломать. Приборы зашкаливает... Я уже отправлял аппаратуру на тестирование...
   - И что?!
   - Шеф, это невероятно... но он каким-то образом вывел из строя нашу аппаратуру... Я не понимаю...
   Николай подошел к Язычнику, обошел несколько раз вокруг и грозно спросил:
   - Как ты это сделал?!
   - У меня плохая память, - сказал Язычник и усмехнулся совершенно издевательски.
   Николай не выдержал и ударил его по лицу. Все рухнуло, все полетело к чертям! Отпуск, Большие аттракционы, все, решительно все! Что теперь сказать шефу? Он был уверен, что Купер сидит сейчас в своем кабинете и ждет хороших новостей, но уже начинает нервничать, потому что хорошие новости почему-то запаздывают. Еще немного и он убьет любого, кто сообщит ему, что дело осложнилось. Шеф не любит разочарований.
   Прямо из Лаборатории он позвонил помощнику Купера Максуду. "Как я могу доложить ему такое?! - ужаснулся тот. - Клянусь Аллахом, он меня сразу пристрелит. Сам докладывай". Все было ясно - появление Купера неизбежно. Николай бросил трубку, упал на стул и стал думать, как выйти из ситуации, но в голову ничего путного не приходило.
   Вскоре в Лабораторию ворвался Максуд, шепнул на ухо, кольнув усами:
   - Железяка идет сюда! Клянусь Аллахом, он разорвет всех нас на кусочки!
   Минут через пять появился сам шеф. Лаборанты прекратили всяческую деятельность и робко сжались в одном углу.
   - Что тут происходит? - гаркнул Купер с порога.
   Николай доложил ситуацию.
   Шеф выслушал, багровея, и процедил, даже не взглянув в сторону арестованного:
   - Делай, что хочешь, но к утру я жду его показания. Я уже докладывал Президенту. Отступать некуда.
   - Шеф, я шпион, а не мясник, - проговорил Николай.
   Лаборатория в ужасе затихла.
   - Что-что? Что ты сказал? - грозно переспросил в тишине Купер.
   - Я сказал, что отказываюсь от этого дела, - решительно заявил Николай. - Я просил вас не торопиться с арестом, я предупреждал... а теперь прошу перевести меня на дело Пиратов.
   Шеф ничего не ответил, развернулся и, разбрасывая стулья, вышел из Лаборатории. После его ухода люди еще какое-то время боялись пошевелиться. Первым очнулся Максуд:
   - Коля, он тебя уволит. Клянусь Аллахом.
   - Плевать, - хмуро отозвался Николай.
  
  
   Эпизод 26
  
   Купер не был дома уже четыре дня. Потеряв всякий интерес к допросам, он весь сегодняшний день просидел в своем кабинете в ожидании новостей от следователя Ибрагима, которому поручил вести дело. Новостей все не было, и он медленно зверел. Немного согрел душу звонок жены. Она не привыкла беспокоить его на работе, но все же не выдержала и позвонила, рассказала, как идут дела у сына. В лагере на острове все спокойно, сообщила она, никаких болезней, дети веселы, сыты и довольны, за ними прекрасно ухаживают. Воспитательница хвалила их Феликса за сообразительность. Купер слушал, умилялся, мысленно гладил мальчика по голове. Он благодарил Бога за здорового ребенка и представлял, как они будут играть в крокет на зеленой лужайке в их поместье у реки, когда все это кончится.
   Но конца не было видно. Случилось то, чего шеф разведки опасался больше всего - Язычник не заговорил, несмотря на все предпринятые меры, и Купер не знал, что теперь с ним делать. Он злился на Николая, но не мог не признать, что тот был прав. Неделя-другая, и им удалось бы выйти на след главаря секты. А теперь Язычники залегли на дно и след окончательно потерян. Информаторы сообщали, что за прошедшие четыре дня не наблюдалось какого-либо движения или попыток искать этого желтого. Это провал, размышлял шеф разведки, столько усилий - и никаких результатов. Он не мог даже выдвинуть против Язычника какого-либо вразумительного обвинения. Все цепочки, проработанные сотрудниками управления, рассыпались, натыкаясь на молчание единственного свидетеля. Только одна версия оставалась невредимой, потому что хранилась не в докладах агентов, а в голове самого Купера. Как глава разведки, он внимательно наблюдал за деятельностью Центра по борьбе с Эпидемией, как гражданин и отец не пожалел бы ничего для поисков вакцины и входил в группу инвесторов Эксперимента. Вместе со всем человечеством, он с нетерпением ожидал результатов, отсутствие которых начинало его беспокоить. Впервые узнав, что Язычник работает в Центре, шеф испытал суеверный страх. Он понял, что враг рода человеческого не дремлет и будет мешать поискам спасения, проникнув в святая святых. Оставалось только выяснить, насколько близко Язычник находился к Эксперименту.
   Сегодня Купер решил, наконец, побеседовать с директором Центра. Он вызвал Дэвида на полдень, но тот опоздал на полчаса, пришел взлохмаченный и настороженный.
   - Простите, надо было уладить кое-какие дела, - объяснил он, протягивая пропуск.
   Купер смерил Дэвида холодным взглядом и указал рукой на стул напротив себя.
   - Я давно хотел с вами побеседовать, господин директор, - произнес он. - Я, как руководитель такого ведомства, должен иногда интересоваться, как идут дела в вашем учреждении. К тому же я вхожу в группу инвесторов и должен знать, как расходуются мои деньги.
   Дэвид достал из кармана носовой платок и промокнул взмокшее лицо.
   - Благодарю вас, - сказал он.
   - Не за что, это мы, жители планеты, благодарим вас за самоотверженную работу и ждем результатов. Хотелось бы узнать, на какой стадии находится эксперимент?
   - А в чем дело?
   - Как это в чем? Время идет, а мы пока не видим никаких результатов. Пора поговорить об этом.
   - Результатов нет, - заявил Дэвид. - Вы удовлетворены?
   - Господин директор, - мягко проговорил шеф разведки, - вы, кажется, не очень хорошо понимаете, где находитесь. В данном случае ваш ответ не может считаться приемлемым.
   - Что вам хотелось бы услышать? Что вакцина найдена? Нет, она не найдена. Это оказалось сложнее, чем мы предполагали.
   - Объясните подробнее.
   - Есть помехи, природу которых мы в настоящее время изучаем. Когда будет, что сказать, я вам доложу.
   - Помехи? - Купер оживился, откинулся в кресле и забарабанил пальцами по подлокотникам. - Что это за помехи? Каков их характер? Может быть, они связаны с какими-то потусторонними силами? Я имею в виду темные силы. Не считайте меня идиотом и хорошо подумайте, прежде чем ответить.
   - Может быть, что-то мистическое в этом есть... К чему вы клоните? - насторожился Дэвид.
   - Я спрашиваю о тех силах, которые вмешиваются в работу по спасению человечества.
   Дэвид насторожился еще больше. Он всматривался в человека напротив и пытался понять, что ему нужно. Вдруг его осенило.
   - Постойте, постойте... ваши вопросы как-то связаны с исчезновением моего сотрудника? Он у вас?
   - У вас пропал сотрудник, а я ничего об этом не знаю?! - возмутился шеф разведки. - Почему не проинформировали? Вы руководите стратегическим учреждением или птицефермой?!
   - Я... - Дэвид немного растерялся от такого напора, но сомнения все же не оставляли его. - С какой стати я должен был вас информировать об исчезновении доктора Ван Лина?
   - Как! Вы подпустили желтого к секретной работе?
   - При чем тут это? - вновь не понял его директор Центра. - Какая разница, желтый он или белый, разве сегодня это имеет значение? Главное, чтобы кошка мышей ловила.
   - Кошка? - Купер подался вперед: - Какая кошка?
   - Это желтые так говорят: не важно, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей. - Дэвид опять промокнул взмокшее лицо. - Лин прекрасный специалист и порядочный человек и не может никак заинтересовать вашу контору. К тому же желтые мрут от Эпидемии так же, как и белые, какой ему интерес мешать нашей работе?
   - А вы подумайте, не был ли связан ваш коллега с Язычниками или Желтыми мстителями? Это могло бы вам очень многое объяснить.
   - Какими еще мстителями... И все-таки я вам не верю. Он у вас. Да? Я чувствую.
   - Нет, его здесь нет, но я бы хотел, чтобы он был здесь, - процедил шеф и сжал в кулаки лежащие на столе ладони. - Итак, господин директор, не будем отклоняться от темы. Значит, доктор Ван Лин, которого вы так красиво цитируете, занимался непосредственно вакциной. Так?
   - Между прочим, я этого не говорил. У вас есть информаторы в моем учреждении? Как это мерзко!
   - Нет, к сожалению, информаторов у меня там нет. Просто я никогда не думал, что это может понадобиться. Я думал, проблема спасения человечества, должна беспокоить всех, а, оказывается, ошибался. Итак, работа, в которой был занят доктор Ван Лин, провалена. Так или нет?!
   - Я руководил Экспериментом, а не Лин! - повысил голос Дэвид. Он был страшно напуган, но не в меньшей степени возмущен. - Вы не имеете права обвинять его ни в чем! В первую очередь ответственность за неудачу несу я!
   Дэвид сдал пропуск и, проклиная все на свете, вышел на улицу. Он чувствовал, что Купер сейчас смотрит ему в спину из окна своего восьмидесятого этажа. Этот взгляд заставил его пойти пешком, позабыв о припаркованном неподалеку флаере. Перебежав дорогу, он поспешно свернул за угол, откуда Купер уже не мог его видеть, вошел в первый попавшийся магазин и только тут остановился отдышаться. Вокруг пищали. звенели. гудели и смеялись всевозможные игрушки, среди которых копошились довольные дети и недовольные родители.
   "И все же Лин попал в историю, - подумал он. - Ах, китайская твоя рожа, я так и знал, что ты Язычник..."
  
  
   Эпизод 27
  
   Консультации заняли гораздо больше времени, чем планировал Ананд. Сначала все шло вроде бы неплохо, но потом стороны перестали понимать друг друга. Депутаты упорно не хотели соглашаться с его формулировкой запрета на клонирование человека. Они вообще отказывались говорить на эту тему, не видя необходимости в принятии такого закона.
   После четырех дней беспрерывных дискуссий обе стороны устали и уже ненавидели друг друга. Но Ананд опять отложил свой отъезд.
   На этот раз дискуссионный зал был почти пуст. Заокеанские парламентарии не любили много говорить, они называли себя "людьми дела".
   Обсуждение шло вяло и натужно, депутаты зевали, поглядывали на часы и демонстративно смотрели в окна на простирающийся до горизонта океан.
   - Господин Ананд, вы должны понять, - говорил глава Секретариата, - Клонирование было призвано ликвидировать демографические проблемы, возникшие у землян после продолжительных войн. Кто-то должен был работать и поднимать экономику, пока человечество приходит в себя. Сейчас клоны смешались с человеческой расой, прекрасно живут и на что не жалуются. Сегодня люди вновь столкнулись с проблемами, такими как Эпидемия и снижение рождаемости. Численность собственно людей опять начала падать, показатель здоровья населения Земли скоро опустится ниже 50%, а каждая вторая женщина рожает урода. Снова возникает вопрос: кто будет работать? Вы скажете - киберы, а я вам отвечу вот что. На производство машин требуется гораздо больше затрат, чем на выращивание целой колонии клонов. И не стоит устраивать трагедию, господин Ананд. Клоны - не люди. Человечество необходимым оберегать. Проблема В-граммы уже давно не государственная тайна. хотя наверху продолжают все отрицать. Всем известно. что только 44% женщин Земли сегодня способны рожать здоровое потомство. Об Эпидемии я вообще молчу, это - Армагеддон. Да, именно Армагеддон. Существующие технологии. гигантская сеть мегаполисов, наземные и космические коммуникации требуют обслуживания. Кто будет этим заниматься?
   - Да. да. это важный вопрос, - депутаты закивали головами. - Здоровую часть человечества нужно оберегать, а нездоровая ни на что не способна. Кто-то должен работать!
   Они говорили одно и то же в течение трех дней. Ананд молчал, улыбался, упираясь подбородком в сжатый кулак. Он очень хотел бы рассказать брызжущим слюной политикам, что человеческое существо - неповторимая единица мироздания, сама являющаяся маленькой Вселенной, хотел бы объяснить, чем может обернуться нарушение космического равновесия и космических законов, но, к сожалению, не мог оперировать этими понятиями. Они отказывались понимать его, им было это невыгодно. Ананд знал, что основное производство клонов налажено за океаном, поэтому не особенно рассчитывал на успех своей миссии, но все же надеялся.
   Он подождал, когда глава Секретариата спустится с трибуны, и не спеша произнес с места:
   - Господа, не сомневаюсь, что вы все считаете себя верующими людьми, сейчас модно быть верующими. Поэтому я могу рассчитывать на ваше понимание в таких вещах, как соблюдение законов Божьих. Господь не давал людям права создавать себе подобных искусственным путем. Эти существа, хотя и являются людьми биологически, не имеют души, что вам всем хорошо известно. Скоро численность землян, не имеющих души, превысит число, скажем так, одушевленных. Как вы думаете, понравится это Господу? Человеческое существо неповторимо. Вы согласны со мной, господа? Что касается производства клонов в качестве дешевой рабочей силы, то в данном случае мы имеем ничто иное, как эксплуатацию человека человеком. Разве человечество уже не прошло этот путь? - Ананд оглядел присутствующих. - Если создавать клонов безнравственно, то эксплуатировать их - просто преступление.
   - Клоны - не люди!
   - Не обманывайте себя. Это самые настоящие люди. Они устроены точно так же, как их прототипы. Вопрос о душе в данном случае не обсуждается. Кто-то сделал и продолжает делать на клонировании большие деньги, но страдаем всем мы, поверьте, отвечать за эти преступления будет все человечество. Господа, я, признаться, не ожидал, что по этому вопросу не возникнет трений. Спасибо, что хотя бы бесчеловечность мутационных экспериментов не вызвала у вас сомнений. Я вот думаю, что будет, когда очередь дойдет до закона о волеизъявлении? Боюсь, вы попросите меня закрыть дверь с другой стороны. - Он поднялся. - Будет лучше, если я не стану дожидаться этого замечательного момента. Был рад выслушать ваше мнение. Встретимся в Парламенте, Я намерен добиваться своего, господа, имейте это в виду.
   Улыбаясь, он раскланялся со всеми и поехал в гостиницу. На сегодня Служба погоды назначила шторм, и погода была нелетной, поэтому пришлось отложить отъезд до утра.
   В парке у гостиницы толпились сотни две людей с транспарантами и громкоговорителями. Завидев Главного советника, они побросали недоеденные бутерброды, подняли плакаты над головами и принялись кричать и свистеть.
   - Клоны за клонирование! Хотим размножаться! Долой запреты! - неслось из усилителей.
   Ананд не был расположен вступать в дискуссии. Он пропустил вперед телохранителей, те вклинились в толпу и расчистили подход к дверям.
   Свинцовое небо пестрело разноцветными флаерами, а океан - разрисованными оскаленными физиономиями шлюпками и спасательными судами. Любители острых ощущений готовились сразиться со стихией, заплатив за это большие деньги. На набережной собрались многочисленные зрители, играла музыка, молодежь веселилась. Ананд немного постоял на балконе своего номера, подождал. когда океанская гладь вздуется первой волной, и вернулся в помещение. где на столе ждал заказанный обед. Всему научились люди, подумал он, всему, кроме того, как быть людьми. Он взял в руки вилку, поковырялся ею в тарелке и встал из-за стола. Есть не хотелось. Ныло слева за грудиной, в голове стучал тяжелый молот.
   Он бесцельно побродил по комнатам, потом вынес кресло на балкон, сел и стал смотреть на океан. Сложившееся положение очень беспокоило его. Слушания в парламенте должны были состояться через десять дней, так что оставалось совсем немного времени на то, чтобы заручиться поддержкой хотя бы одной трети депутатов.
   - Да, времени совсем не остается, - произнес он задумчиво, глядя в укутанную туманом даль. поверх тяжело колышущейся океанской воды и мелькающих в волнах глупых суденышек.
  
  
   Эпизод 28
  
   Вернувшись в Столицу, Ананд первым делом попросил Мишу связаться с Лином. У него было очень неспокойно на душе. Пока Миша выполнял задание, он уселся за компьютер и стал составлять отчет о поездке.
   Миша позвонил минут черед пятнадцать и сообщил, что Лина нигде нет. Он не выходит на работу уже несколько дней и не дает о себе знать.
   - Найди мне его, сынок, пожалуйста, - попросил Ананд.
   Он попробовал вернуться к отчету. Ничего не вышло, буквы на мониторе прыгали и расплывались. Тогда он вызвал секретаршу, сказал, что плохо себя чувствует и никого не будет принимать, потом проглотил снотворное и уснул, сидя за столом. Это был единственный способ избавиться от навязчивых мрачных мыслей и предчувствий.
   Он проснулся от шума. В дверь барабанили, из приемной доносились громкие голоса, возня, звуки падающей мебели. Он бросился к двери, распахнул ее, и в кабинет ворвался Миша, а следом - разгневанная секретарша и двое охранников. Наткнувшись на него, все четверо замерли.
   - Господин Ананд, я объясняла, что вы не принимаете, а он... - стала оправдываться Шейла.
   - Ничего страшного, - с трудом ворочая языком, произнес Ананд. Снотворное все еще продолжало действовать, и в голове гудело. - Пусть остается, если уж прорвался, но больше никого не впускать. Никого.
   Телохранители замешкались у дверей, один из них пробасил:
   - Надо его обыскать, шеф, может у него бомба. Мы предупреждены насчет террористов.
   - Конечно. - Ананд отошел, позволив охранникам сделать свою работу.
   Он снова запер дверь и строго взглянул на конопатого парня. Миша оправил потрепавшуюся в драке одежду и сказал:
   - Мастер, простите, что я так... вы отключились, а мне нужно было сообщить вам кое-что.
   - Лин?
   - Он в Канцелярии. Уже пятый день!
   - Где?!
   - В Управлении секретных служб Объединенной канцелярии. Наш человек только что передал. Он не мог связаться раньше, не было возможности... Мастер, вам плохо?
   Ананд с трудом добрался до дивана, упал и откинулся на спинку, бросил в рот несколько пилюль и запил водой прямо из графина.
   - Дальше, - попросил он.
   - Дальше... Что дальше?.. - Миша очень волновался. - Наш человек передал, что вы можете быть спокойны - он ничего им не сказал.
   - Дальше!
   - Мастер, ему будет вынесен смертный приговор за уничтожение результатов Эксперимента. Казнь пройдет публично в воскресенье на Центральной площади. Завтра будет сделано официальное сообщение. Вот. Наш человек просит разрешения вмешаться.
   - Нет! Ни в коем случае! Хватит жертв! - Ананд сделал глоток воды и хрипло произнес: - Что ж, молодец Купер, хорошая работа. Значит, в воскресение? Не успею до воскресения, никак не успею.
   - Да успеем! - воскликнул Миша, присел рядом и заглянул в глаза. - Мастер, у нас есть несколько дней. Я сообщу всем нашим, мы...
   Ананд выпрямился, отставил графин. Миша все понял по его глазам, но все же спросил:
   - Ведь мы попробуем что-нибудь сделать?
   Ананд страдальчески улыбнулся и положил руку на плечо Ученика.
   - Сынок, десять человек не смогут захватить площадь, разоружить армию и полицию. Куперу нужен я.
   Миша резко сбросил его руку и вскочил.
   - Мастер, вы собираетесь сдаться?!
   - Я сам буду решать, - сказал Ананд, давая понять, что дискуссии неуместны.
   Но Ученик не собирался его понимать.
   - Мастер, - жестко проговорил он, - если вы сдадитесь, мы все сделаем то же самое. Так что подумайте, прежде чем идти в Канцелярию. Я не шучу, мы это сделаем.
   - Миша, это не разговор.
   - Мастер, я вас предупредил. Более того, мы считаем, что вам нужно уехать временно из Столицы, покинуть Землю, пока все не успокоится. Вы должны выжить, даже если мы все погибнем. Без вас ничего не получится.
   Ананд поднял на Ученика хмурый взгляд.
   - Если без меня дело Учения рухнет, значит, я никуда не годный Учитель.
   - Мастер, я хотел сказать...
   - Миша, я не хочу, чтобы вы шли на бой с моим именем на устах. Я не хочу быть символом. Я хочу, чтобы вы пребывали в Учении не ради моей личности, а ради самого Учения. Если моя личность затмевает саму идею, то я не тот, кто может что-то сделать для людей. - Миша хотел возразить, но Ананд гневно хлопнул ладонью по столу. - Сбежать, спастись? Истинный Учитель никогда не оставит Учеников. Если нет другого выбора, он умрет вместе с ними. Понял меня, сынок?
   Миша набычился, долго смотрел на сложенные на коленях ладони, потом проговорил еле слышно:
   - Мастер, простите, я сказал глупость... Но вы все равно не пойдете сдаваться.
  
  
   Эпизод 29
  
   Николай ожидал гнева шефа, но тот будто забыл о нем. Железяка был поглощен делом Язычника и даже ночевал в кабинете. Николай не интересовался ходом следствия, которое вел Ибрагим. Они не были друзьями, скорее наоборот. Года два назад Ибрагим пас Пиратов, и почти взял главаря, но пришлось засветить его агента, потому что захват должен был сопровождаться большими жертвами среди мирного населения. Операция провалилась и следователь остался без повышения и без "Звезды".
   Все эти дни Николай провел, копаясь в архивах, поднимая материалы по Пиратам. Он надеялся, что когда шеф, наконец, придет в себя, он сумеет его убедить в необходимости отдать именно ему это дело. Отпуск пропал, поездка на Большие аттракционы осталась в прекрасных снах и фантазиях.
   Когда Купер неожиданно вызвал его к себе, Николай удивился. Не испугался, а просто удивился.
   - Ты был прав, - сказал шеф, - я это признаю. Дело Язычников провалено.
   Николай стоял по другую сторону огромного стола, расставив ноги и заложив руки за спину. Он промолчал.
   - Ты ничего не хочешь сказать? - усмехнулся Купер. - Не хочешь бросить камень в огород Ибрагима? Как-никак это он ведет следствие. Нет? А он еженедельно строчит на тебя доносы. Хм.
   - Вы меня за этим вызвали, шеф?
   - Нет, конечно. Я хочу посоветоваться. Может, сядешь?.. Как хочешь. Так вот, Язычник не раскололся, но я знаю, как подманить его сообщников в мою мышеловку.
   "Ну, и как же?" - насмешливо подумал про себя Николай.
   - Я организую публичную казнь этого типа на Центральной площади. Устроим целое шоу в воскресение. Язычники не могут не попробовать освободить своего дружка. Вот тут мы их и накроем. Ну, как тебе моя идея? Какие будут предложения?
   Николаю стало жарко. Да, видно, Железяка совсем сошел с ума, если ему пришла в голову подобная идея. Но нужно было что-то отвечать. Он откашлялся и проговорил:
   - Шеф, думаю, этого делать не стоит. Во-первых, вина Язычника не доказана. К тому же, его нельзя приговорить к смертной казни только за то, что он Язычник, мы не казним даже Пиратов. Во-вторых, сейчас люди очень либерально настроены и не поймут наших действий. И, в-третьих, Правительство никогда не санкционирует это... эту операцию. Это плохая идея. Таково мое мнение.
   Купер растянул в улыбке тонкие губы. "Бедняга, и ничего-то ты не знаешь", - сказали его глаза.
   - Коля, мы будем судить желтого не за то, что он Язычник. В деле появились совсем новые факты. Когда Правительство и общественность узнают, что именно он сделал, то сами потребуют его четвертовать.
   - А что он сделал? Если, конечно, не секрет.
   Купер снова жестом предложил ему сесть и сказал:
   - Наш приятель занимался непосредственно Экспериментом и помешал созданию вакцины.
   - Не может быть! - Николай упал в кресло. - Вы уверены в этом? У вас есть доказательства?
   - У меня нет прямых доказательств его вины, но я чувствую свою правоту. Когда я узнал, что он был непосредственно связан с вакциной и имел доступ в лабораторию, меня словно током ударило.
   - Шеф, но обвинение не может основываться на предчувствиях.
   - Коля, Язычник виновен. Я беседовал с некоторыми сотрудниками Центра и узнал, что этот доктор вел себя странно, приводил в учреждение непонятных людей. Да, самое интересное - именно там он прятал беглого десантника Рамиреса. Представляешь? Мы перевернули всю Землю, а парень был у нас прямо под носом! Этот желтый не так прост, как тебе кажется, он член мощной преступной сети, имеющей доступ к правительственной информации. Я не утверждаю, что он слил вакцину в унитаз, но он мешал ее созданию. Я в этом уверен.
   Николай почувствовал, как все внутри него начало закипать. Раздражение по отношению к начальству померкло перед благородной ненавистью к убийце детей. Да, именно убийце детей! Дети, в том числе и его Даша и Саша, завтра могут оказаться на краю гибели и не получить спасения! Шеф, конечно, излишне суеверен, приписывая Язычникам какую-то мистическую силу, но Эпидемия - это не мистика, а реальность. За несколько месяцев она стала кошмаром человечества, она приходила неожиданно, она могла застигнуть в самый прекрасный момент жизни, накрыть целый город или отдельный дом, словно издеваясь над людьми, и никому не было от нее спасения.
   Как же он мог! - подумал Николай и произнес уже другим голосом:
   - Шеф... но даже в этом случае нельзя обойтись без суда. Правозащитники разорвут нас на части.
   - Не разорвут, у них тоже есть дети. Лучше свяжись с этой стервой Де Бург, - сказал Купер.
   - Ненавижу эту компанию.
   - Я тоже, но у них есть деньги, пусть раскошеливаются, если хотят, чтобы шоу прошло красиво. Аренда Центральной площади обойдется недешево. Сообщи пресс-центру, что жду их в семь часов для подготовки заявления. А сейчас мне нужно утрясти все дела с Президентом.
   Выйдя от Купера, Николай бросился в свой кабинет, достал из сейфа пистолет и помчался вниз, в департамент предварительного расследования, располагавшийся на одном из подвальных этажей. Де Бург он позвонит потом, и пресс-служба может подождать. Сейчас он хотел только одного - взглянуть в глаза этому человеку.
   Охранник испугался, увидев разъяренное начальство, без лишних вопросов пропустил внутрь, сам остался снаружи.
   Растерзанный Язычник лежал на полу и не шевелился. Он только приоткрыл глаза и посмотрел на вошедшего. Николай подошел к решетке, запустил руку в карман за оружием, но не стал его доставать. Встретившись взглядом с Язычником, он с сожалением понял, что недостаточно зол.
   - Давно не виделись, - произнес Язычник.
   "Он почувствовал мои сомнения, поэтому так нагло себя ведет", - подумал Николай.
   - Ты имел отношение к Эксперименту? - гневно спросил он.
   - Ну и что?
   - Тебя обвиняют в провале Эксперимента, и мне кажется, что это так и есть. Есть сведения, что ты мешал поискам вакцины. Уж не знаю, в качестве Язычника, Мстителя или просто негодяя. К сожалению, Купер принял решение сворачивать следствие, и мы этого никогда не узнаем. - Язычник молчал, безразлично глядя в стену, и Николай почувствовал раздражение. - Тебя казнят на Центральной площади, и миллиарды людей увидят твою позорную смерть. Это неизбежно, решение принято, машина запущена. Ты согласен корчиться на глазах всей планеты?
   - Чего тебе надо?
   - Я хочу услышать правду. Тебе не стоит запираться, так или иначе экзекуция состоится, признаешь ты свою вину или нет. Но если скажешь правду сейчас, я тебя аккуратно пристрелю, и не будет никакого шоу. Хотя твой поступок и достоин четвертования, я окажу тебе такую услугу. Выбирай.
   - Пошел ты... И Купер пусть идет туда же, - сказал Язычник и закрыл глаза.
   - Отвечать на вопрос, скотина! - разозлился Николай. - Ты это сделал?!
   - Если я скажу "нет", ты мне поверишь?
   - У меня двое детей, желтый, страх за их будущее мешает мне быть доверчивым. Почему провалился Эксперимент?
   - Не знаю, но твой шеф ищет совсем не там. Передай ему это. А теперь проваливай!
   Язычник заглянул в смую душу. И Николай подумал: "Какого черта я сюда пришел?"
   Загремела дверь, и в камеру ввалился Ибрагим и двое вооруженных до зубов агентов. Широкие ноздри следователя раздувались от ярости.
   - Шеф? - Ибрагим дрожал от негодования. - Вы здесь?
   - Что-то не так? - недовольно произнес Николай.
   - Нет, но... Но я веду это дело, шеф!
   - Ну и что?
   - Ну... - Ибрагим сжал кулаки. - Вас что-то интересует, шеф?
   - Да. Меня интересуют твои успехи.
   - Будут успехи, - зловеще усмехнулся следователь. - А вы, шеф, лучше отойдите, когда я буду работать, а то запачкаете костюмчик.
   "Он еженедельно строчит на тебя доносы", - вспомнил Николай, одернул полы пиджака и вышел.
   В коридорах департамента столкнулся с Максудом. Тот напряженно улыбнулся ему. Николай ответил.
   Через час Максуд лежал на полу у лифта изрешеченный пулями. Открытые глаза сохранили лукавое выражение, и на щетинистых усах алели капельки крови. "Он хотел освободить Язычника", - сообщили в охране. Николай наблюдал за возникшим переполохом с холодным спокойствием. Он ничего не делал, он даже не стал звонить Куперу, который еще рапортовал Президенту. Он оглох от криков и его тошнило. Ему было плохо. Только мертвый молчал, уставившись на него стеклянными зрачками, но Николаю казалось, что Максуд подмигивает: "Они просто дураки, клянусь Аллахом"...
   В конце концов, его действительно стошнило. Повисев с полчаса над унитазом в уборной, он умылся, плюнул на все и поехал в знакомый бар на окраине города. Там он опрокинул в себя две бутылки горючей гадости, а потом и сам опрокинулся на ковровый пол и под шелест приглушенных шагов проспал до утра. Никто его не тревожил. Здесь это разрешалось.
  
  
   Эпизод 30
  
   Тереза начала скучать. Который день они торчат в этом северном городишке, а ничего интересного не происходит. Она не могла понять, почему они поехали на Север, если собирались на Восток. И где эти обещанные приключения? Эли с Косичкой, как они прозвали Ке, ходят целыми днями задумчивые, что-то вынюхивают и высматривают, всё ищут какие-то "знаки", совсем помешались... Сана строит из себя верную боевую подругу. А что делать ей в этой дыре?
   Тереза и не подозревала, что где-то на свете есть такие маленькие скучные города. Они устроились в коттедже у трогательной речки, рассекающей надвое густой хвойный лес. Соседние коттеджи еще не были заселены, курорт только готовился к сезону отпусков. Ко всем прочим недостаткам здесь было еще и холодно. Небо все время хмурилось, иногда поливая землю холодным дождем, за все дни солнце не выглянуло ни разу. В программе погоды для этих широт на неделю были расписаны осадки, и Тереза совсем затосковала.
   - Желтые считают, что злые духи ходят только по прямой, - терпеливо объяснял ей Ке. - Если мы поедем прямо на Восток, они нас догонят, а если окольными путями, то оторвемся от них.
   "Он сумасшедший", - сделала вывод Тереза и перестала задавать вопросы.
   - Пойдемте вечером на танцы? - предложила она, беззаботно болтая ногой.
   - Нельзя, там слишком много народу, - отрезал Элиот.
   "Тупой солдафон!"
   - Тогда давайте двинемся дальше, - сказала Тереза, - а то скоро располземся от сырости.
   - Нельзя, - пробубнил Косичка. - Ждем знаков, Учитель сказал, если мы на правильном пути, должны быть Знаки. Тогда будет ясно, что делать дальше.
   - А если мы не на правильном пути? Если эти Знаки никогда не появятся? Прошло уже пять дней!
   - Появятся, - сказала Сана.
   - Если Учитель сказал, значит, появятся, - уточнил Косичка.
   - Может быть, он ошибся?
   - Учитель не может ошибаться, - невозмутимо ответил Ке..
   Тереза фыркнула, отвернулась и стала смотреть на холмы. Природа здесь была красивой, ничего не скажешь. За холмами начинался Заповедник дикой тайги - обширная территория, покрытая реликтовыми лесами, в которых водились настоящие звери. Здесь не сажали пальмы и цветы, леса были темными, густыми и страшными. Надо будет уговорить друзей сходить туда на прогулку, подумала Тереза и поморщилась, представив, что скажут на это Сана и Косичка. Если бы не они, с Элиотом легко было бы договориться. А эти... Она покосилась на друзей, они что-то тихо обсуждали, склонившись друг к другу. Ну вот, опять начинается!
   Подкатил робот-разносчик, положил на стол страничку хроники и покатился к другому столику раздавать бюллетень. От нечего делать Тереза взяла листок и стала читать, продолжая качать ногой. "Разведслужбам путем крупномасштабной операции, проведенной совместно с армией и общественностью, удалось раскрыть заговор, направленный на подрыв стабильности и благоденствия Объединенного человечества, которое"... Что за идиотский текст? - подумала Тереза и, вздохнув, перевела взгляд на следующую строку. "... которое в благородном гневе требует наказания преступника. Теперь стало ясно, почему работа видных ученых Земли над средством против Эпидемии была безрезультатной. Доктор Ван Лин, связанный с кровавой сектой Язычников и Желтыми мстителями, будучи допущен в святая святых Эксперимента, всячески мешал его успеху и..."
  
   Тереза замерла. Кажется, она только что видела имя доктора Лина. Не может быть... Она растерянно взглянула на друзей. Они ни о чем не подозревали и продолжали спокойно шептаться. Тогда Тереза взяла себя в руки и мужественно дочитала хронику. Завершалось правительственное сообщение заверениями в скором спасении от Эпидемии и призывами не падать духом. Внизу текста от имени пресс-службы Госканцелярии сообщалось, что публичная экзекуция состоится в воскресенье в 13.00 на Центральной площади Столицы. Желающие присутствовать на мероприятии должны иметь при себе специальный пригласительный билет и пройти регистрацию не позднее 9 часов утра.
   - Девяти часов утра... - произнесла она вслух последние слова и в отчаянии прижала листок к груди: - Вы тут сидите о всякой ерунде болтаете, а там доктора Лина казнят!.
   - Что? - спросили все трое хором.
   Она бросила листок и зарыдала. Ей было действительно очень больно. Доктор Лин был строгим, но справедливым, а главное - честным и порядочным человеком. Он никогда н делал ей дурацких комплиментов, не старался коснуться ее или щипнуть, встречаясь в коридоре, как это делали некоторые другие сотрудники Центра. А сколько раз он рисковал своей жизнью, проводя опасные эксперименты!
   Она высморкалась в салфетку и обернулась к друзьям. Было ясно, что они уже ознакомились с содержанием правительственного сообщения. Косичка закаменел, кажется, остановилось даже дыхание, а Элиот плакал, положил голову на руки. Сана обнимала его и шептала что-то на ухо.
   Тем временем новость бурно обсуждалась посетителями ресторанчика. После взрывов благородного негодования наступило веселье. Люди обнимались, аплодировали, поздравляли друг друга. Хозяйка заведения угостила всех десертом за счет заведения. Какая-то дама попросила микрофон и запела гимн Объединенного человечества. С грохотом отодвинулись кресла, и посетители, продолжая жевать, поднялись на ноги. Когда дама затянула припев, десяток голосов поддержал ее нескладным, но вдохновенным хором.
   Они не встали во время исполнения гимна, и на них старательно косились.
   - Это неправда! - закричала вдруг Тереза, и в ресторане наступила тишина. Запевала пропела еще несколько нот в одиночестве и тоже замолкла. - Это все неправда! Они все врут! Он этого не делал! Он день и ночь работал ради вас, рискуя заразиться! Я точно знаю! Он очень хороший человек, его специально обвиняют! Правительство не может спасти вас от Эпидемии, поэтому ищет козла отпущения! Не верьте! Правительство врет!
   Она закончила речь и, задыхаясь от волнения, оглядела уставившиеся на нее жующие лица. Поначалу люди смотрели просто с любопытством, как на не по плану выпавший снег или безработного биоробота-поэта, развлекающего публику на Периферии. Но вскоре в их глазах начало расти беспокойство.
   - Язычники! - прокричал наконец кто-то. - Это Язычники! Зовите полицию!
   Присутствие живых Язычников привело людей в неописуемый ужас. Откуда ни возьмись. словно вынырнув из стен, появились забронированные полицейские и стали неуклюже пробираться, лавируя между столами с визжащими женщинами и поигрывая дубинками.
   - Молодец, не ожидал от тебя, - шепнул Элиоте Терезе. Пощупал карманы брюк, убедился, что все документы и деньги у него с собой, и сказал, поднимаясь: - А теперь, девчонки, бегите к лесу, а мы потом подойдем. Это не обсуждается!
  
  
   Эпизод 31
  
   Девушки прождали до темноты, затаившись в лощине у окраин Заповедника. Дальше они идти не решились из страха перед темнотой и из опасений, что ребята их не найдут. Было сыро и холодно.
   С приходом сумерек морось прекратилась и сквозь поредевшие тучи показались звезды.
   - Мне что-то страшно, - прошептала Тереза, оглядела себя и застонала. - Господи, посмотри, на кого я похожа... Вся в грязи... - Она потянулась, чтобы выглянуть из убежища. - Может, пойдем обратно к поселку?
   Сана схватила ее за одежду, потащила обратно и прилежала палец к губам:
   - Тише, кто-то идет. Слышишь?
   Тереза прислушалась. Из темноты доносился тихий шорох и треск. Кто-то осторожно шел по лесу. Девушки прижались к земле и затаили дыхание. Сана крепко сжала прихваченный по дороге толстый сук.
   Шаги приблизились.
   - И куда они подевались? - послышался голос Элиота.
   Сана вскрикнула, выскочила из оврага и бросилась в темноту.
   - Эли-и!
   Ребята вышли на поляну, освещенную луной.
   "Мда, не того парня я выбрала", - подумала Тереза, глядя, как подруга обнимает Элиота. Ей совсем не хотелось обниматься с Ке, хотя она пошла бы на такой подвиг, если бы знала, что Косичке это нужно. Но ему ничего не было нужно от нее. Он протянул ей руку, помог выбраться из грязи и только поинтересовался, не простудилась ли она.
   - Нет, - холодно ответила Тереза.
   Они углубились в ночной лес, оживший с прекращением дождя.
  
  
   Эпизод 32
  
   Шефа разведки не оказалось на месте, но секретарша разыскала его, объяснив, что имеет соответствующее распоряжение.
   "Рад слышать вас, господин Ананд! - искренне обрадовался Купер . - Как ваше здоровье? Простите, что давно не справлялся о вас, я сейчас немного занят. Слушаю вас".
   - У меня к вам дело... по поводу осужденного Язычника. Все действительно так, как сообщили в новостях?
   "Именно. А что вас интересует?"
   - Я, конечно, поздравляю вас с блестящим завершением дела. Вы хорошо поработали, господин Купер, но...
   "Но?"
   - Но... должен признаться вам кое в чем. Понимаете... только это между нами... как другу.
   "Одну секунду, господин Ананд, я перейду в другое помещение... Теперь говорите, я слушаю".
   - Я должен признаться, что мы с этим преступником когда-то учились вместе в Медицинской академии по программе для азиатского мира и даже были друзьями...
   "Правда?" - Купер был заинтересован, но отнесся к этой новости спокойно.
   - Да, были. Десять лет назад. Потом он устроился на дальние линии... Поймите меня правильно, но порядочность заставляет меня попытаться сделать что-то для этого человека, хотя, несомненно, преступление его ужасно.
   "Господин Ананд, - произнес Купер после паузы, - вы злоупотребляете моей дружбой. Вам так не кажется? - Ананд ничего не ответил, и шеф разведки продолжил: - Скорее всего, этот желтый не был никаким вашим другом, вы просто хотите заступиться за него, как за того мальчишку. Помните? Я понимаю ваши гуманистические идеалы, но когда вопрос касается дел, имеющих чрезвычайную важность для человечества... Кстати, насчет того мальчишки. Я ведь его отпустил. Да-да. Однако несколько дней в таком месте, как Северный изолятор, пошли ему на пользу. Ему там вправили мозги, и теперь он не занимается больше ерундой, прилежно учится в своем университете, посещает мечеть под присмотром старших братьев. Одним словом, я его спас для общества, для будущего. Вы не согласны?"
   - Прежде всего, вы спасли свою душу, господин Купер, - проговорил Ананд. - Я рад за вас.
   "Хм. Почему вы не стали священником, господин Ананд? За вами пошли бы миллионы. Даже я питаю к вам слабость... Мда. Ладно, теперь к нашему делу. К сожалению, на этот раз я не смогу помочь вам, потому что это совсем другой случай. Этот Язычник уже не мальчик, сбившийся с пути, это настоящий преступник, убежденный и хитрый враг. Он очень опасен. Вы даже не представляете, с какой мощной силой мне приходится бороться в одиночку. Так что простите. Но для того, чтобы вы не считали меня таким уж чудовищем, я сделаю кое-что для него, вернее, для вас. Я обещаю, что ваш друг... бывший друг умрет без мучений".
   - Благодарю вас, господин Купер. Я знал, что могу на вас рассчитывать. И еще, простите меня, если я не буду присутствовать на экзекуции. Очень хотелось бы вас повидать, но не в такой обстановке.
   "Я все понимаю".
   Ананд положил трубку. Шейда передала, что в приемной дожидаются какие-то молодежные лидеры. Он сказал, что примет их через полчаса. Слезы душили его.
   Он вышел в оранжерею, побродил среди деревьев и цветов, остановился, закрыл глаза и подставив лицо майскому ветерку.
   "Господи, пошли чудо, прошу тебя... Пошли чудо... Чудо!"
  
  
   Эпизод 33
  
   После объявления приговора его, наконец, оставили в покое, прекратили делать уколы, превращающие мышцы в желе, и даже подлечили в госпитале. Лину было все равно, что его ждет, он уже не чувствовал боли, ни физической, ни душевной. Он был рад, что все закончилось и, самое главное, что друзья теперь знают, где он и что с ним. Все могло быть гораздо хуже. Он не боялся мучений, единственное, что пугало его - это перспектива умереть в подвалах разведки. Он боялся, что его замучат до смерти и тайно отправят на переработку, и что история его всплывет только через много лет, когда после какой-нибудь революции поднимут архивы. Он не хотел этого, поэтому всеми силами старался выжить, наводя суеверный страх на своих мучителей, видящих в его выносливости что-то сверхъестественное.
   Вечером в госпиталь заглянул Купер и впервые за все время следствия заговорил с ним.
   - Ты не хочешь покаяться? - спросил шеф, стоя в нескольких шагах от койки.
   - Я же Язычник, - сказал Лин.
   - Еще не поздно исправить эту ошибку.
   - Если я покаюсь, ты отменишь казнь и отправишь меня в монастырь?
   - Хм. Отменить не могу, но могу подставить вместо тебя кого-нибудь другого. - Купер выждал немного и сообщил: - За тебя просили очень уважаемые мною люди. Только назови имя.
   "Это Ананд, - подумал Лин. - Вот глупый, зачем он так рисковал..."
   - Нет, - сказал он.
   Купер шумно выдохнул и качнул головой:
   - Очень глупо...
   Утром его умыли, привели в порядок, переодели, загримировали оставшиеся на виду участки тела и посадили в бронированный транспортировщик, почему-то завязав глаза. Как в средневековом кошмаре, думал Лин, лежа на вибрирующем полу машины.
   Скрипнули тормоза, и транспортировщик замер. "Интересно, где будет проходить шоу? Наверняка Купер придумал что-то оригинальное", - усмехнулся про себя Лин. Его подняли и вывели наружу. Солнце ослепляло даже через повязку. Он услышал мерный гул многолюдной толпы и подумал: "Не удивлюсь, если это главная площадь".
   Его поволокли по ступеням, приладили куда-то руки и ноги. Наконец повязку сняли, и он ужаснулся увиденному. Площадь кипела, словно в дни больших торжеств. Для важных гостей были установлены специальные зрительные места, зрители пониже рангом стояли на ногах у подножия главное трибуны и тянули шеи, стараясь получше разглядеть злодея. Площадь была оцеплена полицейскими и военными кордонами в несколько рядов, в воздухе роились военные суда.
   Подошел экзекутор, закатал рукав, грубо воткнул в вену иглу, мрачно сообщил:
   - Это тебе подарок от друзей, пожалели тебя, убийца.
   Мероприятие обещало быть долгим. Начались нудные выступления, кто-то от Правительства произнес длинную речь, какие-то священники вещали о проделках дьявола и прочей нечести, лигионеры также не упустили случая сказать свое слово. Из толпы безместных зрителей доносились брань и проклятия, летели огрызки яблок и обвернутые бумагой камни. Солидная публика вела себя более сдержано, но на лицах читалось безмерное презрение к тому, кто уничтожил последнюю надежду на спасение. "Я, конечно, не святой, но такого я тоже не заслужил", - с горечью подумал Лин, когда очередной "снаряд" угодил ему в глаз. Он не сомневался, что с площади ведется прямая трансляция и миллиарды людей на Земле и за ее пределами сейчас припали к экранам, боясь пропустить момент его агонии. Но друзья... каково им? Что сейчас творится с Анандом, выдержит ли его сердце? Не сорвется ли Эли и не вздумает ли вернуться?.. Столько всего произошло за эту неделю, столько узлов развязано, столько новых лиц прошло перед ним.
   Церемонии не было видно конца, желающих высказаться оказалось так много, что для общественности к главной трибуне пришлось приставить дополнительную, пониже. Лин оглядывал разодетых в пух и прах зрителей и мысленно посмеивался. Несчастные, наверняка, заплатили огромные деньги за такое удовольствие. Несомненно, это шоу обошлось Лиге в копеечку... И тут свет померк перед глазами. Нет, это невозможно, это ему показалось. Он взглянул еще раз. Во втором ряду, зажатая между отцом и молодым краснолицым мужчиной, сидела Тина и, не мигая, смотрела на него страшными глазами.
   Тина! Любимая и единственная... Крошечный маячок во мраке жизни... Он думал и мечтал о ней весь год, он смирился, но продолжал думать и мечтать...
   Лин оглох от стука собственного сердца и почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Все перенесенные до сих пор мучения показались ерундой по сравнению с этой пыткой, самой изощренной из всех. Зачем она пришла? Она не должна была приходить, даже если ее заставили. Теперь ему действительно стало страшно умирать. Он представил, как будет корчиться на глазах любимой женщины, и похолодел. Но почему, почему она пришла сюда, мучительно думал он, почему... Она не должна была этого делать. Может быть, Купер решил так поиздеваться? Нет, она отпрыск аристократического рода, он бы не посмел. Или она больше не его Тина, а женщина того краснолицего парня с бессмысленными глазами?.. Тогда действительно не стоит жить.
   От введенного в кровь средства, жаркого солнца и обжигающего зеленого взгляда стало дурно, сознание помутилось, подступила тошнота. Скорее бы уж, подумал он, изо всех сил стараясь держать голову прямо.
   Когда приступили к оглашению приговора, на площадь упала длинная тень. Довольно низко над землей не спеша двигался караван грузовых кораблей. Военные вертолеты разлетелись в стороны, пропуская тяжелые машины, словно испуганные воробьи.
   - Привести приговор в исполнение! - прогремело над площадью.
  
  
   Эпизод 34
  
   - Что это там, черт побери? - разозлился Купер. Он нервничал. Шоу уже подходило к концу, а Язычники почему-то не торопились спасать своего дружка. - Николай, выясни, что это за кретины.
   Купер устроил свой штаб в недрах главной трибуны и наблюдал за происходящим через потайную односторонне прозрачную панель из взрывоустойчивого материала. Отсюда он контролировал работу агентов по всей территории Столицы, и все они, словно сговорившись, передавали, что в городе не происходит никаких волнений. Все спокойно.
   Переговорив с центром, Николай, поведение которого в последние дни совсем не нравилось Куперу, без энтузиазма сообщил, что это караван Торгового совета, код передаваемого сигнала идентифицирован и присутствует в генеральном каталоге.
   - К черту эти подробности, - проворчал Купер. - Пусть убирают их отсюда поскорее. От них слишком много шума.
   Он раздраженно понаблюдал, как заместитель нарочито неумело возится с аппаратурой.
   - В чем дело? - рявкнул он.
   - Какой-то магнитный фон, - сообщил Николай безразлично. - Караван идет слишком низко, возможно, образовались локальные магнитные вихри, нарушающие связь. А может... - Он наклонился к самому лицу шефа и прошептал: - А может, это Язычники.
   Купер не уловил издевки. Он вскочил на ноги. Связь нарушена! Значит, он не сможет вызвать подкрепления в случае необходимости! Еще этот треклятый караван висит в небе и мешает работать авиации. Все было просчитано и подготовлено, полиция и армия находились на исходных позициях и ждали сигнала. Купер, казалось, предусмотрел все. Но даже он не мог предвидеть того, что произошло в следующий момент.
   Когда караван оказался прямо над площадью, грузовые люки кораблей неожиданно разверзлись и оттуда посыпались маленькие люди с красными повязками на головах. Их было множество. С криками и улюлюканьем они падали на землю, прикрепленные к кораблям стремительно разворачивающимися бесконечными тросами, врезались в панически мечущуюся толпу, хватали кого-нибудь из зрителей и вместе с заложниками взмывали, исчезая в брюхе тяжелогрузной машины. Полицейские и военные были смяты бегущими людьми и посылали в воздух запоздалые выстрелы.
   Купер был парализован. Потрясение лишило его дара речи и способности двигаться. Он прилип к прозрачной стене и не шевелился. Там, на площади происходило нечто невообразимое, а он был отрезан от мира и бессилен что-либо изменить. Он хотел бы застрелиться. Прямо здесь и сейчас. Он столько готовился к этой операции, он задействовал столько людей и техники, и в результате остался в дураках, так как недооценил силу противника. Эти Язычники оказались гораздо сильнее, чем он думал. Не исключено, что здесь замешана и армия. Придется это учесть на будущее.
   Купер постарался взять себя в руки. Как бы там ни было, в настоящий момент он никак не мог повлиять на ситуацию, оставалось только наблюдать, как люди в повязках вынимают казненного из установки, и радоваться хотя бы тому, что приговор был приведен в исполнение своевременно.
   - Шикарная операция, шеф, - усмехнулся Николай. - Браво.
   Купер зло покосился на заместителя.
   - Кстати, ты зачем ходил в подвал? - спросил он.
   - Сам не знаю.
   Корабли захлопнули разверстые пасти и, стремительно набирая высоту, растворились в голубом небе. Но, несмотря на это, связь не восстанавливалась еще семь минут, и Купер хорошо понимал, что это значит.
  
  
   Эпизод 35
  
   В контейнере было душно и пахло какой-то химией. Что здесь перевозили в последний раз? - попыталась вспомнить Тина, но мысли путались, и еще этот Франсуа со своим мерзким одеколоном... Среди заложников было много знакомых ей лиц. Эти люди часто посещали приемы, которые любила устраивать мать на островной вилле. Все эти напыщенные и брезгливые аристократы сейчас выглядели не лучшим образом, и она про себя над ними посмеивалась.
   "Скоро они там, что ли?" - подумала Тина и вытерла рукавом вспотевшее лицо.
   - Деточка, крепитесь, - проблеяла из душного мрака давняя знакомая семьи, обмахиваясь жутким париком. - У вашей мамы такое слабое сердце! Я помню, однажды...
   Тина не стала ее слушать. "Старая корова", - подумала она и в очередной раз попыталась отделаться от прилипшего к ней Франсуа. Он и не подумал отлипать. "Если меня отсюда не выпустят, я задохнусь от его одеколона!"
   Люк контейнера отошел в сторону и внутрь заглянул человек в военной форме. Это был Сафар. Наконец-то! Тина резко вырвалась из объятий Франсуа и выскочила наружу.
   По закрывшемуся люку глухо забарабанили.
   - Что будет с ними? - Она схватила Сафара за руку.
   - Мы все переходим на "Призрак", а этих на автопилоте аккуратно посадят где-нибудь в пустыне, - сообщил полковник. - Не беспокойся. Лучше поторопись, пора отстыковываться.
   Они перешли на военный корабль, и Тина почувствовала как "Призрак" слегка качнулся, выпуская из объятий грузовое судно. Обратная дорога была отрезана навсегда. Но она не жалела об этом.
   - Ты пока пройди в оранжерею, отдохни, - сказал Сафар.
   - Что? - Тина не поверила своим ушам. - В оранжерею?! Ты с ума сошел? Какая еще оранжерея, я должна идти к нему! Где он?
   - Мэй сказала, что тебе туда пока не нужно, она...
   Тина не дослушала, оттолкнула Сафара и понеслась по сложному лабиринту коридоров военного судна, заглядывая во все отсеки. В одной из дверей дорогу ей преградила Мэй.
   - Пропусти меня! - властно крикнула Тина. - Дай дорогу! Немедленно!
   - Не надо тебе туда, - спокойно сказал маленькая женщина. - Я, мать и то не смогла на это смотреть. Пойдем лучше подышим воздухом, доченька.
   Тина пошатнулась и ухватилась за стену.
   - Он... он... умер?
   - Будем надеяться на лучшее, - покачала головой Мэй. - Учитель О говорит, что надежда есть. Нужно верить Учителю О. Он все знает.
   Тина обессилила и в момент лишилась воли, поддерживавшей ее со дня разлуки с Лином. Она сползла на пол и зарыдала, спрятав лицо в коленях. Неужели она опоздала? Нет, так нечестно! Нет! Так неправильно! Он не может умереть, он должен остаться с ней! Она стольким пожертвовала ради этого!
   С того дня, как ее увезли из карантинного центра, Тина жила подготовкой к новой встрече. Она не собиралась мириться с судьбой и своим долгом перед человечеством. Конечно, был большой скандал. Отцу пришлось сильно потратиться, чтобы купить молчание дисциплинарной комиссии и Бини, который тут же приобрел на полученные деньги небольшой городок на Юге и к огромной радости Фатха добровольно ушел с корабля. В результате были удовлетворены все, кроме нее. Родственники и так называемые друзья и женихи постарались забыть историю с "Антонией". Что было, то было, девочка молодая, горячая, захотела немного поразвлечься, всякое может случиться. Так было решено на собрании клана, и родня стала делать вид, что ничего и не было. Все пошло своим чередом. Тина, как и планировалось, заняла место в Торговом совете и вскоре уже курировала азиатские рейсы, что являлось звеном ее грандиозного плана, о котором никто не догадывался. Азиатские рейсы были невыгодны и опасны, но Тина ничего не боялась. Она отбивалась от женихов, слетающихся на ее миллионы и положительную В-грамму, как мухи на мед, и ждала момента. Просто так сбежать из дома она не могла, ее бы нашли и вернули, а Лина сослали куда-нибудь. Нужно было что-то придумать, что-то невероятное.
   Она решила начать с поисков матери Лина. Во время одного из рейсов покинула корабль, несмотря на протесты команды, и пошла в город пешком. Конечно, ощущение было странным. Она не привыкла к таким дорогам, таким лицам и взглядам. Городок, все еще не оправившийся от войны, был тихим, пыльным и тоскливым. Люди выходили из домов, высовывались в окон, чтобы увидеть красивую белую женщину, смело идущую по улице и искренне улыбающуюся им. В конце концов за ней увязалась целая процессия, державшаяся все же на небольшом расстоянии.
   Будущую свекровь она отыскала без проблем. Все тут знали дом Ванов, сын которых единственным из городка сумел попасть в космос. Когда маленькая седая женщина открыла ей дверь, Тина ужасно растерялась и разволновалась и не смогла произнести ни слова. Потом они проговорили до вечера, но, возвращаясь на корабль, Тина почему-то сомневалась в том, что Мэй поверила ей. А кто бы на ее месте поверил?.. Постепенно они подружились, и старая женщина уже начала знакомить ее с соседями и друзьями. Тина была счастлива в этих поездках, будто сам Лин был рядом. Для таких случаев она всегда выбирала одну и ту же команду, члены которой привыкли к ее странностям и закрывали глаза на отлучки в город.
   О приговоре она узнала во время семейного торжества. Отец устраивал ужин при свечах в честь какого-то партнера из-за океана. Тина лениво жевала, заедая скучную болтовню очередного жениха по имени Франсуа. Гости говорили о том, о сем, и кто-то обронил, что из Столицы просочились слухи о готовящейся через неделю экзекуции над тем самым желтым, который... Тина постаралась сделать вид, что ее эта новость совершенно не взволновала, и продолжала механически есть, хотя в голове уже строился план. У нее была всего неделя, и времени на слезы не оставалось.
   В первую очередь она отыскала Сафара, в армии обучавшего ее стрельбе. Полковник был славным малым, ухаживал за ней и совсем не обиделся, получив отказ. Они встретились, и Тина поняла, что Сафар остался ей хорошим другом. Выслушав ее, он поведал, что как раз собирался покинуть армию, но не просто подать рапорт, а угнать один из новейших военных кораблей-невидимок, базировавшихся в настоящий момент на его орбитальном посту. Личный состав был готов идти за своим командиром куда угодно. "Земля - это не то место, где стоит жить, а нынешняя армия - не то место, где стоит служить настоящему мужчине", - говорил полковник.
   Итак, безумный план, к которому подключилась и целая армия соотечественников Лина, собранная Мэй, был готов. И настало воскресение...
   "Лин, ты не можешь умереть, ты не можешь так со мной поступить, - думала Тина. Она устала плакать. - Ты не можешь оставить меня одну. Не умирай, пожалуйста, не умирай..." Она подняла голову и увидела, что Мэй продолжает стоять рядом.
   - Все будет хорошо, доченька, - сказала старая женщина.
   Она взяла ее за руки, помогла подняться и увлекла за собой в оранжерею. Тина не сопротивлялась.
   В оранжерее пахло цветами и влажной землей, а за прозрачной толщей иллюминатора убегала куда-то голубая беззаботная Земля. Старая женщина вглядывалась во Вселенную и думала о том, ради чего сын бросил ее много лет назад. Неужели ради этого вечно черного неба и холодных звезд?
  
  
   Эпизод 36
  
   После того, как возобновилась трансляция, прерванная непонятными помехами, и стало известно о случившемся на площади, Столицу охватила паника. Жители бросились из города. а кто не мог сделать этого немедленно, запирались в своих домах, забаррикадировавшись от наступления Желтых мстителей, Язычников и кого угодно. Западные и северные рейсы были перегружены до предела. Президент даже рассматривал возможность введения чрезвычайного положения и два дня вел усиленные консультации по этому поводу с военными кругами, о чем аккуратно сообщалось в специальных выпусках новостей. Родственники заложников, съехавшиеся со всех концов Земли, осаждали государственные структуры, в том числе Объединенную канцелярию.
   У Купера раскалывалась голова. Николай опять куда-то пропал и приходилось все делать самому. Он устал от шума и истерических сигналов правительственной связи. Все чего-то требовали от него, но что он мог поделать? Он фактически в одиночку боролся с такой, как оказалось, мощной организацией и, вполне естественно, потерпел поражение. Кто мог ожидать, что Язычники накроют центр города непроницаемым магнитным колпаком, и Столица временно окажется отрезанной от остального мира. Кто мог предполагать такое? Даже он, шеф разведки, был застигнут врасплох. Теперь-то Президент наконец поймет, с какой мощной силой имеет дело и отнесется к его опасениям повнимательнее. Враг рода человеческого не дремлет, и нужно быть начеку, размышлял шеф разведки, когда в открытую дверь кабинета решительно ворвался Депутат и забарабанил огромными кулаками по столу.
   - Где моя дочь?! Я требую вернуть мою дочь!
   - Успокойтесь, господин Депутат, - сказал Купер устало. Это был не первый посетитель, и для всех он заготовил один ответ. - Правительство делает все возможное. Заложники будут спасены, а негодяи понесут заслуженное наказание. Уверяю вас.
   - Чем вы занимаетесь в своей конторе?! - прокричал Депутат. видимо, не удовлетворившись этим объяснением, - Вы зря занимаете свое кресло! Если моя дочь и ее жених не будут найдена в течение дня, я подниму на ноги весь Парламент!
   Депутат вышел. Купер посмотрел ему вслед и разразился страшными проклятиями.
  
  
   Эпизод 37
  
  
   Учитель О сказал, что все будет хорошо, и ушел.
   На корабле спохватились не сразу, а, обнаружив, что кого-то не хватает, кинулись искать. Куда подевался этот славный старичок в белой одежде? - недоумевали военные. Он ушел, объясняла Мэй. Куда он мог уйти в открытом космосе с корабля, идущего на запредельной скорости? Пересел на попутный транспорт? Он ушел в Космос, отвечала Мэй и не понимала их недоумения. Куда же еще уходить Учителю О, как не в Космос? Это же так естественно. "Ох, уж эти белые, ничего они не понимают", - качала головой женщина. Она была рада уходу О, так как это означало, что с Лином все будет в порядке. Она была в этом так уверена, что разрешила Тине сидеть возле его постели.
   Она смотрела на то, как зеленоглазая чутко дремлет, обнимая ее сына и прислушиваясь к его дыханию, как целует и гладит его раны, и тихо плакала от счастья. Судьба любит ее Лина. Теперь она могла быть спокойна.
   Мэй вернулась в свою каюту, заперла дверь и зажгла ароматические палочки. Она должна была поблагодарить богов и духов и еще о многом их попросить.
  
  
   Эпизод 38
  
   Сознание возвращалось медленно, но минуты просветления становились все длиннее.
   На веки легли блики искусственного света. Лин сделал вдох ожившими легкими и почувствовал знакомый специфический запах, какой бывает на космических станциях. Вот это да, подумал он, значит, на тот свет теперь доставляют на межпланетных кораблях? Эта мысль показалось ему очень смешной. Он открыл глаза и посмотрел вокруг. Так и есть! Понемногу возвращались зрение и слух. Вместе с ощущением жизни появилась и боль, но Лин не заметил ее. Он смотрел на знакомую растрепанную голову, лежащую на его груди. Тина!..
   Тина дремала, обнимая его поперек туловища, и, наверное, видела тревожные сны. Ее плечи подрагивали, а губы шевелились. Лин почему-то сразу понял, что это не бред и не галлюцинация, а настоящая Тина.
   Тина приподняла голову, чтобы повернуть затекшую шею, и встретилась с ним глазами. Мгновение она смотрела, застыв, а потом закричала так пронзительно, что в каюту тут же набежала куча военных, желтых и белых вперемежку. Поднялся ужасный шум. Они обступили воскресшего, жали руки, хлопали по плечу.
   Люди расступились и приутихли, и из толпы показалась маленькая седая женщина. Она не стала бросаться к сыну, а остановилась, сложив руки и строго глядя на него.
   - Мама?.. - Лин был потрясен до глубины души.
   - Ты был плохим сыном, - сурово сказала мать. - Но ты, наверное, все-таки сделал в своей жизни что-то хорошее, если заслужил такую женщину.
   По команде Мэй военные стали вываливаться из каюты, продолжая шумно обсуждать произошедшее.
   Тина еле дождалась, когда наступит тишина.
   Они смотрели друг на друга. Тина не могла произнести ни слова, хотя душа была переполнена. Лин тоже молчал.
   Наконец он спросил:
   - Интересно, как тут оказалась мама?
   - Это долгая история. - Тина почему-то смутилась. - Мы союзницы, твоя мама настоящая сорвиголова.
   - Так-так, интересно, интересно... Как я понял, мы куда-то летим?
   - Да, мы летим.
   - И куда же, командир?
   - Это лучше спросить у Сафара. Он ведет "Призрак".
   - "Призрак"?
   - Это военный корабль-невидимка. Между прочим, на вооружении Земли всего пять таких, - гордо заметила Тина.
   - Всего пять? - Лин мученически улыбнулся. Движение любого мускула тела вызывало ужасную боль. - Надо же, всего пять, и один из них достался тебе! Знаешь, меня это совсем не удивляет.
   Тина счастливо засмеялась, подправила одеяло, взяла его руку и прижала к своей щеке.
   - Здесь был твой Учитель.
   - О был здесь?!
   - Да, но он уже ушел. - Тина смахнула слезу со щеки. - Любимый, я чуть не умерла, когда узнала о казни.
   - А я чуть не умер, увидев тебя рядом с тем краснорожим типом.
   - Краснорожим? - Она наморщила нос и махнула рукой: - А, это Франсуа, мой жених, не думай о нем.
   - Жених?!
   - Да. - Она кокетливо повела плечами. - У меня их много, но только Франсуа прошел специальную комиссию и получил разрешение стать моим официальным женихом. Ему даже справку выдали с печатью... Тебе смешно? А мне почему-то не очень. Из-за этой положительной В-граммы столько проблем. Нет, ты только послушай, у этого Франсуа стопроцентное здоровье, прекрасная наследственность и родословная как у лошади, а значит, нас нужно скрестить для получения породы здоровых людей. Еще немного, и таких, как я, просто засадят в инкубатор и будут поставлять туда самцов для оплодотворения. Но ты меня знаешь, я сама решаю, кто будет меня оплодотворять!
   Лин рассмеялся и закашлялся от боли в груди. Тело оживало и начинало все настойчивее напоминать о своих болячках. Тина почувствовала эту боль, наклонилась над ним, положила руку на лоб.
   - Что, любимый, тебе плохо?
   "Как же я прожил этот год без нее?" - подумал он, заглянув в зеленые глаза. Они были прозрачны и чисты, как поверхность тихой воды. Он сказал.
   - Да, мне очень плохо, и будет еще хуже, если ты меня немедленно не поцелуешь.
   Она послушно склонилась к нему и вдруг слегка отпрянула. В глазах заиграли озорные огоньки.
   - Постой-ка, ты ведь не прошел комиссию! И справки у тебя нет!
   - Да есть у меня все справки.
   - И даже печать есть?
   - Сколько хочешь. Иди сюда...
  
  
   Эпизод 39
  
   Купер подписал прошение своего заместителя об отставке, не раздумывая. В последние дни Николай приходил на службу помятый и дремал, запершись в своем офисе. Поговаривали, что по ночам он пьянствует в каком-то баре и болтает лишнее. Пусть болтает, придет и его время, рассуждал Купер. История с Максудом, скрытым врагом, была для него действительно страшным ударом, но Николай оказался просто слабаком. Совесть, видите ли, проснулась. Кретин, так и думал делать карьеру до конца жизни чистыми руками? А так не бывает! Когда работаешь в разведке, иногда приходится мараться.
   Купер еще раз перечитал заявление и, посмеиваясь, завизировал его. Он вычеркивал Николая из своих планов, и дальнейшая судьба бывшего заместителя теперь его совсем не интересовала. Сейчас ему вообще было не до Николая. Он ждал прихода Депутата и с наслаждением предвкушал разговор с этим человеком, неделю назад посмевшим угрожать ему разбирательством в Парламенте. Он представлял, каким униженным и раздавленным будет он выглядеть, когда узнает всю правду о своей зеленоглазой доченьке. Да, думал Купер, разведка еще не разучилась работать.
   Когда среди заложников, обнаруженных в африканской пустыне, не оказалось дочери Депутата, Купер вновь почувствовал запах жареного. Он бросил на это дело все управление. Агенты шарили, вынюхивали, выспрашивали, высматривали и наконец к великой радости шефа, подтвердили связь Тины с Язычником, а заодно и факт дачи взятки должностному лицу в целях сокрытия преступления. Есть! Купер торжествовал. Теперь все у него в руках, в том числе и крикливый Депутат. Дело начало раскручиваться, дальше - больше. Красотка работала в Торговом Совете и курировала азиатские маршруты, по собственной, между прочим, инициативе. Во время одного из рейсов она познакомилась с мамашей Язычника и вступила с ней в преступный сговор. В день экзекуции караван при попустительстве местных властей был захвачен желтыми боевиками, а перевозимый кораблями груз стратегического назначения - сброшен в океан. Но самое интересное, что к операции спасения преступника, помимо желтых боевиков, были привлечены военные, в том числе мятежный полковник. Этот самый полковник некогда был инструктором по стрельбе дочери Депутата. Цепочка выстраивалась сама собой. Одного только Купер никак не мог понять - как им удалось провернуть всю эту немыслимую операцию? Не иначе тут замешаны еще какие-то силы, более могущественные и темные. Он не решался даже заглянуть в породившую их адскую пропасть.
  
  
   Эпизод последний
  
   Центр по борьбе с Эпидемией горел неторопливо, лениво выбрасывая в небо языки желто-голубого пламени. Здание, находящееся за несгораемой оградой, вспыхнуло от первой же зажигательной бомбы. Через оплавленные ворота было видно, как огонь пожирает прекрасный сад, лижет и истончает стены. Оконные стекла с тоскливым звоном лопались одно за другим, пропуская внутрь прожорливое пламя. А самодельные снаряды все продолжали лететь за ограду, добивая и без того поверженное строение.
   Дэвид наблюдал за пожаром со странным равнодушием. Вялость пожарных и бездеятельность полицейских не вызывали в нем негодования. Пусть себе горит... Главное, что его сейчас заботило, это штатив с пробирками, который он бережно прижимал к груди под форменным халатом. Это все, что он сумел вынести из огня. Это все, что осталось от Эксперимента. Дэвид стоял среди беснующейся толпы и думал, что, наверное, было бы лучше уйти. Хулиганы косо поглядывали на него, толкали и оскорбляли, но он не мог покинуть свое детище, не убедившись, что все действительно кончено.
   В клубах дыма показался Николай, закопченный и обгоревший. Сбросив на ходу тлеющий пиджак, он подбежал к Дэвиду и виновато развел руками:
   - Ничего невозможно спасти, внутри уже все горит! - Потом бросился к начальнику полицейского отряда, наблюдающему за пожаром из окна своего флаера. - Почему никто ничего не делает?! Я вас спрашиваю!
   Начальник отряда промолчал и поспешно загородился зеркальным стеклом, в котором Николай увидел свое почерневшее, искаженное гневом лицо. Он в сердцах ударил по стеклу кулаком и вернулся к Дэвиду. Тот похлопал его по плечу:
   - Не стоит. Эти люди уже объяснили мне, что таким образом они уничтожают логово дьявола. У меня лично больше нет никаких вопросов.
   Они стояли рядом и смотрели, как за стеной догорает насытившееся пламя и над пепелищем зажигаются первые звезды...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ч а с т ь 3
  
  
   Эпизод 1
  
   К концу лета Объединенное человечество стало приходить в себя после пережитых волнений. Жизнь на Земле постепенно входила в привычное русло ленивого благополучия, которому, казалось, не может быть конца. Чего только не произошло за это время. В недрах Луны наконец-то обнаружили золотую жилу, способную обеспечить человечество на целых 500 лет вперед, а на орбите Юпитера появилась стационарная станция, просматривающая и прослушивающая самые отдаленные уголки Вселенной. К празднику середины лета торжественно открылся первый галактический пограничный пост и началось строительство трехярусной магистрали через Атлантику. Но самое главное, что в это лето на Землю пришло долгожданное чудо.
   Все началось со слухов. Поговаривали, будто где-то на Западе появился человек, способный спасти человечество от Эпидемии. Из уст в уста передавалась история о том, как некий доктор Аум излечил целый город. Говорили, что спаситель людей скромен и бескорыстен, каким и подобает быть Спасителю, а его вакцина чудодейственна и совершенно безопасна даже для младенцев. Как бы то ни было, сообщений о зверствах Эпидемии и вправду становилось все меньше и меньше, и к маленькому поселку, где уединено проживал доктор Аум, потекли людские реки. Те, кому удавалось принять спасительное средство, простояв в бесконечных очередях, рассказывали, что, проглотив божественный эликсир, подаваемый доктором собственноручно, они начинали чувствовать себя невероятно счастливыми и обновленными. В их сердцах рождалось чувство любви и преданности этому скромному человеку. Возвратившись в свои дома, они еще долго оставались под влиянием обаяния доктора Аум и, закрывая глаза, видели его загадочную улыбку снова и снова.
   Откуда взялся таинственный врач или ученый, или волшебник никто не знал. Даже секретные службы пребывали в недоумении. Он просто пришел из ниоткуда без научных званий, лабораторий и инструментов. О нем знали только одно - доктор Аум собирается спасти и уже спасает Землю.
   Всю последнюю неделю в Столице царил переполох. К и без того ослепляющей иллюминации прибавились гигантские рекламные щиты и воздушные сообщения, многоцветием огней кричащие о прибытии Спасителя в главный город Земли. Жители торопливо записываться в очереди, повсюду чувствовалось радостное возбуждение. Как же иначе, ведь Эпидемия отступила и теперь можно было подумать о будущем. И все это благодаря чудотворной вакцине доктора Аум.
   Очередной всплеск фейерверков, высветивших алыми буквами на ночном небе "Доктор Аум - Спаситель человечества", отозвался жалобным звоном оконных стекол. Ананд стоял на террасе маленького сада. Бесконечное море огней ночного мегаполиса простиралось во все стороны света, от пышной зелени и цветов исходили тонкие ароматы. В небо взлетела и брызнула разноцветными искрами алая звезда. "Доктор Аум..." на мгновение осветил крыши домов и стал таять, распространяя ароматный дымок. Главный советник постоял немного, понаблюдал за фейерверком и, устав от вспышек иллюминации, вернулся в помещении.
   С тех пор, как пошли слухи о явлении победителя Эпидемии, то есть последние два месяца, его телефоны не умолкали ни днем, ни ночью.
   После чудесного спасения Лина, так и оставшегося для Ананда загадкой, в Столице было введено чрезвычайное положение, а парламент отправлен на досрочные каникулы. К лету страсти улеглись, но собрать перепуганных и разбежавшихся по планете и Системе депутатов на внеочередную сессию так и не удалось. Все складывалось вроде бы неплохо, даже этот человек по имени Аум пришелся очень кстати. Получив надежду, Земля становилась добродушной старушкой, готовой к всепрощению. Люди заимели своего спасителя. Пусть не настоящего, но, самое главное, умеющего доставать кролика из шляпы. Ап! И нет Эпидемии. Почему и откуда она пришла, почему и куда вдруг исчезла - также неважно, как состав микстуры от насморка. Главное, что помогло. Ананд тоже хотел надеяться на чудо. однако чувство неясной тревоги шевелилось в сердце всякий раз, когда он слышал очередную историю о спасенном от Эпидемии городе. Видения, так давно не посещавшие его, вновь заполнили сны, Небесный Водитель, которого он не слышал с тех пор, как повзрослел, все более настойчиво давал о себе знать. Ананд был взволнован и обеспокоен происходящим, он ушел в себя и часто просиживал в одиночестве, не отвечая даже на звонки Миши. Чувствуя невидимую руку на своем плече, он хорошо понимал: что-то произойдет и ему следует быть к этому готовым. В минуты отрешенности он забывал обо всем и только слушал, всматривался внутрь себя, размышляя над многочисленными Знаками. Но когда эти минуты проходили, он бросался за работу, чтобы как-то заглушить нарастающую душевную боль, которую не мог ни с кем разделить.
   У него не было поводов для оптимизма. Достаточно было доктору Аум в речи, произнесенной по прибытии в Столицу, вскользь упомянуть Язычников, чтобы почти забытый всеми скандал с побегом Лина вновь выплыл на первые страницы газет. Главный советник хорошо понимал механизм. Он был прост и не отличался оригинальностью. Некто, как это обычно бывает, подбросил идею толпе, а сам отошел в сторонку. присел там и наблюдает, посмеиваясь. Этот некто не был фанатичным Купером или высохшей от ненависти Де Бург. Это был кто-то совсем другой, затаившийся, выжидающий, не имеющий возможности непосредственно вмешаться в ход событий, но не забывающий своевременно дергать за нужные веревочки...
   Ночное небо за окнами продолжало полыхать огнями, разноцветные звезды повисали на ветвях сада словно спелые плоды. Ананд попытался прислушаться к доносящимся из усилителей голосам, но мозг его был слишком утомлен, чтобы воспринимать эту какофонию. Надо же, за весь вечер ни одного важного звонка. И вдруг среди множества голосов он различил один, тихий, но показавшийся подобным грому. Басанти?! Он бросился к столу и отключил все остальные каналы. Жена говорила как всегда негромко, с ненавязчивым укором. Она сообщила. что находится в аэропорту и не знает, как ориентироваться в этом сумасшедшем городе.
   Через пятнадцать минут флаер с правительственными опознавательными знаками уже кружил над центральным аэропортом Столицы в поисках свободного места для посадки. Застигнутые врасплох незапланированным появлением государственного чиновника столь высокого ранга полицейские суетливо расчистили посадочную площадку и встали на караул, когда Главный советник показался из кабины пилота. Откуда ни возьмись набежали репортеры. Ананд выпрыгнул из флаера и, не обращая ни на кого внимания, быстрыми шагами направился к зданию аэропорта. Стражи порядка всеми силами старались восполнить непонятное отсутствие охраны и бросились расчищать дорогу.
   Появление любимца народа в зале ожидания вызвало бурю аплодисментов. Ананд заставил себя улыбнуться людям и репортерским объективам и даже весело сообщил, помахав рукой:
   - Ничего не случилось, господа, просто моя жена решила сделать мне сюрприз. Это очень мило с ее стороны.
   Басанти стояла поодаль, никем не замечаемая, прижимая к себе сумку, и по ее глазам Ананд понял, что она все так же боится Столицы, как и много лет назад. Она вообще почти не изменилась, только немного располнела. Он взял жену под руку и повел к дверям, продолжая улыбаться. Ему необходимо было поскорее остаться с ней наедине и задать главный вопрос: что случилось? Если она появилась здесь, да еще без предупреждения, значит что-то произошло.
   - Что случилось? - спросил он, едва флаер оторвался от земли. - Что-то с Кумаром?
   - Прости, что я так напугала вас... тебя, - сказала жена и опустила глаза. Этот человек, казавшийся совершенно посторонним мужчиной, смущал ее. - Я хотела рассказать все по телефону, но подумала, что тебе это не понравится, ведь нас могли подслушать...
   - Что случилось? - нетерпеливо повторил Ананд.
   - Твой сын ушел с Отшельниками.
   - С кем?!
   - С Отшельниками. Он бросил университет и ушел в пещеры, еще в прошлом году.
   Ананд чуть-чуть успокоился. По крайней мере, сын жив. Это уже немало.
   - Почему ты не сообщила мне сразу?
   - Я не хотела отрывать тебя от дел, - виновато произнесла Басанти. - Я хотела сама вернуть его. Когда Кумар пропал, я стала его искать и нашла в ашраме одного Гуру. Он тогда готовился к посвящению, и меня к нему не пустили. Мне сказали, что он дал обет молчания до конца жизни. До конца жизни, Ананд, понимаешь? Я говорила с его Гуру, объясняла, что наш мальчик подает надежды в хирургии и ему нужно учиться, просила освободить Кумара от обета, но этот человек обвинил меня в том, что я не желаю просветления своему сыну. Теперь вся надежда на тебя. Ты очень много значишь для Кумара, может ты сумеешь его уговорить оставить эту затею.
   В груди сильно кольнуло, Ананд покосился на жену, не заметила ли она. Басанти ничего не замечала, она была слишком подавлена. Сердце сдавили тиски боли. Он перевел машину на автопилот, отвернулся к окну и бросил в рот таблетку.
   - У них почти весь курс присоединился к Отшельникам, - рассказывала жена. - Этот Гуру за последнее время стал так популярен, он читает свои проповеди на площадях и стадионах, и люди отказываются от жизни, идут за ним, куда бы он не приказал. А ты сидишь в своей Столице и ничего не знаешь о том, что творится дома. Ничего ты не знаешь. Ничего...
  
  
   Эпизод 2
  
   - Черт бы их побрал с их фейерверком... Закрой окно, надоело. - Дэвид раздраженно поправил очки, сползающие на кончик носа, и вновь прильнул к экрану монитора, по которому бежала колонка цифр и носились, сталкиваясь и сливаясь, мохнатые пятна.
   В соседней комнате завозились, наконец, с шипением сработала звукоизоляция и наступила тишина.
   Николай показался на пороге и привалился к дверному косяку, помятый и небритый.
   - Это в тебе говорит профессиональная ревность, - сообщил он.
   - Как же... - Дэвид отмахнулся. - Я записался на прием к доктору Аум.
   - На прием? Неужели ты собираешься глотать его отраву?
   - Я собираюсь ее украсть и разложить на молекулы.
   Николай поразмыслил и нерешительно шагнул в комнату, оборудованную под лабораторию, куда вход посторонним был строго воспрещен. Он трепетно относился к работе Дэвида и очень боялся ему помешать. Семья так и осталась на Севере, он наказал жене не появляться в Столице, а тем более не привозить в это опасное место детей. Он устроил перевод сына в школу по месту их нынешнего проживания, на всякий случай переписал имущество на имя Лизы, снял со счета в банке огромную сумму, полагавшуюся за здорового ребенка женского пола, и через друзей переправил деньги семье. Просыпаясь по утрам, бывший заместитель шефа разведки думал, что этот новый день может стать для него последним. Либо Купер в конце концов займется им, либо он просто сопьется. Николай не хотел, чтобы дети видели своего папочку таким. А другим он уже не мог быть, от окончательного падения спасало только присутствие Дэвида, которого он пригласил пожить в его квартире после пожара в Центре по борьбе с Эпидемией. Дэвид не имел своего дома в Столице, так как большинство приглашенных специалистов жили при учреждении. Бывший заместитель шефа разведки был человеком состоятельным и не пожалел денег, приобретая нужную аппаратуру для лаборатории, реактивы и приборы.
   Николай приблизился к Дэвиду и остановился у него за спиной. Идея украсть вакцину доктора Аум настолько понравилась ему, что он даже почти протрезвел.
   - Правильно, профессор, надо разоблачить шарлатана, - решительно сказал он.
   - Почему же шарлатана, возможно, он просто гений. Да-да, конечно, гений, если сумел справиться с такой заразой.
   - Зачем же тогда тебе его микстура?
   - Хочу убедиться в своей бездарности, посыпать голову пеплом и удалиться в пустыню.
   - Хм... В пустыню, говоришь? Хорошая мысль. Я с тобой.
   Дэвид нехотя оторвал взгляд от монитора и поднял голову.
   - Коля, - сказал он проникновенно, - тебе не нужно в пустыню, тебе надо поехать к семье. Если бы мне было, к кому уехать, меня бы давно здесь не было. Это, в конце концов, просто непорядочно, друг мой. Ты хочешь отделаться от любящих тебя людей деньгами?
   - Что ты несешь? У меня подписка о невыезде! Забыл? Давай лучше пойдем куда-нибудь и выпьем, Додик.
   - Давай, - неожиданно согласился Дэвид и стал отключать аппаратуру. - Только с условием, что ты приведешь себя в человеческий облик. Как можно так опускаться из-за потери какой-то там работы?
   - Ничего ты не понимаешь, профессор. Дело в потере не работы, а идеи! - Николай многозначительно поднял палец.
   - Не смеши меня, какая может быть идея в шпионском деле. Ну что, мы идем или нет?..
   В Столице, наверное, не осталось забегаловки, где не знали бы Николая. Едва они переступили порог, из служебного помещения выскочил приветливый человек, проводил за столик. Где-то щелкнуло и заиграла тихая музыка, поползла лента конвейера, пронося мимо всевозможные напитки и закуски, сказочно возникающие из таинственной щели в стене.
   - Красота, - облизнулся Николай, рассматривая очередную бутылку, поставил ее обратно, она медленно поплыла прочь. - Мы возьмем что-нибудь попроще.
   Дэвид не вмешивался в процесс, он плохо разбирался в алкоголе и совершенно не умел пить. Что бы ни выбрал приятель, для него это закончится головной болью и изжогой. Но сейчас ему просто необходимо было выпить. Он поправил очки, упорно сползающие на кончик носа, приложил к губам протянутый бокал, сделал глоток, причмокнул. Что ж, совсем недурно.
   Николай с усмешкой наблюдал за ним.
   - Почему ты не избавишься от своих стекляшек, профессор? Это чтобы лучше соображать?
   - Ты про очки? Не знаю, привычка, наверное, мне с ними как-то спокойнее. Ты прав, мне с ними легче думается.
   Николай вытянул губы и понимающе покачал головой. Они молча выпили. Налили еще.
   - Как ты думаешь, Коля, это нехорошо? - задумчиво проговорил Дэвид.
   - Что именно?
   -То, что я собираюсь сделать. Я насчет того, чтобы украсть вакцину.
   - А что тебя смущает? Укради и все.
   - Понимаешь ли, с точки зрения профессиональной этики такие поступки считаются... мягко говоря, неприличными.
   - Профессиональная этика - это пустой звук. Еще полгода назад я завел бы на тебя дело, а сейчас сижу и распиваю с тобой эту вытяжку из клопов, - сказал Николай совершенно трезвым голосом.
   Дэвид с отвращением заглянул в свой бокал и отставил его в сторону. Вытяжка из клопов... Надо же такое придумать.
   - Не мучай себя, профессор. - Николай провел ладонью по гладко выбритым щекам. - Любой факт требует выяснения. Ты ученый, ты столько времени провел над этими пробирками и ничего не сумел сделать. Вполне естественно, что ты хочешь узнать, как это удалось кому-то другому. А что касается доктора Аум... кстати, что за дурацкое имя?... так вот, за годы работы в секретных службах я убедился, что любое массовое явление имеет под собой негатив. Профессиональная интуиция подсказывает мне, что здесь очень нечисто. Это какой-то грандиозный обман, может быть, самый грандиозный в истории. Так что твоя совесть чиста.
   - Но ведь он действительно справился с Эпидемией! Ты не допускаешь мысли, что это и есть спаситель, посланный небесами?
   - Не знаю, не знаю... Честно признаться, я человек неверующий,
   - Я тоже... почти, - сказал Дэвид и опять придвинул бокал поближе. - Но факты, факты, друг мой! Как я могу спорить с фактами? Взять хотя бы историю с этим вымирающим городом за океаном. Аум вылечил даже больных, находящихся на последней стадии заболевания. Ты видел когда-нибудь Эпидемию на последней стадии?
   - Видел. Я много чего повидал на своей работенке, и именно поэтому ни во что не верю.
   - А как же идея? Помнится, ты говорил о какой-то идее?
   - Она благополучно скончалась, когда расстреляли одного хорошего парня. - Взгляд Ниолая потяжелел, губы скривила усмешка: - Я выблевал эту идею вместе с остатками обеда и спустил воду... Прости, профессор, за такие подробности. За тебя. - Он опорожнил рюмку и со стуком поставил на стойку.
   Дэвид тяжко вздохнул и дернул щекой. Да, трудное положение, подумал он. Столько знать и ни во что ни верить - это тяжело.
   - Профессор, сделаю еще одно признание, - заявил Николай. - Я тебе завидую. И знаешь, почему? Потому что ты свободен. Я знаю десяток способов спокойно выбраться из этого гадюжника, несмотря на подписку о невыезде, я знаю сотню мест, куда можно уехать и припеваючи прожить по чужой кредитке до конца дней, у меня есть надежные связи и люди, которые мне обязаны. Но я ничего из этого не могу использовать. Спроси, почему, ну, давай, спроси меня.
   - И почему же?
   - Потому что у меня семья. Делая шаг, я обязан думать, как он отразится на Лизе и детях. Купер не очень разборчив в методах, когда хочет кого-то достать. Если бы не они, то... - Николай на секунду задумался, повертел в пальцах рюмку, - то я пошел бы в Управление и дал Куперу хорошего пинка.
   Дэвид неуклюже обнял друга за мускулистую шею, ткнулся лбом в его висок и горячо заверил:
   - Ты обязательно дашь ему пинка. Выпьем за это, Коля...
  
  
   Эпизод 3
  
   ... Это был сон. Просто сон и ничего более. Много воспоминаний ни о чем и о том, что давно забыто. Жизнь уже закончилась и началось существование на изнанке мира, где хорошо просматриваются все швы и лохмотья. Чье-то неуловимое движение и дыхание слышатся за черной стеной, кто-то зовет тихим голосом. Жизнь? Нет жизни... Воспоминания. Воспоминания... С кем все это было? Нет, не с тобой... Вот промелькнуло знакомое лицо, смазалось, растворилось, стало ничем. Это не твои воспоминания, не твои... Но должно быть что-то, должно... Может быть, это? Серое продолговатое бесформенное... нет, не удержать... Темные ряды геометрических форм, целый город, в который тебе не нужно... тоже не то... А это что? Округлое, облезлая красная краска, нацарапанное ножом слово "конфетка"...
   Там должны быть закрылки веером и зеркальные стекла в паутине трещин, и еще ободранное заднее сидение и размонтированный пульт автопилота, подумал Элиот Рамирес. Еще не сознавая себя, он ощутил в ладонях шероховатый руль управления старенького флаера, который они нашли в одном из ангаров заброшенного города. Это воспоминание породило мысль. Эли начал понемногу вспоминать. Да, они летели в красной потрепанной машине почти всю ночь, потом поднялась буря, и он не справился с управлением. Тайфун завладел флаером и унес его в неопределенном направлении, роняя в воздушные ямы и подбрасывая ударами молний. Страшнее всего было то, что машина израсходовала все горючее. но почему-то не падала, отчего у него появились леденящие душу предчувствия. Какая-то невидимая сила не давала им упасть, увлекая за собой в неизвестность. В конце концов флаер налетел, вернее, был брошен на скалу и... Что было дальше Эли не помнил, или просто не знал этого.
   Очнувшись от странного сна, он огляделся и увидел вокруг тусклый мир, знакомый и незнакомый одновременно. "Где я?" - спросил он у странного существа, рассматривающего его из-за кустов выпученными желтыми глазами. Существо моргнуло, и глаза на мгновение затянулись морщинистой пленкой.
   - Черт... - произнес человек.
   Окружающий мир прояснился окончательно. Он напоминал Землю людей, но искаженную в кривом зеркале до наоборот. Словно в насмешку над вечно цветущей природой здесь господствовали мхи и кривобокие кустарники. На блеклом небе не было солнца, и ничто здесь не отбрасывало тени. "Спокойно, - сказал себе Элиот, - только без паники".
   - Ты, кажется, сказал "черт"? - поинтересовалось существо протяжным голосом, вытянув трубчатый рот. - Ты знаком с ним?
   Эли остолбенел. Существо говорило на всеобщем языке. Но это не Земля, вернее, не та Земля, которую он знает. На его планете не живут люди с жабьими глазами и не растут уродливые растения.
   - Как я сюда попал?.. Где мои друзья? - пролепетал человек.
   - Откуда мне знать? Ты материализовался на моем поле, испортил мой урожай, теперь они всегда будут расти вниз, - сообщило существо и показалось из-за куста целиком. Оно обладало почти человеческим туловищем, если не считать змеистых пальцев, которых было значительно больше, чем у людей.
   Урожай?.. Эли посмотрел себе под ноги и ничего не увидел, кроме грязно-коричневого мха. Существо бесцеремонно оттолкнуло его и принялось копаться в земле, недовольно шевеля трубчатыми губами.
   - Ты, наверное, человек? Сразу видно. От кого же еще ждать неприятностей?
   Эли совсем растерялся.
   - Что это за место? - спросил он.
   - Разве не видно?
   - А мои друзья..?
   - Не задавай мне вопросов, безмозглый.
   - Я на том свете?
   - Ты угодил на тот свет, в антимир, человечек. Вернее, это люди называют наш мир антимиром, но мы считаем, что реальность принадлежит как раз нам, а вы - только космический шлак.
   Эли убито и медленно покачал головой.
   - Я вам не верю...
  
   Эпизод 4
  
   Косичка помнил все до мельчайших деталей. Было так. Флаер расплющило о скалу как консервную банку. Он не потерял сознания, потому что после очередного кувырка неуправляемой машины попал в проход между сидениями, и столкновение только оглушило его. Под скрежет металла, трущегося о камни, флаер несло к подножию скалы. Он зажмурился в ожидании удара о землю, но удара не последовало. Искореженная машина к его великому ужасу, как нож сквозь масло, прошла сквозь землю и, продолжая набирать скорость, устремилась вниз. Ке парализовало от страха, он даже не мог кричать, язык словно прирос к верхнему небу и мешал дыханию. Как это возможно?.. Может быть, они случайно угодили в какую-нибудь шахту? Нет, не похоже... Машина шла безо всякого трения, а в разбитом окне, превратившемся в корявую щель, мелькали странные и страшные картины. В кабине флаера кого-то не хватало. Он протиснулся сквозь бездыханные тела девушек, подтянулся, насколько позволял сплюснутый потолок машины и заглянул через спинку водительского кресла. Оно было пустым. Когда они начали падать, Элиот был на своем месте! Он видел его руку, сжимающую обломок руля! А теперь его нет! Косичка уже не знал, что думать обо всем этом и, тупо уставившись в окно, просто ждал, что будет дальше.
   Дальше флаер бешено закружился и очертания предметов стали смазываться. Голова человека закружилась так же бешено, и он порадовался, что потеряет сознание и не будет свидетелем этого ужаса. Но сознание оставалось совершенно ясным, только зрение куда-то исчезло. А, может, это вокруг стало очень темно? Наконец вращение прекратилось. Сквозь черную завесу слепоты пробились багровые вспышки, посветлело, и Ке обнаружил, что флаера нет, а сам он болтается, словно подвешенный на нитку, в багровом тумане.
   Он не рискнул подняться и только скосил глаза, надеясь разглядеть, что происходит справа и слева. Рядом находились Сана и Тереза. Девушки не подавали никаких признаков жизни. Ке не сумел прощупать их пульс и, как не напрягал слух, не услышал биения их сердец. Впрочем, пульса не было и у него самого. Это открытие повергло Косичку в неописуемое отчаяние. "Наверное, мне только кажется, что я жив, - подумал он и горестно вздохнул, - иначе я не попал бы к злым духам".
   - Что же теперь делать? - спросил он, обращаясь к бездыханным девушкам, и смахнул рукавом горячую слезу.
   В багровом тумане, там, где должен был быть верх, появились две черные точки. Вскоре он различил огромные пернатые крылья. Птицы! Птицы подлетели ближе, выставляя когтистые лапы, и человек не смог сдержать крика ужаса, заметив мелькающие между взмахами гигантских крыльев получеловеческие лица. "Пусть растерзают сначала меня, тогда я не увижу, что они сделают с девчонками", - решил Ли Шан Ке. заслонил девушек собой и приготовился ко второй смерти. Но чудовища не торопились его терзать, как-то удивленно поверещали, помахали крыльями и почему-то отлетели на небольшое расстояние и уселись там в тумане, вертя человеческим головами на коротких шеях.
   Почувствовав наступившую тишину, Ке решился наконец взглянуть себе за спину. Позади из тумана выступили бесформенные фигуры, напоминающие исполинские монументы из мутного сероватого стекла. "Живые? Невероятно! Почему здесь живые? Как сюда попали живые? Это невозможно! Это нарушение! Немедленно исправить!" - разнеслось по багровому миру из недр монументов.
   Живые?.. Ке встрепенулся. Стеклянные сказали "живые"?! Значит они живы и их отправят обратно! Живы! Живы!
   Птицы испуганно загалдели и грузно, как сверхтяжелые противоракетные корабли, отлетели подальше. Багровый туман забурлил, закружился вокруг невидимого центра и образовал воронку, поглотившую людей.
   Водоворот вынес их в пучину ядовито-зеленого вещества, не имеющего ничего общего с земными морями. Вещество тяжело колыхалось, гигантские волны закрывали горизонт и казалось. что "океан" не имеет берегов. Ке не мог удержаться на поверхности, так как руки у него были заняты - он из последних сил прижимал к себе подруг. Выпустить девушек он не мог, поэтому в очередной раз попрощался с жизнью и смиренно пошел ко дну. Но вместо того, чтобы захлебнуться, они благополучно миновали нижний предел ядовито-зеленого "океана" и устремились в одну из множества расходящихся в разные стороны щелей, которая выбросила их совсем в другом мире.
   Он был не намного приветливее предыдущих и представлял собой пустоту, в которой плыли, словно планеты, круглые зеркала, объемно отражающие земные города. Ке никогда нигде не бывал, кроме своего городка, но любил рассматривать глянцевые проспекты для туристов, и кое-что здесь показалось ему знакомым. Они оказались на острове, над которым господствовала родная сердцу каждого землянина Башня Совета. Зеркальная поверхность была скользкой и склизкой, Ке отдышался и попробовал встать на разъезжающиеся ноги, но не удержал равновесия и упал прямо на Терезу. Девушка вздрогнула, открыла глаза и сразу жутко завизжала. В другое время он, возможно, разозлился бы, так как не выносил женских истерик, но сейчас был невероятно рад. Пронзительные вопли Терезы заставили очнуться и Сану, к счастью, она не стала кричать, а только обеими руками схватилась за него.
   - Девочки, мы в аду. Поздравляю, - сообщил Косичка. Несмотря ни на что, он был доволен. Они почти живы, а жизнь - это прекрасно.
   - В аду?! Почему в аду? Я не хочу в ад! Что я такого сделала! - запричитала Тереза. - Я не хочу, чтобы меня варили в котле! Мамочка! Я хочу домой! А-а-а!
   Ке не выдержал и зажал ей рот рукой.
   - Успокойся, мы еще не умерли.
   - Ты уверен, что это ад? - спросила Сана, озираясь.
   - Что-то в этом роде. Может, и не ад, но не рай - это точно. Видела бы ты, где мы были до этого. Очень страшно.
   - Но... если мы живы, что мы тут делаем? Так не бывает. К тому же я - клон, у меня нет души, я не могла попасть на тот свет!
   - У них произошла какая-то ошибка.
   - У них тоже бывают ошибки?! Кто бы мог подумать. Странно... А где Эли? Он, наверное, остался на Земле? Да?
   - Да, я тоже так думаю, - соврал Ке.
   Тереза вывернулась из-под его руки и опять заголосила:
   - Почему вы так спокойны?! Вы все ненормальные! Зачем я с вами связалась! Вы сами ненормальные, и все, что с вами происходит, ненормально! Где это видано, чтобы живой человек попал на тот свет?!
   - Тереза-Мария-Габриэла, перестань орать, - сурово прикрикнул Ке. - Теперь слушайте меня. Я пойду посмотрю, что там дальше, а вы оставайтесь здесь и...
   - Нет! - закричали девушки в один голос и вцепились в него мертвой хваткой. "И почему с женщинами всегда проблемы?" - вздохнул Косичка.
   Они двинулись к центру зеркального острова, скользя на склизкой поверхности, падая и упорно поднимаясь, и не сразу поняли, что на самом деле продолжают оставаться на одном месте. До "Столицы" было рукой подать, но она находилась в ином измерении и не подпускала к себе случайно выпавших из реальности людей. Среди зданий возникло хаотичное движение, словно разворошили большой муравейник. Муравьи приблизились и превратились в коренастых голых карликов, покрытых складками заскорузлой землистой кожи. Карлики остановились по ту сторону невидимой границы, предохраняющей жителей разных миров от непредусмотренного никакими законами соприкосновения. "Живые? Здесь живые!" - услышал Ке уже знакомые слова, греющие душу.
   - Они нас съедят? - спросила Тереза дрожащим голосом.
   Ей никто не ответил.
   Тем временем карликов на той стороне невидимой стены прибывало. Они галдели на разные лады: "Живые! Живые!". Их пронзительные голоса наполнили пространство и становились все более невыносимыми. Люди зажимали уши, чтобы защитить свой слух от вторжения чудовищных звуков. Это могло бы продолжаться до бесконечности, если бы кто-то невидимый не схватил живых в охапку и не швырнул небрежно в пустоту, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении калейдоскопом невероятных цветов. Люди неслись в этом хаосе, уже почти не осознавая себя, и очнулись, только оказавшись на траве, влажной от росы.
   Здесь было утро, и стволы деревьев тонули в голубоватой дымке, пронизанной лучами восходящего солнца.
   На грудь вспрыгнул кузнечик. Сана не хотела вспугнуть живое существо и не шевелилась. Гость пострекотал, приветствуя утро, и поскакал дальше. Жизнь...
  
  
   Эпизод 5
  
   - Надеюсь, мы уже вернулись с того света? Тогда всего хорошего. Извините, ребята, с вами было здорово, но я так больше не могу. Эти ужасы не для меня. Я нормальный человек и не хочу иметь ничего общего с приведениями. - Тереза стряхнула с себя росу и, оглядев изодранную одежду, в отчаянии всплеснула руками и захныкала: - Как же я покажусь в городе в таком виде?
   - Постой, - Сана потянула подругу за руку и заставила сесть рядом на траву. - Куда ты пойдешь одна? Мы не знаем, где находимся, все деньги и документы остались у Эли. Нужно сначала найти его, а потом уже, если захочешь, можешь возвращаться домой.
   - Не могу поверить, что все это было на самом деле, - проговорил Ке. - Что-то здесь не так.
   - Честно говоря, я тоже так думаю, - закивала Сана. - Может, это было видение? Галлюцинация, гипноз...
   - Может быть. - Косичка вздохнул и с тоской посмотрел на девушек. Теперь все вроде бы позади и нужно принимать какое-то решение. Но какое? Жаль, что Элиота нет рядом, он бы что-нибудь придумал за всех. - Я не знаю, что нам делать дальше, но мне кажется, что надо идти.
   - Куда?
   - Куда-нибудь. Да хотя бы вон туда, - Ке указал рукой в первом попавшемся направлении. - Все равно, ку...
   Он проглотил остаток слова и замер с протянутой рукой. Оттуда, куда указывал его палец, показался из тумана старик в дождевике. Он напевал что-то себе под нос, ловко орудуя длинной палкой, бережно раздвигал траву и заглядывал под кусты.
   - Доброе утро, - сказал старик, завидев незнакомцев и продолжая свое движение. - Тоже за грибами? Славно, славно. После вчерашнего дождя грибочков полно, всем хватит.
   Грибник поставил на землю большое ведро-холодильник. удовлетворенно потер руки. Вдруг улыбка сошла с его лица.
   - Что-то я вас здесь раньше не видел. Вы что, новенькие? По какой части работаете? Я знаю всех, а вот вас не знаю. И почему вы в таком виде? Опять Уга экспериментирует? Безобразник.
   - Какой Уга? Мы не знаем никакого Угу. - сказала Сана.
   - Не знаете Угу? - старик нахмурил седые брови. - Значит, я прав, вы не здешние. Вы посвящены?
   - Во что... посвящены?
   - Значит, не посвящены. Идемте со мной. Идемте, идемте, да поскорее.
   - Мы никуда не пойдем, - хмуро заявил Ке. - Мы вас не знаем. Может, вы нас полиции сдадите...
   - Здесь нет полиции, сынок. Лучше поторопитесь, пока вас кто-нибудь другой не нашел, например, Уга.
   Молодые люди переглянулись. Они не знали, кто такой Уга и почему его следует бояться, но слова старика показались очень убедительными. Что-то мистическое было во взгляде грибника, прикрытом нависающими на глаза седыми бровями, в призывном махе его руки и многозначительной летучей улыбке. Не говоря ни слова, они поднялись и пошли по росистой траве, стараясь не терять из виду мелькающую между деревьев сутулую спину.
   Лес закончился и начались поля волнующихся под ветром незрелых злаков. "Но ведь сейчас должна быть весна!" - изумился Ке, но выпустил эту мысль, и она полетела вместе с ветерком куда-то вдаль. Чавкающая дождевыми лужами дорога вывела к небольшому сонному городку, ничем не напоминающему о присутствии высокотехнологической цивилизации. Старик долго петлял по улицам между спящими домами, наконец остановился у одного из них, отпер дверь и поспешно проводил гостей внутрь.
   - Меня зовут Юниус, - сообщил он, усадив молодых людей за круглый стол под старинным абажуром. - Вы знаете, где находитесь? Не знаете. Это хорошо.
   Старик удалился и почти сразу вернулся с тремя стаканами и бутылью/ Потом зарылся по пояс в стенной шкаф, разбрасывая по комнате какое-то барахло, вынул оттуда круглый предмет, обернутый бумагой, поставил на стол. Это оказался обычный электронный школьный глобус, правда, очень старый, с большой трещиной на месте африканского материка. Ке облегченно вздохнул. Он опасался, что старик достанет из шкафа заспиртованную голову, самодельную бомбу или что-то в этом роде. Но это был глобус, просто глобус.
   - Покажите мне, где живете, и я сейчас же отправлю вас домой, - сказал Юниус.
   - Да! Я согласна! - Тереза схватила глобус обеими руками и, покрутив вокруг оси, ткнула пальцем: - Вот здесь. Здесь...
   - Я не поеду никуда без Эли! - воскликнула Сана.
   - Вы... как вы собираетесь это сделать? - Ке поднял глаза на старика и вновь ощутил дуновение мистического ветерка.
   - Просто выпейте этот эликсир, а я прочитаю нужное заклинание, и вы перенесетесь домой. Пейте, не бойтесь. Это поможет вас избежать побочных явлений при переходе.
   Заклинание?! Ке вскочил на ноги, уронив стул, и попятился.
   - Отойдите от него! - крикнул он девушкам. Сана с Терезой немедленно исполнили приказ и спрятались у него за спиной. - Вы колд-дун?.. Мы... мы лучше пойдем на Станцию. Где у вас Станция?
   - Здесь нет Станции, сынок, единственный вид транспорта у нас, - старик поднял стакан с мутноватой жидкостью, - вот этот. Что касается колдуна... я не колдун, а Белый Маг, прошу не путать. Кстати, здесь живу не только я, Белый Маг, но и черные маги, а также колдуны и ведьмы, и их тут большинство.
   - Как это... ведьмы, - пролепетала Сана.
   Юниус вздохнул и жестом пригласил гостей занять свои места за столом. Они не сразу, но все же сделали это.
   - Деточки, - начал хозяин, - вы находитесь в параллельном мире. Это совсем не страшно, если будете следовать моим советам. Когда-то давно маги темного и светлого толка решили собраться в одном месте и отделиться от человечества. При помощи магии, разумеется. Не смотрите на меня с таким ужасом. Фактически наша страна находится на Земле в тех же пространственно-временных координатах, только мы существуем параллельно друг другу. В вашем мире на месте моего дома может находиться стадион или небоскреб, или магистраль. Я иногда бываю у вас, вот. приобрел кое-что их техники. Есть и другие параллельные миры. Их много. Вам понятно?
   - Но... но ... - Ке не знал, как распутать клубок перепутанных мыслей, - но ведь мы попали в аварию весной, а у вас осень!
   - Не осень, а конец августа, и не только у нас, но и у вас. Говоришь, попали в аварию весной? Интересно. Значит, все это время вы где-то пребывали. Возможно, там, где вы были, время идет по-другому. Я могу помочь вам в этом разобраться. Ну как, я вас убедил?
   -Зачем вам это нужно? Вам не все равно, что с нами будет? - недоверчиво поинтересовался Косичка.
   - Я - Белый Маг, не забывай об этом. А вот Уга превратил бы вас в лягушек. У него это лучше всего получается. - Старик хохотнул в кулак. - Борьба Добра и Зла, дружок, идет повсеместно, даже здесь. Дело Белого Мага - исправлять те пакости, которые творят черные. Вам повезло, что я первым обнаружил вас в лесу.
   - Тогда, может, вы поможете нам найти нашего друга? - попросила Сана, - Он потерялся после аварии. Вдруг он тоже здесь.
   - Друг? Час от часу не легче, - прокряхтел Юниус. - Ладно, рассказывайте, что с вами приключилось.
   Выслушав невероятную даже с точки зрения магии историю, старик покачал головой:
   - Куда катится этот Космос... Никто не хочет соблюдать законы. Мда. Все ясно. Вы идете в Храм, а ваш друг - Проводник. Этим все и объясняется. Есть много желающих вам помешать, деточки, очень много, и у них большая сила. Если допущено физическое присутствие человека в тонком мире, значит, космические законы нарушены основательно. Это очень плохо.
   - Значит мы действительно побывали в аду? - Тереза в ужасе прижала руки к груди.
   - В аду... хе-хе. Что есть ад? И ад, и рай находятся вот где, - старик постучал скрюченным пальцем по темени. - Такие вот дела, красавица. Что ж, идемте, поищем вашего друга.
   Юниус повел их по скрипучей лестнице на второй этаж дома, где располагалась хорошо освещенная комната, заваленная старыми книгами, всевозможными бутылями и колбами, а также вполне современными приборами, среди которых Тереза обнаружила знакомый по работе в Центре портативный регистратор элементарных частиц.
   - Это ваша колдовская лаборатория!- воскликнула она. - Как интересно! А где волшебное зеркало? У магов должно быть волшебное зеркало.
   Старик улыбнулся и смахнул пыль с плоского квадратного прибора:
   - У нас все имеется. А как вам это? Отражатель волновых процессов тонкой материи. Мое изобретение, между прочим. Белая магия в сочетании с наукой дает поразительные результаты, деточки. Кто мне поможет?
   - Я! - выкрикнула Сана.
   - Очень хорошо. Представь своего друга как можно отчетливее.
   Юниус не стал летать под потолком и варить колдовское зелье. Он надел на голову девушке увитый проводами металлический обруч и начал водить по экрану квадратного прибора особо сконструированным стержнем. Белый Маг велел всем молчать, а сам к чему-то приглядывался и прислушивался, оттопыривая ладонями уши, ловил что-то из воздуха в кулак и бормотал, покачивая головой.
   - Так, так, так, так, - бормотал Юниус, - вижу, вижу, тут замешана любовь, ага, ну прекрасно, это облегчит нашу задачу. Так, так, вы прошли сквозь слои возмездия, побывали в отраженном мире, не удивительно, что месяц показался вам минутой, так, вниз, вниз, север, юг, северо-запад, восток, восток... - Голос его стал совсем тихим, губы еле шевелились, казалось, старик сейчас заснет. Но он вскинул голову и сообщил: - Вашего друга нет среди живых. Только без истерик, это все испортит. Поищем среди мертвых. Возьмитесь все трое за руки.
   Через некоторое время Юниус отложил свой инструмент и произнес задумчиво:
   - Его нет и среди мертвых. Ничего не понимаю. Это становится интересным, - старик почесал подбородок и опять забормотал, беседуя сам с собой. - А что, если провести поиск в режиме антиматерии. Так, так, параметры возьмем те же, так, так... очень интересно, тогда начнем с юго-запада...
   Ничего себе колдун, подумал Ке. В его краях встречались люди со странными способностями, они обходясь без помощи достижений цивилизации и скорее всего не имели представления об антиматерии, Но этот старик менее всего походил на мага из старинных историй. Он скорее напоминал профессора университета. Размышления Ке прервал радостный крик:
   - Есть! Я его нашел! Да!
   В это время внизу послышался отчетливый скрип ступенек. Кто-то неспешно поднимался с первого этажа. Молодые люди и даже Юниус замерли, с тревогой ожидая появления названного гостя. Дверь не торопилась открываться, от чего ожидание становилось просто невыносимым. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем створки двери медленно распахнулись и на пороге возник широко улыбающийся мужчина неопределенного возраста в черном с иголочки костюме. Утонченный подбородок подпирала атласная бабочка. Юниус поспешно проделал какие-то пассы над квадратным прибором и, вытря ладони о подол рубашки, сказал:
   - Ну, здравствуй, Уга...
  
  
   Эпизод 6
  
   "Я - человек, меня зовут Элиот Рамирес... я - человек, Элиот Рамирес... человек..." Эли перевел дух и, сконцентрировавшись, начал заново: "Я - человек, меня зовут Элиот Рамирес. я - нормальный человек, у меня с головой все в порядке... я - человек...".
   - Эй, ты, человечек, работай, здесь тебе не Земля, чтобы бездельничать.
   Пучеглазый хозяин поля, на которое Эли свалился вчера, или месяц. или год назад, стоял над ним, расставив мощные ноги и пожевывал трубчатыми губами. Эли скользнул взглядом по фигуре хозяина и подумал, что неплохо было бы сейчас врезать этой жабе между желтых глаз или заехать кулаком в пах или перебить колено. Вот визгу было бы, наверное. А. может, и не было бы... Эли выругался сквозь зубы, опустил глаза и земле и стал ожесточенно рыть ее орудием, напоминающим двузубые вилы с коротким черенком.
   Он так и не разобрался в смысле того, что делает. Эта земля была мертва и давала приют только уродливым кустарникам. Это было ясно как день, однако хозяин продолжал настаивать на том, что "они теперь будут расти только вниз", от чего человек начинал потихоньку сходить с ума. Вначале Эли пытался что-то доказывать, бунтовать, но потом плюнул, взял орудие, сел на землю и стал копать ее там. куда указывал пучеглазый. Его определили на перевоспитание к этому хозяину, как к наиболее пострадавшему от человеческой глупости. "Тебе еще повезло. человечек. что ты материализовался на моем поле, а не в городе, - говорил хозяин, - иначе тебе пришлось бы перестраивать улицы". Да, уж, это, наверное. похуже, чем ковыряться в земле, думал Эли, вновь и вновь вонзая зубья вил в почву. Сколько продолжалось и сколько еще будет продолжаться "перевоспитание", он не знал. Здесь не было смены дня и ночи, поэтому с момента аварии могло пройти сколько угодно времени. Эли считал "дни" по тому, как в процессе работы, доводящей до исступления, вдруг наступал перерыв, во время которого человек забывался тяжелым сном, и каждое пробуждение давалось ему все труднее и труднее. Просыпаясь, он ощущал легкое отупение, появились провалы в памяти, а недавно случилось нечто страшное - очнувшись ото сна, он долго не мог вспомнить, кто он такой. Это было так страшно, что он впал в депрессию и вообще перестал думать, опасаясь обнаружить новые провалы в памяти. Наверное, это оттого, что он умер, зачем покойнику память...
   - Подумать только! За что тебя, мальчик? - услышал он и очнулся.
   Это была женщина, всклокоченные волосы падали на лицо, склоненное над какой-то емкостью, которую она автоматически оттирала подолом обветшалого платья, глядя на него.
   - Не знаю, - пролепетал Эли растеряно. - А вы тоже ... были человеком?
   - Была? Я и сейчас человек, - гордо заявила женщина на ломаном всеобщем языке. - Несмотря на все их происки, я еще не забыла об этом и не забуду до конца жизни, если этот конец, конечно же, когда-нибудь придет.
   - А разве он еще не пришел... конец?
   - Ага! - женщина энергично всплеснула руками. - Они сказали тебе, что ты умер и находишься на том свете? Не верь ни единому их слову. Они все врут, они всегда врут, я тут давно и хорошо их изучила. - Она приблизила лицо и сообщила доверительно: - Запомни, ты живее самого живого человека.
   - Как же так... - Эли обрадовался и испугался одновременно. Что она такое говорит?
   - Запомни, ты жив, постоянно повторяй себе это, говори себе: я такой-то, я - человек, мне столько-то лет, ну, и так далее. Вот взгляни на меня, я тут уже, наверное, тысячу лет, а помню все, даже какого цвета были подштанники у моего соседа. Нет, ты ничего такого не подумай, малыш, просто он всегда вывешивал их сушиться под моим окном.
   Эли улыбнулся.
   - Похоже, вас ваше положение не очень угнетает, госпожа...
   - Клара. Меня зовут Клара.
   - Очень приятно, а я - Элиот. Значит, мы с вами живы, госпожа Клара?
   - Да, мальчик мой. И это прекрасно!
   - Что же тут прекрасного? Не знаю как вы, а я предпочел бы быть мертвым, чем ковыряться в этой земле. Отсюда можно как-нибудь смотаться?
   - Нет, нельзя. Не трать свою энергию понапрасну. Самое главное для тебя сейчас - не дать сломить твою волю и забрать твою душу. Им только это и надо, в тот момент, когда ты усомнишься в том, во что ты верил, ты - их. Я уже видела такое. Они знают, что физические мучения ничто по сравнению с этими. Но ты посмотри на проблему по-другому Делай все, что они говорят, с удовольствием, с удовольствием ешь ту гадость, которой они нас кормят, и увидишь - полегчает!
   - Как я могу копать целыми днями с удовольствием? В этой работе нет никакого смысла!
   - Ничего из того, что здесь делается, не имеет смысла. Ты разве не заметил, что они все время чем-то заняты, а никаких результатов их трудов не видно. Этим антилюди и отличны от людей, Элиот, их мир бесплоден! Они сами это знают и надеются поправить свои дела за счет человечества. Поэтому копай спокойно и не жди объяснений. И помни - все делается к лучшему.
   - И долго это может продолжаться?
   - До бесконечности. Здесь время стоит на месте.
   - Нет, мне это не подходит, - произнес Эли упавшим голосом. Он надеялся услышать другой ответ. - Ладно, мне нужно возвращаться, пока этот урод не появился.
   - Об этом можешь не волноваться, их "интеллектуальные" собрания так быстро никогда не заканчиваются. Уж я знаю. Давай еще поболтаем. Подожди-ка, что-то я хотела у тебя спросить... Вот, что! Ты не в курсе, чем закончилась экспедиция Свиридова к Гамме Центавра?
   - Экспедиция Свиридова? - Эли удивился. Ну тетка дает, подумал он. Неужели в ее жизни не было ничего другого, о чем стоило вспомнить?
   - Да, та самая, - женщина смотрела на него с нетерпением азартного игрока. - Я следила за хроникой экспедиции, а потом угодила сюда и не знаю, чем все закончилось. Что там произошло, удалось установить контакт или нет? Ах, этот Свиридов, мы все были в него влюблены...
   Эли напряг память и попытался вспомнить курс астронавигации, прочитанный наспех плохо разбирающимся в военном деле очкариком. Курсанты демонстративно зевали на лекциях и кидали в лектора жеваной бумагой. Как же тут вспомнишь? Свиридов... Свиридов... Ах, да, Свиридов!
   - Вспомнил! - воскликнул он с облегчением. - Связь с экспедицией прервалась на тринадцатый месяц и больше о ней ничего не слышали. Вот.
   - Очень жаль. - Клара заметно поникла.
   - Но ведь... - До Элиота вдруг дошло. - Но ведь это было лет 90 назад, еще до Большой войны! Вы здесь столько?!
   - Неужели? - удивилась Клара, засмеялась и пригладила всклокоченные волосы. - Я думала, прошло гораздо меньше времени. Как, неплохо я выгляжу для своих 130-ти?.. Так, что ты там сказал о войне? Большая война?
   - В-война?.. - пролепетал Эли. Он никак не мог смириться с этим! Значит, она провела здесь почти сто лет. Невероятно!.. - Какая война?.. Ах да, Большая война, когда передрались христиане и мусульмане.
   Клара всплеснула руками.
   - Я знала, что этим кончится! И кто победил?
   - Никто. Потом была еще одна война и все вместе воевали против желтых... азиатов.
   - Желтых... - Женщина задумчиво покачала головой. - Хорошо, что я все это пропустила. Что ж, вот тебе, малыш, еще одно доказательство того, что все делается к лучшему.
   - Вы оптимистка.
   - Неисправимая.
   - Ни за это ли вы сюда угодили?
   - Ха-ха-ха-ха! Ой, и насмешил ты меня! Я в свое время занималась тео-генетикой, слышал о такой? Потом ее запретили... да, это очень оптимистическая наука. Мне удалось опытным путем, заметь, опытным, а не логическим, доказать первичность духа и вторичность материи. - Глаза женщины заблестели. - Я провела массу опытов и через четыре года пришла к выводу, что нашла то самое божественное начало, не проявляющееся на физическом плане! Это самые тонкие вибрации из известных, но мне удалось измерить их интенсивность и выявить цветовую гамму... Тебе интересно? Так вот. она близка к фиолетово-золотистому. Представь, что одинаково излучают все живые существа. Все разумные существа являются в определенном смысле братьями! Все! Ты понимаешь меня?
   - В общем-то д-да, - сказал Эли. - Вообще-то я военный, я спецназовец... Но я вас понял.
   - Прекрасно. А теперь - самое главное. - Лицо Клары приняло победоносное выражение. Она заговорила тише: - Мне почти удалось расшифровать послание, закодированное в колебаниях этого излучения. Да! Я проштудировала древнейшие манускрипты, изучила самые разные виды письменности и способы их дешифровки, на это ушло еще пять лет, и в конечном итоге я начала улавливать в вибрации какую-то закономерность. И... - Она замолчала.
   - И что же? - Эли облизал пересохшие от волнения губы. Вот сейчас она ответит и сразу станет ясно, как жить дальше. Всё встанет на свои места, добро, зло, люди и нелюди, и даже его присутствие здесь.
   Клара ответила:
   - Знаешь, почему я ждала результатов экспедиции Свиридова? Я хотелв заполучить живую клетку инопланетного существа, чтобы убедиться в правильности своей теории. Я до сих пор уверена, что была права... Я не успела завершить работу. Только одно слово - "небо"... - Она начертила пальцем в воздухе какой-то знак, потом уронила руку и вздохнула: - Эх, мальчик. ты, наверное, догадываешься. что было дальше. Когда я сообщила о зашифрованном послании Бога и попыталась доказать свою правоту, меня возненавидели все - и священники, и мои коллеги ученые, и обыватели, и собственный муж. Религиозные настроения в те времена были очень напряжены, и мое открытие пришлось некстати. Лабораторию закрыли, меня выжили из университета, придали анафеме. В конце концов, я проявила слабость, единственный раз в своей жизни, и попыталась покончить с собой, но вместо того, чтобы отправиться на тот свет, оказалась здесь, где меня поджидали. Такая вот оптимистическая история, Элиот. - Она вновь протянула к нему руку и ласково потрепала по волосам. В глазах светилась усталая нежность...
   Едва Эли успел взяться за свое орудие труда, как из города вернулся хозяин и вновь встал у него над головой. Это далось ему нелегко, но человек улыбнулся пучеглазому существу своей самой приветливой улыбкой и подумал: "Я - человек, меня зовут Элиот Рамирес и я иду в Храм"...
  
  
   Эпизод 7
  
   Уга оказался довольно занятным человеком. Он был непосредственен, галантен, остроумен, рассказывал анекдоты, хватаясь от смеха за живот, и, если бы ни его 500 лет, то вполне мог сойти за заводилу молодежных посиделок.
   - А вот это наш муниципалитет, - говорил Уга, - а это - концертный зал. В прошлом месяце здесь выступал известный баритон... м-м-м... как его... забыл! Ну, да не важно, ему 300 лет, все равно вы его не знаете. А это - лучший магазин нашего города!
   - Магазин? - оживилась Тереза. - Давайте зайдем, а?
   Уга галантно подставил локти, Тереза и Сана взяли его под руку, и маленькая процессия, которую замыкал Юниус, двинулась к магазину. Из отварившейся позолоченной двери вышла стайка элегантных женщин с покупками. Брезгливо отставляя мизинцы и высоко держа красивые головы, они щебетали о чем-то нежными голосами, показывая друг другу приобретения.
   - Ой, смотрите, мальчик! - вдруг воскликнула самая старшая из женщин, и остальные загалдели: "Какой свеженький, молоденький, наверное, еще не перевернутый!
   "Кажется, это они обо мне", - догадался Ке и невольно замедлил шаг. Но стайка женщин уже перепорхнула через улицу и окружила его, ухоженные ручки потянулись к нему, стараясь дотронуться, ущипнуть, царапнуть крашенным коготком.
   На помощь пришел Уга.
   - Эй, дамы, дамы, это не то. - Он вывел Ке из окружения и шлепнул по руке наиболее назойливую из дам. - Я сказал, не то. Вы что, не слышали? Не то!
   - Что значит "не то"? - пробурчал Косичка, оправляя одежду.
   - Понимаете ли, молодой человек, - тихо сказал Уга, - этим дамам по многу лет и... ну, понимаете, просто необходима молодая кровь, женщины ведь так устроены, всё борются с морщинами. Какие у них еще заботы? Не будем вдаваться в подробности, это очень интимно.
   - Кровь?! - У Ке вытянулось лицо. - Они вампиры?
   - Ну, что вы! Зачем же так грубо, мой юный друг, - обиделся Черный Маг.
   Уга вернулся к светской беседе с Терезой и Саной, и они втроем скрылись за дверью магазина. Ке не последовал за ними и остался стоять с опущенной головой посреди мостовой. В затылок задышал Юниус.
   - Надо было слушаться меня и убираться отсюда. когда я предлагал, - сказал Белый Маг. - Теперь остается только надеяться, что все обойдется.
   - Он сильнее вас? - спросил Косичка, с вызовом глянув на старика. Тот промолчал. - Почему они всегда оказываются сильнее? Так не должно быть.
   - А ведь ты прав... - воодушевился Юниус. - Правильно, мальчик мой, не должно быть и не будет! А теперь идем за ними, нельзя оставлять девушек одних. Положись на меня.
   - Это действительно магазин или...
   - Самый обыкновенный.
   Магазин ломился от товаров, здесь, как и во всем городе, повсюду царила тяжелая роскошь, отраженная в десятках зеркал, украшающих стены и потолки. Тереза вертелась возле одного из них, примеряясь к пышным нарядам. У девушки горели глаза при виде такого обилия золотых и серебряных украшений, необыкновенных переливающихся тканей, бахромы, кружев. Она прикладывала к себе одно платье за другим и восхищенно хлопала в ладоши. Сана стеснительно жалась у витрины с элегантной обувью.
   - У нас такое давно не носят, - сказала она. когда подруга потянулась к чему-то зеленому с меховой опушкой.
   - Но мы же не у нас, - рассеянно заметила Тереза.
   - Правильно! - похвалил Уга. - Вы тоже подберите себе что-нибудь, вечером в муниципалитете планируется большой бал в честь таких долгожданных гостей. Можете не беспокоиться, всё - за счет госпожи Лилит.
   - Спасибо, но я не ношу такие вещи. - Сана незаметно бросила взгляд на свои потрепанные туфли.
   - И все же, я прошу вас. Мы подберем что-нибудь и для вашего друга. Подойдите, молодой человек. Вот, вам нравится?
   - Я это на себя не одену, - грозно заявил Ке.
   - Но...
   - Ни за что!
   Уга не стал спорить, махнул рукой и опять занялся девушками.
   - А кто такая госпожа Лилит? - спросила Сана. - Она ведьма или колдунья?
   Наступила неловкая пауза. Может, она и вправду ведьма, но не стоило говорить об этом вслух, - подумал каждый.
   - Госпожа Лилит - это прекраснейшая из женщин, когда-либо рождавшихся во всех мирах, - срывающимся от волнения голосом проговорил Уга.
   - Она пошутила! - Юниус загородил собой Сану. - Она просто не знает госпожу Лилит. просто не знает... Она действительно прекрасна, деточки, сами увидите. Она хозяйка этого магазина.
   - А ты, Юниус, можешь идти, - холодно сказал Черный Маг.
   - Куда это я должен идти? Я никуда не пойду.
   - Он никуда не пойдет! - вмешался Ке.
   -Да, пожалуйста! - уступил Уга. - Зачем же так волноваться? Только, надеюсь, Юниус, ты не заставишь нас лицезреть твои знаменитые сапоги? И приведи в порядок этого юношу, нельзя нарушать этикет... - Он повернул голову и вдруг начал таять: - О, моя госпожа...
   Почти не касаясь пола и невероятно элегантно придерживая подол длинного платья, к ним плыла между прилавками Она. Госпожа Лилит была действительно прекрасна, пожалуй, даже слишком. Золотистые кудри обрамляли идеально вырисованное лицо, на котором наивной радостью горели огромные голубые глаза. Женщина блистала яркой звездой, излучая волнующую бескрайнюю женственность. Нет, это была не женщина, а скорее ангел, спустившийся с небес. Они стояли перед ней, стыдясь своей вопиющей заурядности.
   - Как я рада вас видеть! - воскликнула госпожа Лилит со всей искренностью. - Ой, старина Юниус, и ты здесь! Как это хорошо!
   - Что-то она не очень похожа на ведьму, - шепнул Ке.
   Но Белый Маг не слушал его. на лице старика расплывалась та же глупая улыбка, что и у Уги.
   - Это ты назвала меня ведьмой? - весело спросила хозяйка магазина, обращаясь к Сане. Девушка покраснела и опустила глаза. - Ничего страшного, меня часто так называли. Тебе говорили, что у тебя очень красивые пальцы?
   Сана приподняла кисть руки и, краснея, взглянула на нее. Пальцы как пальцы.
   - Ты очень мила, девочка моя. Когда-нибудь люди и тебя могут назвать ведьмой за твою привлекательность. Но ты не переживай. - Лилит приподняла лицо девушки за подбородок и заглянула в глаза материнским взглядом. - Я вижу, что ты сирота, у тебя нет родных, но есть заветное желание, которое я могу попробовать исполнить. Да-да, я фея, волшебница. Разве не похожа?
   Сана не могла ничего ответить. слезы душили ее, она только кивнула. Она влюбилась в золотоволосую Лилит с первого взгляда и теперь ей было невыносимо стыдно за свои слова. Как она могла плохо отозваться об этом ангелоподобном существе! "Коротышка, уродина, обезьяна, корова, тупица, пустое место", - подумала она о себе и еще ниже опустила голову, чтобы никто не увидел ее слез.
   - Я очень ждала твоего появления, - продолжила фея. - Я - твой самый большой друг и очень хочу тебе помочь. - Пойдем, нужно подготовиться к балу. Я уже подобрала для тебя чудесные украшения. Согласна?
   Согласна?! Конечно, она была согласна! Прекрасная женщина взяла ее за руку и повела за собой в таинственную глубину магазина.
   - А мы? - недоуменно и завистливо проговорила Тереза, глядя им вслед. У нее вдруг совершенно пропал интерес к нарядам, охапка платьев выпала из рук и воздушно опустилась к ее ногам.
   - А вы можете пока прогуляться по городу, - деловито посоветовал Уга, постепенно стирая с лица глуповатую улыбку, - зайти в нашу картинную галерею, побывать на общественном пикнике на озере, принять участие в конкурсе танца, спеть в...
   - Мы не будем петь, - резко оборвал его Ке. - Куда она ее повела? Я вас спрашиваю!
   - Молодой человек, почему вы все время так напряжены? Расслабьтесь, наконец, и идите... на озеро. Так что, красавица, - он обратился к Терезе, - вы будете что-нибудь брать? Не хотите - не надо.
   Тереза вспыхнула от возмущения, демонстративно перешагнула через ворох нарядов и побежала к выходу. Она была оскорблена до глубины души таким пренебрежением к своей особе. А эта черненькая малышка, надо же, оказалась королевой красоты. Да что они тут понимают в красоте! Восхищаются этой своей Лилит, и совсем даже ничего в ней нет. Ничего особенного!
   На улице ее нагнали Ке с Юниусом.
   - Ты куда, Тереза-Мария-Габриэла? - Косичка на бегу ухватил ее за запястье.
   - Отстань от меня! Отпусти руку, мне больно! Я хочу домой. Отправьте меня домой, а они пусть остаются, если им очень хочется!
   - Если я верну тебя домой, то не смогу вытащить вашего друга из антимира, - сказал Белый Маг. - Для этого нужна энергия всех троих. Вы очень связаны между собой, деточки. Они получили вашу подружку, и теперь у нас новая проблема.
   - Что значит "получили подружку"? - повысил голос Ке. - Почему вы не помешвли им? Какой же вы маг?!
   - Тихо, т-с-с, - перепугался Юниус и огляделся по сторонам, не подслушивает ли их кто. - Эх, мальчик мой, это все чары Лилит. Чертова ведьма...
   Нет, конечно же, Тереза совсем не хотела, чтобы Эли сгинул навеки. Поразмыслив об этом, она почувствовала некоторую неловкость за устроенную истерику, но не стала показывать этого мужчинам. Она сделала длинную паузу, надеясь немного помучить старика и этого мальчишку, который чуть не вывихнул ей руку, и наконец сжалилась:
   - Хорошо, я останусь ненадолго... только до конца бала. Я должна быть там лучше всех. иначе у меня навсегда пропадет аппетит.
   - Нет, нет, на бал лучше не ходить, это очень опасно! - воскликнул Юниус.
   - Сана будет там? - спросил Косичка.
   - Да, само собой.
   - Тогда мы тоже пойдем, не оставлять же ее одну, - постановил Ке. - А вы можете оставаться, если боитесь.
  
   Эпизод 8
  
   Мягкий свет лился из окон на расписные стены, ласкал расшитую диковинными птицами обивку мебели, играл в гранях хрустальных кувшинов, полных цветов. Под потолком порхали на свободе, трепеща крылышками, несколько колибри. И в дивном саду за окнами и в душе царил полный покой. Это была сказка, Сана провалилась в нее, едва присела на атласные подушки дивана. Райские птички порхнули ей на руки. и она смогла разглядеть, как сказочно переливается их оперенье. Все как во сне, блаженно жмурясь на солнце, подумала девушка, эти птицы, наверное, умеют разговаривать, а в кувшине у двери живет какой-нибудь джинн, как в тех сказках, что ей рассказывала на ночь мать.
   Покормив птичек из специально приготовленного для этих целей позолоченного блюдечка, она вспомнила. что сама ничего не ела с момента аварии. Тут же у ног возник низенький столик, уставленный всевозможными блюдами. Сана вскрикнула от неожиданности.
   - Чего ты испугалась, глупенькая? - рассмеялась Лилит, неслышно появившаяся из сада.
   - Его здесь не было, - испуганно проговорила Сана и отодвинулась в угол дивана.
   - Ты забыла, что находишься среди волшебников. - Златовласая женщина взяла длинными пальцами краснобокое яблочко и красиво надкусила белыми зубами, потом еще и еще раз.
   Сана завороженно следила за ней. Все, что делала Лилит, казалось ей совершенным, отчего ощущение собственного несовершенства становилось только острее. Смуглая кожа, невзрачная фигура, ничего приметного, на чем можно было бы остановить взгляд. И что только Элиот нашел в ней? Наверное, он просто никогда не видел таких потрясающих женщин, как Лилит, затмевающих собой солнце.
   - Мы тут все волшебники. Не сомневаюсь, что старина Юниус представил нас не в лучшем свете. Не верь. Конечно, есть и такие, но в большинстве мы просто добрые волшебники. Ну скажи, разве я похожа на злую ведьму?
   - Нет, - улыбнулась девушка.
   - Я умею делать чудеса. Вот, посмотри.
   Лилит взмахнула белой рукой,и в воздухе возникло сверкающее ожерелье, выглядывающие из золотых оправ бриллианты и жемчужины переливались всеми цветами радуги. Ожерелье было невероятно красивым, у девушки дух захватило от мысли, что это чудо может оказаться на ней. В следующий миг ожерелье уже уютно лежало на ее груди, прекрасно гармонируя со смуглой кожей южанки. На пальцах откуда ни возьмись возникли перстни, а уши оттянули тяжелые серьги. Сана взглянула в протянутое хозяйкой дома зеркальце и задохнулась от восхищения, но тут же смутилась.
   - Я не могу это надеть, - произнесла она и попробовала снять ожерелье, но застежка не поддавалась. - У нас дома никогда не было таких вещей.
   - Никогда не поздно начать, - засмеялась Лилит. - Женщины и бриллианты созданы друг для друга, запомни это. Женщина должна жить в роскоши, на то она и женщина. Теперь ты всегда будешь носить драгоценности и роскошно одеваться, у тебя впереди чудесная жизнь, девочка моя. Посмотри, как они тебе идут. - Она вновь поднесла зеркальце к лицу девушки. - Моя долгожданная гостья должна быть на балу прекраснее всех. Я хочу, чтобы все одобрили мой выбор.
   - Вы слишком добры ко мне, я этого не заслужила, - Сана несмело подняла влюбленный взгляд на белокурую женщину. - Вы говорите, что ждали меня. Почему?
   - Я ждала такую хорошенькую и славную девушку, как ты, чтобы исполнить самое заветное ее желание. Ты, кажется, веришь в чудеса и сказки? Вот и считай, что ты попала во дворец к доброй фее. У нас тоже бывают свои сказочные странности. Скажи мне твое самое заветное желание и я его выполню.
   - Я хочу стать такой же прекрасной как вы, - проговорила Сана и почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.
   - Неправда. Это не самое твое заветное желание, хотя я подумаю и об этом.
   - Я хочу вернуть своего парня.
   - Опять не то.
   - Тогда я не знаю.
   - А я знаю. - Лилит лучезарно улыбнулась. - Я знаю, о чем ты мечтаешь. Ты мечтаешь о человеческой душе и личной карме.
   Сана вздрогнула.
   - Откуда вы узнали?
   - Ты опять забыла, где находишься. Я знаю все, абсолютно все, - Лилит подсела к ней, взяла ее унизанную перстнями руку в свою. - Скажу честно, это очень трудное желание, но обет есть обет, его надо выполнять.
   Сана не знала, что и думать. Такое неожиданное предложение застало ее врасплох.
   - И вы правда можете это сделать?
   - Не я, а магия. Мы подберем тебе прекрасную душу с отработанной кармой. впрочем, выберешь сама.
   - Но ведь это может только Бог...
   - Ты ошибаешься, девочка моя, как раз он и не может тебе помочь.
   - Почему?.. - пролепетала Сана и сама же ответила: - Да-да, я еще не заслужила, я понимаю, да-да.
   - Дело не в этом, просто таков закон. Ты слышала о Космическом Праве? - Лилит перестала улыбаться. - Это как Конституция, она определяет устройство Космоса, все правила и законы, что можно, а что нельзя, что хорошо и что плохо. На Земле тоже есть своя Конституция, обрати внимание, кто ее нарушает. разве правительство? Правительство не может нарушать Конституцию, потому что само ее придумало. Зато все остальные делают с законами, что захотят. Вот и Бог не сможет нарушить Космическое Право ради тебя, сколько бы ты ни старалась привлечь его внимание. Его сердце обливается кровью, но он не может нарушить закон, поэтому не терзай его напрасно своими просьбами. Вот посмотри, даже самые благочестивые люди, которые молятся с утра до вечера, никогда не получают больше того, что написано у них на лбу. Все расписано до секунды. Закон кармы очень жесток, девочка моя, не я его придумала, но именно я могу его нарушить. Именно я могу исправить то, что натворили люди. создав тебя, но лишь в том случае, если ты добровольно передашь мне это право. Подумай об этом. Ты мне понравилась и я хотела бы помочь тебе.
   Сказке пришел конец, солнце померкло, а райские птички превратились в крикливых ворон. Сана упала лицом на подушку и горько заплакала. Безжалостная правда златокудрой женщины оказалась слишком безжалостной. Она и сама иногда подумывала о недостижимости своей мечты, но продолжала надеяться, а окружающие люди, в том числе и любимые родители, только поддерживали ее в этом заблуждении. Как они могли так ее обманывать? Конечно же, Господь Бог не будет нарушать установленные им же самим законы, ее не должно быть на Земле, откуда она исчезнет бесследно и куда не вернется больше никогда. Достаточно обычной логики, не требующей крыльев для полета за облака, чтобы понять это. "Эли, Эли, милый Эли, единственный мой близкий человек на Земле, ты тоже надеешься на чудо, но, в конце концов, и ты поймешь, что я никогда не стану человеком, и тогда просто бросишь меня, как какой-нибудь неодушевленный предмет. Что тогда будет со мной? Тогда я умру". Так думала Сана, и пока она рыдала, Лилит по матерински гладила ее по голове, нежные руки расплели растрепанную косу и стали расчесывать жесткие густые волосы. Так же расчесывала ее мать в детстве, таким же теплом пахли ее колени. Эти прикосновения постепенно успокоили ее, но и затуманили разум. Сана перестала рыдать и поднялась. Распущенные волосы черными струями разлились по плечам, закрыли лицо.
   - Так ты хочешь, чтобы я тебе помогла? - спросила Лилит.
   - Да, - сказала девушка.
   - Но запомни, чтобы все получилось, это должно быть твое добровольное и сознательное решение. Когда тебя спросят, согласна ли ты, ты должна от всего сердца ответить "да" и ни в чем не сомневаться
   - Я скажу "да".
  
  
   Эпизод 9
  
   Они опоздали. Много времени ушло на то, чтобы уговорить Ке нацепить бабочку и вставить в петлицу обязательный для здешних балов белый цветок. Косичка отбивался, как мог, но в конце концов сдался и смиренно, поминутно краснея или бледнея, позволил привести себя в надлежащий вид. "Ничего, Ли Шан Ке, ты - мужественный воин и должен быть готов к любым испытаниям", - издевалась наряженная в пух и прах Тереза.
   Завершив подготовку, они помчались к муниципалитету, благо он находился недалеко. В городе не было никакого транспорта. Гости, в основном, шли пешком, подметая тротуары подолами платьев и плащей. Но некоторые особо важные персоны плыли по воздуху на каких-то приспособлениях или просто шагали над головами прохожих, старательно огибая верхушки деревьев и фонарные столбы.
   Юниус чинно шел впереди, ребята, согласно этикету, чуть отставали. Тереза держала несчастного Ке под руку и с любопытством вертела напудренной головой. Здание муниципалитета было старинным, как и все в этом городе, с парком, окруженным чугунной оградой, высоким подъездом, обрамленным лепными узорами, и никелированной пожарной лестницей. В числе других опоздавших они вошли в широко распахнутые дубовые двери и поднялись в главный зал, где уже во всю веселились гости.
   У входа подлетел предупредительный Уга.
   - О, вы прекрасно выглядите! - воскликнул он, обращаясь к Терезе. - Простите мне мою давешнюю грубость, умоляю, простите! Я так виноват!
   Девушка фыркнула, прошла мимо него и направилась в зал, где на нее уставилось несколько пар заинтересованных глаз.
   Ке встал поближе к Юниусу, завидев знакомых дам из магазина, делающих ему многозначительные знаки.
   - Здесь есть вампиры? - тихо спросил он у мага.
   - И вампиры, и вурдалаки, - ответил тот. - Я же предупреждал, что здесь опасно.
   - Если они набросятся на нас, кто-нибудь здесь нам поможет?
   - Скажу тебе горькую правду: никто. - Юниус раскланялся с какой-то пожилой парой и опять повернулся к Ке. - Первоначально, сынок, все задумывалось совсем по-другому, черная и белая магия должны были мирно соседствовать, но они победили нас. Я остался один из белых. У черных больше сторонников среди людей, это дает им все новую и новую энергию. Так что будем рассчитывать только на себя. Никуда не уходи, мне нужно переговорить тут кое с кем.
   Вновь заиграла музыка. Тереза почти сразу нашла себе кавалера и затерялась в толпе танцующих. Ке отошел к стене, чтобы не мешать проносящимся в вихре танца парам и стал рассматривать гостей. Это были совершенно нормальные с виду люди, в большинстве очень красивые и в целом ничем не отличающиеся от жителей Земли. Если бы Косичка сам не видел, как они ходят по воздуху, то ни за что не поверил бы. Подошел официант с подносом напитков. Ке мотнул головой и официант пошел дальше.
   - Напрасно не попробовали, молодой человек, - раздался рядом голос Уги. - Это вкусно.
   - Я не пью, - огрызнулся Косичка, но колдун сделал вид, что ничего не заметил грубости, и пристроился у стены рядом с ним.
   - И не танцуете?
   - Нет!
   - Не стоит так волноваться, друг мой, - проговорил Уга.
   - Я вам не друг... вампир,
   - Я не вампир. И чем вам, собственно, не нравятся вампиры? - спросил колдун. - Что люди вообще имеют против вампиров?
   Ке не нашелся, что сказать на это. Злость душила его. Он отодвинулся от Уги, но тот вновь приблизился к нему и улыбнулся:
   - Молодой человек, хочу дать вам один совет. Научитесь играть. Ваши намерения слишком ясно написаны у вас на лице, а это глупо. Кроме того, - Уга понизил голос, - кроме того, я знаю кое-что о вас, дружок, вы сами далеко не ангел. Так что расслабьтесь и получайте удовольствие от происходящего.
   Колдун отлепился от стены и пошел встречать новых гостей. "Что он имеет ввиду?" - вспыхнул Ке. Косичка, конечно, не отрицал, что в свои двадцать лет успел уже кое-что натворить и даже прославиться в кругах мстителей, но ведь теперь все по-другому, и его нынешняя жизнь нравится ему гораздо больше прежней. Или это не так? Вдруг ему только кажется, что он исправился и научился не только ненавидеть, но и любить? Может быть, Учитель Син все еще живет в нем и Уга это видит? Вполне возможно, философски рассудил Ке, ведь человек не может полностью измениться в одно мгновение. Он передвинулся в тень колонны и осмотрелся, не показывает ли кто на него пальцем. Он чувствовал себя голым и прозрачным для всех этих красивых чудовищ, которые спокойно копаются в его душе и достают оттуда все, что им нужно.
   И тут он увидел Сану...
   Девушка вошла в зал в сопровождении Лилит. На ней было синее открытое платье, на груди, на пальцах, в высокой прическе переливались всеми цветами радуги драгоценные камни. Но глаза Саны сияли ярче всех этих алмазов и изумрудов.
   Вокруг двух потрясающих женщин образовался водоворот, каждый стремился приблизиться, поцеловать руку, высказать свое почтение и восхищение. Ке тоже хотел подойти, но ноги не слушались его. В горле мгновенно пересохло, в животе закрутило, а колени стали ватными. Он был потрясен до глубины души и охвачен каким-то незнакомым ему волнением, близким к потере рассудка. Утром он оставил в магазине нескладную девочку в потрепанных шортах, а сейчас перед ним была красавица, затмевающая улыбкой сверкание бриллиантов. Косичка не мог оторвать глаз от синего шелка, льющегося вдоль стройного стана смуглянки, кажущейся ему сейчас самой прекрасной на свете, прекраснее даже самой Лилит. Он и раньше отличал эту девушку, но сейчас впервые обратил внимание на то, что у нее очень длинные ресницы и такая тонкая талия, что, наверное... Что?! Ке вздрогнул, испугавшись своих мыслей. Что это за "наверное"?.. Какое может быть "наверное"?.. Это девушка Элиота и ему нельзя о ней даже думать! Он замотал головой, но недодуманная фраза зацепилась где-то в мозгу и отказывались оттуда выходить. Тогда Косичка, позабыв, где находится, в отчаянии закричал:
   - Нет!
   Гости повернули к нему головы. Сана тоже взглянула и вдруг пошла в его сторону. "Нет! Не надо! Не подходи, не надо..." - думал несчастный Ке, но она подошла и улыбнулась.
   - Ты что, не узнал меня? Это же я, Сана. Ну, как я тебе?
   Ке было дурно от исходящего от нее аромата, огонь внутри разгорался все сильнее, и Косичка даже начал побаиваться, что не совладает с собой и что-нибудь натворит. Сана поняла его молчание по-своему.
   - Какой ты смешной. Не бойся меня и не обращай внимания на всю эту дребедень. Это я, Сана, - сказала она и повертелась перед ним, демонстрируя наряд. - Ну, скажи, неужели тебе не нравится?
   Подскочила раскрасневшаяся и запыхавшаяся Тереза, восхищенно завизжала:
   - Вот это да! Это все твое? Дашь мне поносить? Никогда не видела таких бриллиантов. Ну, я побежала, меня уже пригласили на все танцы!
   Не дождавшись от приятеля вразумительного ответа, Сана пожала плечами и отошла к гостям, ожидавшим ее в радостном нетерпении. Ке так и не решился открыть рот и только проводил ее мученическим взглядом. Из-за спины возник Юниус.
   - Ну, что, видел, что делается? - тревожно произнес он. - Но самое страшное должно случиться после бала.
   - Оно уже случилось, - прошептал Косичка.
  
  
   Эпизод 10
  
   Бал закончился глубокой ночью. Распорядитель объявил последний танец, после чего гости, за исключением особо приглашенных на презентацию, стали чинно расходиться.
   - Я никуда не пойду. Мы оставим ее с ними? - запротестовал Ке.
   - Ненадолго, - пообещал Белый Маг.
   Вернувшись в дом Юниуса, они плотно прикрыли ставни на окнах первого этажа и забаррикадировали входную дверь массивным старым комодом. Тереза была полна впечатлений, она кружилась по комнате, напевая и наблюдая за тем, как мужчины сосредоточено двигают мебель. И почему старик не использует магические приемы? - недоумевала она. Неужели вместо того, чтобы так напрягаться, нельзя наложить на дверь какое-нибудь заклятие на случай, если Уга попытается ее открыть? Словно прочитав ее мысли, Белый Маг хлопнул себя по бокам, бросился на второй этаж, путаясь в полах плаща, вернулся, держа на вытянутой руке коробочку с белым порошком. и, бормоча что-то себе под нос, обсыпал им подоконники и пороги.
   - Это что, средство от тараканов? - проворчала Тереза. зажав нос двумя пальцами. Запах был очень резкий.
   Юниус обработал все окна и в лаборатотии, удовлетворенно оглядел помещение и сообщил:
   - Мне нравится.
   - Может быть, начнем наконец что-нибудь делать? - спросил Ке. Косичка с удовольствием сбросил сковывающий движения дурацкий костюм и сгорал от нетерпения поскорее начать действовать. Сана была в руках врагов, и каждая минута промедления казалась ему невыносимой. Но первое, что бы он сделал, это разнес проклятый магазин со всем его безвкусным, по его мнению, барахлом.
   Вместо того, чтобы дать сигнал к бою, Юниус достал из-под стола увесистую подзорную трубу, подвел Ке к окну и сказал: "Смотри вон туда". Косичка прижал окуляр к глазу и уставился в указанном направлении. Там не было ничего, кроме крыш и расстилающихся за пределами города-страны полей.
   - Ну и что? - разочарованно протянул он.
   - Следи за дорогой. Сообщишь, как только толпа идущих на презентацию новой перевернутой, то есть вашей подружки, поредеет.
   - Зачем она им?
   - Лилит почти три тысячи лет, аккумуляторы садятся, хе-хе... Ей пора выходить из земного плана, поэтому она хочет перебраться в другое физическое тело. Лилит - очень важная фигура, поэтому не имеет права выбирать по своему желанию. Новое тело для нее подбирают ее покровители. Может быть, для того вас сюда и затащили, чтобы отдать на съедение вашу подругу. Только представь, что будет, если эта дьявольская сущность проникнет вместе с вами в Храм? Может быть, это и есть их план, откуда нам знать?
   - Ой, значит, пока мы тут болтаем, она уже может переселиться в Сану? - испугалась Тереза.
   - Надеюсь, что нет, - сказал Юниус. - Там все не так просто. Это целая церемония. К тому же, к нашему счастью, ваша подруга должна сама принять решение и сказать "да", иначе ничего не получится.
   - Ну, Сана никогда не скажет "да", ее не купишь.
   - Дай-то Бог, - покачал головой Белый Маг.
   Три тысячи лет! Ке присвистнул. Неплохо же эта дамочка сохранилась... Нет, все это обман, на самом деле она старая сморщенная старуха, обтянутая пергаментной кожей, с маленькими глазками и беззубым ртом, которая только претворяется ангелом с золотыми волосами. Косичка не хотел верить, что зло может быть столь прекрасным.
   - Что мы будем делать? - Ке вновь заглянул в подзорную трубу.
   - А что ты умеешь? - Юниус деловито скрестил руки на груди.
   - Я? Ну... Я могу парализовать одним пальцем, могу свалить дерево, не касаясь его, могу забрать и дать энергию, могу ...
   - Достаточно. Это нам подойдет. А ты не врешь?
   - Не вру. Но я не договорил. Я обещал, что не буду использовать это против людей. Я обещал.
   - Обещал... - передразнил маг. - Хм. Ладно, теперь слушайте мой план. Мы с молодым человеком пойдем в муниципалитет, а ты, красавица, останешься здесь и будешь поддерживать нашу силу. И следи, чтобы огонь в камине не гас.
   Тереза радостно запрыгала, довольная тем, что останется дома, и тем, что наконец и для нее нашлась какая-то работа . Юниус сдвинул мохнатые брови и сказал, что все это очень серьезно. Пока огонь горит, объяснил он, вражеские стрелы будут отскакивать от них, но если пламя погаснет, им придется туго.
   Дрова, странные и совсем не похожие на дерево, были свалены на полу у камина. Сюда же Белый Маг поставил большое кресло, усадил в него Терезу и вручил ей увесистую кочергу.
   - Смотри, красавица, не засни.
  
  
   Эпизод 11
  
   До муниципалитета было рукой подать, но из-за того, что приходилось двигаться перебежками, прячась в густой вечерней тени, путь показался очень долгим. По пустынной аллее, освещенной фонарями, бесшумно и торопливо, совсем не так, как днем, двигались парами и поодиночке редкие гости. Передавая что-то в руки швейцару, они исчезали в ярко освещенном здании, унося с собой шлейфы дорогих духов и сигарет.
   Земля еще не успела просохнуть после вчерашнего дождя, и лежать, уткнувшись в нее носом, было не очень приятно. Они залегли в кустах у самой аллеи, в ожидании, когда она опустеет. Наконец Юниус разрешил подняться.
   - Короткими перебежками от дерева к дереву двигаемся к пожарной лестнице, - шепотом скомандовал Белый Маг. - Надеюсь, нас не ждут.
   Пригнувшись и продолжая держаться тени, они добрались до стены здания, где на высоте полутора метров начинались металлические ступеньки. Не дожидаясь приказа, Ке легко подтянулся и вскочил на первую ступеньку, потом втащил на нее тяжелого Юниуса, и они стали подниматься, прижимаясь к темной стене и дрожа от волнения и страха. Добравшись до крыши, сделали несколько шагов и остановились у приоткрытой маленькой двери, из которой в темноту падала полоска света.
   - Ты готов нарушить обещание, данное своему Учителю? - тихо спросил Юниус, приготовившись толкнуть дверцу.
   - Нужно кого-то убить?
   - Нет, просто обезвредить. Я слишком стар для таких дел. Там внизу зал, а это - вход в осветительскую, где сидят три осветителя. Это единственное место, где можно спрятаться и все увидеть.
   - Как же ваша магия? Заколдуйте их, превратите во что-нибудь.
   -Легко сказать. Думаешь, я один здесь такой? А ты можешь это сделать, потому что ты - просто человек.
   Ке пожал плечами. Логика старого мага была ему неясна, но времени на размышления не оставалось. Через минуту все три осветителя мирно лежали в ряд на полу. Удовлетворенный работой Ке Юниус пересчитал их - раз, два. три и многозначительно произнес:
   - Да уж...
   С балкона осветительской, прилепленного под самым потолком, хорошо просматривалась сцена, убранная коврами и цветами. В зале после бала царил легкий беспорядок, гости, тихо переговариваясь, рассаживались в установленные в портере кресла, шуршали шаги и платья. Наконец раздались бурные аплодисменты и на сцену выплыла Лилит, еще более прекрасная, чем утром. По залу пронесся вздох восхищения. Едва она заговорила, Юниус зажал уши ладонями и присел за перила балкона.
   - Что с вами? - испугался Ке.
   - Ведьма, ведьма, ведьма... Я не могу на нее смотреть, будешь рассказывать мне, что там происходит.
   Лилит улыбалась и дарила свою улыбку каждому. В какой-то миг Ке показалось, что она смотрит прямо на него и он поспешно спрятался за портьеру. Это был пронзительный, влекущий, полный таинственности и обещания взгляд. "Три тысячи лет, три тысячи лет..." - возбужденно думал Косичка, затаившись в пыльной темноте и слушая учащенный стук своего сердца. Когда он вновь решился выглянуть, рядом со златокудрой женщиной стояла Сана, в том же платье, что и на балу, но без драгоценностей, окутанная струящимся до пояса водопадом черных волос. Она была так грустна и так беззащитна среди всего этого тяжелого великолепия, что ему захотелось немедленно броситься вниз и вырвать ее из рук злых колдунов. Лилит радостно сообщала о том, что сейчас состоится обращение к истине новой посвященной, девушки достойной во всех отношениях, прекрасной и умной, предназначенной к великому будущему.
   Заждавшийся комментариев Юниус дернул Ке за одежду:
   - Эй, что там случилось?
   В зале началось движение, один за одним на сцену поднимались люди в черном одеянии, проходили мимо Саны, разглядывали ее, некоторые целовали руку. В воздухе вспыхнули странные знаки, пылающие алым пламенем, стены зала мелко затряслись, словно от небольшого землетрясения. Наконец демонстрация завершилась. Несколько очень дряхлых мужчин и женщин, оставшихся на сцене со свечами в руках, прошамкали беззубыми ртами какие-то гимны и спросили хором, согласна ли девушка принять посвящение и обратиться к истине.
   - Вот, сейчас самое главное. - взволнованно прошептал Юниус, - Если она скажет "да", встаем и уносим ноги, если "нет" - проводим спасательную операцию.
   - Скажи "да", девочка моя, скажи "да", - сладко посоветовала над ухом Лилит.
   - Скажи "нет", деточка, скажи "нет", ну, пожалуйста, сделай это, порадуй старика, - простонал Белый Маг, сидя за перилами балкона под потолком.
   - Скажи "да"...
   - Скажи "нет"...
   - Да...
   - Нет...
   - Да!
   - Нет!
   Сана молчала. Дурман, навеянный прекрасной Лилит и ароматом, исходящим от расставленных повсюду цветов, понемногу рассеивался. Из приоткрытой двери за сценой тянуло ночной прохладой, шевелящей языки свечей в руках стариков и лепестки цветов. Ей стало холодно и неуютно в тонком шелке и очень хотелось уйти отсюда. Но как же быть с обещанной душой? Она так мечтала об этом, а эти люди так хотят ей помочь. Они так добры к ней, что проявить недоверие было бы верхом неблагодарности. И все-таки очень хочется уйти, прямо сейчас сойти со сцены и убежать в маленький дом Юниуса, где заждались друзья. Ке, наверное, уже замучил старика своими вечными сомнениями, а Тереза, скорее всего, спит после бала. Она так здорово танцевала, лучше всех, нужно будет поучиться у нее... Так думала Сана, стоя возле сияющей Лилит. Красавица смотрела на нее с материнской лаской и нетерпеливо постукивала пальцами по лаковому боку черного дымящегося сосуда, находящегося рядом на столике. Девушке было неудобно, что она заставляет всех ждать. Что же ответить? Как открыть рот и произнести "нет"? Она обещала Лилит ответить "да", и, если скажет "нет", то подведет эту добрейшую женщину.
   Сана вздохнула, задумчиво погладила лепесток одного из цветов и неожиданно отдернула руку. Вместо нежной бархатистости пальцы ощутили мертвую шероховатость бумаги. Это открытие почему-то поразило ее до глубины души. Как же так, ведь цветок казался таким прекрасным, свежим и таким настоящим! Она присмотрелась и обнаружила, что все цветы в этом помещении сделаны из бумаги. Ну и что? Разве у них дома не было искусственных цветов? Разве их не продают в магазинах? Разве... Но все было бесполезно, уже ничего нельзя было изменить, чтобы спасти ситуацию. Все сомнения вдруг исчезли, а вместе с ними и симпатия к сидящим в зале людям, и даже к Лилит. Может волшебница и обидятся на нее, но она больше не хочет оставаться с ними. Она уходит.
   - Нет. - громко произнесла Сана.
   На мгновение воцарилась тишина, такая, что было слышно, как сквозняк шелестит бумажными цветами. В следующий миг зал взорвался звериными воплями. Зрители, минуту назад чопорные и элегантные, превратились в толпу беснующихся чудовищ. И только Лилит сохраняла свой прежний облик, правда прекрасное лицо было искажено жуткой гримасой. Златокудрая женщина с рычанием обернулась к Сане, оцепеневшей от ужаса, и двинулась на нее, издавая нечеловеческие звуки.
   - А-а-а! - закричал Ке, схватил старого мага за плечи, затряс что есть силы. - Говори, что делать! Что надо делать?!
   - Не знаю, - прохрипел Юниус, - попробуй свалить эту люстру, может, это поможет их задержать!
   - Но ведь люди...
   - Какие это люди! Большинство из них голодные духи, которые просто украли человеческую плоть! Давай, действуй!
   Надежное крепление гигантской хрустальной люстры поддалось не сразу. Ке несколько раз промахивался, от волнения дрожали руки, и истраченная впустую сила лишь отдавалась истерическим звяканьем граненых подвесок. Но в конце концов ему все же удалось сконцентрироваться, успокоить дрожь и, собрав всю энергию, выбросить ее точно в цель. Люстра качнулась, скрипнула и, отделившись от потолка, стремительно полетела вниз и накрыла собою половину зала. Звон, треск, вопли. В наступившей темноте происходящее казалось еще ужаснее. Свет был только на сцене, где в желтом круге прожектора стояла временно забытая всеми Сана.
   - Я поползу обратно через крышу, а ты спасай девушку! - прокричал Юниус. - Прорывайтесь через черный ход, он за сценой! Я встречу вас внизу!
   Недолго думая, Косичка перемахнул через перила балкона и оказался в беснующейся толпе. С ловкостью обезьяны он по головам добрался до сцены, и тут кто-то схватил его за ногу. Уга! Взгляд желтых зрачков вонзился в самое сердце, но Ке был в ярости и уже ничего не боялся. Он развернулся и нанес Черному Магу сокрушительный удар в висок, против которого даже магия оказалась бессильной. "Не спи, Тереза-Мария-Габриэла, только не спи", - подумал он и бросился к Сане.
  
  
   Эпизод 12
  
   Главное, чтобы девчонка ненароком не заснула, думал Белый Маг, неуверенно, но торопливо сползая по скользким ступенькам. Наконец лестница закончилась и он кулем свалился на землю. В парке, окружающем здание муниципалитета, царил покой, но за дверью подъезда уже слышался нарастающий гул приближающейся толпы. Юниус обсыпал дверь белым порошком. спешно произнес заклинание и побежал за угол, к черному ходу. Ке и Сана выскочили ему навстречу.
   - Бежим! - прокричал маг, и троица кинулась прочь по разрисованной черными тенями ночной аллее.
   Тем временем Тереза напевала, сидя в уютном кресле у огня. Мысли ее все еще были заняты прошедшим балом, а в ушах играла прекрасная музыка. Так и хотелось броситься в пляс. Почти позабывшая со времени ухода из Столицы, что такое мужское внимание она получила-таки возможность удовлетворить свою гордыню. Местные джентльмены, колдуны они или кто еще, уделили ей столько внимания, что она вновь почувствовала чуть было не потерянную ею уверенность в себе. Она не чувствовала никакой опасности, происходящее казалось не более чем занятной игрой, в которую она сама была не прочь поиграть. Девушку совершенно не смутило, что один из кавалеров, высокий и импозантный, представился гномом и на протяжении всего танца рассказывал о каких-то заморских странах и заколдованных лесах. Другой кавалер сообщил, что он умер триста лет назад и предлагал ей последовать за ним и остаться навсегда в вечности. Третий напарник, самый искусный танцор из всех, обещал показать ей процесс превращения живого в неживое. А тот мальчик. назвавшийся духом болот. был так мил и трогателен, что она даже позволила поцеловать себя в щеку.
   "Какие же они глупые, эти мужчины". - подумала Тереза, зевнула и положила голову на мягкий подлокотник своего ложа. Она собиралась просто отдохнуть, но не заметила, как сон овладел ею. Она спала и видела разноцветные сны. В них было все, что может пожелать себе девушка: чудные яства, прекрасные принцы, космические путешествия, синие моря и сияющие замки. Она улыбалась во сне и не чувствовала ночной прохлады, подкрадывающейся из темных углов. В комнате становилось все темнее и темнее, и звезды за окном горели все ярче и ярче...
   Они почти достигли ограды парка, когда Сана вдруг оглянулась. Вслед за ней обернулись остальные. Заклятие, наложенное Юниусом, подействовало, дверь не открылась, но с ней происходили невероятные метаморфозы. Тяжелые дубовые створки выгибались. извивались волнами, скручивались в спирали, то тут. то там образовывались выпуклости в форме кулаков и человеческих лиц. видимо, кое-кто из гостей пытался пройти сквозь вещество.
   - Мама... Смотрите туда... Они сейчас прорвутся... - Сана стала пятиться, не отрывая взгляда от ходящей ходуном парадной двери, споткнулась, запутавшись в подоле длинной юбке.
   - И лучше, если нас здесь не будет, когда они это сделают, - хрипло проговорил Юниус.
   Тут дверь не выдержала, выгнулась в последний раз и разлетелась в клочья, и оттуда вырвалась и потекла по парку черная река. Люди развернулись, намереваясь бежать к выходу, но за чугунной оградой их уже поджидали.
   Вскоре все вокруг заплыло черным. Вперед вышел Уга, злобный, неузнаваемый, в том месте, куда пришелся удар Ке, в голове Черного Мага зияла дыра. Уга раскрыл щель рта и произнес замогильным голосом:
   - Возвращайтесь в дом. Немедленно.
   - Ни за что! - крикнул Косичка.
   - Тогда пеняйте на себя. - Желтые зрачки холодно вспыхнули.
   - Деточки, не хочу вас пугать, но наш огонь, кажется, погас, я его не чувствую, - задыхаясь, сообщил Юниус. - Эта красотка все-таки заснула!
   - И что теперь с нами будет? Нас превратят в червяков? - Сана попыталась заглянуть в глаза старику, но он отвернулся, упал на колени, схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону, приговаривая:
   - Какой же я дурак, старый осел, все пропало... все пропало!
   А в это время Тереза потянулась во сне и кочерга, лежащая на ее коленях, скатилась на пол. От неожиданного звука девушка проснулась, поежилась, зябко поджала ноги и подумала: "А где это я?" Это не ее квартира, не ее кресло, не ее звезды за окном. Может, это просто продолжение сна? Надо его досмотреть. Она устроилась поудобнее. и уже собралась вновь закрыть глаза, как вдруг вспомнила.
   Как ошпаренная, она вылетела из кресла, зашарила в темноте по полу в поиске дров, нашла, набрала охапку и сразу всю бросила в тлеющий камина. Присела рядом, стала дуть изо всех сил на еще горячие угли, приговаривая сквозь слезы:
   - Ну, пожалуйста, гори, ну, гори же... Простите меня, простите, я нечаянно, я не хотела...
   Черная масса, пузырясь и поблескивая желтыми огоньками сотен нечеловеческих глаз, неторопливо поглощала островок с беспомощно притихшими людьми. Сана спрятала лицо на плече неподвижного как скала Ке.
   - Это все из-за меня, прости, пожалуйста, - всхлипнула она.
   Косичка обнял ее обеими руками и крепко прижал к себе. Он знал, что никогда не решился бы этого сделать, будь у них хоть один шанс на спасение. Но сейчас, перед лицом смерти, он думал, что имеет на это право. Ведь они сейчас умрут, через какие-то минуты, секунды, мгновения. Он сделал все для того, чтобы спасти ее, но ему это не удалось.
   Сана доверительно прильнула к его груди, и Ке позабыл обо всем на свете.
   - Почему ты сказала "нет"? - тихо спросил он.
   - Потому что у них все цветы были ненастоящие...
   Он не смог не улыбнуться. Надо же, цветы ненастоящие! И все! И только из-за этого она попортила колдунам их планы! Женщины, женщины, и как вас понять, подумал Ке, еще крепче прижал к себе Сану и зажмурился, потому что в следующее мгновение толпа должна была поглотить их. Однако радостный вопль старого мага заставил его вновь открыть глаза.
   Наступление провалилось - это стало ясно сразу. Чудовища выли, шипели, скрежетали зубами от бессилия, тысячи желтых стрел, выпущенных из сверкающих глаз, неслись к людям со всех сторон, но отскакивали от них и сыпались на землю, превращаясь в пепел. Обессилев, черные волны стали откатываться, перевалили через чугунную ограду парка и замерли где-то во мраке дальних улиц.
   Аллея опустела. Люди озирались, все еще не веря, что все так просто закончилось.
   - Уходим, - сказал Юниус и, обняв молодых людей за плечи, заторопился к выходу.
   За спиной послышался шелест шагов. Кто-то шел следом.
   - Не оглядывайтесь, - прошептал Белый Маг и прибавил шаг.
   - Эй, - донесся голос Уги, - вы думаете, все закончилось? Все еще только начинается!
  
  
   Эпизод 13
  
   Не тратя времени даже на то, чтобы запереть двери, они бросились в лабораторию. Белый Маг, гордый сегодняшней удачей, уверенной рукой смешивал какие-то порошки, подсоединял и пересоединял провода на своей аппаратуре. вслух вычитал и умножал, глядя в потолок. Наконец обратился к молодым людям:
   - Кто-нибудь должен дать обет. Ты, - он указал на Сану, - он твой мужчина, поэтому лучше, если это сделаешь ты.
   - Если Эли вернется, я отстригу свою косу! - выпалила девушка, не раздумывая.
   - Ничего себе обет, - хмыкнула Тереза.
   - Пусть будет так, - согласился Юниус. - Теперь встаньте перед тем большим зеркалом, возьмитесь за руки и думайте о своем друге. Что бы вы не увидели, не пугайтесь.
   Сначала большое, в человеческий рост зеркало отражало только их измученные и взволнованные лица, потом изображение стало затуманиваться и совсем помутнело. Глядя в молочный туман, они со страхом и нетерпением ждали момента, когда распахнется дверь в другой мир. Кто появится оттуда, человек или чудовище? Часы на стене тикали все громче. Тем временем Юниус носился по комнате, выкрикивая непонятные фразы и посыпая все вокруг своими порошками, и старательно топал ногами. Вскоре в зеркале начали обозначаться туманные силуэты. По ту сторону этого мира что-то происходило, менялись картины, одна загадочнее другой, кто-то смотрел оттуда страшными глазами, кто-то пытался протиснуть сквозь стекло свои щупальца, но Белый Маг ударил по зеркалу ладонью и щупальце втянулось обратно. В тумане обозначились очертания человеческой фигуры
   - Это он... Он! - проговорила Тереза дрожащим голосом. - Смотрите, появляется... ой, мама, какой ужас... кошмар... а вдруг какая-нибудь часть тела останется там?
   - Замолчи, - сказал Ке, чувствуя, как у самого от страха слабеют ноги.
   Дверь в другой мир распахнулась настежь, оставалось только сделать шаг и переступить заветный порог. Но человек по ту сторону стекла, окончательно превратившийся в Эли, почему-то не торопился этого делать. Юниус замахал ему руками:
   - Сюда! К нам! Шагни - и все! - он неуклюже продемонстрировал, как нужно это сделать. - Проход может закрыться в любой момент! Торопись!
   - Эли, дорогой. пожалуйста, иди к нам, мы здесь! - закричала Сана и рванулась было к зеркалу, но ее удержали.
   - Тихо! - старик поднял руку и прислушался, - Он что-то говорит. Что?.. Он говорит, что там не один и не уйдет без того человека. Что еще за новости? Кто там с ним?
   Молодые люди недоуменно переглянулись. Маг шумно выдохнул.
   - Время, время, нет времени! Уга приближается, я чувствую его. Быстро взялись за руки и сосредоточились. Кто даст обет? Для двоих одного обета мало. Быстрее решайте, проход закрывается!
   - Я, - хмуро согласился Ке, - только. если можно, не вслух.
   "Обещаю никогда не думать о девушке Элиота, если все закончится хорошо", - сказал себе Косичка и почувствовал, как горло сдавил спазм. Он не ожидал, что давать подобные клятвы может быть так тяжело.
   Все повторилось - заклинания, странный танец мага, страшные провалы во времени и пространстве, и в конце концов из молочного тумана зазеркалья вывалились, кашляя и чертыхаясь, два человека. Не давая никому опомниться, Юниус сунул каждому в руки свой волшебный напиток и, глядя в их растерянные глаза, сказал:
   - Обниматься будете потом, дорогие мои. Прощайте! Если встретите там Угу, пошлите его ко всем чертям.
   - А как же... -
   Эли не успел закончить фразу. Мир закружился водоворотом, комната исчезла, унеслась в темноту. Все произошло очень быстро, через секунду они уже лежали под жарким солнцем Юга в окружении удивленно глазеющих полуобнаженных загорелых людей. В синем небе парили разноцветные дельтапланы с длинными лентами на хвостах, где-то совсем близко рокотал прибой. Песок был горячим и шелковистым, Эли набрал его в ладонь, посмотрел, как песчинки утекают сквозь пальцы, потом пополз к воде и упал в набегающую волну. "Добро пожаловать в Курортную зону", - механическим голосом сообщил над головой подкативший кибер-спасатель и протянул человеку полотенце и пухлую брошюру о правилах поведения утопающих...
  
  
   Эпизод 14
  
   До начала Сезона ветров оставалось чуть более суток, когда доктор Лин, в который раз прогуливаясь по космопорту в надежде на чудо, увидел Фатха. Старый капитан сидел на причале, привалившись к штабелям металлических ящиков, и безучастно наблюдал за погрузкой. Кибер-погрузчики размеренно двигались взад и вперед, лязгая гусеницами по металлу. Причал почти пустовал, перед Сезоном ветров К-16 не принимала пассажирские рейсы, поэтому в порту стояли только грузовые суда, да и те уже готовились к отлету.
   Лин остановился в нескольких шагах от капитана, не веря своим глазам. Он не мог даже мечтать о такой удаче. Фатх Али, капитан! Постаревший, но все такой же подтянутый, все тот же чеканный профиль с орлиным носом и копна жестких седых волос. Пока Лин раздумывал, как лучше подойти к старику, тот сам повернул к нему голову.
   - Приветствую, капитан, - сказал доктор невозмутимо.
   - Ты?! - Фатх хотел подняться навстречу, но схватился за поясницу и плюхнулся обратно. - Проклятье... Ну, что встал, как столб, чертовый китаец, подойди, дай тебя обнять! Да сними ты эту маску со своей рожи, не верю, что ты не рад меня видеть!
   Лин был рад, очень рад, он готов был кричать от радости. Он заключил капитана в объятия, со всей любовью прижал к себе. В последнее время он стал очень остро ощущать людей, даже тех, кто раньше, казалось бы, не занимал никакого места в его душе. Она постепенно раскрывалась, обнаружив столько свободного места для любви, что он постоянно испытывал потребность в общении с людьми, чего прежде за собой не замечал.
   Фатх отвернулся, смахнул рукавом слезу.
   - Какими судьбами, доктор Лин? Потянуло на старое место? - поинтересовался он, доставая из кармана сигареты.
   - Все может быть... Вы то как, капитан?
   - Как видишь, жив и даже курю.
   - Да уж, вижу, меня на вас не хватает.
   - А ты возвращайся, место тебе всегда найдется.
   - Есть кое-какие проблемы.
   - Какие проблемы? Если ты здесь, значит, проблем с Разрешением больше нет. Я прав?
   - Место - это хорошо, - уклончиво ответил Лин. - Капитан, когда отчаливаете?
   - Как закончим погрузку, к вечеру, часа через два, наверное.
   - Вижу, дела идут в гору.
   - Да, я теперь работаю на КККК, очень солидная контора, вот старушку свою отремонтировал. - Фатх гордо и даже с нежностью кивнул в сторону "Антонии", верхушка которой выглядывала из-за массивных конструкций причала. - Сейчас обучаю Роберта, да-да, того самого, толковый парень, хочу оставить ему "Антонию". Он внутри, этапирует груз в контейнеры. Не волнуйся, он тоже будет рад. если ты вернешься в команду, на дальних линиях старые ребята всегда лучше новичков. Кто их знает, чего от них ждать, от новеньких. Пока притрешься друг к другу... если вообще притрешься.
   - Я бы с радостью, честное слово, даже несмотря на Роби.
   - Так подумай, парень, а я похлопочу.
   - Я подумаю, а пока у меня к вам просьба. Вы отсюда куда?
   - На Землю, надеюсь, недели через две быть на месте. Выбиваемся из графика, надо торопиться.
   - Две недели? Каким образом? - удивился Лин. - Ходом "Антонии" до Земли не менее восьми месяцев.
   Фатх хохотнул и выпустил из ноздрей дым.
   - Моя старушка теперь самое быстроходное торговое судно во Вселенной, - сказал он, потирая руки. - У нас с ней теперь есть своя Транс-функция, прямо как на военных кораблях. Понял?
   - Разбогатели на перевозке консервов, капитан?
   - Нет, конечно. Это подарок Лиги, черт бы их побрал... - Капитан поморщился. - Ты знаешь, как я их люблю, но от такого подарка отказаться не мог. Транс-функция! Только подумай, раз - и ты на границе Системы. Жаль, что во внутреннем космосе из-за всяких таможен так перемещаться нельзя, иначе моя "Антония" всех заткнула бы за пояс.
   - Рад за вас, капитан. Я правда очень за вас рад, - сказал Лин. - Я боялся, что из-за меня у вас будут неприятности. Очень рад, что Лига по-прежнему вас любит. - Некоторое время он молча изучал свои ботинки и наконец решился: - Вы не могли бы захватить с собой кое кого?
   - Тебя что ли? - капитан похлопал доктора по колену. - Конечно, буду только рад.
   - Нет, не меня. Мою мать и жену... Тину. Помните Тину?
   Фатх громко рассмеялся.
   - Как не помнить! Ну, тут целое семейство, может, и детишки уже имеются?
   - Пока нет, но ждем. - Лин смутился.
   - Поздравляю. Мальчик?
   - Девочка.
   - Что ж, тоже неплохо. Могу захватить с собой всех троих.
   - Спасибо. Только есть одна проблема... их надо будет провезти нелегально и спрятать на Земле.
   - То есть?
   - Тина вам все объяснит, это очень длинная история. Ее и маму нужно защитить, пока я сам не вернусь за ними.
   - Защитить? Что-то я тебя не понимаю, парень. Я стар и в телохранители не гожусь. Не лучше ли оставить их здесь рядом с собой?
   - Нельзя. - Доктор опять стал смотреть себе под ноги. - К-16 не годится для беременных в Сезон ветров. В это время возникают всякие аномалии, смещаются магнитные полюса, в общем, я не хочу, чтобы мой ребенок родился уродом. Те, кто пережил два Сезона ветров до беременности, получают иммунитет. Но для Тины это в первый раз. Я не рассчитывал, что мы здесь застрянем.
   - Тогда, может, и ты с ними, сам бы за ними и присмотрел.
   - Мне нельзя. Капитан, ситуация такая, что...
   Фатх нахмурился, затушил сигарету и придвинулся поближе.
   - Что ты там еще натворил? Я должен знать.
   - Сбежал со своей казни, - признался Лин, понимая, как нелепо это звучит. Но это была чистая правда.
   - Казни?! - Фатх остолбенел. Сигарета выпала изо рта. - Тебя собирались казнить?!
   -Так получилось. Скажу честно, у вас будут большие неприятности, если все откроется, поэтому вы можете отказаться, и я вас пойму.
   Капитан промолчал. Старик не мог оправиться от потрясения и смотрел на доктора смешно округлившимися глазами, беззвучно открывая и закрывая рот.
   Они просидели какое-то время в молчании. Мимо, громыхая гусеницами, двигался стройный ряд погрузчиков. От одного из причалов с грохотом оторвался и взмыл в небо, прочертив в уже замутненной выси дымную полосу, огромный сухогруз. Они посмотрели ему вслед. К вечеру "Антония" вот так же исчезнет в тяжелеющих с каждым часом облаках, завтра порт уйдет под землю, как и вся колония, а через 21 день все начнется заново. И так будет повторяться вновь и вновь, пока ресурс планеты не будет полностью исчерпан. Тогда люди упакуют свои машины и отправятся искать новую жертву...
   Лин не торопил Фатха с ответом. Он верил - старик согласится, не откажет в помощи. Если бы "Антония" летела не на Землю он сам с удовольствием покинул бы колонию. Они кочевали за границами Периферии несколько месяцев, но Сафар почему-то никак не решался идти в Нейтральную полосу. "Я думаю", - объяснял полковник. Пока он думал, закончилось активное вещество и "Призрак" вынырнул из невидимости. Пришлось срочно садиться на заправку. Выбора не было - ближайшая топливная база располагалась на К-16.
   - А если бы я улетел часом раньше. что бы ты делал? - произнес капитан.
   - Не знаю, - сказал Лин, не поднимая головы. - Наверное. пришлось бы избавиться от ребенка, зачем мучить Тину столько месяцев, зная, чем все это закончится.
   - И всё-то ты знаешь... - проворчал Фатх. - Мда, интересные вещи происходят на Земле в мое отсутствие... Ладно, уговорил. Я возьму твоих женщин с собой, хотя бы ради того, чтобы услышать всю эту историю в подробностях. Представить не могу, за что тебя могли приговорить! Это надо же - казнить... Надеюсь, ты не маньяк-убийца? - Старик усмехнулся, снова достал сигарету, намереваясь закурить, но передумал и отложил в сторону. - Только боюсь, как бы твоя половина не заставила меня на полпути поворачивать обратно. Что ты об этом думаешь?..
  
  
   Эпизод 15
  
   Лин примчался в гостиницу на одном дыхании, ворвался в номер и на пороге столкнулся с матерью. Они с Тиной шушукались и хитро посматривали в его сторону. Он насторожился. Что они задумали? От Тины можно ожидать чего угодно, да и от мамочки тоже... Только не сейчас! Как бы это не испортило его планы.
   Тина спрятала что-то за спиной и поманила его пальцем, когда он подошел. радостно протянула затянутый в зеркальную пленку квадратик:
   - Сегодня я была у врача. и машина выдала портрет нашей девочки, какой она будет в два года. Здорово? - она с нежностью поцеловала портрет.
   - Здорово, - сказал Лин, вымученно улыбнувшись.
   - Что с тобой? - Улыбка на лице Тины стала бледнеть. - Ты даже не хочешь взглянуть?
   - Вы с мамой возвращаетесь на Землю. Собирайся. - Он постарался сказать это как можно более твердо.
   Тина приподняла брови, но не произнесла ни слова. Она застыла на одном месте с портретом дочери в руках и следила глазами за тем, как Лин и Мэй торопливо собирают ее нехитрый багаж. Она почти весь день с нетерпением и волнением ждала возвращения отца своего прекрасного ребенка, намереваясь обрадовать его и увидеть счастливые глаза и почувствовать благодарные объятия. И что же теперь? Он не только не взглянул на портрет, но и отправляет ее обратно. Невероятно!
   - Ты с ума сошел, дорогой? - спросила она спокойно. Он не отозвался. - Неужели ты думаешь, что я соглашусь на это? - Опять никакой реакции. - Эй, Лин, я остаюсь. ты слышишь?!
   Лин перестал собираться и подошел к ней. Терпеливо повторил:
   - Вы с мамой возвращаетесь на Землю. Пожалуйста, не спорь.
   - А ты не считаешь нужным объяснить свое решение? Как я могу появиться дома? Ты в своем уме? - разочарование превратилось в злость.
   - Не волнуйся об этом. Я сегодня встретил Фатха. он возьмет вас с собой и все устроит.
   - Фатха? Я, конечно, буду рада поболтать с капитаном, но никуда не полечу. Не стоило решать за меня.
   - Это не я решил, а она. - Лин вырвал у нее из рук квадратик, сложил вчетверо и бережно спрятал в карман. - Если ты не поедешь, кроме этого портрета у нас ничего не останется. Собирайся скорее.
   - Почему... не останется? - Тина инстинктивно положила руки на живот. защищая еще не родившееся дитя от замаячившей на горизонте опасности.
   - Я не говорил тебе раньше, потому что не было выхода, а теперь могу сказать. - Лин привлек ее к себе, поцеловал в испуганные глаза. - Здесь рожать нельзя, если останешься на Сезон ветров, мы потеряем ребенка. Поэтому не спорь со мной, пожалуйста, лети с Фатхом и не о чем не беспокойся. Мама там за тобой присмотрит, а когда девочка родится, я заберу вас.
   Тина вдруг все поняла. Так вот почему с тех пор, как стадо известно, что им придется пережить Сезон, он ходит сам не свой, пропадает целыми днями в порту, встречает и провожает корабли... "Бедный мой. - подумала она, - что же он пережил за это время, один, без меня!" Тина готова была разрыдаться от мысли о своей невнимательности, ведь она даже не подумала поинтересоваться, что с ним происходит. Ей все казалось, что дело в воспоминаниях, в непривычных для землянина законах колонии, в действующем на нервы сладковатом запахе искусственной атмосферы и постоянно висящей в воздухе микроскопической пыли, приносимой ветром с алмазных рудников. У нее было оправдание - ребенок, мысли о беременности полностью поглотили ее, и Лин со своим проблемами отошел на второй план. Она успокаивала себя тем, что рядом с ним была мать, которая всегда могла позаботиться о сыне. Он же, как оказалось, все это время думал только о ней и их ребенке и, наверное, переносил ужасные муки, не находя выхода. Переполненная чувствами, Тина обвила руками его шею, прильнула к нему губами, всем телом, животом, в котором неслышно билось объединяющее их маленькое сердечко.
   Мэй молча собирала вещи, демонстративно повернувшись к ним спиной. Она посмеивалась и качала головой, прислушиваясь к их спору. а затем - к наступившей тишине. Уж она то прекрасно знала: не будь у него на то серьезной причины, ее сын никогда не отпустил бы от себя зеленоглазую женщину...
   В порту они никак не могли оторваться друг от друга, пока Фатх Али не начал многозначительно покашливать и поглядывать на часы. Возле "Антонии", сложив руки на груди и ухмыляясь , стоял, расставив ноги, широкоплечий красавец Роберт.
   - Приветствую доктора Лина, - сказал он, не меняя позы.
   Лин покосился на него и кивнул в ответ.
   Капитан очень торопился и затянувшаяся церемония прощания начала его нервировать. Он подхватил багаж и первым стал подниматься по пупырчатому, покачивающемуся при каждом шаге трапу, за ним двинулась Мэй. Тина разрыдалась в голос.
   - Я обязательно приеду за вами, а пока слушайся маму и капитана, - шепнул Лин ей на ухо и в последний раз вдохнул ее родной запах. - Смотри, не сбеги от них, а то знаю я тебя. Обещаешь?
   Когда все пассажиры уже были в лифте, Роберт вперевалочку, совсем как Фатх, подошел и протянул руку.
   - Ну что, доктор Лин, вижу, приключения продолжаются? - дружественно улыбнулся он. - Капитан мне все рассказал. Весело ты живешь.
   - Веселее некуда. - Лин сжал протянутую ладонь.
   - Счастливо оставаться. - Роби сделал движение к кораблю, но остановился. - Кстати, хочу, чтобы ты знал, это не я настучал на вас в комиссию, а звездочет Бини.
   - Я знаю, - невозмутимо сказал доктор. - Присматривай там за ней.
   Лин не отходил от корабля до последнего момента, пока не замигали стартовые огни и сворачивающиеся конструкции причала не стали оттеснять его все дальше за линию безопасности. Вскоре опустившаяся с потолка раскрашенная черными и желтыми полосами панель полностью перекрыла выход и сделала окончательным его одиночество в опустевшем и затихшем до лучших времен здании космопорта.
   Убедившись, что остался один, Лин вынул из кармана сложенный листок, но прежде чем развернуть, попробовал представить, какой должна быть она, его дочь. У нее будут зеленые глаза, такие же как у матери, иначе просто невозможно, она вообще будет похожа на мать, такая же красавица. Нарисовав в уме образ маленькой Тины, он развернул листок и счастливо рассмеялся. С портрета на него смотрела смешная черноволосая и черноглазая мордашка.
  
  
   Эпизод 16
  
   Колония ушла под землю почти неощутимо, только несколько минут мигал свет и мелко дрожал пол. Никто из колонистов не прервал своих обычных занятий, но, как заметил Лин, в глазах людей появился лихорадочный блеск. За прошедшие десять лет многое изменилось, колония уже не была той организованной и строго дисциплинированной общиной землян, какой он когда-то ее видел. Сегодня К-16 жила странной анархичной жизнью, не придерживаясь никаких правил и инструкций. Рудокопы маялись, словно каторжане, и если бы не огромные банковские счета на Земле, пополняющиеся с каждым днем, колония действительно могла бы показаться каторгой.
   За час до начала урагана в коридорах почти не осталось людей, рассосалась даже толпа зевак у "Призрака", ежедневно осаждающих невиданный на К-16 доселе корабль. Это показалось странным, потому что в прежние годы Сезон ветров становился для колонии праздником, временем отдыха и безалаберного веселья.
   Лин бесцельно бродил по бункеру. зашел в администрацию, посидел в смотровом зале, но картина начинающегося урагана не вдохновила его. Прошел всего один день, а тоска по Тине уже становилась невыносимой. Что же будет дальше? - думал он, меряя шагами бесконечные гулкие коридоры. Перекинувшись несколькими словами с Сафаром, возившимся со своими ребятами у корабля, он решил со скуки заглянуть к диспетчеру топливной базы Болтуну. Десять лет назад это был тщедушный негритенок с изъеденным язвами лицом. Сегодня он превратился в двухметрового юношу с длинными руками и хитрыми глазенками.
   Болтун сидел в наушниках спиной к двери, закинув ноги на пульт, и раскачивался в такт музыке. Завидев в одном из многочисленных экранов отражение вошедшего доктора, он развернулся и зашумел, стараясь перекричать музыку:
   - Ну нет у меня ничего для вашей посудины, нет! Что я могу сделать? Нет и не будет в ближайший месяц! Все - нет! Магазин закрыт!
   - Да не ори ты, - сказал Лин и сорвал с головы Болтуна наушники.
   - Как я могу не орать, док? - с обидой в голосе вопросил диспетчер. - Когда я вижу кого-нибудь из вас, мне хочется самому взлететь. И скажи своему крутому приятелю, чтобы не совал пушку мне под нос, от этого ему не нальется. Нет у меня сейчас вещества нужной марки, нет! Мне что, жалко, что ли? Да я сам готов превратиться в горючее, лишь бы не видеть его больше!
   Лин улыбнулся, представив, как Сафар терроризирует бедолагу, тыча в висок своим страшным оружием. Полковник по несколько раз в день, теряя терпение от долгого простоя, кидался в диспетчерскую и требовал заправки. Это выглядело забавно, хотя Болтун был не на шутку напуган.
   - Думаешь, мне не все равно, кому наливать? - продолжал он, темпераментно жестикулируя. - Я кому только не наливал, и мне плевать, что у вас за компания и куда вы претесь на своей тарахтелке. Главное, чтобы платили! Будь ты Пират или потрошитель, плати - и получишь, что хочешь, если оно у меня есть Видишь, я никуда не сообщаю, не информирую главный пост, а ведь мог бы! И все почему? Из уважения к тебе, док.
   - Благодарю, но мы тебе не заплатим. дружок, имей это в виду. - заметил Лин.
   - Да ради Бога, не надо! Пусть я тупой Болтун, но хорошего я не забываю. Думаешь, я не помню, как ты лечил мои язвы, когда родная мать брезговала ко мне прикоснуться? Думаешь. я забыл, благодаря кому я такой красивый? Не забыл, док, поэтому я вам выдам бесплатно, было бы что, и даже запасную кассету дам, просто так, по дружбе. Но сейчас ничего нет! Вот после Сезона ожидается партия товара. - Болтун обратился к одному из экранов и ткнул пальцем в строку развернувшегося графика. - Вот, это то, что вам подойдет. А сейчас скажи своему приятелю, чтобы перестал суетиться, а лучше вспомнил о Боженьке, который ему скоро ой как понадобится! Понял? Все - аудиенция закончена! - он демонстративно отвернулся.
   - В чем дело? - Лин вновь развернул парня лицом к себе. - Почему он должен вспомнить о Боженьке? Объясни.
   - Потому что они скоро появятся, - нервно хохотнул Болтун. - Так было в прошлый раз и до этого, и теперь все думают, что это повторится.
   - Что повторится?
   Диспетчер с непритворным страхом оглядел помещение, словно опасаясь, что где-то в углу притаился невидимый враг. Откуда-то потянуло холодком, или доктору это только показалось. Болтун стал непривычно серьезен и поведал страшную историю о невидимках, терроризирующих колонию в Сезон ветров, когда люди оказываются полностью отрезанными от внешнего мира. Все началось после того, как прорубили шахту N18. Рабочие даже видели вынесшееся из-под земли туманное свечение, но приняли его за какие-то подземные газы. А потом настал Сезон ветров, колония ушла под землю, как делала это все 16 лет своего существования, но на этот раз колонистам не удалось расслабиться, потому что начали происходить странные вещи. То отключалось энергопитание и внутри наступал невыносимый холод, то нарушалась герметичность хранилищ кислорода, то появлялись какие-то надписи на стенах. Это еще не считая страшных голосов и преследующих людей жутких сновидений. Когда Сезон закончился, колонисты бросились с планеты с первым же транспортом, но многие затем вернулись, в том числе и Болтун, чтобы пережить те же кошмары в следующий раз.
   - А что делать, у меня на счету уже кругленькая сумма, а получить ее смогу, только если отработаю еще пять лет, - словно извиняясь, пояснял диспетчер. - Деньги, док, вообще сладкая штука, а такие - даже слаще жизни... Зато в следующий раз мы знали, что надо делать - каждый обзавелся собственным кислородом и отоплением и засел в своей дыре на весь Сезон. Но не всем повезло, кое-кто свихнулся, двое вообще от страха выскочили наружу и их унесло ветром. Некоторые стали уезжать на Сезон ветров, но многие остаются. Ты же знаешь, что за эти недели счета прирастают на 10%. Кому захочется терять такую сумму... А машину не обманешь, если зарегистрировался на выезд, то - все, на денежки не рассчитывай.
   Лин закрыл лицо руками и подумал, что Роби был прав. Приключения, действительно, продолжаются и, похоже, конца им не будет никогда. В его жизни не должно быть покоя. Не должно! Пора наконец с этим смириться, так уж записано где-то там наверху. Он поблагодарил Бога за предоставленную возможность отправить хотя бы семью подальше отсюда. Конечно, сразу не разберешь, что в рассказе испуганного парня правда, а что миф, которыми обрастает рано или поздно каждая внеземная колония. Но это вполне могло быть правдой и тогда... Лин содрогнулся, представив, что не встретил бы сегодня Фатха.
   Снова потянуло холодком. Диспетчер втянул голову в плечи и скосил глаза вправо, затем влево. Доктор тоже огляделся, но ничего подозрительного не увидел.
   - Почему никто не рассказал нам об этом раньше?
   - Нам не разрешается об этом говорить. - Болтун жалко улыбнулся. - Это я тебе так... по старой дружбе...
   Лин не успел спросить, кто наложил запрет на разговоры о приведениях, потому что в диспетчерскую шумно ввалился Сафар в сопровождении двух вооруженных парней, затянутых в бронеформу. Полковник с ходу сгреб долговязого диспетчера за шиворот, выволок из кресла и приставил к кадыку пистолет.
   - Гаденыш, все-таки ты заставил меня застрять в этой дыре! - прогремел он.
   - Док, спаси меня от него! - завизжал Болтун.
   Лин не отозвался. Он увидел через раскрытую дверь, как лампы, освещающие безлюдный коридор, медленно гаснут одна за другой. Заметив тревогу в глазах доктора, Сафар выпустил диспетчера и обернулся. Лампы угасли окончательно и наступила кромешная тьма. После нескольких мгновений растерянного молчания кто-то из военных чертыхнулся и возмутился, что не запускают аварийную систему.
   - Без па-па-паники, - стуча зубами, проговорил Болтун. - Это они... Сейчас достану фонарь... у меня все предусмотрено... Где же он... черт... проклятье... вот, нашел...
   Вспыхнул свет, и люди увидели испуганные лица друг друга. Даже у Сафара подрагивал щетинистый подбородок. "И почему я не улетел с Тиной", - подумал доктор Лин.
   На К-16 начинался Сезон ветров.
  
  
   Эпизод 17
  
   Надежды Главного советника прибыть на родину незамеченным рухнули, едва самолет начал заходить на посадку. Внизу уже ожидали, задрав головы к небу, сотни людей, сверкали на солнце позолоченные погоны военных и инструменты музыкантов, готовых оживить струны и барабаны в любой момент. Официальные представители толпились у обочины посадочной полосы, усыпанной розовыми лепестками, за из спинами нетерпеливо переминались вездесущие репортеры. За оградой аэропорта колыхалось и пенилось цветами многоцветное людское море.
   - Как они узнали? - вслух подумал Ананд и обратился к пилоту. - Можно сесть где-нибудь подальше от города?
   - Ты что! - возмутилась жена. - Видишь, как люди тебя любят, они, может быть. с ночи занимали места поближе, чтобы только увидеть тебя.
   - Так как, будем садиться или нет. господин Ананд? - переспросил пилот.
   - Я пошутил, - сказал Ананд, - разумеется, сажайте самолет... здесь.
   Перед тем, как выйти наружу, Басанти заботливо оправила на муже костюм и попросила Кришну даровать ему терпения. Дверная панель отошла в сторону, и в салон хлынуло горячее солнце в сопровождении музыки и криков "Ура!" Через минуту Главный советник был весь обсыпан лепестками роз и увешан гирляндами из цветов. Он торжественно прошел вдоль шеренги почетного караула, произнес обязательную приветственную речь, полюбовался на нарядных танцовщиц и виртуозных музыкантов, отведал традиционных сладостей, поднесенных на золоченном блюде, снялся с местными официальными лицами для хроники, побеседовал с журналистами, интересующимися исключительно доктором Аум, и облегченно вздохнул, упав на сидение открытого автомобиля. Пришлось согласиться на наземный транспорт, так как улицы кипели пляшущими и поющими людьми, которым нужно было помахать рукой.
   Торжества по случаю приезда знаменитого соотечественника, завершились далеко за полночь. Ананд вернулся в отцовский дом совершенно обессиленным, но счастливым. Здесь все было по старому, и он умиротворенно уснул в саду в беседке, укрытой москитной сеткой, под пение сверчков.
   Друг детства и начальник местной полиции Сингх пригнал свой флаер, как и было условленно, на рассвете. Прокравшись мимо видящих сладкие сны домочадцев, Ананд и Басанти захватили с собой немного провизии и взмыли в небо.
   Город еще спал, горячий ветерок играл развешанными на окнах и балконах домов цветочными гирляндами и носил по асфальту розовые вихри. От окраин города, сразу после Садовой зоны потянулись километры цехов Продуктового комбината. Предприятие не работала, о чем говорили потухшие сигнальные огни на крыше силовой установки. Многочисленные транспортные линии, отходящие от комбината, были мертвы, повсюду виднелись пунктиры простаивающих грузовых составов.
   - Что это значит? - мрачно спросил Ананд, догадываясь, каким будет ответ.
   - Это фанатики постарались, - сообщил Сингх, сосредоточенно глядя перед собой. - Гуру считает, что лучше умереть от голода, чем пользоваться плодами цивилизации. Ждем средств на восстановление, но у вас там что-то не очень торопятся. Вот тебе и Объединенное человечество. Раньше хоть было с кого спросить, а теперь - сиди и жди, когда в Столице о тебе вспомнят.
   - Я решу этот вопрос. Ты мне скажи, чем же вы питаетесь?
   - За счет резерва, но когда он кончится, в регионе начнется голод. Хочешь спросить, как мы это допустили? Ничего нельзя было поделать. Отшельники слишком популярны в народе, чтобы принимать против них какие-то меры. Власти боятся потерять голоса избирателей, а я просто полицейский. Если мне прикажут засадить за решетку их главаря, я с удовольствием это сделаю. Но пока что никто мне такого приказа не давал. Ты заметил. что в городе почти не осталось молодежи?
   - Мне вчера было не до этого, но жена рассказала, что весь курс Кумара ушел в пещеры.
   - Да, твой сын был среди первых последователей... Но один курс - это еще не самое худшее. - Сингх оторвал руку от руля и растопырил три пальца. - В соседнем городе закрылось три университета. Три. А ты попробуй, скажи людям, что это безобразие, за это и убить могут. Каждый второй, даже ребенок, прочитает тебе лекцию о том, что цивилизация, видите ли, пришла в упадок. что духовное и материальное несовместимы, что нельзя достичь просветления, живя в городе, и так далее. Интересно, что он помогает "просветляться" только мужчинам, а женщин не принимает. Даже отцы семейств бросают все и уходят за этим Гуру. Они призывают полностью отказаться от достижений цивилизации и не только призывают, но и действуют. Вот комбинат разгромили, а недавно вообще произошло ужасное - любители Гуру поспорили с представителями другой школы. Ты, наверное, представляешь себе, что значит "поспорили". Толпа на толпу, крики, свернутые шеи. Никакие доводы не действуют. Как-то он тут гастролировал, ты бы видел, что творилось с людьми. А сколько у него учеников из других регионов! - Сингх тихо выругался. - Я очень рад, что ты приехал, может, что-нибудь сумеешь сделать. Если даже для Желтых мстителей ты авторитет, то наши Отшельники тем более должны тебя послушать.
   - Я авторитет для мстителей? Интересная новость.
   - Они сильно хулиганят, но наш регион не трогают, говорят, что из уважения к тебе. Месяц назад через нас на Запад прошла здоровая банда, сказали: мы вас не трогаем, и вы нам не мешайте. Что творится, а? Я, начальник полиции, вынужден договариваться с разбойниками! А что еще остается? Кто поможет нам, если мстители вдруг на нас обидятся? Даже Пираты не суются туда, где хозяйничают желтые. Вот ты, государственный человек, объясни мне, что происходит на Земле, куда смотрит Правительство?
   - Правительство вам не поможет, - глухо произнес Ананд. - Оно озабочено только проблемами Запада, Восток должен позаботиться о себе сам. Надо работать, чтобы жизнь не замирала. Это сейчас самое главное.
   - Не знаю, не знаю... Лично я собираюсь перебираться со своими за океан, другого выхода не вижу.
   Ананд не стал отговаривать Сингха. Он не нашелся, что возразить старому другу и отвернулся к окну, где под синим небом родины пестрела земля и сплетались в паутину дороги. Часа через два горные хребты, плывущие внизу, начали набирать высоту, а воздух, струящийся из вентиляционной системы, стал чище и прохладнее.
   Басанти беспокойно дремала на заднем сидении, Ананд видел в боковом зеркале страдальческий излом ее бровей и страдал вместе с ней. Его мучили страхи, неуверенность в своем влиянии на сына. Вдруг тот не захочет знать его. отвернется?.. В том, что случилось с Кумаром, он винил только себя. Если бы не вечная занятость и надежда, что кто-то на небесах позаботится о его семье, сын продолжал бы сейчас учебу. А теперь его мальчик, так толком и не узнанный им за двадцать лет, нашел себе Учителя, опору, которой молодому человеку, наверное, не хватало в жизни, прожитой без отца. Ведь именно он, а не кто-то другой, должен был посвятись Кумара в тайны этого мира и научить, как без страха войти в него, а не бежать прочь.
   В груди тупо заныло. Он откинулся и закрыл глаза.
   - Не спи, скоро садимся, - сказал Сингх.
   Флаер приземлился на круглой площадке, устроенной у обрыва. Станция пустовала, кроме их машины на причале находился только один заржавевший флаер, ярко желтые кабинки воздушного поезда вразброс пестрели на взлетной полосе, покрытые толстым слоем пыли. Было прохладно, хотя полуденное солнце щедро заливало все вокруг своим светом.
   Ананд вышел из флаера первым. Он не смог дождаться, когда Сингх заглушит мотор, и выпрыгнул из еще не завершившей свое движение машины. Сделал несколько шагов в сторону и остановился, прикрыл веки, медленно втянул ноздрями прозрачный воздух. Терпкий аромат лугов, принесенный ветром с соседней вершины, проник в самое сердце, успокоил боль, умиротворил. Животворный эликсир разлился по всему телу, оросил каждую частицу души. Ананд вновь открыл глаза и улыбнулся дальним вершинам в сияющих снежных покрывалах. Окружающий его мир был прекрасен. В голубой дымке вырисовывались величественные громады Гор, куда всегда, всю жизнь. с самого рождения и даже задолго до него, стремилась душа, надеясь когда-нибудь найти успокоение среди снегов, искрящихся вечностью, и прозрачных родников. отражающих Солнце. Там, среди снега и гладких, как зеркало, и синих, как небо, озер Дом, куда возвращаешься всю жизнь, где ждут те, кто знает о бесконечности Пути...
   Ананд встал на колени, положил ладони на землю. склонился и коснулся ее губами. Басанти с Сингхом стояли за спиной.
   - Добро пожаловать домой, муж мой, - произнесла жена и несмело положила руку ему на плечо.
   Если бы она знала, насколько близка к истине, подумал Ананд, прикрыв своей ладонью ее теплые пальцы.
  
  
   Эпизод 18
  
   Вымощенная узорными плитами дорожка петляла среди деревьев, поднимаясь в гору. В просветах между пышными кронами пробивались солнечные лучи, то тут то там перегораживая дорогу. В столбах света носились пылинки и мошкара.
   Мальчик шел, почти бежал впереди, и Ананд непроизвольно пересчитывал ребра и позвонки, выпирающие на худой голой спине. Когда дорога вынырнула из сада и резко пошла в гору, взору открылась чудесная панорама на Музей джунглей, раскинувшийся у подножия обрыва. Далеко в ущелье приглушенно бормотала река, сквозь птичий гомон и жужжание многочисленных насекомых доносилось тихое гудение поливных установок и охранного поля. Ананд заслонил глаза от солнца ладонью и с восторгом оглядел окрестности. Басанти тоже смотрела вдаль, ее фигура была неподвижна и казалась вписанной художником в великолепие гармонии природы. Солнце играло на украшениях, обвивающих смуглую шею и запястья,. Почувствовав восхищенный взгляд мужчины, Басанти смущенно улыбнулась и опустила глаза. Она мечтала об этом взгляде все годы своего странного замужества. Она считала, что не заслужила любви, терпеливо и старательно растила их сына, надеясь когда-нибудь прочитать в глазах Ананда благодарность и гордость за сохраненную ею семью, а, может быть, даже любовь. И теперь. стоя рядом с ним посреди земного рая, Басанти думала о том, что будет, когда Кумар найдется. Нет, она, конечно, хотела возвращения сына, но боялась, что, устроив дела. муж вновь уедет от нее в свою Столицу к важным делам и, возможно, каким-то другим женщинам, и это солнечное утро в Музее джунглей останется просто ярким воспоминанием.
   Надо идти...
   Где-то на середине подъема тропинка вливалась в широкий тракт, по которому медленно двигался людской поток, не имеющий ни начала ни конца.
   - Это паломники, - сказала Басанти. - Может, пойдем другой дорогой? Тебя могут узнать.
   "Разумно", - подумал Ананд. Быть замеченным в толпе паломников совсем не отвечало сейчас его интересам. Он постарался представить эпитеты, которыми его наградят репортеры, и молчаливый укор в глазах Президента, говорящих "как же ты мог в такой неподходящий момент", и невольно улыбнулся. Это было бы очень не кстати. Но движущаяся толпа манила его, притягивала с невероятной силой, он не смог сопротивляться этому притяжению и шагнул в поток.
   Мальчик-проводник был очень недоволен, что пришлось идти вместе со всеми, и обиженно кривил губы. Толпа двигалась медленно, а приближающееся к полудню солнце жарило нещадно. Среди паломников были мужчины и женщины, старые и молодые, и даже дети. Немало было приезжих, что очень удивило Главного советника, много калек и больных, которых несли на руках и носилках. Люди в большинстве своем сосредоточено молчали, некоторые отрешенно улыбались и бормотали молитвы, кто-то срывающимся от восторга голосом вещал о чудесах, творимых Гуру. Ананд прислушался и непроизвольно двинулся в гущу людей, где находился рассказчик. Человек в белом тюрбане, коричневый от солнца и худобы, рассказывал о чудесном исцелении некоего Протапа - Гуру коснулся его своим мизинцем и неподвижные с рождения ноги вдруг обрели жизнь. И более того - Протап приобрел дар ясновидения, говорил человек, и слушающие его паломники воздавали хвалу небесам. Ананду показалось. что поток даже потек быстрее. Постепенно оказавшись втянутым в самое сердце толпы, он почувствовал, что они с Басанти - единственные, кто не испытывает никакого восторга от происходящего. Это было неприятное ощущение, которое должен испытывать названный гость на чужом празднике. Он показался себе преступником, шпионом, подло прокравшимся в души людей и подслушивающим чужую боль. Рядом ковыляла старая женщина с ароматическими палочками в руках. Она вдохновенно напевала какие-то гимны и периодически осеняла сандаловым дымом окружающих. Женщина улыбнулась в ответ на его взгляд и протянула одну палочку.
   - Господин Ананд! Господин Ананд!
   Это еще что? Ананд сжался, втянул голову в плечи, но высокий мужчина в красной панаме и черных очках уже шел к нему, аккуратно лавируя между людьми, начавшими с любопытством озираться. Ананд узнал человека. Это был Дантес из корпорации клонирования, пикетировавший гостиницу во время его пребывания за океаном, а затем писавший гневные послания в Столицу. Ну и дела, подумал Главный советник, любители клонов тоже становятся паломниками?
   - О, господин Ананд, вы - здесь, никогда бы не подумал! - зашумел Дантес, и вскоре в толпе послышались восторженные голоса: "Ананд Чандран! Среди нас Ананд Чандран!"
   Ананд помахал людям рукой, почтительно поклонился старикам, потрепал по голове подбежавших к нему детей и поставил несколько автографов на раскрытых ладонях, потом притянул бизнесмена к себе и яростно прошипел:
   - Что вы натворили, Дантес! Вы не могли вести себя скромнее?
   - О, простите, простите! Удивительно, что они вас раньше не заметили! Ну, конечно, эта кепка, эти очки... - Дантес тоже перешел на шепот. - Вы - здесь? Не верю своим глазам.
   - А я - своим. Что вы тут делаете, ищите прототипы?
   - Ну, что вы, что вы! - Бизнесмен замотал головой. - Я жажду прикоснуться к стопам великого человека.
   - Вижу, его слава докатилась и за океан. Но вам-то это зачем? Вы поумнели и решили закрыть свой бизнес?
   - Как раз наоборот! Я решил еще более его расширить.
   - Зачем это?
   - Подумайте сами. Когда большая часть населения достигнет Нирваны, кто-то должен будет работать и кормить оставшихся. Клон!
   "Гениальная идея, Дантес", - подумал Ананд с отвращением,
   - Какая ужасная перспектива, - вмешалась в разговор Басанти. - Но вы забываете, что Гуру берет в ученики только мужчин, а они не составляют большинства населения.
   - Это моя жена, - сообщил Ананд.
   - Простите меня, но мне все же странно видеть здесь производителя клонов, - сказала Басанти. - Как ваша работа может сочетаться с высокими идеалами?
   - Это просто работа, моя госпожа, просто работа. - Дантес широко и белозубо улыбнулся. - Каждый делает свою работу, и это не имеет никакого отношения к душе.
   - Так, значит, вы прониклись истиной и тоже собираетесь в Нирвану, - с усмешкой проговорил Главный советник.
   - Нет, пока что нет, на кого я оставлю свою корпорацию, если уйду в пещеры? Я уже говорил, что просто хочу прикоснуться к святому человеку, как и все эти люди. Вы только посмотрите как они воодушевлены. Это великий момент истины! Я видел такое только в очереди к доктору Аум.
   - Вы и там побывали, Дантес? - Ананд оживился. - Вижу, вы любитель таких мероприятий. Расскажите мне о докторе Аум.
   - О, господин Ананд, это великий... святой человек! - Бизнесмена заговорил с пафосом. - Он просто смотрит на вас и вы уже понимаете, что защищены им ото всяких бед. Пока есть он, вы можете ничего не бояться, его взгляд как талисман, стоит только вспомнить его глаза, как все проблемы решаются! Я простоял в очереди пятнадцать дней и ночей, почти ни ел, ни спал, но когда принял вакцину почувствовал себя восемнадцатилетним юношей, а мне, как вы догадываетесь, далеко не восемнадцать. Кстати, господин Ананд, вы не знаете случайно, что за имя "Аум".
   - Сомневаюсь, что вы поймете.
   - И все таки.
   - Аум или Ом - это трансцендентальный слог, означающий Абсолютную Истину, - неохотно проговорил Главный советник.
   - О, это потрясающе! - бизнесмен воздел руки к небу. - Аум! Аум! Аум! Вы только представьте, господин Ананд, в какое великое время мы с вами живем! Как нам всем повезло, что теперь есть, кому вести нас! Аум! Аум! Аум! Аум! Аум!
   Ананд поморщился, глядя на Дантеса, постепенно впадающего в экстаз, и почувствовал острое желание выйти из толпы, вынырнуть из потока на открытое пространство и глотнуть воздуха. Он замедлил шаг, пропуская вперед восторженно выкрикивающего "Аум" человека, и с облегчением вздохнул, когда красная панама замаячила вдали от него.
  
  
   Эпизод 19
  
   Подъем оказался достаточно крутым, но, к счастью, коротким. Маленький проводник поклонился и сказал, что Басанти надо остаться внизу, а Ананду для личной встречи с Гуру лучше отделиться от паломников и проследовать за ним в ашрам Отшельников. Ко всем остальным Гуру выйдет только к вечеру после медитации, сейчас же он занят с учениками.
   Пока мальчик докладывал о прибытии гостя, Ананд смог отдышаться, сидя на нагретом солнцем валуне. Сердце стучало нещадно, то ли от крутизны подъема, то ли от волнения. Вокруг дома, упирающегося боком в древнюю скалу, в ожидании лекции сидело, бродило. переговаривалось, блаженно улыбалось множество людей в набедренных повязках, в том числе и иностранцев. "Да об этом Гуру знают во всех концах света. Как же я раньше ничего о нем не слышал?" - удивился Главный советник, проводив взглядом мало похожего на аскета чернокожего великана с переливающимися под кожей мышцами. Щурясь от яркого солнца, он всматривался в открытые окна дома, пытаясь представить, что ждет его внутри. Что за человек этот Гуру, святой или насмехающийся над светлыми идеалами знаток человеческих душ? А может это и есть тот самый враг, которого он ждет давно, главный противник, назначенный ему судьбой, подбирающийся к нему через сына? Может быть, наступило время для открытого боя? Нет, вряд ли, подумал он, это было бы слишком просто.
   Вслед за мальчиком Ананд прошел в сумрачную прохладу дома и не заметил, как проводник вдруг исчез. Он остался один посреди небольшой комнаты, разделенной посередине ветхой ширмой. В комнате было тихо, но он ощущал устремленный на него из-за ширмы внимательный взгляд. Так продолжалось достаточно долго, наконец ширма скользнула в сторону и из полумрака показался костлявой человек в набедренной повязке, с горящими глазами на заросшем черной бородой лице.
   Гуру ткнул в Ананда пальцем и сообщил:
   - У тебя больное сердце, в нем много тоски и разочарования.
   Ананд улыбнулся. Он успокоился, потому что этот человек не был тем, кого он ждал увидеть.
   Гуру опустился на устланный циновками пол, скрестил ноги и пригласил гостя последовать его примеру.
   - Я знаю, зачем ты здесь, ты беспокоишься о сыне. Но, уверяю тебя, твои тревоги напрасны, - снисходительно улыбнулся Гуру.
   - Я беспокоюсь не только о своем сыне.
   - С чем еще ты пришел ко мне, Ананд Чандран?
   - С вопросом, уважаемый. Я хочу спросить у тебя, что ты скажешь своим ученикам, когда их семьям станет нечего есть? Только не говори, пожалуйста, что это их карма. - Ананд решил сразу перейти в наступление.
   Гуру помрачнел, пальцы заработали, перебирая четки.
   - Это трудный вопрос, - произнес он со вздохом. - Ты приехал с Запада и не поймешь наших проблем.
   - Я такой же индус, как и ты, но ты прав - я не понимаю, что даст моему сыну или Вселенной его пожизненное молчание.
   - Это великий обет, так Небо испытывает его.
   - Не слишком ли крайнюю меру ты выбрал для моего сына?
   - Я прощаю тебе твои слова. Ты очень огорчен и не ведаешь, что творит твой язык. Это был выбор Кумара. Я сам бы замолчал, как замолчал Будда, получив прозрение, но так же, как и Благословенному, мне поручено говорить, чтобы нести людям знание, - терпеливо пояснил Гуру, потупив взгляд. - Каждый несет свою карму, откуда тебе знать, чем пожертвовал я ради истины?
   - Уважаемый, я больше чем убежден, что высшая истина не требует от нас никаких других жертв, кроме работы сердца, - сказал Ананд. - И это как раз самое трудное. Гораздо легче просидеть всю жизнь, глядя в стену, чем посвятить ее людям. Кумар мог стать прекрасным хирургом и спасти не одну человеческую жизнь. Можно уйти, закончив свои дела здесь. Но сейчас не то время, чтобы позволить себе такую роскошь, как отшельничество, сейчас нужно не молчать, а, наоборот, действовать ради спасения мира. Думать только о личном просветлении, когда вся Вселенная во тьме, неверный путь. - Он остановился, предоставив оппоненту возможность ответить.
   - Ты говоришь с точки зрения Запада, а Знание принадлежит Востоку, поэтому тебе меня не понять. - Лицо Гуру нервно передернулось.
   - Знание не может принадлежать одному человеку или одному народу, Востоку или Западу, оно уходит, когда кто-то пытается запереть его в свой сейф. - Ананд подумал, подбирая подходящие слова. - Знание путешествует по Земле, оно переходит из одного конца света в другой, гостит то в одном, то в другом месте, где-то может задержаться подольше, а где-то оставляет свое пламя навсегда. В современном обществе оно может проявляться в любой непривычной для традиции форме, это еще не значит, что оно искажено или отсутствует. Оно может проявляться через свод этических норм, какое-то общественное движение, преследующее гуманные цели. Совсем необязательно запираться в пещере, треща четками. Кто помогает ближнему найти путь, тот уже владеет Знанием.
   - Ты - человек Запада, - недовольно повторил Гуру и сжал губы.
   В тишине размеренно постукивали костяшки четок.
   - Я далек от западного мышления, уважаемый. - Ананд внутренне улыбнулся, подумав, что этот довод, видимо, единственное, чем может оперировать человек, сидящий напротив. - Кстати, а как твои западные ученики? Я вижу, у тебя их много. Как же тебе удалось раскрыть глаза людям Запада?
   - Кое-кто из них делает успехи, - загадочно улыбнулся Гуру. - Поговори с ними сам.
   - Я надеюсь поговорить со своим сыном.
   - Это невозможно.
   - Ты не скажешь мне, где он?
   - Я не знаю этого. Я не слежу за дальнейшей судьбой своих учеников, мое дело дать им крылья, а насколько они способны высоко взлететь зависит от них самих. Ты хочешь найти сына и нарушить его божественный покой, увезти в логово зла и заставить забыть об истине? Ты совершишь страшный грех, если сделаешь это.
   Ананду стоило больших усилий скрыть свое разочарование и не позволить разгореться вспыхнувшей внутри ярости. Он остался спокоен, позволив сверкающему взгляду Гуру остановиться на своем лице. Выдержав этот взгляд, Главный советник нарочито медленно поднял руку и посмотрел на часы.
   - Ты ограничен временем? - с искренним сожалением поинтересовался человек напротив. - Я надеялся, что мы побеседуем, Ананд Чандран, я много слышал о тебе. Хочешь узнать, как я познакомился с Кумаром? Я проводил лекции в университете, говорил о невозможности достижения Нирваны в современном мире. Кумар сразу проникся истиной. Молодежь лучше стариков понимает, что вся окружающая их цивилизация лишь Майя, застилающая глаза. Ты можешь гордиться сыном, его духовное зрение оказалось очень зорким.
   - Мой сын плохо видел, - сказал Ананд. - Мда... Что же открыли тебе небеса, в чем твоя идея?
   - Идея не новая - единение с Брахманом. Уйти от мира, очистить тело и душу. Мне передана специальная система упражнений и мантр, позволяющая достичь великого освобождения. Если бы ты нашел время побывать на моих лекциях, думаю, ты понял бы Кумара.
   - По-твоему, нельзя достичь просветления, живя обычной жизнью?
   - Не "по-моему", - поправил Гуру, - я лишь передаю учение, переданное мне. Города с их грязной аурой не позволяют душе вырваться из оков. Соблазн на каждом шагу, низменные страсти, разврат, падение нравов, болезни, Эпидемия, синтетическая пища... привязанность к женщине, наконец... Столько всего, что загрязняет нашу энергетику. Я уже объяснял все это твоей досточтимой жене. Я не принимаю женщин, но для супруги уважаемого Ананда Чандрана сделал исключение, хотя сомневаюсь, что женщина способна понять меня. Нет, цивилизация не способствует достижению просветления. Останься сегодня на лекцию, я как раз буду говорить об этом.
   - Жаль, но я не смогу послушать твои выступления, потому что дела прогнившей цивилизации зовут меня, - сказал Ананд с усмешкой.
   - Ты уважаемый человек, Ананд Чандран, - глаза Гуру холодно блеснули, - но даже тебе не дозволено насмехаться над священными понятиями. Разве Учителя древности были глупее тебя, указывая этот путь? Цивилизация приближается к своему концу. Ее достижения все дальше уводят нас от истины, разве ты не видишь этого? Только слепые принимают ураган за зов к трапезе.
   - Ты предлагаешь своим ученикам спасаться поодиночке? Подняться в горы, бросив семьи, отречься от возможности помочь людям ради лишнего глотка чистой праны? Я не говорю, что твое учение ошибочно. Возможно, оно и дает душе шанс достичь высот, но ты забываешь об общей карме человечества. Никто не спасется поодиночке, каждый несет ответственность за существование Вселенной. Ты говоришь об Учителях древности. Это были великие люди, они показали пример духовного подвига, и мы благодарны им. Но с тех пор прошли тысячи лет, мир изменился. Вместе с миром меняется и Учение, суть его остается прежней, но оно приспосабливается к новым условиям и степени разумности человека. Учение развивается, оно движется, уважаемый, нельзя стоять на месте, иначе пойдешь ко дну. Невозможно сегодня слепо следовать указаниям, данным пять тысяч лет назад, не примеряя их к изменившимся с тех пор условиям.
   - Ты опять говоришь как западный человек. - Гуру опустил веки и задумался. - Индус никогда не предложил бы корректировать указания Учителей. В каком виде дошли бы до нас Учения, если бы каждое столетие появлялись такие корректоры, как ты. Хвала небесам, это никому не приходило в голову. Миллионы людей получили просветление таким путем. столько душ освободились от цепей кармы благодаря древним знаниям. Указания Учителей должны выполняться в точности, и никакая самодеятельность тут не уместна. Я всегда был против интерпретации Учения и продолжаю настаивать на этом.
   - Самодеятельность в познании - это знак доверия свыше, - сказал Ананд. - Учение не может застывать на месте. Вселенная вообще находится в движении. Не тебе мне об этом напоминать.
   Впервые Ананду было так трудно говорить. Они не понимали друг друга. "Может быть, Запад действительно сильно изменил меня?" - подумал он. Может быть, лучше не искать сына, оставить нетронутым его решение, не вносить в его душу смятение, не выбивать опору из-под ног, а просто уехать, вернуться в Столицу, где ждут неотложные дела? "Кто знает... Господи, помоги мне принять правильное решение".
   Он выпрямил затекшие ноги и помассировал их, восстанавливая кровообращение. Выходить из прохладных сумерек комнаты наружу совсем не хотелось, но все равно нужно было встать и идти, потому что утром он должен был улетать, чтобы успеть на заседание Совета. Главный советник поднялся с циновки. Гуру не открыл глаз и, кажется, был полностью погружен в себя. Ананд потоптался, кашлянул и, не дождавшись реакции, пошел к выходу. Прежде чем переступить порог, обернулся и сказал:
   - Я слышал о человеке, давшем обет молчания. Как-то он гулял в горах и увидел ребенка, играющего на краю пропасти. Человек не рискнул нарушить обет и позвать на помощь, и ребенок погиб.
   - Что ты хочешь этим сказать? - Гуру приподнял веки, глаза сверкнули яркими белками. - Это была карма ребенка, он должен был закончить жизненный путь именно так. А тот человек святой и в следующей жизни родится на небесах
   - Я бы не хотел оказаться на небесах, населенных такими святыми. До свидания, уважаемый.
   Он вышел на жаркое солнце с тяжелым сердцем, окинул взглядом столпившихся в нетерпении у входа учеников и подумал: "Не знаю, не знаю... может быть, я и ошибаюсь".
   Басанти ждала его в том же месте, где он ее оставил, лишь немного сдвинулась в сторону вслед за лениво ползущей тенью одинокого раскидистого дерева. Она смотрела на текущий мимо поток паломников и была неподвижна как статуя. Спускаясь по выдолбленным в скале ступеням, он представлял, как подойдет сейчас к жене, матери своего сына и скажет: я не сумел ничего сделать. Нет, наверное, он скажет по-другому. Он скажет: не волнуйся, этот Гуру заморочил Кумару голову, но мы его найдем и увезем домой. Нет, лучше так: все нормально, Гуру никакой не святой, а просто знаток духовных книг, значит, нам легко будет переубедить Кумара.
   Преодолев последнюю ступеньку, он шагнул на хрусткую каменную крошку. Басанти услышала его шаги, обернулась и перестала быть статуей, ожила. Ананд старался идти медленно, укорачивая шаг, но разделявшее их расстояние неумолимо сокращалось. Он подошел совсем близко, заглянул в ее глаза и произнес:
   - Прости меня за все...
  
   Эпизод 20
  
   - Куда ты идешь? Муж мой, остановись! Мы уже поднялись достаточно высоко и не успеем спуститься до ночи! Ананд, прошу тебя, вернись!
   Басанти остановилась, наклонилась, оперлась руками о колени, чтобы унять сердцебиение. Переведя дух, подняла голову и закричала:
   - Я больше не могу! Давай вернемся, мы не найдем сегодня Кумара, не найдем!
   Ананд продолжал упорно двигаться вверх. Они поднимались уже много часов, склон становился все круче, а темнеющее небо все холоднее. Еще немного - и все вокруг погрузится в ночь и невозможно будет различить дорогу. Хотя дороги, как таковой, здесь не было, узкая тропинка, усеянная мелкими и крупными камнями, петляла среди валунов и иногда с одной стороны опасно обрывалась в бездну. Сердце трепыхалось из последних сил, он понимал, что нужно остановиться, но не мог этого сделать добровольно. Когда нога в очередной раз сорвалась с неустойчивого камня, он даже не пытался удержать равновесие, упал и позволил протащить себя далеко вниз по с таким трудом преодоленному пространству. Обнаружив, что не может подняться, он расслабился, с облегчением перевернулся на спину и стал смотреть на разгорающийся закат. Алые, палевые и желтые краски заливали половину небосвода, запад полыхал огнем, неумолимо поглощая оранжевое Солнце.
   Как ни странно, Ананду было хорошо от мысли, что он не сумеет продолжить свое бессмысленное восхождение. Теперь можно было отдохнуть. набраться сил и двинуться в обратный путь и не мучить себя мыслью, что не попытался ничего сделать. Он пытался, но не сумел, а, может. и не хотел найти сына. Направляясь в сторону, по секрету указанную охранником в ашраме, он втайне надеялся, что парень ошибся. Главный советник не сомневался, что упал потому, что не должен был дойти. Что он скажет сыну, что сделает? Возьмет за руку и насильно потащит за собой? Кумар выбрал свой путь и только сам имеет право повернуть обратно. Прав тот или нет, Ананд не хотел уронить авторитет Учителя в глазах сына, не разобравшись пока даже в самом себе. После беседы с Гуру в глубине души поселились сомнения, появилось даже желание присоединиться к людям в набедренных повязках. Желание не было настолько сильно, чтобы поддаться ему, но мешало, разъедало волю. "Ананд Чандран, все-таки ты - просто человек, самый обычный человек и не более того", - подумал он.
   Запыхавшаяся от бега жена упала ему на грудь:
   - Что ты с собой делаешь? Зачем ты это делаешь?
   "Зачем? Ради Кумара, наверное... Нет, это неправда, ради себя"
   - Ты можешь подняться?
   - А зачем подниматься? - сказал он. - Посмотри, какой закат! Устраивайся рядом, отдохни, будем вместе смотреть.
   - Смотреть?.. Что с тобой? - встревожилась жена. - Ты ударился головой?
   - Может быть. Как говорит один мой друг, все может быть.
   - Ну, вставай, пойдем домой, мне холодно, и Сингх давно нас ждет.
   - Хороший человек Сингх, - задумчиво проговорил Ананд. - Хороший, но почему-то не хочет в Нирвану. Интересно, почему одни люди хотят в Нирвану, а другие нет?
   - Да что с тобой?! Ты меня пугаешь!
   - Я просто хочу понять, почему так происходит. Вот я не предлагаю людям истязать свою плоть, перестать любить своих детей, голодать и не бриться. Я просто предлагаю им любить друг друга. Но они не хотят принести такую жертву, они готовы молчать, отказаться от семей, калечить себя, но только не любить ближнего. Почему, Басанти?
   - Я не знаю, о чем ты говоришь. - Жена перестала плакать. - Я вообще ничего о тебе не знаю.
   - Может быть, я сам еще не все о себе знаю. Ты думаешь, я Кумара здесь ищу? Нет. родная, я ищу себя.
   "Родная..." Басанти погладила мужа по щеке. Чужой, совсем чужой... Она не помнила своих ощущений, так это было давно, но все же что-то шевельнулось. Она нерешительно прилегла рядом и положила голову ему на плечо. Сразу стало теплее. Они прижались друг к другу и глядели, как темнеющий бархат неба пронзают первые звезды, одна за другой.
   - Ну и как, ты нашел себя? Кто ты, Ананд Чандран? - спросила она после долгого молчания.
   - Я болван, который должен был изменить мир, но у которого не хватило на это ума, - проговорил он с горькой усмешкой. - Пока я возился со всякими поправками, меня обошли и этот Гуру, и доктор Аум, и неизвестно, кто еще. Я думал, что находясь на таком посту, сумею сделать больше простого проповедника, но я ошибся, я ничего не смог сделать. В том, что случилось с сыном, тоже виноват я. Ты не хочешь меня упрекать, но я-то сам знаю, что не был нормальным отцом, Гуру просто заполнил вакуум. - Ананд тягостно вздохнул. - Не знаю, как в других мирах, а на Земле моя идея очень непопулярна, почему-то она вызывает обратную реакцию... Не понимаю, ничего не понимаю. Неужели я не прав? Может, я что-то неправильно понял в Учении и веду людей не по тому пути? Что я могу сказать им после того, как побывал здесь и потерпел поражение?
   - Ты - Учитель? - просто спросила Басанти.
   Ананд благодарно сжал руку жены. Он был рад, что не пришлось мучительно подбирать слова, пытаясь что-то объяснить. А объяснить очень хотелось. Именно ей и именно сейчас, когда он чувствовал абсолютное единение с этой женщиной. Все-таки странная штука жизнь, думал он, прижимая к себе еще напряженную, но уже оттаивающую женщину. Какими бы никчемными и случайными не казались встречи в этом мире, каждая из них имеет глубокий смысл и обнаруживает его в свое, строго определенное судьбой время. Разве мог он подумать, что именно Басанти будет рядом в такой трудный для него момент? Ни друзья, ни Ученики, а жена, забытая и заброшенная. но мудрая и всепрощающая. Басанти...
   - Я должен был им быть, но не справился, - сказал он.
   - Почему твои родители никогда не говорили об этом?
   - Они не знают. Об этом знают только мои Ученики и друзья, а теперь и моя жена. - Он помолчал. - Я Учитель-неудачник. Я ничего не сделал для своих Учеников и для Учения, они жертвуют собой, они уходят, а я все болтаю. Да, я болтаю, а другие действуют... Я плохой Учитель, я не могу так называться.
   Басанти несмело погладила его по груди и тихо сказала:
   - Учителем можно называть того, кто даже просто хороший совет. Думаю, ты многое сделал для них.
   - Не знаю... Иногда мне кажется, что это я учусь у них, а не они у меня. Они и без того знают все, что я говорю им, им не нужен Учитель, во всяком случае такой пустой болтун, как я.
   - Учитель нужен всем, - заметила жена. - Одним он нужен для того, чтобы узнать, а другим - для того, чтобы утвердиться в своем знании. Ты нужен своим Ученикам, я в этом уверенна.
   Ананд внимательно взглянул на жену. Кто из них Учитель? Он или она?..
   Жена смутилась и прикрыла лицо рукой.
   - Прости меня за все, - произнес он. - Я...
   Басанти приложила палец к его губам:
   - Не надо просить прощения. Ты не виноват, ты просто не мог ослушаться родителей, хотя тебе совсем не хотелось жениться на мне. Я все помню и сейчас уже все понимаю. Это ты прости меня за то, что по глупости оставила тебя одного и за то, что находишься здесь вместо того, чтобы решать государственные дела. Я должна была подумать, прежде чем ехать за тобой. Я надеялась, но теперь я знаю, что и ты не сможешь вернуть Кумара. Я должна смириться со своим одиночеством, и я уже смирилась. Правда.
   - Никакого одиночества не будет, мы уедем вместе.
   - Нет, я останусь и буду смотреть за твоими родителями. У тебя там своя жизнь, совсем другая... - Она хотела добавить "другая женщина", но сдержалась. - Я буду только мешать тебе.
   - Ты поедешь со мной, и никаких разговоров. Я твой муж и ты должна меня слушаться. - Ананд улыбнулся и повторил: - Я твой муж... Никогда не думал, что когда-нибудь еще произнесу это. Спасибо Кумару. Ах, сынок, сынок... У меня предложение: давай не будем его искать? Пусть мальчик сам решает, как ему жить. Какое мы, а тем более я, имеем право влиять на его выбор. Заранее прошу прощения за все, что тебе не понравится в Столице, и предупреждаю, что тебя там ждет несладкая жизнь. Не так просто быть женой Главного советника и пророка-неудачника, которого разыскивают все шпионы мира.
   В небе вспыхнули две белые звезды, они быстро увеличивались, и вскоре свет прожекторов ударил им в глаза, и веселый голос Сингха загремел с небес:
   "Вот вы где, оказывается! Чем это вы тут занимаетесь, бесстыдники? А?"
  
  
   Эпизод 21
  
   В это утро в Хранилище усопших почти не было посетителей, за исключением скромной похоронной процессии, показавшейся Николаю подозрительной, и нескольких дремлющих старичков с бумажными букетиками.
   Они отметились в охранном бюро, купили по обязательной гвоздике и гулкими шагами двинулись по мраморному полу вдоль стен со скорбными табличками к последней секции, еще только заполняющейся урнами. С мраморного потолка лился унылый свет.
   - Что мы тут делаем? - осведомился Дэвид.
   - Собираемся повидать одного хорошего парня, - сказал Николай.
   - Он здесь работает?
   - Да, покойником.
   - Прости... Прими мои соболезнования.
   Дэвид понимающе покачал головой и углубился в размышления о быстротечности бытия. На очередном повороте коридора Николай резко затормозил и подался назад, больно стукнув его головой по носу.
   - Черт побери, - произнес Николай и так громко выругался, что сидящий поблизости старичок перестал дремать и испуганно вскинул голову.
   - Что случилось? - прогнусавил Дэвид, зажимая пострадавший нос платком.
   - Знаешь, кто там? Нет, ты подумай только, этот кретин, наверное, еще пускает слезу!
   - Кто? Какой кретин?
   - Купер!
   Дэвид невольно попятился, боком, прижимаясь к стене, но взял себя в руки и смущенно закашлялся. Купер? Хоть десять Куперов! Что может им сделать какой-то Купер! Он мужественно выглянул из-за угла и сразу же втянул голову обратно.
   Николай продолжал материться, беззвучно шевеля губами. У него не было ни малейшего желания встречаться с Железякой. Кто знает, чего ждать от этой встречи. Он и так постоянно чувствовал присутствие бывшего шефа, даже спрятавшись с головой под одеялом в своей комнате, запертой на все замки, он ощущал внимательный взгляд Купера и никак не мог отделаться от этого ощущения. Как-то он даже не выдержал и в отсутствие Дэвида проверил квартиру на наличие "жучков". Разумеется, никаких "жучков" в доме не оказалось. Это был просто страх, безотчетный, ничем не подкрепленный. За все время, прошедшее после отставки, Купер ни разу не потревожил его. Возможно, бывший босс вообще забыл о нем и, наверное, долго смеялся бы, узнав о его глупых страхах.
   Купер, весь в черном, сидел в кресле для посетителей напротив урны N1071999 с надписью "Максуд Мехмет", положив руки на колени и ссутулившись. Он был погружен в размышления и не обратил внимания на появившихся в зоне видимости посетителей. Еще было не поздно уйти и прийти завтра или через час, или переждать в другой секции, но это означало бы снова поддаться липкому страху, который Николай так ненавидел.
   - Совесть замучила, шеф?
   Купер выпрямился, завертел головой, не понимая, откуда идет звук, на мгновение замер и резко обернулся, упершись взглядом в знакомое лицо. Николай картинно отдал честь, стараясь напустить на себя побольше наглости. Купер понимающе усмехнулся и перевел взгляд на Дэвида. Они стояли перед ним как провинившиеся школьники, старательно изображающие храброе безразличие.
   - Так, так, интересная компания, - проговорил шеф разведки, повернувшись к ним в пол-оборота. - Ты не поверишь, Коля, но я очень рад тебя видеть. Что же ты, забыл нас совсем, не показываешься.
   - Жду, когда вы совсем соскучитесь... шеф, - сказал Николай.
   - Жди, жди... А как у вас идут дела, доктор? Я думал, вы давно вернулись в свою клинику за океан, а вы, оказывается, здесь, в Столице. Как там наш общий друг? Пишет? Передавайте большой привет от меня и скажите, что я надеюсь... просто мечтаю о новой встрече.
   - Обязательно передаст, - вместо растерявшегося и взмокшего от волнения Дэвида ответил Николай.
   Купер вновь понимающе усмехнулся и встал, одернув полы пиджака. Бумажная гвоздика соскользнула с колен на пол. Он не стал ее поднимать
   - Вы уже уходите? Какая жалость, - произнес Николай. - Так хотелось еще поболтать. Не каждый день встретишь такого человека. Может быть, еще посидите? Нет? Ну, что ж, желаю храброму офицеру Куперу побыстрее очистить Землю от подлых Язычников. Аминь.
   Шеф разведки неопределенно качнул головой и направился к выходу из секции. Маленькая траурная процессия, оказавшаяся вовсе не процессией, а группой телохранителей, скорбно двинулась следом. Николай проводил их острым взглядом. Не может Железяка без карнавала. Дэвид упал в кресло, промокнул платком лицо и прижал ладонь к нервно задергавшейся правой щеке.
   - Я его боюсь, - выдохнул он, - Слышишь, Коля? Я его боюсь. Не надо было нам с ним встречаться.
   - Я сам не ожидал. Сколько сюда хожу, никогда его не видел.
   - Но ведь у него нет оснований к нам приставать? А, Коля? Правда ведь - нет?
   - Нет, конечно, нет, - успокоил Николай,
   - Кто такой этот... - Дэвид прищурился, разбирая надпись на табличке. - Мак-суд Мех-мет?
   - Он был помощником шефа. Мы с ним вроде бы дружили. Он всегда честно играл, а я люблю, когда честно играют. Его застрелили. Двадцать три разрывные пули... Ничего от человека не осталось.
   - Ужас какой. За что?
   - Сказали, что он вроде бы продался Язычникам и хотел помочь бежать тому китайцу... ну, тому, из твоего Центра. Видел бы ты Купера, когда он узнал... Для шефа Язычники - это хуже, чем черт с рогами. Они ему мерещатся даже, когда он поднимает крышку унитаза. Шизофреник!
   - Зачем же он пришел сюда?
   - Не знаю, может, хотел спиритически допросить покойника. - Николай хохотнул и прикрыл рот рукой.
   - Да он психически нездоров! Бедняга.
   - Вот именно, он опасный псих.
   В вазочке, укрепленной возле урны, уже было несколько бумажных и живых цветов. Николай пристроил свою гвоздику рядом.
  
  
   Эпизод 22
  
   Сегодня Куперу приснился странный сон. Будто бы пришел к нему знакомый и очень дорогой его сердцу человек, пришел, сел напротив и сказал, что он и есть тот, кого он, Купер, так давно и безуспешно ищет. Неожиданное признание дорогого его сердцу человека потрясло шефа разведки до глубины души. Разочарованный в людях и во всей Вселенной, он ничего не сказал ночному гостю, а встал, вышел из офиса и в сомнамбулическом состоянии зашагал к набережной. Здесь он взобрался на смотровую площадку Лодочной станции и бросился вниз. Но вода не приняла его, он остался лежать на волнах, и как не пытался пойти ко дну, какая-то сила выталкивала его на поверхность. В этот миг Купер увидел сияние и услышал божественный голос, который сообщил, что он, Купер, избран для выполнения важного задания и не может умереть, не выполнив его. Не время тебе. Купер, умирать, иди и делай свою работу, сказал голос. После этих слов сон закончился и Купер проснулся на полу своей спальни.
   За окном начинался рассвет. Купер стер с лица ладонью ночной пот, огляделся, не сразу осознав, где находится. В комнату, стуча когтистыми лапами, вбежал лохматый пес и принялся лизать хозяину лицо.
   - Ну, хватит, Коко. Хватит, - проворчал Купер, окончательно проснувшись.
   Жена похрапывала, повернувшись к нему могучей спиной. Он неслышно, чтобы не разбудить ее, прошлепал босыми ногами по коридору, поднялся на второй этаж, проверил, все ли в порядке у сына, которого, благодаря явлению доктора Аум, сумел-таки вернуть домой. Поцеловав спящего Феликса в лоб, он поплелся на кухню, запустил все системы, упал на диван и стал ждать, когда проснувшийся автомат предложит ему чашечку утреннего кофе. Коко улегся у ног, прижавшись шерстяным боком к холодным ступням. Купер сидел в оцепенении, разметав руки и разбросав ноги. Короткий, но слишком насыщенный эмоциями сон утомил его, и он вновь впал в пограничное состояние между сном и бодрствованием.
   На кухне кипела жизнь. Жужжал терморегулятор, автомат бойко выбрасывал на тарелки вкусно пахнущие завтраки, где-то что-то булькало, жарилось, кипело, нарезалось, пес шумно чесался за ухом. Почувствовав под носом аромат кофе, Купер очнулся и жадно припал губами к чашке. Горячая жидкость оживила работу мозга, и он начал вспоминать увиденное во сне, правда сначала всплыл самый конец - холодные пенистые волны и он покачивается на них, как бревно. А голос? Что-то говорил этот голос о каком-то задании. Он хотел утопиться. Да, точно, во сне он хотел утопиться, но ему не позволили, потому что он должен выполнить какое-то задание. Сон, несомненно, был пророческим и наведенным небесами в подтверждение значимости его миссии, в чем он, впрочем, никогда не сомневался. Задание, задание...
   Купер перестал пить и поставил, почти уронил чашку на блюдце. Очередной глоток застрял на полпути, сдавленный спазмом. Тот человек был... кем же был тот человек? Он не помнил его облика. Вместо лица - размытая водой акварель. Купер сумел воспроизвести в памяти все подробности сна, но какая-то преграда возникала на пути мысли всякий раз, как он пытался вспомнить того человека. Он вскочил, сжал голову руками и забегал по кухне. мыча и стеная. "Кретин! Как ты мог забыть?! Такой был шанс! Нужно вспомнить, нужно вспомнить! Господи, помоги мне!" Он должен был вспомнить. он ждал этого момента столько времени, он искал, он шел на подлости, на предательство, на ложь ради того, чтобы найти Его. Шеф разведки не сомневался, что сегодня ночью с ним говорил сам Господь Он даже нашел ответ на вопрос, почему не видит его лица. Ясно почему, объяснил себе Купер, потому что темные силы, которым служат Язычники, ставят ему палки в колеса. Точно, все именно так! Вот где пригодилась бы мемоскопия. Купер был готов превратить свои мозги в яичницу, лишь бы вырвать из подсознания проклятый образ. Но, к сожалению, это было невозможно, т.к. после истории с Язычником единственная в своем роде лаборатория военного госпиталя была безнадежно испорчена и не поддавалась никакому ремонту. На производство новой аппаратуры требовалось особое волокнистое вещество, добываемое где-то в космосе в крайне малых количествах и только в определенный сезон. Кроме того, монтаж подобного оборудования требовал особого разрешения Правительства и Парламента. У Купера не было времени на эти игры. Он торопился, вернее враг торопил его.
   В растрепанных чувствах он отправился на работу, но не просидел в офисе и часа, собрался и поехал в Хранилище усопших, чтобы у могилы замаскировавшегося врага еще раз подумать о своем видении. Появление бывшего заместителя с бывшим директором Центра по борьбе с Эпидемией внесло диссонанс в только-только упорядочившийся строй мысли. Он ушел, полный жгучей ненависти к обоим. Усевшись в любимое кресло, сразу вызвал недавно назначенного нового помощника Ибрагима.
   После мягкого расслабляющего Максуда к этому нужно было привыкнуть.
   Ибрагим пришел с кучей отчетов агентов и, не дожидаясь приказа, стал молча загружать их в компьютер. Купер просмотрел несколько отчетов, не вслушиваясь в текст. Сосредоточиться не удавалось. Отвернувшись от экрана, он спросил помощника, стоявшего навытяжку у стола:
   - Ибрагим, ты веришь в сны?
   - ?..
   - Я спрашиваю, ты видел когда-нибудь вещие сны?
   - Все это ерунда, шеф, - пробасил помощник.
   - Эх ты, нет в тебе полета души.
   - Зачем ей летать, шеф?
   - Мда... - Полный идиот, подумал шеф и сказал: - Ладно, принеси мне досье моего бывшего заместителя и пошли агентов к его дому, пусть понаблюдают пару дней и не попадаются ему на глаза. И передай, если он обнаружит слежку, я сам их пристрелю.
   Купер выключил компьютер, не досмотрев бесполезные отчеты бездарных агентов, и подумал, как ему не хватает Николая.
  
  
   Эпизод 23
  
   Чудеса начались с первого же момента выпадения из параллельного мира. Несмотря на странный вид и подозрительное появление на пляже, никто не вызвал полицию, не спросил никаких документов. Служба охраны без лишних вопросов доставила их в Центр по обеспечению, где им объяснили, что Курортная зона имеет свои правила и свой имидж, которому надо соответствовать, после чего предоставили возможность бесплатно привести себя в порядок и одеться по последней моде. Более того, их снабдили гостиницей, временными удостоверениями личности и деньгами и даже флаером. Все было как в сказке.
   Первые несколько дней они не могли прийти в себя, совершали бесконечные экскурсии на движущихся трассах от одного золотого пляжа к другому и обратно, от одного города или острова к другому, еще более прекрасному, испробовали все существующие умопомрачительные аттракционы, уносящие в небо и опускающие под землю, путешествовали по дну океана, летали на дельтапланах и пропадали в обсерватории, где показывали несущуюся где-то в глубинах Вселенной комету, которая вот-вот должна врезаться в какое-то небесное тело. Все эти несколько дней они почти не говорили о прошлом, среди всеобщего счастья никому не хотелось вспоминать плохое и тем более думать о будущем, слишком туманном и тревожном. Все, особенно Тереза, были рады, что старик Юниус промахнулся и отправил их не в Горы, как было задумано, а сюда. Клара вообще пребывала в эйфории, не веря, что за какие-нибудь 90 лет мир мог так сильно измениться. Она смотрела себе под ноги, делая шаг, и трогала все вокруг руками, словно проверяя, реальна ли эта разноцветная жизнь, а отправляя в рот очередное лакомство, подолгу разглядывала его со всех сторон. Единственное неудобство, которое она испытывала - это трудности с совершенно изменившимся лексиконом всеобщего языка, который только входил в моду среди интеллигенции в год ее ухода их жизни.
   И только Ке, как всегда, смотрел вокруг с подозрением. Не то чтобы это великолепие можно было сравнить с его пыльным городком, просто все здесь было слишком хорошо для того, чтобы не насторожиться. Косичка ждал неприятностей. Он не участвовал в общем веселье, чаще бродил по берегу один, потому что не мог видеть, как Элиот обнимает Сану, как она счастливо смеется. Он боялся пробудить в себе то, чему не следовало просыпаться, и начать думать о том, о чем обещал забыть в доме Белого Мага. Выполнить обет оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Только мысли о подстерегающей их опасности как-то спасали, занимали время и не давали раскиснуть. И Ли Шан Ке старался. Хотя Эли и был белым. он проникся к нему самыми братскими чувствами и думал, что, пережив вместе невероятные приключения, они действительно стали братьями. Поэтому очень внимательно смотрел по сторонам, охраняя покой любимых им людей.
   Сегодня утром ему показалось, что он видел Угу. Человек, похожий на Черного Мага, мелькнул на мгновение в толпе курортников и растворился. Померещилось, решил Косичка и никому ничего не сказал, но стал еще внимательнее смотреть по сторонам. Уга мерещился ему теперь на каждом шагу, знакомое лицо, обрамленное зелеными волосами, отражалось в зеркальных витринах, выглядывало из окна аэробуса, маячило среди волн на пляже, проносилось в рекламных роликах на таблоидах, зубасто щерилось в хвосте очереди в обсерваторию.
   Прошел почти целый день, прежде чем Ке понял, что не ошибся. Преследуя призрак, он оказался на площадке маленького плавучего ресторанчика для аристократов, готового с минуты на минуту отчалить от берега. Черный Маг сидел к нему спиной и вел светскую беседу с потеющим толстяком. Несмотря на крики работников ресторана, Косичка прорвался на палубу и подошел совсем близко и остановился в шаге от столика, сгорая от желания броситься наутек. Исходящий от колдуна холод сковывал его по рукам и ногам. Уга обернулся, улыбаясь и картинно поигрывая бокалом на тонкой ножке-стебельке, скользнул по нему взглядом, словно полоснул острым лезвием, и отвернулся к своему собеседнику, затем щелкнул пальцами и приказал:
   - Принесите нам еще шампанского, молодой человек, и побыстрее.
   Уга! Точно, это он! Настоящий! Теперь нужно было развернуться и бежать со всех ног к своим, предупредить, уехать, спрятаться где угодно, хоть бы на дне океана, лишь бы подальше отсюда. Вместо этого Ке обогнул столик и встал прямо перед Черным Магом.
   - Что тебе от нас нужно? - очень громко, почти оглушительно спросил он. Отдыхающие с большим интересом и удивлением уставились на него. Что делает этот желтый заморыш в таком месте?
   - Вы что-то сказали, молодой человек? - Уга, посмеиваясь, наклонился вперед всем телом и оттопырил ладонью ухо.
   Не находя подходящих слов, Косичка взвыл от ярости и ударом ноги перевернул столик, разрубив его пополам, в небо взметнулись красивые фрукты и переливающийся хрусталь, Толстяк, сидевший у самого края, перелетел через перила и с шумным плеском шлепнулся в воду. Уга удержался на ногах, но, освобождаясь от запутавшейся скатерти, накрывшей его с головой, стащил зеленый парик, обнажив огромный черный пролом в черепе, в котором что-то копошилось. Возгласы возмущения сменились криками ужаса, и курортники бросились из ресторана по длинному трапу, сталкивая мебель и друг друга в волны. На берегу тут же собралась толпа зевак. Когда площадка опустела, Уга подобрал парик, аккуратно отряхнул, натянул на голый череп и холодно посмотрел на оцепеневшего от страха Ке.
   - И чего же вы этим добились, молодой человек? Вы испортили людям отдых, - сказал Черный Маг.
   Ке сглотнул, сдавленно произнес, стыдясь своего голоса:
   - Убирайся отсюда. Что тебе нужно?
   - Ничего. Я просто жду, когда мои юные друзья оступятся. - Уга, заговорщически прищурил один глаз. - И тем, кто поможет им подняться, буду я... А теперь, щенок, п-шел вон. Ты мне надоел. И не смей больше меня преследовать!
   Уга выбросил вперед указательный палец, и тугая и шершавая, как наждачная бумага, воздушная струя ударила Ке в грудь, отбросила на перила, стала выдавливать наружу, туда, где волновалась зеленая вода. Он обнял перекладину перил обеими руками, прижался к ней всем телом, не давая окончательно перебросить себя через ограду, хотя ноги уже оторвались от площадки и болтались над пустотой. Напирающая струя царапала кожу, рвала одежду, но так и не смогла сломить сопротивление человека и иссякла, обессилела, опала. Косичка не сразу решился выпустить спасительную перекладину из рук, наконец тяжело перевалился через перила и упал на мокрую палубу. Уги нигде не было, он опять исчез, растворился. Сбежал, трус, торжествуя свою маленькую победу, подумал Ке и гордо ударил себя кулаком в грудь. С берега донеслись жидкие аплодисменты. Зеваки, принявшие увиденное за очередное шоу, снисходительно поприветствовали артистов и. заскучав, начали расходиться. Ке был рад. что никто не бросается ему на помощь и не пристает с вопросами, что Черный Маг не стал превращать его в лягушку, а только слегка отшлепал. Он отдышался, прыгнул в воду и поплыл на другой конец пляжа.
  
  
   Эпизод 24
  
   На песок упала чья-то тень. Эли поднял глаза и вздрогнул, увидев оборванного, но очень довольного собой Ке. За ним волочился безмолвный кибер со сменой одежды и аптечкой.
   - Отстань! - Косичка пнул кибера по металлической ноге. - Уга здесь. Надо немедленно уезжать отсюда.
   - Мы пропали! - вскрикнула Сана.
   Эли не знал Черного Мага лично, но по реакции девушки понял, что дела плохи.
   - Это он тебя так?
   - Мы с ним сразились, - гордо сообщил Ке. - Но ему не удалось со мной справиться, и он сбежал.
   Эли посмотрел на Косичку с уважением. Ке всегда удивлял его своей жизненной позицией, заключающейся в следующем: вся жизнь - цепь бесконечных поединков с другими и с самим собой, и никакой передышки. Он не позволял себе ни на минуту расслабиться, пребывая в постоянной боеготовности. Иногда Элиоту бывало жаль друга, особенно в таком райском месте, как Курортная зона, о котором Ке, наверняка. даже мечтать не мог.
   - Что теперь будем делать? - спросил он.
   - Это ты должен сказать. Я умею хорошо работать ногами, но не головой.
   - Я тоже не знаю. Черт бы побрал этого Угу. И откуда он взялся... Здесь было так хорошо!
   - Вот в этом-то и дело! - вдруг воскликнула Сана, поднялась на ноги и стала яростно отряхивать шорты. - Я все поняла Они как раз и хотели, чтобы нам здесь было хорошо. А мы поддались! Понимаете, мы опозорились! Чем мы тут занимаемся столько времени? Разве за этим нас отправили? Кататься на каруселях и играть в крокет? Вместо того, чтобы идти в Горы, мы тут сидим и жиреем... Все эти удовольствия заставили на забыть о своей миссии! Мы каждый день решаем, что двинемся в путь завтра, и этих завтра уже накопилось достаточно. Мы столько времени потеряли! Я уверенна, что это не Юниус перепутал направление, а они все подстроили!
   Сана закончила речь, и на теплом уютном пляже вдруг перестало быть так тепло и уютно. Проснувшаяся враждебная среда зашевелилась, заставила потускнеть небеса и померкнуть Солнце. Все вроде бы оставалось по-прежнему, но улыбки на лицах людей стали казаться хищным оскалом, а навязчивый сервис - продуманной каким-то злым разумом ловушкой.
   Появилась Тереза с покупками, с ходу затараторила о какой-то корове, которой она чуть не вцепилась в волосы в очереди за бесплатными пирожными.
   - А где Клара? - набросились на нее остальные.
   - Клара? - встрепенулась Тереза, только сейчас заметив озабоченность на лицах друзей. - Где... Я оставила ее у книжного магазина. А что случилось?..
   Отделившись от компании и оказавшись в гуще людей в одиночестве, Эли почувствовал неуверенность. В колени предательски вползла ватная слабость, заломило зубы, закрутило в животе, в руках появилась позорная дрожь. Он шел, озираясь, настороженно вглядываясь в лица и поминутно оглядываясь. Между тем курортная жизнь текла своим чередом. Под ногами путались дети и соревнующиеся в элегантности с хозяевами псы, над головой носились разноцветные мячи, назойливые массовики зазывали на всевозможные шоу, сыпля безвкусными остротами. Чтобы не терять времени, пришлось пройти сквозь полосу искусственного снега и выйти оттуда с сугробом на голове, веселя окружающих. От шума и суеты кружилась голова. Ненавистные аттракционы и бесконечные кафе, заполненные чавкающими людьми, надоедливые киберы, веселенькие магазинчики и толпящиеся в небе воздушные шары с серебристыми гондолами - все смешалось в одну кучу. В кутерьме тут и там мерещились враждебные взгляды, слышался издевательский смех. Наконец он вновь вырвался к воде и свободно вздохнул. Впереди было только небо и бесконечный океан. Ноги ласково лизнул прибой, оставив на коже колючие песчинки. Эли огляделся. Клары не было ни в воде, ни на берегу.
   - Клара! - позвал он.
   Несколько женских голов обернулись на его зов.
   - Клара-а-а!
   Рядом раздался всплеск.
   - Вы кого-то ищите, молодой человек? - поинтересовался мужчина с зелеными волосами. - Может быть, я смогу вам чем-то помочь?
   - Нет! - огрызнулся Элиот и вдруг догадался: - Ты... Уга?
   - Ну, вот, сразу на "ты", - вздохнул Черный Маг. - И кто только вас, молодых воспитывает... Кстати, вон ваша знакомая, слушает квартет на концеттной площадке. Музыка - это прекрасно. Отдыхайте, молодой человек, отдыхайте.
   Он приподнял двумя пальцами шляпу, чуть наклонил голову и пошел по воде, не снимая обуви. Он был не один, а держал под руку невероятно красивую женщину, весело играющую с набегающей волной. Элегантная пара уходила все дальше, Эли смотрел ей вслед, задыхаясь от бессилия.
   - Эй, Уга, я не боюсь тебя! - крикнул он, надеясь, что человек в зеленом парике все еще слышит его.
  
  
   Эпизод 25
  
   Прошли почти две неделя, но ничего больше не происходило. Отключением энергопитания в первый час Сезона ветров все и ограничилось. На двенадцатый день колонисты стали высовываться из своих убежищ, вполголоса переговаривались и удивленно озирались, не решаясь пока шагнуть за порог. К полудню у "Призрака" появились первые зеваки. "Ну, наконец-то! Это и есть твои привидения? Очень, ну о-о-очень страшные", - смеялся Сафар над притихшим Болтуном, показывая пальцем на посеревших от страха колонистов, и вправду смахивающих на призраков. Диспетчер, которого по протекции Лина впустили на корабль, считавшийся самым безопасным местом, не понимал, что происходит. По всем правилам веселью давно следовало бы начаться, Где же они? Почему медлят? Болтун не верил, что привидения отказались от своей затеи, он продолжал ждать их каждую минуту, но в окружении весело храбрящихся людей ему тоже хотелось казаться настоящим мужчиной.
   - Так я... пойду поищу дока? - нерешительно предложил он.
   - Лучше не приставай к нему, - к великой радости Болтуна посоветовал полковник. - Не думаю, что он будет рад тебя видеть. Ты ведь не его распрекрасная женушка...
   Лин выдержал в "убежище" десять дней, на одиннадцатый стал выходить из корабля и бродить по безлюдной колонии. Он не мог больше сидеть на одном месте, не мог поддерживать разговоры и думать о чем-то или о ком-то, кроме Тины. Сборная команда Сафара раздражала его своими сальными шуточками, деланным весельем и старательно скрываемым страхом, а Болтун - дрожащими руками и визгливым рассказами о кровавых надписях в порту. Собственных страхов ему было вполне достаточно. и он не хотел взваливать на себя чужие.
   Полутемные коридоры в несколько обхватов обнимали колонию и сходились в порту и в смотровом зале, где за толщей неуязвимого прозрачного потолка билась в конвульсиях планета. Белые сполохи молний рвали мглистое небо, ураган скрежетал камнями по стеклу, лизал его смертоносным языком. Лин видел это уже не в первый раз, но продолжал поражаться силам природы. Ученым так и не удалось выяснить причину возникновения урагана. Ветры начинались в одно и то же время два раза в течение земного года с поразительной точностью, минута в минуту. Никакая земная техника не была способна устоять против стихии. Ураган приносил из космического пространства не только метеоритную пыль, но и страшный холод, заставляющий крошиться камни. Но люди, поразмыслив над тем, как заполучить запрятанные в недрах сокровища, придумали колонию-бункер и в очередной раз обыграли природу. Еще каких-то девять дней - и небо прояснится, забудутся страхи и всякие волнения, бледнеющие перед непрестанно раздувающимся банковским счетом.
   Да, через девять дней можно будет заправить "Призрак" и улетать. Куда? Сафар стремится в Нейтральную полосу, неплохая идея в их ситуации. Но как же Тина без него, и, самое главное, как он будет без нее? Нет, прожить без Тины столько месяцев он не сумеет. Нужно что-то придумать для того, чтобы забрать ее пораньше. Полковник - большой любитель приключений и, наверное, не откажется совершить набег на родную планету перед тем как нырнуть в нейтральный космос. А если откажется, он придумает что-нибудь другое, найдет другой транспорт. После Сезона ветров в порту будет не протолкнуться. Правильно, решил доктор, точно, лучше не ждать рождения ребенка, а отправиться за Тиной сразу после Сезона. Возможность возвращения насовсем Лин не рассматривал вообще, он не хотел иметь ничего общего с Землей.
   До оскомины насмотревшись на ураган, он направился наугад в один из правых коридоров. Из полумрака навстречу вышли двое испуганных людей, прижимающихся к стене. Они молча миновали друг друга и пошли каждый в свою сторону. Вскоре Лин увидел женщину с девочкой и еще нескольких колонистов, выглядывающих из разгерметизированного спального бункера.
   - Там ничего нет? - спросила женщина. - Слава Богу.
   Лин перешел во внешний коридор, где располагалась гостиница и служебные помещения. Очень хотелось поспать, но не на "Призраке" под болтовню длиннорукого диспетчера.
   Здесь было по-прежнему тихо и холодно. Ничего, кроме гула вентиляционных фильтров. Лин остановился возле своего номера. порылся в карманах в поисках кодового ключа. Ключа не было на месте. Карманы вообще были пусты, пропал даже сложенный вчетверо драгоценный портрет дочери. Только не портрет!
   За спиной что-то шумно прошелестело. Он резко обернулся. Никого. Коридор все также пуст и безжизненен. Шелест раздался вновь, но уже с другой стороны. Лин не стал оглядываться, он боялся снова ничего не увидеть. "Кажется, ты снова влип, доктор Лин. Поздравляю". - сказал он себе безнадежно, чувствуя, как сердце начинает выпрыгивать из груди. Прислушался. Прошло несколько минут, но таинственные звуки больше не повторялись. Показалось, решил он и попробовал еще раз спокойно поискать ключ. Но нервы не выдержали, он сорвался с места и быстрыми шагами пошел к выходу во внутреннее кольцо, к людям. Шелест обогнал его и раздавался уже где-то впереди. Он продолжал идти, силой воли подавляя желание бежать, ломиться во все двери, звать на помощь. Что-то прошелестело совсем рядом, лизнув щеку, и в лицо человеку ударила струя воздуха и с потолка посыпалось множество мелких предметов, Лин подставил руки, ловя частицы этого странного дождя, и ахнул - на раскрытой ладони лежал его кодовый ключ.
   - Ну и дела... - произнес он, все еще не веря своим глазам. Привидения - карманники!
   Пол вокруг был усеян ключами, обрывками бумаги, денежными купюрами и монетами, жвачками, пластиковыми визитками, брелками и прочей мелочью. Лин присел и осмотрелся. Вот портрет, а вот и фальшивое удостоверение личности, Прекрасно, все на месте. Он забрал принадлежащие ему вещи, затем сгреб все остальные и рассовал по карманам. Что дальше? Нужно поблагодарить. Может, они не такие уж плохие ребята? Сердце все так же билось о грудную клетку, но мурашки по спине больше не бегали.
   - Эй, вы здесь? - спросил он, со страхом ожидая ответа.
   Никто не отозвался.
   - В любом случае, спасибо, - сказал Лин.
   Он выждал с полминуты, потом сделал несколько решительных шагов и уперся в невидимое препятствие. Оно было осязаемо и упруго, он ощутил его холод и вибрацию всей кожей, отскочил и ударился спиной в такое же препятствие. Черт! Невидимые силы сдавили со всех сторон, ограничив движение, но при этом не мешая дыханию. Лин попробовал высвободиться, в ответ тиски стянулись сильнее, он сразу перестал сопротивляться и закричал:
   - Все! Все! Сдаюсь! Все!
   Ловушка развернулась, поставив человека лицом к стене. Ему ничего не оставалось, кроме как смотреть, как невидимая кисть выводит по стене жирной красной краской коряво, но уверенно: "Убирайт... убир..." Рука "художника" сорвалась на третьем слоге и пошла чертить непонятные закорючки. Когда "картина" была окончена, тиски разжались, и человек, больше не сдерживая себя, бросился бежать. Не оглядываясь, пронесся по внутреннему кольцу и опомнился только споткнувшись на ступеньках, ведущих к верхнему ярусу.
   На "Призраке" было полно народу. Кроме ребят Сафара по кораблю шатались какие-то посторонние, в основном полупьяные молодые девицы. Расталкивая падающих на него дам, Лин добрался до капитанской рубки. Вход перегораживала своим туловищем хохочущая толстуха, которую пытался обнимать маленький Ли.
   - Брат! - воскликнул Ли, выглядывая из-под мышки своей подружки. - Долой привидения! Долой!
   Лин грубо выволок парочку наружу, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. В рубке стоял тяжелый запах табака, алкоголя и женских духов. Сафар сидел в своем капитанском кресле в глубокой задумчивости.
   - Ну, как там дела снаружи? - поинтересовался он.
   - Я встретил их, - сказал Лин.
   Сафар сразу понял, о чем идет речь, поднял голову.
   - Значит, это правда? Черт...
   - Да.
   - Плохо... Очень плохо. Но ведь К-16 необитаема!
   - Это мы так думали. Они хотят, чтобы мы убрались отсюда, они так и написали на стене: "убирайтесь", причем по-нашему.
   - Черт побери, легко сказать "убирайтесь", - проворчал полковник. - Куда можно убраться, сидя под землей. Ты не пробовал с ними договориться? Пусть подождут недельку...
   - Договориться? - Лин нервно рассмеялся. - Ты бы побывал на моем месте... Можешь сходить туда и поболтать с ними.
   Сафар промолчал, идея ему не понравилась. Он нахмурился, потер щетинистый подбородок и в сердцах пнул ногой стоящее рядом кресло.
   - Что тут за праздник? - спросил доктор.
   - Да вот ребята захотели повеселиться, думали, все позади... Мда, повеселились.
   - Пусть веселятся. Никому ничего не говори, паника ни к чему, они так и так сейчас вокруг нас, может даже стоят около тебя и подслушивают.
   - Как это? - рука полковника конвульсивно дернулась к кобуре.
   - У тебя случайно ничего не пропало? Давай, проверь. Давай, давай.
   Сафар, посмеиваясь, похлопал себя по карманам. Улыбка стерлась с его лица.
   - Он был здесь... он всегда при мне.
   - Может быть, то, что ты ищешь, тут? - Лин вывернул карманы и высыпал их содержимое на пол.
   - Что это? - Сафар посмотрел на доктора. перевел взгляд на пол, потом вновь испытующе взглянул в лицо китайцу. - Ты хочешь сказать..?
   - Они на "Призраке", они везде, колонисты напрасно запираются на все замки, это бесполезно.
   - То есть... то есть мы в ловушке?
   Полковник встал, сел, снова встал, беспомощно огляделся по сторонам и вдруг резко вдавил кнопку внутренней связи:
   - Это капитан! Очистить корабль от посторонних! Объявляется тревога!
  
  
   Эпизод 26
  
   Долговязый диспетчер никак не хотел покидать "Призрак". Его долго отрывали от поручней лифта, потом вынесли за пределы ангара и оставили на холодном металлическому полу. Разбегающиеся в панике колонисты спотыкались о лежащего, падали. озлобленно пинали его. Болтун не торопился подниматься и продолжал кричать, призывая всех немедленно спасаться. Но его голос тонул в общем гаме.
   Через пять минут на "Призраке" не осталось ни одного постороннего. В миг протрезвевшая команда бросилась вооружаться, непонятно для чего в считанные секунды были активизированы и приведены в боеготовность все мощности корабля. Люди носились по судну сломя голову, сталкивались, кричали, ругались. Лин стоял в дверях капитанской рубки и оттуда наблюдал за необъяснимыми приготовлениями. "Призрак" не на шутку готовился к бою с невидимым врагом, и это его очень беспокоило.
   - В кого ты собираешься стрелять, если не секрет? - спросил он у Сафара.
   - Во всех, кого не видно, - нетерпеливо отрезал тот. Он был очень занят, принимал доклады своих постовых.
   - Этого нельзя делать.
   - Почему это? - насмешливо поинтересовался Сафар.
   - Мы не знаем, какой будет их реакция.
   - Ты, может, и не знаешь, а я знаю. Когда они получат свою порцию протонного десерта, у них вмиг пропадет охота шутить.
   - Послушай, они пока ничего нам не сделали, зачем их дразнить?
   Сафар обернулся, вдавил его в стену тяжелым взглядом.
   - Гуманист? - процедил он с некоторым удивлением. - Смешно.
   Лин ушел с корабля. Никто его не отговаривал. Паника снаружи уже утихла, колонисты попрятались в свои бесполезные норы, и он снова оказался в одиночестве в гулком пространстве погребенной в недрах планеты колонии. В одиночестве, если не считать поскуливающего на полу Болтуна. Лин огляделся и почувствовал неприятный холодок в животе. Может, все-таки вернуться? Вообще-то, нет, если Сафар начнет стрелять, лучше быть подальше отсюда. Куда теперь? В гостиницу? А больше и некуда, решил он и усмехнулся, вспомнив, как удирал от призраков по пустым коридорам. Он уже оправился от страха, пережитого во время встречи с привидениями, проанализировал ситуацию, и теперь проблема виделась ему немного по-другому. Никто на К-16. по-видимому, не знает и не хочет знать, что происходит на самом деле, страх застилает людям глаза и мешает трезво мыслить. А подумать есть над чем.
   - До-ок, - прохныкал диспетчер, - тебя тоже выгнали?
   - Да, - сказал доктор из солидарности.
   - Что же нам делать? Мы не успеем спрятаться, они сейчас придут сюда.
   - Они уже давно здесь. Расскажи мне, что они обычно делают, когда приходят?
   Болтун перестал хныкать и сел на полу, подобрав длинные конечности.
   - Они превращают нашу жизнь в кошмар, - произнес он зловещим шепотом.
   - Ну в чем, в чем это выражается? Я уже слышал про всякие надписи и все такое. А что еще?
   Диспетчер не отвечал, хлопая выпуклыми глазами.
   - Слушай, Болтун, - Лин наклонился к нему, - я хорошо знаю, что такое кошмар, и если, кроме рисования, больше ничего не будет, то я пошел спать. Можешь пойти со мной. Или остаться.
   Болтун открыл рот для ответа, но в этот миг колонию огласил жуткий вопль. В глубине коридоров захлопали двери, донеслись душераздирающие крики, детский плачь. Пол мелко задрожал от топота множества ног, и вскоре в порт хлынули колонисты, полуодетые, с безумными глазами.
   - Началось... - Болтун выгреб из-за пазухи маленький крестик на засаленном шнурке и зажал в дрожащих ладонях.
   Сразу стало ясно, что толпа направляется к "Призраку" в надежде найти здесь убежище. Это поняли и на корабле. Завопил сигнал тревоги и наружу высыпали упакованные в тяжелую бронеформу и увешанные оружием люди, выстроились в шеренгу у ангара и взяли колонистов на прицел.
   - Назад! - рявкнул командир.
   Толпа сбавила скорость и замерла.
   - Они там! Защитите нас, - жалобно попросил кто-то. - У вас много оружия и они вас испугаются.
   Это заявление Сафару понравилось, потому что отвечало его собственному представлению о ситуации. Он смягчился.
   - Можете оставаться около корабля, только спокойно. И не бойтесь - мы вас защитим.
   - Ты слышал, док? - воодушевился Болтун. - Мне начинает казаться, что твой приятель не такой уж законченный... то есть я хотел сказать...
   Спокойствие длилось недолго. Из задних рядов послышались крики, и толпа с новой силой ринулась на приступ спасительного судна, сметя команду Сафара, так и не решившуюся открыть огонь. Через секунду в порту воцарился хаос. Что-то гнало людей с одного конца порта на другой, Лин никак не мог разобраться, что происходит, невысокий рост не позволял ему рассмотреть что-то поверх голов. Они с Болтуном стояли, приклеившись к стене, и боялись двинуться с места, рискуя оказаться под ногами безумствующей толпы.
   - А-а-а-а! - вопил долговязый диспетчер. - А-а-а!
   - Что, что там происходит? - прокричал доктор.
   - Кровь!
   - Где? Я ничего не вижу!
   - Везде! Везде!
   "К черту", - подумал Лин и стал прорываться к выходу. Наткнулся на растерянного Сафара. Тот потерял свой шлем и выглядел забавно - несоразмерно маленькая по сравнению с огромными наплечниками голова испуганно вертелась из стороны в сторону. Полковник схватил его за грудки и затряс, приговаривая:
   - Гуманист, говоришь? Отлично! Вот он, твой гуманизм! Смотри!
   Лин аккуратно оторвал руки полковника от себя, но тот не унимался, тогда он оттолкнул его и пошел дальше. Сафар вновь догнал, навалился грузным телом со спины. Завязалась драка. В это время толпа неожиданно схлынула, но они не сразу заметили, что остались в одиночестве. Первым опомнился Лин, выпустил трепыхающегося полковника и поднялся на ноги. Наконец и Сафар. обессиленный неожиданно мощным сопротивлением, тоже встал с пола, тяжело дыша и бряцая оружием.
   Ближайшая из стен громадной металлической коробки порта была вымазана до самого потолка чем-то красным и клейким, напоминающим подсохший клюквенный кисель. Он толстыми струями вытекал их вентиляционных отверстий, сползал клочьями на пол и медленно расползался алыми жирными лужами, и вправду похожими на кровь. Часть пола была уже полностью поглощена этим веществом, теперь оно неотвратимо подбиралось к людям. Периодически то в одном, то в другом месте набухали огромные пузыри, лопались, выбрасывая жуткие многометровые протуберанцы. Колонисты и члены команды "Призрака" толпились у противоположной стены, понемногу выдавливаясь в прилегающие коридоры.
   - Командир! Отходите! - крикнули из толпы. - Скорее!
   - Док, назад! Назад! - это был визгливый голос Болтуна.
   - Надо уходить, - произнес полушепотом Лин, но не двинулся с места, с ужасом глядя, как "кровавая" лужа приближается к его ботинку. Зрелище булькающей жижи вызывало нестерпимую тошноту, оно было не столько страшным, сколько отвратительным.
   Сафар судорожно стащил с плеча бластер, взял на изготовку и начал пятиться. Когда очередной пузырь вспух в полуметре от них и беззвучно лопнул, выбросив в сторону людей алое щупальце, полковник не выдержал и с криком нажал на "пуск". Светящаяся струя вынеслась из ствола оружия и лизнула стены, чертя дымящиеся полосы. После очередного выстрела обшивка во многих местах вспыхнула оранжевым пламенем, мгновенно выгорела, скрутившись в черные стружки и обнажив упрятанные в стене коммуникации. Но Сафар уже не мог остановиться, он палил направо и налево, зажмурившись и изрыгая жуткие проклятия. Чтобы не попасть под удар, Лину оставалось только одно - упасть на пол, прямо в кисель и закрыть голову руками, дожидаясь, когда кончится заряд. Он так и сделал.
   Пожар начался раньше, чем иссякло орудие. Завизжали сирены, со всех сторон ударили огнетушители, аварийные люки поползли вниз, блокируя огонь и отрезая порт от оставшейся части колонии. Полковник опустил оружие. Получив порцию холодной пены в лицо, он очнулся, но было поздно что-либо изменить. Он растерянно развел руками и открыл рот, пытаясь что-то сказать. Лин рывком поднялся.
   - Бежим! - закричал он и бросился к одному из еще не закрывшихся выходов, волоча за собой оцепеневшего Сафара.
   Они добежали до двери в последний момент. Едва Лин успел втащить свое тело в узкую щель, оставшуюся у самого пола, как люк чмокнул и захлопнулся.
   Колонисты молча сидели вдоль стен. Наверное, они устали от собственных криков и решили немного передохнуть. С другой стороны, где остался охваченный пламенем порт, раздавались странные звуки, будто в стену билось что-то огромное и тяжелое, но люди больше не могли бояться, у них просто не было на это сил.
   - Осталось восемь дней, - мрачно сообщил кто-то.
   Полковник стоял лицом к дверям и бормотал:
   - Корабль... мой корабль... какой я идиот...
   - С кораблем ничего не случится, - сказал Лин. - Но в одном ты прав: ты - идиот.
   Он пошел по коридору, пошатываясь. В голове не было ни одной мысли, только страшная усталость. Его еще немного мутило, и он хотел уйти подальше от людей. Подскочил Болтун, обнял за плечи длинными черными руками.
   - Док, ну, давай, рассказывай, как там было.
   - Что было? - Лин с радостью сбежал бы от диспетчера, но ноги его не слушались.
   - Как было лежать в этой штуке?
   - Какой штуке?
   - В этом киселе.
   Лин задумался. Как было? Он не помнил никаких ощущений, хотя погрузился в жижу с головой. Он помнил только пупырчатый холодный металл под щекой и больше ничего. Это, наверное, от потрясения отшибло память, решил он и покачал головой. И все же вопрос Болтуна привел его в замешательство. Что-то здесь кроется, какая-то загадка.
   - Док, я уже видел такую картинку с этими красными лужами и пузырями в сериале "Кровавый след", - доверительно сообщил диспетчер, продолжая идти за ним и периодически забегая вперед. - Точно так все и происходило - кровавый кисель льется с потолка... только там он всех сожрал. Я уже решил, что тебе тоже конец
   - Сериал? - переспросил Лин. Слова юноши отскакивали от его сознания.
   - Я его раз сто смотрел. Там есть такой момент, когда капитан Ди...
   - Болтун.
   - Что?
   - Отстань, - устало попросил доктор и вдруг остановился. Прямо перед ним была уже знакомая невидимая стена. Упругая поверхность спружинила и слегка оттолкнула его. Он испуганно глянул на диспетчера, тот продолжал болтать и ничего не замечал. - Так, говоришь, фильм?
   - Да, а что? - насторожился Болтун и замолчал.
   Колонисты были спокойны, никто пока не чувствовал присутствия посторонних существ. Возможно, те просто пришли полюбоваться на поверженного врага и не собирались давать о себе знать. А если нет? Если нет, то люди, оказавшиеся между замурованным портом и невидимым противником, в панике передавят друг друга. Несколько десятков человек в этом и, наверное, столько же в параллельном коридоре. Лин попробовал обойти препятствие, но не тут-то было. Диспетчер испугался:
   - Что это ты делаешь?
   - Голова кружится, - быстро сказал доктор. - Давай лучше присядем и ты мне расскажешь, что там еще натворил капитан Ди.
   Болтун был напуган и потерял всякую охоту говорить. Они тоже сели у стены и стали молчать, и каждый думал о том, что восемь дней - это очень много.
   Но в это время кто-то из местных охранников, направляясь в смотровой зал, через который можно было попасть в параллельные коридоры, наткнулся на призраков. Человек закричал и открыл огонь из своего оружия, в ответ на это невидимая сила подняла его в воздух и швырнула на стену. "Сафару еще повезло", - только и успел подумать доктор Лин.
  
   Эпизод 27
  
   Курортная зона не хотела выпускать их из своих объятий. В кассах заканчивались билеты, рейсы откладывались по самым нелепым причинам, поднимались незапланированные ураганы и на недоумевающих курортников обрушивались ливневые потоки. Службы управления погодой растерянно оправдывались, по телевизору говорили о каких-то непредвиденных магнитных бурях и повышенной солнечной активности. В довершение всего Тереза случайно спалила их документы и ситуация осложнилась еще больше.
   "Ничего, Уга, ничего. Думаешь, ты очень умный? Мы еще посмотрим, кто из нас умнее", - думал Элиот Рамирес, в очередной раз оказавшись у закрытой билетной кассы. Сегодня он окончательно уяснил две вещи: первое - чтобы выбраться, придется искать другой путь. и второе - его миссия намного серьезнее, чем он думал. Оставалось только понять самое главное - в чем же эта миссия заключается. Он боялся показаться смешным, поэтому не говорил об этом друзьям, но в последние дни все его мысли были заняты лихорадочным поиском Знаков. Его слух и зрение были максимально напряжены, он ловил каждое пролетающее мимо слово, вчитывался в вывески и объявления, мучительно анализировал свои сны и подолгу изучал звездное небо. Но Знаков не было, а, может, он сам настолько расслабился в этом краю удовольствий, что потерял всякую чувствительность. Эли плохо представлял себе, как должен выглядеть настоящий Знак. Тот единственный раз весной в лесу, когда Косичка что-то увидел в небе, он проспал, о чем страшно жалел. Дальнейшее происходило само собой, события делались все невероятнее и опаснее. Если бы он мог поговорить сейчас с Лином, то обязательно спросил бы у него, почему никто не объяснил ему, что означает его миссия, и почему темненьким так просто все удается, Может быть. дело как раз в том, что он, в отличие от них, не знает, куда и зачем идет? "Где же ты, док, когда ты мне нужен? Почему я тебя не чувствую? Надеюсь, с тобой все в порядке..."
   Вечером они сидели в кафе и Сана молча ковыряла ложкой свое мороженое. Эли был напряжен - с минуты на минуту должен был появиться тот человек с поддельными пропусками, а за соседним столиком обедали двое полицейских и, кажется. собирались просидеть там до утра. Он незаметно пощупал прикрытый курткой карман брюк, где лежал купленный по дешевке дамский пистолет. Почувствовав оружие, немного успокоился. Сделка не должна была сорваться, потому что деньги заканчивались. На документы не хватило бы, но курортный пропуск помог бы им выйти за пределы зоны. Эли решил, что им лучше не дожидаться летной погоды, а тронуться в путь пешком. Они были очень опасными пассажирами и могли поставить под удар невинных людей. К тому же что-то подсказывало ему, что темные могут воздействовать только на обстоятельства, но не на них самих. Иначе стали бы они возиться с погодой. Видимо, Сана в очередной раз оказалась права, считая, что они находятся под защитой. Главное - не забывать об этом и не сомневаться, говорила она. Он старался делать и то и другое.
   Полицейские попросили счет, и Эли облегченно вздохнул и откинулся на спинку кресла-раковины. Ощутив наконец его присутствие, Сана спросила:
   - Как ты думаешь, что это за зверек?
   Эли поднял глаза к потолку и взглянул на подвешенный над столиком запаянный стеклянный куб, по внутренним стенкам которого путешествовала взад и вперед пестренькая светящаяся тварь. Такие же симпатичные зверюшки раскачивались в своих темницах над другими столами. Он пожал плечами. Что-нибудь глубоководное, наверное, что-то похожее он видел на экскурсии по дну океана... А почему она спросила? Она никогда не спрашивает ни о чем просто так.
   - Я не знаю, - сказал он. - А что?
   - Мне кажется, что оно на нас смотрит.
   - Ну и пусть смотрит.
   -Да, конечно. пусть смотрит... только как-то странно. Каково ему в этой коробке.
   Эли снова пожал плечами и принялся за свое мороженное. Зачерпнул ложкой подтаявшее лакомство и только поднес ее ко рту, как в мозгу ясно прозвучало: "Чтоб ты подавился". Мысль была четко направлена и агрессивно окрашена в оттенки алого. Он замер и посмотрел на Сану. Какая глупость, это не может быть она. С какой стати? Сана заметила его взгляд, приподняла одну бровь.
   - Что?
   Эли стал незаметно поглядывать на людей за соседними столиками. Никому из сидящих в кафе не было до него дела. Но ведь ему не показалось! Так кто же этот недоброжелатель? Неужели опять Уга наступает на пятки?
   Эли поднял глаза и взглянул на пестренькую тварь. В голову пришла невероятная мысль. Зверек перестал путешествовать по стенкам и тоже уставился на него.
   "Эй, это ты мешаешь мне есть?" - грозно спросил человек.
   "Ты умеешь говорить?"
   "Немного".
   "Помоги нам, помоги! Помоги! Освободи нас!" голоса множились, вскоре все светящиеся существа в зале прекратили свое движение и взывали к нему: "Помоги! Помоги!"
   - Что случилось? - опять поинтересовалась Сана.
   - Слушай, ты можешь мне не верить, но я сейчас разговаривал с этой разноцветной штукой, - тихо сказал Эли. - Они просит, чтобы я их освободил.
   Сана ничуть не удивилась.
   - Я же говорила, что оно на нас смотрит. Ну, давай, сделай что-нибудь.
   Эли вызвал менеджера, тот примчался незамедлительно, взволнованный неожиданным вызовом.
   - Откуда у вас эти животные? - спросил Элиот.
   - О, они вам понравились? - успокоился менеджер. - Это наша гордость, купил по случаю. В прошлом году был большой завоз. Видите, как светятся, это они освещают помещение. Могу устроить вам такое же.
   - Контрабанда? - прямо спросил Эли. - Пираты?
   - А что тут такого? Товар не из нашей Системы и под Конвенцию никак не тянет. Взгляните на них, разве их можно назвать разумными? Безмозглые членистоногие.
   Безмозглые, безмозглые... Да, именно так называли его пучеглазые в антимире. Все повторяется, одно и то же во всех мирах. Значит, безмозглые? Эли почувствовал желание схватить этого розовощекого человека за горло. Вмешалась Сана:
   - Думаете, где-нибудь на другой планете людей так же подвешивают в ресторанах? И вообще, откуда вы знаете, что они неразумные, вы что, с ними разговаривали?
   Менеджер захлопал круглыми глазками.
   - При чем здесь это? Мы ничего не нарушаем!
   - Конечно, ничего не нарушаете. - Эли поманил менеджера пальцем и шепнул. - Советую сдать их в Заповедник или в Питомник, иначе у вас будут большие неприятности.
   - Да кто ты...
   - И мороженное у вас плохое, и полы грязные, и налоги вы не платите. Или платите?
   Менеджера как ветром сдуло. Сана весело рассмеялась, болтая ногами и барабаня по столу ложкой.
   - А теперь все должно быть как в той сказке, - сказала она, мечтательно закатив глаза. - Храбрый планетолетчик спасает Робохрона, и тот в благодарность указывает ему путь к Принцессе звезд.
   Эли тоже засмеялся. Они склонились над столиком навстречу друг другу и поцеловались. "Какой он у меня хороший", - подумала она. "Если она клон, то кто же я?" - подумал он.
   Рядом кашлянули. Это был продавец поддельных документов. Он молча положил на стол сверток, подождал, пока Эли проверит товар, так же без слов забрал протянутые деньги и, пошатываясь, удалился. Вот и все. Можно уходить.
   Эли опустил монеты в специальную прорезь в середине столика, получил сдачу и помахал рукой пестренькому существу. "Пока, приятель, надеюсь эта свинья вас выпустит. К сожалению, большего я сделать не могу". "Спасибо, человек". "Не за что". "Мои братья тоже хотят помочь тебе". "Боюсь, что это невозможно. Всего хорошего". "Если у тебя есть вопросы, иди к Большой Голове", - сказало существо. "Разве я говорил, что у меня есть вопросы?" "У всех есть вопросы". Эли покосился на Сану. Откуда она знала, что так будет? - подумал он. "Что за Большая Голова?" "Он живет в Заповеднике, он все знает"...
   Выйдя на улицу, они оглянулись и увидели через стеклянную витрину, что в кафе включили освещение, а работники торопливо снимают с крючков прозрачные темницы.
   Сана взяла его за руку и загадочно улыбнулась:
   - Так где живет принцесса?
   - В Заповеднике. И у нее большая голова.
  
   Эпизод 28
  
   - Какой же это Заповедник? Это - зоопарк, - заключила Клара, просмотрев путеводитель.
   Красочная пухлая книжечка изобиловала яркими фотографиями инопланетных тварей, содержащихся в Заповеднике, с подробным объяснением их природы, повадок, описанием химических и климатических условий их проживания в своих планетных и звездных системах. Она уже устала удивляться происходящему вокруг нее, и все же ахнула, узнав, что в Заповеднике содержится 59 образцов внеземной жизни. Правда возле каждого названия стояла пометка, означающая "разум отсутствует".
   Они ждали гида у высоких стальных ворот, наглухо впаянных в непроницаемую ограду, увешанную сигнальным оборудованием и табличками, предупреждающими о высоком напряжении. Здесь же дожидалась очереди другая группа туристов, впервые за последние дни выглянуло солнце и курортники были оголены до предела. Эли страшно нервничал и беспрерывно перемещался по территории, кусая ногти. Никто из друзей не решался с ним заговорить, и они молча стояли у стены, подпирая ее тяжелыми рюкзаками. Не отрываясь от путеводителя, Клара поймала Эли за рукав:
   - Послушай, малыш, не думая, что я в тебе сомневаюсь, но объясни мне, пожалуйста, как ты собираешься с ними разговаривать. Тут везде написано "разум отсутствует". Кто-то из них говорит по-человечески?
   -Обмен информацией происходит не на физическом уровне. Как бы это объяснить. - Эли наморщил лоб, с усилием выстраивая мысли в логическую цепь. - По словам моего Учителя, мысль имеет энергетическую сущность и представляет собой сочетание энергетических сигналов... Вот. То есть мысль в своей сущности не имеет определенного языка и может восприниматься нашими антеннами индивидуально, в соответствие с устройством мозгов. Если в нашем словаре есть эквиваленты посланных нам слов, то, приняв группу сигналов, мы автоматически воспринимаем ее на знакомом нам языке. Почему, по-вашему, телепаты, говорящие на разных языках, понимают друг друга? Все потому же. Я понятно объяснил?
   - Как ты этому научился?
   -Я вам как-нибудь потом расскажу эту историю. Но не сейчас, не обижайтесь.
   - Ты волнуешься? Не волнуйся, все получится. - Клара заботливо погладила его по руке и усадила рядом с собой. - Я еще один вопрос тебе задам. Можно? Почему это заведение называется заповедником? По-моему, оно больше похоже на зоопарк.
   - Раньше так и назывался, а теперь нельзя, - Эли покрутил головой, сплюнул себе под ноги. - Извините. Если назовут "зоопарком", то получится, что Земля нарушает поправку Петриса о ненасилии над разумными существами. А так - Заповедник, почти как гостиница.
   - Вот оно что... А кто определяет степень разумности? Есть какие-то специалисты?
   - Нет, конечно же, просто считается, что разумом обладают только существа, подобные нам и технически продвинутые. Поправку к Внесистемной конвенции придумали совсем недавно сами люди и уговорили присоединиться к ней Кочевников и еще одну человекообразную цивилизацию. В принципе, это все придумано для нашей собственной безопасности. Кочевники сами по себе, ни во что не вмешиваются, а третья сторона вообще не суется в нашу систему. у них своих дел полно. Зато люди с тех пор как изобрели Транс-функцию шастают туда-сюда. Ну да, вы же не знаете, что это такое... Это такое устройство, позволяющее преобразовывать пространство в энергию. Теперь третья часть человечества живет за пределами Земли. Очень мы любознательные.
   - Невероятно. - Клара еще раз пролистала путеводитель и свернула его в трубочку. - Элиот, я просмотрела подшивки газет за несколько лет и, честно говоря, пришла в ужас. Цивилизация слишком быстро развивается. Так не должно быть. В мое время люди только начали выходить за пределы Системы, а сегодня они заселили чуть не всю галактику и научились поглощать пространство. Всего сто лет назад был установлен первый контакт с инопланетным разумом, а вы уже создаете целые зоопарки. Когда же вы успели все это? Ведь было целых две ужасные войны!
   - Я никогда не думал об этом. Даже не знаю, что сказать. Наверное, просто так должно быть - и все. - Элиот пожал плечами, посмотрел вокруг. Где же этот гид, черт бы его побрал, подумал он, и вдруг зацепил взглядом знакомый зеленый парик. Уга!
   Он отозвал Ке в сторону и незаметно кивнул в сторону Черного Мага, который пристроился к группе туристов, аккуратно поддерживая под локоть белокурую даму. Ке помрачнел, набычился и рванулся было к Уге, но Эли не позволил.
   - Я его убью! - прошипел Косичка.
   - Будет еще хуже, - сказал Элиот. - Сейчас мы хотя бы его видим, а так будет летать вокруг привидением. Нет, убивать его не надо. Нужно просто что-то придумать, чтобы он не подслушал мой разговор с Головой.
   Ке понимающе кивнул. Конечно, он очень постарается, он сделает все, чтобы Уга и его трехтысячелетняя красотка (а это была именно Лилит) не услышали ни единого слова. Как сказал тогда Юниус? Кажется так: "Ты сможешь это сделать, потому что ты - просто человек".
   Появился гид, моложавый и подтянутый, и позвал их за собой. В переходном зале их нудно проинструктировали о том, как себя вести в случае агрессии со стороны питомцев Заповедника, разгерметизации какого-либо вольера, нарушения температурного режима, изменения давления и при других непредвиденных ситуациях. До сих пор ничего такого не случалось, пояснил гид, поэтому можно не беспокоиться, все территории находятся под жестким контролем и никакое чудовище не дотянется до них своим щупальцем. А инструкции - это просто так, на всякий случай. После инструктажа они вслед за гидом поднялись на узкую экскурсионную платформу, заняли свои места и взялись за поручни, Как и ожидалось, Уга с Лилит уже были здесь и радостно махали им с головной части платформы.
   - Надеюсь, молодые люди не будут против, если мы присоединимся к их компании? - сладко проговорил Черный Маг.
   - Нет, конечно же, - в тон ему ответил Эли.
   - Как, ты позволишь ему идти за нами? - забеспокоилась Сана.
   - Он так и так идет за нами, пусть лучше будет на виду. А что это за красотка с ним?
   - Это Лилит, та самая ведьма, которая хотела в меня вселиться.
   - И ты стала бы похожа на нее? М-м-м... - Эли подмигнул. - А что, ты была бы ничего.
   - Дурак. - сказала Сана и отвернулась.
   Ке прошел вперед и занял место рядом с Угой, отгородив его от других. Они смерили друг друга злобными взглядами и обменялись натянутыми улыбками.
   - Это опять ты, дружок? - колдун скрипнул зубами.
   - Кто же еще, - прорычал Косичка.
   Платформа слегка качнулась, тронулась со стоянки и скользнула в прозрачный тоннель силового поля, за стенами которого шла неземная жизнь. Гид говорил без умолку, добросовестно выполняя свою двухчасовую работу. Его, кажется, совсем не волновало, что, кроме одной женщины, к его рассказу никто не прислушивался. На стенах тоннеля то и дело высвечивались всевозможные диаграммы. карты созвездий и галактик, инопланетные пейзажи. Клара поглощала информацию, стараясь запомнить как можно больше. Всякий раз, как платформа останавливалась возле очередного вольера, она прирастала к увеличителю, всматриваясь в тех, кто жил по ту сторону силового поля. Это были существа самых разных размеров и очертаний, не имеющие ничего общего с расой людей. Они пытались жить в созданной для них искусственной среде, приспосабливались и даже размножались, о чем гид говорил с особой гордостью. Уже есть три случая отпочкования в неволе, сообщил он, указывая на группу студенистых существ, испуганно прижавшихся друг к другу посреди красной пустыни. "Какой ужас, какой кошмар, - думала женщина, - ужас, кошмар..." На 15 остановке ей стало дурно. Почти человеческие голубые глаза гигантской паукообразной твари смотрели на нее так грустно, что она отвела взгляд и отошла от увеличителя.
   - Ну, как вам все это? - фыркнула Тереза. - Лично мне совсем не нравится. И какое может быть удовольствие смотреть на этих уродов? Посмотрите, как они страшны. Не понимаю, как наш умник собирается с ними разговаривать.
   Эли был сосредоточен и бледен. Жители Заповедника отворачивались или просили о помощи, слали проклятия, излучали крайнюю ненависть и агрессию, пробивали мозг болезненными отрывистыми сигналами. Несмотря на все это, ему все же удалось выяснить, что Большая Голова содержится в зоне радиоактивной растительности в вольере N37. У Эли распухла голова от массы отрицательной информации. Кроме того, оставалось не так уж много времени, а он все еще не придумал, как заставить гида задержаться на нужной остановке, как обезвредить Угу, как защитить своих друзей в случае осложнения ситуации и как уговорить Голову поговорить с ним.
   - Ты узнал? - спросила Сана.
   - Да, в 37-м, - ответил он и с надеждой посмотрел на подругу. Может, ей снова пришла на ум какая-нибудь идея?
   - Я знаю, что надо делать, - заявила она. - Нужно, чтобы Клара сказала гиду, что она профессор университета, а мы - ее студенты. что мы изучаем конкретно этот вид и нам нужно задержаться у этого вольера за счет остальных объектов. Мне бы он не поверил, а такой солидной даме поверит.
   - Слишком просто, но попробуем...
   Сана и на этот раз не ошиблась. Гид согласился не задумываясь. Он и сам утомился от бесцельной болтовни и теперь с интересом слушал рассказ Клары о внутриуниверситетских интригах, хоть и столетней давности, но совершенно правдивый. Платформа без остановок скользила внутри силового поля. Когда они миновали 30 вольер, Эли заметил, что Черный Маг начал беспокоиться, завертел головой, провожая недоуменным взглядом проносящиеся мимо светящиеся указатели. Они встретились глазами. Эли криво усмехнулся и отдал честь. Тогда потерявший терпение Уга стал громко возмущаться и требовать продолжить экскурсию, за которую уплачены деньги. Гид отмахнулся и сообщил, что, по инструкции, большинство группы имеет право на предпочтения.
   - А ты поколдуй, не теряй времени, - шепнул Ке на ухо Черному Магу и еще сильнее потеснил его плечом.
   Уга ничего не предпринял, чтобы отделаться от него, но по глазам колдуна, источающим жгучую ненависть, Косичка прочитал, что тот готов к прыжку, как зверь, затаившийся в ожидании добычи. "Что ж, посмотрим, кто кого", - сказал он себе, предвкушая большое сражение. Ке хотел боя, жаждал его всей душой. С того момента, как он увидел Угу на пляже, затихшие было внутри него могучие энергии снова пришли в движение. требуя выхода. Сейчас он готов был сразиться с кем угодно и, не задумываясь, оторвал бы руку Уге или даже белокурой старухе, если бы они только посмели коснуться пальцем кого-нибудь из его друзей, тем более Саны.
   Зона радиоактивной растительности была гораздо меньше по площади. чем гигантская зона высоких температур, густо населенная и напоминающая общежитие. Здесь царили яркие до рези в глазах изумрудный и лиловый цвета. Образования, условно называемые растениями, заполняли все пространство, липли к стенкам туннеля, расползались по ним. От кажущихся безжизненными изумрудных "зарослей" исходил легкий пар. Вот и 37-й. Люди взволнованно столпились у левой стороны платформы, даже гид нацепил защитные очки и уставился на картину за границами силового поля словно в первый раз. Не обращая внимания на протесты гида, Эли перекинул ноги через перила и спрыгнул вниз. Вслед за ним спустились Сана и Клара.
   Пол тоннеля с воздушными рельсами, закругленно переходящий в стены и далее в потолок, пружинил под ногами. Силовое поле как резина упруго прогибалось при каждом шаге, от чего идти было очень трудно. Но они быстро преодолели несколько метров, отделяющихе вольер от платформы, и подошли к стене. Растения подались им навстречу, если бы не защитное поле, можно было бы без труда дотронуться до колеблющегося изумрудно-лилового стебля, источающего тонкий пар, конденсирующийся радужными каплями на гладкой поверхности "неба". "Большая Голова, ты здесь?" - неуверенно позвал Эли и напряг все свое существо, боясь пропустить ответ. Но ответа не было. В "зарослях" не наблюдалось никакого движения, говорящего о присутствии живого существа. "Большая Голова, пожалуйста, поговори со мной". Тишина. Эли присмотрелся. Нет, никого, только растения. Он повторил вопрос, ответа вновь не последовало. Он закрыл глаза, сосредоточился на одной мысли, попытался представить, как она пронизывает силовое поле, просачивается в чужой мир, смешивается с изумрудно-лиловым паром и впитывается всем живым и неживым. что находится по ту сторону. Лин говорил, что, если возникают трудности с посылкой, можно применить визуализацию, иногда это помогает. Эли старался изо всех сил, направляя свое послание под каждый "куст" и каждую "травинку". Между тем время уходило, и остановить его не представлялось никакой возможности. Когда человек начал терять надежду, в голове прозвучало: "Ничего не видят, ничего не слышат. Да". Эли вздрогнул и открыл глаза. "Ничего не видят, ничего не слышат. Да", - ворчливо повторил некто. "Большая Голова, это ты?" "Слепые и глухие, слепые и глухие. Да".
   - Эй, - позвала Клара, - посмотри-ка туда, мы случайно не его ищем?
   Пришлось опуститься на колени и даже наклониться, чтобы разглядеть то, на что указывала женщина. В изумрудно-лиловой "траве" неподвижно сидело, лежало или стояло нечто маленькое и круглое. "Привет". - сказал Эли. "Да". Существо подпрыгнуло и через мгновение оказалось у лица человека. От неожиданности тот отпрянул, но вспомнил о защитном поле и вновь наклонился.
   "Никогда не видел человека, умеющего говорить. Да, - заметило существо. - Может, ты еще и видеть умеешь?"
   "Не знаю. А вот ты, как мне сказали, знаешь все. Это правда?".
   "Я все вижу, все слышу и все помню. Да".
   "Тогда посоветуй, что мне делать дальше?"
   "Делай то, что делаешь. Да".
   "И это все, что ты можешь мне сказать?"
   "Я же говорю: ничего не видят, ничего не слышат. Да".
   "Ну, так помоги мне прозреть! Я для этого сюда и пришел!"
   Большая Голова покатался взад-вперед и вдруг раздулся, превратившись в огромный шар. Отверстия, казавшиеся порами кожи, оказались глазами, беспорядочно разбросанными по всему изумрудно-лиловому телу существа. В этом виде оно выглядело жутковато, но зато теперь можно было разогнуть спину и не напрягать зрение, разыскивая собеседника в "траве". Эли сделал друзьям знак, означающий, что все в порядке.
   "Своя голова лучше чужой. Да", - сказал Большая Голова.
   "Что это значит?"
   "Хорошо поищи в своей голове то, что тебе нужно. Да".
   "Я искал, но не нашел".
   "Значит, у тебя нет головы", - заявило существо и почему-то не добавило свое "да".
   - Ну как? - осторожно спросила Сана, заметив на лице друга разочарование.
   Эли безнадежно махнул рукой. С платформы донесся голос гида, предупреждающего, что в их распоряжении только десять минут.
   "Люди думают, что у них самые большие головы, поэтому приходят посмеяться над нами. Да".
   "Я так не думаю, иначе я не просил бы у тебя совета. Наоборот, я думаю, что ты знаешь о наших делах лучше меня",
   "Я знаю. Люди открыли дверь чужим и теперь конец. Да".
   "Чужим? Кого ты имеешь в виду? Жителей других планет? Земле угрожает вторжение?"
   "Большие головы, очень большие. Да", - Большая Голова вновь сократился до прежних размеров и замер, не подавая никаких признаков мысли.
   "Я понимаю, почему ты не хочешь говорить со мной. Если бы меня посадили в зверинец, я бы тоже обозлился. Ты, наверное, обрадуешься, когда человечество погибнет, но не все люди такие, как ты думаешь. Я хочу, чтобы ты знал об этом".
   "Никто не обрадуется, - опять заговорило существо. - Если люди проиграют, проиграют все. Никто не обрадуется. Поищите в своей голове и придумайте, как закрыть дверь. Сами ее открыли, сами должны закрыть. Да".
   "Большая Голова, ты ведь знаешь, как ее закрыть? Знаешь? Это как-то связано со мной? Ответь мне, пожалуйста. Мне придают какое-то значение, и я должен знать, почему".
   "Хорошо, я скажу тебе. Когда ты придешь туда, куда придешь, Центр Вселенной пройдет через тебя. Может быть, ты сумеешь его удержать, а, может быть, и не сумеешь. Да".
   "Ну и ну!.. Центр Вселенной... кому скажешь, не поверят... Большая Голова, получается, что я должен стать спасителем мира?".
   "Нет, это сделают другие, ты должен только удержать Центр Вселенной и помочь им. Это твоя работа. И не зазнавайся. Да".
   "А как... как это будет выглядеть?"
   "Этого никто из живых существ не знает. Кому положено, знают только то, что это нужно сделать, но никто никогда еще этого не делал в этом мире. Много эонов назад Центр Вселенной проходил через другой мир, там его удержать не смогли и Вселенная погибла. Посмотрим, что сделают люди. Посмотрим. Да".
   "Мы не подведем, зеленый".
   "Хорошо поищи в своей голове. Лучше отказаться от задания, чем не суметь его выполнить. Попытаться удержать Центр Вселенной можно только один раз, откажись, если не считаешь, что можешь это сделать, пусть выберут другого. Время еще не закончилось. До конца вашего земного года еще есть время. Да".
   "А что должно случиться в конце года?"
   "Земля перевернется, все двери уже открыты. Да".
   Эли задумался. "Так, так, получается, что док действительно ничего не знает, никто ничего не знает, кроме того, что кто-то должен любыми путями попасть в Храм. Ладно, это ясно. Теперь дальше. Через того, кто войдет в Храм, пройдет некий Центр Вселенной. То есть, вступая туда, я запущу какой-то механизм, который уже нельзя будет остановить? Или же механизм спасения Вселенной уже запущен, вернее, постоянно находится в рабочем состоянии. Тогда причем здесь я?.. Ага, наверное... нет, не то, это не для моих мозгов, очень все это сложно... А если я не справлюсь, что тогда будет? Вселенная лишится шанса на спасение - вот, что будет. Пока никто не вошел в Храм, существует надежда на появление героя, который сумеет это сделать. Так, так... Интересно, почему именно сейчас? Наверное, дела на Земле и вправду очень плохи, если потребовался Проводник. Немного неясно со спасением мира, но об этом можно поразмышлять потом", - подумал Элиот Рамирес.
   Прямо возле лица пронеслись и увязли в силовом поле две желтые стрелы. Одна из них, раскаленная и острая, зацепила волосы и обожгла висок. Эли среагировал мгновенно, бросился в сторону, повалил растерявшихся Сану и Клару на землю и закрыл собой. Стрелы свистели над головой одна за другой, беспорядочно вонзаясь в невидимую стену, многие не долетали до нее и сыпались раскаленными телами на людей. Эли не мог поднять голову, чтобы оценить обстановку.
   - Уходите! Убегайте! Я их задержу! - донесся крик Ке.
  
   Эпизод 29
  
   Косичка, наконец, дождался своего часа. Пока Проводник беседовал с пришельцем, он не ослаблял натиска на Черного Мага ни на минуту. Они теснили друг друга, чуть не рыча от ярости. Плечо Уги становилось все более жгучим, колдун только шевелил пальцами, а в тело человека вонзались раскаленные иглы, причиняющие невыносимую боль. Тереза стояла рядом и что-то рассказывала, но Ке ее не слышал. Он был начеку и копил злость, каждая новая игла придавала ему дополнительную энергию, и в тот момент, когда платформа вдруг качнулась, подброшенная какой-то демонической силой, он вцепился в Угу мертвой хваткой. Никакая магия не смогла бы сейчас заставить его разжать пальцы. Они взмыли под потолок силового тоннеля, сцепившись в смертельном поединке. Желтые глаза колдуна разбрасывали смертоносные стрелы, но повисший на нем человек не давал сконцентрироваться на мишени, и сила уходила впустую. То тут, то там сверкали маленькие взрывы, вызванные соприкосновением магических стрел с защитным полем.
   - Уходите! - выкрикнул Ке оставшимся внизу. - Уходите!
   Ему почти удалось добраться до горла Черного Мага, когда он почувствовал, как что-то липкое и горячее обвило его ноги и потащило, отдирая от Уги. Он взглянул вниз и увидел, что на платформе уже нет Лилит, вместо белокурой красотки на него смотрит желтыми глазами нечто косматое, сморщенное и костлявое. Ведьма разверзла чудовищную пасть и, выбросив вверх раздвоенный змеиный язык, держала человека за ноги. Ке попробовал освободиться, но липкие путы пробрались выше и обвились вокруг талии. Конец, подумал Косичка. Если не выпустит Угу, его просто разорвут пополам, но как же его отпустить, если внизу остались друзья. беззащитные девушки... Он почувствовал, как затрещали сухожилия и заскрипели позвонки.
   - А-а-а-а! Убью-ю-ю!
   Это закричала Тереза. Неожиданно для всех девушка бросилась на ведьму и впилась ногтями в сморщенное лицо. Не предвидевшая такого поворота Лилит от растерянности снова впала в реальность, и теперь уже две обычные женщины катались по платформе, кусаясь и царапаясь. Оставшись вновь один на один с человеком, Уга потерял прежнюю уверенность и разбрасывал свои стрелы куда придется, надеясь, что хотя бы одна попадет в цель. Силы требовали восстановления, Черный Маг не мог больше удерживаться под потолком, и они с человеком с криком обрушились на платформу.
   Воспользовавшись прекращением обстрела, Эли кинулся на помощь Косичке. Не давая Уге опомниться, они вместе отшвырнул колдуна подальше, потом проделали то же самое с Лилит, но те быстро пришли в себя и бросились к людям. И тут произошла еще одна неожиданность - на пути противника выросла невидимая стена. Уга с Лилит врезались в нее и испуганно отскочили назад. Люди были удивлены ничуть не меньше и в недоумении переглянулись. Все выяснилось, когда из-под платформы выполз перепуганный гид.
   - П-п-п-получил-л-лось, - произнес он и выронил из дрожащих рук пульт управления.
   - Ваша работа? - спросил Эли.
   - Ав-в-варийная из-з-золяция...
   - Вы молодец. Эти колдуны просто достали нас.
   Подошел Ке и сурово сообщил:
   - С той стороны тоже стена.
   - С-сейчас... прибудет аварийная... бригада.
   - Бригада? Это нам совсем не подходит, - встревожился Эли. - Если нас не достанет Уга, то мы попадемся полиции. Что лучше?
   - Вы скрываетесь от п-п-полиции?!
   - И от нее тоже, - серьезно сказал Ке.
   Гид задрожал еще сильнее.
   - Что здесь п-п-п... к-кто вы такие?
   "Есть выход. Да".
   Эли аж подпрыгнул от радости, вспомнив об изумрудном шарике. Ну, конечно же, как он мог забыть, Большая Голова подскажет, что делать!
   "Большая Голова, ты поможешь нам?"
   "Людей надо наказать за их поведение, но тебе я помогу, чтобы ты помог нам. Да".
   "Зеленый, я справлюсь, будь уверен. А когда эта заварушка закончится, я отправлю вас всех по домам... Да!".
   Защитная стена колыхнулась, прямо перед ними образовался большой, в человеческий рост, круг, который начал мутнеть, после чего втянулся внутрь вольера, вытягивая резиновое поле и превращая его в коридор.
   - Выход есть! - радостно возвестил Элиот. - Мы выйдем из Заповедника через этот вольер. Ребята, берите вещи и за мной!
   - Господа, вы с ума сошли?! Туда нельзя! Почитайте путеводитель! Господа! - запротестовал гид, пораженный, что предложение войти в инопланетный мир никому, кроме него, не показалось странным.
   - Оставим его здесь? - тихо спросила Сана. - Боюсь, эти чудовища выберутся оттуда раньше прихода бригады и отомстят ему. Может быть, возьмем его пока с собой? Тогда он попадет под нашу защиту.
   - Хорошая мысль, - сказал Эли. - Как вас зовут?
   - М-м-мафусаил.
   - Как?
   - М-м-м...
   - Ладно, я понял. Без нас вы отсюда не выйдите, Мафусаил, предлагаю составить нам компанию.
   - Нет! - простонал гид, но ему ничего не оставалось, как последовать примеру странной компании после того, как замыкающий шествие Ке остановился, пропуская его вперед...
   Они двигались внутри чужого мира, разводя руками замысловатые изумрудно-лиловые заросли, осторожно ступали по траве, боясь ненароком раздавить кого-нибудь. Под ногами катались взад-вперед глазастые шарики, подпрыгивали и заглядывали людям в лица. Идти пришлось долго, территория, отведенная под мир Иуиуауиу, как назвал его Голова (совсем не так, как значилось в путеводителе), была достаточно большой и однообразной, сплошь покрытой радиоактивными джунглями. Это был удивительный мир, один из множества пристанищ разума во Вселенной, открытых, но непонятых людьми, простой и сложный одновременно, наивный и бесконечно гуманный.
   - Не понимаю... Ничего не понимаю, - растерянно бормотал Мафусаил. - Как это возможно? Радиация должна была сжечь нас через три минуты. Человек не может... не может... написано ведь...
   - Не верьте всему, что написано, - деловито заметила идущая впереди Клара. - Они что-то сделали, чтобы защитить нас от радиации. И заметьте, они, оказываются, умеют работать с нашими энергиями, но ни разу не воспользовались этим против людей. А ведь могли бы. Высокоразвитая гуманная цивилизация в зоопарке. Какой позор для человечества! Какой позор. Нужно сотрудничать, изучать, делиться опытом, проводить научные экспедиции. Кто знает, что они еще умеют.
   - Вас действительно все это не удивляет? - поинтересовался гид. - Почему? Это же ненормально!
   Клара оглянулась и улыбнулась ему.
   - Я повидала слишком много ненормального, чтобы понять, что действительно нормально.
   Мафусаил хотел было что-то возразить, но зацепился ногой за какое-то ползучее растение и упал бы, если бы Ке во время не ухватил его сзади за локоть.
   - Спасибо, - пролепетал гид. - Могу я узнать, куда вы направляетесь, господа?
   - В лучшее место на Земле, - сказал Ке.
   - Эх, молодой человек, сразу видно, что вы еще не повидали мир. Лучшее место на Земле - это Курортная зона. - вздохнул гид.
   - А мне не понравилось, - поморщился Ке, - все голые и жирные.
   Сана с Терезой прыснули. Эли тоже развеселился.
   - Не старайтесь его переубедить, Мафусаил. Лучше скажите мне, куда мы отсюда выйдем.
   - По всем законам физики мы не можем никуда отсюда выйти вообще, но, принимая во внимание все происходящее, я думаю, что мы выйдем где-то в зоне усиленного контроля, там нет городов.
   - Что еще за зона? - насторожился Эли.
   - Дальше, по ту сторону горной гряды, начинаются территории, где хозяйничают то Пираты, то Желтые... - Мафусаил осекся, покосился на сурового человека с косичкой и неуверенно прибавил, - мстители.
   "Пришли. Да".
   Они остановились у границы силового поля. С другой стороны был бесцветный по сравнению с Иуиуауиу мир людей, застывший в мертвом металле на фоне подсвеченных заходящим солнцем гор. Было так страшно вновь ступать в него. Они молча смотрели наружу, думая каждый о своем, а, может быть, об одном и том же.
   Эли вышел последним, он все пытался разглядеть в зарослях изумрудно-лиловый шарик и попрощаться. Но контакт завершился и мир Иуиуауиу безмолвствовал. У человека ком подкатил к горлу, когда проход в защитной стене затянулся.
   Эли подошел к друзьям. Они были подавлены. Он обнял каждого и попробовал придать своему голову бодрости:
   - Спасибо всем, все молодцы. Мафусаил, вы - герой. Теперь вы можете возвращаться, если будут приставать, скажите, что мы взяли вас в заложники. Ке, брат, тебе хочу сказать, что горжусь дружбой с тобой. Горжусь быть с тобой в одной команде. - Косичка смущенно опустил глаза. - А ты, Тереза, была просто великолепна. Я восхищен. Честно.
   Тереза шмыгнула носом:
   - Наконец-то и я пригодилась.
   - А где Клара?
   - Она там, за оградой.
   Женщина сидела у края обрыва, прикрыв глаза ладонью. Услышав приближающиеся шаги, она подняла голову.
   - Что-то не так? - спросил Эли.
   - Это нервы, не обращай внимания, пройдет...
   - Тогда вставайте, нужно двигать отсюда. Нас, наверняка, уже засекли.
   - Нужно... Я знаю, что мне нужно. Мне нужна моя работа, моя лаборатория. Я думала, что вернулась к жизни для того, чтобы продолжить свои исследования, но теперь вижу, что это мне вряд ли удастся... Мы так и будем убегать и прятаться...
   - Что же делать?
   - Если бы я знала...
   - Я могу вам посоветовать кое-что, но это очень рискованно. - Эли присел на корточки. - Вы можете поехать в Столицу и найти там директора Центра по борьбе с Эпидемией. Его зовут Дэвид, он тоже ученый. Может быть, он что-то посоветует. К сожалению, это все, чем я могу вам помочь.
   - Какого Центра? По борьбе с Эпидемией? Это того, который сгорел?
   - Как сгорел...
   - Я прочитала в вашей газете. Да, он сгорел еще весной из-за каких-то Язычников, так было написано.
   - Какой ужас... - Эли схватился за голову. - Тогда все отменяется.
   - Я все равно пойду в Столицу, - решительно проговорила Клара. - А что мне ему сказать, если я его найду?
   - Если найдете Дэвида, скажите, что вас прислал друг доктора Лина. Запомнили? Доктора Ван Лина. Они вместе работали в Центре, потом его приговорили за уничтожение вакцины против Эпидемии. Но это неправда.
   - А-а-а! - воскликнула Клара, - знаю! Все-таки хорошая вещь пресса. Представь, я только недавно свалилась в эту жизнь, а уже в курсе всего, что у вас происходит. Об этом тоже писали все ваши газеты, и до сих пор пишут.
   - О чем?
   - О том, как этот самый доктор сбежал со своей казни...
  
   Эпизод 30
  
   Клара ушла одна. Никто больше не решился присоединиться к ней. Служебное шоссе, отделяющее широкой лентой Заповедник от пропасти, вело в неизвестность, даже гид не знал, где конец пути. Сам Мафусаил пошел в другую сторону, пожелав им на прощание чуда, потому что иначе отсюда не выбраться. Кроме опасного шоссе из особо контролируемой зоны был только один выход - отвесный склон, наполовину упрятанный в вечерние сумерки. Эли и Ке бродили вдоль обрыва в тщетных поисках места, подходящего для спуска. Песчаный склон осыпался под ногами.
   Стемнело и в небе вспыхнули прожектора ночного патруля. Спрятаться от всепожирающих лучей было негде, поэтому они просто стояли на краю бездны, ожидая исполнения своей участи. В тот момент, когда патрульные машины нависли над головой, визжа сиренами и разворачивая свои ловушки, далеко на темном шоссе показалось нечто. Оно приближалось, становясь все больше и больше, и вскоре приобрело гигантские размеры. Это был Уга, он шел огромными шагами, загребая руками воздух, желтые зрачки извергали пламя, обжигающее покрытие дороги и высекающие искры из металла.
   Заметив чудовище, патруль шарахнулся в сторону. Сквозь переднее стекло были видны расширенные от ужаса глаза полицейских. Машины взмыли под самое небо и переключили все внимание на великана, разбрасывающего молнии.
   - Что будем делать? - прохрипел Косичка.
   Эли не знал, что им делать. Он молча покачал головой, потому что от страха не мог произнести ни слова. И все же Элиот Рамирес продолжал верить в чудеса, и чудо произошло. Защитное поле, ограждающее человеческий мир от Заповедника, снова всколыхнулось, раздулось пузырем и прорвалось, хлынуло за край пропасти, бережно унося с собой в неведомую даль четверых людей.
   "Не забудь, что ты обещал. Да..."
  
   Эпизод 31
  
   Очередь к доктору Аум превзошла все ожидания. Даже самые значительные праздники, отмечаемые на Земле, не были так многолюдны. Вьющийся змеей между специальных ограждений поток заполнял всю пустошь у западных границ Столицы, где раньше располагался Центр по борьбе с Эпидемией. На его месте была сооружена огромная клиника из белого матового стекла, испещренного золотистыми узорами. Стройное белоснежное здание уносилось в небо острым верхом и казалось дворцом, в котором может жить только сама чистота, а значит и сам Спаситель. Дэвид никогда не видел ничего более вдохновляющего и даже немного прослезился, умиленный игрой солнечных лучей на белых стенах.
   Очередь двигалась медленно, но плавно, без задержек, люди были исключительно предупредительны друг с другом, у контролеров, одетых в специальную форму, почти не было работы. Дэвид рассчитывал войти в двери клиники уже к вечеру, он сгорал от нетерпения и беспокойства. Ладони непрестанно потели и приходилось все время перекладывать поручень выданного здесь же солнцезащитного зонта из одной руки в другую. Идущие рядом люди пытались с ним заговорить, но Дэвид был слишком взволнован, чтобы поддерживать пустые разговоры, кроме того он беспокоился, что сдвинется с места укрепленный во рту контейнер, специально сконструированный им для этого случая. Контейнер был прозрачен и практически незаметен, он должен был принять чудодейственную вакцину и сразу герметически захлопнуться. Дэвид всесторонне испытал свое изобретение и все же очень боялся, что в последний момент что-то не сработает или, что еще хуже, его уличат в воровстве.
   Смеркалось, когда он приблизился к заветному входу. Отсюда можно было разглядеть людей, выходящих из параллельной двери. Они уже приняли вакцину и все без исключения блажено улыбались. Он сдал зонтик и перешагнул порог. Изнутри здание было еще более ошеломляющим - витые белые колонны, расписанные в стиле многомерной живописи, позолоченные ажурные ступени, потрясающий красотой медперсонал. Он не заметил, как оказался на винтовом эскалаторе, поднявшем его над всей этой красотой, которая сверху казалась еще невероятнее. В приемном зале очередь выстроилась по одному и с промежутком в два шага двинулась чуть быстрее.
   Шедший впереди здоровенный парень шагнул в строну, и Дэвид оказался лицом к лицу с доктором Аум. Это был совсем не бог, а обычный человек без особых примет, лысоватый, с пятнистым румянцем и застывшей на лице неопределенной улыбкой. Он безразлично глянул на подошедшего и сделал знак ассистентке, принял от нее инструмент для впрыскивания и заученным движением потянулся к напряженно сжатому рту пациента. Дэвид сделал над собой усилие и разжал челюсти. Контейнер слегка набух и, отцепившись от зубов, захлопнулся. Все в порядке, подумал он, но почему-то никак не мог сойти со своего места, впившись взглядом в лицо доктора Аум. Сзади слегка подтолкнули, он очнулся и постарался блаженно улыбнуться, как это делали люди, выходящие из клиники. Доктор Аум удовлетворено кивнул...
   Дэвид просидел в лаборатории до пяти утра. Сам опыт занял не более пятнадцати минут, все остальное время он размышлял, положив голову на сжатые кулаки. От напряжения дрожали руки, пот катился по лицу градом.
   Он решил сначала принять ванну, чтобы успокоиться, а затем разбудить Николая. Торопиться уже было некуда. Он открыл воду и начал не спеша раздеваться, но передумал. Кто знает, доживет ли он до утра? А вдруг с ним что-нибудь случится и никто так и не узнает правды? Нет, нужно разбудить друга немедленно.
   Он вошел в спальню, присел на край кровати и потрогал приятеля за плечо. Спросонья Николай не сразу понял, кто перед ним, и непонятно откуда взявшийся пистолет молниеносно уткнулся Дэвиду между глаз.
   - Да я это, я!
   Николай чертыхнулся, забросил оружие под подушку.
   - Извини, Додик. Когда в следующий раз будешь меня будить, сначала включи свет.
   - Коля...
   - Что? Купер?..
   - Какой к черту Купер! - сокрушенно воскликнул Дэвид. - Я провел опыт, Коля... Я его провел!
   - Очень рад, поздравляю. Теперь я могу досмотреть свой сон?
   - Коля... Коля, это просто вода! Обычная вода из-под крана!
   - Не понял.
   - Вакцина доктора Аум - это обычная вода, Н2О, понимаешь? Вода!
   - Постой, как это - вода? - Николай откинул одеяло и спустил босые ноги на пол. - Как же она тогда лечит?
   - Я не знаю. Коля, я обнаружил еще кое-что. Я поймал за руку ту самую заразу, которая так мешала нам в Центре. Она окружает каждую молекулу этой мерзкой вакцины. Это страшно, Коля... - Дэвид перешел на громкий шепот: - Доктор Аум - не Спаситель, он - дьявол!
   Николай никак не реагировал, он просто слушал, и Дэвид продолжил таким же свистящим шепотом, усиленно поправляя очки на беспрерывно потеющем носу и дергая правой щекой:
   - Я все понял, Коля. Никакая вакцина никого не лечит, она консервирует вирус для того, чтобы превратить нас в свое биологическое оружие. Да! Да! И кто знает, Коля, кто знает, что происходит с организмом человека, когда он глотает их водичку... В нем, несомненно, что-то должно происходить, какие-нибудь жуткие мутации, может, человек даже превращается в зверя. Все это - часть какого-то дьявольского плана. Они действуют на Земле как у себя дома. И ты думаешь, кто в этом виноват? Кто впустил их в наш дом? Мы сами, Коля, сами! И мой Центр сожгли не случайно, это тоже их работа, я уверен, Коля, уверен! Значит, мы действительно могли найти настоящую вакцину и это их напугало! Такие как Купер просто орудие, они взяли его в оборот и используют, а он, дурак, думает, что выполняет божественную волю. Когда я все понял, мне стало его даже жаль... Коля, теперь я все знаю. А если я все знаю, значит, я должен что-то предпринимать. А что я могу предпринять? Они, наверное, тоже уже знают, что мне все известно, и теперь они будут за мной охотиться... как в дешевых постановках. - Дэвид достал из нагрудного кармана успокоительный леденец и положил под язык, поморщился. - Ты думаешь, я свихнулся?
   Вместо ответа Николай выпрыгнул из постели и бросился к лежащему на подоконнике телефону. На другом конце долго не отвечали, что было совсем не удивительно для половины шестого утра выходного дня.
   - Лиза, это я! - выкрикнул бывший заместитель шефа разведки. - Все живы-здоровы? Нет, я не сошел с ума... нет... нет... я в порядке, нет, меня не посадили... Какой человек? Никого не слушай, пусть болтают... Лиза, кто-нибудь из наших проходил вакцинацию от Эпидемии?.. Слава Богу! Лиза, послушай внимательно: я запрещаю вам это делать, ты слышишь? За-пре-ща-ю! Никаких докторов Аум, поняла?.. К черту приглашение, отдай его кому-нибудь другому, нет, лучше порви и пусть дети к нему не прикасаются. Поняла?.. Когда увидимся, все объясню, но пока ты мне просто поверь. Хорошо?.. Да, я тоже скучаю... не могу... надеюсь... ну, все, все, давай без слез... ну, пока, пока, береги детей... я еще позвоню...
   Николай оставил телефон в покое и сообщил:
   - Они уже получили приглашение... Вовремя я.
   - Так ты не думаешь, что я свихнулся? - спросил Дэвид.
   - Нет.
   - Хорошо. Я боялся, что ты посмеешься надо мной.
   - Мне все это не кажется смешным. - Николай почесал в затылке. - Подумать только - простая вода... Я же говорил, что он мошенник.
   - Он не просто мошенник, он слуга темных сил. Нужно всем об этом рассказать. Как думаешь? У тебя большой опыт, придумай что-нибудь
   - Если все действительно так, как ты предполагаешь, профессор, то от нас с тобой не оставят мокрого места, - сказал Николай и улегся обратно на развороченную постель. Он предупредил жену и обрел присущее ему спокойствие. - Подумай сам, этот подонок устраивает шоу со спасением зараженных городов, а что можем представить мы? Как только ты попробуешь уличить гада, тебя сотрут в порошок. Тут надо хорошо подготовиться, а потом наступать, это - организация, мафия, с ними шутить не стоит, профессор.
   Дэвид встал и, подбросив пальцем сползшие на кончик носа очки, громко спросил:
   - Друг мой, я хочу знать... это очень важно. Признайся, ты веришь, что доктор Аум посланник темных сил или считаешь его просто мошенником?
   - Я верю, что он мерзавец, которого нужно крепко взять за горло, - сказал бывший шпион. - Сатана он или нет, в данном случае значения не имеет.
   - Зачем же тогда ты приказал детям не прикасаться к приглашению?
   - На всякий случай, а вдруг ты прав.
   В дверь спальни постучали, тихо, нерешительно. Вначале показалось, будто звук донесся откуда-то снаружи, с улицы, но стук повторился, и лицо Дэвида исказила гримаса ужаса. Николай старался сохранять спокойствие, но тоже не понимал, кто мог стучать в дверь внутри квартиры, где, кроме них двоих, никого нет. Опять делишки Купера, решил он. Что шеф придумал на этот раз? Николай наставил на дверь пистолет и начал одной рукой натягивать брюки. Не опуская оружия, подошел к двери и, взяв за ручку, резко распахнул. Коридор был пуст, как и все восемь комнат. Он обошел каждую, заглядывал в шкафы, под столы и кровати и наконец сдался. В квартире действительно никого не было.
   Успокоившись, он прошел в ванную и наклонился над умывальником, а когда поднял голову и потянулся за полотенцем, увидел в зеркале рядом с собой кого-то чужого. Чужой не отражался, а смотрел на него изнутри стекла холодным неподвижным взглядом. Николай зажмурился, вновь открыл глаза, но лицо в зеркале не только не исчезло, но еще и скривилось в презрительной гримасе. "Ты еще сомневаешься?" - спросил кто-то. Тут сами по себе заработали душ и шесть кранов, а ванна начала наполняться чем-то булькающим и горячим. И тогда Николай испугался. Он выстрелил в зеркало, осколки брызнули в лицо, и в каждом из них отражалась дьявольская улыбка, Он закричал, попятился, поскользнулся на мокром полу, упал, но продолжал отползать к выходу, перебирая непослушными руками и ногами и не отрывая взгляда от истерично хохочущего стекла.
  
   Эпизод 32
  
   Они просидели в церкви до самого вечера, отлучались только для того, чтобы где-нибудь за углом купить еды или справить нужду, а затем сразу возвращались под спасительные стены храма.
   Спрятаться в кафедральном соборе, находившемся на соседней улице, придумал Дэвид. Храм Божий - самое безопасное место, считал он, сатана не достанет их здесь, ему сюда путь заказан. Николай все еще не пришел в себя после пережитого кошмара и позволял делать с собой все, что угодно. Церковь? Да хоть мечеть... Пусть будет церковь, главное - чтобы никаких лиц в зеркалах. Если бы он не видел этого сам, то наверняка посмеялся бы над рассказчиком страшных историй. Его сущность сопротивлялась, не желая мириться с ужасным открытием, но, как человек трезво мыслящий, бывший заместитель шефа разведки понимал, что сделать это придется.
   В воскресный день в храме было многолюдно. Люди приходили и уходили, чадили свечи, пел хор, сонно бормотал священник. Здесь они вновь столкнулись с Купером, пришедшим послушать воскресную проповедь в сопровождении телохранителей. Завидев их, шеф разведки побагровел от ярости, утратил всякий божественный настрой и возмущенно вышел вон. Они устроились в самом дальнем ряду и сидели ни живы, ни мертвы, ожидая новых неприятностей и не зная, кого следует бояться больше - дьявола или Купера.
   Так прошел день. Поздним вечером подошел толстый священник, с подозрением наблюдавший за ними с самого утра. За ним следовали двое полицейских с дубинками.
   - Могу я вам чем-то помочь, дети мои? - устало осведомился он.
   - Простите, святой отец, но не могли бы мы остаться ночевать в этом храме? - пролепетал Дэвид.
   - Это не положено, дети мои. Идите по домам.
   - Святой отец, пожалуйста, мы ищем защиты! - взмолился Дэвид. - Нас преследует дьявол!
   Священник вздрогнул, под сутаной колыхнулись жирные телеса. Он отпрянул от них и залепетал молитву, быстро крестясь. Полицейские слушали с интересом и похлопывали разряженными дубинками по коленям. Несколько запоздалых посетителей подсели поближе.
   - В своем ли ты уме, сын мой?
   - Поверьте мне, святой отец, все именно так. Нас преследует темная сила. Защитите нас!
   - Если вас кто-то преследует, обратитесь в полицию, а церковь - это не место для выяснения отношений. Мы не можем вмешиваться в такие дела.
   - Церковь должна вмешиваться! - с выражением выкрикнул Дэвид. - Обязана! Она должна встать на нашу защиту!
   - Сочувствую, сын мой, но еще раз настоятельно прошу удалиться и прекратить хулиганство.
   - Эй, ты, отец, - вмешался Николай, - на чьей ты стороне? Может, на стороне рогатого и хвостатого? Если ты работаешь на Бога, будь добр, выполняй его заповеди - помогай ближнему. Понял?
   - Богохульник! - взвыл священник. - Ты посмел явиться в храм божий в нетрезвом виде? Вон!
   - А как бы я трезвым вынес твою рожу? Ты бы лучше посмотрел на себя, святой... - Николай длинно выругался, приведя в ужас следящих за разговором людей. - По-моему, это ты поганиш храм божий своей задницей...
   - Помолчи, Коля, помолчи! - Дэвид зажал другу рот ладонью. - Не слушайте его, святой отец, это он от перенесенного потрясения! Шутка ли, столкнуться лицом к лицу с самим врагом рода человеческого! Он был в зеркале... Понимаете? Он смотрел на него из зеркала!
   Церковник замялся, соображая, как лучше отреагировать на такое заявление. Ничего не придумав, отошел в сторону, передавая нарушителей на усмотрение светских властей. Полицейские, перешучиваясь между собой, взяли их под локти и, подталкивая дубинками, проводили к выходу. На прощание без злобы посоветовали:
   - Меньше пей, братец, а то еще не такое увидишь!
   На улице было темно и холодно, осенний ветер теребил одежду. Сегодня по программе планировалась гроза, и иллюминацию предусмотрительно отключили. Город пустовал, затаившись в ожидании стихии, чтобы с первыми раскатами грома разразиться бурным весельем. Они стояли посреди мостовой, мимо проносились редкие флаеры-такси, задерживались возле одиноких прохожих, помигивая фарами, и уносились дальше.
   - Со мной такое впервые, - произнес Николай, стуча зубами от холода.
   - Что именно?
   - Меня впервые выгоняют из церкви.
   - И часто ты там бывал?
   - Никогда не бывал.
   Дэвид хмыкнул, достал платок, стал задумчиво протирать очки.
   - Между прочим, этот поросенок подрабатывает осведомителем в четвертом департаменте, Наверняка, уже строчит отчет во имя Господа. Правда, смешно? - Николай засмеялся, кряхтя, сел на обочину,
   Дэвиду было не до смеха. Он спросил:
   - Сейчас это уже не имеет значения, но мне просто интересно... Кто был осведомителем в моем Центре?
   - Никто.
   - Тогда кто настучал на Лина?
   - Один тип, доброволец так сказать. Стучал по убеждениям, бесплатно.
   - Попался бы он мне...
   - Опоздал, дружок. Он умер еще до того, как закончилось дело, подавился косточкой от абрикоса. Представляешь? Честное слово, - Николай скорчил скорбную примасу и произнес высоким голосом: - Скорая приехала слишком поздно. Ха-ха. Да ну его. Профессор, предлагаю разобраться с этим Аумом по-мужски.
   - Как это?
   - Пойдем и надаем ему в морду.
   Дэвид тоскливо вздохнул.
   - Коля, если ты повторишь свое предложение, когда проспишься, я его рассмотрю. Может быть, вернемся домой?
   - Домой... Какое хорошее слово... Нет, туда не пойду.
   На нос упала первая капля дождя.
  
   Эпизод 33
  
   - Кто войдет первым?
   - Только не я. - Дэвид отступил на шаг.
   Они встали у распахнутой двери, не решаясь переступить порог. В темноте пустой квартиры было тихо и прохладно. Где-то хлопала на сквозняке тяжелая портьера.
   - Это мы не закрыли окно или ... они его открыли? - спросил Николай.
   Дэвид пожал плечами. Их бегство было таким сумасшедшим, что он ничего не помнил. Так они простояли минут пятнадцать, дрожа от холода. Мокрая от дождя одежда неприятно липла к телу. Наконец Николай проговорил:
   - По-моему, мы выглядим полными идиотами. Как думаешь?
   - Что ты предлагаешь?
   - А вот что. - Николай решительно шагнул внутрь и стал запускать бытовые системы дома, приговаривая: - Наплевать, наплевать на вас, наплевать, выглядывайте, откуда хотите и сколько хотите. Вам не удастся сделать из меня сумасшедшего. Фиг вам, вот вам, вот!
   Когда в квартире посветлело, Дэвид тоже вошел, но дверь на всякий случай оставил открытой. Он осторожно прошелся по комнатам, оставляя мокрые следы, и завесил все зеркала, а зеркало в ванной вообще спустил на пол и отвернул лицом к стене.
   - Так тебе, - с мстительной радостью сказал он кому-то.
   Он успокоился и только сейчас почувствовал, что голоден. С кухни уже доносились аппетитные запахи, автомат работал вовсю. Дэвид переоделся, захватил с кухни тарелочку холодных котлет и красиво нарезанного хлеба, пожевывая, пошел в кабинет, откуда слышалось попискивание компьютера. "Как хорошо дома", - подумал он. Все было спокойно.
   Николай сосредоточенно копался в компьютере.
   - Переоденься, Коля, заболеешь, - посоветовал Дэвид.
   - Нашел, - сообщил Николай.
   - Что нашел?
   - Сайт этого козла Аума, - он углубился в чтение информации, потом откинулся в кресле и хлопнул ладонью по столу. - Вакцинацию от Эпидемии прошло на сегодня 10 процентов населения Земли. Когда он успел?
   - 10 прпоцентов? - ужаснулся Дэвид и отложил тарелку. - Это же ужасно, друг мой!
   - Хуже не бывает. Вот посмотри последнюю статистику. 55 прпоцентов вакцинированных - жители Запада, 20 прцоентов - Юга, 23 процента - Севера, 2 процента - Востока. Нужно срочно что-то делать, Додик.
   - Что мы можем сделать? Разве что поднять шум в прессе. Но и для этого нужна полная уверенность. А вдруг мы ошибаемся? Вдруг мы поспешили с выводами?
   - Что? Поспешили?! - вскипел Николай. - Я не сумасшедший! Я видел эту морду в зеркале и никто меня не убедит в обратном! Я никогда ни во что такое не верил, но одного раза мне было достаточно, чтобы сделать именно нужные выводы! У них все схвачено, все организовано, у них повсюду свои шпионы, все эти священники и куперы, все они работают на них! И зная все это, я должен отступить?!
   - Успокойся, Коля, успокойся, - тихо сказал Лэвид. - Не пугай меня, мне и так страшно. Если бы я мог хотя бы предположить, в чем тут дело, ни за что не пошел бы на этот опыт. Да, я трус, дохлый интеллигент, очкарик и все такое прочее. Я боюсь, друг мой, я в панике
   - Тихо! - остановил его Николай и резко поднялся из-за стола. - Что это?
   В коридоре послышался громкий топот и через секунду в комнату ворвались несколько пожарных с увесистым спасательным оборудованием на плечах и недоуменно уставились на хозяев. В открытое окно просунулась морщинистая шея огнетушителя.
   - Слава Богу, это люди, - вырвалось у Дэвида.
   - А где пожар? - спросил начальник отряда.
   - Какой еще пожар? - прорычал Николай, потянувшись к оружию.
   - Из ваших окон валит дым, соседи вызвали... - Начальник отряда прошел к окну, высунулся наружу, потрогал стены и рамы, потеребил жалюзи. - Ничего не понимаю. Снаружи видно пламя из окон 54-го этажа, а здесь... Это 54-й этаж?
   Пожарные свернули свое оборудование и ушли, но какое-то время еще продолжали стоять внизу, глядя на клубы дыма, вырывающиеся из окон, и разводя руками.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - произнес Николай и с шумом захлопнул окно. - Как говорил Марк Аврелий, мужайтесь, худшее еще впереди....
  
   Эпизод 34
  
   Мэй обычно уезжала за покупками с раннего утра. Ей нравилось, что улицы этого маленького городка почти безлюдны в это время. Она подолгу бродила среди прилавков, любуясь невиданным разнообразием товаров. Мэй прожила долгую жизнь, но такого не видела никогда. Вот удивились бы соседи, узнав, что она на старости лет побывала в космосе, а теперь живет на Западе и делает покупки в таком магазине. Фатх, как ветеран войны, мог еженедельно за полцены отовариваться на специальной базе, но ей нравилось делать покупки самой, хотя капитан и не одобрял этих ее вылазок. Вот стеклянные двери неслышно разъезжаются в стороны, в лицо ударяет кондиционированная прохлада, пропитанная всевозможными ароматами, рядом возникает кибер с тележкой и работник супермаркета, весь в улыбке. В этом магазине к ней в конце концов привыкли и даже называли госпожой Мэй. Она была выгодным покупателем, потому что обязательно приобретала что-нибудь из дорогих фирменных продуктов, которые так любила зеленоглазая невестка. Беременным нужна натуральная еда. В этом Мэй была совершенно уверена.
   Сегодня она бродила по утреннему городу дольше обычного. Выйдя из такси у ворот дома капитана, Мэй сразу почувствовала что-то неладное. Фатх сидел на ступеньках и курил. Он выглядел совершенно больным. Она торопливо засеменила по аллее, поставила пакет на землю и открыла рот для вопроса, но капитан опередил ее:
   - Она сбежала.
   Мэй ахнула и упала на ступеньки.
   - Записку написала, чтобы не искали, - Фатх беззвучно выругался. - Пишет, что вернется через несколько дней сама.
   - Что теперь делать?
   - Ничего. Мне через три дня в рейс. Мы в любом случае не можем ее искать, если даже я отправлю Роберта одного. Будем ждать, когда эта избалованная девица вздумает вернуться сама. Я думал. она хоть немного изменилась. Ничего подобного! Та же самая Тина, никакого чувства ответственности, делает только то, что ей взбредет в голову. Вот захотела - и сбежала, и наплевать ей, к чему это может привести! Если она попадется, мои дела будут плохи.
   - Простите, господин Фатх, что мы втянули вас в эту историю. Вы же понимаете, все из-за ребенка... Если с Тиной что-нибудь случится, Лин не переживет. - Мэй утвердительно качнула головой, соглашаясь сама с собой.
   Фатх снова беззвучно выругался и отбросил сигарету.
   - Ему надо было думать, прежде чем отпускать ее. Честное слово, я каждую минуту ждал, что она что-нибудь подобное выкинет, и все-таки пропустил момент. Старый осел. запирать нужно было эту сумасшедшую девчонку. Понять не могу, как Лин с его характером с ней уживается!
   - О, господин Фатх, если бы вы знали, как они ладят. Я сама удивляюсь, - старая женщина развела руками. - Если бы вы видели, как она за ним ухаживала, когда он не мог ходить. Он даже меня к себе не подпускал, только Тину. Я хорошо знаю своего сына, с ним тоже не так-то просто договориться. А теперь он меняется на глазах. Они так счастливы вместе. Если бы не все эти проблемы с законом... Я не видела сына с тех пор, как он ушел в космос, и когда теперь опять увижу, доживу ли? - она отвернулась и тихо заплакала.
   - Да уж, госпожа Мэй, ваш сын умеет находить проблемы на свою голову, хотя... - Фатх задумался, - хотя самое интересное, что он всегда выпутывается. Мы пролетали вместе семь лет, чего только не бывало, но для него все всегда заканчивалось благополучно. Обратите внимание, дозагрузка "Антонии" на К-16 тоже не планировалась заранее. Понимаете, о чем я? Кто-то все это подстроил, чтобы ему помочь Я даже думаю, если мне на голову будет падать небоскреб, но в этом время рядом будет стоять ваш сын, небоскреб промахнется. Как вам эта мысль?
   Мэй повернула к нему лицо и промокнула глаза кончиком рукава.
   - Спасибо, что успокаиваете меня, когда самому не до шуток, Вы хороший человек, господин Фатх. Надеюсь, что не подвожу вас своим присутствием.
   - Не бойтесь, никому не придет в голову искать вас здесь, а в город лучше, действительно, выходите пореже и все будет нормально. Главное, чтобы Тина не попалась, кто ее знает, еще вздумает навестить мамочку...
   - Я бы не хотела, чтобы у вас были неприятности из-за желтых, - уточнила женщина. - Это не те неприятности, которые вам нужны. Все же вы ветеран войны.
   - Не будем об этом, госпожа Мэй, не надо.
   Капитан поднялся, держась за перила, и, тяжело шаркая домашними туфлями, пошел в дом.
  
   Эпизод 35
  
   "Нехорошая девочка, нехорошая. Нельзя было сбегать от капитана. Это все твой дурацкий характер... Ничего, у беременных бывают свои странности, завтра полечу обратно". Тина сладко потянулась и натянула плед на плечи. На веранде было очень солнечно и прохладно, убаюкивающе, словно прибой, шумели сосны, обступающие дом со всех сторон. Она наслаждалась тишиной и мечтами о чудесном будущем целую неделю и почти не думала о капитане и Мэй.
   Она строила этот дом втайне от всех, любовно подбирая материалы, собственноручно обставляя и украшая свое гнездышко. Она очень старалась, ведь это должен был быть их с Лином дом. Здесь все было по-особому, даже воду она подвела не от общей системы, а от высокогорного родника. Каждый глоток приносил с собой свежесть альпийских лугов и снежных вершин. Никто не знал о существовании дома, даже родители. Они вряд ли поняли бы ее, они привыкли видеть в ней только то, что им хотелось и что полагалось видеть в высшем обществе. Друзья, вернее, бывшие друзья, тоже посмеялись бы, услышав, что самым чудесным событием в ее жизни был полет на "Антонии", особенно путь домой. Им было не понять, как она прожила этот год после возвращения на Землю, как мучилась от неизвестности и необходимости скрывать то, о чем хотелось громко кричать, как мечтала, что когда-нибудь они с Лином заживут в этом чудесном особнячке в горах и будут скользить на лыжах по снежным склонам, держась за руки... Впрочем, он сам все решит, если идея ему не понравится, дом можно будет перенести и в его родные края. Думая об этом, она удивлялась произошедшим в ней переменам. Она готова была доверить ему такое важное дело, как принятие решений, чего раньше за собой никогда не замечала, рядом с ним ей хотелось быть слабой и лениво нежиться на солнышке, пока он возится с их делами. Дом - это было последнее, что она сделала, не посоветовавшись с ним.
   Тина улыбнулась своим мыслям и закрыла глаза. Ничего, все лучшее еще впереди. Убаюканная шумом сосен, она потеплее укуталась в плед и задремала.
   Проснувшись, она вздумала перемахнуть через перила, что делала не раз, но вспомнила о ребенке и чинно спустилась на первый этаж по лестнице. В кухне уже был готов обед. В последнее время постоянно хотелось есть, и это ей очень нравилось, потому что лишний раз напоминало о том, что с ней происходит что-то интересное и таинственное. Тине казалось, что она чувствует, как ребенок живет и дышит внутри нее.
   Она нетерпеливо выхватила из печи тарелку с жаренной картошкой, взяла пальцами золотистый ломтик и с наслаждением отправила его в рот. Взгляд ее лениво скользил по пейзажу, словно нарисованному на стеклянной стене кухни, и вдруг остановился, натолкнувшись на новую деталь. Тарелка с едой выпала из рук. На посадочной площадке рядом с ее флаером-такси стояла еще одна, посторонняя машина, которой здесь просто не должно было быть.
   Охваченная ужасом, она выскочила из дома и бросилась к своему флаеру, на ходу натягивая жакет. Схватилась за поручень, дернула дверцу и чуть не потеряла сознание, увидев появившегося из-за хвоста машины человека.
   - На ловца и зверь бежит, - удовлетворенно ухмыльнулся Франсуа.
   Тина попятилась, отходила, пока не уперлась в стойку фонаря, сползла по ней на землю и закрыла лицо руками. Франсуа остановился над ней, победоносно расставив ноги.
   - Ты так и не сменил одеколон? - проговорила она, не отрывая ладоней от горящего лица. - Разве я не говорила тебе, что он ужасен?
   - Удивлена? - спросил он миролюбиво.
   - Еще бы.
   - Хочешь узнать, как я нашел это место? - Франсуа сделал многозначительную паузу, словно предоставляя ей возможность угадать самой. - Через фирму, которая поставляла тебе стройматериалы. За молчание надо плотить, крошка. Я уже давно жду тебя здесь и, оказалось, не напрасно. Хороший домик, твой вкус, как всегда, безупречен.
   - Что ты собираешься делать? - Тина подняла голову и взглянула ему в глаза. Там не было ненависти, только обида.
   - Пока не знаю.
   Франсуа сложил руки на груди, тяжко вздохнул, демонстрируя, как нелегко ему говорить об этом.
   - Ты опозорила меня на весь мир. Все газеты смаковали нашу историю, смеялись надо мной, называли рогатым. Мне с моим положением в обществе и моей репутацией это было совсем ненужно, и в конце концов пришлось покупать журналистов, а они, подонки, очень дорого стоят. Так что, наверное, я тебя сдам и получу вознаграждение, которое окупит нанесенный мне моральный и материальный ущерб. Есть и другой вариант - ты выполнишь свое обещание и...
   - Какое обещание? Я ничего тебе не обещала.
   - Как же так? Ты обещала выйти за меня, если я отвезу тебя посмотреть эту проклятую экзекуцию. Или ты забыла?
   - Ах это... - она усмехнулась. - Если бы вы с отцом не помешали мне улететь тем рейсом, мне не пришлось бы врать. У меня не было другого выхода.
   - Какой цинизм! Значит, ты отказываешься?
   - Франсуа, у меня уже есть любимый муж и я жду от него ребенка.
   - Ах, ребенка!.. - Мужчина побагровел, на скулах заиграли желваки. - Смотри, как твой китаец все рассчитал. Вознаграждение за здорового ублюдочка и пожизненное содержание, если это будет девочка... Молодец, умница...
   - Не обманывай себя. - Тина злобно сощурилась, ей очень хотелось сделать больно этому человеку. - Дело не в деньгах, а в том, что я его люблю. Знаешь, что это такое? Прости, конечно, но ты меня никогда не интересовал, меня всегда мутило от твоих запахов. Папе было нужно твое золото, а тебе его банки, вот иди и женись на нем, а меня оставь в покое!
   - В покое?! - вскричал Франсуа. - Даже не мечтай! Ты будешь спать со мной, сука! Сейчас! Здесь! В этом доме! На этой постели!
   Он кричал, топал, поднимая пыль, размахивал кулаками, потом грубо сгреб ее в охапку и понес. Тина забилась в его объятиях, но увидела, что они движутся в сторону, противоположную дому, и перестала сопротивляться, успокоилась. Пусть сдает полиции, лишь бы не тронул. Франсуа забросил ее на заднее сидение флаера, приковал к поручню.
   За всю дорогу до Столицы он не произнес ни слова.
   В комнате, куда ее привели, находилось несколько мужчин, рослых, плечистых. в безупречных костюмах. Они ходили вокруг, скользили сальными глазками по ее телу, задерживаясь на животе. Тина старалась спрятать свой страх, хотя была в полуобморочном состоянии. "Не бойся, моя маленькая, это просто психологическая атака, - обращалась она к своему животу, - они ничего нам не сделают, они нас просто пугают, просто пугают".
   - Ты смотри, какую красотку отхватил этот Язычник, - заметил один, прищелкнув языком. - Гладенькая, богатенькая.
   - Говорят, он ей даже ребеночка сделал, - поддержал другой тем же тоном. - И как это ему удалось?
   - Значит, мы плохо поработали, - вставил третий.
   Они захохотали, хватаясь за животы. В это время дверь распахнулась и вошел невысокий коренастый мужчина, завидев которого громилы вытянулись по струнке. Человек был явно недоволен их присутствием, молча указал пальцем на дверь, подождал, пока она захлопнется и уселся за большой стол.
   - Я - шеф Купер, - представился он. - Вы, конечно же, не скажете мне, где ваш приятель.
   - Нет. - Тина посмотрела на него с вызовом. - Делайте, что хотите.
   - Очень героическая мадам, - улыбнулся шеф разведки. - Вы думаете, я такой мерзавец, что отправлю на дыбу беременную женщину? Не знаю, что вам рассказывал обо мне наш общий друг, но я добропорядочный христианин и чту законы божьи. Дети - это святое, а тем более... здоровые дети. К тому же я обещал вашему отцу. Бедные ваши родители. Признайтесь, неужели вам не стыдно за то, что вы с ними сделали?
   - Я не сделала ничего плохого. Я просто спасла любимого человека. Если они не в состоянии этого понять, то я ничем не могу им помочь.
   - Не будьте так циничны. Вы были их гордостью и надеждой. Нет ничего хуже несбывшихся надежд, мадам. Столько средств и времени потрачено на ваши капризы. И что взамен? Черная неблагодарность. Вам не хватало острых ощущений, вам хотелось попробовать чего-то запретного, но вы пожертвовали слишком многим. Когда-нибудь вы будете скучать по своей нормальной жизни, по своим нарядам и утраченным возможностям. И какую жизнь вы уготовили своему ребенку? Пусть малыш и зачат в грехе, но он ни в чем не виноват.
   - Это девочка, - терпеливо поправила Тина.
   - Прекрасно, - умилился Купер. - Я ду...
   - И она зачата не в грехе, а в любви.
   - Это как посмотреть. Вы - католичка, а связались с язычником. Это - во-первых. А, во-вторых, я сомневаюсь, что вы венчались или хотя бы зарегистрировались в гражданских службах.
   - Я думаю, Господь меня простит, - улыбнулась женщина.
   - Надеюсь. Во всяком случае, я буду молиться за вас, - пообещал шеф разведки.
   - Лучше побеспокойтесь о своей душе, господин Купер. И вообще, довольно проповедей, я устала. Вы сообщите моим родителям, что я здесь?
   - Вы этого хотите?
   - Мне все равно.
   - Конечно, сообщу, и не только им. Я уже назначил пресс-конференцию. Я собираюсь наделать как можно больше шума, чтобы ваш приятель, где бы он ни находился, его услышал и пришел за вами.
   - Когда он придет сюда, у вас будут большие проблемы. Обещаю.
   - Да бросьте, мы уже имели счастье пообщаться с этим типом по душам, и, как видите, живы и здоровы. Я был о Язычниках лучшего мнения.
   "Чего тогда ты хочешь от него, мерзавец?" - подумала Тина и стиснула подлокотники кресла.
   - Ради себя он ничего не стал бы делать, - зловеще прошипела она, - но если дело коснется меня или, тем более, его ребенка, то я не завидую тому, кто окажется на его пути. И вам в первую очередь.
   По лицу Купера пробежала тень.
   - Хочу вас порадовать: вы друг друга стоите. - Он вызвал помощника. - Ибрагим, проводи эту сердитую мадам в камеру, назначь ей врача, хорошее питание и обращение и дай распоряжение охране стрелять без предупреждения, если кто-нибудь попытается навестить ее. И еще - чтобы я твоих громил возле нее не видел. Ты понял меня? - И вновь обратился к Тине: - Как только появится ваш дружок, мы совершим обмен и вы поедете к папе с мамой.
   - Какой обмен? - насторожилась Тина.
   - Я собираюсь обменять вас на его шефа. Мне не нужны ни вы, ни ваш приятель, мне нужен только его главарь. К сожалению, Язычники крепко залегли на дно, поэтому мне приходится гоняться за вашим дружком, он - единственная зацепка для того, чтобы спасти Землю от этой заразы. Вы уж простите мою назойливость. А. может быть, вы сами знаете главного? Нет? Я пошутил...
   Через два часа Ибрагим зашел к шефу с докладом. Тот не был расположен слушать ни о чем, кроме дела Язычников, но помощника это мало волновало. Он выполнял свою работу.
   - Шеф, с нашими подопечными что-то происходит, - заметил Ибрагим. - По-моему, у них что-то с головой. Мои люди видели, как в шесть утра они вынеслись из дома как сумасшедшие и помчались в церковь. Свидетели утверждают, что у наблюдаемых были безумные глаза и несвязная речь. В церкви они просидели весь день, ну, вы сами их там видели. К ночи их прогнали, и они вернулись домой. Ночью случилось что-то совсем подозрительное. Из окна квартиры повалил дым, соседи вызвали пожарных, но когда те вошли внутрь, то не увидели никаких следов огня. Это очень странно, шеф. Агенты продолжают слежку за домом. Если вы распорядитесь...
   Купер, казалось, не слушал, размышляя о своем. Но это была только видимость.
  
   Эпизод 36
  
   Миша позвонил в самый разгар совещания. Ананд снял трубку.
   "Мастер, вы сегодняшние новости читали? - прокричал Миша ему в ухо. - Обязательно прочтите!"
   Попросив прощение у собравшихся, Главный советник вышел в приемную и наскоро пробежал глазами по заголовкам новостей, поспешно открытых для него на мониторе секретаршей. Ничего не привлекло его внимания. Что Миша имел в виду?
   Непонятно... Стоп! "Беременная подружка Язычника отказывается давать показания". Что? Какая подружка? Какие показания?.. Он стукнул кулаком по столу, да так, что секретарша вскрикнула от неожиданности. Наверное, у него было сейчас очень страшное лицо, потому что находящиеся в приемной люди перестали разговаривать и испуганно отодвинулись к стенам.
   Ананд бросил газету и пошел к дверям.
   - Вы куда, господин Ананд?..
   Он вышел в коридор и направился к лифту. Ему протягивали руки для приветствия, улыбались, о чем-то спрашивали. Но он сейчас не видел ничего, кроме конечной цели своего похода, которая находилась неподалеку от Башни Совета. Канцелярия. 80-й этаж... Он все расскажет Куперу и тот отпустит женщину. Ананд не сомневался, что отпустит. Он дошел до лифта, вошел внутрь и уже собирался нажать на кнопку, как вдруг отключился. Не потерял сознания, а перенесся куда-то в иное пространство, где было очень много света. Он ничего не увидел, кроме этого сияния, только услышал голос, приказавший ему остановиться.
   И все исчезло. Он стоял все в той же стеклянной коробке лифта и держал палец на кнопке первого этажа. Из-за открытой дверцы заглядывали внутрь напуганные люди.
  
   Эпизод 37
  
   - Осталось два дня.
   - Не два часа же.
   - Но уже два дня! Ты только представь, док, через два дня мы снова увидим свет. Всего через каких-нибудь два дня!
   - Эй, кто там говорит про свет? В этой дыре больше нет фонарей?
   - А больше ничего не хочешь, храбрец?
   - От тебя - ничего, щенок. Что, вообще, ты тут делаешь со взрослыми дядями? Иди к женщинам и детям и соси успокоительные конфетки, детеныш.
   - Но-но, потише на поворотах, полковник! Между прочим, это из-за таких, как ты, мы сидим в этом дерьме. Надо было слушать доктора, ведь он говорил: не надо стрелять. Ведь говорил!
   - Заткнитесь оба, а то не услышим, когда они подойдут.
   - Можно подумать, что от этого что-то изменится. Все равно они придут и опять сделают с нами то, что им захочется. Меня уже столько раз стучали об эти стены, что от моей черной задницы ничего не осталось. На мне нет живого места! Между прочим, док, почему они с тобой более вежливы, чем со мной?
   - Я им нравлюсь.
   - У них плохой вкус. Я красивее тебя.
   Военные заулюлюкали, кто-то ущипнул Болтуна за ягодицу.
   - Привет, красотка.
   - Тихо, - сказал Лин. - Слышите шелест? Опять начинается. И не надоело им?
   Они замерли, прислушиваясь. Освещенный фонарями коридор был мрачен. Из темноты слышались звуки, заставляющие холодеть душу и шевелиться волосы на голове. Призраки приходили редко, за шесть дней только в четвертый раз, но после каждого раза ряды защитников колонии значительно редели. Людей подкашивали не только неравные схватки, но и бессонница, потому что сны были страшнее яви.
   - Они идут! - крикнул Сафар.
   Из дверей больницы, где среди запасов провизии прятались колонисты, вышли, держась за стены, несколько мужчин. Это были те, кто еще мог стоять на ногах. Люк за ними тут же захлопнулся. Они присоединились к уже находившимся на посту и приготовились принять удар на себя и отвлечь внимание противника от женщин, детей и больных. Люди выстроились поперек коридора, поддерживая друг друга и гадая, что их ждет на этот раз.
   Наконец атака началась. В дальнем конце коридора заклубился черный дым и из него медленно поползло нечто. Это были гигантские жирные змеи с лоснящейся чешуей и разверстыми зубастыми пастями.
   - Это что-то новенькое... - Полковник еле шевелил языком от ужаса. - Такого еще не было.
   - Док, ты будешь смеяться, но я должен тебе кое-что сказать, - пролепетал дрожащий диспетчер. - Такая сцена была в сериале про космических живодеров. Они прилетали на своих кораблях и запускали вот таких змей в канализацию. А еще говорят, что в кино все неправда...
   - Какое еще кино? - рявкнул Лин. - Насмотрелся ты всякой гадости. Лучше отойди отсюда, полковник прав, иди в больницу.
   Но слова диспетчера насторожили. Почему он сказал "кино"? Опять кино. И в порту было то же самое. Странно. Должна быть какая-то связь. Смутная догадка мелькнула в голове доктора. Змеи были еще далеко и он мог позволить себе поразмышлять. Лин не верил в совпадения. Призраки копируют сцены из человеческих фильмов, изучают человеческий язык... Значит они подглядывают, когда люди смотрят видео, когда едят, любят и ненавидят друг друга, они изучают их и по тому, что увидели, судят о человеческой расе. Логично. Они считают, что люди боятся красный кисель и черных змей и, наводя галлюцинации, пытаются заставить их покинуть планету. Именно поэтому он ничего не почувствовал, провалившись в красную жижу. Никакой жижи на самом деле не существовало, как не существует и этих змей. Почти как Фобия, съесть не может, но может свести с ума. Из всего, что им довелось испытать, реально только невидимое упругое нечто, обладающее огромной силой, пробужденной оружием Сафара. Ведь, как рассказывал Болтун, раньше все ограничивалось кошмарами, да парочкой свихнувшихся от страха или унесенных ураганом по глупости колонистов. Но пока это только догадки.
   "Надо рискнуть и проверить, - подумал Лин и сразу спохватился. - Стой на месте, или ты хочешь оставить ребенка без отца?"
   Раздался громкий взрыв, затем треск, и потолок рухнул вниз, завалив проход. У кого-то из военных не выдержали нервы и он метнул в змей гранатой. Люди напряглись в слабой надежде на временное избавление. Но надежды не оправдались. Завал на их глазах стал превращаться в решето, сквозь отверстия которого протаскивали свои жирные тела черные лоснящиеся твари. Защитники колонии начали пятиться к больнице. Зрелище было так отвратительно и так реалистично, что Лин, несмотря на все свои предположения, тоже не смог заставить себя стоять на месте. Люди начали отступать к стене больницы.
   Первым сорвался Болтун.
   - Нам конец! Мы замурованы! А-а-а-! - завопил он и бросился к входу в больницу и забарабанил по ней кулаками.
   - Заткнись! - заорал на него Сафар.
   - Сам заткнись! Если хочешь оказаться у них в желудке, пожалуйста! А я собираюсь вылезать отсюда!
   Едва люк отполз в сторону, диспетчер кинулся внутрь и захлопнул его за собой. Несколько человек последовали было его примеру, но дверь заело и никому не удавалось протиснуться в узкую щель, откуда тянулись руки и орущие рты. Один из ребят Сафара стал торопливо прилаживать взрывчатку, но полковник отшвырнул его от двери.
   - Где твои мозги, рядовой?!
   В ответ солдат набросился на командира.
   Лин сам был близок к помешательству, чувствуя, что еще немного и он вместе с другими начнет биться в стены. Безумные глаза разбивающих друг другу лица людей были не менее страшны, чем наступающие чудовища. "Давай, иди туда, докажи всем и себе, что они не настоящие, - сказал он себе. - Только дурак может их бояться. Судьбу не обойдешь, все равно именно тебе придется это сделать, сам ведь знаешь, это же было ясно с самого начала".
   Он сделал шаг, другой, третий, отошел как можно дальше и остановился, зажмурившись. И... ничего не случилось. Когда чудовища разом набросились на одинокого человека, закрутились вокруг кольцами, наблюдавшие это люди перестали кричать и драться и застыли. Но Лин ничего этого не видел и не чувствовал. Выждав минуту, чтобы убедиться окончательно, он заставил себя открыть глаза, повернулся и победоносно поднял руки.
   Люди смотрели, ничего не понимая. Почему он все еще жив?.. Между тем чудовища потускнели, стали прозрачными и совсем исчезли.
   - Значит все это... Ах ты, сумасшедший... - нарушив тишину, с грубоватой нежностью выругался полковник Сафар и расхохотался, утирая слезы.
   Поняв, наконец, что произошло, колонисты бросились друг другу в объятия, обессиленно валились с ног, со смехом катались по полу. В разразившемся веселье никто не вспоминал о Болтуне, пока из открытых в конце концов дверей больницы не выскочила женщина с ребенком на руках и не закричала:
   - Помогите! Он собирается открыть шлюз!
   Диспетчер почти до конца облачился в защитный костюм и дрожащими руками прилаживал шлем. Процесс разгерметизации уже начался и из шахты шлюза тянуло слабым сквозняком, доносящим запахи чужого мира. Болтун втащил наверх раскладную лестницу, чтобы никто не мог помешать ему, но Лин добрался до него, цепляясь за крючья. на которых крепилась лестница. Заметив его, диспетчер обрадовался, распахнул прозрачную дверцу, за которой висел еще один костюм.
   - Док, я знал, что ты умнее их всех, - сказал он, глаза лихорадочно блестели. - Одевайся. Я знаю, как нам перебраться в другой коридор под верхней обшивкой. Техники делают это, когда случается какая-нибудь авария. Костюм выдерживает минус 100 в течение восьми минут. Мы успеем!
   - Что ты делаешь? - спросил доктор, и Болтун понял, что тот не собирается к нему присоединяться, а как раз наоборот, медленно придвигается к пульту управления внешними полями и, кажется, намеревается ему помешать.
   Диспетчер завопил, бросился к шахте, позабыв о страховке, и проворно полез вверх по скользким скобам. Лин едва успел ухватить его за одну ногу. Сквозь отверстие, образовавшееся на верхнем конце многометровой шахты, уже виднелся кусочек серого дневного неба. Становилось все холоднее, воздух из помещения потянулся вверх. унося с собой на поверхность планеты какие-то мелкие предметы и бумаги. Лин попробовал стащить отчаянно сопротивляющегося парня вниз. Болтун отбивался со страшной силой, цепляясь за все, что попадалось под руку. В конце концов он дернул какой-то клапан, помеченный большим красным восклицательным знаком, послышался щелчок и из открывшейся трубы хлынула струя зеленоватой жидкости, распространяющей едкую вонь. Лин едва успел отклонить голову, однако зеленоватое вещество обдало кисти и всю левую руку до плеча и зацепила щеку, мгновенно разъело кожу человека и устремилось к костям.
   Диспетчер попытался задвинуть клапан, но в этот момент планета сделала вдох и их всосало внутрь шахты и потащило вверх. Метра через три Лину все же удалось зацепиться ногами за скобу. Холод космического пространства хищно набросился на людей.
   - Поднимайтесь и закройте шлюз! - крикнул он вниз и поднял голову. - Ты там жив, придурок! Почему не держишься?!
   Ответа не последовало. Болтун, видимо, потерял сознание и его тело безвольно болталось над головой соломенным чучелом, складки защитного костюма шумно трепетали на ветру как паруса. "Плохо дело, - подумал доктор, - двоих я не удержу".
   - Отпускай его к чертовой матери и держись! - послышалось снизу. - Мы уже поднимаемся! Отпускай его, он утащит тебя за собой!
   Лин понимал, что полковник прав, но не мог этого сделать. Он все еще надеялся спасти парня. Невыносимая боль в обоженных руках и лице притупляла все остальные ощущения, в том числе и страх. Он слышал, как внизу гремит подъемный механизм, кричат люди, звенит стальными сцеплениями страховка. Он чувствовал как кислота растворяет его мышцы, но ничем не мог помешать ей. Надо еще потерпеть, совсем немного. Совсем... Сейчас, сейчас они придут, мало осталось... сейчас...
   Их спустили вниз, с трудом оторвали друг от друга. Лин плохо соображал, что происходит вокруг. Сквозь туман боли донесся голос Сафара:
   - Боже! Что это с тобой?
   - Не подходи ко мне...
   - Скорее, к врачу его!
   - Я сам врач! Отойдите от меня... уберите руки!
   Люди в ужасе расступились, пропустив его.
   Завал в коридоре был частично разобран. Он перебрался через обломки и пошел, не зная куда и зачем.
   Лин знал, что потерял руки. На Земле их могли бы спасти, но в условиях К-16 - нет. "Зачем я ей такой теперь нужен, зачем ей инвалид?" - думал он и эта мысль отнимала последние силы. У нее и так полно проблем из-за него, он испортил ей жизнь, а теперь еще и урод... Он представлял, как возвращается на Землю, как Тина бежит ему навстречу и как меняется ее лицо по мере приближения. Оно становится все страшнее и страшнее. Страх и разочарование, и еще жалость... жалость... жалость...
   В полусознательном состоянии он ввалился в первую же открытую дверь и упал на чью-то неубранную постель. Боль нарастала и становилась все невыносимее. Он завернул руки в какую-то одежду и прижал к животу. Так он пролежал, скорчившись на чужой кровати, достаточно долго, находясь в пограничном состоянии между реальностью и забытьем. Ему казалось, что в комнату кто-то входит и выходит, кто-то смеется рядом и говорит с ним, заглядывая в глаза, громко топает и звенит посудой.
   Кровать слегка качнулась - на нее осторожно присели с другого края. Он повернул голову, надеясь увидеть там свою смерть.
   Это была не смерть. Перед глазами все плыло, но знакомый облик и добрый взгляд, обрамленный лучиками морщин, пробивался сквозь эту пелену. Учитель О улыбался.
   - Что, мальчик Ван, опять тебе досталось?
   Лин смотрел, боясь шелохнуться и вспугнуть видение. Если даже это хозяева планеты решили подшутить над ним, он простит им их чудесную шутку.
   "Шифу?.."
  
   Эпизод 38
  
   Человек был совсем как настоящий, из плоти и крови. Лин даже ощущал исходящее от него тепло. Он разлепил спекшиеся губы и произнес жалобно:
   - Учитель, это правда ты?
   - Я.
   - Настоящий?
   - Самый настоящий.
   - Учитель... - Голос его дрогнул и из глаз хлынули слезы.
   - Ничего, сынок, все закончилось, - сказал Учитель О и положил теплую ладонь ему на голову. - Молодец. Я знал, что ты справишься.
   - Учитель... - Лин собрался с силами и поднялся. Не хотелось казаться слабым в глазах старого Учителя. - Учитель, как хорошо, что ты пришел.
   - Не буду спрашивать, как твои дела, Ученик, я и так все знаю.
   - Я, как всегда, попал в историю, Учитель. Я думал... Здесь такое творится...
   - А чего же ты еще хотел, мальчик Ван? Люди получили то, что заслужили. Долго так продолжаться не могло.
   - Как "так"?
   - Люди превратили Землю в райский сад и живут за счет ресурсов других миров. Но и на других планетах есть живые существа, пусть они не похожи на людей, но это их мир. С этим надо было считаться. Здешние жители были очень рады людям, пока те не загнали их своими разработками на уровень, ниже которого они уже не могут существовать. Им ничего не оставалось, как попытаться избавиться от колонистов. Они боятся земных кораблей, поэтому приходят только тогда, когда начинается Сезон ветров. Это очень талантливые и интересные существа, они невидимы человеку, но это не значит, что их нет. А ведь ты мог что-то сделать сразу, поговорить с ними, ты это умеешь, я ждал, что ты это сделаешь. Помнишь, что сказал твой друг? Он спросил, не пробовал ли ты с ними договориться. Помнишь? Он, конечно, говорил совсем не о том, но его слова должны были навести тебя на определенные размышления.
   - Я старался ни во что вмешиваться, я думал, так будет легче, я надеялся положить конец своим приключениям. - Лин опустил глаза. - Но дело не только в этом. Я был занят своими переживаниями, Учитель, я не мог больше ни о чем думать. Я даже сейчас думаю только о ней.
   - И что же, интересно, ты надумал?
   - Я думаю, что таким я больше не буду ей нужен и это меня убивает. Лучше бы я погиб. Она моложе меня, она красавица. У нее и так много неприятностей из-за меня, она стольким пожертвовала. Зачем ей инвалид...
   Учитель О лукаво прищурился.
   - А что, разве с тобой что-нибудь приключилось, мальчик Ван?
   Странно, что он не знает, подумал Лин и открыл было рот, намереваясь ответить, как вдруг понял, что больше не чувствует боли. Возможно, ее не стало с того момента, как пришел О, просто он был так потрясен явлением Учителя, что не заметил этого сразу. Он рывком сдернул обматывающее руки тряпье и поднес ладони к лицу. Розовая кожа, потрескавшаяся от сухости, но совершенно невредимая, никаких следов ожога.
   - Учитель... я не знаю... я...
   - Напрасно ты так плохо думаешь о ней, - сказал О. - Она приняла бы тебя, что бы с тобой не случилось. А меня благодарить не нужно. Это награда за то, что выдержал все испытания. Но больше никаких чудес не будет. Имей это ввиду. Сам, только сам, ты уже многое умеешь, а многое еще откроется в тебе. Главное - это всегда верить в лучшее, видеть Свет даже в полном мраке. Я знаю, как тебе нелегко и сколько всего свалилось тебе на голову. Но ты уже прошел точку возврата, мальчик Ван, как бы не было тебе трудно, ты не сможешь жить спокойно и ни во что не вмешиваться.
   - Я все понимаю, Учитель.
   - Я знаю, я верю, что ты оправдаешь доверие.
   - Я должен что-то сделать?
   - Мы собираем Воинов.
   - Воинов?
   - Да. Грядет война, большая война, последняя война... Бороться и побеждать людям придется самим, таков закон. Но ни один человек не способен нести заряд той мощности, который необходим для противостояния. Поэтому он будет распределен между избранными представителями человеческой расы. И ты - один из них.
   - Это слишком большая честь для меня, я пока не сделал ничего особенного.
   - Я думаю иначе, - сказал старец. - Ты прошел много испытаний и неплохо себя показал. Каждому назначено свое испытание. Кого-то испытывают счастьем, кого-то богатством, и скажу тебе, эти испытания намного сложнее. Очень мало благополучных людей сохраняют способность работать душой. Благополучие - это нелегкая ноша, которая часто мешает человеку овладеть великой мудростью, переводящей на другой берег. Тебе по крайней мере была предоставлена возможность отличить добро от зла. Ты счастливый человек, мальчик Ван. Все эти страдания, выпавшие на твою долю в такой короткий срок - просто результат ускорения событий. Еще одна реинкарнация, возможно, позволила бы отдать последние долги более безболезненно, но времени на это нет. Хотя в глубине души у тебя еще много сомнений и ты все еще боишься верить людям, в целом я доволен тобой, Ученик.
   Лин почтительно склонил голову и сказал:
   - Учитель, и все же я не достоин такой чести.
   - Время покажет, кто чего стоит. Пока что ты должен вернуться на Землю при первой же возможности. Я знаю, что ты не хочешь этого делать, но не забывай: если ты воплощен на Земле, значит у тебя именно там есть работа. События ускоряются, нужно торопиться. Воины уже собираются для последнего сражения. Еще не все из них определены, но мы торопимся. Очень, очень сложное положение. У темных много сил, они усиливаются с каждым днем, все больше отгораживают людей от нас. А люди, к сожалению, с удовольствием идут в расставленные ими ловушки.
   - Что же несколько человек смогут сделать против армии тьмы?
   - Нужно правильно использовать данную вам силу.
   - Я сделаю все, что от меня зависит, Учитель. Но, честно признаться, иногда мне кажется, что темные слишком сильны, что они сильнее нас. Почему-то им все очень просто удается... Я чувствую свою беспомощность перед ними.
   - Это заблуждение, мальчик мой. - О покачал головой. - Ай-ай-ай. Не подобает Ученику говорить такие вещи. Так думают те. кто ничего не сделал для армии Света и занимает лишь зрительские места. Тот же, кто боролся с тьмой, знает, что, несмотря на видимую победу зла, добро все равно всегда побеждает. Те. кто ведет и охраняет вас, всегда сильнее ваших врагов. Это закон Космоса, Ученик. Люди привыкли все валить на темные силы, хотя сами готовы к сознательному злу. Темные просто пользуются вашими слабостями. Да и что такое тьма? Это всего на всего отсутствие света. Зажги свечу - и станет светло. Что есть ночь? Просто временное отсутствие Солнца и не более того. Дождись утра, и оно взойдет. Так же и зло, оно временно. Истинная природа человека изначально чиста и добра, она как зеркало, сдуй с него пыль и оно вновь начнет отражать Небо. Никогда не сомневайся в этом.
   Лин опять склонил голову в знак понимания и безграничного почтения.
   - Кто будут эти Воины? Я знаю кого-нибудь из них?
   О сдвинул брови и погрозил пальцем:
   - Ты не должен был спрашивать об этом, ты уже достаточно много знаешь, чтобы понимать, что всему свое время. Все откроется, когда придет время. Большинство Воинов пока даже не знают о своем предназначении, но судьба ведет их туда, куда нужно. Ай-ай-ай, мальчик Ван.
   - Прости, Учитель, я проявил дурацкое любопытство. это было неправильно. Я иногда беру на себя слишком много. Я должен признаться, что сделал еще одну вещь - я самовольно отправил в Храм случайных людей. Я даже не посоветовался с Анандом. Мне почему-то показалось, что я имею право это сделать, но когда они ушли, я стал сомневаться.
   - Почему же случайных? Твои ребята пока очень неплохо справляются. Запомни, Ученик, если бы они были недостойны такой миссии, мы бы ее не допустили. Дорога в Храм существует не только для просветленных, а для всех, кто желает стать лучше, кто тянется к Свету, пусть даже несознательно. Вот такой мой ответ тебе.
   Вот это была действительно прекрасная новость. Доктор Лин просиял, позабыв обо всем на свете, и не сразу ощутил охватившую комнату дрожь. Только когда с полки над кроватью слетела и звонко разбилась у его ног фарфоровая ваза, он почувствовал, что пол характерно трясет, как это обычно бывает при спуске и подъеме колонии. Он недоуменно взглянул себе под ноги. Не может быть, еще целые сутки до подъема. Но ведь она поднимается, причем быстрее положенного... Какой идиот запустил механизм? Какой?! Да это же они!
   Лин вскинул голову.
   - Учитель?..
   Он был в комнате один. Учитель О исчез так же неожиданно, как и появился.
  
   Эпизод 39
  
   Лин пулей добежал до больницы. Но пройти к людям было невозможно. От тряски стали обваливаться куски перекрытия поврежденного взрывом потолка, постепенно образовавшие непроходимый завал. С другой стороны слышались крики и призывы о помощи. Лин попробовал найти проход среди обломков и чуть не угодил под слетевший сверху обломок арматуры. Нет, так ничего не выйдет. На подъем обычно уходит около двух часов, и скоро колония окажется во власти урагана. Сейчас он, наверное, уже сносит наружную обшивку и раздирает коммуникации, космический холод врывается в вентиляционные шахты и высасывает остатки кислорода и тепла. Скоро станет нечем дышать и тогда ветру достанутся лишь посиневшие тела.
   - Думай, доктор Лин, шевели мозгами, соображай, делай что-нибудь, - сказал себе Лин.
   Отключить автоматику он был не в состоянии, он не знал, где находится управление и как с ним обращаться. Те же, кто мог это сделать, остались в замурованном коридоре. Что же делать? Ничего...
   Он отошел подальше от падающих обломков и присел у стены, решив успокоиться и встретить свой конец достойно. Он стал размышлять, вспоминая то, о чем говорил О. Учитель сказал, что он может попробовать поговорить с ними. Хотя вряд ли после всего, что случилось, они захотят говорить с человеком... Надо попытатьсят. Лин опустил голову на согнутые колени и попробовал сосредоточиться. Ничего не получалось, мысль ускользала, теряла направление, рассеивалась в пустоте безнадежности, заполнявшей сейчас все его существо. Он не мог даже визуализировать объект, к которому обращался.
   - Где же вы наконец?! - закричал он, потеряв всякую надежду.
   Его крик пронесся по пустым коридорам и отразился от дальних стен.
   - Поговорите со мной, пожалуйста, - в бессилии простонал человек, - очень вас прошу, давайте поговорим! Мы ничего плохого не хотели вам сделать, мы не знали о вашем существовании. Мы думали, что планета необитаема, мы ведь не видим и не слышим вас, вы разумнее нас и счастливее. Вы даже не представляете, насколько вы счастливее нас. Вы счастливцы потому, что все эти алмазы не представляют для вас никакой ценности... Но вы не думайте о нас очень плохо. Люди, конечно, часто делают глупости, но они не так плохи, как кажется. Поверьте! Мы можем умереть, но это не поможет вам. Все будет продолжаться. Колонию отстроят заново и проклятую шахту N18 тоже. Никто не будет знать, что же случилось на самом деле, если не останется свидетелей... Я знаю, что вы хорошие ребята... Давайте поговорим. Слышите меня? Поговорите со мной, Поговорите, пожалуйста,.. Если колония поднимется, люди погибнут, все, в том числе и дети, а дети ни в чем не виноваты. Они не виноваты, что их родители из-за денег готовы на все. У меня самого будет дочка и я очень хотел бы дожить до ее рождения. Она у меня такая красавица... Я считал, что будет правильно, если она будет похожа на Тину, но как я был счастлив, когда увидел ее, Моя девочка. моя... А какая у нее красивая мама, вы ее, наверное, видели. До сих пор удивляюсь, как она терпит меня рядом с собой... Она красивая и умная, не знаю, как у вас, а у земных женщин это не всегда сочетается. Хотя что вам до этого... Вы знаете, что такое любовь? Это... это когда... когда... В общем это очень хорошая вещь... Они там совсем одни. Если я не вернусь, кто их защитит? Я должен вернуться, должен...
   Мысль оборвалась, и Лин медленно сполз на бьющийся в судорогах пол. Кислорода в коридоре оставалось все меньше, и у него больше не было сил даже на то, чтобы думать. От нехватки воздуха нашла сонливость, с которой он был не в силах бороться. Мозг отключался постепенно, темнота наступала не сразу, а захватывала по очереди отдельные участки. Но он все еще был способен ощущать. Он ощутил неожиданное дуновение ветра и услышал, как коридор внезапно заполнился сумасшедшим шелестом и свистом. Вместе с этими звуками пришла боль, раздирающая тело на частицы. Лин сцепил зубы от боли, но душа возликовала - он понял: это начало контакта и его нужно пережить. Действительно, боль отступила, однако на смену ей пришло головокружение, вырвавшее его из реальности. Его мозг больше не существовал, он стал вместилищем и выразителем чужого языка и чужой мысли, хаотичных символов, сменяющихся слишком быстро, чтобы разобрать их. Вскоре среди хаоса стали проявляться смутные картины. Глубина, да, большая глубина... твердая порода, наверное, алмазы... давление усиливается, сдавливает в лепешку... темнота. тусклые краски... но он все равно любит этот мир, сейчас это его мир, и он прекрасен...
  
   Эпизод 40
  
   - Эй. Лин, что с тобой? Доктор, очнись!
   Громоподобный голос Сафара ворвался в хрупкий мир утонченных энергий и привел его в замешательство. Человека выбросили из подземной страны в холодный коридор колонии К-16. Он открыл глаза и подумал: "Жаль". Лицо полковника, втиснутое в неподходящую по размеру кислородную маску, выглядело страшновато, и Лин не сразу понял, кто перед ним.
   - Мы думали, ты задохнулся, - сказал Сафар заботливо.
   - Я просто заснул.
   - Ты отравился здешним воздухом. Давай, я помогу тебе подняться.
   - Я и сам могу...
   - Сейчас не до капризов. Обопрись на меня и поднимайся.
   Лин не стал сопротивляться и позволил навесить на себя дыхательный прибор. Кислород хлынул в легкие и в глазах сразу прояснилось.
   - Все закончилось? - спросил он у обступивших его людей.
   - Да, подъем прекратился, - сообщил один из колонистов. - Но проблем все равно стало больше. Запасы кислорода на исходе, причал снесло, все наружные коммуникации разрушены. Представления не имею, как мы будем отсюда выбираться. Связи с базой нет и не будет, и с нашими кораблями тоже. Дай нам Бог продержаться до тех пор, пока нас хватятся и пришлют подмогу...
   Сезон ветров окончился строго по часам, автоматика сработала четко и изувеченная колония поползла на поверхность, как делала это уже много раз. Люди встретили это событие тревожным молчанием. Они собрались в смотровом зале и, задрав головы, вглядывались в очистившееся от свинцовых туч небо. Так прошел день и начался следующий, и когда надежд почти не осталось, на планету упала огромна тень. Диск размером с земной город повис в небе, сверкая множеством огней. От него отделился модуль и стал снижаться, увеличиваясь в размерах.
   - Кочевники, - с восхищением произнес Сафар, - Это они...
   Модуль долго кружил над колонией, выбирая удобное место для посадки. Люди перебегали от одного иллюминатора к другому, стараясь не пропустить момент приземления. Это ведь не кто-нибудь, а сами Кочевники, загадочные и непредсказуемые, благородные и мужественные, если верить земным сказкам!
   Наконец посадка состоялась. Гости пробили одну из стен и так полуразрушенного порта и вошли внутрь, большие и квадратные, скрипя тяжелыми доспехами. Застрекотали дешифраторы, и люди услышали механический голос:
   - Мы были рядом и получили сигнал бедствия. Что у вас случилось?
   Люди и Кочевники смотрели друг на друга с любопытством. Ближайшие родственники человека во Вселенной очень редко заглядывали в Солнечную систему. У них было полно своих дел
   - Мы не могли послать сигнал бедствия, это невозможно, у нас нет никакой связи, - компетентно заметил местный инженер.
   "Это они, - с благоговением подумал доктор Лин. - Спасибо, ребята".
   - Это они, - шепнул он Сафару.
   - Кто?
   - Это здешние жители решили помочь нам. Я точно знаю.
   Полковник странно посмотрел на него и покрутил пальцем у виска ...
   Погрузка на корабль шла довольно долго. Сначала отправили женщин и детей, затем погрузили на вернувшийся модуль носилки с больными и покалеченными, третьим рейсом на корабль перевезли запасы продовольствия. Всю работу проделали ребята Сафара, потому что колонисты уже еде держались на ногах. Лин остался до самого конца, он все пытался выйти на контакт с подземными жителями, но они не отвечали на его призывы. Подошел Сафар и радостно сообщил:
   - Я договорился, они погрузят "Призрак" и высадят нас на ближайшей топливной базе. Немного подремонтируемся и - на край Вселенной.
   - Я возвращаюсь на Землю, - сказал Лин. - Может и ты со мной?
   - Не-е-ет, - протянул полковник. - У меня другие планы. Мы с ребятами - к Нейтральной полосе. Только туда.
   - Кажется, я догадываюсь, какие у тебя планы, - мрачно заметил Лин. - Ты собираешься поднять пиратский флаг. Так ведь?
   Сафар широко улыбнулся и поскреб щетинистый подбородок.
   - Не волнуйся, я буду хорошим пиратом. Был когда-то какой-то такой тип.... как его... Ага, вспомнил - Робин Гуд, кажется. Слышал о таком? Я буду хорошим, честное слово.
   Доктор покачал головой.
   - Что ж, все может быть...
   - Все может быть, - передразнил полковник и грубовато обнял за плечи. - Не вешай нос. Мы живы-здоровы, мы вылезли из этой мясорубки, все устраивается само собой. А тебе вообще грех жаловаться тебя на Земле ждет такая женщина! Скажу правду, док, раньше я считал, что ты ей совсем не пара. Для того, чтобы такая девчонка пожертвовала всем, должны быть особые причины. Я все думал: и что она в нем нашла? Теперь я понял: с тобой не соскучишься.
   - Спасибо, - невозмутимо сказал доктор Лин.
   Они вошли в модуль последними. Сафар бросил прощальный взгляд на разрушенную колонию и вздохнул.
   - Док, кстати, все забываю спросить, а где твои ожоги?..
  
   Эпизод 41
  
   Озеро было аккуратно круглым и совершенно синим, синее отраженного в нем неба. Зеркальная вода поигрывала солнечными бликами и нежно гладила берега.
   - Давайте окунемся, - проныла Тереза. - Ну, давайте, пожалуйста.
   - Нельзя выходить на открытое место, - сказал Ке.
   - С нами ничего не может случиться, разве ты не понял? Вон с какой скалы скатились со всеми удобствами! Посмотри, здесь же никого нет. Мы быстренько туда и обратно.
   - Это только кажется, что никого нет. Знаю я своих братьев. Они могут быть везде.
   Ребята замолчали, прислушиваясь к тишине. Они лежали в кустах неподалеку от берега и вдыхали до головокружения приятный запах воды. Не было никаких подозрительных звуков, даже птицы перелетали с ветки на ветку беззвучно. Только таинственно шелестел негустой камыш. Озеро манило, игриво подмигивало солнечными зайчиками, зазывно махало ломкими стеблями камышей.
   - Как хотите, а я лично пойду купаться. Я больше не могу ходить в этой грязи.
   Тереза быстро скинула с себя одежду и осталась в одних трусиках. От неожиданности Элиот и Ке не успели вовремя отвернуться и уставились на нее, не в силах отвести взгляд от такой красоты. Косичка покраснел, а Эли понимающе ухмыльнулся.
   - Кто со мной? - спросила Тереза как ни в чем не бывало.
   Она вошла в прозрачную воду, с наслаждением окунулась и красиво поплыла к противоположному берегу.
   - Вот это да, - проговорил Ке.
   - Послушай, может и нам тоже? - Эли потянул Сану за руку.
   - Нет, я так не могу, а купальника у меня нет, - сказала девушка сердито. - Если хочешь, иди сам.
   Она не пошла к озеру, а осталась сидеть в кустах вместе с Ке. Они молча смотрели, как двое стройных молодых людей весело плещутся в синеве и размышляли каждый о своем. Настроение Саны было безнадежно испорчено. Она ругала себя за трусость и сходила с ума от ревности, потому что Элиот очень уж громко смеялся, а вероломная подруга вела себя слишком уж смело. Ей было стыдно, что Ке сидит сейчас рядом и, наверное, жалеет ее.
   - Ты думаешь, я ревную? - не выдержала она.
   - Нет, - сказал он серьезно, - я так не думаю. Я думаю. что он нормальный мужчина и не может не видеть такую красоту. Но это ничего не значит.
   - Нормальный... - зло проговорила девушка. - А ты? Ненормальный?
   - Почему?
   - Ты можешь не видеть эту красоту или как?
   - Я... - Косичка вновь залился краской. - Я борюсь с собой.
   - Зачем?
   - Человек должен всегда бороться с собой и побеждать свои страсти.
   - Так-так, и много у тебя страстей, Ли Шан Ке?
   Сана сказала это безо всякой задней мысли и очень дружелюбно, но он почему-то помрачнел и как-то странно посмотрел на нее.
   - Нет, только одна.
   Потом поднялся, сказал, что должен проверить территорию, и исчез за деревьями. Сана посидела еще в кустах, в конце концов ей это надоела и она тоже спустилась к берегу, но не стала раздеваться, а встала у воды живым укором заигравшимся друзьям. Она не собиралась отдавать Эли Терезе, пусть даже у нее ноги длиннее. Ни за что...
  
   Эпизод 42
  
   Лес вокруг озера вскипел как встревоженный муравейник, и отовсюду стали появляться люди. Один, два, девять, сорок...
   Люди без единого звука окружили озеро и с любопытством смотрели на попавших в ловушку дураков. Кто-то подобрал их одежду и бросил к воде, так же беззвучно предлагая одеться. Пришлось подчиниться. Даже Тереза не рискнула нарушить эту тишину и молча натянула одежду прямо на мокрое тело.
   - Пошли, - наконец произнес один из Мстителей безо всяких эмоций.
  
   Эпизод 43
  
   Походный лагерь Мстителей был оборудован по последнему слову военной техники. Элиот Рамирес это сразу заметил. Он хорошо знал, что означают все эти кабели и антенны, эти упрятанные в листву угловатые сооружения и угадывающиеся между деревьями очертания обтекаемых стальных крыльев.
   Их привязали к водонапорной установке на краю поляны, расположенной неподалеку от лагеря и, судя по утоптанной траве, служащей местом тренировок. Эли ожидал, что их сразу же четвертуют, но желтые стояли вокруг и просто смотрели. Без ненависти и злобы, а скорее глазами торговца, оценивающего товар.
   - Что вы делали в нашем лесу? - спросил один из парней. - Вы из того города, который не сдается?
   - Не трогайте девушек, - вместо ответа попросил Элиот.
   - Нужды они нам, - сказал парень с ухмылкой. - Никто из нас никогда не прикоснется к белой женщине. Это последнее дело.
   - Тогда отпустите нас! - простонала Тереза, но Сана толкнула ее плечом и шепнула "не раздражай их".
   Одна из девушек дернула Терезу за волосы и спросила:
   - Это настоящие волосы? Как ты добилась такого цвета? Я тоже пробовала, но не получилось. Какой индикатор ты применяешь?
   - Ничего я не применяю. - Тереза гордо отстранилась. -Это мой собственный цвет.
   - Договорились, ее волосы достанутся тебе, - со смехом предложил кто-то в толпе.
   Тереза, наверное, лишилась бы чувств, если бы ее не успокоили::
   - Это шутка.
   - Что вы с нами сделаете? - спросил Элиот.
   - Посмотрим. У тебя наколка спецназа, значит ты умеешь управлять космическими судами всех модификаций. Мы тут недавно захватили корабль... К сожалению, команду пришлось перебить, а из нас никто управлять не умеет. Теперь нам нужен водила. Вот ты и поведешь корабль, или твои девушки умрут.
   - И куда мы летим, командир? - Эли старался сохранить невозмутимость.
   - Мы собираемся отомстить предателю По.
   - Кому?!
   - Предателю По, - спокойно повторил парень.
   "Что за чушь? - подумал Эли. - Они что, серьезно? Вот придурки!" Эта наивная идея показалась ему такой забавной, что он не выдержал и засмеялся. Тогда его ударили, потом еще и еще раз. Сана с Терезой завизжали.
   И в это мгновение на поляну прямо с неба упал Ке. Его появление было так неожиданно и загадочно, что не только пленники, но и Мстители подняли головы, рассчитывая увидеть в небе какой-нибудь летательный аппарат. Но там не было ничего, кроме облаков.
   - Я - Ли Шан Ке, - веско заявил упавший с неба. - Если кто-нибудь здесь думает, что я не смогу освободить своих друзей, пусть выйдет вперед.
   Мстители замялись в нерешительности.
   - Да это же Ке, - робко заметил кто-то.
   - Тот самый?
   - Ке вернулся!
   - Ке!
   - Вот именно, - сказал Косичка удовлетворенно. - Ну, так я жду.
   - Эй, Ке, думаешь, среди нас есть сумасшедшие, чтобы драться с тобой?
   - Сумасшедших, может быть, и нет, но трусов, как я вижу, предостаточно.
   Мстители оскорбленно заворчали, но никто не двинулся с места. Тогда из толпы вышла очень красивая девушка с розовым цветком в волосах и ткнула себя пальцем в грудь.
   - А как насчет меня? Ты - Ке, зато я - Юко, и меня тут все знают!
   - Очень приятно познакомиться, - насмешливо проговорил Косичка. - А теперь отойди в сторону, малышка, я не буду сражаться с девчонкой. Я могу сделать тебе больно.
   - Это мы еще посмотрим, кто кому сделает больно! - закричала Юко и с боевым кличем бросилась на него.
   Девушка оказалась мастером, это Ке понял сразу. "Ого", - подумал он, еле успев увернуться от очередного удара. Юко носилась вокруг как смерч, без устали набирающий обороты. Он мог бы остановить этот вихрь одним движением руки, но не стал этого делать. Девушка была слишком красива для того, чтобы сделать ей больно. Он только уворачивался и дразнил ее. Постепенно схватка превратилась в игру, которая могла продлиться как угодно долго, если бы толпа болельщиков вдруг не прекратила галдеть и не расступилась, почтительно пропуская к месту событий высокого старика.
   "Это еще кто?" - подумал Эли. Ке обернулся к старику и потерял дар речи.
   Старик медленно приблизился к нему, сложив руки на груди, смерил холодным взглядом. Ке побледнел и опустил голову.
   - Как поживаешь, ученик, вернее, бывший ученик? - спросил Учитель Син, обходя его со спины. - Я слышал, ты нашел себе нового Учителя, такого же предателя, как ты, прислуживающего белым? А ведь ты был моим лучшим учеником. Я отдал тебе часть своей души, я любил тебя как сына, а ты меня предал. Как ты мог?
   Ке молчал.
   - Ну, расскажи мне, Ли Шан Ке, чему научил тебя твой новый Учитель. Может быть, он научил тебя растворяться в воздухе или летать как птичка?
   Мстители захохотали.
   - Ты предал меня, Ке, - горестно повторил Учитель Син. - Ты предал всех нас, ты предал свой народ. Твои братья произносили твое имя с восхищением, теперь им будут называть трусов и предателей. Хоть ты и дорог моему сердцу, но за предательство придется заплатить.
   - Я знаю, - тихо произнес Косичка.
   - Не трогайте его! - крикнула Сана.
   Старик не обратил на нее внимания. Он еще раз обошел вокруг бывшего ученика и холодно скомандовал:
   - На колени!
   Ке послушно опустился на землю. В воздухе мелькнуло сверкающее лезвие. и через мгновение черная коса упала дохлой змеей на утоптанную траву. Церемония прошла в абсолютной тишине. Молчали и друзья и враги.
   - Если ты еще хочешь спасти свою честь, тебе придется покончить с собой, - посоветовал Учитель Син и протянул кинжал.
   "Нет, не бери у него нож, не будь дураком", - подумал Эли. Ке медленно взял холодный клинок, развернул острием к себе и... уронил его на землю.
   - Так вот чему ты научился у нового Учителя, - ухмыльнулся старик. - Раньше ты не был трусом. Может. нам тебе помочь?
   - Стойте! - крикнул Эли, и все, в том числе Учитель Син, обернулись к нему: - Стойте. Если вы отстанете от него, я поведу ваш корабль. Ке и девушки в обмен на предателя По! Это мое условие! Или все или никто!
   Учитель Син задумался, чуть помедлил и быстрым движением подбросил кинжал тупым носком десантного ботинка и ухватил в воздухе за рукоятку. Потом ткнул бывшего Ученика пальцем куда-то в затылок, тот упал на землю лицом вниз и затих.
   - Хорошо, белый, договорились.
  
   Эпизод 44
  
   Ночь выдалась сырая. Девушки дрожали от холода и молча плакали, окруженные страшными раскачивающимися на ветру силуэтами черных деревьев. Эли увели, и на поляне не осталось никого, кроме лежащего без чувств Ке. Мстители разошлись по своим палаткам. Сон - это очень важное время для набора силы, сказал Учитель Син, помахав девушкам на прощание, и добавил, что в этом лесу обычно бывает много шакалов, но, может быть, им сегодня повезет. "Если переживете ночь, завтра я вас отпущу... может быть", - сказал старик.
   - Ке, дорогой, ну, пожалуйста, очнись, Ке, - всхлипывала Сана. - Что с нами теперь будет? Кто нам поможет? А все из-за тебя, купаться ей захотелось видите ли... дура!
   - Я не знала, что так получится, - рыдая, отвечала Тереза. - Прости меня... Прости меня, Ке, прости, Эли. я виновата...
   Из темноты вышел человек и остановился, посвистывая. Постояв так, направился к ним, задержал шаг возле Косички, что-то произнес, покачал головой. потом подошел совсем близко и наклонился. В голове зияла черная дыра.
   - Приветствую, дамы, - весело сказал Уга.
   Девушки оцепенели от ужаса и прижались друг к другу.
   - Рад вас видеть в таком положении. Ой, какие маленькие одинокие девочки, - колдун скорчил отвратительную гримасу. - Где же ваши храбрые защитники? Один, я вижу, уже вышел из строя. А где другой? Где наш достойный Проводник? - он огляделся по сторонам и развел руками. - Нету. Какая жалость.
   - Убирайся, а то мы закричим и разбудим всех, - грозно сказала Сана.
   - Ой, как страшно! Могу вас уверить, что здесь вам никто не поможет и вы не дойдете до своего Храма до конца этого года. Планета предателя По находится очень далеко отсюда. И заметьте, мне для этого даже пальцем не пришлось пошевелить, люди, как всегда, все сделали за нас. Ну, что ж, красотки, надо было слушать папу с мамой и не связываться со всякими проходимцами, - колдун демонстративно зевнул, прикрыв рот ладонью. - Ну, я пошел. Здесь о вас есть кому позаботиться, поэтому я могу отдохнуть.
   Уга, напевая, вновь растворился в темноте. а окружающий мир стал после его ухода еще страшнее. Но через короткое время среди деревьев мелькнула еще одна человеческая фигура, неслышно пронеслась с одного конца поляны на другой, на мгновение попав в полосу лунного света. Человек был одет во все черное, маска закрывала пол-лица. Он огляделся, подскочил к Ке и попытался взвалить его себе на плечи. Было видно, что дается это ему нелегко.
   - Ой, кажется я знаю, кто это, - горячо прошептала Тереза. - Это - Юко.
   - Как Юко? - Сана перестала плакать.
   - Ты не обратила внимание, как она на него смотрела?
   - Да нет... по-моему, они дрались.
   - Дрались? Ха-ха. А мне показалось, что целовались. Вот смотри... Юко! - крикнула Тереза. - Помоги нам!
   Черная фигура на мгновение замерла, не поворачивая к ним головы, и тяжело побежала прочь от лагеря, унося на плечах Косичку.
   - Ты была права, - сказала Сана, - но что нам с того. Если Юко влюбилась в Ке. она тем более не будет помогать нам. Мы с тобой сами женщины и прекрасно это знаем.
   - Да, - согласилась Тереза. - Ты, наверное. тоже хотела придушить меня у озера.
   - Не знаю, может и хотела. А, может, и нет.
   Девушки помолчали. Плакать больше не хотелось, Все-таки Черный Маг ошибся. Он не учел фактор любви, которая всегда появляется неожиданно и не считается ни с какими преградами. Значит колдун мог ошибиться и во всем остальном, и все еще закончится хорошо, и они придут в Храм и выполнят свое задание. Приятно было думать об этом под звездами и Луной, зацепившейся за верхушки сосен и не желающей покидать небосвод...
   Сквозь сон Сана почувствовала, как кто-то теребит узел. стягивающий ее руки по другую сторону решетки водонапорной установки. Шакалы! - подумала она, но не успела вскрикнуть, так как чья-то ладонь зажала ей рот.
   - Не ори, - произнес женский голос.
   Они шли по темному лесу, выделывая невероятные восьмерки, местами передвигаясь ползком и перепрыгивая через невидимые препятствия. Юко посоветовала идти строго за ней и делать только то, что делает она. Лес прошит сигнализацией, сказала девушка, один неверный шаг и поднимется весь лагерь.
   Наконец деревья расступились, и они вышли к ущелью, на дне которого, громыхая камнями, шумела река. Юко повела их. пригнувшись, вдоль обрыва и стала спускаться вниз по пологой тропинке, а затем по скользким камням к входу в заброшенную шахту, выдолбленную гидротехниками, но, видимо, так и не пригодившуюся. В глубине шахты горел фонарь, и они увидели Ке, сидящего лицом к стене с опущенной головой.
   - Ке! - вскрикнули Тереза с Саной и бросились было к другу, но на пути встала красивая девушка с цветком в волосах.
   - Я ненавижу вас и освободила только ради него, - сказала она холодно и указала на лежащие рядом рюкзаки. - Это ваши вещи. Возьмите, что сможете унести, и уходите. Так и быть, я покажу вам дорогу.
   - А Ке? - спросила Сана, хотя прекрасно знала ответ.
   - Он останется здесь. Может быть, вы тоже хотите остаться? Я могу отвести вас обратно.
   - Ке! Ты хочешь остаться с ними? А как же мы? Надо еще помочь Эли!
   Косичка молчал. Вместо него ответила Юко.
   - Он не может пойти с вами.
   - Почему?
   - Потому что Учитель Син забрал у него силу.
   - Как это?
   - Обыкновенно. Сам дал, сам и забрал. Собирайтесь.
   - Ке, что она говорит? - рассердилась Тереза и попробовала обойти Юко, но наткнулась на железную ладонь и испуганно отступила.
   Сана вздохнула, вытряхнула содержимое рюкзаков на пол и, еле сдерживая слезы, стала перебирать вещи. Девушка с цветком в волосах следила за ее руками очень внимательно и хладнокровно.
   - Юко, - обратилась к ней Сана, - может быть, ты смогла бы помочь и другому нашему другу?
   - Нет, я не буду ему помогать. Во-первых, его уже нет в лагере, во-вторых, я ненавижу белых мужчин, и, в-третьих, он должен повести наш корабль.
   - Для того, чтобы отомстить какому-то По? Глупость какая... Откуда в вас столько ненависти, неужели только из-за отсутствия голосовательного права? Война давно закончилась, Юко.
   - Это для вас она закончилась, а не для нас. Она не закончится, пока белые за все не ответят! Знаешь, как набирали рабов, когда открывали какие-нибудь проклятые залежи в космосе? Знаешь?
   - Не знаю...
   - Тогда я тебе расскажу. Прилетали военные корабли, распыляли над городом усыпляющий газ, грузили спящих людей и увозили навсегда. Так забрали моих родителей, а Учитель Син подобрал меня и приютил. Еще что-нибудь рассказать?
   - Какой ужас, - проговорила Тереза.
   Юко нетерпеливо пнула рюкзак.
   - Ну, что так долго? . Шевелись!
   Юко не позволила попрощаться с Ке. Сам он так и не взглянул в их сторону
   Девушка с цветком в волосах добросовестно выполнила обещанное и довела их до самого выхода из ущелья.
   Приветливое сентябрьское солнце уже светило вовсю.
   - Теперь идите по этому шоссе и молите Бога, чтобы грузовой поезд со Станции не ушел раньше времени, - сказала Юко немного грустно.
   - Юко, прости нас. - Сана пожала девушке руку, маленькую, мягкую, нежную и подивилась заключенной в ней силе. - Спасибо.
   - Не за что, - девушка отстранилась. - Торопитесь. Это - единственный транспорт в этих местах, который мы пропускаем по договору с торговой компанией в обмен на продовольствие. Здесь больше ничего не ездит и не летает. Поезд идет на Север и не делает больше никаких остановок. потому что все это - наша земля...
   Они добежали до Станции в последний момент, когда платформа уже начала опускаться. Они отчаянно махали руками и кричали. Из кабины управления показался вооруженный до зубов инспектор и, отбросив шлем, с открытым ртом смотрел на чудо - двух белых женщин.
   Состав поднялся над землей и, стрелой рассекая воздух, понесся к Северу...
  
   Эпизод 45
  
   Ананд опоздал на заседание парламента почти на два часа. Очень не хотелось вылезать из постели, где он впервые в жизни провалялся до десяти часов. Привыкнув к ночным бдениям в офисе, он погрузился в домашнее тепло и заботу и хотел остаться в этом раю навсегда. Последние несколько дней он не читал газет, не интересовался ничем, что происходило за стенами этого дома. Он лежал и наблюдал за тем, как Басанти хлопочет, с наслаждением вслушивался в звуки и запахи, доносящиеся из кухни. Он представлял, как жена сейчас готовит ему настоящую индийскую еду и ловко орудует своими маленькими смуглыми руками. Эти блюда пока не были заложены в программу кухонного автомата, поэтому Басанти все делала сама. Он был непривычно счастлив и чувствовал себя полным идиотом, думая о том, что, разменяв пятый десяток, умудрился влюбиться в свою собственную жену, на которой женат большую чачсть своей жизни, и дивился превратностям судьбы...
   Здание парламента было взято в кольцо вооруженными до зубов полицейскими, которых теснила толпа демонстрантов. Ананд узнал среди пикетчиков костлявую Де Бург. Президент Лиги чистой крови что-то кричала с пеной у рта. Он нарочно посадил свой флаер в самую гущу толпы. Демонстранты расползлись в стороны, пропуская его, вслед понеслись проклятия и угрозы.
   Ананд вошел в зал заседаний и сразу ощутил на себе тысячи взглядов. Он улыбнулся повернувшимся в его сторону головам и подумал, что, наверное, напрасно сюда пришел. Зал был полон до отказа. На открытие осенней сессии прибыли все депутаты, были забиты даже ряды, отведенные представителям галактического союза колоний, обычно игнорирующим работу земного парламента. Он не стал подниматься на трибуну, а присел на свободное место в первом ряду около 7-го вице-спикера.
   - Господин Ананд, не могу поверить, что вы опоздали, - сказал тот. - Мы уже боялись, что вы не придете.
   - Ну что вы, - улыбнулся Главный советник, - как я мог доставить вам такое удовольствие.
   7-й вице-спикер икнул и отвернулся, демонстративно углубившись в свой доклад.
   На главной трибуне виднелась лысая голова министра финансов, который бубнил что-то о бюджете. Его практически не слушали, депутаты переговаривались между собой, сновали между рядами, рассказывали анекдоты и смеялись, прикрывая рты ладонями.
   "Кажется, все чего-то ждут и это что-то будет позже. Можно было не торопиться и еще побыть дома", - подумал Ананд и попробовал представить, что сейчас делает Басанти. Наверное, опять воюет с назойливым кибером-уборщиком или стоит у окна, глядя в сад и ожидая его возвращения... Министр дочитал доклад, поинтересовался, нет ли вопросов. Вопросов ни у кого не было, и он торопливо сполз с трибуны. Вслед за ним выступила еще парочка скучных и никому неинтересных докладчиков, занявших более часа, после чего началась тоскливая процедура избрания членов всевозможных комитетов и комиссий, утверждения регламента и дисциплинарного устава.
   Объявили перерыв и депутаты ринулись в столовую за бесплатными обедами. Ананд не стал выходить и просидел в пустом зале все сорок минут. Он не был уверен, что ему захочется возвращаться сюда. Никто их знакомых не осмелился подойти к нему, его старались обходить стороной, с оглядкой приветствуя издалека.
   После перерыва слово взял Спикер.
   - Господа! - Он чихнул и обдал себя антиаллергенным аэрозолем, - Господа, на повестке дня у нас остались только три вопроса: Положение о прекращении мутационной практики, проект Закона о запрете на клонирование и проект поправки к Закону о волеизъявлении. Все три документа предложены офисом Главного советника. Учитывая, что первый документ уже получил заочную поддержку большинства парламентариев, предлагаю проголосовать и сразу перейти ко второму вопросу.
   Депутаты одобрительно закивали и с готовностью нажали на кнопки своих пультов. Ананд не сомневался в итогах голосования. Мутация не приносила никаких доходов и не представляла интереса ни для кого, кроме ученых-извращенцев. "Чего и следовало ожидать", - подумал он, когда на табло высветились цифры: за - 5300, против - 140, воздержались - 5. Теперь начнется самое главное, ради чего все эти люди и собрались сегодня в парламенте и ради чего он сам пришел сюда, не надеясь на успех. На трибуну взошел эксперт проекта, откашлялся и провозгласил:
   - Уважаемые депутаты, сегодня мы с вами стоим перед трудным выбором, - опять закашлялся и отпил из стоящего рядом бокала. - Вы, наверное, уже ознакомились с текстом закона, предложенного офисом Главного советника, и понимаете, какая большая ответственность возложена на вас. Сегодня вы должны сделать свой выбор и сказать "да" или "нет" клонированию, являющемуся одним из величайших достижений человечества.
   "Началось. Ну, я тебя слушаю, продолжай". Ананд был спокоен. Накануне он ознакомился с результатами предварительного опроса и уже знал, чего ожидать. Его проекты не будут приняты, это однозначно, но он не хотел отказать себе в удовольствии высказаться по этому поводу.
   - Господа, - продолжал эксперт. - Не буду останавливаться на мелких погрешностях, скажу лишь, что документ идет в противоречие с основным положением Конституции Объединенного человечества, гласящим "все - для человека". Запрещая клонирование, мы лишаем человечество поддержки и надежды на здоровье. Сегодня клоны заняты на вредных производствах в космосе, где опасно работать людям, на производстве продовольствия и добыче. Клон работает на человека, которому и принадлежат Земля и Вселенная. Клоны - это незаменимая прислуга, подсобные рабочие. Не стоит объяснять, что человеку гораздо приятнее иметь дело с живым существом, чем с кибернетическим организмом. При высокой работоспособности и выживаемости клоны обходятся в пятнадцать раз дешевле машин, предназначенных для тех же целей. Мы не можем привлечь к ответственности производителей клонов, как это требует законопроект. В их действиях отсутствует состав преступления, так как эти люди работают в интересах человечества и соблюдают Конституцию. Невозможна также щадящая поэтапная ликвидация производства, потому что технологический процесс рассчитан на единовременный запуск и отключение. Представьте, что произойдет, если производство клонов вдруг прекратится и люди останутся один на один со своими проблемами?
   "Да, это будет ужасно, просто кошмар".
   - Господа, давайте смотреть правде в глаза. Клон - это реальность, которую мы не можем обойти. Реально также то, что здоровье человечества ухудшается с каждым годом. И с этой точки зрения клонирование приобретает совершенно новый аспект. Какой?
   "И какой же, умница?"
   - Мы провели консультации со специалистами и пришли к убеждению, что клонирование может быть использовано для целенаправленной перспективной трансплантации органов.
   "Что?!"
   - Целенаправленное клонирование значительно снизит расходы на здравоохранение и медицинскую промышленность. Вместо того, чтобы запрещать клонирование группа экспертов предлагает новый документ - Программу здоровья человечества. Согласно Программе, каждый человека имеет право при рождении быть клонированным с вышеуказанной целью. Клоны вносятся в специальный каталог биологических материалов, при содействии специальных служб он растет и воспитывается с пониманием единственной цели своего существования - служения человеку. Сегодня практически все население Земли страдает какими-нибудь заболеваниями, многие из них требуют пересадки органов. Мы знаем, с какими проблемами сталкивается медицина в условиях, когда найти полностью здоровые человеческие органы почти невозможно. Эта насущная проблема могла бы быть решена с помощью клона. Клоны, как нам известно, мало подвержены заболеваемости и обладают ускоренной регенерацией тканей. Это...
   - Что вы несете, господин эксперт? Вы в своем уме? - Ананд больше не мог молчать. Предложение эксперта стало для него полной неожиданностью. Он заранее продумал варианты, которые могли предложить его оппонентов, и считал, что готов ко всему, однако ошибся.
   - Вам что-то не нравится, господин Главный советник? - Эксперт был взбешен тем, что его вдохновенная речь осталась на полуслове. - Если у вас есть возражения, не кричите с места, а выходите сюда.
   - Я просто хотел убедиться, что вы не бредите. Прошу прощения, что прервал вас. Продолжайте.
   Эксперт опять отпил из бокала, делая громкие глотки, и проговорил:
   - Проблема с Эпидемией решена благодаря нашему спасителю доктору Аум, но это еще не все. Осталось множество других проблем и болезней. Если есть возможность решить их, а она есть, нужно ею воспользоваться. Предлагаю сказать законопроекту "нет" и поручить соответствующему комитету рассмотреть возможности реализации Программы здоровья человечества. Проект Программы включен в качестве приложения в папку N8. Я закончил.
   Докладчик освободил от себя трибуну, и Спикер, посмеиваясь, сделал Ананду знак, приглашая к микрофону.
   - Чтобы не отнимать времени у уважаемого парламента, я выступлю в конце, если можно, сразу по двум вопросам, - сказал Главный советник.
   Спикеру было все равно. Вопрос и так решен, нет никакой необходимости в выступлении защиты. Главный советник это прекрасно понимал, поэтому ни один мускул не дрогнул на его лице. Он был один против всех, его предали даже бывшие сторонники. Вчера вечером он побывал у Президента и тот говорил с ним, не поднимая глаз, извинялся, объяснял ситуацию, давал смехотворные обещания.. Ананд ушел, не прощаясь.
   Эксперт по поправке к Закону о волеизъявлении был краток.
   - Господа, предложения офиса Главного советника совершенно абсурдны. Движение Желтых мстителей приобрело слишком большой размах, и предоставление азиатам дополнительных прав будет равноценно самоубийству. Благодаря доктору Аум мы сегодня переживаем эпоху ренессанса и не можем позволить кому попало следить на наших коврах. Это все, что я хотел сказать.
   Зал разразился аплодисментами. Спикер потянулся к микрофону.
   - Господин Главный советник, если вам есть, что сказать, то прошу сюда..
   Ананд поднялся на трибуну, провожаемый свистом и улюлюканьем. Он подождал. пока шум уляжется, и сказал:
   - Господа, то, что я услышал здесь сегодня, превзошло все мои ожидания. Должен честно признаться - меня застали врасплох. Я знал, что у человечества много проблем, но не подозревал, что людское сознание извращено настолько. Я в полной растерянности и не могу подобрать слова для того, чтобы возразить первому Эксперту. Не знаю, в чьем воспаленном мозгу могла родиться столь ужасная идея, но меня потрясает не это. Меня потрясает то, что вы, господа депутаты, принимаете ее. Я поражен, что бесчеловечная идея целенаправленного взращивания клонов для трансплантации органов людям ни у кого не вызвала отвращения. Я знаком со многими из вас, но сейчас не узнаю никого. Если кто-то из вас этого не знает, то так называемые специалисты, с которыми якобы консультировался уважаемый Эксперт, прекрасно осведомлены о том, что клонированные люди это те же самые люди и принятие столь чудовищной Программы здоровья человечества - это преступление против человечности, господа...
   - Клоны - не люди! - донеслось из зала.
   - Я неоднократно говорил на эту тему с каждым из вас и не хочу повторяться. Клоны - люди. Вопрос в другом, вопрос в том, что за клонированием стоят слишком влиятельные лица и слишком большие деньги, Я знаю, что вы не примите мои проекты, я даже не буду пытаться вас переубедить. Я только хочу, господа, чтобы вы знали о том, что подобные действия недостойны имени человека и увлекут человечество в еще больший хаос.
   - О каком хаосе вы говорите, господин Ананд? - усмешка не сходила с лица Спикера. - Вы опять прибегаете к своим излюбленным приемам. Но, уверяю вас, на этот раз вам не удастся добиться благословения властей, как в истории с вашей пресловутой продовольственной программой. Человечество переживает начало нового золотого века. Побеждена Эпидемия, а это значит, что Создатель на нашей стороне. Теперь наша задача, я имею в виду парламент, способствовать укреплению уверенности человечества в себе, а не воспитывать у него комплекс неполноценности и чувство вины перед кем-то., как это предлагаете вы
   - Задача парламента совсем в другом, господин Спикер. Этот ваш "ренессанс" - самообман. Люди и так натворили слишком много такого, за что им придется отвечать. Зачем еще более отягощать карму человечества? - зал загалдел, Ананд поднял руку. - Нет, нет, господа, это бесполезно. Я знаю регламент и свои права и, хотите вы того или нет, вам придзтся меня выслушать. Поэтому проявите немного уважения и... заткнитесь. Так вот, даже издевательства над животными влечет за собой тяжкие последствия. Страшно представить, что ждет человеческую расу, когда каждый из вас будет причастен к тому зверству, которое предлагает уважаемый Эксперт и его пресловутые специалисты. Каким вырастет ребенок, с детства играющий в классики со своей донорской печенкой или кишкой? Это бред. Жаль, что вы этого не понимаете. Не сомневаюсь, что обыватели, пребывающие в эйфории от бегства Эпидемии, тоже согласятся с вами. По этому вопросу мне больше нечего сказать. Что касается поправки, то...
   - Извините, господин Ананд, что прерываю вас, - сказал Спикер, - но у Главнокомандующего есть краткое сообщение по этому поводу.
   Главнокомандующий подошел к микрофону и, вытянув руки по швам, сообщил, что в настоящее время готовится широкомасштабная операция против Желтых мстителей, которую планируется осуществить до конца года сразу после возвращения Президента из турне по колониям Периферии. Их армии уже накрыты колпаком и будут разгромлены одним ударом. Когда он умолк, Спикер кивнул, предлагая Главному советнику продолжить свою речь. Ананд заговорил не сразу.
   - Это - худшая из новостей, которую я услышал за сегодняшний день, - мрачно произнес он. - Что я могу сказать... Мой вам совет: если будете громить желтых, не забудьте избавиться и от их детей, иначе они вырастут и будут мстить вашим детям. Обещаю, что так оно и будет.
   По залу прошел гул, поднялся под потолок и обрушился вниз тысячей возмущенных голосов. Депутаты повскакивали со своих мест, замахали руками, засвистели.
   - Но проблему все еще можно решить! - продолжал Главный советник, будто не замечая всего этого. - Я даже готов сам сформировать миссию и выехать на Восток, если мне будут даны соответствующие полномочия. Да, Желтые мстители - это опасная сила, но ее можно повернуть в позитивное русло, иначе никакие ваши бомбы вас не спасут от их гнева!
   - Хватит! Надоело! - закричали с мест.
   - Мне тоже, поэтому я принимаю решение уйти. - Ананд испытал огромное облегчение, произнеся эти слова. Они вырвались почти неосознанно, но это было именно то, что он давно хотел сказать.
   - Как вас понимать? - Спикер перестал ухмыляться.
   - Я покидаю пост Главного советника! Я подаю в отставку! Что же тут непонятного?
   Наступила тишина. Спикер склонился к сидящим слева и справа помощникам, пошептался с каждым по очереди и произнес возмущенно:
   - Как это "в отставку"? Вы не можете так...
   - Помолчите, господин Спикер, - оборвал Ананд. - Я не считаю возможным далее оставаться на этой должности и не хочу быть причастным к тем преступлениям, которые вы собираетесь совершать. Я ухожу и обещаю вам, что приложу все усилия для того, чтобы помешать осуществлению ваших кошмарных планов. Не могу сказать, что работать с вами было большим удовольствием для меня, но я успел кое-что сделать, сидя в своем кресле, поэтому надеюсь на некоторое уважение к моему имени. Как сказал второй из уважаемых Экспертов, "это все, что я хотел сказать". Желаю вам не наделать глупостей, до свидания, вернее, прощайте.
   Зал молчал. Ананд сошел с трибуны и направился к дверям. Он шел по проходу, провожаемый растерянными взглядами. Он видел, как с верхних ярусов, толкаясь, спускаются журналисты, и подумал, что не успеет проскочить.
   - Продолжение обсуждения переносится на завтра, - объявил за спиной Спикер.
   Двери распахнулись и толпа репортеров хлынула навстречу. Впервые Ананд не испытывал неприязни к этой братии. Журналисты были растеряны не меньше депутатов, одна из девушек даже плакала. Сзади напирала толпа выходящих из зала, и ему пришлось остановиться, оказавшись в окружении. Репортеры потянули свои микрофоны.
   - Прокомментируйте свое решение! Эпоха Ананда Чандрана завершается? Кого вы видите своим приемником? Примет ли Президент вашу отставку? Вы перейдете в оппозицию?
   Ананд не хотел отвечать. Он молчал, глядя в глазницы камер, и улыбался своим мыслям. Никто бы не поверил, но он сейчас был счастлив. Не было смысла оставаться на посту, эта должность только связывала ему руки, ее бесполезная тяжесть давно стала невыносимой для него. Десять лет, целых десять лет! Осталась масса прекрасных идей, но им не дано осуществиться, потому что на Земле почти не осталось людей, способных мыслить.
   - Ну хотя бы в двух словах, - попросила заплаканная репортерша.
   Ананд наклонился к ней и произнес:
   - Свобода, свобода и еще раз свобода! Даже три слова. Спасибо.
   У гардероба он столкнулся с Секретарем парламента, оживленно беседующим с каким-то краснощеким невзрачным человеком. Секретарь заохал:
   - О, господин Ананд, мы все так расстроены вашим решением! Надеюсь, Президент не примет вашей отставки и вы вернетесь к нам.
   - Не дай Бог, - сказал Ананд.
   Секретарь смешался, скривил губы, но тут же снова растянул их в улыбке:
   - Господин Ананд, вы знакомы с доктором Аум? Нет? Познакомьтесь. Доктор избран почетным членом Парламента с правом голоса.
   Невзрачный человек, неопределенно улыбаясь, протянул ему руку. Ананд пожал ее и...
  
   Эпизод последний
  
   Он не дал всосать себя в черную бездну, раскрывшую свою пасть, едва вальцы невзрачного человека коснулись его руки. Пропасть безграничного хаоса дохнула в лицо смрадом разложения, болотная слякоть облепила склизкими нашлепками его сознание. Но он стряхнул слизь и в одно мгновение все понял. Открытие не испугало, а даже обрадовало его. Наконец-то... Как все просто, гораздо проще, чем он думал...
   Они стояли, не расцепляя рук, и смотрели в глаза друг другу. Секретарь нетерпеливо помялся рядом и отошел, видимо, решив, что им нужно поговорить наедине. А может быть, он почувствовал, как электризуется и напрягается пространство, готовое вот-вот разлететься на куски.
   - Как тебе это понравилось? - ухмыльнулся доктор Аум.
   - Как ты посмел взять такое имя? - проговорил Ананд Чандран.
   - Чтобы было смешнее. Разве не смешно? Но имя - это ерунда. Ты лучше посмотри - они все мои!
   - Это мы еще увидим...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ==================================================================
   КНИГА ВТОРАЯ
  
   ч а с т ь 1
  
   Эпизод 1
  
   День объявления войны Николай назначил на вторник. Почему, он и сам не знал, просто ему казалось, что лучше, если это будет вторник. Все было готово к бою, разработан стройный план, в котором каждый занимал четкое место. По плану, он будет палить по зданию клиники из гравитационной пушки, Дэвиду поручено разбрасывать листовки и произносить речь. За рулем машины будет находиться сосед по дому старина Герберт, вступивший в их армию совсем недавно. Супруге Герберта Наоми, решительной и предприимчивой старушке, предписывалось ждать их в Старом городе с запасным транспортом, если вдруг таковой понадобится.
   Они готовились к этому дню со всей тщательностью и осторожностью. Николай пустил в ход все старые связи, разрабатывая детали операции. Кого-то пришлось подкупить, кому-то заморочить голову. Нужно было продумать все до мелочей, потому что не только клиника, но и прилегающее воздушное пространство охранялись прочнее любого стратегического военного объекта. Подступы открывались только по предъявлению приглашения. Николаю не удалось раздобыть таковые, это оказалось труднее всего, поэтому он решил напасть с воздуха. В течение дух месяцев он сам бродил вдоль границ территории клиники и со стороны наблюдал за расположением охраны, подсчитал количество полицейских и использующегося в оцеплении огнестрельного и газового оружия. Ничто не ускользнуло от его взгляда, даже глазок записывающей камеры в окне второго этажа. Он рассчитал, что к площади лучше подлетать с южной стороны. чтобы удобнее было сразу сбить камеру и накрыть первый пост, где среди деталей белой скульптурной композиции было упрятано дальнобойное орудие. Эту информацию он купил за огромную сумму.
   Их подготовке никто не мешал. Зеркала молчали, но часто, особенно оставаясь в одиночестве, Николай ощущал присутствие посторонних сущностей. Они толпились вокруг, наблюдая за его приготовлениями, подслушивая разговоры. Тогда он громко ругался или пел, стараясь заглушить страх.
   - Только попробуйте мне помешать! - орал он на всю квартиру. - Только попробуйте, уроды!
   И твари исчезали.
   Дэвид тоже храбрился, стараясь не отставать от друга. Что касается стариков, то те вообще ничего не боялись и не верили ни в каких бесов. Они прожили бурную жизнь, проработали в глубоком космосе почти двадцать лет и всякого там навидались. Словом, команда подобралась надежная.
   Сегодня был вторник.
   Утро началось с подготовки орудия, которое Николаю помог достать старый сослуживец. Больше часа, не выпуская изо рта незажженной сигареты, он провозился с пушкой, чистил и смазывал пусковой механизм, смягчал кнопки и рычаги, настраивал режим выброса, примерялся к прицелу. Все должно было быть точно рассчитано.
   Пришел Герберт, принес пачку листовок. Дэвид пробежал глазами по тексту и удовлетворенно кивнул. Старик хорошо поработал.
   - Когда подавать машину? - деловито осведомился сосед, покручивая густые белые усы.
   - К двенадцати часам подгоните флаер к окну кабинета, мы передадим вам пушку.
   Старик поднял сжатый кулак и удалился.
   Засигналил телефон. Дэвид, помедлив, дотронулся пальцем до экрана и нехотя ответил.
   - Я слушаю. Да, это Дэвид... Кто? Какая Клара?.. От кого? От Элиота из спецназа?.. Простите, но я не знаю никакого Элиота из спецназа... Что?.. Подождите секунду.
   Дэвид накрыл микрофон ладонью и кинулся в кабинет, где Николай продолжал возиться с орудием.
   - Коля, звонит какая-то Клара, говорит, что от какого-то приятеля Лина. Что ей ответить?
   - Провокация, - не раздумывая, сказал Николай.
   Дэвид хотел бы думать иначе. Он вздохнул и снова приложил трубку к уху.
   - Послушайте, я не знаю, где Лин, и перестаньте морочить мне голову... Стыдно должно быть... Я же сказал, что не знаю никакого... Постойте, постойте, это какой спецназовец, который дезертир? Вспомнил! Лин прятал его и еще каких-то ребят... Точно, психованный монах и смуглая девочка... как, и Тереза с ними? Нет, ну что вы, я никому не расскажу... - Дэвид заметил, что Николай перестал работать и внимательно смотрит на него. - Как вы нашли меня? Ах да, я же сам оставил номер в Справочной... Поговорить? Давайте завтра... в пять...
   - "Завтра" может не быть, Додик, - заметил Николай.
   - Да, завтра может не быть... Нет, это я не вам... Ладно, если так срочно, давайте сегодня, прямо сейчас.. В течение часа я вас жду, не позже. Адрес есть в Справочной.
   Таинственная Клара примчалась через пятнадцать минут.
   - Ну и времена настали! - воскликнула она прямо с порога. - В мое время не было никаких Центров по обеспечению, где бесплатно кормят и одевают!
   - В какое время, простите? - не понял Дэвид.
   - Это так... вырвалось, не обращайте внимания. - Клара протянула ему руку: - Здравствуйте. Простите, я что-то не то говорю, просто столько необычного для меня. Если бы вы знали, как я сюда добиралась! Все-таки Бог есть, клянусь, есть!
   Дэвид вежливо улыбнулся и проводил гостью в гостиную, покосившись на Николая, разглядывающего женщину профессиональным взглядом.
   Она уселась в кресле, раскрасневшаяся от энтузиазма, и продолжала восклицать:
   - Эта ваша Столица - это что-то невероятное! Эти дома... все летает... у меня просто нет слов! В мое время здесь тоже был город, столица какого-то маленького государства, не помню уже, как оно называлось.
   - В какое время?
   - Что?
   - Вы сказали, "в мое время".
   Клара смешалась, затеребила подол юбки, не зная, куда еще девать руки, и сказала:
   - Простите, я, кажется, слишком много болтаю. И все не о том.
   - Что вас привело ко мне, госпожа Клара? У меня всего час времени, поэтому, если можно, давайте по существу. - Дэвид уселся напротив и приготовился слушать.
   - Да, конечно. Я - специалист по тео-генетике. Элиот говорил, что вы можете помочь мне с лабораторией... Понимаете, я оставила свои исследования незавершенными, вернее, меня вынудили это сделать. Но я была на пороге важного открытия, которое помогло бы выяснить программу сущности человека, то есть расшифровать божественный язык и доказать... Не знаю, понятно ли я изъясняюсь?
   - В целом - да, - сказал Дэвид. - Только насчет тео-генетики не все ясно. Она ведь в черном списке уже лет сто.
   - Девяносто два, - поправила Клара.
   - Пусть девяносто два. Как вы могли заниматься этой наукой и где?
   -Доктор, понимаете ли..., - она замолчала, подыскивая слова. - Доктор, для того, чтобы объяснить все это, нужно несколько дней, а вы мне дали всего час. Сейчас поверьте мне на слово, а потом я вам все расскажу.
   - Как вам будет угодно.
   - И, пожалуйста, не смотрите на меня с подозрением. Я не шпион и не психопатка. Честное слово.
   - Ну что вы, я ничего такого не думал. Пойдемте, я покажу вам лабораторию.
   Дэвид распахнул заветную дверь, впервые за последний месяц, и включил в комнате свет. Лаборатория, словно по мановению волшебной палочки, ожила, замигали лампочки, зажужжали приборы, запищал анализатор, выплевывая на стол данные последних проб. Клара переступила порог и остановилась.
   - Боже, это невероятно... - произнесла она. - Это всего лишь лаборатория? Как же выглядят ваши научные центры?
   - А в чем дело? - не понял Дэвид. - Аппаратура, конечно, не самая новая, но и не самая плохая.
   - Плохая? - женщина посмотрела на него так, словно ее оскорбили. - Имея такую аппаратуру, можно делать великие открытия!
   - Да уж, - проворчал он и отодвинул кресло, предлагая ей сесть, - великие... Только мне за полтора года так и не удалось найти формулу вакцины от Эпидемии.
   - Вакцины от Эпидемии? Но ведь ее уже нашли. Я что-то такое читала в ваших газетах. Доктор Аум - спаситель человечества и все такое прочее. Как исследователь, я понимаю ваши чувства, но, вы. наверное, должны радоваться, что эту вакцину все-таки нашли.
   Дэвид хотел ответить сразу, но остановился, выглянул за дверь, проверяя, нет ли поблизости Николая, и подошел к Кларе, изучающей непонятные колонки цифр на мониторе.
   - Вы не можете понять мои чувства, потому что не знаете, что происходит на самом деле, - тихо проговорил он. - Никто на Земле не знает, что представляет собой доктор Аум и его вакцина. Я украл пробу и исследовал ее. Теперь мы всё знаем, и настало время рассказать об этом другим.
   - Что рассказать? - также тихо спросила женщина, взглянув на него снизу вверх.
   - Все должны узнать, что доктор Аум - дьявол во плоти, а его вакцина - это - адская микстура, делающая людей зависимыми от него. Когда наступит момент, вакцинированные станут его войском. И чем дальше, чем больше у него сил, поэтому через час мы начинает войну со "спасителем" человечества. Именно поэтому я не мог назначить встречу на завтра, кто знает, что с нами будет через час. Теперь моя очередь просить вас не смотреть на меня так, я в своем уме, честное слово.
   - Я вам верю! - воскликнула Клара. - Если бы вы знали, что я от них натерпелась!
   - Правда?
   - Если бы вы знали мою историю, то не поверили бы, что такое возможно. Они хотели помешать моим исследованиям, но вот я опять вернулась назло им. Хотя, скажу вам, эти гады повсюду. Они следят за нами.
   - Да-да, именно так, - закивал Дэвид. - Именно повсюду. Именно так.
   - Дэвид... простите, можно вас так называть? Дэвид, примите меня в ваше войско. Не пожалеете.
   Предложение было очень неожиданным. Дополнительные силы, конечно, не помешали бы, но кто знает, откуда пришла эта женщина. Может, она подослана врагами, чтобы в последний момент испортить их планы. По версии Николая, темные будут действовать через людей, а не метать в них молнии, поэтому на всякий случай нельзя никому доверять. Герберта и Наоми он знал много лет, соседи часто возились с его детьми, когда жена давала концерты, а он пропадал в управлении. Но Клара... Вдруг она тоже зомби? "Коля меня убьет", - подумал Дэвид.
   - Я не против, но нужно поговорить с моим другом. Он у нас за главного.
   Оказалось. что Николай давно стоит в дверях и слушает их разговор.
   - Это опасно. - хмуро сказал он. - Занимайтесь лучше своей наукой.
   - Может быть, я вам все же пригожусь? - настаивала женщина. - Я. конечно, не гожусь для того, чтобы бежать в атаку и не умею стрелять, но чем-нибудь я могла бы помочь. Например, обеспечивать тыл.
   Мужчины переглянулись.
   - Может, отправим ее с Наоми? - неуверенно предложил Дэвид. - Старушка может не справиться одна.
   - Не знаю... Зачем вам это надо? - поинтересовался Николай. - У вас других дел нет?
   - Нет у меня дел. У меня ничего нет, ни дел, ни документов, ни дома, ни счета в банке. Меня вообще нет на Земле...
  
   Эпизод 2
  
   Пушка заняла почти все заднее сидение. пришлось поставить ее вертикально и прикрыть одеялом для маскировки. Герберт сделал круг над районом, проверяя, нет ли какой опасности, потом как ни в чем не бывало приземлил машину, взятую на стоянке такси, и стал дожидаться остальных. По его расчетам, Наоми и та женщина уже подлетают к Старому городу. Старик разложил на коленях план, нарисованный Николаем, и еще раз просмотрел маршрут. Командир приказал уничтожить план, но Герберт боялся, что память подведет его, когда это будет совсем не кстати, и сохранил листок на всякий случай. Листок был небольшим и, если потребуется, он готов был его съесть. Старый астронавигатор гордился тем, что под конец жизни судьба послала ему еще одно захватывающее приключение. Он прожил жизнь бурно и хотел также весело покинуть этот мир. Нельзя сказать, что он отнесся к рассказу Николая очень серьезно, но личность доктора Аум не импонировала ему с самого начала. Что-то было отталкивающее в его расплывчатой улыбке, нечетких, будто смазанных чертах лица и неопределенном выражении глаз. Посланец Бога и обладатель тех добродетелей, которые ему приписывает толпа, по мнению старика, должен был выглядеть иначе. Получается, что он не тот, за кого себя выдает, следовательно, если доктор Аум действительно дьявол, или даже просто самозванец, его необходимо вывести на чистую воду. Так считал Герберт, и Наоми, верная жена и соратница, была с ним полностью согласна.
   Николай с Дэвидом появились минута в минуту, Доктор был бледен и без конца поправлял пальцем очки.
   - Ну что, ребятки, двигаем? - задорно спросил Герберт.
   Николай, кусая губы, оглядел свое войско. "Господи, прости меня за все, что я сделал, и помоги нам сейчас, а потом можешь меня наказывать", - подумал бывший заместитель шефа разведки. Дэвид понял его молчание по-своему.
   - Коля, еще не поздно передумать, - сказал он. - Подумай еще раз, чем ты рискуешь, взвесь все за и против. Может быть, тебе лучше остаться? Ты все прекрасно подготовил, мы будем действовать по твоему плану и справимся. У тебя все же семья, двое детей, как они будут без тебя? Это мне терять нечего, а ты...
   - Заводи машину, - отрезал Николай.
   Флаер взмыл над городом, сделал несколько кругов над крышами, и взял курс на юг.
   Ажурное бело-золотистое здание выплыло из-за горизонта словно парус древней бригантины, еще более воздушное на фоне прозрачной синевы неба. Внизу колыхались волны моря людских голов, широко раскинувшегося на все стороны света. Герберт прижал наушник к уху. на лице появилась озабоченность.
   - Командир, воздушное пространство закрыто. Нас просят обойти территорию с севера.
   - Нет, только с юга, - сказал Николай. - Переходи на частоту СТК-18 и передай код 78562109ММ300Z
   - Ого! - засмеялся старик и передал пароль. Красная лампочка на панели управления потухла. - Вот это я понимаю - разведка. Не зря ты отсиживал штаны в своем управлении.
   Николай опустил солнцезащитные стекла, натянул перчатки и поудобнее устроил на коленях свою пушку. Флаер уже приближался к основной цели удара - дальнобойному орудию, дуло которого проглядывалось сквозь чащу устремленных к небу белых мраморных рук. Дэвид, сидящий впереди рядом с Гербертом, обернулся в ожидании дальнейших распоряжений.
   - Внимание, - проговорил командир, - все помнят план? Герберт, отсюда резко снизишься по прямой так, чтобы скульптура оказалась с моей стороны. Нужно раздолбать их сразу, иначе нас собьют. После этого поднимаемся повыше, и пока я буду громить здание, ты, Додик, бросай листовки и кричи в усилитель все, что придет в голову. Кричать будешь через эту штуку, чтобы нельзя было идентифицировать голос, - он протянул Дэвиду прозрачную пластинку. - У нас на все это три с половиной минуты. Через три с половиной минуты после первого выстрела мы попадем под колпак. Ну давайте, герои, вперед.
   - Вперед! - радостно закричал Герберт и бросил флаер вниз.
   Николай прижался глазом к окуляру прицела и напряг каждый мускул, превратившись в одно целое с металлическим корпусом орудия. "Господи, не бросай нас, помоги нам, прошу тебя, первый раз в жизни о чем-то прошу, Господи, помоги". Внизу уже заметили падающую машину и людское море заволновалось. "Сейчас, еще секунду..." В окуляре возникли белые стебли рук, в мольбе протянутых к небу, и Николай активизировал спусковой механизм. Через мгновение гравитационная волна раскрошила мрамор и сравняла многорукую скульптуру с землей, погребя под обломками орудие противника. Отдача была настолько сильной, что их подбросило вверх и завертело. Но Герберт спокойно и мастерски справился с управлением и взмыл в вышину.
   - Ура! - завопил Николай и нанес новый удар по временно беззащитному зданию.
   Бело-золотистые стекла сыпались дождем. Все было рассчитано, и осколки не задевали людей, а валились с жутким дребезжанием в зону оцепления, окружающую клинику. В толпе засверкали выстрелы полицейских пистолетов, но они не могли достать их на такой высоте. Зато гравитационные удары попадали строго в цель. Теперь наступала очередь Дэвида. Он выбросил в окно первую партию листовок и, приложив пластинку к микрофону усилителя, закричал срывающимся голосом:
   - Люди! Не верьте доктору Аум! Он - дьявол! Он отравляет вас своей вакциной и превращает в своих рабов! Не принимайте его вакцину! Он вас обманывает! Он никакой не спаситель! Он враг! - вниз полетели оставшиеся листовки. - Не принимайте вакцину! Спрячьте от него своих детей!
   - Все, время вышло. Уходим! - скомандовал Николай.
   Герберт с готовностью развернул машину и на последней скорости повел к границе закрытой территории. Они вырвались в последнюю секунду и сразу рванулись к чаще небоскребов Столицы, где можно было затеряться. Погоня началась с большим опозданием и им удалось нырнуть в тень города. "Плохо работают", - покачал головой Николай.
   - Уложились. Три с половиной, - сообщил он, взглянул на наручные часы и усмехнулся: - Два месяца подготовки ради трех с половиной минут. Мда. Теперь нужно смешаться с потоком транспорта и бросить флаер на одной из стоянок.
   Они так и сделали. Стоя за веселеньким кондитерским автоматом в тени огромных букетов надувных цветов они видели, как между домами в истерике носятся полицейские машины, и слышали, как заунывно воют сирены.
   - Коля, как ты думаешь, что будет дальше? - спросил Дэвид. У него непрерывно дергалась правая щека и тряслись руки, все еще затянутые в резиновые перчатки.
   Они были всецело поглощены погоней и не заметили, что рядом кто-то стоит и также внимательно смотрит в просветы между цветами.
   - Не найдут, - убежденно произнес человек.
   Они беспокойно обернулись.
   - Зря стараются, не найдут, - повторил человек. Он был одет в форму дорожного рабочего, желтая каска болталась на ремешке за головой.
   - Почему вы так уверены? - осторожно поинтересовался Дэвид.
   Незнакомец произнес "хе-хе", снял с крючка один надувной цветок и пошел прочь, держа его за веревочку над головой.
   ... Старенький зеленый флаер Наоми, как и было условленно, находился на стоянке у Древней башни. Волны бились в замшелые стены и рассыпались бриллиантовыми каплями, надрывно кричали чайки. Наоми и Клара стояли у самой воды, тревожно глядя в морскую даль. Женщины молчали. Наверное, молились за своих мужчин.
  
   Эпизод 3
  
   "В столкновении погибли 182 человека". "Аллах или Христос?". "Обратная сторона Полумесяца: правда о Шейхе Омаре". "И снова Язычники!"...
   Ананд положил голову на подушку и попробовал расслабиться, но не сумел унять дрожь, охватившую все тело. Шейх Омар, его друг и просвященнейший человек погиб, затоптан толпой! Что же творится на свете, Господи? Как у них поднялась рука на старца, к тому же столь уважаемого и достойного, каким был Шейх Омар! Как они теперь будут смотреть в глаза своим детям?.. Новости не сообщали о том, что именно говорил старец в своей речи, и Ананду оставалось только догадываться о причинах возмущения толпы. Сообщалось, что на Западе и на Севере отмечены волнения, в ряде городов молодежь пыталась нападать на мечети, есть арестованные и пострадавшие, где-то введено чрезвычайное положение, священники и с той и с другой стороны обвиняют друг друга, Лига чистой крови вступает в игру... Все по сценарию. Но для чего, для чего было помещать священные для мусульман надписи на стене христианского храма? Кто это сделал и зачем? Что это могло значить? Почему надписи исчезли, как только растерзали Шейха? Исчезли прямо на глазах людей! Не похоже все это на божий промысел, это не божественное чудо, а нечто иное.
   Такие мысли терзали Ананда Чандрана, когда вошла Басанти.
   Она подкатила столик с едой и лекарствами. Она прогнала всех назначенных реабилитационной комиссией сиделок, и электронных и живых, и ухаживала за мужем сами. Увидев включенные на прикроватном мониторе новости, она быстро отключила экран.
   - Я не хотела тебя волновать.
   Муж молчал, напряженно глядя в стену. Басанти забеспокоилась.
   - Вызвать доктора Диего?
   - Не надо, лучше посиди около меня, - сказал он.
   - Муж мой, так нельзя, ты забыл, что сказал врач? Может произойти отторжение.
   Ананд махнул рукой. Сердце-имплантант работало исправно, и не было никаких оснований для тревоги. В отличие от собственного сердца, искусственное не доставляло ему никаких хлопот.
   Это произошло сразу после заседания парламента. Подержав за руку самого дьявола и спустившись вместе с ним в ад, он думал, что сумеет это пережить. Но не сумел. Он упал, не дотянув до своего флаера нескольких шагов, и благодарил за это судьбу. Разорвись сердце во время полета, никакой имплантант уже не понадобился бы.
   Необходимость соблюдать постельный режим приводила его в ярость. Как-то, воспользовавшись отсутствием жены, он решил выйти на улицу и только шагнул за ворота, как откуда ни возьмись появилась реабилитационная комиссия во главе с доктором Диего и водворила его обратно в постель. Доктор Диего был славным человеком и говорил, что очень ценит его и хочет вернуть человечеству живым и здоровым. Но Ананд не верил доктору. С некоторых пор агенты дьявола стали мерещиться ему за каждым углом.
   За время болезни никто из бывших коллег по Правительству не поинтересовался его здоровьем. Зато через день звонил Купер, а в прошлое воскресение даже нагрянул сам вместе с сыном. Все же в нем есть что-то человеческое, думал Ананд, наблюдая за тем, как шеф разведки возится с Феликсом. Купер весело играл с избалованным толстячком и рассказывал о буднях разведки, о глупости своих агентов и хитрости Язычников. Он сожалел о необходимости держать за решеткой беременную женщину и пел гимны ее стойкости. "Она прекрасно держится и ждет только своего Лина. Как ему повезло", - мечтательно говорил Купер, и Ананд верил его искренности. Да, Куперу он почему-то верил. Общаясь теперь с шефом разведки на неофициальном уровне, Ананд все больше убеждался, что не испытывает должных чувств к этому человеку. По всем законам он должен был ненавидеть Купера, но вместо этого жалел его. Он смотрел вглубь его души и видел потерянное существо, идущее по замкнутому кругу с закрытыми глазами. Купер был глубоко несчастен и не ведал об этом. Искренний в своей ненависти к Язычникам, он действительно считал, что борясь с ними, спасает Землю. Ананд сотни раз мысленно признавался Куперу, что именно он, Ананд Чандран. и есть тот самый главарь Язычников. Но только мысленно... Ему было стыдно за свое молчание, только одно успокаивало - он знал, что это не страх. Он ждал, когда настанет время.
   За прошедшие два месяца на планете ничего нового не произошло. Жизнь Объединенного человечества шла своим чередом и вертелась вокруг доктора Аум. Человек с неопределенной улыбкой продолжал свое триумфальное шествие по Земле. Он же в это время был прикован к капельницам и электродам и впадал в отчаяние, чувствуя свое бессилие перед наступающим злом. Что делать? Небесный Водитель опять смолк, оставив его додумывать все остальное самому. И он думал, днем и ночью Он пытался представить себе происходящее изнутри. Значит так, Эпидемия косит людей во всех концах планеты. Ученым не удается выяснить причины появления этой болезни и найти панацею. Зато это удается доктору Аум. И вот, дождавшись, когда ситуация доходит до критической точки, темные начинают действовать. Появляется спаситель, который оживляет покойников, восстанавливает разрушенные органы и возвращает родителям безнадежно больных детей. Это ли не чудо? Легко понять охвативший Землю энтузиазм и веру в невзрачного румяного человечка. Любые аргументы здесь бессмысленны. Спаситель и сам это знает, поэтому не реагирует на комариные укусы. Ему все равно, существует ли во Вселенной некто по имени Ананд Чандран. Кто он против него, всесильного и всеми любимого? Поэтому он оставляет ему жизнь. Доктор Аум снисходителен к своим врагам как победитель, он милостив к ним...
   "Ничего не понимаю, ничего!"
   Басанти задумчиво оправила его одеяло. Завершив эту работу, присела рядом, сложила руки на коленях.
   - Я покормила Мишу в столовой, - сообщила она и заметила как бы невзначай: - Он такой славный мальчик... Ананд, почему он должен жить в общежитии, когда есть мы? Может быть, возьмем его к себе? Тем более, что он твой помощник, тебе было бы удобнее работать.
   Ананд залпом выпил тошнотворно горькую густую микстуру и закашлялся. Жена ожидала ответа.
   - Миша монтажник, - проговорил он.
   - Ну и что?
   - К весне они закончат объект на орбите и их перебрасывают на несколько лет куда-то на Периферию.
   - Ну и что же?
   - А то... Я не хочу, чтобы ты привыкла к нему, а потом страдала. Я знаю, что ты скучаешь по Кумару. Ничего, родная, у нас еще могут быть дети.
   У Басанти задрожал подбородок, она опустила увлажнившиеся глаза и стала перебирать разложенные на столе лекарства.
   - Зачем ты говоришь такие вещи? Ты ведь знаешь, что у меня отрицательная В-грамма.
   - Я верю в чудеса, - сказал он и прижал руку жены к своему синтетическому сердцу.
   В дверях появился Миша.
   - Ну, я пошел. Что-нибудь нужно?
   - Ничего, сынок, иди, - Ананд помахал парню рукой. - Спасибо, что зашел. Будь осторожен.
   Миша перемялся с ноги на ногу, опустил глаза. Тень от пушистых ресниц упала на рыжие веснушки.
   - Мастер, наши очень беспокоятся за вас. Хоть вы и запретили, но Клаус с Бану прилетели в Столицу. Они бросили свои исследования на Юпитере, чтобы вас повидать.
   - Ну прямо детский сад. - Ананд постарался нахмуриться. - Когда вы поймете, что это не игрушки?
   - Мы понимаем, Мастер... А еще Тагава ...
   - Что Тагава? Что с ним?
   - Нет-нет, ничего страшного, не волнуйтесь. - Миша тяжко вздохнул и посмотрел в потолок. - Он пришел со мной, но побоялся войти и все это время стоит за воротами.
   Басанти больше не могла спокойно наблюдать за этой сценой и рассмеялась, весело, до слез. Ананд не выдержал и тоже прыснул. Миша бросил на них озорной взгляд:
   - Думаю, ему не было там скучно. Там еще Иса, Сара с майором Дональдом и господин Пирелли... с собакой. Собаке тоже можно войти?
  
   Эпизод 4
  
   Ананд говорил медленно, старательно подбирая слова.
   - Вы - это все, что у меня осталось. Я не хочу потерять кого-то из вас, я и так уже многих потерял. Настали плохие времена. Но если уж вы все здесь, значит, так оно и должно быть. Не буду скрывать - я рад вас видеть... Вы, наверное, думаете, что я излишне осторожен и преувеличиваю опасность. Это не так. Грядут большие перемены, зло уже на Земле, и Учение представляет сегодня большую опасность для тех, кто стремится к хаосу. Перед болезнью я ездил домой и в очередной раз убедился, что люди готовы идти на все, доказывая свою любовь к Богу, кроме любви к ближнему. Мой собственный сын во имя идеи просветления ушел к Отшельникам и дал обет пожизненного молчания. Мне тяжело говорить об этом... Я был там и видел людей, приезжающих со всех концов света для того, чтобы хотя бы взглянуть на Гуру. Я не могу судить ни его, ни их. Я пытаюсь понять, что происходит, почему идея отшельничества оказалась более привлекательной, чем идея братства. Конечно, тут тоже можно найти руку темных, ведь выключение из активной жизнедеятельности полезных прогрессу людей выгодно нашим врагам, но сами люди... сами... О чем думают они, бросая своих детей ради достижения Нирваны? - Ананд взглянул на каждого по очереди. - Ладно, поговорим о нас. Так уж получилось, друзья мои, что именно Учению назначено вступить в схватку с темными. Не потому, что мы лучше других, а потому, что наша идея предполагает единство людей, что является первым условием успеха..
   Ананд сделал паузу - нужно было принять лекарства. Ученики сидели возле кровати, благоговейно ожидая, когда он вновь заговорит. Восемь пар глаз смотрели на него с обожанием. Он вернул стакан с водой Басанти и продолжил:
   - Нас хотят нейтрализовать, обзывая безбожниками, язычниками и кем угодно. Темные задействовали против нас религиозные институты и попали в точку. Так называемые верующие убеждены, что Эпидемия - наша вина. Когда начинаются проблемы, всегда ищут виновного. Если приходит чума или засуха, сжигают ведьм.
   - Но ведь Эпидемия миновала, Мастер, - заметил господин Пирелли.
   - К сожалению, нет. Настоящая эпидемия только начинается. Сторонники хаоса устроили человечеству хитрую ловушку, и оно в нее угодило. Подбросив вакцину, они дали людям повод думать, что они и есть спасители.
   - Что вы имеете в виду? - спросила Бану.
   - Я имею в виду доктора Аум... язык не поворачивается так его называть...Буду звать его просто А. Он зомбирует своих пациентов. Я это знаю совершенно точно. Я держал за руку этого дьявола и спустился вместе с ним в ад. К счастью, я оказался сильнее его, но мое сердце не выдержало. Я должен был предупредить вас, простите, что не смог сделать этого раньше. Никто из вас не проходил вакцинацию? Если проходили, скажите мне об этом, мы что-нибудь придумаем. Господин Пирелли. ваша семья погибла от Эпидемии, Иса, ты потерял родителей, майор, Эпидемия погубила ваш отряд, было бы естественно, если бы вы побывали в клинике... Нет?... Ну, слава Богу, хоть одна хорошая новость. Не удивляйтесь моим словам, но доктор А - тот самый... Мы должны подумать, что можем сделать в этой ситуации.
   - Мастер, вы только прикажите! - решительно выкрикнул Иса.
   - Я сам не знаю, - признался Ананд. - Если бы речь шла о человеке... но доктор А - не человек, вернее, человек, но только наполовину, он делит свое тело с нечеловеческой сущностью, тут не справишься оружием. Надо продумать тактику. Просто кричать о том, что доктор А - дьявол, было бы несерьезно. В лучшем случае нас затопчут, в худшем - отправят в Объединенную канцелярию. Такая самоотверженность, возможно, имеет смысл для очищения личной кармы, но для общей кармы человечества она ничего не значит.
   - Но что-то же можно сделать!
   - Можно, Иса, конечно же, можно, но обдуманно. Я потерял достаточно людей. Нам нужно придумать способ остановить поток желающих принять вакцину. Скажу честно, я пока не знаю, как это сделать.
   Сара поправила шляпку и прижала руки к груди:
   - Подумать только! Что творится на этом свете! Между прочим, я читала, что этот А собирается жениться на какой-то красотке. В светской хронике в последнее время только о них и пишут. Все дамы с ума посходили, все хотят быть похожими на нее, меняют волосы, фигуры. А мужчины просто в шоке, все мечтают о подруге А, поголовно,
   - Что ты, дорогая, - пробасил майор Дональд, - далеко не все.
   - Мастер! - Тагава хлопнул себя по коленям, вскочил и начал шарить по карманам. - Ну я и болван, чуть не забыл! Вот, я принес вам одну интересную бумажку. Вчера кто-то обстрелял клинику доктора А и разбросал эти листовки. Что вы об этом думаете?
   Обстрелял клинику? Ананд недоверчиво принял листок бумаги из рук Тагавы, пробежал глазами и замер. Не может быть... Нет, это невозможно... Кто-то еще знает? Откуда?! Сердце бешено заколотилось. Совсем как прежде, когда было еще живым. Но на этот раз оно торопилось совсем по другой причине - Ананд вновь почувствовал невидимую руку на своем плече. Он взволнованно перечитал листовку и протянул ее Ученикам. Они стали читать, передавая друг другу.
   - Вот видите, Мастер, а говорите, что нас у вас осталось мало, - улыбнулась Бану. - Нас гораздо больше, чем вы думаете.
   - Интересно, кто это сделал? - горячо воскликнул Иса. - Герои! Только одного я не понимаю. Объясните мне, куда смотрят наши? Почему они сами не послали спасение от Эпидемии? Как они позволили развернуться этому дьяволу?
   - Пока я не могу этого объяснить. С самой Эпидемией еще не все ясно. Может быть, они ждут. что мы будем действовать сами, - предположил Ананд. - Никто не может вмешивается напрямую, ни те, ни другие, они могут лишь создавать определенные условия, оставляя выбор за нами.
   - Как же, не вмешиваются... - проговорил молчаливый сумрачный Клаус. - По-моему, доктор А не очень-то следует этому правилу, он не оставляет своим пациентам права на выбор, ведь никто не знает, кто этот доктор А на самом деле. О какой свободе воли тут можно говорить? Я знаком с очень достойными людьми, уже принявшими вакцину, они думают, что доктор А святой. И их нельзя за это винить, никто не дал им понять обратное. Эпидемия была, и вдруг ее не стало. Какие доказательства его святости еще нужны? Наши должны были что-то предпринять, чтобы раскрыть людям глаза. Не думаю, что после этого осталось бы так много желающих проглотить вакцину. Почему только такие, как мы. должны получать знаки? Мы с Бану тоже собирались встать в очередь, но было столько помех, что мы бросили эту затею. Чем мы лучше других? По-моему, это неправильно. Этот тип нарушает основной принцип и ему это сходит с рук, хотя, по идее, в его клинику должна была ударить молния... по меньшей мере.
   - Я тоже так думаю, - поддержала Бану. - Появление доктора А - это прямое вмешательство темных, наши тоже должны сделать подобный шаг.
   - А мне кажется, что наши уже кое-что сделали, - сказал Миша. - И это, - он помахал листовкой, - меня в этом убеждает.
   "Какой хороший мальчик", - подумала Басанти.
   Ананд удовлетворено кивнул.
   - Уверен, что не только такие, как мы, получают знаки. Просто, такие как мы правильно их распознают. Если опросить очередь, каждый вспомнит какую-нибудь историю о том, как некая сила мешала ему приехать в Столицу. Просто люди пристрастны к грубым чудесам, чего-то тонкого они бы не заметили, но массовое исцеление не вызывает у них никаких сомнений и подозрений. Если святая вода - то обязательно ведрами.
   - Если позволите, тут есть один тонкий момент, - интеллигентно кашлянул господин Пирелли. Лохматая черная собачонка, лежащая у его ног, подняла голову и тявкнула. - Как разобраться, где белое, а где черное? Люди могут воспринимать эти помехи как раз в качестве препятствий со стороны темных сил, которые надо преодолеть. И, кстати, в одной из своих речей доктор А говорил об этом, предупреждал, что темные силы будут мешать спасению и призывал не обращать внимания на их козни. Я внимательно слушаю все его выступления. Он и Язычников как-то упомянул, как бы невзначай, но очень удачно и к месту.
   - Негодяй, - сквозь зубы произнес майор Дональд. Мускулистая шея и уши налились краской. - Я его... пристрелю!
   - Успокойся, дорогой. - Сара погладила мужа по руке. - С твоим давлением нельзя волноваться. Ты слышал? - его уже обстреляли и без тебя.
   - Мастер, поискать тех, кто напал на клинику? - спросил Миша.
   - Конечно, сынок, попробуй, но мне кажется, что из этого ничего не получится. Лучше разузнай, нет ли каких новостей о Лине и его жене.
   - Пока никаких, они его ждут, это - все новости.
   И то неплохо, подумал Ананд. Что ж, будем ждать вместе, господин Купер...
   Басанти тихо напомнила, что скоро придет реабилитационная комиссия и перед процедурой нужно принять лекарства.
   - Как они мне надоели! - простонал Ананд и обратился к Ученикам: - Придется прервать наш разговор, сейчас сюда заявятся мои мучители, если они увидят сразу столько посетителей, поднимут крик и, чего доброго, установят здесь медицинский пост. Идите, мои родные, разъезжайтесь по домам, если что-то понадобится, я сам вас вызову в Столицу.
   - Мы никуда не уедем, - заявил Тагава. - Мы все поселимся у Сары и Дональда и будем ждать ваших указаний, Мастер. Мы уже все решили, и вы не сможете нас отговорить.
   - Так точно, - подтвердил майор Дональд.
   Ананд не нашел слов для возражений и только развел руками.
   - Выздоравливайте, - сказала Бану и поцеловала его в щеку. - Мы будем неподалеку.
  
   Эпизод 5
  
   "Поверить не могу, но, кажется, я это сделал". Элиот с удовлетворением оглядел свою работу и потер руки. Теперь это суденышко может лететь куда угодно, но он не скажет об этом Тхе и Седзю, наблюдателям, приставленным к нему Учителем Сином. Об этом пока будет знать только он сам, а Мстителям лучше думать, что вся работа еще впереди.
   При захвате корабль был чувствительно поврежден. Когда Эли привезли на базу, упрятанную в горах, и поставили перед израненной машиной, он растерялся. В Академии изучали устройство малых судов этого класса, но только в теории. Он взялся за работу без надежды на успех, радуясь хотя бы тому, что желтые захватили именно знакомый ему корабль, а не какой-нибудь межгалактический лайнер или военное судно, нашпигованное секретными микросхемами.
   Месяц ушел на диагностику повреждений и наладку внутренней компьютерной системы. Изучив ситуацию, он составил огромный список запчастей, материалов и аппаратуры и передал его Мстителям. Одному Богу известно, откуда они это взяли, но через несколько дней все необходимое было доставлено. И началась работа. Желтые подключились к ремонту с энтузиазмом и беспрекословно выполняли все его указания. Теперь корабль был готов и настало время подумать о заложниках. Он пытался предугадать, как могут развиваться события. Вдруг от заложников решат избавиться за ненадобностью? Эли не допускал мысли, что это могло случиться еще два месяца назад. Хотя Учитель Син под различными предлогами откладывал его встречу с друзьями, он хотел верить в надежность данного слова. В принципе, ничего другого ему и не оставалось. Сбежать отсюда было не более реально, чем из антимира. Тхе и Седзю зорко следили за ним и днем и ночью. Эли казалось, что эти двое вообще никогда не спят. Он засыпал и просыпался, ощущая на себе их неусыпный взгляд. Они всегда молчали, только раз, когда он засиделся за компьютером до утра, Тхе позволил себе заговорить с ним. "Иди спать, белый, надо отдыхать" - сказал Мститель.
   Сегодня ничем не отличалось от вчера. Наблюдатели сидели рядом и молчали, пока он изображал напряженную работу.
   - По-моему, уже можно лететь, - вдруг произнес Седзю.
   Эли похолодел, но не подал виду.
   - Почему ты так думаешь? - спросил он как ни в чем не бывало.
   - Ты считаешь, что желтые тупее белых? Я изучил эту систему, пока сидел тут около тебя. Ты морочишь нам голову уже третий день.
   "Надо же, какие мы сообразительные", - подумал Эли. Попробовать поспорить? Нет смысла, придется сдаваться. Если этот парень разобрался в системе, просто наблюдая со стороны, его не обманешь.
   - Ладно, ты прав, - неохотно признался он, - можешь стучать своему начальнику.
   - Я не буду стучать Учителю, - безо всякого выражения проговорил Седзю.
   - Почему?
   - Потому что он тебя за это убьет, - сказал Тхе. - Кто тогда поведет корабль? Придется искать другого пилота, на это уйдет много времени.
   - Так не терпится отомстить старине По? - с издевкой поинтересовался Эли.
   - Нам плевать на По. Мы хотим попасть в космос. Ты там был, а мы не были. Может быть, это наш единственный шанс. Правительство планирует большое наступление, мы можем не успеть улететь.
   "Вот оно что. Ребята, оказывается, романтики. Интересно, интересно..."
   - Что же вам мешало сделать это законными путями? Уже больше десяти лет существует Разрешение.
   Наблюдатели нахмурились.
   - Это Разрешение хуже всякой пытки, - сказал Седзю. - Тебе бы захотелось так унижаться? Один 6-й пункт чего стоит.
   Эли не мог не признать, что в чем-то парень прав. Перенести те унижения, которые предлагает Разрешение в обмен на возможность приблизиться к звездам, мог только такой философ, как Лин. Эти ребята не выдержат и месяца, если не повезет с командой. Главное - это команда, особенно в длительных рейсах, когда на многие месяцы или годы оказываешься в замкнутом пространстве и видишь ежедневно одни и те же лица. Не каждому может так повезти, как Лину повезло с Фатхом. И все же сегодня ситуация совсем не та, какой была десять лет назад. Не все белые члены Лиги. Надо рассказать им об этом.
   - Не все белые члены Лиги, - сказал Эли, - например, я. У меня самого есть друг Лин, он из ваших, скажу даже, что он мой Учитель, мы с ним работали вместе в космосе. Вот он понял, что вокруг много людей, которым плевать на какой-то там 6-й пункт.
   - У тебя есть желтый Учитель? Чему он тебя учил?
   - Ничему, но, находясь рядом с ним, я сам многому у него научился.
   - Ты все врешь, - убежденно сказал Тхе. - Я тебе не верю. Какой же это Учитель, если он живет среди врагов и работает на них?
   - Не все Учителя учат только ненавидеть, как ваш.
   Глаза наблюдателей сверкнули. Седзю подался вперед, выставив перед собой оружие, но Тхе остановил его, придержав за локоть.
   - Ну ты, белый, не смей касаться имени Учителя Сина!
   - А ты не трогай моего! - в тон ему ответил Эли.
   В дверях капитанского пункта возник Учитель Син в сопровождении незнакомца в зеленом парике. Эли сразу узнал Угу, хотя тот сузил глаза и приуменьшился в росте, но это был Черный Маг. Уга насмешливо улыбнулся, и у Элиота пересохло во рту.
   - Что здесь за шум? - строго спросил Учитель Син.
   Тхе и Седзю замотали головами, мол, ничего не происходит. Все нормально. Старик просверлил учеников холодным взглядом и взмахнул рукой:
   - Вот это наш корабль, а это - наш капитан.
   - Прекрасно, замечательно, - Уга причмокнул. - Но я бы на твоем месте не очень доверял белому. По-моему, он что-то скрывает. Советую его хорошенько допросить.
   - Успеется...
   Они удалились, весело переговариваясь. Когда зеленый парик скрылся за дверью, Эли поднял глаза на своих тюремщиков. Парни презрительно ухмылялись, наверное, заметили его страх. Это было очень обидно, но что правда, то правда - он действительно перетрусил. Колдун не показывался столько времени, а теперь вдруг объявился. К чему бы? Эли привык, что Угой всегда занимается Ке, сейчас Косички не было рядом, и он слегка растерялся
   - Что смеетесь? - обратился он к парням. - Вы хотя бы знаете, кто этот урод с зелеными волосами?
   - Зачем нам это знать, - хихикнул Тхе. - Достаточно, что его знает Учитель Син. Ты так испугался, белый, что у тебя руки вспотели.
   Как же они противно смеются, подумал Эли.
   - Смейтесь, сколько хотите, все равно я отсюда выберусь. Не верите? Я еще не из таких историй вылезал. Как говорит мой друг и Учитель доктор Лин, выход есть всегда.
   - Отсюда нет выхода, - сказал Седзю вполне доброжелательно. - Здесь даже у скал есть глаза и уши и они следят за каждым твоим шагом. Твой друг пошутил, а ты поверил.
   - Все равно выход найдется. Я никогда не ошибаюсь в таких делах. Сначала все не верят, но я оказываюсь прав. Даже когда моего друга Лина собирались казнить, и никто не верил, что он выживет, я точно знал, что док выживет. И оказался прав. Так что, ребята, - Эли зло усмехнулся, - так что последним буду смеяться я!
   Наблюдатели почему-то перестали веселиться и посмотрели друг на друга.
   - Он не мог знать, - заметил Тхе.
   - А вдруг? - предположил Седзю.
   - Не мог. Эй, белый, кто этот твой друг Лин? Тот, который Язычник?
   - Да... Постой, откуда вы его знаете?! - Эли заволновался - неужели док мог связаться с Мстителями? Может, это они его спасли?
   Тхе подсел поближе и достал из-за пазухи замусоленный лист цветного фото- бюллетеня.
   - Это твой Учитель?
   Эли взглянул на фотографии и вырвал листок из рук Тхе. Все-таки от репортеров тоже иногда бывает польза, подумал он. Клара вкратце рассказывала ему эту историю, но она не помнила никаких имен и подробностей. Теперь же он понял все. Рассмотрев фотографии, передающие события того воскресения, он обратил внимание на нависшие над площадью грузовые корабли со значками Торгового совета. Подозрения насчет Тины у него появились сразу, как услышал от Клары о "какой-то женщине", организовавшей побег. Она не могла вспомнить ее имя, но Эли почему-то подумал: "Это Тина". Значит, он не ошибся - это все-таки она. Ну, девчонка! Он повертел листок в руках, посмотрел обратную сторону.
   - Он наш герой, - сообщил Тхе, - мы все хотели стать такими же героями, как он, поэтому пошли воевать с белыми.
   - Он никогда не воевал с белыми, он вообще никогда ни с кем не воевал, он даже оружия в руках не держал, - сказал Эли, нехотя возвратил бюллетень владельцу. - Между прочим, его спасла белая женщина. Вы разве не знаете об этом?
   - Мы думали, это придумали для пропаганды. - Седзю был разочарован. - А почему Учитель Син рассказывал совсем другие вещи? Он говорил...
   - Вы бы поменьше слушали своего Учителя Сина. Лин лучше всех. Пусть он и работает на белых, зато те, кто еще заблуждается насчет желтых, видят на его примере, что ваш народ представляет собой на самом деле. А вот вы позорите свой народ. Мстители... Вы только играете на руку Лиге и мешаете тем, кто старается вас защитить.
   - Ну ладно, разболтался ты что-то, белый, - хмуро, но без злобы проговорил Седзю. - Пошли к Учителю Сину на доклад, пора улетать.
   Эли не двинулся с места.
   - Я никуда не полечу, пока не увижу своих друзей. Такой был уговор.
   Седзю сказал, что позовет Учителя, и вышел. Оставшись один на один с белым, Тхе мучительно молчал, то поднимал глаза, то отводил взгляд, и наконец не выдержал:
   - Белый, так как ты его ученик, я хочу тебе кое-что сказать.
   Он опять замялся, кровопролитная внутренняя борьба красноречиво отражалась на скуластом лице парня.
   - Твоих друзей давно у нас нет. Они сбежали в тот же день как вас поймали. Только не выдавай меня. Договорились? Ты ничего не знаешь.
   Эли бросило в жар, потом в холод. Сбежали?! Вот это новость! Как же эти желтые его провели. Получается, что он два месяца горбатился на них напрасно. "Эй, доктор Лин, неужели ты опять мне помог? Ничего себе!". Если Тхе не наврал, то он уже знал, что нужно делать. Решение пришло молниеносно. Пусть у них нет навигационной карты, ничего, это ерунда, можно будет ориентироваться по маякам. Главное - пройти орбитальные посты. Если правительство действительно готовит наступление, значит, регион просматривается до земного ядра и их взлет будет сразу зафиксирован. Есть два выхода. Либо сразу собьют, либо немного поиграют и испепелят в открытом космосе. К черту, как-нибудь прорвемся...
   - Сколько человек сейчас на корабле? - спросил он, стараясь не выдавать своего волнения.
   - Не знаю, кажется...
   - Садись в то кресло и пристегнись как я, - резко скомандовал Элиот Рамирес.
   Тхе растеряно хлопал глазами.
   - Так ты хочешь в космос или нет?! - заорал на него белый...
   Корабль ожил. Сверкающая обшивкой машина стояла в этой долине огромным мертвым жуком уже который месяц и люди привыкли видеть в ней часть окружающего пейзажа, обломок скалы, бесполезную глыбу, которой никогда не оторваться от земли. Обнаженное прямым попаданием снаряда посадочное устройство то и дело заносило песком, а недавно случился камнепад и целую неделю пришлось выгребать металлическую посудину из-под обломков. Никто уже не думал о ней, как о космическом корабле. Но корабль ожил.
   Земля вдруг задрожала, заходила ходуном, люди, привычно занятые своими делами возле неподвижной машины, падали с ног и беспорядочно палили из орудий, думая, что началась атака противника. Но это не было наступление правительственных войск. Это ожил мертвый сверкающий жук. Корабль встряхнулся, с грохотом выбрасывая их сопел пламя, и вертикально ушел в темнеющее небо.
  
   Эпизод 6
  
   Элиот вывел корабль на орбиту на малом ходу, чтобы не привлекать внимания. Сделал пару витков, передал приветственные сигналы патрульным судам. Те вроде бы не проявили к нему особого интереса, но запросили данные корабля и выходной пароль компании-владельца. Вместо ответа он ушел на третий виток.
   Никто не мешал ему работать и не пытался давать советы. Когда ему приставили оружие к виску и потребовали немедленно садиться на базу, он просто бросил управление, и корабль вздрогнул и, накренившись, пошел по косой. Это был веский аргумент, и Мстители больше не рисковали вмешиваться в его дела. Тхе и еще двое желтых, оказавшихся в момент взлета в грузовом отсеке корабля, не отрывались от видового иллюминатора как дети, впервые оказавшиеся в Галактикуме. Эли посмеивался, глядя на них. Он чувствовал себя хозяином положения и раздумывал, как бы извлечь из ситуации побольше пользы.
   Корабль старый и тихоходный, поэтому надеяться уйти на нем от погони было бы смешно. Нет сомнений, что судно числится в розыске. Правда ему удалось перекодировать систему, но этого недостаточно. Выходной пароль известен только в самой компании, да еще бывшему капитану, душа которого витает сейчас где-то на небесах. Эли хорошо знал, как все обычно происходит. Пока корабль на орбите, его регистрируют, но не трогают, чтобы не создавать нестандартных ситуаций в загруженной транспортом зоне - пусть себе кружится хоть год, пока топливо не закончится. Но если попробовать без разрешения прорваться в открытый космос, то ощутишь на себе всю мощь внешнего защитного кольца. Так что в лучшем случае они останутся болтаться на орбите, пока их не выведут на посадку на какой-нибудь закрытой военной базе, что совершенно недопустимо. Но было еще одно "но" - Элиот Рамирес не собирался улетать далеко от Земли.
   Еще один виток прошел без приключений. Посты упорно не реагировали на них. Это было совсем не по правилам. "Если им не до нас, значит, тут что-то происходит", - решил капитан и приблизил лицо к экрану увеличителя. Ну вот, так и есть. Неподалеку он разглядел среди россыпи звезд перемигивающиеся по кругу красные и желтые сигнальные огни кораблей-перехватчиков. Они висели в пустоте цепью, направив острые морды к границам Системы. "Наши, - подумал Эли с грустью. - Наверное, пасут Пиратов". К горлу подкатил ком - ведь он тоже когда-то вот так же стоял на рубеже, сгорая от нетерпения поскорее броситься в бой. Как давно это было, столько всего произошло с тех пор, столько всего, что почти заслонило греющие душу воспоминания о полных риска и веселья днях службы...
   Мимо корабля пронеслись, оставляя длинные белые следы, лоснящиеся сигары ракетных установок. Эли проследил за их полетом и еще раз подумал: "Точно, ловят Пиратов". К проделкам Пиратов на Земле не относились особенно серьезно. Все знали, что основные их силы, мощные базы и суда сосредоточены в Нейтральной полосе, т. е. очень далеко отсюда. Крупные набеги Пираты совершали, как правило, на отдаленные колонии, а в основном промышляли грабежом грузовых караванов, торговлей заложниками и, если повезет, перехватом военных кораблей. Периодические рейды, когда планеты, где предположительно находились пиратские базы, буквально испепелялись из дальнобойных орудий, не давали ощутимых результатов. Крупномасштабная война, если верить данным разведки, обещала большие потери, поэтому никто не торопился ее объявлять. А пока земляне мечтали о несметных сокровищах и кладах, якобы спрятанных Пиратами на каких-то дальних планетах галактики. Находились любители приключений, собирались даже целые экспедиции. Но никто из кладоискателей до сих пор так и не вернулся на Землю. Удалось ли кому-нибудь добраться до знаменитых сокровищ, прикоснуться к ним или хотя бы увидеть издалека, или же смельчаков поглощал холодный космос, или они присоединились к разбойникам - неизвестно.
   Итак, если Пираты, значит лучше не пытаться прорываться, попадешь под горячую руку и ахнуть не успеешь, как превратишься в космическую пыль. Посадка? Что ж, это тоже неплохо. Не на базу Мстителей, разумеется. Лучше лететь прямо в Горы и приземлиться у Храма. Здорово было бы. Жаль только, что он не знает, где находятся те Горы, о которых говорил Лин. Азия вся покрыта горными массивами, как тут разберешь. "Ладно, что-нибудь придумаем", - подумал он и перевел судно на режим посадки.
   Мстители ничего не заметили и продолжали глазеть в иллюминатор. Все было спокойно, тормозная система, отлаженная им собственноручно, работала исправно, и Эли гордился собой, прислушиваясь к еле заметному мерному почмокиванию механизмов. Он наугад выбрал координаты посадки на просторах Азии и обратился к радару, выясняя, свободен ли путь. Ничего особенного, пара маршрутных пассажирских судов да мелочевка в виде прогулочных "одноместок". А это... это... Что это такое? Эли схватился за управление, пальцы забегали по клавишам - не из космического пространства, а снизу, с Земли на них двигалось нечто огромное. Красное пятно на экране радара неумолимо приближалось и, кажется, готовилось протаранить их. Эли с нарастающей тревогой следил за ним,
   - Черт! Черт! Проклятие! - крикнул он и вмазал кулаком по экрану. Ему не удавалось развить скорость, потому что их суденышко увязло в поле надвигающегося снизу огромного корабля, как муха в патоке.
   Мстители встрепенулись и оторвались от созерцания звезд.
   - Что случилось?
   - Не знаю. Нас кто-то сцапал и ведет на стыковку.
   Они смотрели растерянно, ничего не понимая
   - Армия? - нерешительно произнес Тхе. - Нас поймали?
   - Откуда я знаю! - заорал Эли. - Что уставились? Думали, путешествовать на ворованном корабле - развлечение?
   - У нас есть одна бомба, давай сбросим ее на них и сбежим.
   На корабль успели загрузить один еще не активизированный снаряд, и он теперь перекатывался в коридоре толстой черной колбасой от одной стены к другой.
   - Не получится, снайпер, - зло сказал Элиот. - Ты забыл погрузить вместе с бомбой орудие. Как ты предлагаешь ее сбрасывать? Открыть люк и кинуть за борт?
   Тхе пристыжено замолк.
   Эли сделал еще одну попытку вернуть кораблю управление, но ничего не получилось. Он прекратил всякую деятельность и просто ждал, чем все закончится.
   В конце концов это произошло - их жалкое суденышко соприкоснулось с гигантом, испуганно вздрогнуло и затихло, прижавшись к его боку. "Стыковка завершена", - бодро сообщило красное табло. И тут гигант рванулся с места и, к большому удивлению Эли, устремился прочь от Земли. Автоматика на маленьком судне не успела среагировать вовремя, и на людей нахлынула тяжелая волна гравитации. Когда давление нормализовалось и черное небо за стеклом иллюминатора прояснилось, Элиот увидел, что их уносит вглубь космоса. Мстители, впервые пережившие такие перегрузки, еще не пришли в себя и хрипели и стонали рядом на полу. Кроме звезд вокруг сверкали многочисленные ослепительные вспышки - снаряды били в пустоту. Перехватчики окружали их плотным кольцом, но не открывали по ним огонь. "Черт побери, кажется, ребята, как всегда, ждали гостей не с той стороны", - подумал Эли и истерически расхохотался, с трудом набирая воздух раздавленной грудной клеткой. Подобные промахи были вполне в духе самоуверенных элитных подразделений, уж он-то хорошо об этом знал. Наверное, разведка опять прислала неверные сведения. Все стало ясно как день - их взяли в заложники и теперь они уносятся вместе с пиратским кораблем в неизвестность. А перехватчики скоро отстанут, потому что в армии существует железное правило - не стрелять по заложникам.
  
   Эпизод 7
  
   "Это телесекретарь. Господина Фатха Али нет дома. Кто его спрашивает?"
   - Лин.
   "Для вас оставлено сообщение".
   В автомате щелкнуло, пискнуло, и записанный голос капитала произнес:
   "Когда бы ты не приехал, просмотри новости за 15 сентября".
   15 сентября?
   Лин вышел из переговорной будки и огляделся по сторонам. В зале ожидания для транзитных пассажиров было немноголюдно, только у одного из выходов толпились школьники с цветами и флажками Объединенного человечества - встречали какую-то делегацию. 15 сентября... Что-то тут случилось на Западе, подумал он. Определенно что-то случилось. 15 сентября... 15 сентября... Непонятно.
   Он еще раз осторожно осмотрелся. Все было спокойно, ничего необычного или подозрительного. Его внимание привлек лишь человек с бумажной газетой, сидящий в кресле у противоположной стены. Человек, как человек, только слишком уж демонстративно он читал свою газету и слишком уж напряжены были его разведенные в стороны острые колени и длинные пальцы в перчатках. Лин подошел ближе и заметил проделанные на развернутом листе на уровне глаз круглые дырочки. Неужели в разведке стали так грубо работать, удивился он и резким движением вырвал газету из рук человека. Увидев знакомое лицо, он испытал огромное облегчение, но некоторые подозрения все же оставались. Он грозно спросил:
   - Ты следишь за мной? Для чего?
   - Док, пойми разницу, я не слежу за тобой, а охраняю тебя! - артистично воскликнул Болтун. - Я твой ангел-хранитель!
   - Ангел, говоришь?
   - Вот именно! Ты спас мне жизнь, теперь я тоже должен спасти твою жизнь.
   - Ты ничего мне не должен. Перестань за мной шпионить.
   - Док, для меня это вопрос чести! - Юноша всплеснул длинными руками. - Имей в виду, если хочешь отделаться от меня, тебе придется меня убить. Я - твоя тень, я - пыль на твоих подошвах, я - половик у твоих дверей, можешь вытирать об меня ноги, я...
   - Болтун... послушай, у тебя есть человеческое имя?
   - Да, меня зовут Оскар.
   - Оскар, ты болен? У тебя что-то с головой?
   - Ладно, док, не хочешь, чтобы я был пылью, пусть я буду твоим оруженосцем, или нет, лучше усынови меня. Я буду твоим сыном. Папа!
   - Заткнись, - Лин снова огляделся, потому что мальчишка говорил слишком громко и мог привлечь внимание полицейских, лениво зевающих у грузового терминала. - Кто еще видел, как я сбежал?
   - Никто, - горячо уверил Оскар, радуясь, что доктор сменил тему, - и я бы не увидел, если бы не следил за тобой специально. Док, а почему ты улизнул с адаптации?
   - Это не твое дело.
   - Как же я буду тебя охранять, если не буду знать всей правды?
   Лин вздохнул.
   - Спас я тебя на свою голову... Ладно, Оскар, я скажу тебе правду. Надеюсь, ты сам сбежишь и мне не придется тебя убивать. Так вот, сыночек, твой папочка государственный преступник. Я скрывался на К-16, а на Земле меня разыскивает полиция и разведка. Понял теперь?
   Вместо испуга на лицо юноши появилось восхищение.
   - Вот это да! - задыхаясь от восторга, проговорил он. - Государственный преступник... здорово. Мне это нравится, док. Черт побери, это классно!
   "Придется смириться", - подумал Лин, не особенно огорчившись. В конце концов, теперь есть человек, с которым можно говорить без оглядки. Он упал в кресло рядом с Болтуном и приказал:
   - Хочешь стать моим оруженосцем, придется поработать. Иди и разыщи запись новостей за 15 сентября.
   "15 сентября... 15 сентября.. что там случилось 15-го сентября?" - думал Лин, дожидаясь Болтуна. Нужно было спросить Тину или Мэй. Хотя вряд ли капитан занес их данные в Регистратуру, это опасно. А если что-то с Тиной? Нет, только не это. С ней ничего не может случиться, ведь Учитель О сказал, что его испытания закончились... С ней ничего не должно случиться.
   Время шло, а Оскара все не было. Лин уже стал подумывать, что тот действительно сбежал и в глубине души сожалел об этом. В прежние времена он бы сам воспользовался случаем, чтобы скрыться от подозрительно назойливого паренька, но теперь ему хотелось, чтобы Болтун вернулся. Он не хотел оставаться один.
   Тоскливо поскрипывая металлическими суставами, подвалил электронный рекламист с огромным плакатом на голове и скучно пробухтел: "Синтетические пончики Сибиллы - лучшие синтетические пончики в мире". Отстоял рядом с человеком положенное время и потащился дальше. Весело полизывая розовое мороженое, пробежала стайка детей с флажками Объединенного человечества. Прокатился контейнер с чемоданами. Объявили какой-то рейс, и в зал хлынул поток транзитников. Они бросились в кафетерий, загалдели, зажевали. Прошел еще час. Транзитники рассосались. После них остались конфетные обертки и разодранные упаковки от съестного. Молча и шустро заработали кибер-уборщики. Лин ждал.
   Из опустевшего кафе вышел понурый подросток с маленькой девочкой на руках. Малышка сосала длинную конфету и болтала без умолку. Они уселись неподалеку и парень стал поить девочку какими-то лекарствами. Та капризничала, но все же глотала многочисленные таблетки, одну за другой. Лин наблюдал за этой сценой поначалу автоматически, но постепенно почувствовал желание настроиться на ауру ребенка, что случалось с ним очень редко. Поле девочки было зыбким и бледным и витало вокруг тела клочьями серого пара. Кажется, достаточно порыва ветра, чтобы развеять его по воздуху. Заметив внимание со стороны незнакомца, юноша неуютно поежился и начал поспешно собирать свою аптечку.
   - Чем болеет девочка? - спросил Лин.
   - Ничем, - огрызнулся молодой человек. - Ваше какое дело?
   Доктор пожал плечами.
   - Вообще-то я врач. Извини, что вмешиваюсь, но ты ее неправильно лечишь, - сказал он дружелюбно.
   Молодой человек не подал виду, но Лин заметил, что он заинтересовался и замедлил свои сборы.
   - Зачем столько лекарств? - спросил он опять.
   - Чтобы она не умерла.
   - Это твоя сестра?
   - У мамы отрицательная В-грамма. Врачи говорят, что надежды нет.
   - Так не бывает, чтобы не было надежды, - уверенно сказал Лин.
   - Вы знаете, как ее вылечить?
   - Ну, в первую очередь нужно укрепить ее поле, чтобы она не теряла силу с такой скоростью. Никакие лекарства не помогут остановить этот процесс, наоборот, они только загрязняют каналы и мешают естественной циркуляции жизненной энергии. Отсюда половина проблем. У нее бывают обмороки. И часто. Я прав? И скоро случится следующий. Можешь мне поверить, я вижу, что сейчас творится с ее энергетикой. Мне совсем не нравится то, что я вижу.
   - Я понял, что вы за врач, - проговорил парень, не поднимая головы: - Вы из тех шарлатанов, что морочат людям голову.
   - Все может быть, - вздохнул Лин.
   Он решил не продолжать этот разговор и снова вспомнил, что ждет Болтуна.
   Небо, раскинувшееся над стеклянным куполом порта, начало темнеть, и на потолке зажглись светильники, изображающие созвездия и галактики. Полыхали звезды-гиганты, тускло горели красные карлики, угрожающе зияли черные дыры, переливались туманности. Молодой человек с девочкой залюбовались зрелищем и даже открыли рты от изумления. Мальчишка, наверное, никогда не бывал в космосе, подумал Лин.
   Наконец появился осунувшийся Оскар-Болтун. Попробовал пошутить:
   - Приказ выполнен, папочка.
   Лин протянул руку за носителем, но Болтун почему-то не торопился ему его отдавать.
   - Вообще-то я за пять минут откапал это в информационном автомате, но весь день думал, как тебе это показать... Вот, читай. Теперь я все о тебе знаю.
   В воздухе овзникла колонка набраного зелеными буквами текста. Лин прочитал. В глазах потемнело. Дыхание скомкалось и остановилось на вдохе пробкой. Прочитал заново. Откинулся на спинку кресла и закрыл глаза в ожидании, когда вернется способность мыслить.
   - Только спокойно, док, только спокойно, - попросил взволнованный Болтун.
   Правильно, нужно быть спокойным, чтобы не наделать глупостей. Нужно добраться до Столицы без приключений, а уже потом... Его руки уже держали Купера за горло. Он чувствовал, как пальцы вдавливаются в дрожащую плоть, как хрустят кости, слышал, как захлебывается в крови последний крик. Проклятый ищейка будет умирать очень медленно и очень страшно, даже его костоломы не смогли бы придумать лучше. Купер так жаждет встречи? Будет ему встреча, будет...
   - Не волнуйся, что-нибудь придумаем, - не унимался Болтун, - мы им еще покажем.
   Дыхание восстановилось. Пробка вылетела и пропустила внутрь кислород. Он сделал вдох и сказал с пугающим спокойствием:
   - Мы? Оскар, я еду в Столицу. Без тебя. Ты слышал? Если увяжешься за мной, я тебя убью.
   Долговязый Оскар не посмел возразить.
  
   Эпизод 8
  
   Охранник что-то задерживался. Тина постучала по решетке и еще раз нажала кнопку вызова. Дверь с шумом распахнулась.
   - Что тебе еще надо, ведьма? - прорычал охранник
   - Унеси эту гадость и принеси мне натуральный сок, - холодно приказала Тина. - Разве господин Купер не говорил тебе, что я не ем синтетическую пищу?
   Охранник, сыпля проклятия, выхватил сквозь прутья решетки пластиковый стакан, расплескав красноватую жидкость на форменные брюки.
   - С каким бы удовольствием я подсыпал сюда яд, - сказал он. - Ничего, ведьма, когда шеф передумает опекать тебя, я буду первым, кто снимет с тебя шкуру.
   - Не получится, - вызывающе засмеялась Тина, - доктор уже занял очередь. Придется подождать.
   - В-ведьма, - процедил охранник и с грохотом захлопнул за собой дверь.
   Тина была удовлетворена. Ей было совершенно все равно, что находилось в стакане, но она не могла упустить случая лишний раз помучить своих тюремщиков. Она издевалась над охраной, над назначенным ей врачом, от нее плакали следователь и секретарь департамента. Даже кибер-уборщик, которого она заставляла дважды в день вылизывать камеру, в конце концов не выдержал и дал сбой. А все от того, что господин Купер любит детей. Он не говорил об этом, но она сама догадалась, что шеф разведки неравнодушен к детям. И что-то в этом было болезненное, давно забытое, заросшее годами, но все еще живое и трепещущее глубоко внутри. Тина не обольщалась насчет своей персоны, понимая, что дело не в ней, а в ее беременности. Ребенок - это ее талисман, если бы не он... Она мотнула головой, отгоняя мрачные мысли. Отрицательные эмоции ей вовсе ни к чему. Нужно думать о ребенке, соблюдать режим, хорошо питаться и не портить себе настроение. Когда Лин приедет за ними, они с дочкой должны быть в порядке. Правда, произойдет это не скоро, вряд ли до К-16 докатились слухи о ее аресте. Еще так долго ждать... Но она не собиралась падать духом, она выдержит все Мысль о том, что любимый просто существует где-то на свете, уже вселяла в нее уверенность. Никто не допрашивал ее, не задавал никаких вопросов. Разведка ждала появления Язычника. Тина ощущала, в каком напряжении находятся даже стены этого здания, и втайне гордилась: ведь это ее мужчину все так боятся! Пусть боятся! Она не сомневалась, что Лин освободит ее и они уйдут отсюда вместе. Но перед этим она обязательно пожалуется ему на отвратительного Ибрагима и его громил, которые, несмотря на запрет шефа, захаживали к ней и, плотоядно улыбаясь, подолгу разглядывали сальными глазками...
   Щелкнул замок и вошел Франсуа. Опять один. Тина с надеждой взглянула на закрывшуюся дверь. Нет, больше никого.
   - Они не придут, - трагично сообщил Франсуа. - Они решили отказаться от тебя и уже начали процедуру.
   У Тины перехватило дыхание. Она не хотела верить ему, но родители действительно за все это время ни разу не навестили ее и отказывались от переговоров. Они так и не простили свою девочку, свою любимицу, свою Тиночку, так жестоко обманувшую их надежды. Папа, мама, как же они могли...
   В носу защипало, еще немного и она расплачется и прильнет к плечу Франсуа... Ну, нет, только не это, он опять надушился своим мерзким одеколоном. Фу!
   - Они случайно не собираются усыновить тебя? - насмешливо поинтересовалась она.
   Лицо мужчины покрылось багровыми пятнами.
   - Кто-то должен содержать их в старости.
   - Неужели угадала? А я ведь пошутила... братик.
   - Я выкупил акции транспланетной снабженческой компании, той самой, которой ты мечтала руководить. Помнишь? Я вложил их в дело твоего отца... пока что твоего. Не интересно?
   - Абсолютно.
   - Когда-то тебе это было интересно. Ты еще можешь все исправить
   - Если соглашусь выйти за тебя замуж?
   - Скажи "да" и компания будет твоей. Я договорюсь с Купером, я вытащу тебя отсюда.
   - Нет.
   - Тина, ситуация очень серьезная и мне...
   - Ты получил свое вознаграждение?
   - А что тут такого?
   - Вот если бы ты отказался от него, я бы еще подумала.
   Франсуа растерялся, не понимая, смеется она над ним или говорит искренне.
   - Если бы ты не отказала мне, я бы никогда... Я бы... Ты издеваешься?
   - Конечно.
   - Я больше не приду. Имей в виду.
   - А я тебя и не приглашала.
   Франсуа ушел. Тина села на пол у стены и заплакала. Не потому, что жалела о его уходе. Просто она вдруг со всей ясностью осознала свое полное одиночество на этой Земле. Но это не все. Она всегда была честна с собой и не могла не признать, что сообщение об акциях взволновало ее не меньше, чем решение родителей отказаться от нее. Она действительно мечтала об этой компании еще в университете, на практике составляла лучшие бизнес-планы, ее прогнозы даже распространялись по галактической сети. Ей пророчили лучезарное будущее, и вряд ли кому-то тогда могло прийти в голову, что настанет сегодняшний день. "Ну почему, почему нельзя, чтобы было и то и другое? - жалобно подумала она. - Почему нельзя, чтобы был и Лин, и компания? Почему?" С этой мыслью она заснула, свернувшись на полу калачиком. И увидела сон. Она видела себя плывущей среди звезд и круглых разноцветных планет. Ей не было страшно, потому что она слышала голос, его голос, он говорил: "Потерпи, я скоро приду за тобой. Я уже здесь, я уже рядом. Только смотри не натвори чего-нибудь, а то знаю я тебя..." - и смеялся. Он всегда так говорил - "знаю я тебя".
   Проснулась она на постели. Рядом стоял доктор и с ненавистью смотрел на нее.
   - Что вы еще задумали? Так что с вами? Почему вы спали на полу? Шеф из-за этого вытащил меня из дома среди ночи!
   "Кто это?" Она еще находилась в своем прекрасном сне.
   - Так я жду.
   - Что вам нужно? - спросила она.
   - Мне? - возмутился доктор. - Мне от вас ничего, не нужно. Вот что вы от меня хотите?
   - Ааа, доктор... На этот раз я не при чем. Я вас не вызывала.
   - Меня вызвал Купер. Он сказал, что вы спите на полу. Зачем?
   Тина поднялась, потерла глаза кулаками и счастливо улыбнулась. Голос Лина все еще звучал у нее в ушах, словно он и вправду был рядом.
   - Простите, доктор, просто я очень хотела спать. Простите.
   - Вы просите прощения? Не верю своим ушам! Что ж, значит еще не все потеряно...
   Доктор тоже ушел, и она опять осталась одна. Но теперь ей уже не было так одиноко.
  
   Эпизод 9
  
   Они ползли по горным тропинкам уже который час. Юко тяжело дышала, ее косы растрепались и красивый розовый цветок сполз за ухо. Девушка устала, но продолжала упорно тащить его за собой. Он безвольно переставлял ноги, то и дело спотыкался и садился на землю. "Вставай, вставай, они гонятся за нами, надо торопиться", - умоляла она. Но Ке ничего не мог поделать с собой. Остатка его сил не хватало на столь утомительное путешествие. Как хорошо было в той темной пещере дни на пролет сидеть, глядя в стену, и не думать ни о чем, ожидая смерти. Жаль, что их убежище обнаружили и теперь Учитель Син с отрядом гонятся за ними по горам. Жаль...
   Юко скатилась по скользкому склону и дернула Ке за ногу. Он свалился и сполз вслед за ней как мешок с песком. В ложбине было сыро, утренний туман заливал ее склоны молоком, из которого то тут то там выглядывали замысловатые корни деревьев. Девушка отдышалась, откинувшись на влажную землю, потом склонилась над них, взяла его безвольную руку и приложила к своей щеке.
   - Кажется, мы от них оторвались, - сказала она.
   Он молчал.
   - И когда же ты заговоришь... Сейчас отдохнем и пойдем дальше. - Она вымученно улыбнулась.
   В это время раздался слабый хлопок. Ке увидел, как девушка вздрогнула, как улыбка сошла с ее лица и как она стала медленно заваливаться на спину, на груди мокро расползалось красное пятно. Ее пальцы разжались и выпустили его руку.
   Он понял, что она умерла, и подумал: "Счастливая". Он ничего не чувствовал, ни жалости, ни горя. Он смотрел в туман и ждал. Из тумана бесшумно вышли несколько человек. Впереди был Учитель Син. Ке закрыл глаза и не шевелился, он надеялся, что его мучения наконец закончились и был даже рад их приходу. Учитель Син остановился возле Юко, пощупал ее пульс и проговорил:
   - Жаль. Она была хорошей ученицей, но что поделать, предательство прощать нельзя... Мда. - Он сорвал цветок с ее волос и положил в нагрудный карман. Потом несильно пнул Ке в бок тупым носком военного ботинка. - Значит, ты все это время прятался как женщина. Какой позор. И это мой ученик!
   Сейчас все закончится, сейчас. Сейчас этот страшный человек еще раз разрядит свое оружие и все закончится. Но Ке ошибся. О камни звякнул металл. Он открыл глаза и увидел рукоятку кинжала, вонзившегося в землю у самого его лица.
   - Даю тебе последнюю возможность спасти свою честь, - сказал Учитель Син и засмеялся. - Можешь меня не благодарить...
   Мстители растворились в тумане так же бесшумно, как и появились.
   Ке лежал и смотрел на оружие. "Трус, жалкий трус, ты не сможешь этого сделать. Никогда. Учитель Син знал, как наказать труса", - с безграничным презрением к себе думал он. Идти было некуда. Самое лучшее - остаться здесь и подождать, пока Учитель смилостивится и прикончит его. Он обязательно вернется, чтобы продолжить свою пытку или пришлет кого-нибудь, Учитель знает, что у него не хватит сил самому выползти из этого оврага. Но как же Юко? Он поднял голову и взглянул в еще розовое лицо девушки. Оно было озабоченно напряжено, в открытых глазах застыл вопрос: как же ты теперь один?.. Вряд ли кто-то будет ее хоронить, а тем более устраивать обряд. Ее тело останется здесь и его растерзают хищники или съедят муравьи... От этой мысли у Ке в голове немного прояснилось. Он должен был это сделать для нее. Он встал на ватные ноги, склонился над девушкой и попробовал поднять ее, но потерял равновесие и упал. После нескольких попыток ему это удалось. Откуда-то пришла сила, и, держа на руках тело Юко, он стал подниматься. Ноги дрожали и скользили, однако все же вынесли его на тропу.
   Их тайную пещеру он искал почти весь день и уже потерял всякую надежду, когда увидел знакомый изгиб реки. Он прошел вдоль русла, кое-как вскарабкался по камням к входу в шахту и упал, ступив в знакомый полумрак.
   Ке не хотел здесь задерживаться. Он уложил Юко на то место, где она обычно лежала. согревая его своим телом и мечтая о том, как они убегут отсюда вместе, когда к нему вернется сила. Она была очень славной и очень надеялась ему помочь, поила какими-то снадобьями, заставляла делать какие-то упражнения, но все впустую. Сила не возвращалась. Учитель Син оставил ему ровно столько, чтобы не дать умереть...
   Ке вышел наружу и заложил вход камнями. Втиснув в дверь гробницы последний камушек, он разрыдался, уткнувшись лицом в каменную стену. Выплакавшись, спустился к реке и, еле волоча ноги, поплелся по ущелью куда глаза глядят.
  
   Эпизод 10
  
   - Шеф, можно к вам на пару слов?
   Купер совсем не был настрое на Ибрагима, но все же пригласил его в кабинет. У помощника горели глаза. Охотник почуял добычу, подумал Купер. Неужели появился Язычник?
   - Какие-то новости о Язычнике?
   - Нет, не о нем, - загадочно проговорил Ибрагим, стоя, как всегда, навытяжку. - О вашем бывшем заместителе.
   - Да? - без интереса спросил шеф. - Разве я не велел снять наблюдение?
   - Велели, но я рискнул возобновить слежку и не напрасно.
   - Что же там такого произошло? У Николая завелась любовница?
   - Там есть какая-то женщина, но это не главное.
   - Ну же, говорите быстрее, у меня совещание в Правительстве. - Купер был немного раздражен загадочностью помощника.
   - Мой человек рассказывает, что уже которую ночь из квартиры слышатся душераздирающие вопли, словно мучают ребенка, а вчера у двери лежало обугленное распятие. Соседи тоже слышат крики, но боятся вызвать полицию.
   Купер почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Обугленное распятие... детские крики... Он так и думал, он догадывался, он подозревал. Эти игры с Язычниками до добра не доведут.
   - Хорошо, можешь идти, - сказал он Ибрагиму.
   - Будут какие-нибудь распоряжения по этому поводу? - осведомился помощник. - Как нам действовать?
   - Теперь будут действовать совсем другие службы. А своему человеку можете передать мою благодарность.
   Когда помощник удалился, Купер откинулся на диване и долго смотрел в потолок. Он пока не мог дать определение своим чувствам. Это был коктейль из ужаса, гнева и желания помочь ближнему. Все существо его трепетало при мысли о близости темных сил, оно же негодовало и жаждало спасти оступившиеся. От возбуждения горело лицо, но руки, лежащие на коленях, были ледяными и синими и мелко подрагивали. Хорошо, что семьи Николая сейчас нет в Столице, думал Купер. Дети не должны видеть падения своего отца и соприкасаться со злом. Они еще слишком малы и их следует беречь от всего, что может причинить вред их неокрепшим душам. "Я должен это сделать. Да, да, да!"
   - Да, да, да! - повторил он вслух и попросил секретаршу связаться с его духовником Отцом Вито.
   Отец Вито не заставил себя долго ждать. Купер вышел ему навстречу, поцеловал руку, пригласил в гостевую комнату, куда вела замурованная в стене потайная дверь. Они уселись в глубокие кресла, и шеф разведки сказал:
   - Святой отец, простите, что не смог сам к вам приехать, просто дело не терпит отлагательства. Хотел бы с вами посоветоваться.
   Священник благосклонно кивнул.
   - Перейду сразу к делу. У нас случай одержания, - с содроганием сообщил шеф.
   - Вы уверены, сын мой?
   - Я хотел бы ошибиться, но есть явные признаки.
   - Какие?
   - Странное поведение, подозрительные явления. Например, пожар, который виден с улицы, но не существует на самом деле. Или же обугленное распятие, которое видели соседи у дверей квартиры. К тому же есть основания полагать, что по ночам там устраиваются какие-то оргии с человеческими жертвоприношениями.
   - Вы правы, сын мой, это очень похоже на одержание.
   - Может быть, действует целая организация! - горячо предположил Купер.
   Отец Вито наморщил лоб и понимающе покачал головой.
   - Да, дьявол действует среди нас, - произнес он. Глубокая складка на лбу стала еще глубже. - Столько случаев одержания за последний год, много работы, очень много работы.
   - Да, вы правы, Язычники совсем распоясались, - поддержал Купер. - Вы слышали о нападении на клинику доктора Аум? Ужасная история.
   - Надеюсь, сын мой, вы найдете этих негодяев.
   - Несомненно.
  
   Эпизод 11
  
   После успешной вылазки в прошлый вторник отряд пребывал в радостном возбуждении. Они уже строили новые планы, разрабатывали стратегию, воодушевленные своей маленькой победой.
   - Вы слышали, что он сказал? - взволнованно вспоминал Дэвид. - Он сказал "не догонят". Не догонят! Это был наш ангел-хранитель, я его сразу узнал. Мы не одни, Коля! Не одни!
   Клара разделяла его восторг. Она поселилась у стариков, но целыми днями пропадала в лаборатории. Николай скептически посмеивался и продолжал понемногу закупать боеприпасы и оружие. У него было много странных знакомых, молчаливых и бесшумно движущихся. Они появлялись как ночные тени и уходили, оставляя загадочные свертки и ящики, и вскоре одна из дальних комнат квартиры превратилась в военный склад. У Николая был план: собрать побольше сторонников и начать партизанскую войну. Дэвид очень верил в Николая, но он не верил в этот план. "Что, если Купер узнает?" - беспокоился он. "Не узнает", - говорил друг не очень убедительно.
   Среди ночи их разбудил громкий стук в дверь и ослепляющий свет прожекторов полицейского патруля, зависшего перед окном.
   Они не мешали полиции производить обыск. Они сидели рядом полуодетые, в наручниках и молчали. Из глубины квартиры донеслись радостные выкрики. Обнаружили склад, подумал Николай без сожаления. Дэвид поднял на него несчастный взгляд, который говорил: "я же предупреждал, Коля". Николай пожал плечами и отвернулся.
   Перевернув в доме все вверх дном, им наконец позволили одеться, после чего погрузили в патрульный флаер прямо через окно. Николай ни о чем не спрашивал арестовавших их людей, потому что и так не сомневался: они летят в гости к Куперу.
   Флаер приземлился на крыше Объединенной канцелярии, их вывели и спустили на 80-й этаж на секретном лифте, открывающемся прямо в кабинет шефа разведки. Купер ждал у дверей с плохо скрываемым волнением.
   - Садитесь. Надеюсь, мы поймем друг друга, - сказал он сипло и кашлянул в кулак. - Ну, чем занимаешься, Коля? Все бездельничаешь?
   - А что? Я человек богатый, могу себе это позволить.
   - Ну, разумеется, можешь. Пьянки, подозрительные компании, женщины...
   - Женщины? - Николай приподнял брови, переглянулся с Дэвидом и рассмеялся. - Все-таки вы шпионите за мной! Так я и думал, вы предсказуемы как погода, шеф. Эта женщина - коллега Дэвида, они вместе делают разработки для школьных лабораторий, зарабатывают на жизнь. Уверяю, это не представляет никакой опасности для Объединенного человечества.
   - Да, - подтвердил Дэвид.
   - Ладно, ладно, - проворчал Купер. - Признаю, мои люди следили за твоим домом. И сейчас ты узнаешь, почему. От твоих соседей поступают странные сигналы, и я даже не знаю, что об этом думать.
   - Какие такие сигналы? - Николай держался очень уверенно.
   - А тот странный пожар, которого на самом деле не было? Ты можешь это объяснить?
   - Нет, не могу, сам удивляюсь.
   "Так-так, кажется, "железяка" опять почуял запах серы, - подумал Николай. - А вдруг он что-то знает о наших планах?" Он ощутил легкое беспокойство, но проглотил его вместе с застрявшим в горле комом и не подал виду. Дэвид, наоборот, сильно нервничал и прижимал рукой дергающуюся щеку.
   - Напрасно улыбаешься, - сказал Купер, - я еще не закончил. Вот твой ученый друг, по-моему, правильнее реагирует на ситуацию. Так вот, вчера мне сообщили, что из твоей квартиры по ночам доносятся детские крики и слышен запах гари. Что у вас там происходит?
   - Ничего у нас не происходит, можете прийти и посмотреть, - подал голос Дэвид.
   Шеф демонстративно проигнорировал его замечание, вздохнул, побарабанил костяшками пальцев по крышке стола,
   - Ты знаешь, как я отношусь ко всяким проявлениям нечисти. - Он прошелся взад-вперед. - Коля, несмотря ни на что, я продолжаю уважать тебя и хочу тебе помочь. С тех пор, как ты вступил в контакты с Язычниками, ты изменился. Все эти истории очень вписываются в твою нынешнюю жизнь, поэтому я им верою. Этим ты и должен был закончить.
   - Чем закончить? Я как-то не уловил.
   - Всякой дьявольщиной! Опять улыбаешься? А ведь сожженное распятие у порога - это очень серьезно. Я бы на твоем месте вел себя по-другому.
   Сожженное распятие?..
   Голова в зеркале расхохоталась пуще прежнего, заколыхались обвислые щеки и заостренные кончики волосатых ушей. "Ну как я тебе? - спросила голова сквозь смех, - здорово придумано? А сколько интересного еще впереди!" "Ну, это уже слишком, - сказал человек. - Ты собираешься нам помешать руками болвана Купера? Что ж, давай, посмотрим, что у тебя получится"...
   - Сожженный крест видели мои люди. Своими глазами, - жестко произнес Купер. - Эти крики записаны. Ты знаешь, я ничего не делаю без доказательств. Покайся, каждый может оступиться, Господь простит тебя ради твоих детей.
   Николай не нашелся, что сказать. Купер подошел к нему вплотную, положил руку на плечо.
   - Расскажи мне все, Коля, чем вы там занимаетесь по ночам, кому поклоняетесь, что это за секта, кто сбил тебя с пути, что они обещали тебе за это? Это Язычники? Да? Я не верю, что ты мог продаться, тебя, наверное, обманули. Я готов не пойти на совещание Правительства и выслушать тебя. Я не такое чудовище, каким меня представляют, поверь в мои добрые намерения. Я хочу помочь тебе и этому очкарику спастись. Если ты кого-то боишься, скажи мне об этом. Я всегда говорил, что твой скептицизм к хорошему не приведет. Такие, как ты, представляют удобный материал для всяких Язычников, ты не знаешь, как защищаться от происков сатаны, а враг тем временем запустил свои щупальца повсюду. Из-за неведения подобных тебе все мы в большой опасности. Если только Господь...
   - Хватит! - неожиданно выкрикнул Дэвид, Купер даже вздрогнул. - Надоело! Что вы себе позволяете... в конце концов! Кем вы себя возомнили? Папой Римским? Кто вы такой, чтобы обвинять нас?! Посмотрите на свои деяния, а потом уже открывайте рот! Вы маньяк, Купер, вы больны! Вас надо лечить!
   Доктор замолк, задыхаясь от волнения. Купер задом отошел к столу, не отрывая от них взгляда, нажал какую-то кнопку и застыл, поглядывая на дверь. Николай напрягся и приготовился к атаке, но все произошло так быстро, что он не успел ничего предпринять, когда под носом лопнул вонючий газовый пузырь, выпущенный совсем не оттуда, откуда он ожидал.
  
   Эпизод 12
  
   - Что происходит?
   - Лежите спокойно.
   - Что вы делаете?
   - Ничего особенного - ищу, где он там у вас сидит.
   - Кто?
   - Нечистый. Он обычно прячется в каком-нибудь укромном уголке, но мы его всегда находим. Можете не сомневаться, и вашего найдем.
   Молодая бритоголовая женщина провела светящимся стержнем вокруг его головы, и Дэвид ощутил, как наэлектризовались волосы.
   - Так, тут чисто, тут тоже, - бормотала бритоголовая, щурясь на показания приборов. - Как то был случай, когда он спрятался в большом пальце ноги человека и никак не хотел вылезать. Вот уж мы помучились.
   - Вы не могли бы меня развязать? - попросил Дэвид. У него ужасно чесался нос. - Я никуда не убегу.
   - Вы-то не убежите, но когда ваш гость начнет прощаться, будет неадекватная реакция.
   Дэвид смирился. Он скосил глаза и, насколько позволял обхватывающий голову резиновый хомут, посмотрел на Николая. Тот спал крепким сном и даже похрапывал. "Коля, Коля, во что мы влипли, друг мой?"
   Стены и потолок маленького, залитого искусственным светом помещения были увиты проводами, повсюду мигало, щелкало, жужжало. Бритоголовая, странно одетая и разукрашенная татуировками, бесстрастно продолжала свою работу.
   - Кто вы? - спросил Дэвид, не особенно рассчитывая на ответ. -
   Но бритоголовая ответила:
   - Мы - тайный Орден экзорцистов.
   - Орден изгоняющих дьявола?
   - Я рада, что вы в курсе.
   - Да, я читал об этом, но, кажется, изгнание беса происходит немного по-другому.
   Женщина снисходительно улыбнулась.
   - Мы не священники, а ученые, и наша аппаратура лучше всяких псалмов. Вы думаете, у беса рога и копыта, как на картинках?
   - А разве нет?
   - Нечистая сила - это сгусток разумной темной субстанции с огромным отрицательным зарядом, которая проникает в поле незащищенного человека и укореняется в нем, как рак, и расползается по всем клеткам. Она может сжиматься до молекулы и разреживаться, поэтому ее не всегда удается сразу поймать. Древние видели темную силу в соответствие со своими представлениями о зле и пользовались теми методами, которые были под рукой, но сегодня я бы выглядела смешно, бегая вокруг вас с крестом.
   - Кого вы называете незащищенными людьми?
   - Неверующих и Язычников.
   "Дались им всем эти Язычники", - подумал Дэвид с раздражением. Столько усилий для того, чтобы снова ткнуть пальцем в небо. Не там, не там вы ищите! - хотел он крикнуть, но сдержался.
   - Язычников в смысле идолопоклонников, или тех Язычников, которые не дают спать нашей разведке? - поинтересовался он.
   - И тех и других, но последних в первую очередь. К идолопоклонникам мы относим многих, тех же индуистов, но это не означает, что все они связаны с нечистой силой. Это просто заблудившиеся люди с богатой фантазией. Их заблуждения вредят только им самим. А Язычники, которые, как вы говорите, не дают спать разведке, это - организация, это те, кто сознательно отошел от истинной веры, то есть предатели. Вы знакомы с их идеями?
   - Просветите меня, если не трудно...
   Женщина, не задумываясь, выпалила:
   - Они ставят под сомнение веру в Бога вообще как таковую.
   - Пра-а-авда? - с издевкой протянул Дэвид. - Честно говоря, такое я слышу впервые от вас. Спасибо за новости. Вам доводилось изгонять нечистого из Язычника?
   - К сожалению, пока нет, но господин Купер обещал в скором времени предоставить нам такую возможность.
   - Ах, Купер! - произнес Дэвид с сарказмом. - Ну, конечно, как я мог забыть, кто ваш патрон! Не хочу вас огорчать, коллега, но, по-моему, вам придется долго ждать. Уж не знаю, кто у Язычников покровитель, но он о них, к счастью, хорошо заботится.
   Женщина прекратила работу, наклонилась и внимательно посмотрела ему в лицо.
   - Вы Язычник?
   - Вам, как большому специалисту по нечистой силе, виднее, - съязвил он, - По каким признакам вы определяете Язычников? Может быть, у них какие-то специфические излучения или особо волосатые уши? Поделитесь со мной... коллега.
   На лице бритоголовой появилась озабоченность. Она чуть отступила и стала смотреть оттуда, похлопывая своим светящимся стержнем по ладони. Дэвид подумал, что, наверное, напрасно затеял спор с этой женщиной. Они сейчас полностью в ее власти, не стоило ее злить. Женщина понаблюдала со стороны и вновь принялась за работу. Они помолчали.
   - Пока вы чисты, - сообщила бритоголовая. - Но это только предварительный осмотр. Вы поставлены на учет.
   - О, как вы меня успокоили! - насмешливо произнес Дэвид. - Теперь я могу почесать свой нос?
   - Можете. Так вы Язычник?
   - Хм. Вы никогда не видели живого Язычника?
   - Нет.
   - Почему же вы их так боитесь?
   - Говорят, они обладают большой силой и могут творить всякие дьявольские чудеса благодаря своим связям с нечистым, - ответила бритоголовая. Было заметно, что она и сама не очень уверена в том, что говорит.
   - Никогда не слышал ничего более... идиотского. И после этого вы называете себя учеными... Ученый не может основываться на том, что говорят, он должен опираться на факты! Хотите дам совет? Помашите своей волшебной палочкой перед носом господина Купера. Обещаю, результаты будут очень любопытными.
   Женщина растерянно улыбнулась, повела плечами и отошла. Койка слегка дрогнула, и захваты, сжимающие тело, исчезли. Она показала рукой на дверь, предлагая покинуть помещение. Дэвид вопросительно кивнул в сторону спящего Николая.
   - Он пока останется, - сказала бритоголовая. - Мы думаем, что этот человек должен быть подвергнут глубинному обследованию. Господин Купер...
   - Тогда я тоже остаюсь, - он демонстративно улегся обратно и сложил руки на груди.
   Вошли ассистенты - двое также странно одетых бритоголовых людей и трясущийся священник с огромным распятием в руках.
   - Так я и думал, все-таки без церковника не обойтись! - громко сказал Дэвид. - А где Купер? Почему этот негодяй не присутствует?
   - Господин Купер наблюдает за процессом по монитору, - мягко сообщил священник и прибавил, - для безопасности.
   - Да-да, для безопасности, я понимаю, - скривился Дэвид. - Хотя чего господину Куперу бояться с его-то истинной верой! Хотелось бы спросить, как коллега коллегу, куда потом деваются чертики, которых вы достаете?
   - В специальный накопитель, - бесстрастно произнес ассистент.
   - Накопитель?!
   Дэвид хотел еще многое сказать, возмущение кипело внутри и готовилось вырваться наружу. Но что-то произошло - и он отключился.
   Очнулся с сильной головной болью на газоне в Парке фонтанов. Навязчиво шумела вода, Он лежал в фиолетовых цветах, мокрых от росы и дрожал от холода. Было то ли утро, то ли вечер. У бордюра стояла группа детей и глазела на него. Возник кибер-смотритель, пробубнил, какую сумму штрафа и куда ему следует внести за порчу газона и удалился. Дэвид, кряхтя, поднялся, шикнул на зрителей, те отбежали, но продолжали глазеть издалека. Он отряхнул выпачканный в траве и земле плащ и подумал: "Как я сюда попал? Почему я не дома и который сейчас час?" И тут он вспомнил: мигающие приборы, блестящие круглые затылки и Николай, весь в проводах и резиновых путах. Коля! Он схватился за голову, бросился сначала в одну сторону, топча цветы, потом в другую и остановился. По щекам поползли горячие капли. Это были слезы бессилия.
  
   Эпизод 13
  
   Сегодня утром доктор Диего торжественно разрешил ему выходить из дому. "Сердце работает нормально, все функции организма восстановлены, - сказал он. - Поздравляю. Можете теперь ходить хоть на голове",
   Они пили чай на веранде и слушали шелест ветра в саду. Доктор Диего аккуратно держал чашку за витую ручку и после каждого глотка так же аккуратно ставил на блюдце, следя, чтобы фарфор не звякал.
   - Одни проблемы с этой молодежью, одни проблемы, - продолжал он начатую перед глотком мысль. - Они как с цепи сорвались. Учиться не хотят - и зачем только поступают в академию? Их место не в Академии наук, они и скальпель держат как финку... Им надо в космос, на дальние линии, чтобы побольше опасностей, перегрузки, лишения, грязь, немытые головы. На месте правительства я бы издал указ, запрещающий землянам до 30 лет поступать в вузы. Нечего им там делать! В старину существовала воинская повинность. Слышали об этом? Достиг совершеннолетия - в армию. Вот и для нашей молодежи нужна повинность: закончил школу - и давай, милый или милая. - в глубокий космос на грузовые рейсы, рудники, на раскопки, в ремонтные бригады, в ассенизаторы, куда угодно, только бы подальше от науки.
   - Боже мой, доктор, что вы говорите! - ужаснулась Басанти. - По-моему, это было бы несправедливо. Каждый имеет право получить образование.
   - У них и так слишком много прав. - Доктор Диего поставил чашку на стол и развел освободившимися руками. - Одни права и никаких обязанностей! Жизнь - сплошные удовольствия и развлечения, изобилие, которое эти молокососы не ценят. Поверьте, моя госпожа, я знаю, о чем говорю. Я работаю с молодежью уже пятнадцать лет и такого безобразия, как в последние два-три года, раньше не наблюдалось. Чего им надо? У них есть все то, чего не было у нас в их возрасте! Они не видели трудностей, голода, войны, нищеты. Нет, я настаиваю - на рудники, на дальние линии... Вы не согласны со мной, господин Ананд?
   Ананд улыбнулся и подлил доктору чаю.
   - Значит, не согласны, - констатировал Диего и отхлебнул. - Мне нравится ваш дом. Знаете, чем? Никакой механизации, все по-человечески, никаких киберов с их холодными руками. Терпеть не могу киберов. Мне в клинику поставили партию ассистентов, двое на первой же операции дали сбой. Видите ли я поставил задачу, не предусмотренную программой. Как можно программировать операцию?! Эти идеи приходят в голову как раз таким вот выпускникам всяких там академий. Кстати, хочу сказать, что всецело поддерживаю ваши выступления против клонирования и мутации людей. Всецело.
   - Благодарю вас, жаль, что мне не удалось убедить в этом других, - сказал Ананд не без грусти.
   - Не за что, господин Ананд, не за что, - доктор Диего вздохнул. - Вы потеряли здоровье на этой работе и не ваша вина, что люди так недальновидны. Я смотрел трансляцию того заседания... Вы боролись до конца и не должны ни в чем себя винить. Потеряв вас на этом посту, человечество многое потеряло. Мы деградируем, и все от безделья. Я всегда говорил и буду говорить, что человека сделал человеком труд, отсутствие необходимости трудиться ради пропитания превратит его обратно в обезьяну или в кого-нибудь там еще. А машины, делающие сегодня за людей их работу, скоро приобретут человеческий разум и займут наше место на Земле. Помяните мои слова, господин Ананд. В один прекрасный день мой ассистент просто не впустит меня в операционную и отправит мыть полы! - Он повздыхал, промокнул рот салфеткой и поднялся. - Ну что ж, еще раз поздравляю с полным выздоровлением. Если будут проблемы - обращайтесь в любое время. Хотя, - он галантно поклонился Басанти, - я не думаю, что при такой жене можно иметь какие-то проблемы.
   Доктор Диего попрощался, поцеловал руку раскрасневшейся Басанти и спустился в сад, у ворот вдруг хлопнул себя по лбу и обернулся.
   - Господин Ананд, совсем забыл, что хотел попросить вас об одном одолжении. Вы не смогли бы выступить перед слушателями нашей Академии?
   - Извините, доктор, но после истории в парламенте, у меня пропала всякая охота произносить речи, - сказал Ананд. намереваясь вернуться в дом.
   - Может быть, сделаете исключение? - предположил доктор Диего. - Мы ежегодно проводим встречи со знаменитыми людьми. Почему бы вам не придти? Несмотря на то, что вы покинули пост, интерес к вашей личности не ослаб. Уверяю.
   - Вы мне льстите.
   - Ну-ну, не скромничайте, господин Ананд, вы - великий человек нашей эпохи, это - факт.
   Ананд задумался. Он почти два месяца не выходил из дому и не общался с людьми, если не считать нескольких своих учеников и Басанти. Он практически не следил за новостями и не знает, что творится сегодня в мире. Крики и улюлюканье парламентариев еще звучали в его ушах. Да и что он может сказать слушателям Академии? Он давно отошел от науки... "Кого ты хочешь обмануть, Ананд Чандран, при чем здесь наука? - сказал внутренний голос. - Признайся, что все это ерунда, ты просто боишься начать говорить, ты боишься, что тебя не будут слушать. Ты понимаешь, что наступил этот момент и предложение доктора совсем не случайно, и хочешь увильнуть. Когда-нибудь нужно начинать. Хватит прятаться от своей судьбы, трус, хватит откладывать и искать причины для молчания. Пора начать делать то, ради чего ты пришел этот мир. Ты скажешь "да", Ананд Чандран, "да"". "Я, наверное, и вправду трус, - ответил он внутреннему голосу. - Я так долго рассчитывал на то, что все получится само собой, что теперь не знаю, с чего начинать. Да, я боюсь. что меня снова освистают. Я просто человек, самый обычный человек... к сожалению... Конечно, я скажу "да". Но перед этим нужно кое-что уточнить. Ты же понимаешь, как это важно".
   - Доктор, вы проходили вакцинацию от Эпидемии? - задал он неожиданный вопрос.
   Доктор Диего недоуменно заморгал.
   - Вакцинацию? Нет, пока не было времени... А что, это имеет какое-то значение для вашего согласия?..
   - Я просто спросил, - улыбнулся Ананд. - Всего доброго и спасибо. Я подумаю над вашим предложением.
   Доктор приподнял край шляпы.
   После его ухода они с Басанти решили выйти погулять. Ананд был немного взволнован, потому что совершенно отвык от внешнего мира и побаивался того, что увидит за стенами ограды. Жена взяла его под руку и они спустились на аллею, ведущую к главным воротам.
   Створки ворот разошлись
   За дверью стоял худощавый смуглый юноша с огромными черными и совершенно несчастными глазами. На спине горбился здоровенный рюкзак, а на руках его спал ребенок, кажется, девочка. Некоторое время хозяева и гость молча смотрели друг на друга.
   - Я как раз хотел позвонить, - заговорил молодой человек. По голосу чувствовалось, что парень измучен, еще немного - и он упадет на землю вместе с необъятными рюкзаком и спящим ребенком. - Вы - бывший Главный советник?
   Ананд кивнул.
   - Мой Наставник перед смертью попросил поехать в Столицу и передать, что вы были правы.
   - Кто твой Наставник, сынок?
   - Шейх Омар...
   Басанти ахнула, прикрыла рот ладонью
   - Ты - ученик Шейха? - с трудом произнес Ананд. - Боже... Заходи в дом, сынок, проходи.
   Парень опустил глаза и шмыгнул носом, не двигаясь с места. Тогда Басанти решительно забрала у него из рук спящую девочку, нежно прижала к себе и понесла в дом,
   - Заходи, сынок, - повторил бывший Главный советник.
   Парень по имени Салам, заикаясь, рассказывал, как все произошло. Шейх обратился к толпе совсем не с теми словами, которых ждали возбужденные люди из обоих лагерей. Он говорил о единстве, братстве и равенстве перед небесами, предлагал не драться из-за картинки на стене храма, а обняться и войти в него всем вместе. Ананд внимательно слушал, ловя и анализируя кажздое слово. Было заметно, что мальчик и сам не очень понимает, почему Шейх обратился к возбужденной толпе с такими речами, но убийство Наставника стало для него шоком, и смысл каких-то слов на фоне пережитого ужаса уже не имел никакого значения. Ананд все яснее осязал надвигающуюся на мир тень. Она уже легла на сознания легким сумраком, когда размываются очертания и грань между добром и злом становится все более и более нечеткой. Салам утирал рукавом слезы и рассказывал, как безуспешно пытался спасти Наставника и сам чуть не погиб, содрогался, вспоминая искаженные ненавистью лица. В его ушах все еще звучали крики "Ваш Шейх Язычник!"
   - Он же ничего такого не говорил, - под конец рассказа Салам уже не сдерживал слез, - я не понимаю, за что они его убили... Он был такой... такой...
   - Я знаю, сынок, - Ананд приобнял парня за вздрагивающие плечи. - Потеря Учителя - это сильный удар, тем более, когда это происходит так. Конечно, он не говорил ничего такого, за что полагается смерть. Это трудно понять, но этому есть объяснение. Поговорим потом, сейчас тебе нужно отдохнуть, поесть.
   - Мы уже обедали, - заявил Салам.
   - А мы - нет, вот и составите нам компанию, - сказала Басанти. Она была возбуждена и хотела поскорее обласкать этих детей.
   Ананд понимающе подмигнул жене.
   - Почему ты так долго добирался?
   - Я вообще не хотел приезжать, - пробурчал Салам. - Я поехал на Запад, хотел устроиться на работу, но мне там не понравилось, там люди холодные и высокомерные. Я никогда не выезжал из своего города... - Он вдруг поднялся: - Я должен идти.
   - Куда это? - встрепенулась Басанти.
   - Я слышал, что набирают рабочих на Периферию, хочу устроиться.
   - А родители, сестренка?
   - Айша поедет со мной, а отцу с матерью я написал, что, если будут искать, убью и себя и сестру. Я туда больше не вернусь.
   - Нельзя так поступать с родными людьми, - сказала Басанти. - Если бы ты знал, как родителям бывает больно... Ну хватит болтать ерунду. Никуда ты не поедешь. Разбирай свои вещи, сынок. Сейчас будем обедать.
   Салам угрюмо смотрел себе под ноги. Трудно было принять решение. Хотя душа его и была крепко заперта, все в этом доме казалось ему родным, и хозяева, и красивый сад за окном, и кресло, на котором он сидел. Он страшно устал за время своих блужданий и совсем не хотел ни на какую Периферию. Да и Айша так сладко спит на руках этой женщины, она давно не спала так спокойно. Ладно, останусь ненадолго, решил он.
   - Мы останемся... до завтра... я могу спать в коридоре... только ее надо в постель...
   - В коридоре? - Ананд взглянул на жену. Басанти сияла. - Как думаешь, найдется у нас место в коридоре?
  
   Эпизод 14
  
   Салам заснул прямо в кресле, не дожидаясь обеда. Басанти не стала его беспокоить, а укрыла одеялом и села напротив, подперла голову рукой и наблюдала за его беспокойным сном. Она вспоминала Кумара, и сердце сжималось от тоски. Где сейчас ее сынок, в каких мирах витает? Думает ли о ней? В первое время после отставки мужа Басанти надеялась, что как только он поправится, они вернутся на родину, но вскоре поняла: Ананд не собирается возвращаться. Он не может уехать из Столицы, здесь его работа, его судьба, и небесам было угодно, чтобы она разделила с ним эту судьбу. Значит, так оно и должно быть
   Она хотела всплакнуть, но слез не было.
   Ананд присел рядом, обнял. Басанти прижалась к мужу, закрыла глаза.
   - Я решил принять предложение Диего, - тихо сказал он.
   - Я знаю, - отозвалась жена.
   - Может быть, ты пока поедешь домой? Мало ли что может произойти...
   Басанти еще сильнее прижалась к его плечу.
   - Нет, я останусь с тобой.
   - Спасибо, - шепнул он.
   - Ты думаешь, я все еще самая послушная жена на свете?
   - Я должен был предупредить, потому что мои проблемы могут и тебя затронуть.
   - Твои проблемы - это и мои проблемы, - Басанти подняла голову. - Если тебя постигнет судьба Шейха, я буду рядом. Не для того я ждала столько лет, чтобы отпустить тебя на небо одного. Запомни это и не пытайся никуда меня отправить. Ты мой муж и я хочу разделить твою участь.
   - Я бы этого не хотел, - сказал Ананд, - но если ты очень просишь...
   Она улыбнулась.
   - Что ты им скажешь?
   - Не знаю. Посмотрим по обстоятельствам.
   - Я горжусь тобой.
   - Не нужно, я чуть все не испортил.
   - Ты не прав, родной, всему свое время. Твое время настало только сейчас.
   - Спасибо за поддержку, - он прижал ее ладонь к своим губам. - У кого еще есть такая жена... Что ты думаешь насчет этих детей? Может быть, сообщить их родителям?
   - Нет, пожалуйста, пусть немного поживут у нас! - взмолилась Басанти. - Я прошу тебя, никому ничего не говори!
   - Ладно, ладно, только не шуми так, а то мальчик проснется. Посмотри, как он спит, наверное, видит во сне пережитый кошмар. Такое потрясение в самом начале жизни... А девочка, кажется, больна. Она такая бледная и худенькая. Ты видела, сколько лекарств он с собой таскает, наверное, для сестры.
   Басанти тяжко вздохнула.
   - Да, хорошо иметь нескольких детей, - проговорила она. - Если один по каким-то причинам покидает тебя, то остаются другие.
   - Обещаю, если все закончится хорошо, мы подумаем об этом.
   - Что ты говоришь... В-грамма... да и стыдно в нашем возрасте...- Жена покраснела и спрятала лицо на его груди.
   - Как, ты у меня, оказывается, старушка? А я ничего об этом не знал!
   Ананд приподнял голову жены и внимательно посмотрел ей в глаза. Басанти смущенно улыбнулась.
  
   Эпизод 15
  
   Ке не знал, сколько прошло дней и ночей с тех пор, как он похоронил Юко. Он шел в полусне, падал, забывался, блуждал среди камней и деревьев и думал, что этому не будет конца. Но однажды утром он выбрался на заброшенное шоссе, изрытое гусеницами тяжелых танков. По сторонам дороги тянулись полуразрушенные коттеджи и колыхалась на ветру вялая экзотическая растительность. Сквозь пожелтевшие ветви пальм проглядывалось покосившееся табло с надписью: "Вы находитесь на территории Большого восточного заказника. Просьба зверей не кормить. В случае встречи с неконтролируемой особью звонить 7-2-2". Ке остановился перед табло, тупо несколько раз перечитал надпись и пошел дальше.
   Местность казалась абсолютно безлюдной. И вдруг на него набросили сеть. Она была невидима, но он ощутил, как всколыхнулось поле магнитной ловушки. Однажды он уже попадал в такую, но тогда у него была его сила, и он разорвал путы, посмеявшись над противником. Сейчас сил не было. и сеть накрыла его полностью. С обеих сторон дороги из-за разрушенных стен показались белые, увешанные оружием и аппаратурой. Двое держали на вытянутых руках генераторы и осторожно приближались.
   - Шпиона поймали! - радостно крикнул один из белых и помахал своим товарищам.
   - Вы меня убьете? - с надеждой спросил пленный.
   - А ты как думаешь, - ухмыльнулся бородатый человек.
   - Спасибо.
   - Не за что. Давай, двигай вперед.
   Подогнали бронированный транспортировщик. отряд набился внутрь, кто не поместился, уселись на башне, держа развалины и небо на прицеле. До города ехали молча, хмуро покуривая и угрожающе сверля взглядами желтого. Ке, получив возможность ничего не предпринимать и не ходить пешком, задремал, убаюканный качкой, и проснулся, когда машина остановилась на границе города. Его вытолкали наружу, обыскали и пересадили в другой транспорт.
   Окраины Города, который не сдается, были в руинах, за развалинами виднелись многочисленные укрепления и орудия, охраняющие подходы к центральной, уцелевшей его части. Транспортировщик остановился на площади, уставленной палатками беженцев. Пленника провели сквозь толпу возмущенных женщин и плачущих детей к низенькому строению, над которым развивался флаг Объединенного человечества и красовалась надпись "Штаб". Вооруженные люди, небритые и огромные с точки зрения Ке встретили его суровым молчанием. Видя, что пленный не может держаться на ногах, ему милостиво разрешили сесть.
   - Ты шпион Сина? - спросил Главный, грозный и широкоплечий.
   - Да, - сказал Ке.
   - Шпионы Сина не сдаются живыми.
   - Трусы сдаются.
   - Что? - не понял Главный.
   Вошел Бородач, сообщил, что беженцы грозят разнести штаб, если шпиона не отдадут им на растерзание. Уже прибыли Судья и госпожа Мэр.
   - Какой-то странный шпион, - сказал Главный озабоченно и обратился к Бородачу: - Как же вы его так спокойно взяли? Не могу поверить, что Син послал в разведку человека, не умеющего справляться с магнитной ловушкой. Может, этот дьявол ведет с нами новую игру? Интересно... И не оказал никакого сопротивления?
   Бородач мотнул головой.
   - Ты кто такой, желтопузик?
   - Я - Ке, - тихо сказал пленный.
   Белые разразились смехом. Главный смеялся громче всех, хлопая огромной ладонью по разложенным на столе бумагам.
   - Ладно, если он хочет косить под дурачка, пусть беженцы с ним разбираются. Мне некогда тратить время. Мстители, насколько я знаю, не любят отвечать на наши вопросы. А этот еще и хитрый, сдался в плен, чтобы пробраться в Город и разведать наши позиции.
   - Правильно, все правильно, - с готовностью согласился пленный.
   Главный взвыл от ярости и самолично выволок Ке наружу и бросил в толпу. На площади уже была сооружена самодельная виселица, что очень обрадовало Косичку. Наконец-то его мучения закончатся. Трудно жить, зная, что ты потерял и силу, и честь. Это самое худшее, что может случиться с человеком. Если не сумел умереть достойно, значит такая смерть будет лучшим искуплением, и никто не сможет теперь сказать, что Ли Шан Ке - человек без чести, думал он, наблюдая как изможденные люди со сверкающими ненавистью глазами прилаживают веревку. Его поставили на металлический ящик из-под снарядов. Беженцы были обозлены и готовились излить свою ярость на этого маленького человека, но одно им было неясно - почему он улыбается. "Спасибо, спасибо", - говорил пленный и еще имел наглость кланяться.
   - Прекратите немедленно! - возмутилась Мэр, энергичная приземистая женщина. - Все должно быть по закону! Мы не желтые, чтобы устраивать расправы!
   - Да он придуривается! - крикнул кто-то. - Повесить его!
   - Правильно, - поддержал пленный и стал натягивать толстую петлю на шею.
   - Нет-нет, так не пойдет, - вмешался Бородач. - Как это "правильно"? Что значит "правильно"? Это наказание или Служба удовольствий? Давайте пригласим уважаемого Судью, он разберется.
   Беженцы, жаждущие немедленно пустить кровь Мстителю, недовольно загудели, но расступились. Показался судья, подошел к пленному и заглянул ему в лицо снизу вверх. Ке схватился за веревку обеими руками, чтобы не упасть, потому что у него подкосились колени - это был никто иной как Уга. Зеленые локоны развивались на ветру. Наступила тишина, люди приготовились слушать уважаемого Судью.
   - Да, я знаю этого человека, - громко произнес колдун, чеканя каждое слово. - Этот человек - правая рука Сина, он самолично пытал меня, когда я был в плену у Мстителей. Это страшный человек и он заслуживает страшной смерти.
   Уга подмигнул Ке и похлопал его по бедру. "Вот так, щенок, - сказали его глаза, - если уж я не справился с тобой, это сделают за меня глупые людишки. Очень удобно работать среди вас".
   - Что ты здесь делаешь, гад? - крикнул Косичка, позабыв обо всем остальном.
   - Реализую правосудие, малыш, - улыбнулся Черный Маг. - Я вас всех по одному уничтожу. Это тебе не прежние времена, попробуй теперь мне помешать. Ну, я жду.
   Ждал не только колдун, ждали все. Ке стащил петлю с шеи и огляделся. Появление Уги привело его в чувство и заставило вспомнить о друзьях. Он словно очнулся от вязкого ночного кошмара и впервые осознал, что находится на волосок от смерти. А умирать сейчас было бы совсем некстати. Уга собирается расправиться со всеми поодиночке, и с девушками тоже, а его, Косички, не будет рядом. Кто же их защитит? Нет, умирать пока нельзя, к черту честь. На побег у него не хватит сил, остается один выход - разоблачить колдуна. Но как? Станут ли эти люди, натерпевшиеся от Мстителей, его слушать?
   Тем временем Уга расстегнул рубашку и торжественно продемонстрировал толпе страшные раны, якобы полученные от рук пленного. Беженцы вознегодовали, заплакали дети.
   Ке не знал, как остановить нарастающую ярость людей. Его стащили вниз, сорвали куртку и свитер и привязали к опоре импровизированной виселицы.
   - Пытать его, пытать!
   - Это не по закону! - запротестовала Мэр, но ее никто не слушал.
   Ке осенило. Он закричал:
   - Дайте мне сказать! - Толпа чуть приутихла, с любопытством прислушиваясь. - Да, я был правой рукой Учителя Сина, но все остальное неправда! Я его не пытал, зато я проломил ему голову! Пусть покажет дыру в своей голове!
   - Зачем это? - подозрительно покосился Бородач.
   - Надо!
   - Косоглазый, не морочь нам голову. Если боишься пытки, попроси пощады, может, мы и передумаем.
   - Я не боюсь, но пусть он сначала снимет свои волосы!
   - Зря стараешься, у тебя здесь нет друзей, Мститель, - ухмыльнулся Уга. Он был уверен, что удача наконец улыбнулась ему.
   - Хватит! - выкрикнула госпожа Мэр, протянула руку и решительно стянула с головы мага зеленый парик.
   Открывшееся взору толпы зрелище было невероятно омерзительным. В голове Судьи зияла огромная черная дыра, внутри которой копошились жирные белые черви. Стоявшие поблизости беженцы в ужасе отпрянули, прижимая к себе детей, даже вооруженные люди отступали. Уга зловеще усмехнулся и обвел толпу желтыми зрачками, потом достал невесть откуда круглое зеркальце, посмотрелся в него и провел по лысине ладонью.
   - Неужели так страшно? А по-моему, очень даже ничего.
   - К-как это понимать, г-г-господин Судья? - выдавил из себя Главный.
   - Сейчас объясню...
   Глаза колдуна сверкнули и извергли сноп желтых искр, он издал нечеловеческий вопль и, хохоча, взмыл в воздух. Люди бросились врассыпную, позабыв о пленном и своем оружии. Уга насмеялся вдоволь, кувыркаясь над головами и болтая ногами, затем подлетел к Ке и протянул к нему руки с длинными крючковатыми когтями, отливающими металлом.
   - Я вырву тебе сердце, и никто мне не помешает это сделать. А потом я достану вашего Проводника, затем придет очередь прекрасных дам. Для них у меня приготовлено специальное блюдо. Жаль, что ты этого не увидишь.
   Когти колдуна вонзились в человека, и в этот миг над Городом, который не сдается, пронесся сигнал тревоги. Осажденные поняли - армия Сина начинает новую осаду.
  
   Эпизод 16
  
   Здание Объединенной канцелярии возвышалось на другой стороне проспекта мрачным пиком, напоминая идола. Стояло бледное осеннее утро, и улицы были еще почти пусты. Столица досматривала сны.
   Лин преодолел парковую зону проспекта, вышел на проезжую часть и остановился на открытом пространстве, Идол тревожно нависал над ним. Лин смотрел на двери и окна здания и думал, что Купер не мог не приготовить ему достойную встречу. Конечно же на оркестр с почетным караулом он не рассчитывал, но на пару технологичных бригад - вполне.
   Он не представлял себе, как все произойдет, но был спокоен. Все переживания остались позади, во вчерашнем дне, который он провел, сидя на скамье в сквере перед домом шефа разведки. Купер не ожидал подобной дерзости с его стороны, поэтому он просидел до сумерек без приключений. Он видел, как утром к дому подкатил школьный автобус, проглотил, а через четыре часа выплюнул обратно к двери толстого мальчишку и его телохранителя. Мальчишка был нагловат и сильно избалован и пинал своего охранника. Это хорошо, труднее было бы, если бы он оказался славным малышом с ангельскими глазками. Лин собирался обменять мальчишку на Тину. Купер хочет получить Ананда, а получит своего сына. Если с Тиной все хорошо, он просто отпустит ребенка к отцу, если же что-то не так, он возьмет Купера с собой и будет медленно убивать его... Думая об этом, Лин чувствовал, как из глубин поднимается что-то темное, холодное и липкое как кровь. Он лелеял чудовище, подкармливал, не давая ему уснуть заново. Но монстр был слишком слаб.
   Под вечер входная дверь отошла в сторону и из дома, подпрыгивая как мячик, выкатился наглый мальчишка в сопровождении такой же толстой женщины и двоих огромных телохранителей, волочивших оранжевые детские механические крылья. Группа двинулась к скверу и прошла мимо него на расстоянии трех шагов. Пока они приближались, Лин представлял, как выключит квадратных, а может и женщину, если она будет слишком уж громко орать, и сграбастает толстяка. Но группа поравнялась с ним, и он понял, что не сможет этого сделать. Так нельзя, так неправильно, ребенок не причем. Хоть мальчишка и нагловат, это просто ребенок, который тычет пальцем в небо, рассказывая няньке или матери, куда собирается сегодня направить свои крылья. Он проводил их взглядом и подумал, что мальчишка, наверное, очень испугается и потом еще долго будет бояться чужих и плохо спать по ночам. Нет, так нельзя...
   - Купер! - закричал Лин, стоя посреди проспекта, и эхо принесло ему с пустых улиц долгое "э-э-э".
   Никто не ответил.
   - Эй, Купер! Я пришел! Может, выйдешь, поговорим?!
   Открылась дверь. На проходной было темно. Лин напряг зрение, пытаясь разглядеть, что там внутри, но ничего не увидел, Он понял, что никто не выйдет ему навстречу, они хотят, чтобы он сам вошел в здание. Ну уж нет... Здание было темным и вроде бы безжизненным, но по исходящим от его стен и стекол вибрациям Лин чувствовал, что внутри бурлит жизнь, Он ощущал это движение и взгляды людей, прильнувших к затемненным окнам с другой стороны. Прошло минут пятнадцать, входная дверь так и стояла призывно распахнутой и ничего больше не происходило. "Ладно, Купер, посмотрим, у кого нервы крепче. Сейчас я устрою тебе утреннюю зарядку". Он скользнул взглядом по этажам, рассчитывая нужное расстояние для удара. Нет, до 80-го не достать. Хорошо, если Купер сейчас внизу в холле.
   Он подошел чуть ближе, остановился, на мгновение закрыл глаза, чтобы убедиться, что все его "боеприпасы" на месте. Он копил энергию несколько дней, укрывшись среди скал на берегу за чертой города и вспоминая уроки старого О. Нужен был большой заряд, чтобы не упасть без сил. Он не торопился, стараясь сделать все, как надо, и вышел из своего убежища только когда почувствовал себя готовым. Он был уверен в своих силах так, как еще ни разу в жизни. Он не взял с собой никакого оружия и не обдумывал ничего заранее. Что все их пушки против его любви, думал он.
   Стеклянная стена перехода на третьем этаже жалобно звякнула, покрылась паутиной трещин и зеркальным дождем обрушилась вниз. Удар был рассчитан так, чтобы стекло не вдавилось внутрь и не повредило людям. Он не хотел никого убивать.
   Завыла сигнализация.
   Следующий удар снес входную дверь и витрину. Другой "снаряд" он направил вертикально, вдоль фасада к светящемуся на уровне пятого этажа прямоугольнику флага Объединенного человечества. Флаг погас и рассыпался. Все, пока хватит, выше не достать... Лин прикрыл веки, втянул свое разлохматившееся поле обратно, все до последней зеленой искорки и мысленно поблагодарил всех. кто помогал ему в эту минуту. Когда он открыл глаза, то увидел, что из разбитых окон проросли черные дула орудий. Через мгновение вся прилегающая территория была оцеплена. Оказавшиеся внутри оцепления случайные прохожие и высыпавшие из здания вооруженные люди смотрели на него с мистическим ужасом. Над головой уже кружили полицейские и военные патрули, воздух наполнился воплем громкоговорителей. "И это все из-за меня," - не без удовольствия подумал доктор Лин. Если она слышит этот шум, значит уже знает, что он здесь.
   Вооруженные люди старательно щурились в прицелы, но их пальцы, сжимающие оружие, сводила судорога. Они не понимали. что происходит, что делает этот странный человек или не человек вовсе, а чудовище, надевшее человеческую кожу как маскарадный костюм. Они видели все своими глазами и не хотели верить им. Они боялись.
   - Купер!.
   Вооруженные люди всей толпой отпрянули. Он засмеялся. "Как же Купер их запугал. Бедняги. Надо еще покричать для впечатления", - подумал он и с громким выкриком выбросил вперед обе руки. Человек пятнадцать, находившихся ближе остальных, повалились, словно подкошенные невидимой плетью, и с воплями поползли под ногами товарищей в задние ряды. Как он и предполагал, военные не открывали огонь, может быть. Купер даже распорядился разрядить оружие, чтобы кто-нибудь ненароком не пальнул в ценного свидетеля, если не выдержат нервы. Очень хорошо, теперь нужно ждать газовой или психической атаки. Ерунда, с этим он справится... Нужно было еще научиться летать. Здорово было бы - взять и красиво улететь прямо отсюда.
   Откуда-то сверху прозвучала отрывистая команда, и все участники оцепления одновременно натянули защитные маски. Сразу из нескольких орудий вынеслись газовые снаряды и лопнули над головой. Люди в оцеплении почти успокоились, решив, что дело сделано, но волосы зашевелились на их головах, когда они увидели, что струи тошнотворного газообразного вещества, словно водяные потоки, стекают вдоль тела Язычника, не касаясь его. Они отступили еще дальше и смиренно опустили свои орудия.
   Язычник был серьезен, но его глаза смеялись над ними. Он сказал, чтобы позвали Купера. Ему ответили, что шеф сейчас в отъезде, и предложили подождать аудиенции внутри. Язычник посоветовал не болтать ерунду, а найти Купера поскорее, пока он не переломал им всем ноги. Они верили, после того, что они уже видели, они не сомневались, что этот человек способен и на такое. Но шефа действительно не было в городе. "Тогда я приду в следующий раз", - сказал Язычник, повернулся и пошел на оцепление, которое нехотя разомкнулось, пропуская его.
  
   Эпизод 17
  
   В это время Тина проснулась на своей койке от того, что ребенок чувствительно пнул ее ножкой. Ощущение было таким отчетливым, что она села на постели и встревоженно положила руки на живот. "Что ты шалишь?" - спросила она.
   Распахнулась дверь, внутрь ворвался взволнованный охранник и затеребил управление замка.
   - Выходи, ведьма, быстрее!
   - Никуда не пойду, - произнесла Тина и отодвинулась к стене.
   - Тебя переводят в другое место, поторопись.
   Тина старалась держаться с достоинством, но ей стало очень страшно. Она продела похолодевшие руки в рукава любимого бардового жакета и на ослабевших ногах пошла к выходу.
   В коридоре было не протолкнуться. Пока они шли к лифту? продираясь сквозь нервозную толчею, она озиралась по сторонам, выхватывая отдельные моменты и лица. Может быть, началась война? Пираты захватили Столицу? Кто-то напал на Землю? В лифте уже ждали Ибрагим и конвой в бронеформе. Тина потерялась среди этих огромных людей в доспехах. Да, точно, началась война, подумала она.
   Лифт пополз вверх и остановился на одном из переходных этажей, к которому с обратной стороны здания была прилеплена служебная взлетная площадка. Конвой хранил молчание, и Тина пыталась самостоятельно разобраться в том, что происходит. Может быть, Купер в отъезде, и они решили расправиться с ней в его отсутствие? "Мамочка, что же мне делать?" - жалобно подумала женщина и почувствовала себя абсолютно беспомощной.
   Истерично засигналила рация Ибрагима. Он приложил аппарат к уху, послушал, меняясь в лице, и вдруг заорал:
   - Как уходит?! Куда уходит?! Вы что, идиоты?! Верните его, если не хотите получить пулю в глаз!.. Нет! Только живым!... Боятся?! Я сейчас спущусь и покажу, кого им нужно бояться!
   Ибрагим поспешно удалился, расталкивая суетящихся людей.
   Тина посмотрела ему вслед и спокойно подумала: это Лин. Конечно, это Лин. Он пришел, он не стал ждать, он не выдержал без нее. Но почему он уходит? Наверное, ему сказали, что ее здесь нет. Но ведь она здесь. Здесь! "Лин, я здесь! Здесь!"
   Она рванулась с места и? пока конвоиры собирались с мыслями, ловко вскочила на подоконник раскрытого окна, выходящего на проспект. Ее стали стаскивать вниз, она занесла одну ногу над пропастью и пригрозила, что прыгнет, если от нее не отстанут. Хватка ослабла. Тина никогда не боялась высоты и смело шагнула на карниз и прошла немного вдоль стеклянной стены туда, где ее уже не могли достать изнутри. Она не собиралась прыгать, она просто хотела, чтобы он увидел ее. Ребенок лежал тихо, словно понимая, что происходит. Она сейчас совсем не ощущала его тяжести.
   Внизу творилось что-то непонятное. Крохотные люди-пылинки хаотично перемещались по прилегающей к зданию территории, С такой высоты трудно было разглядеть какие-либо подробности, тем более увидеть отдельно взятого человека.
   - Лин! - отчаянно закричала Тина. Ее крик потонул в вое сирен, гуле и стрекоте летающих машин и воплях громкоговорителей. - Лин!!!
  
   Эпизод 18
  
   Лин не услышал, но почувствовал горячую волну, ударившую в затылок, и остановился. Он почти уже пересек парковую зону, когда это случилось. Он подумал, что его настигла погоня, и резко обернулся. Погони не было. Люди смотрели вверх, он тоже поднял голову и увидел маленькое бардовое пятнышко на зеркальной поверхности стены где-то на уровне 50-го этажа. Тина?.. Он почему-то сразу понял, что это она. У нее был бардовый жакет, который она очень любила. Она говорила, что никогда не расстается с этим жакетом. Но что она там делает? Она же упадет!.. Почему никто не снимает ее с карниза?..
   Деревья мешали обзору, и он повернул назад к оцепленному проспекту, заметившие его приближение люди испуганно шарахнулись в разные стороны. "Лин! Лин!" - звучало в голове уже отчетливо.
   - Есть другой план, док! - послышалось за спиной, и длинные цепкие пальцы схватили его за плечо.
   Это был Оскар-Болтун. Лин чуть не потерял рассудок от такого поворота событий, мозг не успел перестроиться и перестал соображать. Юноша потянул его за руку вглубь парка.
   - Ну и цирк ты тут устроил! Они все, наверное, в штаны наложили. Как это тебе удалось? - взволнованно говорил Болтун. - У меня тут машина. Мы отвлечем этих насекомых на себя, а твой приятель капитан в это время снимет твою подружку с карниза.
   Какой капитан? Какая машина? Лин покорно бежал за Болтуном, без слов взобрался в кабину, пристегнул ремень. Только когда машина взмыла в небо, до него стало доходить, что происходит.
   - Болтун! Как?.. Как... я не понимаю...
   - Спокойно, док, у нас все схвачено, - сказал Оскар. Его острые колени и локти смешно торчали в стороны, не умещаясь в кабине машины. - Никто нас не догонит, если за рулем Оскар! Я был первым на К-16 по пилотной акробатике. Только держись крепче. Если сомневаешься в моих способностях, можешь сам взять управление.
   - Нет! Я в этом не разбираюсь.
   -То-то же. Теперь я самый главный. На земле - ты, а тут - я. Слушай план: мы уводим всю их флотилию за собой, а старик в это время забирает твою красотку и сматывается. Пока они сообразят, что случилось, пройдет сто лет.
   - Старик?
   - Капитан, забыл имя, седой такой, прямой...
   - Фатх?! Ты знаешь Фатха?! - Лин совершенно ошалел.
   - Потом, все потом... - Юноша напрягся, подергал сцепления страховочных ремней, оглянулся назад. - Ты готов? Да, забыл сказать, если укачает, можешь блевать на сидения. Эту машину я украл.
   Флаер на мгновение завис и, опустив нос к земле, ринулся вниз.
   Болтун выделывал с машиной невероятные вещи, петляя между патрулями, падал к самой земле и возносился за облака. Патрули развернули свои ловушки, но не поспевали за ним, бестолково роились, натыкаясь друг на друга, когда неуловимый флаер вдруг резко забирал в сторону или замирал, или рискованно проносился между ними. Вскоре к погоне присоединились все машины, находившиеся в воздушном оцеплении, и Болтун потянул их за собой, уводя все дальше и дальше от пика Объединенной канцелярии.
   - Все, - возвестил Оскар, - половина дела сделана. Док, ты, наверное, не смотрел этот фильм, там был один летающий парень...
   - Потом расскажешь. - сказал доктор, - смотри лучше вперед. Капитан уже забрал Тину?
   - Это ее имя? Ничего имечко, подходящее. Да, думаю, она уже взлетела.
   Лин глянул в окно. Небо кружилось вокруг них, земля оказывалась то сверху, то снизу, то вставала стеной. И среди всего этого хаоса бестолково толпились патрульные машины со своими дурацкими ловушками. Они выглядели жалко, но их было слишком много.
   - Как ты собираешься оторваться от них? - спросил он.
   - Я заставлю их нырнуть в море. Здорово?
   - Ты видел это в каком-нибудь фильме?
   - Можешь смеяться.
   Лин и не думал смеяться, ему вообще было не до смеха. Если бы не десять лет в космосе, не привычка к перегрузкам и невесомости и не трехдневное голодание, его давно вывернуло бы наизнанку.
   Болтун сделал то, что обещал. Добравшись до середины моря, он на предельной скорости спикировал вниз. Преследователи по инерции последовали за ним, но никто из них не был чемпионом К-16 по пилотной акробатики, поэтому только Оскар сумел в последние мгновение перед погружением вывернуть машину и победоносно повел ее к берегу, шлепая брюхом о волны, поглотившие нерадивых охотников...
   - Нужно было смотреть сериалы, - заметил Болтун гордо.
   Они на ходу выскочили из флаера на окраине Старого города с достаточно большой высоты, а машина унеслась куда-то на автопилоте. Они затаились в высокой траве и смотрели, как над заоблачными крышами Столицы на их крылатого спасителя набросились новые хищные собратья. Погоня, идущая по ложному следу, исчезла за горизонтом.
   Они подождали, пока в небе не наступил покой, и пошли пешком через высокую траву и вскоре присоединились к маленькой группе туристов. Оскар сказал, что этот план придумал Фатх. Он без умолку рассказывал, что происходило после того, как они расстались в порту. Со стариком он познакомился у Канцелярии. Оказывается, капитан, отсчитав дни Сезона ветров, на всякий случай отправился в Столицу, надеясь помешать сделать глупость психованному доктору, который может не выдержать без любимой и примчаться на Землю досрочно. Здесь они и познакомились, сначала смотрели друг на друга с подозрением, а потом вместе стали строить планы. Первоначально план спасения был совсем другим, но появление Тины на карнизе изменило его.
   - У старика не голова, а генштаб, р-р-раз - и решение готово! - говорил Оскар, пританцовывая и размахивая длинными руками. - А где ты болтался столько дней? Я думал, ты сразу бросишься в Столицу. Ждали тебя, ждали... И какого черта ты попер на них один? На что ты рассчитывал? А если бы они стали стрелять? Ты - псих, док, тебе известно, что ты полный псих? Если бы не мы с капитаном...
   Фатха с Тиной Лин заметил при осмотре Базарной площади, уставленной каменными баранами, древними кувшинами и надгробными плитами, поднятыми со дна моря. Они пристроились к другой группе и шли параллельным маршрутом. Тина была измучена и бледна. Она смотрела по сторонам, глаза лихорадочно блестели. Зеленый взгляд несколько раз проскальзывал мимо, не замечая, и наконец остановился на его лице. Лин улыбнулся и приложил палец к губам, но она мотнула головой и пошла ему навстречу, и никто не смог бы сейчас ее остановить, даже он. Тогда Лин тоже сошел с экскурсионной линии и. огибая каменных баранов, побежал на другую сторону площади.
   Они ударились друг в друга и замерили посреди живого движущегося пестрого кольца. Люди шли по кругу и улыбались, глядя на них.
   Они простояли так очень долго, и никто их не беспокоил. Ветерок сдувал с каменных изваяний древнюю пыль, над головой кружили птицы, голоса гулко отдавались в каменных стенах и нишах опоясывающей площадь галереи.
   - Ты пришел, пришел... Ты пришел за мной! Какой у меня мужчина, ни у кого нет такого мужчины... - говорила Тина, осыпая его поцелуями.
   Она таяла от нежности и смеялась сквозь слезы, видя, как его смущают ее прилюдные ласки. Но Тина не могла сдержать себя. "Мой! Мой! Мой!" - кричало все ее существо. Только ее! И она принадлежит только ему и никогда больше не покинет его. Никогда! Она навсегда останется здесь, посерди этой площади и его объятий.
   Наконец она успокоилась, и он сумел спросить:
   - Тебя не мучили?
   - Нет, меня кормили витаминами, - сказала она.
   - Что ты делала на карнизе?
   -Я хотела, чтобы ты меня увидел, я думала, ты уходишь.
   - Сумасбродка ты у меня, - сказал он. - А ребенок? Там все в порядке?
   - С ней все будет хорошо - она с нами заодно.
   - Она сама тебе об этом сказала?
   - Конечно, она у нас умная, вся в папочку.
   Лин счастливо засмеялся и прижал Тину к себе. Он не знал, куда девать свое счастье, его было слишком много, так много, что хватило бы на всех этих людей, превратившихся в одну сплошную улыбку, летящую по кругу.
  
   Эпизод 19
  
   - Вот видишь, док, без меня бы ты не обошелся! Я же говорил, что я - твой ангел-хранитель, я - твой талисман, твой счастливый билет. В следующий раз не забудь захватить меня. Спасай тебя потом... уф... А скажи, здорово мы их, а? Какой план! А как он осуществлен! Ни в каком сериале не увидишь. Надо подкинуть идею гильдии сценаристов, а то сочиняют всякую чушь, как в жизни и не бывает. Нет, док, ты скажи, я был неподражаем, ведь так? Ну, признайся, без меня ничего бы не получилось!
   Оскар как всегда говорил без остановки, усиленно жестикулировал и беспрерывно перемещался по квартире. То его голос доносился из комнаты справа, то слева, то проплывал по кольцевому коридору и затихал где-то на втором этаже. Капитан давно не жил в этой квартире, даже в свои редкие наезды на Землю он предпочитал селиться в тихом городке на Западе, где не было никаких соседей и, самое главное, госпожи Де Бург. Первые несколько лет он перечислял небольшую сумму в коммунальный фонд и за домом следили, но в последнее время перестал это делать, не рассчитывая, что квартира может еще пригодиться. Он был одинок и такое огромное помещение только подчеркивало его одиночество.
   С потолка свисала паутина, на полу лежал толстый слой пыли, на котором четко отпечатывались огромные следы Болтуна.
   - Вечно мальчишки к тебе липнут, - заметил Фатх со смешком. - Помнишь нашего инспектора? Он тоже смотрел тебе в рот. Интересно, где он сейчас.
   - Он дезертировал, - сообщил Лин. - Я его отправил по одному важному делу. Он сейчас должен быть где-то в Азии.
   - Дезертировал? Не ожидал от него, - Капитан покачал головой, закурил, выпустил к потолку серую струю, вдруг опомнился, затушил сигарету и стал разгонять дым рукой.
   - Не беспокойтесь, капитан, она у меня выносливая, - сказал Лин. - Курите, сколько хотите.
   Капитан хмыкнул и потянулся за новой сигаретой, но на этот раз стал дымить в сторону двери.
   Лин поправил одеяло на плечах Тины, которая спала, положив голову ему на колени. Он хотел уложить ее на кровать, но она отказалась расставаться с ним даже на такое короткое время и задремала прямо здесь, держа его за руку. "Выносливая моя...", - подумал он и погладил ее волосы. Тина безмятежно улыбалась во сне.
   В голову вновь полезли тревожные мыли. Они не давали ему покоя. Тина убеждала, что с ней все в порядке, что Купер помешан на детях и из-за ее беременности не позволял никому приближаться к ней. Лин все же сомневался. Зная порядки Канцелярии, он не верил, что она провела время за решеткой, усиленно питаясь. Наверное, она просто не хочет делать ему больно, думал он. Но если это правда, он простит Куперу все. Абсолютно все.
   Фатх Али смотрел на них и посмеивался. Чего не бывает на свете, размышлял старый капитан. Кто бы мог подумать, что полет на "Антонии" выльется в столь серьезные отношения. Просто чудеса! Одним словом - любовь... Ради этого стоило рискнуть. У самого капитана никогда не было времени, да и желания заводить серьезные романы, бесконечные войны огрубили его душу. Насмотревшись на смерть и потеряв всех родных, он решил остаться один. У него была "Антония" - его самая большая любовь, и до сегодняшнего дня этого было достаточно. Теперь, глядя на них, он начал подумывать, что ему просто не повезло встретить ту единственную, которая бросила бы ради него все и держала бы его вот так вот за руку. Но сожаления не было, жизнь прожита, плохо ли, хорошо ли...
   - Капитан, я еще не поблагодарил вас, - проговорил доктор. - Спасибо.
   - Не за что, - отозвался Фатх. - Я не только для вас это делаю, но и для себя. Хочу попасть в рай. Хм...
   - Где мама?
   - Она вернулась на Восток. Я все устроил. Не волнуйся за нее, она в безопасности.
   - А "Антония"?
   - Я передал ее Роберту, хватит с меня космоса, пора пожить и на Земле.
   - Капитан, - Лин развел руками, - у меня нет слов.
   - Вот и хорошо, - сказал Фатх Али. - достаточно и твоего Болтуна. Лучше думай, что делать дальше.
   - Если мы останемся тут, вы можете пострадать. Вдруг им придет в голову снова копать историю с "Антонией"?
   Старик устало улыбнулся.
   - Послушай, сынок, я никого и ничего не боюсь. Я прожил долгую жизнь и пережил все, что только может пережить человек. Но за все эти долгие годы я не сделал ничего, о чем мне сегодня хотелось бы вспомнить. Ты понимаешь меня? Я буду защищать вас, потому что вы оба мне нравитесь, мне нравится... - он замолчал, потом продолжил: - Я совершенно одинок... Одним словом, я хочу, чтобы тебе было, что рассказать дочке про дедушку Фатха.
   У Лина защипало в глазах. Самые разные чувства к капитану переполняли его, а последние слова старика вообще всколыхнули душу. Он был несказанно рад, что Фатх здесь, но не знал, как выразить эту радость. Лин привязался к капитану, даже любил его. Они провели в замкнутом пространстве "Антонии" семь лет, он считал, что с возвращением на Землю их история закончится, однако она совершенно неожиданно получила продолжение. "Антония" была лишь началом чего-то большего, и капитан тоже оказался вовлечен в водоворот событий. Впрочем, как и Оскар-Болтун, которому сто лет назад залечивал инопланетные язвы. Что-то в этом есть. Воистину, под небесами не бывает случайных встреч. Когда приходит время, неведомые силы вновь соединяют нужные частицы и каждая из них занимает назначенное ей место. Может быть, так собираются Воины? Ну, конечно, капитан и Оскар, наверное, тоже участвуют в последней битве, о которой говорил Учитель О!
   Лин повеселел от такой догадки. Так-так-так, подумал он, интересно, рассказать бы об этом старику. Что он ответит? Пошлет подальше! Лин невольно засмеялся. Люди встречаются для лучших задач, мальчик Ван, - сказал Учитель О...
   Фатх, ушедший в свои мысли, поднял голову и бросил на него вопросительный взгляд.
   - Можно будет отсюда позвонить в офис Главного советника? - спросил Лин.
   - Куда?
   - Хочу поговорить с Анандом Чандраном. Он мой друг.
   - А, вот в чем дело, - успокоился капитан, - а то я решил, что ты опять что-то задумал. Надо же, какие у него связи... Нет, твой друг сейчас ничем не поможет. Он два месяца назад ушел в отставку и перенес операцию по пересадке сердца. Газеты пишут - поправляется.
   Наверное, нужно было бы огорчиться, но Лин испытал облегчение. Еще одна хорошая новость. Наконец-то Ананд сбросил с себя эту ношу, отмучился. За десять лет он сделал достаточно, его знают, его любят. Он мысленно улыбнулся: "Не думаю, что ты сильно расстроен, друг мой",
   Появился Болтун. Он молчал, и это выглядело странно.
   - Что случилось? - встревожился Фатх.
   - Док, - произнес Оскар полушепотом, - я там видел такое... такое... Там есть виртуальная комната... я сел на диван и она включилась... Представляете, если там прокрутить "Клешню с Альдебарана"...
   - Черт бы тебя побрал, - проворчал капитан и швырнул в Болтуна пластиковой пепельницей.
   Лин расхохотался.
   - Вы видели? - вскрикнул Оскар. - Видели? Этот тип, оказывается, умеет смеяться! А ну-ка еще раз, чтобы мы поверили...
   Шум разбудил Тину. Она поднялась, протерла глаза. Мужчины затаили дыхание.
   - Я пошла в ванную, - сказала она и благосклонно улыбнулась им. - А вы, мальчики, пока придумайте что-нибудь поесть.
   - Все в порядке? - заботливо спросил Лин.
   - Все отлично, любимый. - Она нежно поцеловала его в губы и удалилась.
   Лин покраснел и смущенно закашлял, стараясь не смотреть на друзей.
   - Мда. - произнес капитан.
   - Хочу жениться! - мечтательно закатил глаза Болтун. - Ну, что расселись, старички? Двигайтесь, давайте! Она сказала, что хочет есть! Вы что, не слышали?! Она ведь не может питаться одним воздухом как ты, док!..
  
   Эпизод 20
  
   - Коля! Коля, открой, это я! Коля, ты дома? Мы приехали!
   Лиза прижалась ухом к двери, вслушиваясь в звуки внутри квартиры. Домофон был включен и слышалось, как в ванной бежит из открытого крана вода. Саша смотрел на мать с испугом, не понимая, почему она так кричит. Дашенька хныкала и дергала ее за одежду, просясь на руки. Она в раздражении дала дочери подзатыльник и девочка разревелась. Совсем потеряв терпение, Лиза стала искать ключ, роняя на пол вещи, выворачивая наизнанку сумки и чемоданы. Все сегодня было против нее, ключ куда-то запропастился, а, найдясь, долго не влезал в прорезь индикатора. В довершении футляр с виолончелью с глухим стуком упал и сполз вниз по ступенькам.
   Дверь распахнулась. Лиза включила свет и замерла, едва переступив порог, вещи выпали из ослабевших рук.
   - Мама, что это с нашей квартирой? - шепотом спросил сын.
   Бедлам начинался уже в коридоре. Стенные шкафы зияли, вся одежда и обувь валялась на полу среди осколков стекла и посуды. В растресканном зеркале во всю стену отражалось нутро комнат, перевернутая мебель, разодранная обивка любимого дивана, торчащие к потолку ножки стульев, горы сброшенных с полок книг. Она оставила детей и чемоданы снаружи. а сама прошла внутрь, ступая по битому стеклу. Она вошла в гостиную и беспомощно огляделась.
   - Коля, - тихо позвала она, понимая, что мужа здесь нет, и заплакала, закрыв лицо руками.
   Что случилось в этой квартире, в ее благополучном доме, ее гнездышке, которое она создавала, обставляла, украшала своими руками, в котором жила любовь и музыка и родилась ее чудесная дочь? Какой варвар посмел покуситься на ее творение? Она пока не думала о муже, вернее, боялась начать об этом думать. Она боялась, что у нее помутится рассудок
   Лиза подошла к пункту связи и, поводя пальцем вдоль указателей, остановилась на номере бывшего шефа Николая. Она не могла сейчас вспомнить никаких других номеров, но помнила, что этот человек хорошо относился к ней и ее детям, всегда интересовался их делами и очень помог, когда Сашенька однажды серьезно заболел. Что у них там случилось с Колей, почему они не поладили, она не знала. Это - дела мужа, и она в них никогда не вмешивалась.
  
   Эпизод 21
  
   - Скажите, что меня нет! - рявкнул Купер.
   Он был взбешен. Ибрагим и несколько других сотрудников стояли перед ним, опустив головы и вздрагивая при каждом его вскрике. Купер готов был пристрелить их всех. Кто бы мог подумать, что за те неполные два дня, что он отсутствовал, эти болваны наломают столько дров! Он все еще не верил и заставлял их рассказывать о случившемся вновь и вновь. Две сотни вояк испугались одного заморыша, который, видите ли, умеет показывать дешевые трюки. Испугались! И ничего теперь не исправишь. Женщина сбежала, Язычник скрылся, и все его труды насмарку. Все! Два дня, всего каких-то два дня!
   - Это звонит жена вашего бывшего заместителя, - пролепетала секретарша, ожидая грома и молний.
   ... Через пять минут Купер был на месте. Он ворвался в квартиру, спотыкаясь о чемоданы и разбросанные вещи, стал беспокойно заглядывать во все комнаты. Никого, и здесь никого, и в этой комнате пусто. Агенты докладывали, что и в эту ночь из квартиры доносились жуткие звуки, значит, здесь еще кто-то оставался. Неужели они его опередили?
   Лиза с детьми были в спальне. Девочка спала на коленях у матери, а сын, по-взрослому серьезный, сидел возле. Он бросился к ним, взял на руки Дашеньку и заторопился к дверям.
   - Здесь нельзя оставаться, нужно уводить отсюда детей!
   Женщина послушно пошла за ним. Выйдя из квартиры, она увидела, что их чемоданы и футляр с инструментом уже подобрали и несут к лифту. "Как хорошо, что я позвонила ему, как хорошо", - подумала Лиза. Теперь нужно попросить его выяснить, где муж. Господин Купер такой добрый, он поможет найти Николая.
   Их устроили в Гостевом доме со всеми удобствами. Молчаливые люди оставили их вещи у дверей и удалились.
   - Господин Купер, я не понимаю, что произошло, - сказала она. Они сидели на диване и смотрели на обедающих детей.
   - Лучше вам не понимать, - нахмурился Купер. - Возвращайтесь обратно, увезите отсюда детей.
   - Я не могу, у меня сольный концерт... мой первый сольный концерт... галактическая трансляция... живой звук... - Лиза всхлипнула. - Как я могу уехать? Я так долго ждала этого дня, так долго готовилась... Коля тоже запретил мне приезжать, но как же концерт... как? Вы знаете, что с Колей?
   Купер взял ее руку в свою и дружественно накрыл другой ладонью.
   - Давайте перейдем в соседнюю комнату, - предложил он, - детям не нужно этого слышать. - Они уселись за маленький столик под красным абажуром и он сказал, - Ваш муж связался с плохой компанией и сейчас мы пытаемся его спасти.
   - Что вы такое говорите? Я не понимаю...
   - С тех пор, как вы уехали на Север, он очень изменился. Он теперь стал совсем другим человеком, я сам его не узнаю. Он часто звонил вам?
   - Сначала да, а потом... - Лиза закрыла лицо руками.
   - Потом он связался с нехорошей сектой и ему стало не до вас. Вы - жена и должны знать об этом, чтобы уберечь ваших детей от дурного влияния.
   - Коля? - она оторвала руки от лица и улыбнулась, сглотнув слезы. - Вы, наверное, плохо его знаете.
   - Он изменился, - Купер вздохнул. - Мне больно вам об этом говорить, поверьте, мы неплохо работали вместе и я уважал вашего мужа как специалиста и человека. Я не могу раскрыть вам всех подробностей, но настоятельно рекомендую не ходить пока домой. Идет следствие, понимаете?
   Лиза смотрела на него во все глаза. Она вдруг вспомнила тот последний разговор с мужем. когда он сам позвонил им ранним утром и стал кричать, приказывая не возить детей на вакцинацию. Она тогда последовала его приказу и сожгла приглашения, не понимая, для чего это делает. Свекровь считала, что все это глупости, но не смогла отговорить ее. Лиза была очень послушной женой.
   Только теперь она поняла, как странно звучали его слова. Она сказала об этом Куперу. Тот изменился в лице.
   - Как, вы не вакцинировали детей?! Вы с ума сошли? Это преступление. Их жизнь под угрозой, вы понимаете это?
   - Да, я совершила ошибку, но ведь Коля...
   Купер покачал головой, достал из кармана телефон.
   - Это Купер. Свяжись с приемной клиники доктора Аум и возьми две льготные очереди для детей. Немедленно, на сегодня, ты понял? - Он вернул телефон в карман и бодро сообщил: - Все будет хорошо. Я сам пока не проходил вакцинацию, все не могу найти времени встать в очередь, но сына давно сводил в клинику. Теперь я за него спокоен. Детей сейчас вакцинируют без очереди, так что сегодня же все сделаем. Вы, как мать детей, тоже можете получить льготы.
   - Спасибо, господин Купер, - Лиза засуетилась. - Даже не знаю, как вас благодарить. Может быть...
   - Ничего не нужно, я выполняю свой долг. - Купер поднялся, оправил пиджак. - Ждите здесь, за вами приедут. Если что-то понадобится, звоните мне и за мужа не беспокойтесь Успешного выступления.
   Когда он ушел, Лиза еще какое-то время посидела в одиночестве под красным абажуром. Сочетание "Николай и секта" никак не укладывалось в ее голове, но она верила господину Куперу. Она верила, что он спасет Колю от чего бы то ни было и все будет хорошо. Убедив себя в этом, она позвонила продюсеру и, оставив детей на попечение электронных нянек, отправилась на первую репетицию.
  
   Эпизод 22
  
   Элиот Рамирес ждал посадки, но не ожидал, что она произойдет так скоро. Судя по таймеру, они пролетали всего двенадцать дней. "Где же мы находимся?" - недоумевал Эли, мысленно рисуя себе карту звездного неба. Они должны быть где-то... где-то... на Периферии. Так близко от Земли?!
   - Где мы? - спросил несчастный Тхе.
   - Скоро узнаем, - сказал Эли.
   - Как ты думаешь, что с нами будет?
   - Не знаю, могут прикончить, могут продать или обменять, все зависит от того, кто наш хозяин. Если кладоискатели, обчистят и отпустят, если торговцы, тоже выкрутиться можно, а если боевики, то плохи наши дела. Прости, приятель, но у космоса есть и такая сторона.
   - Боевики?.. - Тхе поник. - И зачем только я с тобой связался...
   Эли было его жаль. Бедняга мечтал о космосе, а угодил в такую историю.
   Они остались с Тхе взвоем. Двое других Мстителей погибли от повреждений внутренних органов, полученных при перегрузке, и их положили в холодильник.
   - Лучше сразу покончить с собой, - произнес желтый. - Пираты хуже Сина.
   - Не могу, я должен вернуться на Землю, что бы ни случилось. У меня там дела остались.
   Пираты не торопились знакомиться с заложниками, они лишь вышли на связь и приказали закрыть иллюминаторы и не высовываться и еще сложить оружие в переходной секции. Прошло несколько часов прежде чем на захваченное судно ступили новые хозяева - мужчины и женщины, обвешанные оружием и драгоценностями. "Боевики", - с тоской подумал Эли. Они ворвались толпой, разбежались по кораблю, обыскали все помещения, ничего не нашли и были заметно разочарованы. "Эй, мальчики, - сказали им, - если у вас ничего нет, чтобы откупиться, пойдете на рынок сами. Может, у вас есть богатые папочки? Нет?". Пираты стали громко совещаться и спорить, какой вес золота лучше назначить за белого, чтобы окупить какое-то устройство, вышедшее из строя при стыковке. Второй заложник, по их мнению, не представлял ценности и мог быть отправлен на переработку хоть сейчас.
   Эли слушал и чувствовал, как подступает дурнота. Он понял, где они находятся. Это была перевалочная база Пиратов, которую военная разведка тщетно ищет третий год. Худшей развязки событий он и представить не мог. База славилась тем, что здесь заключались самые грязные сделки и шла работорговля. И все это, оказывается, происходило под самым носом Земли!
   Планета не была обжита, здесь не существовало никакого порта или хотя бы посадочной площадки, корабли садились. где придется, на многие километры вокруг расстилалась каменистая пустыня, местами обожженная, и высились редкие цилиндрические сооружения. Зрелище было унылым.
   Им выдали скафандры и вывели из корабля. Держась за специальный трос, чтобы не унесло ветром в открытый космос, добрались до одного из цилиндров, оказавшимся лифтом, ведущим в подземную систему коммуникаций. Здесь был кислород, Пираты сбросили скафандры прямо на пол и приказали сделать то же самое заложникам.
   В торговом зале, как назвали Пираты это просторное помещение, было не особенно людно. Человек у входа долго объяснял, что у него и так скопилось много нереализованного товара, а покупателей почти нет - не сезон, поэтому этих двоих лучше сразу отправить на переработку и не тратиться понапрасну - место в торговом зале тоже стоило недешево. Хозяева упорствовали, и человек у входа, пожав плечами, стал взвешивать полученное золото.
   Их поставили в один ряд с несколькими синими от страха людьми и нацепили подвешенные к потолку ошейники с ценниками. В соседнем ряду стояли две женщины и трое детей. Все плакали. Между рядами не спеша ходили редкие покупатели, разглядывали товар, морщились и недовольно качали головами.
   Постарайтесь понравиться покупателям, посоветовали хозяева, если не продадитесь до конца торгов, вас отправят на переработку. "Ничего, - думал Элиот Рамирес, скрипя зубами, - мы еще встретимся, урод, и разберемся, кто сколько стоит". Он смотрел вокруг очень внимательно и старался запомнить все происходящее до мельчайших деталей. Пока они шли к шахте, он записывал в память расположение созвездий, чтобы в дальнейшем было легче вычислить неуловимую планету. Он верил, что судьба пошлет ему шанс вернуться сюда с эскадрой и расквитаться. Когда-нибудь потом, после того, как сделает главное свое дело.
   Тхе смотрел в неопределенную точку окаменевшим взглядом.
   - Улыбнись, а то портишь товарный вид, - сказал ему Эли.
   Покупатели добрались и до них, постояли, бесцеремонно разглядывая и щупая, и пошли дальше.
   - Ты им не понравился, - мрачно пошутил Элиот, и Тхе криво усмехнулся.
   Прошло, наверное, несколько часов, ноги ныли и очень хотелось присесть. Покупатели разошлись, смотрители уже начали снимать с товара ценники, но под самый конец торгов в зал с шумом вошла группа военных, впереди, грохоча магнитными ботинками, шагал широкоплечий человек с нашивками полковника. Группа быстро прошла по рядам и уже собиралась покинуть помещение, как вдруг полковник остановился и вернулся назад. Он подошел к Элиоту, взял его правую руку и взглянул на тыльную сторону ладони, где красовалась его гордость - наколка десантных войск. Эли вытянулся и отдал честь.
   - Какого звания? - спросил полковник, грозно шевельнув бровями.
   - Рядовой Элиот Рамирес! - отчеканил Эли.
   - Тоже мне... Элиот Рамирес... Ха. Из какой части?
   - Островная база 323, господин полковник!
   - М-м-м, элита, - полковник покачал головой. - Как здесь оказался?
   - Взят в заложники, господин полковник!
   - М-м-м, - опять протянул покупатель. - Хочешь поступить в мою команду?
   - Пиратствовать?
   - Искать сокровища, болван. У меня недавно пытались перехватить корабль, перебили половину команды, я теперь набираю новую. Так как, будешь служить, рядовой?
   "Конечно, это противоречит твоим принципам, - сказал себе Эли, - но ты должен любым способом выжить и вернуться на Землю до конца года. Ты не забыл? Может быть, это и есть единственный шанс. Да и не похож этот полковник на боевика". Эли кивнул. Полковник отошел, расплатился с хозяевами, и с заложника сняли ошейник.
   - Разрешите обратиться? - крикнул Эли в спину уходящему полковнику.
   - Да ладно, давай без церемоний, - обернулся тот, - чего хочешь?
   - Купите и того парня. - Эли указал пальцем на Мстителя. - Не пожалеете.
   - Желтого? У меня в команде и так достаточно желтых, мне нужны профессиональные военные. У меня пока нет столько золота, чтобы тратить его куда попало.
   - Он не кто попало, он специалист по китайской магии, - сказал Эли первое, что пришло ему в голову.
   - Магии, говоришь? Хм, знал я одного специалиста... Ладно, я тебе не верю, но возьму его.
   Пока полковник торговался, Эли подскочил к окаменевшему Тхе и шепнул:
   - Он тебя покупает, я сказал, что ты специалист по китайской магии.
   - Я кореец.
   - Какая разница...
   - Но я не знаю никакой магии!
   - Тихо! Ты хочешь на переработку?
   Тхе не хотел на переработку.
   Полковник выкупил не только Тхе, но и оптом за десятую часть цены - всех остальных заложников и пообещал отправить желающих по домам при первой же возможности. Этот поступок нового командира сразил Элиота наповал.
   - Ничего, найду сокровища, разбогатею и переверну все это логово вверх ногами, - говорил полковник, пока перегруженный лифт полз на поверхность планеты. - Я покажу им, что такое настоящее пиратство. Испоганили красивую идею. - Он выругался и сплюнул на пол. - Ты хочешь о чем-то спросить, рядовой Элиот Рамирес?
   Эли опустил глаза. Он был влюблен в бывалого командира по уши, как это часто происходит с молодыми солдатами. Тот понимающе хмыкнул и тонко улыбнулся, и эта улыбка выглядела странно на его суровом и грубом лице.
  
   Эпизод 23
  
   Вынырнув из невидимости за границами Периферии. "Призрак" пересадил на встречное торговое судно всех заложников, кроме Элиота, и приготовился к большой охоте, хищно навострив радары вглубь космоса. Для начала добыли "языка" - протаранили попавшееся на пути размалеванное под военное пиратское суденышко (это кладоискатели, сказал полковник, у меня на них нюх) и засосали в свое поле спасательную капсулу с двумя перепуганными людьми. Полковник оказался прав - это были кладоискатели. Они не заставили себя долго просить и сразу достали из тайника, устроенного в ухе одного из них, микрочип с планом какой-то планетной системы. План достался им тем же путем, каким теперь уплывал у них из рук, и, насколько им было известно, до сих пор не был приложен к делу. Дискету отобрали, а кладоискателей водворили обратно в их капсулу и отправили, куда глаза глядят.
   Заполучив план, полковник Сафар стал сам не свой. Он ни ел, ни пил, сидел у монитора, запершись в капитанской рубке и впившись в экран лихорадочно блестящими глазами. "Где же это, где", - бормотал он, теребя клавиатуру. Помучившись несколько часов, он вызвал к себе Эли.
   - Ну, Элиот Рамирес, покажи, на что способна элита, - сказал он. - Я - простой орбитальщик и такие карты не по моим зубам. Ты можешь выяснить, где это?
   Эли взглянул на монитор, и все внутри него возликовало - он знал этот участок и мог отличиться перед командиром. Он выпятил грудь и четко и громко сообщил координаты планетной системы. Полковник недоверчиво усмехнулся, забарабанил по клавишам, и на экран выплыли цифры и графики. Командир победоносно выкрикнул:
   - Мы летим туда!
   - Это далеко, - сказал Эли.
   Полковник отмахнулся.
   - Ерунда. На транс-функции дней пять-шесть.
   - Капитан, вы обещали подбросить меня. - Настроение начало падать. Эли не ушел с заложниками, а остался на "Призраке" только в расчете на транс-фуекцию. Обычное судно добралось бы до Земли не раньше весны. Капитан обещал помочь, но теперь, кажется, собирался отказаться от своего слова.
   - Только не сейчас, малыш, только не сейчас.
   - Капитан...
   - Ты думаешь, у нас одних есть такая карта? Ха! Надо добраться туда раньше других.
   - Капитан, вы обещали, - жестко произнес Элиот.
   Полковник Сафар вздохнул и поднял глаза.
   - Да, я обещал. Тебе нужно на Землю до конца года? Ты там будешь до конца года. А сейчас я не могу отклониться от курса. Я чувствую, что нам наконец повезло. У тебя легкая нога, малыш. Можешь идти.
   Больше говорить было не о чем. Эли отдал честь и развернулся. Все шло не так.
   За дверью ожидала команда. У людей, военных и штатских, блестели глаза в предчувствии удачи.
  
   Эпизод 24
  
   Дэвид пребывал в депрессии уже несколько дней. Клара начала беспокоиться, а вдруг это результат тех опытов, которые на нем ставили? Он появился на пороге квартиры Герберта и Наоми весь грязный, измятый и с безумными глазами. Из его сбивчивого рассказа стало ясно, что дела отряда идут очень плохо. Командир исчез, сам Дэвид представления не имел, где находится та лаборатория, в какой части Земли, а может и космоса. Он сидел, глядя в одну точку, и причитал. Старики ахали и разводили руками, Клара же терпеливо заботилась о нем и выслушивала его стенания, но в конце концов не выдержала и она:
   - Прекратите ныть! Надоело слушать ваше нытье! У меня что, на роду написано утирать сопли мужикам! Все! Хватит! Возьмите себя в руки, или я... или я... - она посмотрела по сторонам в поисках подходящих слов, - или я вас ударю!
   Дэвид перестал стонать и произнес почти членораздельно:
   - Как вы не понимаете? Они отпустили меня потому, что мы ничто без Николая, им нечего нас бояться. Я - пустое место, Купер даже говорить со мной не желает. Я украл вакцину, а страдает Коля. Если бы я знал, я бы не впутывал его. Я ему стольким обязан, и ничего теперь не могу для него сделать... Пропал человек, пропал, что с ним сделают... Как жить с этой мыслью?
   Нелегко ему, подумала Клара, Конечно, он считает себя виноватым в том, что случилось с Николаем, конечно, ему хочется, чтобы и его принимали всерьез. Но, думала она, Дэвид совсем не пустое место, просто у него какая-то другая задача, его время еще не пришло. А Николай...
   Сложная личность этот Николай, размышляла Клара, разгребая завалы в кабинете бывшего заместителя шефа разведки. Вчера вечером она решила просто так, на удачу, наведаться в его квартиру и обнаружила, что дверь открыта. Не раздумывая, она вошла внутрь и в первую очередь заглянула в лабораторию. Здесь тоже царил беспорядок, но аппаратура уцелела. Сегодня Клара планировала перенести все это к старикам - Герберт с Наоми не будут против. Но перед этим решила немного прибраться.
   В одной из дальних комнат послышался пронзительный звук. Клара вздрогнула и бросилась за портьеру. "Дура, это же телефон, наверное. Просто телефон. А вдруг это Николай?"...
   Телефоны были установлены почти в каждой комнате, и, пока она искала, который из них сигналит, сигнал смолк. Но через минуту раздался вновь.
   - Коля, это вы?!
   На другом конце сначала молчали, потом сердитый женский голос спросил:
   "Кто говорит?"
   - А вы кто?
   "Я жена хозяина квартиры, а вот вы кто такая?"
   - Вы жена Николая?!
   "Представьте себе. Что вы делаете в моем доме?"
   - Вы, ради Бога, ничего не подумайте, - растерялась Клара, - я прибираю... здесь после обыска...
   "Я знаю, что там после обыска, но почему вы убираетесь в квартире моего мужа?"
   Какая ужасная ситуация, подумала Клара, надо звать Дэвида или стариков, пусть они с ней поговорят.
   - Подождите минуту, не отключайтесь! - крикнула она и кинулась к выходу.
   Дэвид примчался прямо в пижаме, только теперь она заметила, как он осунулся и исхудал за последние дни.
   - Здравствуйте, Лиза! Здравствуйте! Это говорит Дэвид, друг Николая... Нет, вы меня не знаете... Вы можете приехать?.. Да, сюда... Нет?.. Купер?.. Пошлите его к черту... - он растерянно взглянул на Клару: - Не хочет говорить.
   Но Лиза все же пришла. Они приступили к упаковке аппаратуры, когда в прихожей послышался хруст битого стекла. Женщина вошла в лабораторию, она была напряжена и сердита.
   - Что у вас за вид? - произнесла она прямо с порога, разглядывая его пижаму, - Это была спальня для гостей, во что вы ее превратили?
   - А я... я и есть гость... - извиняющимся тоном пробормотал Дэвид, - а это моя аппаратура... лаборатория... я хочу забрать... Если нужно, мы поможем навести здесь порядок, чтобы вам с детьми было удобно.
   - Господин Купер устроил нас в гостевом доме Канцелярии со всеми удобствами, так что не заговаривайте мне зубы. Я хочу знать, кто вы такие? Где мой муж? Это из-за вас он попал в историю? Да?
   - Вы уже знаете?
   - Что я должна знать?
   - Понимаете... - Дэвид подошел ближе и сказал вполголоса: - Мы с Колей выяснили, что так называемый спаситель человечества доктор Аум - совсем не спаситель, а - наоборот...
   - Как вы смеете говорить в таком тоне о докторе Аум? - на лице жены Николая появилась блаженная улыбка. - Это - святой человек!
   Дэвид похолодел - такую улыбку он видел у людей, выходящих из бело-золотистой клиники.
   - Вы не послушались мужа и прошли вакцинацию? Боже мой, ведь Коля просил вас...
   - А в чем дело? - возмутилась Лиза. - Господин Купер устроил льготную очередь для моих детей, а заодно и для меня. Я рада, что нашелся человек, давший мне умный совет. Что вы имеете против господина Купера? - ее тон стал угрожающим.
   Дэвид открыл было рот, но Клара дернула его за рукав.
   - Нет-нет, что вы, - сказала она поспешно, - как мы можем иметь что-то против господина Купера. Что вы! Можно мы заберем свои инструменты?
   Жена Николая нехотя кивнула и указала пальцем на дверь:
   - Когда Колю спасут, я не хочу видеть вас около него!
   Понуро добредя до квартиры Герберта, Дэвид собрался позвонить, но рука повисла в воздухе. Он круто развернулся к Кларе и спросил:
   - Знаете, Клара, о чем я подумал? Вдруг, пока я был в забытьи, мне тоже впрыснули эту заразу? И поэтому отпустили. Как вы думаете? Давайте проверим. Вы внимательно смотрите мне в лицо и следите за его выражением. Так, начали... смотрите внимательно... Аум, Аум, А-у-м, А-а-у-у-у-м... - Он повторял это имя на разные голоса, прислушивался к своему организму, морщился, строил гримасы.
   Клара рассмеялась.
   - Какой вы смешной, Дэвид, - произнесла она с такой нежностью, что мужчина смутился и стал суетливо поправлять очки и приглаживать волосы.
   Он был такой славный, этот большой, неуклюжий и наивный человек.
   - Дэвид, - сказала Клара, - с вами все в порядке. Можете мне верить.
   - Хорошо... замечательно.
  
   Эпизод 25
  
   Дым рассеялся только на следующее утро. Когда горизонт прояснился, Ке увидел, что долина усыпана человеческими телами. Тысячи тел лежали на голой земле в странных позах, вповалку, уткнувшись лицами в камни или устремив невидящие глаза к небу. Легкий ветерок шевелил их одежды и волосы, и тела казались живыми, их ресницы трепетали, глаза то открывались, то закрывались, то подмигивали ему, уголки губ тянулись вверх в страшной усмешке, а костенеющие пальцы цеплялись за выгоревшую траву в предсмертных судорогах. Ке попятился, соскользнул в окоп, упал и дико заорал:
   - А-а-а-а!
   - Очнулся, наконец? - услышал он над головой и открыл глаза.
   Снаряд упал где-то совсем близко. Гравитационные волны разошлись, как круги по воде, все более увеличивая свой диаметр, но, к счастью, теряя силу. Снаряд разрушил всего два здания и чуть задел третье. В Городе, который не сдается, еще оставалось немного уцелевших построек. Вслед за дрожанием земли пришел звуковой удар, достигающий даже глубоко запрятанных бункеров. Те, кто не успел защититься специальными наушниками, хватались за головы и падали без чувств. Кому удавалось после такой атаки сохранить перепонки, мог называться счастливчиком. Ке некогда не считал себя счастливчиком, но звуковая волна не оглушила его, а, наоборот, всколыхнув мозг, привела в сознание. "Уга!" - это первое, о чем он вспомнил, придя в себя.
   Бородач сидел за низким столом и ел, прихватывая что-то ложкой из кастрюли. Бункер, освещенный круглыми белыми лампами, был полон людьми. Они спали на полу вповалку, грязные, потные, измученные. Бородач оттопырил наушник и взглянул на пленного не без интереса.
   - Что, Учитель Син приснился? Да, кошмарный сон, согласен.
   - Где Уга? - просипел Косичка.
   - Тот тип с дырой в голове? Это у тебя надо спросить, - усмехнулся Бородач, продолжая зачерпывать из кастрюли.
   - Почему у меня?
   - Ты оторвал ему руку, он обиделся и улетел.
   - Я?!
   "Издевается", - подумал Ке, пошевелился и почувствовал на руках и ногах тяжелые цепи. Грудь была облеплена пластырем. Попробовал сесть, но оковы мешали, и он затих, беспомощно глядя на бородатого человека снизу вверх. Тот пояснил:
   - Когда дырявый вцепился в тебя, ты разорвал веревки и бросился на него. Вот схватка была... Мне понравилось, я такого еще не видел. Не удивительно, что ты провалялся столько дней. Мы все гадали, жив ты или нет, хоронить тебя или ждать, вдруг очухаешься. Все-таки было бы как-то нехорошо закопать живого человека. Где ты был все это время, коротышка?
   Косичка не верил, рассказ бородатого казался ему жуткой издевкой, непонятной и жестокой. Он проговорил:
   - Я разорвал веревки? Я?!
   - Да, малыш, - хмуро подтвердил Бородач и отложил ложку. - Значит, ты все-таки шпион Сина и специально сдался в плен, чтобы проникнуть в наш тыл. Жаль, ты мне понравился.
   Так вот почему на нем столько железа! Оторвал... Неужели? Ке незаметно напряг руки и ощутил небольшой прилив сил. Для того, чтобы разорвать наручники этого мало, но он уже не чувствовал себя тряпичной куклой, что было немаловажно. Уга, сам того не желая, помог ему. Жаль, что он не помнил, как все произошло, наверное, ему есть, чем гордиться. Ке радостно улыбнулся. Бородач подозрительно прищурился и спросил:
   - Кто этот Уга?
   - Черный Маг, колдун... Настоящий колдун. Не верите? Вы же сами все видел.
   - Видел, ну и что? Почему я должен тебе верить? Никаких колдунов не существует.
   - Как хотите, - сказал пленный, - но я говорю правду.
   - Честно сказать, я бы хотел тебе верить, но боюсь ошибиться, очень уж вы, желтые, хитрые ребята, маленькие такие, а хитрости - размером со слона. Может, вы всё это разыграли с колдуном? - Он погладил бороду, внимательно разглядывая пленного. - Ты можешь освободиться?
   - Пока нет, но если сила вернется, то могу попробовать.
   - Просто так возьмешь и порвешь металл?
   - Нет, не просто так. Это делается медленно и долго. А может и не получиться. Сначала нужно правильно сконцентрироваться на веществе, из которого сделаны наручники, разрушить его структуру мысленно, а потом уже с применением силы.
   - Сконцентрироваться? На веществе? Бред какой-то, - сказал Бородач. - Плохи же наши дела, если все желтые так умеют.
   - Не все, - успокоил пленный. - Син учит этому только избранных учеников.
   - Вот! - воскликнул собеседник. - Вот мы и подошли к самому главному! Объясни, почему избранный ученик старого дьявола сдался в плен? Это сбивает меня с толку. Объясни так, чтобы я понял.
   Ке сделал еще одну попытку подняться, собрался с силами, резко согнул спину и сел и скривился от боли, пронзившей позвоночник. Наверное, это получилось у него очень коряво, потому что Бородач ухмыльнулся в усы. Но главное было сделано - он уже не валялся как бревно.
   - Избранный, - иронично протянул белый.
   - Я был лучшим учеником Сина, - желтый угрожающе сверкнул глазами, и Бородач перестал улыбаться. - Он начал учить меня, когда мне было три года, и я благодарен ему. Он был моим Учителем и отцом. Я понимаю ваши чувства к нему, но мне неприятно слышать то, что вы говорите о нем. У каждого есть своя правда, белые сами виноваты в том, что все так осложнилось... - Ке остановился, подыскивая слова. - Учитель Син - великий мастер, он владеет секретами предков, но ненависть владеет им, и она сильнее его. Ненависть дает ему силу. Она давала силу и мне, когда я был вместе с ним, и я думал, что только в этом секрет мастерства. Но с тех пор, как я ушел от Сина, я понял, что ошибался.
   - Если ты ушел от Сина, то что делал здесь?
   - Мы с друзьями идем из Столицы по одному важному делу. Мои друзья белые и они по неосторожности попали в плен к нашим. Я хотел им помочь, но встретил Учителя и не смог поднять на него руку. За то, что я предал его, Учитель забрал у меня силу. А когда я увидел Угу, я вспомнил, что должен помочь своим друзьям, и сила вернулась ко мне. - Еще он вспомнил синее платье и тонкий стан, облитый шелком, и то, как сверкало ожерелье на смуглой груди и как сияли огромные темные как ночь глаза... Но это никого больше не касалось.
   Бородач слушал внимательно, однако Ке чувствовал, что белый не верит ему. Слишком уж сказочно выглядит его история.
   - Красивая история, да уж... - заметил Бородач. - Ты правда хотел, чтобы тебя повесили? Какого черта?
   - Я предал Учителя и потерял честь, но не смог покончить с собой и должен был умереть мученической смертью, чтобы спасти свою репутацию.
   - Ну и порядки у вас. Это Син придумал?
   - Все ученики живут по этим правилам. Без этого не будет дисциплины.
   - Значит, ты все еще хочешь умереть?
   - Нет. Теперь не хочу.
   - А как же эта, как ее... честь?
   Друзья и любимая девушка важнее чести, хотел сказать Косичка, но не успел. В лязгом отошла в сторону тяжелая дверь, и в бункер ввалились закопченные усталые люди. Среди них были раненые.
   - Пора на пост, - сообщил Бородач с некоторым сожалением и зычно гаркнул, - Подъем! - Потом тихо добавил только для пленного: - Поднимайся, пойдешь со мной, лучше тебе не оставаться с ними наедине.
  
   Эпизод 26
  
   Здесь действительно шла настоящая война. Земля гудела и содрогалась, принимая все новые и новые удары, воздух светился от, расчерченный смертоносными рисунками пламенных и лазерных сполохов. Где-то за спиной поднялся столб серой пыли - рухнуло здание. Значит, снаряд попал в цель.
   Бой продолжался двое суток, и почти все это время Ке провел, лежа на земле вниз лицом, как велели, и не шевелился. Он прижимался к земле и стонал от невыносимой головной боли - наушники не могли полностью нейтрализовать звуки боя.
   "Запуск!" - донеслось с неба. почва всколыхнулась и подбросила человека в воздух - гравитационный снаряд ушел на позиции противника. Раздался далекий хлопок, возвратная волна пронеслась по поверхности земли, оголяя кроны деревьев и снося порушенные стены и осела где-то за Городом. Наступила тишина. "Ур-р-а!" - закричали со всех сторон. Ке продолжал лежать неподвижно и боялся даже приподнять голову. Его схватили за плечи, подняли с земли и встряхнули. Это был Бородач.
   - Ты жив, желтопузик? А то лежал как покойник.
   Ке все еще плохо слышал и тупо смотрел на бородатого человека, сплевывая набившийся в рот песок.
   - Что здесь происходит? - произнес он. Собственный голос звучал сквозь толстый слой ваты.
   - Что? Война, обыкновенная война, - сказал Бородач.
   Ке упал обратно на землю. Только сейчас, после того, как рассеялся дым и осела пыль, он увидел, что находится у подножия пусковой установки. Сверху, с площадки управления, на него, криво посмеиваясь, смотрели снайперы.
   - Что, страшно? - хохотнул Бородач. Он и еще несколько закопченных людей, среди которых Ке узнал Главного и госпожу Мэр, присели напротив в тени и закурили, поглядывая на него. - Представь, что мы так живем уже не первый месяц.
   - Вы точно знаете, что воюете с Сином? - озабоченно спросил Ке. Белые рассмеялись. - У нас не было никаких орудий!
   - Когда это было, коротышка?
   - Я ушел оттуда весной.
   - Ааа, ну так весной никто вообще не думал, что в наши времена такое возможно, - деловито сказал Бородач. - Кто-то вооружил твоего Сина и продолжает это делать. Кому-то выгодно, чтобы бойня не кончалась. Насколько мне известно, первую партию оружия банда Сина отбила у Пиратов. Потом у Мстителей появилось золото, откуда - не знаю. И пошло-поехало...
   - А почему не вмешивается армия? Правительство?
   - Мы тоже хотели бы это знать! Они видите ли ждут подписи Президента, который развлекается с проститутками на Периферии и не торопится на Землю. Син контролирует все наземное и воздушное пространство, он сбивает всё и всех, нам даже провизию не могут подвезти. Правительство предлагает выполнить требования Сина и покинуть Город, чтобы потом войска могли накрыть всю территорию с орбиты. Так им проще и жертв со стороны армии меньше. - Бородач не спеша прикурил. - Но мы не хотим уходить отсюда. Почему мы должны это делать? Я родился здесь, здесь жили наши деды и прадеды, это - наша земля и никакой Син не может диктовать нам условия. Соседние города эвакуировались, едва получив ультиматум этого разбойника, а Правительству наплевать... Хотел бы я знать, какие такие важные дела не позволяют Президенту навести порядок. Запад, наверное, как всегда, думает, что проблемы Востока его не коснутся. И, как всегда, ошибается.. Нам еще повезло, что у Сина нет авиации и космической техники, вернее, что его бандиты не владеют этими видами оружия. Мстители поливают нас огнем и отступают, когда заканчивается заряд. Мы давно поняли, что у вас нет зарядника, а у нас есть. Ха-ха. И еще у нас остались боеприпасы, и много боеприпасов, нам тоже кое-что досталось с той базы, что Син разгромил в сентябре. Видал установочку? Красавица... И она тут не одна такая. Если ты шпион, так и передай своему шефу: нам на него на-чи-хать.
   Ке побагровел.
   - Я не шпион.
   - Может быть и так, - устало и безразлично произнес Бородач. - Если бы ты знал, парень, как мне все это надоело... До войны я был учителем математики. Честное слово. У меня класс вундеркиндов, такие умненькие мальчики и девочки... К чему это я? Я совсем другое хотел сказать. Можешь уходить к своим, я тебя отпускаю.
   - Почему? - недоверчиво пробубнил Косичка.
   - Не бойся, я не собираюсь стрелять тебе в спину. Я просто надеюсь, что ты поможешь остановить это. Шпион ты или нет, но ты парень непростой, я же вижу. - Бородач склонился над ним, разомкнул наручники и закинул их за пределы заграждения. Потом бросил ему свою камуфляжную куртку. - В кармане есть немного денег...
  
   Эпизод 27
  
   Николай стоял на пороге и смотрел мимо них. Заросшее щетиной лицо было неподвижно, потухший взгляд ничего не выражал.
   - У меня в квартире замок перекодирован, - проговорил он, продолжая глядеть мимо. - Можно к вам?
   Хозяева молча расступились, пропустили гостя в квартиру. Герберт, хмурый как туча, обнял беззвучно плачущую жену за плечи и покачал головой.
   Николай побродил по комнатам, нашел кровать, лег, не разуваясь, и замер, уставившись в потолок. Дэвид с Кларой шли за ним, не решаясь заговорить. Когда он лег, они осторожно приблизились и остановились возле. Он даже не взглянул на них.
   - Коля, - позвал Дэвид, - как ты?
   - Хорошо, - тихо откликнулся Николай.
   - Прости, друг, это я во всем виноват. Они с тобой... ничего не сделали?
   - Все вопросы потом, я устал.
   - Коля... ты узнаешь меня?
   - Дурацкий вопрос, Додик.
   - Значит, узнаешь, - Дэвид приободрился. - Коля, я должен тебя осмотреть. Хоть я и эпидемиолог, но... А ну-ка скажи "Аум".
   - Профессор, отвали.
   - Я не отстану, пока ты не скажешь "Аум".
   - Ну Аум, Аум, Аум! Ты доволен?
   - Он все еще наш, - торжественно сообщил Дэвид Кларе. - Удалимся.
   Он взял ее под руку и повел к дверям. У выхода их нагнал голос Николая:
   - Это были духи моей жены, - сказал он, продолжая глядеть в потолок. - Таких больше ни у кого нет. Я почувствовал их у моих дверей. Их изготовил ее родственник по индивидуальному рецепту... Я не мог ошибиться. Вы ничего об этом не знаете?
   Он перевел взгляд на друзей, и те поняли, что обмануть его не удастся. Он и сам знал ответ, просто ждал подтверждения.
   - Вы правы, ваша семья в Столице, - сказала Клара неохотно. - Они сейчас живут в гостевом доме Канцелярии.
   - Что они там потеряли?
   - Их поселил туда Купер.
   Николай выругался, поднялся и двинулся к дверям. Клара остановила его.
   - Я еще не все сказала. Николай, ваша жена и дети побывали в клинике и приняли вакцину. Мне очень жаль...
  
   Эпизод 28
  
   Ему сразу повезло: в охране гостевого дома оказались знакомые ребята. Николай перекинулся с ними парой слов, и его пропустили на территорию и указали, в каком из разноцветных коттеджей, разбросанных по зеленому полю, разместились Лиза с детьми.
   Он постучал, резная деревянная дверь распахнулась, и жена упала ему на грудь. На крик матери выбежали дети и с ревом повисли на отце. Николай не мог сдержать слез, он исступленно прижимал к себе жену, целовал ее мокрое соленое лицо, прижимался губами к теплым головам сына и дочери. Дети взяли его за руки, потащили за собой в дом.
   Пока Лиза хлопотала, заказывая меню праздничного ужина, и на ходу рассказывала об успешной генеральной репетиции в Консерватории, сын демонстрировал отцу свои отметки, а дочь сидела на коленях и гладила ладошкой его заросшие щетиной щеки. Он совсем размяк, расслабился, растаял под дождем хлынувшего с небес счастья. "Папа... папочка... любимый папочка..." Лепет малышки пьянил и ласкал слух. Нет, он больше никуда не уйдет от них, он умрет за каждого из них столько раз, сколько это будет нужно.
   Прекрасный сон продолжался, пока Лиза вдруг не всплеснула руками:
   - Ой, совсем забыла: нужно позвонить господину Куперу и поблагодарить его!
   Николай вздрогнул и проснулся. Он был совершенно разбит, внутри все горело, жутко болела голова.
   - Зачем? - спросил он угрожающе.
   - Ну как же, он обещал тебя спасти и сделал это, - улыбнулась жена.
   - Спасти? - Николай снял дочь с колен и приказал сыну помолчать. - Он меня чуть не угробил. Ничего не хочу о нем слышать. Собирайтесь, поедем домой.
   - Но господин Купер не разрешил.
   - Кто твой муж, я или Купер? Я сказал, собирайтесь! - он стукнул кулаком по столу. Задребезжала расставленная на скатерти посуда. - Ты уже сделала одну глупость, пройдя вакцинацию. Ты даже не представляешь, что натворила! Так что не спорь. На этот раз будет по-моему!
   В глазах жены появилось странное выражение. Они рассеянно блуждали по его лицу и становились все холоднее и холоднее. Лиза улыбалась, хотя для этого не было никаких причин.
   - Что с тобой, любимый, ты болен? Может позвать доктора?
   - К черту! Я сказал - домой!
   - Сначала я позвоню господину Куперу.
   Он не заметил, как в руке Лизы появился маленький дамский пистолет. Она всхлипнула и. наставив на него оружие, извиняющимся голосом произнесла:
   - Прости, Коленька, господин Купер предупреждал... я должна...
   Николай не хотел верить своим глазам. Он оторопело уставился на жену, не в силах шевельнуться. Он смотрел, как она вынимает из сумочки крошечный телефон, кладет на стол, продолжая держать его на мушке, как начинает набирать номер, одну цифру за другой, первая, вторая, третья... восьмая... Всего девять. Осталась одна... Он опомнился, метнулся к жене, вырвал из рук оружие и телефон, вытащил истошно кричащую женщину из комнаты, затолкал в ванную и запер дверь снаружи. Потом вернулся к детям.
   - Мы пойдем домой, а мама придет попозже, - сказал он им как можно беспечнее.
   Дети не плакали и смотрели на него с ужасом. Но возразить не посмели. Он взял их за руки и вывел из дома. Так, держась за руки и молча, они дошли до проходной. Охранники посюсюкали с Дашенькой, дали ей горсть поющих конфет и выпустили их наружу.
   На первой же стоянке Николай взял такси, усадил в него детей и поднял машину как можно выше. Саша и Даша всю дорогу молчали, они словно окаменели, сжались, напоминая диких зверьков, попавших в незнакомую среду. Николаю казалось, что если прикоснуться к ним, то почувствуешь холодную шероховатость камня. Ему было больно даже думать об этом.
   Прямо с порога он бросился в лабораторию, где Дэвид с Кларой сосредоточенно производили какие-то расчеты.
   - Профессор, делай, что хочешь, но вынимай из них эту заразу!
   - Но... - растерялся Дэвид.
   - Придумай что-нибудь, пока они их не отобрали!
   - Но...
   - Дэвид!!
   - Хорошо, я постараюсь.
  
   Эпизод 29
  
   Николай не отпускал от себя детей ни на шаг. За несколько часов, проведенных с отцом, они не плакали, ни о чем не просили, не отвечали на вопросы и ничего не ели. Они бледнели и худели буквально на глазах, и Дэвид уже начал подумывать, что лучше бы их вернуть обратно. Но самое страшное случилось после полудня. Николай сказал, что у мальчика резко подскочила температура, и Дэвид пошел посмотреть, что произошло.
   Сашенька горел. Дэвид сделал анализы и, пока Клара вводила данные в компьютер, стал осматривать ребенка. Вроде бы никаких признаков простуды или какого-либо другого заболевания, горло в порядке, склеры чистые, живот мягкий, пульс...
   Дэвид отвернулся, медленно протер очки, стараясь скрыть охватившее его волнение. Показалось. Показалось... Он взял себя в руки и вернулся к осмотру, натужно улыбнулся Николаю.
   - Что? - спросил тот.
   - Небольшая инфекция... - пролепетал Дэвид. - Девочку надо изолировать.
   Он надеялся, что Дашеньке повезло больше, но ошибся. Приподняв двумя пальцами рукава ее платьица, он увидел пока еще бледные характерные лиловые пятна, облепившие локтевые суставы. Такие же были на коленках, лодыжках и кистях ребенка. Эпидемия...
   - Понятно, - спокойно сказал отец детей. - Я тоже болен?
   - Думаю, теперь и я тоже, - Дэвид виновато посмотрел на друга. - Видишь, как бывает - гонялся я за этой заразой, гонялся, а она сама меня нашла.
   В комнату вбежал Герберт. На плече висело именное оружие. За ним - Наоми с огромным кухонным ножом в руках. Дэвид сделал им знак не приближаться.
   - Там полиция! - сообщил старик. - Я их не пущу. У меня тут еще пистолет припрятан, отобьемся!
   - Не надо, отец, - тихо произнес Николай. - Ты и так пострадал из-за нас. Прости. Пусть заходят... прямо сюда.
   - Что здесь происходит? - Наоми вышла вперед и озабоченно оглядела комнату.
   - Эпидемия.
   Женщина отшатнулась и, объятая ужасом, выскочила за дверь. Герберт тоже попятился, растерянно бормоча извинения.
   Полиция ворвалась, как всегда, бесцеремонно, расталкивая жильцов и разбрасывая вещи в непоколебимом стремлении во что бы то ни стало достичь цели. Полицейские заполнили комнату, однако, увидев больных, не решились сразу приблизиться - сначала следовало изучить обстановку. Сквозь широкие спины мужчин прорвалась Лиза и хотела было броситься к детям, но что-то ее остановило.
   - Арестуйте его! - завизжала она, тыча в мужа пальцем. - Он украл моих детей! И их всех арестуйте! Они - его сообщники!
   - Здесь Эпидемия! - громко сообщил Дэвид. - Дети больны, и в ваших интересах уйти отсюда как можно скорее.
   Полицейские отпрянули. Лиза раскрыла рот в беззвучном крике и лишилась чувств. Ее едва успели подхватить у самого пола и вынесли из комнаты. .
   - Чем вы это докажите? - спросил побледневший сержант.
   Вместо ответа Дэвид подхватил Сашу на руки и поднес к полицейскому, выставив вперед пятнистый локоть ребенка. Сержант сделал шаг назад.
   - Вы удовлетворены, сержант? Надеюсь, вы знакомы с инструкцией для полиции? Я сам ее составлял. Там все ясно описано. Так что - кругом марш!
   Сержант все еще сомневался. Он наморщил лоб, напряженно вспоминая пункты инструкции, имеющейся во всех полицейских участках. Да, все сходится. Господи, спаси и сохрани...
   - Но ведь дети, насколько мне сообщили, вакцинированы, а доктор Аум... - проговорил полицейский.
   - Если бы не доктор Аум! - оборвал его Дэвид. - Уходите.
   Полицейские вызвали "скорую" для матери больных детей и ушли.
   Дэвид оставил Николая наедине с детьми и вернулся в лабораторию, стараясь не касаться окружающих предметов. Он не сомневался, что уже болен.
   - Клара, - сказал он, - послушайте меня, только не приближайтесь. Принесите мне перчатки и плащ Наоми, тот, что с капюшоном, еще целлофановые пакеты побольше, бинт, что-нибудь в виде спортивного трико.
   - Зачем?
   - Нужно изолироваться и продолжить работу. Сами пока уходите и возьмите с собой стариков. Я проведу небольшую дезинфекцию, насколько Эпидемия вообще поддается дезинфекции. А лучше всего уходите на совсем... Понимаете, Эпидемия не излечивается, больные умирают в ста процентах случаев, причем, умирают в страшных муках, их организм разрушается, органы гниют, человек теряет зрение, слух, голос, память... и все это за каких-то десять дней. Очень быстро... То же самое произойдет не только с детьми, но и с Николаем и со мной, потому что я был в контакте с больными. Я бы не хотел, чтобы вы все это видели. Я бы просил вас только об одном - позаботиться о наших телах. Боюсь, сюда еще минимум год никто не решится сунуться, и нигде об этом не будут говорить во избежание паники, и мать детей, наверное, назовут сумасшедшей и не будут слушать. Такое уже было много-много раз. То есть я хочу попросить вас недели через две, когда все закончится, похоронить нас. Это уже будет не опасно, вирус покидает мертвецов.
   Клара слушала его молча и спокойно. Она не собиралась никуда уходить, не хотела покидать новых друзей и, в первую очередь, этого славного человека, к которому за короткое время привязалась всей душей. Она уже точно решила, что останется, но не стала прерывать его речь. Пусть выговорится. Ему это нужно. Когда он замолчал, она сказала:
   - Итак, плащ с капюшоном, бинт, перчатки и что там еще? Трико какое-то...
   - Клара, вы слушали меня?
   - Я не боюсь смерти, Дэвид, мне нечего и некого терять. Вы думаете, я испугаюсь какой-то Эпидемии? Хотите, я даже обниму вас!
   Столь неожиданное предложение застало Дэвида врасплох.
   - Что? - пробормотал он.
   - Ничего, - спохватилась она. - Сколько у нас дней? Десять? Нельзя терять ни минуты, дети могут погибнуть. Что вы стоите, как истукан, скорее за работу, пока... пока вы что-нибудь там не потеряли.
  
   Эпизод 30
  
   Чем закончится их захватывающая история, Тина не представляла - слишком уж много в ней невероятных и драматических моментов. Но одно она знала совершенно точно: она больше никогда и ни при каких обстоятельствах не оставит Лина. За два года любви они были вместе всего несколько месяцев, ничем не напоминающих беззаботный медовый месяц. Разве это справедливо? А проблемам нет конца! Тина, конечно, понимала, что сама выбрала эту жизнь. По другую сторону бесконечных тревог, потерь и обретений осталось все, чего только можно пожелать. Но там не было Лина, а значит, ей там было нечего делать.
   Тина часто задумывалась над тем, что особенного она нашла в этом человеке. Эти размышления доставляли ей удовольствие и напоминали игру. Она смотрела на него, как он двигается, как говорит, как смеется, и всякий раз отмечала все новые и новые достоинства, как ей казалось, привлекшие ее внимание. Но нет, это не могла быть улыбка - когда она его впервые увидела, он вообще не умел улыбаться. Это не могла быть и манера говорить - он был невыносимым молчуном. О привлекательной внешности и речи быть не могло. Значит, это действительно любовь, радостно заключала она и обретала спокойствие. Несмотря на все пережитые испытания, Тина все еще боялась ошибиться в своей способности любить и подозревала себя в какой-то изощренной расчетливости.
   Ребенок вел себя прекрасно и не доставлял ей никаких хлопот. Наверное, надо было бы показаться специалисту. иногда лениво подумывала она, но сделать это в нынешних условиях слишком сложно и рискованно. Скорее всего, ее данные уже имеются во всех родильных клиниках. Ну и хорошо. Она и не хотела никуда выходить из их чудесного убежища. Рядом был Лин, целых три дня, с утра до следующего утра. Чего еще она могла пожелать?
   В доме капитана все было чудесно. Фатх окружил ее отеческой заботой, постоянно беспокоился, поела ли она, не сквозит ли из окна, не жестко ли ей спать и так далее. Тина млела от этого непривычного тепла. Обычно люди ее круга поручали заботу о детях, больных, стариках и домашних животных всевозможным нянькам и службам. С самого детства ее личный индикатор регулярно интересовался сладким синтетическим голоском службы "Материнская любовь": "как ты себя чувствуешь, деточка?" И больше ничего. Она считала это в порядке вещей. Так жили все вокруг, их дети, их киберы, их собаки, кошки и лошади. "Как ты спала, малышка?.."
   Но здесь все было по-другому. Ее будил не механизм, а поцелуй любимого, старый капитан бегал по магазинам, исполняя ее прихоти, а смешной долговязый Оскар целыми днями развлекал, заменяя все существующие на свете службы удовольствий. Тина уже знала, как станет воспитывать дочь: ребенок будет расти рядом с людьми, а не с машинами...
   Сегодня Лин собрался уходить. Тина не знала, как на это реагировать. Когда они расстаются, с ними обязательно что-нибудь приключается. Он сам говорил об этом, а теперь уходит слушать какую-то лекцию. Лекцию! Виноват во всем Болтун, он принес эту новость. В Столице, сообщил он, в последние дни только об этом и говорят - о том, что бывший Главный советник будет выступать в Академии наук. Желающие послушать лекцию с самого утра занимают места, сказал Болтун. И Лин стал собираться. Никто не смог отговорить его от этой затеи, даже Фатх. Истратив все аргументы, капитан просто загородил собой выход.
   - Я должен помочь другу, у него могут быть неприятности, - терпеливо пояснил Лин.
   - Какие могут быть неприятности из-за лекции о пользе пиявок?
   - Вы даже не представляете, капитан, какие!
   - Зато я представляю, какие неприятности ждут тебя из-за твоего плохого характера. Что, скучно стало? Бедняга, целых три дня без приключений!
   - Со мной ничего не случится.
   - Опять надеешься на свои фокусы?
   - Почему бы и нет?
   - А ей на что надеяться, если с тобой что-нибудь случится?
   - Я же сказал, что со мной все будет в порядке.
   - Никуда не пойдешь, мальчишка, - и все!
   - Как вы не понимаете? Я не могу всю жизнь скрываться, я должен что-то делать!
   - Капитан, может, нам его связать? - предложил Оскар и обратился к Тине: - Ты не против, сестренка?
   Тина не вступала в спор. Она стояла молча и куталась в шаль. Она прекрасно знала, чем все закончится: он сделает то, что собирается сделать. Так было всегда и так будет. Наверное, в данном случае он действительно должен уйти. Она понимала это и слегка ревновала к тому человеку, ради которого Лин сейчас оставляет ее. Он как-то говорил о своей дружбе с Главным советником. Тина никогда не интересовалась политикой и представления не имела, кто руководит планетой в настоящее время, но Ананда Чандрана знали все. Одни восхищались, другие возмущались, как, например, люди ее круга, которым его речи казались клоунскими ужимками. "Этот дикарь хочет понравиться нашим детям", - говорили они. Сама Тина не имела никакого мнения по этому поводу, но господин Ананд оказался другом ее Лина, значит, он теперь и ее друг. Ее прежние друзья, наверное, не стали бы рисковать ради нее. Поэтому пусть он идет, это правильно. Если бы не ребенок, она пошла бы с ним.
   - Отстаньте от него, - сказала она, - а то он опоздает.
   Мужчины, все трое, перестали спорить и обернулись к ней.
  
   Эпизод 31
  
   Ананд пришел пораньше, чтобы немного освоиться до того, как начнет собираться народ, но зал уже был почти полон. При его появлении раздались аплодисменты. Он занял свое место в лекторской кабинке, расположенной в центре огромного амфитеатра и стал ждать начала. Доктор Диего неустанно интересовался, не нужно ли ему чего-нибудь, удобно ли сидение, устраивает ли акустика. Он пребывал в радостном возбуждении. После первой же рекламы все пригласительные были моментально разобраны, а сколько ожидается слушателей без мест - просто не счесть! Это будет историческая лекция, такого еще не случалось, говорил доктор Диего, Он был очень горд, что имеет к этому отношение.
   Народ продолжал прибывать. До назначенного времени оставалось меньше получаса, и Ананд немного нервничал. Он не представлял, с чего начнет разговор, о чем будет говорить и что от него хотят услышать. Наверняка, будут спрашивать о его отставке, о клонах, о желтых. О чем еще? Разумеется, о докторе А.
   В проходе мелькнули знакомые лица. Тагава, Иса и майор Дональд заулыбались, поняв, что он их заметил. Он помахал им рукой. Чуть позже в зал вошли и уселись на ступеньках сумрачный Клаус и Бану. Ананд поискал глазами Мишу, но того поблизости не было, а просмотреть задние ряды и галерку не представлялось возможным.
   Вскоре в зале не осталось ни одного свободного места, сквозь открытые двери было видно, что желающие послушать лекцию и не сумевшие попасть внутрь располагаются прямо на полу в фойе. Такое скопление народа только усиливало его беспокойство. Нужно было вывезти жену с детьми куда-нибудь в другое место, подумал он, куда-нибудь подальше от дома.
   Большие академические часы пробили пять часов, и в зале наступила тишина. Лектор молчал вместе со всеми, он, произносивший речи на протяжении десяти лет, не мог сейчас вымолвить ни слова. Люди ждали, а доктор Диего делал многозначительные знаки. Ананд беспомощно пожал плечами, старательно откашлялся, оттягивая время, и наконец выдавил из себя:
   - Кажется, я должен что-то говорить? - По залу пронесся одобрительный смешок. Доктор Диего облегченно вздохнул и расслабился. - Я так давно не произносил речей, почти целых два месяца. Наверное, я забыл всеобщий язык... Это ничего, надеюсь, вы все равно меня поймете.
   Зрители зааплодировали. Столь горячая поддержка слегка приободрила. Ананд продолжил:
   - Я не ожидал, что интерес к моей персоне после отставки будет так велик. Меня это и радует и пугает одновременно, потому что я не знаю, что вам сказать. Меня пригласили прочитать лекцию, но я не представляю, на какую тему. Я отошел от науки сто лет назад и ни одного дня не занимался практической медициной. Конечно, я способен отличить насморк от перелома ноги, но насчет синтезирования сигнала гипоталамуса, к сожалению, ничего сказать не могу. Надеюсь, вы не ожидаете от меня этого. - Опять аплодисменты и смех. - Я отдал десять лет Объединенному человечеству в качестве политика, это все, о чем мы можем с вами поговорить. Но у меня к вам просьба: давайте построим встречу по принципу "вопрос-ответ". Вы задавайте интересующие вас вопросы, а я постараюсь на них ответить по мере своих сил. Прошу, присылайте вопросы, можете задавать их вслух.
   Доктор Диего одобрительно кивнул.
   Через секунду на мониторе стали высвечиваться послания. Большинство интересовались его здоровьем, планами, прогнозами, возможностью возвращения в политику, семейным положением, спрашивали даже о Кумаре. Ананд был слегка разочарован, он ожидал чего-нибудь поинтереснее, поострее. Ученики сообщили, что Миша не придет, потому что находится в смене, а господин Пирелли попал в больницу с приступом почечной недостаточности. Ананд стер эту запись и просмотрел первый набор вопросов, прикидывая в уме план.
   - Друзья мои, - начал он, - я благодарен вам за ваши вопросы. Некоторые послания мне было особенно приятно получить. Я благодарен всем за беспокойство обо мне и хочу сообщить, что чувствую себя прекрасно и никаких проблем со здоровьем у меня больше нет. Рядом со мной мои друзья, моя любимая жена. Что касается сына, то, как уже всем известно, он стал Отшельником и удалился от мира. Я хотел сохранить это в тайне, но, к сожалению, мне это не удалось. Мне тяжело говорить о Кумаре, потому что в его выборе есть и моя вина. Одно могу посоветовать: никогда не приносите своих детей в жертву работе, даже если вы заняты судьбами Вселенной. Теперь о планах. У меня нет никаких планов, я не собираюсь возвращаться в политику ни в каком качестве. Я сделал все, что мне позволили сделать, в дальнейшем моем пребывании в Правительстве смысла нет. Я не могу давать каких-либо прогнозов с точки зрения бывшего Главного советника. Я не владею официальной информацией. А с позиции простого гражданина Земли скажу следующее: человечество находится в данный момент на очень сложном и отвественном, можно сказать, судьбоносном отрезке своего развития. Мы с вами стоим на перепутье и выбор у нас не богат - либо восхождение на новый уровень, либо новая и последняя война и воцарение тьмы. Это мой единственный прогноз, все остальное зависит от того, насколько он верен.
   Люди внимательно и напряженно слушали, в зале стояла полная тишина. Ананд подождал и спросил:
   - Есть еще вопросы?
   - Можно? - донеслось из зала. "12-й сектор" - обозначилось на дисплее. Ананд развернул кресло в нужную сторону. Спрашивал молодой женский голос откуда-то из последних рядов. - Господин Ананд, что вы имели в виду, говоря о новой и последней войне?
   - Я имел в виду именно новую и последнюю войну. Насчет "новой", думаю, все ясно, а "последняя" - потому что после нее человечество просто перестанет существовать как раса разумных существ, способных к эволюции. Мои слова могут показаться смешными на фоне сегодняшнего земного благополучия, не предвещающего бури. Но начните думать над ними уже сейчас, в эту минуту. Кто-то обещает вам вечный рай, кто-то говорит о переходе расы на новый этап эволюции после открытия пресловутой "двери", когда людям вообще не придется ничего делать, а только пользоваться благами. Не слушайте их, это плохие учителя, они ведут наш корабль к гибели.
   - Господин Ананд, на чем вы основываете свои прогнозы? - Сектор "7".
   - На реальности, друзья мои.
   - Тогда скажите, кто и с кем будет воевать?
   - А вот этого я точно не знаю. - Ананд сделал паузу, но вопросов больше не поступало - люди ждали ответа на предыдущий. - К сожалению, на Земле сегодня слишком много злобы и ненависти, поэтому варианты могут быть самые разнообразные.
   Зрители немного растерялись. Такого поворота не ожидал никто. Некоторое время вопросов не поступало, наконец, раздался громкий голос:
   - Господин Ананд, вот вы говорите о росте ненависти и злобы. А нельзя ли поконкретнее?
   - Можно. Население Земли сегодня перемешано, и это хорошо... Нет-нет, никакая аналогия с вавилонским столпотворением тут неуместна. Мы объединились, стерли границы, говорим на едином языке, мы пользуемся наследием всех народов одновременно. Разве это не прекрасно? Тем не менее, идет очень быстрое и радикальное размежевание по конфессиональному признаку. Не знали? Теперь знаете. - Он обвел зал взглядом. - По моим сведениям, ситуация обостряется с каждым днем. Молодежь, в большинстве своем не имеющая представления о религии своей или чужой вообще, разделилась уже на "синих" и "зеленых", т.е. на христиан и мусульман, в учебных заведениях происходят стычки на этой почве. Все это делается под лозунгом борьбы с так называемыми Язычниками, но, поверьте, закончится столкновением двух лагерей. Это очень серьезно, господа. Кто-то провоцирует эту ситуацию, надо быть очень бдительными, если не хотим получить новую войну. Я всегда говорил и буду говорить: люди не могут дискриминироваться по какому-либо признаку, тем более по религиозному. Я всегда выступал и буду выступать за единство. Вы все знаете, за что я боролся на посту Главного советника. Я и теперь не отступлю от своих принципов. Но вопрос этот очень щепититьный, и если вы не против, давайте сменим тему.
   - Нет, давайте продолжим! - Сектор "3". - Вам не кажется, что вы сгущаете краски? По-моему, вы перекликаетесь в этом с Язычниками.
   Реплику поддержали несколько голосов, кто-то жидко поаплодировал.
   Ананд сделал глубокий вдох и постарался подавить подступившую панику. Вот он, тот самый момент, когда молчать уже будет невозможно.
   - Ладно, давайте поговорим о Язычниках, - произнес он как можно спокойнее. - Я слышал басни о том, что их появление и роковая роль были якобы прочитаны по звездам какими-то монахами. Это известная история. Могу поспорить, что большинство из вас верит в эту чушь и считает нынешнюю ситуацию справедливым ответом безбожникам. Пусть так, но вот что я посоветую вам: не стоит умиляться, потому что человечество с каждым днем все дальше уходит от Храма, и не по вине Язычников. Растущая ненависть между двумя лагерями неугодна Богу. Знайте и помните об этом. Знатоки священных текстов могут не согласиться со мной, но я прав. Бог никогда не указывал убивать во славу себя и заливать ступени Храма кровью и слезами. Как вообще возможно допускать мысль о насилии во имя веры? Это - худшее из того, что мог придумать человеческий разум. Я думал, что темные века человечества давно миновали, но ошибся. Сегодня мы снова сползаем во тьму.
   - Что же, по-вашему, война неизбежна? - Сектор "9".
   - В определенном смысле - да, но всегда имеется возможность выбора. Вместо того, чтобы искать врагов, людям надо объединиться не только на словах, но и в сердцах, и остановить наступление тьмы. Я бы сказал "все люди - братья", но боюсь, вы посмеетесь надо мной. А люди тем временем действительно братья, духовные братья и сестры. Все начинается с непонимания этой истины, все войны и преступления происходят отсюда. Мы все - творения божьи и все равны перед Ним. Божественная сущность присутствует в каждом человеке в равной мере. Пусть поднимут руки те, кто не согласен со мной.
   Слушатели переглядывались и ерзали в креслах, но рук не поднимали.
   - Значит, все согласны? - засмеялся Ананд. - Почему же тогда так много ненависти? Откуда она? Вам нравится думать о равенстве, лежа на песочке элитного пляжа, куда не пускают желтых. Так? - Послышались смешки, кто-то свистнул. - Вам также нравится мысль о христианском или мусульманском братстве по отдельности, но вы не допустите мысли о стирании различий между людьми, и, наоборот, торопитесь разбежаться в разные стороны. Почему? Разве мы уже этот страшный урок не проходили?
   - Господин Ананд, вы что же, предлагаете объединить конфессии и видите в этом возможность избежать войны? Это же несерьезно! - Сектор "10".
   - В этом нет никакой необходимости. Достаточно, если люди сами осознают свое духовное родство, и не только с себе подобными, но и со всем живым во Вселенной. Я предлагаю на первых порах объединиться вокруг мысли о единстве, начать думать об этом. Не думать разрешалось человечеству начала эры, но человечеству сегодняшнему такая ограниченность непростительна и будет наказана отлучением от Храма... Тихо, тихо, сначала дослушайте. Расскажу вам одну притчу. Да-да, именно притчу. Две школы поклонялись одному и тому же индуистскому божеству, но каждая видела его по-своему. Школы постоянно грызлись, спорили, доказывая друг другу, кто из них верит правильнее. А в один прекрасный день люди пришли в Храм помолиться и увидели, что на дверях висит замок. Так-то... Вы поняли смысл моей истории?
   Со всех сторон грянули микрофоны. Говорило сразу человек двести. Ананл зажал уши руками и крикнул:
   - Тихо! Говорите по очереди! Начнем с сектора "6", оттуда сегодня еще никто не выступал. Пожалуйста.
   - Сектор "6", господин Ананд! - Узколицый седой мужчина сидел в самом первом ряду, и Ананд сумел разглядеть профессорский значок на лацкане его пиджака. - Я не понимаю, что тут происходит. Мы пришли послушать рассказ о вашей политической деятельности, надеялись, что вы поделитесь с нами взглядами на сегодняшнюю науку, политику и культуру, на будущее Объединенного человечества. А вместо этого что? Фарс! - Профессор огляделся в поисках поддержки. Ему похлопали. - Но если уж пошел такой разговор, то заявляю вам, господин Ананд, что я с вами решительно не согласен. Может быть, я неправильно вас понял? Как можно объединить необъедияемое? А как же традиции, ритуалы? Как вы предлагаете выбирать приоритеты? Один месяц все вместе соблюдают одно, другой - другое? По графику?
   - Минуточку, я уже говорил, что не собирался рассуждать на эту тему. Вы задаете вопросы - я отвечаю. А что касается конкретно вашего вопроса, то мои слова адресованы тем, кто не зациклен на ритуале. Мысли о процедуре умаляют истину. Простой пример. Когда вы едите и думаете о том, правильно ли держите вилку или нож, соответствует ли правилам ваша манера жевать и глотать, то забываете о самой еде. Вам не до того, вкусна ли она, вам вообще некогда думать о том, что вы едите. А что касается правил... Правила поведения, угодного Богу, одинаковы для всех людей и гласят следующее: во всех случаях жизни человек должен поступать по-человечески. Вот и все. Укажите ребенку на человека, делающего добро, и скажите: "Он верует", и больше ничего не нужно. Не важно, как он одет и чем питается, главное - он делает добро. Душа восходит от уровня к уровню не по количеству правильно произнесенных молитв, а по количеству добрых дел, уважаемый. Если вам есть, что возразить, дорогой профессор, я вас слушаю.
   Человек с профессорским значком вскочил со своего места и демонстративно направился к выходу. Для этого ему пришлось продираться сквозь сидящих на ступеньках прохода людей. Ананд ожидал, что за профессором ринется половина зала, но слушатели оставались на своих местах.
   - Господин Ананд, это "12" сектор! - Девушка из последних рядов старалась перекричать остальных. И это ей удалось. - Хочу сказать, что Партия хороших лоюдей с вами полностью согласна!
   - Есть такая партия?
   - Будет.
   - Когда будет, не забудьте записать меня. По-моему, я неплохой человек.
   - Договорились!
   - Следующий. - Ананд развернулся к противоположной стороне зала. - Может быть, есть желающие задать вопросы или поспорить?
   - Бог накажет вас за такое богохульство, а нас - за то, что мы все это слушаем! - выкрикнул кто-то.
   - Пусть это будет самым большим моим грехом. - Ананд устало улыбнулся. - И вообще, друзья мои, почему вы такого плохого мнения о Боге? Почему вы представляете его эдаким тираном, мечущим стрелы в грешников? Бог не наказывает, он не палач и не судья, он просто отворачивается, и люди остаются один на один со своими проблемами и ужасами, что страшнее всякого наказания. Вот возьмем, к примеру, Эпидемию. Принято считать, что Эпидемия - это наказание божье за прегрешения, за отступление от пути истинного и всякое такое. Друзья мои, Эпидемия - это не наказание, а результат нашего с вами нечеловеческого существования. Люди жаждут насилия, несмотря на самые благоприятные условия жизни. Это парадоксально! Ортодоксы и фундаменталисты в разгар Эпидемии убеждали... да, я читал их листовки, занятное чтиво... они убеждали, что для спасения от болезни, в первую очередь, необходимо разгромить Курортную зону, являющуюся, по их мнению, рассадником греха. Не знаю, как вы, а я лично считаю, что грех - это не голые зады в витринах, а, в первую очередь, подобные призывы к насилию. Есть и другие не менее потешные примеры. Например, появились сторонники отказа от всеобщего языка, как вредящего национальной идентичности. Почему? Никто не запрещает изучать и говорить на своем языке, но что плохого в том, что люди по всей галактике понимают друг друга? Почему нужно отказываться от того, что объединяет? Бог отвернулся от людей за их вечную грызню, и мы остались один на один с самими собой, с тем темным, что есть в нас. Я понятно изъясняюсь? - Зал безмолвствовал. Ананд повысил голос: - Эпидемия - продукт темноты, нашей с вами темноты, а не невыполнения вами каких-то специальных правил, как учат вас плохие учителя. Спасаться от таких явлений нужно не путем мракобесия, а путем просветления своей сущности!
   - Во всем виноваты Язычники!
   Надоело. Сколько можно биться в закрытую дверь? Ананд чувствовал досаду, граничащую с отчаянием. Он глубоко вздохнул и откинулся в кресле.
   - Давайте сделаем перерыв, что-то я утомился, - сказал он.
   Предложение не нашло поддержки, наоборот, понеслись новые вопросы и реплики. Слушатели были возбуждены странными речами человека в лекторской кабинке и расходиться не собирались. Они не могли допустить, чтобы последнее слово осталось за ним.
   - Ладно, - смирился Ананд, - вы меня убедили. Приятно видеть, какой интерес вызвала моя лекция. Хорошо, продолжим говорить о Язычниках... если вы дадите мне такую возможность и помолчите немного и если пообещаете сохранять спокойствие. - Наступила относительная тишина. -Спасибо. Язычники - это не исчадие ада, не слуги нечистого, не враги Господа, не идолопоклонники, не каннибалы, не кровопийцы. Это - люди, верящие в братство и равенство. Вот остальное, что приписывается им - неправда. Можете поверить мне, я никогда не говорю о том, чего не знаю. Понятно, что их существование невыгодно многим. Понятно также, что при возникновении проблем, подобных Эпидемии, принято кого-то отправлять на костер. Выгоднее всего отправить туда Язычников. Они мешают темным, жаждущим новой войны. А люди очень падки на дешевые чудеса. - Ананд помолчал, собираясь духом, и снова заговорил: - Например, вы возвели доктора Аум в ранг божества и спасителя в то время как на самом деле он - посланец темных сил, делающий вас своими рабами. Принимая его дьявольскую вакцину, вы превращаетесь в управляемые машины. Эпидемия не побеждена, она законсервирована и будет запущена темными в нужное для них время! Конечно, вы не могли знать об этом раньше, это вас оправдывает. Но с этой минуты вы знаете и будете причастны к преступлениям темных, если не поверите мне! - В этот момент он встретился взглядом с доктором Диего. Глаза того были полны ужаса. Бедняга, он ведь может потерять место, подумал Ананд и отвернулся. Он ничего не мог сделать для этого хорошего человека.
   Люди не сразу поняли, в чем дело. Они окаменели, и глаза их были круглы и бессмысленны. Где-то в последних рядах зародился странный звук, похожий на вой. Он креп, наливался силой, густел, давил на барабанные перепонки. Постепенно вой охватил зал, заполнил собой все щели, хлынул наружу через распахнутую дверь. Ананд зажал уши ладонями. Часть слушателей повскакивали на ноги, размахивали кулаками и изрыгали проклятия. Оставшиеся испуганно озирались и втягивали головы в плечи, не понимая, что происходит. Ананд поискал глазами учеников. Вот они, стоят кучкой в проходе - Тагава, Иса, майор Дональд с Сарой и Клаус с Бану. "Стойте на месте, не шевелитесь", - мысленно приказал он, глядя на них в упор. Одно радовало - Миши нет, мальчишка обязательно полез бы на рожон.
   - Тихо! - крикнул Ананд и поднял руки. - Я говорю правду! Можете растерзать меня, как Шейха Омара, но я настаиваю: доктор А - исчадие ада! Люди должны об этом узнать, иначе нас всех ждет катастрофа!
   Кабинка слегка качнулась - кто-то вошел внутрь и остановился за креслом.
   - Хватит философствовать, пора удирать, - послышалось за спиной.
   Ананд не решился тут же обернуться, потому что боялся ошибиться. Голос показался знакомым, однако сама мысль о том, что Лин где-то здесь, была дикой и нелепой.
   - Что за А такой? Я только недавно вернулся с К-16 и ничего не знаю, - сказал доктор Лин.
   - Я тебе потом все расскажу... - облегченно выдохнул Ананд Чандран.
   Он покорно следовал за Лином. Ученики шли по бокам, ограждая его от плевков и мелких предметов, летящих со всех сторон. Им попробовали преградить дорогу, но из толпы вышел квадратный человек и отогнал людей.
   - Спокойно, еще не время, - хрипло и мрачно сказал он и нетерпеливо махнул рукой: - Проходите, господин бывший Главный советник, проходите!
   Еще не время...
   - Мастер, нам туда! - крикнул Иса и побежал к стоянке флаеров.
   "Какой позор, ведь я сбежал", - подумал Ананд, захлопывая дверцу летающей машины.
  
   Эпизод 32
  
   - Вы дома, господин Ананд? Это - Купер.
   Дверь бесшумно распахнулась, приглашая гостя войти. Купер откашлялся, нервным движением поправил галстук и, чуть помедлив, ступил на аллею. Он прошел по саду и поднялся на террасу. Ступеньки поскрипывали.
   Бывший Главный советник был один в ярко освещенной гостиной. Хозяин ничуть не удивился его приходу, отложил газету и поинтересовался:
   - Вы один?
   - Да. Я не хочу, чтобы меня видели здесь после всего... Нужно поговорить наедине. Это серьезный вопрос, я не хотел бы... - Купер замялся. - Вы же знаете, как я отношусь к вам.
   - Знаю, и вот это всегда меня удивляло. Где логика? Нет логики. Садитесь, будьте как дома.
   Купер сел, напряженно сжал подлокотники кресла.
   - Как поживает ваша жена? - он натужно улыбнулся.
   - Замечательно. Давайте к делу.
   - Господин Ананд, вы, наверное, понимаете... Я прослушал запись вашего выступления в академии и был очень удивлен, если не сказать встревожен.
   - Что же вас так удивило и встревожило в моем выступлении?
   Купер не знал, как начать разговор о главном. Этот человек, которого он почти боготворил, держался так уверенно и спокойно.
   - Что вас удивило? - повторил вопрос Ананд. - Разве я сказал что-нибудь невероятное?
   - Дело не в этом... - Шеф разведки совсем растерялся. - Просто странно слышать такие вещи от вас. Я считал вас... вы говорили как Язычник, вы обвинили доктора Аум... вы... я даже не знаю...
   Ананд прекратил его мучения:
   - Вот именно, вы действительно ничего не знаете. Я давно хотел признаться вам, но не мог. А теперь, как мне кажется, настало время. Вам будет неприятно об этом узнать, - он подался вперед, - но именно я и есть тот человек, которого вы ищите, я - главарь так называемых Язычников.
   "Какая глупость", - подумал Купер и улыбнулся:
   - За кого вы меня принимаете? Это неправда. Если бы это было так, я давно знал бы об этом без ваших признаний. Нет-нет, это, конечно, ерунда. Вы опять хотите кого-то выгородить. Хотя бы вашего китайца. Кстати, он сейчас здесь?
   - Конечно, - сказал хозяин дома. - Все мои друзья сейчас здесь. Хотел бы записать и вас в их ряды. Да, Лин здесь, и то, что я говорю о себе - чистая правда. Простите, что обманул ваши ожидания.
   Бывший Главный советник смотрел на него с сочувствием и легкой насмешкой, и Купер понял, что Ананд не шутит. Ему было больше нечего сказать. Он ожидал этого момента с того дня, как открыл дело, но не испытывал сейчас никакой радости. Он растерянно улыбнулся, поднялся, поклонился хозяину и вышел из дому, запутавшись в дверях.
   Купер прошел мимо своего флаера и направился пешком в сторону моря, не думая о цели похода. Он пережил сильнейшее потрясение и разочарование. Его предали, предали жестоко и неожиданно, нанеся удар из-за спины, те, кому он доверял беспредельно, кого боготворил. Все, ради чего он работал и во что верил, на неимоверной скорости неслось под откос, и он спешил, чтобы успеть сохранить хотя бы крупицы.
   Он пока не знал, что станет делать, но ноги несли его к Лодочной станции. Когда-то это уже было - дорога, ночь, ущербная луна. Кажется, во сне.
   Идти было далеко. Между деревьев в лунном свете блеснула полоса прибоя, справа возвышалась Лодочная станция, винтовая лестница, ведущая к освещенной фонарями смотровой площадке, белела в темноте. Купер направился прямо к ней, стал подниматься, зачем-то считая ступеньки. Их было 120. Не сознавая, что делает, преодолел площадку, вдающуюся в море метров на пятьдесят, подошел к белым перилам и перевалился через них.
   Он вошел в воду вниз головой, шепча молитвы. Но вода оказалась странно упругой и тут же выбросила его на поверхность. Он удивился и испугался одновременно и попытался вновь пойти на дно, и опять неудача. "Ааа!" - закричал Купер, но его горло не рождало звуков. Море вспенилось и по лицу хлестнула злая волна. Другая волна подкинула его и перебросила идущей следом. Холодная вода отрезвила, он забился и закричал, уже не зная, чего хочет больше - утонуть, или выбраться на берег. Да-да, он вспомнил, это был сон, но там не было так страшно и одиноко, там было сияние и тихий голос...
   Невидимая сила грубо выхватила его из воды и зашвырнула на берег далеко от Лодочной станции. Он упал лицом в мокрый утрамбованный песок, с которого только что схлынула волна. "Ты куда собрался?! Захотел сбежать? - смрадно прошипел кто-то в самое ухо. - Не выйдет! Иди и работай! Выполняй свое задание, насекомое!" После этого неожиданно поднявшийся шторм утих. Голос моря вновь стал ласковым и убаюкивающим.
   Купер не сразу решался оторваться от мокрого песка. Ему казалось, что чудовище все еще стоит над ним, капая слюной с окровавленных клыков, и стоит ему поднять голову, как оно отгрызет ее. Наконец он набрался смелости, сел и осмотрелся. На пляже было пусто, никаких чудовищ, вообще никого. Он облегченно выдохнул. "Померещилось, наверное, от стресса. Просто волны выбросили меня на берег, вот и все", - сказал себе Купер и немного успокоился. Но где спасатели? Где патруль? - подумал он. Что за безобразие! "Пойду в Управление и открою дело на Ананда Чандрана. Что еще остается?.. - Он сам испугался этой мысли. - Нет, нет, что за ерунда! Нужно сначала все выяснить... Может сделать вид, что я ничего не знаю? Идиот..." Тут он увидел человека, приближающегося со стороны Лодочной станции. Черный силуэт ни о чем ему не говорил, и Купер начал пятиться и остановился, когда вода стала по колено. Тем временем человек вошел в полосу света, и шеф разведки с ужасом узнал его. Это был Язычник.
   - Решил искупаться? - спросил Язычник и ухмыльнулся.
   - Что тебе от меня нужно! - выкрикнул Купер.
   - Ты пошел не в ту сторону, а вода сегодня холодная, вот я и забеспокоился.
   - Ты собирался меня спасать? - рассмеялся шеф разведки. - Ой, я сейчас расплачусь!
   - Не стоит. Лучше вылезай оттуда и пойдем со мной.
   - Куда?
   - Тебе там понравится.
   - Еще чего! Знаешь, куда я лучше пойду? В Управление!
   - Как хочешь, - сказал Язычник, развернулся и стал уходить.
   Сам не зная, почему, Купер вышел из воды и поплелся за Язычником. Наверное, он не хотел оставаться здесь в одиночестве, не хотел идти в Управление и открывать дело на бывшего Главного советника. Он представить не мог, как сделает это, и почти неосознанно оттягивал роковой момент. Мокрый, тяжелый, облепленный грязью и водорослями костюм мешал движению и холодил тело даже сквозь бронерубашку с подогревом. Галстук прилип к спине. Шли долго. Пустое шоссе мокро поблескивало в свете фонарей, вдали, за садами сверкала тысячами огней Столица. Они миновали несколько пунктов вызова полиции. Всякий раз он порывался нажать кнопку, но почему-то не делал этого.
   Язычник ни разу не обернулся, словно не сомневаясь, что он идет следом. Да куда ты денешься! - говорил весь его вид, и Куперу это казалось очень обидным. Он решил перехватить инициативу и нарушил молчание:
   - Что ты задумал?
   - Не бойся, - отозвался желтый, - мы идем к Ананду.
   - Для чего? Если ты собрался мне мстить, это можно сделать и здесь!
   - Ты пощадил мою жену. Так что успокойся.
   "Какие мы благородные", - скривился шеф разведки, но ответ Язычника ему понравился.
   - Ты хитрый парень, - сказал Купер. - Ловко ты все устроил и оставил меня в дураках.
   - Ты сам виноват. Ты так запугал своих людей, что они боялись даже смотреть в мою сторону. Если бы не это, все закончилось бы по-другому.
   - Хм... Может быть и так. И ты правда стал бы меня спасать?
   - Все может быть.
   - Что же ты не бросился в море?
   - Не пришлось. Тебе и без меня помогли.
   Купер споткнулся, остановился, потом рванулся с места, догнал Язычника.
   - Что ты видел? Расскажи мне, что ты видел?!
   - Я не знаю, - уклончиво сказал Лин.
   - Знаешь! Отвечай! - Он вцепился в одежду Язычника, затеребил ее.
   Тот неохотно обернулся и легким движением, словно комара, отшвырнул его.
   - Потише, пожалуйста, господин Купер, ты не в Канцелярии. Сам должен знать своих дружков.
   - Каких дружков?!
   - Тех, что вытащили тебя из воды. Вернее - вышвырнули.
   Шеф разведки как-то сразу обмяк, уронил руки, распустил губы, сморщился и в одно мгновение состарился на десяток лет.
   - Значит, мне не показалось, - произнес он.
   Язычник сказал с сочувствием:
   - Я правда ничего не видел, только красные глаза над водой.
   - Красные?
   - Красные.
   - Красные...
   - Да, красные кровавые глаза, очень страшные. Как ты можешь на них работать?
   Купер взвился:
   - Что ты хочешь этим сказать?.. Это неправда... Да как ты смеешь... Да я... Я не имею ничего общего с этими... Я... - Он говорил, словно сам с собой, доказывая себе самому невозможность и полную абсурдность подобных предположений.
   Язычник был непроницаем. Он слушал, или Куперу только казалось, что он слушает, и смотрел в ночное небо, которое понемногу затягивалось низкими стального цвета облаками.
   - На сегодня расписан мокрый снег, - как ни в чем не бывало сообщил Лин и взглянул на наручные часы, - как раз через... шестнадцать минут начнет холодать. Может быть, поторопимся?
   Они успели спрятаться под крышу за мгновение до того, как с ноябрьского неба обрушилась стена липких морозных хлопьев. Серая пелена подернула все вокруг, и из окон не стало видно даже ближайших деревьев, только кое-где различались бледные пятна ночного освещения. Снег лип на стекла, ложился на притихшие от страха деревья и цветы и таял, превращаясь в неуютные холодные капли
  
   Эпизод 33
  
   Салам не входил в комнату, а только заглядывал внутрь через открытую дверь. Он не сводил глаз с того мужчины, который сидит сейчас в чужой пижаме и потерянно смотрел в пол. Кажется, он просидел так всю ночь, не меняя положения. Этот человек не внушал Саламу доверия и мог представлять опасность для господина Ананда, потому Салам считал необходимым зорко следить за каждым его движением.
   Айша помогала Басанти на кухне готовить завтрак, и до Салама доносился ее веселый смех. В этом доме девочка ожила, приступы стали очень редкими, и он надеялся, что вскоре они исчезнут совсем. Это был волшебный дом. Ему нравилось то, что происходило вокруг, эти люди, их не всегда понятные разговоры и отношения. Все это настолько вдохновляло его, что вчера вечером, находясь среди суматохи крепости, готовящейся к осаде, он вдруг почувствовал желание позвонить домой.
   На вызов ответили мгновенно. Родители, напуганные его угрозами покончить с собой, если заявят в полицию, ничего не предпринимали, но дежурили у телефона днем и ночью в надежде, что он вспомнит о них. "Мама, папа, простите меня", - попросил он. "Это ты прости нас, сынок", - сказал отец. "Когда ты вернешься домой, детка?" - спросила мать. "Не знаю пока", - ответил он. Родители беспокоились, хорошо ли они питаются, не спят ли на улице, хватает ли лекарств для Айши, не обижает ли их кто. "Хвала Аллаху!" - воскликнул отец, выслушав его ответы. Они рассказали, что столкновения в городе не прекращаются до сих пор, многие уже подумывают о переезде, может быть, и они начнут об этом думать. Люди ожесточились и перестали понимать друг друга. Но все это ерунда по сравнению с той радостью, что он доставил им своим звонком. "Сегодня они наконец заснут спокойно", - подумал Салам. Он поднял глаза к потолку и впервые за долгое время сказал: "Спасибо".
   Дом еще не проснулся. Люди отсыпались после бессонной ночи, проведенной в напряженном ожидании. В гостиной находились только господин Ананд и доктор. Они тихо разговаривали и пили чай, а тот человек сидел неподалеку и все смотрел в пол. Салам старался, чтобы его не заметили, он хотел понаблюдать со стороны .Это было интересно. Из разговоров он понял, что собравшиеся здесь люди - те самые Язычники, которых боится весь мир, однако почему-то не испытывал страха и тревоги. Наоборот, слушая их, он вспоминал Наставника и думал, что тот тоже был немного Язычником. Он смотрел и запоминал, словно собирался писать летопись событий.
   - Лин, ты все же решил идти? - спросил хозяин дома.
   - Надо, - ответил доктор. - Это, конечно, выглядит как бегство, но мне нужно как-то ее предупредить. Боюсь, она услышит об этом в новостях и сделает какую-нибудь глупость. Часа через два здесь будет весь город, если вообще не все сторонники этого дьявола. Де Бург уже прибыла, ее банда расположилась с севера, напротив входа... Я знаю свою жену, если бы я мог хотя бы позвонить, но тогда я засвечу квартиру капитана - наверняка все твои каналы уже прослушиваются. - Он поднял голову: - Но я вернусь, устрою дела и сразу вернусь.
   - Не оправдывайся, друг мой, ты вовсе не обязан быть здесь. Ты должен думать о безопасности жены и ребенка.
   - Какая теперь может быть безопасность, - сказал доктор Лин с тоской. - Процесс пошел, Дальше будет хуже. Ты и сам это знаешь. К тому же я должен быть здесь, поэтому вернусь обратно. Это решено.
   Ананд вздохнул, прошелся по комнате, остановился возле Купера, покачал головой.
   - Могу забрать его с собой, - предложил Лин.
   - Не нужно его трогать, пусть придет в себя, а там сам решит - уйти или остаться с нами. - Ананд улыбнулся и посмотрел на Лина. - Я понимаю, как это странно звучит, но он может выбрать последнее. Почему-то мне кажется, что он именно так и сделает. Вот если бы можно было увести отсюда детей.
   - Это большой риск, - сказал доктор. - Пусть лучше остаются. Что-нибудь придумаем.
   "Детей... это про нас с Айшей, - обиделся Салам, - никакой я не ребенок!" Он послушал еще немного, спустился в сад и смело направился к воротам, чтобы посмотреть, что делается снаружи.
   Чем ближе к выходу, тем страшнее становился доносящийся из-за стены гул. Очень низко над домом, задевая верхушки деревьев, летали флаеры, с неба сыпались мусор и угрозы. К дверям он подошел, утратив большую часть своей решительности, поэтому не стал открывать замки, а только заглянул в глазок внешнего обзора.
   За стенами кипела жизнь, шли неторопливые и поэтому еще более пугающие приготовления, устанавливались лозунги, подвозились динамики, какое-то оборудование непонятного назначения, со стороны Столицы подтягивались все новые и новые группы людей в куртках с символикой Лиги, с портретами доктора Аум в руках, в черных одеждах с желтыми крестами. Уже стояли лагерями "зеленые" и "синие". Сейчас они были вместе, заодно против общего врага. Салам видел семьи, пришедшие в полном составе - с детьми и домашними животными. Неподалеку подъезжающими грузовиками сваливались в кучу камни, арматура, полицейские электрические дубинки и щиты. Люди не проявляли активной агрессии, они разговаривали, смеялись, жевали, пританцовывали под несущуюся из динамиков музыку. Они ждали команды, и это было очевидно.
   Что же это делается?.. Салам оторвался от глазка и сел на землю. В колени вступила такая слабость, что он не сумел удержаться на ногах. Сверху летели комья грязи, гнилые овощи, какие-то щепки и тряпье. В нескольких местах в сад упали клочья жидкого огня, но после вчерашнего мокрого снега земля и деревья были сырыми, и пламя с шипением тухло.
   Подошел доктор, поглядел наружу. Он очень нервничал.
   - Туда нельзя, - предупредил Салам. - Если вы выйдете, они вас убьют.
   Доктор странно посмотрел на него, будто неожиданно что-то вспомнил.
   - Кажется, я тебя знаю, - сказал он. Салам пожал плечами. - Помнишь, в аэропорту? Я интересовался здоровьем твоей сестры и ты еще назвал меня шарлатаном. Это был ты.
   Салам вспомнил и застеснялся. Он был так груб тогда. Он был озлоблен и ненавидел весь мир и всех людей без разбора.
   - Простите, - проговорил он.
   Доктор слегка приподнял уголки губ, но глаза его были печальны. Он потрепал юношу по волосам и стал молча отпирать замки, один за другим. Кажется, он и вправду собирался выйти наружу. Салам следил за его руками, отчаянно соображая, как можно помешать этому. Там - враги, их много, они набросятся на него и разорвут на куски, как убили Шейха, как хотели растоптать его самого. Салам подумал, что, если такое произойдет в его жизни еще раз, он просто сойдет с ума, поэтому теперь он должен что-то сделать. Должен! Он вскочил на ноги и навалился на доктора, схватил его сзади за шею и стал оттаскивать от ворот. В это время из громкоговорителей донеслось: "Язычники, сдавайтесь! Вам конец! Мы уже идем!" Голос был почти детский, и в этом было что-то зловещее. Сейчас начнется! У Салама сердце ушло в пятки, он выпустил доктора и попятился. Оказалось, что это просто баловалась молодежь. Вырывая друг у друга микрофон, дети смеялись и кривлялись. Наконец их отогнали.
   - Что вам от нас надо?! - закричал Салам и забарабанил по воротам кулаками. Его била дрожь.
   - Они и сами не знают, - сказал доктор Лин, обнял его за плечи. - Только спокойно. Я быстро сбегаю туда и обратно, надеюсь, без меня не начнут. Пока меня не будет, ты должен присматривать за Анандом и Басанти. Их я поручаю лично тебе. Ты понял меня?
   Салам с готовностью закивал.
   - А пока сохраняй спокойствие, - продолжал доктор, - и помни: они сами боятся нас как огня.
   Он выскользнул наружу, и Салам трясущимися руками вновь запер кодовые замки, все до единого. Убедившись, что дверь забронирована, он со страхом заглянул в прибор внешнего обзора, опасаясь увидеть растерзанное тело доктора.
   В лагере противника был переполох. Люди почему-то бегали взад-вперед, плакали дети, на земле лежали человек десять, они держались за головы и кричали, но доктора среди них не было. Откуда-то с воем приближалась машина "скорой помощи". Салам повертел прибор до упора вправо и влево. Лин исчез.
   Он вернулся в дом потерянный и напуганный. Происходящее перестало казаться ему интересным. Не заходя в гостиную, где господин Ананд беседовал с тем человеком, он направился на кухню.
   На кухне было тепло и уютно. Он сел на стул, Айша сразу взгромоздилась ему на колени, от нее вкусно пахло горячими булочками. Басанти колдовала над программой печи, выдумывая какой-то рецепт.
   - Что с нами будет? - произнес он глухо.
   - Все будет хорошо, сынок, - сказала женщина так, что у него действительно потеплело на душе.
   - Тетушка, скажите, почему они все против нас?
   - Потому что они выбрали не того Учителя, сынок. Это большое несчастье, поверь мне... Все! - возвестила Басанти и скомандовала девочке: - А, ну-ка, доченька, подставляй тарелку.
  
   Эпизод 34
  
   Купер смотрел глазами побитой собаки. Ананду было не по себе от этого взгляда.
   - Вы обманывали меня, - проговорил шеф разведки в который раз, - я чувствую себя полным дураком. Я так верил вам... Все, что вы делали, что говорили... Значит, все было игрой?
   - Почему же игрой? Вы не допускаете, что Язычник может думать о благе человечества? И, кроме того, простите, но разве я говорил вам, что я не главарь Язычников? Если бы вы спросили, я бы честно ответил "да". Но вы не спрашивали.
   Купер усмехнулся:
   - Конечно, вы опять правы. Я сам должен был догадаться... И давно вы... ну, это...
   - Всегда.
   - Какой ужас... Зачем?
   - Затем, чтобы объяснить людям, что они братья.
   - И все? Как глупо! - шеф разведки рассмеялся. - Весь риск ради того, что сотни раз сказано до вас! Не ожидал от вас такого. Вы не оригинальны. Братья... ну, просто детский сад, вы меня развеселили. Я-то думал...
   - Рад, что доставил вам удовольствие. - Ананд холодно смотрел на гостя. - Конечно, идея братства стара, как мир, но я не вижу, чтобы она была усвоена кем-то. Мало ли чего полезного записано в священных посланиях, разве кто-нибудь следует этим указам? Вы смеетесь над моими детскими идеями, но сами не выполняете даже этих простых вещей.
   - Вы меня не убедили, - с преувеличенной злостью заявил Купер.
   - А я и не думал ни в чем вас убеждать или разубеждать. Мы с вами просто сидим и беседуем. Я понимаю, что для вас мои слова ничто по сравнению с чудесами доктора Аум. Кстати, вы, не признающий божественности фантастических способностей Язычников, почему-то признаете божественное происхождение чудес так называемого Спасителя. Это двойные стандарты, вам так не кажется?
   Глаза Купера сверкнули. Несмотря ни на что, он продолжал оставаться шефом разведки и слова Ананда напомнили ему о своих профессиональных обязанностях.
   - Нападение на клинику ваша работа? - быстро проговорил он.
   - К сожалению, нет, но я многое отдал бы, чтобы узнать, кто эти молодцы.
   - Я тоже... Доктор Аум спас человечество от страшного конца. Его чудеса - совсем другое дело. Я уверен, если бы ни он, мы все заразились бы этой гадостью. Не понимаю вашего отношения - этот человек спас всех нас, а вы его так ненавидите!
   - Этот человек - слуга темных сил, он здесь не для того, чтобы спасать, его работа - уничтожение.
   - Как вы можете! Такие обвинения... Это чудовищно!
   - Я знаю, что говорю. Вы сами прошли вакцинацию?
   - Нет. Не было времени.
   - Вам повезло.
   - А в чем дело? Мой сын вакцинирован, и жена тоже, с ними что-то не так?
   - Да, с ними уже все не так, они уже превратились в зомби и уничтожат даже вас, если вы выступите против доктора А.
   - Все! Я больше не желаю этого слушать! Это кощунство!
   Купер вскочил.
   - Надеюсь, я не заключенный и могу уйти?
   - Конечно, можете, только, пожалуйста, не бросайтесь больше в море, - грустно улыбнулся Ананд. - Я не боюсь, что вы откроете на меня дело, я боюсь, что вы выйдите из этого дома и потеряете все то человеческое, что в вас еще осталось. А в вас есть достаточно хорошего, я это понял, когда болел. Вы не такой мерзавец, каким кажетесь... простите... Признаюсь, я не хотел бы видеть в вас своего врага, я хотел бы видеть в вас друга. Поэтому, прошу вас еще немного задержаться, другого такого случая уже не представится. За стенами дома собрались любители чудес, и, возможно, через час меня не будет в живых. Считайте это последней просьбой умирающего.
   Шеф разведки беззвучно открыл рот, потом опять захлопнул его и упал обратно в кресло. Ананд придвинул к нему стакан воды.
   - Выпейте. Я буду говорить, а вы пока помолчите и послушайте. Лин рассказал мне, что случилось на берегу. Эта история только утвердила меня в моих догадках относительно вас. Вы не ведаете, что творите, вы не знаете, что выполняете чью-то злую волю, и это неведение может вас спасти. Вы думаете, что поступаете правильно и действуете во имя Его, но на самом деле работаете по черной программе. Именно поэтому вам не дали умереть - вы еще не выполнили свое задание. Конечно, вам тяжело смириться с этим, принять это. Как и когда это случилось, так просто не разберешь. Но что-то ваши хозяева не предусмотрели, где-то у них вышла промашка, иначе как объяснить ваше отношение ко мне? По всем правилам игры вы должны были быть моим ярым врагом за мою поддержку желтых, борьбу против клонирования и призывы к равноправию. Поначалу я так и думал, я видел в вас своего главного противника. Возможно, вы сами не сможете этого объяснить. Подумайте. Не случайна и ваша отчаянная любовь к детям, все это идет из какого-то дремучего прошлого. Когда-нибудь мы попробуем разобраться, если выживем. Согласны?
   Купер был страшно бледен. Он кивнул.
   - Вы можете уйти или остаться, выбирайте сами, - сказал Ананд. - Но в последнем случае вам тоже может достаться, так что хорошо подумайте. Это - те самые зомби, о которых я говорил. Загляните в глаза этим людям и вы поймете, что я прав. Борьба добра и зла... да, да, именно так, пусть вас не коробит избитость этих слов, - она сегодня вошла в финальную стадию, и все мы в этом участвуем, хотим того, или нет. Каждому придется выбирать. И вам в том числе.
   Шеф разведки молчал.
   "Молчит, - подумал Ананд, глядя собеседнику в глаза. - Молчит... И почему я должен убеждать кого-то в таких элементарных вещах? Это то же самое, если бы мне пришлось объяснять, что трава зеленая, а вода мокрая, и никто бы мне не верил... Хватит с меня, надоело! Пусть сами разбираются". Он невыносимо утомился за последние два дня, он устал говорить, язык уже не слушался его, а пользы от всего сказанного не было. Он не чувствовал никакой отдачи, люди были закрыты для него, он опоздал.
   Купер продолжал безмолвствовать. Ананд поднялся, давая поднять, что разговор окончен.
   - Наверное, вы еще не готовы все это принять. Вам лучше уйти, скоро здесь будет очень опасно, - сказал он. - У меня к вам просьба - в доме находятся двое детей, заберите их с собой и отправьте к родителям. Они просто сбежали из дома и никакого отношения к Братству не имеют. Хотя, честно признаться, сомневаюсь, что мальчишка согласится идти с вами.
   Басанти принесла коммуникатор секретной связи, забытый в кармане мокрых брюк шефа разведки, уже сброшенных в утилизатор. Телефон надрывно сигналил. Купер подержал аппарат в руке, как бы раздумывая, стоит ли отвечать на вызов. Наконец приложил к уху. Звонил начальник оперативного отряда.
   - Слушаю... Да, идиот, это я, кто же еще... Откуда я знаю, когда... никогда. Где Ибрагим? На свадьбе? На какой к черту свадьбе?!.. Что? Десант? Никакого десанта... Да, приказ... Не твое дело, что я тут делаю. Веду расследование. Убери людей от дома... нет, не только своих, всех. Я сказал - всех! Какого черта! Им что здесь, пикник?! Убрать всех!
   Через несколько минут с Купером связались снова. Начальник отряда кричал, стараясь перебить шум голосов: "Шеф, они отказываются расходиться!".
  
   Эпизод 35
  
   На четвертый день стало ясно, что Эпидемия ухватилась только за детей. Дэвид с тревогой ожидал этого срока, когда болезнь, даже минуя предварительную стадию, обычно проявляется неожиданно и вовсю. Убедившись, что здоров, он сбросил с себя доспехи и сжег ворох тряпья и пластыря в камине. Клара активно помогала ему в этом.
   - Почему Николай не заразился? - спросила она.
   - Иногда такое бывает, - попытался объяснить Дэвид, хотя сам ничего не понимал. - Это зависит... А вообще-то я думаю, что Коля просто защищен. Они не могут добраться до него и издеваются над ним так, тем более что дети приняли вакцину и находятся у них на поводке. Захотят - устроят Эпидемию, захотят - отрастят хвосты или рога.
   Это объяснение Клару вполне удовлетворило.
   Никто больше не стучал в двери - ни полиция, ни Лиза, ни санитарная служба. Наверное, наверху никак не могут решить, что делать, рассуждал Дэвид. В последнее время случаи Эпидемии почти не регистрировались, поэтому заражение детей и ни где-нибудь, а в самой Столице, должно заставить власти Объединенного человечества принять чрезвычайные и даже крайние меры. Дэвид старался не думать об этом, потому что такие мысли мешали работе. Надежда найти вакцину давно покинула его, но надежда на чудесное спасение все еще теплилась в его ранимом сердце. Он иногда заглядывал в комнату детей и уходил оттуда со слезами на глазах. Николай внешне ничем не отличался от своих умирающих малышей. Он посерел, поседел, страшно исхудал, глаза глубоко ушли в глазницы и смотрели оттуда гаснущими угольками. Он не принимал пищу и не спал, все дни сидел на полу у стены, обнимая Сашу и Дашу. Он умирал вместе с ними, и Дэвид считал себя виноватым. Если бы ни Клара, эта железная неунывающая Клара, он давно бы пал духом.
   Утром вернулись старики и сообщили, что началась секретная эвакуация жильцов. Об этом Наоми рассказала ее подружка, получившая инструкцию. Свое решение власти объясняют какой-то неполадкой в фундаменте, якобы вызванной прорывом подземных вод. Кажется, дом собираются ликвидировать вместе с вирусом, грустно сказал Герберт. Это была неприятная новость. Значит, и им придется перебираться. Но как быть с больными? Их не позволят вывести из здания.
   - Коля, друг мой, дом собираются уничтожить вместе с нами. Что будем делать?
   Дэвид стоял на пороге с виновато опущенной головой. Он сейчас презирал и проклинал всю науку и прогресс, но в первую очередь, конечно же, собственную бездарность. Воздух в комнате был тяжел и сперт. Несмотря на открытые окна, запахи болезни уже стойко впитались в стены и мебель.
   Николай безразлично посмотрел на него.
   - Ну и что?..
   - Надо придумать, как вывезти отсюда детей.
   - Зачем? Они и так умирают... Иди, друг, уходите все, не нужно ничего...
   - Коля, давай попробуем, может быть, еще получится...
   - Ничего не получится... Они все-таки меня сломали. Они толково придумали... Я здоров, а они умирают.
   Голос Николая совсем ослаб, но он продолжал говорить, шевеля губами. В это время мальчик застонал и шевельнулся. Отец склонился к нему, зашептал что-то, целуя в лоб и исступленно гладя по голове. Дэвид видел подобное сотни раз, он думал, что закалился, получил иммунитет. Он жестоко ошибся. Душа разорвалась на части.
   - Аааа!
   Он ворвался в лабораторию, остановился, бешено вращая невидящими глазами. С чего бы лучше начать? "Ненавижу!" Рука нащупала резную спинку старинного стула. Он легко поднял тяжелый предмет и со всего маху опустил на мигающий экран дисплея.
   Он крушил все подряд, не испытывая сожаления. В довершение запустил стулом в большое зеркало, наклонно висящее на стене, противоположной окну, и без сил опустился на пол. Все, конец исследованиям, конец всем надеждам. Он уронил голову и зарыдал.
   Вошла Клара. Она не мешала изливаться его горю и молча разглядывала руины лаборатории. Дэвид был благодарен ей за молчание, утешения были ни к чему.
   Клара долго стояла на пороге, вздыхая, и вдруг спросила громко и как-то странно:
   - Что вы сделали?
   - Я покончил с собой, - сказал он.
   - Я спрашиваю, как вы сделали это?
   Дэвид хотел ответить, что при помощи стула, но взгляд его упал туда, куда указывала рука женщины, и он обмер. Среди груды разгромленной аппаратуры посверкивал чудом уцелевший монитор микроскопа. По экрану привычно носились, сталкиваясь и наползая друг на друга, серые мохнатые пятна, но эта была уже не та картина, которую он наблюдал изо дня в день в течение долгого времени. Что-то изменилось. Он лихорадочно протер очки, всмотрелся. Да, ему не показалось - серые элементы действительно таяли, причем с огромной скоростью.
   - Не шевелитесь, - вполголоса произнесла Клара. - Пока не разберемся, в чем дело, никто не должен сходить со своего места. У вас есть идеи?
   - Не знаю, я ничего не делал...
   - Успокойтесь и начните думать.
   Он начал думать. Боясь моргнуть и пропустить что-нибудь важное, он изучал каждую деталь, каждый оторванный проводок. Микроскоп, содержащий разгадку, находился далеко, на столе у окна, и был сейчас недосягаем. Верхняя часть аппарата отвалилась и капсула с пробой была обнажена. Дэвид видел, как под тонкой корочкой защитного покрытия кипит и волнуется смертоносная масса. Сейчас все закончится, и он не успеет уловить момент истины. Это самый важный момент, и пропустивший его исследователь может считать, что прожил жизнь напрасно. Вот если бы можно было подойти поближе, но его грузное тело могло нарушить систему, сместить какой-то элемент. Он еще раз осмотрелся и зажмурился, уронив взгляд на зеркало на стене. Оно раскололось на множество частей, осколки сошли со своих мест, но каким-то образом все еще держались друг за друга. Каждый из них превратился в маленькое зеркальце и отражал осеннее полуденное солнце, заглядывающее сквозь распахнутое окно.
   Дэвид понял.
   - Клара, как у вас со зрением? - взволнованно проговорил он.
   - Нормально. А что? - удивилась она.
   - Тогда попробуйте с расстояния сосчитать количество осколков того зеркала. Сумеете? Только не подходите очень близко, вдруг оно рассыплется.
   Клара пожала плечами, встала так, чтобы не ослепнуть от отраженного солнца и стала считать - раз, два, три, - глаза слезились и болели от напряжения. Но Дэвид попросил ее, значит, нужно было это сделать.
   - Восемнадцать, - сообщила она.
   - Восемнадцать, восемнадцать... - забормотал он, продолжая сидеть на полу среди поверженного оборудования, - отраженный солнечный свет, усиленный в восемнадцатикратной степени... наклон луча... так просто... так просто... Господи, спасибо тебе. Клара, вы не поверите, но, по-моему, Эпидемию победил солнечный зайчик. Представляете?
   - ..?
   - И почему мне раньше не пришло в голову разгромить лабораторию? - Дэвид радостно заулыбался. - Такое совпадение обстоятельств практически невозможно. Невозможно! Вы только подумайте - и микроскоп стоял на нужном месте, и проба оказалась именно там, где нужно, и зеркало раскололось именно на 18 частей, и каждый осколок принял именно такое положение, чтобы отраженные лучи сошлись в нужном месте! Вы можете поверить, что такое бывает?
   Клара прижала руки к груди и посмотрела на Дэвида с н