Если вы очнулись в незнакомом месте, где пахнет лекарствами, лежите, весь опутанный проводами и капельницами, и чувствуете себя так, словно по вам проехал трактор, скорее всего, вы находитесь в больнице.
Я открыл глаза. Хм, если это больница, то весьма не простая. Я находился в большой светлой комнате с широким окном, выходящим в сад, - со своего ложа я видел ветви деревьев, покрытые молодой весенней листвой. Кровать, в которую меня уложили, представляла собой высокую монументальную конструкцию с массивной деревянной спинкой, покрытой резьбой. Висящая почти у меня над головой затейливая хрустальная люстра, окруженная лепниной, мозаичный бордюр под потолком и обои благородного светло-зеленого колера с премиленькими белыми и светло-розовыми цветочками наводили мысль о музее или каком-то старинном богатом доме.
Чужеродным элементом в этом интерьере выглядели стоявшие вдоль стены медицинские приборы, к которым я был подключен. Я попытался слегка повернуться, чтобы разглядеть их повнимательнее, и едва удержал стон.
У меня болело всё! Казалось, я растянул себе все мышцы, даже те, наличия которых я до сегодняшнего дня не замечал. Впрочем, самокритично подумал я, вспомнив свои суперменистые похождения на базе, если это только растяжения, я еще очень легко отделался. Надеюсь, Мартин не преувеличивал, когда говорил о моей ускоренной регенерации.
Очевидно, медицинские приборы не только следили за моим здоровьем, но и информировали обо мне, куда надо. Одна из двух дверей в комнате открылась, и на пороге появилась девушка, одетая в больничный халат, только не белый, а светло-зеленоватый, в тон обоям. На груди у нее висела коробочка-переводчик, хотя гарнитура выглядела как-то по-иному.
- Добрый день, Константин! - поздоровалась она, вернее, эту фразу произнес по-имперски ее переводчик. - Как вы себя чувствуете?
- Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть, - я постарался не ошибиться, составляя эту словесную конструкцию. - Вы мой врач?
Э-э-э... Не считайте меня ловеласом, способным флиртовать, не поднимаясь с больничной койки. Просто девушка мне очень понравилась. По своему типажу она напоминала мне Эмму Уотсон, если бы та, закончив с ролью Гермионы в "Гарри Поттере", не остригла, а, наоборот, немного отрастила волосы. Может, заглянувшая ко мне девушка и не обладала красотой кинозвезды, но она была очень милой и обаятельной, с ясными лучистыми глазами.
- Нет, я не врач, - улыбнулось это прекрасное видение. - В лучшем случае, сиделка. А вообще, меня зовут Орна Маруэно. Я сотрудница Министерства инопланетных дел Горданы и жена Майдера Билона, которого вы помогли, наконец, вернуть домой. Он, кстати, очень хорошо о вас отзывался и желал вам скорейшего выздоровления. Вы его помните?
Вот так. Заметила мой интерес и сразу расставила все точки над i. Уважаю. А Майдера Билона я, конечно же, хорошо помнил. Приятный парень лет 25-30, чья внешность вызвала в моей памяти образы студентов или прогрессивных молодых ученых из советских фильмов 50-60-х годов. Он вместе с Ринчаром Линдом побывал в имперской Метрополии и очень помог мне, наконец, сориентироваться в окружающем мире. Что же, парню повезло.
- Само собой, я не забыл вашего мужа, - ответил я Орне. - Он тоже здесь? И, прошу прощения за банальный вопрос, но где я нахожусь?
- В Реперайтере, столице Горданы. Городе, где рано или поздно оказываются все, - губы Орны иронично изогнулись. - В Министерстве инопланетных дел.
- В Министерстве? - удивился я. Окружающая обстановка никак не ассоциировалась с официальным учреждением. - Не в больнице?
- Нет, - Орна покачала головой. - Если бы вас поместили в больницу, это вызвало бы слишком много вопросов и нежелательную шумиху. К сожалению, у нас слишком любят сенсации.
- Совсем как у нас! - хмыкнул я. После обстоятельной беседы с Билоном местный эквивалент США и Канады воспринимался как наши САСШ конца XIX века - страна экономически развитая, но далековатая от основных центров цивилизации и в чем-то дремуче провинциальная. - Выходит, я у вас - секретный пациент?
- Да, что-то вроде этого, - в улыбке Орны по-прежнему не было никакой натянутости. - Ох, вы же, наверно, голодны!
- М-м-м... - я прислушался к своим ощущениям. - Действительно, был бы не против подкрепиться. А сколько я... э-э-э... ничего не ел сам?
- Вы пролежали без сознания трое суток. Сегодня - утро четвертого дня, - лицо Орны вдруг стало очень серьезным. - Подождите, я сейчас...
Она убежала и вскоре вернулась с большой чашкой. Судя по запаху, это был бульон из местного эквивалента курицы. Мой рот сам собой наполнился слюной. После двух лет питания концентратами это должно было быть божественно!
Орна присела на "гамбсовский" стул у изголовья кровати и осторожно опустила в чуть парящую жидкость серебряную ложечку.
- Э-э-э... Подождите! - запротестовал я. - Мне... э-э-э... не спорю, приятно... Но, может, меня не стоит кормить с ложечки?!
Я попытался поднять левую руку, на которой не было капельницы, но тут же пожалел об этом. Мышцы прострелило острой болью.
- Увы, но я и в самом деле не совсем в форме, - самокритично признал я. - Буду рад принять вашу помощь.
Чашка горячего бульона бросила меня в пот, а затем меня вдруг одолела сонливость. Смутно припоминаю, как ко мне приходил врач, осматривал меня, разминал ноющие мышцы, что-то говорил Орне, отключившей переводчик, - все это проходило мимо.
Кажется, я заснул прямо во время массажа, но это был уже нормальный здоровый сон, хотя и несколько беспокойный. Помню, что висел в космосе над планетой, кажется, это была Филлина, пытался натянуть над ней защитный полог из моей силы и очень сердился, из-за того что на нем постоянно возникают складки и морщины.
Когда я снова открыл глаза, за окном опять стояло солнечное весеннее утро. Можно было подумать, что я задремал всего на несколько минут, но ощущения, в том числе, сосущее чувство голода, подсказывали мне, что прошли, по меньшей мере, целые сутки.
Я осторожно, чтобы не сорвать капельницу, подвигал руками и ногами, попробовал приподняться. Тело послушно повиновалось мне, и вообще, я чувствовал себя здоровым и даже отдохнувшим.
Вот, что значит ускоренная регенерация! Простреленный бок меня совершенно не беспокоил. Зажил даже ожог на указательном пальце левой руки. На всякий случай, я проверил накладки на ногтях. Тогда, на базе, я разыскал их на полу в пыточной, продезинфицировал и поставил на место. Их, вроде бы, никто не касался.
В комнату зашел врач, на этот раз один, без Орны, и устроил мне тотальный медосмотр. По нему было заметно, что эскулап чертовски заинтересовался моим быстрым выздоровлением и наверняка был готов подвергнуть меня самому тщательному изучению, но, увы, не имел такой возможности. Не скажу, что это меня сильно огорчило.
Затем последовали гигиенические процедуры в санузле, куда вела вторая дверь из комнаты-палаты. Там меня особенно умилил туалет с бачком, расположенным под самым потолком, где для спуска воды надо было дергать за грушу, висящую на длинной цепочке.
Вернувшись из душа, я обнаружил на кровати одежду - подаренное мне Аритой белье, обновленное в регенераторе, светло-голубую рубашку из ткани, напоминающей хлопок, и серый костюм-двойку из тонкой шерсти. Галстука к нему не полагалось, но в комплект входил пестрый бело-сине-голубой шелковый шейный платок. Как его правильно надевать, я не знал и поэтому оставил.
Экипировавшись, я надел черные тупоносые туфли со шнурками, пришедшиеся мне впору, и вышел из комнаты. Короткий коридорчик, лестница вниз и призывно распахнутая дверь привели меня в большую комнату, где за накрытым к завтраку столом сидели четыре человека - двое мужчин и две женщины. Все они поднялись мне навстречу.
Троих их них я узнал. Первой меня приветствовала Ри, облачившаяся в серый жакет с белой блузкой и короткой узкой юбкой, подчеркивающей ее стройные ножки. Дальше стоял Билон, а рядом с ним - Орна в черном платье с открытыми руками. При их виде я мысленно улыбнулся - они были красивой парой.
Но больше всего внимания к себе притягивал четвертый, единственный, кого я не знал. Это был мужчина лет тридцати пяти, невысокий, почти на голову ниже меня, но крепкий и кряжистый. Он носил темно-серый костюм, по покрою похожий на мой, но наверняка более естественно на нем смотрелась бы военная форма, причем, не парадный мундир, а затасканный камуфляж. На вид он напоминал то ли спецназовца из российских сериалов первой половины 2000-х годов, то ли вообще бандюка из какой-нибудь "бригады", а коротко постриженные волосы и прищуренный взгляд только дополняли этот характерный образ.
- Константин, это министр инопланетных дел Горданы генерал второй величины Кен Собеско, - представила мне его Ри по-имперски.
Ого, целый генерал! И звание свое получил явно не на кабинетном паркете! Я обменялся с Собеско рукопожатием, рука у него была твердая и сильная.
Затем с помощью Ри я нацепил коробочку-переводчик и сел за стол на предложенное мне место. Какое-то время я просто насыщался и был благодарен хозяевам, давшим мне время утолить голод. Доев последнюю изумительно вкусную булочку, обильно начиненную чем-то типа изюма, я удовлетворенно откинулся на спинку стула. Ри, переглянувшись с Собеско, резко выпрямилась, положив руки на стол, и я понял: пришло время для серьезного разговора.
- Скажите, Константин, сколько все-таки земных кораблей прибыло в систему Филлины? - негромко спросил Собеско.
- Межзвездный - только один, - не задумываясь, дал я честный ответ. - Э-э-э... Вероятно, вы знаете, что некоторое время назад я назвал другую цифру. Формально я даже не солгал. Просто остальные корабли - это автоматические планетолеты - носители для... э-э-э... - я попытался вспомнить подходящий термин, - исследовательских аппаратов.
- И что же они исследуют?
- В основном, планеты вашей системы и их спутники.
- Какая же тогда цель вашего прилета?
- Официально - научная, - ответил я. - Неофициально - разведывательная, возможно, дипломатическая.
- Но не военная?!
- Нет! - улыбнувшись, покачал головой я.
- Вот и хорошо, - кивнул Собеско. - А то тут у нас кое-кто уже собирался героически отражать земное вторжение. И все-таки, для чего вы прибыли на Филлину? И почему именно сейчас? Уж больно не случайным выглядит ваше появление.
- Вы правы, - согласился я. - Не случайным. Хотя бы потому, что наш корабль двинулся в путь немногим менее двух лет назад по вашему счету.
- Два года?! - ахнул Билон. - Что же вы делали столько времени?!
- Летели, - усмехнулся я. - Именно на такую скорость разгона и торможения изначально был рассчитан наш корабль. В Империи летают быстрее?
- Намного быстрее, - сказала Ри. - Разгон, а затем торможение занимают у нас, в среднем, дюжину наших суток, которые на одну седьмую часть короче филлинских. А есть еще специальные курьерские корабли, им хватает семи-восьми суток.
- С ума сойти! - теперь наступила моя очередь удивляться. Однако на смену удивлению быстро пришла тревога. - Получается, на центральной планете Империи уже знают о нашем прибытии, и со дня на день следует ожидать прибытия оттуда делегации... в сопровождении эскадры военных кораблей?!
- Нет, не так быстро, - Ри покачала головой. - Филлина слишком далека от Метрополии. Это расстояние нельзя покрыть одним прыжком. Необходимо сделать промежуточную остановку.
- Насколько велико расстояние, на которое могут делать прыжки имперские корабли, если это не секрет? - быстро спросил я.
Этот вопрос был для меня жизненно важным. Не хватало еще, чтобы имперские корабли, появившись возле Филлины, не захотели потом сделать "визит вежливости" на Землю!
Похоже, Ри уловила мое беспокойство.
- Предел Ниана немного превышает сотню длинков, - произнесла она.
- М-м-м... Это сколько?
Последовал небольшой разговор о сравнении мер длины двух планет и звездной навигации, в ходе которого я выяснил, что подавляющее большинство имперских кораблей не могут совершать прыжки дальше тринадцати-четырнадцати светолет, и немного успокоился. По крайней мере, для вторжения на Землю Империи надо создавать, как минимум, еще одну промежуточную базу, помимо Филлины, которая таким образом приобретала стратегическое значение. С другой стороны, Ри, узнав, что для нас Предел Ниана не является пределом, впала в глубокую задумчивость.
- Все это, конечно, очень интересно, - с плохо скрываемым нетерпением произнес, наконец, Собеско. - Но давайте вернемся к основной теме. Получается, в нашей планетной системе никак не может быть шести земных кораблей? - уточнил Собеско.
Я покачал головой.
- Вероятно, на Земле есть и другие звездолеты, кроме нашего, хотя все они наверняка меньше его. Но я очень сильно сомневаюсь, что здесь кто-то есть, помимо нас. Когда мы приближались к вашей системе, то действовали очень осторожно и вели очень тщательную разведку, чтобы не попасть в ловушку. Но нам не удалось обнаружить ни одного корабля, ни одного действующего гравитационного двигателя. Кстати, можно ли глянуть на аппаратуру, которая якобы обнаружила эти шесть кораблей?
- И аппаратуры той уже нет, и человека, который рассказал об этой находке, больше нет в живых, - хмыкнул Собеско. - В общем, темная история. Как и якобы ваша база на севере. О ней вы не знаете ничего, так?
- Так, - подтвердил я. - Мне говорили, там нашли предсмертную записку? Интересно было бы на нее посмотреть. И на все находки тоже.
- Ее перевод у меня есть, - кивнул Собеско. - Так что, с содержанием вы ознакомитесь. А вот оригинал и все остальное находится на Восточном континенте.
- Может быть, я туда еще вернусь...
- Может, - Собеско пожал плечами. - Константин, расскажите пока, что вы знаете о взаимоотношениях Земли и Империи?
- Официально никаких отношений нет, - я пожал плечами. - Земля только должна узнать о ее существовании после возвращения нашей экспедиции. Но на самом деле...
И я рассказал им, как имперцы тайно помогли нам освоить гравитационные технологии, о подготовке нашей экспедиции, о корабле на Дальней и, наконец, о том, как уже на Филлине агенты имперских милитаристов старательно сталкивают лбами Землю и Империю, используя эту планету как повод для конфликта. Умолчал я только о двух вещах: о Марке и о том, что американцы могут сотрудничать с имперцами, чтобы, раскручивая тему угрозы извне, возглавить процесс создания земного космического флота и благодаря этому вернуть себе то влияние, которое они имели в нашем мире в начале XXI века. Ведь это уже были только наши, земные дела, верно?!
Почему я вдруг так разоткровенничался?! По нескольким причинам.
Во-первых, филиты действительно могли бы стать нашими союзниками, хотя бы в качестве товарищей по несчастью. И им, и нам не посчастливилось оказаться объектами внимания Империи. Филлина уже подверглась нападению, а сейчас ее снова старательно готовили к превращению в поле боя. Возможно, то же самое ожидало в будущем и мою Землю. Заверениям в том, что нас "накачивают" с целью превращения в союзника в борьбе против "третьей силы", я больше не верил. Скорее, имперцы хотят решить свои внутренние проблемы с помощью "маленькой победоносной войнушки". Причем, чисто колониальная экспедиция, как на Филлине, на эту роль, очевидно, не годилась.
Во-вторых, нам была отчаянно нужна информация. Против нас велась какая-то чудовищно сложная и долгосрочная игра. Завоевание Филлины было предрешено еще более тридцати лет тому назад, когда на Земле узнали о возможном существовании обитаемой планеты в системе Хары, а имперцы подкинули нам технологию, позволяющую ее достичь. И кто знает, что спланировано для нас на ближайшие годы?!
У меня были одни кусочки грандиозного паззла, у филитов - другие. Совместив их, мы стали бы более информированными и смогли бы лучше противостоять общей угрозе.
В-третьих, как бы там ни было, я представлял Землю, и у меня был только один шанс создать о ней благоприятное первое впечатление у филлинских властей. Своим обострившимся за последнее время восприятием я ощущал, что Собеско поначалу не был склонен мне доверять, но мой рассказ заметно изменил его отношение к лучшему.
В то же время, если бы я проявил неискренность, это было бы засечено той же Ри. Теперь я понимал, что она была готова даже к тому, чтобы защищать Собеско, если бы я вдруг попытался набросить на него паутину. Сейчас же она больше не видела во мне опасности, а легонько прикоснувшись к ее восприятию, я почувствовал что-то вроде извиняющейся улыбки: мол работа такая.
Наконец, в-четвертых... Ну, не считал я филитов чужаками. Конечно, они отличались от нас, особенно, мужчины с их гладкими, не знающими бритвы лицами, и говорили они на не понятном для меня языке, но я все равно воспринимал их как своих, землян, причем, из моего родного ХХ века. В чем-то они были мне даже ближе и понятнее, чем мои нынешние современники.
- Спасибо за откровенность, - поблагодарил меня Собеско, когда мы совместными усилиями, наконец, смогли составить версию, объясняющую все известные нам факты. - Мне бы хотелось видеть в вас, землянах, друзей. Но что наши планеты могли бы дать сейчас друг другу?
- О, пусть вас это не беспокоит! - воскликнул я. - У нас богатейшие традиции фантастической литературы, а тема контакта с иными цивилизациями всегда была одной из самых популярных. То, что мы узнали о вас, а вы - о нас, само по себе станет для наших планет огромным продвижением вперед. Ведь наши ученые и творцы знали и могли изучить только один мир - свой собственный, а теперь у них появится возможность сравнивать! Как произошел у вас переход от технически отсталого патриархального общества к углю, электричеству и пару? Что построили у вас раньше - автомобиль или самолет? Правда ли, что бытие определяет сознание? Какие у вас самые распространенные минералы, как, когда и где они образовались? Как шла у вас эволюция позвоночных? Почему мы так похожи на вас и не происходим ли мы от общего предка? Есть ли на Филлине поэты, и пользуются ли они рифмой? В каких богов вы веруете? И таких вопросов будет огромное количество! С вашей помощью наши ученые смогут, наконец, проверить, являются ли выведенные ими общественные законы универсальными, а мы, возможно, поможем избежать вам тех ошибок, которые мы допустили на пути прогресса, и ловушек сознания, в которых мы попадали. А как интенсивно пойдет обмен литературными сюжетами, визуальными образами, архитектурными находками!
- Хотелось бы, чтобы так оно произошло, - Собеско погрустнел. - Однако я, как военный и член правительства, увы, должен думать в первую очередь о намного менее возвышенных вещах.
- Не ждите многого, - вздохнул в ответ и я. - Не надейтесь и не просите. Ответ на этот вопрос, скорее всего, будут давать политики. А политика - это грязное и гнусное дело, уж я-то знаю... Возможно, наши будут тайно забрасывать на Филлину оружие, чтобы вашей кровью ослаблять Империю. А ваши могут, например, требовать от нас помощи и субсидий, якобы, для лоббирования интересов Земли в имперских кругах.
- Вы считаете, узнав о нашем положении, Земля действительно может принять решение об оказании Филлине военной помощи? Даже если к этому ее будет подталкивать Империя или именно по этой причине? - уточнил Собеско.
Я пожал плечами.
- Вообще, по мне, худой мир лучше доброй ссоры. Вашей планете, похоже, уготовлена роль удаленного театра военных действий. Того самого, где, как говорили когда-то у нас, можно воевать малой кровью и на чужой территории. Мне очень сильно не нравится эта идея. В истории Земли были народы, которые по глупости ловились на чужие посулы и позволяли превратить свою страну в площадку, на которой выясняют между собой отношения "большие парни". Будет жаль, если то же самое произойдет с Филлиной.
- То есть, вы за мир любой ценой? - Собеско бросил на меня испытывающий взгляд.
- Нет. У нас есть такая поговорка: "Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути", - не знаю, насколько успешно мне удалось передать смысл этой фразы на имперском, но они, кажется, поняли. - Мы знаем, что такое война, и поэтому не хотим воевать. Но если чужие войска переступят наши границы, они - те, кто останется в живых, - проклянут этот день и час! Как говорят в моей стране, "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!"
- В моей стране говорят примерно то же самое, - широко усмехнулся Собеско, что в сочетании с его бандитской рожей производило немного устрашающее впечатление. - Думаю, нам с вами будет, что сравнить! А пока будьте нашим гостем! Майдер, Орна, съездите, наверное, на прогулку с Константином. Покажите ему город! Вы же не против небольшой экскурсии?!
- Конечно же, не против! - с энтузиазмом ответил я. - Всегда только за!
Голому собраться - только подпоясаться, а вот Билона и особенно Орну мне пришлось ждать довольно долго. Наконец, подходящий гардероб для выезда в город был подобран, носик припудрен, и Билон занял место за рулем внедорожника, похожего на старый "Лендровер" 70-тых или даже 60-тых годов.
В последний момент к нам присоединилась Ри, так и не переменившая одежду после завтрака. Извинившись, она сняла с меня переводчик-автомат, заявив, что не стоит привлекать к себе излишнее внимание, а переводить она будет сама, и села рядом со мной на заднее сиденье. Служитель отпер ворота, ведущие наружу, и мы выехали в город.
Чисто географически я воспринимал Гордану как США. Тем более, что это государство тоже было основано переселенцами с Восточного континента. Однако Реперайтер не был похож на американские города, напоминая, скорее, некую смесь Берлина и Франкфурта. От первого он взял монументальную и немного тяжеловесную архитектуру, а от второго - пару десятков небоскребов, которые порой внезапно вздымались ввысь прямо на обычной городской улице. Как объяснил мне Билон и перевела Ри, это были офисы крупнейших корпораций и банков.
Как в Праге или Будапеште, над центром Реперайтера господствовал крутой холм с большим старинным зданием на вершине - президентским дворцом. Туда и повез нас Билон в первую очередь. Автомобиль одолел длинный извилистый подъем по отрогу холма и припарковался на широкой улице, застроенной помпезными четырех-пятиэтажными зданиями.
Пройдя пешком пару кварталов, мы вышли на большую площадь, один край которой был открыт и представлял собой огромную смотровую площадку. С противоположной от нас стороны площадь замыкала ограда дворца, сделанная из высоких металлических прутьев. Сейчас за ней работали люди, высаживая цветы на клумбах и сажая молодые деревья в заранее подготовленные лунки.
Подойдя ближе, я вдруг заметил на каменной основе дворцовой ограды и на бетонных блоках, перекрывавших прямой путь к воротам, многочисленные щербины, которые уж слишком напоминали следы пуль. А брусчатое покрытие в этой части площади выглядело подозрительно новым.
- Месяц назад у нас была попытка переворота, - невесело подтвердил Билон. - Мы все принимали участие в подавлении путча. Прежний президент Кирстен был еще той сволочью, но, по крайней мере, своей сволочью. А одним из лидеров путчистов был Форк, замаскированный имперец из организации, которая на протяжении пары столетий тайно торговала с Филлиной. Очевидно, торговля ему надоела, и он решил положить себе в карман всю страну!
- Он несколько раз прилетал на базу к Вруиму, - добавила Ри. - Я его там видела. Они из одной конторы.
Я согласно кивнул. Теперь мне стало ясно, откуда у Вруима взялось такое маниакальное и, пожалуй, искреннее желание прогнать Империю с Филлины. Они вели здесь бизнес и не хотели ни с кем делиться.
- А что, кстати, с самим Вруимом? - поинтересовался я.
- Дает показания, - коротко проинформировала меня Ри. - Об этом вам лучше расскажет Кен... генерал Собеско...
"Если посчитает нужным", - это немаловажное дополнение так и осталось недосказанным.
- Послушайте, давайте больше не будем говорить о делах! - потребовала Орна. - И я вообще хочу посмотреть город!
Как выяснилось из последующего разговора, Орна совсем недавно стала жительницей Реперайтера. И вообще, все мы четверо оказались честолюбивыми провинциалами, в разное время отправившимися из родных мест покорять столицы. Кстати, самым первым из нас "понаехал" Майдер Билон, переселившийся в Реперайтер еще подростком и даже закончивший местный университет.
- А теперь куда? - повернулся он к нам, когда мы вдоволь налюбовались видом на город, порт и бухту, отличавшуюся такими правильными очертаниями, словно она была нарисована профессиональным чертежником.
- Давайте просто погуляем по центру, - предложил я. - Если можно.
Билон весело улыбнулся в ответ.
- А почему нельзя?!
Изучать город вблизи оказалось очень интересно. Глаз постоянно цеплялся за всякие забавные мелочи наподобие светофоров с квадратными стеклами, в которых зеленый свет находился вверху, а красный - внизу, телефонных будок с остроконечными синими крышами или похожих на грибы афишных тумб, под которыми кучковались чистильщики обуви, цветочницы с корзинами и продавцы всякой мелочи.
Чувствовалось, что большинство людей живут здесь небогато, и вообще, времена стоят непростые, но атмосфера все-таки была праздничной. Везде висели гирлянды с разноцветными флажками и лампочками. Навстречу постоянно попадались люди со свертками и коробками, завернутыми в золотую бумагу и обвязанными атласными ленточками. На перекрестках торговали охапками веточек, усыпанных мелкими бело-розовыми цветками, похожими на увеличенные вдвое шарики мимозы.
- Какой праздник?! - переспросил Билон, и они с Орной дружно рассмеялись. - Конечно же, праздник! Завтра Новый год!
Последовавший затем оживленный разговор об обычаях трех планет неожиданно показал, как много у нас общего. Оказывается, обычай дарить близким людям подарки на Новый год существует и на Земле, и в Империи, и на Филлине! Причем, здесь это праздник семейный, который принято проводить с родственниками и близкими друзьями.
При напоминании о подарках Ри заметно расстроилась. Кажется, она то ли забыла о празднике, то ли не успела к нему приготовиться.
- А вы что бы хотели получить на Новый год, Константин? - спросила Орна.
- Электробритву! - с улыбкой выпалил я, естественно, по-русски, потому что в имперском языке просто не было нужного слова.
- Что?!
- Э-э-э... Машинку, которая удаляет волосы на лице, - попытался объяснить я.
- А у вас разве принято их убирать? И это, что, приходится делать каждый день?! Это же так неудобно!
Последовала небольшая лекция о бритье, прочих земных обычаях и привычках, а задумавшийся Билон вдруг развернулся и потащил нас в какую-то боковую улочку, где нашлась... самая настоящая цирюльня! Назвать это заведение парикмахерской я бы поостерегся.
Смуглолицый хозяин с аккуратной бородкой на тонком, немного исхудалом, лице обратился ко мне на странном языке, напоминавшем на слух смесь польского и полинезийского, с длинными певучими гласными и обилием звуков "ц" и "ш". Билон ответил ему на том же языке, слегка запинаясь, я вежливо поздоровался с ним по-русски, и это, похоже, его устроило. Радушным жестом он пригласил нас внутрь.
В цирюльне чувствовалась некая затхлость, словно помещение долгое время стояло запертым, а колер стен поражал вырвиглазными сочетаниями, но в целом все выглядело достаточно уютно. Хозяин, вооружившись большой опасной бритвой и целым океаном ароматной пены, мигом избавил меня от застарелой обросшести. В соседнем кресле молодой парень, худой как скелет, но с веселыми живыми глазами, подровнял прическу Билону. Что же касается девушек, то они не стали составлять нам компанию, отправившись куда-то по своим делам, причем, довольно надолго.
Ожидая их, мы пили из крохотных фарфоровых чашечек густой темно-коричневый напиток, похожий по вкусу на немного разведенное молоком кофе. Билон вел с хозяином неторопливую беседу на горданском, а я, не имея возможности поддерживать разговор, задумчиво разглядывал большой стеллаж с бритвенными принадлежностями.
Из цирюльни я вышел счастливым обладателем винтажного бритвенного станка с пачкой запасных лезвий и двумя тюбиками пены для бритья. Мне было неловко, так как стоило все это достаточно дорого, но Билон успокоил меня, заявив, что деньги выделены из фондов Министерства.
Улучив момент, я поинтересовался у Билона, не показалось ли мне, что заведение, которое мы посетили, некоторое время простояло закрытым и только недавно открылось вновь.
Билон помрачнел.
- Это так, - перевела Ри его ответ. - Прошлым летом хозяина с семьей выслали из столицы. Они вернулись только две недели тому назад. Хорошо еще, что владелец помещения не успел снова сдать его в аренду и не дал никому разграбить...
Рассказ Билона неприятно поразил меня. К сожалению, старый недобрый расизм возник не только на Земле. Теперь я понял природу неприязненных взглядов, которые бросали на меня некоторые - очень немногие, кстати, - прохожие. Я думал, что им просто не нравился мой тогдашний внешний вид, а оказалось, что меня принимали за заморца-полукровку.
Поправить наше, а заодно и свое настроение вызвалась Орна, затащив нашу компанию в огромный семиэтажный универмаг. Там она в сопровождении Билона приступила к вдумчивому изучению одежных стоек, а мы с Ри застряли в отделе сувениров и изделий народного промысла.
К сожалению, первоначальный интерес быстро угас. По большей части, я видел перед собой только дешевый кич, к тому же, местные пока не додумались до идеи магнитиков на холодильник. Более-менее симпатично выглядели только камеи, броши и другие изделия из цветного камня, но трехзначные ценники меня останавливали. Мне было страшно за фонды Министерства.
А вот Ри, походив вокруг да около минут пять, все-таки приобрела то, что хотела, - небольшую вышивку в овальной деревянной рамочке с изображением двух прикольных птичек, сидящих на одной ветке чего-то хвойного. Одна из них смотрела прямо на зрителя с комически важным надутым видом, а вторая, явно хлопотливая самочка, приглаживала ее непослушный хохолок.
При этом Ри так фонтанировала эмоциями, что я даже не стал задавать никаких вопросов. Эльфийская воительница впервые в жизни влюбилась, причем, в человека, безответно и безоглядно. Я мог ей только молча посочувствовать.
Затем мы встретили радостную Орну и нагруженного покупками Билона и все вчетвером отправились в ресторан на седьмой этаж. Там мы сидели у большого панорамного окна, любовались горданской столицей, обедали, разговаривали и совершенно никуда не спешили. Атмосфера вокруг была по-настоящему приятной и праздничной.
Однако в глубине души меня не оставляла мысль, что Билон, Орна и Ри просто тянут время, а где-то в другом месте и другими людьми сейчас решается моя судьба.
* * *
- ...Благодарю вас, господин Собеско. С вашей помощью мы смогли прояснить многие важные вопросы, - управитель Буонн церемонно поклонился филиту, хотя на небольшом экране системы видеоконференций Голубого дома это не производило должного эффекта. - Рассказ землянина подтвердил показания Вруима?
- Да, полностью, - Собеско слегка наклонил голову. - Непроясненной остается только история с полярной базой землян.
- Это уже мелочи, - Буонн махнул рукой. - Господин командующий, надеюсь, теперь вы отмените режим повышенной боеготовности?
- Нет, пока подожду, - Реэрн сделал отрицательный жест. - Земляне не представляют для нас угрозы, но это не означает отсутствия других опасностей. Скорее, наоборот.
- Вы правы, - со вздохом согласился Буонн. - Но, по крайней мере, теперь мы лучше представляем, чего должны опасаться.
- Да, изначальный план наших противников совершенно ясен, - кивнул Реэрн. - Вы, достойный, должны были погибнуть там, на Острове. Это дало бы Мивлио повод для объявления военного положения и начала карательной операции. На планете снова вспыхнула бы война, в которую позднее вмешались бы земляне. Насколько я понял, взятие баз предполагалось провернуть с их помощью. Но вы успели раньше. Готовились заранее?
- Мы планировали эту операцию прошлым летом, - не стал отрицать президент Кир Калансис. - В связи с прибытием на Филлину принца Императорского Дома мы отложили ее и решили посмотреть, что получится. Хотя и подозревали, что мир на планете не продлится долго, и нарушим его не мы.
- Их планы вы сорвали, - одобрительно заметил Реэрн. - Об этом говорят хотя бы действия "Серых Призраков". Как я понимаю, они должны были изображать земной отряд, пришедший на помощь Филлине, а теперь тупо пытаются посеять вражду к землянам и спровоцировать конфликт между ними и Империей.
- Опасность такого конфликта по-прежнему велика! - рубанул Буонн. - Планета набита оружием, которое только и ждет, чтобы кто-то пустил его в ход. Нет сомнений в том, что командованию Космофлота нужна эта война! Длительная, в меру тяжелая и с достаточно серьезным противником. Она резко повысит его влияние в Империи. При этом, мы до сих пор не знаем, что происходит в Метрополии. Связь с внешним миром прервана. Все мы, господа, находимся в одном отсеке. Перед всеми нами стоит один вопрос: что делать?!
- А можем ли мы вообще что-то сделать? - спросил премьер-министр Барганда Райзен. - Если противник, заведомо более сильный, чем ты, захочет развязать войну, он ее развяжет, как бы ты не пытался ее избежать.
- Если главой Совета Пятнадцати стал Гдоод, предотвратить войну будет очень трудно, - признал Буонн. - Но не невозможно. По крайней мере, мы сделали все, что могли, - отправили миссию, которая должна донести наше видение ситуации до... Императорского Дома.
- Поэтому предлагаю вообще на время забыть о том, что происходит во внешнем мире, - резко сказал Реэрн. - Повлиять на Метрополию мы не можем. Значит, будем действовать по ситуации. А вот что-то решить с землянами мы в состоянии.
- В очень ограниченных пределах, - заметил временный президент Горданы Риген. - Мы не знаем, чего хотят их правители. Может, им тоже нужен ограниченный конфликт с Империей для упрочнения своей власти!
- Как рассказал наш гость, на Земле велика роль общественного мнения, - хмыкнул Собеско. - Экспедиция, которую они отправили на Филлину, должна, прежде всего, создать нужное впечатление - Империи как угрозы.
- Что, в общем, соответствует истине, - добавил Кир Калансис.
- Благодарю вас. Вот вы, господа имперская власть, и думайте, можно ли и нужно ли поменять это впечатление. А для нас, филитов, главная задача заключается в том, чтобы возможный конфликт между Землей и Империей не затронул нашу планету!
- Резонно, - согласился Буонн. - Но как вы предлагаете этого добиться?!
- Проще всего было бы попросить землян поскорее покинуть нашу систему. Тогда, если дела пойдут совсем плохо для нас, можно будет с самыми честными глазами все отрицать. Мол, да, прилетали какие-то, но мы их почти и не видели, а сейчас их уже и след простыл! И вообще, их цели были самыми мирными. Даже письмо оставили: хотим установить дипломатические отношения с Империей, готовы прислать официальную делегацию. Можем встретиться через пару лет, но лучше не на Филлине, а, скажем, на Химре. Это пятая планета нашей системы.
- Интересный план. Но он требует, как минимум, координации с землянами, - заметил Буонн.
Кир Калансис очень внимательно посмотрел на Собеско, но ничего не сказал.
- Вы говорили, что у вашего земного гостя нет связи со своим кораблем, - произнес вместо него министр иностранных дел Чинерты Эреган Ольсинг.
- У него - нет, но земляне, очевидно, следят за тем, что происходит на Филлине. Хотя бы через своих местных агентов, а мы знаем, что они есть. Поэтому я предлагаю отправить землянина на Восточный континент и сделать вот что...
- Ненадежно, - пожевал губами Буонн, выслушав предложение Собеско. - Слишком много допущений. И вы, к тому же, слишком уж уверены в миролюбии землян. Это может быть ошибкой.
- А мне кажется, что план вполне хорош, и стоит приступить к его исполнению, хотя бы в первом приближении, - заявил Кир Калансис. - Господин Собеско прав. Время не ждет, а лучшего нам не придумать.
- Поддерживаю, - кивнул Реэрн. - В любом случае, землянин нужнее здесь.
- Тогда предлагаю утвердить это решение и закончить нашу встречу, - быстро сказал Калансис. - Прошу прощения, коллеги, но у меня осталось чуть больше часа до наступления Нового года. И если я опоздаю, сограждане, боюсь, меня не поймут.
Поздравив всех с наступающим праздником и выключив аппаратуру, Собеско вместе с Ригеном покинул переговорную и отправился в другую комнату, где их уже ждали заместитель главы правительства Райнен Фремер, министр обороны генерал Рэстан и эксперты - чинетский посланник Адар Честенис и баргандский разведчик Харви Деррин, вместе со всеми вернувшийся с захваченной базы Вруима в Реперайтер.
- Отлично сработано! - генерал Рэстан, закрыв планшет, по которому он вместе с остальными наблюдал за ходом видеоконференции, хлопнул Собеско по плечу.
- Тут не только моя заслуга, - честно сказал Собеско. - Без вашей помощи еще не известно, что бы вышло. Важно не только иметь возможности, но и суметь воспользоваться ими.
- У вас есть связь с земным кораблем?! - поразился Риген.
- Да. Кстати, президент Калансис, по-моему, тоже догадался.
- Земляне действительно готовы улететь?! - усомнился и.о. президента.
- Мы обсуждали этот вариант и с ними, и между собой и посчитали его оптимальным в нынешней ситуации. Чем дольше они здесь находятся, тем выше риск. Хотя... - Собеско задумался. - Хотя сейчас я в этом не уверен.
- Почему? - потребовал объяснений генерал Рэстан.
- Когда я начал общаться с землянами, то решил, что на Филлине им делать нечего, - медленно, словно размышляя вслух, произнес Собеско, глядя на Ригена. - Те, с кем я общался... они были доброжелательными, не лицемерными, но слишком далекими от нас. Их интересовали исключительно отношения с Империей. Филиты для них не более чем статисты, следящие за игрой исполнителей главных ролей. Но тот, "наш", землянин - он совсем другой!
- В чем это проявляется? - с интересом спросил Райнен Фремер.
- Он не ведет себя как посторонний. Я разговаривал с ним сегодня утром. Он честно отвечал на не самые приятные вопросы и почти ничего не скрывал. Он не хочет войны, но, как мне показалось, если она начнется, готов защищать не только свою Землю, но и Филлину.
- Вам так показалось? - уточнил Адар Честенис.
- По крайней мере, он уже сражался на нашей стороне. Когда на его глазах пытали Дэсса Ургана, с которым он был знаком лишь двое суток, он принял стимулятор, который на несколько часов превратил его в супербойца, а затем уложил на больничную койку на полных четыре дня. Он убил палачей, а потом был готов сражаться один против всех. И взял Вруима, пойдя с голыми руками на пистолет, не позволил ему шантажировать нас атомными бомбами.
- Один человек заставил вас поменять мнение о всех землянах?! - покачал головой умудренный опытом Риген.
- Когда я сам с ним пообщался, то да. Если такой человек был включен в экспедицию, призванную открыть для их цивилизации Империю и Филлину, Землей нельзя пренебрегать как потенциальным союзником.
- Хм, - генерал Рэстан покачал головой. - Вчера вы отстаивали несколько иную точку зрения. И весьма убедительно.
- Признаю, что тогда был неправ. Поторопился с выводами, - пожал плечами Собеско. - Я увидел землянина, поговорил с ним, моя точка зрения изменилась. Впрочем, вы сами можете на него поглядеть.
- Завтра, - решительно сказал Рэстан. - Не буду менять свои планы на вечер, да и вы, как я понимаю, хотите встретить Новый год в более узком кругу.
* * *
Новый год - он и на другой планете Новый год. И пусть его отмечают весной и не ставят елку, украшая ее игрушками и гирляндами, но веточки цветущей "весенней красавицы" в расставленных повсюду высоких вазах создавали настоящее праздничное настроение, которое передавалось и мне - пришельцу и чужаку. Во всяком случае, я чувствовал приподнятость - возможно потому что после долгих приключений оказался в безопасности и среди людей, которых мог бы считать друзьями.
Кен Собеско праздновал Новый год прямо у себя в Министерстве, где, по-моему, и жил. Как я понял, возглавляемое им ведомство было очень камерным и не совсем обычным. Кажется, трое филитов и замаскированная под филитку Ри представляли собой весь его руководящий состав.
К нам пришла только одна гостья. Но какая! Короткие темные волосы, прическа как у Алисы Селезневой - Наташи Гусевой - из кинофильма, решительные карие глаза, очень живое симпатичное открытое лицо, к которому я на этот раз не смог подобрать четких ассоциаций.
В первые секунды я принял ее за спортсменку - теннисистку или легкоатлетку, но когда она обратилась ко мне как к знакомому, вдруг узнал ее. Конечно! Это она командовала спецназовцами, бравшими базу! Мне она представилась тогда как лефтар-туэн Ритейни Рэстан. Ри, по-дружески называвшая ее Ритой, перевела это звание как макенииска первого даанга - что-то типа старшего лейтенанта.
Сейчас в открытом длинном красном платье старший лейтенант Рэстан смотрелась просто отпадно. Я даже немного позавидовал Собеско, отхватившему такую подругу. С другой стороны... Бедная Ри, чью влюбленность в бравого генерала мог не заметить разве что слепой. Впрочем, с Ритой они общались как близкие подруги, без подколок и двусмысленностей. Соперничеством или какой-либо натянутостью в их отношениях даже не пахло. Хотя кто их поймет, этих женщин, что земных, что инопланетных?!
В целом вечеринка, на мой взгляд, удалась. Я много рассказывал о Земле, постоянно сдерживая себя, чтобы не сбиваться на детали своей собственной, а не константиновой биографии. Билон образно и с юмором рассказывал о своих похождениях в местной "Африке". С Орной и Ритой мы обсудили параллели в истории и географии двух планет...
Из компании иногда выпадал только Собеско. Время от времени он куда-то уходил, потом возвращался с непроницаемым видом. После одной такой отлучки он, извинившись, позвал меня с собой.
Вслед за ним я поднялся на третий этаж и зашел в небольшую комнату, освещенную только светом неяркой настольной лампы. На столике лежал тонкий сложенный ноутбук вполне современного (для меня) вида. Дверь на маленький балкончик была открыта, и на нем виднелась установленная прямо на полу небольшая параболическая антенна. От нее тянулся шнур к черному полушарию, похожему на маленькую многорогую игрушечную половинку морской мины. Однако, судя по тому, что к нему были подсоединены наушники и коробочка переводчика, это была отнюдь не игрушка.
Сердце мое вдруг забилось. Неужели?!...
Собеско деловито переключил на этом приборе один тумблер.
- Babylon, - отчетливо произнес он в микрофон.
- Салют, - раздался из динамика знакомый голос.
Его я узнал сразу, но даже вздрогнул от неожиданности. Я не был готов к тому, что на связь выйдет именно этот человек.
Перекличка между тем продолжалась.
- Five, - произнес Собеско по-английски.
- Six.
- Говорите, - Собеско передал мне микрофон.
Я машинально взял его и поднес к лицу.
- Дэвид?! - произнес я срывающимся голосом и услышал в ответ такое же сильное удивление.
- Константин?!
- Он самый, - криво усмехнулся я, вполглаза поглядывая на внимательно наблюдающего за мной Собеско. - Вы меня там часом не похоронили?!
- Почему ты так думаешь?! - наш "профессор" Дэвид Джонс натурально возмутился. - У тебя вышел из строя передатчик - электромагнитный импульс?
- Да, что-то вроде.
- Но маячок действует, так что все знают, что ты жив. По официальной версии, ты выполняешь на Филлине важную дипломатическую миссию.
- Ну-у... - на пару секунд я подзавис. - В принципе, так оно и есть.
- Вот! - обрадовался Дэвид. - Так что, все под контролем!
- Могли бы какой-то знак подать! - проворчал я. - Слегка неуютно было без связи. Словно позабыт-позаброшен.
- Как ты мог такое подумать?! - снова обиделся Дэвид. - И разве твоя миссия закончилась?! Ты уже встретился с представителями имперских властей на Филлине?
- Еще нет, - признался я. - Но теперь, возможно, вскоре встречусь. У тебя и... гм... тех, кого ты представляешь, есть какие-то пожелания на этот счет?
- Само собой разумеется! - воскликнул Дэвид. - Ты очень правильно сделал, что связался со мной!
Хм! Или Дэвид не совсем в курсе того, как проходит моя "миссия"? Я покачал головой, но промолчал.
- Не знаю, какие ты получил инструкции, - тем временем с жаром продолжал Дэвид. - Но мы представляем здесь, в первую очередь, всю нашу планету! Если Империя заподозрит, что среди нас нет единства, она сожрет нас и даже не подавится! Любой сепаратный контакт - это смерть!
- Дэвид, уверяю тебя, у меня и в мыслях ничего подобного не было, - осторожно произнес я. - Не говоря уже о том, что у меня просто нет полномочий, чтобы...
- Вот именно! - перебил он меня, кажется, еще до того как истекли две секунды, нужные нам для обмена сигналами. - У тебя нет полномочий! И никто из нас не имеет полномочий на заключение межпланетного соглашения!
- Подожди! - остановил я полет его мысли. - Как мне кажется, на корабле есть, как минимум, один человек, который имеет право...
- Нет у него такого права! - возразил Дэвид. - Наша задача - установить первый контакт, обменяться информацией друг о друге и передать дела в руки профессиональных дипломатов! Ведь местная администрация на Филлине тоже неправомочна что-либо подписывать от лица Империи! Мы можем только подготовить почву для прибытия нашей официальной делегации, скажем, через два земных года. За это время и они, и мы успеем подготовиться к реальному установлению дипломатических отношений.
- Дэвид! - на этот раз я не стал молчать. - Кажется, кто-то из нас чего-то не понимает. Какие дипломатические отношения?! Местные чокнутые милитаристы хотят затеять войну с Землей! Нас здесь уже пытаются представить как захватчиков и агрессоров!
- В Империи есть не только милитаристы, но и центральная власть, которой война совсем не нужна, - сухо заметил Дэвид. - Но ты прав, опасность есть. Поэтому нам нельзя поддаваться на провокации. Когда ты вернешься на корабль, я поставлю на Совете вопрос о том, чтобы как можно скорее покинуть систему Хары. Ты меня поддержишь?
- Погоди, - я снова придержал его. - Сначала мне еще надо как-то вернуться...
- А что здесь сложного? Ты ведь можешь подавать сигналы с помощью маячка?
- М-могу...
- Вот и подашь, когда встретишься с местной администрацией.
- Последний вопрос, - сказал я, когда мы договорились о кодах. - У тебя есть какие-либо соображения по поводу переговоров с филитами?
- Какие с ними могут быть переговоры, о чем? - удивился Дэвид. - Филлина - это только часть Империи, верно? Разговаривать с ними - то же самое, как, например, с законодательными собраниями Нью-Гемпшира или Род-Айленда.
- А если это не Род-Айленд, а Калифорния? - брякнул я, не подумав, и тут же мысленно схватился за голову. Но было уже поздно.
- Тем более, мы не имеем права вступать в переговоры с сепаратистами, какими бы приятными на вид они ни были! - отрезал Дэвид. - Безусловно, ты можешь их выслушать, но, прошу, не давай им никаких обещаний и не принимай на себя никаких обязательств! Иначе мы можем столкнуться с теми самыми осложнениями, которых ты опасаешься. И... извини, будем заканчивать разговор. Мое время, к сожалению, ограничено.
Дэвид отключился. Я поставил микрофон обратно на столик рядом с передатчиком и включил переводчик, поворачиваясь к Собеско, который все это время молча следил за нашим разговором.
- Мой коллега считает, что нам надо скорее возвращаться на Землю, - сообщил я ему. - Меньше времени - меньше риск и меньше возможностей для провокаций.
- Знаю, - кивнул Собеско. - Мы обсуждали с ним этот вопрос. - Он прав.
- Прав, - со вздохом согласился я. - Но жаль будет расставаться.
- Но не прямо же сейчас? - усмехнулся Собеско.
- Нет, - я покачал головой.
- Тогда вернемся к столу. У нас сегодня праздник. Так что, оставим все заботы на завтра.
Праздник так праздник. Я честно пытался развлекаться. Много танцевал, чаще всего, с Ри, которая оказалась просто фантастической партнершей. Пересказывал сюжеты земных кинофильмов и фьюнов, переводил на имперский анекдоты, исполнял песни, даже рассказывал Орне о земной моде. На Филлине не было обычая поднимать бокалы под бой часов и слушать выступление президента по телевизору. Однако старый год мы проводили и новый встретили, как подобает.
А потом вдруг резко и громко зазвонил телефон, скромно стоявший на тумбочке в углу. Собеско, подскочив, поднял трубку, и я увидел, как мгновенно отвердело его лицо, а легкий хмель от светлого вина, которое мы пили, разом выветрился у него из головы.
- Только что станции слежения приняли передачу из космоса, - сообщил Собеско. - Плохие новости.
А я вдруг почувствовал себя словно на палубе "Титаника".